Право лорда

Глава 8

Стоило на подкашивающихся ногах преодолеть первый лестничный пролёт, как под эти самые и без того не слишком «твёрдые» ноги выпрыгнуло… правильно: нечто зеленоглазое, чёрное и шипящее!

Реакция, несмотря на то что колени были прямо более чем ослабшими, сработала. И даже как надо.

Я отпрыгнула. Просто понятно, что будет с этим ритуальным одеянием эйвы, попадись оно Беське под горячие когти. Знаем, плавали.

– Эй, кроха, ты чего? – Рискуя быть исполосованной вторично, я опустилась на корточки рядом с шипящей, выгибающей спину кошкой.

– Ну, колись, кто нас на этот раз посмел напугать? Прости, прости, я хотела сказать – разозлить?

Зная, что кошки терпеть не могут медленно тянущихся к ним рук и реагируют соответственно, по-кошачьи, быстро и уверенно провела ладонью по чёрной лоснящейся шерсти.

Беська прогнулась, шикнула на меня, но видно было, что это так, больше для проформы. Спустя несколько таких настойчивых и уверенных поглаживаний она шипеть и таращить глаза перестала. Даже удостоила меня «мявом».

– Прости, я что у себя мире тебя не понимала, что в этом, – прошептала я.

Беська же снова мявкнула и прыгнула мне на руки. Уткнулась носом в грудь, засопела, принюхиваясь. Стало немного неловко. На мне сейчас – совершенно точно – запах постороннего нагшаса. Характер Беськи мы немного изучили, не зря тут от неё шугаются. К тому же, как выяснилось, Беська – то есть Баст, конечно – любимая кошка лорда. Вся из себя священная и даже пожалованная самой Безликой.

Почему эта священная зараза мне благоволит – загадка. Причём для всех. И для самого лорда тоже, если донесли, конечно. Но вот не прекратится ли это самое благоволение вместе с запахом постороннего на мне – вот в чём вопрос. Хотя… если меня Беська вторично исполосует, может, я опять… того… мир сменю? Хм… Размечталась. Тогда же ещё Катлин вмешалась… чтоб ей облысеть!

Но вопреки сомнениям Беське, судя по всему, на посторонний запах было наплевать. Наоборот. Прекратив принюхиваться, кошка завела свой «урчальник» и приступила к «массажным процедурам», попеременно выпуская позолоченные когти то на одной, то на другой лапе, вдавливая эти самые когти в во всех отношениях удобную для сей процедуры (точнее, экзекуции!) меня.

Я мужественно вынесла кошачью ласку, лишь чуть сместила её к плечу – ну, шея моя, судя по ощущениям, вовсе не предназначена для того, чтобы в неё когти впивались.

Когда раздался треск ткани, я ойкнула, но, вспомнив, что мне этот наряд эйвы уже, в общем-то, без надобности, да и Беська почти успокоилась, я осторожно отцепила от себя кошку, поставила её на пол и, посчитав свою миссию выполненной, поднялась.

Чтобы тут же испытать мощнейшее déjà vu, а именно – столкнуться взглядом со своей копией!

Нет, на этот раз то была не леди Катлин.

Просто передо мной стояла эйва. Ещё одна такая же, как я, в бело-бирюзовом костюме. Только маска на ней в отличие от моей, бирюзовой с белыми узорами, была полностью белой.

– А ты что здесь делаешь? – спросили меня подозрительно.

Инструкций, как вести себя, если со мной вдруг заговорит эйва, у меня не было. Наверное, если б Греста знала, подсказала бы… ну, да откуда ей знать…

– Кошку глажу, – невозмутимо ответила я, указав на трущуюся о мои ноги Беську, благоразумно решив закосить под дурочку.

Сама же в это время мысленно просчитывала, куда ударить, сразу, чтобы эйва крик не успела поднять. Опять же, учитывая длину юбки, рот ей заткнуть и руки-ноги связать не проблема… Вопрос только в одном: что там с физической подготовкой у эйв? Надеюсь, до нагшасов им всё же далеко. Очень надеюсь…

– Кошку она гладит! – сварливо буркнула эйва. – Церемония Благословения нагшасов вот-вот начнётся. Ходи тут, выискивай вас, арены им мало…

«Что? Какая ещё церемония Благословения?» – чуть было не буркнула я, но вовремя прикусила язык.

Но всё же решила попробовать ещё раз договориться по-хорошему, так сказать.

– Да я уже, вроде, это… ну… благословила… одного…

– Ты издеваешься?! – рявкнула эйва, и я поняла: не выйдет у нас разговора. – Нет, вы сегодня все надо мной издеваетесь!

И это уже не мне, просто следом за ней ещё две эйвы спустились. И замерли, хихикая и толкая локтями друг друга.

– А ну марш вперёд! – скомандовала эйва нам троим. – И чтоб без фокусов!

Нет, если б она одна была, я бы ещё решилась. Но трое… Скрипнув зубами, пришлось подчиниться.

Ещё и одна из «опоздавших» подхватила меня под локоть.

– Да ладно, – шепнула она. – Станцуем для лорда и гостей, и опять свободны. Мы только на рассвете обратно.

– Вся ночь наша! – с заговорщическим видом шепнула вторая.

Та, которая злая (а скорее – ответственная, но мне, понятно, от этого ни жарко, ни холодно), только оглянулась и прошипела что-то не очень вразумительное, но явно ругательное.

Девчонки тут же перестали шептаться, смиренно склонили лица, точнее, маски. Ну и я тоже склонила.

В висках же пульсировало и даже било набатом: «Станцуем для лорда».

Станцуем, для – мать его! – лорда!!!

Нет, оно, конечно, пока для него эйвы танцуют, лорд «новобрачную» не вызовет (ведь не должен, правда?), но… танец! Это же явно какой-то их ритуальный танец, о котором я вообще никакого представления не имею! Дальше у меня даже в мыслях шли исключительно непечатные выражения.

Глава 9

Следуя за эйвами вниз по лестнице, а потом по широкому каменному коридору, освещённому голубыми огнями круглых светильников, вмонтированных в пол и потолок, вдоль стен, я медленно считала про себя до десяти, сжимала и разжимала пальцы, пытаясь прийти в себя и перестать злиться. Злость, как известно, плохой помощник.

