Приговорённые к счастью

Глава 3. Роковая прогулка

Присвистнув, Бальтазар огляделся. От обилия гуляющих по проспекту разбегались глаза. Не зная, куда свернул беглец, Бальтазар вертел головой, высматривая среди схожих колёсных коробок своего туриста. Но того и след простыл.

Повернув направо, Бальтазар сделал пару шагов и резко обернулся. Вдали в банке одной неторопливо едущей тележки от него сразу отвернулось лицо с заплаткой усиков. Попался! Лунянин, поняв, что замечен, припустил от преследователя во все колёса. Прыткий какой.

Не отрывая взгляда от засуетившегося туриста, Бальтазар кинулся следом. На него смотрели круглыми глазами, расступались и оборачивались. На ходу он снял заляпанный кровью пиджак, вывернул и надел наизнанку (пусть странновато, зато меньше ненужного внимания) и… столкнулся с оторопевшим землянином, пытавшимся уступить дорогу летевшему на него андроиду с пиджаком за спиной вместо крыльев.

– Лунатик, – сердито буркнул прохожий себе под нос. – Понаспускались. Скоро прохода от них не будет.

«Эка раззадорился», – глянул на него Бальтазар.

Во время этой суматошной заминки беглец сбавил скорость и, смешавшись с толпой, снова затерялся среди однообразных механизмов.

«Ничего, не уйдёшь, и не таких ловили…» Бальтазар увидел, как одна гусеничная тележка впереди свернула на боковую дорожку, ведущую в рощу. За первой с задержкой, будто нехотя, последовала другая – на колёсах. Лица не видно – отвернулся. Решил выдать себя за гуляющего в паре? Добежав до развилки, Бальтазар остановился, подождав, не обернётся ли беглец снова. Но тот не совершил прошлой ошибки. Всё-таки повернул? Бальтазар кинулся в рощу.

Свернув с узкой лесной тропинки, он побежал в обход. Кое-как продравшись через заросли, обогнал туристов и высунулся из густых кустов. Обманулся! Первый, гусеничный, транспорт вёл неимоверно усатый гражданин, а вторым вообще управляла женщина, громко высказывавшая своему спутнику, что если они опять заплутают, то она…

Бальтазар попытался выбраться на дорожку, чтобы вернуться по ней и сберечь время.

– Что вы делаете? – испуганно вскрикнула женщина. Мужчина растопырил руки, загораживая её от лезущего к ним психа в вывернутом наизнанку пиджаке, и разразился отборной руганью на интерлингве.

– Извините! – крикнул им Бальтазар, оставив непролазные кусты, и бросился обратно старым путём.

Выскочив на дорогу, Бальтазар понял, что упустил усатенького, и присел на свободную лавку перевести дух. Носиться дальше по парку, наудачу гоняясь за колёсными тележками, бессмысленно, а в таком виде ещё и чревато задержанием с доставкой в полицейский участок. Кстати…

Он вызвонил следователя, который вёл дело Фомы Кувенкласе, всё рассказал, и тот грустным голосом попросил доставить улику в отделение: «Идти вам недолго, полчаса». Бальтазар, чувствовавший вину за то, что упустил неизвестного, согласился.

Сориентировавшись на местности, он скорым шагом отправился в участок. Путь пролегал мимо дома Кувенкласе.

Бальтазар проверил время и неприятно удивился: он мог запросто опоздать на посадку.

С одной стороны, непрофессионально отправлять андроида, чтобы тот сам дошёл до участка. С другой – если Бальтазар опоздает на посадку, то придётся шесть часов ждать на орбите следующий рейс. Думать об этом было невыносимо. И тогда ему в голову пришла идея, показавшаяся замечательной: а не попросить ли Валеру его проводить? Он и доведёт потом андроида до участка! Паренёк уже год как формально вышел из-под опеки родителей, то есть взрослый. Делов-то, справится! Заодно поговорят наедине. Бальтазару показалось, что Валера о чём-то умолчал. Его родители рассказали всё, что знали, – Бальтазар был уверен – и теперь скорее помешали бы откровенному разговору.

Может быть, Валера что-нибудь вспомнит о загадочном визитёре. Судя по тому, как тот справился с дверью, он бывал у них дома. И восстановленный портрет – пусть и неразборчивый – похож на него.

