Предательство одного подарит любовь многих

Глава 32

Как мы оказались у Зака дома, не знаю. Я спала так крепко, что даже не помню, как жнец снимал мое тело с оков и выносил из храма. Проснулась я только через два дня от шума спорящих вокруг меня мужчин и жуткого голода. Видимо, мужчины в первую очередь услышали звуки моего урчащего живота и повернулись, смотря на меня. Почувствовав на себе кучу мужских взглядов, решила, что пора бы открывать глазки. Вокруг меня на кровати сидели все мои мужчины, даже отец Зака был тут. А вот хранитель нашелся в самом неожиданном месте, он смотрел на меня двумя парами глаз с потолка.

— Всем доброе утро! — поприветствовала я всех. — Долго я спала на этот раз?

— Доброе, дорогая! — все мужчины по очереди стали приближаться, чтобы поцеловать меня.

— Доброе утро, дочка! На этот раз ты проспала целых два дня. Видимо Дэрок сильно тебя на обряде утомил! — сказал Накароми, улыбаясь.

— Я очень долго этого ждал, вот и не удержался. Надеюсь, тебе все понравилось, жена моя! — улыбка у жнеца была необыкновенной. Раньше она такой счастливой точно никогда не была.

— Не имею никаких претензий, на удивление даже тело не болит! Вот только следы на запястьях мне явно не идут! — ответила, рассматривая почти рассосавшиеся синяки. День-два и все следы полностью исчезнут.

— Прости, но таковы наши традиции. Обещаю, это было в первый и последний раз. Если ты конечно не захочешь повторить это сама! — игриво пошевелив бровями, сказал он и посмотрел мне в глаза.

— Ничего не хочу слышать, следующим должен быть я! Обещание, что вначале мужьями станут Зак и Дэрок я выполнил, так что теперь следующий обряд наш с Еленой! — возмущаясь, заговорил Элимас.

— Так никто и не против, чтобы следующий обряд был ваш, но и сидеть без сладенького мы не обязаны! — возразил Элик и показал тому язык.

— Это не честно! — как маленький законючил Элимас, даже носик сморщил от возмущения.

— Не честно будет, когда мы как пятеро мужей объединимся и выставим тебя из спальни, пока сам не станешь мужем! — забавлялся Элик.

Элимас, услышав такое, надулся и пыхтел молча. Но глазами он продолжал метать молнии в моих мужей, чем только еще больше веселил их.

— Так, я рад, что утро началось весело, но пора кормить вашу жену. И так уже два дня ничего не ела. Поэтому дружно встали и бегом на кухню, помогать мне готовить. Кто из вас останется помогать Елене, решайте сами, — сказав это, Накароми встал и вышел из нашей спальни.

— Ну и кто этот счастливчик? — спросил Зак.

— Никто! Я сама справлюсь с принятием утреннего душа и одеванием. Со мной останется хранитель, а вы идите помогите отцу, — это идея им не понравилась, все завистливо посмотрели на хранителя. Ему же было все равно, он только свалился с потолка и ждал моей команды.

Мужчины, состроив кислые мордашки, всё же встали и отправились на выход. А я, обнаглев в конец, забралась хранителю на спину, лошадь он уже не маленькая. Когда я попросила его отвезти меня в душ, обе головы на меня посмотрели таким взглядом, в котором читалось «А не обалдела ли ты, мать? Я тебе ща голову отгрызу. Я великий защитник, а не ездовая кобыла!». Но противостояние взглядов он проиграл и, очень демонстративно закатив глаза, все же повез меня в душ.

Когда мы с хранителем пришли на кухню, то стало понятно, мы помешали разговору, который пока был не для моих ушей. На стол уже практически все накрыли. В этот раз уже все мужчины были одеты в фартуки. На столе стояли айляпушки, которые приготовил Дэрок, что обрадовало меня и хранителя. Хотя тот уже давно забыл обо мне и как кошка ластился к Накароми, выпрашивая у него еду.

Только мы сели за стол, прозвучал сигнал, оповещающий нас, что пришли гости. Когда я увидела вновь прибывших старейшин элохаев, немного нервно содрогнулась, ведь их появление никогда не несло ничего хорошего.

— Приветствуем, Елена! Очень рады видеть вас в столько хорошем самочувствии после двух сильных и древних обрядов! Но я вижу, что вас что-то очень волнует? — спросил великий старейшина.

— Мы тоже приветствуем Вас! Да, чувствую себя отлично, чему сама удивлена. А вот волнует меня ваш приход, обычно он заканчивается новостями, которые мне не понравятся, — после моих слов почувствовала, что под вуалями заулыбались. Мне передались эти волны веселья.

— Неужели мы несем вам только плохое? — спросил отец Элимаса.

— Вот даже не знаю, что вам ответить, чтобы передать свои чувства. Но может вы присоединитесь к нам за столом, а после расскажите, что вас привело сюда сегодня? — хотелось бы поесть прежде, чем узнать куда моей семье придётся бежать на этот раз.

