Право на девочку. Том 2

Глава 3

Большую, темную машину Мирона она увидела сразу. Лида спустилась с крыльца, смотря себе под ноги.

На Скифа, выходящего ей навстречу, смотреть не могла. Казалось, что пройдет минута, максимум две, и он всё поймет. Или она смалодушничает и расскажет обо всем сама. Лида едва заметно улыбнулась. И когда она успела стать такой паникершей? Чуть что – сразу в панику. Пора с этими порывами закругляться.

Лида подняла голову и встретила пытливый взгляд Скифского. Ничего не меняется. Хотя с какой стати что-то, касаемо их отношений, должно измениться за две недели? Ничего. Это у неё тут радость, желанная беременность и дальнейшие переживания, а у него остаток оплаченного времени.

– Привет ещё раз.

Мирон шагнул к ней навстречу, притянул к себе и уже собрался нагнуться, чтобы поцеловать – его действия были очевидны даже для Лиды. Та успела выдохнуть:

– Тут дети.

Мирона её слова остановили лишь наполовину. Он прижал её к себе и дотронулся губами до лба.

– Считай, что отмазалась, – негромко проговорил мужчина, и Лида не смогла понять, шутит он или всерьез.

Отпускать её Мирон не спешил. Продолжил удерживать руку на талии.

Лиду раздирали противоречия. Едва ли не рвали на части. Что он задумал? Зачем обнимает? Он же обнимает… И ведет себя так, точно имеет на неё полное право. Или задумывается о том, чтобы заявить на неё права.

– Пойдем в машину. Ветер поднимается, – Лида сделала шаг влево и подбородком указала на его автомобиль.

– Пойдем.

Если она думала, что Мирон даст ей свободу, то ошиблась. За две недели Лида успела позабыть, насколько сильно он любит нарушать её личное пространство, забирая всё внимание на себя.

Скиф не отпустил её, продолжил удерживать, аккуратно, не то подталкивая девушку в сторону внедорожника, не то страхуя. Суть не менялась – он был рядом. Она несколько раз чувствовала его дыхание на своей щеке. Горячее…

Мирон открыл дверь, приглашая девушку в теплый салон. Машину он не глушил. Лида кивнула в знак благодарности и поспешно юркнула внутрь. Почему она не может спокойно реагировать на его присутствие рядом?

Ответ лежал на поверхности.

Две причины, от которых никуда не деться.

Секс за оплаченные деньги и беременность.

Беременность и секс.

Лида поерзала, устраиваясь удобнее на сиденье. Наверное, ей стоило отказаться от ужина. Не к месту он сегодня. Она рассеяна, не может сосредоточиться на элементарном.

Мирон быстро поймет, что с ней что-то не так. Хотя… Поймет и что дальше? Его особо не волнует, как она себя чувствует и что переживает. У них деловые отношения.

Легкая прохлада коснулась Лиды, когда Скиф открыл дверь и занял место водителя. Машина у него большая, комфортная, но почему у Лиды снова возникло ощущение, что она сидит едва ли не вплотную к мужчине?

Лида повернула голову в его сторону. Не стоит забывать, на какой ноте они расставались и что Мирон требовал от неё ранее.

Ублажать. Ластиться. Делать всё, что он требует.

Её желания, потребности – не в счет.

Но как же тяжело снова перестраиваться! Нереально просто.

Мирон тоже повернулся к ней.

– Красивая, не видел тебя две недели, а кажется, вечность. Иди ко мне, тут-то нас никто из твоих деток не увидит.

При слове «детки» сердце ухнуло в груди.

И ухнуло повторно, когда Мирон притянул Лиду к себе и прикоснулся губами к её губам.

Сначала осторожно. Точно пробуя, вспоминая. У Лиды закружилась голова. Девушка накрутила себя. Или это что-то другое? Губы Мирона были чуть жесткими, обветренными. Она запоздало вспомнила про его ссадины и синяки. Хотела податься назад, чтобы напомнить ему про болячки. Куда там! Хватка Мирона мгновенно усилилась, он положил руку на затылок Лиды, не позволяя девушке отодвинуться.