В общем, казалось, что всё складывается не так уж и плохо: и андроида доставит (если повезёт, то лично), и с Валерой побеседует, и на корабль не опоздает.

Подойдя к дому Кувенкласе, он усадил андроида на лавочку, а сам через орбитальную станцию зашёл к ним в гостиную, одним глазком присматривая за оставленным внизу механизмом. Коротко попрощался с Ахиллом и Паскуэлой, уверяя их, что обнаруженная улика оставляет куда меньше места для сомнений (в подробности он благоразумно вдаваться не стал), ибо всё, что он увидел здесь, в их семье, свидетельствовало о самом благоприятном и прочая и прочая…

Наскоро покончив с неприятной витиеватой частью, полной недоговорок и, откровенно говоря, насквозь лживой и оттого тяжеловесной, он с облегчением выдохнул и попросил Валеру сопроводить его до полицейского участка. Перепуганная мать стала выспрашивать, зачем это её сына поведут в полицию. Бальтазар успокоил её и объяснил, что они вместе – он и Валера – доставят туда того самого андроида. И если Бальтазара выдернут с Земли по срочным делам, то помощь Валеры будет очень кстати. Конечно, если сам Валера не против, а тот был не против.

Возражения растревоженной Паскуэлы, не пожелавшей, чтобы её сын отправился «неведомо куда и неизвестно зачем», прервал сам Валера, заявивший, что ему под сорок, уже не маленький и он сам решит, как ему поступить. А сорокалетние дети-недоумки бывают только в глупых подростковых комедиях и обожаемых мамой мелодрамах для домохозяек. Рассерженный Валера выскочил из гостиной.

– Обычная прогулка, – сказал Бальтазар недовольным родителям. – Вы добрая, хорошая семья. Не надо вам ссориться. – Он отключился, ожидая Валеру уже на лавке.

В душу вползло неприятное сомнение, что, может быть, не стоило привлекать, возможно, к опасному делу стороннего человека, да ещё юнца. Но, здраво рассудив, Бальтазар успокоился: самоубийца Фома, похоже, единолично управлял андроидом, поэтому эта улика свидетельствовала единственно против самого Фомы. Удравший от него лунянин сам привёл андроида, чтобы теперь пытаться уничтожить улику. Если бы не этот рейс, будь он неладен… Нет, ерунда, ничего страшного не случится.

Как же он винил себя впоследствии за эту наивность.

Когда Валера вышел с Клыком на поводке, Бальтазар почувствовал себя определённо спокойнее.

– Не догнали? – спросил Валера, быстро шагая за спешащим андроидом.

Бальтазар покачал головой.

– У нас мало времени. Если решу, что всё спокойно, то ты доведёшь этого андроида до места. А сам я отбуду… по срочным делам.

– Не переживайте, я знаю, где полицейский участок, – беспечно бросил Валера. – Там одна дорога.

– Валера, прошу отнестись к этому делу серьёзно! Если мне понадобится тебя оставить, я обязательно предупрежу. Тогда ты веди его прямиком туда, никуда не сворачивай и нигде не задерживайся. Я уже предупредил следователя, ты его, должно быть, видел. Он встретит нас на полпути. Надеюсь, ничего страшного не случится.

– Со мной Клык. Чего мне бояться? – рассмеялся Валера.

– Это очень хорошо! Но проявляй осторожность, когда останешься один. Смотри по сторонам. Ни во что не вмешивайся, андроида не защищай. Если что не так, бросай его и убегай. Договорились?

– Договорились, – с удивлением протянул Валера. – Кстати, тот, в тележке, сказал папе, что он старый приятель Фомы. Они должны были встретиться. Он пришёл, Фомы на месте нет, а в кустах брошенный андроид. Подключился к домовым новостным сплетням и всё узнал, поэтому и привёл к нам. А когда захотел убраться, Клык его схватил и затащил внутрь, – продолжал запыхавшийся Валера, который старался не отставать от быстро шагавшего Бальтазара.

– Да! – гавкнул бежавший рядом пёс.

Бальтазар обрадовался, что его догадка о том, что на портрете был изображён неизвестный гость, должно быть, верна, и попросил Валеру достать планшет, чтобы перебросить туда восстановленное изображение вырванной страницы. Пусть тоже посмотрит на размытое пятно, вдруг что-нибудь вспомнит. Но Валера беззаботно ответил, что забыл захватить телефон, когда в спешке линял из дома.

