Предтечи

4

Система звезды А9834 по унифицированному каталогу

Обратный переход, как и полагал Броган, выбросил его корабль в зоне высокой солнечной активности.

Диск звезды казался косматой головой мифической горгоны, его опутывали истекающие в пространство языки плазменных протуберанцев, электромагнитная буря несла незримые потоки смертоносных заряженных частиц, и автоматика «Теллура» мгновенно отреагировала на ситуацию, окружив корабль силовой защитой.

Дэйв, оглушенный перегрузкой, возникшей при обратном переходе, не предпринимал никаких действий — приходя в себя после неожиданного ускорения, он лишь контролировал действия автоматических систем, не видя смысла вмешиваться в их работу.

Комплекс локационного оборудования в данной ситуации был бесполезен, его блокировало защитное поле корабля, но автопилоты уже сориентировали «Теллур» по визуальным данным, разворачивая корабль кормой к взъярившемуся светилу системы.

Крохотная горошина планеты переместилась в центр лобовых экранов и застыла. Судя по показаниям дальномеров, до ее орбиты приблизительно два–два с половиной часа при максимально возможном ускорении.

Связь не работала, все частоты были забиты помехами от бушующего в пространстве шторма заряженных частиц.

В этой ситуации Брогану оставалось лишь ждать. Логика подсказывала, что АГР Шевцова должен предпринять экстренную посадку на поверхность планеты, — к немалому удивлению Дэйва, гостья системы обладала атмосферой, что не укладывалось в рамки традиционных представлений относительно блуждающих объектов космоса.

Ждать. Самая трудная, самая утомительная для рассудка часть любой поисково-спасательной операции.

Не было смысла ломать голову над странным, необъяснимым обликом планеты. Возможно, ее атмосфера лежала на поверхности толстым слоем замерзшего газа и постепенно возродилась, испаряясь под воздействием излучения звезды. Это являлось наиболее разумным объяснением, одновременно предрекающим серьезные проблемы, связанные с дальнейшим поиском «Кондора». Шевцов наверняка попытался укрыться от солнечной бури под бурлящим атмосферным покрывалом, но там едва ли спокойнее, чем в космосе, — такая ситуация четко попадала под древнюю поговорку: «Из огня да в полымя». Брогану не составляло труда представить, какие ураганы беснуются над поверхностью планеты, и здесь приходилось уповать лишь на автоматические системы потерпевшего бедствие корабля. Если они достаточно хороши, то «Кондор» Шевцова сейчас стоит на планетной тверди, включив все аварийные средства оповещения. Если нет, то ему вряд ли удастся обнаружить даже обломки.

Дэйв устало прикрыл глаза.

Неизвестность — худшее из испытаний для спасателя. Нужно уметь расслабиться, не изматывать себя домыслами, а терпеливо ждать, пока автоматика приведет его к точке десантирования.

Там он сможет положиться только на себя; Броган знал, что в какой-то момент автоматика отойдет на второй план, а его «я» вместе со всеми эмоциями исчезнет в глубинах сознания, освободив разум для принятия мгновенных решений.

Такое перерождение он испытывал сотни раз и находил его закономерным. Дальний космос не прощал нерешительности или промедлений.

А сейчас стоило беречь эмоциональные и физические силы перед опасной работой.

Почему-то вспомнилось детство. Родиной Брогана являлась одна из лун Юпитера, а если точнее — Ганимед, обогреваемый искусственным термоядерным солнцем. Суровый, неприветливый мир, где первым поселенцам приходилось начинать все циклы терраформирования буквально с нуля. Дэйв вырос среди горных плато и ущелий, продуваемых ледяными ветрами, и хотя немногочисленные города Ганимеда были надежно защищены силовыми куполами, он, как и многие его сверстники, предпочитал дикую природу. Третье поколение колонистов иначе смотрело на родной мир. Их не бросало в дрожь под порывами ледяного ветра, не страшила головокружительная высота отвесных пиков и скал, словно их предки не прилетели с Земли, а миллионы лет эволюционировали на Ганимеде. Может быть, поэтому он не очень жаловал Семена — тот был уроженцем сектора «Счастье» — благословенной части Марсианской колонии, где давно завершились все циклы планетного преобразования и люди спокойно жили под открытым небом, не сталкиваясь с суровым скудным бытом, традиционным для молодых поселений Юпитерианских лун.

