Преподобный Амвросий Богоносный старец Оптинский

Уразумев после троекратных неудавшихся попыток волю Божию пребывать ему в этой обители, старец уже более не пытался уехать из Шамордино. В Оптину он написал: "Я задержался здесь по особому промышлению Божию, - а зачем, - это означится после".

Шли дни за днями. Прошла осень, наступила зима, а старец все жил в Шамордино. Много было различных толков среди его почитателей о причине задержки его. Многие осуждали его; но несомненно, что в это время старец был больше нужен Шамординской обители, чем Оптиной. Молодая, еще не устроенная в духовном и хозяйственном отношении Шамординская обитель нуждалась в постоянном окормлении старца, и он отдал ей последние дни своей жизни.

С переселением старца Амвросия в Шамордино весь многочисленный поток посетителей направился в эту обитель. Посещая старца, многие влиятельные люди познакомились с Шамординской обителью и, видя любовь старца к ней, из уважения к отцу Амвросию сами становились усердными благотворителями обители, что крайне необходимо было для ее дальнейшего существования. Всю зиму старец ежедневно принимал посетителей, но заметно было, что он постепенно слабел. Часто к вечеру он приходил в полное изнеможение и терял совершенно голос. В воскресенье и праздничные дни в келье старца совершали "бдения", для чего специально приезжал иеромонах из Оптиной Пустыни. Первое время, когда батюшка имел больше сил, он сам во время бдения делал возгласы и читал Евангелие. Когда наступало время чтения Евангелия, все присутствовавшие (несколько сестер и немного из приезжих) подвигались к дверям батюшкиной кельи и обращались в слух и внимание. Старец выходил своей торопливой походкой к аналою и тихим старческим голосом читал Евангелие. Его чтение производило на всех глубокое впечатление. Один из очевидцев пишет: "Какая это была торжественная минута: седой, сгорбленный старец - живой проповедник Евангелия, и слова, им произносимые, становились как бы живыми, росли... и наполняли собой всю душу!.."

Живя в Шамордино, о.Амвросий причащался один раз в две недели.

Особым торжеством для Шамординской обители в зиму 1890 года было 7-е декабря - день ангела их любимого старца. Храм к этому дню был убран по-праздничному. Из Оптиной Пустыни приехали архимандрит Исаакий со старшей братией поздравить с днем тезоименитства своего духовного отца. Было торжественное бдение, божественная литургия и молебен с многолетием имениннику. Вся многочисленная шамординская семья пришла поздравить старца. Многие сестры приготовили ему подарки: кто икону, кто четки, кто связал какую-то вещь. Батюшка был очень растроган единодушным выражением любви, всех благодарил, но был несколько смущен торжеством и даже сказал о.Исаакию: "Уж... очень много параду сделали".

Шла зима. Сестры ежедневно назидались душеспасительным словом батюшки. Сам же он постепенно таял и все чаще стал прикровенно говорить окружающим о своей смерти. Когда на Новый год все сестры пришли к о.Амвросию поздравить его и получить благословение, он вышел к ним, благословил всех, затем сел на диван и очень серьезно произнес начало стихотворения: "Лебедь на водах Меандра песнь последнюю поет..." И затем прибавил: "Лебедь на водах Шамордиандра песнь последнюю поет". При этом старец пояснил, что лебедь поет свою песнь только однажды, перед смертью. Все сестры были опечалены этими словами, но вскоре они забылись, потому что жизнь текла своим обычным порядком; старец, хотя и был слаб, но продолжал принимать посетителей.

Спокойно, в обычных иноческих трудах прошел Великий пост. С особой радостью шамординские сестры встретили Св. Пасху; их любимый старец был с ними. Всю светлую седмицу сестры пели в келье у старца утреню, часы и вечерню. Батюшка сам пел вместе с певчими, младенческая радость сияла на его лице. В пятницу на светлой седмице, благодаря сестер за то утешение, которое они ему доставили, о.Амвросий ласково сказал им: "Спаси Господи, - а потом прибавил, - будете вы вспоминать эту Святую (седмицу)". Сестры не придали особого значения этим словам, и только через год, когда в этот же день отмечалась полугодичная память со дня кончины старца, им стал понятен смысл слов старца.

Когда наступила теплая погода, о.Амвросий неоднократно выезжал на место строительства корпусов и детского приюта. Ни один важный вопрос хозяйственной, дисциплинарной и духовной жизни не решался в это время без совета мудрого старца. Непрестанные заботы лишали о.Амвросия последних сил. Многие из его близких говорили, что ему нужен полный покой и отдых, но старец на это отвечал со свойственным ему юмором, что покой для человека настанет только тогда, когда пропоют над ним: "Со святыми упокой". Часто старец был настолько слаб, что не мог принимать многочисленных посетителей и, зная, что на него обижаются те, кто долго не мог попасть к нему, говорил: "Ведь не верят, что я слаб, а ропщут".

В течении всего лета в Шамординскую обитель приходили слухи, что новый Калужский архиерей, Преосвященный Виталий собирается посетить их обитель. Приезд владыки вызывал у многих опасения, так как было известно, что Преосвященный был недоволен столь долгим пребыванием о.Амвросия в Шамордино. Сестры спрашивали с тревогой батюшку, как встретить им владыку? На это старец, ободряя их, полушутя говорил: "Не мы его, а он нас будет встречать, а мы ему "аллилуйя" пропоем". Когда в другой раз сестры сказали о.Амвросию, что владыка хочет с ним о многом поговорить, он ответил: "Мы с ним потихоньку будем говорить, никто не услышит". Эти слова вызывали недоумение у сестер и стали понятны им лишь тогда, когда наступили для обители дни печали...

Наступила осень 1891 года. 21 сентября, в субботу, как всегда, приехал иеромонах из Оптиной для совершения бдения в келье батюшки, но в этот день старец настолько ослаб, что не смог слушать службу, у него появился озноб. Тревожная весть, подобно молнии, облетела обитель и встревожила всех. "Батюшка захворал", - передавали друг другу с трепетом сестры. Все понимали, что для старца, истощенного многими трудами, любая болезнь может быть очень опасна. Никто не хотел думать, что началась болезнь, которая сведет старца в могилу, но это было так. На следующий день у отца Амвросия заболели уши, в течении нескольких дней боль усиливалась, и он почти совершенно потерял слух. В эти дни старец сказал одной из прислуживающих ему сестер, что "это последнее испытание". Болезнь постепенно прогрессировала; к боли в ушах прибавилась еще боль в голове и во всем теле. Встревоженная настоятельница послала телеграмму в Москву, прося приехать к больному старцу известного опытного врача. 27 сентября нарыв в ухе о.Амвросия прорвался, и боль стала утихать. Вечером приехал доктор и успокоил всех, сказав, что болезнь не опасна. Старец действительно стал видимо поправляться и даже принимал некоторых посетителей. Однако ко всеобщему огорчению, 4-го октября головные боли у старца усилились, а к вечеру поднялся жар. Все следующие дни старец находился в лихорадочном состоянии, иногда от сильного жара погружался в забытье. В редкие промежутки, когда о.Амвросию становилось лучше, он делал распоряжения по обители, призывал некоторых лиц и беседовал с ними.

В эти дни проявилась прозорливость старца. Большая толпа его почитателей с утра до вечера стояла у его крыльца, хотя по состоянию здоровья он никого не мог принимать. Но однажды старец вдруг проговорил вслух: "Кто это опять там проситься в монастырь?" В келье никого из посторонних не было, и старца пытались успокоить, что никто не проситься. Через несколько минут болящий опять, но уже с гневом произнес: "Да что же мне не скажут, кто это еще проситься в монастырь?" После этих слов келейник вышел на крыльцо, недоумевая, как ему узнать, кто из многочисленной толпы желает поступить в обитель. Когда келейник появился на крыльце, к нему обратился молодой человек, желавший спросить у о.Амвросия, в какой монастырь благословит он его поступить. Вопрошавший был некогда послушником в Оптиной Пустыни, затем ушел на Афон, но и там не смог ужиться; но душа его тосковала в мире, и он решил с благословения о.Амвросия опять поступить в какую-либо обитель. Келейник передал просьбу вопрошавшего. Батюшка пригласил его к себе, благословил и велел поступить в известную по высоте и строгости духовной жизни Глинскую Пустынь. Восьмого числа усилился жар, который временами сменялся ознобом, временами больной бредил и впадал в забытье. Из скита были вызваны о.Анатолий (скитоначальник) и о.Иосиф (старший келейник о.Амвросия). Весь день батюшка был без сознания. Жар доходил до сорока градусов. К вечеру было решено совершать над болящим таинство Елеосвящения, но он был настолько слаб, что окружающие думали, что он умрет, и о.Иосиф прочитал отходную; а затем было совершено елеосвящение. Все время совершения таинства о.Амвросий был без сознания. После 12-ти часов жар стал постепенно спадать, и больной пришел в сознание. 9-го в шесть часов утра старец с большим трудом причастился Св.Таин. В этот день он не терял сознание, но был очень слаб. Когда к нему подошла матушка Евфросиния, он ласково посмотрел на нее и тихо произнес: "Плохо, мать".

В этот день к умирающему приезжал проститься настоятель Оптиной Пустыни о.Исаакий. Войдя к нему, он был поражен его изможденным видом и заплакал от жалости. В это время старец уже не мог говорить, но он узнал о.Настоятеля. Устремив на него глубокий пристальный взгляд, он поднял руку и снял шапочку - этим он выразил свое последнее приветствие своему горячо любимому настоятелю.

Очевидец последних часов жизни старца Амвросия рассказывает, что в последнюю ночь старец шептал молитву вплоть до утра; в три часа утра жар начал спадать, но вместе с тем последние силы начали оставлять старца. Его взор начал останавливаться на какой-то точке, губы перестали шевелиться, пульс становился слабее. В одиннадцать часов прочитали отходную молитву. Через несколько минут началась агония: ноги вытянулись, присутствующие могли заметить, что старец быстро взглянул на лево и быстро же отвернулся, страдальчески скосив лицо как бы от испуга или от острой боли. Правой рукой он будто отмахнулся, бросив ее к левому плечу, и, повернул голову вправо, просиял, лицо осветилось, и он чуть-чуть улыбнулся. Лицо старца начало покрываться мертвенной бледностью - старец умирал. Дыхание становилось все реже и реже. Вскоре он сильно вздохнул; через несколько минут вдох повторился, после этого батюшка поднял правую руку, слабо перекрестился и вздохнул в третий и последний раз. Душа великого старца-подвижника оставила его многострадальное тело. Все присутствующие в священном трепете стояли вокруг одра своего духовного отца, никто не решался нарушить священную тишину, во время которой произошла тайна разлучения души с телом; все молчали, а "святая душа его была уже далеко: она тихо отлетела в иной мир и предстала престолу Всевышнего, в сиянии той любви, которой он полон был на земле".

Через несколько минут после кончины батюшки вся обитель погрузилась во всеобщий стон. Невозможно словом описать горе сестер, для которых старец Амвросий был единственной опорой в их тяжелой земной участи.

В этот же день было разослано множество телеграмм во все концы России с извещением о кончине старца. Была послана телеграмма и Калужскому епископу Виталию, но она застала его уже на дороге в Шамординскую обитель. Владыка выехал из Калуги в половине двенадцатого, в то самое время, когда скончался старец. Узнав о смерти о.Амвросия, Преосвященный произнес: "Теперь я вижу, что это старец меня пригласил на отпевание; простых иеромонахов не отпевают епископы, но этот старец так велик, что его непременно должен отпевать епископ. Меня доктора отпустили с условием, чтоб я нигде не служил, но я считаю обязанностью отпевать старца".

Сразу же после кончины старца в соседней комнате начали читать попеременно псалтырь по усопшему. 11-го октября в Шамординской обители, Оптиной Пустыни и многих других местах были отслужены заупокойные литургии. После литургии началось непрерывное служение панихид, во время которых непрестанно прибывавшие почитатели старца изливали горячие молитвы об упокоении его души и в этом находили облегчение своему безутешному горю. Панихиды большей частью служили представители белого духовенства, съехавшиеся из окрестных сел и городов. Они считали за честь отслужить панихиду по великом старце. Белевский женский монастырь прислал свой хор певчих. Уставших шамординских певчих сменяли белевские, затем пели воспитанницы приюта, пели оптинские монахи, пели, наконец, все, кто мог петь, и как придется, потому что все-таки не хватало сил служить все панихиды. В два часа гроб с телом почившего старца перенесен из настоятельского корпуса в храм. Народ нескончаемой вереницей стал подходить к гробу и, прощаясь с великим печальником, воздавал ему последнее целование. Многие приносили своих детей и прикладывали их ко гробу. Приносили также платки, куски холста и разные вещи, прикладывали их к телу праведника и, как великую святыню, уносили обратно.

Отпевание было назначено на 13-го октября. К этому дню в обитель съехалось множество почитателей старца. Приехали многие настоятели и настоятельницы соседних монастырей, иеросхимонахи и священники соседних обителей и приходов, большинство из них были учениками и ученицами покойного. В этот же день утром прибыл для совершения отпевания епископ Виталий. Он вошел в храм неожиданно. В это время совершалась очередная панихида и пели "аллилуйя" (по окончании "Благословен еси Господи"). Так исполнилось пророческое слово о.Амвросия, что при встрече архиерея сестры споют ему "аллилуйя".

