Пределы

— Весь мир? — часто дыша, спросил Тарин.

Эдон улыбнулся.

— Нет, мальчик. Здесь собралась почти вся наша община. Мы все приходим на собрание в честь Дня Матушек, кроме тех, конечно, кто несёт вахту. Не пугайся. Ничего плохого не случится. После того, как Титус благословит нас, мы споём песню Матушкам. Потом мальчишки уйдут слушать интересные истории. Младших кадетов мы отправим на уроки, а старшие курсанты и мужчины продолжат петь песни, слушать лекции и делиться новостями.

Эдон похлопал Тарина по до сих пор незажившей попе.

— Беги быстрей, мальчик. Присоединяйся к своим друзьям.

Не успел Тарин сделать и шаг, как Эдон дёрнул его за футболку.

Мимо пролетели кричащие маленькие курсанты.

— Кадеты! — заорал Эдон. — Живо построились и замолчали!

Малышня затормозила, затолкалась и выстроилась в два кривых ряда около старших кадетов.

Эдон фыркнул.

— Младшие курсанты. Такие же дикие, каким был ты. Пожалуй, даже хуже, ведь их много. Старайся держаться от них подальше, Тарин, особенно не подходи к малышне. Злые засранцы.

Тарин моргнул. Он знал, что Эдон прав. Тарин вспомнил о стае диких собак, несущихся на запах раненого гуся. Сержант снова легонько его подтолкнул, и Тарин пошёл к своей группе. Он присел рядом с дрожащим Пэрри и расслабился.

— Внимание! Объявления!

Тарин поднял глаза. На сцене, где благословляли мальчишек, стоял майор Джейдон. Он был похож на важную напыщенную птицу. Тарин хотел издать неприличный звук, но побоялся.

Джейдон громко начал перечислять всех, кто заступает в караул на этой неделе, у кого сколько штрафных очков и кого ожидают наказания, кто и что сделал полезного… и ещё много чего. Тарин зевнул. Скукота… Даже несмотря на то, что в списке провинностей его имя упоминалось чаще всех. Тарин задумался: как бы так извернуться, чтобы можно было поближе разглядеть ноющие колени.

— …и наконец, имена тех, кто после празднования Дня Матушек должен явиться на дисциплинарное заседание. — Джейдон выдержал паузу, глядя в свои картонки, будто собирался зачитать длинный список людей. Тарин наконец добрался до коленок и уже собрался содрать корочку, как услышал громкий бас майора:

— Капитан Гаррик! — Джейдон захлопнул картонки. — И захватите с собой нового мальчика Тарина. А теперь всем встать для Благословения Матушек!

Чертыхания Тарина заглушил громкий скрип сидений и топот Титуса, идущего со своими помощниками.

Глава 12

Тарин встал вместе с другими мальчишками и попытался выискать в толпе клювоноса. Чем бы там ни было дисциплинарное заседание, но Тарин догадывался, что это явно не к добру. Позвоночник «предложил» посмотреть в глаза своему мужчине, но вокруг было столько людей… и почти все выше его ростом.

Фальшивоволосый Титус направился к центру сцены, а вслед за ним шли целитель Гайдеон и командир Стэн с тремя мальчишками. Тарин прикрыл уши руками.

Мужчины и кадеты громко хлопали в ладоши и топали ногами. По залу разносился самый настоящий летний гром, и Тарин почувствовал, как от топота этого «стада» у него скрутило живот. Он украдкой взглянул на Пэрри и других мальчишек: у них на лицах было написано, что они в любой момент готовы сбежать отсюда куда подальше. Тарин всхлипнул и покосился на дверь. Он и так уже доставил своему мужчине много хлопот. Побег на глазах у всей общины только усугубит его положение. К тому же у двери собрались опоздавшие на собрание мужчины.

Кинан перестал топать и пошёл вдоль мальчишечьего ряда, успокаивая ребят.

— Пол дрожит, — задыхаясь, сказал Тарин.

— Знаю. Так мы показываем Матушкам, что готовы к началу церемонии. Скоро все успокоятся. — Кинан встал рядом с Тарином и положил руку ему на плечо. — Просто веди себя хорошо, Тарин. А после следуй указаниям капитана.

Тарин обернулся и посмотрел на Кинана, но тот опять стал топать и хлопать.

— Прекратите шуметь! — взойдя на сцену, крикнул Титус.

Тарин нахмурился. Так нечестно! Мальчишки вели себя тихо, даже те, что находились сейчас на сцене. Тарин украдкой взглянул на возвышение. Там стоял гордый повар Элой. Даже отсюда Тарин узнал его по многочисленным блестящим камушкам в ушах. Оставшиеся двое — точная копия друг друга. Скорее всего, близнецы. Саймеон и Сокорро, мальчишки Титуса и Гайдеона. Хм. Получается, что рядом со старейшинами стоят их мальчики. Тарин задумался: чем же они это заслужили и как это расценивать — наградой или провинностью. Элой походил сейчас на напыщенного фазана: весь такой стройный и гордый своими украшениями. «Да, — предположил Тарин, — похоже, Элой считает это привилегией».

Тем временем топанье и хлопанье продолжалось.

— Не заставляйте меня повторять!

Тарин фыркнул. Мужчины и кадеты загалдели ещё громче. Новенькие мальчишки, наоборот, задрожали и старались не дышать. А старшие — просто молча стояли.

— Если мне придётся к вам спуститься…

Всхлип Тарина затерялся среди неожиданных криков мужчин. Тарин снова прикрыл уши, но Кинан одёрнул его руки.

— Слушай, Тарин. Это важно. Ты должен начать привыкать к церемонии. Тогда ты лучше поймёшь нас.

Голоса мужчин стали потихоньку стихать, и Тарин смог различить некоторые фразы:

— … прости, мамочка…

— … я больше так не буду…

— … я не хотел, мамочка…

— Ведите себя хорошо! — нараспев прокричал Титус. — И Матушки позаботятся о нас. Поступайте правильно!

— Так точно! — проорали мужчины. — Мы обещаем! — Секундное молчание. — Честно, Матушка!

— Матушки нас услышали, — сказал Титус. — Мы их сыновья, и они любят нас, несмотря на наши недостатки. Давайте же споём и покажем, как мы их любим, перед тем как выразим наши просьбы!

Позвоночник Тарина «выписывал кренделя», пока он переваривал услышанное. Кричащие мужчины — это жутко, а извиняющиеся мужчины — что-то совсем нереальное. И до сегодняшнего дня Тарин вообще сомневался, что так называемые Матушки и мальчишечьи Леди существуют. Теперь же от мысли, что Матушки рядом и, что ещё хуже, могут им гордиться, в груди стало горячо и тесно. Та картинка, которую недавно показывал Тарину Титус, была солнечной и светлой, и тогда Тарин разрыдался, как какой-то лесной мальчишка-первогодка.

Он незаметно обвёл взглядом всех присутствующих. Тарину стало казаться, что позвоночник предал его. Он заставил Тарина переживать за Гаррика и защищать источник всех его проблем — глупого Кори. Вдруг, будто от возмущения, по спине пробежала дрожь. Тогда Тарин мысленно изменил свой последний вывод, подумав, что всё-таки в первый раз его поймали из-за собственной невнимательности и любопытства.

— Новенькие, вы тоже должны хлопать, — обратился к мальчишкам Кинан.

Старшие ребята подняли руки вверх и стали подпрыгивать на месте.

Тарин заметил маячащую впереди голову Марта.

— Глупцы, — пробубнил Тарин и усмехнулся над дурацкой цивилизацией.

Стоящий рядом Пэрри начал подстраиваться под ритм движений и топанье мужчин. А глупый Кори попискивал и махал руками. Кинан ткнул Тарина локтём в бок, и тот, чтобы от него отстали, тоже демонстративно помахал руками.

Все в зале пели и кричали, что Матушки добрые и хорошие.

Мужчины и кадеты пели хором, но иногда кто-то из них завывал, ликуя, а затем снова вливался в общий ритм.

— Потрясающе! — воскликнул Кинан и подпрыгнул на месте.

— Я люблю тебя, мамочка! — хрюкнул жирный кадет Мика с другого конца мальчишечьего ряда.

Рядом завизжал глупый Кори:

— Леди-Мамочка!

— Вот чёрт, — вздохнул Тарин.

Пэрри чуть отодвинулся от него и пробубнил:

— Мама.

Тарин никак не мог разобрать слова, когда вокруг все так громко пели и слышались крики особо радостных мужчин. Но в голове потихоньку стала вырисовываться общая схема песни. Некоторые кусочки повторялись, потом шли новые слова, а затем снова старые. Немудрено, что Кинану нравилось громко кричать. Его голос эхом разносился по залу. Тарин потёр уши. Слишком громко!

— А теперь ещё раз хором! — пророкотал Титус, и мужчины с мальчишками снова запели, а потом, к большому удивлению Тарина, все разом замолчали, ну, не считая последнего возгласа Кинана.

— Присаживайтесь! Подумайте о доброте Матушек, пока по рядам ходит Книга Заявок.

Тарин сел. С глупой улыбкой на лице Кинан и Пэрри прислонились к стене.

— Видишь? — прошептал Кинан. — День Матушек — это весело! Мы поём, танцуем и общаемся с Матушками. А после едим вкусный хлеб, и все утренние работы отменяются! А ещё Титус объясняет нам разные вещи.

Пэрри кивнул.

— Здорово! Матушки рядом!

Тарин прикусил ноготь на большом пальце.

— Да что с тобой такое, Пэрри? Ты ведь не тупой, как Кори.

— Это с тобой что-то не так! — возмутился Пэрри и отошёл в сторону.

— Вы все заблуждаетесь, — потерев лицо и покачав головой, сказал Тарин.

Кинан хихикнул.

— Тарин, всё дело в тебе, а не в Пэрри или Кори. Мужчины тебя обсуждали. Это связано с тем, что у тебя два шарика.

Тарин засунул руку подмышку и нащупал две шишечки.

— Вы, сзади, потише там, — прорычал сержант Эдон и пошёл в их сторону. — Кадеты, следите за подчинёнными. Пожелания надо как следует обдумать. — Эдон остановился, повернувшись лицом к ребятам. — Мальчики, сегодня я выступлю в роли вашего посредника. Чем дольше вы здесь живёте, тем быстрее к этому привыкните и начнёте мне доверять. Как вам уже объясняли на уроке по Дню Матушек, вы можете передавать свои желания посреднику. В Книге Заявок я напишу пожелание только одного мальчика, а остальные забуду.

Мальчишки загалдели и затараторили. Тарин смело посмотрел сержанту в глаза и призадумался.

— Тарин, тебя тогда наказывали, и ты пропустил этот урок. Книгу Заявок читают Матушки. Потом они дают нам необходимое, а иногда и желаемое. Мужчины записывают просьбы сами, а за мальчишек это делает посредник. До Дня Свечей у новичков есть такой человек. Сегодня им буду я. Посредник даёт слово чести, что не разгласит чужие секреты. Его задача передать Матушкам одно единственное, самое нужное желание, и забыть об остальных.

Тарин фыркнул.

— Хочу в лес. Не секрет. Не хочу носить носки. Хочу деревья. Не нужны мужчины.

Эдон усмехнулся и склонился, подойдя к Пэрри. Тот подвинулся ближе.

Похоже, мальчишечьи секреты надо говорить на ухо…

— Я услышал твоё пожелание, новый мальчик Пэрри.

Тарин поёрзал. Эдон над ним посмеялся. Тарин присмотрелся. Сержант стоял, нахмурившись, и смотрел на Пэрри, словно тот наелся ночных ягодок. Напрягшись, Тарин смог расслышать:

— Подумай ещё раз. Это глупо. И не проси это же у другого, менее доброго посредника.

«Чёрт! Вот и доверяй после этого посредникам!» — подумал Тарин. Вся эта затея была такой же неправильной, как и сами мужчины. Тарин решил больше никогда ни о чём не просить.

Эдон шёл вдоль мальчишечьего ряда. Похоже, у каждого из них уже была готовая просьба. Закончив, сержант остановился и стал ждать, когда ему передадут большую коричневую книгу. Первые ряды в зале снова запели. Эдон написал что-то в книге, подошёл к сцене и отдал её в руки Джейдону.

Тарин застонал и прикрыл уши. В зале опять стало очень шумно. Громче, чем когда он сидел на дереве, а вокруг стрекотало множество голосистых жучков.

— Цикад, — поправил его Кинан. — А не голосистых жучков.

— Козявки, — пожал плечами Тарин и задумчиво добавил: — Вкусные.

— Тише, — сказал вернувшийся Эдон. — Матушки будут читать Книгу.

— Хм, — ответил Тарин.

— Тишина в зале! — заорал Джейдон, передавая книгу Титусу.

— А почему ему разрешено на всех кричать? — спросил Тарин.

— Хороший вопрос, — еле слышно ответил Кинан, чем заслужил от Эдона строгий взгляд.

Титус положил книгу в ямку в стене. Все в зале замолчали и застыли в ожидании.

Тарин заёрзал. Ничего не происходит, а колени-то болят. Надо проверить на них корочку.

И вдруг… Солнце в зале!

— Ой-ой-ой! — заголосил Тарин.

Его поддержали все новенькие мальчишки. Книга была залита золотистым светом — таким же, как пробивается сквозь летнюю листву в лесу. Потом свет замигал, и раздался гудящий звук.

— Тише, тише, — стали успокаивать ребят Эдон и Кинан.

— Матушки обдумывают наши просьбы, — объяснил сержант.

Тарин закрыл рот и уставился на свет. В это время странный звук усилился, и Тарин вздрогнул, когда понял, что это мужчины, кадеты и старшие мальчишки присоединились к нескончаемому гулу, повторяя «ма-а-ма, ма-а-ма».

Тарин так испугался, словно страшилки про Ночного Мальчика вдруг стали явью. Тарин «уговорил» свой мочевой пузырь потерпеть, сел на пол и завыл.

Эдон схватил его за руку и слегка встряхнул.

— Тарин, прекрати уже!

— На-сто-я-щ-щие, — рыдал Тарин. — Не-е-ет!

— Тише, — сказал Эдон, прижимая Тарина к себе. — Всё хорошо. Титус говорил, что ты единственный из новичков, кто верит по-настоящему. Конечно, тебя это тронуло.

— Чёрт! — пробурчал Тарин Эдону в плечо. — Не тронуло.

Сержант усмехнулся.

— Тарин, обернись. Матушки вот-вот ответят.

Тарин одним глазом посмотрел на сцену. Рядом с Эдоном было спокойно, и Тарину не хотелось двигаться. Но он должен был узнать, что ответят Матушки. Если они вообще ответят.

Снова замигал свет, и Титус вытащил из стены лист бумаги. Он передал его Джейдону, который снова начал орать:

— Одобренные запросы! Медблок получит ампулы с зимними снадобьями. Кухня получит месячный запас муки, — Джейдон замолчал, а потом скривился, словно ему в лицо пукнул скунс. — И новый мальчик Тарин может больше не носить носки!

Эдон расхохотался.

— Надо же! Я-то думал, что никого не обижу, добавив эту просьбу. Никогда не знаешь, что решат Матушки!

— Спасибо, Матушки! — заорали мужчины.

