Прежде чем расстаться...

4

Оказавшись в своем номере, Трэйси приняла душ, вымыла голову и расположилась на террасе, наблюдая, как садится солнце и в домах постепенно зажигается электрическое освещение. Когда темно-фиолетовые сумерки поглотили очертания отдаленных островов, она вернулась в комнату, надела белый сарафан, сунула ноги в открытые сандалии, заколола волосы в пучок на затылке и вдела в уши большие золотые серьги в виде колец. Она подводила губы, когда раздался стук в дверь.

— Войдите! — крикнула Трэйси из ванной и, прикрыв дверь, быстро привела себя в порядок.

Когда она вышла, Маркус стоял у окна и всматривался в ночной пейзаж. На нем были брюки цвета хаки и клетчатая рубашка. При ее появлении он обернулся и присвистнул.

— Что-нибудь не так? — нервно спросила она, ощутив вдруг, что на ней нет лифчика. — У меня ничего другого нет.

— И не надо! — многозначительно заметил он и с улыбкой пояснил: — Я пришел сообщить, что на пляже есть милый ресторанчик. Поскольку вы, как я понимаю, до сих пор не ужинали, то предлагаю перекусить там, а заодно полюбоваться на здешнюю луну.

Путь к ресторану оказался недолгим: выйдя из холла гостиницы, они по мостику перебрались через просторный плавательный бассейн, подсвеченный прожекторами, пересекли пальмовую аллею и добрались до цели.

Это оказалось бревенчатое сооружение из стволов пальм, пропитанное ароматами первоклассной кухни.

Маркус выбрал место на террасе, заказал мясное рагу, сок и бутылку вина.

Луна здесь и в самом деле оказалась огромной и яркой. Она прочерчивала по воде серебряную дорожку, а на другом конце залива высвечивала на фоне темного неба громаду горы.

Трэйси рассеянно потягивала из запотевшего стакана холодный сок, смотрела на море и думала о чем-то своем. В конце концов, Маркус не выдержал. Оттолкнув от себя тарелку, он налил себе еще один стакан вина и объявил:

— Послушайте, я не на шутку обеспокоен. — Она перевела на него растерянный взгляд. — Я честно молчал, не мешая вам работать, но мне и в голову не могло прийти, что придется онеметь до поздней ночи! Кроме того, вы почти ничего не съели. Зная ваш отличный аппетит, я склонен подозревать самое страшное.

— Извините, — со вздохом сказала она. — Кухня здесь просто отменная, но… — Она поморщила носик. — Мне не дает покоя одна вещь.

— Какая именно?

Трэйси помолчала, пригубила вина и только после этого сообщила шепотом:

— Багдад!

— Багдад? Какой Багдад? — Маркус, похоже, решил, что она не в себе.

— Успокойтесь, — рассмеялась девушка, кладя ладонь на его руку. — Я имею в виду парадную дверь для вашей виллы!

— Дверь? — опешил он. — Хотите поставить туда что-нибудь вроде той, что распахивается при словах: «Сезам, откройся?»

— Как ни странно, вы не так далеки от истины, — блеснула глазами Трэйси. — Если верить легенде, в древности во время вторжения чужеземных армий резные двери с медными шипами снимались с петель и использовались в качестве оружия против боевых слонов. Их бросали под ноги животным, и те, обезумев от боли, поворачивали назад и топтали собственное войско. Конечно, слонов теперь можно увидеть только в зоопарке, но в Багдаде такие двери кое-где еще производят.

— Восхитительная лекция по искусствоведению, — кисло усмехнулся Маркус. — Но на моем острове слоны не водятся.

— Не в этом дело! Такие двери воплощают в себе определенный художественный стиль и стоят в одном ряду с такими шедеврами, как знаменитые шкатулки с медной инкрустацией или резные кровати красного дерева с балдахином.