Преосвященный Виталий отслужил в этот день в храме обители заупокойную литургию в сослужении многочисленного духовенства. После запричастного стиха студент Московской Духовной Академии иеромонах Григорий (Борисоглебский) произнес пространное слово, в котором он прекрасно рассказал о значении старца Амвросия для русского монашества и всего русского народа. Несколько раз вдохновенные слова молодого проповедника заглушались рыданиями присутствующих в храме.

После литургии епископ Виталий в сослужении 30-ти священнослужителей совершил чин отпевания.

Необыкновенное впечатление оставило на души всех присутствующих это отпевание. Все священнослужители были в белых одеяниях, величественно пел архиерейский хор, и ему проникновенно вторил сонм духовенства: "Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего". Перед пением кондака "Со святыми упокой..." студент Московской Духовной Академии иеросхимонах Трифон (впоследствии митрополит Дмитровский) произнес краткое, но глубоко прочувствованное слово. После окончания отпевания духовенство, а затем опять множество народа стали прощаться с покойником. В это время настоятельница в своих покоях предложила гостям поминальный обед, за которым присутствовало около 500 человек. Во время обеда произошел случай, который еще раз показал всем прозорливость старца. Среди обедавших была одна молодая чета, которая не имела детей и очень скорбела об этом. Еще при жизни старца Амвросия супруги просили его, чтобы он благословил им взять ребенка на воспитание. Батюшка ответил, что через год он пришлет им на воспитание девочку. И вот теперь, через год, они сидели за поминальным столом и скорбели не только о том, что нет уже старца в живых, но и о том, что он не успел исполнить своего обещания. В это время разнесся слух, что на лестнице настоятельских покоев найдена покинутая неизвестно кем младенец-девочка. Услыхав об этом, супруги сразу же объявили, что берут эту девочку себе на воспитание, как обещанный дар от старца Амвросия.

14-го октября после заупокойной литургии гроб с телом старца был поднят сестрами обители, обнесен вокруг храма, и многочисленная процессия направилась к воротам обители. Старец возвращался в свою обитель - Оптину Пустынь. Тяжело было сестрам расставаться со своим аввою. Они желали похоронить старца в своей обители, чтобы иметь возможность в любое время на его могилке изливать свои скорби. Но оптинские монахи также требовали, чтобы старец был погребен в их обители. Удивительно, что старец предвидел такой ход событий и незадолго до своей кончины говорил в шутливом тоне окружавшим его шамординским сестрам: "Смотрите, - идет осень: и там и сям достанется - и уткам и гусям. Гуси потащат, а утки поплачут". И действительно, не имея возможности переубедить шамординских сестер, братия Оптиной Пустыни обратилась за разрешением этого вопроса в Св. Синод, который распорядился похоронить старца в Оптиной Пустыни, рядом с могилой его учителя о.Макария. "Настала ужасная, тяжелая минута, - пишет один из очевидцев, - дорогой, любвеобильный батюшка навсегда покидал свое любимое детище, на которое столько сил и труда было положено. Его Шамордино видело в нем свое основание... С отчаянным взором следили сестры за удаляющимся от их пределов гробом". Торжественно и необычайно умилительно происходило перенесение гроба с телом старца Амвросия. Похоронное шествие растянулось на целую версту. Множество народа окружало гроб. Сестры, оптинские иноки и монахи попеременно несли на руках носилки с гробом; хоругви, зажженные свечи, колокольный звон, с которым встречали процессию в каждом селе, - все это напоминало скорее перенесение мощей, чем обычное погребение. В селах, через которые проходила похоронная процессия, священнослужители в облачениях и в преднесении хоругвей встречали гроб старца; около храмов делали краткие остановки и служили литии.

В течении семи часов продолжалось перенесение тела почившего старца. Все это время погода была самая ненастная, почти непрерывно шел дождь и дул сильный ветер. Замечательно, что в течении всего времени перенесения тела старца из Шамордино в Оптину свечи у гроба ни разу не погасли, и даже не слышно было обычного треска, который бывает, когда капельки воды попадают на фитиль горящей свечи. При жизни своей старец Амвросий был светильником, который в любых жизненных условиях ярко светил светом своих добродетелей истомившемуся от греховной жизни человечеству, - и вот теперь, когда его не стало, Господь горением свечей в ненастную дождливую погоду засвидетельствовал всем еще раз о святости старца.

Недалеко от Оптиной Пустыни похоронную процессию встретило все духовенство города Козельска с именитыми гражданами и множеством народа, и все влились в общее шествие. Около пяти часов величественная процессия подошла к Оптиной Пустыни. Большой оптинский колокол своим густым, плавным, исполненным траура звоном возвестил оптинцам о приближении их старца, более 50-лет подвизавшегося в этой обители. Навстречу похоронной процессии из ворот обители вышло все многочисленное оптинское братство во главе с двумя архимандритами, игуменами, иеромонахами и приезжим белым духовенством. Все священнослужители были в облачениях. Братия несли множество хоругвей и икон. Все это встречное шествие подошло к реке Жиздре и остановилось у моста, специально возведенного к этому дню. Около моста две процессии слились в одну, и все направились к монастырским воротам. "Величественное было зрелище, - пишет архимандрит Агапит (очевидец), - когда перенесенный через мост гроб старца внесен был в ряды многочисленного сонма священнослужителей в блестящих облачениях, и несметные толпы народа с той и другой стороны соединились вместе. Похоронный перезвон колоколов, пение певчих, развивающиеся хоругви, и это необозримое множество народа и впереди и сзади далеко, далеко за рекой, и наконец, этот бедный гроб, к которому устремлены слезные взоры всех присутствующих, к которому неслись со всех сторон сердечные вздохи, - все это поражало сердца всех, собравшихся отдать последний долг старцу".

Через северные врата гроб был внесен в обитель и затем в холодный Введенский собор, который был украшен по-праздничному и блистал от множества зажженных свечей и паникадил.

После того, как гроб был установлен на середине храма, о.Настоятель с несколькими парами отслужил панихиду. В это время в теплом Казанском храме началось торжественное заупокойное всенощное бдение. Всю ночь во Введенском храме служили панихиды, и народ во множестве стоял при гробе старца.

На следующий день, 15-го октября, гроб был перенесен в Казанский храм. В 9 часов Преосвященный Виталий в сослужении старшей братии обители совершил Божественную литургию, в конце которой он произнес исполненную глубокой скорби о почившем старце речь. После литургии Владыка в сослужении сорока священнослужителей отслужил панихиду. Поле 9-ой песни канона иеромонах Григорий (Борисоглебский), по благословению Преосвященного, произнес краткое слово, в котором он высказал последние прощальные слова старцу от Московской Духовной Академии. Свое слово проповедник окончил земным поклоном усопшему.

После панихиды гроб с телом старца был поднят братией обители, и в преднесении хоругвей и икон, при печальном похоронном перезвоне и умилительном пении погребальных песнопений его несли к юго-восточной стене Введенского собора, где рядом с часовней над могилой старца Макария была приготовлена свежая могила.

Известно, как благоговел в течении всей своей жизни о.Амвросий перед своим учителем - о.Макарием. Близкие к о.Амвросию лица нередко слышали от него следующее: "Великий человек был батюшка о.Макарий! - вот привел бы мне Господь хоть у ножек его лечь". И теперь даже и не "у ножек", а рядом с великим учителем погребался не менее, а может быть, и более великий его ученик.

По совершении литии и провозглашении "Вечной памяти" почившему гроб был опушен в могилу. Владыка первый бросил на гроб горсть земли, за ним остальные, и вскоре небольшой холмик возвысился над местом вечного упокоения великого праведника.

"Вот появилась, наконец, новая, свежая могила, в которой сокрыто драгоценное сокровище, сосуд Божией благодати, храм великой святой души - многотрудное тело старца иеромонаха, батюшки отца Амвросия!" - пишет один из его жизнеописателей.

До самой поздней ночи над новой могилкой совершались панихиды. Народ долго не расходился. Всем было очень трудно свыкнутся с мыслью, что уже нет в жизни доброго, всепрощающего, мудрого и всеведущего батюшки. Простые люди говорили: "Батюшка для всех был нужен, да, видно, понадобился ему отдых: очень уж его замучили".

Незадолго до смерти старца Амвросия его спросили: "Придет время, не станет вас с нами. Что мы тогда будем делать?" И он с любовью ответил тогда: "Уж если я с вами тут все возился, то там-то от вас уж, верно, не уйдешь". И он не ушел от нас. Он поселился там, где за Русскую землю предстательствуют святые и своей благодатной помощью не оставляют нуждающихся в ней. Как бы подтверждением этому служат приводимые в "Жизнеописании" старца случаи исцелений по молитвам почившего.

В заключение приведем два замечательных сновидения одной шамординской сестры, которые рисуют загробную участь старца Амвросия. "За несколько времени до кончины батюшки, - рассказывает она, - видела я, будто стою в прекрасном саду. На высоких деревьях трепещут листки, и всякий листок все повторяет молитву: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного". В саду будто стоит светлый храм. Вошла я в него и вижу, - купол у него недостроен. И подумала я, как это храм не окончен. Тогда послышался мне голос: "Это жилище приготовлено для старца Амвросия и скоро будет кончено". А как батюшка уже умер, - продолжает монахиня, рассказывая о втором своем сновидении, - видела я, что стоит его гроб. И вот спустились четыре ангела в белых ризах, а в руках у них свечи и кадило. И спросила я: "Почему это они, такие светлые, спустились ко гробу". И мне ответили: "Это за то, что он так много пострадал в жизни, и так терпеливо нес свои кресты".

НАУКА О СПАСЕНИИ

(письменное наследие старца)

Назидательна жизнь старца Амвросия, но не менее назидательно и его письменное наследие, оставленное им. Множество писем, написанных им при жизни, было собрано и опубликовано почитателями старца после его смерти. Эти письма прекрасно отображают духовный образ великого старца - дивные качества его богопросвещенной души и содержат множество мудрых наставлений и советов для боголюбивых мирян и монашествующих.

Письма старца Амвросия раскрывают полную и ясную картину внутренней духовной жизни человека, указывают высшую цель его стремлений и способы, как достигнуть этой цели, состоящей в утверждении в своей душе Царства Божия.

Они представляют собой неисчерпаемый кладезь духовных сокровищ, столь необходимых для всех, ищущих спасения. В основе их лежит евангельское и святоотеческое учение. Сам старец Амвросий свидетельствует об этом. Одна духовная дочь упрекала его, что он скрывает себя за словами Писания. "Совсем нет, - отвечает старец, - я свое мнение основываю на словах Священного Писания, чтобы оно было твердо".

Люди всех сословий и положений, находящиеся на различных ступенях духовного развития со всеми своими многообразными вопросами обращались к старцу Амвросию и получали необходимые ответы.

Поэтому каждый христианин может найти в письмах оптинского старца неисчерпаемый источник для своего духовного назидания, утешения и руководства в затруднительных и недоуменных случаях.

УЧЕНИЕ О СПАСЕНИИ И ДОСТИЖЕНИИ ЦАРСТВА БОЖИЯ

В письмах старца Амвросия каждое слово направлено к одной цели - к спасению душ тех, кто обращается к нему. Спасение души есть не что иное, как очищение ее от страстей, насаждение в ней добрых христианских чувствований, подготовление ее к тому, чтобы она сделалась храмом Духа Божия.

Бесконечно разнообразны человеческие характеры и условия их жизни, но, по мысли старца Амвросия, ни место, ни окружающая обстановка не могут повлиять в худшую сторону в вопросах спасения, если сам христианин будет проявлять решимость добрыми делами угождать Богу.

"Во всяком месте и во всяком состоянии были и есть спасающиеся и погибающие, - пишет старец Амвросий, - и это происходит от нашего произволения. Если мы оставим свои хотения и разумения и потщимся исполнять хотения и разумения Божии, то во всяком месте и во всяком состоянии спасемся. А если будем держаться своих хотений и разумений, то никакое место, никакое состояние нам не помогут. Ева и в раю преступила заповедь Божию, а Иуде злосчастному жизнь при Самом Спасителе не принесла никакой пользы. Везде потребно терпение и понуждение к благочестивой жизни".

В другом письме оптинский старец пишет: "Иногда и неудобное место бывает полезно, потому что человек, там остерегается и блюдет себя, а на удобном месте расслабляется и предается беспечности. Так, Лот в Содоме сохранился от вреда, а подвергся оному в Сигоре, в месте, которое он считал недоступным для зла".

Человек свободен, а поэтому он по собственному произволению может стать либо на сторону добра, либо на сторону зла. Это положение старец Амвросий в одном из своих писем освещает так: "Насильно никого не проведешь ко спасению... Воли человека и Сам Господь не понуждает, хотя многими способами и вразумляет... некоторые толкователи Св. Писания объясняют, что Господь в Гефсиманском саду в последнюю ночь много плакал особенно потому, что знал, что немногие воспользуются его крестными страданиями, а большая часть по неразумению и по злой и упорной воле уклонится в противную сторону".

Иеросхимонах Амвросий, указывая на необходимость усилий со стороны человека в деле спасения, основное внимание обращал на действие Божественной благодати. Так, в письме к духовной дочери он пишет: "Напрасно и несправедливо ты думаешь, что дела делаются... без участия Промысла Божия. Кроме властей земных на земле есть еще и Царь Небесный, Дух Святой, всем управляющий, к пользе нашей полезное устрояющий, неполезное отстраняющий".