— Спасибо, Матушки! — спустя пару мгновений закричал Тарин, подкидывая носки в воздух.

Титус объявил:

— А теперь песня Благодарности!

Мужчины снова затопали ногами и запели.

Тарин пошевелил свободными пальцами и присоединился к остальным. Глупый Кори и Мика сверлили его возмущёнными взглядами, а Кинан и Эдон продолжали смеяться, хлопая и пританцовывая.

Пение закончилось, и в центр вышел Титус.

— Младшие кадеты могут быть свободны и должны проследовать на урок в честь Дня Матушек.

— Уйди с дороги, — успел предупредить Эдон. — Они сейчас побе…

Мимо пронеслась толпа толкающихся маленьких мальчишек. Тарин поджал пальцы, чтобы его не растоптали. Следующая группа прошла более организованным строем.

Эдон вздохнул.

— Кинан, напомни мне поговорить со старшими кадетами, отвечающими за первогодок. А сейчас веди свою группу на урок.

Титус командовал старшими мальчишками, которые ровным строем направлялись к выходу. Кинан потянул за собой Тарина, и тот послушно пошёл вслед за ним. Тарин был рад наконец-то покинуть это шумное, переполненное людьми, посещённое Матушками место.

У дверей Кинан наклонился и взял две буханки из корзин, которые принесли в зал Тарин и Эдон.

Кинан, Тарин, все новые мальчишки и толстый кадет Мика прошагали по коридору и вошли в комнату, где ребят обучали расчёсыванию волос и проходили уроки по сосанию членов. Вспомнив, как его отшлёпал сержант Эдон, у Тарина дёрнулся пенис. Казалось, что это было так давно, хотя с того момента, как Тарина поймали, прошло всего несколько дней.

— Отодвиньте стулья к стене. Сегодня мы будем сидеть на полу, — приказал Кинан.

Тарин просиял. Самое подходящее место, чтобы сидеть. Не та дурацкая цивилизация, о которой постоянно толдычат мужчины. Тарин быстро отодвинул стулья из центра и с грохотом поставил их у стены. Вот теперь стало просторно! Мужчины вечно загромождают свои комнаты лишними вещами.

— Пожалуйста, не так громко, Тарин. Хотя я ценю твоё рвение.

— Дело сделано! — улыбаясь Кинану, сказал Тарин. — Пространство! — В подтверждение своих слов он хотел триумфально прокатиться по полу, но голые ступни словно прилипли к поверхности, и Тарин споткнулся. — Чёрт!

— Не хватает носков? — ухмыльнулся Мика.

— Ты посмел насмехаться над Матушкиной наградой? — спросил кто-то строгим сухим голосом. — Дважды пойманному позволили больше не носить носки. Мы не подвергаем сомнению решения Матушек.

— Простите, майор Джонас, — пробубнил Мика.

Тарин покосился на майора. Джонас был копией мерзкого Джейдона, правда, не такой мрачный. И в отличие от своего брата двигался он плавно, а не со скрытой яростью. Тарин широко улыбнулся. В майоре было что-то успокаивающее, и он казался дружелюбным. Рядом с ним стояли Офер и ещё один мальчишка, и выглядели они совершенно спокойными.

— Доброе утро, майор Джонас, — сказал Тарин. — Мы освободили место!

— Вижу, мальчик, — ответил майор. — А теперь все садитесь в круг и приготовьтесь слушать Матушкины истории.

Продолжая улыбаться, Тарин плюхнулся на пол. Мика и Кинан как-то странно на него посмотрели.

— Это не моё задумчивое лицо, — поспешил уверить Кинана Тарин. — Ничего не замышляю!

Джонас усмехнулся.

— Нет-нет, сегодня мы хотим, чтобы ты думал, Тарин. Мы будем читать истории про Матушек, и мальчики должны думать, чтобы понять, как сделать мужчинам приятное.

Тарин постарался не нахмуриться. Доставлять радость Матушкам, несомненно, хуже, чем делать приятное мужчинам, но, похоже, без этого зиму не пережить.

Кинан и Мика сгоняли мальчишек в круг. Тарин фыркнул, когда Пэрри сел в другом конце комнаты. Однако Тарин не мог винить друга. Как бы Тарин ни старался быть хорошим, неприятности липли к нему, как мухи на свежие какашки. А Пэрри ведь тоже было здесь не просто. Он тоже скучал по лесу и знакомился с цивилизацией… К тому же Тарин знал, что Пэрри мечтает о темноволосом офицере, который заставил его раздеться, когда мальчишек представляли мужчинам. У Тарина скрутило живот, и в позвоночнике как-то странно защекотало. Темноволосый офицер! Тарин встал.

— Садись, Тарин. Сейчас мы будем есть хлеб с мёдом и слушать Матушкины истории, — Джонас говорил спокойным голосом, однако его взгляд заставил колени Тарина повиноваться.

— Хочу пройтись. Надо быть ближе к Пэрри. Нужно с ним поговорить.

— Не во время чтения. Вам разрешено отвечать на вопросы, но не более того. Так что сиди спокойно. Поболтаешь с другом в свободное время.

Тарин колебался. Он посмотрел на Пэрри, широко раскрыв глаза, чтобы дать ему понять, что это важно. Тарин догадался, кто тот тёмный офицер и почему Эдон предостерёг Пэрри насчёт его просьбы Матушкам.

— Позже, — сказал Джонас.

Тарин сел и нахмурился. Голос майора приказывал повиноваться, но оставался всё таким же тихим, как и раньше.

Кинан и Мика расположились позади мальчишек у двери, а Джонас встал напротив них. Затем он кивнул Оферу, который стал отрывать куски хлеба от буханки и раздавать их ребятам.

— Мальчики! Добро пожаловать на ваш первый Матушкин День! Это хороший праздник, во время которого мы выражаем свою благодарность за то, что у нас есть, и узнаём что-то новое о Матушках. Мужчины сейчас слушают лекцию Титуса о том, как стать лучше, чтобы служить на благо своей общине и заботиться о своих мальчиках. Также они составят план на следующую неделю, чтобы все наши потребности были удовлетворены. Вы же будете слушать истории о Матушках и о том, как порадовать их и мужчин.

Джонас сощурился, и Тарину вдруг захотелось погладить его по густым тёмным кудрям.

— Меня зовут майор Джонас. Я глава учителей и книжников. Моя обязанность следить за библиотекой и упорядочивать наши знания. А это мой мальчик Аран. Возможно, некоторые из вас помнят его. Аран работает в библиотеке, а по Матушкиным Дням помогает читать истории.

Аран вошёл в круг и поклонился. Он выглядел абсолютно серьёзным, но Тарин еле сдержался, чтобы не усмехнуться.

— Вы все уже знаете моего старшего брата, майора Джейдона, — добавил Джонас. — Вижу, что некоторые из вас пытаются сейчас понять, почему моё лицо вам знакомо.

Тарин сжал кулак и раздавил свой кусок хлеба. Джейдон! Тарин осторожно разжал пальцы, зная, что есть без разрешения нельзя. К тому же скоро дадут мёд!

Делая вид, что даёт мёд, Офер наклонился и незаметно сунул Тарину в руки новый ломоть хлеба. А потом подмигнул ему.

— Сидите спокойно, мальчики. Ешьте хлеб с мёдом, пока я буду рассказывать вам сказку. А Аран будет показывать картинки. К книге нельзя прикасаться, потому что это ценность для нас, не говоря уже о том, что у вас грязные руки.

Тарин отломил кусочек ещё тёплого хлебушка и положил в рот. Мёд просочился в дырочки теста, и Тарин задрожал от удовольствия.

— Сам сделал! — гордо сказал Тарин и тут же закрыл рот рукой.

Джонас рассмеялся.

— Ах, Тарин. Ты сегодня был помощником пекаря? Очень хорошо. Правда хлеб вкусный? Наша первая сказка будет о хлебе и о том, что в общине все должны трудиться и делиться друг с другом.

Тарин поёрзал и облизал пальцы. Фух, пронесло! Джонас говорил о каких-то глупостях. Куры разговаривают с гусями? Аран медленно ходил по кругу и показывал мальчишкам открытую книгу. Тарин заглянул. На картинку с Матушкой это не похоже, но цвета такие же яркие и красивые. Курица была в шляпе! «Глупость какая», — решил Тарин и выпрямился. Он задумался о разговоре с Пэрри. Это очень важно.

Тарин моргнул. Мальчишки над чем-то громко смеялись.

— В следующий раз, когда она попросит чьей-то помощи, вы отвечайте! Готовы? — сказал Джонас.

Глупый Кори захлопал в ладоши и ответил:

— Да!

Тарин закатил глаза и опять стал обдумывать разговор с Пэрри о том, что темноволосого офицера лучше избегать. Тарин украдкой посмотрел на Офера. Может, он поможет? Хотя, наверное, неправильно втягивать его в их разговор… Как ни странно, но позвоночник молчал. Если бы Пэрри знал, что…

— Не я! — закричали мальчишки, и Тарин подпрыгнул от неожиданности.

Джонас внимательно посмотрел на него, и Тарин понял, что попался.

Тарин постарался дослушать рассказ и даже несколько раз ухитрился вовремя выкрикнуть нужные слова, но так ничего и не понял. Да и картинки, которые показывал Аран, не помогли. Куры же не умеют печь хлеб!

Тарин облизнулся. Наверное, самих кур можно испечь… Ням!

— Дважды пойманный! Что ты понял из этой истории, и как должны вести себя мальчики?

Тарин сглотнул. Джонас, похоже, еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Тарин очень постарался не нахмуриться. Джонас знал, что Тарин ничего не понял! Он внимательно посмотрел на последнюю картинку, которую показывал Аран.

— Курицам нельзя носить одежду. Мальчикам тоже, — твёрдо ответил Тарин и услышал, как за спиной хрюкнул Кинан.

— Нет, — сказал Джейдон. — Не верно. Пэрри?

— Не работаешь, не ешь, — ответил его друг. — Мальчишки работают!

— Очень хорошо. Офер, угости Пэрри леденцом. Тарин, слушай внимательно следующую сказку. Специально для тебя в этом рассказе будут одетые кошки. И Матушки! Попытайся понять, какой урок можно извлечь из этой истории. Мальчики, мы с Араном споём вам её только раз. Потом уже вы будете подпевать Арану.

Тарин нахмурился. В сказке про курочек кошка была похожа на маленьких пушистых охотников, которых он не раз видел у озера. Мужчины что, и кошек одевают, чтобы приучить к цивилизации? Тарин вздохнул. Куры майора Лорна ходят голыми, хотя и живут в здании, а не на деревьях…

— Три маленьких котёнка, — пропел Джонас, — потеряли свои рукавички и заплакали.

Аран показал мальчишкам картинку с маленькими кошками и запел пищащим голосом:

— Ох, Матушка!

Тарин вздрогнул. Он знал, что Джонас опять его спросит, поэтому постарался хоть что-то понять. Это было ужасно! Тарин придумал ответ и очень надеялся, что не ошибся. Вчера вечером клювонос говорил, что нельзя ужинать голым. Так что Тарин решил, что «Нет одежды — нет пирога. Мальчишки должны быть одеты!» — отличный ответ. Даже очень похоже на то, что сказал Пэрри. Тарин уже предвкушал леденец «хорошего мальчика»!

Все снова запели, и Тарин еле слышно замяукал вместе со всеми.

Вдруг открылась дверь, и Тарин оглянулся. Клювонос! По позвоночнику прошлось тепло, но Тарин заставил себя нахмуриться.

— Да, капитан Гаррик, — сказал Джонас.

— Дисциплинарная комиссия готова. Тарину надо пойти со мной.

Глава 13

Тарин опустил голову и встал. Всё, прощай леденец «хорошего мальчика». Тарину придётся провести время с клювоносом и узнать, что такое дисциплинарное собрание.

Гаррик подал ему руку и Тарин, слегка фыркнув, взялся за неё.

Капитан уверенным шагом шёл по коридору, а вслед за ним топал Тарин. Повернув за угол, клювонос замедлил шаг.

— Тарин, я понятия не имею, почему нас вызвали. Просто попробуй вести себя как можно тише. Если спросят, то отвечай, а так позволь говорить мне. — Гаррик сжал руку Тарина. — Ты очевидно понравился Матушкам. Больше никаких носков, да? Надо будет подобрать что-то другое, иначе твои мозоли никуда не денутся.

Тарин фыркнул.

— Свободные пальчики! Буду тихим Тарином. — Он прищурился. — А там будет тухлояйцый Джейдон? Он неправильный.

— Тарин, вот об этом я и говорил. Не произноси такие вещи вслух. Майор старше меня по званию. Мы должны проявлять к нему уважение.

Тарин издал неприличный звук и дёрнул клювоноса за руку.

— У Джейдона ведь нет мальчика?

— Верно. А почему ты спрашиваешь?

Тарин нахмурился. Как бы он ни переживал по поводу заседания, но не мог упустить шанс получить ответы на мучающие его вопросы.

— Он был мужчиной Офера?

Гаррик сжал его руку почти до боли, прежде чем буркнул:

— Да.

Капитан остановился.

— Тарин, не зли Джейдона. Я не буду выказывать непочтительность к вышестоящему офицеру, но… держись от него подальше. Есть очень веская причина, по которой он не получил очередного звания и почему у него больше нет мальчика.

— Снова получит мальчика? — взволнованно спросил Тарин.

— Да, если в этот День Свечей станет полковником, — ответил Гаррик. — Это будет значить, что его восстановили в звании. И тогда он сможет выбрать себе одного из новеньких ребят.

— Предупреди их! — застонал Тарин. — Надо сказать Пэрри. Он думает, что Джейдон красивый.

Гаррик прибавил шагу.

— Тарин, прекрати! Если Джейдону разрешат выбрать себе мальчика, то значит, Совет и Матушки признали его достойным.

— Это неправильно, — сказал Тарин. — Он плохой. Все мальчишки должны знать!

— Матушки! Тарин, переживай сейчас о заседании. О Пэрри поговорим вечером.

Тарин улыбнулся своему мужчине и покорно пошёл вслед за ним в зал заседаний.

Войдя внутрь, Тарин зарычал. Конечно же, там оказался Джейдон со своей дурацкой картонкой! И он тут же начал кричать:

— Капитан Гаррик! Вы обвиняетесь в совращении мальчика. Мы собрались, чтобы определить меру наказания за ваши действия. Мальчик — улика.

— Тухлое яйцо! — заорал Тарин.

— О Матушки, — сказал клювонос.

За длинным столом сидел Титус, Гайдеон, Хелем и Стэн.

— Капитан Гаррик! Пожалуйста, не добавляйте к обвинению ещё и богохульство. Тарин, улики не разговаривают.

— Я говорю!

— Только если к тебе обратятся, — пророкотал Хелем. — Будь хорошим мальчиком. Ты ни в чём не провинился… Пока.

Тарин фыркнул, но замолчал, потому что клювонос успокаивающе погладил его по плечу.

— Я бы хотел выслушать обвинения, — сказал Гаррик. — Желательно до того, как вы определитесь с наказанием.

— Несомненно, — ответил Титус. — Майор Джейдон оговорился. Вас позвали, чтобы объясниться, после чего мы решим, как быть дальше.

