Предновогодние приключения

Бульбаш и Парило

Открыла глаза и сначала не поняла, где нахожусь, был полумрак, прохладно, тихо, как в морге и кто-то рядом постанывал.

— Эй, Полька-бабочка, выпархивай из своего небытия, — тормошила подругу за плечо, чтобы процесс пробуждения оказался быстрее.

— Мама, можно еще посплю, мне сегодня к третьей паре, — пробубнила супер врач.

— Доча, открой глаза, хватит уже дурака валять, — свечки давно погасли, нащупав одну из них руками, подожгла спичку и слабый свет блекло замерцал.

— Мне показалось, что видела бабку, чуть сердце в трусы не упало, думала смерть пришла, — Полина открыла глаза и посмотрела на пламя свечи, — ты права была, когда сравнивала ее с бабой Ягой.

— Ну спасибо тебе, внученька за сравнение, — не сговариваясь, мы хором заорали, бабулька стояла рядом с нами, смотрела спокойными глазами и ждала, когда мы успокоимся. Когда у нас весь воздух из легких вышел, настала долгожданная тишина, — всё, проорались? — старушка скрестила руки на груди.

— Отказываюсь в это верить, — подруга отвернулась от родной бабки, смотря в сторону выхода с чердака, — давай слазить отсюда, как будто ничего не произошло, — она встала, отряхнула джинсы и пошла в сторону лестницы.

— Если не хочешь видеть потустроннее, зачем тогда книгу хватала, еще и читала, — бабка оказалась впереди Полины и укоризненно на нее посмотрела, — не бойся того, что видишь, намного страшнее не видеть, чего боишься.

— Это демагогия, — внучка бабули Стеши остановилась и еще раз посмотрела на умершую родственницу, — Нюра, объясни, почему мы ее видим, еще и болтаем с ней, ты же всякую ерундистику на эту тему пишешь.

— Извини, одно дело писать, другое видеть своими собственными глазами, — посмотрела бабе Стеши в глаза, — может в вашей фамильной книге глянем и развеем ее.

— Ты что охальница придумала, — бабка подлетела ко мне и нависла сверху, — мало того, что пришла в чужой дом, намыла его моей колодезной водой, еще и хозяйку выгнать собралась.

— Прости, бабушка Стеша, — подмигнула Польке, та подошла ближе, — боимся просто вас, зачем появились?

— Перестаньте перемигиваться, — предупредила Стеша, — во-первых, меня развеить невозможно, я в своем доме при книге, во-вторых, бояться уже поздно, теперь весь скрытый мир от людей будете видеть, в-третьих, — она уже взглянула на свою внучку, — раз открыла колдовской фолиант, значит прийдется перенять силу роду, если не хочешь помереть.

— Как это помереть, — подруга подошла ближе к бабке, — не хочу ни того, ни другого, но если вариантов других нет, буду брать, — протянула руку к своей бабуле, — давай.

— Поражаюсь вам, городским, ничего не ведаете, не знаете, — Стеша подняла вверх глаза и вздохнула, — на кладбище идти надо, на мою могилу.

— Здесь кладбище есть, — припоминала всю дорогу, что ехали сюда, но кладбище нигде не видела, — где оно?

— За дом сходите, дурынды, там и увидите кладбище, всех деревенских на нем хоронят, — по мере рассказа бабки, у нас обеих округлялись глаза, оказывается возле этого дома еще и захоронения имеются.

— Баба Стеша, а ты теперь постоянно будешь за нами летать, — задала свой волнующий вопрос Полька.

— Размечталась, покоя хочу, — бабка зевнула, — читай книгу, там на пятой странице написано, как забрать силу рода себе, теперь ничего не поделаешь, она твоя.

— Что будет, когда она у меня окажется? — Поля напряглась.

— Будешь ведьмой, если будешь помогать людям, то станешь целительницей, — после ее слов, вспомнила, как врачиха отфутболивала всех своих пациентов направо и налево к другим врачам и улыбнулась, вот и ей карма прилетела, — если будешь вредить, морить людей, то черной ведьмой станешь. Здесь же всегда только одно правило, выбор за тобой остается.

— Ты какой была? — Павловна оглядела бабку с ног до головы, — видимо черной, раз так выглядишь.

— Доживешь до ста лет, посмотрю, как ты будешь выглядить, — обиделась Стеша, — хочешь верь, хочешь не верь, всегда только добрые дела делала, не брала грех на душу, — она исчезла.

— Что-то слабо верится, — проворчала подруга и полезла вниз с чердака.

— Все хорошо, завтра сходим на кладбище, оглядимся, — предложила мелкой, — не переживай ты не одна, книгу завтра почитаем, как забрать силу.