Наш совместный прием пищи все-таки мне самой пришлось прервать. Все это время я посматривала на Ларэна, который был немного будто не в своей тарелке. Он то зависал над тарелкой, то немного натянуто улыбался, смотря на меня, и мне это не нравилось. Каждый раз, когда я смотрела на него, он поднимал свой взгляд и пытался улыбаться, только глаза его говорили о другом.

Такое же поведение стало более заметно и у остальных мужчин после прибытия старейшин элохаев. Мое терпение, как оказалось, не такое большое и крепкое, как я думала.

— Так, все! Рассказывайте, что происходит?! Я это прекрасно чувствую, поэтому нет смысла врать, — и положив приборы, скрестила руки на груди в ожидании ответа.

После минутной тишины и переглядываний между собой заговорил Ларэн.

— Елена, к сожалению, моя мать и ее мужья были найдены мертвыми. На них случайно наткнулись, думая, что это космический мусор. Их убили и бросили в неисправном транспортном корабле. Видимо, хотели выдать за то, что корабль сломался и они погибли там. И это бы получилось, так как в том секторе редко кто бывает. Извини, но теперь у нас не получится их допросить, — он, говоря это, был расстроен не смертью матери, а тем, что не сможет допросить. Это меня немного поразило.

— Ларэн, мне так жаль, что они погибли. Прими мои соболезнования! — я подошла к нему и села на колени, обняв его за шею.

— Не переживай, любимая, ее смерть не стала для меня чем-то неприятным или тем более трагичным. Эта женщина никогда не являлось моей матерью, она была тем, кто продала свои клетки моему отцу и испортила ему всю жизнь. Если бы не она, он прожил бы дольше, да и в моей жизни она ничего хорошего не сделала, — сказав это, он улыбнулся.

— Елена, всем нам придётся присутствовать на похоронах этой женщины. Когда одна из женщин умирает, ее провожают большим и красивым обрядом сожжения. Там будут присутствовать практически все женщины рас, которые присутствуют сейчас на планете или успеют прилететь к этому моменту.

— Ясно, а когда это все состоится? — вот сейчас у меня появилось нехорошее предчувствие.

— А состоится это сегодня ночью, обряд прощания и погребения проводят после захода светил, — ответил мне великий старейшина.

Ясно, значит вечерок предстоит еще тот. Жаль, конечно, очень хотелось провести его вместе с мужьями и явно не за таким мероприятием.

На прощание с матерью Ларэна я как и все была одета в черное платье, только у них принято его обязательно декорировать золотой вышивкой в большом количестве. Платье было больше похоже на праздничное, чем на траурное. Также у них все надевают на себя дорогие украшениями, мужчины тоже надевают браслеты, кулоны, наручи и кольца с большими камнями.

Когда мне об этом рассказали, я была очень удивлена такой традиции. Оказалось, так одеваются только на похороны женщин. Чем выше был ее статус при жизни, тем больше должно быть украшений. Считается, это последний праздник для женщины, и он должен быть красивым и дорогим.

Когда мы туда подлетали, я поняла, что такого количества шаттлов не видела даже на балу. Мои мужчины были очень серьезно настроены в отношении моей безопасности, ведь прошлый наш выход нам дался тяжело. Поэтому на меня навешали все, что по их мнению могло меня защитить.

Присутствовало огромное количество существ, все были в черном. Это было красиво, но одновременно с этим создавало атмосферу траура. Когда мы добрались до места стоянки, то направились туда, где будет проходить ритуал.

На огромной красиво украшенной площади находилось возвышение с площадкой, на которой горели небольшие костры. Так же к этой площадке вели ступени, которые казалось уходили в небо. Существа вставали на эти ступени, впереди были женщины, а позади них их мужчины.

— Ларэн, а почему все стоят вдоль ступеней? — мне было очень интересно.

— У каждого тут свое место в зависимости от его статуса в обществе. Те, кто ближе к началу процессии, обладают самым низким статусом, а вот те, кто наверху, самым высоким. Там же находятся и дочери умершей женщины, если они имеются. Сыновья же стоят в самом низу, если они не женаты на женщине, или рядом с женой относительно ее статуса. Также наверху стоят элохаи, так как они имеют самый высокий статус среди всех. Однако, они приходят только на прощание женщин с высоким положением в обществе, таких как моя мать. В связи с тем, что я женат на тебе, и у тебя в женихах Эмимас, то нам нужно стоять наверху, где и будет проходить обряд сожжения, — ответив мне, он стал поглаживать меня по спине, чтобы я успокоилась. Вот только тревога внутри меня так и не утихала.

— Нам нужно подняться на самый верх, там нас уже ждут старейшины и братья, — сказал Элимас.

— Там будет и дочь моей матери. Будь готова к тому, что она ее точная копия, — предупредил Ларэн.

— Ох, мамочки! Как же мне туда подняться то, это очень высоко! — как представила, что мне придётся пройти столько ступеней на виду у миллионов глаз, мне поплохело.