Джейдон нахмурился, и Тарин еле сдержался, чтобы не показать ему язык. Ну почти сдержался.

— Майор Джейдон. Представьте свои доказательства.

— Вчера вечером, завершая обход офицерского корпуса, я повстречал возвращающихся с улицы капитана Гаррика и его мальчика. Дважды пойманный был чем-то расстроен, и по его ногам текла кровь. Я спросил капитана, почему они были на улице. На что он ответил, что якобы это награда за хорошее поведение. Я напомнил ему о том, что с мальчишками надо обращаться помягче. Я предпочёл закончить разговор, чтобы избежать конфликта.

— Ах ты дерьмо! — закричал Тарин.

— Потому что это касалось дважды пойманного, — выплюнул Джейдон.

— Тарин. Помолчи, — сказал Титус. — Капитан Гаррик, это правда?

— Да, — ответил клювонос.

Тарин взвизгнул.

— Тихо, мальчик! — прошипел Гаррик.

— Расскажите, пожалуйста, как было дело, капитан, — предложил Титус.

Гаррик почесал подбородок.

— В награду за хорошее поведение я решил вывести Тарина на свежий воздух. Оказавшись на улице, он… хм… «перевозбудился». Я неправильно расценил его настроение. Джейдон встретил нас как раз тогда, когда мы возвращались и Тарин приходил в себя от «перевозбуждения».

Титус задумчиво кивнул.

— Да, мы все были свидетелями гиперэмоциональности Тарина.

— Но он был в крови! — огрызнулся Джейдон.

— О чём вы уже упоминали, майор, — протянул Титус. — Капитан?

Клювонос почему-то промолчал и подёргал себя за бороду. Тарина затрясло.

— Прошу отметить, что он отказывается отвечать, — сказал Джейдон, с довольным видом царапая что-то на картонке.

— Очевидно, — сказал Титус. — Капитан Гаррик? Уточните причину и источник крови на ногах вашего мальчика.

Гаррик вздохнул.

— Уверяю вас, я не лишал Тарина невинности ранее оговорённого срока, — клювонос сердито посмотрел на Джейдона, — если майор об этом.

— Это мы сейчас и выясним, — смерив Джейдона взглядом, ответил Титус. — Целитель Гайдеон, для протокола осмотрите улику на предмет повреждений. Подтвердите слова капитана, в которых мы не сомневаемся, и определите, где и как Тарин поранился. — Титус внимательно посмотрел на Джейдона. — Если он поранился.

— У мальчишки текла кровь, — зарычал майор. — Капитан это не отрицал.

Тарин пискнул, когда к нему подошёл Гайдеон. С ним надо держать ухо востро. Целителю как-то удаётся заставлять тело Тарина делать то, что он хочет.

— В этот раз я не буду давать тебе слабительное или проверять простату, — успокоил Гайдеон.

Тарин фыркнул. Какой же целитель красивый! И… его руки всё время тыкают попу Тарина…

— Подними футболку, мальчик, и нагнись.

Тарин вздохнул. Опять его зад потревожат. Мужчины могли просто спросить, где у него болит. Сейчас палец Гайдеона только прикоснулся к анусу Тарина, в отличие от прошлого раза, когда он заставил вылететь дар.

— Для протокола: мальчик всё ещё невинен. — Целитель похлопал Тарина по попе. — Всё, можешь выпрямиться. А теперь повернись.

Тарин заёрзал, когда Гайдеон начал ощупывать его тело. Но стоило целителю добраться до коленок Тарина, как все услышали смешок.

— Ответ найден: мальчик ободрал обе коленки. Достаточно сильно. И причина не в носках.

Тарин сощурился. Гайдеон слишком хорошо подмечает детали. Из него получился бы отличный следопыт.

— Капитан Гаррик? Как ваш мальчик ухитрился ободрать колени? Пусть он и сохранил невинность, но ему причинён другой вред. — Титус постучал пальцами по столу. — Гаррик, отвечайте. Ваше молчание может быть расценено неправильно.

Тарин закрутил головой, глядя то на своего мужчину, то на сидящих за столом офицеров. Чёрт! Они думают, что клювонос побил его, хотя на самом деле он защищает Тарина!

Тарин закусил губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Если признаться, что он пытался сбежать, спустившись по стене, то у обоих будут неприятности. Тарин заёрзал. И если офицеры подумают, что клювонос не может контролировать своего мальчика, то их разлучат. «Уж лучше быть вместе с хищником, которого знаешь, нежели с тем, кто тебе незнаком. Или с таким, как Джейдон», - подумал Тарин. Он постарался не вспоминать о том, через что пришлось пройти бедному Оферу, когда он убежал от майора.

Позвоночник Тарина нервно задёргался. Если Гаррик не хочет защищаться, то это сделает за него Тарин! Разговаривать нельзя, но надо что-то предпринять… Тарин замахал руками.

Командир Стэн потянулся.

— Улика хочет высказаться.

Тарин еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Теперь понятно, почему Элой такой напыщенный. Он в точности копирует поведение своего мужчины.

Хелем пророкотал:

— Мы знаем, что дважды пойманный не может лгать и будет говорить то, что думает. Так почему бы не позволить Тарину объяснить нам, как он ободрал колени?

— Хорошо, — согласился Титус. — Тарин, что ты можешь добавить по этому делу?

Клювонос застонал, а Джейдон ухмыльнулся. Но Тарин не обратил на это внимание. К звукам, издаваемым своим мужчиной, Тарин уже привык, а на майора было плевать.

— Я упал! — оповестил всех Тарин. — Со стены. Прямо на клювоноса! Раздавил его!

Живот Хелема затрясся, а Стэн фыркнул.

— Ну надо же, — сказал Титус. — И как ты оказался на стене?

— Лез! — Тарин торжествующе улыбнулся Гаррику. — Оранжевые кубики зашатались. Кожа осталась на стене. Потом кубики оторвались, и я закричал: «Ай-ай-ай!». Упал вниз. — Тарин улыбнулся. — Клювонос меня поймал. — Улыбка исчезла с лица Тарина. — Целитель должен осмотреть Гаррика.

— О яйца! — застонал капитан.

Позвоночник Тарина ликовал. Клювонос спасён!

Даже Титус еле сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Хелем, осмотрите, пожалуйста, стену на наличие, точнее, отсутствие кирпичей и других признаков присутствия Тарина. Гаррик, снимите, пожалуйста, рубашку.

Хелем вышел за дверь, и капитан разделся по пояс. Тарин громко выдохнул. Красивая толстая грудь его мужчины с одной стороны была вся покрыта синяками.

Гайдеон тыкал и щупал рёбра клювоноса, а тот еле сдерживал приглушённые ругательства.

— У капитана Гаррика сломано несколько рёбер, — объявил целитель. — Подтверждает версию, что на него упал мальчик. Я сделаю Гаррику перевязку. Он освобождается от рейдов, пока я его не выпишу.

Вернулся Хелем.

— С одной стороны офицерского корпуса выпали несколько кирпичей и ободран плющ.

— Капитан Гаррик? Всё было так, как сказал ваш мальчик? Он упал на вас со стены?

Титус строго посмотрел на клювоноса и Тарина.

— Да. Тарин упал на меня, — ответил Гаррик.

— Сказал же, — не удержался Тарин.

— Почему вы отказались отвечать раньше? — гавкнул Джейдон.

Тарин зарычал.

— Тихо, — сказал Гаррик. — Когда я первый раз поймал Тарина, он ранил меня. Мне было стыдно признаться, что мой собственный мальчик снова причинил мне вред. — Клювонос посмотрел на Тарина. — И он знает, что как только станет полностью моим, мы с этим разберёмся. Тарин поставлен в известность об этом до Дня Свечей, поэтому его Выбор будет осознанным.

Титус кивнул.

— Принимается. Капитан Гаррик, вы на больничном, пока целитель Гайдеон не разрешит вам вернуться к своим обязанностям. Используйте свободное время для того, чтобы немного поунять дикую энергию вашего мальчика. Уверен, что к шуткам и насмешкам по поводу случившегося вы отнесётесь с достоинством. Тарин, думаю, что ободранные колени послужат тебе уроком на будущее. Заседание закрыто. Ах да, Джейдон, пошлите одну из ваших бригад осмотреть здание. Если стена не может выдержать вес худенького мальчика, дело может быть в неправильных расчётах при строительстве.

Тарин посмотрел на Джейдона. Похоже, его картонка сейчас сломается пополам. Тарин рискнул и издал неприличный звук, когда офицеры вставали из-за стола, громко отодвигая стулья.

— Гаррик, со мной в лазарет. И захвати Тарина. Осмотрю его колени.

Тарин семенил за своим мужчиной и целителем. По позвоночнику растекалось тепло. Тарин молодец!

— Я думал, что ты не можешь лгать, — шепнул Гаррик, когда Гайдеон ушёл за медикаментами.

— А я и не могу, — ответил Тарин. — Сказал, что было. Не врал. Просто не уточнил, что лез вниз по стене.

— Приму к сведению, — буркнул клювонос себе в бороду. — Тарин может опускать детали.

— Титус не спрашивал: вниз или вверх, — сказал Тарин. — Позвоночник счастлив! Тухлояйцый Джейдон проиграл!

Вернулся Гайдеон, держа в руках бинты.

— Мой мальчик куда-то вышел. Тарин, подержи этот конец, пока я буду перевязывать капитана.

Тарин приложил ладонь к груди своего мужчины и почувствовал, что успокаивается от ощущения размеренного стука сердца под своей рукой. Он смотрел, как синяки исчезают один за другим под аккуратно наложенной белой повязкой.

Гайдеон подогнул край бинта и похлопал Тарина по руке.

— Молодец, — подмигнул целитель. — А теперь давай посмотрим на твои колени.

— Офер их промыл, — сказал Тарин. — Они уже покрываются корочкой. — Он гордо продемонстрировал свои раны.

— Вроде всё хорошо. Не сдирай корочку. Капитан Гаррик, не позволяйте вашему мальчику трогать открытые ранки, — Гайдеон снова подмигнул, но в этот раз Гаррику.

— Конечно, полковник Гайдеон. Спасибо. Тарин, пошли. Посмотрим, получится ли достать тебе леденец, раз уж ты пропустил Матушкин урок.

— Приведите его на вечер просмотра DVD, — предложил целитель. — Вашему мальчику надо увидеть больше положительных сторон цивилизации. Конечно, если он заслужит поощрение.

Гаррик застонал и слез со смотрового стола.

— Полковник, я даже не знаю, поощрить мне его или отшлёпать.

— А почему бы не сделать и то, и другое, капитан? У него такая сладкая попка. Уверен, что со временем он привыкнет к такому «разогреву».

Тарин хотел было нахмуриться, но потом передумал, вспомнив, как сильно возбудился, когда его шлёпал Эдон. Единственным неприятным моментом тогда было то, что сержант не позволил вылететь его дару. Тарин заёрзал.

Гаррик усмехнулся.

— Ну да. Мне ещё надо разобраться с его штрафными баллами за неделю.

— Их много, — проворчал Тарин.

— Целых семь, — ответил клювонос.

— Вот чёрт! — взвыл Тарин. Это даже больше, чем пальцев на одной руке, и Тарин был уверен, что теперь его точно выпорют.

Гайдеон рассмеялся.

— Какой непослушный мальчик вам достался, мой друг.

— Да, он такой. Но не всё так страшно, как тебе кажется, обезьянка. Порка обнулила штрафные очки, полученные ранее. Поэтому список баллов, который зачитал майор Джейдон, был частично искуплён. И, кажется, сержант Эдон разобрался ещё с одним очком прямо на месте.

Тарин печально кивнул.

— Да!

— Тогда у нас остаётся только два. Одно за то, что ты бросался едой в Кори, а второе за то, что спорил с майором Лорном из-за кур.

Тарин выдвинул нижнюю губу. Он и правда это сделал.

— Ну да, — сказал он. — Я кинул в глупого Кори ложку. А на птиц надо охотиться. — Тарин состроил свою самую жалобную мордочку. — Это плохо?

Полковник Гайдеон рассмеялся.

— Ну, Гаррик! Ты попал. Только глянь на эти огромные карие глаза! И ведь маленький дикарь совершенно не сожалеет о содеянном.

Гаррик хрипло выдохнул.

— В том-то и дело! Тарин, даже не отрицай, что если подвернётся случай, то ты сделаешь это снова.

Тарин хихикнул.

— Конечно! Кори подлиза, а убивать птиц в неволе неправильно!

— Ладно, тогда ты больше не будешь есть горячий куриный суп!

— Эй!

— Капитан Гаррик, это жестоко. Когда вчера Совет рассматривал списки проштрафившихся, я видел, что очко за спор в курятнике было снято майором Лорном. Так сказать, за помощь с тёмными близнецами.

Клювонос почесал бороду.

— Так-так… Поверить не могу, но получается, что неделю дважды пойманный закончил лишь с одним штрафным очком. Сомневаюсь, что хоть один спорщик догадался поставить на это! Пошли, мальчик. Я дам тебе леденец в честь Дня Матушек и хорошенько отшлёпаю за то, что бросался едой. А если будешь слушаться и выполнять мои задания, я воспользуюсь пропуском на вечер просмотра DVD.

— Гаррик, — тихо сказал Гайдеон, но острый охотничий слух Тарина не обмануть. — Будь осторожен, мой друг. Ясно, что мальчик к тебе привязался. Если бы это стало известно ранее, то совет опрашивал вас по отдельности. Теперь Джейдон твой враг.

Гаррик пожал плечами и схватился за рёбра.

— Чёрт, ну почему мне больнее теперь, когда это больше не секрет? Гайдеон, Джейдон отправился в Крестовый поход против плохого обращения с мальчишками. Похоже, он думает, что так мы забудем Офера, — Гаррик нахмурился. — Хотя на самом деле, это лишь будоражит память.

Гайдеон вздрогнул.

— Чёрт, Гаррик! Я знаю. Я видел следы побоев, когда вводил ему наркоз перед операцией.

Тарин взвизгнул, когда понял, что именно Гайдеон удалил бедному Оферу яички и большие пальцы на ногах.

— Большеухий ты наш, — сказал целитель и взъерошил Тарину волосы. — Ничего нового ты не услышал, мальчик. Уверен, что об этом все и так шепчутся. Если бы ты сегодня остался на другие утренние уроки, то узнал бы много чего полезного, а не только сказки для малышей.

— Малыши — это россказни, — уверенно сказал Тарин. — Их не существует.

— Как и Матушек, да? — пошутил Гаррик, и Тарин нахмурился. — Пошли, мальчик. Надо успеть в магазин. Мы должны подобрать тебе какую-нибудь удобную обувку.

Следуя за капитаном, Тарин шевелил пальцами на ногах. Похоже, даже без носков они могут снова потерять свободу.

— Почему такой хмурый? — спросил Гаррик.

— Сказал, что дашь леденец, — пробурчал Тарин. — А Матушки обещали, что я больше не буду носить носки!

— Ах, мальчик. Не переживай. Леденцы мы купим в магазине. И носки ты больше не наденешь. Обещаю.

— И твёрдые носки не надену, — сказал Тарин и посмотрел на чёрные топающие «ноги» клювоноса.

