Председатель

Глава 18

Спустя пару дней после того как Елин отказался стать освобождённым парторгом, Жданова приехала снова. На этот раз вместе со статным мужчиной лет пятидесяти. Всё в нём, начиная от осанки и до манеры держаться и вести беседу, говорило, что он бывший военный.

Нас представили друг другу, и по его оценивающему колючему взгляду сразу стало понятно, что я ему не особо понравился. Надеюсь, он изменит своё мнение, потому что второго Елина мне здесь точно не надо.

К приезду гостей я уже созвал людей на колхозное собрание. Клуб всё ещё ремонтировался, поэтому, как всегда, на улице. На этот счёт новый парторг тоже не преминул высказаться в критическом ключе, мол чего это у вас такой бардак. Ответить я не успел, потому что ситуацию ему объяснила Жданова. Ну и хорошо.

Мы втроём вышли на крыльцо правления, люди уже ждали нас, собравшись возле здания. Я поднял руку и прикрикнул:

— Прошу внимания, товарищи!

Люди прекратили личные беседы и сосредоточились на собрании. Я продолжил.

— Как вы все знаете, уважаемый Борис Эдуардович Елин лишь временно занимал должность парторга. Поэтому позвольте представить вам кандидата на должность нашего партийного организатора. Знакомьтесь, Мясов Илья Прохорович.

Я жестом указал на него и отошёл немного в сторону, чтобы он теперь стоял по центру.

— Здравствуйте, товарищи! Председатель Филатов сказал всё верно. Надеюсь вы меня изберёте и по всем партийным делам можете обращаться ко мне.

Отчеканив эту краткую фразу, он тут же попытался снова нырнуть в дверь правления, но Светлана его остановила тихо предложив:

— Товарищ Мясов, вы хоть о себе расскажите что-то.

Несмотря на то, что говорила она негромко, некоторые колхозники её всё-таки услышали и поддержали эту просьбу вслух.

Мясов снова вышел на центр крыльца и, прочистив горло, опять начал говорить, как сержант на плацу:

— Мне пятьдесят три года. Вдовец. Вернулся с войны и сразу пошёл работать по партийной линии. До этого был замом парторга в другом колхозе. Рекомендовали к вам. Что ещё? Я тут не просто так. Буду помогать товарищу Филатову выполнять все задания партии. Врать не буду, про ваш, то есть уже наш колхоз, хорошего я слышал мало. Но, говорят толковые люди здесь всё-таки есть. Так что будем вместе выводить Новый Путь из той замшелости, в которой он пребывал несколько лет.

Раздались жиденькие аплодисменты. Но, судя по кислым минам большинства, кажется, он не особенно понравился остальным. С другой стороны, кому понравится, когда новый человек сразу же начинает говорить про них что-то не комплиментарное?

— Спасибо, товарищ Мясов! — поблагодарил я его, — а теперь товарищи члены партии, прошу голосовать. Кто за? Кто против? Кто воздержался? Спасибо, товарищ Мясов избран единогласно.

Снова раздались апплодисменты. А наш новый парторг поблагодарил за оказанное доверие.

Он уже сделал шаг назад, но хотя бы уже не торопился вернуться в здание. Может быть взгляд Светланы повлиял. А я продолжил говорить:

— Однако, мы здесь собрались не только, чтобы поприветствовать нового парторга. Многие из вас знают, что недавно в наш колхоз приезжали геодезисты заново проводить межевание. И теперь я со всей уверенностью могу заявить, что колхоз Красная Заря много лет вспахивал земли, принадлежащие Новому Пути. Не берусь судить случайность это была или нет. Но возможно именно из-за этого недобора хороших плодородных полей, наш колхоз столько лет считался отстающим. Сейчас справедливость можно восстановить, но для этого нам нужно убедить комиссию, которая приедет сюда разбираться через две недели, что мы с вами готовы справиться со всеми планами, которые нам назначат.

Я смотрела на лица людей и видел, как они реагируют на мои слова. Когда зашла речь о Красной Заре многие выглядели раздражёнными и возмущёнными. Похоже, что далеко не все здесь хорошо относились к соседям. Отлично, на это я и рассчитывал. Я продолжил:

— Поэтому, товарищи, объявляю эти две недели — неделями ремонта и уборки. Давайте возьмёмся за нашу с вами деревню и приведём в порядок хотя бы центральную улицу. И самим будет жить приятней, и перед комиссией в грязь лицом не упадем!