Так повелось: большинство десантников и пилотов являлись уроженцами Ганимеда, а ученые и навигаторы были в основном выходцами с Марса и Земли.

Что удивительно: интернациональные экипажи разведывательно-картографических крейсеров показали себя наиболее жизнеспособной единицей; люди разных планет хорошо дополняли друг друга, хотя и трений на первых порах возникало немало.

Дэйв вдруг поморщился, вспомнив недавние слова Семена.

Ничего, теперь Шевцов влип… Пусть этот мальчишка со «Счастья» хлебанет того дьявольского коктейля, в котором постоянно варились десантники. Может быть, тогда он поймет, что они просто не могут быть другими — иначе не выжить…

Ни первый, ни второй орбитальный виток не дали Брогану никакой информации о «Кондоре».

По правилам Шевцов должен был оставить радиомаяк на орбитах планеты, но отсутствие автоматического устройства не удивило Дэйва. Даже если спутник был запущен, он вряд ли мог длительное время сохранять устойчивые параметры орбиты: в пространстве по-прежнему бесновался энергетический шторм, а внизу бурлила непроницаемая облачность; граница между плотными слоями атмосферы и безвоздушным пространством не поддавалась стандартному счислению, в данный момент у планеты фактически отсутствовала стратосфера.

Броган перевел управление в полуавтоматический режим и, выпустив два навигационных маяка, начал маневр снижения с таким расчетом, чтобы «Теллур» вошел в бурлящую атмосферу под строго определенным углом, исключающим вероятность «рикошета» и в то же время обеспечивающим постепенное, плавное снижение корабля.

Эфир по-прежнему полнился треском помех, тишину гермошлема нарушали лишь эти приглушенные звуки да собственное слегка участившееся дыхание Брогана.

Клубящиеся облака, свиваемые ураганными ветрами в тяжкое кружево, стремительно приближались, датчики, расположенные на обшивке корабля, уже зафиксировали нагрев, плотность атмосферы превышала заранее рассчитанные параметры, и ему пришлось пойти на коррекцию траектории снижения, позволив автоматике отработать двигателями торможения.

Палец Брогана коснулся сенсора, и легкий толчок возвестил о старте малых аппаратов разведки.

Опережая корабль, зонды канули в бурлящую облачность, и некоторое время спустя на пульте управления заработали датчики поисковой системы локации.

Есть сигнал!

Для Дэйва тонкое прерывистое попискивание радиомаяка решало множество проблем, во-первых, теперь он убедился, что «Кондор» совершил посадку на планету и, во-вторых, что не менее важно, — сориентировавшись по пеленгу сигнала, он мог точно откорректировать курс, снижаясь над конкретным районом, а не наматывать внутриатмосферные витки среди кипящей облачности.

Слабый сигнал начал истончаться, и Дэйв вновь задействовал двигатели торможения, машинально отметив, что для аварийных передатчиков «Кондора» мощность сигнала явно слабовата, — так обычно работает индивидуальный маяк скафандра…

Развить неприятный логический вывод он не успел: ватное покрывало, застилавшее экраны обзора, внезапно разлетелось рваными клочьями, и он увидел поверхность планеты.

Взгляду Брогана открылось невероятное зрелище.

На миг Дэйву показалось, что у него началась галлюцинация от перегрузок, но видеодатчики зондов транслировали ту же самую картину: внизу простиралась бескрайняя, желтовато-зеленая поверхность океана!..

Что это? Растаявший ледниковый панцирь, покрывавший поверхность планеты, пока она блуждала среди абсолютного мрака?

Океан проносился под брюхом машины, сливаясь в пятнистые полосы. Где же берег? Или здесь вообще нет суши?

Дэйв ничего не понимал. Сигнал радиомаяка то исчезал, то появлялся вновь, постепенно усиливаясь, значит, он летел в правильном направлении, но его совершенно сбивало с толку отсутствие ветра. Несколькими километрами выше по-прежнему бесновался настоящий ураган, но тут, на высоте тысячи метров, царил фактически полный штиль.