Старец указывал на то, что действия благодати и воли человека находятся в тесном взаимодействии. "Дело нашего спасения, - пишет он, - зависит и от нашего произволения, и от Божией помощи и содействия. Но последнее не последует, если не предварит первое. С нашей стороны вся сила и важность сего дела состоит в благоволении, т.е. в благом изволении благоугождатъ Господу: тогда Сам Господь будет действовать и помогать нам в деле спасения нашего, по сказанному: "Без Мене не можете творити ничесоже".

Спасение человека совершено Сыном Божиим, Господом нашим Иисусом Христом. В своих многочисленных праздничных поздравлениях старец часто раскрывал смысл пришествия в мир Спасителя, Его страданий и воскресения. Так, например, в одном из них он пишет: "Творец видимого и невидимого мира на земле явился странником, не имея где главы подклонити, и за грехи рода человеческого принес Себя в жертву Богу и Отцу вольными страданиями и крестной смертью". Поэтому тот, кто стремиться к спасению, по словам старца Амвросия, должен веровать и надеяться, что получит "прощение грехов своих милосердием Божиим, заслугами Христа Спасителя, пришедшего призвать грешников на покаяние".

Несомненно, что человек, стремящийся к спасению через веру в Иисуса Христа, должен принадлежать к Церкви Христовой. Этот наиболее важный пункт христианского учения о спасении находит свое отражение и в письмах оптинского старца. В одном из писем он пишет, что вне единой, святой, соборной и апостольской Церкви невозможно спасение.

Иеросхимонах Амвросий, руководя своих пасомых на пути к спасению, неизменно указывал на заповеди Христовы, как на самое необходимое условие для достижения Царствия Небесного. "На исполнение заповедей Божиих, - пишет старец, - должно понуждать себя и вопреки нехотению, так как в Евангелии сказано: "Нудится Царствие Божие, и нуждницы восхищают его". При этом он учил, что "цель... православных, при исполнении заповедей Божиих, - видеть свои недостатки, познать свою немощь и через то достигать смирения, без которого все другие добродетели не помогут христианину".

Такой вывод сделает каждый христианин, если твердо решится во что бы то ни стало исполнять заповеди Божии, потому что, по слову старца Амвросия, "как бы кто из христиан не был тверд и точен в исполнении христианских своих обязанностей, это исполнение его и духовное делание, по слову святых отцев, может уподобляться только малой купели или самомалейшему озерцу; заповеди же Божии подобны великому морю, как и св. пророк Давид говорит: "Заповедь Твоя широка зело (Пс.118:96)".

"Но очень часто многие христиане забывают о цели своей жизни, прилепляются к земным скоропреходящим благам, а о спасении только говорят. Поэтому старец писал: "Славы и прославления со Христом мы все желаем, но примеру Христову не все последуем... Что же нам делать в таком горьком положении? Остается одно - подражать евангельскому мытарю, которого искреннее сознание и смиренное мудрование, и смиренная молитва оправдали пред Богом".

Христиане, "когда принесут смиренное и искреннее покаяние и будут проводить жизнь благочестивую, согласно заповедям Божиим, понуждая себя к смирению, кротости и любви, тогда... вселяется в них благодать Божия и Сам Господь Бог благодатью Своею, по сказанному: "Вселюся в них и похожду и буду им Бог, и тии будут Мне людие (2Кор.6:16)."

Старец Амвросий видел, что многие из ищущих спасения желали бы обрести таковое, но только безболезненным путем. Зная склонность людей всегда предпочитать легкое тяжелому, старец раскрывает в своих письмах ложное представление о безболезненном пути ко спасению: "По человеческому мнению, путь спасения, казалось бы, должен быть гладкий, тихий и мирный; а по евангельскому слову, путь этот прискорбный, тесный и узкий. "Не приидох бо, - глаголет Господь, - воврещи мир на землю, но меч", дабы разлучить боголюбивых от сластолюбивых и смиренномудрых от миролюбцев. Вообще, спасение наше, по слову Петра Дамаскина, находится между страхом и надеждой, чтобы не иметь самонадеянности и не отчаиваться, а с благою надеждою и упованием на милость и помощь Божию стараться проводить жизнь во исполнении заповедей Божиих". Итак, спасение христианина состоит в исполнении заповедей Христовых, конечной целью которых является достижение Царства Божия или Царствия Небесного. В своих письмах к духовным чадам иеросхимонах Амвросий уделяет этому много внимания. Господь любит человека как Свой образ и подобие и желает, чтобы он стремился к святости и к достижению Царствия Небесного.

В Священном Писании говорится также и о Царствии Божием. Иеромонах Амвросий видит между ними различие; а именно "Царствие Небесное, - говорит он, - получают достойные по смерти, а Царствие Божие твердо верующие и тщательные приобретают и в настоящей жизни внутри себя, в своей душе и сердце, по сказанному в Евангелии: "Царствие Божие внутрь вас есть" (Лк.17:21).

Как и чем приобретается Царствие Божие внутрь нас? По слову апостольскому, оно приобретается, во-первых, "правдою" - то есть праведностью, которая состоит в исполнении заповедей Божиих и милостивом и сострадательном расположении к ближним; во-вторых, миром с ближними, миром от страстей, миром со своей совестью и миром с Богом через покаяние и смирение. Когда христианин понудится так себя устроить, тогда он получит благодатную помощь и при содействии Святого Духа среди самых скорбей будет радоваться, твердо веруя апостольскому слову, что скорбь терпение соделывает, терпение же искусство, искусство же упование, упование же не посрамит, что недостойны страдания нынешнего времени к хотящей славе явитися в нас в жизни будущей, что многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное".

Иеросхимонах Амвросий, желая наставить ко спасению обращавшихся к нему с просьбой душеполезного назидания, дает им наставление следующего содержания: "Не мало между нами и таких, которые хотят и вечное блаженство получить в Царствии Небесном, и вместе желают и временное иметь счастье и полное благополучие. Но это невозможно, как объясняется в слове Божием, что "многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное" и что наследие со Христом получают только те, которые Христа ради на земле переносят разные скорби и страдания, как свидетельствует апостол: "Аще с Ним, т.е. со Христом, страдаем, то с Ним и прославимся". Когда же в скорбях наших и болезнях будем малодушествовать и роптать на Бога и на людей, и на участь свою; в таком случае не прославимся, но осудимся. Постараемся же исправиться, хотя не делали, но по крайней мере душевным и мысленным расположением, как говорит Иоанн Лествичник: "Не постихся, ни бдех, ни на земли лежах, но смирихся, и спасе мя Господь..." Эти наставления старца Амвросия согласны с учением Спасителя о Царстве Небесном, Который говорит: "Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищают его" (Мф.11:12). Заповедуя нам искать прежде всего Царство Божие, Спаситель добавляет: "И это все (то есть потребности земной жизни) приложится вам".

Чаще всего человек заботится о земном и забывает о Небесном Отечестве в надежде найти счастье и какое-то успокоение в своей жизни. Но, по слову старца Амвросия, кроме Царствия Небесного, нет успокоительного места во вселенной. "Поэтому, - говорит он, - нерасчетливо, ради пустой и кратковременной мечтательности, оставить путь, ведущий в Царствие Божие, к блаженной вечности, и избрать стезю, ведущую к погибели вечной". Для достижения вечного успокоения, по словам иеросхимонаха Амвросия, требуется усилие, чтобы шествовать по узкому и тернистому пути. "До дверей Царствия Небесного, - пишет он, - без труда и неудобств добраться невозможно". "Тесен и прискорбен путь, вводяй в живот... многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное". И не вотще Господь говорит в Евангелии: "Не приидох мир воврещи на землю, но меч". В другом письме старец Амвросий пишет: "Царствие Небесное даруется нам милостью Божией, не без скорбей и праведным, то как же мы, грешные, не хотим ничего скорбного понести, желая получить оное". Скорби, по словам иеросхимонаха Амвросия, нужны каждому, кто желает получить вечное спасение. А без скорбей и трудностей это спасение не дается. "Кто не имеет отрады здесь и переносит это терпеливо, - пишет он, - тот вполне может надеяться, что там, т.е. в будущей жизни, получит отраду, великую и несказанную". И наоборот, те, которые желают в земной жизни жить радостно, подобно евангельскому богачу, не заботясь о своем спасении, по словам старца, "будут отосланы в муку", "а небо - для вечного блаженства достойных и непротивящихся слову Божию и покаявшихся".

Чтобы стяжать Царствие Божие - то есть достигнуть нравственного совершенства, нужно пройти через многие искушения как внутренней борьбы, так и извне приходящих, обид, всевозможных неприятностей, одержать победу над борющимися страстями, гневом, раздражительностью. И только после этой длительной борьбы в душе может водвориться мир, о чем свидетельствует великий старец: "Христиане не вдруг достигают совершенства, а пока не достигнут оного, беспокоимы бывают тою или другою немощью или страстию. Потому-то и сказано в Евангелии: "Нудится Царствие Божие, и нуждницы восхищают оное".

Для возбуждения ревности и молитвенного подвига и для безропотного перенесения искушений на пути к Царству Небесному желающим обрести вечное спасение иеросхимонах Амвросий указывает на житие святых, как на образец для подражания: "И о прежних святых пишется, что они не просто вошли в вечный покой, но, по сказанному во псалмах, "проидохом сквозь огнь и воду, и извел ны еси в покой". Видно иначе нельзя достигнуть оного покоя, как не потерпеть да подождать, да потрудиться о себе и о других, так как без любви к ближнему невозможно спастись".

Далее старец советует своим духовным чадам также постоянно иметь пред своим мысленным взором образ Христа Спасителя и направлять свои внутренние силы к тщательному исполнению Его святых заповедей и тогда только можно с ап.Павлом сказать: "Житие бо наше на небесах есть, отонудуже и Спасителя ждем Господа нашего Иисуса Христа" (Флп.3:20).

Останавливая внимание ищущих спасения на добродетели терпения, как главной силе, которая является движущей и направляющей на путь, угодный Господу, иеросхимонах Амвросий пишет: "Царствие Божие не в слове, а в силе. Сила же эта заключается прежде всего в христианском терпении, как Сам Господь свидетельствует во св. Евангелии: "В терпении вашем стяжите души ваша", и: "Претерпевшый до конца, той спасен будет".

По мысли иеросхимонаха Амвросия, все подвижники благочестия своими трудами приуготовляют для себя вечные блага, уготованные праведникам в жизни будущей. Так, например, объясняя церковное песнопение "Чертог Твой вижу, Спасе мой...", старец пишет: "Чертог небесной славы, но не все внидут в оный, а только одни достойные, у которых светильники, как у мудрых дев, не угаснут в сретении Жениха-Христа. Остальные тщетно будут повторять: "Чертог Твой вижу, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь..." К празднованию на небеси Пасхи вечной после всеобщего воскресения и суда... допустятся только одни избранные, достойные". Проводящие жизнь греховную и нерадивую сами уготовляют себе вечные муки. Это учение старца по данному вопросу полностью совпадает с учением отцов и учителей Церкви. "Все, помилованные от Господа, - говорит иеросхимонах Амвросий, - будут сподоблены лицезрения Христова; и Царствие Небесное не что иное есть, как радость о Христе Спасителе от лицезрения Его. Так и, напротив, отлученные от Христа будут лишены и Царствия Небесного и отосланы в муку". Для избежания страшных мук в вечности иеросхимонах Амвросий советовал всем обращавшимся к нему жить по евангельским заповедям и очищать свое сердце от всего порочного и греховного покаянием.

О ПОКАЯНИИ

Каждый христианин, стремящийся к спасению, целью своей жизни ставит достижение Царствия Божия. По слову Господа нашего Иисуса Христа, "Царство Небесное подобно сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то" (Мф.13:44). Полем, на котором скрыто такое драгоценное сокровище, как Царствие Божие, является покаяние. И как нельзя приобрести сокровище, не купив поле, так нельзя достигнуть Царствия Небесного без покаяния. "Покайтесь" (Мф.1:15), - так начинает свою проповедь Спаситель. О покаянии, как о необходимом условии спасения христианина, учили святые апостолы и святые отцы.

Старец иеросхимонах Амвросий, в основу своей жизни положивший покаяние и отсечение своей воли, также поучал и своих пасомых стремиться к этой основной добродетели. "Если не можем, по немощи, жить благочестиво, - пишет он в одном из писем, - то, по крайней мере, позаботимся и постараемся всегда приносить искреннее раскаяние в своей неисправности". Своим духовным детям старец Амвросий постоянно стремится привить жажду покаяния, посредством которого душа сподобляется единения с Богом. "Если грешный с верою и упованием в покаянии будет прибегать к Господу, - говорит старец, - то получит помилование и прощение согрешений". Старец непрестанно учил: "Одно остается нам, немощным и грешным: каяться в своих слабостях и немощах душевных, нелицемерно смиряться пред Богом и людьми и терпеливо переносить посылаемые нам за грехи различные скорби и болезни, и таким образом несомненно можем получить милость Божию".

Одна женщина писала старцу, что "лучше не грешить, чем каяться". На это иеросхимонах Амвросий отвечал: "Не грешить хорошо. А согрешившему похвально покаяться. Если удержаться на первом - хорошо; а не удержавшись, другого средства нет умилостивить Бога... Богу приятнее грешник кающийся, чем человек не согрешивший, но превозносящийся. Лучше согрешивши, покаяться, нежели, не согрешая, гордиться этим".

