Прекрасный хаос

ГЛАВА 9

Все девушки из Элиты были приглашены на чаепитие с королевской семьей, поэтому я знал, что не застану Америку, когда стучался в дверь ее комнаты.

— Офицер Леджер, — широко улыбнулась Энн, открывшая мне. — Очень рады вас видеть.

Услышав ее слова, Люси с Мэри тоже подошли поздороваться.

— Здравствуйте, офицер Леджер, — сказала Мэри.

— А леди Америки нет. Она на чаепитии с королевской семьей, — добавила Люси.

— Да я знаю. Я пришел поговорить с вами. Можно?

Энн жестом пригласила меня войти:

— Конечно.

Я подошел к столу и остановился. Они поспешно придвинули мне стул.

— Нет-нет, — покачал головой я. — Лучше вы сами присядьте.

Мэри и Люси опустились на стулья, а мы с Энн остались стоять.

— Чем мы можем помочь вам? — спросила Люси.

— Я сейчас делал обход дворца и хотел узнать, не замечали ли вы чего-нибудь необычного. Возможно, это прозвучит глупо, но в деле охраны Элиты важна любая мелочь.

И это действительно было так, хотя на самом деле никто нам этого не поручал.

Энн задумчиво склонила голову, в то время как Люси возвела глаза к потолку.

— Я ничего такого не припоминаю, — первой отозвалась Мэри.

— Разве что леди Америка после Хеллоуина ведет себя не так активно, — с сомнением в голосе произнесла Энн.

— Из-за Марли? — предположил я.

Служанки дружно закивали.

— Мне кажется, она до сих пор переживает, — проговорила Люси. — Только не подумайте, что я это ей в упрек.

Энн похлопала ее по плечу:

— Мы ничего такого и не подумали.

— Значит, если не считать выходов в Женский зал и в столовую, она почти все время находится в своей комнате?

— Ну да, — подтвердила Мэри. — С леди Америкой и раньше такое бывало, но в последние несколько дней... Кажется, ей хочется от всех спрятаться.

Из этого я сделал два важных заключения. Во- первых, Америка больше не встречалась наедине с Максоном. И во-вторых, наши тайные свидания так и остались незамеченными — даже ее ближайшим окружением.

Оба эти обстоятельства наполнили мое сердце надеждой.

— Может, нужно еще что-нибудь сделать? — спросила Энн.

Я улыбнулся, поскольку на ее месте тоже задал бы такой вопрос — надо же знать, как предотвратить возможную проблему.

— Не думаю. Запоминайте все, что видите и слышите. И не стесняйтесь обращаться прямо ко мне, если заметите что-нибудь необычное.

На лицах у всех троих было написано рвение.

— Офицер Леджер, вы образцовый солдат, — сказала Энн.

— Это всего лишь моя работа, — покачал я головой. — И потом, вы же знаете, что мы с леди Америкой земляки, поэтому я чувствую себя обязанным приглядывать за ней.

Мэри повернулась ко мне:

— Надо же, как забавно получилось, что вы из одних краев, а теперь вас сделали практически ее личным телохранителем. Вы с ней в Каролине живете далеко друг от друга?

— Не очень, — уклончиво отозвался я.

Люси заулыбалась:

— А раньше вы ее видели? Какой она была в детстве?

Я против воли ухмыльнулся:

— Сталкивался с ней несколько раз. Она была мальчишкой в юбке. Вечно все дни напролет пропадала на улице вместе со своим братом. Упрямая как осел и, насколько я помню, очень-очень талантливая.

— Выходит, она с тех пор ничуть не изменилась, — заключила Люси, и все трое дружно засмеялись.

— Примерно так оно и есть, — подтвердил я.

От ее слов в груди у меня все стеснилось. Я знал

Америку как облупленную, и под шелухой бальных платьев и драгоценностей она оставалась той же, кем была всегда.

— Мне нужно вниз. Не хочу пропустить «Вести».

Я потянулся взять со стола фуражку.

