Придворный портной из Арилидилла (СИ)

61. Холод

Вскоре Ян уже во всю уплетал суп, заедая его копчёным мясом. После суток голода даже такого сомнительного качества похлёбка и мясо исчезали на глазах. На столе рядом со свечой лежали его перчатки и стопка бумаг. Юноша держал в руке одну из записок, усиленно водя по ней глазами и попутно закидывая в рот картошку.

"Если вы это читаете, прошу меня простить за тавтологию, значит вы справились со всеми препятствиями, что ждали вас здесь. Что ж, с этим вас можно только поздравить! Меня зовут Моргулис, я был летописцем и состоял в отряде скаутов Железного дома, отправленных в Арилидилл для сбора информации о проклятой стране. Моей задачей было описание всех необычных вещей, встречавшихся нам на пути, и сейчас вы держите в руках мой труд, созданный во время путешествия и нахождения в этой хижине. Сегодня четырнадцатый день червони Первых морозов тысяча двести сорок третьего… "

— Тысяча двести сорок третьего года!? Но сейчас же тысяча четыреста тридцатый! Как эта бумага до сих пор в пыль не рассыпалась! — воскликнул Ян, рассматривая истлевшую жёлтую записку.

"…Однако к тому времени, как вы это прочтёте, я, скорее всего, буду уже мёртв. Дело в том, что наша экспедиция погибла в страшной буре, свирепствовавшей в этих краях, и я оказался единственным выжившим. Я целый год прятался в этой хижине, питаясь супом и картофелем, что каждый день появлялись на столе. И каждый день, каждую ночь я вновь и вновь убивал этого бедного человека, жившего здесь когда-то, и по воле проклятия восстававшего из забвения веков, обращаясь в чудовище и рыская по округе в поисках жертвы. И в этот злополучный день, когда я написал эту записку, я решился покинуть хижину и попытаться пешком дойти до Лирдона. Что ж, да помогут мне бессмертные! Возможно, по пути сюда, вы уже наткнулись на мой обледенелый труп. Но не будем о грустном. Если вы здесь, значит вы, скорее всего, скауты Железного дома. Однако, если это не так, значит вы простые путешественники, решившие попытать счастья в этом забытом людьми месте. Не мне вас судить. Всё, что я могу сделать, это дать вам свои записи об Арилидилле, лежащие прямо на столе. Возможно, они облегчат ваш и без того трудный путь. ВНИМАНИЕ: если вы всё же оказались в этой хижине ночью, настоятельно рекомендую в первую очередь прочитать бумаги, лежащие отдельно от общей стопки."

Ян отложил листок и взял в руки связанные нитью записи, лежавшие рядом с огромной стопкой. Переплёт сразу же развалился, и юноша откинул его в сторону, с замиранием сердца вчитываясь в старинные письмена. К этому времени ураган уже подобрался вплотную к хижине, полностью её поглотив. За окном гудела и ревела чёрно-синяя завеса, снег залеплял его, полностью заслоняя своей массой свет луны. Таситурн опёрся на стену и смотрел в окно, с тревогой вглядываясь в тьму бури. Но Ян не обращал на неё внимание, сидя за столом прямо перед стеклом и читая записи летописца.

"Итак, я очень надеюсь, что сейчас у вас над головой стоит ясное небо, и свет полной чистой луны светит вам в окно, помогая читать мои записки. Ибо если это не так, то за окном хижины бушует страшный ураган. В таком случае, настоятельно вас прошу быть настороже, так как этот ураган далеко не простой. Запомните: абсолютно всё, каждый камень, каждая снежинка, даже весь воздух в Арилидилле проклят. Весь север пропитан этой смердящей и гнетущей тьмой, и на своём пути вы встретите бесчисленное множество её порождений. Я сумел разделить их на несколько групп. Самая распространённая из них — духи и нежить. Вы, наверное, знаете, что их привлекает всякая магия, потому на севере их особенно много. Если вы вооружены, то нежить для вас не представит опасности. Духи же и вовсе в своём большинстве не агрессивны и к человеку относятся пассивно. Самое главное — старайтесь обходить стороной тёмные пещеры, гроты и рвы, а так же разнообразные подозрительные места.

Теперь поведаю вам о демонах. Как известно, всего падших богов можно на пальцах пересчитать, и, к сожалению, большая их часть обитает именно здесь. Многие боятся этого страшного слова "демон" как огня. Я таких людей не поддерживаю и с уверенностью скажу, что падшие боги не опаснее простых духов. Мы встречали четверых демонов, и только один из них оказался агрессивным. Ещё один даже пытался поговорить с нами, но мы решили не рисковать и оставили его. Однако, всё же, будьте предельно бдительны и осторожны! Кроме того, где-то в этих землях обитает Венанди, один из самых опасных демонов. Сторонитесь его гончих.

