Правительство Великобритании скорбит по Пиночету

Пол Митчелл Правительство Великобритании скорбит по чилийскому диктатору Пиночету

Консервативная партия, представители крупного бизнеса, а также часть британской прессы на прошлой неделе оплакивали смерть бывшего диктатора Чили генерала Аугусто Пиночета.

Бывший премьер-министр-тори Маргарет Тэтчер, самый известный сторонник Пиночета в Англии, была «глубоко опечалена» его смертью. Тэтчер возглавляла кампанию за освобождение Пиночета после того, как тот был арестован в Лондоне в октябре 1998 года в результате запроса об экстрадиции в Испанию по обвинению в заговоре и применении пыток. Тэтчер объявила его «большим другом Великобритании» и человеком, который «принес демократию в Чили».

Бывший канцлер казначейства[1] при Тэтчер, лорд Ламонт, который однажды охарактеризовал Пиночета как «хорошего, храброго и достойного солдата», добавил к этому, что диктатор сумел предотвратить превращение Чили в «коммунистическую державу», что могло изменить всю историю «холодной войны».

Пиночет пришел к власти в 1973 году в результате военного переворота, который был подготовлен несколькими годами подрывной деятельности, инспирированной США. Он сверг демократически избранное правительство президента Сальвадора Альенде и начал террор, в ходе которого тысячи левых, интеллигентов, рабочих и крестьян были убиты, а многие десятки тысяч — брошены в тюрьмы и подвергнуты пыткам. Позднее режим Пиночета объединился с другими ультраправыми латиноамериканскими диктатурами, такими как бразильская и аргентинская, в операции «Кондор» с целью выслеживать, похищать и убивать политических беженцев из стран диктатур.

На момент смерти Пиночет выступал ответчиком по 300 судебным делам, связанным с преступлениями его режима, и был обвинен в хищении десятков миллионов долларов из государственных фондов и переводе их на секретные зарубежные банковские счета.

Во время диктатуры Пиночета Чили была превращена в площадку для правого экономического эксперимента «чикагских мальчиков», возглавлявшихся недавно скончавшимся нобелевским лауреатом-монетаристом Милтоном Фридманом. Крайне высокий уровень безработицы, очень низкая заработная плата, высокая ставка процента и рабочая сила, вынужденная трудиться под дулами автоматов, стали отличными источниками для сверхприбылей как национального, так и иностранного капитала и смогли превратить страну, по современным критериям, в одного из лидеров социального неравенства в мире. Согласно государственной статистике, более 20 процентов населения Чили живет в нищете (но, по независимым данным, реально этот уровень ближе к 40 процентам).

За то, что девяностооднолетний диктатор, обвиненный в массовых убийствах, мирно умер в собственной постели, а не окончил свои дни в тюремной камере, нужно поблагодарить бывшего министра внутренних дел лейбориста Джека Стро. Когда запрос об экстрадиции впервые был положен на стол Джека Стро в 1998 году, Пиночет был почетным гостем и главой чилийской военной миссии в Великобритании, собиравшимся подписать военный контракт на 1 млрд фунтов стерлингов.

Лейбористы совсем не хотели задерживать диктатора. Но запрос об экстрадиции стал первым настоящим испытанием для пресловутой «этической внешней политики»[2] премьер-министра Великобритании Тони Блэра. Выпустить Пиночета именно в тот момент, когда лейбористское правительство призывало «свергнуть югославского и иракского диктаторов Слободана Милошевича и Саддама Хусейна за преступления против человечества», привело бы к компрометации всей пропаганды Блэра.

После длительного судебного процесса Палата лордов постановила в марте 1999 года, что Пиночет не имеет права на иммунитет по обвинениям в применении пыток. Но в январе 2000 года Стро сообщил о своем намерении прекратить процедуру экстрадиции на основании «плохого состояния здоровья» Пиночета. В своем заявлении Стро провозгласил, что состояние здоровья Пиночета не позволяет думать о возможности «справедливого судебного разбирательства в какой бы то ни было стране», и позволил бывшему диктатору вернуться в Чили в марте того же года.