Ну вот надо было мне так попасться! Присела, блин, на минуточку кошку погладить! Ну вот, пора привыкнуть, что каждая – ладно, почти каждая – встреча с Беськой – это локальный катаклизм! Армагеддец, если выражаться культурно. Подстава подстав, а не кошка, честное слово! Я уже просчитала мысленно: не встреть я её на лестнице, как пить дать успела бы проскочить перед эйвами. А теперь что? Теперь только расхлёбывать. А значит – вдох-выдох, вдох… выдох…

Когда волна злости и ощущения очередной грандиозной подставы от Беськи схлынула, я вдруг поняла реакцию Гресты на мои робкие попытки донести до служанки вполне здравую, как мне тогда казалось, мысль. А именно – как мне «идти», пардон, к лорду, сразу после потери девственности с кем-то другим?! Нет, понятно, о гигиене речи не идёт. В отведённых мне «покоях» ванна имеется. Но… Я, конечно, не спец, но ведь хоть какое-то ощущение дискомфорта после оного должно быть? Ну, хотя бы саднить, на худой конец… О контрацепции я вообще молчу, как и о возможности подцепить что-то из ЗППП… Но Греста просто вытолкала меня из комнаты со словами, что, мол, анам – дар Безликой всем женщинам этого мира, и этот самый анам обо всём позаботится. Кажется, именно так она и сказала. И что даже забеременеть этот самый анам не даст. Исключение – когда женщина сама того пожелает… А в мои планы эта оказия точно не входит – по крайней мере, сейчас. Хотя… Стоило на миг представить, что, будучи женой про̀клятого лорда, я сохраню память о том зеленоглазом нагшасе… Так, Майя, завязывай с этими мечтами, точнее, мыслями! Тем более, мы уже, кажется, пришли.

Зал, в котором мы оказались, был огромным. Такое ощущение, что простирался он под всей поверхностью дворца (или, как его скромно называли здесь, дома) и даже выходил за его пределы.

Освещение было то же, что и в коридоре. Голубой – не побоюсь этого слова –мистический свет, но с добавлением неонового, из-за чего особенно ярко сверкают в темноте белые ритуальные узоры на наших эйвовских нарядах.

Танцевать предстояло на широченной четырехугольной плите, напоминающей шахматное поле.

Каждая эйва – в центре «своего», очерченного белым, квадрата. Мне удалось протиснуться чуть ли не в середину. Для этого, правда, пришлось отдавить одной эйве ногу, другую просто словно невзначай пихнуть плечом, третью чуть ли не перепрыгнуть, ну, зато цель была достигнута. В середине, надеюсь, никто особо не заметит, если я станцую невпопад. А уж в этом можете быть благонадёжны.

Но оказалось, я зря волновалась. Почти.

Заиграла музыка, но эйвы продолжали стоять неподвижно, опустив маски и прижав руки к плечам, крест-накрест.

Рокот барабанов. Протяжная, какая-то надрывная песнь флейты. Гонг! И, кажется, даже нежный перезвон колокольчиков…

Я не сразу поняла, что негромкие, чарующие звуки музыки погрузили в некое подобие транса.

И когда эйвы начали двигаться, моё тело отреагировало быстрее меня. Какое-то время мне казалось, что я повторяла движения за остальными. Но потом поняла: ничего тут от меня не зависит. Вообще ничего. Нас всех словно связало незримой нитью, и каждым движением руководит какая-то непонятная сила!

Я ожидала (что, опять же, логично), что ритуальный танец эйв будет преисполнен какой-то страсти, что ли. Желания. Влечения, наконец! Ничего подобного. Он был вершиной какого-то непостижимого аскетизма, величия, ощущения принадлежности к чему-то огромному и могущественному, необъяснимому.

Шаг вперёд, рука поднимается, и пальцы сами собой складываются в сложную фигуру. Поворот на месте, и снова шаг вперёд, с другой ноги, и, соответственно, поднимается другая рука. Обе руки над головой – шаг назад, поворот.

Негромкие звуки музыки прошивали насквозь, отдавались набатом в самых… хм… не предназначенных для этого самого отдавания местах. Наклонив в процессе танца голову, я вдруг увидела, что моё тело светится! Точнее, сияет радужная подвижная дымка, скользящая по обнажённым участкам тела.

Заметив, что с остальными эйвами происходит то же, облегчённо выдохнула.

Темный, какой-то бесконечный зал. Неоновый свет, отражающий белые и ярко-бирюзовые линии.

Какое-то невероятное количество эйв в ритуальных одеждах… мы движемся настолько синхронно, что кажемся единым организмом.

Я же окончательно отпускаю тело, которое совершенно ни в контроле, ни даже во внимании не нуждается, и принимаюсь наблюдать за залом.

В темноте едва различимы силуэты. Сплошь одни мужчины. Нагшасы. И на нас смотрят, как зачарованные.

Наверное, странно завораживающая, погружающая в транс музыка действует не только на эйв…

Вспоминаю, как меня узнали на лестнице, то есть приняли за леди Катлин, и очень надеюсь, что это скорее исключение из правил. И за маской никто не отличит «новобрачную».

В процессе танца делаю полукруг головой и отмечаю, что место для анама надёжно прикрыто. Есть ли он там? Если да, то его только один нагшас видел. Если разглядел, конечно, потому что нам как-то не до этого было. Учитывая, что мы с полудня и до самого заката… Я, конечно, не спец, но разве так бывает вообще? И разве не должна я после нескольких часов непрерывного секса валяться в отключке? Или хотя бы просто валяться?

И… вдруг тот воин тоже здесь?

Среди всех этих тёмных силуэтов, что наблюдают за нами так пристально, словно страшатся упустить хоть одно движение?

Кто же из них лорд?

Я ведь проклятого так и не видела… Оказалось, у нагшасов очень удобные (или неудобные – как посмотреть) свадебные ритуалы.

Мой взгляд вдруг что-то потянуло за собой.

Один из застывших силуэтов показался знакомым! И взгляд, что прожёг насквозь, тоже!

С треском поползла с плеча ткань.

Беська, зараза, порвала всё-таки!

И тут… в том месте, куда так хотелось смотреть, вспыхнуло! Всего на миг.

Показалось даже, что там фары зажглись. Ярко-зелёные… И тут же погасли.

Сердце замерло, а потом заколотилось с такой силой… И в глазах потемнело, и даже уши заложило. Но при этом тело продолжало двигаться, и размеренные движения танца понемногу успокоили.

По тому, что тело вдруг замерло, а музыка начала стихать, я поняла, что ритуальный танец Благословения… или чего там… закончен. Уф-ф! Теперь надо незаметно выскользнуть из зала, преодолеть коридор, подняться по лестнице на пять пролётов и, наконец, оказаться в собственных покоях.

Пользуясь тем, что тело стало вновь слушаться, я бегло заправила оторвавшийся рукав в лиф, прикрывая плечо. Мельком успела заметить на своей коже какой-то светящийся рисунок. Есть!

Значит, Греста была права. Анам, несмотря на то что я иномирянка, всё-таки проявился!

Приладив кое-как на место злополучный рукав, подняла взгляд и замерла.

Передо мной стоял нагшас.

Высокий, как шкаф, широкоплечий. С голубыми знаками на лбу и скулах.

– Благословишь, эйва? – хрипло не то спросил, не то прорычал он. Речь его показалась почему-то странно замедленной, а от всего широкоплечего силуэта веяло тревогой.