— Ботинки, — поправил его Гаррик. — Обувь — это награда для мальчиков, Тарин. К тому же ты сможешь получить её только после Дня Свечей.

«Что-то мне уже не нравится этот День Свечей», — подумал Тарин, но всё-таки взял клювоноса за руку и позволил отвести себя в магазин.

Им оказалась большая комната с кучей полок и всякими странными штучками. Тарин увидел ботинки, спальные мешки, футболки, блестящие штучки и… О! Острые штуки!

— Новеньким нельзя подходить к стеллажам, — сказал Гаррик, оттаскивая Тарина за футболку от витрины. Тарин нахмурился. — А к ножам и подавно, — добавил клювонос. — Дежурный, мне нужен пакет леденцов и что-нибудь на ноги моему мальчику. Но не носки и не ботинки.

Насыпая леденцы из большой чаши в пакетик, дежурный парнишка наморщил лоб.

— Не носки?

— У Тарина освобождение Матушек.

Мальчишка как-то странно посмотрел на Тарина.

— Но ведь они такие тёплые.

— А Тарину они не нравятся, поэтому Матушки разрешили ему не носить носки.

Гаррик достал леденец из пакета и сунул Тарину в рот.

— Пожалуйста, подождите, сэр, — сказал дежурный и направился к дальнему стеллажу.

Тарин сглотнул медовую водичку и замурлыкал себе под нос, осматриваясь вокруг.

— Здесь мы берём нужные нам вещи, а также награды для тех, кто их заслужил. Новую одежду. Леденцы. Вон там лотки с серёжками из похода в магазин украшений для мальчишек. Большинство моих заданий связаны с охотой, но иногда мы с командой выбираемся в Молл за вещами и приносим инструменты и трофеи.

Тарин зачавкал. Сколько блестящих штучек!

Гаррик усмехнулся.

— Вкусно, да?

— М-хм, — сказал Тарин. — Элой, наверное, ведёт себя очень хорошо. У него много сокровищ в ушах.

Гаррик пробормотал себе в бороду что-то типа «избалованный» и «Стэн под каблуком», и ответил:

— Командиру Стэну нравится, что Элой соответствует своему статусу.

Тарин погладил свою простую серёжку и фыркнул.

— Не яркая. Блестящую видно издалека!

— Ты прав, мальчик, — задумчиво сказал клювонос. — Наверное, стоит заменить твою серёжку на что-то более яркое. И звонкое.

Тарин клацнул леденцом о зубы и закатил глаза.

— Элой побрякивает!

— Вот-вот, — сухо согласился Гаррик. — Ну давай посмотрим, что для тебя подобрали.

Дежурный поставил коробку на прилавок.

— Это принесли по ошибке из последней вылазки в обувной магазин, сэр. Они лежали в коробке для ботинок. Мы не знаем, что… — Он вытащил какие-то ярко-розовые овальные штуки и потряс ими. — Они странные, сэр. Но это точно не носки.

— Или ботинки! — добавил Гаррик, беря в руки одну из этих штуковин.

— Цветочки! — обрадовался Тарин.

Они уставились на непонятные розовые штуки в форме ступни с торчащими из них огромными ромашками.

— Интендант думает, что цветы должны проходить между большим и следующим пальцами.

— Надень их, мальчик, — приказал клювонос.

— Мягкие, — пробурчал Тарин, медленно двигая ногой по розовой штуковине. Затем что-то пролезло между пальцами под цветком, Тарин вскрикнул и помахал ногой. Розовая штука тоже задёргалась на ноге. Тарин быстро натянул вторую и немного потопал. Скользить больше не получится, но ноги остались свободными. Да ещё стали такими красивыми… с ромашками!

— Ха! — сказал он. — У Тарина ноги без носков! Пальчики в цветочках! — Тарин победно прошёлся взад-вперёд.

— Ух ты. Мёд ударил ему в голову, сэр.

— Новички и сладости, — сказал Гаррик, качая головой. — Я возьму цветочные подошвы. Ещё подбери мне простую серёжку, и можно идти к интенданту записывать покупки на мой счёт.

Тарин перекинул косу на спину, потопал ногами и доел леденец, не обращая внимания на своего мужчину, который разговаривал с каким-то офицером.

— Ух-х-х! — сказал Тарин, когда они вышли в коридор. — Устал. Хотя даже не бегал сегодня!

— Ты валишься с ног, мальчик, потому что перевозбудился и переел сладкого. А ещё сходил за покупками! Мы можем немного вздремнуть после того, как я тебя отшлёпаю. Раз уж, — кисло добавил клювонос, — я теперь на больничном.

— Рёбра заживают, — уверенно отметил Тарин. — А что, если бы они поверили Джейдону? У тебя были бы проблемы?

Клювонос вздохнул.

— Подозреваю, что да, мальчик. По меньшей мере я не получил бы очередное звание в этот День Свечей, а тебя вернули бы в общую группу мальчишек.

— Спас тебя, — сказал Тарин, осторожно ступая по ступеням в новой обувке.

— Я всё равно тебя отшлёпаю, — ответил Гаррик.

— Знаю, — рассмеялся Тарин. — Горячая попа и твёрдый член!

— Матушки! — вздохнул клювонос. — Большинству мальчишек требуется время, чтобы понять, что порка — это весело.

— Поделимся дарами! — сказал Тарин, наслаждаясь хлюпающими звуками, которые издавали его ноги, когда он проходил мимо лежанки Офера.

— Офер, — позвал его Гаррик. — Мы с Тарином немного вздремнём. Разбуди нас, пожалуйста, к ужину.

Тарин улыбался другу, ожидая, когда Гаррик откроет дверь. А затем хихикнул, когда увидел, что клювонос угостил Офера леденцом.

Какой же добрый мужчина ему достался. Чёрт! Тарин что, и вправду, так думает? Он нахмурился. Клювонос, а не Гаррик. Не мой мужчина. Тарин просто растолстеет и переждёт зиму. Да, а потом сбежит в лес.

Гаррик лёг на диван и застонал.

— Принеси мне свежей воды, мальчик. Я должен немного отдохнуть, прежде чем мы поиграем.

— Наказан! — поправил его Тарин, наливая в стакан чистой воды из кувшина. Во время обеда Кинан обучал мальчишек как это делать.

— Ну и кого ты пытаешься обмануть, мальчик? Ты же уже не считаешь порку наказанием.

Тарин подал Гаррику стакан и сел рядом.

— Руки Эдона сделали мне приятно, — Тарин сглотнул. Он не был уверен, что следует продолжать, но всё-таки прошептал: — Но он — не ты.

Вздохнув, Гаррик вздрогнул от боли в ребре, а потом погладил Тарина по бедру.

— Полковник Гайдеон прав, да? Ты привязался ко мне?

Тарин пожал плечами.

— Я не знаю, что это значит. Когда ты хмуришься, в позвоночнике чешется. А когда улыбаешься — там тепло.

— Привязался, — повторил Гаррик. — Хорошо. А теперь покажи мне свою попку.

Тарин встал и задрал футболку.

— Зад похож на грозовые тучи! — сказал он, пытаясь извернуться и рассмотреть свои синяки. — От верёвки с узлами больно.

— Прилюдная порка — это серьёзно, мальчик, — сказал Гаррик. — Надеюсь, тебе больше никогда не придётся испытать её снова. По-моему, это более строгое наказание, чем следовало получить за пять штрафных очков. — Клювонос погладил Тарина по ягодицам. — Шлепки могут быть болезненными из-за синяков. Но ты должен потерпеть.

— Кори выглядел ещё глупее с соусом на лице, — сказал Тарин, надеясь подзадорить своего мужчину. — А от ложки у него на лбу вскочила шишка.

— А я могу отшлёпать тебя слабее, чем надо бы.

Тарин сжал ягодицы и изогнулся.

— Но ты всё же получишь, что должен. Ложись ко мне на колени, мальчик!

Тарин быстро избавился от футболки и сделал, как велели. На мгновение тяжёлая рука капитана легла на многострадальную попу Тарина, а уже в следующее он ощутил первый горячий шлепок.

— Оу! — взвыл Тарин. Как бы ни хотелось поскорей почувствовать растекающееся по попе тепло, сильное возбуждение и взять в рот член Гаррика, ему всё равно придётся сперва потерпеть. Синяки горели огнём, и Тарин ёрзал, но держался, пока не стало приятно. Попа была тёплой, как летнее озеро, и позвоночник Тарина словно плавился от удовольствия. Слабо дёрнулся член, зажатый между животом и крепкими ногами клювоноса. Почувствовав, как возбуждён Гаррик, Тарин застонал.

— Уже наказан! — пискнул Тарин.

— Это буду решать я, — выдохнул клювонос и наградил его парой горячих шлепков, прежде чем позволить своему мальчику сползти на пол.

Упав на ноющие колени, Тарин всхлипнул и тут же забрался обратно на диван, утыкаясь носом в пах Гаррика. Мужчины слишком заморачивались с одеждой, и Тарин был рад, что капитан уже расстегнул брюки.

— Ох, — тяжело дыша, простонал Гаррик. — Тарин, помедленней.

— Вкусный, как леденец, — промурлыкал тот в ответ и обхватил розовую головку губами. Тарин вылизывал член по всей длине, словно хотел растянуть удовольствие на весь день. Гаррик застонал.

— Вот так, мальчик. Медленно и с нажимом.

Тарин наслаждался моментом. Он улёгся поудобней и продолжил сосать член клювоноса так, как вода прибывает и убывает на берегу летнего озера. Они оба утонули в захлестнувшем их медленном блаженстве.

Тарин подхватил рукой тяжёлые яички Гаррика и, слегка их помяв, провёл по ним носом. Привязался. Это значит: позвоночник знает, что Тарин принадлежит Гаррику… А клювонос знает, что его яички в безопасности в руках дикого мальчика. Тарин всхлипнул. Его соски тёрлись о волоски на крепких ногах Гаррика, а член подёргивался от возбуждения. Попа торчала вверх, будто ожидая, что палец Гайдеона поможет вылететь дару.

— Невинность? — ахнул Тарин.

Гаррик кашлянул, пытаясь ответить, но юркий язычок Тарина заставил клювоноса кончить.

Тарин проглотил дар и облизал губы, а затем осторожно оседлал Гаррика, стараясь не задеть его рёбра и не придавить собственный член и яички. Тарин немного поёрзал.

— Невинность? — снова спросил он.

Капитан улыбнулся.

— Так, малыш, называют состояние мальчика, чью попу ещё никто не трахал. Ты видел, как Кейл делал это с дырочкой Марта. Подрочи себе. Ты заслужил.

Тарин подвигал крайнюю плоть вверх-вниз, помассировал головку и застонал.

— Невинность важна?

Гаррик пожал плечами.

— Попа мальчика принадлежит его мужчине. Новички сохраняют невинность до Дня Свечей. Эдону разрешено обучать вас, иногда используя рот, но трахать тебя не может никто, кроме меня.

— Важна! — выпалил Тарин, прикрыв глаза.

— Я возьму тебя в День Свечей, — пообещал Гаррик.

Тарин дёрнулся бёдрами.

— Мой член войдёт в твою дырочку. Заполнит тебя. Заставит вылететь дар…

— Леди, — взревел Тарин и кончил клювоносу на живот. А затем наклонился и слизал то, что не успело впитаться в бинты. Тарин замер, но потом сообразил, что это не конец света, как бы он посчитал ещё неделю назад.

— Не ложись на меня, — сказал Гаррик, кладя руку на живот. — Пошли в спальню, там мы сможем нормально поспать на кровати.

— Она подпрыгивает! — вскрикнул Тарин. — Но это не тягучая земля.

Клювонос покачал головой и пошёл вслед за своим мальчиком.

— Тарин, погоди минутку. У меня для тебя кое-что есть. Раз уж мы привязались друг к другу.

Тарин покосился на Гаррика, который рылся в какой-то коробке. Спустя пару минут он вытащил кожаный шнурок, и Тарин ахнул. Это был шнурок с бусинкой, которую подарил ему «лесной» друг Март.

Пусть теперь у Тарина есть футболка и цветочные подошвы, но бусинка особенная. Это последняя вещь из леса, которая осталась у Тарина.

— Иди сюда. Лейтенант Кейл отдал мне её, когда тебя оформлял. Ты можешь снова её надеть.

Тарин взялся за кончик косы и улыбнулся.

— Не на волосы. Подожди минутку. — Гаррик вытащил из кармана простую серёжку и нацепил на неё бусинку. — Сделаем тебя таким же блестящим, как Элой. Конечно, ещё рановато вытаскивать старую серьгу, но Гайдеон дал мне заживляющий состав.

— Ой! — взвизгнул Тарин, когда из его уха вынули колечко, которое туда засунул Хелем. Потом клювонос протёр мочку чем-то холодным и надел новую серьгу с бусинкой.

— Посмотрись в зеркало.

Тарин зашёл в ванную и покосился на зеркало. Теперь, когда он знал, что оттуда на него смотрит не Ночной Мальчик, Тарину захотелось рассмотреть своё лицо. У клювоноса жёлтые волосы и голубые глаза, а у Тарина, наоборот, глаза карие, а волосы чёрные. Он закинул косу за спину и заметил, как в зеркале мелькнул её кончик.

— Хм, — сказал Тарин, рассматривая в ухе серебристое колечко с красной бусинкой. — Я теперь блестящий мальчик.

— Ты первый из новеньких, у кого есть драгоценность, — сказал Гаррик. — У тебя теперь выше положение!

Тарин хохотнул.

— Я же сказал Элою, что у меня есть мужчина!

— Да, сказал, — довольно согласился клювонос. — Мне было приятно. Потому что Элой больше не будет совать свой нос куда не надо, ну и, конечно, оттого, что ты сказал это вслух.

Тарин усмехнулся своему отражению и поморщился, пытаясь понять, как можно сунуть нос куда не надо. А затем, потерев лицо руками, спросил:

— Почему без бороды?

Гаррик пожал плечами.

— У кого-то она вырастает позже, а у таких смуглых темноволосых мальчиков, как ты, она вообще не растёт. Пошли в кровать, Тарин. Ты и так долго любовался на себя в зеркало. Когда проснёмся, то поужинаем, а потом Кинан заберёт тебя на пробежку. О Пэрри и Джейдоне поговорим позже.

Тарин зевнул. Всё его тело ломило от усталости.

— Спать! — сказал он, забираясь на пружинистую кровать. Тарин подумал и представил, что это просто гигантский спальный мешок. — Мягко, — сказал Тарин, устраиваясь поудобней.

— Да. Это привилегия для мужчин и их воспитанных мальчиков. Кадеты, новички и те, кто ведёт себя плохо, спят в спальных мешках на полу или на койках.

— Я хороший, — зевая, сказал Тарин и подполз к клювоносу. — Я воспитанный, — прошептал он, зарываясь пальцами в бороду Гаррика и закрывая глаза.

Глава 14

Тарин пошевелил пальцами на ногах и нахмурился, глядя на цветочные подошвы. Получив их четыре Матушкиных Дня назад, он был в восторге, но сейчас Тарину не хватало носков. Однако нечего жаловаться, — ведь Матушки удовлетворили его желание и разрешили пальцам быть свободными. Тарин облокотился на подоконник в спальне своего мужчины и выглянул на улицу.