И поцеловал Лиду так, как она помнила. Как привыкла. Властно, жестко. Проникая языком внутрь и беря её губы в сладостный плен. Лида тихо застонала, не замечая, как выгибается, принимая его ласки. Отвечая.

Она же должна…

Мирон оторвался от её губ, но не отодвинулся. Прижался лбом к её лбу, как делал уже несколько раз, и глухо сказал:

– Ещё один поцелуй, и я разложу тебя прямо тут.

– Тут не надо, – выдохнула Лида, заглядывая в глаза мужчины. Полумрак, царивший в машине, не позволил ей рассмотреть его эмоции. Может, и к лучшему. Отвыкла она от него за эти дни.

От его энергетики.

Хоть и вспоминала. Не проходило дня, чтобы не думала про него. Даже когда уезжала в родной город и занималась покупкой недвижимости для родителей Олега.

– Да. Найдем место поинтереснее.

Мирон отодвинулся, вернулся на место и тронулся, выруливая на дорогу. Лида откинулась на кресло. Она же не думала, что ужин закончится десертом и кофе? Что не будет продолжения? Лида сильнее сжала сумочку.

Ехали они недолго. Мирон свернул в небольшой и, на первый взгляд, уютный дворик. Лида, проходя мимо, даже не подумала бы, что здесь располагается ресторан. И лишь когда Мирон припарковался, обратила внимание на стоящие рядом машины. Все не бюджетные, не эконом класса.

Что получается – Мирон привез её всё-таки в дорогой ресторан?

– Это заведение моего хорошего приятеля, – сказал Мирон, выключая двигатель. – Я помню, что ты говорила про рестораны. Тут вход… хм, так скажем, по приглашению. Никого лишнего. Никаких взглядов и прочей светской мишуры.

Его спокойный голос располагал.

– Ах да… забыл.

Лида не успела ответить на его предыдущую реплику. Мирон потянулся к заднему дивану и достал оттуда букет.

– Это тебе.

Лида удивленно моргнула. Потом ещё один раз.

– Спасибо, – растерянно проговорила она, принимая букет из кустовых роз. Их было несчитанное количество. Очень много. Розовые, белые, бардовые. Они перемешивались, создавая неповторимый оттенок.

Как же давно ей не дарили цветы… Просто так, потому что мужчине захотелось. В глазах защипало.

Лида посмотрела ещё раз на цветы, потом перевела взгляд на Мирона. Тот наблюдал за ней, чуть прищурившись. Его взгляд смущал. Постоянно.

– Я… – она запнулась, не сразу решив, что сказать. – Пока оставлю цветы в машине. Можно?

– Конечно.

Цветы вроде бы ничего и не значили. Купил, подарил. Пусть у неё с Мироном и не свидание.

Или… наоборот? Как часто мужчины дарят цветы? Лида не знала. Цветы в наше время стоят не дешево, тем более такие букеты. И в мире Лиды дарятся только на праздники. На Восьмое марта, на день рождения.

Лида сама их аккуратно вернула на задний диван, стараясь не замять ни одного бутона.

Мирон помог выйти из машины. Как взял Лиду за руку, так и не выпустил. Сама же девушка не делала попыток выдернуть руку. Зачем… Он так захотел. Но и ей было приятно, чего уж.

Их встречали. Приятный невысокий мужчина в темных брюках и темном джемпере.

– Мирон, дорогой, как я рад тебя видеть! Сто лет не виделись.

– Саид, взаимно.

Мужчины крепко пожали друг другу руки.

– Ваша кабина готова. Приятного вечера, друг мой.

Саид лично проводил их внутрь ресторана. Как Лида и предположила ранее, данное заведение можно было охарактеризовать двумя словами: уютно и дорого. Ресторан для элиты, кто желает пообедать без суеты и лишних взглядов.