Утешая своих чад духовных, старец советует им не малодушествовать в искушениях: "В чем по немощи увлечешься... не смущайся, а старайся поправить это самоукорением и исповеданием сперва сердцеведцу Богу, а по времени и духовному отцу".

Искреннюю, чистосердечную исповедь старец Амвросий считал неотъемлемой частью покаяния. Так, например, он поучает, что тяжелые душевные и телесные недуги большей частью являются следствием тяжких, а также неисповеданных согрешений. И когда иеросхимонаху Амвросию рассказывали о таких больных, он давал советы, чтобы они "искренно исповедали свои грехи духовному отцу, и не стыдились ничего утаивать". Хорошо было бы, - советует старец в другом письме, - если бы случился вблизи опытный духовник из монашествующих, которому больная должна рассказать всю свою жизнь... Искреннее покаяние и смирение, по слову св. Лествичника, исцеляет и неудобоврачуемые язвы душевные".

В большинстве случаев таинство Покаяния неизменно предшествует принятию Святых Тайн. И если человек не отнесется с должным вниманием к исповеди, то он приступает к Телу и Крови Христовым недостаточно подготовленным. Об этом иеросхимонах Амвросий пишет: "Есть такие христиане, которые приносят покаяние, но не все высказывают на исповеди, а некоторые грехи скрывают и утаивают стыда ради. Таковы, по слову апостольскому, недостойно причащаются Св.Тайн; а за недостойное причащение подвергаются различным немощам и болезням, а немало и умирают. Сказано апостолом: "Ядый бо пияй не достойне, суд себе яст и пиет, не рассуждая Тела Господня" (1Кор.11:29).

Утаенный грех влечет за собой смерть души и страдание тела, "так как наказание бывает человеку не только за грехи, но больше за недостойное причащение Святых Тайн".

Но основное внимание иеросхимонах Амвросий обращает на то, что покаяние есть средство для восстановления общения с Богом, которое нарушено грехом. "Людям, много согрешившим, не об угождении Господу надо думать, а сперва о покаянии и получении прощения и помилования", - говорит старец Амвросий. "Мы прежде всего должны заботиться об уплате греховного долга посредством смиренного покаяния, которое совершается до самого гроба".

Вся жизнь христианина, а тем более инока, должна проходить в покаянии, ибо с прекращением покаяния прекращается и духовная жизнь человека. Вот почему иеросхимонах Амвросий пишет: "Покаяние не совершается (не оканчивается) до гроба, и имеет три свойства или части: очищение помыслов, терпение находящих скорбей и молитву, т.е. призывание Божией помощи против злых прилогов вражиих. Три эти вещи одна без другой не совершаются. Если одна часть где прерывается, то и другие две не тверды бывают". "Покаяние же выше всего, и нужнее всего для всякого человека, и утешительнее для других, нежели поведания о мнимых собственных добродетелях", ибо без покаяния не может человек черпать силы из благодатного источника, поддерживающего в христианине духовную жизнь".

Приведя слова псалмопевца: "Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя. Отверзите мне врата правды, вшед я в ня, исповемся Господеви, сия врата Господня, праведные внидут в ны" (Пс.117:18-21), - иеросхимонах Амвросий объясняет их так: "Врата правды - заповеди Господни и Закон Божий. Грехами врата сии затворяются; и паки отверзаются искренним сознанием и смиренным покаянием и благодарением Господу за помилование и избавление от смерти. Врата правды называются и вратами Господними, чрез которые и праведные восходят ко Господу также покаянием... Праведник ежедневно может падать семижды, если не делом, то словом и помышлением, или зрением, или слухом и подобными; только, по словам св.Епифания, грехи праведных - грехи уст; а грехи грешных - грехи всего тела. Св. Давид, согрешивши, каялся, исповедовался Богу и благодарил Господа за то, что его, согрешившего, не предал смерти... Мы маловерные и малодушные... не подражаем св. Давиду, а будучи наказуемы за грехи наши, ропщем на Бога и людей, обвиняя всех и все, вместо того, чтобы смириться и приносить искреннее раскаяние в своей греховной жизни и постараться исправиться или... хоть не роптать, не обвинять других, что терпим болезнь или бедствие достойно и праведно".

По словам иеросхимонаха Амвросия, христианин должен постоянно всю жизнь каяться в своих грехах, даже и в тех, в которых он исповедовался. Только плотские грехи старец советует не вспоминать после раскаяния пред духовником, а всегда только помнить свою греховность и вообще считать себя грешным и неоплатным должником пред Господом. Но, вероятно, в этом случае старец не имел в виду, чтобы исповеданные грехи вновь повторялись на исповеди. Каяться - в смысле сокрушаться.

Кто чистосердечно раскаивался и приносил плоды, достойные покаяния, о таковых старец Амвросий пишет, что они "сподобятся быть внутри райской ограды; и последние не должны лишиться лицезрения Христова".

Иеросхимонах Амвросий для подтверждения своих слов приводил пример из Евангелия, говоря, что "Святейший Сын Божий во время Своей земной жизни с грешниками ел и пил.., и дозволил... блуднице прикасаться и лобызать пречистые Свои ноги". Далее он приводит аналогию, говоря, что "как свет солнечный, проходя нечистые места, иссушает многие и не повреждается, кольми паче великое милосердие Божие сильно потребить все нечистые грехи каждой христианской души кающейся".

Сожалея о тех, которые упорно не хотят каяться, старец говорит: "В ад только пойдут те, которые от гордости не захотят принести покаяния".

Душу христианина, проводящего жизнь греховную, иеросхимонах Амвросий уподобляет вертепу мысленных разбойников. Душа же, очистившаяся покаянием, уподобляется им небесному вместилищу, где обитает Христос.

"Христианские души пока добровольно предаются страстям - славолюбию, сребролюбию, гневу, зависти, ненависти, памятозлобию, мщению и подобно сему, бывают вертепами небесных разбойников - бесов. А когда принесут смиренное и искреннее покаяние и будут проводить жизнь благочестивую, согласно заповедям Божиим, понуждая себя к смирению, кротости и любви, тогда бывают как бы другое небо; потому что вселяется в них благодать Божия и Сам Бог благодатию Своею...

Христианские души, пока добровольно предаются сластолюбию и другим телесным страстям, бывают подобны скотским яслям, заботятся только о корме и питании и ином телесном угождении; а когда обратятся к Богу с искренним покаянием и будут заботиться о воздержании и проводить жизнь благочестивую, тогда уподобятся небесному вместилищу, в котором обитает невместимый небесами Христос Бог".

Тем, которые всю жизнь провели в пороках и грехах и, наконец, осознали бездну своих падений, старец советует не отчаиваться, но "благодушно простираться к покаянию и смирению, подражая мытарю, который, видя во всем свою неисправность, взывал ко Господу: "Боже, милостив буди мне грешнику".

Как бы ни был грешен человек, он не должен отчаиваться в своем спасении. Но, по внушению дьявола, грешник нередко впадает в отчаяние при воспоминании о содеянных им грехах, и ему, по человеческому суждению, невозможным кажется обращение. "Правоверующему христианину, - пишет старец, - ни в коем случае отчаиваться не должно, хотя бы кто и тяжко согрешил. Всеблагий Господь, по неизреченному милосердию Своему, даровал нам покаяние, которым и получаем прощение своим согрешениям, если искренно и с верой и упованием каемся".

"Во всяком грехе человек может покаяться, имея твердое намерение впредь на то не возвращаться и таким образом получить прощение и милость от Бога".

"Многие святые утверждают, что Иуда получил бы прощение, если бы решился приносить раскаяние подобно верующему апостолу Петру, трижды отрекшемуся от Христа, но чрез покаяние получившему не только прощение своего греха, но и прежнее апостольское достоинство... Евангелие тем начинается и оканчивается: покайтеся!"

Для того, чтобы обнадежить грешников, склонных к отчаянию, старец приводит им в пример Манассию, говоря: "Манассия почитался величайшим из всех грешников, но и он, чрез покаяние, получил не только прощение своих тяжких согрешений и беззаконий, но и покаянная его молитва внесена в число церковных молитв и находится в конце псалтири в двенадцати избранных псалмах".

Также иеросхимонах Амвросий напоминает притчу о мытаре и фарисее: "Господу приятнее грешник кающийся и смиряющийся, нежели праведник, возносящийся и уничижающий других, чему ясным доказательством и служит евангельская притча о мытаре и фарисее. Покаяние и смирение нужнее и выше всех добродетелей и до конца жизни не прекращается".

А в другом письме старец пишет: "Сын Божий сходил с небес для спасения грешников и много от нас не требует, а только искреннего покаяния, как Сам глаголет во Святом Евангелии: "Не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние". (Мф.9:13).

Своими страданиями Христос искупил грехи всего мира. Он воплотился и сходил на землю именно для того, чтобы открыть людям путь к спасению через покаяние. Поэтому с покаяния и смирения должен начинать тот, кто хочет возобновить союз с Богом. И как бы ни было велико бремя грехов, человеку прежде всего необходимо восстать от сна греховного, принести смиренное покаяние, и тогда, возрожденный благодатию Божией в таинствах Покаяния и Причащения, он сможет начать жизнь по Богу. Таким образом, "чтобы более не прогневлять Господа, надо начать с покаяния и смирения, и с совести пред Богом, Который зрит и тайные наши мысли".

Покаяние только тогда будет истинным, когда человек осознает свой грех, возненавидит его, постарается не повторять его и получить прощение через исповедь. В то же время он должен смиренно осознавать, что своими грехами он оскорбил Бога и достоин всякого наказания, которое может выразится во внешних скорбных обстоятельствах жизни. По этому поводу старец Амвросий пишет: "Чтобы удобнее было получить прощение своих согрешений, нужно прежде всего обратиться к смиренному самоукорению и возложить вину на себя, а не на других".

Только искреннее и смиренное покаяние может сделать человека храмом Божиим, вместилищем невместимого небесами Христа Бога. Указывая на великое значение покаяния в жизни христианина, иеросхимонах Амвросий говорит, что покаяние должно быть соединено со смирением. Чтобы покаяние было действенным, оно должно быть смиренным. "Главная сила покаяния состоит в смирении", - говорит старец Амвросий. Следствием смиренного покаяния будет духовное возрождение кающегося, обращение его к жизни по Богу и решительное отвержение всех прежде содеянных грехов. Покаяние требует глубочайшего смирения, смирения мытаря, ибо в смирении и заключается вся сила покаяния. Смиренное покаяние предотвращает гнев Божий, по сказанному: "Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит" (Пс.50:19). Смиренное покаяние изглаживает все грехи, оно привлекает милость Божию к кающемуся грешнику. Какими бы добродетелями не обладал христианин, он ничто в глазах Божиих, если в нем нет смирения, ибо Господь ублажает прежде всего нищих духом, ублажает смиренных сердцем, алчущих и жаждущих правды. Он обещает покой тем, кто вслед Его идет, подражая Ему не только в послушании, но и в кротости и в смирении.

О СМИРЕНИИ

Христианское смирение - это проявление силы человеческого духа, покоряющей и злобные гневные сердца, ломающей человеческую гордыню. Победить эту силу не могут никакие другие внутренние и внешние человеческие условия. Кто носит в себе такое смирение, какое носили преподобный Сергий, преподобный Серафим и сам иеросхимонах Амвросий, каким обладали тысячи истинных рабов Божиих, - тот проявляет не слабость духа, а его величие и крепость.

"Смирение прочнее всяких возвышений", - поучает иеросхимонах Амвросий. Он учит, что в деле нравственного совершенствования главное внимание необходимо сосредоточивать на воспитании у себя смирения, которым приобретается полное внутреннее удовлетворение и покой души при любых жизненных обстоятельствах. "При смирении всякая вещь бывает на своем месте; ни к кому нет ревности и зависти, ни к здоровым, ни к предпочтенным, ни к обласканным: всем свое, а нам наше при смирении будет полезно и богоугодно, и даже приятно, если, вполне восчувствуем собственное сознание пред Богом и пред людьми".

"Смирение все преодолевает и все может изгладить и уравнять, как свидетельствуют об этом единогласно духоносные отцы".

Смирение является признаком истинного христианина; оно должно лежать в основе всех его действий и поступков. Только при этом условии человек сможет избежать зла и приобрести душевный покой. "Чем себя умерять в своих действиях? - пишет старец в одном из писем. - Смирением, самоукорением и страхом Божиим, памятуя всегда слово псаломское, чтобы уклонятся прежде от зла, а потом уже стараться творить благо".

А в другом письме, объясняя слова Господа, иеросхимонах Амвросий пишет: "Сам Господь во Св. Евангелии прямо и ясно говорит: "Возьмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим". Слова эти показывают, во-первых, что несение ига Христова прежде всего заключается в кротости и смирении. Во-вторых, наставление и назидание для собственной жизни должно брать с примера Христа Спасителя, нежели с примера людей".

На пути нравственного совершенствования внимание христиан, по учению старца Амвросия, должно быть обращено на очищение своего сердца, как это видно из его писем: "Господь более взирает на сердце и приобретение смирения, нежели на лицо или внешнее делание человека, хотя от здоровых телесно и это требуется... (но) смирится же потребно и полезно и необходимо всем, как крепким, так и особенно слабосильным. Смирение может заменять внешние труды. А без смирения и большие подвиги не помогут и не будет пользы". Даже если христианин пребывает постоянно в молитве, но не имеет в душе смирения, то и тогда он не будет свободен от вражеских нападений.

