Православное покаяние как антропологический феномен - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Сергей Сергеевич Хоружий (ч. notes)

Примечания

1

Наряду с исихастской традицией, аналогичная структура начального этапа практики прослеживается и в суфизме, где “Вратам” соответствует “тауба” (обычный перевод – покаяние), первая из десяти стоянок, “макамов”, образующих Путь суфия.

2

См. P. Hadot. Exercices spirituels et philosophie antique. Paris, 1981.

3

Об этих концепциях, играющих заглавную роль в нашей реконструкции генезиса исихастской практики, см. С.С.Хоружий. О старом и новом. Санкт-Петербург, 2000.

4

Компаративистский анализ неоплатонической и исихастской (паламитской) трактовок Обращения подробно проделан в нашей работе: S. Khoruji. Synergie hésychaste et conversion philosophique. // Annick Charles-Saget (éd.). Retour, repentir et constitution de soi. Paris, J. Vrin, 1998.

5

О понятии Антропологической Границы также см. книгу “О старом и новом”.

6

Ради краткости мы не даем здесь конкретных описаний эмпирического материала; они в изобилии приведены в статьях “Покаяние” и “Подвиг” нашего “Аналитического словаря исихастской антропологии” (см. С.С.Хоружий. К феноменологии аскезы. М., 1998, часть 1).

7

Здесь стоит отметить, что в католической традиции утвердилась узкая трактовка покаяния как раскаяния в определенных частных поступках, которое не предполагает глобальной перемены бытийной ориентации, не онтологично – а потому и не влечет таких крайних проявлений как сокрушение и плач. Поэтому в западных исследованиях православной аскезы сокрушение обычно отделяют от покаяния, считая его более радикальной установкой. Ср.: “Сокрушение идет гораздо далее, нежели покаяние” (Thomas Spidlik, S.I. La spiritualité de l’Orient Chrétien. Manuel systématique. Roma, 1978, p.194); “Сокрушение имеет целью не только получить божественное прощение, как простое покаяние (), но стремится стереть все следы, все шрамы греха” (Ib., vol. II. La Prière. Roma, 1988, p.273). Этот разрыв двух понятий – казалось бы, мелкая деталь – влечет глубокие следствия. Лишь истинный духовный переворот инициирует альтернативную антропологическую динамику, ведущую к обожению; и если такой переворот связывается лишь с сокрушением исихаста, но не с покаянием, составляющим долг всякого христианина, – стало быть, и эта динамика, и самое обожение теряют универсальный характер, переходя из общецерковной антропологии – в антропологию частной аскетической школы. Именно так и стремится их рассматривать католичество.

8

В первую очередь, такие явления спонтанности фиксируются в практике молитвы, которая на завершающей стадии Духовных Врат уже достигает довольно развитых форм; однако достоверная идентификация их, устанавливающая безусловное отличие от “естественного” процесса, – особая и непростая проблема. Возникающие здесь вопросы критериологии и герменевтики Духовной Практики рассматриваются нами в книге “К феноменологии аскезы”, часть 2.