Им для ужина предоставили отдельную кабину, обшитую светлым велюром. Лида никогда ранее не была в заведениях подобного типа. Да и откуда! Алиска нет-нет пыталась её в последние месяцы вытащить в люди, Лида отказывалась. Не до веселья как-то.

– Располагайся, – Мирон указал на обитый в тон стенам диван.

Лида шмыгнула на него, положив сумку рядом. Так, на всякий случай. Мирон мог занять место с ней, она бы предпочла, чтобы он сел напротив.

Ей вздохнуть надо.

Хотя бы немного.

Мирон обогнул столик и занял место напротив Лиды, как та и хотела.

Сел, соединив в замок пальцы со сбитыми костяшками, и положил руки на стол впереди себя.

– Рассказывай, красивая, как жила эти дни без меня, – проговорил Скиф абсолютно серьезно, без свойственной ему легкой иронии.

Как она жила без него… Хороший вопрос!

Суетно жила.

– Как обычно, – ответила Лида, смело встретив пристальный взгляд ледяных голубых глаз, в которых не было и намека на тепло.

Лида помнила, что Мирон серьезный товарищ. Иногда в его присутствии сложно вдох лишний сделать, не говоря о большем.

– Я так и знал, что ты ответишь нечто подобным.

– Зато у тебя, смотрю, были приключения, – она кивком указала на сбитые костяшки. – Когда мы прощались у подъезда, ты был в более, – Лида подавила смешок, – цельном состоянии.

Стук в дверь прервал завязывающуюся беседу.

– Можно? – молодой парень-официант вошел в кабину. – Вы готовы сделать заказ?

– Через две минуты, – отозвался Мирон и подвинул Лиде меню, лежавшее уже на столике.

– Выбери и мне, – сказала Лида. Ей стало любопытно, на чем остановится Мирон.

Тот повел бровью, потом усмехнулся.

– Мне нравится начало вечера.

Ещё бы! А вот её потряхивает от каждого слова и движения Мирона. Надо было успокоительных выпить. У неё с собой была валерьянка, но при нем она пить её ни за что не будет.

Мирон остановился на непонятных для Лиды блюдах из мяса. Ей взял салат.

– Десерт позже.

– Что будете пить?

– Девушке вино…

– Нет! – Лида слишком поспешно оборвала Мирона, ругая себя, что не подумала про спиртное заранее.

За что и поплатилась. Взгляд мужчины снова остановился на ней. Пристальный. Вопрошающий. Заглядывающий внутрь.

– Я… таблетки пью, – Лиде пришлось придумывать на ходу. А что ещё оставалось делать?

Мирон не стал больше расспрашивать, и она с облегчением выдохнула. Как оказалось зря. Две недели расслабили её, и Лида позабыла о пытливости Скифского, о его настырности и желании во что бы то ни стало проникнуть на её личную территорию.

– Два домашних лимонада.

Стоило официанту принять заказ и выйти за дверь, Мирон подался вперед. На его лице застыло нечитабельное выражение.

– Что за таблетки, красивая? – требовательно спросил он, буравя её взглядом.

Если бы Лида к тому времени не откинулась на спинку дивана, максимально увеличив расстояние между ними, то, не сомневалась, Мирон похитил бы её руку. Чтобы уже никуда от него не делась.

– Немного простыла. Ноги застудила, – продолжила врать Лида, не моргнув глазом. – Получила фарингит. Без антибиотиков не обошлось. Поэтому спиртное отменяется. Не хочу усугублять ситуацию. Организму и так досталось.

Старалась говорить спокойно. Вроде бы обычная информация, ничем её не компрометирующая.

Мирон отвечать не спешил. И эта тишина очень не нравилась Лиде. В груди неприятно заныло, словно девушка упускала нечто важное. Что лежало на поверхности, а она никак не могла рассмотреть. Развидеть.

– Сейчас уже лучше, всё прошло, – продолжила она, так и не дождавшись ответной реплики от Мирона, и, чтобы не усугублять ситуацию, решила сменить тему: – Мирон, мы договаривались, что ты мне расскажешь, за что сидел.

