Праздники православной церкви

Возникновение религиозных праздников у славян

Научные данные о жизни и быте племен и народов, населявших древние земли Руси, весьма невелики. Известно, что наши далекие предки жили отдельными племенами вдоль берегов лесных и степных рек Восточной Европы. Основными источниками их существования были собирание естественных даров природы, охота, бортничество (Собирание меда диких пчел) и как дополнительный источник существования — примитивное, мотыжное земледелие. Добывание пищи составляло в ту далекую пору главное содержание всей жизни человека. Несмотря на это, пищи не хватало, короткие периоды относительного изобилия в теплое время года сменялись длительным недоеданием, а часто и голодовками. Первобытные общины вынуждены были совершать изнурительные переселения в поисках мест, богатых пищей.

Когда созревали дикие плоды, после удачного лова рыбы или охоты, родственные племена отмечали эти радостные события тем, что сходились вместе, съедали принесенную с собой пищу, устраивали пляски вокруг костров, обменивались подарками и т. п. Поскольку такие события были неразрывно связаны с соответствующим временем года, то и празднование их постепенно закреплялось за этим временем года, превращаясь со временем в традицию. Суровая зима была самым тяжелым периодом в жизни древних славян, поэтому они особенно радостно отмечали приход весны. Так сложился цикл весенних праздников. В эти праздники и праздничные обряды люди первоначально не вкладывали никакого религиозного содержания. Традиционные народные торжества естественно возникли из производственных и бытовых условий жизни древних людей еще до возникновения религиозных верований.

С развитием религиозных представлений у древних предков славян праздничные обряды стали приобретать колдовской, магический смысл. Совершая, например, охотничий танец, люди подражали охоте на зверей или птиц, воспроизводили их движения, повадки. Во время танца поражали копьями и стрелами фигурки или изображения животных, на которых предстояла охота. Люди были уверены, что, правильно совершив этот обряд, они обеспечат удачу в охоте.

Древние славяне стали наделять сверхъестественными свойствами те силы и явления природы, от которых в ту пору в огромной мере зависело их существование. Люди начали приписывать магическую силу солнцу, грому, дождю, рекам, начали верить в различных духов, добрых и злых, стараясь почитанием и жертвоприношениями привлечь на свою сторону и тех и других.

С развитием земледелия и переходом к оседлому образу жизни произошло дальнейшее изменение быта древних славян, а отсюда и их религиозных верований, обрядов и праздников.

Начиная с периода IV—VI вв. до нас дошло значительное количество памятников материальной культуры, которые помогли воссоздать достаточно полную и достоверную картину жизни наших предков.

Эти памятники свидетельствуют о том, что к IV— VI вв. земледелие стало основой производства и достигло значительного развития. В этот период у славян уже господствовало пашенное земледелие и оседлое скотоводство.

На смену разлагавшемуся первобытнообщинному строю формировались новые отношения феодального общества. Рядом с деревнями появились укрепленные жилища богатых землевладельцев, которые использовали труд попавших к ним в экономическую зависимость неимущих землепашцев.

В VI—VIII вв. на Руси возникли города, получили свое дальнейшее развитие ремесла и торговля. Все это, вместе взятое, определило дальнейшее развитие культуры, быта и религии восточных славян, в основе которой лежал культ природы и культ предков.

Религия древних славян

Пантеон богов и духов восточных славян был в этот период уже довольно сложен и разнообразен.

Как свидетельствует Ипатьевская летопись (ок. 1114 г.), высшим богом, владетелем неба и земли, богом огня, богом богов древние славяне считали Сварога.

У Сварога был сын, бог солнца Даждьбог, по отцу Сварожич. Богом грома и молнии был Перун. Он же олицетворял быстро надвигающиеся на землю грозовые тучи, несущие дождь и оплодотворяющие землю. Таким образом, это было одновременно и благодетельное и грозное божество.

Весьма почитаемым божеством был Волос (или Велес) — покровитель скота, а значит, и покровитель богатства, торговых прибылей, поскольку долгое время основными товарами славян были скот, меха, шкуры.

Родоначальником ветров почитался Стрибог.

В качестве второстепенных божеств почитались такие, как Хорс, Мокошь, Ладо, Купало, Коляда, Симарьгл.