Разведзонды наконец прочно зафиксировали маяк. В этот момент вязкую тишину коммуникатора, с несущих частот которого исчезли помехи, нарушил взволнованный голос:

— Эй, кто там!.. Берегитесь!.. Берегитесь океана! Вы слышите, уходите к берегу, он вправо по курсу!

Дэйв ничего не успел ответить. Предупреждение явно запоздало: зеркальная гладь водной поверхности внезапно вспухла, вздуваясь огромными волдырями, и прямо по курсу «Теллура» к клубящимся облакам взметнулось несколько вертикальных столбов мутно-зеленой жидкости.

Один из зондов не смог обогнуть внезапно возникшее препятствие и врезался в центр извергающегося к небесам гейзера. Столб жидкости содрогнулся и начал медленно опадать вниз, увлекая небольшой аппарат в бездну океана.

Броган мгновенно отреагировал на новую опасность, увеличив скорость и высоту полета. «Теллур», отработав двигателями маршевой тяги, поднялся к кромке клубящихся облаков и начал разворачиваться по точному пеленгу сигнала.

«Главное, подобрать Шевцова и вырваться назад в космос, с необъяснимыми явлениями пусть разбираются ученые», — подумал Дэйв, манипулируя сканерами «Теллура» в попытке определить, есть ли тут хотя бы клочок не залитой агрессивным океаном суши.

В следующую секунду в небо взметнулось сразу несколько десятков мутно-зеленых столбов. Три оставшихся зонда были буквально растерзаны ими.

«Есть берег! Есть!..»

«Теллур», вынужденно сбросив скорость, начал плавно поворачивать к обнаруженному участку твердой поверхности. Сигнал радиомаяка исходил именно оттуда.

Океан забурлил. По его поверхности, извергая все новые грязно-зеленые столбы, словно судорога, прокатился гигантский вал. «Теллур» стремительно уходил вверх, но гейзеры росли еще быстрее, и в конечном итоге корабль попал в окружение, на скорости врезавшись в мерзкую колоннаду.

Экраны на мгновение ослепли. «Теллур» трясло, словно он несся по ухабам; сознание Брогана на миг погасло от внезапной перегрузки — скорость и высота падали, и он, подчиняясь рефлекторному, интуитивному решению, подал полную мощность на двигатели планетарной тяги…

«Теллур» мгновенно превратился в огненный шар.

Океан задрожал; Дэйву показалось, что его глубины исторгли тяжкий стон, но разбираться с личными впечатлениями было некогда: корабль, освободившись от цепких объятий, рванулся вперед. Сзади еще стелились жадные, дымящиеся щупальца, но они уже не могли настичь стремительно уходившую к суше машину.

Берег приближался. Броган постепенно стабилизировал полет, компенсировав вращение, вызванное резкими импульсами ускорения, и только теперь заметил, что экраны радаров погасли. Он использовал последние секунды, чтобы перезапустить систему, но тщетно…

В этот момент он почувствовал, что «Теллур» отказывается повиноваться астронавигационным рулям. Картина на экранах телескопического обзора поблекла и расплылась; еще секунда, и они безнадежно погасли.

Дэйв моментально переключился на аварийный режим, и через пару секунд закрывавшие ходовую рубку бронеплиты корпуса раскрылись, словно гигантский бутон, с глухим плеском обрушившись в океан. Теперь пилота защищал лишь прозрачный пластиковый купол.

Броган огляделся. Берег был совсем близко, в нескольких десятках километров, но он уже не нес спасения: высота неумолимо падала, а от самой кромки океана поднималась зеленовато-коричневая стена исполинского леса. Он попытался подняться выше, но «Теллур» стал неуправляем — осевшая на нем масса океанских столбов с фантастической прожорливостью растворила все, что хоть сколько-нибудь выступало над обшивкой. Ни антенн локационной системы, ни рулей высоты больше не существовало.

Он даже не успел по-настоящему испугаться. До леса оставалось несколько сот метров, и Дэйв, сгруппировавшись, отдал последнюю команду на пульт.

