Правонарушители

Глава 7

Контрповседневность — вот самый насущный и поэтичный проект. Только наше обычное поведение, которое станет революционным по отношению к окружающему пространству, позволит нам сознательно менять его.

Мы должны понять и принять то, что не проходит и мгновения без того, чтобы мир вокруг не изменился в очередной раз. Что нет стабильности, есть только движение, и человек имеет достаточно воображения и желания, чтобы подчинить эту стихию. Что мы, на самом деле, можем сделать это.

Даже здесь Игорь смог найти героин. Он валялся на постели, пуская слюни и вызывал отвращение у Михаила Афанасьевича. Это было ужасно.

Смириться? Только не он. Если вы думаете, что начальник управления Федеральной Службы Безопасности по Краснодарскому краю — безвольный человек, без сопротивления подчиняющийся обстоятельствам — вы ничего не понимаете в этой жизни. Вид сына, пускающего слюни, Михаила Афанасьевича не пугал. Он давал цель. Ему стало совершенно понятно, что в клинику его отдавать бесполезно. Решить проблему было в его силах и возможностях. Решение в данный момент развлекалось в подозрительной компании, но это было ненадолго.

— Витя, как объект?

Долговязый и светловолосый субъект неопределенного возраста начал переговоры по рации.

— На пляже. Мента бьют. Могут убить. Но, вроде, не хотят. Просто забавляются.

— Хорошо. Следите дальше.

Вид Клима с похмелья был ужасен!

Клим умудрился поднять на ноги всех, кто не спал в лагере. Климу были нужны слушатели. Вчерашние слушатели не годились для этого физически, поэтому ему приходилось мыслись нестандартно.

Клим очень сильно хотел выговориться.

— Не надо иллюзий — влияние «профессиональных революционеров», на самом деле, очень ограничено! По-настоящему значимый социальный взрыв не может быть результатом провокации со стороны политической организации или движения. Максимум, на что способна революционная организация — ускорить социальный взрыв, чтобы он быстрее взорваться. Нажать на кнопку детонатора.

Но сама революционная «бомба» рождается из широкого общественного недовольства, социальных противоречий, неразрешимых в данных условиях — чтобы эти условия изменить, происходят бунты, путчи и революции. Это естественно. С помощью этого механизма проведения необходимых изменений, человеческая цивилизация эффективно развивается многие тысячелетия!

«Экстремисты» могут «склеить» массу протестного электората. Могут незначительно «защитить» его от давления правоохранительных органов — убирая провокаторов, например. Могут расчищать дорогу протесту акциями прямого действия. Взрывами и убийствами. Одним словом — сделать жизнь протестующих гораздо проще и лучше. Но!

Мы не можем заменить собой протестующих! Спасение утопающих — дело рук самих утопающих! Большевики уже пытались сделать подмену — ничем хорошим это не закончилось. Это не наш путь.

Профессиональные революционеры. Вам самим не смешно от этих слов? Есть профессиональные парикмахеры, есть высококвалифицированные токари, инженеры и врачи. Они приносят пользу. Какую пользу пытаетесь принести вы? Негодяи, я сгною в прокисшем молоке ваши яйца. Хана вам, упыри!

К большому огорчению Клима, сегодняшняя его аудитория была весьма и весьма своеобразна. После его последних слов слушатели удивленно переглянулась и через несколько секунд Клима било человек пять. Не сильно били. Но больно. За дело.

Илья проснулся с тяжелым чувством. Было ли это предчувствие чего-то нехорошего, или просто жесткое похмелье после вчерашних посиделок товарищами — разобрать было сложно. Даже «магия» не помогала. В очередной раз Илья помянул недобрым словом свою звезду, которая определила ему такое будущее.

Даже в самом настоящем протестном лагере находилось множество туристов-пофигистов. Эти люди получали поверхностные впечатления от многих мест пребывания. Они были охотниками за новыми впечатлениями и в протестном лагере находились с целью испытать здесь «особые» эмоции. Они исправно ходили на все положенные «мероприятия», но при первом же намеке на неприятности — убегали. Личное благополучие и безопасность были для них превыше всего! Реальных «правонарушителей» они откровенно боялись и старались избегать их.

Еще были мирные экологи. Сидят, кушают макароны. С овощами и тушенкой. Хорошо. Молодцы. Черт побери, в лагере была куча самого разного народа! Все они занимались хорошими, правильными делами, о которых с гордостью можно было рассказывать журналистам и хвастаться в компании друзей.

Илья — нет.

