Превосходство разума

Глава 19

В деле расхищения чужих богатств существует очень много моментов, когда чего-то может пойти не так, сильно не так. И, пожалуй, одним из наиболее важных этапов сего процесса является обмен награбленного на звонкую монету. Конечно, физическому здоровью удачливого добытчика в подобные минуты редко когда чего-нибудь угрожает, скупщики избавляющиеся от своей клиентуры ради её товара рискуют довольно быстро прогореть или вообще стать новым источником добычи для своих недавних клиентов, но понимание того, что ужасный риск и великие страдания принесли тебе лишь кукиш с маслом может стать для человеческого разума воистину страшным ударом. Наш маленький отряд, правда, сегодня особо не напрягался, да и лишние монеты мне сейчас не сказать, чтобы требовалось вот прямо сильно-сильно…Но это дело принципа!

— Так, что тут у нас? Набор побывавшего в употреблении столового серебра, хотя должен отметить, вещи довольно массивные и сработаны весьма искусно, — торговец, к которому наемники притащили приглянувшиеся им вещички из особняка покойной ведьмы, альбиносом не был. И человеком тоже. Впрочем, на ящера сие существо тоже походило не сильно. Больше всего данный субъект напоминал страдающего ожирением гигантского опоссума, вставшего на задние лапы. Выдающееся вперед почти на метр пузо, обильно покрытое черно-белым мехом и символически задрапированное изумрудного цвета халатом, ни капли не мешало скупщику совать свой длинный нос с усами-вибриссами прямо в предложенные товары. Хотя часть их он все-таки ощупывал…Напрочь лишенным шерсти хвостом, больше напоминающим какое-то розовое щупальце и видимо компенсирующим коротковатые относительно масштабов остальной туши лапки, не слишком подходящие для ловкой работы. — Полторы сотни ри за все!

— Побойся богов, мастер Тирдлис! Да тут цена одного металла минимум на две выйдет! — Возмутился беловолосый бородач, возмущенно тряся своей буйной гривой.

— Не хочешь — не продавай. И таскайся тогда сам с этими супницами и кубками, которые весят почти как булыжники и ни в один мешок нормально не влезут, — фыркнул разумный опоссум, с заметным трудом ковыляя на задних лапах к следующей части нашей добычи. В особняке погибшей ведьмы, к искреннему сожалению наемников, несметных богатств не оказалось. Во-первых, вряд ли у неё действительно имелась когда-нибудь настоящая сокровищница, а во-вторых, все самое ценное наши предшественники уже унесли. Следы поспешного обыска попадались нам повсеместно: разбросанные книги, разбитые вазы, порванные бусы, наступив на которые я позорно шмякнулся на пятую точку… И пришпиленный к стене сразу тремя арбалетными болтами людоящер, оставшийся рядом с распахнутым настежь потайным сейфом, вделанным в арку между двумя комнатами. Причем покойный рептилоид, павший жертвой чисто механической охранной системы, с весьма высокой вероятностью являлся колдуном, поскольку тело его осталось нетронуто туманным пламенем и даже по прошествии нескольких часов после трагедии слегка светилось за счет по-прежнему работавших цветных рисунков на чешуе. — Так, а тут чего?! Фолианты…Ну это уже совсем не мой профиль!

— Разве не ты клялся всеми известными тебе богами торговли десять дней назад, что несмотря на войну можешь купить и выгодно перепродать любой товар, который стоит дороже десяти медяков? — Хмыкнул Роздис, уперев руки в бока и гневно топорща бороду.

— Клялся. И продам, после того куплю, — повертел торговец в руках массивную книгу в тяжелой оправе с позолотой и несколькими полудрагоценными камнями, судя по названию содержащую в себе «Таинства растений пещерных и водных». Весящей килограмм десять фолиант являлся, по сути, иллюстрированным справочником по части местной ботаники, с закосом в зельеварение и прочую алхимию. Все попавшиеся в наши руки трактаты я пристально изучил на предмет того, а не лучше ли их будет оставить себе…Увы, каких-нибудь разумных гримуаров или хотя бы пособий из серии «Темная магия. Самоучитель для суицидально настроенных чайников» найти так и не удалось, а чтобы выделить нечто по-настоящему полезное в справочных пособиях, философских трактатах и чьих-то дневниках мне не хватало первичной базы знаний. — Но дать тебе справедливую цену за эти два десятка книг не смогу…Даже ту, которую сам бы счел справедливой. Двести!

