Приграничное владение 4

Глава 23

Большие колеса груженой повозки, что ехала первой, изредка вязли в сером насте лесной дороги, но солдаты без труда выталкивали ее. Следующим повозкам торгового каравана проехать было уже проще. Проще лошадям впряженным в эти возы попарно, но не людям идущим с первым караваном через Большой Лирнейский перевал. Мокрый весенний снег, набухшие от сырости сапоги валашских копейщиков, нередко проваливающихся по колено в эту ледяную жижу.

Но люди шли — приказ, есть приказ, не военному человеку обсуждать его. Но радовала солдат щедрая оплата за сопровождение первого каравана и то, что лесной дороги осталось меньше мили, они уже полчаса назад миновали пограничный камень Северного королевства и скоро дорога выведет их из леса и пойдет по пологому уже просохшему склону.

Это на перевале, в лесу еще лежит снег, да и тот полностью растет через пару недель. Но откладывать первый караван — смерти подобно. Проберутся они через занесенную снегом дорогу и снимут все сливки, а после через перевал пойдут возы частных купцов и из самой Валашии и из Алавии, что лежит чуть западнее. Но этим неудачникам всегда носить ярлык вторых. Первый караван в Остию всегда посылал сам князь Болеслав.

Охрана княжеского каравана была всегда достойная. Десять больших груженых возов сопровождали три десятка копейщиков, если не считать самих возниц вооруженных самострелами и господина лейтенанта с двумя конными кнехтами-сержантами посланными им в передовой дозор.

Рядом с лейтенантом ехали двое — пожилой господин представитель князя и, совсем молодой парень, родственник представителя.

— Ну что, Марек, готов ты вникать в торговые дела нашего князя? То великая честь. — усмехнулся господин Корбин и посмотрел на племянника. — Пора, братец пора, уже тебе семнадцатый год пошел. Покатаешься со мной немного и сам караваны водить, да прибыль подсчитывать будешь.

Богатый меховой плащ дядюшки, пара перстней на руках и золотая пуговка-кокарда на которой техникой эмали был нанесен белый валашский сокол, выдавали в нем дворянина и весьма состоятельную особу. Лейтенант, был лет на двадцать помоложе торгового представителя, но явно не из благородных — и одет победнее и кокарда на его берете была обычная — медная. Он уважительно помалкивал, но прислушивался к разговору господина Корбина с племянником.

— Ох, дядюшка, то ответственность какая большая, — вздохнул паренек, — да и куда вам на покой-то уходить, не стары ведь совсем.

Дядюшка вновь усмехнулся и расправил густые усы, — Да ты не боись, малой, поезжу еще пару-тройку годков с тобой, поучу уму-разуму. Но я свой срок послужил, семь лет назад уже дворянство получил, а год назад князь мне и небольшое поместье недалеко от Тары выделил, ну да сам о том ведаешь. Теперь твоя очередь караваны княжеские водить, да в дела торговые вникать. Отец твой говорил ты не только в письме преуспел, но и в счете хорош?

— Арифметика нравится мне и цифиры складать и процент высчитывать. — закивал Марек.

— Процент? — глянул на него удивленно представитель князя. — Это типа долей по книжному, что ли?

— Да, дядюшка, доли. Целое берем за сто процентов, — показал парень круг сложенными руками, — а остальные доли уже высчитываем процентами…

— Погоди, погоди! — замахал пожилой руками, — меня сейчас научать, так только портить! Мне в долях сподручнее. А ты, Марек, молодец науками голова занята, не только девками, да гулянками. Есть зазноба то у тебя на хуторе?

Паренек покраснел, но не успел ответить, так как к ним подскакал один из сержантов-дозорных и громко отрапортовал лейтенанту.

— Господин лейтенант, там непонятное на дороге творится!

— Какое еще непонятное? — удивленно глянул на него командир. — Любек, да не таращься, толком обскажи!

— Не ясное совсем. Там пятеро королевских егерей жрут кого-то, — он понизил голос, — навроде как оленя. Рога точно оленьи торчат.

— Где жрут? — не понял его лейтенант и оглянулся на княжеского представителя. — Не извольте беспокоиться, господин Корбин, сейчас сам поеду и все проверю.

Он вскинул руку и громко крикнул вознице первой повозки:

— Стой! — а потом направил коня вперед, где виднелась конная фигура второго сержанта-кнехта.

То, что он увидел подъехавши к своему подчиненному, тоже не укладывалось в его голове. Пятеро остийских солдат в форме лесных егерей-разведчиков сидя на карачках прямо в мокром снегу, рвали зубами и с упоением глотали сырое мясо, отрывая его своими зубами от, на две трети уже обгрызенной, оленьей туши.

Во-первых, убийство благородного оленя каралось виселицей, а во-вторых в егеря переводили самых опытных и лучших, а то и брали служить детей дворян, поэтому вид одичавших до животного состояния королевских солдат вызвал в нем оторопь на несколько долгих секунд, покуда один из поглощающих сырое мясо не поднял голову и не увидал всадников.

Оскалив окровавленные зубы и с проворством дикой кошки егерь вскочил и кинулся на валашцев. Одолев в несколько длинных прыжков десяток шагов он, словно дикий зверь бросился на второго сержанта, сбил опешившего кнехта с коня, вцепился тому в глотку.

Конь сержанта, оставшись без седока громко фыркнул выпустив из ноздрей целое облако пара, испуганно скакнул куда-то вбок, а потом развернулся и поскакал галопом назад, но лейтенант успел ухватить испуганное животное за уздечку.

Через некоторое время, когда до первой повозки каравана оставалось два десятка шагов, лейтенант придя в себя осадил испуганного коня, развернул своего и закричал выдернув из ножен меч, по-началу дав петуха:

— К ору… к оружию! Взвести самострелы.

Но валашские копейщики и сами уже увидели надвигающуюся угрозу. По мокрому снегу к ним бежало несколько егерей или скорее тех, кто еще недавно был ими. Их окровавленные лица оскалами более напоминали хищные моды животных, но вот в отличие от животных в их руках были длинные кавалерийские мечи.

— Да что же это делается? — дядюшка видя такое испуганно заозирался и осенив себя святым кругом воскликнул. — Спаси нас Альвертис и дева Вергуна!

Его племянник Марек побледнел, но судорожно сжал рукоять висевшего на поясе большого кинжала в украшенных тиснением кожаных ножнах — как раз подарок дядюшки перед первой поездкой.

Две дюжины копейщиков и несколько возниц с уже взведенными самострелами кинулись навстречу трем приближающимся егерям. Еще двое этих тварей продолжали рвать зубами кнехта сбитого с коня. Сержант еще дергался, но только хрипел щедро поливая кровью из разорванного горла серый мокрый снег.

Твари в которых превратились королевские егеря были очень быстры, они с легкостью уходили от выпадов копейщиков, да и из самострела в такого попасть было не просто. Хотя в груди одного уже засело две стрелы, но он как ни в чем ни бывало скалился и рубил мечом, совсем не обращая внимания на попадания острыми наконечниками валашских копий.

Лейтенант, видимо устыдившись за свой первоначальный испуг, спешился и кинулся в самую рубку. Один из егерей тут же получил его мечом точный прямой укол прямо в сердце, но только оскалился и бросился на лейтенанта. Лейтенант Фальке был потомственным военным и с семи лет отец стал обучать его фехтованию, но сейчас только обменявшись ударами с тварью в окровавленной одежде и горящими глазами, он понял, что проигрывает ей, и в скорости, и в силе, а скорее всего, и выносливости. Два его прекрасных выпада, которые бы с полной уверенностью привели к смерти обычного соперника, казалось этим существом, остались совершенно не замечены.

Фальке уже не фехтовал, а что есть мочи рубил мечом делая широкие замахи, которые еще пару раз попали по цели. Но и на его бело-голубом, валашском сюрко виднелось несколько кровавых подтеков. Ему не хватало реакции и Фальке стал выдыхаться, он даже не видел, что происходит вокруг, что конечно совершенно не простительно для командира, но все его внимание сейчас было поглощено одним, столь резким соперником.

А тварь скалилась и прыгала со скоростью дикого кота, казалось еще пара секунд и узкий кавалерийский меч войдет ему под ребра, а тварь прыгнет и разорвет заостренными зубами горло, словно его бедному сержанту.

Хрясь! Сильный удар копьем пробил его сопернику затылок и острый листовидный наконечник кроша острые зубы, вышел изо рта. И тут же удар боевым топором одного из возниц, почти отделил голову упавшего егеря от туловища. Возница размахнулся второй раз и голова бывшего королевского солдата, отлетела на пару шагов.

— Нежити это, братцы! — закричал бывалый седоусый копейщик. — Башку им сноси, иначе не упокоить, тварюг!

Лейтенант Фальке и сам уже понял, что они столкнулись с чем-то запредельным, не от мира сего. Раньше, он только слышал рассказы о восставших мертвецах и поднятой некромантом нежити, но зачастую, как и большинство его сослуживцев считал это выдумками и страшилками старых вояк старающихся пугать сослуживцев помоложе.

Он благодарно кивнул старому воину и с обнаженным мечом в руке кинулся в сторону продолжающейся стычки. Но когда подбежал все было уже кончено, пятерых восставших мертвецов не только убили второй раз, но и порубили отделив от туловища и голову и ноги с руками. Последний мертвец дрыгал ногами, даже весь изрубленный и исколотый копьями, он дергался и пытался ползти по снегу, пока один из копейщиков сильным ударом не пробил тому череп.

— Смотрите какие большие у них зубы, — приподнял солдат голову обращенного на своем копье, отчего Фальке замутило и он поспешил перевести взгляд на груженые повозки и испуганных схваткой с нежитью коней, — еще и острые, что колья в частоколе.

Фальке окинул взглядом место схватки с пятью восставшими мертвецами, теперь валяющимися на розовом от крови снегу порубленными кусками и вздохнул. Дорого им встала эта стычка на лесной дороге, помимо пяти убитых мертвецов вокруг лежало еще как минимум и с десяток валашских солдат. А многим воинам бинтовали кровоточащие раны их товарищи. Даже второй его сержант зажимал кровоточащую рану на предплечье.

«А ведь еще и Любек! — вспомнил лейтенант своего кнехта-сержанта. — Страшно подумать если бы этих тварей было не пять, а скажем дюжина! Не положили бы они всех нас тут же, на Лирнейском перевале? Что же мне делать с убитыми? Надо перегрузить груз, освободив одну из повозок и отправить домой этот страшный груз из убитых валашских солдат. А самим двигаться дальше, нельзя ослушаться князя Болеслава и повернуть караван. Надо поговорить насчет повозки с господином Корбиным.» — решил лейтенант беря приведенного коня под уздцы и направляясь к дядюшке с племянником.

— Что там, господин Фальке? — опередил его вопросом торговый представитель. — Много человек погибло, что теперь делать? Домой бы их отправить надобно.

Лейтенант вскочил в седло своего коня и грустно кивнул, но ответить не успел, выпущенная из-за деревьев стрела пробила ему горло и он щедро плеснул своей кровью на дорогой плащ дворянина. И справа, и слева защелкали тетивы самострелов и луков и люди словно снопы стали валиться пронзенные вражескими стрелами.

— Это засада! — закричал Корбин и хлопнув сильно по крупу коня своего племянника крикнул ему. — Скачи, Марек! Скачи обратно! Да не оглядывайся ты, дурак — беги!

Парень пришпорил коня пригнулся к самой гриве и поскакал обратно, огибая стоящие на дороге повозки. Он уже не видел как в его дядюшку угодило сразу несколько стрел и тот упал с коня на кровавый снег.

Парню почти удалось вырваться из засады и обстрела устроенного полусотней стрелков, но тут ему на перерез из-за деревьев, выскочило с десяток всадников в оранжево-черных сюрко Фарнхейма. Один из них плашмя врезал своим мечом пареньку по голове, сбивая меховой берет, а второй схватил за сбрую и придержал его коня.

Через несколько минут все было кончено. Три десятка валашцев просто расстреляли из-за деревьев, словно дичь попавшую в засаду к бывалым загонщикам. А пытающихся бежать или прятаться под возами, без жалости порубили всадники фарнхельмской хусарии.

— Я же приказал парочку живыми взять! — зло крикнул своим кнехтам выехавший из леса лейтенант. — Ослы!

— Вот, есть живой, пан Палецкий! — подскакал к нему раскрасневшийся вахтмейстер Бздыжик, утирая от крови свой меч и похлопывая по спине перекинутого перед седлом Марека. — А ведь, чуть не ушел, бесово семя!

— Точно живой? — недоверчиво глянул на безжизненно свисающие руки паренька лейтенант Южной хоругви. А потом тихо прошипел глядя в глаза десятника. — Смотри, Владислав! Если подохнет, сам под нож колдуна пойдешь!

Вахтмейстер побледнел, но замотал головой. — Точно, точно живой! — потом тряхнул паренька, отчего тот застонал и облегченно выдохнув утер пот выступивший из-под стального шлема. — Ну, што я говорил — жив. Да чего ему будет, бесово семя!

— Двоих колдун просил, двоих! — недовольно поморщился Кшиштоф Палецкий. — Вези его в голову каравана.

Но вахтмейстер оглянулся и тихо спросил у лейтенанта:

— Пан Кшиштоф, а может вы сами? Я как этого колдуна вижу, так у меня сердце прямо из груди выпрыгивает.

— Вези, кому сказал! — прикрикнул на него Кшиштоф, но потом махнул рукой. — Ладно, Владислав, солдатам отдай, пусть волоком ему тащат. И придержат там, чтобы в лес не сбежал.

— Да куда ему по снегу от конных бежать… — обрадованно, что не тащить паренька к некроманту самому, начал говорить Бздыжик, но видя перекосившееся лицо командира осекся и поскакал отдать приходящего в чувство Марека стрелкам.

Лейтенант недовольно сплюнул на утоптанный и красный от крови снег и тоже поехал в голову каравана.

«Если, что не так пойдет, то комит Южной хоругви с меня спросит. Хочешь — не хочешь, а с этим мерзким колдуном снова говорить придется.»

Он снова с ненавистью сплюнул и повторил слова своего десятника: — Бесово семя!

Настроение чуть улучшил вновь подскакавший к нему Бздыжик.

— Богато добычи взяли! Ткани, вишневка и сидр — по две дюжины бочек, а главное два воза медью груженые. Прямо с выработки, слитки так и блестят! — растянул он рот в улыбке. — А это с купца снял, — протянул он Кшиштофу два драгоценных перстня и золотую кокарду с шапки. — Кошель еще и в нем много валашских монет, в основном золотые солиды, но и дукаты есть. И четыре коня скаковых нам досталось, это помимо лошадок, что возы тянут.

— Богато. — кивнул Кшиштоф и глянул на десятника с подозрением. — Себе взял чего?

— Что вы, господин лейтенант! Все здесь, дева Вергуна мне в свидетели! Ни одной монетки не взяли. Я же помню, что кого на мародерстве сегодня поймают, то на первом суку сразу вздернут. И парни мои, тоже все трофеи сдали. Вот нож еще, у паренька на поясе был. Хорошая сталь и ножны тиснением украшены.

— Себе оставь коли понравился, — кивнул на протягиваемый кинжал Кшиштоф. — Это дозволяю. И не киснете, что без трофеев остались, скажи своим — хусария двойную премию за сегодняшний налет получит, все довольны останутся.

Лейтенант подъехал к месту, где виднелись останки оленя и с разорванным горлом лежал убитый нежитью валашский сержант. Человек в сером, широком, больше похожем на хламиду плаще и глубоком капюшоне надвинутом на самые глаза стоял уже там. На кровавом снегу от палкой начертил круг, пентаграмму в этом круге и теперь вырисовывал магические символы по внешней стороне окружности. Потом подошел к пареньку, которого держала парочка приробевших солдат и взяв того за длинные волосы задрал лицо вверх. Удовлетворенно оскалил свои острые потемневшие зубы.

— Молодой, это хорошо, что молодой. Тогда одного хватит. Разденьте его.

Солдаты посмотрели на лейтенанта и когда он им кивнул принялись стаскивать с Марека новый, украшенный вышивкой и зелеными шелковыми шнурами, акетон и теплые штаны из плотного сукна.

— Тащите сюда валашцев, тех что поцелее.

— Как это, поцелее? Они же мертвые все. — икнув спросил один из солдат.

— Дурень, чтобы раны небольшие были, руки-ноги на месте и голова цела. Таких ищите и если стрелы есть, то вырежьте, а лучше просто древко обломите. — наставил их колдун.

— Э… старайтесь тех, что в сюрко с валашскими цветами или если те сильно порублены, то на других мертвецов валашскую форму натяните. Ясно? — добавил Кшиштоф, вспомнив инструктаж комита Южной хоругви пана Каховецкого перед этим заданием.

— А сколько надо, ну мертвых-то? — спросил один из солдат.

Колдун постоял молча несколько секунд, а потом кивнул:

— Десятерых давайте, попытаюсь всех поднять. — потом будто вспомнив о чем-то, указал рукой на лежащего сержанта, с разорванным до самых позвонков горлом, с которого уже стянули бело-голубое сюрко. — Этого тоже разденьте и поближе подтащите.

Когда вокруг его пентаграммы разложили десятерых валашских солдат, колдун приказал уложить в магический круг уже посиневшего от холода паренька. Он собрал четыре коротких меча и деловито, обухом топора, совершенно игнорируя его крики, пригвоздил Марека к земле пробив ему руки и ноги. Потом он вскинул руки и принялся выкрикивать, что-то на своем демонском наречии. Солдаты попятились еще на десяток шагов Кшиштоф оказался к колдуну и его жертве ближе всех. Он кожей и всем нутром чувствовал исходящие от некроманта гнилостные и липкие эманации демонической тьмы, хотя совсем не обладал никаким даром. Даже расслышал как в конце тот выкрикнул: — Тебе эта жертва, Хельвер!

Потом колдун вынул из кармана своего плаща черный каменный нож, более похожий на древнее рубило и одним выверенным ударом рассек своим оружием грудь паренька. Запустив руку внутрь, он продолжал бормотать свои демонские заклинания, а лейтенант вздрогнув увидел как зашевелились некоторые из лежащих вокруг пентаграммы мертвецов.

Еще через пару минут они зашевелились все и стали подниматься. Хотя нет… почти все. Двое их убитых солдат так и остались лежать возле начерченного круга и колдовских знаков.

Колдун вырвал еще трепыхающееся сердце из груди паренька и указал восставим на него. Восемь мертвецов приблизились к молодому телу и толкая друг друга, стали рвать его плоть зубами. Тогда некромант взяв за руку подтащил к ним и тело сержанта лежащее чуть дальше и тоже отдал его на растерзание восставшей нежити.

Смотреть на это пиршенство восставших людоедов Кшиштоф не смог, его начало мутить и он сделал несколько шагов назад и отвернулся, стараясь своими мыслями заглушить громкое чавканье и хруст разгрызаемых костей. Когда, по прошествии четверти часа он глянул на восставших солдат, то поразился произошедшими с ним переменами.

Теперь они с легкостью рвали плоть своих жертв удлинившимися пальцами с крепкими когтями, а кости разгрызали острыми зубами в мощных увеличенных челюстях.

«Нежить!» — испуганно отшатнулся он от такого страшного зрелища.

И от парня, и от валашского лейтенанта остался почти обглоданный костяк, да и то многие кости были раздробленны зубами этих тварей.

Словно услышав его мысли к нему повернулся некромант:

— Когда человечинку жрут, то быстрее изменяются. — просветил он лейтенанта и чуть посетовал. — Думал десятерых подниму, но только восьмерых смог. Ничего, сейчас отожрутся и трех десятков солдат стоить будут. — усмехнулся он кровавой улыбкой.

Только сейчас Кшиштоф заметил в его руке надкусанное сердце принесенного в жертву парня. Из под глубокого капюшона полыхнул светящийся взгляд колдуна-людоеда и он впился в остатки сердца своими острыми зубами.

Кшиштоф не стерпел и выплеснул содержимое желудка на розовый снег.

На выручку пришел подскочивший вахтмейстер. Десятник протянул ему свою флягу.

— Вот, пан Палецкий, рот прополоскайте и попейте, легче будет. Это вино наполовину родниковой водой разведенное. — пояснил он лейтенанту. — Я то, когда это колдовство началось подальше ушел и то не по себе было. — передернул он плечами.

Когда Кшиштоф напился и благодарно кивнул своему подчиненному возвращая ему флягу, десятник продолжил разговор.

— Вот, скажите мне господин лейтенант, для чего это все непотребство? Мы целый караван взяли, да и Валашия вся — тьфу! Меньше одной нашей провинции, за день мы ее займем, зачем нам колдуны и все их демонство?

Лейтенант помолчал, видно размышляя приструнить ли пустившегося в разговоры подчиненного, но потом тихо, чтобы не слышали стоящие в десяти шагах от них солдаты, сказал:

— Понимаешь, Бздыжик, тут тоньше игра. Захваченный на этом перевале караван бесспорно усилит нашу армию и позволит выплатить жалование солдатам месяца за два, да и ты, верно говоришь — Валашию захватить дело вовсе не хитрое. Конечно нашу армию годы войны изрядно потрепали, но только в Южной хоругви под рукой пана Каховецкого больше тысячи копей, да хусария в полторы сотни всадников, а это в два раза больше всей валашской армии с гарнизонами и со стражей вместе. Да и тут, — он обвел рукой место избиения солдат сопровождающих караван, — Мы тут, больше четырех десятков положили. Но у княжества хорошие связи с Королевством. Понимаешь?

— Великий князь боится, что Остия поддержит валашцев? — хмыкнул Владислав.

— Великий князь ничего не боится, но зачем зря терять наших солдат? — криво усмехнулся лейтенант. — Как думаешь, окажет северный король военную помощь княжеству, если валашские солдаты, — кивнул он на обратившихся тварей, — вырежут и растерзают полдюжины его хуторов?

От разговора их отвлек окрик колдуна.

— Вниз, дети мои, идите вниз! Убивайте всех живых, несите славу Хельвера на земли проклятой Остии!

Кшиштоф с содроганием подумал, что ждет простых крестьян — женщин, стариков и детей, когда на хутор ворвутся эти твари! Он видел как мертвые, поев плоти убитых людей своими повадками и реакцией стали более походить на диких зверей. Резких, быстрых и хищных и в то же время эти драугры — как называл их сам комит, не разучились пользоваться оружием. Он видел в когтистых руках удаляющейся восьмерки кавалерийские мечи и боевые топоры. Что могут противопоставить этим колдовским тварям простые крестьяне? Да и военных погибнет не один десяток, прежде чем сумеют изрубить на куски это «мертвое» демоново воинство.

«Мы сами сейчас впустили в наш мир силы тьмы! Снова десятки и десятки невинных жертв в угоду тварям из преисподней, стоит ли этого любая победа? Надеюсь Великий князь Казимеш отправит этого мерзкого колдуна на костер, когда в нем отпадет надобность.»

Глава 24

Наконец-то Александр вернулся на свой остров и мог полностью посвятить себя его обустройству. За прошедшие в Селиноре три недели, гномы достроили каменную трехэтажную таверну. Располагалась она хорошо — в пяти минутах ходьбы от пристани и грузового порта, да и от рынка минут семь, поэтому захочешь, не обойдешь. Торговцам, их охране и команде кораблей заходивших в Русалочью бухту все чаще и чаще, удобно пойти посидеть, промочить горло и поесть жареного мяса и рыбы.

К строительству таверны Макаров подошел вдумчиво и основательно. На первом этаже располагалась кухня и два зала — общий и малый, для «чистой», как ее здесь называли публики. К таким посетителям традиционно относились дворяне, купцы, чиновники муниципалитета, представители гильдий и воинское начальство. Хотя и простым людям не возбранялось зайти в тихий и уютный зальчик и отобедать, пропустив кружечку другую прохладного пива или заказать кувшинчик вина и угостить даму.

Почему нет? — главное веди себя культурно и денежки имей в кошеле, в малом-то зале на все и цена чуть дороже. Но благодаря этой наценке случайный человек туда не пойдет, да и работяги с мастерских или цехов гильдии за зря деньгу тратить не будут и шумной компанией завалятся в общий зал.

На втором и третьем-мансардном этаже находились гостиничные нумера. Опять же выбирай комнату по своим средствам — на втором подороже, в мансарде подешевле. Управляющей таверны с названием «Веселый барабан» стала, как и планировал Макаров, дочь трактирщика Густава — Эльза. Причем и название предложила она же. Саша подумал — а почему нет? Ну барабан, так барабан, ей там всем заправлять, за что и будет барышня получать треть от всей прибыли. Даже по первым прикидкам сумма должна выходить очень приличная, но не жалко, главное чтобы порядок везде был — еда вкусная и горячая, а пиво свежее, да охлажденное.

Еще, на генеральном плане будущего города, который сам же и рисовал, оставил место напротив таверны-гостиницы, под бани — большие, каменные с парилками и бассейнами, в которых можно было не только попариться, принять ванну или помыться в душевых, но и воспользоваться услугами массажиста, как в турецких хаммамах. Отдохнуть душой и телом. Впрочем общественные бани с парилками и бассейнами с водой, тут тоже были распространены. Даже в Руденбурге были такие бани, а уж в столице империи, со слов лэра Вардиса, таких бань было несколько — на любой вкус и достаток.

Пока, строительство больших бань, только в долгосрочном плане, но пара ванных комнат было и в гостинице. За отдельную плату и воду нагреют и ванну тебе нальют — не проблема. Чистая вода, текшая по акведуку из горного озера, наполняла два городских бассейна из которых горожане будут брать воду, а в таверну она вообще по трубам с помощью ручной помпы закачивалась в большой резервуар под крышей. Правда медные трубы, которые изготавливали гномы, для нескольких ватерклозетов и умывален влетели Александру в хорошую «копеечку», но что не сделаешь ради удобства будущих посетителей таверны и постояльцев гостиницы?

Чуть дальше, на длинной главной улице, которая будет начинаться рынком и торговыми складами, а оканчиваться ратушей и небольшой площадью перед ней, оставил место и под казино или игорный дом, как его тут называли. В планах тоже было выстроить солидное, комфортабельное здание с несколькими игровыми залами и баром в котором будет горячительное и легкие закуски.

Он даже как-то поговорил на эту тему с Климом, рассказал о своих планах и посетовал, что не знает где потом взять обученных крупье и персонал такого заведения. Не в своем же мире обученных и вышколенных крупье искать? На что, его друг рассмеялся:

— Брось зря париться. У нас в Руденбурге тоже игорный дом есть, помимо нескольких частных салонов, так что персонал найдем когда свое казино выстроишь. Даже парочку хороших профи от Ро Акулы тебе присоветуем, чтобы в твоем заведении работали.

— Зачем мне шулера, да бандиты? — удивился Саша. — Я наоборот хочу, чтобы все по честному было.

— Почему, сразу шулера? Просто игроки опытные и внешность у них располагающая весьма, зато сами залетных шулеров, на раз вычисляют. Посетителям интересно будет и тебе выгодно, так как они у тебя на зарплате и проценте от выигрыша будут. Да и не всех они как липку обдирают, тоже с понятием люди, иногда и сами проигрывают, чтобы клиент с небольшим выигрышем ушел. А вообще, Сань, надо тебе сразу людей отправить, тех которые будут рэкетом заниматься, да крышевать твои рынки, лавки и увеселительные заведения.

— Да эти-то бандиты мне зачем? — снова удивился его словам Макаров. — Мне святых девяностых и в своем мире хватило!

— Начнет рынок работать, так или иначе мутные личности там тереться будут и рэкет местный появится — тут и гадать нечего. И частные салоны появятся с азартными играми, да девочками, да и в гостиницу твою думаешь не будут шлюх таскать? Так лучше самому этот процесс контролировать и на людей, что во главе таких бандитских группировок влияние иметь, тогда и борзеть не будут. Будут сами порядок поддерживать за долю малую. Понимаешь? Не можешь предотвратить, так возглавь!

Через неделю после прибытия из Селинора к нему подошел Вован Большой.

— Слушай, Сань, помнишь ты говорил, что мне дом свой можно будет построить?

— Ну помню конечно! — кивнул Саша. — Надумал?

— Ну да. — здоровяк немного помялся, затем выдал, — Женюсь я.

— В смысле? На ком? — удивился Макаров. — Прям вот решил уже?

— Ага, — вздохнул Вова, — есть одна девушка — Ульяна.

— Ульяна? Погоди, ты оттуда что ли жену притащить хочешь? — растерялся Саша.

— Да нее! — замотал головой Большой. — Тутошняя она, из поселка нордов. Улла ее зовут, ну это я ее Уля-Ульяна называю. Ну вот, тут это… решили уже. Я ей, короче, предложение сделал.

— Блин, да когда ты успел-то? — посмотрел на смущающегося здоровяка Макаров.

— Так я с ней еще месяц назад встречаться начал, да и когда потом на остров по переходу из Селинора приходили, я к ней ездил.

— А ты не поторопился? Ну, девушки и не девушки они же всякие бывают… — начал издалека Саша.

— Нее, — снова мотнул головой его друг, — она не такая. Я ее две недели обхаживал, уверял что с самыми серьезными намерениями, даже с родителями познакомился. Да и это… ну первый я у нее был. В общем, решил уже! — рубанул он рукой по воздуху.

— Вова, ты подумай еще раз. Дом-то я тебе в любом месте разрешу ставить, но через полгодика-годик планирую тебя в рыцари произвести, потому и землю тебе сразу надо присматривать под поместье. А с рыцарским титулом и своим поместьем, тебе можно и благородную даму найти.

— Да нафиг она мне нужна? Рыцарь-не рыцарь, меня и Улька во всем устраивает. У меня вообще никакого дара нет, мне зачем дворянку искать? Да и четвертый десяток разменял — давно пора.

— Ну смотри, как знаешь! — махнул рукой Саша. — Я вообще хочу себе небольшой дворец… хотя скорее большой дом, поставить возле старого затопленного карьера, рядом с дубовой рощей. А то в замке слишком шумно становится, да и гвардейцы там живут — казарма казармой, а не замок владетеля. Вот со временем, у меня в планах на новое место перебраться.

— Это затопленный старый карьер, где вода бирюзовая? Ну да, хорошее место, красиво там. — согласился с ним Большой.