Илью угораздило родился под анархистской звездой красно-черного цвета. Чертова судьба! Чертовы звезды! Идеалы, которые для большинства людей были не более, чем фантазиями и мечтами, для него уже давно стали насущной необходимостью. И если бы он мог по своей воле отказаться от всего этого! Илья видел себя идеалистом, покрытым толстым слоем лжи, настолько толстым, что за ним совершенно нельзя было разобрать настоящего его. Его идеалы и убеждения лучше было прятать от окружающих.

Вместо «нормальных» друзей иметь товарищей — «подельников». Вместо нормального человеческого времяпрепровождения, ему нужно было переться в окрестности терминала. Чертова терминала. Готовить план сегодняшней ночной акции, готовить материалы для нее. А потом скрывать произошедшее от знакомых и друзей.

Большинство людей из окружения Ильи считали его очень скрытным. Многие из них были уверены, что Илья, как минимум, многого не говорит о себе и о своей жизни. Они были чертовски правы! Для Ильи уже давно стало привычкой жить в «двойном», а то и «тройном» мире. В каждом из этих миров Илья был разным для окружающих его людей. Мастерством перевоплощения он овладел в совершенстве.

Солнце остановилось почти ровно в зените, небольшая группа правонарушителей двинулась в сторону терминала. Исключительно медленно, лениво переругиваясь друг с другом. По большому счету, эта «экскурсия» была нужна только для Черного — он один не знал дорогу к терминалу. К тому же, ночью все будет выглядеть совсем по другому.

— Ты понял, да? Подожди пять минут и отдели мясо от овощей. Сволочь…

— Успокойся Черный, — Илья пытался успокоить товарища. Это было бесполезно.

— Илюха, ну ты представь — женщина от чистого сердца приготовила макароны с мясным рагу. Может, это самое вкусное блюдо, которое она вообще умеет готовить. И принесла его к нам в лагерь — общее дело. Благодарность и поддержка. Что делают эти чертовы вегетарианцы? Блин, они говорят женщине, что это плохая еда и начинают прямо при ней выбрасывать мясо из рагу.

Ну не трындец ли это, товарищи? Подожди пять минут, пока она уйдет — после этого вынимай свое ненавистное мясо. Ведь от чистого сердца женщина принесла им еду. Нельзя вот так взять и наплевать в душу!

— Успокойся!

— Настоящие сектанты! Их от общества изолировать нужно. О каком эффективном взаимодействии с местным населением может идти речь, если подобные «персонажи» демонстративно оскорбляют их своим презрительным к ним отношением? Они отказывают местным в полноценном сотрудничестве. Какое может быть сотрудничество, если эти «недочеловеки» едят мясо и даже самогон иногда употребляют? Ужас! — «Вокруг одно быдло, только мы одни — правильные и стерильные!», — так они думают.

Местные — не дураки и прекрасно это видят. Подобных «активистов» они игнорируют. Хорошо, что нормальных людей здесь тоже хватает.

Илюха, я что-то не понимаю? Зачем с таким отношением к «делу» вообще было сюда ехать? Седели бы у себя дома, статейки для Интернета писали. Только не говори мне, что отказ от вредных привычек — необходимое условие «подлинной» революционности. Глупости! Отказ от вредных привычек, это личное дело каждого.

— Не грузись, — старался успокоить Илья товарища.

— Фиг там.

— Черный, среди веганов есть и адекватные люди. Тот же Свен, например, — Илья решил перевести дискуссию в конструктивное русло.

— Свен — бывший спортсмен. Он не кричит на каждом углу о том, какой он хороший из-за того, что привычек к «употреблению» не имеет. Не говоря уже о том, чтобы навязывать окружающим свои принципы. Таких адекватных веганов очень мало.

— Нормальных людей вообще мало! — раздраженно ответил Илья.

Обследование дороги к терминалу прошло ожидаемо. Товарищ Черный уже через 15 минут прогулки понял что к чему, и дальше расхаживать вблизи охраняемого объекта смысла не было.

Тревога в груди Ильи не проходила. Наоборот — усиливалась.

На «мероприятие» Илья с компанией вышел загодя — чуть только темнота опустилась на лагерь. Прихватили спрятанные в траве доски с набитыми гвоздями и начали заниматься «нехорошими» вещами.

Выкопали небольшие ямки на дороге, ведущей к стройке, положили в них доски с гвоздями и прикрыли сверху кульками. Поверх всего этого безобразия накидали земли, аккуратно выровняли поверхность и классические «протыкалки» шин были готовы. Никто не набросился на них из темноты, не одевал наручники, и не волок в отделение. Все прошло спокойно.