— А что делать то надо? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Не так уж и много, если работать сообща. Как вы знаете, ремонт клуба уже близится к завершению, и скоро такие собрания, да и просто праздники и дискотеки, мы сможем проводить там. Также я уже заказал новые уличные фонари, да и в оставшиеся дома без электричества, тоже нужно свет провести. Негоже людям как в прошлом веке при керосинке жить.

— Прям на улице свет будет? — недоверчиво поинтересовалась пожилая женщина в пёстром платке.

— Именно так, — подтвердил я, — но также нужно позаботиться о том, чтобы эти фонари освещали что-то приятное глазу. Поэтому, я ожидаю, что вы все займётесь своими заборами, у нас есть краска на складах, её и используем. У кого покосились, те почините. Дополнительные доски тоже если что найдём. Если мужиков в доме нет, то просите помощи. Оконные ставни тоже многим надо бы покрасить. Ну и здание правления… по-хорошему бы новое построить, но пока так. Побелим хотя бы.

— А электричество, правда, всем проведёте? — кое-как дождавшись, пока я закончу говорить, спросила ещё одна женщина.

Я кивнул.

— Постараемся. Если не за эти две недели, то до конца весны точно.

Я и правда хотел сделать это как можно быстрее. Честно говоря, меня действительно ужасало, что некоторые дома до сих пор не подключены. Тут и так жизнь не сладкая, а ещё и это.

— Вы уж не забудьте про нас пожалуйста, — с надеждой посмотрела на меня собеседница, — много лет ждём с семьёй. Каждого председателя просили. Но дом у нас почти на самом краю деревни, так что вот всё никак…

— Лично прослежу, — пообещал я, записав её адрес в блокнот, — вот только я не могу лично контролировать ход вообще всех работ. Да и сельсовета у нас в деревне пока что нет, не доросли ещё. Отсюда вырастает необходимость выбрать ещё одного человека, который будет этим заниматься. Нам нужен комендант деревни, назовём его так. Давайте выберем подходящие кандидатуры и проголосуем?

Люди начали выкрикивать фамилии. Некоторые слыша своё имя, сразу пытались отказаться. Таких я решил не рассматривать. Тут всё-таки энтузиазм нужен, насильно заставлять можно только в самых крайних случаях.

Сначала я думал, что жаркие споры в толпе никогда не прекратятся и придётся как-то их останавливать, чтобы спокойно проголосовать. Но, к моему удивлению, буквально минут через пять, я всё чаще слышал одни и те же имена. А через десять, колхозники уже практически единогласно предложили кандидатуру Лопатина Георгия Фёдоровича, нашего главного конюха. Одним из основных аргументов стало то, что «Да он всё равно сейчас по нашим огородам постоянно из-за своих лошадок шастает».

Не сомневаюсь, что так и есть. Я уже давно понял, что Лопатин действительно заботится о конюшне, несмотря на все проблемы, которые есть в этом колхозе с животными.

Ну и в целом он вроде как ответственный, что и подтверждали голоса в толпе.

Сам Лопатин не возражал. Так что голосование закончилось быстро с предсказуемым результатом.

— Поздравляю вас, Георгий Фёдорович, — пожал я ему руку, — не подведите!

— Да уж постараюсь, — довольно улыбнулся он, — честно говоря, уж больно я не люблю, когда наш колхоз хают. Сделаю, что могу!

На этой позитивной ноте, все и разошлись.

С момента пожара Мария Лукина решила больше никому не показывать своих подозрений. И пока всё шло хорошо. Она даже начала улыбаться Елину и иногда спрашивать его совета по каким-то вопросам, делая вид, что готова перенимать опыт старших товарищей.

Елину такое внимание молодой девушки льстило. И, если у него и были какие-то подозрения насчёт её искренности, то надолго у него эта мысль не задерживалась.

Самой Марии такое притворство, конечно, было противно. Но ради дела можно и потерпеть, думала она. Тем более, что вскоре у неё получилось найти одно из нарушений в том, как кормят телят.

Она тихонько попробовала молоко, которое им дают, и моментально поняла, что оно разбавленное. Причём довольно сильно.

Но в этот раз она уже никому ничего не сказала. А пока решила присмотреться к новому парторгу. Он не из этой деревни, так что явно не состоит ни в каких местных заговорах. Если это честный человек, то с его поддержкой, может быть, получится восстановить справедливость на молочной ферме и не только.

Одним из вечеров я направился в правление, чтобы проверить как идёт работа. По счастливому обстоятельству или нет, но у здания я столкнулся с Лопатиным и небольшой группой рабочих, которые занимались побелкой бордюр.