Первоначально у славян не было ни помещения для богослужения, ни особой группы людей, проводящих их. Русский историк В. О. Ключевский писал, что у древних славян не было «ни храмов, ни жреческого класса; но были отдельные волхвы, кудесники, к которым обращались за гаданиями и которые имели большое влияние на народ. На открытых местах, преимущественно на холмах, ставились изображения богов, перед ними совершались обряды и приносились жертвы, даже человеческие. Так, в Киеве на холме стоял идол Перуна, перед которым князь Игорь в 945 г. приносил клятву в соблюдении заключенного с греками договора. Князь Владимир, утвердившись в Киеве в 980 г., поставил здесь на холме кумиры Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Хорса, Даждьбога, Стрибога и других богов, которым князь и народ приносили жертвы» (В. О. Ключевский, Соч., т. Г, М., 1957, стр. 119—120).

Имелись и многочисленные более мелкие божества и духи деревьев, рощ, растений, водных источников земли. Это русалки, берегини, водяные, лешие или лесовики, полевики, овинники («житный дед») и другие.

Несколько особо у русов стояли духи и божества — покровители племени, рода, семьи, такие как домовой, щур, пращур и души умерших предков.

В основе культа домового предка-покровителя лежала вера в существование бессмертной души человека. Люди верили, что души умерших предков, продолжая жить своей особой жизнью, могут оказывать влияние на жизнь и дела живых.

Постепенно из числа многочисленных и безликих духов предков выделился домашний бог-предок — дедушка-домовой. Он считался настоящим хозяином дома, постоянным его покровителем. По народным поверьям, жил он под печкой, и если домашние заботились о нем, то помогал им.

Земледельческий религиозный культ древних славян

Практика умилостивления духов и богов жертвоприношением и поклонением привела к созданию довольно сложного религиозного культа. Отметим, что для дохристианской религии древних славян характерным являлось преобладание практики-магии и культа над мифологией. Эта практика имела богатое оформление и подробно разработанный, освященный ритуал. Мифология же была относительно отрывочной и бессистемной.

Совершенно очевидно, что народные праздники, игравшие весьма заметную роль в жизни древнеславянских народов, не могли оказаться в стороне от формирования магических и религиозных обрядов. С развитием религиозного культа в первую очередь народные праздники все больше и больше наполнялись религиозным содержанием, а обряды принимали религиозный характер.

Главную роль в земледельческой религии славян играли обряды и праздники, связанные с различными периодами сельскохозяйственного производства. По своему характеру эти обряды носили преимущественно магический характер и составляли целостный календарный цикл.

Цикл этих обрядов и праздников начинался зимой, в то ее время, когда дни становятся заметно длиннее, когда «солнце поворачивает на лето». По верованиям земледельческих религий, это был момент рождения бога солнца.

С этим периодом связывалось множество обрядов и праздников. Среди них были святки, праздники коляды с заключительным моментом этого цикла — масленицей, содержавшей такие обряды, как зазывание, или призывание весны, проводы зимы (сожжение ее соломенного чучела) и т. д.

Цель зимних праздников и обрядов заключалась в стремлении земледельцев обеспечить себе благоприятный хозяйственный год. Поэтому в хату к праздничному столу зазывали мороз, чтобы угостить его и таким образом обезопасить себя от прихода его весной, когда он может приморозить молодые побеги посевов. Приглашались также «ржа» (ржайчина) и «бель», портящие колос.

Будущий урожай символизировался на празднике выставленным в переднем, «красном», углу снопом. Хозяин и хозяйка, садясь за праздничный стол, перекликались между собой, делая вид, что не видят друг друга, и приговаривали: «Чтобы так же не видеть друг друга осенью за стогами и возами хлеба, грудами овощей». В праздничных обрядовых песнях содержались заклинания, якобы обеспечивавшие хороший урожай и большой приплод скота.

Главным обрядовым кушаньем праздников этого цикла была кутья, род каши из вареных зерен, — растительное блюдо, появившееся тогда, когда люди еще не умели размалывать зерна и печь хлеб. Главным блюдом масленицы были блины. Они несомненно более позднего происхождения и своим румяным желто-красным цветом и круглой формой символизируют «нарождающееся» весной солнце.

Со встречей весны и проводами зимы были связаны многие другие очистительные обряды. Основаны они были на вере, что за темную, холодную зиму собралось множество разной нечисти, которую следовало обезвредить и изгнать из жилища и с полей.

Для этого славяне мыли свои хаты и мылись сами. Собирали во дворе весь мусор и сжигали его на костре. Костер устраивали как можно более дымным и смрадным. Все это якобы отгоняло нечисть.

Считалось, что магической силой отгонять злых духов обладала и верба — дерево, первым распускавшее весной почки. Глава дома запасался ветками вербы и стегал ими всех домочадцев, приговаривая: «Здоровье — в хате, хвороба — в лес!»