Болезненно-жесткий удар спасательной катапульты вырвал пилот-ложемент из креплений и швырнул его в серые небеса планеты.

Падая, Броган успел заметить, как «Теллур» врезался в прибрежные скалы и взорвался, разбрасывая вокруг исполинские стволы деревьев.

Взрывная волна подтолкнула его в глубь суши; помутившееся сознание запечатлело хлещущие по каркасу пилот-ложемента ветви деревьев, затем наступила одурь короткого беспамятства… амортизационный каркас, застрявший на высоте двух метров от земли, автоматически раскрылся, и он, не сопротивляясь падению, неловко шлепнулся в лужу какой-то липкой, бурой жидкости.

Несколько минут Броган лежал, приходя в себя после катастрофической посадки и последующего падения, не в силах напрячь ни один мускул; он был зол и растерян, как никогда в жизни…

Вокруг царил мягкий сумрак.

Загадочный лес, которому не место на планете, совсем недавно блуждавшей в абсолютном мраке и лютом холоде космоса… океан, проявляющий агрессию, — водная или, по крайней мере, жидкая субстанция, обладающая способностью к рефлекторным действиям, — все это не находило разумного объяснения.

Броган поймал себя на том, что смотрит на обломанные ветви ближайших деревьев, среди которых застрял пилот-ложемент, и подсознательно ждет: сейчас они начнут пластично изгибаться, стремясь дотянуться до него…

Бред.

Он встал, превозмогая боль в ушибленной спине, и сделал несколько шагов в сторону от мерзкой коричневой лужи. Сигнал в гермошлеме по-прежнему звучал отчетливо, без помех, — значит, Шевцов находился где-то поблизости.

«Если его «Кондор» тоже канул в океан, нам крышка», — подумал Дэйв, прокладывая путь между неохватными стволами деревьев. Под ногами упруго пружинил ковер опавших листьев, хотя сморщенные, похожие на испачканные зеленью обрывки тряпья вряд ли можно было назвать этим словом.

Вообще лес вокруг производил тревожное, гнетущее впечатление. Стволы, плотно пригнанные друг к другу, смыкались стеной, так что Брогану порой приходилось боком протискиваться между ними. Похожие на ветви гибкие отростки начинались далеко вверху, образуя почти непроницаемый шатер, и внизу царили сумерки…

В этот момент попискивание радиомаяка вдруг сменилось робким вопросом, прозвучавшим на частоте аварийной связи:

— Кто-нибудь слышит меня? Скажите, вы живы?

— Слышу, — отозвался Дэйв. Ему было досадно от собственной неудачи. Летел спасать этого сопляка, а ведь теперь все зависит от его «Кондора». — Где ты? — буркнул он.

— На окраине лесного массива. Приблизительно в трех–четырех километрах от побережья.

— Я понял. — Броган был краток. — Не двигайся с места и вообще, не мечись. Я сам выйду на твой сигнал.

— Я не мечусь, — ответил Шевцов и тут же спросил: — Кто ты?

— Десантник, — нехотя ответил Броган. — Из поисково-спасательного отряда. — Его подмывало спросить у Шевцова про корабль, но Дэйв удержался, заметив, что лес постепенно начал редеть, между отдельными стволами обозначились широкие просветы. Сейчас все станет ясно.

Минут через десять он вышел на своеобразную опушку. Странный лес, состоящий из деревьев одинаковой породы, обрывался у крутого каменистого склона.

Поднявшись чуть выше и осмотревшись, Броган понял, что стоит на склоне внушительной котловины, дно которой полностью покрывал лесной массив. Выше протянулись скальные отроги, в нескольких местах среди отвесных стен виднелись узкие разломы ущелий и темные провалы, похожие на входы в пещеры.

Шевцова он не увидел, хотя сигнал в коммуникаторе стал громким и отчетливым.

— Где ты? — озираясь по сторонам, переспросил Броган.

Вместо ответа сзади на его плечо легла рука. Дэйв резко обернулся и увидел Семена, который, по-видимому, все это время скрывался среди хаотичного нагромождения острых обломков скал. Его скафандр был испятнан грязью, половина стандартной экипировки отсутствовала, лицо за забралом гермошлема выглядело осунувшимся и измученным.