[Британское] правительство почтило смерть Пиночета минутой молчания, и министр иностранных дел Маргарет Беккет заявила: «Мы оплакиваем кончину генерала Пиночета и хотим воздать должное тому замечательному прогрессу, которого достигла Чили за последние 15 лет как открытая, стабильная и процветающая демократия».

Другие комментаторы дали несколько более принципиальную оценку пресловутым «экономическим успехам» режима Пиночета в Чили, признав, что они были построены на крови и костях множества жертв. Так, в некрологе «Файненшнл таймс» было сказано, что существуют «две стороны» наследия Пиночета: «С одной стороны, он был главой, несомненно, кровавого режима, а с другой — человеком, который проложил путь чилийскому экономическому чуду». И далее: «Пиночет способствовал модернизации чилийского государства и созданию основ для устойчивого экономического роста».

Некролог «Таймс»: «За почти два века своей истории со времен обретения независимости Чили никогда еще не порождала человека с более острым политическим нюхом… Это был тот редкий случай, когда его высокомерие заставило его совершить ошибку и прибыть в Лондон в конце 1998 года, что повлекло за собой арест, заключение и последующее унижение. Это лишило основы то восхищение его талантами, которое многие политики-практики — радостно или скрепя сердце — уже очень давно скрывали».

Итоги поддержки Пиночета британским правительством требуют трезвого рассмотрения. Всё указывает на то, что если британская «элита» почувствует угрозу в той же степени, что и чилийская [при Альенде], она начнет действовать аналогичным образом.

Так, в недавнем документальном фильме на Би-Би-Си-2 «Заговор против Гарольда Вильсона» было подтверждено, что службы безопасности, высшие военные деятели, ведущие бизнесмены и члены королевской семьи участвовали в заговоре против лейбористского правительства Гарольда Вильсона в 60–70-е годы — и это происходило в то же самое время, когда вынашивались планы переворота в Чили.

Несмотря на то, что правительство Вильсона сделало всё возможное, чтобы урегулировать кризис, с которым столкнулся британский капитализм, и пыталось переложить бремя тягот на простых трудящихся, оно все равно оказалось в центре политических страхов правящих кругов, боявшихся, что приход лейбористской партии к власти — это лишь прелюдия к революции. И эти страхи подстегивались серией классовых конфликтов, развернувшихся по всему миру в период с 1968 по 1975 годы.

Начиная с Франции волна забастовок прокатилась по Европе, не исключая и Великобританию; военно-фашистские диктатуры в Португалии и Греции рухнули; Соединенные Штаты стали ареной борьбы рабочего класса, гражданских беспорядков и массовых протестов против войны во Вьетнаме.

В документальном фильме лорд Уильям Уолдгрейв, позднее ставший одним из министров Тэтчер, описал охватившее его «чувство отчаяния: напряженность во Вьетнаме, крах экономики и ускользающий смысл всех институтов… ни один из которых не работал как прежде. Великобритания медленно погружалась в хаос».

Уолдгрейв подтвердил, что «появились люди, говорившие о государственном перевороте. Лорд Маунтбеттен — бывший вице-король Индии и член королевской семьи — собирался стать главой хунты, созданной, чтобы спасти нас… и тому подобное».

Консервативное правительство Эдварда Хита, заменившее кабинет Вильсона в 1970 году, столкнулось с теми же экономическими проблемами и политическим недовольством. В течение двух лет его правления были применены беспрецедентные меры: четырежды объявлялось чрезвычайное положение. Во время военного переворота в Чили Хит объявил очередное чрезвычайное положение в основном в ответ на общенациональную забастовку шахтеров и угрозу ее распространения и на другие секторы экономики. «Законом о чрезвычайных полномочиях» были внесены поправки, позволяющие кабинету министров править посредством неизбираемого Тайного совета и Палаты лордов. Кроме того, были проведены серьезные переговоры с армией о возможности введения военного правления, а отставные офицеры, такие как генерал сэр Уолтер Уокер, бывший командующий НАТО в Северной Европе, и майор Александр Гринвуд, начали создавать частные армии.