Я затравленно оглянулась. Пространство вокруг меня как-то стремительно опустело.

Судя по шепотку из темноты, эйвы… хм…рассредоточились среди гостей…

Ну вот и что делать?! «Благословлять» нагшаса не имею никакого желания… Интересно, как тут у них по части несговорчивых эйв? Учитывая наряды для этих самых эйв – фигово.

Стоп! Но ведь это эйва выбирает мишень для… хм… благословения!

Во мне что, так просто различить самозванку?! Или новенькую?!

– Нет, – ответила тоном королевы-девственницы.

– Нет?! – рыкнул нагшас и шагнул ко мне. И вдруг застыл, как громом поражённый! Причём смотрел уже не на мои верхние девяносто, а куда-то под ноги!

Переведя взгляд, выдохнула с облегчением.

Между мной и нагшасом стояла чёрная кошка.

Беська!

Посчитав, видимо, эффект, произведённый на нагшаса, неполным, Беська зашипела, выгнув спину дугой.

И он отпрянул! Отступил, пошатнувшись при этом! Ещё и на плечи поплевал зачем-то.

Победа!

Беська же мявкнула и прихватила зубами край моей юбки, потянула в сторону.

Я пошла за ней, ожидая криков в спину.

Их не последовало.

Мне просто дали покинуть зал!

А по коридору мы с Беськой бежали! Подозреваю, поставили, сами не зная того, несколько мировых рекордов!

И на лестнице не замешкались. И плевать, если мне кто-то крикнет в спину, что эйвы всегда преисполнены величия и достоинства. Я карьеру в храме их Безликой делать не собираюсь, мне можно.

Когда перед носом оказалась знакомая дверь, я чуть не разревелась от облегчения.

– Вот, значит, как, – выдохнула я, глядя на Беську. – Всё-таки чувствуешь за собой вину. То-то же!

– Мяв!

– Спасибо.

На ослабевших ногах я перешагнула порог и, прикрыв за собой дверь, прислонилась к ней стеной и сползла вниз.

Глава 10

– А что вы… Ох, простите… эйва… вы, должно быть, дверью ошиблись. Это покои госпожи! – Ни разу ещё я не видела Рамиру такой растерянной. Даже жалко её стало.

Греста же стояла рядом, сложив руки на груди, и победно улыбалась. Впрочем, по морщинке между бровей, по теням под глазами поняла, что волновалась. И сильно.

Отбросив в сторону маску, стянула кружевной чепец. Шапочку умудрилась всё же потерять где-то по дороге, что, впрочем, неудивительно, стоило вспомнить наш с Беськой забег, до сих отдающийся сбившимся дыханием, бешено колотящимся сердцем и налившимися чугуном руками-ногами.

– Госпожа? – ахнула Рамира.

– Госпожа, госпожа, – усмехнулась Греста.

– Но…

Рамира побледнела на глазах, слившись по цвету со стеной. Даже ещё белее.

Лениво проследила за её взглядом.

На моём плече красовалась чёрная кошка. Вылитая Беська! В золотом ошейнике, с подведенными золотом зелёными глазами. Края татуировки светились, создавая эффект трехмерного эффекта. Нам бы такие тату-технологии, честное слово!

– Вы… Ты… Не госпожа! – отличилась догадливостью Рамира.

По-прежнему не в силах совладать с дыханием, пожала плечами. Ну, уж как есть.

– Госпожа, – с нажимом произнесла Греста, положив Рамире руку на плечо и сжав его пальцами. Рамира даже присела. – Новая госпожа.

– Но… это… как же…

– А откроем сейчас рты – нам первым прилетит, что не доложили сразу!

– Но…

– Когда госпожа вернётся, она ведь с нас спросит, Рамира.

Этот аргумент подействовал. К щекам служанки прилил румянец. Рот ещё несколько раз открылся и закрылся, и… закрылся окончательно. Рамира кивнула. А меня резануло это «когда вернётся». Сказать им, что их госпожа вроде как не имела в планах возвращаться? Или смолчать? Наверное, лучше второе. Ишь, госпожи своей бывшей боятся пуще смерти! Ну и к лучшему! Так точно не выдадут.

– Где тебя демоны носят?! – обернулась ко мне Греста, моментально сменив тон. – Извелась тут уже!

А я не против. Главное, что меня не хватились, и эти не выдадут, да.

– Где носит, где носит, – пробурчала я, поднимаясь. – Сама не видишь? – кивнула на анам. – Девственность теряла.

Мне показалось, или, бросив быстрый взгляд на чёрную кошку на моём плече, Греста поморщилась? Нет, не показалось. Даже плечами передёрнула. Ну и ладно. Понятно же, что причины не скажет.

– Ванна готова, – сказала она, многозначительно покосившись при этом на Рамиру.

Кивнув и воспользовавшись тем, что обе служанки скрылись в полукруглом проёме, ведущем в ванную, я быстро сняла ножны с кинжалом и за неимением лучшего места, да и времени на раздумья, сунула его под подушку. И лишь затем как ни в чём ни бывало проследовала за служанками в ванную комнату (или в купель, как говорят в этом мире).

Взгляд упал на моё отражение в квадратном зеркале, отделанном цветными кристаллами, и я замешкалась, вглядываясь в своё отражение.

Почему-то казалось, что то, что было сегодня между мной и зеленоглазым нагшасом, должно меня изменить. Опять же, появление анама на моём плече…

Но светящаяся татуировка в виде чёрной кошки с зелёными глазами была, пожалуй, единственным новшеством. Ну, и похудела я за прошедшую неделю сильно.

А в остальном… Зеркало бесстрастно отражало рыжую девушку со спутанными волосами, с белоснежной кожей (как и все рыжие, я не очень-то дружу с загаром), с россыпью веснушек на носу, стройную, большеглазую, что особенно заметно на фоне худобы. В каком-то нелепом наряде восточной танцовщицы… Ну, разве что губы припухли от поцелуев и голубые глаза лихорадочно блестят…

Рядом с бассейном с подогретой водой, который здесь почему-то именовался ванной, обнаружилась сложенная сорочка. Просторная, с длинным рукавом. Вся такая из себя аскетичная. Ну, ничем не похожая на то, в чём, по моим скромным представлениям, по ночам к лордам ходят.

Отложив удивление на потом, быстро избавилась от весьма потрёпанного и, к счастью, больше не нужного одеяния эйвы и залезла в бассейн.

Горячая вода подействовала волшебно, нежа напряжённое тело. Я откинула голову на борт, блаженно прикрыла веки, понимая, что не то что шагу сделать – пошевелиться не смогу. Наверное, моя давешняя прыть объяснялась каким-то бешеным выбросом адреналина в кровь, что и неудивительно.