Очистив таким образом себя, дом и двор, люди шли на поля и посыпали их золой от очистительных костров. По углам поля расставляли ветки вербы.

Считалось, что после выполнения всех этих обрядов нечистая сила изгнана и можно спокойно приступать к весенним работам.

Чтобы не навлечь на себя гнев весны и полнее использовать ее милости, старались прежде всего накормить весну. Поэтому в некоторых местностях, как только снег начинал таять, женщины клали на проталинах куски пирога или хлеба, приговаривая: «Вот тебе, весна-матушка».

Приход весны знаменуется общим оживлением природы, прилетом птиц. В связи с этим возник и сохранился до наших дней обычай выпекать весной из теста фигурки птиц — жаворонков, аистов. Это несомненный пережиток тех далеких времен, когда «весну» в виде птицы ловили и приносили в жертву, т. е. попросту съедали, веря, что лучшее средство воспользоваться благодетельными силами весны — это съесть ее.

С приходом весны люди получали возможность расстаться с темной и смрадной курной избой, выйти на свежий воздух и вздохнуть полной грудью, понежиться в теплых лучах солнца. Человек переживал радостное, приподнятое настроение. Не случайно весна всегда была периодом праздников.

Одним из таких весенних праздников на Руси был праздник «красная горка», получивший свое название от «красной» весны, от «красных», т. е. красивых горок, холмов, возвышенностей, первыми покрывавшихся травой под лучами яркого весеннего солнца. На этих горках, собственно, и отмечался праздник: играли в народные игры, пели песни, плясали, водили хороводы.

«Красная горка» — это также пора заключения брачных союзов. По твердо укоренившемуся в среде крестьянства обычаю свадьбу можно было сыграть или ранней весной, на «красную горку», или осенью, после окончания полевых работ.

Весна все больше вступала в свои права. Надвигались новые хозяйственные заботы. Надо было выгонять скот на пастбища, проводить весенние полевые работы, начинать сев. Все это также сопровождалось магическими обрядами.

Перед выгоном скота на пастбище его окуривали дымом можжевельника. Погоняли скотину обязательно вербой, произнося заклинания и молитвы, обращенные к солнцу и месяцу, с просьбой охранить скот «от стрелы вогненной, от зверя бегучего, от гада ползучего, от змеи попилухи», а также от водяных и лесных духов.

Озимые посевы обходили с яйцом и костной мукой. Муку сыпали в траву на меже, полагая, что это предохранит поля от града. Яйцо зарывали в землю, как магический символ плодородия. Вспашку поля и сев также производили с костной мукой, яйцом и заговорами.

К магическим обрядам присоединяли и жертвоприношения. Считалось, что земле при пахоте, когда ее разворачивают сохой, причиняют боль (ведь для наших древних предков земля была живым существом, божеством). Ее надо было задобрить. Поэтому в борозды ставили хлеб и пироги, поле обходили с брагой и угощениями, а после посева устраивали жертвенный пир — праздник окончания сева.

В то же время люди считали, что весной с оживлением растительности оживают растительные духи, с вскрытием рек и озер появляются водяные духи, русалки, из-под земли выходят духи мертвых. В общем, духи были везде. И их набиралось множество. Одних надо было изгнать и обезвредить при помощи очистительных обрядов, других надо было привлечь на свою сторону, задобрить. Особенно нужно было задобрить духов предков. Для этого совершались сложные обряды, отправление которых требовало уже участия волхвов, кудесников, «умевших» вступать в общение с богами и духами посредством «вертимого плясания».

Как только хлеба начинали колоситься, вновь наступал критический момент, требовавший помощи сверхъестественных сил. Для этого существовали в древности особые обряды, носившие название «колосяница».

Центральное место в этих обрядах занимала береза, русская красавица, покрытая нежной листвой, вся в сережках. Быстрый и пышный расцвет березки приписывался ее особой плодоносящей силе, и люди пытались перенести эту силу на поля. Для этого девушки гурьбой шли в лес, где под облюбованной березкой ставили пироги, яичницу и устраивали пиршество: пели песни, водили хороводы». Иногда березу срубали и ставили где-либо в поле на меже или возле селения, и здесь совершалось празднество.

Когда хлеба начинали дозревать и приближалась пора их жатвы, начинался новый цикл земледельческих обрядов, заклинаний, празднеств, якобы способствовавших успешному созреванию и уборке хлебов.

