Прежде, чем я умру

3

В какой-то момент мне показалось, что Дейзи Перрит потеряет самообладание и разрыдается. Это было тогда, когда он рассказывал мне, что его дочь, настоящая дочь, была первой ученицей в своем классе в Колумбии. Очевидно, это было его величайшей гордостью.

В целом его история была довольно простой. Когда-то в молодости в Сент-Луисе Перрит женился, и у него родилась дочь. Потом в одну неделю случилось три события: дочери исполнилось два года, умерла ее мать, и Перрит сел на три года в каталажку за ограбление. Об остальных событиях своей жизни вплоть до тысяча девятьсот сорок пятого года Перрит ничего не сообщил мне. Он только сказал, что, начав процветать, стал искать дочь и раскопал ее где-то в Миссури. Она не подозревает, что он ее отец, Она думает, что он просто представляет ее отца, который очень богат, но не имеет возможности объявить о себе, так как собирается баллотироваться в президенты США или что-то в этом роде.

– Она приняла это как должное, – угрюмо сказал Перрит. – Я виделся с ней каждые три месяца и давал ей деньги. Много денег. Но для меня было настоящим уларом, когда она выбрала для учебы в колледже этот город. Именно тогда на ее след напал Микер-Большие пальцы. Он послал ко мне своего парня с сообщением, что готов оказать моей дочери любую услугу.

Участие Микера в этом деле, с моей точки зрения, делало его еще приятнее. Свое прозвище он заслужил из-за своего любимого способа выкачивать информацию из упрямых клиентов: он пользовался большими пальцами.

Микер был конкурентом Перрита. Если иметь дело с Перритом было малоприятным занятием, то встревать в его раздоры с Микером-Большие пальцы было просто опасно.

Я продолжал слушать Дейзи Перрита, потому что у меня не было другого выхода. Можно было только пристрелить его, но психологический момент для этого был упущен. Дальнейший ход событий, по его словам, доказывал, что Микер не нашел его дочь, а просто узнал, что она где-то скрывается. Перрит больше всего боялся, что кто-то найдет его дочь и расскажет ей правду. Это разрушит его жизнь, его отношения с дочерью.

– Это мешает моим делам, – сказал он. – Там, где вопрос касается дочери, я перестаю здраво рассуждать и нормально действовать. Вы слышали, что я жестокий человек?

– Да, я слышал.

– Так оно и есть, но таких людей немало. Суть в том, что у меня есть голова на плечах. Причем получше, чем у всех других людей, которые мне до них пор попадались. Но там, где вопрос касается дочери, моя голова отказывается работать. Это доказывает мой приезд сюда и мой разговор с вами. Или даже более убедительно доказывает то, что я сделал год назад.

Я снял квартиру на Пятой авеню и поселил там одну девушку в качестве моей дочери. Я понимал, что делаю величайшую глупость, но все-таки пошел на это.

Перрит объяснил, что это было сделано с целью отвлечь внимание Микера и всех прочих, интересующихся его семьей, его настоящей дочерью. Раз он сам живет в этой квартире вместе с дочерью, то никому и в голову не придет искать ее в других местах, особенно в колледжах. Эти был хитроумный план. Казалось, его тайна надежно скрыта.

– Затем, – сказал Перрит другим тоном, и в его глазах сверкнул опасный огонек, – эта тварь начала шантажировать меня.

Вымогательства начались за неделю до Рождества с требования тысячи долларов наличными сверх ее еженедельного жалованья в сто долларов.

За последние полгода она потребовала и получила:

В конце января – 1500 долларов.

В середине февраля – 1000 долларов.

В конце апреля – 5000 долларов.

В конце июня – 3000 долларов.

В конце июля – 5000 долларов

В конце августа – 8000 долларов.

– Любопытно, – сказал я, – что сумма то возрастает, то снижается, то опять возрастает. Любопытно с психологической точки зрения.

– Это кажется вам забавным, не так ли?

– Я сказал не «забавным», а «любопытным». Кстати, найдутся люди – я не говорю, что принадлежу к их числу, – но найдутся люди, которые не поверят вам. Эта девушка выудила у вас почти двадцать пять грандов. Почему же с ней не произошло никакого несчастного случая? Почему она жива?

– Вы верите слухам, которые распускают обо мне, – кисло сказал Перрит.

Я усмехнулся.

– Это останется между нами. Почему вы не расправились с ней?

– С моей дочерью?

– Но она ведь не является ею?

– Но для всех она моя дочь. Мне пришлось бы убрать ее самому, и это было бы слишком рискованно. Она учла все это. Допустим, она исчезает, и Микер узнает об этом. Тогда он снова начинает искать мою дочь, и я оказываюсь там же, откуда начал. Я рассматривая это дело под разными углами и так и не нашел выхода.