Глава 11

– Значит, не хватились? – спросила я, выныривая и вспенивая мыло на волосах.

– Не хватились, – ответила за обеих служанок Греста (показалось, или в её тоне промелькнуло сожаление?).

– Даже больше. Тхрагорский не пришлёт сегодня за тобой, – поддакнула Рамира и ойкнула: Греста, которая несла стопку полотенец, отдавила подруге ногу.

– Как это не пришлёт?

– А вот так, – морщась, пробормотала Рамира. – Велел передать, что леди и так утомлена дорогой и обрядом венчания, – бросив быстрый взгляд на Гресту, добавила, словно извиняясь. – Так что сегодня – отдых.

– Ну и ладненько, – не стала спорить я.

Всё-таки из «ванны» пришлось вылезать, вытираться, переодеваться в сорочку. Пока мне сушили полотенцем волосы, я бессовестно клевала носом. Как добралась до постели, даже не помню. И даже приглушенные голоса Гресты и Рамиры в смежной комнатке для прислуги не помешали, хотя вообще-то сон у меня всегда был чутким.

Засыпая, я накрыла ладонью анам на плече и уже привычно порадовалась, что выиграла у смерти ещё один день. Сколько там мне предрекала в её мире Катлина? Так вот, бывшая леди крупно просчиталась. Я выжила. И выживу, несмотря ни на что. Ещё и найду способ отплатить ей за «добро». Вот не знаю, как, но найду!

Это была моя последняя мысль. Нет, вру: предпоследняя.

Последняя, прежде чем окончательно погрузиться в блаженное забытье, была о зеленоглазом нагшасе.

Интересно, как он там? Что делает сейчас? Может, получает «благословение» от ещё одной эйвы? Нет, нет, и ещё раз нет! Даже мысль о том, что его губы и руки касаются другой женщины, причинила почти физическую боль, и даже анам почему-то жечься начал.

Хотя… что это я?

Мне этот нагшас нужен был лишь для того, чтобы выжить. И чтобы муж преждевременно не догадался, что его провели. Мы, конечно, увидимся ещё… Наверняка ведь увидимся! Но оба сделаем вид, что не узнали друг друга. Ему не даст сказать обо мне принесённая клятва, а мне… естественный отбор.

Но никто и ничто не помешает думать о нём. Каждую ночь. Видеть мысленным взором, как живого. Честное, открытое лицо. Искреннюю улыбку. Эти невозможные, зелёные… смеющиеся глаза. Снова ощущать, какие жёсткие, какие непослушные на ощупь его волосы. Гладкая кожа и стальные мускулы под ней. Вспоминать его сильные руки, которые умеют быть такими нежными…

Я ведь даже имени его не спросила. Постеснялась…

Нагшас вдруг предстал перед мысленным взором.

Просто высветился из темноты, и та стыдливо отступила назад.

А он просто смотрел на меня. С такой теплотой и нежностью, что сердце защемило, а в горле стал ком.

Я рванулась вперёд, коснулась пальцами этой его раскрашенной щеки, а он, как тогда, поверх свою руку положил. И по-прежнему смотрит, вглядываясь, казалось, в самую душу.

И хочется что-то такое ему сказать, такое… чтобы понял, что он для меня был… особенным. Хотя почему «был»? Что-то внутри подсказывает, что таким и останется. Навсегда. Вообще навсегда. Но вместо этого почему-то вырывается:

– Надеюсь, лорд не в курсе, какой был анам у Катлин.

И нагшас, который уже склонился к моему лицу так низко, что вот-вот поцелует, вдруг отшатнулся, нахмурился.

– Погоди, воин, – зову его так жалобно. – Прости меня. Прости, пожалуйста, я не то хотела сказать.

– Эйва… – И от звуков его хриплого низкого голоса с едва уловимыми интимными, очень тёплыми нотками внутри так хорошо, что ничего больше и не надо…

– Эйва! – Он почти выкрикнул это. И взгляд его изменился! Глаза сощурились, а губы сжались в одну линию. – Эйва! Тебе грозит опасность!

– Что? Какая опасность? – успеваю спросить я, и начинается землетрясение, а нагшас исчезает.

Землетрясение оказывается вовсе не землетрясением, а Грестой, которая нещадно трясёт меня за плечо.

– Просыпайся! Просыпайся же, говорят тебе!

Я сонно хлопаю глазами и ничегошеньки совершенно не понимаю.

Обе служанки склонились надо мной с какими-то торжественными лицами.

– Проснулась, – констатировала Рамира.

– Что происходит? – хриплым со сна голосом спросила я. Недовольно так спросила, потому как за открытым окном – тьма, хоть глаз выколи. – Ночь-полночь…

– Лорд требует тебя к себе, – сообщила Греста, а у меня вдруг перед глазами померкло, как за этим окном.

Глава 12

«И привез гонец хмельной в тот же день приказ такой…»

– Но… сказали же, что вроде как не требует, – попробовала возразить я.

– Поговори мне ещё! – рыкнула вконец оборзевшая и потерявшая страх и чувство субординации Греста. И, наверное, что-то такое промелькнуло на моём лице, потому что служанка вдруг отшатнулась и добавила с заискиванием в голосе: – Сразу сказали, что не требует, а сейчас вот пришли. Пожалуйста, гос… госпожа, вставай… Ведь, если что, с нас с Рамирой с первых же спросят.

– Видать, не дождался завтра-то, – подобострастно добавила Рамира. – Всё-таки первая ночь. Переоценил, значит, Тхрагорский своё терпение!

– Да ты не тушуйся, это добрый знак.

Добрый?! Ну, кому как. Это не их посреди ночи растолкали, потому что про̀клятый лорд «требовать изволят-с».

Но делать нечего, пришлось подниматься. Греста с Рамирой споро распустили закрученные на ночь папильотки (и когда успели только их заплести?), в четыре руки вытряхнули меня из «аскетичной» ночной сорочки и поместили в другую, кроем похожую, но прозрачную и красную, в цвет сегодняшнего свадебного платья. Сверху накинули красный же атласный халат, расшитый жемчугом и камнями. На ноги полагались атласные туфли, тоже с камушками, с загнутыми носами и на низком ходу.

– А бельё? – возмутилась я и, не обращая внимания на всплески руками и закатывания глаз и заверения, что я таки решила их погубить, всё же выудила из сундука со своими нарядами батистовый треугольник – ладно уж, с красным кантом – и, приспустив сорочку с плеч, бюстик, почти не отличающийся от тех, к которым привыкла, тоже нацепила.

Потому что, извините, без трусов разгуливать – это как-то уж слишком!

Это эйвам-бесстыдницам можно, а леди вроде как не по статусу.

На секунду перед глазами мелькнула картинка из сна – зеленоглазый нагшас, сообщающий об опасности.

И я тут же согнулась пополам, зашедшись в хриплом, надрывном кашле. Изобразила я его на десять баллов.