— Восемьсот!

— Триста

— Шестьсот.

— Четыреста.

— Четыреста пятьдесят, и если я принесу тебе в ближайшее время еще чего-то подобного, ты купишь книги аналогичного качества за ту же цену.

— Договорились! Что у тебя там дальше? О, боги, это…Это же шторы! Вот их то ты мне нафига притащил? На половые тряпки?

— За отрезы эльфийского шелка, значит, дерем золота в несколько раз больше собственного веса, а прекрасное изделие из того же материла для тебя тряпка? Ну, это наглость, это дорого, это тысяча!

— За настоящий эльфийский шелк я бы даже заплатил, будь он хоть шторой, хоть нестиранными панталонами. Но это дешевый контрафакт, который алхимики выделывают где-то в наших предместьях, и он облезет после первой стирки. Тридцать монет и только потому, что ты сегодня притащил мне немало другого интересного товара.

Командир маленького отряда наемников и скупщик товаров сомнительного происхождения торговались, ничуть не снижая голоса и не смущаясь окружающих. Впрочем, окружающие занимались примерно тем же самым, ибо для сбыта добычи беловолосый бородач притащил нас не куда-нибудь, а на один из крупнейших рынков Риама, представляющийся из себя квадрат площадью как минимум в пяток квадратных километров, плотно забитый разнообразными лотками, шатрами и навесами. А по бокам его располагались многоэтажные здания, больше заслуживающие звания торговых центров, чем обычных магазинов. Во всяком случае, совсем не маленький фонтан внутри одного из них я через витрину точно видел! Рядом с одним из них, очевидно целиком принадлежащим расе разумных опоссумов, поскольку все они оказались сосредоточены вблизи этого места, и остановился наш отряд. Десятки тысяч людей и сотни представителей иных рас обменивались здесь товарами, деньгами и услугами: лоток торговца сухофрутками мог соседствовать с прилавком, на котором блестели полированной сталью клинки, а напротив них булькало и исходило паром нечто вроде походно-полевой лаборатории алхимика, чей владелец скупал части тел разумных существ или магических созданий и тут же на месте перерабатывал в их жидкости всех цветов радуги, фиалы с которыми тщательно прятал в металлический сундук и матерно лаялся с мешающими ему работать клиентами своей соседки-парикмахерши, обслуживающей клиентов исключительно в туфлях на высоком каблуке и опоясывающем шею рабском ошейнике. Даже несмотря на идущую полным ходом войну деловой ритм этого места не затухал, разве только он стал более хаотичным, поскольку цены на оружие и амуницию выросли, а на предметы искусства упали и древние фамильные реликвии, бережно хранимые слугами Вечных на протяжении сотен лет и сравнимые по стоимости как минимум с небольшой деревней, сейчас могли запросто оказаться обменены на мешок муки. Или десяток, если продавец хотя бы примерно представлял стоимость своего товара и мог доказать её продавцу. Нередко здесь вспыхивали разного рода конфликты на почве слишком сильных споров из-за цен или попыток ограбления, но устраивать потасовки и ничем не прикрытый отъем собственности преступность не рисковала из банального чувства самосохранения. На замершем у края площади панцире гигантской черепахи, от которого ветерок иногда приносил запах тухлятины, дремал на солнышке свернувшийся в клубок крылатый ящер с чешуей насыщенного синего цвета и размерами небольшого товарного состава, вагончиков эдак на семь-восемь. Переваривал парочку сожранных заживо наглецов, почти у меня на глазах доставших оружие после стычки с меньшими ящерами, которые не столько следили за порядком на огромном рынке, сколько налоги собирали. Рассмотреть я нарушителей общественного спокойствия толком не смог, но зато хорошо слышал крики надежно удерживаемого в ужасных когтях человека, пока его напарника с аппетитом пережевывали.

— Значит, решено. Две тысячи сто семьдесят пять ри и ни монетой меньше! — От любования окружающими пейзажами меня отвлек громкий голос командира наемников.

