Преобразователи (СИ)

7

— Занят? — Мактар поскребся в дверь лаборатории.

Дунха неопределенно махнул рукой, отрываясь от расчетов на столе и нашел взглядом жреца. Моргнул, выслушал вопрос еще раз. Кивнул на стул, прикрывая покрасневшие глаза. Задачку Альхэ задала… На стыке алхимии и химерологии. Если бы ей был нужен материал для артефакта — пожалуйста, но продумать основу накопителя, который будет и забирать энергию из внешней среды, и отдавать ее живому существу, при этом не мешать его жизни.

Граничащая с безумством идея Аль ему не нравилась, но отказаться от новой задачки, от возможности сделать что-то новое Дунха не мог. Да и Альхэ не отступилась бы после первого отказа, уверенно выедая мозг по извилине в час. Губы дрогнули в намеке на улыбку, вроде бы давно знакомы, он привык к ее характеру, должен уже стать невосприимчив к ее уговорам, но отказать было выше его сил.

— Если ты пришел искать моей помощи в отговаривании Аль — я тебе сразу дам ответ. Это бесполезно. Свернуть ее с намеченного пути могли двое: мать, прямым запретом, и Антар с долгими убедительными речами.

— Мне не нравится все это.

Мактар присел за стол, но руки класть на столешницу не рискнул, Альхэ отучила вообще что-либо трогать в лабораториях без разрешения, отравив стол. Не специально, просто расплескала какую-то гадость, прошлась по ней потоком магии, пытаясь счистить, но только закрепила в столешнице. Менять привычное рабочее место не хотела, у себя и всех друзей невосприимчивость к нему выработала, пусть и не сразу, так и оставила. Мактар узнал об это позже, когда бранящаяся под нос Альхэ пыталась что-то сделать с его немеющими руками, костеря всех жрецов разом. Ну не виноват он, что вся магия в него проваливалась как в бездну. Но все-таки у Анктар получилось. Жрец тогда только словами мог ее утешать, и то мысленно. Она ругалась, просила не тратить силы и вообще помолчать.

— Ты про человечку ее?

— Да это меньшее зло, — отмахнулся жрец. — Про новую ее идею… Я боюсь того, чем это может для нее закончится. Я не спорю, она сильная, жутко сильная, но и на драконов толпой ходят. И побеждают.

— Подавятся. Рейта Анктар под завалами без магической подпитки протянула почти месяц, и чтобы зацепить ее пришлось уничтожить целый город.

— Макху, кажется, не очень хорошо относится к людям в целом, особенно к южанам. Слова-то говорит красивые, но слова без действия мертвы. Не думаю, что он устроил ради одной только Рейты…

— Ты просто кое-что не застал. А Аль не помнит или отмахивается. Хотя… может быть и не видела, Виттор очень огораживала внучку от скандалов. И повлияла на нее сильнее, чем мать. Это, — он с силой потер руками лицо, — очень сложно описать. Я сам в своих воспоминаниях не уверен, с вами, жрецами, ни в чем быть уверенным нельзя.

— Может расскажешь? Я и жреческие архивы успел вскрыть, так что…

Дунха каким-то новым, непривычным взглядом окинул жреца, невольно признавая, что все-таки где-то в глубине души продолжал его недооценивать. Впрочем, он был уверен, что все дело во влиянии Антара, с которым южанин удивительным образом нашел общий язык. Может, в силу схожести дара и проблемы с чужими громкими мыслями, может, из-за Альхэ.