Надо было видеть лица служанок!

Целый калейдоскоп эмоций от «да что ж у неё всё не слава богу?!» до «мамочки, что же делать, пожар, горим!!».

Жестом показала, что хочу пить, а когда Греста подбежала ко мне с графином и стаканом в трясущихся руках, неловко (на самом деле – ловко) дёрнулась, сотрясаясь в новом приступе кашля. Ругаясь под нос, Греста унеслась из комнаты, понятно, за водой, а я прохрипела Рамире, чтоб бежала следом и вместо воды молока принесла. Подогретого.

Когда обе вернулись, кашель, понятно, прошёл, а моё бедро любовно обхватывали ножны с подарком нагшаса. И под этим халатом не видно. Красота!

Нет, конечно стрёмно к лорду с холодным оружием топать, кто бы спорил… Но за всё время пребывания в этом доме меня ни разу не обыскали (правильно, а чего обыскивать, когда «своих», то есть «ледькатлининских» вещей ни у меня, ни у служанок нет, только любезно предоставленное? Из покоев, опять же, не выхожу – традиции). Не знаю, что это во мне столь отчаянно вопило – мнительность, интуиция, шестое чувство, предупреждение нагшаса во сне, но что-то мне подсказывало, что меня, в общем, могут вовсе не к лорду вести. Как-то уж очень подозрительно служанки переглядывались. И спешили, сильно спешили.

И стоит ли говорить, что подозрительно выглядел также тот факт, что лорд сперва вроде как любезно позволил «новобрачной» отдохнуть с дороги, а потом, вдруг, глубокой ночью, передумал. Чушь какая-то! Может, и не чушь, конечно, и такая переменчивость вполне в духе местных лордов, но… береженого, как известно, бог бережёт.

А если я ошиблась и меня таки к лорду ведут… и даже доведут… чёрт, я так далеко даже не загадываю! Не прибили бы по пути, изобразив какой-нибудь несчастный случай.

Мол, простите, люди добрые, не виноватые мы, леди у нас часто во сне гуляют, лунатизмом маются, вот и не уследили…

А с лордом как-нибудь уже объяснюсь. В конце концов, извинюсь, скажу, что кругом враги, имею все основания опасаться за свою драгоценную жизнь… Но опять же, до лорда ещё дожить надо.

Сопровождали меня Греста с Рамирой, вышагивая по бокам с торжественным видом. И мне, конечно, было не до их этого самого вида, просто всё время думала, с какой стороны ждать подвоха.

Но его не было. И это ожидание, натянутые оголёнными струнами нервы… всё это выматывало, причём стремительно выматывало!

Когда мы свернули в северное крыло дома (коридор с распахнутыми настежь окнами запомнился ещё с утреннего «венчания», когда мимо окна какая-то крылатая махина пронеслась), стало понятно, что мои опасения и не думают оправдываться.

Служанки вели целенаправленно к лорду.

И теперь мысли были заняты только тем, как объяснить про̀клятому мужу наличие кинжала под сорочкой…

А ещё интуиция подсказывала: насчёт служанок расслабляться пока всё же рано.

Поэтому нервное напряжение, казалось, уже достигшее своего предела, стремилось распространиться на всю Вселенную.

Когда мы оказались перед высокой дверью, поняла вдруг: не выдержу. Не могу я больше. Вот не могу, и всё тут!. Это всё… слишком, в общем. Чересчур слишком.

Но – слава Богу! – это были всего лишь мысли, внешне я была сама невозмутимость. И когда Рамира распахнула передо мной дверь, а Греста толкнула в спину, я, конечно, вошла внутрь.

Глава 13

Что-то неуловимо царапнуло внимание, заставило напрячься.

Я не сразу поняла, что именно. А потом дошло с запозданием: когда меня вели «венчаться» прежде, чем дать пройти в тот зал, объявили, так сказать, во всеуслышание. А сейчас не удосужились. Как исподтишка действовали. Впрочем… может, у них по ночам не принято кричать на весь дом о том, что жена, дескать, притопала в покои мужа?

После хорошо освещённого коридора глаза не сразу привыкли к полумраку комнаты, показалось даже сперва, что я стою в кромешной тьме.

Хуже всего было то, что меня встретила тишина. Полная. Абсолютная. Очень-очень тревожная! И без того ведь нервы на пределе…

Я замерла, почти не дыша.

А вдруг эта самая «подстава подстав», которая мне мерещится, никакая не подстава, а просто пакость Гресты и Рамиры? Может, лорд вообще спит? И (так ведь хочется видеть в людях и их мотивах хорошее), может, служанки просто запаниковали, что их леди «не позвали», и решили таким образом восстановить справедливость?

Я стояла и с замиранием сердца вслушивалась в тишину, моргала, пытаясь привыкнуть к сумраку, и рассуждала так: если лорд спит, то уж точно не стану его будить.

Постою немножко, а потом улизну к себе.

Нет, к себе слишком рискованно: эти ж курицы могут и хай поднять.

Поэтому… Навещу-ка я одного зеленоглазого нагшаса. А что? Где он обитает, я в курсе. Я почти уверена, что остальным эйвам он не достался. Наверное, спит крепким сном, знать не знает о том, что блуждаю тут впотьмах… А если вдруг и вправду спит и стука не услышит, что ж, прикорну на кушетке за занавеской…

Стоило подумать о зеленоглазом воине, как щёки вспыхнули, колени налились томительной слабостью, а дыхание потяжелело. Даже не верится, что то… то волшебное и невероятное, что произошло между нами, было в реальности. А ещё не верится, что это было всего один раз. Идиотизм, конечно, но, кажется, я знаю этого зеленоглазого нагшаса всю жизнь. Вообще всегда знала. И он меня тоже.

– Подойди, – раздалось вдруг хриплое… хотелось бы добавить «рычание», но это была всё же человеческая речь, хоть и какая-то заторможенная, что ли… и я не то что вздрогнула, – я подпрыгнула на месте, позорно всхлипнув! Сработал эффект неожиданности, и на него ж явно и рассчитывали!

Помня, что злить лорда в мои планы никак не входило, и, учитывая, что слышала о нём до сих пор и промедление вообще смерти подобно, сделала пару несмелых шагов вперёд. И не из робости или излишней скромности, а ведь не видно ни черта! Не хватало ещё об этого самого лорда споткнуться!

– Понимаете, тут какое вышло недоразумение… – начала я издалека, собираясь, как есть, поведать лорду о своей излишней мнительности и о так некстати припасённом кинжале.

– Заткнись, тварь! – Хриплый оклик был таким неожиданным, что до меня даже грубость не сразу дошла.

А когда дошла, кулаки сами собой сжались.

Да что он себе позволяет?! На меня никто никогда не орал и тем более не хамил!