— Хорошо, что со мной поехала, — потерев глаза, Полечка зевая сказала, — давай спать, утро вечера мудренее.

— Верно, с бедой надо ночь переспать, — я залезла на печь и тут же улетела в царство сна.

Еще когда приехали, то договорились сразу, что мое спальное место будет на печи, а Полинка будет спать на кровати. Кстати, давно мечтала опробовать Емелино ложе. Вообще являюсь очень теплолюбивым человеком. Проспали без происшествий до самого утра.

— Просыпайтись, девахи, надо печь натопить, дров наносить, еду приготовить и Бульбаша покормить, — открыв глаза, с просони не поняла, кто там верещит, — вижу, что глазюки отворила, слазь с печи, займись делом.

С печи практически свалилась, так как запуталась в одеяле, оказавшись внизу, огляделась. За столом сидело нечто, оно было невысокого роста, лохматое, в рубахе и штанах с заплатками, на ногах были лапаточки.

— Ты кто, — огляделась, заметив, что подружка еще дрыхнет, уже тише спросила существо, — что орешь, как попал сюда?

— Живу здесь, мой это дом, домовой я, — он схватил ложку со стола и застучал ей, — готовь жрать, приживалка.

Проигнорировав наглеца, подошла к Полинке и подергала ее за плечо, на удивление, глаза ее распахнулись сразу и на лице заиграла улыбка.

— Выспалась бесподобно, как дитя, — она села на кровати и потянулась.

— Хватит уже бока отлеживать, жрать тащи, — улыбка с лица подруги сошла и она заозиралась.

— Что уставилась, домовой я, Бульбаш, — соскочив со стула, он подбежал к онемевшей хозяйке сего дома и уставился на нее, разглядывая, — жрать будем, али нет?

— Нюрочка, это кто? — Полька икнула и соскочила со своего ложа, — почему оно у нас в доме?

— Это вы в моем доме, — обнаглел домовой, — пока силу не имеешь, дом не будет служить тебе, тащи жрать.

— Иди-ка в погребе посиди, — взяла нахала за шиворот, довела до ямы рядом с печкой и толкнула его вниз, — там припасов много, заодно и пожрешь.

— Может нельзя так с ними, — испугалась врачиха, — вдруг выйдет и задушит нас.

— Ничего он не сделает, просто посидит внизу, может наглость на нет сойдет, — пошла ставить чайник на печь и резать бутерброды, — посидит там, подумает, посговорчивее будет.

За завтраком, мы обсуждали дальнейшии наши действия, из погреба послышался тихий стук, открыв люк, впустила хама обратно. Обиженный домовой вылез из ямы, уселся за стол и стал молча сверлить нас глазами.

Сделала еще два бутерброда, налила чай и протянула Бульбашу, обрадовавшийся домовой взял еду в ручки и стал кушать.

— Спасибо, хозяйки, — он поклонился, когда все доел. — Говорите, чем могу помочь в домашней работе?

— Что это ты переменился, — удивилась Поля.

— Осознал, что был не прав, — домовенок собрал крошки со стола и положил их себе в рот, — может полы помыть или посуду.

— Скажи, Бульбаш, — домовенок стал вправду добрее, даже волосы его пригладились сами по себе, — ты баньку истопить можешь?

— Все что угодно, но только не баньку, — домовой затряс головой, — я дома хозяин, а баня за его пределами, так что сама хозяйка, сама, своими ручками, — он соскочил с табурета и озвучил то, что побежал на чердак уборку делать.

Одевшись потеплее, пришлось прогуляться за дом, посмотреть на местное кладбище. Перекошенные черные кресты, впалые могилы, даже царство мертвых здесь выглядило уставшим, как и все вокруг.

— Здравствуйте, девчата, — послышалось у одной из могил, — бабушку проведать приехали?

Возле могилы бабули Стеши стояла женщины, укутанная в платок по самые глаза, впечатление она создавала приятное, от нее не веяло злом, тетенька, как тетенька.

— Здравствуйте, — проговорила Полина, — теперь это мой дом, — она показала на покосившуюся избушку, — вы бабулечку знали?

— Подругами были, помогала мне с болями в спине, — женщина выпрямилась и пошла к нам навстречу, — внучка значит, — она внимательно рассмотрела Полю, — я Светлана Анатольевна, сегодня в гости прийду, пирог вкусный принесу вам, — она развернулась и ушла.

— Ну вот, а ты говорила, что мы здесь одни, — Павловна посмотрела вслед удаляющейся женщине.

— Видимо ошиблась, — взглянула на могилу бабки, — давай почитаем книгу, заберешь силу, а дальше будем ждать Нового года, еще елочку нужно срубить.