Своим духовным детям, которые часто подвергались вражиим нападениям, иеросхимонах Амвросий писал: "Вы молиться любите, а смирения потребного для сего, должно быть, не стяжали. И выходит, что молитвой вы врага только раздразнили; а не имея нужного смирения, не имеете против него потребного оружия". Старец советует всем, находящимся в искушении, прибегать "к твердыне смирения, которая для хищников неприступна".

Немощным телом, но совершившим много грехов, иеросхимонах Амвросий советует самое наилучшее средство ко спасению - это прибегать к самоукорению и смирению и в неприятных случаях более обвинять себя, а не других. "Телесные подвиги и труды, - пишет старец, - требуются только от крепких телом: немощным же более полезно смирение с благодарением". Для подтверждения своих слов иеросхимонах Амвросий приводит изречение св.Иоанна Дамаскина, который также говорит: "Немощному смирение и благодарение полезнее непосильных подвигов телесных". "Кто немощен телом, - пишет старец в другом письме, - такому более потребно смирение. Святой Лествичник, основываясь на псаломском слове, пишет: "Не постихся, не бдех, не на земли лежах, но смирихся, и спасе мя Господь". И нас силен спасти Господь, если будем понуждаться на должное исправление со смирением".

В своих письмах иеросхимонах Амвросий, ссылаясь на святых отцов, многократно повторяет, что смирение является основанием всякой добродетели, и без него не может быть достигнута никакая добродетель. "По свидетельству Св. Писания, - пишет старец, - нет выше дарования, как дарование смирения, как и Сам Господь говорит: "Смиряяй себя вознесется". "Добродетели не могут быть без смирения, потому что смирение подает крепость ко всякой добродетели".

Желая показать, насколько смирение тесно связано с другими добродетелями, иеросхимонах Амвросий пишет: "Любовь и милость не могут быть без смирения, а смирение не может быть без милости и любви. Добродетели сии суть непобедимые оружия на диавола, на которые он и все множество бесов даже взирать не могут".

Само богоугождение также достигается только смирением. "Если хочешь угодить Господу, - поучает старец в одном из писем, - то знай, что нельзя Ему угодить безрассудством и упорством, и ропотом на всех, даже на Самого Господа, а должно угождать Ему смирением, и смиренным покаянием, и покорностью, и рассуждением, - или же, если кто сам не может рассудить здраво, то послушанием", а "корень всему злу - самость и упрямство... нужно всячески постараться вырвать этот злой корень смирением и послушанием, подражая Самому Господу, Который смирился до рабия зрака и послушлив был до смерти крестной и распятия".

Старец Амвросий указывает, что и само совершенство представляет собой глубину смирения. Добродетель смирения настолько велика, что, по словам иеросхимонаха Амвросия, Бог смиренному вменяет в оправдание даже вину его. Так, в письмах старца мы находим: "Благодарение Богу и смиренное несение (скорбей) не только загладят наши немощи и неосторожности, но и вменяет нашу же вину в наше оправдание".

При искреннем смирении рождается правильный образ мыслей. Об этом старец Амвросий говорит: "Если бы вместо самомнения хоть мало бы мы приблизились к смирению и самоукорению, и к недоверию к своему сердцу (потому что оно еще не очищено), тогда бы иначе стали бы думать и иначе говорить, особенно тогда, когда должно осторожно говорить и с рассуждением и с бережением себя и других. Чтобы сказать разом все, повторяю слова Писания: "Аще кто мнится верен быти в вас и не обуздывает языка своего, но льстит сердце свое, сего суетна есть вера" (Иак.1:26).

Иногда бывает, что, стремясь к приобретению этой великой добродетели, человек допускает мысль, что он достиг некоторых успехов на этом пути. Чтобы ясно представить себе ничтожество нашей праведности и смирения, необходимо постичь всю широту и глубину заповедей Божиих. Поэтому иеросхимонах Амвросий пишет: "Ежели желаешь смирить себя, то помни всегда слово одного святого, глаголющего, что самая исправная жизнь человека-христианина подобна только купели, а заповеди Божии подобны неизмеримому морю, как глаголет псаломник Господу: "Заповедь Твоя широка зело". Если сравнить великое море с малым сосудом воды, то и нечем будет возноситься возносящемуся".

"Должно знать, - замечает старец в одном из своих писем, - что первые и последние составляют одних и тех же. Первые, видимо, должны быть последними в мысли своей и мудровании; и опять, считающие себя последними в душе своей чрез смирение бывают первыми по достоинству". Восхваляя смирение и считая его основанием всякой добродетели, иеросхимонах Амвросий строго осуждает порок, противоположный добродетели смирения, - гордость. Старец считает, что "гордость и самонадеянность вреднее прелюбодейства и убийства. Последние привели пророка (Давида) к смирению и раскаянию, первые довели его до падения".

Насколько гибельна гордость и, наоборот, спасительно смирение, видно из следующих слов старца Амвросия: "Денница со своим чином по причине гордости не обрел покоя..., стоя выше всех чинов Ангельских, и за то превозношение низвергся в бездну погибели со всеми послушавшими его. Девять же чинов других Ангелов, пребыв во смирении и покорности воле Божией..., доселе блаженствуют". "Горделивость и на небе жившим не помогла, - пишет старец в другом письме, - а лишила благодати Божией и низвергла долу, - почему нам, хотящим взыти горе, потребно смиритися зело".

Злобные духи очень часто с сильной яростью нападают на ревностных служителей Божиих, желая их отклонить от богоизбранного пути. И они легко побеждают тех подвижников, которые не имеют в своей душе искреннего смирения. Поэтому старец пишет, что "во всяком искушении победа - смирение".

Может возникнуть вопрос: что же необходимо делать, чтобы приобрести эту добродетель? Ответ на этот вопрос мы также находим в письмах иеросхимонаха Амвросия. Он показывает, что смирение есть благодатный дар Божий и потому должен испрашиваться молитвой; оно рождается познанием своих недостатков и самоукорением. "Сердечно желаю тебе, - пишет старец в письме к одной монахине, - духовного восхождения приличными и законными степенями, от них же первая и самая главная есть познание глубокой нашей немощи душевной и телесной. Вторая законная степень есть самоукорение, т.е. во всяком неприятном и прискорбном случае обвинять себя, а не других. Третья степень - благодарное терпение встречающихся и постигающих нас скорбных искушений. От сих трех степеней рождается четвертая - начало смирения, если первые три были растворяемы верою и молитвенным расположением ко Господу, по предписанным правилам Церкви Православной и наставлениям святых отцов, которые опытом прошли духовную жизнь и показали нам стези спасения".

Желая объяснить, что значит самоукорение, старец пишет: "Самоукорение - это означает - во всяком неприятном, скорбном случае и обстоятельстве должно возлагать вину на себя, а не на других".

Если человек не имеет смирения, то он не должен оправдывать себя тем, что не может приобрести эту добродетель из-за определенной обстановки и окружающих его людей. "Оставь обманчивую мысль, - пишет иеросхимонах Амвросий, - что ты в отдаленном месте будешь смиряться, переносить всякое попрание и уничижение; а лучше смирись в настоящие время.., где мы живем, и считай себя мысленно под ногами всех, то есть считай себя достойною всякого попрания и уничижения, и досаждения... Смирение и терпение на все - победа содействием Божием".

"Бог на всяком месте есть, - пишет старец в письме к монахине, имевшей намерение переменить место жительства, - и совесть с тобою, и на всяком месте живущие отвечать должны за свои дела Богу; какая же выгода бежать куда-то? Не выгоднее ли будет сознаться на том же месте в своих ошибках?"

Смирение, как и всякая добродетель, достигается при содействии Божием, но при этом, по словам иеросхимонаха Амвросия, "нужно, чтобы и сам человек заботился о себе. Сказано у святых отцов: "Дай кровь и приими дух". Это значит: потрудись до пролития крови, и получишь духовное дарование... При спокойной жизни как же можно приобрести смирение? Ведь смирение состоит в том, когда человек видит себя худшим всех, не только людей, но и бессловесных животных, и даже самых духов злобы".

Когда человек не доходит до сознания необходимости смирения и не смиряет себя, тогда Господь Сам, "ими же весть судьбами", приводит его ко смирению. "Если сами не смиримся, то Господь невольно нас смиряет". Смирение тесно соприкасается с другой добродетелью - терпением в скорбях.

О ТЕРПЕНИИ В СКОРБЯХ

В Св. Писании имеются ясные указания о необходимости скорбей для ищущих спасения. Сам Господь сказал: "В мире скорбни будете" (Ин.16:33). Эти скорби составляют крест, который каждый человек должен понести в своей жизни. Скорби, болезни и бедствия должны приниматься христианином, как от руки Божией, потому что Промыслом Божиим они посылаются для нашего вечного спасения. Скорби пробуждают в нашем сердце веру в Бога, подвигают нас на молитву, очищают наше сердце от грехов, укрепляют нас в добродетелях. Св. апостол Павел говорит: "Хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает" (Рим.5:3-5). В горниле скорбей в душе человека рождается та добродетель, которую трудно приобрести в жизни спокойной, чуждой страданий. Скорбь рождает терпение.

Поэтому, естественно, становится понятной та истина, что скорби необходимы нам, христианам, для стяжания добродетели терпения, ибо без этой добродетели, как и слово Божие учит, невозможно спастись: "В терпении вашем стяжите души ваша" (Лк.21:19).

В свете евангельского учения поучает своих духовных чад и оптинский подвижник иеросхимонах Амвросий. "Всякий христианин чем-либо да испытывается, - пишет он в одном из писем, - один бедностью, другой болезнью, третий разными недоумениями. И этим испытывается твердость веры, и надежды, и любви Божией, то есть к чему человек более склоняется, к чему более прилепляется, горе ли стремится, или еще пригвожден к земному; чтобы человек-христианин чрез подобные испытания сам видел, в каком он находится положении и расположении, и невольно смирялся. "Не обленимся, - учит старец, - каяться и смиряться и терпеть посылаемые скорби и болезни, внимая евангельскому слову Господа: "В терпении вашем стяжите души ваша"; и: "претерпевший до конца, той спасен будет".

Почти во всех своих письмах иеросхимонах Амвросий глубоко затрагивает вопрос о терпеливом перенесении всех скорбных обстоятельств, встречающихся с христианином. В них он видит особое промыслительное действие Божие, попускаемое для спасения человека. "Скорби, - говорит он, - это дар Божий, и все, что делается промыслительно от Господа, то делается к пользе нашей душевной". В одном из писем иеросхимонах Амвросий пишет: "Ошибка и заблуждение человечества происходят от того, что мы не понимаем как следует намерение Божие и волю Божию о нас. Господь, по благости своей и милосердию Своему, хочет даровать нам вечное блаженство на небе, в Царствии Небесном, а мы, по слепоте своей, более желаем, ищем счастья и благополучия временного на земле. Вот Господь, по благости Своей и по любви к роду человеческому, и вразумляет нас разными скорбями и болезнями и другими бедствиями, как свидетельствует апостол: "Его же бо любит Господь, наказует; биет же всякого сына, его же приемлет... Аще же без наказания есте, ... убо прелюбодейчищи есте, а не сынове" (Евр.12:6-8).

"Ведь вы - христианин, ищущий спасения вечного и желающий наследовать Царствие Небесное, - пишет старец одному землевладельцу, унывающему от неудач в хозяйственных делах. - А в слове Божием сказано, что многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное. Поэтому нисколько не должно удивляться, не говорю уже унывать и малодушествовать, когда посещают нас различные скорби в предложенных намерениях, различные препятствия и неудачи". Тех же, которые не желали принимать скорбных обстоятельств и даже помышляли переменить место жительства, чтобы избежать их, старец убеждал такими словами: "Пока мы находимся на земле, нигде без скорби прибыть не можем; хотя бы залезли на облака, и там от скорбей не уйдем". "На земле предписано нам иметь скорбные испытания, - пишет он в другом письме, - как сказано Самим Господом: "В мире скорбни будете". Слова эти ясно показывают, что хотя бы все места целого мира исходили, а бесскорбного положения нигде не обрящешь; везде потребно будет и смирение, и терпение, и неосуждение других". Все скорби, посещающие христианина, есть не что иное, как крестоношение, о чем старец Амвросий пишет: "Креста нигде не избежишь".

Старец наставляет своих духовных чад видеть в скорбях Промысел Божий и приучает их к терпению. "Помни, - пишет он, - что плод благой стяжевается в терпении. Терпение же не приобретается без различных скорбей и неприятных случаев, смиряющих возношение наше".

Иеросхимонах Амвросий побуждает всех христиан переносить с терпением всякие встречающиеся скорби. "Советую тебе, - пишет он монахине, - более всего вооружай себя к терпению и понесению разных приключений и неудобств, а иначе нельзя успокоиться". "И не говори, что более не можешь терпеть и выносить неудобства затруднительных обстоятельств, а лучше по возможности старайся терпеть и охранять душу свою в возможно мирном устроении... против всего и против всех".

Для возбуждения в ищущих спасения добродетели терпения старец указывает: "Бог устрояет все только полезное и душеполезное, и спасительное. Только с нашей стороны требуется не малодушествовать, а с покорностью воле Божией потерпеть посылаемые скорби и болезни, смирясь перед Богом и людьми, и не дерзая никого обвинять или осуждать, чтобы и на нас сбылось евангельское слово Господне: "Не судите, да не судимы будете".