Папе для «сурового казацкого воспитания» сыновей хватало, вот прям более чем, сверстники – тоже понятно, не рисковали. В основном из-за братьев, конечно, и отца, чего уж там. Но я, если честно и сама могла за себя постоять. И, хоть мама пробовала мой боевой дух ломать и вообще воспитывать «как девочку», вынуждена была с отцом соглашаться.

– Пока учится хорошо и учителям не хамит, пусть ведёт себя, как хочет, – безапелляционно заявил как-то папа на семейном суде, пардон, совете. – А то, что Зайцеву синяков наставила, так мне не хватало ещё в детские разборки лезть. Сегодня дерутся – завтра целуются. А я дураком выглядеть не хочу.

– Ещё не хватало: с Зайцевым целоваться! – запоздало возмутилась я.

– Ша, молекула! – цыкнул на меня папа, а потом подмигнул и добавил: – Всё море наше!

– Вот ты всегда ей потакаешь, – покачала головой мама, хотя она вообще-то с отцом не спорила – при нас, по крайней мере, просто тогда сильно из-за тети Иры, мамы того самого «Зайцева» и своей лучшей подруги по совместительству, расстроилась. – А ты посмотри, во что дочь превратилась! Вытянулась, меня уже догнала, худющая, вся в синяках и ссадинах. Не девочка, а бродячий котёнок.!

– Инна, включи логику, – миролюбиво посоветовал папа. – То, что вытянулась, это хорошо, в нас пошла, в Богаевских! А что сорванцом растёт – пусть её! Ну, скучно ей с девчонками! А с пацанами (имелось в виду, конечно, с братьями) и веселей, и безопасней. И за себя постоять умеет.

– Другие девочки платьям радуются, – не унималась мама. – А Майе маску с ластами подавай! И скутер!

– Одобряю! – хлопнул ладонью по столу папа. Не успела я обрадоваться, как коварно добавил: – Но и платье тоже купи. Самое дорогое. Под мою премию. Чтоб все эти… – он растопырил пальцы и поморщился, – рюши эти ваши там, ага. И рукава чтоб фонариком!

– Папа! – на этот раз о-очень искренне возмутилась я. – Ну какие ещё фонарики!

– Ладно, ладно, – буркнул папа, усмехаясь в усы. – Давайте, что ли, чай пить.

И мама притихла, загадочно улыбаясь. Просто то, что папа не понаслышке знал о «рюшах» и «рукавах фонариком», на чём, собственно, его познания касаемо женской моды и заканчивались, очень просто объяснялось. А именно – маминым свадебным платьем, которое до сих пор любовно хранилось, присыпанное надеждой, что «когда-нибудь и Майя его наденет», в шкафу. Я, понятно, в этом сомнительном во всех отношениях действе участвовать не собиралась, а вот историю о том, как маме хотелось тех самых «рюш» и «фонариков» и папа, чтобы достать то самое, необходимое, задействовал все свои связи и таки нашёл то самое платье («гэдээровское!» – гордо заявляла мама) буквально перед самым посещением ЗАГСа, слушала с удовольствием.

Вообще мама меня любила, хоть и подчас очень уж беспокойной любовью. А папа – баловал. Нещадно. И братья любили тоже. И пусть порой, особенно в том, что касалось мальчиков, которым я нравилась, эта любовь выглядела, как немотивированная агрессия, точно знаю: любили.

И вот сейчас какой-то там выходец из сумасшедшего магического… что тут у них тут… средневековье, первобытнообщинный строй? – не суть… будет рычать на меня, обзываться и говорить: «Заткнись»?! Ну, это, знаете ли, ни в какие ворота…

Но моё молчание, видимо, было ошибочно истолковано как покорность.

Больше не рычали.

Вместо этого хлопнули в ладоши, и вспыхнул свет.

Такой яркий, что я зажмурилась!

А когда открыла глаза, стало понятно, почему их так резануло.

Просто я стояла в центре святящегося четырехугольника, причём за границей света оставалась пусть не та же тьма, но всё же полумрак.

Прищурившись, разглядела в этом полумраке высокую кровать под балдахином, на которой вальяжно развалился тёмный плечистый силуэт.

Глава 14

– Раздевайся! – снова рычание. Злое причём. И голос… мягко говоря, неприятный. И… нет, мне не показалось, язык у лорда заплетается.

– Я просто хотела сказать… – Чего мне стоило произнести это ровным тоном, в то время как внутри всё так и клокотало от ярости, одна я знаю. Но всё же надо бы объяснить этому бешеному кинжал…

– Заткнись, я сказал, шлюха!! – Окрик был такой злой, что я зубы чуть в пыль не искрошила. И всё же не выдержала.

– Шлюха не шлюха – под тобой не валялась!

Знаю, грубо. Неосторожно. Неосмотрительно. Некрасиво, наконец.

И очень-очень опрометчиво.

Но я вообще-то к этому психу в жёны не набивалась! Это он, значит, моего мужа убил, то есть Катлининого, но не суть, меня сюда притащил, женился по каким-то нагшасским обычаям… И пусть во время «венчания» я ни лица его, ни его самого не видела, обращались со мной почтительно! А сейчас, значит, шлюха?! С какой-то радости я должна это терпеть?!

– Так щас поваляешься, – прорычали с явной угрозой. – Раздевайся, я сказал!!

Что-то очень резануло слух. Прямо сильно резануло. Но что именно, я понять не успела. Потому что как-то само собой вырвалось:

– Нет.

– Нет?! – рычание в визг перешло. Прям в фальцет. Прям истерика какая-то, честное слово! И это лорд?! Мой, с позволения Безликой, муж?! Который на людях лорд, а с женой в спальне – быдло?!

– Нет, – тихо, но твёрдо подтвердила я.

Кровать заскрипела. Лорд поднимался.

Он приблизился, двигаясь как-то неловко. Как будто спешил показать, какой он тут весь из себя и вообще главный, но что-то его сдерживало. И покачивало при этом.

Левое плечо вдруг обожгло. Анам! Не так давно приобретённая магическая татуировка прямо-таки загорелась! Что это означало, я не знала. Но логично было предположить, что предупреждала об опасности.

Захотелось сделать шаг назад, но я нечеловеческим усилием воли устояла на месте. Не хватало ещё показывать свой страх!

А страшно было. Даже жутко. Но злости всё равно было больше!

Когда лорд подошёл к границе света почти вплотную, показалось в его силуэте что-то знакомое. И в чертах, довольно размытых из-за бьющего в глаза света, тоже.

– Шлюха! – рявкнул он и ударил.

То есть, как ударил. Попытался ударить. Дать пощёчину, точнее.

Нет, меня никто никогда не бил всерьёз (драки же во дворе не считаются, правда?) Но когда растёшь с тремя старшими братьями, поневоле приходится осваивать чудеса реакции. Вот и осваивала, год за годом. Весьма успешно, кстати.