Немного расслабившись, Илья вернулся в лагерь, где его ждал сюрприз — пока они занимались «делом», в лагерь приходили полицейские — семь человек и все не местные. Пришли, проверили у всех документы и ушли. Никого не забрали. Даже не обыскивали почти. Странно.

Чувство опасности Ильи стало бить в набат.

К своим ощущениям он привык прислушиваться. Илье стало совершенно понятно, что дальше оставаться в лагере ему нельзя — в начале проверка паспортов, потом глобальный «шмон». Потом «винтилово». Не для этого он приехал сюда! Тихое, спокойное месте, где можно легко затеряться — вот, что он искал. Такое место он легко найдет, но не в Азове. Значит, пришло время расставаться.

Илья не стал разводить театральных сцен и прочих драм. Прямо в ночи (чем сильно удивил своих соседей по лагерю) он собрал палатку, уложил вещи в рюкзак и обходным путем пошел к трассе.

Задача его была проста — по степи пройти за ночь километров 15–20, минуя трассу и населенные пункты. Утром он должен был выйти к дороге на таком расстоянии от Азова, чтобы никто не связал его, такого белого и пушистого, с ужасным лагерем страшных экологов.

Реальный план.

Ночь была безоблачна, Илья шел по песчаному пляжу безо всякого фонарика — лунный свет отражался от поверхности моря и освещал его путь. Пляж был пустынный и пологий. Море успокоилось настолько, что почти перестало бить своими волнами о берег. Лишь легкая рябь проходила по водной глади. Такое бывает. Чаще всего — перед бурей.

— Здравствуйте молодой человек. Предъявите документы.

Из тени вышли двое, включили фонарики и направили их прямо в лицо Ильи. От этого он ослеп на несколько мгновений. Чувство опасности Ильи, наконец, успокоилось — вот оно. Приехали. Вне всяких сомнений, эти двое не просто так оказались здесь. Они все-таки нашли того, кто обрушил телевизионную башню.

Раз. Рюкзак Ильи полетел в песок.

Два. Парочка правоохранителей неуклюже спотыкнулась на пустом месте и синхронно упала.

Три. Илья, пренебрегая всеми законами физики и здравым смыслом, побежал. Прямо по воде, прогибая ногами по ее поверхность, как водомерка. Недалеко от берега стояла старая баржа — к ней он мчался со всех ног.

Четыре. Из темноты выскочили несколько человек, и сразу замерли пораженно у линии прибоя. Бежать по воде, как Илья, они даже не пытались. Один из них вскинул руку с пистолетом, и прицелился было в Илью, как другой резко ударил по пистолету. И еще раз ударил незадачливого стрелка по голове — в воспитательных целях.

О том, что делать дальше, команда неведомых «захватчиков» не знала и пребывала в растерянности. То, что их цель скроется от них, и не просто так, а прямо по воде — не входило в их планы. Несмотря на заминку, один из нападающих уже начал переговариваться с кем-то по рации.

Опомнился Илья только на барже.

— «Какого черта я по воде побежал, придурок?», — казнил себя он.

— «Ну проверили бы они документы, забрали с вещами в отделение или даже в СИЗО. Через пару дней я все равно сбежал бы оттуда. Это не проблема! Теперь они от меня не отстанут. Точно не отстанут!», — то, чего Илья боялся больше всего на свете — стать «подопытной мышкой» для «ученых в погонах», кажется, начинало становиться реальностью.

Неожиданно, один из нападавших начал раздеваться — снял с себя рубашку, туфли, штаны с кобурой на поясе, выложил какие-то вещи на песок рядом с остальными вещами и решительно полез в воду. Реакцию на это остальных Илья не видел — было слишком далеко.

«Пловец», как сразу окрестил его Илья, довольно бодро пересекал водную преграду.

— «Хорошо плывет!», — подумал Илья и мысли его приняли совершенно другой оборот.

— «К чему весь этот цирк с плаваньем? Черт побери, вдруг я опасный убийца-рецидивист? Может быть, у меня с головой не все в порядке — найду сейчас железку потяжелее, и стукну этого „пловца“ по голове, пока он в воде. Что мне мешает?», — удивленно подумал Илья.

Рациональное зерно в действиях пловца упорно не находилось. Между тем, он доплыл до баржи и, не без труда, забрался на нее.

Илья рассматривал незнакомца и пытался понять — опасаться его или нет? Мужик лет пятидесяти. Довольно высокий, с пузиком. Без бороды и усов. Разглядеть его лучше не позволял скупой лунный свет. На опасного злодея незнамомец точно не тянул — хотя бы из-за того, что стоял перед Ильей в одних трусах.