Альхэ. Все снова упиралось в нее. Когда на детском этаже появилась вспыльчивая драчливая девчонка, он только плечами пожал. Родители аккуратно подталкивали детей к нормальному общению друг с другом, хотя у самих отношения были скорее дружелюбно-ровными, ровно до тех пор, пока они сходились во взглядах. А вот с Аль они сошлись совершенно искренне, у дружбы был самый прочный фундамент, какой только встречается у живых существ. Они дружили против Триа, старшей сестры Эттера. Такой же невыносимо рыжей как и сам алхимик, но обладавшей гораздо более вспыльчивым характером. В первый же день в “новом обществе” Альхэ ввязалась в драку. Ладно, будем честны, элементарно избила непонравившуюся ей языкастую девчонку. Оттаскивали от поверженной противницы ее вдвоем, Дунха и Антар, успевшие немного сойтись.

Макху ругался, читал мораль, прекрасно видя, как закатываются глаза у маленькой преобразовательницы, пару лет как покинувшей колбу и месяц как отделившейся сознанием от матери. Тогда он не понимал, почему Рейта была так рада, приводя дочь сюда, сейчас только усмехался: да уж, два года следить за каждой мыслью, чтобы раньше времени не научить ребенка плохому. Макху же после долгой речи махнул рукой, пробормотав что-то вроде “Типичная Анктар” и невольно потер челюсть. А потом в жизни внучки начала принимать участи Виттор Анктар, как раз вернувшаяся из долгой поездки на юг.

Дунха мотнул головой, отгоняя воспоминания, но Мактар воспринял действие на свой счет, пожимая плечами. Лезть в душу он не собирался, все-таки даже пойманные поверхностные воспоминания были достаточно интересны и давали пищу для размышления. Решив не докучать алхимику, Мактар попрощался.

*

— Аль, мы можем погов… человечка? Ты серьезно? Тебя мой отец покусал? Эта зараза только так передается, я иного варианта не вижу! — Эттер закрыл дверь, прислоняясь к ней спиной, словно не хотел никого выпускать из комнаты.

— Да, Энху, знакомься, это Эттер. Он немного грубиян, но в целом с ним можно общаться. Хотя алхимик из него…

— Ты меня вообще слушаешь?! — прошипел преобразователь, толкая дверь и проверяя, достаточно ли плотно она закрыта, сомкнулось ли заклинание.

Альхэ прикрыла глаза, хотя сидящая рядом Энху прекрасно видела, что та сначала их закатила до белков, и повернулась к неожиданному посетителю. Пожевала щеку и все-таки посмотрела на Эттера. Тот сверлил взглядом то ее, то сидящую рядом с преобразовательницей смертную. Энху поежилась, незаметно для самой себя отползая за спину Альхэ.

— Мы можем поговорить одни?

— Тьма великая, да как же вы мне все уже надоели со своими разговорами! — вдруг вспылила Анктар, из-за чего Энху с тихим взвизгом откатилась назад, путаясь в покрывале. — Нельзя! Хотите поговорить — друг с другом разговаривайте, хоть все кости мне перемойте, а я ваше мнение о том, что я делаю, знать не хочу! Все! Иди отсюда!

Дверь распахнулась в коридор по желанию хозяйки комнаты, Эттер успел только сгруппироваться в падении, но обратно уже не мог попасть. Раздраженно сплюнул, когда Альхэ никак не отреагировала на стук в дверь. Махнул рукой. Надо искать жреца, может тот своей бешенной ум на место вернет. Совсем все вокруг помешались с этими людьми…

Анктар откинулась на спину, рассматривая высокий потолок. Где-то над головой отчетливо колотилось сердце испугавшейся ее вспышки Энху. По-хорошему, следовало бы ее как-то успокоить, люди — существа нервные. Да, надо собраться.

Вот только прежде, чем Аль подобрала какие-то подходящие слова, ее осторожно, едва ощутимо погладили по волосам. Энху опустилась с другой стороны кровати, едва не утыкаясь лбом преобразовательнице в плечо, и, рассматривая видимую из такого положения часть лица, неуверенно перебирала длинные пряди. Альхэ выдохнула, напряженные плечи расслабились, лицо перестало напоминать злобную гримасу. Через несколько минут, дыхание выравнялось и Анктар, наконец, посмотрела на ожидающую ее реакции блондинку.