— Две тысячи сто семьдесят пять ри и ни монетой больше, — важно кивнул разумный опоссум, делая правой верхней лапкой несколько знаков. Парочка его сородичей — совсем не таких толстых и, пожалуй, даже сложенных с некоторым намеком на просвечивающие из под меха и скудной одежды мускулы, проворно кинулись к мешкам, в которые была сложена наша добыча. — Как обычно возьмешь полноценными риамами или может хоть в этот раз чеком на предъявителя ограничишься?

— Не то, чтобы я не доверял тебе сильнее чем любым другим торгашам, но золото, оно как-то надежнее будет, — хмыкнул Родзис, жадными глазами наблюдая за еще одним сородичем скупщика, уже тащащим к нам блестящий серебряный поднос с несколькими лежащими на нем мешочками. Причем было непонятно, вызваны ли его эмоциями деньгами или же тем, что данный представитель расы разумных опоссумов явно относился к прекрасному полу, что доказывали два выдающихся вперед аргумента размера эдак третьего, лишь чисто символически прикрытых помимо родного меха чем-то вроде лифчика от бикини. А вот других пар молочных желез у зверодевушки точно не было, я их взглядом очень даже внимательно искал и не обнаружил ничего подозрительнее маленького шрамика на левом боку, слегка проглядывающего через короткую шерстку. — Впрочем, если ты вместо пары золотых монет выдашь мне их эквивалент в серебре, то это будет очень кстати…Только обменный курс должен быть довоенным, одиннадцать к одному!

— Чего только не сделаешь, для старых друзей, — торговец большими грустными глазами проводил туго набитые мешочки с золотом, уплывающие из его маленьких жадных лапок. — Возможно, ты хочешь что-нибудь приобрести? Я вижу, твой отряд переживает не лучшие времена, а у меня как раз есть небольшая партия кольчуг для новобранцев. Почти без дырок!

— Сначала мне надо найти людей, а об их обмундировании и снаряжении буду думать потом, — отрицательно помотал бородой альбинос, покосившись на своего самого нелояльного «сотрудника», что даже сейчас мрачно хмурился. По всей видимости, не мог забыть своего почти случившегося увольнения, после которого должен был очнуться где-нибудь в канаве…Или вообще не очнуться. — Господин Ван, в соответствии с заключенными нами соглашением, половина гонорара по праву ваша. Я полагаю, на этом первоначальный контракт можно считать выполненным, а значит самое время заключить другой?

— Безусловно, — согласился я, одной рукой продолжай тискать в кармане парочку засунутых туда мелкоразмерных волшебных побрякушек, а второй взвешивая в руке полученные от наемника тяжеленькие мешочки с золотом. Однако вес их составлял едва ли четвертую часть от надетой на меня жилетки, что вызывало некоторые вопросы. Это мы сейчас очень даже неплохо заработали или главарь серьезной банды, с которого и было снято нательное деньгохранилище, отличался бедственным для персоны его ранга финансовым благосостоянием? Каких-нибудь мелких, но ценных предметов, вроде горстки алмазов, в одежде по результатам тщательного ощупывания ведь не нашлось! — Но думаю, кое в чем ваш знакомец все-таки прав. Нам определенно нужно больше людей, желательно обладающих не слишком низким уровнем. Пять человек слишком мало, чтобы столкнуться с большинством угроз, которые мы можем встретить…И уж точно совершенно недостаточно, дабы не терзаться муками выбора из-за того, что получится унести с собой, а что придется оставить. С учетом близости квартала работорговцев, я полагаю, для нас не будет проблемой найти прямо на этом рынке несколько крепких невольников?

Учитывая природу людей и уже известные мне нравы местного общества, я был готов вторично прозакладывать собственную душу, что рабы имеют какие-то волшебные средства принуждения повиноваться своему владельцу. Во всяком случае, те, кто стоил намного больше, чем использование на них механизмов контроля благодаря своим талантам и высокому уровню. И хотя это была без сомнения глубоко порочная практика, воспользоваться ею в своих интересах являлось весьма разумным. Мне жизненно необходимы те, кому можно доверить свою спину…Чем бы ни обеспечивалась их верность. О своей же двуличности и аморальности можно подумать потом, когда выберусь из этого бардака. Заодно и мнение невольников спрошу, после того как верну им свободу. Любой зачарованной ошейник для меня лишь батарейка. С волшебным клеймом, пожалуй, тоже справлюсь, сначала превратив рисунок в простую отметину на коже своим прикосновением, а потом выдав рабу обезболивающие и срезав нафиг свидетельство его подчиненного положения. Вот от ментального внушения, если его тут используют, избавиться сложнее будет, придется искать каких-нибудь местных профессионалов.