И сейчас реакция меня опередила.

Я просто присела и отступила в сторону.

Лорд, не ожидавший такого, пошатнулся. И снова в его движениях что-то насторожило.

Когда попытался ударить снова, а я отпрыгнула – поняла, что именно. Запах перегара. Едва уловимый, но всё же. Лорд был пьян. Причём в стельку. А сразу я этот запах не распознала, потому что к нему примешивался ещё один, на хвойный похожий и здорово алкоголь перебивающий.

Лорд зарычал, изрыгнув совсем уж грязное ругательство, и набросился снова. На этот раз увернуться почти удалось, то есть удар ребром ладони – бил лорд в шею – задел вскользь макушку. А вот потом везти перестало: кулак в живот угоди. Прямо в солнечное сплетение. И пока ловила ртом воздух, меня схватили за волосы и потащили на кровать.

Впрочем, оказавшись на ней, я тут же откатилась в сторону.

Завязалась самая настоящая драка.

С руганью, проклятиями, пыхтением.

Я на ответные оскорбления силы не тратила.

Дралась, как в последний раз…

От большинства ударов я уворачивалась, и сама пару раз пяткой лордскую морду приложила, и кулаком тоже… Но лорд, похоже, понял, что жена ему попалась «неправильная», терпеть побои не согласная, поэтому перестал оскорблять и тоже принялся драться всерьёз.

Несмотря на хорошую, без ложной скромности, физическую подготовку, я понимала, что шанса против эдакой махины у меня нет. Так, время тяну. Но сдаваться не собиралась, сопротивлялась, как дикая кошка!

И всё равно попалась. Что было ожидаемо, но обидно.

Сцепив зубы, всё же взвыла от боли, прижатая тяжестью мужского тела к кровати, с вывернутой за спину рукой.

– Не хочешь по-хорошему – значит, шлюха…

Я даже о боли на какое-то время забыла.

Это пьяная свинья называет «по-хорошему»?!

Что же тогда меня ждёт «по-плохому»?!

А когда мужские пальцы больно впились в то самое место, на котором сидят, поняла вдруг: умру. Очень скоро умру. Сто процентов. И никто не поможет, никто на помощь не придёт. Я, согласно реалиям этого мира, собственность этого насильника.

И сразу такое спокойствие накатило.

Прямо транс, как когда танец с эйвами танцевали.

С запозданием дошло, где я прежде лорда видела. Там, после танца. Тот самый нагшас, что о благословении спрашивал… Ну точно, он!

Вместе со спокойствием пришла холодная решимость.

Это я сразу трепыхалась, в надежде… да не знаю, на что я надеялась. Наверное, просто не готова была к такому. К смерти. А когда приняла, как неизбежное… Что ж. Второго шанса у меня не будет. Первого – учитывая, что это пыхтящее недоразумение понемногу юбку задирало, что не очень-то удобно, когда одной рукой он мне руку заламывает, а сам вообще на мне сидит, – первого тоже может не случиться.

Значит, силой не удалось (но за попытку и битую лордскую морду я себя не осуждаю), придётся действовать хитростью.

– Не надо, – простонала я. И даже стонать не пришлось, потому что ну больно же! – Пожалуйста, хватит… Я всё сделаю…

– То-то же! – прорычали сверху с некоторым, как показалось, облегчением. – А ну, раздвигай ноги!

– Больно, – ничуть не соврала я, и, к моему стыду и позору, рыдания тоже изображать не пришлось. Правда, больно.

Руку отпустили, но снова схватили за волосы.

– И без этих твоих ведьмовских штучек, понятно тебе?

– Да.

Больше всего боялась, что он не даст перевернуться. А из положения ничком до ножен не дотянешься. То есть дотянешься, конечно… но и толку…

– Хочу видеть твоё лицо, – прорычал лорд и, наконец, слез с меня.

И вот можно было, наверное, сделать то, чего от меня ждали. Меня больше не били, не обзывали. Но я уже: не смогу. Не смогу потом в зеркало на себя смотреть, если дам этому пьяному скоту себя изнасиловать.

Поэтому перевернулась, и пока его пальцы грудь мяли, умудрилась-таки сорочку задрать и кинжал вынуть.

– Да не трепыхайся ты! – зло пробурчал он. Невменяемый взгляд его стал масляным, дыхание – тяжёлым и прерывистым.

Рывок…

– Ах ты, тварь! – выкрикнул он, отшатнувшись, а я поняла, что…в общем, бездарно израсходовала свой единственный шанс…

Удара по лицу я даже не ощутила. Отлетела в сторону, но кинжала не выпустила.

Моё запястье перехватили, вывернули…

И вдруг лорд взвыл! На этот раз – прямо по-звериному! Даже как будто на два голоса!!

До меня не сразу дошло, что это не он воет! То есть, не только он!

Что-то чёрное, с вздыбленной шерстью и горящими в темноте глазам, сидело у лорда на голове и злобно мяукало, то есть орало даже… и царапало когтями, норовя достать до глаз!

Я отползла назад, продолжая сжимать рукоятку кинжала.

Беська!

Но откуда она здесь?!

Лорду, наконец, удалось сорвать с головы взбесившееся животное, отбросить кошку в сторону.

Взгляд налитых кровью глаз уставился на меня.

– Убью, – просто сказал он, занося кулак для удара.

И в следующий миг захрипел, схватившись за шею, сжав её пальцами, через которые потекло тёмное. Бешено вращая глазами, лорд рухнул на меня.

Спустя несколько секунд удалось выползти из-под дёргающейся туши. Кубарем скатилась с постели. Не веря, посмотрела на дрожащие руки. Это что, правда? Я в самом деле убила человека? И не просто человека… лорда, который здесь, в этом сумасшедшем мире, был моим мужем?!

Ноги перестали слушаться. Попыталась подняться – не удалось.

И накатила паника. Просто показалось, что я больше вообще на ноги встать не смогу, никогда. Так и увидела, как меня волокут на плаху… или что тут у них для таких случаев предусмотрено…

Совсем недавнее решение умереть внезапно схлынуло.

Более того, я поняла, что очень, просто очень хочу жить!

…Я пришла в себя от мяуканья и боли.

Вздрогнув, обнаружила, что по-прежнему сижу на полу, а Беська, забравшись ко мне на колени, рвёт когтями то, что осталось от халата и сорочки. Когти больно впивались в кожу, оставляя на мне алые борозды, но именно эта боль и помогла очнуться.

– Мя-а-у!! – мяукнула Беська, и я поняла, что мяучит кошка уже какое-то время.

– Что же делать?! Что же делать?! – вырвалось у меня паническое.

Беська тут же спрыгнула на пол и чёрной тенью метнулась к окну.

Я чудом поднялась и на подгибающихся ногах бросилась за ней.