— Напугала?

— Немного. Не больше, чем, — она замялась, выбирая слово.

— Я поняла. Постараюсь держать себя в руках. Пойдем? Покажу, что я придумала для тебя.

Энху вскочила с кровати, забывая про спеленутые покрывалом ноги, и едва не упала, но была подхвачена Альхэ. Преобразовательница беззлобно усмехнулась, буквально вытряхивая человечку из ткани, та неуверенно улыбнулась в ответ, следуя за своей спасительницей на неприметную лестницу за углом. Можно было бы спуститься и по более удобной основной, но даже Аль не хотелось лишний раз дразнить нервных соплеменников, так что приходилось протискиваться по узкому проходу, едва не ломая ноги на крутых ступеньках, и то и дело ловить Энху, для которой путь был еще более сложным.

На нужном этаже Альхэ прокусила палец, мазнув кровью по стене. Толкнула ногой дверь, заходя в материнскую лабораторию, из которой ее так и не смогли выселить после смерти Рейты. Можно было бы и в своей, но защита там была не самая лучшая, да и пространства маловато. Не говоря уже про то бесконечное множество мелочей, которое делает жизнь преобразователя более удобной, особенно жизнь химеролога, работа которого требует условий и пространства. Энху замерла у входа, рассматривая огромные емкости, в которых в мутной, слишком густой для обычной воды, жидкости плавали незнакомые ей животные. Не удержавшись, пока Альхэ отошла куда-то за перегородку, она подошла ближе и постучала ногтем по прозрачной стенке. Животное открыло глаз, точно рассматривая свою будущую “добычу”. Даже пасть приоткрылась, от движения пошли волны, вязкая жижа плеснула на ноги, привлекая внимание Альхэ.

Анктар выглянула из-за ширмы, за которой переодевалась в рабочую одежду. Не удержалась и гаденько захихикала, чем вогнала в краску Энху, у которой даже шея стала пунцовой.

— Он не тронет, это нянька.

— У преобразователей бывают дети? — удивилась блондинка, разворачиваясь к Аль.

— А как мы, ты думала, появляемся? Понятное дело, что никто их сам уже не рожает несколько тысячелетий, но в колбах-то мы потомство выращиваем. Я потом тебе покажу, если Мактар нас пустит. Хотя и ему будет полезно узнать что-то новое.

— Это ты сделала?

— Мама…

Голос неожиданно сел, а когда Энху повернулась к ней, удивленная настолько обычным словом, еще и ком в горле возник. До этого Альхэ старалась не слишком часто заходить к заготовкам и недоделкам, плавающим в огромных аквариумах и лежащим под заклинаниями. Можно было обмануть себя, мол, просто очередные проблемы в обмене посланиями с южанами, такое бывает, не слишком часто, но регулярно. Вот только…

Она посмотрела на записи, которые так и остались лежать на своих местах — просто не хватило сил их куда-то переложить, убрать подальше. Как-то все это время она работала в “приемной” части лаборатории, там и стол был достаточно большой, и света хватало, нормального, не бьющего по глазам. Альхэ подошла к аквариуму с нянькой, опустила пальцы в вязкий состав. Химера ткнулась кожаным носом в руку, наверняка бы заурчала, как довольный кот, но не могла.

— Альхэ?

— Да? — преобразовательница бездумно погладила по мокрой шерсти приподнявшуюся над поверхностью морду. Она еще не живая, убери Аль пальцы из воды и магия перестанет подпитывать химеру. Иллюзия жизни исчезнет.

— Что с ней случилось?

— Люди. На юге слишком им доверяли, вот и поплатились. Рейта Анктар просто оказалась не в том месте и не в то время.

— Так изящно ускользнуть от деталей, но и не соврать, могла только ты, — Мактар прикрыл за собой дверь. — Что? Доступ у меня никто не забирал. Тем более, если мне предстоит иметь дело с последствиями твоей выдумки, то хотелось бы знать, что меня ждет. Показывай.