И тут Скиф не спешил отвечать, продолжая нервировать Лиду. Вот что за человек! Почему не может сказать, что думает? Зачем эти взгляды, молчание?

Бесит.

– Договаривались, – наконец отозвался Мирон, меняя позицию.

Он так же откинулся на спинку дивана, вытянув одну руку вдоль неё. Расслабленная поза, которую мужчина принял, была обманчивой. Лида об этом уже знала и не строила иллюзий.

– Расскажешь?

– Всё довольно просто, – отозвался мужчина всё с тем же безэмоциональным выражением. – Я тебе как-то говорил, что у нас с детства есть своя компания.

– Я помню. Ты, Павел Дольник, Игнат и Степан.

– Запомнила? – на мгновение в голубых глазах промелькнуло нечто похожее на удивление и удовлетворение.

Лида пожала плечами. Мол, ничего особенного в том, что она запомнила информацию, нет.

– Продолжай, мне интересно.

Пока он говорит, она может себе позволить расслабиться. И не думать… не думать…

Ей было очень важно узнать, за что сидел Мирон. Лида понимала, он не белый и не пушистый. Этот мужчина сознательно выбрал профессию «убивать». И оснований, почему его «закрыли», могло быть множество.

– Мы всегда вместе. По жизни, в делах, – Мирон всё же расслабился. Ушла напряженность в мышцах. – По молодости едва ли не каждый день вместе тусили. Помимо традиции кутить в Вегасе, у нас с малолетства есть ещё одна. Ты маленькая, не застала те времена. Девяностые и начало двухтысячных мы застали вскользь, но всё же застали. Бывали дни тяжелые: не давали зарплаты, не выплачивали пенсии. Заводы банкротили. Много чего интересного происходило в стране. А мы пацаны… Растем, пытаемся занять своё место под солнцем. Не всегда всё выходило так, как хотелось, но мы старались. У кого-то родители крепче стояли на ногах, у кого-то нет. Я с дедом рос. Подростковый организм давал о себе знать. Жрать хотелось постоянно. И не только мне. Поэтому и придумали одну фишку… Сначала было по приколу, вроде как кореша, делиться надо, а потом не заметили, как прижилось.

Лида слушала его с интересом. На неё всегда производили впечатление истории про дружбу, сохраненную на года.

– Привожу пример. Кому-то перепадала шоколадка. Да, красивая, парни тоже любят сладкое. И в том возрасте, в котором были мы, под сладким подразумевались пирожное-мороженое.

От его двусмысленных намеков кровь прильнула к щекам Лиды. Девушка сама себе удивлялась. Не кисейная барышня, иногда и сама может от души матюгнуться и спахабничать. Тогда почему в голове всплыл вечер у камина и то, как Мирон ласкал её губами?

– Шоколадку тащили во двор. Дальше мы тянули жребий, выбирали очередность. Допустим, шоколадка была Игната. Значит, он съедал половину. Следом шел я. Мне доставалась половина от оставшейся половины.

– Павел и Степан делили напополам то, что осталось после тебя.

– Совершенно верно.

– Занимательно, – Лида живо представила четверых долговязых, угловатых подростков, увлеченно поедающих шоколадку. – Но при чем тут ты и твой срок?

Она не позволит, чтобы он снова ушел от ответа. С одной стороны, ей было интересно прошлое Скифа. Свой интерес Лида отнесла к природному любопытству. Почему бы и нет? Люди часто получают информацию, совершенно не нужную, лишнюю. А тут вроде бы как всё идет в правильном направлении.

– Всё довольно просто, красивая. Мы взрослели, а традиция осталась. Привычка ли. Или что-то другое. Хрен разберешь. Но так повелось, что мы и дальше впрягались друг в друга. И делились. Общими идеями и деньгами тоже.