— А что, без них никак нельзя обойтись? Багдад — не Луна, долететь до него не так уж сложно, но транспортные издержки плюс потерянное на доставку время меня вовсе не воодушевляют.

Трэйси чуть пригубила бокал и задумчиво посмотрела на море.

— Видите ли, мистер Макларен, — снова заговорила она. — Вы обратились ко мне, чтобы заказать оригинальный дизайн вашей виллы, не так ли?

— Совершенно верно. Но я не закладывал в смету своих расходов дорогу, к примеру, до Багдада и обратно.

— Именно над этим я и размышляла, — заявила Трэйси. — Разумеется, я не собираюсь туда ехать. Это чудесный город, но я не горю желанием снова оказаться там…

— Снова оказаться там?

— Да, снова. Но это не имеет отношения к делу. А раз попасть туда нельзя, остаются два варианта. Можно связаться по телефону с поставщиком, у меня есть его номер. Но переговоры с ним и изготовление дверей нужных размеров могут занять несколько месяцев. Второй вариант — попытаться изготовить их прямо здесь, но, — она покачала головой, — я бы предпочла оригинал.

— Значит, вы собираетесь оформить мой дом в арабском стиле?

— Да. И я не отказалась от этой идеи. Двери из Багдада и арабская мебель — это будет просто сказка.

— Будем считать, что вы меня убедили. Выпишите счет на покупку парадных дверей и шкатулок, если они вам так нужны, укажите сроки и порядок поступления товара. Остальные проблемы я беру на себя.

— А кровать? Восхитительная кровать под балдахином?

— Нет, — поднял он руки. — Что касается сна, я предпочитаю простоту и комфорт!

— Вообще-то, несмотря на всю их живописность, эти кровати действительно нельзя назвать удобными, — со смешком призналась Трэйси. — Нам… то есть мне приходилось спать на подобной. — Она вдруг умолкла и отвернулась.

— Он был с вами в Багдаде? — спросил вдруг Маркус.

— Кто? — Лицо Трэйси пылало.

— А что, у вас было много мужчин?

— Я их меняла как перчатки! — огрызнулась она.

— А вот врать у вас не получается, дорогая! — рассмеялся Маркус.

— А много ли у вас было женщин? Если уж раскрывать душу, то взаимно.

— Много, — сказал он, играя желваками. — Или одна… это как посмотреть.

— Я предлагаю смотреть на все исключительно с деловой стороны, — резко сказала Трэйси.

— Что ж, тогда предлагаю прогуляться по пляжу… Почему вы так насторожились? Боитесь? Что ж, предложите другой маршрут.

— Вообще-то я предпочла бы вернуться в номер. Мне нужно позвонить Дженис и попросить ее сделать предварительные заказы. — Трэйси встала. — Кроме того, надо еще pas представить все, что я увидела сегодня на острове. Кстати сказать, с вами очень приятно работать. Мало кто из заказчиков так быстро и оперативно решает возникающие проблемы; обычно люди предпочитают уклоняться от окончательного ответа и тянуть резину.

— Рад был услужить вам! — сказал он и тоже встал.

— Ну, спокойной ночи! Спасибо за ужин!

Трэйси повернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась.

— Поделитесь секретом, — раздраженно бросила она, — как вам это удается? — Маркус вопросительно приподнял брови. — Я имею в виду, как вам удается заставить меня чувствовать себя толстокожей, бесчувственной особой, равнодушной к страданиям высокой и тонкой души? — Она помолчала. — Ладно, так и быть! Я прогуляюсь с вами по пляжу, но только с одним условием.

— Не лезть с поцелуями?

— Совершенно верно.

— Странно, но на сей раз эта мысль пришла нам в голову одновременно, — произнес он. — Только не надо резких слов: я обещаю вести себя хорошо.

Маркус и Трэйси брели по теплому песку, болтали о пустяках, шутили и смеялись. Там, где пляж упирался в скалы, они постояли, вдыхая волшебный морской воздух лунной ночи. Был час прилива, и волны серебрились, с шумом набегая на берег.