— Вот, — продолжил Макаров, — тебе дом ставить и земельку выделить можно рядом. Или чуть дальше по течению реки, что из карьера течет или напротив, с той стороны старой дороги, тогда твои земли будут с землями молодого ярла рядом.

— Лучше напротив. Ты мне конкретно место под дом пока покажи, а то я хочу сегодня же с артельщиками переговорить. Хочу ее с братьями в новом доме поселить. Отец с матерью в поселке нордов на берегу хотят остаться, ну да он у нее рыбак, ему зачем дальше от моря жить? А братьев заберу.

— Братьев? — удивленно переспросил Саша. — Тоже хочешь в своем доме поселить?

— Да они маленькие еще, пацаны, — усмехнулся Вова, — одному пятнадцать, второй еще на пару лет младше. Да и Ульке девятнадцать только исполнилось, я даже комплексовал по-началу, что старшее ее намного.

— Вова, ты тут точно на десяток лет помолодел, — засмеялся Макаров, оглядев своего друга с ног до головы, — да и чего комплексовать? Все нормально. Договаривайся с артельщиками, а на материалы и за работу, я тебе добавлю сколько нужно будет.

— Спасибо, Саша, — приобнял его расчувствовавшийся друг, — но деньги есть, я и те, что ты мне выдавал никуда не тратил. Но если не хватит, то тогда точно у тебя возьму. — пообещал ему Колесников.

«А может и к лучшему, что Волоха так быстро себе невесту нашел. Ребенок родится, так он вообще к этому миру привязан будет. Денег я ему на дом, сколько надо выделю, а чуть позже и титул рыцаря присвою. — подумал Макаров. — Блин, надо тоже к старой знакомой в гости съездить, а то на Эльзу и ее точеную фигурку поглядывать начинаю. Она-то может и не против, но как-то перед ее отцом неудобно, обещал чисто деловые отношения. Да и в жены мне ее взять никто не позволит, был уже такой разговор с Вардисом. Одно дело с трактирщицей спать иногда, а другое маркграфу и магу на ней жениться. Да уж, можно сказать Вовану в этом больше повезло, понравилась девушка и подбил клинья.»

Саша снова, но теперь уже через Сергея, отдал ювелирам два десятка золотых монет и забрал первую партию искусственных камней. Взял разных и разной формы и огранки, чтобы показать Ларсу. Увидев камни, артефактор пришел в неописуемый восторг, и качеством камней и их огранкой. Был уверен, что Саша купил это «великолепие» у гномов за огромные деньги, на что Макаров только про себя посмеивался. Полевые испытания тоже прошли без проблем. Такие камни ничем не уступали природным аккумуляторам — вмещали в себя магический заряд большой мощности.

Ларс даже предложил заменить камень в Сашином перстне, мол эти намного красивее. Но Макаров отказался, подумав — пуст в печатке с русалкой будет натуральный изумруд. Еще до поездки к Белому замку, артефактор вставил ему в перстень камень — аккумулятор. Изумруд с ноготь мизинца удачно расположился прямо на щите, что держала водная дева.

По меркам нашего мира конечно немного отдавало причудой нувориша, пожелавшего вставить дорогой натуральный изумруд в серебряный перстенек. Но здесь, это смотрелось дорого и прагматично, так как теперь перстень амулет «силы» увеличил емкость заряда в несколько раз.

Теперь, самые простые серебряные кольца или кулоны, которые Саша брал у ювелиров в качестве заготовок и из которых Ларс делал амулеты, стали стоить в несколько раз дороже с вставленными в них камнями. Ларс даже уверял Сашу не продавать такие нужные и красивые камни, а оставить их в своей сокровищнице, но Макаров огорошил его, сказав что через неделю привезет еще в два раза больше. Ларс и раньше, видя десятки килограмм серебра лежащие в сокровищнице, считал Сашу одним из богатейших людей, что когда либо видел, а теперь и совсем не знал как оценить такое богатство.

— Да не надо ничего оценивать, — махнул рукой Саша, — самые большие и красивые камни оставляй, для своих — тоже амулеты сделаем, а помельче и похуже вон в заготовки вставляй, на продажу пойдут.

— Похуже? — чуть не задохнулся от возмущения артефактор, — да я такой точной огранки ни разу в жизни не видел! Это просто чудо какое-то!

— Ну чудо — не чудо, а как минимум, дюжину крон нам заряженный амулет с таким камнем в казну принесет. — похлопал его по плечу Саша и успокоил, вернее попытался успокоить возбужденного артефактора, — И не переживай, Ларс, мне эти великолепные камни, обходятся намного дешевле, у меня с гномами свои взаиморасчеты.

«Ну еще бы, если даже грубо прикинуть, то при продаже серебряного колечка с таким вот камушком, мы минимум имеем пятьсот — шестьсот процентов прибыли! Хотя, может Ларс и прав, не стоит делать их много на продажу — завалим рынок и сами снизим на них цену, да и вопросы могут возникнуть у знающих людей, ведь даже гномы пока не умеют делать такую точную огранку.

Ладно, поставим цену на такие амулеты повыше и продадим десятка два, остальное для своих нужд будем делать. Вон тому же Вовану, с Герхардом подарю, Лаэрту, да лэрам тоже достойный подарок будет. Тут только зарядка такого амулета пару золотых будет стоить, а нам она бесплатно обходится и вообще без каких-либо усилий. Занес в комнату с лабиринтом, расположил в каменной чаше, где энергия концентрируется и через десяток минут забирай уже полностью заряженные. Хотя… зачем каждый раз бегать и таскать туда на зарядку новые или разрядившиеся амулеты? Ведь можно попробовать создать такое энергетическое поле, подцепив его к уже протянутому из комнаты с лабиринтом „магопроводу“. -пришла ему на ум внезапная идея. — Надо сейчас же попробовать!»

Саша поднялся к себе в комнаты на второй этаж замковой башни и бегло осмотрев вещи, взял коробку из-под кожаных ботинок. Он еще в первый месяц купил себе с десяток пар удобной обуви — и берцы, и спортивного вида полуботинки, и даже матерчатые кроссовки, чтобы бегать по утрам.

С пустой коробкой спустился в подземную лабораторию, где огромное помещение освещалось магическими светильниками и приступил к изготовлению своей задумки. В общем-то задумка была проста как два пальца, Саша уже давно заметил, что если пустить магическую энергию по двум серебряным проводам и держать их на расстоянии нескольких сантиметров, то между ними создается повышенный фон, который периодически прошивают изумрудные молнии.

Макаров подвел магопровод, что шел к светильникам, к коробке, а внутри сделал разветвление и пустил провода из технического серебра по боковинам — по три провода с каждой стороны. Потом замкнул цепь, снова дав питание на магические светильники на стенах и под потолком гигантского подземелья. А в коробку положил несколько новых колец-амулетов, изготовленных Ларсом, но еще не заряженных в комнате с лабиринтом.

«Ладно, пусть полежат несколько часов, а там гляну — есть какой эффект или придется все амулеты заряжать по старинке, таская в комнату с лабиринтом. Так, а мне бы с Якобом переговорить. Пойду его поищу.»

Якоба не удалось найти в течение четверти часа. Кто-то из гвардейцев утверждал, что поручитель маркграфа отправился в поселок к рыбакам, разбираться с поставками продуктов в форты, кто-то говорил что видел Якоба отправляющимся в Тихую гавань на торговом корабле, а Вова пожал плечами и предположил, что парень описывает выделенную молодому ярлу Олафу в ленное пользование землю.

Макаров уже хотел плюнуть и перейти к другим делам, а потом вспомнил про нейроморфный анализатор троров, ну то есть про штуковину в своей голове.

«А чего это я, осел такой, не использую его способности. Во-первых хотел же кодекс у Ларса забрать и изучить самому, уж с анализатором за несколько дней осилю язык на котором написана книга. А во-вторых, если мне удалось прицепить метки к людоящерам преследовавших меня в каменоломнях, то скорее всего можно и некоторых людей на острове пометить, чтобы не искать их когда нужны и точно знать, где кто находится. А вот сейчас и попробуем и подопытным кроликом у нас выступит… — он огляделся и на глаза ему попался Вова Большой и сэр Герхард. — Ага, вот они и побудут кроликами. Ладно, рыцаря вторым пустим, а поэкспериментируем на Вове.»

Впрочем сам эксперимент для Вовы прошел совершенно безболезненно и даже незаметно. Саша сосредоточил на нем взгляд и дал мысленный приказ анализатору прикрепить к Большому метку, подождал с минуту и думал уже, что ничего не получилось, ведь его друг так и стоял во дворе замка. А потом мысленно хлопнул себя по лбу.

«Ну, а что я еще ждал? Чтобы у Большого над головой имя и уровень с полоской жизни отобразились? Это же не игра!»

Саша вывел перед глазами карту местности и сразу увидел на ней мигающую желтым точку. Изменил масштаб и теперь все место перед глазами занимал двор замка с мигающим огоньком. Сфокусировал на нем свой взгляд на пару секунд и получил всплывшую надпись:

«Выберите степень дружелюбия или враждебности биологического объекта.» — рядом с надписью шкала со стоящим посередине, на «нейтральном» значении бегунком.

Саша передвинул бегунок в крайнее левое положение и Большой засветился ровным зеленоватым светом.

«Дружественный биологический объект» — прочел Макаров и через мгновение появилась новая надпись:

«Желаете присвоить объекту имя или порядковый номер?»

Саша хмыкнул и не мудрствуя лукаво так и подписал зеленую точку на полупрозрачном экране — «Большой».

«Определение помеченных объектов будет идти через прибор накопитель пси-энергии, поэтому радиус поиска увеличивается до девяти целых, пяти десятых мили (15,2 км.).»

«Хм… неплохо-неплохо, пол острова радиус поиска охватывает. А если мне на середину острова выехать, то и весь Риген можно просканировать.»

— Саня, че с тобой? — удивленно спросил у него подошедший Вова. — Стоишь уже пару минут с остекленевшим взглядом. Все у тебя нормально?

— Да задумался просто, — махнул рукой Макаров и обрадованный своей удачей побежал на террасу, где все тоже самое проделал с новоиспеченным рыцарем-гвардейцем.

«Вы еще не знаете, а вот вы где у меня, голубчики! — потер он радостно руками. — Теперь любого в два счета найти смогу. Теперь к Капчику схожу, может там и Олафа увижу. Да и этого неуловимого Джо — Якоба найти и „пометить“ нужно.»

Через некоторое время он так же пометил и Якоба с Олафом, и лейтенанта Капчика, и своего побратима и даже почти всегда сидящего в своей подземной лаборатории Ларса. Ну так… на всякий случай.

Когда довольный своими новыми возможностями найти любого из своих друзей, он вновь спустился в подземную лабораторию, то застал там озадаченного артефактора разглядывающую обувную коробку.

— Господин, Александр, что это? Какой-то новый эксперимент?

— Ну, а то! — Макаров подошел и открыв крышку достал один из лежащих там амулетов.

Зажал его в кулаке и сосредоточился. Если раньше он скорее интуитивно определял степень заряда амулета, то есть, мог только сказать полностью заряжен амулет, разряжен наполовину, почти полностью или разряжен совсем. То теперь анализатор выдал точную степень его зарядки — двенадцать с половиной процентов.

— Оп-па, есть контакт! — ухмыльнулся Макаров похлопав от чувств Ларса по плечу. — Работает коробочка-то!

Другие амулеты имели точно такой же заряд.

«Значит независимо от количества амулетов в коробке, зарядка идет с одинаковой интенсивностью.» — понял Саша.

— А что это? — снова спросил его Ларс, удивленно показав пальцем на обувную коробку с серебряными проводами внутри и снаружи.

— Это, друг мой, камера «Макарова», то бишь камера моего имени, потому как я вроде ее и изобрел. — шутя объяснил ему Саша. — Чтобы не бегать и не носить новые и старые разряженные амулеты к лабиринту, мы будем оставлять их на денек тут. Больше десятой части зарядки на всех амулетах, всего за час с небольшим. А ведь объем, у этого амулета с вставленным в него фианитом-аккумулятором, весьма большой. Маг средней руки, такой амулет дней пять бы заряжал, а у нас — раз и готово!

— Просто гениально, мне даже в голову такое не пришло, — не поддельно ахнул Ларс. — и главное это же просто… ну как…

— Ага, как два пальца! — подсказал ему Макаров.

Отличное настроение от удач в изобретательстве и новыми возможностями, что давал ему прибор древних, омрачил отъезд валашского княжича.

Димитр показал Макарову свернутый трубочкой листок желтой плотной бумаги с остатками поломанной сургучной печати.

— Вот, батюшка прислал сообщение, что проблемы у нас в княжестве. Сильно не конкретизировал, но что-то там с пропавшим неделю назад торговым караваном и ухудшением отношений с нашим соседом — Остией, одним из северных королевств. Я прошу вас господин маркграф, войти в мое положение и отпустить на некоторое время, пока я не помогу отцу разобраться с навалившимися на него неприятностями. — он мотнул головой. — Половина моих солдат останется в вашем распоряжении, гарнизон заставы в Селиноре и гарнизон форта на побережье будут нести оставшаяся полусотня.

— Ну что же, — не стал спорить с княжичем Саша, — я думаю ваша просьба отпустить вас на некоторое время обоснована. И похвально, что оставляете полсотни своих воинов. Я надеюсь, вы быстро уладите возникшие проблемы и вернетесь на Риген. За Селинор, ваши солдаты получили повышенное жалование…

— Господин маркграф, мы готовы отказаться от премии, так как месяц еще не окончился, а половина валашцев не смогут какое-то время быть у вас на службе. — перебил его княжич неправильно истолковав Сашины слова.

— Да я не о том, Димитр! — поморщился он. — Ваши солдаты получили премию, а вы нет. Вот вам подарок, лично от меня. — протянул он княжичу серебряную сигулу с вставленным в центр семиконечной звезды желтым фианитом. Охранный амулет и полностью заряжен.

— Что вы, милорд, это очень дорогой дар! — Димитр покрутил амулет в руке и искусственный кристалл заискрился от солнечного света падающего из большого остекленного окна. — Это же желтый бриллиант, он один стоит целое состояние! Да еще такая безупречная огранка камня.

— Димитр, кто более достоин носить сигулу с дорогим камнем, как не вы, потомок древнего княжеского рода? Да и мы знаем друг друга уже довольно, вы были мне верным другом и соратником в военном походе, считайте это мой вам дружеский дар и зовите меня просто Александр.

Саша протянул молодому княжичу руку, про себя не без удовольствия отметив, что тот назвал его милордом, как бы признавая над собой господином. Раньше он на такое бы вовсе не обратил внимания, но окунувшись в эпоху феодализма, сам все более постигал тонкости общения основанные на принципах сюзерен-вассал. Да и не жалко было простого серебряного амулета с желтоватым фианитом. Кто знает, когда княжич сможет вернуться на Риген и вернется ли вообще? Уж лучше подарить дорогую здесь вещицу в качестве подарка, чтобы заручиться поддержкой наследника трона одного из западных княжеств. Дипломатияс…

— Спасибо, ми… Александр! — Димитр на мгновенье растерялся, но потом с чувством, крепко пожал протянутую Сашей руку. — У меня не так много настоящих друзей, но поверьте, я буду верен нашей дружбе, что бы не ожидало нас впереди.

Следующие несколько дней Саша был полностью занят проблемами внутренней отделки, как таверны на побережье, так и строительства новой деревни которую расположили на берегу реки, в трех милях от старого замка. Там уже было две дюжины домов-срубов и теперь решили поставить водяную мельницу, колесо и жернова которой будет крутить река.

Потом Вован пригласил его на помолвку с девушкой северянкой и хоть саму свадьбу они планировали сыграть в конце весны, но все же традицию с помолвкой нарушать не стали. Вова купил своей невесте красивое колечко, которое Ларс сделал амулетом здоровья, а Саша подумал про новый дом для своего друга. Куда ему жену вести, не в рыбацком же доме жить некоторое время пока дом строится? Значит вот еще одно из неотложных дел — взять на контроль строительство большого дома для Большого. Вот такой каламбур.

Потом он посетил заставу в далеком владении и проконтролировал завоз товаров в выстроенный торговый пост.

Потом решил расширить спортзал в подземелье, благо циркуляция воздуха там была продумана и сделана еще древними. Вместе с Вованом они купили теннисный стол, два боксерских мешка и полдюжины простых силовых станков с грузами и штангами на стойках-держателях.

Потом самолично забирал изготовленные приятелями-выпивохами небольшие зеркала в деревянных рамках. Не забыв проверить качество изготовленного товара и выдать работникам заработанные деньги.

Потом снова контролировал поставку множества ящиков с разнокалиберными гвоздями и скобами, стеклом и фанерой и снова отправлял груз до своего острова на плотах по Руду. Жаль, что заказанный им паровой корабль был еще не готов.

От рутины навалившихся дел, его отвлек пришедший через неделю корабль, с которого на берег сошла стройная кареглазая девушка в светлом платье.

Глава 25

Тара — столица Валашского княжества. Родовой замок князей Бакори.

Большая стрела с черно-серым оперением просвистела совсем рядом, оставив царапину на черненом наплечнике. А ведь шла точно в шею, сработал магический амулет ожегший холодом грудь под многослойным акетоном.

— Осторожнее, ваша светлость! Вас могут ранить. — Прикрыл его щитом один из воинов охранителей.

— Оставь, Имар. Сегодня все мы умрем, какая разница чуть раньше или чуть позже? — Усмехнулся старый князь и подтянул перевязь меча. — Да и на излете она. Далеко еще стоят.

— Умрем, милорд, — согласно кивнул опытный воин, — но вам раньше всех умирать нельзя. Это опечалит наших солдат и наоборот — вдохновит, если князь будет стоять с ними плечом к плечу при штурме.

— Да ты философ, Имар, я и не предполагал. Раньше ты все больше помалкивал, а тут нашел, что сказать. — Удивленно хмыкнул Болеслав.

— Так не по чину было, ваша светлость, солдату рот разевать, вот и помалкивал. Но вы же знаете, настоящему мужчине всегда есть что сказать. — охранник указал рукой в кожаной проклепанной железом перчатке. — Они вынесли лестницы в передние ряды, сейчас начнут.

— Лучникам изготовиться к стрельбе по секторам, арбалетчикам бить прицельно по всадникам и тем кто несет лестницы! — Секундой позже раздалась громкая команда командующего гарнизоном рыцаря Ольверта.

Вновь, пронзительно зазвучал сигнал горниста — «враг у стен». Глухо щелкнула тетива скорпиона и один из тяжелых всадников в двухцветном сюрко вылетел из седла пронзенный насквозь тяжелой стрелой. Тут же раздались выстрелы других башенных скорпионов и больших осадных арбалетов, прорежая именно конных хусариев. Одетые в цвета Фарнхельмского флага — черно-оранжевые сюрко с изображением вепря на груди, это были лучшие воины Казимеша, его тяжелая конница, его сила и его гордость.

— По крайней мере, они дорого заплатят за наши жизни, Имар. — глядя на лежащие под стенами замка, тела первых убитых фарнхеймцев, сказал князь.

— То так, милорд, но хотелось бы взять подороже. — Ответил воин и напоказ потрогал большим пальцем отточенное лезвие своего боевого топора.

— Кто мешает? — хмыкнул князь.

Он глянул на башню над которой развевался флаг Валашии — белый сокол на фоне лазурного неба. С башни ему помахал его сын Димитр. Он отдал короткую команду, одновременно махнув рукой и тут же прозвучал еще один не стройный залп осадных арбалетов и двух скорпионов стоявших на центральной башне, собирая кровавую жатву среди тяжелых всадников и стоявших в первых рядах воинов неприятеля. Нет, свою жизнь сегодня они продадут по хорошей цене. Князь тяжело вздохнул.

«Вот только, я совершил большую глупость. Так опростоволоситься на старости лет, а ведь считал себя умудренным жизнью и убеленным сединами мужем.»

Он вызвал сюда своего единственного сына — княжича Димитра. Вызвал на неминуемую гибель, сам своим собственным решением прервав сегодня старинный род Бакория.

Не предполагал он, что Казимеш решится на захват Валашии и события понесутся галопом словно взбесившийся жеребец. Всего пару седмиц назад, разграбили большой торговый караван вышедший из Тары и направлявшийся в северные территории королевства. Тогда Болеслав и предположить не мог, что через две недели армия под предводительством одного из фаворитов великого князя Казимеша пана Каховецкого будет штурмовать его родовой замок. Он и вызвал сына с частью дружины, для того чтобы сопроводить несколько других обозов с товаром. Думал, что первый караван был разграблен дезертирами или бежавшими наемниками из армии Казимеша. Еще, князь хотел отправить своего сына уладить возникшее недопонимание с королем Остии, ведь именно тот был дальним родственником по матери и духовным родителем Димитра, первым прочтя молитву и осенившим святым знаком младенца.

Но на деле, все обстояло гораздо хуже. Два часа назад, как только на взмыленной лошади из приграничного форта прискакал посыльный и объявил, что от Большого Лирнейского перевала к Таре приближается огромная армия Фарнхельмцев, он наедине переговорил с сыном. Почти час, он убеждал княжича, пока не поздно покинуть замок и вместе с сестрой отплыть на остров Риген. Он приводил все разумные аргументы, просил и даже умолял, но тот остался тверд в своем решении.

Димитр не пожелал в опасности оставлять отца и покидать земли княжества, сбегая от предстоящего побоища. Тогда Болеслав смирился. В конце концов его сын давно стал мужчиной и воином и это его, и только его выбор. Зато, сын поддержал его когда Болеслав выбрал пятьдесят самых опытных воинов и велел спасти княжну и княжеские регалии — государственный флаг, княжескую печать, небольшой позолоченный церемониальный щит с нанесенным эмалью изображением белого сокола на лазурном фоне и княжеский венец. Жаль его сын никогда не наденет корону, ну что же он сам сделал свой выбор. Если сегодня спасется его дочь, то в ее детях все одно будет течь кровь рода Бакория, а ее будущий муж и их дети наследуют титул князей Валашских.

Именно Димитр убедил его отправить Агату не в Северные королевства, а на Риген, с правителем которого он сдружился. Охарактеризовав маркграфа Александра как очень богатого, но в то же время благородного и справедливого человека. То, что владетель Ригена был очень состоятельным, князь и так понял увидев его подарок сыну — большую серебряную сигулу с восхитительным золотистым алмазом в центре семиконечной звезды. Один только столь искусно ограненный камень, тянул на полтора десятка золотых солидов — огромное состояние для небольшого княжества.

Когда на дороге ведущей с перевала показались первые конные отряды, а со стороны приграничного форта и монастыря братии святого Альвертиса потянулись дымы, наверняка стало ясно, что и на благословенные земли старого княжества пришла война. Болеслав крякнул рассматривая поднимающийся к небу толстый столб дыма от горной обители. А ведь две дюжины монахов проживающих там вполне могли откупиться от пана Каховецкого, открыв тому ворота и отдав бочки с выдержанным бренди, что варила братия на монастырской винокурне из местного винограда. Но куда там — их настоятель слишком своенравен и ревностен святым догматам, чтобы поклониться вторгшимся в родные края чужакам.

Он скорее выльет на землю так дорого ценимый в Северных королевствах напиток и встретит солдат врага огнем из своего магического жезла, чем примет нового господина. После такого пан Каховецкий вряд ли оставит его в живых, но может спасутся другие братья из горной обители. Комит Великого князя давно прославился тем, что прослыл бескомпромиссным и жестоким командиром своей хоругви, без раздумий, за малую провинность вешая своих солдат и без зазрения совести выжигавший целые провинции неприятеля.

Подземный ход вел из подвала угловой восточной башни, до церкви девы Вергуны, чья красная черепичная крыша весной утопала в цветущих вишневых и яблоневых деревьях. Старому князю было немного жаль, что он более на увидит цветущих садов Валашии. Хотя, что жалеть? Он видел их десятки раз за свою долгую жизнь. Никому не отнять, его воспоминаний.

Его дочь, несколько человек свиты и полсотни воинов, уже прошли по подземному переходу. Сумеют ли они уйти незамеченными от конных патрулей хусариев, а если их заметят, удастся ли отбиться от всадников и спасти княжну? Болеслав осенил себя знаком святого круга.

«Прошу всех светлых богов, только об одном — даруйте моей дочери Агате спасение и жизнь. Сегодня я и мой сын погибнем, но она должна остаться в этом мире.»

Фарнхельмцы не стали заморачиваться изготовлением тяжелого тарана и ломать ворота барбакана, ведь потом еще предстояло захватить узкий мост и пробить еще одни ворота. У защитников было достаточно времени, чтобы завалить двойные ворота каменными блоками и наполненными бочками, да и стены замка были не столь высоки, всего три-четыре человеческих роста. Бывалые вояки, такие стены перемахнут на раз, главное добежать и приставить одну из трех десятков тяжелых лестниц с железными крючьями, которые так непросто потом откинуть шестами и алебардами. Выкопанный, лет шестьсот назад ров, уже лет двести как не обновлялся и был почти не виден, представляя из себя небольшую канавку идущую в двух десятках шагов от стены.

Бывалые воины Южной хоругви в сильно поношенных и выцветших сюрко сначала неспешно, затем все набирая темп, устремились к родовому замку князя.

— Залп! — Скомандовал лейтенант и десятком секунд позже, когда стрелы лучников собрали щедрую жатву из бегущих к стенам воинов неприятеля: — Далее, стрелять по готовности!

Десятки воинов неприятеля, споткнулись и упали, сраженные стрелками со стен. Даже уронили несколько больших лестниц, но в общем это мало повлияло на начало штурма, слишком много было нападавших и слишком мало защитников. Чуть больше двух сотен дружинников и сотня гвардейцев, против полутора тысяч штурмующих стены солдат.

Князь еще два часа назад послал всадника в Будлаву с приказом местным стражникам со всех ног бежать в замок, но из нескольких десятков городской стражи успело только семеро. Хотя, как он может винить людей, у которых дома жена, дети, а то и старые родители? Кто потом, позаботится о твоей семье?

Да и не все действительно успели, уже через час конные разъезды хусариев стали кружить вокруг замка, отсекая всякое сообщение и помощь осажденным. Надо сказать, что пан Каховецкий не стал дробить свое войско, разделяя его для захвата двух городков, видно не хотел оставлять за спиной дружину князя, поэтому Болеслав искренне надеялся, что Агате удалось ускользнуть.

Лишь бы большой грузовой корабль, на котором прибыл его сын с полусотней, был еще в порту Будлавы. Сам князь был в этом совсем не уверен судя по царившей панике среди мирного населения. Ведь не секрет, что когда захватят родовой замок и перебьют остатки стражи в обеих городках, пан Каховецкий как всегда даст сутки на разграбление поверженных.

Люди готовы были отдать любые деньги, за самое ветхое корыто лишь бы уплыть в Вардосс или хотя бы, до ближайшего портового города Остии. Но есть еще его личный корабль, небольшой восемнадцати ярдовый кнорр. В капитане и команде он был уверен, но переживал только за то, что на нем смогут уплыть только половина вышедших из замка беглецов. Хотя если с Агатой поплывут помимо свиты хотя бы две дюжины выделенных воинов морские грабители вряд ли рискнут нападать. Своей целью они выбирали грузовые корабли купцов, где охрану груза осуществляло полдюжины человек команды, да два-три нанятых воина наемника.

Беглецы, по приказу князя, забрали государственные регалии, три дюжины самых ценных книг из княжеской библиотеки, а так же штемпели для чеканки валашских монет за которые отвечал распорядитель двора и хранитель печати господин Рувво.

Еще, помимо всадника посланного в Будлаву к капитанам кораблей, князь послал еще одного в горную медеплавильную мастерскую с приказом старшему мастеру, тайно зарыть в одной из шахт все уже отлитые медные слитки, поджечь мастерские и озаботиться бегством, спасая себя и свои семьи. Болеслав сам не верил, что из этой затеи что-то выйдет, но не оставлять же врагам, словно подарок — медеплавильные мастерские и около тысячи фунтов уже выплавленной меди.

Началось все не так давно, всего пару недель назад с захвата первого валашского обозов с зерном, вином, тканями и медью, идущего в Северное королевство. Потом пропал торговых корабль с тканями и янтарем — который так охотно покупают алхимики Хишпани и Ниппона. Старый князь подозревал, что перехватили груженное судно как раз у скалистых берегов Фарнхельма. Болеслав выслал герольда с письмом князю Казимешу, с просьбой разобраться в данной ситуации. До столицы Фарнхельма Штайнвальда было всего два дневных конных перехода, отправленный гонец и шестеро его сопровождавших кнехтов назад не вернулись, хоть по общепринятым законам, посланники считались лицами неприкосновенными.

Хотя, кого он пытается обмануть? Болеслав вновь вздохнул. Началось это все почти шесть лет назад, когда первые три из семи Великих княжеств оказались втянутыми в войну. Мелкие же княжества, такие как Валашия становились просто разменной монетой и плацдармом для дислокации войск перед нападением на соседа. Уже через год воевали все Великие княжества.

Валашии повезло, она находилась не между двумя воюющими государствами, а с краю. Да и с Остией, до недавнего времени у них были добрососедские отношения, иначе Валашия давно была бы втянута в войну на той или иной стороне.

Раньше товары княжества хорошо раскупали на юге — в Фарнхельме, Дакии, Вельдии. Караваны княжества доходили даже до Велленгена. Но когда началась эта затяжная война, возить товары на юг стало опасно, поэтому и приходилось возить товары только северянам. Даже на пути в Алавию, что не превосходила территорией их княжество, пошаливали шайки дезертиров и подавшихся в леса обнищавших голодных кметов.

От других государств Валашию отделяли Лернейские горы, а с востока княжество омывалось теплыми водами Срединного моря. На самом деле вся Валашия, это просто большая долина отделенная от соседей горным хребтом. Два городка — столичная Тара, где и располагался родовой замок князей Бакори и приморская Будлава. Хотя от столицы до приморского городка было не больше семи миль, примерно столько же было и от самой Тары до Большого Лернейского перевала. Всего два городка, примерно три дюжины крестьянских хуторов и около дюжины рыбацких деревушек на побережье. Если вглубь территория простиралась на полтора десятка миль, то побережье княжества тянулось на все тридцать.