Когда Мирон произнес последнее предложение, Лида напряглась. Стало немного не по себе. Они дошли до очень личного, и девушка уже не была уверена, что хочет дальше знать, что именно делала-творила и как жила «четверка».

– Ты же наверняка слышала про бандитские «общаки»? – в отличие от неё, Мирон даже весело хмыкнул. Что-то его рассмешило в собственном рассказе. Лида медленно кивнула. – Мы, сами того не желая, образовали нечто аналогичное. Степан всегда хорошо дружил с цифрами. Кто-то первый, стопудово по-пьяни, предложил скидывать доходы. Так же четверть… Минимум, что мы можем себе позволить. И каждый сдуру поддержал эту идею. Сейчас, оглядываясь назад, я часто спрашиваю себя: как мы на такое повелись? Причем все четверо. Но повелись. Открыли общий счет. Со стороны это выглядит, как безрассудство. Потому что сколько историй про предательство близких людей и прочее. Мы всё знали и понимали. Но когда доверяешь жизнь парням, деньги становятся вторичны.

Мирон сделал небольшую паузу, посмотрел на Лиду.

Та ничего не вставила. Ни одну реплику.

Лишь отметила, что в груди зарождался яростный протест с требованием прекратить рассказ. Интуиция завопила, что на этом моменте стоит подсуетиться и перевести тему разговора. Дальше не слушать, не продолжать.

Потому что назад дороги не будет.

То, о чем говорил Скиф – личное.

Но Лида упрямо молчала.

В конце концов, она должна понимать, что из себя представляет отец её ребенка.

– Степан сначала провел одну операцию. Потом вторую. Я служил, воевал. Командировочные тоже закидывал на счет. Парни поступали аналогично. Мы не считали и не смотрели, кто сколько кидал. Баловство было. Так… Шутили, что на черный день. Времена разные были у каждого из нас. Степан продолжал работать. Я, если честно, не отслеживал. Ровно до того момента, как мне на счет ни упала первая крупная сумма.

Лида порадовалась, что Мирон не озвучил её.

Не надо…

У девушки и так от его рассказа мурашки по спине побежали.

Умом она понимала, что такие вещи не рассказывают каждой встречной, тем более девушке, с которой у тебя договорные отношения.

– Естественно, налоги мы не платили, – усмехнулся Мирон. – И, естественно, наступил момент, когда нами заинтересовались определенные структуры и определенные люди. Подробности говорить не буду. Ни к чему они тебе. Но наступил момент, который иначе, как «надо, чтобы кто-то сел» и не назовешь.

Лида, чувствуя, как её тело на рассказ Скифского отзывается не только мурашками, но и внутренней дрожью, взяла бокал с водой и больше его не выпускала.

Рассказ Мирона не укладывался в голове. Лида думала, что её жизнь схожа с американскими горками, но его… Это нечто.

– И ты… сел? Вы снова тянули жребий?

– До жребия дело не дошло, – спокойно, словно он говорил о чем-то само собой разумеющемся, событиях, которые происходят в жизни каждого человека ежедневно, отозвался Мирон. На его лице не дрогнул ни один мускул. – Мы обсуждали, но так… вскользь… Каждый из нас готовился это сделать втихую. Я даже знаю, кто и как. Я опередил всех. Устроил драку в баре. Со стрельбой. Моя биография не подвела, и меня отправили под белые рученьки сама знаешь куда. Из нашей четверки физически я самый подготовленный. Служба в спецподразделениях сделала своё дело, чему я рад.

– А твои сослуживцы… – Лида уже не могла молчать. – Они не пытались тебе помочь?

– Почему не пытались? Пытались. Благодаря им срок уменьшился вдвое. И я мог сидеть на поселении. Но надо было на зоне. Есть свои нюансы в нашей истории.

Вроде бы Мирон ничего сверхъестественного не сказал. Никаких фамилий, дат, подробностей.

Но Лида всё равно испытала шок.

Мирон не убийца. Не насильник. Он никого не подставлял, не воровал.

Его история другая. И он писал её сам.