– Что?! – чуть не споткнулся Бальтазар. Он остановился. – Ты без связи? Так не годится! Возвращайся домой! Я сам доставлю андроида.

– Тогда я сам по себе пойду. Буду вас сопровождать по своей воле, – заявил Валера. – Гуляю где хочу.

Вздохнув, Бальтазар посмотрел на часы и не стал перечить мальчишке, разменявшему четвёртый десяток.

Валера поравнялся с ним и поглядывал на следователя с довольной улыбкой.

– Отправляйте сюда, – Валера подбежал к доске объявлений и раздвинул окошко на свободном месте.

– По-вашему, это лицо? – разочарованно протянул он после того, как Бальтазар переправил туда картинку и рассказал о вырванной страничке.

– Не похож? Вот, смотри: это нос, ниже, скорее всего, усики. Глаза толком не разберёшь, но шапка волос на месте. Фома не упоминал про этот портрет?

– Или это облако, а посередине пятнышко, – проговорил юноша задумчиво. – Конечно, если присмотреться…

– Так-так! – оживился посмертный следователь.

– Похоже на утку! – со смехом выдал Валера. – Любое облако на что-нибудь да похоже. Думаю, мой брат решил попробовать себя в абстракционизме. Накидал бесформенных пятен, но вышло не слишком безыскусно, ему это не понравилось, вот и выдрал листок. Ничего он мне про это не говорил.

– Ясно, – хмуро проронил Бальтазар и забрал картинку с доски.

Какое-то время они шли молча. Бальтазар надеялся, что тишина чуть уймёт игривость его спутника, и намеренно не обращал на него внимания. Он поглядел на часы – уложатся до окончания посадки, даже если их не встретят. Славно, очень славно! Валера к тому времени немного соскучился и посерьёзнел.

– Мне показалось, что у тебя были непростые отношения с братом, верно? – как бы невзначай спросил Бальтазар, прерывая слишком уж затянувшуюся тишину.

Тот неопределённо хмыкнул и пожал плечами.

– В чём разногласия? Вопросы веры? – не отступил Бальтазар.

– Какая там вера… Одна ирония. Мы с ним даже дрались из-за этого. Не совсем дрались… Надавал я ему разок тумаков. А он всё улыбался, жалостливо так. Выходит, я гад, а он святой. Говорит: «Я себя познал, поэтому на тебя не злюсь. Ты просто ветер бушующий, гроза гремящая. Это даже и не ты, это дикие желания сами собой в тебе толкутся, а ты думаешь, что это ты. А тебя и нет на свете…» То есть меня. И его, Фомы, тоже нет. Мол, одна выдумка бьёт другую какой-то выдумкой. Стоит молчит с победным видом. Я, в свою очередь, говорю: «Нет смысла слушать выдумку. Ты, выдумка, держи при себе эти выдуманные мудрости. А будешь дальше чушь нести, ещё раз отделаю». Сильно поссорились… я поссорился. Ему-то, кажется, всё равно. Полгода назад это было. Жалею об этом…

– Речи Фомы – это обычное, оторванное от жизни словоблудие. А в тебе взыграла гордыня за свою веру. Это нехорошо, а ещё хуже – драться. Кулаками веру в людей не вбивают и глупости из них не выбивают. А вот поддел ты его правильно. Скажи ему это миролюбиво, то вышел бы победителем в вашем, так сказать, духовном споре.

– Вышел бы, но только для себя, – горько усмехнулся Валера. – Вы сами-то в Бога веруете?

Бальтазар пробормотал что-то неразборчиво и посмотрел на часы – однозначно успевает к отлёту. Хорошо! Он собрался с мыслями.

– Верую или не верую – дело десятое. Но по большому жизненному опыту могу кое-что дельное присоветовать. В следующий раз, если кто тебе перечит, пусть даже святотатствует, кулаки в ход не пускай. Это наихудшее. Бог есть любовь. Верно?

– Ну верно, – нехотя подтвердил Валера.

– А кулаками и обидными словами вызывается одна ненависть, которая прямо противоположна любви, а стало быть, Богу… Вот так-то. Ты с чего драку-то затеял? Чем он тебя задел?