— Сам председатель приехал, а вы все переговариваетесь! Делом займитесь! — донёсся до моих ушей упрёк от комендант.

— Добрый вечер, как продвигается работа? — громко обратился ко всем я.

— Товарищ председатель, с побелкой видать закончат только завтра, — обратился ко мне Лопатин.

— Да, вижу, — я окинул взглядом побеленные деревья с правой стороны здания, в то время как с левой они оставались нетронутыми, — Время летит, нужно успеть всё к сроку, так что давайте поднажмём, товарищи!

Я посмотрел на обновлённую побелку здания правления.

Заметив это, комендант сказал:

— Аж стены посвежели! Люська ещё окна завтра мыть будет, да внутри порядок наведёт.

Вот теперь в нём не стыдно и комиссию встречать! Даже весь бардак вымели, когда только успели?

— Что есть, то есть, — с улыбкой ответил я, — Ладно, товарищи, отвлекать от работы не буду. Мне и самому нужно ещё по всей центральной улице проехаться, посмотреть, как там фонари установили, да и дома проверить, чтобы всё ухожено было.

— Вот это правильно! — взмахнул рукой комендант, — Насколько знаю, несколько человек даже выходной запросили, чтобы заборы свои покрасить, положено же. А фонари, так с этим ещё днём закончили, вся деревня уже судачит! Даже вон, Роману Ивановичу свет провели в дом! — кивнул в сторону работника Лопатин.

— Да, товарищ председатель, так оно и есть! Знали бы вы, как жена все эти годы на нервы мне капала! А как последнюю надежду потеряла, так провели свет и нам, и ещё некоторым! Мою радость словами не передать, быстрее бы домой вернуться, — подтвердил Роман Иванович.

Комендант только приступил к работе, а уже сложилось впечатление, будто он знает о деревне и её жителях абсолютно всё. Похоже на то, что должность попала в руки нужного человека.

— Вот и отлично, есть стимул быстрее план работы закончить, — с улыбкой ответил ему я.

На этой ноте я попрощался с ними и направился к козлику, в котором меня ожидал Андрей. Я махнул в нужную сторону, и парень завёл машину.

Сначала мы проверили одну часть центральной улицы, затем направились в другую. Как и сказал Лопатин, фонари уже установили, но помимо них я планировал проверить и дома, чтобы всё было чисто и ухоженно.

— Это ещё что такое? А ну остановись! — громко попросил я Андрея, указывая рукой на один из домов.

Перед мной возникла странная картина. Несколько детишек, лет так около шести-семи, столпились у старого забора. Один из них держал в руках палку с привязанной к ней кисточкой. Малец умело макнул её в ведро с краской, затем ловким движением принялся красить забор. Другой мальчуган, тот что поменьше ростом и с небольшой кистью в руке, ему помогал чем мог.

— Товарищ председатель, вы о детях?

— Конечно о детях! А о ком ещё? Почему они забор красят? Ещё и совсем одни!

Я попросил его проехать вдоль улицы и проверить наличие фонарей на столбах, а сам вышел из машины и направился к детям, ведь кто знает, вдруг у них мать захворала или ещё чего.

— Здравствуйте, дети!

— Здрасьте! — робко ответили они, хлопая своими маленькими глазками.

— Ох, какие вы молодцы! Матушке помогаете, должно быть? — присев на корточки с улыбкой поинтересовался я.

— Мамы ещё дома нет! — тихо, словно шепотом, сказал один из них, — Нас папа попросил.

— Папа попросил? А он сам где? — я вновь поднялся и осмотрел весь двор, но мужчину не увидел.

— Папа в доме, — ответил один из детей.

— Вот оно как… а вы что, сами всё покрасили? — взглянул вдоль забора я, правда судя по качеству проделанной работы, ответ и не требовался.

— Да, сами, папа сказал домой нас не пустит, пока не закончим… — пробормотал один из них, после чего самый старший легонько ткнул его локтем.

— А отведите-ка меня к нему!

В этой ситуации захотелось разобраться. Уж больно не нравится мне всё это…

Дети взглянули на меня с легким недоверием, дабы расположить их к себе, пришлось представиться:

— Я председатель, нужно с вашим папой дело одно обсудить, не могли бы мне помочь?

— Председатель? — выпучил глаза тот, кто помладше, — Мама сказала, что вы обещали выходной, и тогда она сможет с нами поиграть!

Он положил кисточку на траву и шагнул к калитке:

— Пойдёмте! Я вам покажу, где папа!

Малец вприпрыжку направился к двери дома, а я за ним следом. Он открыл скрипучую дверь и махнул мне рукой, зазывая внутрь дома.