— За это не переживай, туда тебя на руках понесу я, потому что среди твоих мужчин у меня самый высокий статус, — после этого Элимас поднял меня на руки.

Мы вышли вперед, чтобы пройти по этой красной ритуальной дорожке. Элимас был в центре, держа меня на руках, а вот остальные мужчины окружали нас для защиты. Пока мы поднимались, я почувствовала на себе далеко не один ненавидящий взгляд. Так же там был и мой воздыхатель, который так и не оставил меня в покое. Когда мы приблизились к самому верху, я заметила старейшин с еще двумя элохаями, которых видела на балу. А вот увидеть сестру Ларэна было как-то неприятно, хотя она мне никогда ничего не делала.

Внешне она была точной копией своей матери, даже лед, который был в ее глазах, такой же. Она смотрела на меня как на врага, при этом улыбаясь очень мило. На руках ее держал один из мужей, а остальные стояли за спиной. Их было немало, я смогла насчитать пятнадцать, больше просто не смогла рассмотреть. К нам подошел отец Элимаса и тихо о чем-то беседовал с Заком, пока мы вели женскую борьбу взглядов. Думаю, дочь была в курсе, чем занималась ее мать. Она прекрасно знает, что та погибла, потому что выжили мы с мужьями. Но их беседу прервал звук очень похожий на горн.

К нам стали выходить жнецы, впереди шли их жрецы. Четверо жрецов шли по лестнице по центру, а вот жнецы шли вдоль толпы, образуя таким образом линии с обеих сторон. Они дошли до уровня, где стояли мы. Посмотрев на меня, все склонили головы в знак приветствия и пошли дальше, вставая около горящих костров.

После того как все, стоящие внизу и наверху, жнецы сменили свой лик на тот устрашающий, что я видела в храме, полилась очень спокойная, но красивая мелодия. Представители расы преследующего меня красавца запели. В начале нашего пути, как по волшебству, вплыли шесть украшенных платформ, на которых лежали тела умерших. Как только платформы двинулись через живую аллею из существ, те стали закидывать их мелкими камушками и дисками из драгоценного металла, очень похожих по размеру на монеты.

Выглядело это очень красиво. Только всю красоту совсем не красили демонстративные всхлипывания женщин. Дочь этой женщины уже рыдала на взрыд громче всех, казалось, что если муж сейчас ее отпустит, она бросится к телу матери. Вот только когда наши взгляды встретились, там не было и капли боли, которую она играла на публику.

Когда платформы приблизились к нам, то я увидела, что их тела были покрыты полупрозрачной тканью, а вот лицо женщины в отличии от мужей было еще закрыто золотой непрозрачной вуалью. Видимо, никто не должен видеть лицо женщины после смерти.

Платформы зависли над кострами, и после этого пение прекратилось, но не надолго. Одна песнь сменилась другой, которую теперь исполняли жрецы смерти. Спустя несколько минут такого пения все горящие костры вспыхнули сильнее и объединились в один большой.

Смотреть на то, как сгорает мать Ларэна и ее мужья, мне было больно, хотя я, можно сказать, их даже не знала. По моим щекам текли слезы, ведь видеть такое было сложно. Вначале загорелась одежда, а потом пламя стало ласково поглощать тела. Увидев эту картину, я невольно заплакала сильнее. Наверное, температура пламени была огромной, так как все шесть тел сгорели за каких-то полчаса. В конце платформы тоже опустились в костер, и огромные металлические створки захлопнулись будто двери в царство мертвых.

После этого мы направились на банкет в честь прощания, но туда были приглашены лишь те, кто стоял от середины и выше лестницы, остальные не имели права туда идти. Когда мы пришли в зал, сестру Ларэна окружали женщины, которые выражали ей соболезнования. К моим мужьям подходили знакомые, и иногда они вместе отходили от меня. Хранителя вообще нигде не было видно, но догадываюсь, что он находился там, где стоят столы с едой.

Как-то незаметно все мужья разошлись, общаясь со знакомыми, а я стояла одна рядом с другими женщинами. Стоять с ними мне было скучно, поэтому сказала стоящему недалеко Элимасу, что пойду подышу воздухом на балконе, и двинулась туда.

Мне очень хотелось вынырнуть из этой лавины блестящих нарядов и лживых слов соболезнований. Место для уединения я нашла достаточно быстро. Им оказался небольшой балкончик, очень удачно выходящий на ночные светила. Сколько я простояла там, любуюсь ими, не знаю, но как только стала замерзать, решила идти обратно. Когда обернулась, то заметила стоящего рядом со входом Уриха. Увидев его, на душе стало приятно, что мужья не забывают о своем слове, всегда быть рядом со мной. Улыбаясь, я пошла к нему, он также с улыбкой пошел мне навстречу. Вот только в его взгляде были невиданные мной ранее холод и ненависть. Когда я до него дошла, то и сказать ничего не успела, так как мой рот быстро зажали рукой. Я потеряла сознание.