А теперь поговорим о самом опасном препятствии — непосредственно о жителях Арилидилла. Я на правах летописца придумал им собственное название — арилидилльская нежить. К слову, к ней же можно отнести хордов и варлоргов. Если вы не знали, они — такие же проклятые северяне, только разумные. Вы уже знакомы с их образом и способом жизни, но на всякий случай повторюсь. На протяжении дня Арилидилл абсолютно пуст, здесь не живёт ни души уже много веков. Однако, когда луна на своём восходе касается верхней частью диска горизонта, весь север оживает и принимает тот вид, который он имел до наложения проклятия. Это длится пару минут, пока луна не пройдёт горизонт и не оторвётся от него, поднявшись в небо, а затем наступает ночь, когда все жители превращаются в чудовищ и выходят на охоту. По этой причине в тёмное время суток в городах невероятно опасно, и на ночь лучше уходить в леса или прятаться в каких-нибудь отдельно стоящих домах, где не так много чудовищ…"

Вдруг на улице раздался низкий вой, похожий на гул кита. Ян поднял голову, взглянув на завесу в окне, а затем развернулся на Таситурна.

— Что это было?

Гигант молча отошёл от стены и приблизился к двери, уже взявшись за ручку, чтобы проверить.

— Погоди, — остановил его спутник.

Великан замер, держа ручку и смотря на Яна. Тот быстро побежал глазами по странице, пытаясь схватить смысл текста.

"…Теперь подробнее о той буре, что сейчас, скорее всего, стоит у вас за окном. Много вам знать не нужно, однако малые знания нужно использовать с большим умом. Первое — закройте шторы и не подходите к окну. Второе — для большей безопасности спрячьтесь в кладовке. И самое главное — не открывайте дверь, даже чтобы просто выглянуть на секунду. Ни в коем случае. Просто не открывайте дверь."

— Отойди от двери, — сказал Ян Таситурну, и гигант отпустил ручку.

Юноша встал, обошёл стол и взял в руки старые занавески из тяжёлой ткани. Они хрустели в руках, замёрзнув за много лет. Ян проверил, крепко ли они держатся, и стал медленно задвигать их, чтобы не оборвать.

Но в то же мгновение снова раздался вой. Не волчий, нет. Этот вой был очень низким и тяжёлым, настолько, что дрожь пробегала по всему телу и в груди чувствовалась вибрация.

— Что же это так гудит? — проговорил Ян, задвигая занавески.

Вдруг послышался грохот. Мерный и глухой, будто что-то ползло или топало рядом, увязая в снегу. Вся хижина от этого заходила ходуном. Затем стены снова сотряс гул, теперь уже очень близкий. Топот ускорялся.

— М-ф! — ухнул гигант, прижавшись к стене и испуганно смотря на Яна.

Руки путника задрожали, сердце забилось с бешеной скоростью. Он спешно старался задёрнуть занавески, но они застевали, а старая прогнившая деревянная гардина уже отрывалась от потолка. А грохот всё приближался, сопровождаемый жутким гулом. Чёрную завесу пронзил красный ядовитый свет. Ян выругался, бросил занавески и отпрыгнул в сторону, свалившись на пол и закрывшись руками. Дом тряхнуло, и на него опёрлось нечто невероятно огромное. Раздался скрип и хруст угрожающе прогнувшейся крыши. В окно заглянул гигантский болезненно опухший налитый кровью глаз, источающий яркий красный свет. Он покрутился, разглядывая хижину изнутри, сопровождаемый зловещим урчанием и рыком, затем отпрянул от окна и снова скрылся в буре. Тяжёлый топот удалился от дома, растворившись в пурге.

— Вот же ж…

Юноша поднялся с пола, гремя доспехами, и почесал затылок.

— Чертовщина…

Ян сел на скамью, подперев подбородок рукой, и хмуро уставился на огонь в печи. Таситурн же приземлился на пол со вздохом, понурив голову и замерев. В хижине воцарилась тишина.

Рыжий странник лежал на скамье, запрокинув голову с открытым ртом. Он уже давно заснул прямо в броне, ведь она позволяла ему не замерзать в такой холод, ибо печь не так уж и сильно грела. Таситурн в свою очередь неизменно сидел на ледяном полу, сложив ноги и уперев руки в колени, и смотрел неподвижными глазами в стену, думая о чём-то. Но вдруг раздался стук, и великан поднял голову, бросив взгляд на дверь. Стук тут же замолк.

