Придумай себе любовника

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Хорошо, — сказала Труди и, посмотрев, не вышла ли Фейт из ванной, протянула Лексу стопку книг и кассет. — Вот первые четыре плюс аудиоверсии. У вас есть плеер? — спросила она шепотом.

Лекс кивнул.

— Замечательно, с облегчением вздохнула Труди. — На кассетах — укороченные версии романов, поэтому самые важные места я отметила в книгах закладками. Будьте осторожнее с ними. А теперь поторопитесь, — прошептала ассистентка. — Спрячьте книги так, чтобы Фейт не нашла их. — Труди нахмурилась, рассматривая обложку. — Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она увидела книги. Кто знает, как это может на нее подействовать?

У него перед глазами возникла картина: Фейт в ярко-красном свитере, черных кожаных брюках, ослепительно улыбающаяся ему Фейт. Ее глаза цвета янтаря светятся любовью, нежностью и тайной, а в ресницах запутались смешинки.

О чем он только думал, когда соглашался на эту авантюру!

Конечно, гостиница от этого только выиграет, и его долг — сделать все возможное для того, чтобы сохранить ее. Но все-таки сомнения не оставляли его. Если говорить начистоту, все было бы проще, не испытывай он к Фейт такого безумного влечения.

А хуже всего то, что с ее стороны поцеловать его сегодня было все равно что поднести спичку к сухому пороху. Пламя вспыхнуло мгновенно, стоило ему только ощутить на своих губах вкус ее полных сладких зовущих губ. Лекс и раньше испытывал влечение, да и страсть была ему не в новинку. Но такое безумное, сжигающее все на своем пути желание он испытывал впервые в жизни.

Эта женщина заставила его почувствовать то, что не смогла ни одна другая. Она заставила его трепетать от страсти. Она разбудила в нем первобытный, животный голод. А ее поцелуй…

Боже, как он сможет держать себя в руках, когда Фейт целует его так! Лекс был в отчаянии.

Как он сможет спать с ней в одной комнате, одной постели и не взять то, что она так охотно предлагает? Чего она от него ждет? Зоя и Нэш — любовники. У них страсть как в романах, если верить Труди.

Лекс стиснул зубы. Одна мысль об этом вызвала сильнейшее возбуждение.

— Идите, — нарушила его мысли Труди. — Она может выйти в любую минуту.

Лекс бросился в спальню — и застыл на месте.

Женские штучки — платья, туфли, косметика, флакончики с духами и лосьонами — заполняли все пространство его прежде мужской комнаты.

Кружевные трусики, лифчики, пояса для чулок свешивались со спинки кровати. Розовые с черными кружавчиками подвязки — с одного из рогов головы оленя на стене. Лекс скривился. Вряд ли олень и таксидермист, его изготовивший, оценили эту новую деталь в композиции.

Спальня была отделана в классическом мужском стиле. В ее цветовой гамме преобладали черный, коричневый, зеленый и золотистый тона. Солидная, добротная мебель, тяжелые портьеры, толстые покрывала и горные пейзажи на стенах.

Вещи же Фейт были похожи на ворох весенних цветов, разбросанных по осеннему полю. Странно, но они не казались чем-то чужеродным. В другое время этот факт натолкнул бы Лекса на размышления, но, слава богу, сейчас у него не было на это времени.

Он огляделся по сторонам, сравнивая пестрые вещички с тем скромным нарядом, в котором она сюда приехала. Не было ничего плохого в ее обычной одежде — классические спокойные бежевый и коричневый цвета, но в ней не было и ничего оригинального. Казалось, что Фейт хочет быть как можно незаметнее, слиться с пейзажем, потеряться в нем.

Тогда как ее героиня Зоя определенно стремилась выделиться.

В первый раз после разговора с доктором и поставленного им диагноза Лекс задумался о том, что он сказал. Неужели доктор Гивенс прав и амнезия вызвана не ударом при падении, а желанием Фейт стать своей героиней? Фейт так волновалась перед предстоящим спектаклем, что ее подсознание само стимулировало такой уход от реальности. Это казалось фантастическим, но вполне допустимым вариантом.

Доктор также упомянул, что Зоя — продолжение самой Фейт. Но если это так, то где кончается одна и начинается другая? Почему Фейт отдала все приключения, которые ей самой хотелось испытать, Зое? Почему она спряталась за своей такой реальной героиней? И кто такой Нэш тогда?

Его образ тоже создан на реальной основе? Существует парень, похожий на Нэша? От одной мысли об этом Лекс поежился. Или Нэш только плод ее воображения?