Вот такая небольшая страна, основным производимым товаром в которой было зерно, ткани и добытая в горных шахтах медь, на втором месте — вино, сидр и пойманная рыба. Еще на побережье находили достаточно янтаря, чтобы торговать и им. Даже алхимики Вардосской империи с большой охотой покупали морской солнечный камень.

Так как в маленьком княжестве добывалась медь, проблем с собственными разменными деньгами не было. Медные крейцеры и гроши чеканились прямо в подвалах родового замка, но Болеслав старался не штамповать монеты сверх меры, чтобы не вызвать обесценивание собственных денег.

Раньше княжество было больше, но Узкая долина и земли за перевалом уже много лет как были захвачены Великим княжеством Фарнхельм и поэтому, торговые караваны, да и просто путешествующие должны были уплатить пограничные подати таможне находившейся в каменном укреплении, так же в старые времена принадлежавшим Валашии.

Но тот захват «межгорья» и горной крепости был лет двести назад и все давно смирились с таким порядком вещей. А раньше, купцы из Валашии могли свободно, по своей земле, проехать как в северные территории где находились Северные королевства и два десятка вольных баронств, так и в парочку княжеств, помимо княжества Фарнхельм.

Помимо меди, в стародавние времена в горах попадалось самородное золотишко и даже изумруды, поэтому венец князя был медный, с семью золотыми зубцами — символизирующими семь воплощений создателя-демиурга и с семью крупными изумрудами по ободу, также как медь и золото, найденными в местных горах. Этой короной венчались на княжество два десятка князей из рода Бакория. Уже намного позже, в короне добавились серебряные дубовые листочки красиво обрамлявшие изумруды.

С началом всеобщей войны и так не богатая жизнь в маленьком княжестве стала еще сложнее. Частенько через перевал или горные ущелья забредали шайки дезертиров, которые вели себя словно медведь на пасеке — брали все, что понравится и делали все, что захочется. Врывались в избы и дома, грабили лавки торговцев и простое население, а то и убивали посмевших возразить им хозяев. Поэтому дружина князя последние годы не бездельничала, совершая ежедневное патрулирование практически по всей территории. Так же пришлось немного увеличить стражу обеих городков и разрешить в деревнях собирать при необходимости до трех десятков вооруженного ополчения.

Еще, нескончаемым потоком, через перевал из разоренных войной земель, шли беженцы. Малая часть из них оседала в валашских селениях, на правах наемных работников. Конечно участь батрака поденщика, порой работающего за миску похлебки и ночлег — не завидна, но всяко лучше чем быть убитым или насильно призванным под знамена одного из князей-правителей.

Конечно официально, перевал был перекрыт и всех беженцев с той стороны перевала, грабили еще раз и либо сразу вешали, либо давали шанс искупить свое бегство, вступив в ряды Фарнхельмских пикинеров. Но все равно, люди бросали повозки и просачивались мимо патрулей рыскающих по перевалу и по козьим тропам, лишь бы сбежать от молоха затянувшейся и все опустошающей войны, пробирались в Валашию.

Как уже упоминал Болеслав, пару недель назад солдаты великого князя Казимеша, стали грабить направляющиеся на север торговые обозы и захватывать грузовые корабли. А три дня назад под стенами родового замка появился отряд Фарнхельмских всадников хусариев, числом около полусотни. В традиционных для конницы великого княжества черно-оранжевых, сильно потрепанных сюрко с вышитым на груди вепрем.

Во главе отряда, был рыцарь в кованной черненой кирасе и стальном шлеме украшенным черными перьями. Посланцы великого князя вели себя крайне нагло, всячески провоцируя стражу и дружинников князя. Но Болеслав, прекрасно понимая, что будет завтра, схватись сегодня его люди за оружие, приказал им молчать, не отвечая на выкрики и не прикрытые оскорбления. В конце-концов, рыцарь отвязал от седла и кинул к воротам замка кожаную торбу с торчащим из нее свитком и смачно сплюнув, повел свой отряд обратно к пограничному перевалу. Болеслав полагал, что так Казимеш послал свой ответ, на просьбу разобраться и вернуть захваченное, но он ошибся. Свиток из желтой плотной бумаги, был более широкого содержания.

Захваченные товары упоминались только вскользь, как компенсация за бремя военных действий которое Великое княжество Фарнхельм несет на своих плечах защищая земли неблагодарной Валашии, от подлых врагов не знающих пощады. Поэтому великий князь Казимеш воспылав братской любовью к роду Бакория, брал Валашию под свою руку. В течении двух седмиц князю Болеславу предписывалось собрать и отправить через перевал еще один обоз. Далее шло перечисление всего, что должно отправить в Фарнхельм — стадо не менее трех дюжин голов крупного рогатого скота, три тонны зерна, две тонны овса, полдюжины бушелей виноградного вина, дюжину бушелей пива и пятнадцать центалов соленой рыбы.

Также не позднее прошествия месяца, отправить отдельный обоз со слитками чистой меди, общим весом не менее тонны. А также собрать сумму, общим счетом не менее сотни серебряных дукатов, либо такого же количества золотых солидов.

Отдельно прописывалось, что все возы и кони отправленных обозов, будут также реквизированы и останутся в ведении великой армии. Кроме того, предписывалось незамедлительно провести в своем княжестве набор рекрутов и поставить под копье не менее пяти сотен пехотинцев сформировав из них большой отряд ополчения и вооружив единообразно — круглым щитом с железным унбоном и восьмифутовым копьем с широким стальным наконечником, а также одеть всех в кожаный доспех и кожаный шлем, снабдив каждого пайкой на седмицу.

Просто не мыслимо! Мало того, что князю одного из древнейших родов предъявлялись требования, словно попавшему в немилость наместнику провинции, так еще и требования были заранее не выполнимы. Ему предписывалось натурально ограбить собственный народ послав князю Казимешу большую часть запасов из прошлогоднего урожая, а каждого шестого взрослого, способного держать оружие, мужчину отправить на убой в войско Фарнхельма.

Да и таких денег, будь серебром или золотом в казне давно не водилось. Местная же медная монета не имела хождения в других княжествах и могла быть использована только для переплавки, по весу и цене самой меди. Теперь понятно, что все эти письменные требования были лишь для того чтобы усыпить бдительность не ожидая внезапного нападения. Уже через три дня после вручения послания, огромное войско Южной хоругви перешло перевал и вторглось в благословенные земли древнего княжества.

Из раздумий его вывел толчок в плечо и старческий голос придворного мага мейстера Феркуса:

— Славная будет наша последняя битва. Несколько столетий нашему княжеству удавалось избегать войн. Настала пора расплачиваться за милость богов! — словно безумец захихикал маг.

Его статусная, расшитая золотой нитью, пурпурная накидка была распахнута и князь увидел два засунутых за широкий пояс магических жезла, еще один старик держал в руке. Позади мага стоял его ученик — совсем еще мальчик, лет четырнадцати, не старше, хоть и довольно рослый для своих лет.

— Зачем тебе три жезла, Феркус? Отдай хоть один своему ученику.

— Было бы четыре, четыре и взял бы. — упрямо мотнул головой маг. — А парень пока лучше с луком обращается, чем с магией. Все-таки сын охотника. Замешкается и не успеет привести в действие жезл, а так пусть со стены стреляет — больше пользы. А я уж постараюсь использовать все, заберу с собой несколько жизней, может скидка на том свете мне будет. — снова захихикал маг, сверкнув горящими глазами.

«Да он же дурман-травы курнул. Вот старый баран! Хотя чего его осуждать, на четверть часа его хватит, а там все мы уйдем в страну умерших. Старик хоть и не хватал с неба звезд, но при должном старании у него хорошо получалось оздоравливать организм, да и боевой жезл мог изготовить и зарядить. Средненький маг и это еще мягко сказано, но слишком долго он был моим советником, слишком о многих секретах может рассказать людям Казимеша. Старик конечно хорохорится, но под пытками или опоенный маковым молоком, все одно может рассказать много лишнего.»

Болеслав сделал знак своему охранителю шевельнув пальцами в проклепанной перчатке.

— Имар, скажи своим людям, что маг не должен попасть в плен.

Опытный воин сдержанно кивнул. — А его ученик?

— Мальчишка безобиден, ничего не знает. Да и маг он никакой. Чему он мог научиться за эти три месяца? Ему Феркус даже магический жезл не доверил.

— Простите, ваша светлость, еще один вопрос. — Через несколько секунд спросил охранитель. — Ваш сын?

Болеслав тяжело вздохнул и поиграл желваками, затем из стороны в сторону качнул головой. — Сегодня умрут все мужчины славного и древнего рода. — Он вытащил тяжелый полуторный меч из ножен и поудобнее перехватил рукоять.

«Сегодня умрут многие, но он, старый маг и его сын умрут точно.»

Как не обливалось кровью сердце Болеслава, когда он кидал взгляды на квадратную башню барбакана, где его сын командовал обстрелом врага из крепостных орудий, но оставлять в живых Димитра никак нельзя. Если он, пусть даже сильно раненый, да хоть еле живой, попадет в руки солдат пана Каховецкого, княжество Валашское перестанет существовать. Пусть не пытками, так с помощью магии его вынудят подписать отречение в пользу Великого князя, сделав свободное княжество одной из далеких провинций Фарнхельма.

А когда, маленькое княжество на законном основании присоединится к землям Фарнхельма, титул его дочери не будет стоить и обгрызенного яблока. В случае смерти обоих мужчин из рода Бакори, их славное княжество просто оккупировано врагом. Значит, будет теплится надежда когда-нибудь, может с помощью императора или северных королей освободить эти земли и посадить на трон кого-то из наследников, в чьих жилах будет течь кровь рода Бакория.

Князь мотнул головой отгоняя тяжелые мысли. — Зато сегодня можно биться без оглядки на полученные раны. Отрубят руку или ногу? Плевать, амулет здоровья поможет перетерпеть боль в течении нескольких минут, а амулет силы поможет сражаться и с одной рукой. Вовсе нет страха остаться безногим обрубком, или обезображенным ударом неприятельского топора в лицо, страшилой. Это последняя битва, предки князя включая его отца и деда смотрят на них и ждут, поэтому опозориться никак нельзя. Нельзя показать малодушие или даже малую трусость, сегодня нужно завершить земной путь и уйти достойно.

Справа и слева прекратили щелкать спускаемые тетивы луков и арбалетов, в паре шагов от князя за каменное ограждение зацепились железные крюки приставной лестницы, а дюжиной секунд позже показалась голова вражеского пехотинца. Боевой топор Имара чуть замедлил движение, уступая право первого удара и князь с хеканьем опустил свой меч, разрубая череп врага надвое. Мертвый солдат полетел вниз, а князь стряхнув первую кровь с клинка благодарно кивнул охранителю.

— Спасибо Имар, ты дал мне первому открыть счет. — и тут же хохотнул. — Хотя, сегодня врагов хватит на всех.

Тут и там зазвенела боевая сталь и послышались вскрики боли. Очередной штурмующий замок солдат раненым или убитым, с криком боли или молча, летел вниз, но князь видел, что на правой стороне от главных ворот, бой уже идет на самой стене. Болеслав глянул на большой барбакан, где стоял его сын и не без гордости смотрел пару мгновений, как Димитр орудует мечом, без жалости рубя штурмующих направо и налево.

«Сколько они еще продержатся, четверть часа или треть, а может чуть дольше? Умереть в бою, но прежде забрать как можно больше жизней солдат этого напыщенного урода Каховецкого и хоть этим, напоследок досадить гонористому пану и его хозяину.»

Князь вновь взмахнул своим мечом разрубая кожаный нагрудник и сбрасывая еще одного неприятельского солдата со стены. Не время размышлять, сейчас нужно только рубить — лишком много сегодня врагов под стенами замка и слишком мало защитников на его стенах.

Глава 26

Не так много времени понадобилось Саше, чтобы начать читать рукописную книгу легендарного мага. Четверть часа он вглядывался в текст, пока прописные знаки руницы древних стали складываться в слова, а позже и понятные ему предложения.

Не просто читал труд мага-воина, но и анализировал написанное, делал пометки у себя в голове, почти после каждого описания амулета или боевого заклинания, с помощью прибора древних увеличивая коэффициент полезного действия амулетов или эффективность заклинаний. Изучил кодекс начиная с вступления в «Артефакторику» — первую часть книги и заканчивая послесловием к разделу боевых заклинаний, где Альвертис предостерегал магов в превращении в чудовищ, коим чуждо сострадание и человечность. Писал он, что не должно дар данный свыше, использовать в корыстных целях, превращая себя в эгоиста действующего только в своих интересах. Ну, что сказать, с этим не поспоришь, Саша был полностью согласен с автором кодекса — власть дарованная магическим даром может любого испортить.

А еще Макаров теперь понимал Ларса, с помощью анализатора древних в своей голове, он тоже стал видеть энергетические линии накладываемых знаков в воздухе. Пусть несколько секунд, но это давало огромное преимущество перед обычными магами, действующими скорее по наитию и оттачивающими свое мастерство с помощью бесчисленного количества повторений одного и того же заклинания. Саше же было достаточно пару раз начертать в воздухе знаки и объединить их в общее заклинание и он с помощью анализатора видел все свои просчеты и видел как улучшить плетение. Доводя свои действия до отточенности и совершенства.

Даже простейшее боевое заклинание «воздушного кулака», он улучшил и теперь, сконцентрировавшись и разгоня внутреннюю энергию мог наносить удары невидимым «кулаком» даже за пару метров до цели. А на формирование «копья тьмы», которому его обучил побратим, у него в отличие от самого Лаэрта уходило в два раза меньше времени. Макаров буквально за три секунды формировал сгусток темной энергии и молниеносным импульсом посылал его на расстояние до ста двадцати метров, на треть дальше своего учителя. Практически смертельный выстрел, только для повторения этого заклинания нужно было сложить из знаков и активировать довольно длинное заклинание, так что пускать такие копья со скоростью автомата не выйдет. Это скорее однозарядное ружье в кармане.

Хотя успехи и в артефакторике и в боевых заклинаниях были просто потрясающими, Макаров не стал хвастаться ими перед Ларсом или своим побратимом и уж тем более ничего не говорил Климу или его отцу. Зачем вызывать ненужную зависть? Он и сам чувствовал, что становится сильнее, обретая знания, умения и с каждым днем все увеличивая свой внутренний магический резерв — то бишь ману.

От дальнейшего изучения волшебной книги и оптимизации уже изученных заклинаний, его отвлек Герхард, доложивший что в порту причалил большой грузовой корабль с людьми прибывшими из Валашского княжества. Тогда Саша впервые увидел княжну Агату. Легкая, словно точеная фигурка, под светлым платьем, выразительные карие глаза и чувственная, чуть грустная улыбка.

«Блин, Санек, не нужно снова влюбляться с первого взгляда! В прошлый раз это кончилось совсем не хорошо.» — напомнил он сам себе.

— Там корабль причалил из Валашии, много раненых солдат, несколько семей переселенцев и княжна Агата со свитой. — доложил сэр Герхард.

— Княжна? — не понимая посмотрел на рыцаря Саша. — Какая еще княжна?

— Родная сестра княжича Димитра. — пояснил командир гвардейцев. — Но я с ней не разговаривал, мне это их начальник стражи сказал, лейтенант Воджетич.

— А сам Димитр? — на этот Сашин вопрос Герхард только помотал головой. — Если раненых, говоришь, много значит война у них там? А где сам Димитр, неужели княжич погиб?

— Не знают они, и княжич Димитр и их отец князь Болеслав остались оборонять замок. Но я думаю, если бы дела были не столь плохи, то не отослали бы молодую княжну сюда. — пожал рыцарь плечами. — Раненые, а их наверное, две дюжины не меньше, пока в форте у Капчика. Говорят, к кораблю с боем прорывались.

— Хорошо, там их и разместите. Если есть тяжело раненые, то распорядитесь, чтобы укол «сияющего» им сделали. А сама княжна и свита, где сейчас?

— Так в гостинице при таверне, четыре лучших нумера сняли, а остальные беженцы и солдаты на постоялый двор подались.

— Что, так много народу с княжной прибыло? — удивился Саша.

— Да нет, милорд, — пожал плечами Герхард, — Сама княжна, две служанки, лейтенант дворцовой стражи — тоже из дворян и распорядитель княжеского двора, очень важный дедок. Всего пятеро, ну и солдат пять десятков. Это если вместе с ранеными считать. — пояснил лейтенант.

— Слушай, Герхард, а мне как быть? — немного растерялся Саша. — Самому их встречать идти или тут ждать?

— Ваше сиятельство, да откуда же мне знать? Я же сам с титулом без году неделя, — покраснел Герхард, но думаю самому вам не стоит идти, ну вроде как унижение небольшое. Вы ведь не знакомы? Они должны сами визит владетелю нанести и представиться. Хотя княжна родная сестра Димитра… да не знаю, я! — со вздохом пожал плечами рыцарь.

— Блин, с этим этикетом вашим, в конец запутаешься. — недовольно буркнул маркграф. — Ну не в тронном зале же с короной на голове их ждать, или так надо?

Но сэр рыцарь только показал недоумение на лице и вновь пожал плечами.

— Милорд, ну не силен я в международном этикете. Вы кого другого спросите.

— Ага, кого? Капчика, который всю жизнь мечом махал или Якоба, который вообще в деревне вырос? Ладно, разберемся. — махнул он рукой со вздохом. — Что там, княжна, красивая?

— Очень! — снова покраснел его лейтенант.

— Ну, а чего молчал? Мне же переодеться нужно! — вспомнил Макаров про свой ежедневный наряд — зеленую цифру и берцы. — Ты, Герхард, пока два десятка своих ребят в сюрко одень и как валашская делегация прибудет, то выстрой их во дворе замка почетным караулом. И на кухне предупреди, чтобы вино с закусками подали, как попрошу. — крикнул он уже в след убегающему командиру гвардейцев.

«Так, и как их встречать, в тронном зале с короной на голове или выйти во двор, как радушный хозяин? — задумался Саша. — Вот кто бы подсказал, ну не к Климу же за советом бежать! Пожалуй встречать сестру своего друга сидя на троне, это уже перебор. Но переодеться по такому случаю в парадное одеяние, все одно нужно. — решил Макаров.»

Не успел переодеться, как снова пришел сэр Эр-Бокк.

— Милорд, от княжны пришел солдат. Спрашивает, будет ли угодно, вам принять княжну Агату через час?

«Да что же так официально-то все! Вот ей-ей, какого косяка запорю в общении с этой дамой… или девушкой?»

— Слушай, Гера, а как к княжне нужно обращаться? Она же не замужем?

— Нет, не замужем. — помотал головой лейтенант, — К незамужней титулованной особе, по имени и обращаться — леди Агата. Была бы замужем, тогда по родовому имени мужа.

«По родовому имени мужа? … а по фамилии, то бишь! — понял Саша рассуждения лейтенанта. — Значит, леди Агата. Хорошо, что я вчера из дома пакет с фруктами припер, да и вина дорогого дюжину бутылок, через Сальфаторе взяли. Будет чем княжну и валашских дворян угостить.»

Через час Макаров во дворе замка сам встречал прибывших на остров валашцев. Он надел свой рыцарский плащ с двумя стилизованными львами вышитыми серебряной нитью — подарок лэра Вардиса. А сейчас парадный плащ смотрелся еще дороже, так как Герхард и Капчик в благодарность за свое награждение, подарили ему пять шкурок черных соболей, что привозят торговцы поморяне. Рыцарь и новоиспеченный лейтенант убедили Сашу, что нужно непременно пришить дорогой мех к вороту и по краю капюшона, чтобы подчеркнуть свой статус владетеля большого острова. Плащ скрепил золотой фибулой в виде совы, что подарил ему гномский принц, а на плечи чуть ниже роскошных соболей, накинул золотую цепь владетеля Ригена, с серебряным жетоном — гербом острова.

«Надеюсь не слишком вычурно выгляжу? А то, чувствую себя Димой Зверевым в расшитом висюльками и блестяшками сценическом костюме. Хотя, че сказать — так-то красавец!» — Саша оглядел себя в большое ростовое зеркало, поправил бархатный берет с золотой кокардой и остался доволен своим видом.

Сопровождали княжну двое мужчин, видно те самые дворяне — седобородый дедок, распорядитель княжеского двора и молодой лейтенант с тонкими щегольскими усиками — начальник дворцовой стражи.

Княжна Агата было молода, на вскидку лет девятнадцати — двадцати, не больше. Хотя, лэр Вэллора намного его старше, а выглядит как ровесник, если не моложе. Фигурка у девушки скорее спортивная, но грудь явно ближе к третьему размеру, чем к второму. Карие глаза, вьющиеся каштановые волосы и приветливое, открытое лицо. Светлое платье и меховая накидка на плечах. Саше девушка сразу очень понравилась, даже на некоторое время потерял дар речи разглядывая ее, а потом понял это и закашлялся, почувствовав неловкость.

— Ваше сиятельство, господин маркграф, — важно вышел вперед седобородый дедок, — я распорядитель княжеского двора и хранитель государственной печати, Матиуш Рувво. — он поклонился приложив левую ладонь к сердцу. — Позвольте представить вам мою госпожу, леди Агату из старинного княжеского рода Бакория.

Девушка чуть склонила голову: — Добрый день, ваше сиятельство, господин маркграф!

— Зовите меня просто Александр леди Агата. — кивнул головой в ответ Макаров. — Ваш брат Димитр, хоть формально и состоит у меня на службе, но мы дружны с ним.

— Ваше сиятельство, господин маркграф! — поклонился Саше молодой лейтенант и представился сам: — Радек Воджетич, второй лейтенант дворцовой стражи.

Саша кивнул и лейтенанту, а потом показав рукой на вход в замок пригласил делегацию валашцев: — Добро пожаловать на остров, господа и…леди Агата. — чуть замешкался он. — Давайте пройдем в зал, выпьем вина, отведаем фруктов и мясных закусок.

«Вот, я баран безрогий! Сначала, наверное, нужно было княжну пригласить, а потом уже остальных, кто с ней прибыл!» — начал переживать Саша, сетуя на незнание этикета и свои возможные ошибки.

Агата была поражена только войдя в замок владетеля этого острова, в широком коридоре, который скорее всего вел на кухню горело несколько огоньков-светильников, как и рядом с широкой каменной лестницей. И все бы ничего, в их замке тоже горели светильники и фонари, но тут все светильники были магические. А когда она вместе с господином Матеушем и господином Радеком вошли в большой зал, где был накрыт стол, то и вовсе на минуту потеряла дар речи. С дюжину ярких магических огней отражалось в нескольких, просто огромных зеркалах.

Эти зеркала в золоченых рамах, были даже выше ее роста. Сколько же может стоить только одно такое зеркало, если отец за два зеркала эльфийской работы, каждое всего в пару локтей высотой, отдал дюжину золотых дукатов. «Всего лишь!» — про себя усмехнулась девушка. А когда отцу доставили купленные в Кайре зеркала, они казались ей верхом великолепия.

«Сколько же денег у этого разодетого индюка, если он так выставляет на показ свое богатство? Может пускает пыль в глаза? Хотя нет, один его плащ, расшитый серебром, украшенный драгоценной заколкой и отделанный черными соболями чего стоит, еще цепь с большим серебряным амулетом, да и на руках серебряные перстни с изумрудами. А эти огромные зеркала в тронном зале! Еще бы корону на голову напялил. Знала бы, что маркграф встретит нас разодетый как павлин, так хоть матушкины серьги с сапфирами надела, а то выгляжу совсем как простушка!

Димитр, вроде говорил, что Александр ставленник императора, может таким образом он хочет показать ей, что совсем не ровня каким-то князьям из крошечного княжества? Но брат, очень хорошо отзывался о маркграфе, это он убедил отца, что пока они будут держать осаду ей нужно на какое-то время уплыть на Риген, где правитель, к которому он поступил служить со своей сотней, благородный человек и его друг. Хотя служит этому Александру ее брат, а не наоборот.

Да и все равно, в своем простом платьице и заячьей накидке чувствую себя словно бедная деревенская дурочка, в гостях у своего дядюшки городского менялы. Ничего, отец дал ей с собой целых пятьдесят золотых монет, куплю себе красивую меховую накидку и закажу новое платье. И в следующую их встречу, еще надену матушкины серьги и бабушкин большой перстень, покажу что тоже не из бедной семьи.»

Маркграф Александр угощал их разными неизвестными экзотическими плодами, видно привезенными с Южного континента, наливал дорогие вина. Стыдно сказать, но Агата сегодня впервые попробовала шоколад, про который раньше только слышала. Она даже хотела с равнодушным видом проигнорировать новомодное лакомство, показать, что не будет набрасываться на его угощения как простушка, но любопытство взяло верх и она попробовала небольшой кусочек. А потом, не смогла сдержать себя и съела еще несколько сладких и ароматных ломтиков, за что в душе корила себя.

После, посещения замка маркграфа, она заперлась в своей комнате и достала отцов кошель, с целой грудой золота. Правда теперь солидов было не полсотни, а сорок пять — три монеты они заплатили капитану большого грузового корабля, а еще две ей обошлись четыре лучших комнаты арендованных на седмицу, в гостинице при таверне. Правда в эту стоимость входило и трехразовое питание, и ванна, каждый вечер наполняемая слугами горячей водой, в специальной ванной комнате. Дома она обходилась большим кувшином теплой воды, но тут не смогла устоять и заказала водные процедуры предложенные ей хозяйкой таверны.

«Так, сколько можно взять денег, на пошив платья и покупку красивого манто — пять, или даже семь монет?»

Она вовсе не транжира и все тратить не собирается, понимая что отец, скорее всего отдал ей все наличные монеты, что были у него в данное время, поэтому возьмет немного, только чтобы не ударить в грязь лицом перед этим богатеньким маркграфом, а остальное вернет отцу, когда осада закончится.

В дверь постучал один из гвардейцев, что постоянно теперь находились в коридоре возле дверей ее комнаты.

— Леди Агата, к вам господин Рувво! — успел выкрикнуть рослый парень, прежде чем его плечом оттер сухенький седобородый распорядитель их двора.

— Простите меня, госпожа, вы верно отдыхаете с дороги, я как всегда не вовремя?

— Все хорошо, пока подсчитываю предстоящие расходы, — улыбнулась девушка, показав на золотые монеты, что лежали на столе — проходите, Матеуш.

— Госпожа, вы поступаете очень мудро, — чуть поклонился старичок, — я как раз хотел поговорить по поводу наших расходов.

— Расходов? — переспросила девушка, удивленно глянув на советника отца.

— Да. Вы верно слышали, что последние дни у вашего батюшки были некоторые проблемы с деньгами — пропал караван с товаром и часть средств пришлось уплатить по требованию короля Остии за… ну не суть важно. Но дело в том, что князь Болеслав немного задержал выплаты солдатам. С нами на остров прибыло двадцать пять гвардейцев из дворцовой стражи и двадцать пять воинов, что отобрал князь из армейцев. — старичок замялся, поджав губы, но Агата кивнула:

— Да говорите как есть, господин Рувво, отец дал мне с собой достаточно средств. Не понимаю, почему он не заплатил солдатам своевременно. Раздал бы деньги всем солдатам, а уж оставшиеся монеты дал мне с собой.

— Вы, госпожа, из своих средств сняли четыре комнаты в гостинице и я от всех благодарю вас за это, — снова чуть склонился старичок, — но больше половины солдат ранено, им требуются средства на лечение, да и за постоялый двор нужно внести плату. Они спрашивают, не могли ли вы, госпожа, выдать причитающееся им жалование за прошлый месяц?

— Конечно, Матеуш, в чем вопрос! Вы ведь с Мартой тоже не получили выплату? Я же понимаю, что людям нужны средства на лечение и ночлег.

— О, госпожа Агата, не беспокойтесь за нас с женой. У меня еще есть, кое-какие накопления, выдайте жалование простым солдатам.

— Я выдам деньги всем, и вам, и солдатам, и Веронике. У нее сын, а муж погиб сопровождая тот злосчастный караван. Я и моя семья, тем более в долгу перед ней. Я выдам ей, и жалование моей служанки, и плату причитающуюся ее мужу. Давайте, Матиуш, вместе посчитаем деньги?

— Да, госпожа! Я только схожу за своим письменным набором. — выскочил старичок из ее комнаты.

— Сколько?! — Агата не поверила своим глазам, когда Матеуш вывел очиненным пером на листе плотной бумаги окончательную сумму. — Так много?!

— Леди Агата, давайте я проверю подсчеты еще раз, — чуть виновато засуетился старичок и принялся вновь называть цифры оплат, водя по записям своим крючковатым пальцем. — двадцать пять солдат, каждому по восемь крейцеров ежемесячной выплаты и того, ровно десять солидов. Двадцать пять гвардейцев, по десять крейцеров за месяц службы, итого пятнадцать. — старичок чуть понизил голос и наклонился к девушке. — Господина Радека, тоже считаем?

— Конечно! Я же сказала, всех и Радека, и Веронику, и вас с Мартой.

Распорядитель вздохнул, но продолжил свои подсчеты.

— Плюс тридцать крейцеров гвардейскому лейтенанту Радеку. Веронике восемь крейцеров и еще десять крейцеров за ее мужа. Ну и нам с Мартой тридцать.

— Господин Рувво, — девушка погрозила старичку пальцем, — не нужно лукавить. Я же знаю, что вы получаете столько же, сколько и первый лейтенант. Только вам два солида и восемь крейцеров Марте.

— Да вы же разоритесь, выплачивать мне на чужбине полную плату! Я распорядитель княжеского двора, а где он сейчас этот двор? Я, да две ваших служанки? Мне старику много ли нужно, тем более комнаты вы уже оплатили.

— Давайте не будем спорить. Сколько всего вышло?

— Двадцать девять солидов и шестнадцать крейцеров! — объявил распорядитель двора в окончание своих подсчетов.

— Без четырех крейцеров, тридцать золотых монет! — вздохнула девушка и придвинула господину Матеушу большую часть лежащего на столе золота.

Саша не находил себе места, он пригласил княжну и двух дворян из ее свиты на ужин, но девушка через посыльного гвардейца отклонила его приглашение, сославшись на усталость с дороги. Но она отказалась и от обеда на следующий день, а так же и от ужина! А потом тоже самое повторилось и на третий день пребывания княжны на острове.