Началом этого цикла были праздники, посвященные божествам Купале и Яриле. Купало был богом обилия и урожая, богом созревших плодов земных. Ему приносили жертвы в начале жатвы. Празднества в честь бога Купалы с зажиганием костров «живым огнем», т. е. огнем, добытым путем трения, были очень широко распространены среди славянских народов. Поля в купальскую ночь обходили с произнесением нараспев специальных заговоров. Целью всех этих обрядов было предохранение созревающих хлебов от злых духов. Пережитком еще более древних верований, восходящих к эпохе, когда люди не знали земледелия и только собирали дикорастущие плоды и злаки, были обряды собирания в купальскую ночь волшебных трав, и в частности поиски легендарного цветка папоротника. Бог Ярило, как и Купало, считался богом плодородия. Во многих местах праздник, посвященный Яриле, соединялся с ярмарками и торжками. Во время праздника устраивались игры, пляски, кулачные бои.

Жатва отмечалась специальными праздниками: зажинками — в начале жатвы и дожинками — в конце сбора урожая. В центре празднеств были снопы: первый — во время зажинок, последний — во время дожинок. Эти снопы торжественно приносились в село. Из зажиночного снопа пекли первый хлеб нового урожая, дожиночный сноп ставили в избе, в переднем углу. Зерно с него при севе сыпали в первую борозду или смешивали с семенным зерном. Прежде чем начать жатву, приносили жертву полевому духу, особыми заклинаниями изгоняли из снопов якобы сидящих там злых духов. Примерно такие же обряды выполнялись и по окончании жатвы.

Таковы в самых общих чертах праздники и обряды той части древнеславянского населения, которая занималась хлебопашеством, т. е. его большинства.

Религиозный культ в славянском городе

Религиозные празднества жителей развивавшихся городов Древней Руси, купечества, воинских дружин, рыбаков, охотников имели некоторые особенности. Эти особенности определялись прежде всего характером экономической жизни этих слоев населения. Город требовал постоянных покровителей, а воинские дружины и купцы — постоянных помощников-охранителей в походах.

Жители городов, и прежде всего купцы, часто соприкасались с иноземными народами, знакомились с их верованиями, культами, праздниками. Это также накладывало некоторый отпечаток на религиозные воззрения горожан,

У славян появились изображения богов в виде идолов. Эти идолы со временем приобрели значение сверхъестественных существ, обладающих собственной чудесной силой и святостью богов.

Поклонение идолам привело к появлению на Руси специальных мест для их почитания — святилищ. Арабский писатель-путешественник Ибн-Фацлану оставил нам описание такого святилища, принадлежавшего русским купцам. Святилища устраивались обычно на месте торга днепровских купцов с другими народами. Это был огороженный частоколом участок, в центре которого стоял высокий столб с высеченным на его конце человеческим лицом. Вокруг или позади высокого столба, изображавшего главного бога, стояли более мелкие изображения его «жены и дочек». До начала торга каждый купец приносил главному идолу жертву — хлеб, мясо, молоко, хмельной напиток — и просил послать богатого покупателя. Если торговля шла плохо, то жертвы повторялись, но приносились они уже родственникам главного идола с просьбой заступиться за купца перед главным богом. B случае удачи приносилась благодарственная жертва.

Такое распределение идолов в святилище на главных и второстепенных, а также стремление внести какую-то систему во взаимоотношения между древнеславянскими божествами (Даждьбог, Сварог, Сварожич — сын бога Сварога, люди — дети солнца, или даждьбожьи внуки, и т. д.) свидетельствуют о зарождении самобытной славянской религиозной системы. Однако она не получила развития, будучи вскоре вытеснена христианской религией.

Итак, мы видели, что праздники славян, возникнув в глубокой древности как народные праздники на базе экономических и социальных отношений, первоначально не были связаны с какими-либо религиозными верованиями. Да и сложились они раньше, чем появились религиозные верования.

В процессе дальнейшего развития эти глубоко народные производственно-бытовые праздники оказались пронизанными, наполненными магическим, религиозным содержанием. Русская православная церковь особенно много «потрудилась» над тем, чтобы вытравить из древне-славянских праздников все народные бытовые черты и подчинить их своим целям.

Ниже мы увидим, насколько ей это удалось.

Крещение Руси

Летопись рассказывает, что в 988 г. киевский князь Владимир, разочаровавшись в языческих богах, решил переменить веру. После обстоятельного знакомства с различными религиями князь Владимир признал истинной верой христианство. И над Киевом «воссиял свет» христовой веры. По приказу Владимира произошло крещение сначала киевлян, а затем и всей Руси.