Досада тут же отступила. В конце концов, Дэйв был сам виноват в том, что не справился с внезапно возникшей преградой и угробил «Теллур».

Для Шевцова первые мгновения встречи прошли в немом потрясении узнавания.

— Ты?! — наконец изумленно выдохнул Семен.

— Я, — кивнув, криво усмехнулся Броган. — Не ожидал?

— Откровенно — нет.

— Ладно, — Дэйв присел на валун. — Все личное пока оставим в прошлом. Где твой корабль?

Семен сел рядом с ним и закрыл глаза.

— «Кондора» нет. Он погиб в стратосфере планеты.

— Что ты несешь?!

— На меня напали, — обреченно выдавил Семен.

— Напали?! — Глаза десантника вдруг стали холодными и колючими. — Кто? Океан?

Семен отрицательно помотал головой.

— Нет… Это произошло в космосе на низких орбитах. Я не могу сказать, что или кто это был. Небольшие сфероиды, диаметром от метра до двух. Похожие на шаровые молнии… Они пробили обшивку «Кондора», АГР сначала потерял управление, потом попросту начал разваливаться. Я едва успел катапультироваться. — Шевцов говорил отрывисто и сбивчиво, его голос дрожал. — Я почти ничего не помню — потерял сознание, когда автоматика пилот-ложемента задействовала аварийный посадочный двигатель. Пришел в себя уже ниже уровня облачности над океаном. Мне повезло… Я видел эти столбы лишь издали, — они буквально растерзали погнавшегося за мной плазмоида…

Броган слушал Шевцова с угрюмой обреченностью. Конечно, в глубине души он не сомневался, что их найдут, но не постигнет ли та же участь очередную спасательную экспедицию? Судя по скупому рассказу Шевцова, энергетические образования, атаковавшие «Кондор», обладали высокой степенью свободы, — их нельзя было причислить к обыкновенным физическим явлениям, хотя бы потому, что один из них погнался за совершающим аварийную посадку пилот-ложементом.

Повернув голову, он посмотрел на бледное, бескровное лицо Шевцова и понял, что тот находится на грани морального истощения.

— Встань, — попросил его Броган.

Семен медленно повиновался. Дэйв заученным, профессиональным движением вскрыл защитную оболочку на правом предплечье его скафандра, обнажив миниатюрный кнопочный пульт, предназначенный для внешнего управления системами жизнеобеспечения.

Коснувшись нужного сочетания сенсоров, Броган ощутил, как вздрогнул Семен, когда микроскопические инъекторы ввели в его кровь дозу стимулятора.

— Теперь садись и постарайся расслабиться. Сейчас ты почувствуешь себя лучше.

Пока Шевцов медленно приходил в себя после выпавших на его долю потрясений, Броган занялся анализом атмосферы. Взяв пробу воздуха, он взглянул на данные, появившиеся в оперативном окне информационной системы, и понял, что последняя надежда умерла, не успев родиться. Кислорода в составе атмосферы было ровно столько, чтобы задохнуться, как только откроешь гермошлем.

Броган скрипнул зубами, исподлобья взглянув на ближайшие деревья. «Нужно сделать анализ древесины, — подумал он. — Должны же тут протекать элементарные процессы фотосинтеза…»

Оглянувшись, он посмотрел на Шевцова. Похоже, стимулятор уже начал действовать.

Перехватив его взгляд, Семен внезапно вновь помрачнел.

— Зря ты привел меня в чувство, — с нескрываемой досадой, глухо произнес он. — Я ведь понимаю, мы оба погибнем. Выхода нет.

— Нас спасут, — машинально солгал десантник. — Ты можешь связно рассказать, что произошло после старта?