— Илья Поликамов? — голос пловца звучал настороженно, но настойчиво и вполне уверено.

— Это я.

— Знаешь, кто мы?

— Догадываюсь.

— Мы оставим тебя в покое, если ты окажешь мне услугу. Лично мне.

Илья не ожидал подобного. На несколько секунд вокруг установилась тишина.

— Что за услуга?

— Мой сын сидит на героине. Он должен слезть с иглы и никогда больше не принимать наркотики.

— Это все?

— Да, все.

— «А почему бы не помочь? Дело это хорошее — людям помогать. И прижало мужика, видать, серьезно», — подумал Илья. Как именно он поможет, и что для этого ему нужно делать, Илья не знал. Старался вообще не думать об этом.

Илья представил неведомого сына мужика, тварь, засевшую внутри него и ударил ребром ладони по другой своей руке — как бы разрубая неведомую гадину напополам. После этого прислушался к своим ощущениям.

Вроде, что-то произошло. А может, и нет.

Но мужик дернулся сильно и чуть за борт не упал — значит, что-то произошло.

— Готово! — как всегда после «изменения», Илья чувствовал странную отрешенность и легкую слабость во всем теле.

Странный мужик не ответил. Вместо этого он, не попрощавшись, переполз через борт баржи, громко плюхнулся о воду, и поплыл к берегу. Возвращался он совсем не так бодро, как плыл к барже.

Илья присел на палубу, оперся о борт баржи и закрыл глаза.

Его захлестнуло чувство удовлетворенности — дело сделано. Тревога, впервые за несколько последних дней, отступила. Вместо этого на Илью навалилось спокойствие. Глобальное, вселенское спокойствие.

Несколько минут прошли в полной тишине. Илья наслаждался ею.

Тишина. Звезды. Небо. Пролетающие в небе спутники — он словно видел их своими собственными глазами. И тьма. Бесконечная тьма открытого космоса.

— «Как же много ее вокруг!», — до этого момента Илья никогда не обращал внимание на темноту. Сейчас он с головой окунулся в нее. Укрылся ею от всего вокруг — от странного мужика и его подельников, чуть не застреливших его, от лагеря неподалеку, поселка, берега, моря — даже от самого себя! Только неизменная на протяжении миллиардов лет тьма вокруг. И ничего больше. Блаженство.

— Слыш чувак? Ты спишь что ли?

— Неее, не спит, собака бешеная. Притворяется.

Илья не верил своим глазам. Рядом с ним стояла парочка «преподавателей» из того дурацкого сна, где эльф сидел на скамейке рядом с гномом.

— «Третьего не хватает!», — Илья вспомнил, что был еще и третий — толстенький и маленький «колдун». Именно он обнаружил его во время того сна.

Илья осмотрелся и почти сразу увидел метрах в десяти от себя небольшого и упитанного мужчину в странной мантии, пристально вглядывающегося в море.

— «Я всего лишь сплю! Напился, наверное, сильно, раз такие сны дурацкие снятся», — подумал Илья и успокоился.

— Слышь, урод — кончай придуриваться. Не спишь ты. Сейчас тебя бить будем, понял?

Один из «преподавателей» подошел к Илье почти вплотную — это был худощавый парень примерно того же возраста, что и сам Илья. Он определил это скорее по голосу, чем по внешности — в скупом лунном свете окружающие его люди походили на тени.

— Ты хоть знаешь, что натворил? Весь героин на территории Ростовской области ты превратил в детскую присыпку! Обалдеть! И еще что-то сделал, мы пока не разобрались. Ветал, давай ему яйца отрежем?

— Все, сучара, походил ты на свете белом и хватит, — тот, которого назвали Веталом, ткнул Илью носком ботинка и неприятно ухмыльнулся.

— Время твоего пребывания в мире Земля подошло к концу. Ты не должен быть здесь. Агрис, перемещение готово?

Толстенький в ответ на это сказал что-то не по-русски. И не по-английски. Вообще неизвестный был для Ильи язык.

— Илья, ты не должен был этого делать. Понимаешь? Слишком сильное вмешательство. Нужно было тебя раньше забирать… — задумчиво сказал Виталик и дал знак Агрису.

Длинный начал было снова говорить что-то оскорбительное, когда окружающий мир взорвался перед Ильей. Он сжал глаза, но это не помогло — мир взорвался у него в голове и мириадами звезд стал проноситься прямо через него. В какой-то момент он выпал из реальности.