Все скорбные обстоятельства, по мысли старца Амвросия, устраиваются к нашему спасению. Господь, как любящий Отец, посылает каждой душе то, что ей на пользу. В одном из писем иеросхимонах Амвросий пишет: "Господь столько любит нас, сколько не может любить ни одна мать своих чад. Но мы часто делаемся недостойны такой любви Божией, за что и посылаются праведно на нас многоразличные скорби и болезни". "Земной же удел человеческий, - пишет старец в другом письме, - скорбь, труд, болезни, подвиг, печали, недоумения, теснота, лишения того или другого, оскорбления, смущения, восстание страстей, борьба с ними, одоление или изнеможение, или безнадежие и подобие сим. Не вотще сказал пророк Давид: "Несть мира в костех моих от лица грех моих". И праведный Иов взывал: "Не искушение ли есть человеку житие сие?" А мы все путаемся на том: нельзя ли как устроиться в покое и на покое, и часто думаем: если б не такое-то неудобство, и не такие-то обстоятельства, и не такой-то поперечный человек, то, может быть, было бы мне удобнее и спокойнее, а мы забываем, что неудобства сии часто исходят изнутрь нас, как и злые помышления. Где лежат страсти, оттуда исходят и все наши неудобства, неурядицы и неустройства".

Старец Амвросий убеждает, что "большая часть страдающих из нас подвергается страданиям как следствие или неправильных мыслей или ошибочных действий". Потому, "как ни тяжел крест, который человек несет, но дерево, из которого он сделан, выросло на почве его сердца". На недоуменный вопрос многих: "Почему же тогда страдают благочестивые и праведники?" - Мы находим убедительный ответ в письмах оптинского старца. "Всеблагий Господь, - пишет иеросхимонах Амвросий, - праведным посылает различные скорби, во-первых, для того, чтобы не ослабевали в подвигах благочестия и, разленившись, не уклонялись в противную сторону и не погибли, как сказано у пророка Иезекииля: "Егда реку праведному: жизнию жив будеши, сей же, уповая на правду свою, и сотворит беззаконие, вся правды его не вспомянутся, в неправде своей, юже сотвори, в той умрет" (33:13). Во-вторых, праведным Господь посылает различные скорби для того, чтобы чрез это они совершенно очистились от грехов и страстей и получили велие воздаяние в будущем веке, по сказанному: "Яко злат в горниле искуси их, и яко всеплодие жертвенное прият я". На грешных же наводит Господь различные напасти и болезни, чтобы привлечь их к покаянию, как Сам говорит в Св. Евангелии: "Приидох призвати не праведныя, но грешныя на покаяние"; и паки: "покайтеся, приближися бо Царство Небесное". Свобода существ разумных всегда испытывалась и доселе испытывается, пока не утвердится в добре, - говорит иеросхимонах Амвросий, - потому что без испытания добро твердо не бывает".

Особенно богата скорбями, по словам иеросхимонаха Амвросия, иноческая жизнь. "Ко всем Господь во Евангелии говорит: "В терпении вашем стяжите души ваша". Кольми паче слова Господа о терпении приличны давшим обеты особенные для удобного стяжания души своей. Терпению же нельзя научиться без скорбей". А почему это так, старец Амвросий объясняет в письме к новоначальному монаху: "По принятии мантии, скорбные искушения более попущаются на человека, чтобы навык брани духовной и сотворился и стал искуснее. Тут уже не должно по-новоначальному рассуждать; зачем то или другое? А просто терпи, смиряйся и опять терпи, подставляя правую ланиту в духовном смысле, т.е. не оправдываясь, а принимая поношение и уничижение: во-первых, за грехи, во-вторых, ради того, что добровольно избрал ты спасительный путь, который называется тернистым, и тесным, и трудным". Этим путем - несением скорбей - шли все подвижники. О них старец Амвросий пишет: "От тяжких и лютых скорбей аки огнем горела их внутренность; а со вне поливали, как водой, разными неприятностями и поношениями. Водою очищается всякая нечистота, а огнем очищается самое золото. И о святых сказано: яко злато в горниле искуси их, и яко всеплодие жертвенное прият я".

Чем строже живет христианин, тем чаще его посещают всевозможные скорби и неприятности. Но все это бывает не случайно, а по особому устроению Божию. Скорби попускаются людям для того, чтобы они через них находились в постоянном бодрствовании и искании Бога. "Скорби, - говорит иеросхимонах Амвросий, - везде должны встречать человека; и тем более враги наши душевные наносят оные... и в особенности желающим упражняться в молитве, которая для них несносна".

Старец также поучал, что степень нравственного совершенства человека определяется по тому, как он переносит посылаемые ему свыше испытания. А для пояснения приводил пословицу, которую сам и разъяснял: "Толкач муку покажет". Должно быть, когда толкут человека-христианина, то и покажется, какая в нем мука: первой руки, или второй, или третьей. И св.Иаков, брат Божий, пишет, что человек, который неискушен, неискусен (то есть - неопытный).

Скорби в жизни человека выражаются в самых различных формах. Это или жизненные условия, или телесные недуги, или клевета, наговоры и досаждения окружающих людей, иногда даже самых близких. Благочестивые люди, которые подобные обстоятельства переносят с терпением и покорностью воле Божией, иногда подвергаются более непосредственным нападениям темной враждебной силы, но и это лишь попущением Божиим и промыслительно. Обо всем этом мы узнаем из писем иеросхимонаха Амвросия. Так, в одном из писем он пишет: "Теперь нет Диоклетианов и Максимианов, но враг находит удобство досаждать держащимся благочестия через слабых и нерадивых". В другом письме мы находим: "Хотящии благочестиво жити гонимы будут". От кого же? - разумеется, прежде всего от своих, которых враг вооружает, чтобы отвратить от пути благочестия благоизволивших оным идти.

И, как бы в пояснение, старец приводит пример: "Каин родился прежде Авеля, и Исав прежде Иакова, но победа осталась на стороне последних; хотя Исав и гнал Иакова, а Каин убил Авеля, но гонимые блаженствуют, а гонители отвержены Богом. Будем верить и надеяться, что и нас Господь не оставит, только нужно со смирением потерпеть и не роптать".

Очень часто возникают неустройства и в монастырях, месте, где, казалось бы, должно быть все благоустроено, так как сюда сходятся все, желающие жить по-христиански. Но именно в монастыре и требуется в первую очередь терпение и послушание. И трудно быть начальствующим в такой обители, где отсутствуют эти добродетели. Настоятельнице одной пустыни старец пишет: "Совсем без скорбей и простые люди, и простые послушники и послушницы не пребывают; кольми паче послушание настоятельское сопряжено со многими скорбными неудобствами... Господь все попускает к пользе нашей душевной, к испытанию нашего терпения и смирения и покорности воле Божией; потому что без сих трех ничего мы полезного и душеспасительного не приобретем... Тяжело бороться с немощами человеческими и терпеть недостатки окружающих нас; но зато понесением такой тяготы доказывается исполнение закона Божия".

Относительно снисхождения начальствующих к немощствующим братиям старец говорил, приводя в пример первоверховных апостолов Петра и Павла: "Попустил Господь первоверховным апостолам, одному отречение, а другому неосмотрительную ревность гонения, чтобы после они снисходительны были к немощным духом. Так, думаю, и теперь попущает Господь болезнь начальственным лицам, чтобы снисходили к подчиненным немощствующим и болезненным. А то здоровые телом начальники часто не верят подчиненным, когда те объясняют им какую-либо немощь телесную или болезнь". И как бы делая вывод, иеросхимонах Амвросий пишет: "Начало же из начал состоит в терпении находящих скорбей - терпеть укоризны не только от старших, но и от младших, сознавая свои вины, за которые и нужно потерпеть, со смирением и благодарением, чтобы загладил Господь и простил согрешения наши". Возмущающихся сестер и не желающих терпеть скорбей и укоризн от старших иеросхимонах Амвросий назидает: "Негодование старших должно терпеть, считая это попущением Божиим, в наказание за наше возношение и самомнение".

О болезнях старец Амвросий пишет так: "Болезни телесные потребны для очищения плоти, а болезни душевные через обиды и поношения потребны для очищения души". А однажды, сказав слова св. Исаака Сирина, что "невозможно не болети телу в недузех, егда кто изберет путь добродетели", старец добавил: "И тем более невозможно нам не бывать больными, слабо идущим по этому пути".

Польза от болезней для христианина, по учению старца Амвросия, состоит в том, что в таком состоянии человек чаще помышляет о дне смертном и о том, с чем он явится на суд Божий. "Чрез болезнь телесную, - говорит иеросхимонах Амвросий, - человек волею или неволею принужден бывает помышлять о будущей жизни и о том, как предстать на суд Божий". Находящимся в болезнях иеросхимонах Амвросий советовал не скорбеть об этом, но пребывать в благодушии, поясняя, что хотя болезнь и причиняет страдание, но без нее нельзя стяжать спасения. "Болезнь причиняет страдание, а страдание требует терпения, без которого не приобретается спасение наше, по сказанному в Евангелии от Самого Господа: "В терпении вашем стяжите души ваша" и: "претерпевший до конца, той спасен будет".

Поэтому иеросхимонах Амвросий болезни телесные уподоблял подвижничеству, и в одном из писем он говорил по этому поводу: "Св.Лествичник и болезнь называет подвижничеством, притом подвижничеством отраднейшим, хотя и невольным. Отраднейшим потому, что на произвольное подвижничество охотников мало, и притом тут может примешаться возношение, осуждение других, а в невольном болезненном подвижничестве нечем человеку погордиться... Произвольное и невольное подвижничество равно умеряют плоть, а последнее иногда посылается еще и для истребления возношения. Поэтому старайся в болезни благодушествовать и благодарить милосердие Божие за невольное вразумление... больше всего в болезненном положении остерегайся ропотливого расположения духа".

Побуждая к безропотному перенесению болезни, старец часто говорил, что "от больного требуется только терпение и благодарение". Это же мы находим и в его письмах. По пути ко спасению христианин предпринимает многие подвиги "для смирения и укрощения тела, а болезнью телесной это заменяется".

Иеросхимонаху Амвросию часто приходилось слышать жалобы, что очень трудно без ропота нести крест скорбей. Таких старец утешал, говоря, что за терпеливое перенесение скорбей обещана награда в будущем. Так, он пишет: "Трудно переносить тяжкие и болезненные страдания и томления и другие скорби, но отрадный и утешительный сему последний конец". В другом письме он указывает, "что до дверей Царствия Небесного без труда и неудобств добраться невозможно". Но "хотя и тяжелы скорби, оскорбления, а зато сладок рай и приятно в оном наслаждение вечное".

С этой же целью старец иногда стремился объяснить, что за свою греховную жизнь мы достойны и большего наказания, но милосердный Господь подвергает нас некоторому испытанию, ожидая от нас обращения и покаяния. "Если христианин согрешил, - поясняет старец Амвросий, - то, по праведному суду Божию, для избежания вечного наказания, должен при покаянии понести какое-нибудь наказание временное, но малое в сравнении с грехом, или болезнь, или беду какую, или бесчестие. Остальное же восполняет милость Божия. Благоразумный разбойник разбойничал 30 лет, а понес наказание, только три часа повисевши на кресте с перебитыми голенями. Правда, что наказание тяжелое, но может ли оно послужить удовлетворением за 30-летнее разбойничество?" А потому, по мысли старца Амвросия, только та скорбь ведет ко спасению, которая переносится без ропота на Промысел Божий. "Когда же в скорбях наших и болезнях будем малодушествовать и роптать на Бога и на людей, и на участь свою, в таком случае не прославимся, но осудимся". Унывать в скорбях очень опасно, потому что эта страсть (уныние) приводит душу в расслабление, а затем в совершенное безразличие к вопросам спасения, и, наконец, в отчаяние. Старец Амвросий советует также: "Ни в коем случае не унывать и паче меры печалиться и скорбеть не должно, а надеяться и уповать, что благодать Божия, оскудевающие восполняющая, и всесильная Божия помощь сильны все привести к полезному концу". Одной духовной дочери, которая от скорбей приходила в отчаяние, старец писал: "Напрасно ты думаешь, что люди от скорбей погибают... скорби (наоборот) приближают людей ко спасению, если кто не малодушествует и не отчаивается, а вооружается терпением со смирением и преданностью воле Божией".

Сам старец Амвросий никогда не унывал в скорбях, но с любовью все принимал как необходимое средство для спасения, а также и другим советовал бодрствовать и не падать духом, потому что скорби пред Богом очень ценны и заменяют собой многие годы мирной жизни. Об этом старец писал: "Что и благочестиво живущему человеку, ежели он не имеет скорбей, считается год за день, а если благочестивый человек переносит большие скорби, тогда вменяется ему день за год".

Иеросхимонах Амвросий советует особенно не углубляться в постигшее горе. Он пишет: "Знай, что горе, как море. Чем более человек в него входит, тем более погружается". И если "по немощи нашей не можем при поношении радоваться, то по крайней мере не скорбим паче меры. Если же от слабости нервов не можем побороть и одолеть скорбных и оскорбляющих мыслей, то всячески да соблюдаем себя от ропота. Когда же и до сего доходило дело, то да познаем немощь нашу и да смирим себя пред Богом и людьми и покаемся".

Из своего опыта иеросхимонах Амвросий свидетельствует о пользе в скорбных обстоятельствах вспоминать молитву Господа во время Его крестных страданий, потому что такое воспоминание помогает благодушному несению жизненного креста: "Полезно поминать и незлобие Самого Господа, как Он молился о распнителях Своих: "Отче! Остави им грех их, не ведят бо что творят". Если и мы будем так поступать, то получим и в скорбях отраду душевную".