Девушка открыла рот, чтобы поделиться впечатлениями от луны, но восторженная фраза так и умерла на ее губах. На кромке прибоя стоял сказочный принц с черными кудрями, упавшими на лоб — близкий и в то же время загадочный, как эта ночь.

Сердце у Трэйси сладко защемило. Ей вдруг захотелось вновь ощутить магическую силу крепких объятий этого мужчины. Она вспомнила запах его рубашки, сильные руки, властно обвившие ее талию, близость горячего тела…

Отведя глаза, девушка снова посмотрела на море, на черту горизонта, за которую ей в далеком детстве так хотелось уплыть в минуты одиночества.

— Что с вами, дорогая? На вас просто лица нет!

— Нет, что вы, все в порядке!

Она резко тряхнула головой, отбрасывая волосы назад, и взгляды их скрестились.

Признайся, что с тобой творится то же самое, Маркус! Скажи, что и тебя тянет ко мне так же неудержимо! — мысленно взмолилась она.

— Почему у вас такое ошеломленное лицо, Трэйси?

— Просто задумалась…

Она испугалась, что он потребует объяснений, и шагнула в сторону, но зацепилась за корень пальмы и неловко упала на песок.

В следующее мгновение Маркус оказался рядом, протягивая ей руку. Она с благодарностью улыбнулась, попыталась встать, но тут же со стоном упала обратно.

— Что случилось? — спросил он встревоженно.

— Нога! Я, кажется, ее вывихнула!

Держась за его руку, девушка еще раз попыталась подняться и невольно вскрикнула.

— Сидите смирно и не шевелитесь. Я погляжу, в чем дело.

— Нет!

— Делайте, что вам говорят! — взорвался он и одной рукой с силой опустил ее на песок. Пальцы Маркуса уверенно пробежались по щиколотке, и она опять застонала. — Растяжение связок! — констатировал он. — Я отнесу вас в номер, и мы вызовем дежурную медсестру.

— Но я вовсе не хочу утруждать вас…

— Сейчас вам лучше помолчать, — посоветовал он. — Ничего, до гостиницы мы доберемся, а дальше… Ну-ка, обхватите меня за шею покрепче. Так. Да вы легкая, словно перышко…

Сердце ее колотилось, словно птичка в клетке. Она прижалась к сильной груди и поняла, что никакая боль не затмит этого счастья. Трэйси поняла, что погибла.

Через час она сидела в кровати, водрузив аккуратно перебинтованную ногу на подушку. Медсестра только что ушла, заверив девушку, что перелома нет. Она порекомендовала пару дней полежать в постели и прописала болеутоляющие средства.

— Я вам очень признательна, — сказала Трэйси, принимая из рук Маркуса чашечку кофе.

Волосы у нее растрепались, под глазами залегли синяки.

— Вы расстроены, что не сможете работать в полную силу? — Он пододвинул кресло и уселся напротив нее.

— А вам понравилось бы быть прикованным к постели? — уныло спросила она. — Завтра вечером мы должны были вернуться в Англию, а перед этим я собиралась еще раз съездить к вам на виллу и сделать пару дополнительных замеров. Теперь придется отказаться от этой мысли.

— Но вы и без того измерили и сфотографировали все, что только можно.

— У меня появились кое-какие новые идеи… Что вы скажете о жалюзи на окнах? — Трэйси вдруг осознала, что Маркус не столько слушает ее, сколько рассматривает. Смутившись, она схватила подушку, обняла ее двумя руками и продолжила: — Они не выцветают на солнце, не коробятся от ветра и дождей…

— Если не возражаете, Трэйси, — сказал он, почему-то развеселившись, — я бы предпочел сначала увидеть наброски того, что вы предполагаете сделать из моего дома, а потом уже говорить о жалюзи. Я не художник, и мне трудно представить что-либо абстрактное.