Крещение Руси было безусловно прогрессивным этапом в развитии феодального государства, ибо оно еще больше сближало древнерусское государство с остальной Европой, активизировало культурные связи с Византией, содействовало укреплению самого древнерусского государства.

Однако рассказы летописца о крещении Руси вызывают необходимость сделать несколько замечаний.

Существовавшая языческая религия, возникшая при родовом строе, не была классовой, она не требовала подчинения одного человека другому. Такая религия явно не соответствовала развивающемуся феодальному классовому строю древнеславянского государства. Поэтому не случайна попытка того же князя Владимира сначала приспособить к новым условиям старую, языческую религию, приверженцем которой он был в начале своего княжения. Для этого князь Владимир хотел собрать всех богов, которым поклонялись различные славянские племена, и составить из них единый для всей Руси пантеон. Это свидетельствует о том, что военно-феодальная верхушка древнерусского государства была очень заинтересована в создании единой централизованной религии.

Христианская религия, освящающая именем бога угнетение и эксплуатацию народа, превращавшая раба по принуждению в раба по убеждению, наиболее соответствовала интересам военно-феодальной верхушки древнеславянского государства.

Благодаря тесным экономическим, торговым связям Киевской Руси с Западом христианство проникло на Русь и пустило здесь глубокие корни.

Все это, несомненно, учитывал князь Владимир, проводя религиозные реформы в своем государстве. Кроме того, христианство в своем византийском варианте обладало, сточки зрения правящих кругов древнерусского государства, еще одним неоспоримым преимуществом, состоявшим в том, что византийская церковь меньше других претендовала на главенствующую роль в государстве, на первенство перед светской властью. Это резко отличало ее от западной католической церкви, всегда претендовавшей на политическое господство.

Таким образом, не «истинный свет» православной веры, а прежде всего политические и экономические причины привели к крещению Руси, к объявлению христианства официальной государственной религией древнерусского государства.

Однако если военно-купеческое сословие Киевской Руси было заинтересовано в принятии новой религии, то для основной массы населения христианская проповедь мифа о Христе — спасителе и искупителе была чужда и непонятна. И это естественно, так как население древнерусского государства жило в совершенно иных социально-экономических условиях, чем население Византии, а тем более население древнего рабовладельческого Рима, где и возникло это учение.

Если в самом Киеве крещение княжеской дружины прошло без всяких инцидентов, то народные массы Киевской Руси цепко держались старой веры и принимали крещение только по приказу князя. Население Руси загоняли в лоно христианской церкви, что называется, дубинками. А в Новгороде пришлось применить даже военную силу, чтобы заставить народ креститься.

После принятия христианства в Ростове, например, первые два епископа вынуждены были бежать из города «нетерпяще неверия и досаждения людей». Против третьего епископа, Леонтия, поднялся бунт. Его изгнали из города и даже хотели убить. Только четвертому епископу, Исайе, удалось разрушить святилища язычников и предать огню идолов.

Аналогичные факты приводит летописец и из жизни Новгорода. Там в XI в. после крещения представители старой, языческой религии восстали против епископа и хотели его убить. Епископ с крестом вышел к восставшим вместе с князем и дружиной и обратился к народу с речью: «Иже хощетъ веру яти волхву, то да идетъ за нь; аще ли веруетъ кто, то ко кресту да идетъ» («Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним; но кто истинно верует, тот пойдет к кресту»). За епископом пошли князь и дружина, а за волхвом — вся народная масса (Б. Д. Греков. Киевская Русь, М., 1953, стр. 477).

Христианство и язычество

Обращение в христианство (крещение) для большинства населения Руси было внешним, формальным. В быту основное место продолжал занимать культ прежней, языческой религии.

Видя несостоятельность и безрезультатность проповеди, уверявшей, что языческие боги не существуют, а существует лишь один христианский бог, православная церковь пошла на уступки и признала существование всех бесчисленных славянских, языческих богов, объявив их бесами.

Однако в народной среде бесчисленные духи и божества языческой религии продолжали жить как добрые духи. И только по мере внедрения христианства, в течение смены многих поколений верующих образы водяного, лешего, домового стали сливаться с образом беса. Такие же превращения претерпели и другие представления. Весна превратилась в богородицу, языческий «житный дед» в христианского святого Миколу, изображавшегося на греческих иконах с длинной седой бородой. Юрий под именем Георгия стал богом — покровителем скота и богом растительности; громовержец Перун превратился в Илью Пророка и т. д.