Слово Божие призывает всех христиан быть мудрыми и терпеливыми в скорбях. Мудрость состоит в том, чтобы в самых скорбных обстоятельствах всегда сохранять веру во всеблагий Промысл Божий, который распространяется на всех людей и не попустит никому искуситься более, чем тот может понести. Иеросхимонах Амвросий, поясняя слова Спасителя: "Будьте мудры, как змеи, и кротки, как голуби", пишет: "По смыслу божественных толковников, мудрость змеи состоит в том, что когда наносят удары телу ее, она всячески старается укрывать главу свою. Так и всякий христианин при нанесении ему скорбных ударов со стороны должен блюсти главу свою духовную, т.е. веру и в Господа и, в Его евангельское учение, которое возвещает всем хотящим спастися тесный и прискорбный путь. Но теснота эта и прискорбие скоропреходящи, а воздаяние за них в будущей жизни нескончаемо... Все это непрестанно должно обносить в уме, и в сердце, и в памяти, чтобы быть в состоянии мудрую борьбу со страстями и внешними неприятностями растворять незлобием голубиным".

Иеросхимонах Амвросий, умудренный старческим опытом и житием подвижническим, писал о том, что во всех трудных обстоятельствах человек всегда должен все упование возложить на всеблагий Промысл Божий, отложив все свои мудрования и предположения, потому что "человеческие хотения, как бы ни казались благовидными и благонамеренными, не только не созидаются, но и разрушаются, как сказано в Деяниях апостольских: "Аще дело сие несть от Бога, разорится". Впрочем, ты, брате, терпи, и жди, и надейся на лучшее только от Промысла Божия, а не от своих кое-каких предположений... Мы имеем Бога, Промыслителя, Всесовершенного, Всеблагого, Всемогущего, из небытия в бытие произведшего целый мир видимый и невидимый, и искупившего нас Своею кровью. Не силен ли Он подать возможность к исправлению малейшей частицы растроившейся, аще приспеет время к сему, по недоведомым нам Его судьбам?"

Старец для пользы душевной советует благодушно переносить всякие - несправедливые укоризны и вспоминать при этом свои проступки пред Богом и людьми: "Когда нас укоряют и обвиняют в том, в чем мы нисколько не виноваты, тогда мы должны обратить мысль свою к тем случаям, в которых мы были виноваты пред Богом или пред людьми, и для получения прощения в своих согрешениях должны простить несправедливость и обиды, наносимые нам от ближних наших, слыша паки Господа глаголящего: "Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный, аще ли же не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш Небесный отпустит вам согрешений ваших...", - грозно и страшно слово сие!... Оставим самолюбивые претензии наши, домогаясь человеческой правды, позаботимся о том, чтобы не относился к нам упрек апостольский: "Ищущие поставити правду свою, правде Божией не повинушася". Правда же Божия состоит в том, чтобы при ударении в десную ланиту, помнить дела свои с шуией стороны".

В другом письме мы находим: "Хотя мы пред людьми, может быть, и правы в чем-нибудь, но когда не правы пред Богом, то должны без самооправдания переносить всякое злострадание, всякое неудобство, и всякое стеснение, никого из людей не обвиняя в этом, но принимая все скорби, как посланные от руки Божией к очищению грехов наших, и исправлению нашему, и больше всего к смирению возносительного мудрования нашего".

Старец Амвросий учит, что во время скорбей ни в чем не должно искать утешения, кроме Бога, потому что "извне" ничто не может внести покоя в скорбящую душу. "В скорби и печали не ищи отрады и утешения вовне и извне, а по слову апостола, старайся о том, чтобы пребывать в том звании, в которое призвана Промыслом Божиим для спасения души своей. О получении же спасения читаем в Евангелии, что оно приобретается тесным и прискорбным путем, и входим мы в Царствие оное узкими дверьми". Основательнее и надежнее искать утешений и радости только о Господе, особливо кто не обилует здоровьем телесным и мужеством душевным. Господь говорит в Евангелии: "Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим". Старец советует оставить человеческие рассуждения и извинения и обратиться за помощью к Единому Богу Сердцеведу, могущему все изменять и устроять, "якоже весть, паче чаяний и ожиданий человеческих". В подтверждении своих слов старец Амвросий приводит выдержку из письма св.Иоанна Златоуста к Олимпиаде, где говорится, что "Бог только тогда начинает являть Свою силу, когда оскудеют все человеческие соображения и готово явиться безнадежие, да не будем, по слову апостола, надеющиеся на ся, но на Бога жива, восставляющего мертвые".

Всецело продавший себя Господу терпеливо переносит все, случающееся с ним, как посылаемое спасительным Промыслом Божиим. Истинному христианину во всех случаях жизни необходимо предавать себя воле Божией; во время же болезни эта преданность особенно нужна. Преданность воле Божией, - пишет старец Амвросий, - всегда потребна и полезна для нас, но в болезни она еще более необходима. Тогда только мы можем быть спокойны и можем удерживать веру и упование на милосердие Божие спасающее грешников, кающихся и вместе смиряющихся подобно мытарю, который не прогневался и на фарисея, уничижившего его.

Другим источником утешения, дающим терпение в скорбях, служит молитва. И старец также советует: "Бог даст, буря утихнет; только молитесь с верой и усердием Господу и Царице Небесной, чтобы помогли в несении скорбей". Совершенно быть свободными от них мы не можем, по слову Христа Спасителя, Который, побуждая Своих последователей к мужественному перенесению испытаний, сказал: "В мире скорбни будете, но дерзайте, яко Аз победих мир" (Ин.16:33). Слова эти означают, что никакая скорбь, как бы тяжела она ни была, никогда не одолеет верующего во Христа и пребывающего в Нем исполнением Его заповедей.

Иеросхимонах Амвросий в своей жизни и был истинным исполнителем того закона, который надлежит исполнять последователю Христову, а потому он в своих письмах и дает те наставления, которые являются необходимыми христианину для достижения молитвенного общения с Богом.

О МОЛИТВЕ

Всякий истинный христианин не только надеется на общение с Господом в Царствии Небесном, но и жаждет не разлучаться со Всеблагим и в этой земной жизни. Более того, только это живое чувство Господа дает силы выдержать тот поток бесконечных страданий, который называется жизнью. И нет большего утешения для христианина, как ощущать близость Небесного Отца и беседовать с ним в своей молитве.

В молитве христианин раскрывает всю свою душу пред Богом: благодарит Его за все, что Он дает ему, прославляет Его благословенное имя и воздыхает к Нему, прося Его помощи в своих нуждах и печалях. Присутствуя в храме Божием за богослужением, христианин сердцем ощущает Его присутствие, согласно Его обещанию: "Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Мф.18:20).

Молитва имеет великую силу: она вливает в нас новую духовную жизнь, утешает в скорбях, поддерживает и подкрепляет в унынии и отчаянии. Когда верующий человек раскрывает свое сердце в молитве пред Богом и изольет пред Ним все, что его тревожит и беспокоит, и в эту молитву вложит всю свою веру в то, что Бог слышит каждый вздох нашей души, что Он всемогущ и любвеобилен - какой мир и тишина водворяются в такой душе, и из глубины ее хочется сказать: "Да будет во всем, Господи, воля Твоя". Как утешительна такая молитва! Она, по слову св. Иоанна Лествичника, "есть утверждение мира, примирение с Богом".

Согласно с учением святых отцов о молитве учит и старец Амвросий. Он считает, что основой молитвы служит внимание к помыслам, страх Божий, смирение и безгневие. "Молитва, - пишет старец, - без очищения помыслов и без перенесения скорбей совершаться не может".

Однако следует иметь в виду, что всякому приступающему к молитве необходимо приуготовить себя на борьбу с невидимым врагом, потому что никакая другая добродетель так не тревожит врага, как молитва к Богу. "Где люди заботятся преимущественно о молитвенном подвиге, - пишет старец Амвросий, - тут-то враг и старается возводить с обеих сторон гневливость, которая делает человека неспособным не только к молитве, но и ко всякому доброму делу".

Невидимый враг, заметив усердную молитву человека, нередко старается навести на него сильный страх. Если же этим не сможет одолеть христианина, то иными путями старается отвлечь внимание верующего во время молитвы, вселяя в него различные помыслы, наводя леность или болезнь, а иногда и смущение, которое, по словам Исаака Сирианина, "прилично назвать колесницею диавола, потому что сатана имеет обычай, подобно седоку, восседать на уме, брать с собою кучу страстей, с ними входить в несчастную душу и погружать ее в смущение".

Старец Амвросий молитву Иисусову ставит на первое место среди всех молитвенных правил. "Когда кто-либо совершает келейное правило, - говорит он, - и среди оного почувствует особенное настроение духа к молитве Иисусовой, или к поучению в каком-либо изречении Писания, тогда можно на время оставить келейное правило и заняться тем или другим из сказанного. Так научают нас опытные отцы". Далее старец Амвросий пишет, что в молитве Иисусовой должны мы пребывать постоянно, не ограничиваясь ни местом, ни временем: "К молитве Иисусовой старайся прибегать часто, во всякое время, также и в церкви, особенно, если не слышно чтения, - за хождением и каждением". Более опытных в духовной жизни христиан старец Амвросий увещевает пребывать в молитве Иисусовой постоянно. "Молитва Иисусова, - пишет он, - прилична, когда человек идет, или сидит, или лежит, пьет, ест, беседует или занимается каким рукоделием, кто может при всем этом произносить молитву Иисусову со смирением, тот не должен оставлять оной; за оставление же укорять себя и каяться со смирением, но не смущаться, потому что смущение, какое бы оно ни было, есть признак тайной гордости и доказывает неопытность и неискусство человека в прохождении своего дела".

Проходящим молитвенный подвиг старец Амвросий советует внимательно следить за движением своего сердца и не допускать возникновения в нем каких бы то ни было помыслов. "Во время молитвы, - пишет он, - должно стараться отвергать всякие помыслы и, не обращая на них внимания, продолжать молитву; если же стужение помыслов усилится, то опять должно просить против них Божией помощи".

Особенно строгие указания оставил иеросхимонах Амвросий относительно тех, кто, не потрудясь достаточно на низших ступенях молитвенного подвига, дерзает переходить к высшей ступени - сердечной молитве. Помысл понуждает молиться, чтобы Господь ввел ум твой в сердце. Но ни у кого из святых отцов не видим, чтобы кто-либо из них молился подобною молитвою. Полезнее молиться со смирением так: "Господи! Якоже веси, помилуй мя! Нам заповедано Господом молиться: "Отче наш! Да будет воля твоя!" - А у тебя во всем, даже в молитве проглядывает, что хочешь непременно, чтобы было по твоему, или по внушению вражию".

Иеросхимонах Амвросий в своих эпистолярных трудах оставил описание того, как должно правильно проходить молитвенный подвиг на различных ступенях молитвенного преуспевания; у него имеются ценные указания к прохождению устной, умной и сердечной молитв. Причем, он обращает особое внимание на правильное прохождение первых двух ступеней молитвы - устной и умной, подчеркивая особо, что если соблюдены первые два образа молитвы, то переход от умной молитвы к сердечной может быть совершен и без опытного наставника. Так, он пишет: "Кто сначала проходит правильную устную молитву, заключая ум свой в слова молитвы: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного или грешную", - а потом будет проходить правильно и умную молитву,... со временем и без наставника у некоторых умная молитва сама переходит в сердечную, впрочем, у кого не переходит, должны довольствоваться устною и умною. Устную молитву как бы кто ни проходил, не было примеров, чтобы впадал в прелесть вражескую. А умную и сердечную молитву проходящие неправильно, нередко впадают в прелесть вражескую. И потому прежде всего должно держаться крепче устной молитвы, а потом умной, со смирением, а затем уже, кому удобно и к кому благоволит Господь, переходить к сердечной, по указаниям св. отцов, опытом прошедших все это".

Молитва, произносимая со смирением сердца, по мысли старца Амвросия, дает человеку распознать все искушения, наносимые диаволом, и помогает молящемуся одержать победу над этими искушениями. Старец Амвросий, поучая своих духовных чад бдительному хранению своего сердца от "дурных помыслов", советует заниматься молитвой Иисусовой, начиная с устной. "Иисусову молитву, - говорит он, - (нужно употребить) особенно при борении дурных помыслов; но только устно. А иногда и: "Боже, милостив буди ко мне грешной". В другом письме иеросхимонах Амвросий пишет: "Во искушении, особенно, когда бываешь наедине, всегда полезнее тебе молиться устною молитвою, как заповедует и св.апостол: "Выну (то есть всегда) приносяще хвалу Богу", - то есть плод устен, исповедующих Господеви".

В письмах иеросхимонаха Амвросия относительно прохождения молитвенного подвига имеются ценные указания, согласные с учением отцов Церкви, предупреждающие всякого вступившего на путь внимательной молитвы о различных кознях врага рода человеческого - диавола, который всячески будет стремиться не допустить человека к приобретению внимательной молитвы. В этом направлении и излагает свои назидания всем желающим проходить это делание оптинский старец: "Враг наш душевный не восстает так против какой бы то ни было добродетели, как против молитвы, в особенности умной и сердечной; всеми способами подвизает человека на гнев и на немирствие против других, которые по своему неразумию, а вместе по наущению вражию, мешают нам проходить внимательную жизнь".