Чем же таким важным их отец занимается, раз взвалил покраску забора на детей?

Мы медленно прошли через кухню, пока не дошли до спальни.

На кровати, лежа на животе головой к стене, валялся мужик.

— Папа, папа! — окликнул его сын.

Спит козлина…

— Что ещё? Закончили? — лениво потянулся он.

— Нет, ещё не закончили, — ответил ребенок.

— Вот как закончите, тогда и приходите! Спать хочу, устал как собака! — повысил голос отец.

Мальчик взглянул на меня, затем снова окликнул нерадивого папашу.

— Да что ещё! — выкрикнул мужчина, продолжая неподвижно лежать.

— Папа, тут председатель хочет поговорить с тобой….

Стоило мальцу заикнуться о председателе, как отец тут же открыл глаза и, увидев меня рядом со своим ребенком, пулей выпрыгнул из кровати.

— Здравствуйте, товарищ председатель! — дрожащим голосом сказал он.

— Спасибо, малыш, иди к своим братьям, — улыбнулся ребёнку я, — а мы с твоим отцом поговорим, — мужчине от меня достался грозный взгляд, который не сулил ничего хорошего.

Как только мальчик вышел из комнаты, я выждал ещё несколько секунд, пока не увидел его голову через окно.

— Рожа-то у тебя заспанная, явно давно уже отдыхаешь!

— Товарищ председатель! Я так, ненадолго дрёму дал! Часик-другой, не более.

Я взглянул на часы.

Если спал «часик-другой», то скорее всего он из тех, кто брал выходной.

— А я думал, что выходной тебе дали по определённой причине, — я надавил на него, понимая, что он сам даст нужный мне ответ.

— Да… — замялся мужик, — Я как раз попросил детей помочь ненадолго, а то мне плохо что-то стало, в глазах потемнело и в ушах зазвенело, а ведь закончить надо бы за сегодняшний день… — положил руку на лоб для правдоподобности он.

— Кому ты врёшь! — схватил его за шиворот я, — твои дети всё сами делали, пока ты тут валялся, лодырь!

— Товарищ председатель, я… — он не смог выдавить из себя и слова, понятное дело, что противопоставить ему нечего.

— Если ещё раз я увижу, как ты увиливаешь от работы, особенно заставляя детей выполнять её за собственного отца, то придётся разговаривать с тобой по-другому, — я отпустил его, — а теперь, раз ты проснулся, самое время заняться забором!

Повторять не пришлось. Мужик вышел следом за мной на улицу, поднял кисточку и демонстративно обратился к детям:

— Спасибо, милые мои, дальше папа сам! Можете идти поиграть.

— Ого, сразу добрым отцом стал. Неужели мне всегда нужно над тобой стоять, чтобы ты так себя вёл?

— Товарищ председатель, я постараюсь исправиться… — виновато опустил голову мужчина.

— Работай, говорю! Я ещё приеду и проверю, — пригрозил лодырю я, — И только посмей тронуть детей ещё раз!

Машина с водителем уже поджидала меня. Андрея озадачило моё злобное лицо, но задавать вопросов он не стал.

— Вот скотина! — не сдержался я, — Взял выходной, обещая порядок на своём участке навести, а сам проспал весь день! Ладно бы это, чёрт с ним, но он ещё и детей заставил свою работу выполнять! Ладно бы, подростков, а то ведь совсем малыши. Ишь как устроился! Я ему покажу! Поговорю с его бригадиром, будет за двоих отрабатывать!

— Редко же вас так люди выводят, — подметил Андрей, — Видать действительно наглый мужик попался.

— Не то слово! Ладно, слышать о нём не хочу! Ты лучше скажи, как там с фонарями.

— Фонари ровно в том количестве, которое вы указали. Колхозники уже с работы вернулись, занимаются собственными огородами. Всё хорошо, товарищ председатель, не волнуйтесь.

— Ладно, давай тогда проедемся по другому концу улицы и на сегодня всё.

После завершённого осмотра, когда уже практически стемнело, Андрей подкинул меня до дома, и я медленно направился внутрь.

Уж сколько же нервов эта должность требует!

На крыльце я заметил сверток с газетой, которого раньше здесь не было, а ещё маленькую стеклянную баночку из-под майонеза, наполненную мёдом.

Я взял сверток и развернул его. Внутри оказалось печенье.

Хм, а это ещё что? Печенье и мёд… но откуда здесь мёд? Не припомню, чтобы у нас в колхозе пасека была.