— Пожалуй, мы с вами, — сказала Мэри. — Сейчас они уже начнутся.

— Конечно.

«Вести» — единственная телепередача, которую разрешалось смотреть челяди, а телевизоры были установлены всего в трех местах: на кухне, в мастерской, где служанки занимались шитьем, и в просторной комнате отдыха, которую, как правило, использовали не по прямому назначению, а как дополнительное рабочее место. Я предпочитал кухню. Энн возглавила нашу процессию, а Мэри и Люси предпочли идти позади рядом со мной.

— Офицер Леджер, я кое-что слышала о том, что нам скоро предстоит принимать гостей, — сообщила Энн, на миг замедлив шаг, чтобы поделиться со мной этими сведениями. — Впрочем, возможно, это всего лишь сплетни.

— Нет, это чистая правда, — отозвался я. — Подробностей никаких не знаю, но вроде будут даны два отдельных приема.

— Вот радость-то! — с сарказмом в голосе воскликнула Мэри. — Опять мне придется отпаривать скатерти. Послушай, Энн, давай поменяемся, а? Не важно, что тебе поручат.

Она подошла к Энн, и они принялись бурно обсуждать, кому и что придется делать.

Я предложил Люси руку:

— Сударыня.

Девушка улыбнулась и, взяв меня под локоть, задрала нос:

— Сударь.

Мы двинулись по коридору. Они болтали о делах, которые необходимо успеть, и платьях, которые нужно подшивать, и я вдруг понял, почему мне так весело в их обществе.

С ними я мог быть Шестеркой.

Я присел на столешницу, а Мэри и Люси пристроились по обе стороны от меня. Энн зашикала на остальных слуг: начинались «Вести».

Когда на экране появились девушки, я понял: что-то не так. Америка казалась подавленной. Но хуже всего было то, что она пыталась делать вид, будто у нее все хорошо, и выглядело это крайне неубедительно.

Что ее так встревожило?

Краешком глаза я заметил, как Люси принялась ломать руки.

— Что произошло? — прошептал я.

— С госпожой что-то неладное. Я по лицу вижу. — Люси сунула палец в рот и начала грызть ноготь. — Что с ней случилось? А леди Селеста выглядит как кошка, которая вышла на охоту. Что мы будем делать, если она победит?

Я накрыл ладонью ее руку, лежавшую на коленях, и она, как по волшебству, замерла, смущенно глядя мне в глаза. Судя по всему, обычно никому не было дела до ее переживаний.

— Леди Америка не пропадет.

Люси кивнула, немного ободренная моими словами, и прошептала:

— Она такая хорошая. Мне очень хочется, чтобы она осталась. Ну почему те, кто мне нужен, всегда меня покидают?

Значит, Люси пережила какую-то утрату. А может, и не одну. Теперь мне стали понятней причины ее тревожности.

— Ну, я-то в ближайшие четыре года точно никуда от вас не денусь.

Я легонько ткнул ее локтем в бок, и она улыбнулась, хотя в глазах у нее стояли слезы.

— Офицер Леджер, вы такой милый. Мы все так считаем.

И она промокнула ресницы.

— Вы, леди, тоже очень милые. Мне всегда приятно с вами увидеться.

— Да какие из нас леди, — отозвалась она, глядя в пол.

Я покачал головой:

— Если Марли может по-прежнему считаться леди, потому что пожертвовала собой ради человека, который ей дорог, то вы и подавно можете. Я же вижу, как вы ежедневно жертвуете своими жизнями. Вы отдаете свое время и силы служению другому человеку, а это совершенно то же самое.

Мэри бросила на меня взгляд, прежде чем снова уткнуться в телевизор. Энн, думаю, тоже уловила мои слова. Она даже подалась в мою сторону, чтобы ничего не упустить.

— Офицер Леджер, вы — лучший!

Я улыбнулся:

— Когда мы здесь, внизу, вы все можете называть меня Аспен и на «ты».