– А вот этим! – Валера остановился и показал в сторону. – Если бы вы первый разговор не начали, я бы сам вам сейчас нажаловался. Думал, пройдём мимо этого дракона – обязательно расскажу!

Бальтазар всмотрелся, куда указал его спутник. Недалеко от дороги за разлапистым деревом, похожим на дуб с хвоей вместо листвы и одновременно из-за множества соцветий на раскрытый павлиний хвост, пряталось странное сооружение. Памятник какому-то космическому кораблю: каменное основание, над ним трёхметровый прозрачный купол, а внутри какая-то космическая бочка с несуразными поворотными соплами по бокам. Дракон?

– Там я его и поколотил! – указал на памятник Валера.

Он сошёл на тропинку и поманил Бальтазара за собой. Тот вздохнул, проверил время и пошёл смотреть на космическую древность.

Подойдя поближе, он вздрогнул. Это же тот самый «Разрушитель миров» эпохи великих сражений и массовых утрат. Поворотная веха человечества. То, что он принял за сопла ориентации, было орудийными выходами для нейтринного пучкового оружия.

Слышал он про это чудо военной мысли, даже хотел посетить и ознакомиться с этим «исчадием ада». Но, как водится, замотался и забыл.

Бальтазар показал на боевой космолёт:

– Знаменитый памятник! Повезло тебе жить рядом с ним. А где же толпы туристов?

– Это копия. – Валера махнул рукой. – Их повсюду понатыкали. А туристы валят на оригинал смотреть, хотя разницы никакой.

– А, копия… – несколько разочарованно протянул Бальтазар. – И что же здесь случилось?

– Драка… – ответил Валера и добавил: – Вернее, избиение младенца.

Его спутник молчал, и смутившийся Валера спросил:

– Вы же знаете, как эта штука работает?

– В общих чертах, – кивнул Бальтазар.

– Брат мой говорил, что завидует попавшим под пучок. Смеялся! Сказал, они даже не заметили. Две трети колоний, треть населения Земли, миллиарды жизней стёрты за секунду… Ну, я это стерпел. А потом он говорит: «Не надо было их возвращать». Мол, зря изобрели эту машину времени… Она же как следствие этого оружия появилась? Принцип тот же.

Кое-что из разговоров Альберта и Дмитрия осело Бальтазару в память, а некоторые вещи он вроде как даже понимал.

– Верно. И в пучковом оружии, и в машине времени используют феномен нейтринных осцилляций, – важно произнёс он. – Фазовые переходы нейтрино в другие частицы и мнимый сдвиг оси времени назад при их переходе в тахионы.

– Как бы сдвиг в как бы тахионы. Нам в школе так объясняли: если речь о тахионах, то нужно вставлять «как бы». Какая разница, есть они, нету их… – добавил Валера и, отмахнувшись, продолжил: – Так вот… Фома мне говорит: у этих погибших нет прав мучить главарей, отдавших приказ, и исполнителей при кнопках. Мол, все во всём виноваты и ни за кем правды нет. Я ему: их и не мучают – оглашают приговор и в непредсказуемый миг распыляют на атомы. Он мне: они в страхе ожидают казни и потому страдают куда больше тех, кого испарили. И ещё: мол, жертвы, напротив, должны быть им благодарны, ведь их никчёмная жизнь закончилась так легко и незаметно для них, будто её и не было вовсе. Говорит: они не палачи, они избавили от страданий множество людей и теперь страдают сами из-за своей доброты. «Они святые!» – сказал и засмеялся. Вот тут-то мы с ним и сцепились. Ну, то есть я в него вцепился… – Валера развёл руками: – Всё.

– Спасибо, что поделился! Это важные сведения, – с жаром соврал Бальтазар, потрепав расстроенного юнца по плечу.

– Как видите, он тот ещё подлец был! Или дурак. Не знаю, кем его записать. А я и не лучше, так перед ним виноват! Эх, братик, просил бы у тебя сейчас прощения! – не мог остановиться разошедшийся не на шутку Валера.

– Даст бог, свидитесь, – успокоил его Бальтазар.

Сбивчивый рассказ Валеры ничего не добавил к сложившемуся портрету Фомы – те же самые странные завихрения в голове у запутавшегося, вернее, сбрендившего подростка.