«Неужели я чем-то обидел ее? Вот баран! Видать ляпнул за столом что-то не то или чем другим оскорбил. А может, просто не понравился внешне? Эх, расспросить бы парня лейтенанта, что был с ней или того седобородого дедка, да как-то неудобно, вообще оскандалится можно. А может между ней и этим молодым хлыщом лейтенантом, что-то есть? Так-то он тоже дворянин. То-то мне этот гусь, сразу не понравился и он же на меня волком смотрел! Но не на дуэль же мне его вызывать, да и насильно мил не будешь.» — Макаров тяжело вздохнул и направился в свою комнату штудировать заклинания из кодекса легендарного мага воителя, рассудив, что чувства чувствами, а его занятия и практические тренировки никто не отменял.

А еще через день, в Русалочью бухту снова вошел валашский корабль. Помимо трех дюжин валашских солдат и их семей, он привез княжне горестную весть, о падении Валашского княжества и гибели ее отца и брата. Если уж сам Макаров, узнав о смерти княжича Димитра переживал, что уж говорить о молодой девушке, которая разом потеряла всех родных, да и родного дома лишилась.

Вечером в замок пришло вновь три человека. Уже знакомый ему седобородый старичок, лейтенант с перебинтованной рукой, лет сорока пяти на вид и армейский сержант с вислыми «моржовыми» усами, возрастом чуть постарше офицера.

— Позвольте представить вам, господин маркграф, лейтенанта Лерника и сержанта Кобыляку.

Саше пришлось прокашляться, чтобы сдержать смешок, слишком неожиданно прозвучала фамилия сержанта.

— Чем могу быть вам полезен, господа? — посмотрел на них Саша. — Присаживайтесь. — показал он на стоящие у стены стулья. Но двое военных так и остались стоять, а на стул сел только седобородый Матеуш Рувво.

— Гм… — поклонившись в пояс начал говорить худощавый лейтенант с седыми висками и с проседью в небольшой черной бородке. — Ваше сиятельство, господин маркграф, обстоятельства вынудили нас покинуть отчий дом и искать пристанища на чужбине. Но наше невысокое положение и скопленные, а вернее сказать не скопленные средства, — грустно усмехнулся он краешками губ, — не позволяют жить в праздности, а наоборот искать новое место службы. Вам нужны опытные солдаты, господин маркграф? Я лейтенант городской стражи, а сержант был полусотником в княжеской дружине.

— А леди Агата не будет против, что я нанимаю на службу ее солдат?

— Э… вовсе нет, — мотнул головой худощавый лейтенант, — леди Агата, сама дала нам добро искать новое место службы.

— Вот как? — на несколько секунд задумался Саша. — Господин Лерник…

Лейтенант кашлянул и поклонился, — Извините, ваше сиятельство, возможно мое звание ввело вас в заблуждение, но я не дворянского сословия. Просто Квинт Лерник, еще раз простите меня.

— Ничего, — махнул рукой Саша, — значит, своим трудом и своей службой доказали, что достойны офицерского звания. Мне нужны опытные солдаты. Сейчас службу на рынке, в порту, у торговых складов и главной и еще единственной улице строящегося города несут армейцы лейтенанта Капчика, но городская стража нужна уже сейчас. Сколько у вас стражников и все ли могут нести службу?

— Сейчас на острове три десятка моих стражников. Многие из них ранены, но тяжелых нет, половина могут приступить к патрулированию улиц уже завтра, а половина самое большее через две седмицы, когда полностью излечатся. Но я уверен в ближайшие дни на остров прибудут еще десять — пятнадцать человек из городской стражи. Вы возьмете всех?

— Ну если вы, лейтенант Лерник, ручаетесь за всех своих людей, то всех и возьму. — кивнул Макаров. — Вы умеете писать?

— Да, ваше сиятельство, моя мать была грамотна, обучила читать и писать и меня. Я думаю, это умение тоже в большей мере повлияло на мое продвижение по службе.

— А вы пишете и на общеимперском?

— Ну да, — Лерник удивленно переглянулся с седобородым старичком, — Валашия же, как и все княжества западного континента входила в состав старой империи. — он вновь поклонился. — Простите, ваше сиятельство, за мое пояснение и не примите его за дерзость.

— Ну хорошо, осмотритесь, погуляйте по рынку, меж торговых складов, сходите до нового поселка на реке и напишите свои предложения по устроению службы. И бросьте, лейтенант, я тут всего четвертый месяц и прибыл издалека, так что во многом профан, так что поучайте сколько угодно, в рамках приличия конечно. — засмеялся Макаров и потом став серьезным спросил у Лерника. — А чего это ваш приятель, Кобыляка, отмалчивается? Он не хочет наниматься на службу? Зачем же тогда он пришел?

— П-простие, г-господин маркграф-ф! — от волнения стал заикаться покрасневший словно рак сержант. — Не горазд я говорить, я себя в другом покажу, в своей службе.

— В другом покажите? — снова засмеялся Макаров, признаться эти визитеры немного развеяли его дурное настроение, — Ну хорошо, что ваша фамилия не Ржевский.

— А-а? — не понимая о чем речь вытянул шею вислоусый ветеран.

— Да был такой… — махнул рукой Саша, — Не берите в голову. У меня на службе осталась полсотни ваших земляков, они стоят военным гарнизоном чуть южнее. Несут службу в одном из деревянных фортов на побережье и заставе на мощенном тракте. Княжич Димитр за себя оставил сержанта сотника, пойдете к нему под начало, как и были полусотником? И сколько у вас солдат, наберется полсотни?

— Конечно, ваше сиятельство, с превеликим удовольствием пойду. — чуть не до земли склонился ветеран. — Сейчас на острове, около трех дюжин солдат, некоторые ранены, но тяжелых только двое, — погрустнел он, — остальные могут приступать к службе.

— Подождите, у вас двое тяжелораненых солдат и вы молчали? Сказали бы сразу, давно бы вылечили.

— Это из сегодня прибывших, — снова вздохнул вислоусый, — не бросать же их было, тем более что и семьи сюда перебрались, есть кому ухаживать.

— Как вас звать по имени, сержант?

— Бирко, Бирко Кобыляка, ваше сиятельство. — чуть приробел пожилой сержант.

— Вот, что Бирко, я дам распоряжение, к тебе подойдет один из наших разведчиков — Пауль, он умеет делать внутривенные инъекции. И меня зовите просто милорд.

— Чего вы говорите, ва…милорд? — снова испуганно вытянул шею полусотник.

— Пауль тебя найдет и твоих раненых полечит. — повторил Саша. — У вас все? Тогда не задерживаю. — когда сухощавый лейтенант, его простоватый приятель сержант и поднявшийся со стула хранитель печати направились к двери, Саша громко сказал:

— А вас, господин Рувво, я попрошу остаться!

Лейтенант на мгновение замер, сержант вздрогнул, а сам старичок втянул голову в плечи и вздохнув снова направился к облюбованному стулу, вырезанному местным мастером краснодеревщиком.

«Ничего, Штирлиц, сейчас я тебя колоть начну! Попробую у старичка вытянуть побольше и про леди Агату и про хлыща лейтенанта.»

Глава 27

Валашское княжество, окраина столицы, несколькими днями ранее.

Филенчатая дверь отворилась и в нее заглянул детина с черной бородой, растущей от самых глаз. На кожаном ремне в ножнах висел большой нож и у правого бедра болталась тяжелая дубинка.

— Чего тебе, Сыч? — спросил скупщик краденного у своего охранника, который служил у него второй десяток лет.

— Там этот пришел… из солдат фарнхельмцев, ну с кем вы давеча о покупке сговаривались. И с им еще двое. — и чуть понизив голос добавил: — Один из них, больно матерый, сержант мечник. Не доверяю я им, хозяин.

— А кому сейчас вообще можно доверять? — притворно вздохнул скупщик и развел руками. — Фолле предупреди пусть тоже во дворе будет, сами с Игнасом на выходе стойте, если что не так пойдет подможите. На стороже будьте, как всегда в общем.

Толстый скупщик краденного по кличке Студень, восседал на широком массивном кресле, изготовленном мастером краснодеревщиком на заказ, на обычный стул его объемный зад вряд ли бы поместился. Впрочем, он очень не любил когда его называли скупщиком и намекали на краденное, сам он предпочитал называть себя простым торговцем. Его некогда богато обставленный кабинет подвергся разграблению, когда несколько дней назад княжество захватили фарнхельмцы.

Впрочем, большую часть имущества его слугам удалось загодя припрятать в тайном подвале. Но все одно, он с грустью оглядел свой просторный кабинет, в котором осталось его большое сиденье которое не уволокли фарнхельмцы, по причине его неподъемности, а еще оно не проходило в дверь. Еще посередине комнаты стоял обшарпанный стол с тумбами, за которым он сейчас сидел и старый стул, что стоял напротив.

«Ничего, ничего, когда отсюда уйдут фарнхельмские свиньи, все снова вернется на круги своя.» — с надеждой и болью подумал скупщик.

Помимо затронутых патриотических чувств, коими Студень не был сильно обременен, у него было много других причин ненавидеть вторгшихся на его родину захватчиков. Ну, как уже упоминалось, они вынесли из его дома все его вещи и почти всю мебель и теперь ему, словно наемному батраку-поденщику приходилось спать на соломенном тюфяке брошенном прямо на пол. Они вычистили все его кладовые, забрали мешки с зерном и сухим горохом и даже выгребли из ларей весь овес. Хотя впрочем, зачем ему теперь овес, если его коня тоже увели из конюшни. Коня было жалко, но конным ему было не вырваться из Тары сквозь разъезды конных хусариев, скорее всего его бы догнали и убили.

И особенно бесило, то что застрелили его сторожевого пса, который был на привязи и вообще не мешал мародерам резвиться в его двухэтажном доме. Выходит застрелили просто так, ради забавы! Но по большому счету, Студень был рад, что в его доме не было женщин служанок, которых точно не оставили бы без внимания пьяные солдаты. Да и был благодарен светлым богам, что пьяное быдло, просто ради смеха, не подпалило его дом, пока сам он с одним Сычом прятался в лесистых предгорьях Лирнейского хребта. Разграбление Тары и Будлавы шло сутки, которые как и обещал, дал своим солдатам комит великого князя.

Проживающий в конце улицы мелкий торговец из скобяной лавки, не успел сбежать и попытался защитить себя и свою семью, в итоге пьяная солдатня перерезала всех, включая его детей, старуху мать и старого слугу, а потом и спалили дом, когда выгребли из него все пожитки бедолаги торгаша. Студень сам понимал, что он еще легко отделался, лишившись только части нажитого имущества. Но любви к оккупантам ему это не добавляло.

«Фарнхельмские свиньи! — вновь он про себя обозвал их. — Недаром на вашем флаге вышита лесная свинья. Ничего, придет время вы ответите и за моих коней, и за моего пса, я вам все припомню, да и другие жители княжества ничего не забудут.»

Дверь отворилась и в комнату вошло трое солдат. Двое были в простых стеганках и шлемах из дубленной кожи, а вот вошедший последним был опоясан мечом и поверх длинной кольчуги на нем было оранжево-черное сюрко. Стальной круглый шлем цервельер, что носят фарнхельмские пехотинцы, сейчас был снят и подвязан к поясу.

— Проходите, проходите, господа солдаты! — горячо поприветствовал их хозяин дома и даже чуть приподнял со стула свои объемные колышущиеся телеса. Маска брезгливости и неприязни на его лице сменилась на широкую заискивающую улыбку. Он указал на единственный стул стоящий перед его столом и с сожалением покачал головой и тяжко вздохнул. — Жаль, что всю мою мебель реквизировали ваши сослуживцы.

— Не плачься, Студень, тебе все еще есть куда приткнуть свою жирную жопу. — оскалился самый здоровый из пришедших.

Его большой угловатый череп был выбрит, да и бороды здоровяк не носил в отличие от своих приятелей. Разве что у сержанта мечника она была коротко пострижена и ухожена, а у третьего, самого мелкого солдата — рыжая и всклоченная. Через все его лицо и через левый глаз прикрытый черной повязкой, шел багровый шрам. На кожаном ремне висели ножны с большим широким ножом, из-за которого он и получил свое прозвище.

— Рад тебя видеть Тесак! — раскинул свои руки торговец, словно готов был обнять явившегося головореза.

— Все в силе, как и договаривались? Ты набрал нужное количество золота?

— Конечно господа, мое слово дорогого стоит, раз уж обещал… пришлось конечно влезть в долги. — снова тяжело вздохнул хозяин.

— Это хорошо. — качнул головой сержант мечник, — он стрельнул своими серыми льдистыми глазами по сторонам и задержал взгляд на дальней двери. — Кто еще в доме?

— Только мой старый слуга. — заверил его торговец и крикнул: — Кармадон, покажись господам военным.

Из дальней двери спустя несколько секунд вышел сгорбленный седой старик и шаркающей походкой прошел в угол хозяйского кабинета, где и примостился на какой-то ящик стоявший в углу.

Сержант удовлетворенно кивнул и уселся на единственный стул, его сопровождающие остались стоять рядом.

— Выкладывай золото, барыга. — процедил он взявшись рукой за рукоять меча.

— Торговец, просто торговец с вашего позволения. — снова чуть поклонился хозяин дома заискивающе улыбнувшись. — Я извиняюсь, а амулет при вас?

— Конечно, за кого ты нас держишь? — протянул ему большую серебряную сигулу здоровяк. — Как договаривались, Студень, никто не узнает, что мы тебе продали?

— Прислушайся к его словам… просто торговец и если решишь взболтнуть, то помни — я с удовольствием вырежу тебе болтливый язык после того, как отрублю голову. — пригрозил ему сидящий на стуле мечник.

— Я все понял, — вскинул руки торговец, — не извольте беспокоиться, господа военные — буду нем как рыба. Да и этот прекрасный амулет, уже через пару дней, покинет границы нашего княжества.

Он вынул из кармана монокль — толстое, чуть желтоватое стекло в медной оправе и принялся изучать серебряный амулет.

— Просто великолепно! А какой огранки алмаз! Кармадон! — позвал он старика и когда мечник повернулся в сторону слуги, чуть вытащив меч, пояснил успокаивая солдат: — Мы просто проверим, заряжен ли амулет и все.

Старик слуга повертел сигулу в руках, потом сжал ее в кулаке и застыл на несколько секунд.

— Амулет новый, хозяин, и залит энергией чуть не под самое горлышко.

— Да? — торговец снова повертел в руках драгоценную вещицу и обратился к сержанту, как главному в этой троице. — Десять золотых солидов, господа.

— За дураков нас держишь? — зашипел мечник сузив глаза. — Пятнадцать, не меньше!

— Господин сержант, пятнадцать он возможно и будет стоить в лавке мага, где нибудь в Остии или Вардоссе, но для меня это слишком большая цена. Никто вам не даст больше, даже в Штайнвальде. Но так и быть, я пойду вам на встречу и прибавлю один золотой.

— Ладно, демоны с тобой, жирный ублюдок. — кивнул мечник и скорее потребовал, чем попросил: — Прибавь два, я все равно заберу себе половину, и по три монеты выйдет этим дармоедам.

Хозяин тяжело вздохнул и мелко закивав достал из кошеля еще две золотые монетки, а потом перевернув его потряс показывая, что отдал все свои сбережения. Потом он убрал сигулу в карман своих объемных одежд и разложил золотые солиды на четыре столбика.

— Вот шесть, три и три. — показал он на валашские монеты.

— А нормальных денег у тебя нет? — поморщился мечник. — Еще часть у менял потеряем, когда будем менять их на золотые Великого княжества.

Торговец развел руками и как бы оправдываясь произнес: — Золото, оно везде золото. — а потом посмотрел на здоровяка и кивнул глядя тому в глаза: — Я выполнил свою часть сделки Тесак!

В тот же момент мелкий рыжебородый солдат бросился на своего сержанта обхватив тому руки, не давая вскочить и вытащить меч из ножен. В руках у здоровяка, словно по волшебству, появилась гаррота и он накинул ее на шею мечнику. Его руки напряглись показав вздувшиеся мускулы, пальцы сжимали и тянули в стороны деревянные рукоятки крепкого плетеного шнурка.

Уже через два десятка секунд сержант перестал сучить ногами и его выпученные и налившиеся кровью глаза неподвижно уставились в потолок, а посиневший язык вывалился изо рта.

— Ну вот и все! — кивнул лысый здоровяк, поправив чуть съехавшую повязку на пустой глазнице. Потом небрежно столкнул тело сержанта на пол.

— Сдохнул урод — меньше хлопот! — оскалившись гыгыкнул его мелкий сослуживец.

— Ага, достал он всех, но глотку перерезать было бы попроще, — потрогал он свой тесак на поясе, — но ничего и так с упырем быстро управились.

— Не люблю крови, лучше так. — поморщился торговец, подвигая монеты рыжебородому, который тут же занял место на стуле, вместо своего лежащего на полу командира и принялся считать вслух, по одной перекладывая золотые кругляши.

— Посчитай, пока деньги, Кулик, а я у нашего упыря карманы проверю. — наклонился лысый здоровяк над телом мечника, а потом глянув на хозяина дома с благостным спокойствием наблюдавшим за только что совершенным убийством, вроде как стал оправдываться:

— Я же этот амулет у княжича на руке нашел, когда уже трупы из замка вытаскивали. Его, даже когда кольчугу и дорогой акетон стягивали, никто не заметил — за рукав нижней рубахи зацепился, а я нашел. А этот упырь прознал и долю потребовал, хотя я обо всем с тобой, Студень, уже два дня назад договорился. Я вот думаю, что кое-кто взболтнул лишнего, — покосился он на своего мелкого приятеля, но тот замотал головой.

— Я ничего не говорил, Альвертис мне в свидетели, этот гад сам нас будто насквозь видит, — пнул он ногой лежащее тело.

— Ну вот, тоже прибавка вышла, — подкинул лысый на ладони несколько крупных медяков и спросил рыжебородого встав у него за спиной: — Ну что, Кулик, все проверил?

— Ага, — затряс тот свой клочковатой бороденкой, — ровно дюжина валашских солидов.

— Дюжина? — вздохнул его сослуживец. — Жаль, что солиды в два раза легче имперских крон, да и марки северных королевств по весу больше. Ну да ладно, значит все как уговаривались, Студень?

— Конечно, Тесак, мое слово крепче гномьей стали.

— Ну так тому и быть. — кивнул одноглазый солдат и резко ударил своего сослуживца кулаком за ухо, отчего тот сразу обмяк и стал сползать со стула. Но Тесак придержал его за плечи, а потом обхватив голову мелкого крепкими руками резко крутанул в сторону. Раздался неприятный хруст позвонков и рыжебородый со свернутой шеей рухнул рядом с сержантом мечником. — Ну вот и ладушки, теперь уж точно, до конца, дело сделано. — улыбнулся крепыш.

— Приятно иметь дело с обязательными людьми, Тесак. — торговец посмотрел на своего оставшегося в живых посетителя и взяв одну золотую монету сунул ее в свой карман. — Одиннадцать, как и договаривались?

— Ну это все одно, лучше чем три или даже шесть, — усмехнулся здоровяк и сев на стул цыкнул слюной на рыжебородого, — ну и кто теперь тупой, мелкий ты ублюдок? — Потом не спеша подгреб поближе к себе одиннадцать оставшихся на столе золотых. — О трупах позаботишься, Студень, точно не найдут?

— Я же сказал, все подчищу. — кивнул торговец. — Ты-то теперь куда, обратно в лагерь?

— Зачем? С золотом-то в кармане! Сначала в Будлаву, а потом на лодке куда поближе к дому. Надоел этот промозглый северный ветер с гор, мокрый снег и ледяной дождь, да и война эта осточертела. Хватит с нее и одной жертвы, — показал он на закрытую повязкой глазницу, — не хватало еще и голову тут сложить. Зачем мы здесь, для чего? Чтобы князь наш Валашию ограбил и до суха выжал, еще солдат для войны нанял? Не, нахрен все, точно сваливаю!

— Хороший ты человек, Тесак. Давай выпьем? Обмоем нашу удачную сделку.

И не дожидаясь ответа толстяк достал из тумбы старого стола темную стеклянную бутылку.

— Такого вина, ты точно не пробовал. Это темное эстурийское, с южных провинций. Треть золотого солида за одну бутыль. — потряс толстяк стеклянной бутылкой и поставив ее на стол следом выставил два простых оловянных стаканчика. Один пододвинул продавцу княжеской сигулы, с чпоконьем вынул пробку из уже початой бутылки, набулькал себе и солдату по полстакана.

— Ну, за нас, Тесак, чтобы я эту вещицу выгодно перепродал, а ты вернулся богатым в родные края. — отсалютовал он здоровяку оловянным стаканчиком и первым с наслаждением отхлебнул дорогого вина.

— Ух, и впрямь хорошо! — сказал одноглазый солдат. В два глотка он выдул свою порцию и со стуком поставил стакан на стол. — Ну пора мне. — потянулся он за лежащими на столе золотыми монетами.

— Подожди, друг, не торопись, скажи, что ты видишь? — спросил его хозяин дома показав на стол.

— Ну золото вижу, — ухмыльнулся здоровяк и пожал плечом. — Что еще? Свое сытое будущее, наверное.

— Блеск золотых монет и вкус дорогого вина, вот чем ты, Тесак потешил себя напоследок. А я, как твой хороший друг, сделал последние минуты твоей жизни радостными и счастливыми.

— Ах, ты слизень! — взревел одноглазый пытаясь вскочить и вынуть свой большой нож из ножен. Но уже через мгновение его единственный глаз налился кровью, он стал задыхаться и на уголках его губ выступила пена. — Жирная сволота… — прохрипел он прежде чем рухнуть рядом со своими уже остывающими дружками.

Дальняя дверь открылась и из нее вышел сухощавый мужчина средних лет, с забинтованной правой рукой которую держал на перевязи. Его черная бородка и виски были уже тронуты сединой, но сам он стоял прямо, с расправленными плечами, что выдавало в нем старого служаку.

— Браво, Студень! Все трое мертвы! Если бы не моя рука, то я даже поаплодировал бы твоему таланту. Признаться, я уже был готов выскочить из своего убежища и левой рукой всадить клинок в грудь этого здоровяка, но ты не сплоховал. Ты даже удивил меня, Студень. Я понял, что мало внимания уделял тебе в свое время, сдается мне, что ты провернул такое грязное дельце отнюдь не впервые!

— Ну что вы на меня наговариваете, господин лейтенант? Я честный торговец и пошел на это… смертоубийство лишь из желания помочь вам.

— Ой, не заливай, Студень, не надо. — поморщился лейтенант городской стражи. — Если тебе припомнить все твои грешки, то точно на петлю тянет.

— Я надеюсь, что сегодня искупил большую их часть? — вздохнул толстяк, намекая на прошлые свои прегрешения. — Я ведь рисковал собственной головой.

— Давай сигулу, я передам ее сестре погибшего княжича. — протянул лейтенант руку, а когда убрал в карман серебряный амулет, то поморщившись спросил у торговца. — И еще, Студень, не мог бы ты дать мне взаймы хотя бы пару золотых солидов. Я обещаю тебе, когда мы вернемся, то я не забуду про твои деньги и про оказанную мне и княжеской семье услугу.

— На что, только не пойдешь, ради свободной отчизны, — вздохнул толстяк и протянул бывшему начальнику городской стражи пару золотых и буркнул: — Эдак я прогорю на таких сделках.

— Не все приятель меряется деньгами. — похлопал его по плечу лейтенант.

— Тогда вина, господин Лерник?

— Ну уж нет, приятель, хочешь чтобы я лег рядом с этими фарнхельмскими свиньями?

— Вовсе, нет, что за наговоры? Вино-то не отравлено, яд был в его стакане. Стал бы я портить бутылку такого замечательного нектара.

— Все равно, я пожалуй воздержусь. Сегодня вечером мне нужно быть трезвым, чтобы погрузить на корабль несколько раненых стражников, их жен и детей. Ладно, прощай, Студень, надеюсь на скорую встречу. — махнул ему рукой лейтенант.

— Впервые я буду рад этой встрече, если вы вернетесь как освободители, надеюсь вы не забудете, что я помог вам и вы теперь у меня в должниках?

— Ты записал меня в должники, Студень, а не много ли ты на себя берешь? И сколько же ты хочешь за свои услуги?

— Вы сами сказали — не все меряется монетами. Надеюсь, когда-нибудь и вы поможете мне. Удачи вам, господин Лерник — грустно усмехнулся толстяк и потянулся к стоящей на столе бутылке.

Когда лейтенант ушел, торговец кликнул своего слугу:

— Сыч, позови Фолле с Игнасом и прибиритесь тут, — указал он на трупы фарнхельмских солдат, — оружие и доспехи себе возьмете, но не светите пока, а то опознают.

— Тоже, на заднем дворе прикопать?

— Ну, а где еще? Только так, чтобы случайно не нашли, поглубже закапывайте и головы отруби, чтобы не восстали ненароком. — дал Студень указание своему заросшему бородой слуге.

Пока раненые стражники, их родные и семьи погибших солдат грузились на корабль, Квинт Лерник, командир городской стражи стоял на каменистом берегу, смотрел на бьющие о камни волны и слушал как в свинцовом небе кричат чайки-поморники. Хотя за громким чином, за душой у лейтенанта не было практически ничего. Не нажил он себе богатств и даже самого захудалого дома не купил, так и жил в отдельной комнате при городской казарме. Да и в подчинении у него было всего-то восемь десятков городских стражников, поддерживающих порядок в Таре и приморской Будлаве.

— Господин лейтенант, там кто-то идет! — доложил ему солдат наблюдатель, показав на перелесок.

Лейтенант левой рукой выхватил перевешанный на правую сторону короткий гладий, но уже через пару секунд узнал фигуру в холщовом рыбацком плаще. Это был его приятель сержант из ветеранов стражников, которого он посылал в Будлаву, повидать кое-кого из старых знакомых.

— Ну что там, Вацлав, есть какие новости?

— Новости есть, Квинт и новости горькие для нас. — положил старый приятель руку на плечо лейтенанту.

— Ну, не тяни, Вацлав, говори что еще случилось?

— Всем мужчинам от пятнадцати лет и до пятидесяти, в срочном порядке нужно зарегистрироваться в столичной ратуше, где сейчас заседает военный комитет фарнхеймцев. Кто не явится в течение трех суток, то прилюдно будет порот на площади и помещен в подземелье замка.

— Думаешь в солдаты всех погонят?

— Ну, а зачем это затевается? Ясен пень, эти уроды всех от мала до велика загребут, свежее мясо в ряды великой армии. — зло сплюнул пожилой сержант. — Но это еще не все! Завтра фарнхельмцы будут прилюдно казнить всех раненых защитников замка. Уже виселицы по всей площади установили.

— Ублюдки! — лейтенант схватился левой рукой за рукоять своего меча. — Сколько у нас воинов?

— Не дури, Квинт, они этого и добиваются. — вздохнув помотал сержант головой. — С радостью повесят не только четыре дюжины раненых, но и всех, кто возьмется за оружие. Да и что ты сможешь сделать с тремя дюжинами стражников, половина из которых и на ногах-то не стоит? Прикрывая отход княжны, мы и так потеряли два десятка человек. Уводи народ на Риген, там объединитесь с нашими, авось вернетесь еще в княжество, чтобы подрезать сотню — другую фарнхельмских подсвинков.

— А ты, Вацлав? Неужели ты решил остаться?

— Да стар я уже для чужбины, отсижусь в каменоломнях, там они меня не достанут. Да и есть несколько ветеранов, что уже согласны ко мне присоединиться. Соберем малый отряд и будем делать редкие вылазки, чтобы тоже пустить кровь парочке дозорных. Все лучше, чем прозябать в обозе фарнхельмцев и ждать когда тебя подрежут дакийские всадники. А повезет, так соберем из рисковых парней отряд поболе, будем сами их обозы, да торговые караваны грабить. А вы вернетесь, там и вам поможем.

— Прознают, что ты грабежом промышляешь, да их солдат убиваешь, так повесят твоих сестер с их детьми. Или их тоже в катакомбы уведешь?

— Нет, что там бабам среди мужиков делать? Их хочу тоже на Риген отправить, но на этот корабль все не войдут. — ветеран глянул в глаза своему приятелю. — Пришлешь корабль еще за нашими семьями? Человек полста точно будет, а то и поболе. Может из наших кто еще объявится или из армейцев, так что желающие свалить отсюда подальше найдутся.

— Пусть твой человек, через четыре дня, как солнце будет касаться верхушек гор, в эту бухту приходит. Не будет корабля через четыре дня, так потом каждый вечер приходит и ждет. Слово даю, соберем немного денег, чтобы было чем заплатить и отправлю корабль за вашими близкими. — пообещал ему лейтенант. — Ждите, и удачи тебе, старый друг! — Квинт крепко пожал руку старому ветерану. — Надеюсь вы не успеете загрустить в своих каменоломнях, как мы вернемся на родную землю.

— Дай-то, всеотец, чтобы хоть через год вы возвернулись на родную землю.

Глава 28

Когда разговаривал с Квинтом Лерником и сержантом Кобылякой, тоже пометил их меткой анализатора древних, так, на всякий случай, все же удобно знать где кто находится. На распорядителя княжеского двора и хранителя государственной печати тоже нацепил магическую метку. Жаль, что в первую встречу не догадался проделать это с княжной и лейтенантом, теперь бы знал наверняка любовники они или нет. Хотя в личное лезть как-то подленько, но лучше узнать правду, чем мучится подозрениями уде третий день.

— Господин Рувво, я оставил вас чтобы поговорить и прояснить для себя один вопрос, э… немного личного свойства. — попытался сформулировать мысль Макаров.

— Я весь внимания, господин маркграф. — удивленно посмотрел на него старичок. — Что за вопрос?

— Но я надеюсь этот разговор останется между нами?

— Если это не касается Валашии и моей госпожи Агаты, а только меня, то несомненно! — горячо заверил его хранитель печати. — Все сказанное, останется между нами.