Альхэ промолчала, только плечи дернулись, выдавая смешок, почти наверняка — нервный. Потом все-таки кивнула на пустую стену, с которой медленно сползала маскировка, обнажая фрагменты расчетов и рисунки. Взгляд Энху невольно зацепился за один, с крылатым зверем, похожим на дракона из сказок. на фоне которого был нарисован человеческий силуэт, чтобы передать размеры. Мактар подошел ближе к рисунку, перевел взгляд на Энху, сравнил изображения.

— Мне кажется, ты переоценила ее возможности. Ты от чего ее подпитывать будешь?

— Это на перспективу, когда свои каналы сформируются, пойдет рост… Энху, кто у тебя из родственников, ты говорила, был с примесью-то? — Альхэ одновременно что-то подчеркнула в записях.

— Это не точно, но, — замялась та под взглядом жреца, понимая, что сейчас за Аль спрятаться не выйдет, — говорят, что основатель Хиллоки был изгнан отсюда, а семья отца вела отсчет поколений от него, и…

— Был такой, в архивах упоминается, — кивнул Мактар на внимательный взгляд Альхэ. — Даже больше скажу, какой-то твой родственник.

От какой-то странной надежды во взгляде Энху у преобразователей на миг сжалось сердце. Пробрало в основном Мактара, успевшего наступить Альхэ на ногу прежде, чем та успела придумать, какую колкость сказать, чтобы осадить человечку. Анктар сжала зубы, но быстро взяла себя в руки: не время портить отношения. Ни с жрецом, ни со смертной. Тем более, что если все получится, то жить бок о бок им до скончания дней. А уж если быть до конца честной, то вот такое неожиданное родство, пусть и очень дальнее, случилось вовремя.

Альхэ на миг прикрыла глаза, по метке кидая Мактару “Спасибо”, и повернулась к записям, в деталях разъясняя Энху, что той предстоит. Даже аквариум с заготовкой под крыло выкатила. Мактар посчитал выемки под накопители и мысленно посочувствовал Дунха, которому предстояло их создавать. От размышлений отвлекло урчание чужого желудка, крайне отчетливое для нечеловеческого слуха.

— Увлеклись, да… Пойдем вниз, — Альхэ подумала и неуверенно дополнила, — если ты готова спуститься к остальным?

— Думаю, да…

“Да ты очеловечиваешься с невероятной скоростью”, Мактар едва ощутимо коснулся шестипалой ладони, заставляя Анктар остановиться и посмотреть прямо в глаза.

“Меня больше удивляет, что ты не ревнуешь. Она мне может и родственница, но крайне дальняя, а у моих родителей родство было значительно ближе, да и слухи про меня ходят самые разные”, она приблизилась вплотную, заглядывая в глаза.

— Если я вам мешаю, я могу там подождать, за дверью…

— Все хорошо, пойдем.

Мактар покачал головой и первым вышел в коридор. Кто бы что не говорил, а первое правило жрецы соблюдают неукоснительно. “Никогда не думай, что твое божество принадлежит только тебе”. И пусть Менху считает его помешанным фанатиком, особенно после того, как во время неожиданного прихода застал возведение малого алтаря в одной из ниш. Рассказать ему обо всем Мактар не мог, так что в ответ получил только полный недоумения взгляд и однозначный жест у виска. Жреца это не задело.

А сейчас он шел на шаг позади, погруженный в свои мысли. Все-таки не зря заглянул именно сюда. Думается, алтарной статуе не помешает дракон.

*

— Ты хорошо справляешься.

Энху невнятно угукнула, устраиваясь под боком у Альхэ. За эти несколько недель к преобразовательнице она почти привыкла, хотя и пришлось объяснить самой себе, что постоянные резкости не от дурного характера идут. В своей голове она сравнивала Аль с выброшенной собакой, которая долго бродила где-то, а теперь пытается научиться жить рядом с людьми.