Лекс вздохнул. Придется прочитать книги, чтобы разобраться во всем. Чем раньше это произойдет, тем лучше. А пока ему нужно идти в столовую. Джордж скоро подаст ужин, а он терпеть не может опозданий. Это было бы неуважением к его поварскому искусству.

Очевидно, Зоя не сочла ящики тумбочки подходящими для своей одежды — они по-прежнему пустовали. Лекс торопливо засунул книжки и кассеты в один из них. Попозже он вставит кассету в плеер, а сейчас надо идти.

Поскольку Фейт ожидала, что они все время будут вместе, трудно представить, как ему удастся прослушать все эти кассеты, не говоря уже о том, чтобы прочитать книги. Непонятно, как Труди на это рассчитывает. Но придется постараться найти на это время. Он не сможет продолжать участвовать в этом фарсе, не подготовившись. Пока его роль была больше похоже на блуждание в темноте. Из-за этого и боязнь ошибки, как с Ларсоном. Лекс жутко нервничал.

Кислая усмешка скривила его губы. Ему здорово придется понервничать в предстоящие выходные. Он очень удивится, если к концу уикенда не начнет распевать песни как сумасшедший или не сбежит в лес к медведям.

От аромата жареного цыпленка, приготовленного Джорджем, у него еще на подходе к столовой потекли слюнки. В животе предательски заурчало. О, его любимое блюдо. Еда… Спасибо тебе, Господи, ничто не может утешить его сейчас скорее, чем хороший ужин.

Тем более что днем у него не было времени на такую роскошь, как ланч. К вечеру он просто умирал от голода, поэтому сейчас мог съесть все что угодно без малейших претензий. Но, слава богу, так вопрос не стоял. У него был, благослови его господь, Джордж, который сжалился над своим бедным племянником и вознаградил его за тяжелый день его любимым блюдом.

— Жареный цыпленок! — услышал он крик Джорджа, еще не дойдя до столовой. — Все любят жареных цыплят. Это традиционное американское блюдо!

Ужасное предчувствие заставило Лекса ускорить шаг.

— Нет, не все, — теряя терпение, ответила Фейт. Я люблю, Мелани любит. Но наш компаньон, Нэш, увы, нет. Я понимаю, что вы потратили много сил на приготовление этого блюда, — добавила Фейт с одной из своих самых обольстительных медовых улыбок. — Я не сомневаюсь, что цыпленок — просто пальчики оближешь, но Нэш, к сожалению, вегетарианец.

— Тогда Нэш может довольствоваться картофельным пюре и зеленым горошком, — мрачно пробормотал Джордж.

Лекс закрыл глаза и подавил стон отчаяния.

Нэш вегетарианец? Мало того что он позволил втянуть себя в этот идиотский фарс и вынужден сопротивляться женщине, которая уверена, что они любовники (задача потруднее Геракловых подвигов, учитывая, что он хочет ее до потери сознания), но в довершение всего ему придется голодать все выходные? Вот напасть! Он беззвучно выругался. Крепко выругался.

Снова послышался голос Фейт:

— А вы приготовили бобы на масле?

— Конечно! Как же еще?

— Надо было бы на пару, — со смехом ответила Фейт.

Но Лексу было совсем не смешно.

Джордж что-то буркнул — очевидно, он разделял мнение племянника.

Девушка вздохнула.

— Тогда бобы исключаются.

— Тогда у него остается картофельное пюре, констатировал Джордж.

— Сегодня да, — согласилась Фейт. — Но в будущем, когда будете готовить еду, имейте в виду его предпочтения.

Лекс вошел в столовую, прежде чем Джордж успел открыть рот и рассказать все, что он знает о предпочтениях Лекса в еде. Бросив в сторону дяди предупреждающий взгляд, Лекс с самой любезной улыбкой повернулся к Фейт. Кто сказал, что он не умеет играть?

— Пахнет вкусно, — искренне произнес он.

— Ваши друзья только что сказали, что вы вегетарианец, — пробурчал Джордж. — Такие вещи повар предпочитает знать заранее.

— Простите, Джордж, — извинился племянник. Я забыл сказать об этом.

Еще бы, он сам об этом не догадывался до последней минуты. Он успел только рассказать Джорджу о несчастном случае с Фейт и его новой роли. А еще сказал, что вынужден был согласиться, чтобы спасти вечеринку.

Джордж нахмурился.

— А что еще вы забыли мне сообщить?

Лекс подавил желание рассмеяться. Кто знает, какие еще детали ему предстоит узнать.

— Не знаю, кажется, ничего, — ответил он.

— Хорошо, — рявкнул Джордж и, бормоча что-то про неблагодарных гостей, удалился в кухню.