— Только не лезь вниз, — пошутил Гаррик.

Тарин фыркнул.

— Я любуюсь снегопадом. Он так и не кончается. Уже пять дней прошло!

— Рад, что тебя поймали, да, мальчик?

Тарин потёр руки. Даже в здании холодно.

— Ну да, — нехотя признался он. — У мужчин есть преимущества.

— Иди сюда, — предложил клювонос. — Я тебя согрею.

Тарин поёжился, залез под одеяло и специально прижался холодными коленями к своему горячему мужчине.

— Нет времени на веселье, — недовольно сказал Тарин. — Я видел в окно, как сменяется патруль. Через полчаса нам надо быть на дежурстве. И… я бы не замёрз, если бы был не в одной футболке.

Гаррик пощекотал своего мальчика бородой.

— Да нет, времени достаточно, если прекратишь болтать и займёшься делом. К тому же завтра Короткий День. Вам выдадут тёплую одежду, и вы больше не будете сверкать голыми попками. Завтра ребят утвердят на определённые должности, а мужчины выберут себе мальчишек, с которыми соединятся в День Свечей.

Тарин поёрзал и обхватил рукой член Гаррика.

— Меня уже выбрали! Хочу ещё одежду! Будет тепло!

— Но не носки, — хитро усмехнулся капитан. — Мой маленький дикарь наконец-то стал цивилизованным.

— Вовсе нет, — возразил Тарин, скрываясь под одеялом и обхватывая губами член клювоноса.

В постели было тепло, и мускусный запах Гаррика сводил с ума. Тарин погладил шрам от раны на ноге, которую он нанёс клювоносу. Тарин вспомнил, что «разбираться» с его плохим поведением они будут после Дня Свечей — тогда, когда мальчишки примут свою судьбу. Нет, наказание точно не будет чем-то ужасным… Хотя шлёпанье отпадает, ведь клювонос знает, что Тарину это нравится.

Он запыхтел, возмущаясь сам себе. Ну что ещё за мысли такие? Будто я останусь тут после Дня Свечей! Как только растолстею и отогреюсь, снова стану диким мальчиком. К тому же не стоит переживать из-за Короткого Дня, ведь у меня уже есть мужчина. А вот Пэрри и других потряхивает от неопределённости. Мужчины всё говорят, что мальчишки могут отказаться, но все прекрасно понимают, что такого ещё никогда не случалось. Тарин переживал лишь из-за того, что не знал, на какую работу его утвердят.

Тарин провёл языком по члену клювоноса и понадеялся, что ему не придётся работать в прачечной или помощником мясника. Это было бы ужасно. Да и ухаживать за курами с майором Лорном тоже не хотелось бы. Тарину по-прежнему было не по себе от мысли, что животных сначала откармливают, а потом убивают. Это неправильно! Они должны быть свободны и доставаться мужчинам только на охоте. Ох, и работать в Бип-Литеке мне не нравится. Майор Джонас был спокойным, терпеливым мужчиной, но всё-таки не сдержался, когда чрезмерная гиперактивность Тарина надоела его мальчику Арану. Ух! У Тарина до сих пор остались отметины от того штрафного очка.

— Мальчик, — сказал клювонос, — перестань думать.

— Не видишь моего лица! — возмутился Тарин.

Яички Гаррика затряслись, когда он рассмеялся.

— Дважды пойманный, ты перестал сосать, когда задумался. А теперь доставь мне удовольствие!

Тарин с радостью послушался. Несколько раз он тренировал перед зеркалом своё «не думающее» лицо, поэтому всегда смущался, когда его так подлавливали.

Вобрав в рот сладкий член капитана, Тарин откинул тревожные мысли о работе, Пэрри и недовольном Аране.

— Вкусный, как медовый леденец, — заявил Тарин, слизывая с губ остатки дара Гаррика, а потом провёл носом по жёлтым паховым волоскам клювоноса и его животу.

Гаррик сладко потянулся.

— Ах, мальчик, с каждым разом у тебя выходит всё лучше. Давай, займись собой, пока мы под тёплым одеялом. А потом поможешь мне одеться в зимнюю форму. Наконец-то Гайдеон разрешил мне вернуться к рейдам.

Тарин снова уткнулся носом в пах клювоноса и принялся дрочить. «Делиться дарами в тепле — хорошо, — решил Тарин. — Да и спокойно спать, не боясь, что тебя поймают, тоже неплохо, учитывая, что меня уже поймали…».

Тарин быстро слизал дар с ладошки, вынырнул из-под одеяла и зарылся носом в бороду Гаррика.

— Не расслабляйся, мальчик. Мне ещё надо отвести тебя в библиотеку, а потом доложиться в комнату охраны.

Тарин пакостно хихикнул и скинул одеяло с них обоих.

— Так мы уже встали! Мы готовы к работе!

Пока Тарин помогал клювоносу одеться в зимнюю одежду, Гаррик что-то бормотал и недовольно бурчал.

— Поцелуй меня, мальчик. Матушки говорят, что мы никогда не должны уходить в рейд, не прощаясь.

Тарин фыркнул.

— Мужчины не делают ничего опасного. Они только играют! Как охота и сбор припасов могут быть опасными, когда у вас есть оружие и вы такие толстые? Я имею в виду, сильные.

Гаррик рассмеялся.

— Ох, не всё так просто, как кажется, мальчик. Плохая дорога, дикие собаки, змеи, снежные бури. Ну ты понял. А теперь надо добавить и маленьких дикарей с ножами, — Гаррик многозначительно посмотрел на Тарина.

— Дикие… Дикие, — пробубнил Тарин. — Мужчины думают, что быть диким плохо.

— Как правило, да, — сказал капитан. — Хотя иногда это здорово… дикий мальчик на твоём члене.

Тарин нахмурился. Иногда клювонос говорит вещи с двояким смыслом. Да ещё хитро щурится при этом. Тарин фыркнул и решил, что когда Гаррик наконец его трахнет, он будет лежать неподвижно.

— Да мужчины только ходят за покупками! — мстительно сказал Тарин. — В Торговый Центр!

Клювонос шумно выдохнул.

— Матушки! Ну почему я разрешил тебе смотреть видео? Тарин, Торговый Центр — самое опасное место для нас. Переход по старому шоссе сам по себе не прост, да и мост того и гляди обрушится. Так что вскоре нам придётся спускаться и подниматься по склонам холма, чтобы выбраться на дорогу. А значит, мы сможем меньше принести за раз. Поэтому и стараемся притащить в общину всё тяжёлое и объёмное, пока мост ещё цел. К тому же в Торговом Центре тоже опасно. Он почти разрушен, стекла выбиты. Там всё еле держится.

Тарин нахмурился.

— А почему здесь не так?

— Умный мальчик! Потому что мужчины делают всё возможное, чтобы не пустить внутрь общины природу. Так что это не игра для нас, Тарин. Наша работа заключается в том, чтобы быть цивилизованными и не позволить природе уничтожить нашу общину. Тарин, Джейдон со своим отрядом беспрерывно трудится, чтобы поддерживать здания в пригодном для жизни состоянии и не допустить их разрушения… Даже несмотря на то, что некоторые маленькие дикари вырывают из них кирпичи и обдирают многолетний плющ.

Тарин хихикнул.

— Тухлое яйцо. — А потом, чуть нахмурившись, спросил: — Гаррик, Джейдон может выбрать себе мальчика?

— Мы это уже обсуждали. Если он станет полковником, то да. Это будет значить, что его восстановили. Не проси меня проявлять к нему неуважение.

Тарин фыркнул.

— И просить не надо! Но… мужчины ведь выбирают мальчишек в Короткий День. А мы решаем остаться или нет только в День Свечей. Получается, что мальчишки будут с мужчинами до того, как сделают Выбор?

— Конечно, — не задумываясь, ответил капитан. — Ведь сначала вам надо понять, нравится ли вам мужчина или нет. Мы цивилизованные люди, Тарин! А в День Свечей любой мальчик может сказать «нет».

— Но ведь они не… — прошептал Тарин. — Они не смогут остаться, если откажутся. — Тарин опустился на колени и стал застёгивать ремни на тяжёлых сапогах Гаррика.

— Верно, — ответил клювонос. — Но мужчины обязаны относиться к своим мальчикам хорошо. В свою очередь, ребята, узнав, что в общине лучше, не должны хотеть вернуться в лес. Это было бы настоящим позором, если мальчику его мужчина не понравился настолько, что он выбрал лес. Такого ещё никогда не случалось.

Тарин поёрзал, когда почувствовал щекотку в позвоночнике. Как же он не подумал о последствиях своего отказа для клювоноса? Над ним и так все подшучивают из-за того, что он выбрал дважды пойманного мальчишку, да который ещё и ранил его неоднократно… Тарин нацепил своё «не думающее» лицо и уточнил:

— Так в День Свечей мужчины получают новые звания? И Тухлое Яйцо сможет выбрать себе мальчика завтра, а не в следующем году?

— Тарин! Хватит уже! Завтра майор Джейдон узнает, принято ли его прошение о продвижении по службе. Если да, то он, как и многие другие мужчины, сможет выбрать себе мальчика. Списки с новыми званиями, так же как и Выбор ребят, не могут быть отрицательными.

— Чё-ё-ёрт! — застонал Тарин. — Получается, что на самом деле мы не можем отказаться? — Тарин чуть не расплакался от досады. Почему его мужчина не понимает, что так нечестно? Тарин сел и посмотрел на клювоноса.

— Не надо! Ради Матушек, Тарин, прекрати! Я знаю, что тебе не нравится Джейдон, но не тебе решать. Кто бы ни понравился майору, мальчик это поймёт, и у него будет время определиться, флиртовать с ним или же стараться избегать его внимания. Или попросить Матушек не допустить того, чтобы он их выбрал.

— Пэрри он всё ещё нравится. Я рассказал ему, что Джейдон был мужчиной Офера, но… — Тарин замолк, а потом, зарычав, продолжил: — Пэрри сказал, что будет хорошим мальчиком, и не заслужит наказания. Можно подумать, что ОФЕР был плохим! Вот дерьмо! У Пэрри в голове тухлые ягоды.

— Это не наша проблема. А теперь вставай, Тарин. Надень мою шубу, и я отнесу тебя в библиотеку.

Тарина укутали в широкое тёплое пальто клювоноса, и он спрятал все свои переживания и лицо в пушистом капюшоне. Нет уж, это их проблема. Мужчины всё талдычат о том, что у них община… Тогда, как они могут допустить, чтобы в руки к Тухлому Яйцу попал мальчик? Тарин шёл по коридору и хмурился, глядя на свои цветастые ноги. Да, приятно, когда тебя носит на руках твой мужчина, но немного стыдно. Конечно, можно упрямо пройтись по снегу через весь двор… Другие ребята, выходя на улицу, надевали смешные дутые ботинки, которые потом снимали в здании.

— Тарин, — позвал Гаррик. — Ты меня так и не поцеловал на прощание. Теперь, когда мы поспорили, это особенно важно.

— Поспорили? — переспросил Тарин. — Как мы могли поспорить, если ты МУЖЧИНА?

— Замолкни уже и дай мне тебя съесть, — усмехнулся клювонос, прерывая возражения своего мальчика глубоким поцелуем.

— Позор, — зарычал Тарин, когда его подхватили на руки.

— Знаю, но зато ноги будут сухие. И… Тарин, мы частенько с тобой спорим, и я к тебе прислушиваюсь. А теперь беги в библиотеку и отдай мне шубу.

Тарин выпутался из одежды и на секунду задержался в дверях.

— Будь осторожен, делая покупки в страшном-страшном Торговом Центре! — сказал Тарин и сбежал, чтобы Гаррик не успел шлёпнуть его по заднице.

Тарин ещё немного побродил по коридору, постепенно согреваясь, а потом пошёл искать майора Джонаса и Арана. В библиотеке было полно работающих над проектами мастер-сержантов и старших кадетов, которые старались побыстрей закончить выпускные задания. Аран и Тарин каждый день часами ходили за ассистентами библиотекаря и носили выбранные мужчинами книги.

— Обычно зима — это время учёбы для мужчин, которые работают на улице, — объяснил Аран, когда Тарин удивился тому, что в библиотеке собралось так много офицеров, читающих книги и корябающих что-то на бумаге.

Тарин почесался из-за пыли и от сочувствия к бедным мужчинам, «привязанным» к столам. Вероятно, клювонос был прав, сказав, что не все их задания в радость. Вон, и сержант Эдон бурчал что-то о том, что в следующем году его ожидает повышение… Он даже сказал, что с мальчишками и с хлебом ему хорошо, а в обнимку с книгами — нет.

Тарин усмехнулся, подходя к Сепшн*, как назвал этот стол Аран. Он не был уверен, что понял его правильно, но спорить из-за новых слов больше не хотел. Тогда Аран усмехнулся, заметив, что они не в Бип-Литеке, а в би-бли-о-теке, на что Тарин просто отмахнулся и возразил, что здесь столько ненужного и пыльного дерьма, что это неважно. Вот тут-то Джонас и не выдержал — пришёл выяснять, из-за чего расшумелись мальчишки. Ну а потом Аран был очень расстроен из-за полученного выговора, а задница Тарина после совершенно неприятного шлёпанья, которое он получил от Джонаса, запылала и стала напоминать красную ягодку. Но Тарин не завидовал Арану. Видно, он расстроился, что разочаровал Джонаса.

— Доброе утро, майор Джонас, — прокрякал Тарин, намереваясь вести себя хорошо. — Вот он я, в мой последний день в Биб-ли-о-теке, — Тарин особенно постарался выговорить все «Б» в этом противном слове.

Джонас загадочно улыбнулся.

— А ты уверен, что это твой последний день здесь, Тарин? Работу распределят завтра и, возможно, ты станешь помощником ассистента.

— Хм, — сказал Тарин. — Из меня получился плохой би-плитечный мальчик. Я громкий и часто чихаю.

Джонас рассмеялся.

— Когда ты молчишь, то очень тихий. Ну, а вытирать пыль я могу поручить и другим мальчишкам.

Тарин занервничал.

— Я вас буду раздражать.

— Тебе же надо где-то работать, мальчик, — сказал майор. — А с твоими ограничениями не приходится выбирать. Носить книги легко. А теперь покажи мне руки.

— Чистые, — сказал Тарин. После прошлого наказания пальцы Тарина теперь всегда были чистыми.

Очевидно, что пятна от сиреневых ягодок на страницах книги — не есть хорошо.

— Ладно. Иди помоги ассистенту на третьем этаже.

Тарин побрёл наверх. Ох как же ему не нравилось работать в библиотеке! Здесь скучно, пыльно и, вообще, можно легко нарваться на неприятности… Другие виды работ тоже не были интересными, но там хотя бы разрешали тихо переговариваться с другими мальчишками. «Да, биплитека — самое противное место в зданиях, даже несмотря на окна с видом на лес… Хотя именно это и делает её ужасной», — решил Тарин. Сейчас он дышал неподвижным, мёртвым воздухом, а за окном он видел живой ветерок, весело танцующий с голыми ветками на деревьях.

Похоже, дежурный ассистент был не в духе.