Христианство, пересаженное на древнерусскую почву, принесло с собой детально разработанный календарь многочисленных религиозных праздников. Возникший на совершенно иной почве, в иных социально-экономических условиях, этот праздничный календарь очень сильно расходился с циклом народных древнеславянских праздников, правда, тоже уже, как мы видели, подкрашенных религиозными красками. Христианская церковь пришла на Русь умудренная большим опытом борьбы с языческими праздниками и полностью использовала здесь этот опыт.

В результате древнеславянский праздничный святочный цикл коляда был слит с рождеством Иисуса, а на конец этого цикла был отнесен праздник крещения. Весенние языческие праздники в основном оказались сгруппированными вокруг пасхи, летние — слились с троицей, петровым и ильиным днями. Осенние праздники сохранились в виде спасов, праздников, зажинок и дожинок, в виде покрова дня, Николы зимнего и других. Культ и праздники различного рода мелких богов-покровителей оказались вытесненными праздниками в честь святых-покровителей и так называемыми престольными праздниками.

Не будучи в силах искоренить языческие мифы, церковь видоизменяла их, давала христианское толкование древнеславянским обрядам, вкладывала в народные праздники богословское содержание. Игры, песни, пляски, хороводы, широко распространенные в русском народе и неизменно бывшие составной частью всякого народного праздника, православная церковь объявила греховным, бесовским занятием. Не менее греховным считалось скоморошество, ряженье, гадание. Для борьбы со всеми этими народными увеселениями были пущены и многочисленные «обличительные слова» и неоднократные челобитные и доносы церковному начальству с просьбами учинить святительский указ об играх бесовских. Особенно не нравилось духовенству то, что «за скоморохами ходили сонмы великие народа и многие давали мзду слугам сатанинским». Таким образом, к идейным мотивам борьбы с народными, языческими праздниками примешивались и мотивы корыстные.

В своем рвении искоренить народные праздники православное духовенство не ограничивалось только мерами критики и убеждения. Известны многочисленные факты физической расправы. Так, например, известен новгородский священник Неронов, который, собрав своих сторонников, ходил по улицам, вступая в схватки с любителями увеселений — «сражахуся с бесовскими слугами».

Широко использовалась также проповедь божественных кар на том свете, вечных мучений в аду для участников народных игрищ. При этом одним из могучих средств борьбы против игр и плясок была исповедь. В исповедных вопросах неизменно упоминаются песни, игры и пляски: «Или плясал еси на пиру? Или на позоры ходил еси?» «Или плясала и песни пела? Или скоморохов слушала и в сладость игры их смотрела?»

Участие в качестве ряженого в святочных играх церковь считала настолько греховным, что требовала от всех, кто носил святочные маски, специального очищения— купания в «святой воде Иордана» — проруби, устраиваемой во время крещенского праздника.

Однако христианской православной церкви не уда лось искоренить народные элементы из праздников, вытравить из них создававшиеся веками народные обряды и обычаи. В любом сколько-нибудь крупном православном празднике под его христианской оболочкой неизменно можно найти многие народные и языческие обычаи и традиции.

Это — букеты вербы, ветки березы, крашеные яйца, нарядная елка, разукрашенные куличи, творожная пасха, венки полевых цветов и т. д., и т. п.

Народ продолжал вопреки официальному запрету церкви устраивать в праздничные дни различные игры, гулянья, хороводы, песни, пляски, ряженья, гадания, катания на лошадях и качелях, продолжал лепить снежных баб, зажигать костры, сжигать чучело —символ зимы и т. д. В праздничные дни народ любил одеваться нарядно, пестро, красиво. Дома и на улице раздавались веселые звуки свирели, дудки, балалайки, гармошки.

Религиозные праздники с их монотонным богослужением, тусклым мерцанием свечей и лампад, бесконечным повторением хором «господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй», запахом ладана, конечно, не могли идти ни в какое сравнение с буйным весельем настоящих народных празднеств.

И православные церковники все это отлично пони-Мали, поэтому-то они и включили в свои праздники многие моменты из народных обрядов и обычаев.

Христианство, проникнув на Русь, не сумело ввести в быт народа ни одного своего широко чтимого праздника без того, чтобы не опереться на какой-либо древне-славянский любимый народом праздник, без того, чтобы не ввести в свои праздники элементы старых древнерусских обычаев.

* * *

Рассмотрение православных праздников, большинство из которых отмечается церковью и по сей день, начнем с троицы.