— О, вам не надо никуда идти! У меня-то нет рабов, не мой профиль, но вот у моего брата есть для вас рабы! — Довольным тоном провозгласил толстый разумный опоссум, который не скрываясь подслушивал нашу с наемником беседу. — Хорошие рабы, крепкие рабы, свежие рабы! Есть мужчины, есть женщины, есть дети, самому младшему из которых не исполнилось и четырех месяцев! Самое то, чтобы воспитать верного слугу, который после соответствующей обработки никогда не станет мыслить больше чем умная собака или задобрить богов жертвенной кровью…

Договорить эта страдающая ожирением крыса не смогла. В одно мгновение огромный базар и всех находящихся на нем людей и нелюдей окутал взявшийся из ниоткуда кромешный мрак, поглотивший и свет, и звуки. Темнота была настолько вязкой, что казалось, её можно разрезать ножом…А лучше моими пальцами, кромсающими сию странную субстанцию с пусть едва ощутимым, но все же сопротивлением. Поглотившее все и вся волшебство понемногу впитывалась в меня, даря чувство вроде и слабого, но ничем не утомимого голода, а также какой-то космический холод, однако полметра отвоеванного пространства, превратившегося во всего лишь очень-очень мрачные сумерки, вряд ли можно было считать большим достижением. По сравнению с остальным океаном мрака, простирающимся во все стороны, и даже вверх, сей пятачок относительно свободного места выглядел не более чем песчинкой у склона горы. А еще меня не покидало некое подсознательное ощущение того, что в темноте кто-то двигается. И это отнюдь не стоящие рядом наемники или разумный опоссум, которому бы не помешало сжечь пару десятков килограмм жира по методу инквизитора Торквемады.

— Аргх! — На пяточок относительно свободного от тьмы пространства рядом со мной вырвался Родзис, отрывающий от своего лица нечто странное. Поначалу я подумал, будто это ант, поскольку увидел вытянутое сегментное бледное тело, много ног и выставленные вперед наподобие ножей жвалы, но потом понял свою ошибку. У существа имелись крылья, причем целых шесть, равномерно распределенных тремя парами вдоль хребта. Просто они были практически прозрачны и потому малозаметны. А еще эта тварь состояла не из хитина, а из костей, сросшихся между собой. — Снимите с меня эту отрыжку Вечных!

Без проблем, — моя рука легла на спину твари прямо между средней парой крыльев…И вытянуть из него энергию одним махом не получилось. Я вроде бы и ощущал такую близкую силу, отдающую вкусом гнилья и могильным хладом, но забрать её оказалось не так-то просто. Вместо полноводного ручейка чужой мощи в меня перетекали жалкие капли. Вероятно, такой своеобразный вампиризм тоже доконал бы некроконструкт, превратив его в обычную авангардную скульптуру из кости, но это заняло бы как минимум несколько минут, за которые косматого наемника-альбиноса запросто могли загрызть. Лихорадочно работающий мозг предложил поступить с непонятной преградой как с засором в трубе — прочистить её чем-нибудь куда более твердым. Разрушив один из лежащих в кармане артефактов и влив в нежить немного полученной энергии, я попытался транслировать ей желание отцепиться от атакованного человека, но видимо зарабатывать лавры Повелителя Мертвых следовало как-то иначе. Зато когда покорно впитавшаяся внутрь неживого псевдонасекомого магия, над которой еще сохранялся контроль, повинуясь моей воле резко рванула обратно к выпустившей её руке, то тело костяного существа буквально взорвалось изнутри крошкой и прахом, поскольку не меньше трети его просто перестало существовать, обратившись в ничто. И вернувшегося обратно волшебства было явно больше чем то количество, которое оказалось потрачено на атаку, ну а неприятные ощущения вызванное сей вырванной из монстрика силой, наверняка бы доставившей обычному человеку кучу проблем, рассеялось буквально через считанные мгновения.

Колдун. Уровень 2

Навык: Энергетическое осушение (редкое). Ваше умение присвоить то, что плохо лежит, распространяется не только на материальные вещи и относительно свободную магическую энергию, но и на то волшебство, которое является неотъемлимой частью других объектов или организмов. И сия разновидность энергетического вампиризма весьма разрушительна для донора, поскольку грубо вырванная из него сила, что не разрушит, то искорверекает. Эффективность навыка зависит от вида цели и количества энергии, вложенной в осушающий импульс.