— Ох, да как начать-то! — дернулся Саша. — Да вы-то мне зачем? Ну вернее, не то хотел сказать… и как нашему разговору не касаться княжны Агаты, когда я о ней вас и хочу расспросить?

— Слушаю вас, ваше сиятельство. — еще больше напрягся старичок. — Конечно наше княжество захвачено врагом, но надеюсь вы не хотите отказать леди Агате в гостеприимстве на острове, узнав что ее отец и брат мертвы?

— Что? А… нет, вовсе нет! — помотал головой Макаров. — Я буду рад и счастлив оказать ей самое искреннее гостеприимство. Но почему, она избегает меня? Почему, игнорирует все мои приглашения? — напрямую спросил Саша седобородого старика.

— Она просто очень переживала за своих родных, а после известия об их смерти оплакивала отца и брата. Я думаю, через день-другой, она немного успокоится и примет ваше приглашение, господин маркграф.

— Да? Я задам вам, господин Рувво еще один вопрос, но прошу вас, не принимайте его горячо и близко к сердцу, если по вашему мнению своим вопросом я оскорбляю госпожу Агату, то просто не отвечайте мне. Хорошо? И я заранее прошу меня простить, если он покажется вам оскорбительным.

— Не понимаю, о чем вы, господин маркграф. Ну хорошо, я постараюсь. — немного подумав, осторожно ответил Матиуш.

— Скажите, у нее есть… э, друг? Я имею ввиду, близкого друга.

— Не совсем понимаю вас, ваше сиятельство. Если вы намекаете на любовника, то действительно оскорбляете мою госпожу! — чуть повысил он тон. — Леди Агата чиста как утренняя роса и никогда бы себе не позволила…

— Простите, простите меня, друг мой! — вздохнул Макаров прерывая грозную отповедь. — Мне очень понравилась леди Агата, но она стала избегать меня и потому в голову полезли дурные мысли. Я вовсе не хотел оскорбить ее честь, просто думаю о ней и оттого не нахожу себе места. — признался Макаров. — Но не говорите ей ничего, прошу вас.

— Ну хорошо. — кивнул головой старик. — Позвольте и мне задать вам прямой и откровенный вопрос, ваше сиятельство?

— Конечно, господин Рувво и зовите меня просто Александр. Мы с вами беседуем приватно, да и вы мне в отцы годитесь, если не в деды. — улыбнулся Саша. — Спрашивайте.

— Тогда и для вас, Александр, я просто Матиуш. И вы мне ответите с возможной прямотой, без всякого лукавства?

— Ну конечно, — кивнул Макаров не задумываясь, — спрашивайте!

— Я понял, что вам понравилась леди Агата и вы испытываете в отношении ее определенные чувства. Но насколько, вы искренне в своих чувствах? Если леди Агата ответит на ваши ухаживания, то не воспользуетесь вы ситуацией и ее доверчивостью? Какие у вас в отношении нее намерения и не предадите вы ее чувства?

— Вот если честно, теперь я не совсем вас понял, Матиуш. Вы говорите, что если я буду ухаживать за леди Агатой и она ответит мне взаимностью, не предам ли я ее? То есть, намекаете, готов ли я пойти дальше? Почему нет?

— Хорошо, Александр, тогда откровенность, за откровенность! Леди Агата очень переживает из-за своего нынешнего статуса, она княжна без княжества и без наследства. Сейчас все ее приданое — княжеский титул, который получит ее муж и медный венец валашского властителя. Ни денег, ни земель, ни десятков деревень с кметами, в чем будет ваша выгода от такого союза? Вот она и не доверяет вам, считает вас очень богатой титулованной особой. Человеком наделенным властью и который многое себе может позволить в отличие от нее. Вы были бы, даже слишком богатым женихом для ее бывшего положения, ведь вся Валашия по площади меньше вашего Ригена, а уж если смотреть сейчас… — старичок махнул рукой и утер выступившие слезы. — А ведь я ее знаю с пеленок, она нам с Мартой, больше чем госпожа. Понимаете, о чем я?

— Конечно понимаю, — Саша чтобы успокоить старика, подлил вина в его стеклянный кубок, — только вы, Матиуш, правильно сказали — зачем мне все это, если это «все», уже у меня есть? И земли, и богатство, и власть. Мне интересна лишь сама Агата, а не ее наследство.

Старик отпил вина, потом наградил Сашу долгим изучающим взглядом, казалось он хотел разглядеть все его потаенные мысли, а потом сказал:

— Поклянитесь мне, Александр, что никогда не причините вреда моей госпоже, не нанесете и малейшего урона ее чести. И тогда, я буду полностью на вашей стороне.

— Матиуш, я конечно, совсем не знаю леди Агату, но клянусь и обещаю твердо, что никогда не обижу вашу госпожу, не задумаю и не исполню в отношении нее ничего дурного. И прошу — верьте мне!

Саша протянул руку седому старику, которую тот несмотря на возраст пожал весьма крепко.

— Я верю вам, Александр! Как верил вам ее брат, господин Димитр.

После откровенного разговора со старым человеком, у Саши «словно гора свалилась с плеч». Может он и сказал старику много лишнего, разоткровенничался и поддался чувствам, но не зря. Ему явно полегчало, он успокоился в своих терзаниях и метаниях, теперь просто считая это глупостями лезущими в голову.

«Нужно спросить совета у Клима, он теперь человек женатый, — решил Макаров, — да и карта Селинора с берегом Облачного озера и Железной пристанью уже готова, нужно отвезти ему, как и обещал.»

Ему повезло, лэра Климента он застал в Летней резиденции. Друг долго изучал отданные ему карты нового владения, а потом воскликнул, хлопнув Макарова по плечу:

— Вот мы с отцом опростоволосились, тебя маркграфом сделав!

— Чего это? — не понял Саша такого наезда со стороны лэра наследника.

— Надо было тебя в придворные картографы определять, платили бы полным кошелем золота за каждую такую карту!

— Так еще не поздно, — протянул руку усмехнувшийся Макаров, — оплатить работу, имею ввиду.

— Ага, небесный всеотец тебе подаст! — парировал усмешку усмешкой лэр наследник. — Считай Ригеном с тобой за все рассчитались.

— Жлобье, — вздохнул Саша, — Риген ваш, еще обустраивать и обустраивать, пара лет пройдет как что-то похожее на новый город появится.

— Наш Риген? — иронично приподнял одну бровь Климент. — Отказываешься от земель в пользу Вэллора? Это так, патриотично!

— Не дождетесь, там моих нервов уже на десять лет вперед вложено. — буркнул Саша.

— Ладно, не дуйся, брат! — совсем по-простецки хлопнул его по плечу лэр. — Отец от твоей карты в восторге будет, это точно. Тебе правда, что ли деньги нужны?

— А кому они не нужны? — вопросом на вопрос ответил Макаров.

— Ну так свою долю серебряных монет забирай, новенькие еще, только от гномов кроны пришли. Но Руди еще метки магические на монеты не ставил, хотя, я так понимаю тебе это и не надо, свой гениальный артефактор в подвале сидит?

— Деньги заберу, почему нет и метки Ларс сам на них активирует, но на самом деле, я тут не за этим. Ну карту отдать тебе, само собой, а так поговорить хотел. В общем слушай…

— Значит, влюбился с первого взгляда, говоришь, красавица писанная и магический дар присутствует? — задумался Клим, когда Саша рассказал ему про княжну и бегство валашцев из своих земель. — Тогда женись, даже мой отец против не будет! Достойная владетеля Ригена кандидатура. И титул тебе княжеский будет и жена с магическим даром, пусть и небольшим, значит дети тоже с даром родятся, это стопудово.

— Ага, ну спасибо за совет! — ехидно ответил Макаров. — Я ее видел пару раз и один раз общался, куда жениться уже? Я тебя про другое спрашиваю, как мне ее к себе расположить?

— Саша, ты попроси ее быть твоей невестой, подари кольцо, а там у вас будет время, чтобы узнать друг друга. У нас не ваше, темное средневековье, где женщину за скот держали. Не полюбит она тебя или ты охладеешь, так разорвете помолвку и всех делов. И вообще, блин, Макаров, тебе тридцать шесть лет, скоро тридцать семь будет, а ты все как ребенок! Что все девушки любят, и тут, и там? — махнул он рукой себе за спину намекая на Сашин родной мир. — Драгоценности любят, наряды, все красивое, романтичное. Ну драгоценности дарить еще думаю рано, а вот парочку портных пригласить в самый раз. Тем более, говоришь, что почти без вещей от войны бежали? Вот, сошьют ей обновки и будет повод на романтический ужин пригласить, чтобы она тебе эти обновки показала.

— Она отказаться может, — вздохнул Макаров, — гордая, как я понял.

— А ты тоньше действуй, вроде как для себя портных пригласил, новый костюм пошить, ну и ей предложи, но аккуратно, чтобы не отказалась. А потом сам все оплатишь, чтобы подарок ей сделать. Сань, ну всему тебя учить, что ли?

— Блин, Клим, вот сказал пару фраз и сразу все понятно стало, почему мне самому это в голову не пришло, про портных и новые наряды?

— Потому, что я человек женатый и серьезный, а ты до сих пор, как известная субстанция в проруби болтаешься. Теперь хоть на свою фигуристую трактирщицу заглядываться и облизываться не будешь.

— А ты откуда про Эльзу узнал? — удивился Саша. — Следите, за мной что ли?

— Да больно надо, следить! — усмехнулся Клим. — Видел, как ты девушку из трактира ее папаши на Риген перевозил и как смотрел на нее, тоже видел. Хоть в любовницы ее взял?

— Да нельзя, даже в любовницы. Густаву же обещал, что с его дочкой только деловые отношения.

— Ой, ну если у всех девиц пап слушать! Когда это ты, брат, таким правильным стал?

Саша махнул рукой. — Все, это день прошедший! Пойду княжну обольщать.

— Давай, действуй Ромео! А за карту спасибо, если реальную карту всего Вэллора в масштабе сможешь нарисовать, то благодарность моего отца не будет знать границ! В разумных пределах, конечно.

— Да и так знаю, что много не отвалите. Но я подумаю, над твоим предложением. — махнул он другу рукой на прощание, прежде чем нырнуть в кирпичную пристройку магического перехода.

Когда на корабле прибывшим с ее родины, приехало еще более полсотни беженцев и лейтенант Лерник сообщил ей страшную весть о гибели отца и брата, Агата закрылась у себя в комнате и прорыдала целый день. Может и на следующий день она бы продолжала предаваться своему великому горю, но от страданий ее отвлек старик Матиуш.

Как ни странно, но всем прибывшим солдатам тоже нужны были деньги и на лечение и на обустройство, а многие прибыли со своими семьями и им нужно было чем-то кормить детей и где-то жить. И ей пришлось скрепя сердце, брать себя в руки и заниматься насущными неотложными делами. После новых подсчетов, небольшой помощи простым беженцам и выплаты жалования за прошлый месяц вновь прибывшим солдатам и стражникам у нее, в некогда полном кошеле осталось всего два золотых солида.

Два! Из пятидесяти. Но как же так, такая огромная сумма была у нее в руках и все эти деньги утекли за несколько дней, словно вода в песок.

«Вот тебе, Агата, и новая меховая накидка, и новые платья и легкие летние туфельки. А ведь седмица кончается и ей снова нужно будет оплатить гостиничные номера, а это как раз две золотых монеты! Да даже если откажусь от вечерней ванны, то сэкономлю совсем немного. Все, я жалкая нищенка, не нужная никому!»

Слезы вновь сами собой потекли из ее глаз, но княжна смогла справиться с собой.

«Ты ответственна за свою свиту, слуг и гвардейцев, за солдат и вообще всех валашских подданных, что бежали за тобой на этот остров! Нужно поговорить с распорядителем двора, не зря старый Матиуш, до столь преклонного возраста, оставался доверенным лицом и советником отца, может он даст дельный совет как жить дальше?»

Вы говорите, маркграф Александр приглашает нас остановиться в его замке? — с удивлением посмотрела на седобородого старичка княжна. — Но не вы ли говорили мне, держаться настороже и никому не доверять на чужбине?

— Господин Александр был другом вашего брата, и княжич Димитр очень хорошо о нем отзывался и к тому же в башне его замка, где он живет пустует целых три комнаты. Одна на самом верхнем уровне, где живет смотритель маяка и две на втором, где ранее жил дворянин Владимир. Вы его еще не видели? Настоящий гигант, словно воин из сказаний и древних легенд. Этот Владимир друг и доверенное лицо маркграфа.

— А почему он тогда съехал из замка?

— Говорят влюбился в простую девушку северянку и обручился с ней, а господин маркграф выделил своему другу землю под дом и поместье.

— Хм, интересно. Значит думаете, господину Александру можно доверять и стоит принять его предложение? — задумалась княжна. — Мне он показался напыщенным индюком, один его расшитый серебром и украшенный соболями плащ чего стоит!

— Неужели он вам совсем не приглянулся?

— Ну он хорош собой, — чуть порозовела девушка, — но вся его манера одеваться будто кричит — смотрите какой я богатый, весь в серебре и золоте!

— О, мне кажется он просто хотел произвести на вас впечатление, Агата и поэтому надел парадные одежды, я видел его несколько раз на острове, он одет в простую одежду зеленого цвета и если не знать, что это владетель этих земель, можно принять его за простого солдата или стражника. А еще у него в побратимах темный эльф, командир здешних разведчиков.

— Темный эльф? — глаза девушки расширились от удивления. — А я не видела его. Разве дроу не кровожадные убийцы или в книгах врут про их расу?

— Ну наверное не всему, о чем пишут в книгах можно верить. — пожал Матиуш плечами. — Он часто присутствует на обедах маркграфа, поэтому если согласитесь быть гостьей в его замке, то сами сможете увидеть настоящего дроу.

— Вы думаете, незамужней девушке прилично будет проживать с молодым мужчиной под одной крышей?

— Леди Агата, ваш брат доверял маркграфу, а знал он его побольше нашего. Да и вы можете расположиться в комнатах на втором уровне, а мы с Мартой и Вероникой займем комнату наверху.

— Вот еще! — фыркнула княжна. — Я буду жить в двух комнатах, а вы все ютиться в одной? Займете с Вероникой и своей женой две комнаты и это не обсуждается!

— Значит, вопрос с переездом решен? — улыбнулся одними глазами старик. — Я предупрежу жену и Веронику. — распорядитель княжеского двора стал вставать с удобного кресла, но Агата остановила его.

— Подождите, господин Рувво. — она пододвинула к себе резную деревянную шкатулку и высыпала ее содержимое на стол. — Нам все равно понадобятся деньги. Как считаете, не будет плохим тоном предложить господину маркграфу выкупить драгоценности моей семьи по приемлемой для него цене? Да и вот это тоже! — показала она Рувво большую серебряную сигулу с золотистым алмазом чудесной огранки.

— Какая прелесть! — воскликнул старик разглядывая увесистый амулет. — Я не видел его раньше.

— Эту сигулу подарил Александр моему брату, а господин Лерник сумел вырвать ее из рук фарнхельмских солдат и вернул мне. Да и во время бегства он очень помог нам, бросился на помощь и отвлек на себя и своих стражников десяток хусариев. Как только жив остался? Это настоящий подвиг, но как я могу его наградить, у меня нет ни средств, ни возможностей. — вздохнула княжна.

— Я думаю лейтенант Квинт поступил так не ради награды, он всегда был верен вашей семье. И вы можете произвести его в благородное сословие, думаю он будет рад получить дворянство к своему чину лейтенанта городской стражи.

— Не будет это выглядеть насмешкой? Ведь там полагается небольшая премия в несколько серебряных монет, а у меня и золота осталось только пару монет.

— Не беспокойтесь, леди Агата, я поговорю с маркграфом насчет ваших драгоценностей и уже потом, что-либо решим насчет награды лейтенанту Лернику.

Макаров был счастлив. Старик распорядитель уговорил княжну переехать к нему в замок! У княжны были проблемы с деньгами и она не могла себе позволить жить вместе со своими слугами в гостинице при таверне. Хотя таверна «Веселый барабан» на две трети принадлежала Макарову и он мог приказать, вообще не брать денег со своих гостей. Но промолчал.

«Кто знает, что таверна моя? Только Якоб и Большой, но им скажу держать язык за зубами. А для всех там хозяйка Эльза, да и в замке с Агатой он будет видеться каждый день. Пусть княжна живет здесь вместе со своими слугами. Конечно не дворцовые хоромы, но нужно сказать слугам, чтобы привели комнаты на верхних этажах в порядок и повесить в ее комнате большое зеркало. А еще купить „там“ хороший пружинный матрас, легкие одеяла, подушки и несколько комплектов постельного белья. Предупредить повариху, чтобы каждое утро, для княжны, была свежая сдоба, свежезаваренный кофе со сливками и творожок посыпанный сахаром. Что еще она любит? А… ну можно еще шоколадок побольше ей принести, конфет каких повкуснее, мармелада там разного, все девушки сладкое любят.

А ведь она еще не была в моем саду на застекленной террасе, где в бочках растут экзотические растения и пальмы. Думаю ей понравится гулять там и дышать свежим воздухом глядя на лазурное море внизу. Надо еще подумать, что можно сделать до ее переезда, чтобы снова не ударить в грязь лицом!»

Владимир съехал из замка несколько дней назад, что было весьма своевременно. Он теперь жил на своем большом участке в свежесрубленной бане вместе со своей невестой и руководил постройкой своего двухэтажного особняка. А ведь Макаров тоже задумывал выстроить себе новый дом, этакий небольшой дворец в стиле крымских особняков, но другие дела связывали руки, да и лучшие зодчие — гномы, пока были заняты на других объектах.

«Ничего, будет и на нашей улице праздник! Походим и мы в батистовых портянках!» — усмехнулся довольный Саша и побежал в форт к Капчику, чтобы дать указания Якобу, по крайней мере пока там светилась его метка на схеме анализатора.

После обеда, Рувво принес ему драгоценности княжны с предложением выкупить их, но он не взял. Просто хотел дать денег сколько нужно княжне, но старик уговаривал оставить драгоценности у себя, мотивируя, тем что Агата воспримет деньги как подачку. Не поддался уговорам, посчитав, что не красиво это выглядит забирать семейные драгоценности у попавшей в беду девушки. Старику выдал кошель с серебром и золотом, сказав, что просто дает княжне эти деньги в долг, на неопределенное время. Отдаст, потом, как вернет себе свое княжество.

После, как дал указание Якобу привести на остров образцы лучших тканей и парочку лучших портных, он в приподнятом настроении отправился снова в Руденбург. Давно хотел повидаться с пареньком артефактором, ибо теперь им было о чем поговорить и обсудить изготовление и улучшение некоторых амулетов. Благодаря анализатору древних Макаров улучшал даже, казалось бы безупречные, амулеты описанные в книге воина-мага. Даже Ларс, с некоторых пор считал его непревзойденным мастером артефакторики и гениальным магом.

А еще он хотел заказать мастерам-механикам легкую коляску для княжны, чтобы ей было удобно в сопровождении служанки и пары охранников путешествовать по острову. Не сидеть же ей все время в четырех стенах? После гибели брата и отца тем более нужно занять ее чем-то интересным. Рувво рассказал ему, что она очень сильно переживала горе утраты близких и до сих пор, ходит и делает все словно в трансе. Вот и развеется.

Еще старик Матиуш попросил за оказанные его госпоже неоценимые услуги своей властью произвести лейтенанта Лерника в дворянское сословие. Вернее не сам попросил, а передал просьбу леди Агаты.

«Да без проблем! Жалко, что ли? Да и Агата должна была присутствовать на этом мероприятии. И повод будет отужинать вместе с ней, Матиушем и новоиспеченным дворянином Лерником.»

Не стал откладывать мероприятие в долгий ящик и сказал, что проведет ритуал жалования дворянства уже завтра, сразу после переезда леди Агаты и ее слуг в его замок. Тем более, без присвоения рыцарского титула, дворянство не давало никаких бонусов в жалованье, то есть получать лейтенант будет ровно столько же сколько и было обещано ему при поступлении на службу к маркграфу. А хоть и станет дворянином, все одно будет в подчинении у рыцаря Герхарда командира гвардейцев, ну и естественно подданным самого маркграфа. Можно конечно и в рыцари было произвести, но Саша не стал гнать коней, решив — пусть лейтенант послужит на Ригене хоть какой-то срок, докажет свою верность и преданность.

Да и так, это хороший повод утереть нос молодому хлыщу — лейтенанту Радеку Воджетичу. Увидев его в порту, на следующий день после принятия на службу Лерника и Кобыляки с их людьми, больше из желания первому затронуть неприятную для Воджетича тему, тем самым избавив его от роли просителя, спросил его не желает ли он и его гвардейцы поступить к нему на службу. Но молодой дворянчик глянув на него чуть свысока ответил, что будет служить только своей госпоже Агате и никому более.

«Ну ничего, господин Радек, — подумал сейчас Саша, — ты хоть и уже дворянин, но я специально выдам Квинту большую премию, эдак, в дюжину монет. И не валашских солидов или дукатов, а полновесных имперских крон, что вдвое весомее. Посмотрим как ты тогда глянешь, да и на торжественный ужин не приглашу молодого засранца. Может он мне просто не показался сразу, но такова будет моя маленькая месть тебе, паренек с гонором! Да и со стариком Матиушем потом поговорю, спрошу зачем леди Агате платить жалование двум дюжинам гвардейцев и лейтенанту, если она его гостья и находится под его защитой?»

После встречи и общения с парнем артефактором, получил причитающиеся ему четыреста полновесных серебряных крон и уже хотел отправится на Риген, как вспомнил про Сергея, который выкупил для него у ювелиров три десятка разных по весу и форме искусственных кристаллов и в довесок к этому собрал в ломбардах свой заказ. Оказывается, у парней Марата была сеть скупок и Сергей с Ромкой, попросили их для Макарова, выкупать серебряные монеты по приемлемой цене в любом состоянии.

Вот и получилось собрать за месяц, четыре десятка советских полтинников со звездой и молотобойцем, три советских серебряных рубля с рабочим и крестьянином и даже один рубль еще с имперским орлом и профилем Николая 2. Макаров был весьма доволен такому довеску, как ни крути, а тоже без малого полкило серебра, которое можно пустить на разные магические амулеты. Правда почти все монеты были почерневшими от времени, но Макаров знал, что в этом мире серебро под воздействием энергии которая воздействует на весь магический металл, они уже через пару дней станут вновь чистенькими и блестящими.

Глава 29

Великое княжество Вельдия, приграничный каменный форт.

Сегодня солнце светило особенно ярко и припекало почти по летнему, снег таял и звонкие ручьи бежали с гор разливаясь в долине небольшими озерцами, которые местные называли лягами. На таких лягах останавливались на отдых стаи перелетных уток и гусей, возвращающихся с зимовья.

С утра его стрелкам посчастливилось набить полдюжины гусей и добавив в котлы остатки сушенного гороху и сушеных трав, наварить ароматной похлебки. Хоть дичь была худа, после долгого перелета, но впервые за последние пару месяцев он и его стрелки поели вдоволь. Запах от их котлов распространялся по всему форту и злобные, голодные взгляды прибывших пару недель назад дезертиров, ему очень не нравились. Он может и отдал бы парочку гусей коменданту форта, чтобы он накормил две дюжины солдат гарнизона. Хоть понемногу, но каждый бы из них отведал бульона из дичи, но не сейчас, когда они сами заперлись от людей в каменной башне.

Все одно, дезертиры сержанта Бальта отберут все у солдат гарнизона. Две недели назад в каменный форт прикрывающий перевал, прибыло четыре дюжины злобных, изголодавшихся солдат, чудом выживших при разгроме фарнхельмцами полутысячной армии командора Вальберга. И демоны его знает, жив ли еще сам пожилой командор или был убит в сражении. А ведь это именно он уговорил Айсинура с двумя дюжинами лесных стрелков остаться на зимовку в этом приграничном форте.

Зря послушал он старика-командора, польстился на предоплату в половину их жалования за три зимних месяца. Нужно было уходить через перевал еще до зимних снегопадов, пока его не завалило снегом. Теперь уже, было ясно как день, что никаких денег они больше не получат. Командор или убит, или в плену, или сам собирает средства для пополнения своей разгромленной фарнхельмцами армии.

А ведь осенняя компания вельдийской армии была удачной. Лесные братья получили сполна за три месяца войны и даже небольшой процент за отбитый обоз неприятеля, но все проклятая жадность! Хотя, не для себя старались, дополнительные полсотни серебряных дукатов были бы не лишними для его отца, короля Фариана, одного из двенадцати правителей лесных эльфов Великого леса, да и для семей его стрелков.

Теперь он жалел о принятом тогда решении, сполна прочувствовав на своей шкуре поговорку про синицу в руках и журавля в небе. От выданной им Вальбергом предоплаты, едва осталось половина, пришлось за свои деньги покупать зимой у крестьян продукты. А местное население само перебивалось с сухого гороха на остатки гнилой картошки. Вот и приходилось переплачивать вдвое, а то и втрое против обычной цены.

Появившееся две недели назад в форте отребье, сразу устроило драку с гарнизонными и быстро пересчитало кости и намяло бока и солдатам и самому коменданту, ввиду явного превосходства в численности. Они убили и сожрали единственную кобылу, на которой солдаты возили в форт воду, а потом принялись грабить местных крестьян кметов, порой отбирая у них последнее и обрекая целые семьи на голодную смерть. Кончилось это тем, что кметы нескольких хуторов объединились и взялись за топоры и вилы, уменьшив число дезертиров разом на полдюжины.

Но все равно их было много, да и некоторые из солдат гарнизона слушали сержанта Бальта, явно раздумывая не примкнуть ли к вольной братии. Кончилось тем, что комендант с верными ему солдатами забаррикадировался в главном строении, где находился арсенал, а наемники босмеры заняли угловую башню, завалив входные двери камнями и бочками наполненными землей. Теперь отребье Бальта чувствовало себя в приграничной крепостице полноправными хозяевами.

Но у отряда Айсинура, положение было явно получше, из угловой башни были выходы на обе стены, да и спуститься из окна вниз по веревке за стену не составляло труда, чем и воспользовались его стрелки сегодня сходив на утреннюю охоту. Сейчас командир лесных стрелков стоял на башне и наблюдал вялую драку трех оборванцев-солдат, за кусок старого сухаря и жаренную на костре небольшую дикую утку.

— Эдак они парочку своих же съедят. Выберут послабее и перережут горло под надуманным предлогом, а потом разделают на мясо — не пропадать же добру! Как думаешь, командир, перевал уже вскрылся от снега? — спросил его подошедший заместитель.

— Снег уже подтаял и осел, но даже если перевал полностью не вскрылся уходить нужно не мешкая более. Мы хоть и прошли плечо к плечу с этими людьми всю осеннюю компанию, но своими для них не стали. Не хотелось бы, чтобы сожрали кого-то из нас. Да и повод просто отличный — серебро в наших карманах. — грустно усмехнулся Айсинур, наблюдая, как к свалке подключилась еще парочка солдат сержанта Бальта.

— Думаешь? — посмотрел задумчиво в сторону гор Нуквир. — Еще долина не просохла, кругом вода разлилась. Пройдем?

— Ничего, нам с собой много не тащить, луки, да котомки за спиной, пройдем. Должны пройти. Думаешь они не знают, что у нас есть серебро? И как думаешь, когда они решаться ломать ворота башни и брать нас штурмом, завтра, послезавтра?

— Мы перестреляем их как куропаток! — фыркнул бывалый лучник. — Пусть только попробуют!

— И чего мы добьемся, если перестреляем четыре десятка человек в приграничной крепости Вельдии? Нас как минимум объявят вне закона и в самой Вельдии, и в союзной им Дакии, да и в Алавии тоже могут задержать за здорово живешь. После такого побоища, я не дам за наши жизни и гроша. Нет, уходить нужно сейчас, пока Бальт уверен, что никуда мы от него не денемся, будем сидеть и ждать еще как минимум неделю. Но я же вижу с какой ненавистью он и его головорезы поглядывают в нашу сторону, как собираются группками и что-то обсуждают, время от времени поглядывая на нашу башню. Думаю, еще день-другой и они решаться на штурм, а тогда уйти будет проблематично. Парни с утра не просто уходили стрелять гуся, но и прощупали часть пути в сторону перевала, первые несколько миль, мы пойдем по разведанной дороге. Поэтому, как сказал — уходим этой ночью.

— Как скажешь, Айсинур, — пожал Нуквир плечами, — парни готовы, а однорукому Усмину поможем, сами спустим его с башни обвязав веревкой. Значит скажу парням, что выходим этой ночью?

— Давай, Нуквир, предупреди наших. Хорошо бы всем поспать несколько часов, перед долгой дорогой и сам обязательно отдохни. — похлопал командир по плечу бывалого лесного стрелка. — Ничего, и не из таких передряг выходили!

Дух Великого леса явно помогал им сегодня, маленькая луна была затянута тучами, а у ее большого брата — Кратоса было новолуние. Они незамеченными по веревкам спустились со стен и верхнего уровня каменной башни. Шли, растянувшись в цепочку, но быстро, стараясь ступать след в след. Возглавляли отряд охотники, разведавшие путь еще утром.

Уже к рассвету им удалось пересечь долину и выйти к перевалу. Под сенью деревьев и низинах еще лежал мокрый серый снег, ноги проваливались в него по колено и у всех в набухших сапогах хлюпала вода. Когда уже поднимались в гору, позади увидели преследующих их отряд людей.

— Три дюжины точно есть. — крикнул им залезший на раскидистую сосну и активировавший амулет зоркости дозорный. — Впереди точно Бальт идет.

— Я думал они немного позже обнаружат наш побег. Ну да пускай, встретим их на самом перевале, — сказал Айсинур, — там у нас будут развязаны руки. Догоняют нас, чтобы убить и ограбить, других вариантов нет и мы вправе защищаться.

— Да уж и так ясно, что не для того, чтобы попрощаться догоняют. — хмыкнул один из лесных братьев.

— До перевала нам, еще полчаса, а вот нашим преследователям часа три не меньше. Еще успеем разжечь костры и обогреться.

— Да уж, обсушиться было бы неплохо, — поддержал его помощник, — если еще часа три-четыре пробегаем с мокрыми ногами, то к вечеру как минимум треть сляжет с горячкой.