— Может не брать, — подруга боялась, прекрасно ее понимала, — не переживай, все внимательно почитаем, если правда то, что смертельно не брать силу, тогда это вынужденный вариант. Я рядом, держи хвост пистолетом, — подтолкнула ее в сторону дома.

Вскарабкавшись на чердак, первое, что испытали, был восторг, Бульбаш все убрал, вычистил и помыл, чердак сверкал в прямом смысле этого слова. Ближе к стеночке висел гамак, на котором качался домовенок, он нас не видел, поэтому продолжал петь свою смешную песенку: "Самый лучший и красивый — это наш Бульбаш. Добрый, славный и милейший — это наш Бульбаш, ну а Нюрку и Полину, их хоть чем намажь, двум гусыням не поможет даже макияж".

— Слышь, картофелина, — Полину возмутила до глубины души песенка домового, — ты сам гусыня ощипанная.

— Боже, хозяюшки, — улыбкой Бульбаша можно было осветить всю деревню, — все убрано, вылизано, готов к новой работе.

— Молодец, — похвалила подхалима, — иди в погреб.

— За что, что я такого сделал, — возмутился домовенок, — простите за песенку, это шутка, хотите и вам гамачки повешу.

— Я про погреб имела в виду прибраться там, — посмотрела на домового и улыбнулась, разве можно злиться на такую кроху.

— Это мигом, — он вывалился из тенда и побежал вниз по лесенке.

— Скажи, какой гаденыш, — возмущалась мелкая, — ремня ему не хватает.

— Брось ты, он просто пакостник, — подошла к сундуку, открыла и увидела книгу, которую положили вчера, — бери свое сокровище, открывай пятую страницу, будем смотреть.

Полина достала книгу из сундука, усевшись на пол, открыли ее на пятой странице и стали внимательно вчитываться. По мере прочтения, стало понятно, что бабка была права, силу взять надо, иначе каюк. Для этого нужно пойти на кладбище в двенадцать часов ночи, взять с собой кровь убитого существа, вылить на могилку и прошептать заклинание, после этого возложить ладони на кладбищинскую землю и сила втянется сама.

— Знаю чью кровь возьму, — улыбка Польки стала хищной, — певца недоделанного Бульбаша.

— Перестань, он же не со зла, — попыталась успокоить будущую ведьму, — кровь можно взять куринную, с собой покупали парную куру, из нее и выжмем. Перепиши слова на бумагу, в двенадцать потопаем.

— У меня просьба, давай сделаем это вместе, пожалуйста, — глаза Полины смотрели с такой щенячьей тоской, что было трудно ей отказать, — прошу, давай в этом тоже вместе будем.

— Хорошо, если получится, непротив, — не стала ее заранее расстраивать, что возможно ничего из этого не выйдет. — Но, сегодня намерена сходить в баньку, пойду, затоплю.

— Иди, Нюрочка, — Полю было не узнать, сама любезность, — пока топишь венечек тебе найду.

Процесс топки деревенской баньки был практически такой же, как и у печи дома, только прийдется подкладывать дровишки и ждать прогрева помещения часа четыре. Но зато, за это время можно сделать уйму полезных дел. Выгребла золу, сложила березовые поленья и затопила печку в бане, процесс нагрева начался, поэтому можно спокойно выйти, заняться пока другими делами.

— Все что ли? — Поля сидела за столом и пила чай с малиновым вареньем, рядом восседал Бульбаш, подбрасывая в блюдечко ей ягодки малины.

— Вот это идиллия, — восхитилась ими, — нет, топится, через часа четыре пойду мыться.

— Веник Бульбаш нашел, он в предбаннике уже лежит, — Полечка отхлебнула чаек из чашки, оттопырив пальчик, — садись попей с нам чай.

— Лучше после баньки, пока пойду поставлю варится суп куринный, заодно кровь собиру, — подмигнула Полине Павловне, она поняла меня с полу слова.

— Как люблю супчик из курочки, — стал нахваливать Бульбаш, — когда золотой цвет бульона, запах умопомрачительный аппетитной курочки, мяско белое плавает, конечно же картошечка, морковка и лучок, а еще зеленушка в конце, — домовенок закрыл глазки и громко сглотнул.

— Сейчас приготовлю тебе твой любимый супчик, — засмеялась, подошла ближе к маленькому существу, взлохматила волосики, — сегодня наешься, обещаю.

— Счастье есть, — протянул Бульбаш и запел песенку: "Самый умный и красивый — это наш Бульбаш. Добрый, славный и милейший — это наш Бульбаш, ну а Нюрку и Полину, нужно в Эрмитаж, своим лучшим внешним видом вызовут мандраж".