— Ну наконец-то! Мастеру-сержанту Идрису для его проекта требуются работы по баллистике, — ассистент потряс пачкой листов. — И он запросил столько книг, что мне потребуются два помощника. Аран, пошли с нами.

Аран выглянул из-за стеллажа и, с облегчением вздохнув, положил на стол палку с куриными перьями. Никому не нравилось вытирать пыль.

— ЮФ восемьсот двадцать, — пробормотал ассистент, двигаясь вдоль полок с книгами. Аран и Тарин молча плелись за ним, смирившись с тем, что им придётся тащить на себе кучу книг. В свой первый день в библиотеке Тарин спросил, почему мужчины сами не могут брать нужные им книги, на что получил долгую и нудную лекцию Джонаса о том, что здесь всё не так просто, как кажется. К тому же книги на полках расставлены в непонятном порядке, так что только библиотекари и их ассистенты могут найти то, что нужно.

К стеллажам не подпускали никого, кроме библиотекарей, ассистентов и работающих здесь мальчишек, которые, если сдвигали хоть одну книгу с места без разрешения, сразу получали штрафное очко. Тарин решил не спрашивать Джонаса о том, как они узнают, что кто-то передвинул книгу.

— Ух, — сказал Тарин, налетев на резко остановившегося Арана. — Чего ты встал? Линус же идёт дальше.

— Он прошёл мимо, — ответил Аран. — Он всегда так делает. — Мальчик вдруг замолчал и испуганно посмотрел на Тарина. — Чёрт!

— Что? — Тарин виновато оглянулся. Неужто он случайно уронил книги или испачкал блестящий пол?

— Ничего, — ответил Аран, но покрасневшее лицо выдало его с потрохами. — Пошли, надо догнать Линуса.

— Не слоняйтесь без дела, мальчики, — сказал повернувшийся к ним лейтенант. Вдали от читального зала офицеры могли разговаривать нормальным голосом.

Тарин пошёл за другом, впервые не волнуясь о своём «задумчивом» выражении лица. Аран ведёт себя странно…

— Ух, — сказал Тарин, снова налетая на остановившегося Арана. Линус развернулся и зашагал обратно, ведя пальцами по ряду книг и смачно ругаясь.

Тарин закатил глаза и отошёл в сторону, ожидая, пока лейтенант вытащит нужную книгу. Аран был прав — Линус действительно прошёл мимо. Тарин открыл уже было рот, чтобы пошутить по этому поводу, но позвоночник вовремя его остановил. Аран стоял бледный как снег и облегчённо выдохнул, когда увидел, что Тарин захлопнул свой рот.

Аран и Тарин следовали за Линусом, пока он отбирал нужные книги. Лейтенант то и дело хмурился, глядя на список, и расхаживал вдоль стеллажей, пока не находил то, что надо.

Тарин уже зевал не стесняясь. Он был уверен, что они проходили мимо этой полки раньше. Аран вздохнул, когда Линус снова остановился и вернулся назад. Тарину показалось, что он услышал тихое недовольное бормотание друга, когда лейтенант, немного покопавшись, наконец вытащил нужную книгу.

Вскоре тяжело нагруженные мальчишки плелись за Линусом. Они подошли к столу, за которым сидел раздражённый мастер-сержант Идрис, пытающийся нарисовать какую-то картинку.

— Спасибо, лейтенант Линус. Возможно, в одной из этих книг я смогу найти ответ, как правильно рассчитать траекторию полёта.

Тарин ещё долго ходил за Линусом туда-сюда, таская тяжёлые стопки, пока тот выбирал новые книги по списку и возвращал на место старые. Аран вернулся к вытиранию пыли, и Тарин изредка с любопытством поглядывал на него. К концу рабочего дня Тарин снова расчихался, и Линус отпустил его пораньше.

— Иди помойся, мальчик. Ты весь в пыли. К тому же сегодня вечером будет собрание, на котором вас подготовят к Короткому Дню.

Тарин огляделся и, убедившись, что никто из мужчин на него не смотрит, съехал по перилам вниз. За один пролёт до ресепшн он спрыгнул на пол, спустился по лестнице, как «цивилизованный мальчик» и остановился рядом с Джонасом.

— Сядь и подожди. Через полчаса я освобожусь и отведу вас с Араном в баню. Если он такой же грязный, как и ты, то вам обоим следует ополоснуться.

Тарин сел на пол за ресепшн и стал рассматривать картинки в книгах, которые Джонас специально отложил для ожидающих мальчишек. В этой не было одетых кошек, зато есть рисунки еды… Горячая курочка! У Тарина потекли слюнки. Он перевернул страничку. Хлеб! На листе были аккуратно выведенные мужские закорючки, но Тарин не всматривался в них. Вроде Джонас назвал это письмом, которое могут читать только мужчины. Судя по тому, как долго им приходилось сидеть за столом в библиотеке, Тарин был рад, что ему не надо ничего читать. Ему хватало и того, что Джонас и другие мужчины читают им сказки в Матушкин день. На прошлой неделе мальчишки слушали рассказ о жирных розовых животных, называемых свиньями, и больших диких собаках — волках, нападающих на них.

— Ням! — облизнулся Тарин, глядя на картинку со свеженарезанным жаренным мясом.

Джонас рассмеялся.

— Выглядит вкусно, да, мальчик? Сержант Эдон запросил эту книгу, чтобы почитать о мясных пирогах. — Он перевернул страничку. — Они с мясником думают, что это было бы отличным проектом для обоих.

Тарин покосился на картинку и закивал головой. Это как горячий олень с весёлыми белыми комочками в корочке из хлеба! Всё самое вкусное в одном месте! Похоже, некоторые книги всё же могут быть полезными.

— Я скажу сержанту, что его идею поддержали! А теперь положи книгу, мальчик. Вернулся Линус. Он готов заступить на дежурство на ресепшн. Аран, надень зимнюю обувь. Я отведу вас с Тарином в баню. Все новенькие мальчишки должны искупаться перед Коротким Днём. Я попрошу Марта тебя тоже впустить. Ты весь грязный!

От одного только упоминания пыли Тарин громко чихнул. Библиотечная пыль хуже, чем уличная. Конечно, можно было бы умыться в ведре с водой, но нос и волосы остались бы грязными и чесались. Тарин торопливо шёл за Араном и Джонасом через тёмный двор в тёплую баню. Да, мужчины расчистили дорожку от снега, но Тарин всё равно вздрагивал от холода. И как только он раньше зимовал в лесу? Даже в мягких штанах у костра это было ужасно. Тарин очень надеялся, что маленький Грэм нашёл его зимние принадлежности, и ему будет легче перенести эту зиму.

Тарин, обогнав Джонаса и Арана, забежал на крыльцо и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Пальчики на ногах заледенели!

— Завтра вам выдадут тёплую одежду, Тарин, — сказал Джонас. — Брюки, как у Арана, и тёплый топ вместо футболки.

— Но не носки, — добавил Аран.

— Не вредничай, — пожурил майор своего мальчика и потрепал его по голове. — Март! У тебя найдётся одно лишнее место для маленькой библиотечной крыски?

— Да, майор Джонас. Мальчишки ещё не пришли. Так что Тарин и Аран смогут поплавать вдвоём, если поторопятся.

Тарин быстро стянул с себя футболку, скинул цветочные подошвы и прыгнул в горячую воду.

— Не суп из Тарина, — крикнул он Марту, выныривая. — Тепло!

— И чисто, — добавил тот, кидая другу мочалку.

Аран залез в воду и застонал от удовольствия.

— Как хорошо! Спасибо, Джонас.

Майор сел на лавку и стал наблюдать за плавающими мальчиками. Несмотря на то, что они постоянно цапались, Тарин и Аран нравились друг другу и даже тайно подружились.

Тарин с интересом заметил, что Аран обожает Джонаса. Многим мальчишкам их мужчины просто нравились, а некоторые, такие как Элой — мальчик генерала Стэна, уподоблялись своим мужчинам. Март, например, с нежностью относился к Кейлу, но Аран был единственным, кто словно растворялся в своём мужчине, не мог на него надышаться.

— Связан, — пробормотал Тарин, расплетая косу и наслаждаясь тем, как волосы расплываются по воде. Тёплая влага так приятно «поглаживала» его голову. — Как мы с клювоносом. Чёрт. — Тарин поплыл на спине, рассматривая потолок.

Рядом плескался Аран, красуясь перед своим библиотекарем.

— Скоро придут мальчишки, — крикнул Март из коридора. — Думаю, вам лучше вылезти до того, как потные кухонные дикари запрыгнут в бассейн.

Аран и Тарин быстро выбрались из воды и стали намеренно медленно вытираться, дразня Джонаса. У Арана были короткие светлые кудри, которые можно было высушить, хорошенько протерев полотенцем. А вот длинные волосы Тарина сначала требовалось хорошенько просушить, а потом расчесать.

— Март, я заберу Арана к себе. Не отпускай Тарина, пока он полностью не высохнет. Гаррик нас убьёт, если Тарин подхватит пневмонию.

Орда улюлюкающих мальчишек пронеслась мимо майора, на ходу срывая с себя потные футболки и носки, а некоторые попрыгали в бассейн и вовсе одетыми.

— Да, сэр! — постарался перекричать галдящих мальчишек Март. — Тарин останется здесь, пока всех не проводят в спальный зал. Он пойдёт с остальными.

В дверях появился раздражённый жирный Мика.

— Кадет, — обратился к нему Джонас. — Почему мальчишки прибежали сюда без присмотра?

— Я остановился у входа, чтобы снять зимнюю обувь, а они продолжили бежать, — ответил Мика. — Они никогда не станут цивилизованными.

Майор рассмеялся.

— Ох, со временем они будут такими же сладкими, как мой Аран.

— Ха! — усмехнулся Тарин, глядя, как Даол показывает Дэймону что получится, если пукнуть в воде.

Спустя минуту уже все мальчишки копировали тёмных близнецов, заставляя бурлить воду в бассейне.

— Суши голову, — сказал Март. — Не вздумай вернуться и играть с ними.

Тарин старательно расчёсывал пальцами волосы, наблюдая, как ребята топят друг друга и смеются. У Тарина есть мужчина! Он связанный и цивилизованный мальчик. И он не пукает в воде, как остальные.

Рядом присел Март и тоже стал наблюдать за резвящимися ребятами.

— Сегодня канун Короткого Дня! — радостно воскликнул он. — В прошлый раз Кейл подарил мне целый мешочек с медовыми леденцами и зимние сапоги. — Март улыбнулся Тарину. — А на ужин мы ели сушёную вишню в яблочных пирожках! Сегодня мы ляжем спать позже — будем смотреть DVD и петь песни. А завтра пойдём на собрание в честь Матушек. И нам расскажут, к какой работе вас приставят и какого мальчика выбрали мужчины. Мы также узнаем, кто получил повышение, а потом будем все вместе веселиться у огромного костра во дворе и радостно кричать в темноте. О! И Матушки пришлют нам подарки! — Март довольно вздохнул, глядя на плавающих мальчишек. — Это самый лучший зимний день, Тарин. Уверен, Гаррик нашёл тебе подарок в Торговом Центре.

— Прогулки по магазинам, — фыркнул Тарин, но его позвоночник укоризненно заныл, и он задумался о том, что же клювонос принесёт ему в подарок, когда вернётся из рейда. — Гаррик пошёл на охоту, — расчёсывая волосы, запел Тарин. — Он достанет шкуру оленя и завернёт в неё связанного меня. Хи-хи…

Тарин ещё раз отжал волосы и недовольно натянул чистую футболку, а затем обулся в цветочные подошвы. Как же было хорошо сидеть голым в тепле! Тарин поёжился от мысли о том, что скоро придётся выйти из жаркой бани и вернуться в холодный спальный зал. Хорошо, что можно ещё немного побыть здесь…

Тарин зарычал, когда входная дверь распахнулась и в комнату ворвался ледяной воздух. Мужчины вечно выпускают тепло! У входа стояли кадет Кинан и лейтенант Кейл.

— Закройте дверь! — почти хором закричали мальчишки из бассейна, ныряя в тёплую воду.

— Молчать! — скомандовал Кейл, и выглядел при этом так строго, что Тарин его таким ещё ни разу видел. — Это важно. Где дважды пойманный?

— Чё-ё-ёрт! — взвыл Тарин. — Вёл себя хорошо!

— Мальчик, пошли с нами в лазарет. Капитан Гаррик ранен. Он зовёт тебя.

Не успев крикнуть «чёрт!», Тарин помчался на выход. Он вылетел на улицу и рванул прямо по сугробам, чтобы побыстрей оказаться рядом со своим мужчиной. Кейл и Кинан последовали за ним. Цветочные подошвы Тарина потерялись по пути, и он босиком мчался по снегу. Его мужчина ранен!

__________________________________

* Сепшн — ресепшн, стойка регистрации, приёмная. (Тарин снова не смог правильно выговорить слово).

Глава 15

Тарин теребил свою косу и еле сдерживался, чтобы опять не начать кусать палец. Целитель Гайдеон уже отругал за это. Глядя на своего мужчину, Тарин будто ощущал его боль. Прикасаться к Гаррику нельзя, но если прикусить руку, становилось легче.

— На самом деле тебе не больно, — сказал Сокорро. — Это всего лишь твоё воображение. Не смотри на бинты. Веди себя хорошо, если хочешь остаться с ним в палате. Гайдеон и так перенервничал, — Сокорро помолчал. — К тому же он раздосадован. Говорит, что всегда что-то случается, и он пропускает праздник в честь Короткого Дня!

Тарин пожал плечами. У позвоночника не осталось сил переживать за кого-то ещё. Он и так вибрировал, словно был полностью сосредоточен на бедном клювоносе.

— Почему он спит?

— Тарин, — сказал Сокорро. — Я понимаю, что тяжело смотреть на своего раненного мужчину, но ты уже спрашивал меня об этом.

— Почему, — повторил Тарин.

— Когда тело изранено, оно отключается, стараясь поскорее излечиться, — объяснил Гайдеон, вернувшийся из офиса Титуса. — Радуйся, что это так, Тарин. Если бы он не спал, то сильно страдал, ведь успокоительный отвар не особо помогает в таких случаях. Как только я уверюсь, что он пошёл на поправку, я дам ему Матушкины микстуры. У нас их осталось очень мало.

Тарин зарычал.

— Гаррик выживет! Твои микстуры не пропадут!

— Сокорро, налей Тарину полстакана успокоительного отвара. Мальчик, Гаррик не умрёт, если за следующую пару недель не подхватит инфекцию. Как только его организм начнёт бороться, я дам ему белые таблетки. К тому же я не собираюсь будить его, чтобы потом снова давать успокоительное.

Тарин нахмурился. Гайдеон друг Гаррика, и он будет бороться за его жизнь. Но сейчас его желтобородый сильный мужчина лежал неподвижно на кровати, и Тарин не мог стоять спокойно.

— Гайдеон, она снова кровоточит, — сказал Сокорро, показывая на бинты. — Мазь не помогла остановить кровь.

Целитель потёр лицо.

— Приподними его руку. Кровотечение не такое сильное, чтобы снова накладывать жгут, тем более если мы хотим сохранить ткани. Сменим повязку через несколько минут.