До перевала шли в ускоренном темпе, не обращая внимания на утренний холод и насквозь мокрые сапоги и штаны. Разложили пару больших кострищ, дойдя до черной скалы, возле которой было много больших камней, там путники часто устраивали привал, забравшись наверх. Айсинуру, чтобы разжечь огонь и просушить десяток толстых веток, пришлось черпнуть силы из запасов своей маны.

Через полчаса он сидел на ворохе еловых веток, сушился у огня и прихлебывал горячих травяной взвар. В животе предательски заурчало, но командир не предал этому значения. Он уже давно научился игнорировать голод и терпеть разные лишения, не щадя в первую очередь себя, а потом уже своих стрелков. Потому и слыл одним из самых удачливых командиров наемников босмеров. Всего отрядов было ровно дюжина, по числу лесных королевств. Традиционно, каждый третий ребенок мужского пола в семье лесных эльфов, с детства воспитывался как воин который рано или поздно вступит в такой отряд.

Конечно, лесные стрелки ценились людьми в качестве наемников и получали плату вдвое большую, чем наемники люди. Но не сказать, что любому босмеру нравилось рисковать своей головой за серебряную полукрону, сражаясь на чужой для них войне, но другого выхода не было.

Хитрозадые эльфары обложили королевства Великого леса непомерными налогами, забрав себе все бонусы от войны с людьми. Да они всю идею священной войны испоганили и обменяли на золото и серебро. И теперь сами босмеры были вынуждены наниматься к людям, чтобы выплатить налоги своим «старшим братьям» светлым эльфам, которых с каждым годом ненавидели все больше.

Он не заметил, как задремал и проснулся оттого, что за плечо его тронул его помощник.

— Командир, они приближаются, ребята уже распределились за камнями.

— Почему раньше не разбудил! — осуждающе глянул на него Айсинур. — Скажи чтобы без приказа не стрелял, я сам буду говорить с сержантом и сам выпущу первую стрелу.

Через некоторое время среди деревьев замелькали фигуры преследователей. Даже не приглядываясь, было заметно, что они вымотаны многочасовой погоней.

«А ведь тоже замерзли и в сапогах у них хлюпает вода, что совсем не прибавляет воинского духа. — подумал командир лесных стрелков. — Хорошо, что у нас было преимущество в несколько часов, успели согреться и обсохнуть.»

Увидев приземистую фигуру сержанта Бальта, в бурой от засохшей крови стеганке, он закричал:

— Эй, Бальт, какого беса тебе от нас нужно? Зря ты все это затеял, уходи обратно и тогда никто не пострадает!

— Твари ушастые, отдайте серебро и еду, а потом проваливайте! — крикнул тот в ответ.

— Ха, так ты пришел грабить нас? Я думал ты солдат, а не разбойник с большой дороги, сержант!

— Это моя земля и мое право взять с вас плату! Бросайте свои луки, мы заберем только серебро и еду. — он хохотнул. — Даже не все заберем, оставим вам достаточно чтобы убраться в свои, богами забытые, чащобы. Не захотите поделиться по-хорошему, мы по-плохому заберем все!

— Ты думаешь я и мои братья наивные дураки, чтобы верить твоим обещаниям, Бальт? Да и почему мы должны отдавать хоть часть заработанных своим потом и кровью монет? Если попробуете приблизиться, то клянусь духами священной рощи, я убью каждого кто сделает еще хотя бы один шаг!

— Ты не посмеешь, убивать солдат вельдской армии, на нашей же земле! За такое тебя вздернут на первом же суку, лесной выродок!

— Какие вы солдаты? Вы грабители! — Айсинур вскинул лук и натянул тетиву с вложенной стрелой. — Я предупредил и тебя, и твоих оборванцев!

— Не бойтесь ребята, они не посмеют стрелять, — зарычал сержант, — у них в котомках полно серебра. Нашего серебра, которое они тащат в свой проклятый лес. Карик, Клешня, Поль, обходите этих ублюдков с боков! Бык, ты попробуй добежать до первых камней, там тебя не достанут.

Айсинур чуть высунулся из-за камня и прицелившись в метнувшуюся из-за дерева фигуру выстрелил. Стрела с зеленым оперением пробила широкоплечему парню предплечье и он охнув, выронил армейский арбалет, споткнулся и рухнул своей раскрасневшейся мордой прямо в мокрый снег, а потом на карачках, подвывая рванул за ближайшее дерево. Над головой Айсинура арбалетный болт чиркнул по камню тяжелым наконечником, но он уже скрылся из виду, снова присев за своим укрытием.

Нашел взглядом своего помощника и одними губами прошептал, чтобы стреляли только по конечностям, но тот понял его и кивнув передал приказ по цепочке притаившихся за камнями стрелков. Пока его ребята ранили еще нескольких преследователей, он выглядывал из своего укрытия высматривая сержанта-главаря этой шайки, в которую превратились бывшие солдаты.

Бальт еще что-то кричал своим людям, пытаясь командовать мечущимися за деревьями бывшими солдатами, а потом потеряв бдительность сам выглянул из-за своего укрытия. В тот же миг, стрела с зеленым оперением пробила ему горло. Захрипев, он успел глянуть в сторону укрывшихся босмеров, а потом тоже упал в снег, окрашивая его своей кровью.

— Прекратить стрельбу! — крикнул Айсинур своим стрелкам, а потом закричал укрывшимся за деревьями дезертирам: — Проваливайте обратно в крепость, иначе перестреляем всех! Даю слово, что в спины стрелять не станем.

— А ну как обманешь? — крикнул один из преследователей, откуда-то сбоку.

— Кто это спросил? Придурок ты хоть раз слышал, чтобы лесной эльф нарушил данное слово?

— Хех, да почем я знаю! Я вас, лесовиков ушастых, первый раз тут в крепости и увидел.

— Иди, я тебе дал слово за себя и своих братьев. Ну! Считаю до пяти, если не уходите, то будем бить вас наповал! Раз… два…

После счета «три», из-за дерева выскочил тот крепкий парень, что первым схлопотал стрелу в предплечье и рванул обратно, вниз по склону. Его бегство словно послужило сигналом к началу общего отступления, бывшие преследователи теперь, лишившись командира которого ранее боялись, а после его смерти бросили лежать в снегу, бежали со всех ног.

— Ну вот, а ты переживал! — похлопал он по плечу своего помощника Нуквира. — Легко отделались и на земле одной мразью стало меньше. Я уверен, духами леса его убийство зачтется нам как добродетель.

Айсинур не спеша подошел к мертвому сержанту, присел на корточки и обломал у стрелы стальной наконечник и зеленое оперение, которое сразу выдавало лесную братию. Потом убрав обломки стрелы в подсумок, извлек из ножен небольшой, чуть искривленный меч хашер и двумя точными и сильными ударами отделил голову убитого от остального тела.

— Чтобы не восстал, — пояснил он с удивлением глядящему на его действия молодому стрелку. — Тело в снегу прикопаем, а голову унесем в долину и там зароем.

Через пару часов они спустились в долину и наткнулись на хутор, состоящий всего из двух стареньких изб, за высоким тыном. Вышедшие на их настойчивые пинки в ворота, бородатый рыжий дедок и такой же рыжий и бородатый мужик лет на двадцать помладше — видно его сын, даже обрадовались увидев, что к ним нагрянули не франхельмские солдаты. По приемлемой цене продали лесным эльфам два кувшина вишневки, большой, но чуть зачерствевший каравай, полторы дюжины свежих яиц, несколько луковиц и небольшой холщовый мешок, весом примерно в три фунта, сухого гороху. Притом дедок посетовал, что они не пришли к ним на две седмицы пораньше.

— Я бы вам всего больше продал, даже сало и копченого мяса, но грабют ироды почем зря. Все уже из ларей, на несколько раз выгребли.

Яиц и хлеба на всех не хватало, поэтому кинули жребий, что кому съесть, запив нехитрый перекус глотком местной вишневки, а горох, который нужно было долго варить в котле, оставили на потом. Порадовались и пришли в себя немного утолив острый голод, но расстроились узнав плохие новости. Оказывается, Валашское княжество было уже пару недель как захвачено Фарнхельмом. А ведь рассчитывали, уже сегодня к вечеру выйти к Будлаве и сторговаться с одним из капитанов о переправе через Узкое море. Но дедок из хутора подбодрил их:

— Ничего служивые, по предгорьям, вдоль леса около двух лиг пройдете и выйдете к большому Лирнейскому перевалу, а там через несколько часов уже в Остии будете. Только через перевал лучше потемну идите, народ-то местный сбегает, а вражьи кнехты мужиков ловят, чтоб им пусто было. Днем на большой разъезд, в дюжину-полторы всадников наткнуться можно, а потемну без проблем в северное королевство уйдете.

— Потемну и пойдем, не хотелось бы на фарнхельмцев нарваться и так на каждом из нас по десятку их убитых солдат, только за последнюю компанию. — шепнул ему Нуквир.

На следующее утро все прошло по Сашиному плану — леди Агата со своими слугами, заселилась в башню замка. Сразу после завтрака, поданного Эльзой в комнату молодой княжне, за ней из замка приехала карета запряженная двумя лошадьми. Карета представляла собой легкую повозку, с деревянным каркасом обтянутым кожей, которых отлично защищал от ветра и дождя. Внутри карета была довольно вместительной и туда без труда села сама Агата, господин Рувво, две ее служанки и мальчик — сын Вероники. Позади, на козлах был приторочен огромный сундук, в который без проблем вошла вся их ручная кладь.

До обеда время прошло в суете, новые постояльцы располагались в выделенных им комнатах. Потом Саша показывал княжне застекленную каменную террасу со своим зимним садом, чем привел ее в восторг. Восхитило и удивило княжну наличие экзотических растений и такое количество стекла и зеркал. Еще в первый визит ее поразили большие, остекленные таким прозрачным стеклом, окна тронного зала.

— Сколько же на все это ушло дорогого стекла, где вы его покупали и как потом доставляли столь хрупкий груз, господин маркграф?

— Леди Агата, стекла действительно ушло много. — покачал он головой. — Наше владение успешно торгует с гномами и лэры даже создали совместный банк и совместный торговый дом. Вот в Руденбурге, я и покупал такое стекло, а доставлял все плотами по Руду. Я видел у вас много книг, любите читать? — спросил Макаров, чтобы сменить тему.

Ему не хотелось врать про купленное у гномов стекло, но и правду молодой девушке он рассказать не имел права.

— Люблю, — улыбнулась девушка, — но это лишь небольшая часть книг, что были в библиотеке нашего родового замка. И отец, поручил мне вывезти вовсе не рыцарские романы или баллады, все больше труды по устройству нашего мира, движение небесных тел и комет, лекарские трактаты и пару книг с записями о дворянах нашего княжества и родословной нашего рода.

Они проболтали больше часа и в этот раз хозяин замка и всего Ригена, не показался ей напыщенным индюком, а вовсе даже дружелюбным и обаятельным собеседником. Правда в одном вопросе она начала спорить с маркграфом, которого после получаса разговора, уже не смущаясь, звала просто Александром. Несогласие вызвало у нее предложение, что всех прибывших с ней солдат, Александр возьмет к себе на службу и сам будет платить им жалование.

— Но как же так? — мотала головой Агата. — Ну ладно солдаты и стражники, но двадцать пять гвардейцев лейтенанта Радека, прибыли чтобы защищать меня. Поэтому я сама должна платить им положенные деньги.

— Защищать, от кого? Вы, Агата, оскорбляете меня самим предположением, что я не смогу гарантировать вам безопасность на своих землях. Поэтому, настаиваю, что и гвардейцам, и их лейтенанту я сам буду выплачивать положенное жалование. Я просто настаиваю на этом! И прошу вас, пойти мне на уступки.

— Но вы и так, Александр, дали мне беспроцентный заем, который я вряд ли смогу отдать в ближайшее время. Да и вообще, получится ли у меня вернуть наши земли?

— Вот это вы зря, всегда нужно верить в добрый исход и не предаваться унынию. И простите мою откровенность, Агата, но для вас лишние траты сейчас не желательны, а для меня дюжина крон вообще не играет никакой роли. Поверьте мне и пойдите же на уступки. — не сдавался Макаров.

— Ну, хорошо, — вздохнув согласилась девушка, — раз вы так настойчиво меня об этом просите… но, пообещайте мне, Александр, что все мои гвардейцы будут освобождены от службы, когда мне представится возможность вернуться на родину.

— Даю вам свое слово, Агата! — приложил он руку к груди. — И лейтенант Воджетич и все гвардейцы смогут получить отставку в любой момент, как только попросят об этом. Да и не только они, разве я буду удерживать Лерника с его людьми или сержанта Кобыляку, или любого из ваших подданных, если они решат последовать за вами? О, нам пора приводить себя в надлежащий вид, перед церемонией жалования дворянства лейтенанту Лернику.

Саша раньше носил на руке Омегу, которую приходилось подводить каждый день на час назад, ведь тут сутки длились дольше. Но после экспедиции в Селинор, подарил свои часы Большому, с анализатором древних, он мог с точностью до секунды узнать время в любой момент.

Лерник с этого дня считал себя уже на службе у владетеля острова и не удивился когда его нашел посыльный гвардеец. Подумал, что господин Александр хочет выслушать его предложения по организации службы стражниками в порту и на рынке. С утра он надел, почти отстиранное от пятен крови, свое бело-голубое, в цвет гербу Валашии, сюрко. Погода стояла, не по-весеннему теплая и Квинт не стал надевать под сюрко толстую кожаную куртку, лишь надел почти новую котту темно серого цвета, поверх камизы — нательной рубахи. На всякий случай прихватил свой кожаный шлем, но надевать его не стал, а привязал к перевязи с коротким мечом и кинжалом и отправился в замок маркграфа.

У ворот замка его встретил крайне возбужденный господин Воджетич — молодой дворянин, что служил вторым лейтенантом в отряде дворцовой гвардии.

— Это, бес знает, что такое! Что происходит, Лерник? — немного фамильярно и на повышенных тонах задал вопрос молодой лейтенант. — Меня не пускают в замок! Говорят — вам не назначено! — на последней фразе у парня вырвался нервный смешок.

Квинт лишь пожал плечами и беспрепятственно прошел во двор замка, миновав новые массивные ворота, пристроенные к большому барбакану. Там его уже поджидал командир местной гвардии сэр Герхард. Он оглядел Квинта с ног до головы и удовлетворенно кивнул:

— Хорошо, что кольчугу не стали надевать, внутри тепло, спарились бы. И шлем вам там будет не нужен, можете отдать мне, я вам после верну.

Квинт не стал спорить, отвязал шлем, лишь удивившись, что рыцарь обращается к нему на вы. И не стал говорить своему нынешнему начальнику, что кольчуги у него вовсе нет, не положены были городской страже кольчуги, лишь короткие куртки из дубленной кожи и такие же шлемы. Да и бело-голубое, цветов валашского герба, сюрко, из всей городской стражи было только у него одного.

Вместе с господином рыцарем они поднялись, по широкой каменной лестнице, в большой зал, где сейчас не горели магические светильники, но все равно было светло от проникающего в широкие окна солнечного света. У стен выстроилось десятка четыре гвардейцев, все были как и их командир в синих сюрко Вэллора.

Сам маркграф Александр сидел на деревянном троне в своем парадном рыцарском плаще и золотом венце владетеля Ригена. Рядом, справа от него сидела княжна Агата и господин Рувво, а слева мощный, широкоплечий великан, которого Квинт ранее не видел и молодой парень одетый как с северянин и с толстой золотой гривной на шее. Все молчали и смотрели на Квинта, отчего он почувствовал себя не в своей тарелке.

— Преклоните колено, лейтенант Квинт Лерник! — громко сказал ему маркграф.

«Потребует присягнуть ему на верность! — догадался Квинт. — А как же присяга роду Бакория? Хотя княжна вот она, тут же присутствует, значит в курсе и не против.»

Квинт опустился перед сидящим сеньором на колени, но сэр Герхард тут же тронул его за плечо и прошептал:

— Одно колено преклони, одно!

Квинт не успел удивиться такому обороту, встал на одно колена и тут же к нему подошел вставший с трона владетель и объявил, коснувшись рукой его плеча.

— За свою преданную службу княжескому роду Бакория, за храбрость и оказанные услуги Валашии и леди Агате, я владетель Ригена, маркграф Александр МакАрофф, возвожу вас Квинт Лерник в дворянское достоинство. Будьте и впредь храбрым и верным солдатом. Встаньте, господин Лерник!

Ошеломленный Квинт поднялся и маркграф сунул ему в руки лист плотной бумаги с оттиском печати.

— Вы будете записаны в государственные книги и Вэллора и княжества Валашии, как получивший право потомственного дворянства. — Маркграф обернулся и посмотрел на господина Рувво и тот кивнул подтверждая слова владетеля острова.

Следующий жест маркграфа удивил не только лейтенанта, но и княжну с распорядителем двора. По крайней мере, удивление явно читалось на их лицах, когда Александр принял из рук одного из своих слуг бархатный кошель и объявил:

— Единовременная премиальная выплата, вам лейтенант Лерник, как новоиспеченному дворянину — двенадцать полновесных крон серебром!

«Дюжина полновесных крон? Это, целых двадцать четыре, серебряных валашских дуката! — чуть не присвистнул Квинт. — Мое прежнее жалование, почти за полтора года службы! Хе, а жизнь-то налаживается! А ведь тогда, на пристани Будлавы, когда на наш жиденький заслон выехал десяток конных хусариев великого князя, думал, что пришел мой конец, а вон как все повернулось.»

Дальше он не совсем хорошо запомнил этот вечер. Только, как гвардейцы покинули тронный зал, и потом он сидел за одним столом с леди Агатой, Маркграфом и другими дворянами, сэр Герхард подливал в его кубок вина и все они, по очереди произносили тосты, поздравляя его с обретенным дворянством, а он словно мальчишка краснел, порывался вскочить и раскланяться, чем вызывал не злобливые улыбки на лицах титулованных особ.

Глава 30

Чтобы усыпить бдительность девушки, Саше самому пришлось заказать у прибывших на остров портных парочку новых костюмов, потратив на это несколько часов. Девушка тоже сделала заказ на пошив нескольких обновок, но оплатила свой заказ сама, категорически отказавшись брать новые деньги у маркграфа. Еще она попросила Макарова отпустить господина Лерника на корабле идущим за новыми беженцами.

«Почему нет? — рассудил тогда Саша. — Беженцы переселенцы прибудут на мой остров и в конце концов обоснуются здесь на неопределенный срок увеличив число рабочих рук. Да и вообще вернуться ли они в Валашию, даже если княжество снова получит независимость? Чай не крепостные люди, может на моем острове им будет лучше? Вот и нужно создать им такие условия, чтобы десять раз подумали возвращаться в родные места или нет, а потом все же остались на Ригене.

Хотя, я и так на два года отменил все налоги вновь пребывающим людям. Выделяю средства на обустройство переселенцев, даю им землю и работу. Так, что лейтенант Лерник сделает доброе дело не только для княжны и своих соотечественников. Но для меня, в первую очередь. Вот только, эта упрямая девчонка, снова отказалась брать у меня деньги, корабль, и все расходы оплатила из своего кошелька.»

Прежде чем отпустить лейтенанта Лерника, Саша сам проинструктировал опытного солдата и даже на всякий случай, выдал еще несколько крон и заверил его, что если беженцев будет много, то после отправит за ними и свои корабли в сопровождении пары снеккаров нордов, чтобы не опасаться нападения фарнхельмских кораблей. Как понял Макаров, валашцы прибывали на Риген вслед за своей госпожой и своими соотечественниками, и на малых рыбацких лодках, и на небольших торговых суденышках. Благо, что добраться до острова было намного проще, теперь в ночи им светил зеленоватый магический огонь с маяка на вершине башни, который был виден за десятки миль.

Якоб, как всегда, вел тщательную перепись всех прибывавших на Риген и докладывал Александру, что помимо большого грузового корабля, на котором прибывает основная часть народа, еще и на рыбацких лодках приплывает в среднем по пять-семь человек за день. Саше даже пришлось выделить место под новую рыбацкую деревню, примерно в трех милях дальше по побережью от земель ярла Олафа и поселения нордов.

Следующая неделя пролетела как один день. Саша вставал еще затемно и начинал тренировки своих магических способностей и прокачку объема маны. Потом устраивал мини совещание с Якобом, Герхардом и другими командирами и ответственными за что-либо людьми и с нетерпением ждал обеда. Потому как обедали они с княжной вместе, ну конечно не вдвоем, еще за столом присутствовал Матиуш с женой и другая, молодая ее служанка Вероника.

Но все равно, Саша ждал времени обеда, чтобы увидеть Агату и пообщаться. Да и потом они часто оставались наедине на его террасе или во дворе замка, где по его проекту сколотили небольшую деревянную беседку. Обсуждали разные книги, которые читала Агата еще в библиотеке своего дворца. Он тоже рассказывал некоторые книги или пересказывал фильмы, выдавая их тоже за прочитанные когда-то истории.

Макаров не без удовольствия замечал, что разговоры становятся все более откровенными, а отношения все более дружескими. Агата уже при общении с ним вела себя легко и непринужденно, да и он чувствовал легкость и радость от общения с девушкой. У Агаты тоже был дар, но совсем небольшой по сравнению с Сашиным и даже намного меньше, чем магический дар Климента. Единственное, что она могла это чуть подзаряжать маленькое серебряное кольцо здоровья, подаренное ей отцом на пятнадцатилетие и активировать простенькие амулеты, что приносил и показывал ей Макаров.

Расставаясь с ним глубоким вечером накануне, девушка пару раз сказала, что завтра будет большой праздник — день девы Вергуны. В этот день даже гильдейские ремесленники и мастера устраивают себе выходной, а деревенские девушки и парни гуляют в рощах и у реки.

Ну выходной и выходной с молодежными гуляниями — тогда Саша пропустил инфу о местном празднике мимо ушей, совершенно не предав ей никакого значения. А утром Агата ждала его с его пробежки с маленькой зеленой веточкой в руках, на которой только показались ярко-зеленые листочки.

— Вот, это вам, Александр! — смущаясь протянула она веточку и замерла на несколько секунд, явно чего-то ожидая. А потом покраснела и молча убежала в свою комнату.

«Поздравляю, Саша — ты снова балбес! Видно, это что-то связанное с местным праздником этой девы? А я даже не удосужился это выяснить. Кто у нас больше о местных праздниках простого народа знает? Якоб! Точно, он же сам паренек деревенский.»

Он рванул вниз, потом побежал на второй уровень барбакана, где находился кабинет начальника гвардейцев сэра Герхарда. Бесцеремонно распахнув дверь, влетел в его комнату, где тот что-то выговаривал своему сержанту и с порога закричал:

— Якоба ко мне, срочно! — собрался убегать, но остановился в дверях и пояснил ошарашенным солдатам: — Он прямо сейчас с гномами общался, что ратушу строят и теперь поехал к пристани, скорее всего в форт к Капчику, там его ловите и пусть сразу ко мне скачет. Жду!

Когда за маркграфом закрылась дверь, сержант тихо спросил:

— Господин лейтенант, значит правда, что наш владетель весь остров из своей башни видит и про всех знает, кто где есть?

Герхард несколько секунд смотрел на своего подчиненного сам обдумывая услышанное, потом словно очнулся:

— Чего стоим? Живо на коня и за парнем в форт! — потом все же добавил. — А как ты хотел, Фолле, он же архимаг, ему и положено все знать и все видеть.

— Милорд, праздник девы Вергуны, один из пяти главных праздников отмечаемых на замлях старой империи, во славу всеотца и его воплощений. — сидя напротив него объяснял парень. — В этот день девушкам дозволяется более вольно выражать свои чувства.

— Это как? — перебил его Макаров.

— Ну если девушке парень нравится, то она дарит ему зеленую веточку, хотя сейчас молодежь, не так патриархально настроена и многие девушки просто целуют своего избранника без лишних заморочек. Вот, например, у нас в деревне…

— Да погоди, ты! Рассказывай дальше, что там насчет веточки этой зеленой?

— А… ну вот, в старые времена девушки, даже благородного происхождения в этот праздник преподносили молодым мужчинам зеленую веточку. Ну не все, а если был мужчина, который ей нравился…

— Да короче ты? Ну дала веточку и чего дальше? Чего тому мужику делать-то нужно?

— Ну так, если ему эта дама нравится, то он в ответ дарит ей плошку для питья.

— Чего-о? — удивленно переспросил Макаров. — Какую еще плошку?

— Да любую, стаканчик там медный или оловянный или вообще чашку самолично из дерева выструганную. Те, кто побогаче, так на ярмарках красивую посуду накануне покупают.

— А зачем стакан-то дарить? — снова удивленно спросил Саша.

— Так в этом и суть праздника. Это третье из чудес девы Вергуны — одного из воплощений бога всеотца. По легенде, она собрала утреннюю росу в небольшую плошку и из нее напоила восьмерых страждущих и раненых солдат. Так, что все пившие напились вдоволь и выздоровели от ран и увечий.

— Это конечно интересно, — кивнул Саша, — но давай уточним конкретику. Девушка парню веточку, а парень ей стакан, так?

— Ну да, если нравятся друг другу. — закивал головой Якоб. — Говорю же традиция такая, уже очень давно сложилась, в незапамятные времена первой империи. А может и раньше. — пожал парень плечами.

— Ну теперь, все понятно стало! — хлопнул себя по ляжкам маркграф и отпустил удивленного парня. — Все, свободен, как птица в полете!

— Чего?

— Иди говорю, дальше занимайся своей работой! — выгнал он парня из комнаты.

«Так, чашка или стакан… чашка или стакан… О! А ведь второй стакан из того серебряного набора, что я лэру Вардису подарил, так у меня и остался. Его Серега тогда по пьяни скомуниздил, а я еле нашел в бардачке его микроавтобуса. Он же у меня здесь где-то! Вот и будет ей стакан в подарок!» — обрадовался Саша своей идее с подарком и принялся шарить по шкафам и тумбочкам.

Макаров осторожно постучал в дверь комнаты княжны. Агата открыла через минуту. Даже невооруженным взглядом было видно, что девушка прибывает в совершенно расстроенных чувствах.

— Леди Агата, прошу меня простить, я ведь в этих краях совсем недавно и совсем не знал как мне вести себя в этот праздник. Но я проконсульти… ну то есть, вот… Это, вам Агата, от меня! Торжественно протянул он стакан из набора, замотанный в кусок золотистой фольги из-под плиточного шоколада.

Девушка бережно и осторожно взяла из его рук подарок и уже немного повеселев спросила с немалым удивлением:

— И в ваших краях не знают деву Вергуну?

— Ну так-то знают, — уклончиво ответил Саша, — но вот про веточки и стаканы у нас не в курсе.

Девушка смущенно улыбнулась и начала осторожно снимать с подарка фольгу.

— Это, что? — Саша увидел, как улыбка медленно сползает с ее губ. — Это же серебро?

— Ага! — кивнул он.

Девушка метнулась в комнату и захлопнула дверь перед ошарашенным маркграфом. Потом через секунду вновь распахнула ее и сунула ему в руки серебряный стакан и тут же вновь закрыла дверь.

— Да, что не так-то? — в сердцах он даже притопнул он ногой.

Весь в раздрае он побрел к себе и на лестнице нос к носу столкнулся с господином Рувво.

— Матеуш, вы-то мне и нужны! Пойдемте, поговорим. — решительно потянул он старика к себе в комнаты.

После его путанного рассказа, про веточку и про стакан в подарочной золотинке, старик замотал головой. — Я сам ничего не понял, Александр. Но пойду поговорю с Мартой, чтобы она поговорила с Вероникой и та сходила к госпоже. Вероника помоложе и леди Агата с ней более откровенна. Потом, жена снова расспросит Веронику, может так проясним ситуацию.

Саша глянул на старика распорядителя с сомнением. — Думаете, эта сложная схема сработает и в итоге мы что-то выясним?

— Ну, а что нам еще остается? — развел тот руками. — Я думаю, со мной она не станет откровенничать, а так есть реальный шанс узнать чем она расстроена.

Около двух часов Макаров не находил себе места. Он даже в раздражении вышел на каменную террасу, где за пару секунд формировал сгусток темной энергии и посылал копье тьмы в хмурое свинцовое небо пытаясь сбить одну из мечущихся и орущих чаек, но не попал. Скорее всего светлые боги, да и сама дева Вергуна не одобрила бы такое времяпровождение архимага в свой праздник. Наконец светящаяся точка Мариуша на схеме анализатора поползла по лестнице вниз и Саша метнулся к двери, распахнув ее перед только что подошедшим распорядителем княжеского двора.

— Ну, Матиуш, что-то выяснили? — посмотрел на задумчивый вид старика Макаров. — Не тяните, да проходите же внутрь!

Господин Рувво, не спеша прошел внутрь комнаты и расположился в удобном кожаном кресле, вытянув ноги.

— Госпожа Агата расстроена, друг мой! — сказал он со вздохом.

— Да, это я и так понял! — махнул рукой Саша. — Вы мне объясните, чем я ее снова расстроил?

— Вы подарили ей вопиюще дорогой подарок. Серебряный стакан, это правда?

Макаров сдержанно кивнул и далее слушал объяснения старика.

— Это правда, у вас есть стакан из магического металла? Знаете, никогда такого не видел, вы позволите на это посмотреть?

— Блин, да пожалуйста! — буркнул Саша и полез под кровать, куда вернувшись в сердцах запнул свой не состоявшийся подарок.

— Ого! Действительно настоящий стакан из серебра! — озадаченно крутил Матиуш часть подарочного набора. — Знаете, сделан очень красиво и довольно изящно. Я бы подумал, что это какой-то драгоценный амулет или ритуальный магический предмет, но абсолютно не чувствую никакой магии. Просто стакан.

— Ну стакан и стакан! — раздраженно ответил Макаров. — Чего ей не понравилось-то, красивый же?

— И очень-очень дорогой. — кивнул головой Матиуш. — Леди Агата, довольно эмоциональная девушка. Я знаю ее, с самого детства и она умеет искренне радоваться, казалось бы пустяковому событию и, напротив, казалось бы пустяк для других может ее сильно огорчить. Хотя, серебряный стакан трудно назвать пустяком. — он вновь осторожно провел пальцами по чуть искрящийся поверхности украшенного резным узором стаканчика.