— Вот теперь умничка, — Полинка улыбнулась домовенку, — давай тащи еще варенья.

Было приятно смотреть за этими двумя, наконец-то они нашли общий язык, суп сварила, именно такой, о котором мечтал малыш домовой, налила ему тарелку супа, сама пошла в парилку, банька ждала меня принять в свои жаркие обьятия.

— Ого, вот это жар, — разделась и уселась на лавку. Пот лил градом, есть те, кто не понимает всего кайфа бани, очень сочувствую им, потому что только после бани чувствуешь себя заново родившимся. — Хорошо, — проговорила влух.

— Бесстыжая, — послышалось рядом на лавке, — голой задницей сидит и светит.

— Да что же это такое, — чуть не заплакала, прикрываясь руками, — даже в бане покоя нет.

— Это моя банька, здесь я хозяин, — рядом сидел маленький человечек, очень похожий на домовенка, только он был чуть ниже и чище, — зовут меня Парило.

— Теперь без вас, существ, даже в туалет не сходить спокойно, — меня начало потрясывать.

— Ходи, кому ты в туалете нужна, — возмутился Парило, — бабулечка Стеша всегда ходила ко мне в баньку в ночнушке до пят, целомудренная женщина, а эта профурсетка, — он ткнул в меня пальцем, — сидит, голыдьба, тьфу.

— Сейчас досчитаю до пяти, испарись по-хорошему, — руки чесались намылить этому банщику рыльце, — если будешь здесь, прибью, никто не испортит мне банный день.

Я встала в полный рост и зло взглянула на Парило, он зажмурил глаза и заорал на всю баню.

— Срамотища, фу, — потом исчез, только его и видели.

Напарившись, намывшись уже без особого удовольствия, покинула негостеприимное место и пошла обратно в дом, где меня ждала подруга. Домовенок сидел понурый, когда увидел меня грустной, подбежал и обнял.

— Прости меня, ты хорошая, — он всхлипнул, — Бульбаш гадкий, отомстить хотел за погреб, не предупредил о Парило, обещаю, банщик получит по шее за тебя. Человек, который так божественно варит суп, не может быть плохим.

— Ничего страшного, малыш, — погладила по голове негодника, — хочешь еще супчика налью, — в ответ он только мотнул головой.

Время близилось к вечеру, в дверь постучали, домовенок тут же испарился на радость Полечке.

— Хозяйки, встречайте, — пришла подруга бабы Стеши с пирогом. — Ох хорошо у вас, тепло, печь затоплена, куринным супчиком пахнет.

— Заходите Светлана Анатольевна, — позвала ее в дом, — налить вам супчика, — бабуля махнула головой в знак согласия, за печкой показались злобные глаза Бульбаша, который по всей видимости жалел свой супец.

Посидели хорошо, услышали много интересных рассказов о дружбе двух подруг Светланы Анатольевны и бабушки Стешы, после супчика, вместе с пирогом оказалась на столе бутылка вина, настоенная самой бабушкой Светой на смородине, довольные и веселые мы проводили новую знакомую, договорившись, что завтра прийдем к ней с ответным визитом. Как только дверь за гостьей закрылась, в доме забегал домовенок, увидев, что суп, по его словам, не весь сожрали, он успокоился.

— До полуночи осталось совсем ничего, — Поля сидела за столом и клевала носом, — собирись, больше крови нет, сегодня нужно идти.

— Не сплю, сейчас пойдем, — Павловна зевнула, достала бумажку с заклинанием, протянула мне, чтобы я запомнила.

Ближе к двенадцати ночи, мы вышли на мороз, прихватили с собой банку с куринной кровью и двинули в сторону кладбища.

— Страшно, — пролепетала подруга, — что если ничего не выйдет?

— Все получится, главное делать так, как написано в книге, — посмотрела на трясущиеся губы Поли, — не бойся и помни, нужно после этого стараться не делать зла.

Мы стояли у могилы родственницы моей подруги, бабы Стеши, недолго думая опрокинула бутыль с кровью на землю, она тут же впиталась и из земли послышался гул, мы обе опустили руки на землю и зашептали: "Сила рода собирись, в руки ты мои вплетись, запираю на замок, что пришло уйдет лишь впрок". Больше ничего не происходило, мы встали с земли, забрали пустую банку и пошли обратно домой.

— Что-нибудь чувствуешь? — Полина внимательно рассматривала меня.

— Пока нет, — взглянула на нее, — голова немного кружится.

Прийдя домой, первым, что предстало перед нашими очами была бабка Стеша, которая уперла руки в свои бока и проорала.

— Что вы наделали бестолочи городские?