Они вышли обратно на дорогу. Валера хмурился, удивлённый тому, с какой лёгкостью выболтал сокровенную для него тайну, в общем-то, незнакомому человеку.

– Не переживай, – подбодрил его бывший инквизитор. – Всё образуется. Время – лучший лекарь. Живые живут, а мёртвые ждут. Ничего же с ними не станет, верно?

Валера неопределённо пожал плечами. Бальтазар ободряюще кивнул ему и снова глянул на часы – а вот теперь они слегка опаздывали. Надо бы поторопиться.

Он хотел подбить Валеру на прежний быстрый шаг, но тот с разинутым ртом вытаращил вверх глаза. Бальтазар резко оглянулся и успел зацепить взглядом ударившую в землю чёрную молнию. Сверкнула мощная вспышка.

– Ого, – пробормотал потрясённый Бальтазар.

Под ногами задрожало. Клык заскулил.

– Что это?! – испугался Валера.

– Похоже на аварию грузо… – начал Бальтазар, как их накрыло ударной волной.

Грохот стоял такой, будто рядом с ними рванул пороховой склад.

Валера присел. Клык перепуганно гавкнул и, поскуливая, прижался к ноге хозяина.

– Не может быть! Просто не может быть! – как заведённый твердил Бальтазар. – Невероятно! Космический грузовик. На сверхзвуке пикировал. Ещё и с ускорением.

– Тоже так показалось, – растерянно подтвердил Валера. – Смотрите, вот он! Целый! – воскликнул юноша, указав на корабль, который поднялся над местом аварии, повисел и полетел прочь, скрывшись от них за верхушками деревьев.

– Грузовик тормозил в электростатике. Видел вспышку сброса энергии движения? Видимо, наш, с Луны. Жилая капсула с пилотом переживёт тысячи ваших успов – ускорений свободного падения. Впечатался и смял всё под собой силовым полем. Ничего ему не будет, даже не нагреется. Ох, а если там жилая застройка или детский садик, оживлённая улица? Всё всмятку, – не мог прийти в себя Бальтазар.

Валера в изумлении выпучил глаза.

– Да нет, не может быть, – пробормотал он. – Там пустырь, раньше был незаконный полигон отходов, теперь запретили и хотят благоустроить. Провели трассу, так по ней никто не ездит: до сих пор пованивает. Папа вообще её стёр из карты автоводителя, чтобы тот не выбирал. Думаю, всё в порядке. – Валера стал гладить перепуганного пса. – Правда, Клык? Если корабль взлетел, значит, всё в порядке? – спросил он, глядя на обеспокоенного Бальтазара.

– И то верно! – согласился тот и перекрестился. – Спаси всех и сохрани! Своими глазами такое увидеть! Кому рассказать – не поверят. Каждый подобный случай на курсах пилотирования отдельно изучается, их по пальцам можно перечесть.

– Не так креститесь, – с неодобрением заметил Валера и тоже перекрестился. – Вот как надо.

Бальтазар лишь хмыкнул.

– Валера, пошли, мы уже немного опаздываем, – поторопил он спутника. – Ты не против пробежки? У меня есть подходящий режим.

– Клык, за мной! – сорвался тот с места и насмешливо крикнул через плечо: – Не уроните транспортёр!

Усмехнувшись, Бальтазар побежал следом.

– Пассажир, внимание! Вы заблокировали штатные оповещения… – произнёс звенящий от возмущения женский голос, зазвучавший сразу со всех сторон.

Бальтазар, чуть не подпрыгнув от неожиданности, остановился. Бортпроводница! Вещает напрямую через динамики орбитального отсека!

Та продолжила:

– Вы нарушаете правила взаимодействия пассажира с командой корабля. Использую аварийный канал связи. При недоставке сообщения вся ответственность ляжет на получателя. Надеемся на взаимопонимание.

Закончив отповедь, бортпроводница проворковала:

– Хорошая новость: причина задержки вылета своевременно устранена. Полёт пройдёт в штатном режиме.

«Как? Что? – Бальтазар никак не мог собраться с мыслями. – Какая задержка?»

– Посадка на рейс заканчивается через пять минут. Чтобы попасть на корабль, вам необходимо и достаточно прекратить любую удалённую деятельность. Иначе ваш билет будет аннулирован.