— Да, что вам дался-то этот стакан? — снова задал свой вопрос Макаров.

— Леди Агата, получив столь невообразимо дорогой подарок восприняла это как намек на свое нынешнее положение. Другими словами, она решила, что таким жестом вы решили указать ей на ее место, дали понять, что она вам не ровня.

— Что за глупость! — фыркнул Саша. — Хотел как лучше, а получилось — как всегда. Ну реально, как лучше хотел! — посмотрел он на развалившегося в кресле старичка. — Вы-то, хоть мне верите?

— Верю, — махнул рукой господин Рувво, — если у вас такая драгоценность валяется где-то на полу, под кроватью, то действительно верю, что для вас это просто стакан! — вырвался у старика нервный смешок.

— Да, дела-а, — протянул задумчиво Саша, — значит, княжна просто комплексует по поводу своего не очень богатого положения?

— «Не очень богатого» — это очень мягко сказано. — кивнул Рувво. — Даже получив беспроцентный займ от вас, Александр, она переживает, что не сможет вернуть эти деньги.

— Ну вы же знаете, что мне они никуда не уперлись! — махнул рукой в сердцах Макаров. — Я бы ей в десять раз больше просто подарил, но она же не возьмет!

— Не возьмет. — снова кивнул старик.

Так… есть одна мысль… сейчас кое-что обдумаю, — замолчал он на пару минут глядя куда-то за окно. Потом встал, принес два стеклянных кубка и бутылку из темно-зеленого стекла и набулькал себе и господину Рувво.

— Э… это красное вино с юга Хишпани? — уточнил распорядитель. — Знаете раз удалось видеть такую бутылку. Такое вино в подарок нашему князю прислал герцог…

— Да подождите, вы с этим герцогом. Скажите, Валашия штамповала серебряные монеты?

— Конечно! Дукаты и полудукаты. — подтвердил Матиуш. — Весом они меньше имперских крон и крон гномов. Один серебряный дукат равен серебряной полукроне, а полудукат — всего десяти крейцерам или десяти же имперским ливрам.

— А где можно срочно купить сотни две, а лучше три серебряных валашских дукатов?

— Нее, — замотал головой Матиуш, — такое количество, точно нигде! Мы с подмастерьем штамповали не так много монет, если золотых солидов в месяц, еще выходило около трех дюжин, то серебряных дукатов от силы десяток набирался, да и то не каждый месяц.

— Подождите, так вы сами штамповали монеты? Ну, то есть вы лично?

— Ну да, я же не только распорядитель княжеского двора и хранитель печати, но и придворный ювелир. Сам и штамповал понемногу, правда магическую метку накладывал наш маг.

— А штемпели, с помощью которых вы чеканили серебряные дукаты можно как-то достать? Например, выкрасть из вашего бывшего дворца или выкупить? — заинтересовался Саша.

— Зачем их выкрадывать? — посмотрел на него удивленно старик распорядитель и ювелир в придачу. — Ну, вообще-то они у меня, как и княжеская печать и другие государственные реликвии, не оставлять же их было врагу? Но это, только, между нами.

— То есть штемпели для чеканки у вас с собой, вот в этой самой башне, в вашей комнате? — уточнил Макаров неотрывно глядя на старика распорядителя. — Так чего же вы молчали! Срочно, идите за ними и спускайтесь в подвал.

— Но зачем? Удивленно смотрел на маркграфа старик.

— Нет времени объяснять. Просто несите их и там поговорим, в лаборатории. Вы же знакомы с Ларсом?

— Э… да, виделись пару раз, но едва перекинулись несколькими фразами.

— Да идите же! — поторопил его Макаров и видя, что распорядитель поднявшись на ноги, быстро допил дорогое вино из своего кубка, сунул ему в руки всю бутылку. — Вот, потом дома выпьете, а сейчас срочно несите штемпели для чеканки дукатов.

Через полчаса в подземелье, Ларс разглядывал принесенные Матиушем штемпели, а Саша пытался донести до старика распорядителя, свою мысль.

— То есть, вы хотите, чтобы я обманул всех и обманул леди Агату? — отшатнулся от него старик. — Я не могу, так поступить!

— Да? — ехидно заглянул ему в глаза Макаров. — А то, что Агата, с такими комплексами останется старой девой или выйдет замуж за какого-нибудь пропойцу или бедного камнетеса, так лучше будет?

— К-какого камнетеса? Да причем тут ваш камнетес? — горячился старик. — Врать своей госпоже и врать насчет ее умершего батюшки! Это просто неслыханно!

— Да поймите, Матиуш, — примирительно положил руку ему на плечо маркграф, — кому мы делаем плохо? Это маленькая ложь, ради благой цели!

— Благими намерениями, устлан путь в пекло!

— Вот, только не надо штампов! — поморщился Макаров. — Скажите, что это были деньги ее отца, а теперь значит ее. Ну, как еще мы можем вручить ей деньги? Она так и будет комплексовать и рыдать в своей комнате из-за каждого подарка? А кончатся, те деньги, что я ей дал и что? Думаете, она возьмет у меня еще? Ведь сами знаете, что не возьмет! Да и никто не узнает, кроме нас троих об отчеканенных сегодня дукатах!

— Я извиняюсь, кхм… — подал голос Ларс. — Вы сами, ваше сиятельство, всю ночь будете махать тяжелым молотом?

— Вот, я готов пойти на любые жертвы, — развел руками Макаров, — надо и буду всю ночь махать молотом, а вы, Матиуш?

— Молотом? — посмотрел на него распорядитель.

— Что? Да вам-то не надо, просто завтра отнесете отчеканенные монеты своей госпоже. Молотом я махать буду.

— Ладно, уговорили. Но тогда не вздумайте ей рассказать, даже через десятилетия. Никогда!

— Могила! — кивнул Макаров и сделал жест будто закрывает свой рот ключом на замок.

— Подождите, господа, но при чеканке монет нужно добавлять в сплав немного олова. — подал голос Ларс. — Монеты на выходе должны иметь девятисотую, общепринятую пробу.

— Это проблема? — удивленно посмотрел на него Саша.

— Да в общем-то нет, — Ларс прошел до полки с разной посудой и принес два оловянных стаканчика. Разжигаем плавильный горн?

К утру, почти через девять часов работы, даже Саша был вымотан, что уж говорить о старом Рувво и Ларсе, который своим худым телом и блеклыми, свисающими сосульками волосами изначально похож на доходягу, не евшего как минимум дня три.

Правда старика распорядителя Саша отослал в свою комнату, еще часа три назад, наказав отдохнуть хоть немного. Сам доделывал работу вместе с артефактором. Если бы не магический дар и раскаченная мана архимага, то и Макаров давно свалился бы от усталости, ведь всю тяжелую работу по переплавке серебра, отливки сотен заготовок и последующей их чеканке помещением в клише и ударом тяжелого молота по чекану, он делал сам. Еще повезло, что в огромном подземелье древних была хорошая вытяжка, а то они точно бы сопрели и задохнулись к утру.

Вначале Макаров хотел отчеканить четыреста валашских дукатов, как раз столько должно было выйти с одного килограммового серебряного слитка, но потом разошелся и притащил второй слиток из своей закрытой комнаты-сокровищницы. Но все же, все новенькие отчеканенные монеты Агате решил не отдавать, а сотню оставить себе про запас, как всегда рассуждая — мало ли чего, пусть будут.

Макаров ссыпал основную часть монет в резной деревянный ларец, что принес еще вчера вечером мастер Рувво и оставив его прямо на рабочем верстаке побрел к лабиринту, восполнять ману, остатки которой ушли на привязку к серебру магических меток. Хорошо, что Ларс уже был в этом опытен, так как сам ставил магические метки на переданных для маркграфа гномьих кронах. Теперь показал этот процесс Саше и обучил его этому.

«Ну так-то поставить магическую метку на серебряную монету, для опытного мага процесс совершенно не сложный, всего один магический знак нужно активировать и прикрепить. Но когда монет сотни… блин, на себе ощутишь словосочетание „обезьянья работа“, наверное так чувствуют себя рабочие целый день выполняющие на конвейере однообразную работу.» — рассуждал Саша лежа в прохладной воде лагуны.

Бирюзовая вода лагуны уже не была очень холодной, так как сам грот был небольшим и лучи весеннего солнца днем прогревали воду. Хотя он плескался в ней и в самые холодные дни зимы, подогревая свое тело внутренней энергией. Да и зима здесь была теплой, наверное, даже теплее, чем в Крыму. Климат на Ригене, благодаря омывавшему остров теплому течению был сродни земной Италии. Даже в Валашии, которая находилась совсем немного севернее, но располагалась на западном берегу Срединного моря, где господствовало холодное течение, зима была намного холоднее и снег вовсе не таял сразу, как здесь, а лежал плотным покровом, месяца два точно.

Саша вдоволь наплескался в лагуне и погонял энергию внутри своего тела, но все же был не прочь вздремнуть часок до завтрака.

«Пожалуй утреннюю пробежку в рейдерском плаще, сегодня можно пропустить, — решил Макаров. — Вот только занесу деревянный ларчик мастеру Рувво и точно вздремну!»

Через полчаса его разбудил настойчивый стук в дверь. На пороге его комнаты стояла возбужденная Агата.

— Ой, вы еще спали? Ну вы и соня! Впрочем простите, что разбудила вас, Александр, но уж очень хотелось поделиться с вами весьма занимательной историей. И вот, это ваше, спасибо! — она протянула маркграфу увесистый кошелек. — Спешу вернуть вам заем, Александр.

— Оу, вы внезапно разбогатели? — сделал он удивленный вид.

— Вы не поверите, но именно! — воскликнула девушка. — Одевайтесь и приводите себя в порядок, я приглашаю вас к себе на завтрак и за чашечкой кофе все расскажу, обещаю. Кстати, а куда вы дели мой подарок? Ну вернее, ваш подарок мне? — требовательно посмотрела она на Макарова. — Где мой стакан?

— Он же вам не понравился?

— Вот еще, — фыркнула девушка, — просто я очень растерялась, что он из серебра. — она развернулась и побежала вверх по лестнице в свою комнату, крикнув при этом: — Жду вас через пять минут, с подарком!

— Ну вот, совсем другое дело, а то в унынии ходила, словно бедная родственница. — улыбнулся, прошептав это одними губами Макаров.

— Вы представляете, Александр, оказывается папенька оставил мне большое состояние, велев мастеру Рувво беречь деньги мне на приданое. Только я думаю, старый человек очень переживал и мучился. И я его хорошо понимаю — отец оставил эти деньги мне на приданое, но учитывая наше сегодняшнее положение, Матиуш правильно сделал, что отдал мне монеты и все рассказал.

— Да вы, что, очень интересно! — делал Саша круглые глаза изображая удивление и интерес на своем лице. — Большое состояние?

— Ха, — гордо вскинула девушка вверх свой подбородок, — просто огроменная сумма, в семьсот дукатов! Представляете, это триста пятьдесят полновесных крон, да еще и серебряной монетой! Да я самая богатая невеста из всех, кого только помню! Ну правда пятьдесят монет я взяла, чтобы отдать вам долг, — беззаботно махнула рукой княжна, — но все равно, я очень богата.

— Вот незадача! — горько вздохнул Саша. — Как же мне, теперь быть?

— А что такое? — посмотрела на него Агата. — Вы, чем-то озадачены?

— Я ведь планировал попросить вас, стать моей невестой, а тут вы оказались такой богачкой! А я наоборот, поиздержался с постройкой этого города и помощью переселенцам. У меня, наверное, не наберется и половины от вашего состояния. — развел он руками.

— Это правда? — озадаченно посмотрела на него девушка.

— Что, про мои деньги?

— Нет, про другое… ну, что вы хотели обручиться со мной?

— Конечно правда, Агата, я влюбился в вас с первого взгляда! — горячо подтвердил Саша свои первые слова. — И был бы счастлив, согласись вы стать моей невестой, а в последствие и женой.

— Александр, вы же понимаете, что я не смогу выйти за вас…

— Но почему? — воскликнул Саша.

— Я не смогу выйти за вас сразу. Мы плохо друг друга знаем и смерть моего батюшки и брата налагают на меня обязательство держать траур не менее полугода.

— Э… ну это понятно. Но дайте мне шанс, Агата, я думаю через полгода вы лучше узнаете меня, а я вас. И я буду стараться, не разочаровать вас.

— Хорошо, во-первых, я согласна принять от вас кольцо, — кивнула Агата. — а во-вторых, если вам нужны деньги, то как своему жениху и будущему мужу я могу дать часть моего приданого. — она указала на кошелек с долгом и вскочила порываясь отсчитать Макарову еще серебра из ларца, стоявшего на подоконнике. — Могу дать, вам, еще столько же или больше. Сколько нужно, говорите, вы же помогали мне и я просто обязана помочь вам!

Макаров потеряв дар речи просто махал рукой, пытаясь показать, что отданного долга пока достаточно, а на его губах расплылась глупая, но и самая счастливая улыбка.

Глава 31

Весь день Саша ходил как окрыленный, согласием леди Агаты стать его невестой. О помолвке они решили объявить всем за ужином, поэтому Саша дал указание накрыть праздничный стол, как минимум на дюжину человек. Помимо мастера Рувво с женой Мартой и Вероники со стороны княжны, которые тоже были дворянами, Макаров решил пригласить сэра Герхарда, лейтенанта Капчика, ярла Олафа, своего побратима и конечно Большого.

Потом подумал и решил еще позвать Якоба, парень тянул на себе всю канцелярию острова и хоть не обладал дворянским достоинством, как и Капчик, но был одним из немногих людей, кому маркграф доверял. Да и что это высшее сословие? Если человека сам по себе порядочный и честный, то не в бумажке дело, подтверждающей это самое достоинство. У честных и порядочных людей, это самое достоинство в крови, ну или заложено правильным воспитанием родителей. Парню, как только гномские зодчие достроят ратушу, намерен был дать этот самый документ-подтверждение. Да и Капчику, по-хорошему статус благородного господина нужен, все же бывший сержант не только две дюжины армейцев тянет, но и осуществляет координацию, и с гвардейцами сэра Герхарда, и с северянами, и с валашцами, теоретически являясь главнее того же Олафа. Поэтому ему тоже дворянином быть, но может чуть позже, пусть вначале к чину лейтенанта привыкнет, а то еще голова закружится от столь быстрого карьерного роста.

Еще подумал, а не позвать ли Клима, но отринул эту идею. Если звать лэра наследника, то нужно звать и его жену Маргарет, а это уже торжество совершенно другого уровня, да и Вардис тогда может обидеться, придется приглашать и своего сюзерена владетеля всего Вэллора.

«Нет уж, отметим в узком кругу, вроде как по-семейному. — решил Саша. Потом ударил себя по лбу ладонью. — Вот, балбес! Надо же кольцо Агате преподнести, а я забыл совсем. Какая помолвка, без кольца будущей невесте?»

Побежал в подземные хоромы, где гениальный артефактор не только трудился, но и где была отгорожена его комнатка с небольшим топчаном для отдыха. Впрочем, зря волновался, вопрос с колечком для леди Агаты решился быстро. У Ларса было как минимум с дюжину заготовок колец-амулетов, Саша попросил только немного украсить кольцо нехитрым узором и вставить один из камней последней партии, тех, что Серый выкупил для него у ювелиров. Подумал и выбрал тоже золотистый фианит, такой же по цвету как и в защитной сигуле, разве что поменьше размером.

Серебряный амулет с семилучевой звездой, бывший его подарок Димитру Саша намеревался отдать обратно девушке. Не станет же она упираться, если теперь он будет ее женихом? А золотистые фианиты, в амулете, который привязывали кожаными ремешками к запястью и в кольце, смотрелись словно специально подобраны ювелиром и составляют единый гарнитур. Тем более, такие фианиты, тут принимали за желтые, очень редкие и дорогие алмазы.

Для приличия пригласил на общий ужин и Ларса, сообщив ему о своей помолвке, но артефактор только замахал руками и замотал головой, он вообще не часто выбирался из своего подземного царства, да и порядком робел общаясь с дворянами и леди Агатой в частности. У Саши были подозрения, что тот теряет дар речи от одного взгляда на Веронику — ее служанку. Ну, а что? Вероника вдова, ее сыну лет семь, а то, что дворянка… вот кому-кому, а Ларсу хоть завтра готов потомственное дворянство присвоить, уж он точно заслужил.

Да и вообще, сегодня Саша был в таком расположении духа, окрыленный согласием девушки, что попроси она присвоить дворянство хоть всем двум дюжинам гвардейцев, что прибыли с ней на остров, он бы точно не отказал. Даже молодому заносчивому лейтенанту, пожалуй, вручил бы рыцарские шпоры, пусть даже авансом к его службе.

«Кстати, не хорошо как-то получилось с парнем, приревновал его к девушке и невзлюбил за это. Он-то, по большому счету тут вовсе не причем. Может его тоже пригласить на ужин, все же тоже из благородных? Пожалуй, надо встретиться с ним и пообщаться, посмотреть на его нынешнее поведение, а то может фыркнет и откажется служить под началом сэра Герхарда? Хорошо, что в последнюю встречу пометил его с помощью анализатора, где он там сейчас? В каменном форте, видно с Капчиком общается и Лаэрт там же? Ну вот, если ближе к вечеру застану его там, то побеседую, а там уже видно будет, приглашать или нет.» — решил Саша.

Потом Саша пригласил всех вышеперечисленных на ужин в замок, не сам конечно, с помощью посыльных гвардейцев и с чистой совестью пошел к своей невесте. Вернее, пригласил ее к себе, Агате нравилось сидеть в удобном кресле на остекленной террасе среди пальм и других растений и разговаривать с Александром о разных пустяках и делиться воспоминаниями о своем детстве.

Саша даже играл с ней в шахматы, правда с его памятью он поначалу всегда выигрывал, хоть княжна тоже играла неплохо, но куда ей тягаться с архимагом, да еще и просмотревшему с десяток обучающих роликов шахматной школы по интернету? Поэтому он стал играть без ферзя, или королевы, как ее здесь называли. Девушка пыталась возражать первые пару партий, но потом поняла, что как раз без главной фигуры на его стороне доски, их игра шла на равных. Ну или почти на равных, победителем в общем зачете все же оставался маркграф.

— Александр, смотрите, корабль! — воскликнула девушка, показывая на довольно крупное, по местным меркам, но все же одномачтовое судно с одним прямым парусом, что только заходило в Русалочью бухту. — Лейтенант Лерник, не мог вернуться так рано. Да и корабль другой, верно тоже прибыли мои соотечественники бегущие от ненавистных захватчиков.

— Агата, мы же договорились — общаться на «ты». -Попенял ей Саша, приобняв вскочившую девушку за талию.

— Ой, прости… Александр. Конечно! Пойдем в порт, посмотрим, кто прибыл на корабле? Вдруг кто-то из знакомых?

Корабль пришвартовался к дальнему причалу, когда по сходням на мощеную набережную сошло несколько человек, они с Агатой, в сопровождении рыцаря и еще четверых гвардейцев были уже возле каменного форта. Макаров пригляделся и начертал в воздухе несколько линий, активируя заклинание «острого зрения».

Четверо солдат-мечников в доспехах и закрытых шлемах, шли образуя каре, видно охраняя человека в ярких одеждах. Пятый воин нес небольшой штандарт с вымпелом оранжевого цвета и изображением какого-то животного посередине. Сам «господин» в окружении солдат, показался Саше, одетым в какой-то, странный наряд и он спросил у девушки:

— Леди Агата, почему у сошедшего с корабля человека такая странная одежда — ярко-красный… кафтан, что ли с рукавами почти до земли, а руки торчат из прорезей в них?

— Это парадная одежда сановников — куртуш, который надевается на жупан, чаще очень ярких цветов. Странно… у нас куртуш надевали очень редко. Даже не знаю, кто из дворян может это быть? — пожала девушка плечиком.

— Действительно, под этим самым… куртушем ярко-красного цвета у того господина надето что-то желто-зеленое, но не менее яркое. — усмехнулся Макаров, подумав, что издалека этот дворянин похож на экзотического попугая.

— Хм, ваше сиятельство (на людях, они должны были соблюдать этикет, поэтому обращались друг к другу на «вы»), вы отлично видите так далеко, я вот только группу людей у корабля вижу, не более. — ответила ему девушка, потом улыбнулась. — Ах, да, вы же сильный маг, я все забываю. А что, там в руках у одного из солдат, какой-то флаг? Может это кто-то из выживших защитников нашего замка? — немного погрустнела девушка. — Они расскажут мне, как сражались и погибли, мой отец и брат?

— Не знаю, — пожал плечами Макаров, — больше напоминает какой-то вымпел. Такой оранжевого цвета с черным рисунком.

— Черно-оранжевого?!

— Ну да, черное-оранжевый. И у мечников сюрко такого же цвета — оранжевые и тоже с изображением черного животного посередине. — кивнул Макаров.

— Оранжевые сюрко и черный вепрь на груди — это фарнхельмцы! Что нужно, этим негодяям здесь? — испуганно воскликнула княжна и приложила ладошки к лицу. — Ой, они же прибыли за мной!

— Успокойтесь, леди Агата, на Ригене вам нечего бояться, вы под моей защитой! — попытался успокоить ее Макаров. — Я так понимаю, они прибыли ко мне с официальным визитом? — посмотрел он на рыцаря, сопровождавшего их. — Не хочу принимать в своем замке врагов леди Агаты. Герхард, встретьте этого попугая и проводите в форт, мы будем там.

Когда зашли в ворота форта Саша попросил девушку переждать в башне его разговор с фарнхельмцами, в той самой комнате, где ранее обитал главарь разбойников, а теперь обосновался лейтенант Осип Капчик. Еще Саша попросил пожилого командора побыть с княжной и попытаться успокоить ее.

— Агата, — сказал маркграф, — вам в любом случае, ничего не угрожает. Я не дам вас в обиду на моем острове. Просто выслушаю, чего хотят эти прибывшие фарнхельмцы и пошлю их куда подальше. Не переживайте, прошу вас!

Капчику же наказал, чтобы он не подпускал княжну близко к окну. Ведь понятно, что «попугай» будет требовать от княжны отречения от прав на Валашию, а то и ее саму и неловко будет, если при его разговоре Агата будет выглядывать из окна башни.

Когда спустился вниз, то наткнулся на Радека Воджетича — молодого лейтенанта дворцовой стражи.

— Ваше сиятельство, господин маркграф, я бы хотел поговорить с вами. — сказал парень с поклоном.

— Господин Воджетич, сейчас не время и не место. Позже! — немного резко отшил его Макаров, а потом сам же устыдился.

«Вот чего я на парня взъелся? Не показался он мне, так сам навыдумывал невесть что! А теперь еще и послал дворянина, который просил поговорить. Нехорошо!»

— Радек, простите меня, за резкий тон, — удержал он парня, — но сюда идут фарнхельмцы, поэтому давайте побеседуем чуть позже.

— Фарнхельмцы?! Но, что нужно здесь этим свиньям?

— Так, Радек, только не нужно горячиться! Разрешаю, вам, присутствовать при разговоре, но только молчите. Говорить буду только я!

Во дворе форта стоял стол, которым пользовались строители наращивающие стену и достраивающие поверх нее деревянную галерею для стрелков. Там, даже лежали кое-какие из рисованных от руки чертежей. Саша уселся за этот стол и сделал вид, что изучает чертежи строителей, а лейтенант Воджетич и несколько армейцев во главе с сержантом стали слева от стола, но ждать пришлось совсем не долго, уже через пару минут в ворота вошли фарнхельмцы во главе с «попугаем» в ярко-красном куртуше и Герхард с полдюжиной гвардейцев.

Человеку в красном куртуше, на вид, лет сорок пять — пятьдесят. Но, как уже не раз мог убедиться Саша, у богатых людей, что могли себе позволить амулеты здоровья или сеансы «омоложения» у магов-лекарей возраст был весьма условной величиной. Тот же Вардис выглядел как Сашин ровесник, а на самом деле давно разменял девятый десяток. Поэтому и возраст прибывшего господина был весьма условным.

Смуглый, черноволосый и черноглазый, с узкой бородкой клинышком. Ростом чуть выше Макарова и стоял прямо и даже чуть нахально, глядя на маркграфа оценивающим взглядом сверху вниз. Ну да, Саша совсем не ожидал высокого посольства и сегодня был одет в свой обычный повседневный наряд — зеленую цифру и берцы. Если, что и выдавало в нем титулованную особу, так перевязь с отличной шпагой и армейское кепи с небольшой серебряной кокардой, да пара крупных серебряных колец-амулетов на пальцах. При приближении черноволосого господина нож древних заметно завибрировал, определяя в прибывшем посланнике магический потенциал.

«Значит господин хороший тоже маг? Ну, что же пообщаемся и с магом. Хотя, у Матеуша вон тоже внутренний потенциал не сильно маленький, но какой из него маг? Так… только метки на монеты и может ставить, да помалу энергию в амулеты вливать подзаряжая их. Но, честно сказать совсем уж помалу.» Вот и этот господин, судя по ауре, маг средненький, или даже ниже. По крайней мере запас внутренней энергии, которую Саша теперь безошибочно определял с помощью связки анализатор-нож, был в несколько раз меньше чем у него самого, хотя явно больше чем у того же Радека или княжны Агаты.

— Я имею честь видеть владетеля острова Риген, маркграфа Александра Мак Ароффа? — наконец соизволил задать вопрос «попугай» и когда Саша кивнул подтверждая, смуглый чуть кивнул и продолжил: — Я легат Великого князя Казимеша, его личный посланник барон и магнат юго-западных провинций Юзеф Тадеуш Смолярнек.

Пока черноволосый господин представлялся Саша внимательно разглядывал посланца Великого князя. Строен, и на первый взгляд, крепок и жилист. Одет богато и броско — разноцветный жупан, красный куртуш, на голове красная же шапка отороченная мехом, с пером и с большой золотой кокардой. На груди золотая цепь, которой позавидовал бы любой браток из «святых» девяностых, а в левом ухе серьга с крупной розоватой жемчужиной. Да и на пальцах было несколько колец с драгоценными камнями и Макаров только одно из них определил как амулет, остальные же золотые, были просто для украшения или статуса. Даже узкий кинжал, висящий у барона на поясе, был украшен драгоценными камнями и золотом.

«Надеюсь ты не „заднеприводной“? — подумал Саша повнимательнее разглядывая барона. — Очень уж одет броско, да и украшений у тебя, как у торговки с рынка в праздничный день. Да волосики твои черненькие, шелковистые аккуратными локонами на плечи падают. Так, ладно, что этот барон вообще от меня хочет?»

— Я тут с утра делами, по перестройки форта занялся, так что обстановка рабочая, уж не обессудьте. Присаживайтесь, господин барон, — показал Саша на стоявший рядом стул. — Позвольте узнать, что привело вас на Риген?

— Ваше сиятельство, — растянул тот губы в улыбке, — мой сюзерен и господин Великий князь Казимеш желает наладить с вами добрососедские отношения, как и подобает двум уважаемым правителям. Он готов заключить с вами, господин маркграф, договора о торговле и военной помощи, если в этом у вас появится нужда. Он даже готов обсудить с вами некоторую сумму, которую готов выделить для дальнейшего обустройства Ригена.

— Даже так? — удивленно глянул на самодовольного павлина Макаров, а потом покосился на лейтенанта Воджетича, который раздраженно покусывал губы, явно не радуясь их общению. — И чего же хочет, «ваш» князь, — выделил он интонацией, — от простого маркграфа за такое покровительство и помощь?

— О-о, сущие пустяки, ваше сиятельство! — даже махнул ручкой барон, подтверждая незначительность просьбы. — Ему, всего лишь, нужна княжна Агата Бакория.

— Княжна?

— Да, всего лишь эта девушка. — снова растянул смуглый господин свой рот в притворной улыбке. — Ну и регалии княжества Валашии, которые она похитила при побеге.

— Похитила? — даже искренне удивился Саша. — Но, позвольте спросить, у кого она могла похитить княжеский венец и печать всегда принадлежащие ее роду?

— Э… — немного завис посланник. — Это не важно. Главное, и венец, и государственная печать не достались достойным победителям и героям. Наконец Валашия, вопреки сопротивлению бывшего князя Болеслава, вошла в состав Великого княжества. Мой сюзерен, Великий князь Казимеш, своей волей и военным гением собирает осколки исконных земель под свое крыло и все новые подданные ликуют в умилении от воссоединения с родной метрополией. А эта… девка, похитила государственные регалии! Выдайте ее мне и вы заручитесь поддержкой и покровительством Великого князя, без сомнения самого могущественного монарха на всем Западном побережье!

Саша на пару секунд подвис обдумывая, врезать этому гаду сразу или послать его вместе со своим сюзереном подальше только на словах. Посол все же, вроде как лицо неприкосновенное. Но за Агату, он готов был немного помять эту лощенную неприкосновенность.

Барон же истолковав молчание маркграфа за добрый знак, чуть подался вперед и проникновенно продолжил:

— Господин Александр, зачем вам эта беженка, без земель и денег? Если вы выдадите ее мне, я готов компенсировать некоторое возникшее неудобство сотней серебряных дукатов Великого княжества Фарнхельм. Деньги находятся на корабле и я сразу выдам их вам в обмен на девку и регалии!

— Тридцать серебрянников, за предательство? — нехорошо сузил глаза маркграф. — Как это знакомо.

— Почему тридцать? — удивленно посмотрел на него барон. — Сто! Целых сто!

— Ах тыж, мразота! — заревел Макаров и прежде чем посол успел испуганно отпрянуть от перекошенного яростью лица, ухватил его за бороду и потянул к себе, отчего на уголках глаз у барона сразу выступили слезы.

Стоявшие в двух шагах от их стола фарнхельмские солдаты выхватили мечи и прежде чем успели среагировать стоявшие рядом гвардейцы, первый из фарнхельмцев успел кинуться на Сашу с обнаженным клинком. Его удар был страшен, Саша в ярости даже не думал контролировать свою силу, да и кинувшийся на него с мечом воин был достоин такой смерти. Не добежав метра полтора до маркграфа, от удара в грудь «воздушным кулаком», мечник сломанной куклой отлетел на несколько метров и остался сидеть недвижно у каменной стены, в которую врезался спиной.