Лекс отодвинул кресла для Труди и Фейт. Послав отчаянный взгляд в сторону ароматного цыпленка, он со вздохом наполнил свою тарелку картофельным пюре.

— Прости меня, милый, — извинилась Фейт. — Я должна была сказать насчет вегетарианских блюд, но… — она вздохнула, — со всеми этими изменениями в планах я совсем забыла.

Она извинялась так, словно они были одной из тех пар, в которых партнеры досконально знают вкусы друг друга. Но парой они были только в воображении Фейт, в фантастическом мире, созданном ею самой. Но, несмотря на это, Лекс ничего не мог поделать с приливом нежности к ней. На мгновение он сам поверил, что все это реальность.

Для нее все так ясно…

— Не беспокойся, дорогая, — смущенно пробормотал он.

Одно дело — хотеть ее: физическому влечению легко можно найти разумное объяснение. Даже если это влечение подобно пламени, сжигающему его дотла. Каким бы сильным оно ни было, влечение остается влечением — физической реакцией.

Притяжением полов. Но чувствовать прилив нежности по отношению к ней.., это было Лексу в новинку и пугало его.

— Мелани, пришли электронные письма? спросила Фейт, вырывая Лекса из мира фантазий.

Помощница кивнула.

— Да, пришли. Я подключила ноутбук к Интернету и потом распечатала почту.

— Чудесно. Я хочу посмотреть мою роль. Фейт подцепила вилкой несколько бобов. — Играть и одновременно ловить вора будет чертовски трудно.

Труди улыбнулась.

— Ты справишься. После Калькутты это будет все равно что прогуляться в парке.

Губы Фейт тронула улыбка.

— Это уж точно.

После Калькутты? Что было в Калькутте? Лекс был в недоумении. Он послал Труди вопросительный взгляд, но она ответила взглядом «Прочитай книгу».

Женщины поболтали еще немного, но, слава богу, каждый раз, когда Фейт задавала ему вопрос, Труди перебивала ее и уводила разговор в сторону Все, что оставалось делать Лексу, — это время от времени произносить «Бойл, этот ублюдок», что было не так уж и трудно.

Поэтому он сосредоточился на еде и быстро уговорил тарелку картофельного пюре и пяток булочек. Попозже проберется в кухню и совершит налет на холодильник. Он плотоядное животное, черт возьми. Ему нужно мясо. Что заставило ее сделать своего героя вегетарианцем? Может, Нэш несколько изменится за этот уикенд, подумал Лекс ехидно.

Фейт со вздохом отодвинула тарелку.

— Не знаю, как вы, ребята, но в меня больше не влезет ни кусочка.

— В меня тоже, — согласилась Труди. — Пора спать, у нас завтра тяжелый день.

Лекс сказал бы — тяжелая ночь, но знал, что Фейт это не понравится. Ведь она ждет, что они проведут эту ночь вместе. От одной мысли об этом он напрочь забыл о еде. Голод сменился сильнейшим возбуждением. Он представил, как ложится в постель рядом с ней, а она прижимается к нему крепче, целует его, ласкает.., а он отказывает ей.

Сам Люцифер не смог бы придумать более страшное наказание для проклятых навеки душ.

Фейт поднялась и, став позади него, начала разминать Лексу плечи.

— Боже, детка, — воскликнула она, — ты такой напряженный!

Если бы ты знала, какая часть тела у меня напряжена больше всего, подумал Лекс и подавил истерический смех. В его чреслах полыхало пламя, а каждая клеточка тела вопила от желания.

Эти тонкие, но одновременно сильные и умелые пальцы могли сотворить с его телом черт знает что. Если бы ее руки скользнули ниже и помассировали ту часть тела, которая в этом больше всего нуждается, подумал Лекс, закрывая глаза. Ему едва удалось подавить вздох разочарования. Одна мысль о том, чтобы раздвинуть эти стройные ножки, заставила его сердце забиться в бешеном ритме. Он беспомощно вздохнул.

Фейт нагнулась к его уху.

— Я знаю, как помочь нам обоим снять напряжение, — прошептала она, согревая своим дыханием его ухо и посылая огненные стрелы по всему телу. — Давай, — протянула она низким, хрипловатым голосом, — отнеси меня в постель и возьми меня.

Боже милостивый! Лекс сглотнул.

— Мне нужно проверить, все ли в порядке снаружи, а потом я приду.

Он понятия не имел о том, как проверяют безопасность, но часто слышал такую фразу в кино.

К тому же это было первым, что пришло ему в голову. Лекс задержал дыхание, ожидая ее реакции.

Фейт выпрямилась.