Желая оградить своих духовных чад от всевозможных помыслов и искушений, иеросхимонах Амвросий советует приобрести смирение, которое может оградить душу от всех ухищрений диавольских. "Ежели всякая добродетель без смирения не может состоятся, - говорит он, - то кольми паче молитва прежде всего требует смирения, так как молящиеся имеют дело с гордыми бесами, которые, будучи сами бедны и ничего не имея, обещают другим богатство, показывая чужие ассигнации... Также знай, что молитва требует безгневия".

Далее старец Амвросий, желая оградить занимающихся сердечной молитвой от опасности, советует держаться молитвы умной. Но это он советует только тем, кто уже с помощью Божией посредством длительной молитвы приобрел умную. "Постарайся иметь, - пишет старец, - молитву умную, держа внимание в персях, и заключай ум в самых словах молитвы. Такая молитва проще и удобнее; и если в этой молитве будет успех, то, по свидетельству некоторых, она переходит в сердечную".

По мере преуспеяния своих духовных чад старец Амвросий побуждал их постоянно находиться с молитвой Иисусовой и в то же время внушал всем, занимающимся этим деланием, не доверяться снам и всякого рода видениям. "Во время (молитвы), - пишет он, - никакого постороннего помысла не принимать и не верить тому, что видится или слышится, т.е. изменению иконы или какому-либо голосу. А если снам или чему-либо подобному верить, то можно ума лишиться".

Одна монахиня, впавшая в самомнение и от этого потерявшая мир в своей душе и молитву сердечную, просила старца Амвросия дать ей совет, как поступать далее. Иеросхимонах Амвросий ответил ей: "Во всех твоих искушениях... ты не должна оставлять молитвы. Не можешь молиться сердечною молитвою, молись умом или устами: как бы ни молиться, не оставляй только молитву". По мысли иеросхимонаха Амвросия, всякий подвиг должен совершаться подвижником с рассуждением, соразмерно со своими как духовными, так и телесными силами, и с благословением отца духовного. Но кто живет по своему разуму и произволу, такой человек, хотя бы нес большие подвиги, однако не может преуспеть в духовной жизни, потому что все сделанное по своей воле не всегда бывает угодно Богу по причине тщеславия и превозношения. "Полезнее, - пишет он, - постоянно продолжать умеренное делание, нежели иногда излишнее совершать, иногда же и должное оставлять, по причине неумеренной усталости... При молитвенном подвиге прежде всего должно заботиться о том, чтобы избавиться от дурных и зловредных качеств юродивых дев, да не услышим: "Что мя зовете: Господи! Господи! И не творите повеленного Мною о мире и о святом отношении ко всем".

Одной монахине, жившей по своей воле и впавшей в диавольское обольщение, иеросхимонах Амвросий дает ценные наставления, как можно выйти из такого положения. "Ты, как видно, - говорит он, - от неопытности и самочиния, по причине самомнения и скрытности характера, подверглась прелести вражией. Поэтому молись Господу о избавлении: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя, прельщенную! Господи, не попусти врагам до конца поругаться над созданием Твоим, которое Ты искупил честною Твоею Кровию!" Когда будешь так молиться, то сама увидишь действие этой молитвы, душевным врагам это будет неприятно, и они будут смущать душу твою и отвлекать, чтобы ты так не молилась; да и самолюбию твоему будет неприятно считать себя прельщенною. Но ты понуждайся так молиться и просить от Господа помилования и вразумления".

Иеросхимонах Амвросий убедительно советует, чтобы молитва была сообразна его душевному преуспеванию и совершалась постоянно, т.е. без длительных перерывов во времени. "Молитва каждого должна быть сообразна с его мерою; должна быть смиренна и разумна". Ревностным исполнителям молитвенного подвига иеросхимонах Амвросий указывает средний путь, который должны проходить разумно и не налагать на себя слишком много правил, приводящих иногда подвижника к превозношению: "Лучше не великое правило иметь, да постоянно выполнять оное, нежели много с перерывами совершенного оставления", - советует старец. "Господь примет и малое правильце, со смирением исполняемое. Не в том важность, какие правила исполняем, а как их исполняем". На вопрос одной монахини, которая желала заменить четочное правило чтением Священного Писания, иеросхимонах Амвросий советовал: "Лучше что-нибудь другое оставляй, а четочное правило, хоть одиночное, старайся, кроме праздников, совершать ежедневно, и почаще молитву Иисусову произносить - это всего нужнее. Молитву Иисусову произноси и против блудных искушений; а в гневных искушениях молись за того, на кого скорбишь: "Спаси, Господи, и помилуй такую-то и ее святыми молитвами помози мне окаянной и грешной".

Находящимся в путешествии старец Амвросий советует оставлять все молитвенные правила, кроме молитвы Иисусовой. Одной своей духовной дочери он писал: "Бог да благословит оставить обычное правило и постоянно держаться молитвы Иисусовой, которая может успокаивать душу более, нежели совершение большого келейного правила".

Старец Амвросий свое учение относительно плодов правильно совершаемой умно-сердечной молитвы всегда основывал на учении свв. Отцов Церкви и Священного Писания. В его эпистолярном наследии можно найти указания, которые говорят о том, что плодом истинной молитвы должны быть смирение, любовь к Богу и ближним. Помимо приобретения этих добродетелей, по мысли старца Амвросия, посвятивший жизнь свою на служение Богу должен научать себя страху Божию, потому что в слове Божием говорится: "Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом" (Пс.2:11).

О СТРАХЕ БОЖИЕМ

Христианин, ищущий спасения, в основу своей жизни, по мысли иеросхимонаха Амвросия, должен положить страх Божий. Страх Божий есть начало спасения, потому что, проникнув в сердце человеческое, он пробуждает его от сна греховного, наставляет его на путь обращения, вселяет в него стремление очиститься от страстей и жить по заповедям Господним, дабы избежать вечных мук и приобрести спасение. "Советую вам, - пишет старец, - держаться страха Божия и хранения своей совести, так как это более всего содействует христианину удержаться на настоящем пути". "Держись страха Божия, хранения совести и соблюдения заповедей Божиих". Свои наставления относительно того, чтобы во всех действиях иметь страх Божий, иеросхимонах Амвросий основывает на учении св.Исаака Сирина, который пишет: "Если человек придержится страха Божия, как должно, то в немногие дни обращается во вратах Царствия. Придерживаться страха Божия, как должно, значит взяться за свое дело прилежно и со смирением и хранением совести, в хождении пред Богом и людьми". Каждый христианин может тогда только удержаться на высоте нравственного совершенства, когда он будет постоянно иметь в себе страх Божий. Также старец Амвросий говорит: "Имейте страх Божий и храните совесть свою во всех делах ваших и поступках, более же всего смиряйтесь. Тогда несомненно получите великую милость Божию". Чтобы получить милость Божию и вселиться вместе со святыми, нужно прежде всего проводить жизнь богобоязненную, подражая святым угодникам в подвигах и в постоянном труде над очищением своего сердца.

Святые апостолы страх Божий ставили в основу спасения человека: "Со страхом жития вашего время жительствуйте" (1Пет.1:17). На эти слова указывает и иеросхимонах Амвросий. "Слова сии, - говорит он, - показывают, что главное средство к тому, чтобы жить благочестиво и свято, состоит в страхе Божием и страхе будущего суда и вечных мук. Только при содействии этого страха, с помощью Божиею и бывает соблюдение заповедей,... а без страха, если бы кто и на небеси жительствовал, по слову преп. Петра Дамаскина, не воспользуется (небесными благами), имея гордыню, ею же сатана, и Адам, и мнози падоша. Ежели и святым всем в слове Божием предписывается иметь страх Божий, по сказанному: "Бойтеся Господа вси святии Его, яко несть лишения боящимся Его" (Пс.33:10), кольми паче нам грешным и неисправным необходимо иметь страх Божий, и страх смерти, и страшного суда Божия, и вечных мук во аде, растворяя страх сей надеждою наследовать Царствие Небесное... Страх Божий и памятование четырех последних удерживают от грехопадений, по сказанному: "Помни последняя твоя и во веки не согрешишь" (Сир.7:39).

Если христианин будет стремиться приобретать в своей душе страх Божий, то он будет подобен домостроителю "благоразумному, который построил дом свой на камне" (Мф.7:24). По словам старца Амвросия, такому человеку дается благой разум духовный. При отсутствии страха Божия "человек помрачается и начинает устами празднословить, судить, злословить и уничижать, и сердцем поучаться в помыслах нечистых".

Душа человека после грехопадения более всего бывает склонна ко злу, нежели к добру, а потому для него остается только одно средство - почаще прибегать к Богу и просить Его о ниспослании ей страха Божия, который ограждает душу и удерживает ее от греховных поползновений.

В одном письме, наставляя свою духовную дочь, старец пишет: "Во всякое время да держимся страха Божия, и страх Божий сохранит нас от всякого зла, тайного и явного".

Страх Божий, по словам старца Амвросия, может удерживать душу от многих греховных поползновений и направлять ее по пути нравственного совершенствования. "Крепко (нужно) держаться страха Божия и хранения своей совести, - пишет иеросхимонах Амвросий, так как это более всего содействует христианину удерживаться на настоящем пути".

Христианин - это воин, сражающийся, по апостолу Павлу, "с духами злобы поднебесными", поэтому он должен постоянно возгревать в себе страх пред Богом, бодрствовать над самим собой и хранить все свои чувства от всего того, что наносит вред его бессмертной душе и лишает ее вечного общения с Богом. Иеросхимонах Амвросий пишет об этом: "Береги совесть свою и очи; имей страх Божий; чаще помышляй о смерти, и о страшном суде и о том, что если теперь не управишь себя в богоугодной доброй жизни, то после уже и совсем ослабеешь к добру".

Вот почему и подобает всякому христианину пребывать всегда в страхе Божием и постоянно бодрствовать над собой, искоренять всякие зловредные страсти и пороки из своего сердца. Если мы не позаботимся искоренить их в земной жизни, то наше спасение в вечности окажется сомнительным.

Кто стяжал страх Божий и постоянно поддерживает его в себе, уже стоит на пути ко спасению, но ему еще необходим великий труд по очищению себя от страстей.

О СТРАСТЯХ И БОРЬБЕ С НИМИ

Спасение человека есть постепенный и длительный процесс очищения своей души от страстей и стяжание евангельских добродетелей.

Старец Амвросий считает, что причиной и поводом к совершению грехов являются скрытые в человеке страсти, с которыми нужно вести борьбу или избегать и не допускать их.

В своих наставлениях иеросхимонах Амвросий пишет лишь о тех страстях, о которых спрашивали его в письмах лица, обращавшиеся к старцу за духовным советом. Поэтому не стоит искать в его наследии стройной системы, - ценность назиданий старца в ином. Его слова, сказанные из опыта и в силе Духа Святого, как быстрое лекарство врачуют душу страждущего человека.

Все страсти гибельны. Но одни из самых опасных - это гордость и тщеславие.

Говоря о гордости и тщеславии, старец Амвросий подробно останавливается на признаках той и другой страсти и объясняет, в чем заключается различие между ними, хотя они и "одной закваски". Для большей наглядности он сравнивает гордых и тщеславных с утками и гусями. Иеросхимонах Амвросий считает, что гордость рождается от самолюбия. "Тщеславие и гордость, - пишет он, - хотя одной закваски и одного свойства, но действие и признаки их различны. Тщеславие старается уловить похвалу людей и для этого часто унижается и человекоугодничает, а гордость дышит презорством и неуважением к другим, хотя похвалы тоже любит... Если же побеждаемый тщеславием не имеет благовидной наружности и других хороших качеств, тогда, для уловления похвал, человекоугодничает и, как утка, кричит: "так! так!", когда на самом деле и по справедливости не всегда так, да и сам он внутренне бывает расположен иначе, а по малодушию поддакивает. Гусь, когда бывает что-либо не по нем, поднимает крылья и кричит: "гага! каго!" Так и горделивый, если имеет в кружке какое-либо значение, часто возвышает голос, кричит, спорит, возражает, настаивает на своем мнении. Если же недугующий гордостью в обстановке своей не имеет никакого веса и значения, то от внутреннего гнева шипит на других, как гусыня, сидящая на яйцах, и кого может кусать, кусает".

Успеху в духовной жизни ничто так не препятствует, как тщеславие и гордость. Причиной возмущения, несогласия и раздора, если рассмотреть внимательно, бывает по большей части славолюбие и горделивость, почему апостол Павел и заповедует, говоря: "Не бываем тщеславны, друг друга раздражающе, друг другу завидяще" (Гал.5:26). Зависть и ненависть, гнев и памятозлобие - общие исчадия тщеславия и гордости.

Иеросхимонах Амвросий в свете святоотеческого учения дает определение страсти гордости как корня всякого зла, подчеркивая особо пагубное ее действие среди монашествующих. Гордый и самонадеянный человек как бы носит в себе все пороки. Только полная покорность воле Божией избавит человека от этой страсти.

Наставляя гордых и самолюбивых к исправлению, иеросхимонах Амвросий напоминает им слова Спасителя: "Возьмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим: иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть" (Мф.11:29-30).

Но горделивые и самолюбивые из нас не хотят подклонить выи своей под легкое сие иго Христово, но добровольно впрягают в тяжкое иго возношения и гневливости и чрез то сами томятся и смущаются, и нередко других смущают и отягощают".