— Да, конечно, — поджав губы, закивала она. — Более того… Есть еще одна проблема, — сказала Трэйси, выдержав паузу. — Облик любого дома должен нести на себе отпечаток личности хозяина. Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, будто я рассматриваю вашу виллу в качестве объекта своей безудержной фантазии. Вам, надо полагать, нужно удобное жилье, а не памятник архитектуры и дизайна, в котором не остается места для живого человека.

— Я не против того, чтобы он был и тем, и другим, — скромно заметил Маркус. — Видите ли, дорогая, я имею долю в ряде местных компаний и время от времени должен устраивать приемы. Но в промежутках между деловыми переговорами мне хотелось бы почувствовать себя как за каменной стеной, расслабиться, отдохнуть, забыть к чертовой матери о всякой работе!

— А каким вы представляете себе отдых? — тут же поинтересовалась Трэйси.

— Мне нравятся простые и доступные вещи. Я люблю есть, пить, спать, купаться, рыбачить, гонять по морю на катере… В этом смысле я самый обыкновенный человек.

— Скорее самый обыкновенный пират! — вырвалось у нее, но она тут же спохватилась: — Простите, я не хотела…

— Пират? — Маркус недоуменно нахмурился. — В каком смысле? Ну-ка, поясните! — Она, кусая губы, молчала и смотрела в сторону. — Вы имеете в виду мое отношение к женщинам? — догадался он, и в глазах его блеснул озорной огонек.

Трэйси пожала плечами и, по-прежнему не глядя на него, заявила:

— Я имею в виду ваше поведение в первые дни нашего знакомства.

— Боже! Так вы боитесь, что я вас украду и продам в гарем где-нибудь в Вест-Индии?

— Во-первых, — решительно возразила она, — меня не так-то просто украсть!

— Святая правда! Более того, я бы даже сказал, невозможно, если конечно…

— Продолжайте!

— Если конечно вы сами этого не пожелаете.

Чтоб ты провалился, Маркус Джулиус Макларен! — в отчаянии подумала Трэйси. И когда я, черт возьми, научусь держать язык за зубами!

— Я не враг себе, мистер Макларен! — высокомерно бросила она. — И все ваши предположения — не более чем досужие домыслы.

— Неужели вам не хочется, чтобы кто-то силой вырвал вас из одиночества, для виду прикрытого лихорадочной коммерческой деятельностью?

— Какая чушь!

— Вы все еще любите его, Трэйси? — просто спросил Маркус.

Девушка торопливо опустила ресницы, чувствуя, как непрошенные слезы выступают на глазах. Украдкой смахнув их, она прошептала:

— Зачем ворошить прошлое, которое давно уже умерло…

— Может быть, еще не все потеряно?

Последовала долгая пауза.

— Боюсь, то, чем мы с вами занимаемся, — пустая трата времени и сил, — вздохнула она.

Маркус аккуратно поставил на столик чашечку из-под кофе и поднялся.

— Вы правы, — улыбнулся он. — Уже одиннадцатый час. День был длинный, и вам следует хорошенько отоспаться. Я вам больше не нужен?

— Конечно нет! То есть, я хотела сказать, что сама управлюсь…

— Отлично! Если потребуется моя помощь, звоните. И ради всего святого — не вздумайте работать. Дела подождут до утра.

— А почему вы… — Она хотела сказать: «распоряжаетесь», но вместе этого печально улыбнулась: — Да, конечно, вы правы! Спокойной ночи!

Эту ночь вряд ли можно было назвать спокойной!

Нога Трэйси ныла, а в дремоту постоянно врывались образы и ощущения той, давней, канувшей в Лету любви, переплетаясь с видениями нового наваждения — это слово больше всего подходило для описания ее чувств к Маркусу.