Однако через мгновение он раздался вновь. Звук был негромкий, но довольно быстрый и раздражающий. Он раздавался через равные промежутки времени с новой силой, будто стараясь вывести из себя находящихся внутри. Таситурн медленно поднялся, подошёл к Яну и начал его трясти. Юноша резко вскочил, уставившись на него, и до его ушей тоже донёсся странный стук. Путник сдвинул брови и прислушался.

— Что там?

Гигант отошёл от него, оперевшись на стену и кивнув в сторону двери. Юноша тихо встал и осторожно приблизился к ней. Там, действительно, кто-то был. И, видимо, этот кто-то услышал, что к двери подошли, и воскликнул оживлённо:

— Впустите, люди добрые! В такую бурю и замёрзнуть можно!

Ян переглянулся с Таситурном и тихо отошёл от двери, выглянув окно. Оно как раз находилось на стене так, что можно было разглядеть, кто там стоял на пороге. И каково же было удивление странника, когда он увидел там знакомую фигуру в чёрном кафтане и с пышными усами. Незнакомец упёр одну руку в бок, а другой навязчиво стучал в дверь.

— Это тот ворон, — шепнул Ян Таситурну.

Гигант в ответ что-то тревожно промычал и нахмурился.

— Да, не будем открывать. Будем мы ещё ему открывать.

— Замерзаю! Впусти, друже!

Но путники проигнорировали его. Они уселись на скамью, замолчали и уставились на печку. Юноша сложил руки, раздражённо стуча ногой в такт ударам по двери и шепча что-то себе под нос. Но ворон не уходил, а, напротив, ещё сильнее стал ломиться в дверь. Его весёлый сильный голос начинал дрожать и становился тонким и дребезжащим, как стекло.

— Ну впустите же! — воскликнул он сдавленно, кашляя и давясь снегом.

— В записке сказано, что дверь нельзя ни в коем случае открывать, — шепнул Ян спутнику, чтобы заглушить мольбы незнакомца и шум бури, делая вид, что не замечает их.

Таситурн в ответ утвердительно кивнул, смотря круглыми глазами на пламя. Странники замолчали, слушая мерный стук.

Вскоре Ян был уже не в силах терпеть. Этот звук раздражал разум и разгонял все мысли под чистую, и юноше приходилось только сидеть и слушать его. Он вскочил и кинулся к двери.

— Когда вы т-там уже… — он насупился и сжал кулаки. — Замёрзнете?!

— На смерть не замёрзну, а вот усы отморожу. Впусти!

— Тогда скажите, кто вы!

— Вот заладил, кто вы да кто вы! — с досадой воскликнул человек.

Юноша яростно схватился за ручку двери. Таситурн испуганно округлил глаза, вытянув руку. Даже ворон замолк и затаил дыхание. Ян вцепился в неё до боли в костяшках. Он сдвинул брови и стиснул зубы, буря горящим взглядом дверь.

Но он отпустил ручку. Таситурн отвернулся и вздохнул.

— Так что? — раздался голос из-за двери.

Ян подошёл к скамье, молча лёг на неё и зажмурил глаза со вздохом. Таситурн посмотрел на него, затем перевёл взгляд на окно, за которым бушевала буря. Снова раздался стук в дверь. Гигант враждебно встал и подошёл к ней, подперев спиной. Ворон тем временем продолжал колотить её, что-то крича. Ян поморщился и ещё сильнее зажмурился, стараясь не слушать этот раздражающий звук. Вскоре юноша сумел разогнать все дурные мысли и кое-как погрузиться в сон…

Через несколько минут стук прекратился. Таситурн заметил это и покосился на дверь через плечо. В хижине воцарилась гробовая тишина. Гигант настороженно отошёл на середину комнаты, сжав кулак и приготовившись создать из браслета меч. Но вдруг раздался оглушительный гул. Синюю тьму рассекли зловещие красные лучи. Где-то в глубине бури родился жуткий тяжёлый топот и начал стремительно приближаться к дому. Таситурн прижался к стене и закрыл глаза. Громадное чудовище опёрлось с треском на крышу, и красный свет залил всю округу будто пламя.

— А! А! Помогите! Помогите!

Чудовище завыло и просунуло руку под навес, схватив ворона и вытащив с порога. Оно сжало его в кулаке и с трудом встало с колен, отправившись обратно в бурю. И долго ещё крики черноусого разносились по округе, пока свист ветра не поглотил их.

Таситурн открыл глаза, взглянув на Яна. Он лежал неподвижно и тихо сопел. Даже леденящий гул существа не пробудил его. Лицо странника было мрачно и напряжено, губы стиснуты, а лоб сморщен. Юноша скрипел зубами во сне. И долго ещё Таситурн печально смотрел на него, опираясь на стену и слушая свист бури за окном…