— Конечно. А я пока поговорю с Ларсоном, чтобы убедиться, что других изменений не планируется. — Она нагнулась и поцеловала Лекса в щеку. — Не задерживайся там.

Лекс что-то пробормотал в ответ. Возбуждение было настолько сильным, что молния на джинсах причиняла мучительную боль.

Стоило Фейт выйти из комнаты, как Труди ехидно спросила:

— Проверить безопасность?

Лекс запустил пальцы в волосы.

— Больше я ничего не мог придумать. — Он взглянул на девушку. — Я предупреждал, что не умею играть.

— Но ты чудесно справляешься! — воскликнула Труди, переходя на «ты». — Только тебе надо прочитать книги. Пока она звонит Ларсону, ты можешь послушать аудиоверсию книги. Так тебе нескучно будет проверять безопасность, — добавила она с улыбкой.

Он сам уже об этом подумал и планировал слушать аудиозапись, пока Фейт не устанет ждать и не заснет, и только потом вернуться в спальню.

От этой мысли у него перед глазами тут же вспыхнула картина — Фейт в его постели. Обнаженная. Золотистые кудри падают на грудь с соблазнительными розовыми сосками.

Ни одна женщина не спала раньше в его постели. Иногда он заводил любовниц, но они всегда занимались сексом в квартирах дам, в отеле или, как это было в первый раз, в его машине на переднем сиденье.

Но его спальня была его крепостью, потаенной гаванью, в которую он собирался когда-нибудь привести жену. Сюда по утрам будут прибегать его дети. Эта комната, эта постель предназначались для жены, а он слишком уважал эту женщину, которую еще даже не встретил, чтобы заниматься здесь случайным сексом.

Как он сможет делить эту кровать с женщиной, которая сама не понимает, кто она такая? С женщиной, перед которой не устоял бы сам папа римский, с женщиной, которую он хотел так сильно, что у него дрожали колени! Лекс беззвучно выругался.

Джордж начал убирать со стола. Он взял куриную ножку и с преувеличенным аппетитом откусил кусочек, выразительно глядя на племянника.

Лексу стало совсем плохо. Так, очевидно, чувствуют себя приговоренные к смерти за своим последним ужином в тюрьме.

— Вы упустили возможность отведать такого цыпленка, мистер Нэш, — поддразнивал его бессердечный старый чревоугодник. — Простите, но вы уверены, что не хотите расстаться с вашими вегетарианскими привычками?

Лекс скривился.

— Я сыт.

— Ну что же, — пожал плечами Джордж. — Мне больше достанется.

Слова дяди напомнили ему кое-что.

— Есть еще что-нибудь, что мне следует знать, Труди? Важные детали, которые ты забыла рассказать мне?

Он не мог скрыть невольное раздражение в голосе. Что это за идиотский фарс, против участия в котором вопило все его существо? Он умирал от голода, постоянное возбуждение причиняло большие неудобства — его мужское естество просто отказывалось подчиняться голосу разума и продолжало пребывать в полной боевой готовности, хотя объект страсти уже давно исчез из комнаты.

При таких обстоятельствах было нелегко сохранять хорошее настроение. Это не удалось бы самому гениальному актеру.

Несмотря на явное недовольство Нэша, Труди добродушно ответила:

— Учитывая тот факт, что Фейт переехала в твою комнату, а Зою и Нэша связывают интимные отношения, тебе надо знать еще кое-что…

Лекс задержал дыхание.

— Что, черт побери?

— У тебя только одно яичко.

Какое-то мгновение мозг отказывался поверить. И к тому времени, когда Лекс пришел в себя, Труди уже была у двери.

Возбуждение как рукой сняло.

— Что? Как?

— Книга вторая — «Помада и ложь», — усмехнулась Труди. — Это было очень.., самоотверженно…

— Боже милостивый! — пробормотал Лекс, подавляя желание проверить, все ли нормально с его мужским достоинством. Мало того что он вегетарианец, так у него еще нет одного яичка! Что может быть хуже? Под левым глазом забился тик.

Даже не спрашивай! Ты не хочешь это знать!

Хуже быть просто не может.

Надо надеяться на лучшее.

Все будет хорошо. Все должно быть хорошо.

Что за героя она придумала? — недоумевал Лекс, испытывая сострадание к этому несчастнейшему представителю мужской половины человечества. Что за извращенное воображение могло лишить героя одного из его яичек? Только воображение человека с садистскими наклонностями, заключил Лекс, размышляя над сексуальными предпочтениями Фейт. Ответ должен быть в этих книжках, которые он так и не успел прочитать.

Пора за дело, принял решение Лекс. Проклятье, он должен убедиться, что с остальными частями тела у него все в порядке.