– Давайте через рощу, прилично срежем! – крикнул Валера, сложив ладони рупором, и скрылся за придорожными кустами.

Топнув от злости, Бальтазар бросился вдогонку. Добежав до поворота, куда свернул Валера, он увидел, как тот вовсю сверкает пятками. Глупый юнец! Бальтазар ринулся за ним в рощу. Немного сократив разрыв, он крикнул, чтобы Валера остановился и забрал андроида, но, странное дело, не смог издать ни звука. Это ещё что такое?

Сделав несколько шагов, Бальтазар почувствовал, что транспортёр перестал его слушаться: ноги бежали сами по себе, он их почти не ощущал. Тело андроида отслоилось от души владельца и, неуправляемое, неслось вперёд, быстро догоняя тридцатипятилетнего мальчишку.

Внезапно Бальтазар почувствовал на лице андроида кривую ухмылку, словно кто-то силой растягивал её наперекор его собственной воле. Это не из-за посадки на корабль! Это захват!

– Валера, убегай! – закричал он в испуге, но его крик не вышел дальше отсека орбитальной станции далеко-далеко отсюда.

Андроид первой настиг собаку, бежавшую сзади хозяина. Нагнувшись, схватил Клыка за хвост и провернул в воздухе заверещавшего пса, наотмашь обрушив его на затылок Валеры. Тот полетел на землю. Размахнувшись, андроид кинул собаку в лицо распростёртого юноши, который с ужасом смотрел на похохатывающего, недавно дружелюбного спутника, надвигавшегося на него.

Оскалившись, Клык бросился на андроида и вцепился ему в ногу. Тот, остановившись, вполне дружелюбно посмотрел на собаку, защищавшую хозяина. Ухватив за шкирку, оторвал клацавшего зубами пса, поднял над собой в обеих руках… и с размаху швырнул на подставленное колено, с хрустом сломав хребет. Пинком отбросив хрипевшего Клыка, андроид прыгнул на пытавшегося встать Валеру, вонзив в грудь оголившееся алюминиевое колено с торчащими острыми кусками пластика. Подмигнув искалеченному псу, который всё скулил и тянул морду к хозяину, андроид схватил юношу за горло и стал душить.

Бальтазар в это время метался в тесном прозрачном чулане взбесившегося механизма, пытаясь взять его под контроль. Всё без толку! Чуть придя в себя, Бальтазар сообщил о преступлении на местную горячую линию правопорядка; связался с ближайшим полицейским участком и убедился, что его уже подняли по тревоге, затем вызвонил следователя. Тот начал: «Алло, вы где? Что у вас там творится?..» – «Убийство!» – ответил ему Бальтазар, в сердцах обматерил опоздавшего идиота и разорвал связь.

Бальтазар вдруг почувствовал в ладонях и пальцах хватку на горле Валеры. Онемение прошло – Бальтазар ощущал всё, что делает чужое механическое тело, но мог только смотреть, как из глаз юноши вместе со слезами утекает жизнь. В отчаянии Бальтазар заплакал.

– Зафиксировано надёжное состояние покоя. Согласно опции «Забрать в любом случае», произведена принудительная посадка пассажира. Скорее заканчивайте свои дела! Полётный сон через десять, девять… – весёлыми нотами защебетал голосок бортпроводницы.

– За что? – еле-еле прохрипел Валера, и андроид, не ослабляя хватки, вежливо улыбнулся.

Бальтазар это знал. Он ощущал чужие пальцы и чужое ухмыляющееся лицо, как свои. Отменять посадку было поздно, поэтому он, сжав зубы, смотрел до конца разыгрываемый кем-то жуткий спектакль. Он всё запомнит и ничего не упустит. «Кто бы ты ни был, чудовище, ты за всё ответишь…»

– За всё, – хрипло проворковал андроид, вторя чужой яростной клятве.

– …три, два, один! – радостно закончила отсчёт бортпроводница.

– Нет! – застонал Бальтазар, чувствуя, как головокружительный водоворот гибернации выдёргивает его из андроида и со станции.

«Выгадал время, осёл», – мелькнуло запоздалое раскаяние, и через мгновение Бальтазара засосал чёрный и вязкий, как дёготь, полётный сон. На этот раз – без кошмарных сновидений, вроде как ему повезло.