Именно администрация Хита первой признала военную хунту Чили и организовала встречу ее представителей с королевой. Но, в конце концов, Хит отступил от открытой конфронтации с трудящимися и, приняв участие в выборах с лозунгом «Кто правит страной: правительство или профсоюзы?», проиграл их лейбористской партии.

Сама Тэтчер привлекла внимание тори к своей персоне, выступив жестким критиком отказа Хита от решительной борьбы с трудящимися. Она приветствовала «шоковую терапию» пиночетовских «чикагских мальчиков» и объявила о своем намерении перенести «чилийскую модель» в Великобританию.

В 1979 году лейбористское правительство — на фоне рекордного уровня активности протестных действий промышленных рабочих, кульминация которых пришлась на «Зиму недовольства»[3], — было вынуждено уйти в отставку. Сменившее его правительство тори под руководством Тэтчер — на пару с администрацией Рейгана в США — решительно порвало с социальной и реформистской политикой послевоенного периода. Рынок должен был быть «освобожден» от любых видов сдерживания. Для этого демократические права — включая право на забастовку и право на создание профессиональных союзов — были сильно урезаны.

Тэтчер объявила шахтеров, начавших годовую забастовку 1984–1985 годов, «внутренним врагом» и мобилизовала все силы полиции и судебных органов для ее подавления. Весь аппарат служб безопасности Великобритании был преобразован для борьбы с «внутренней угрозой».

Но историческая параллель между Пиночетом и Тэтчер — не единственное, что может объяснить мотивацию его защитников. Под это не подвести тот факт, что Беккет «оплакала» смерть диктатора. В конце концов, Лейбористская партия в 1973 году осудила переворот Пиночета против Альенде, партия которого была членом Социалистического Интернационала, а Блэр был избран [премьер-министром] в 1997 году как представитель нового «гуманитарного» подхода в британской политике.

Сегодня британская парламентская демократия не более стабильна, чем тридцать лет назад. По сути, она стала гораздо более хрупкой — так как сильно выросло социальное неравенство, а масса населения эффективно выдавлена из участия в политическом процессе. Тридцать лет назад отставные армейские офицеры и аристократы могли участвовать в заговоре с целью свержения избранного правительства; сегодня узкая группа людей, ставших супербогатыми в результате глобального движения капитала, так же высокомерна в своих политических планах и столь же мало расположена к демократии.

Для примера послушайте Нила Коллинза, делового обозревателя лондонской газеты «Ивнинг стандард». В статье от 14 декабря [2006], намекая на Пиночета циничной игрой слов уже в заглавии — «Возможно, наша экономика нуждается в более генеральном решении», — Коллинз жалуется, что ни у кого нет политической воли санкционировать «краткосрочный болезненный эффект от революции — массовой приватизации — необходимой в сферах здравоохранения и образования». Он отмечает, что впервые после выборов 1997 года Блэр получил «редкий шанс», но «полностью упустил его». И продолжает: «Государственные расходы взлетели, производительность труда рухнула, а профсоюзы (в здравоохранении) и бюрократы (в образовании) совершенно не изменились, как будто Тэтчер никогда не было у власти».

Заключил он всё это такими словами: «Возможно, нам очень нужен наш собственный свободный рыночный генерал. Майк Джексон, шаг вперед».

Отставной генерал сэр Майкл Джексон, в недавнем прошлом — главнокомандующий, несколько дней назад публично подверг критике правительство Блэра в связи с отсутствием у последнего воли выбить [из парламента] необходимое финансирование военных действий в Ираке и Афганистане.

21 декабря 2006