— Я обещал себе и ей, что ревновать не буду, но… нет, ты видел, каким взглядом она на нее смотрит?! — прошипел Мактар, от колонны наблюдающий за залом.

— У тебя такой же взгляд, если ты не замечал, — Менху нехотя отвернулся от помоста и пробормотал под нос. — Фанатики несчастные…

Макху все-таки дал преобразователям устроить поминальный праздник, пусть и омраченный тем, что “спящие” не могли в виде теней присоединиться к ним. По крайней мере, те, кого не удалось вытащить из поврежденного склепа. А вот отчетливый силуэт Антара на одной из стен алхимик разглядел спокойно. Раздраженный взгляд жреца превосходно игнорировался, Альхэ снова выглядела ожившей, а старший брат все-таки выполз из лаборатории — нет ни одной причины, чтобы не радоваться. Вот Менху и радовался, пусть и по-тихому, общаться с кем-либо не слишком и хотелось, а компания Мактара его вполне устраивала. Правда, ровно до тех пор, пока жрец не наткнулся взглядом на Энху. К “новой игрушке” Аль все успели попривыкнуть, делая ставки, как скоро той наскучит, и пусть лучше так относятся, если кто-то спросит мнение Менху.

Алхимику и жрецу предстояло отвлекать внимание на себя, когда Альхэ уйдет наверх, работать. Так уж совпало, что именно эта ночь была признана идеальной для первого этапа трансформации. Даже легенду придумали — вернее, чуть исказили правду — Энху пусть на какую-то малую часть, но была преобразовательницей, пробуждение дара при сильно разбавленной крови — редкий случай, но не невозможный. А уж на месте силы и вовсе закономерный. Людей, как считало большинство, Макху именно по этой причине и притащил, чтобы получить преданные лично ему семьи магов. “Пусть развлекается”, пожимали плечами.

— Иди потанцуй, зануда, — Менху вытолкнул Мактара в центр зала, когда метку едва ощутимо обожгло.

И сам направился следом, не находя взглядом Альхэ, даже не понимая, куда и когда она скрылась, хоть и знал о планах. Ухватил по дороге остатки “Черного хмеля” в чьем-то кубке, опрокидывая его в себя — сегодня ему предстоит быть душой компании, а Мактар проследит, чтобы ничего не натворил. И отправит в бессознательное состояние, если что, есть у жрецов приемы, схожие с менталистскими.

Альхэ посмотрела с балкона вниз, мысленно желая удачи, и скрылась в узком проходе, куда чуть раньше уже прошла Энху. Смертную — хоть это и не надолго — трясло от волнения. И предвкушения, что уж скрывать, пусть отдаление от несостоявшихся родственников и сгладило воспоминания, как и грубоватая опека Альхэ, но обида то и дело поднимала голову. Правда, что она будет делать после, Энху пока не представляла. Но преобразователи же находят, чем занять свою вечность? Значит и она сможет. Аль уже начала учить ее читать и обещала провести в библиотеку, помочь выбрать что-то интересное. Так что… начать можно будет и с этого, а потом будет видно.

В лаборатории горел свет, пусть преобразовательнице он был не слишком нужен. Химера-нянька приветственно кивнула с высокой ветки выращенного прямо здесь дерева. Скоро предстояло забирать маленького полукровку из Хиллоки и Альхэ была намерена заняться им сама. Так что работу над защитником для ребенка она заканчивала одновременно с работой для Энху.

— Аль…

— М? — Анктар чем-то зазвенела на столе.

— Зачем тебе все это?

— Ты про себя или про…?

— Все и сразу.