Тарин подошёл ближе и приподнял предплечье своего мужчины.

— Я подержу.

Сокорро кивнул и начал готовить успокоительный отвар, чистые бинты и новую порцию заживляющей мази.

Тарин во все глаза смотрел на окровавленный, замотанный в белую ткань большой ком, который ещё недавно был целой правой рукой клювоноса. От увиденного у Тарина заболела собственная рука.

Сокорро дал ему отвар, и Тарин без пререканий выпил, не обращая внимания на горечь.

В прошлый раз Тарина стошнило, хотя это могло быть и от нервов, ведь тогда его только что поймали и выдрали зуб…

Появилось ощущение, будто в животе что-то ухнуло — как бывает, когда чуть не свалился с дерева. Однако отвар помог, и жуткое чувство панического страха стало потихоньку уходить. Тарин не мог отвести взгляд от своего мужчины.

— Тарин, ты сможешь мне помочь, только спокойно? Если поддержишь предплечье Гаррика, то мы с Сокорро обработаем рану.

Тарин кивнул и одной рукой погладил бицепс клювоноса, а второй осторожно подхватил его под локоть. У Тарина подступил ком к горлу. Да, он привык сворачивать шею пойманным зайцам и снимать с ещё тёплых тушек шкуру, помогать разделывать оленя… И даже видел ногу глупого Кори, когда того укусила дикая собака, но смотреть на ужасные ошмётки человеческой руки было страшнее всего.

И не просто человеческой, а руки его мужчины!

Тарин стал медленно вдыхать через нос и выдыхать через рот.

— Молодец, — похвалил Гайдеон, аккуратно снимая последний слой бинтов. — Сокорро, подай мне тёплой воды и добавь в неё экстракт чеснока. Мы промоем рану, и, пока он спит, я сошью кожу на месте среднего пальца. Если повезёт, этого будет достаточно. Подготовь мне кетгут*. Самый тонкий. Срежем часть кожи и забинтуем руку, чтобы рана поскорей затянулась.

Тарин почувствовал, как его затрясло, и перевёл взгляд на пол. Если смотреть на кровавые бинты было страшно, то глядеть на торчащий из руки Гаррика кусок кости было просто невыносимо. В комнате стояла тишина, в которой раздавалось лишь щёлканье ножниц, когда Гайдеон срезал лишнюю кожу. Тарин украдкой бросил взгляд на маленькие дырочки, оставленные иглой целителя на руке клювоноса. Мальчика замутило, когда он представил, что это в его кожу втыкают иголку с тонкой нитью.

Сокорро сжал руку Тарина.

— У тебя хорошо получается. Майор Джейдон свалился в обморок, когда увидел, как Гайдеон вправлял сломанную кость одному кадету.

— Помолчи, мальчик, — сказал целитель. — Не стоит болтать о таком, даже если это правда. Прижми здесь пальцем, пока я завязываю узел.

Тарин внимательно смотрел, как Сокорро придерживал кетгут, пока Гайдеон делал последние стежки. Сокорро подал целителю мягкие салфетки из сфагнума**, которые тот наложил на рану и замотал её чистым льняным бинтом до запястья.

Тарин подложил подушку под руку Гаррика.

— А теперь пусть он спит, — сказал Гайдеон. — Когда капитан проснётся, мы проверим, работают ли его указательный и большой пальцы.

Тарин нахмурился.

— Но ведь они целые…

— Возможно, у него повреждены нервные окончания, и пальцы больше не будут его слушаться.

— Хм, — сказал Тарин, задумавшись. Разве такое может быть? Позвоночник «утверждал», что да, и Тарин нехотя согласился.

Рядом суетился Сокорро, прибираясь в комнате после операции Гаррика.

— Гайдеон, ты ещё успеваешь на торжественный ужин в честь Короткого Дня. Ночное песнопение только началось.

Целитель усмехнулся.

— Сокорро, без тебя я никуда не пойду. Какой толк праздновать, когда рядом нет твоего мальчика? Смысл в том, чтобы петь вместе!

— Я останусь, — сказал Тарин.

— За тобой должен кто-то приглядывать. Новенькие мальчишки не могут оставаться одни до Дня Свечей.

— Буду с клювоносом.

Гайдеон рассмеялся.

— Да, мальчик, будешь, но я не это имел в виду. К тому же тебе надо присутствовать на собрании, чтобы понять, что такое Короткий день.

— Хочу остаться.

Сокорро прошептал что-то Гайдеону на ухо.

— Нет, принеси нам поесть и найди кого-нибудь, чтобы проводить Тарина на собрание.

— Тарин всё равно не будет ничего слушать. К тому же, когда Гаррик очнётся, он захочет, чтобы Тарин был рядом. Все мальчишки знают, что он надышаться не может на дважды пойманного. — И целитель, и Тарин одновременно фыркнули, но Сокорро продолжил: — Мы можем позвать охрану. Теперь, когда капитан отдыхает и его рана больше не кровоточит, твоё присутствие здесь не обязательно. Дежурный лекарь справится. Ну пожалуйста. Ты и так уже несколько лет не отмечал Короткий День. И у Джонаса есть для нас новые фильмы.

Гайдеон закатил глаза.

— Вот скажи мне, какой пример ты подаёшь Тарину? Учишь подлизываться к своему мужчине?

— Гаррик и так уже у Тарина под каблуком, — коротко ответил Сокорро.

— Понимаю, о чём ты. Тарин, я знаю, что ты умеешь сидеть тихо. Гаррик рассказывал мне, как ты ловил рыбу голыми руками. Так что оставайся со своим мужчиной, но не беспокой его. Чем дольше он поспит, тем полезнее для него. Когда придут охранники, веди себя хорошо!

Позвоночник Тарина слегка дёрнулся, и он тихо поблагодарил целителя.

Оставшись один, Тарин залез с ногами в кресло и посмотрел на клювоноса. На доброго, толстого, желтобородого клювоноса. Тарин закусил губу. Что бы ни говорил Гайдеон, Гаррик не спит. Ведь он даже не посапывает!

Тарин поёрзал на сидении. Теперь, став цивилизованным, сидеть спокойно стало очень сложно. Тарин внимательно посмотрел на своего мужчину. Казалось, что клювонос заснул тем глубоким сном, в который впадают дикие животные в зимний период. Довольный, что во всём разобрался, Тарин уселся поудобней.

В медицинской комнате было теплее, чем в остальных помещениях. Однако, если сидишь смирно, начинаешь потихоньку замерзать.

Тарин потёр руки. «О! И если ты лежишь смирно», — догадался он. Его клювонос может замёрзнуть. Обычно Тарин не сомневался в том, что его мужчина горячий, но не сейчас. Тарин встал, босиком подошёл к тому, что Сокорро назвал шкафом, и стал искать одеяло. Затем он укрыл ноги Гаррика и, подумав, завернул капитана в одеяло, словно в кокон, осторожно подогнув его под раненой рукой.

Закончив, Тарин сел и, несмотря на замечания Сокорро, засунул палец в рот.

— Тарин.

Тарин зарычал и вскочил со стула. К нему кто-то подкрался!

— Это я, — сказал Офер. — По такому полу очень просто передвигаться тихо. К тому же ты, наверное, думал о своем мужчине.

Тарин смущённо фыркнул и снова сел. Офер молодец, правильно всё объяснил.

— Это суп, — сказал Офер, подавая Тарину чашку. — И поскольку у меня нет мужчины, с которым я мог бы отпраздновать Короткий День, мне разрешили остаться с тобой.

Тарин отхлебнул немного супа и поставил чашку.

— Я выпил успокаивающий отвар. В животе булькает. Поем потом. — Тарин покосился на друга. — Сокорро сказал, что будут песни и DVD. Разве ты не хочешь посмотреть DVD?

Офер пожал плечами.

— Останусь с тобой.

— Хм, — сказал Тарин и хмыкнул ещё раз, когда в дверях показался Эдон.

— Я буду твоим охранником, Тарин. И заодно присмотрю за своим другом.

Несмотря на все переживания, Тарин еле сдержался, чтобы не усмехнуться, когда заметил, как Офер и Эдон пытаются скрыть радость от того, что проведут канун Короткого Дня вместе.

Эдон взволнованно посмотрел на Гаррика.

— Матушки! Охотник потерял руку!

— Вот дерьмо! — сказал Тарин, когда до него наконец дошло, что его мужчина должен пользоваться оружием на охоте.

Гаррик застонал и пошевелился.

— Тихо, — прошептал Офер. — Сокорро говорил, что пациенты, которые находятся в глубоком сне, могут слышать.

— Чёрт! — сказал Тарин. — Я веду себя хорошо, клювонос!

Офер хихикнул.

— Ешь суп, Тарин.

— Мы можем поговорить о приятных вещах, — сказал Эдон. — У нас будет свой канун Короткого Дня! Споём песни, поделимся историями, и подготовим Тарина в завтрашнему дню.

— Так что не унывай, цыплёнок, — весело сказал Офер.

— А курочки разве грустят? — слегка раздражённо спросил Тарин.

— Так говорят Матушки, — успокоил его Эдон. — Офер споёт нам несколько песен, а потом я расскажу вам интересные истории вместо просмотра DVD. А ещё я захватил для вас леденцы, но дам их только после того, как ты поешь суп.

Тарин взял кружу и отхлебнул. Офер подошёл к шкафам и достал оттуда два одеяла.

— В канун Короткого Дня должно быть тепло и уютно. — Он накинул одно на плечи Тарина, а второе отдал Эдону.

— А ты? — спросил сержант.

— Одеяла кончились, — ответил Офер.

Тарин больше не мог терпеть такое отношение Офера к самому себе.

— Будь с Эдоном, — без задней мысли выпалил он. — Я знаю. И клювонос тоже.

Эдон нахмурился.

— Вы нас обсуждали?

Тарин покачал головой.

— Я смотрел на вас. И видел, что Гаррик тоже смотрит на вас. Сюда никто не придёт. Укройтесь одеялом оба.

— Тарин, ты мальчик. Не указывай мне, что делать, — сказал Эдон и приподнял руку, под которую тут же поднырнул Офер. — Сегодняшний вечер будет нашей тайной, мальчики.

Тарин допил бульон, замотался в одеяло и сел рядом с Гарриком.

— Спой песенку Фу-Фу, — предложил сержант. — Тарину она понравится.

— Но она глупая, — сказал Офер. — Нам надо что-то весёлое, но спокойное. Лучше спою одну из тех песен, что я напевал, когда был садовником.

Эдон угостил ребят леденцами и улыбнулся.

— Ладно, но я только что представил, как Тарин стал Фу-Фу.

— Дурацкая песня, — повторил Офер. — Сегодня вечером мы мечтаем о длинных теплых днях и пробуждении природы.

— Темно, — заметил Тарин, укутываясь в одеяло. До знакомства с мужчинами и их «цивилизацией» Тарин никогда не задумывался, как темно может быть зимними вечерами. Раньше он просто любовался звёздами и луной из своего тёплого гнёздышка, которое устраивал себе для ночлега. А мужчины совсем не любят темноту.

Офер начал петь:

— Шаг за шагом, ряд за рядом, мальчики работают над грядками…

Слушая песню, Тарин хмурился. Странно всё это… Надо работать, чтобы что-то выросло? Мы же только собираем! Да, иногда приходится ползать и пробираться сквозь заросли кустарников, чтобы сорвать веточку со сладкими ягодами, но рыть землю и собирать камушки?..

— А что такое сорняки?

— Плохие растения, — ответил Эдон.

Тарин закатил глаза и погонял леденец во рту. Вот, теперь ещё и растения мужчинам чем-то не угодили! Мальчики, растения… они просто есть! Тарин причмокнул. А вот мужчины могут быть плохими. Такие как Джейдон!

— Спой её ещё раз, Офер. Она мне нравится. Да и Тарин так быстрей выучит наши песни.

Тарин помычал немного, «подпевая» другу, чтобы сделать приятное Эдону. «К тому же, — решил Тарин, — Гаррику должно понравиться, что его мальчик тоже поёт».

— Зерно! — благоговейно сказал Эдон, заканчивая песню. — Вот откуда берётся хлеб, Тарин. Мы пытаемся его выращивать, но это сложно. Матушки дают нам муку в знак своей милости.

— Мне понравилось делать хлеб, — заметил Тарин, решив, что это правильный ответ. Ведь не могу же я сказать, что мне понравилась свободная ворона, о которой пелось в последних строках песни. Тарин посмотрел на остроносый профиль своего мужчины. Нет, хорошо, что он не ворона.

— Хорошо, — сказал Эдон и подмигнул Оферу.

— Мужчина сотворён из костей и мечтаний, — повторил Тарин понравившуюся фразу из песни. Да, звучит страшно и странно, но так оно и есть. Тарин погладил клювоноса по руке.

— Ещё одну песню, Офер, — сказал Эдон. — А то Тарин, похоже, загоревал.

Тарин мысленно постарался произнести это смешное слово, пока Офер и сержант выбирали следующую песню.

— Горе! — сказал он. — Уйди за вал!

— Точно, — прошептал Офер. — А теперь новая песня. Эдон, тебе она нравится. И ты, Тарин, присоединяйся, когда запомнишь слова. Готовы? Овёс, бобы и ячмень растут!

Вечер прошёл под песни о солнце и растущей травке. Тарин старался подпевать. Когда мог. Ему даже показалось, что брови клювоноса слегка расслабились после того, как он услышал голос своего мальчика.

Когда Эдон вышел за дверь, чтобы поговорить с дежурными, Офер научил Тарина петь колыбельную.

— Ты уже знаешь песню «Луна смотрит на меня», так что спою тебе другую. Вам с Гарриком понравится.

Тарин внимательно слушал и повторял, пока не запомнил. Казалось, что клювонос даже задышал спокойнее, когда оба мальчика запели вместе.

— Хорошо, — сказал Офер. — Знаю, что мужчины попробуют заставить тебя вернуться на ночь в зал, но я уверен, что ты всё равно останешься здесь. Так что не бойся заснуть, когда захочется. Но перед сном обязательно поговори с Гарриком и спой ему пару колыбельных.

Тарин кивнул.

— Спасибо, Офер. Надеюсь, что вы с Эдоном будете вместе.

Офер фыркнул.

— Даже если его повысят в звании, я всё равно останусь евнухом и общим мальчиком. — Офер сжал руку Тарина. — Не волнуйся за меня, друг. Тебе сейчас и без того не легко. А я попрошу Матушек о помощи в Книге Заявок.

Вернулся Эдон, неся в руках кувшин с корзиной.

— А вот и я! Смотрите, что я принёс: булочки с сушёной вишней и медовую водичку. Кстати, Тарин, патрульные нашли вот это.

Сержант кинул Тарину его цветочные подошвы и тот сразу же обулся. Ноги совсем замёрзли, и хоть обувка совсем не грела, Тарин не хотел её снимать. Ведь подошвы ему подарил Гаррик!

А потом Тарин с Офером внимательно слушали истории Эдона, пока тот, увлёкшись рассказом, активно жестикулировал, объясняя Тарину традиции общины. Булочка оказалась вкусной, но Тарин лишь изредка откусывал маленькие кусочки. Эдон не стал заострять на этом внимание.