Я пожал плечами.

– Значит, вы останетесь с дорогостоящей дочерью?

– Я останусь с жадной дурой. Вчера вечером она потребовала у меня тридцать грандов. Тогда я решил обратиться за помощью.

Услышав цифру, я присвистнул.

– Это уж слишком. Почему бы вам не урезать ее аппетиты?

– Я пробовал. Неужели вы думаете, что я так легко раскошеливался?

– Нет, не думаю.

– Правильно делаете. Я пытался урезонить ее, но в определенных границах, поскольку представил ее своей дочерью. Поэтому мне нужна помощь, Я знаю немало юристов, но ни одному из них я не рассказал бы и десятой доли того, что рассказал вам. Я выбрал для своего дела Ниро Вульфа, потому что у него есть голова на плечах. Он должен договориться с ней. – Перрит оказал на пачку банкнот. – Это для начала. Я уплачу за все, что будет сделано, и уплачу неплохо.

– Вульф не возьмет этих денег.

Перрит пропустил эти слова мимо ушей. Мне начало казаться, что своим жизненным успехам он обязан особому устройству барабанных перепонок, не пропускавших все нежелательные звуки.

– Вам понадобятся деньги, чтобы уладить дела с этой девушкой, – сказал он. – В качестве моей дочери Вайолет Перрит. Но настоящее ее имя Анджелина Мерфи. Я привез ее из Солт-Лейк-сити, где она скрывалась от полиции под именем Салли Смит.

Перрит рассказал мне много всего, гораздо больше, чем мне хотелось знать, но тут поздно было что-то менять. Покончив с темой Вайолет-Анджелина-Салли, он перешел к настоящей дочери. Ее зовут Бьюла Пейдж. Когда он начал говорить о ней, я решил, что он сейчас вытащит из кармана и начнет показывать мне ее фотографии, так изменился его голос.

Послушать его, так все студенты ей в подметки не годились. Он входил в целый ряд несущественных деталей, что я простил, так как ему не с кем было поговорить о ней.

– Я уже сказал Вульфу, что поручу ему кое-что в связи с моей дочерью, – заявил Перрит. – Есть опасность, что ее могут узнать, так как она очень похожа на свою мать.

– Но мистер Вульф не занимается пластическими операциями, – запротестовал я. – Обратитесь к хирургу.

– Вы находите это забавным? – спросил Перрит.

От его тона у меня мороз прошел по коже. Я услыхал голос убийцы. Очевидно, он мог простить многое, но только не шутки в адрес Бьюлы.

– Не слишком, – вежливо сказал я. – Но вы напрасно думаете, что мистер Вульф может избавить вашу дочь от сходства с матерью…

– Я этого и не требую. У Бьюлы есть привычка: она сидит, опустив плечи и слегка ссутулившись, а потом вдруг выпрямляется рывком. Эту привычку она унаследовала от матери, и так ее можно безошибочно узнать. Я пытался отучить Бьюлу от этой привычки, но мои слова на нее не подействовали, а настаивать не хотелось. Может быть, Вульфу удастся.

Конечно, несколько острот висело у меня на кончике языка, но я сдержался. Надо было поскорее выставить Перрита из дома, пока он не заставил нас давать Бьюле уроки математики, которая была, как выяснилось, ее единственным слабым местом. Но он не собирался уходить и сообщил мне еще кучу разных сведений. Второй секрет его успеха заключается, я думаю, в его дотошности. Наконец, он поднялся.

– Вайолет пока еще слушается меня, – сказал он. – Она хочет до конца обчистить меня. Если Вульф захочет поговорить с ней, то позвоните мне по одному из номеров, которые я вам дам, и я позабочусь, чтобы она приехала. А теперь откройте дверь и попросите Арчи.

Я удивленно посмотрел на него.

– Кого позвать?

– Я же сказал – Арчи.

Надо же! Значит, набальзамированного типа зовут Арчи. Я проводил Перрита в холл, отдал ему шляпу и пальто, затем выглянул в дверь и окинул взглядом улицу.

– Все в порядке, – сказал я ему через плечо. – Позовите его сами.

Но ему не понадобилось этого делать. Мой тезка, стоявший наготове у черного седана, подбежал к крыльцу и сказал патрону:

– Все в порядке.

Дейзи Перрит спустился по ступенькам и сел на заднее сиденье машины. Мой тезка устроился на переднем, завел мотор, и они укатили.

Я отправился на кухню, чтобы выпить стакан молока. Там находился наш шеф-повар Фриц Бреннер. Нарезая лук, он улыбнулся мне.

– Все в порядке?

– В порядке, – ответил я, сделав большой глоток. – Остается решить только один вопрос: какого цвета погребальный покров мы предпочитаем?