— Могу… — после непродолжительного молчания произнес Шевцов. — Эту планету выбрал сам «Кондор», — начал рассказывать он. — Я до последнего момента оставался лишь наблюдателем. Автоматика приняла мощный сигнал, исходивший из данной системы. Он не нес никакой информации, а просто появлялся и исчезал через равные промежутки времени. Учитывая, что на орбите звезды появилась лишняя планета, все действия блока поисковых систем абсолютно оправданы. Для корабля класса «Кондор» возмущения фотосферы звезды не являются серьезной помехой, поэтому я не брал под сомнения действия блока оптимального выбора. Наоборот, мне казалось, что АГР должен продемонстрировать свои лучшие качества, при первом испытательном полете обнаружив нечто феноменальное.

— Поэтому ты не отправил подробный отчет о предполагаемом прыжке? Хотел удивить всех?

Шевцов молча проглотил упрек, лишь безнадежно махнув рукой.

— Достигнув планеты, корабль начал круговой облет, — продолжил он. — Зонды зафиксировали океан, лес и безжизненную равнину, занимающую примерно пятьдесят процентов поверхности планеты. Источник сигналов пропал, они прекратились так же внезапно, как были обнаружены. Кибернетическая система «Кондора» приняла решение совершить посадку на побережье. АГР начал предварительный маневр для входа в атмосферу, и… — Семен запнулся, подбирая нужное слово, — в общем, тут появились эти шары… я мысленно назвал их «плазмоидами». Поверь, Дэйв, — это было ужасно. Они пробивали обшивку «Кондора» насквозь, словно бумагу или фольгу… Последнее, что я помню, — это удаляющиеся обломки корабля, между которыми резвились эти бестии. Один из плазмоидов погнался за мной, но его поглотил океан… а мой ложемент, израсходовав все топливо аварийных двигателей, разбился о скалы неподалеку отсюда…

Броган мысленно содрогнулся, представив мощный разведывательный корабль, расчлененный на высоте в тысячу километров… Впечатляюще… И слишком фантастично. Сигнал, плазмоиды… Не слишком ли?

— Я не вру, — произнес Шевцов, словно угадав направление его мыслей.

— «Кондор» оставлял на орбите радиомаяк? — уточнил Броган.

— Да, — кивнул Семен.

— Я его там не нашел.

— Не знаю… Ты можешь думать все, что угодно, но не забывай, что сделал океан с твоим кораблем!..

— Ну, хорошо, успокойся, — примирительно произнес Дэйв. — Ты спал?

— Спал?! — Семен криво усмехнулся. — Ты издеваешься, Броган? Как я мог спать?!..

— Не психуй. Я хотел сказать, что теперь ты можешь отдохнуть. На стимуляторах долго не протянешь, тебе необходимо элементарно выспаться. Видишь пещеру? — Он указал на черный провал у основания гряды. — Я завалю вход камнями и поставлю сигнализатор.

— А ты? — спросил Семен.

— Я пока подумаю, как нам выбраться отсюда, — ответил Дэйв. — Схожу на побережье к месту крушения «Теллура», может, найду что-нибудь полезное среди обломков.

Через полчаса Дэйв закончил сооружение убежища и, убедившись, что Семен уснул, пошел назад, к лесу.

Наконец-то он мог дать волю чувствам. Положение казалось абсолютно безнадежным — сотая доля процента, отведенная под везение, в расчет не принималась. Атмосфера планеты непригодна для дыхания, а значит, в их распоряжении оставался только автономный запас скафандров, которые были оснащены компактными преобразователями, заряженными твердыми таблетками. Пятнадцать у него и десять у Семена. Ровно на неделю, подсчитал он, если разделить на двоих. За это время их не найдут. Накопители станции ГЧ разряжены, им понадобится не менее трех недель, чтобы восстановить функциональность пробойников метрики.

Как выжить в течение этого срока?

Он ступил под тень первых деревьев и достал импульсный пистолет, единственное оружие, которое оставалось при нем.

Осторожность не помешает: если океан продемонстрировал рефлекторную агрессивность, что ожидать от обитателей леса?

Мысли Брогана, пробежав по кругу проблем, вновь вернулись к вопросу выживания. Он не хотел даже думать о том, что ему предстоит тихо и беспомощно загнуться от удушья, такая перспектива вызывала у Дэйва отчаянное сопротивление. Нет, он будет бороться, до последней секунды, до последнего глотка воздуха в преобразователе…