К концу рассказа сержанта о том, как у людей появился огонь, вернулся Гайдеон в обнимку с Сокорро. Тарину больше понравилась история про собаку, крадущую огонь, но, к сожалению, там огромная птица заклевала мужчину.

Затем Эдон объявил, что отведёт Офера «домой», на что Гайдеон хитро улыбнулся и, осмотрев Гаррика, кивнул.

— Он отдыхает. Тарин, я не буду с тобой спорить о том, где ты сегодня будешь спать. — Тарин глубоко вздохнул. — Поэтому Сокорро принесёт тебе сюда спальный мешок, который ты постелишь на полу. Доктора из ночной смены будут тебя охранять. Позови их, если Гаррик проснётся. Хотя они и так будут заглядывать сюда каждый час, чтобы проверять его состояние.

— Спасибо! — от души поблагодарил целителя Тарин.

Когда Тарин устроился в мягком спальном мешке, Сокорро укрыл его, накинул одеяло Эдона на Гаррика и выключил свет. А так как окон здесь не было, в комнате сразу стало очень темно.

— В канун Короткого Дня генератор работает всю ночь, поэтому сюда будет попадать свет сквозь щель под дверью, — сказал Сокорро.

— Приятного сна, — пожелал Тарину Гайдеон и вышел в коридор со своим мальчиком.

Тарин округлил глаза, словно сова, и прислушался к окружающим звукам и дыханию клювоноса. Так странно снова спать на полу… Тарин уже успел соскучиться по мягкой кровати! И по своему горячему мужчине тоже.

Не теряя бдительности, Тарин погрузился в дрёму. Спустя некоторое время он услышал, что Гаррик пошевелился и застонал. Тарин быстро выпутался из спального мешка и присмотрелся к клювоносу. Всё ещё спит, но сдвинулся на другой край кровати. Тарин глянул на койку, а потом на своего мужчину. Его раненная рука лежала на дальней стороне узкой кровати, и если Тарин будет лежать смирно, то всё будет хорошо. Тарин схватил спальный мешок, укрыл им Гаррика и аккуратно прилёг на постель.

Он был уверен: его мужчина знает, что он рядом.

«Я буду оберегать мою любовь

Всю ночь…

Пока Луна стоит в дозоре

Всю ночь…», - тихо запел Тарин.

Здоровая рука Гаррика слегка дёрнулась, и Тарин сжал её покрепче.

Вероятно, что ночью медики видели Тарина на кровати, но ничего не сказали, потому что он проснулся рядом со своим мужчиной, услышав утром грохот.

— Сегодня Короткий День! — радостно возвестил Сокорро. — Тарин, в соседней комнате есть ведро и чан с тёплой водой для умывания. Состояние Гаррика стабилизировалось, поэтому Титус и Гайдеон хотят, чтобы ты пошёл на Матушкино собрание в честь Короткого Дня. После обеда ты сможешь вернуться сюда и побыть с Гарриком несколько часов. Вечером будет торжественный Костёр и вручение подарков от Матушек, туда ты пойдёшь со мной и Гайдеоном.

Задумчиво грызя ноготь, Тарин отправился в туалет и потом умылся. Да, он всё ещё терпеть не мог вёдра, но в глубине души радовался, что больше не приходится морозить задницу каждый раз, когда надо сделать свои дела.

Вскоре пришёл Эдон, чтобы проводить Тарина в Зал Восхвалений Матушек. Сержант не стал нести его на руках через весь двор, как это делал Гаррик, а велел Тарину обуться в дутые тёплые сапоги. Шагая по сугробам, Тарин был так мрачен, что даже не стал возмущаться из-за «пойманных» ног.

Сегодня мальчишки сидели около сцены, в отличие от прошлого раза, когда им сказали собраться в конце Зала. Тарин опустился на пол рядом с Пэрри и Керром. Пэрри сочувственно погладил его по руке, и Тарин прислонился к другу боком, ища утешения.

Тарину всё ещё не нравилось начало церемоний: весь этот гомон и топот пробуждал в нём желание вылететь вон из Зала. А сегодня, как назло, пришлось ещё слушать визгливый голос Джейдона, и позвоночник Тарина «требовал» подскочить к противному майору и придушить его. К тому же рядом сидел Пэрри и оленьими глазами смотрел на Джейдона. Тарин застонал.

Что же делать? Раньше Тарин хотел попросить Матушек не разрешать Пэрри и Джейдону быть вместе, но теперь всё изменилось: сейчас главное, чтобы клювонос поскорее выздоровел. Да и Тарина тяготило понимание того, что Матушки настоящие.

Титус прочитал вступительную речь, и все запели.

А потом к мальчишкам подошёл Эдон с Книгой Заявок.

— Тише, — сказал сержант. — Тарин, тебе не надо ничего говорить. Мы понимаем. Мужчины уже попросили Матушек прислать лекарства для Гаррика и его скорейшего выздоровления.

Тарин громко сглотнул и всё-таки наклонился, чтобы прошептать свою просьбу:

— Эдон, Матушки знают о моём мужчине. Так что, пожалуйста, попроси их, чтобы Тухлое Яйцо не получил себе в мальчики Пэрри. — Тарин очень надеялся, что Пэрри не догадается, какую кличку он дал Джейдону.

Эдон хмыкнул и подошёл к Пэрри. Тарин не подслушивал. Он и так знал, что его друг просит сделать его мальчиком Джейдона. Матушки должны понять, что просьба Тарина правильная, а Пэрри — нет!

Выслушав Пэрри, Эдон вздохнул, и Тарин понял, что не ошибся.

Тарину было по-прежнему не по себе, когда вспыхнул свет и Матушки стали читать Лист Заявок, поэтому он уткнулся лицом в согнутые колени. Тарину было плохо от доносящихся со всех сторон завываний. Вскоре стена загудела и засветилась. Тарин поднял голову и увидел, что Титус достаёт оттуда листок с ответом Матушек. Тарин заставил себя слушать противный голос тухлояйцего Джейдона, пока тот зачитывал сообщение.

— Одобренные запросы! Лазарет получит обезболивающие и противоинфекционные лекарства для капитана Гаррика. Матушки также пришлют специальный медицинский комплект целителю Гайдеону. — Джейдону пришлось замолчать, потому что в Зале раздались радостные возгласы и громкий выкрик Тарина «Спасибо, Матушки!». — Подарки Матушек в честь Короткого Дня будут доставлены сегодня после обеда. Командующий Стэн получит послание от Матушек, в котором ему укажут, где можно забрать подарки. Матушки также одобрили список работ для мальчиков и перечень повышений для офицеров, при условии, что их проекты будут закончены. Утверждён и лист назначенных мальчиков.

Все голоса стихли. Тарину стало интересно, что ещё такого важного должны объявить. Джейдон сейчас выглядел так, словно объелся дерьма.

— Матушки одобрили кандидатуру избранного принца Короткого Дня.

Тарин нахмурился.

— Это что ещё такое? — спросил он у Пэрри.

— Тихо, — сказал Эдон.

Джейдон поморщился.

— Решением всеобщего голосования и одобрением Матушек принцем Короткого Дня назначается Офер. — Джейдон смял листок и отошёл в сторону.

— Спасибо, мама! — закричали хором мужчины и мальчишки.

Титус запел песню благодарности, и зал затрясся от всеобщего топота и радостных возгласов. Тарин тоже пел и подпрыгивал, хотя его позвоночник «мысленно» оставался с Гарриком. Когда всё закончилось, Тарин собрался уходить. Обычно Титус отпускал мальчишек в это время на уроки.

— Сегодня мы останемся, — прошептал Пэрри.

Титус вышел в центр сцены. Его неправильные волосы блестели от искусственного света.

— Теперь, когда Матушки одобрили наши списки, мы можем объявить, к какой работе приписаны мальчики. Некоторым из вас достанется и зимняя, и летняя работа, остальные же получат постоянные двойные обязанности. Слушайте внимательно, потому что с завтрашнего дня у вас начнётся профессиональное обучение.

Тарин снова стал грызть ноготь. Ещё вчера он сильно переживал по этому поводу, а сегодня его это уже не волновало. Главное, чтобы его мужчина выздоровел. И, конечно, в Бип-Литеке работать не хочется…

Рядом раздался радостный вопль Пэрри. Он будет работать садовником и помощником плотника. Тарин вздохнул. Ему, к сожалению, запрещено выходить на улицу и прикасаться к инструментам, хотя он бы не отказался быть на месте Пэрри. Даола и Дэймона приставили куриным и пчелиным мальчиками к майору Лорну. Тарин облегчённо выдохнул. В курятнике ему не понравилось. Глупого Кори определили мыть посуду и помогать в прачечной. Тарин еле сдержал довольную ухмылку. Гадость какая! Керр станет портным и продавцом в магазине. Тарин закусил кулак.

— Тарин, — наконец сказал Титус.

— Дважды пойманный, — выкрикнул кто-то из толпы, но Тарин не обратил на выкрик внимания, ведь он прозвучал по-дружески.

— Тарин станет пекарем и помощником библиотекаря.

— Ай, чёрт! — пробурчал Тарин и тут же посмотрел на Эдона. — Нравится печь хлеб. Книги скучные и пыльные.

— Согласен, — сказал Эдон. — А теперь тихо. Сейчас будут зачитывать продвижения по службе.

— Кадеты! — заорал Джейдон, беря в руки листок. — Следующие из вас станут рядовыми в этот День Свечей…

Далее последовало долгое и нудное перечисление имён курсантов. Тарин порадовался за Кинана, который будет рядовым, однако жирный Мика тоже им станет. Список всё продолжался, продвигаясь выше по званиям. Вскоре Эдона объявили кандидатом в мастер-сержанты, и Тарин выкрикнул короткое «Ура!», а Офер захихикал.

Затем Титус забрал листок у Джейдона, чтобы зачитать назначения офицеров. Тарин уже знал, что его капитану придётся подождать пару лет, чтобы стать майором, поэтому он спокойно слушал полковника.

— Наконец… звание полковника присуждается майорам: Лорну, Джонасу и Джейдону.

— Чёрт! — прошипел Тарин и был уверен, что Эдон пробубнил то же самое. Теперь Джейдона включат в список мужчин, которые могут выбрать себе мальчика. Пэрри взвизгнул от радости.

— А теперь о мальчиках! Следующие из вас предварительно запрошены… — Дальше Тарин прослушал, но уловил, что глупого Кори пока никто не захотел, и ухмыльнулся. — Старшие мальчики! Дважды пойманный Тарин, как мы все знаем, будет мальчиком капитана Гаррика. Керра запросил мастер-сержант Идрис, при условии, что он закончит свой проект. Пэрри запросил майор Джейдон, и его просьба была одобрена, учитывая то, что его восстановили в звании.

Тарин сокрушённо застонал, а Пэрри восторженно подпрыгнул.

— Он такой красивый! — радовался Пэрри.

— И наконец, — сказал Титус, — необычная просьба в беспрецедентной ситуации была одобрена Матушками. При условии, что мастер-сержант Эдон в следующем году станет лейтенантом, он запросит себе общего мальчика Офера. Повторюсь, что Матушки удовлетворили его просьбу. Поэтому мастер-сержант Эдон просит всех принять во внимание, что с сегодняшнего дня и в течение всего следующего года вы должны относиться к Оферу как к старшему мальчику, хотя он и будет продолжать выполнять обязанности общего мальчика. Относитесь к Оферу так же, как к любому другому запрошенному офицером мальчику. С этого момента его невинность восстановлена в наших глазах. Когда он станет мальчиком Эдона, его наказание будет закончено.

Джейдон покрылся фиолетовыми пятнами. Титус повернулся к нему, и сидящим в первых рядах были слышны его слова:

— Майор Джейдон, если ваше наказание закончено, то и его тоже. Если вас что-то не устраивает, вы можете отказаться от звания полковника.

Эдон крепко вцепился рукой в плечо Тарина.

Тарину даже показалось, что Джейдон так сильно ненавидит Офера, что всерьёз готов задуматься о словах Титуса, однако тогда он должен будет отказаться от Пэрри. Тарин застонал. Как бы там ни было, один из его друзей пострадает от тухлояйцего майора.

Джейдон прорычал:

— Я приму своё заслуженное звание.

Эдон громко выдохнул и отпустил плечо Тарина. Позвоночник задрожал. Да, хорошо для Офера, но для Пэрри… неприятности только начинаются.

Титус нахмурился и повернулся к залу.

— Последнее объявление! Мужчины, магазин открыт. Вы можете купить своим мальчикам зимнюю одежду. Ребята, теперь вы будете носить длинные штаны!

— Прощайте, голые попки! — притворно-жалобно закричали мужчины.

— Мужчины, можете подарить вашим мальчикам подарки в честь Короткого Дня до обеда. Остальные мальчики и кадеты освобождаются от занятий и работ для подготовки к торжественному костру. Командир Стэн доставит повозку к назначенному месту и к вечеру вернётся с Матушкиными подарками в общину. Мы разожжём Костёр по его приезду.

Слушая Титуса, мальчишки и мужчины согласно кивали, и Тарин понял, что это было традицией. Зал гудел в ожидании фестиваля.

— Мы разделим Матушкины подарки, отведаем праздничной пищи, а потом будем петь песни всю Долгую Ночь после Короткого Дня, — выкрикнул Титус. — Мы бросим вызов морозу и темноте нашим костром. И мы продержимся до Дня Свечей!

Мужчины снова громко затопали и закричали. Все были готовы приступить к своим делам, и Титус уже собрался всех отпустить, как вдруг в центр сцены вышел Джейдон.

— Погодите! Капитан Гаррик теперь инвалид. Иметь мальчика — это привилегия. А охотник с одной рукой больше не сможет приносить пользу общине.

В зале воцарилось поражённое молчание, которое нарушил громкий вопль Тарина:

— Ах ты, тухлояйцый дерьмоед! Мы с ним связаны!

Джейдон настаивал на своём:

— Я взываю к отказу от права инвалида иметь мальчика!

— Вызов был брошен, — сказал Титус и презрительно посмотрел на Джейдона. — И он будет рассмотрен. — Полковник обвёл взглядом присутствующих. — Но не в Короткий День! Когда капитан Гаррик будет в состоянии ответить, мы решим эту проблему.

Титус всех отпустил, и мужчины пошли на выход.

Тарин не двинулся с места. В его глазах горел животный огонь, а позвоночник нервно подёргивался. Клювонос ранен, и теперь они с Тарином стали добычей цивилизованного чудовища! Тарин вновь станет диком мальчиком!

____________________________

* Кетгут — это материал натурального происхождения из серозной ткани крупного рогатого или мелкого рогатого скота. Это рассасывающаяся хирургическая нить.

** Сфа́гнум, или Торфяно́й мох (лат. Sphágnum) — болотное растение, род мха (обычно беловатой окраски), из которого образуется торф. Способен активно поглощать и удерживать влагу. Верхние части растения используют в качестве лекарственного сырья. Сфагнум содержит фенольное соединение сфагнол и другие фенольные и тритерпеновые вещества. В медицине и ветеринарии сфагнум применяли как перевязочный материал в виде сфагново-марлевых подушечек. Из-за бактерицидных свойств и способности впитывать большое количество жидкости использовался медиками в качестве перевязочного материала на полях сражений во время войн.