Конечно же, наваждение, говорила она самой себе, изнуренная горячечными видениями. Иначе ты бы не стала в сотый раз вспоминать, как он подхватывает тебя на руки и несет, словно пушинку. Не думала бы без конца о том, как это чудесно — затихнуть в его объятиях, прильнув к сильному мужскому плечу. Чувствовать, как учащается твой пульс, когда он кладет тебя на кровать и не сразу отпускает… Ты бы не подчинилась так легко его приказаниям. И не дала бы волю запретным мыслям о том, как прекрасно было бы оказаться с ним в постели…

И обо всем этом мечтала она — ярая противница случайных связей, немало гордившаяся своей принципиальностью, свято верившая, что первый же ее мужчина непременно станет мужем! Вот дурочка! — отчитывала она себя. Не теряй головы, держи свои чувства под контролем.

Ближе к рассвету Трэйси наконец впала в забытье и почти сразу, как ей показалось, была разбужена звуком открывающейся двери. Чинно следуя друг за другом, в номер вошли Маркус Макларен, официант, толкавший впереди себя накрытый столик, и коридорный, вкативший кресло на колесах.

Комнату заливал яркий солнечный свет. Утро, судя по всему, было уже в разгаре.

Трэйси села в кровати и подтянула простыню до самого подбородка, потому что на ней была только полупрозрачная ночная рубашка с бретельками.

— Позвольте поинтересоваться, что вы тут делаете? — возвысила она голос.

— Доброе утро, дорогая! — приветливо улыбнулся Маркус. — Мы привезли тебе завтрак. Как дела?

— Отлично, но…

— Прошу к столу, мэм! — пригласил чернокожий официант, подкатывая тележку прямо к кровати и приподнимая крышки над тарелками. — Если вам захочется еще чего-нибудь, достаточно позвонить вниз и сказать. Приятного аппетита!

И он удалился, подталкивая коридорного, с любопытством пялившегося на Трэйси.

— Я сама могу спуститься на завтрак! — негодующе воскликнула девушка.

— В следующий раз. А поскольку сейчас половина одиннадцатого…

Трэйси подскочила на постели.

— Не может быть! Я никогда не сплю так долго!

Маркус кивнул на часы, стоявшие на туалетном столике.

— Если не верите мне, посмотрите сами. Куда вы?

— Прошу прощения, я на минутку! — пробормотала она, схватила атласный халат, висевший на спинке кровати, и, изловчившись, натянула его прямо под простыней. Только после этого она слезла с постели и, морщась от боли, проковыляла в ванную комнату.

— Теперь я готова продолжить разговор, — объявила Трэйси, когда, умытая и причесанная, вернулась из ванной и уселась за стол. — Видимо, я надышалась морского воздуха и уснула слишком крепко, — солгала она.

— Возможно, — со смешком отозвался Маркус. — Зная ваш энергичный характер, я даже начал беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь.

Трэйси скорчила гримаску и придвинула к себе деревянное блюдо с фруктами и стакан апельсинового сока. Она взяла из корзинки кусочек хлеба, намазала его маслом и только после этого перевела непроницаемый взгляд на Маркуса. Тот был в белых шортах, тенниске небесно-голубого цвета и белых парусиновых туфлях — свежий, бодрый, удивительно красивый.

— А вы уже давно на ногах? — спросила она, пододвигая к себе аппетитную яичницу с ветчиной и помидорами.

— Докладываю: в ожидании вашего пробуждения я успел сыграть в теннис, поплавать в бассейне и позавтракать.

— А с кем же вы играли в теннис? Со стенкой?

— Я знаком с тренером здешнего клуба, и он подобрал мне партнеров.

— И кто же составил вам компанию?

— Две стюардессы. Те самые, что обслуживали нас во время перелета. На одну из них вы еще обратили внимание.

— Боже! До чего же тесен этот мир! — покачала головой Трэйси, с аппетитом уплетая яичницу.

Маркус рассмеялся и расположился в кресле напротив.

— Налить вам кофе?