— Родзис, за мной! — возможность не просто наносить врагам удары, но накапливать при этом энергию, как минимум интриговала. В подходящих условиях я смогу использовать подобные атаки чуть ли не вечно! Следовательно, буду очень быстро поднимать уровень. Причем возможно, благоприятная для усиления ситуация настала именно сейчас, а единственной помехой на пути к успеху является скрывающий неживых тварей мрак, из-за которого найти подобных монстриков будет сложно…Но не невозможно. Ведь если они атакуют людей и прочих разумных обитателей рынка, то буквально под боком находятся тысячи потенциальных целей для энергетического вампиризма. Главное, чтобы толпой не завалили ни они, ни те, кого я доблестно спасаю.

Шагнув туда, где последний раз видел оставшихся трех наемников, я частично рассеял тьму вокруг себя и немедленно оказался атакован…Купцом. Толстый лысый хвост этой крысы-переростка хлестанул меня по груди не хуже чем удар кнута, а то и въехавшая под ребра дубина, заставив согнуться под аккомпонимент болезненно-испуганного верещания разумного опоссума. Однако, сдавленное проклятие и желание отвесить звероватому негоцианту как минимум пару пинков в его надутое брюхо немедленно пропали после того, как удалось повнимательнее присмотреться к разумному опоссуму. Нелюдь крутился юлой, хрипел и брыкался, однако это была скорее дикая животная агония, чем целенаправленные попытки причинить кому-нибудь вред. Сразу десяток костяных конструктов насели с разных сторон на его жирное тело, и теперь методично прогрызали себе дорогу внутрь сквозь одежду, шерсть, кожу и огромные отложения сала. Причем плоть вблизи от впившихся в живую добычу тварюшек словно скукоживалась, стремительно иссыхая.

— Терпеть не могу сражаться, когда за это не платят! — Клинок капитана наемников словно размазался в пространстве, разрезая на части сразу четырех костяных насекомых в результате движения по очень сложной траектории. Данный финт я не смог бы повторить даже после пары суток тренировки и если бы выполнял его на неподвижной мишени. Пожираемый заживо торговец бился как рыба брошенная живьем на сковородку, а потому схватиться за терзающую его нежить толком не получалось, ведь пальцы раз за разом тыкались в короткую шерсть, осыпающуюся словно сухая паутина. Попытка же внедрить в одну из тварей энергию без тактильного контакта обернулась пустой потерей силы, поскольку волшебство прошло буквально в паре сантиметров от своей цели и, судя по ощущениям, впиталось в плоть разумного опоссума. А убивать его прямо сейчас было несколько преждевременно, ведь созданные неизвестными некромантами существа тогда с высокой степенью вероятности переключатся на ближайшее из живых существ. Меня.

К нашей компании присоединился Пин, вползший в относительно свободное от мрака пространство на четвереньках. Правда, в левой руке у него был сжат меч, с лезвия которого капало нечто желто-зеленое…Однако, у некрокорнструктов крови не имелось. Скорее всего, паренек зарезал в темноте чего-то не то. Например, гигантское насекомое или ящик с фруктами. Однако, наконец-то сумев правильно сориентироваться в пространстве, он вскочил на ноги и принялся помогать нам расправляться с тварями. Правда, клинком юноша действовал несколько неаккуратно и серьезно порезал разумного опоссума, отковыривая от него создание из оживленной темной магии кости, но торговец не жаловался. Ибо уже умер. Плоть нелюдя стремительно иссыхала и отваливалась, обнажая скелет, а после этот покрытый вперемешку прахом и свежей кровью остов зашевелился и попытался цапнуть покалеченного парня, чтобы спустя секунду осесть обратно, ибо череп со страшновато выглядящей зубастой пастью был снесен с позвоночного столба капитаном наемников. Вот только интуиция и разум подсказывали мне, что в окружающей темноте тварей еще много. И насекомовидных летающих, и тех, которые стали их жертвами, но теперь поднимаются на ноги. По всей видимости хозяева Башни решили заполучить себе новую армию, сырьем для которой стали те жители их города, кто остался на оккупированных ящерами территориях.