А вдруг?! Вдруг, и правда, получится сбежать?

Глава 15

Вроде, снаружи тихо, лорд на кровати… кажется, тоже затих.

– Погоди, – шепнула я и прежде, чем лезть следом за кошкой, подтащила к двери кресло с высокой спинкой. Затем забралась на подоконник.

От высоты закружилась голова.

– Мяв! – раздалось откуда-то сбоку, и я увидела Беську, бодро вышагивающую по узкому карнизу.

Как у меня хватило смелости ступить на него – понятия не имею. Как не имею никакого понятия, как удалось по этому самому карнизу пройти.

Перебравшись через широкий подоконник, я оказалась в том самом коридоре, по которому мы шли с Грестой и Рамирой. Если бы не Беська, бегущая впереди – заблудилась бы. Но вскоре оказалась на улице.

Поодаль горели огни, мелькали тёмные силуэты нагшасов и эйв в шапочках с подогнутыми краями, слышались голоса и смех.

Эйвы говорили, что они отбывают с рассветом…

И пока никто не хватился ни меня, ни лорда… чёрт, неужели, и правда, есть шанс сбежать?

Обогнув сборище людей, я метнулась под сень разлапистых чёрных деревьев, понеслась по щебневой дорожке. Оказавшись в тупике, ломанулась прямо через колючие кусты. Бежала, не разбирая дороги, падала и снова поднималась, не сразу осознав, что потеряла Беську из виду.

Отдышавшись в очередной раз, побежала снова.

И… с размаху впечаталась в чью-то грудь. Стальные пальцы сомкнулись на моих запястьях.

– Леди Катлин? – раздался низкий удивлённый голос.

Я вздрогнула всем телом. Я узнала этот голос. Слышала его сегодня на лестнице.

Подняла голову и столкнулась взглядом с мужчиной с квадратным подбородком, в одежде нагшаса. Но это точно был не нагшас!

Запястья тут же выпустили, и… не знаю, как удержалась на ногах.

– Мы не ждали вас так скоро, – недоумённо протянул мужчина.

Сзади раздались шаги. И по бокам кусты зашуршали. Но тот, на кого наткнулась в темноте, никак не отреагировал.

– У вас получилось? – Я не сразу поняла, что вопрос относится ко мне. Лишь когда спросили снова: – Что с про̀клятым?

Хрипло выдохнула:

– Мёртв. Я его убила.

В ответ раздалось длинное, совершенно непечатное ругательство. Но сориентировались быстро.

– Быстрей! – скомандовал тот, кто ругался, обнимая меня за талию. – Скоро его найдут, и тогда нам не выбраться из Нагшаса.

И я снова побежала, точнее, мы побежали. Моё запястье сжимали стальные пальцы.

– Что же вы так? – укоризненно спросили на бегу. – Не сдержались…

– Не сдержалась, – выдохнула я, решив не спорить.

Мне ничего не ответили, но замолчали как-то напряжённо.

– Ещё немного, леди, – дёргая за руку, проговорил мужчина. –Грагхи готовы…

Грагхи действительно нас дожидались. В окружении ещё нескольких мужчин.

Грагхами здесь называли голубых шестилапых зверей, как я уже поняла, заменявших в этом мире лошадей, с длинными и подвижными усами, чем-то на те, что у сома, похожими. Таких я уже видела. Грагхи были запряжены в фургон, что привёз нас с Грестой и Рамирой из Валдарии.

Вот только сейчас, судя по отсутствию какой-либо повозки рядом, предстояло ехать верхом. В мыслях мелькнуло: повезло, что на лошади прежде сидела…

Мужчина, что тянул за руку, подставил руки, помог вскарабкаться в седло. Грагх, который до этого дрожал крупной дрожью, мгновенно затих. Я только и успела, что вцепиться в поводья, как грагх взял с места, сразу переходя в высокую ритмичную рысь.

Сзади раздалось обиженное мяуканье, почти крик.

Беська! Чёрная кошка, которая косвенно к моему попаданию в этот мир причастна! И которая только что мне жизнь спасла! Отблагодарила… А я её тут бросаю… Анам на плече заныл, в груди тревожно заскребло когтями. Я самой настоящей предательницей себя почувствовала. Неблагодарной причём. Было очень, чуть не до слёз жалко оставлять здесь, в Нагшасе, Беську. Но что я могла сделать? Грагх с каждым шагом набирал темп, мужчины, что устроили мой побег, свистели на разные голоса, кричали что-то. Попросить остановиться, чтобы забрать кошку, учитывая, что за нами, возможно, погоня, и погоня эта – нагшасы?! Глупее ничего не придумать!

И всё же сердце сдавливало от ощущения, что я сейчас совершила какую-то непоправимую ошибку…

…Понятия не имею, как не свалилась с грагха сразу и вообще удержалась в седле. Не иначе, кровь предков-казаков сказалась. Но и не только. Откуда-то пришло понимание, что грагх не даст мне упасть. И выучка, ну, или дрессировка ни при чём. Просто меня чувствовали, как свою часть. И у меня, кстати, было подобное чувство тоже.

И в целом на грагхе оказалось сидеть удобней, чем на лошади, а может, всё дело в этой странной связи между мной и зверем.

Двигались мы гуськом. Причём мне казалось, что несущиеся по бокам деревья и холмы несутся куда быстрее, чем мы движемся!

Ну, точно! Галоп шестилапого был, мягко говоря, впечатляющим, но… чёрные силуэты деревьев с одного бока и холмов – с другого двигались с превышающей все пределы разумного допущения скоростью! На миг представилось, что я на поезде еду! Причём на скором, на самой крыше, и сидя на очень странном и подвижном сиденье!

При этом ветер, конечно, в лицо бил, волосы и обрывки одежды развевал, но дышалось при этом довольно комфортно.

Следом возникло чем-то похожее на транс состояние, как когда тело двигалось само, словно знало и помнило все движения ритуального танца эйв. Так было и сейчас. Мелькнула даже мысль, что, может, мне с переходом в этот мир часть рефлексов моего Отражения перешла, Катлины то есть, но развивать эту мысль было некогда.

Езда верхом, к тому же на совершенно незнакомом животном, – не ритуальный танец. Здесь полагаться на новоприобретённую память, привычки, рефлексы и иже с ними было откровенно стрёмно, приходилось всё время быть начеку.

Мужчины отдавали приказы грагхам, используя совершенно незнакомые мне команды и свист. Я же лишь судорожно сжимала в руках поводья, стараясь при совсем уж быстрой скачке пригибаться к седлу.

В голове билась одна мысль: только бы выбраться из герцогства!

К сожалению, она дополнялась ещё одной: допустим, выберусь, а потом что?!

Кто эти люди, устроившие мне побег?

И ещё… это ведь леди Катлин побег устроили, не мне. Что со мной будет, когда они поймут, что я – самозванка?!