— Спасибо, не откажусь. — Она отодвинула от себя тарелку и, вытирая салфеткой губы, пояснила: — Я почему-то очень проголодалась за ночь.

— Ну и хорошо! — засмеялся он. — Кстати, советую обратить ваше внимание на эти горячие булочки.

— Нет, спасибо, — вздохнула она. — Я, возможно, и обжора, но не настолько. Ну, и как же она играла?

— Вы про кого спрашиваете? Про Бет? Очень неплохо. Мы играли с нею в паре и выиграли у Майка с Пат в двух сетах.

— Вы волочитесь за любой юбкой, мистер Макларен?

— Боже, сколько яда в голосе, дорогая!

— Хорошо, — сладко сказала она. — Больше ни слова на эту тему. Но в инвалидную коляску я не сяду ни за какие коврижки, даже ни уговаривайте. Мы можем первым же рейсом отправиться домой?

— Увы, нет.

— Почему?

— Во-первых, мне необходимо еще раз побывать у себя на вилле — всплыло одно маленькое, но совершенно неотложное дело. А во-вторых, коль скоро речь зашла о кресле, то я не вижу причин, почему бы вам, пользуясь случаем, не насладиться тропическим солнцем и бассейном? Я могу отнести вас на пляж на руках.

— Вот этого не надо! — огрызнулась Трэйси. — И вообще, я лучше сама…

— Пожалуйста!

— Что «пожалуйста»?

— Я вас не держу. Идите!

Трэйси попыталась сделать шаг, ни на что не опираясь, и тут же со стоном упала обратно на стул.

— Что же это вы снова уселись, а? — издевательски поинтересовался Маркус. — Если не ошибаюсь, вы хотели куда-то идти?

— Вы садист, мистер Макларен! — прошипела она и бросила на него испепеляющий взгляд.

— А вы упрямая девчонка! Теперь, закончив обмен любезностями, мы можем спокойно спуститься в бассейн. Вы не против?

Реплика о «упрямой девчонке» обидела Трэйси, но когда они оказалась у бассейна, все проблемы разом вылетели у нее из головы.

Солнце сияло, шум невидимого прибоя успокаивал нервы, шезлонги казались такими уютными…

Кроме того, Маркус довез ее в кресле до пляжного магазинчика, где Трэйси купила себе шляпу, крем от загара, солнечные очки и яркую рубашку, которую накинула поверх бикини. Еще она приобрела дамский роман и плетеную сумочку.

— Вы всегда чем-то заняты? — с иронией спросил Маркус, толкая кресло к бассейну.

— Не знаю! Мне до сих пор даже в голову не приходила мысль об отпуске, — честно призналась она.

— Понятно! — Он без малейшего усилия поднял ее из кресла и бережно опустил на шезлонг. — Зато вы сейчас производите впечатление стопроцентного туриста, а с этим креслом вообще ни дать, ни взять — ветеран войны.

Трэйси скорчила гримаску, надвинула шляпу на лоб, нацепила на нос солнечные очки, взяла в руки книгу и… рассмеялась.

— А что, и в самом деле похожа, — сказала она, чуть успокоившись.

Маркус скинул тенниску и улегся на соседний шезлонг.

— Раздеться не желаете? — спросил он небрежно.

— Немного полежу, тогда посмотрим.

— Хорошо. — Он откинулся на спину и закрыл глаза. — Дайте мне знать, когда созреете для купания.

— И часто вы этим занимаетесь? — спросила она через десять минут.

Он приоткрыл один глаз.

— Чем именно?

— Жаритесь на солнце до умопомрачения?

— Значительно реже, чем мне хотелось бы, — заметил он с сожалением в голосе. — А вы не любите загорать?

— Отчего же, люблю, но… — Она поколебалась. — Но не до такой степени, как вы. И вообще… — Трэйси уселась, скрестив ноги. — Глядя на вас, не подумаешь, что вы — деловой человек, у которого каждая минута на вес золота.