— Как сказать, — она задумчиво повертела в пальцах накопитель. — Если про тебя — мне интересно, где предел способностей у преобразователя, насколько сильно можно разбавить кровь, насколько возможна такая трансформация, а еще…

Альхэ отвела взгляд от Энху, рассматривая свое отражение в зеркале. Сказать или нет? Соврать или нет? С мгновение порассматривала свое абсолютно неподвижное лицо и повернулась к собеседнице, приняв решение.

— У тебя были тогда такие же пустые глаза как у меня, но даже сквозь эту пустоту было видно твое желание отомстить. И вернуть себе свою жизнь. А ребенок… Может я и не любила Антара, так, как должна бы любить жениха, но он был моим близким другом. Самым близким и понимающим из возможных. От Дженталь никого не осталось, возродить семью некому, но я могу сохранить хотя бы этого полукровку, позже провести для него ритуал и не дать уйти в тень еще одной линии чистокровных.

— Почему вы так держитесь за эту чистоту?

— Сила. Слишком велика разница между полукровкой и чистокровным. И между чистокровным — и древним. И если у меня все получится, — со странным возбуждением в голосе выдохнула Альхэ буквально на ухо застывшей Эн, — то я стану на шаг ближе к предкам. Тебе пока не дано понять, как давит эта разница между тем, что ты можешь, и снами, которые тебе показывают тени первых.

Энху кивнула, делая вид, что поняла, чем вызвала у Альхэ едва заметную улыбку. Преобразовательница кивнула на широкий стол, подкатывая к нему необходимые для работы аквариумы и устраивая сбоку сундук с накопителями. Руки жгло желание приступить, так что в какой-то момент она слишком сильно затянула ремень вокруг запястья своей подопытной.

— Извини. Боли быть не должно, но непроизвольные движения могут помешать. Лучше позаботиться об этом заранее. Ты же не против?

Получив в ответ отчаянное махание головой, Анктар отвернулась к от стола, стягивая траурную белую рубаху и откладывая одежду подальше, переплела косу потуже, чтобы волосы не мешали. Заперла покрепче входную дверь и потянулась к разуму Башни, впервые пользуясь возможностью потребовать от нее поддержку.

Сознание чуть поплыло, как обычно бывало от избытка силы, но в этот раз получилось удержаться на грани между беспамятством и сосредоточенностью. Сила легко идет через руки, касаясь человеческой кожи, создает еще одну оболочку, которая и будет отвечать за смену облика. Альхэ обеими руками вырисовывает контуры чешуек, нужен лишь небольшой участок, остальное образует сама оболочка.

Энху, кажется, что-то произносит, но слова уже не доходят до разума, слишком быстро преобразовательница погружается в процесс. Увлекается им. Чуть выныривает из этого состояния, когда контуры тела начинают плыть, бросает мимолетный взгляд на планы и принимается лепить новый облик вручную, одновременно усилием воли впечатывая его в магическое тело пока еще смертной химеры. Слух едва улавливает слабый звон, свойственный магическому фону. Губы Анктар медленно, словно нехотя, изгибаются в улыбке. Прекрасно, значит она действительно происходит от одного из них.

Энху с шумом втягивает воздух, когда изменения становятся слишком заметными. Сознание начинает проваливаться в какие-то животные инстинкты, но по нему ударяет строгое «Нельзя», заставляющее подчиниться. Оковы исчезают, жесткая рука раскрывает драконью пасть и буквально запихивает в нее руку, заставляя прокусить. Кровь капает на язык, она пытается отстраниться, но все-таки проглатывает несколько капель, ощущая, как от груди словно веревки протягиваются. В голове наступает ясность — кожу слегка обжигает, она пытается посмотреть, почти путаясь в непривычных лапах, но получает легкий щелчок по носу:

— Не лезь, потом покажу. Можешь попытаться поспать, время уже далеко за полночь.

Дракон, пока еще небольшой, удивленно мотает головой — пришли они сюда немногим позже заката. Кажется, в ходе работы потеряли счет времени. Складывает голову на лапы и дает Альхэ возможность спокойно приживить накопители на каждую из чешуек