Право любить тебя

8

Тая

Этот урод, лапающий меня сзади, всё наглей и наглей ощупывает везде. И я постепенно перестаю его прикосновения ощущать. Будто удаляюсь от всего происходящего. Звуки, как сквозь воду, с эхом. Картинка перед глазами размытая, плывет. Знакомо. Когда в детстве на солнце перегрелась как-то, так же было перед обмороком. Только там меня Матюша вовремя перехватил и командовал, что делать надо. А тут… Нет рядом Матюши. Некому командовать. И защитить некому.

Смирившись, отпускаю себя. Не чувствовать. Так лучше будет. Мерный шум в ушах. Эхо. И блаженная тишина…

Яр

Девчонка в руках обвисает безвольно. Похоже, в обморок упала. Неудивительно. Прижимаю её аккуратно к груди и несу в сторону выхода из парка. Идей особо нет. Можно вызвать кого-то, но и сам справлюсь вполне. В итоге, иду в сторону своего дома. Благо, недалеко.

Девчонка хрупкая совсем, как ребенок. Не чувствую её веса почти. Идти легко. Так и доходим до стоянки у моего дома. К машине своей подхожу. Одной рукой продолжаю держать девчонку, второй открываю дверь и достаю из бардачка бутылку воды. Нащупываю заодно коньяк и шоколадку. Пригодится.

Отхожу с девочкой на руках в сторону лавочки, сажусь и устраиваю её у себя на коленях. Набираю в рот воды, прыснуть слегка ей на лицо, а когда она мне на руку голову откидывает, безо всякой подготовки вся вода фонтаном изо рта выплескивается. Это же Кнопка! Сестра Матвея. Твою же мать!

От бодрого душа Кнопка сразу приходит в себя и вскакивает на моих коленях, только успеваю поймать. Отплевывается, фыркает, глазами хлопает:

— Медведь?! Ты?!

И снова я медведь, усмехаюсь.

— Я. Соскучилась по моим коленям?

Судорожно осматривается. Понимает, что и правда на коленях сидит и начинает ёрзать тут же.

— Да не дергайся ты. Как себя чувствуешь? Что помнишь?

Замирает. Похлопав глазами, видимо, вспоминает и глаза расширяются:

— Аа… Где мы? Откуда ты? Где эти… — заминается.

— Кавалеры? — подсказываю.

Тут же взмывается:

— Кавалеры?! Уроды, ты хотел сказать?!

— Да. Они самые.

— Ты что, всё видел, да?

— Вроде того.

— Аа… Они ушли, да? Не стали меня…

— Ушли.

— Так ты что… Нашел меня там? В парке?

— Ага.

— Аа… Подобрал что ли?

— Ну да. Чего, думаю, добру валяться.

Она замирает на несколько секунд, но тут же смеется и бьет меня ладошкой по груди:

— Ой ты дураак! Смешно тебе, да?

Улыбаюсь ей. А она тут же замирает:

— Подожди… Ты с ними что, подрался?! — ахает и сразу начинает дрожать.

Вижу, как глазами меня ощупывает. Повреждения ищет?

— Всё нормально. Мы просто поговорили.

Неверяще мотает головой и зажимает рот ладошкой. Отходняк пошел. Вот и коньяк пригодился. Свинчиваю крышечку и понемногу уговариваю её делать глотки. Разламываю найденную в том же бардачке шоколадку и даю ей по кусочку после каждого глотка.

Сломав сопротивление и пропуская мимо ушей "Матюша меня убьет", вливаю постепенно всё содержимое маленькой бутылочки. Матюша, видимо, Матвей. Брат. С ним сами разберемся. А пока заберу её к себе. Пусть в норму придет. Потом домой отвезу.

А, подойдя уже к подъезду, Кнопка выкидывает новый фокус. Перед дверью расшеперивается звездой и цепляется руками-ногами за косяки. При моей попытке сложить её компактней, начинает орать, что она не так воспитана и в незнакомые подъезды с малознакомыми мужчинами не ходит.

Стою и не знаю, ржать или по жопе её отшлепать. Опьянела девчонка. Решаю пойти более гуманным путём. Разворачиваю лицом к себе и накрываю её губы своими. Вопли тут же прекращаются. Мягко собираю её руки-ноги и вношу, наконец, в подъезд. А оторвавшись от её губ, понимаю, что зря я это затеял. Потому что отрываться от её губ вообще не хочется.

Тая

Ой мамочкиии… Что происходит-то? Это же… Это же медведь. Это он что, целует меня?! Это я с медведем целуюсь сейчас?! В голове туман. Мне это всё снится, да? А вокруг уже стены какие-то. Кнопки. Огоньки мигают. О! Это ж лифт! А где медведевы губы, не поняла щас?!

Хмуро смотрю… ну как, смотрю, не очень четко всё как-то. И в какую-то дверь уже вхожу. А. Это медведева квартира что ли? Вот же он, дверь за нами закрывает. Ой. А чего у него полы такие… Волнистые. Неровные такие. Вроде бы за руку меня ведет. Аа! Потому что полы косячные? Ой! Спотыкаюсь, всё же, и плюхаюсь на задницу. Рука из крепкой ладони вылетает аж. Медведь тут же присаживается рядом на корточки:

— Ушиблась? Что болит?

— Чувство собственного достоинства, — ворчу, коряво поднимаясь.

Слышу смешок и взлетаю тут же, поднятая на руки медведем. И глаза зажмуриваю — так хорошо становится. Тепло. Уютно. Надежно. Век бы так в его руках сидеть. Он доносит меня до большой кровати и укладывает. Отодвинувшись, вытягивает из под меня одеяло и накрывает.

— Спи. Я тебе оставлю воды на тумбочке. Сам буду в зале, на диване. Если что — зови.

Хватаю его за что получается:

— Не уходи! Не оставляй меня! Я не хочу одна!

Чуть сжимает мне руку:

— Хорошо.

Шорох одежды, после чего рядом появляется что-то теплое, большое, крепкое. Медведь. По лицу расплывается улыбка. Нащупываю большую горячую руку и обхватываю её обеими ладонями. Обнимаю. Мм… Всегда бы так спала…