— А почему я не имею права на отдых?

— Не знаю… Трудно говорить на эту тему, не имея представления о жизненном пути Маркуса Джулиуса Макларена. И вообще, я вас не видела, как бы это сказать, при исполнении, да и в домашней обстановке — тоже.

— Что касается дома, — ответил он, после короткой паузы, — то чаще всего я обитаю в Лондоне.

— Наверное, в Центральном округе?

— Совершенно верно. Предвосхищая ваш следующий вопрос, сообщаю, что ровным счетом ничего не знаю о том, кто возводил особняк и занимался его дизайном. Этот дом, как и тот, в котором вы побывали, куплен по дешевке.

— Иначе говоря, вы живете в атмосфере, которую прежний владелец создавал для себя?

Маркус сел, и она невольно залюбовалась его бронзовой мускулистой фигурой.

— Полагаю, — сказал он безмятежно, — вы поможете мне хотя бы отчасти исправить эту ситуацию. Для чего же еще я вас пригласил?

— Да, для чего же еще? — насмешливо переспросила Трэйси.

— Так вы догадываетесь? — заговорщически понизил голос Маркус. Она хмыкнула и отвернулась. — Эй, что с вами? — спросил он через минуту. — Такое впечатление, что вы места себе не находите.

— Бывает, — нервно пожала она плечами.

— Неужели вы и часа не можете прожить без работы?

— Почему же, могу. Только… только сейчас мне трудно расслабиться.

— Может быть, почитать книгу?

— Не знаю, — безнадежно сказала она. — Что-то нет настроения.

— Я все понял: вам нужно срочно искупаться! Ничто так не снимает стресс, как хорошая физическая нагрузка.

Трэйси тяжело вздохнула и вдруг, решительно выпрямившись, сняла с себя шляпу и рубашку.

— А вы правы, — блеснула она глазами. — Только я сама…

Но Маркус уже подхватил ее на руки, и прежде, чем девушка успела опомниться, они, взметнув в воздух тучу брызг, оказались в бассейне.

— Лучший способ заходить в воду, — сообщил Маркус, отфыркиваясь. — Погружаться в нее шаг за шагом — все равно, что отрезать хвост по частям.

— И все-таки вы садист, мистер Макларен, — хлопая мокрыми ресницами и пытаясь отжать волосы, изрекла она.

— Скорее филантроп! — Он лег на спину и, не отпуская Трэйси, поплыл вместе с ней по бирюзовой глади. — Вода не такая уж холодная, скорее как парное молоко. Просто вы перегрелись на солнце, милая. Кстати, плавать вы умеете?

— Не хуже вас! — высокомерно заверила она, но почему-то не торопилась продемонстрировать Маркусу свое искусство. Ей было так уютно в его крепких объятиях.

— А вы не боитесь, что я вас украду? — вдруг хрипло спросил он. Глаза Трэйси блеснули, и она попыталась вырваться. — Успокойтесь, я пошутил! — попытался он вразумить ее. — Мы же взрослые люди, вокруг куча народу. Кто бы мог подумать, что вы так отреагируете. — Но она продолжала отталкивать его руки, и он, удерживая ее за талию, посоветовал: — Поаккуратнее, вы, пантера! Мало вам растянутых вчера связок?

Он притянул девушку к себе, так, что тела их прижались друг к другу.

— Не смейте, слышите… — задыхаясь, начала она, и вдруг замолкла.

— …угадывать ваши желания? — спросил он, скользнув рукой по ее бедру. — А что делать, если нас с вами занимает одна и та же мысль? Мысль о том, что будет, если я…

Трэйси беспомощно шевельнула губами, и тело ее непроизвольно изогнулось под его рукой…

— Мистер Макларен! Мисс Слейтон! Погодите, я к вам сейчас подплыву!

С другого конца бассейна к ним стремительно приближалась симпатичная брюнетка, в которой девушка без труда узнала стюардессу.