Саша сразу понял, что убил одного из телохранителей барона. Мечник так и остался недвижим и только из-под закрытого шлема на его грудь потекла кровь. Скорее всего, он выместил на фарнхельмском солдате всю свою ярость, что предназначалась его господину. К счастью для других, не столь резвых солдат барона, их в кольцо взяли люди Герхарда, заставив побросать на землю обнаженные мечи. Лишь одному из них сам Герхард проткнул клинком ногу и тот тоже лежал на камнях мощенного двора, зажимая рану руками.

— Ты, урод! Ты, что мне предлагаешь, гад? Продать тебе мою гостью, и мою невесту, за ваши сраные деньги?! — Саша продолжал удерживать представителя князя Казимеша за черную бородку. — Я тебе сейчас нос, падаль сломаю!

— Отпусти меня! Я посланец, ты не можешь трогать меня руками! — прохрипел барон и Саша отпустил его бороду.

— Убирайтесь вон с моего острова! И более не смейте являться сюда с грязными предложениями. — указал Саша рукой на ворота форта. — Вон!

— Ты еще пожалеешь, о своей выходке, мальчишка! — вскочив со стула зашипел барон. — Ни я, ни мой сюзерен не оставит твоей выходки без справедливого возмездия. Ваш островок — тьфу! Просто соринка на карте, а вы дурак, что отвергли руку дружбы протянутую моим господином и вы поплатитесь за это!

Саша продолжал сидеть на стуле, но внутри его клокотала ярость вперемешку с бушующей магической энергией, но он из последних сил сдерживал себя.

А уверившийся, что расправа ему, как послу Великого князя не грозит, барон продолжал шипя изливать свой гнев:

— Если вам мало, ста дукатов, то можно было обсудить сумму, а вы повели себя, как несдержанный юнец! Зачем вам эта жалкая, медная корона и зачем вам сдалась, эта нищенка, без кола и двора?

Саша заскрежетал зубами, такого он не мог стерпеть. Он вновь метнулся к барону и схватив того за полы парадного куртуша приподнял над землей.

— Вы оскорбили меня, вы оскорбили мою невесту, я вызываю вас на дуэль, барон! Здесь и прямо сейчас! Любым оружием каким выберете! Вы же тоже маг, барон, я чувствую ваш потенциал. Давайте сразимся как маги, если не хотите драться на мечах!

Саша увидел как испуг мелькнул в глазах барона и он побледнев замотал головой, тряся при этом своей козлиной бородкой.

— Нет, нет, это невозможно, я посланец! К-какая еще дуэль? Вы не можете тронуть меня и пальцем! Сейчас же отпустите!

— Засранец ты, а не посланец! — выдал Саша несложную, но обидную рифму. — Говоришь, я тебя пальцем тронуть не могу? А что так? Думаешь, я твоего князька боюсь? Я тебя вовсе руками трогать не стану, только руки марать о такую мразь!

Макаров опустил сучащего ножками барона на землю и тут же сильной подсечкой уронил его на камни двора, а потом пару раз с оттяжкой, врезал тому под ребра ногой в тяжелом берце, отчего барон со стоном на карачках пополз от него прочь.

— Ваше сиятельство! — подскочил к нему лейтенант Радек. Саша уж был подумал, что парень хочет остановить его от неподобающего поведения и удержать от избиения посла, но тот горячо предложил: — Я не ваш подданный и это не ко мне посол. Мне он вообще никто! Дозвольте я убью эту сволочь, даже если он не пожелает драться со мной на дуэли, все равно убью его. Я готов! Тогда, вся ответственность, за его убийство ляжет только на меня.

«А молодец парень! Чего он мне поначалу не приглянулся?» — удивленно глянул Макаров на валашского дворянина.

— Я готов принять ваш вызов, маркграф! — вдруг заявил пытающийся встать с колен посол. — Я выставлю вместо себя, своего чемпиона мечника.

— Кого? — даже растерялся Макаров. — То есть, ты гад, решил что я буду драться с твоим чемпионом, а ты прохлаждаться и смотреть на это со стороны? Только ты и я! — рванул он барона за отвороты куртуша с такой силой, что барон подлетел и оказался на ногах, а его парадная одежка не выдержала и с треском порвалась на спине. — Или я сам прикончу тебя или вали отсюда как побитая псина. — толкнул он барона к воротам, отчего тот по инерции пробежал несколько шагов и чудом удержался на ногах. Потом еще, Саша пнул слетевшую с его голову парадную шапку, которая пролетев мимо потрепанного посланца и вылетела в открытые ворота.

Саша еще несколько минут стоял у ворот и глядел вслед некогда торжественной процессии. Двое фарнхельмских солдат тащили своего мертвого товарища, еще один шел опираясь о плечо сослуживца, подволакивая еще кровоточащую ногу. Сам, некогда разряженный в парадные одежды барон, хоть и шагал самостоятельно, без чужой помощи, но шел чуть согнувшись и держался рукой за отбитые ребра. И только солдат с оранжевым вымпелом, как и прежде чинно шагал позади этой процессии.

— Господин маркграф, позвольте выразить вам свое восхищение! — подошел к нему Радек. — Вы не побоялись никого, вы достойно защитили честь нашей княжны!

— Да хватит вам, господин лейтенант, петь мне дифирамбы! Чую еще хапну проблем я за свою несдержанность. — отмахнулся Макаров. — Вы, чего хотели-то, насчет службы поговорить?

— Точно так, ваше сиятельство! Прежде, я хотел бы сам попросить прощения у вас, за свою несдержанность и излишнюю дерзость, которую проявил в нашем первом разговоре.

— Радек, если вы готовы присягнуть мне, то я возьму вас на службу. Будете служить, так же в гвардии вторым лейтенантом. Сэр Герхард, будет вашим непосредственным командиром. Его слово, как и мое, для вас закон! Устраивают такие условия?

— Полностью! Чуть поклонился парень. — Вы назвали леди Агату своей невестой, поэтому я буду с радостью служить вам и ей и готов хоть сейчас, ваше сиятельство, принести вам клятву верности! И я, и все мои люди!

— Все твои гвардейцы готовы мне присягнуть, а все ли достойны в гвардию-то?

— Все, — кивнул молодой лейтенант, — был с ними уже разговор. Никто не верит, что в скором времени домой вернемся. И достойны все. Наш князь Болеслав две дюжины лучших фехтовальщиков отобрал, чтобы дочь защитить и в случае чего через заслон фарнхельмцев прорваться.

— Хорошо, господин Воджетич, тогда жду вас со всеми гвардейцами в замке, за час до ужина. Представите своих людей сэру Герхарду и присягу мне принесете. И еще… вас лично я приглашаю на ужин посвященный нашей помолвке с леди Агатой.

Отпустив горячего командира валашских гвардейцев, Саша поспешил подняться в башню каменного форта, где ждала его леди Агата. Застал свою невесту с мокрыми глазами.

«Видно плакала, глядя на то как я посла по двору валял? Вдруг это совсем вразрез идет с дворянской честью и теперь она откажется за меня выходить?»

Но девушка утерла глаза и вскочив обняла Сашу.

— Я все видела! Я же знаю, что он за мной приезжал, а вы не испугались, даже слышала как вы вызывали этого барона на дуэль, но он отказался. Вы, мой герой, Алескандр! Я готова выйти за вас замуж и даже не через полгода, а через два месяца, это минимальный срок траура по отцу и брату. Но никто не осудит меня, я полюбила вас, Александр и готова навсегда связать наши судьбы!

— Агата, зови меня просто Саша. — Макаров сжимал девушку в своих объятьях и в этот момент ему было плевать на сотню таких баронов и тысячу великих князей. Здесь и сейчас, он был по-настоящему счастлив. А потом и сам притянул княжну, поцеловал ее в коралловые губки и она не отстранилась, а ответила ему на его долгий поцелуй.

Когда выходили с Агатой и другими гвардейцами из каменного форта, Саша увидел приближающегося побратима с парочкой своих разведчиков. Он и лицом и жестами выражал желание побеседовать и Саша извинившись, отправил свою невесту в сопровождении рыцаря в замок, а сам вместе с разведчиками и Лаэртом вернулся во двор крепости.

— Слышал ты только что оттаскал за бороду, а потом пинал по двору форта княжеского посланника? — сразу спросил дроу у Макарова. — Уже все солдаты это знают, а к вечеру остров, от таких новостей будет гудеть как улей. Поэтому предлагаю тебе самому съездить к лэру Вардису и рассказать все как было, пока до его правительственных ушей не дошли чужие слова, поверь, это может его сильно огорчить.

— Да, Лаэрт, ты прав. — не стал спорить и кивнул Макаров. — Завтра же, с утра я отправлюсь в Руденбург и все сам расскажу лэру владетелю.

— Ладно, не расстраивайся! — положил ему руку на плечо темный эльф. — Что сделано, то сделано, не убил у всех на глазах посла и то хорошо. А так, этот хмырь ответил за оскорбления и поганый язык. Ничего страшного, если не считать, что Великий князь Фарнхельма может объявить нам войну. Хотя… — оскалился дроу. — Считай мы уже в состоянии войны с Фарнхельмом после того, как ты избил его посланника.

— Все действительно, так плохо? — вздохнул Саша. — Тогда лэр Вардис точно взбесится.

— А может решить этот вопрос быстро и кардинально? — посмотрел дроу ему в глаза. — Снеккары Олафа догонят это корыто через пару часов. Я узнавал, команда с десяток матросов и полторы дюжины солдат, захватить их тремя свободными снеккарами не составит никакого труда. Я сам, со своими ребятами отправлюсь в погоню и проконтролирую, чтобы никого не осталось в живых. А захваченный корабль сожжем и пустим на дно, вместе с телами всех фарнхельмцев. Ну не доплыл посланник, всяко бывает. — развел он руками. — Возможно князь Казимеш и вовсе не узнает о вашем разговоре.

— Нет, подло это! — решительно помотал головой Макаров. — В стычке убить одно, а вот так… просто вырезать всех. Нет!

— Политика вообще дело подлое. — вздохнул дроу, пожал плечами. — Ну как знаешь, тебе решать. Тогда завтра вместе к Вардису отправимся, я всегда тебя поддержу, брат.

— Спасибо, Лаэрт. — Саша помолчал несколько секунд обдумывая все произошедшее. — Ты правда думаешь, что мы уже в состоянии войны с Фарнхельмом?

— Думаю, да. — кивнул дроу, но потом запросто хлопнул по плечу маркграфа и улыбнулся. — Не все так плохо, брат, у Казимеша флота почти нет… так парочка мелких кораблей осталась. Годы войны не прошли для него даром, вон он даже блокаду маленького княжества устроить не может, словно через дырявое решето сюда корабли и лодки с беженцами плывут. Поэтому ждать военного вторжения, со дня на день не нужно. Я вообще не уверен, что оно будет. Скоро лето и возобновится его война против других княжеств, а они не простят ему захвата Валашии. Говорят он и на Алавию устремил свой жадный взор, поэтому жди новых стычек и с Дакией, и с Вельдией. А возможно и другие князья их поддержат.

Ты бы посоветовал своей княжне написать письмо в Остию, как никак король ее дальний родственник. Возможно, и он немного попортит крови этому Казимешу и тому вовсе будет не до нашего острова. Ну будем надеяться, что эти несколько летних месяцев, ему будет не до нас. А за это время ты, брат, увеличишь свою армию, еще на две-три сотни солдат и пусть тогда князь попробует взять Риген. С семью-восемью сотнями воинов, мы сможем отбиться и от тысячной армии, даже не прося помощи у владетеля Вэллора. Пусть попробуют взять каменный форт или твой замок, да и шесть снеккаров ярла Олафа смогут потопить несколько кораблей фарнхельмцев, еще на подходе к острову. Если смотреть со стороны и пытаться судить объективно, то я бы все без оглядки поставил на тебя, брат, а вовсе не на Казимеша. Пусть сидит себе за морем и скрежечет зубами. Тебя ему не достать и эти земли, он никогда не получит, да и о медной короне валашского князя и о княжне Агате, может забыть.

— Спасибо, брат, я знал что ты всегда меня поддержишь. — благодарно кивнул Лаэрту Макаров. — А почему, кстати, корона медная?

— Так в Валашии медь добывают, потому и венец князя медный. — просветил его побратим. — Слышал, ты княжну называешь своей невестой? Ну так сам скоро получишь этот венец и посмотришь из чего он сделан. — засмеялся темный эльф обнажив свои белые клыки.

— Я? — посмотрел Саша на своего побратима озадаченно. — Разве я стану князем Валашии если женюсь на леди Агате?

— Конечно! Она же единственная наследница, а так как она сама по закону не может быть правительницей Валашии, то венец правителя переходит к ее мужу. А ты думал, все так просто, брат? — дроу похлопал удивленного Сашу по плечу. — Вместе с девушкой, ты взваливаешь себе на плечи и заботу о всем княжестве. А в связи с тем, что Валашия захвачена врагом, эта ноша не будет приятным приданым к твоей свадьбе. Если и не сейчас, то после свадьбы, приняв титул и возложив на себя венец князя Валашии, ты точно будешь находиться в состоянии войны с Великим княжеством Фарнхельм.

— Блин, Лаэрт, вот умеешь же ты подбодрить! — тяжело вздохнув прошептал Саша.

Глава 32

Еще до ужина посвященного их с княжной помолвке, Саша успел переговорить и с лейтенантом Капчиком, и с командиром гвардейцев сэром Герхардом, и с юным ярлом Олафом. Командору Капчику Саша дал указание всех валашцев брать под свое начало. Честно сказать, лишаясь статуса наемников эти воины даже выигрывали. Если в деньгах теряли десятую часть своего жалования, то теперь получали, и обмундирование, и питание за счет казны маркграфа. Да и теперь каждый из них мог рассчитывать на небольшой пенсион, в случае тяжелого увечья или по выслуге лет. С учетом вливания в ряды армейцев Капчика и всех валашцев, на Ригене становилось уже более трех сотен солдат, которые базировались не только в каменном форте и двух прибрежных деревянных крепостицах, но и несли службу на заставе в Селиноре, где Саша организовал торговый пост.

Но Макаров помня о возможном вооруженном конфликте с Фарнхельмом, поручил Осипу Капчику брать на службу желающих из числа беженцев, главное, чтобы руки-ноги были на месте и понятие о субординации и дисциплине новобранец имел. Другими словами — не совсем доходяга, и не головорез с большой дороги, что уже испил сладкого дурмана вольницы. Сейчас много беженцев и из самой Валашии и из других княжеств на остров прибывает, так что желающих стать солдатами найдется с лихвой. Пусть отбирает достойных.

Гвардия в связи с принятием на службу лейтенанта Радека и его двух дюжин воинов выросла до семидесяти пяти человек. Тут валашцы выигрывали даже в деньгах, потому как гвардейцы Вэллора получали на два ливра больше гвардейцев княжества. Единственное, чем нужно было озаботиться Макарову, так это покупкой коней для гвардейского пополнения. Если уж в этом мире, конница пока самый грозный вид войск, то пусть его гвардейцы все могут конными выступить. Бело-голубые сюрко валашских гвардейцев, Саша решил пока не менять. Пусть ходят так, тем более если, как сказал Лаэрт он после свадьбы с леди Агатой станет еще и валашским князем, то и эти цвета становятся цветами его нового владения, пусть пока и оккупированного врагом.

С молодым северянином, тоже успел переговорить. Тоже дал указание сходить двумя снеккарами на родной полуостров и объявить еще набор желающих послужить владетелю Ригена. В настоящее время под началом Олафа была дружина из ста семидесяти пяти воинов северян, вот пусть до двух с половиной сотен добирает. Хотя, если еще желающие будут, то Саша готов был число наемников нордов увеличить хоть до трех сотен, хоть до трех с половиной. С запуском системы быстрых магических переходов, нужды в наличной монете более он не испытывал, да и торговля начала приносить весомый доход. Пусть будут, тем более норды помимо команд на шести снеккарах, были задействованы и в охране на торговых судах. Нордов сейчас еле хватало, если все торговые суда и снеккары для их охраны уходили в плаванье.

Еще Макаров думал передать северянам во главе с Олафом каменный форт, все равно их боевые корабли в Русалочьей бухте базируются. Если Олаф наберет еще сотню воинов, то и для гарнизона форта солдат хватит. Но это в очень далекой перспективе, когда он себе новое поместье с небольшим замком построит. Место-то давно облюбовал — пологий холм на берегу старого затопленного карьера, рядом с дубовой рощей. Но пока были дела поважнее, чем строительство своего нового дворца. А так были мысли всех гвардейцев в новую казарму переселить, что будет рядом с его поместьем находиться, а всех армейцев Капчика — в старый замок. Там, если казарму пристроить и с учетом большого барбакана, где на первом этаже был установлен магический переход, а на втором тоже размещались солдаты, можно спокойно пять сотен армейцев расположить, это не считая сотни что в деревянных фортах службу несет.

Застолье прошло весело, Агата была довольна, с радостью и восхищением приняла от него кольцо с золотистым камнем, а Макаров старался не думать о дневном происшествии и о дальнейшей дипломатии с этим Фарнхельмом и других дел пока на острове хватает. Потом, они с Агатой, сидели обнявшись на застекленной террасе под зеленоватым светом магического маяка, что зажигал после захода солнца однорукий ветеран.

Вот зачем мне эта далекая Валашия? На кой она мне сдалась, ведь и тут дел по горло, да и привык уже к этому острову. Жил бы тут счастливо с молодой и красивой женой. — Саша вздохнул. — А с другой стороны, каково ей, как жить радостно и счастливо если знаешь, что твоя родная земля врагом оккупирована? Ладно, до свадьбы еще два месяца, чего сейчас голову греть зря? Вот если возложат на меня этот медный венец, тогда и думать буду как жить дальше. Пока же просто перестрахуюсь, наберу еще пару-тройку сотен солдат и наемников, чтобы внезапное вторжение, если фарнхельмцы решат силой забрать леди Агату и валашские регалии, не случилось как снег на голову. Но разговор с Вардисом надо продумать, почему-то мне кажется он будет крайне недоволен моей несдержанностью.

Утром завершив свой ежедневный кросс и комплекс простых магических упражнений, для слива энергии и прокачки маны, Макаров надел новый костюм из черного бархата, рыцарский плащ пожалованный ему Вардисом и вместе с Лаэртом и Большим отправился в Руденбург. Столица приграничного владения встретила их ярмаркой на Большом сельском рынке, что располагался возле старых Западных ворот недалеко от Летней резиденции Корвинусов.

Много имперских купцов наведались в Вэллор не желая упускать шанс расторговаться и прикупить доброго железа, брони и других товаров, что поставляли гномы. Их, то есть гномов, на ярмарке тоже было в достаточном количестве. Макаров прошелся по рядам и даже купил у бородатых коротышек тройку низкорослых, но крепких лошадок пони, что использовались гномами для тягловой силы и возле их наземного города и в их подземных тоннелях. Даже мелькнула мысль, купить таких лошадок еще дюжину, а то и больше, уж очень они выглядели крепкими на вид. Но все же решил для начала опробовать этих животинок, а потом, если они и впрямь так неприхотливы и сильны, можно взять ими часть оплаты за зарядку амулетов магических переходов, которые он теперь заряжал для гномов.

«А что, если у гномов еще десятка три-четыре таких тягловых пони прикупить, то можно и их разведением на острове заняться. А через годик-другой продавать их и в Нординг и на Западный континент, в ту же Остию или во Фриланд свободным баронствам, где войны нет и народ, говорят, живет довольно зажиточно. Торговый когг таких за раз, спокойно, пару десятков перевезет, а спрос на них думаю не малый будет. Если подсуетиться, то как единственным поставщикам такого товара, можно неплохо заработать. А для крестьянина и ремесленника такая лошадка самое то! Животинка неприхотливая, а тянет порядочно, хоть в телегу ее впрягай, хоть в плуг. Да и седока спокойно держит как тот же мул.»

Тут кстати мулы тоже есть, Саша их видел на рынке в Кайре, даже наказал Якобу купить парочку для транспортировки известняка из каменоломен. Теперь, трудятся ушастые лошадки на благо общества.

Маленьких, но крепких лошадок с Большим отправил в Летнюю резиденцию, сам же со своим побратимом и парой гвардейцев направился к родовому замку лэров. Не дойдя метров триста до насыпи, что вела на островок с замком, Макаров увидел, как из ворот выехала карета лэра владетеля и четверка коней помчала по мощеной дороге. Позади кареты ехала еще дюжина гвардейцев в парадных сюрко и Саша сделал вывод, что Вардис направился куда-то далеко. Может в империю, а может инспектировать новые баронства и графства.

— Вот же незадача! Опоздали мы с тобой, Лаэрт, уехал лэр владетель. Если, конечно, это он в карете поехал, а не Клима или своего первого министра куда послал.

— Может и к лучшему если владетель уехал, с лэром Климентом пообщаемся. — филосовски высказался его побратим. — Все лучше, чем под горячую руку лэра Вардиса попасть.

Как они и предполагали в карете уехал лэр Вардис, а сам Климент находился в замке. Он раздраженно мерил большой кабинет отца своими шагами, а когда Макаров с Лаэртом осторожно заглянули махнул рукой:

— Саша зайди, сядь, — указал он на кожаное кресло, — а ты Лаэрт подожди пока. Сходи на кухню, перекуси чего, вина выпей, нам с маркграфом нужно с глазу на глаз побеседовать.

«Неужели, ему уже доложили про мое несдержанное общение с послом Великого князя? Когда успели и главное — кто?» — удивился Макаров.

Он вошел в кабинет прикрыв за собой дверь и первым начал разговор.

— Клим, ты же в курсе, что у меня на острове княжна Агата пребывает? Я ей вчера предложение сделал и кольцо подарил. — скромно и издалека начал он разговор.

— Помолвка, что ли была? Ну поздравляю, чего теперь. — буркнул лэр наследник.

«А может у него со своей какие проблемы, поссорились? Вот и психует?»

— Ага, спасибо, — кивнул Саша, — ты извини, что не пригласил, мы скромно, за ужином это дело отметили. Не сердишься?

— Да, с чего я бы сердился? — удивленно глянул на него Клим. — Не свадьбу же играли.

— Ну вот, я чего еще рассказать-то хотел… в общем вчера посланец князя Казимеша на Риген прибыл и предлагал мне, свою невесту за сто серебряных монет продать! Представляешь, гнида какая?

Клим перестал мерить кабинет шагами остановился и несколько секунд думал о чем то, кивая самому себе, потом вдруг спросил у Александра:

— За сто дукатов или за сто полновесных крон?

— Да какая разница? Я его в общем за бороду оттаскал, ну и пнул разок или два, — и поспешно добавил. — ну это только потому, что он кричал, что его руками нельзя трогать. Не получилось у нас с ним разговора. — развел Саша руки.

— Нажил, значит, себе врага?

— Да, Клим, ну как я мог сдержаться? Да и вообще… Лаэрт говорит, что если я на Агате женюсь, то все одно буду в состоянии войны с Фарнхельмом, так как номинально получу титул князя Валашского.

— Ну так-то да, есть логика в его словах. — немного подумав кивнул Клим.

— Да и не будут они сейчас на Риген нападать, Лаэрт говорит, что у них снова с наступлением тепла военная компания активизируется, не до нас будет этому Казимешу. Ну и я еще, сотню-другую наемников найму, даже если сунутся на остров, то по сусалам огребут!

— Я смотрю, Лаэрт у тебя заместо советника в международных делах. Слушай его больше! — раздраженно ответил Клим, а потом махнул рукой. — Да и хрен бы с этим посланником и самим Казимешем! Тут, Сань, другая беда пришла, — он нервно хихикнул, — как в сказке — откуда не ждали.

— Какая еще беда? — Саша наконец-то понял, что Клим ничего не знает о его стычке с посланником князя, а нервничает вовсе из-за чего-то другого.

— Орда идет! Понимаешь, Макаров? Орки сюда прут! Вот не зря их разведчики активизировались. Только мы, дураки, этому значения не предали! И то, что они дальний хутор тогда вырезали, и то, что с шаманом были. Они, кстати, и второй раз дальний хутор вырезали, буквально несколько дней назад, хоть там помимо дюжины охотников еще и полдюжины наших разведчиков было. Ну сейчас-то чего уже, голову теряя по волосам не рыдают!

— Погоди, Клим, объясни все по порядку. Это точные сведения, что орки уже идут? — начал расспрашивать Саша своего друга, тоже не на шутку разволновавшись, видно обеспокоенность Клима передалась и ему.

Климент подошел к креслу напротив и сел в него, потом посмотрел на Сашу и разделяя каждое слово стал объяснять.

— Сведения точные. Орда еще не идет, но собирается. Это жопа! Потому как в случае прихода большой орды, мы потеряем все Заречье, все наши новые земли и недостроенные крепостицы и замки баронов и графов. Потеряем поселения возле военного лагеря и сам военный лагерь, так как он не приспособлен для серьезной осады. Да и наш берег удержать вряд ли сможем. Орки хоть и не любят моря, но через Руд переправятся в два счета, а это значит, что мы потеряем два наших крупных города — столицу и город, что я получил в приданое за Маргарет. Это крах всего!

Понимаешь? Единственное, где мы сейчас можем наладить оборону, это Железная пристань и Белый замок и то, только потому, что сможем перебрасывать солдат по магическому переходу, туда где наиболее «жарко». Ну и само-собой, Тихую гавань сможем удержать, потому как она стеной обнесена и боевыми башнями. Но туда, за сто двадцать миль орки вряд ли попрутся, им и тут есть где порезвиться. Вот, что делать, если объявить эвакуацию населения? — Клим склонился и зажал голову ладонями. — Паника будет, ой-ей, хотя она и так будет, когда новость о нашествии орочьих кланов станет общедоступной. Эх, знать бы заранее, могли бы за этот год выстроить неплохую крепость, вон тот же военный лагерь несколькими каменными башнями укрепили и могли бы удержать Заречье, не пустить клыкастых к столице. Не зря у вас говорят — знать бы где упадешь, так соломки бы подстелил.

— Подожди, Клим, ты говоришь, что орда пока не идет, но собирается? Значит есть еще время людей собрать, наемников нанять побольше?

— Да, что там этого времени? — махнул лэр наследник рукой. — Хотя, отец поехал к императору, может выделит хоть сотню конных кнехтов, да несколько сотен пикинеров, да и наемников в империи легче нанять. Барон Умберт, бывший командир гвардейцев посланником к редоранцам поехал, возможно договорится с огнепоклонниками насчет отряда наемников. Что ты там, кстати, про нордов говорил?

— Олафа, вчера послал на Нординг, за воинами. Сам думал еще с сотню северян нанять, а то и поболе. Но теперь пошлю вдогон еще один снеккар, чтобы не жалел денег, за двойную плату народ нанимал. Чего теперь деньги жалеть?

— Это правильно, — кивнул Климент, — только мы против орков, в чистом поле все одно не выстоим. Как минимум, двойное преимущество должно быть. А орда давно не собиралась, там и три и четыре тысячи орков быть может. И поквитаться они жаждут, за уничтоженные орочьи кланы, что раньше на берегу Руда жили и на западном берегу Облачного озера. Не просто набег, а типа священной войны их шаманы объявили.

— Это точно? Прям стопроцентные сведения, что орда собирается? — все же еще раз уточнил Саша.

— Стопроцентнее не бывает, — криво усмехнулся Клим, — и разведчики видели как воины отдаленных кланов уже начали собираться в отряды, да и пару языков с пристрастием допросили. Так, что все точно. У орков, в первый день лета большой военный праздник, вот как раз, сразу после него они сюда и двинут.

— Так, подожди, Клим, но до лета еще месяц!

— Да какой месяц, три недели, ну и еще пара дней. Да хоть бы и месяц! — вскинулся он. — Что, мы за месяц сделать успеем? Руденбург мощной стеной обнести или военный лагерь полудюжиной башен укрепить? Ни хрена мы, друг мой, не успеваем за эти три недели! Мы даже Летнюю резиденцию не сможем отстоять. Единственное, если твой переход из резиденции в этот замок перенести и отстрелять орков сколько получится со стен и башни, а потом уйти в ту же Железную пристань и ждать их уже там.

— А переход в наш мир? — заволновался Саша. — С ним как быть?

— Завалим подвал камнем и землей, — пожал он плечами, — когда вернемся откопаем. Опять же, если мы на эти земли вернемся, это если все орки обратно на свои болотные острова уйдут, но я думаю, не просто так они «холивар» затеяли, джихадисты хреновы. Территории свои, некогда утерянные вернуть хотят, так что подождем пока основные силы кланов отсюда уйдут, потом уже будем пытаться остальных выбить.

— Блин, Клим, жалко же города, столько сил вложено, столько серебра! Вон только большой храм отстроили на главной площади, да и вообще…

— У самого сердце кровью обливается! А что делать, подскажи? Пока и я и отец, только один выход видим — население из городов эвакуировать, самим первый бой у каменного моста принять, а потом отступить в резиденцию и оттуда всем уйти к Железной пристани. А там уже смотреть по ситуации, куда орки пойдут дальше — к Железной пристани или вниз по Руду. Хотя есть конечно вероятность, что после разорения столицы и Вилборга, орда домой уйдет.

— Это же, какие потери? И Руденбург теряем и Вилборг! Они же тут все пожгут и порушат! Да и этот замок тоже?

— Не сыпь соль на рану, друг!

— Ладно, Клим, извини, но мне-то что делать?

— Я Сергея уже утром видел, обсказал ситуацию вкратце, — вздохнул Клим как-то очень устало, — сказал пусть попробуют за это время как можно больше серебра закупить, ну и так всякое сопутствующее — луков, арбалетов, да даже воздушек охотничьих. Все в дело пойдет!

— А может там, у нас попробовать призыв наемников объявить, рисковых людей всегда много, тем более за золото?

— Сань, ну кого мы там наберем — мастеров меча или непревзойденных лучников? Да даже если и найдем десяток желающих своей шкурой рискнуть, уверен, что потом они про наш мир и переход в секрете держать будут? Овчинка выделки не стоит! Легче здесь за двойную или даже тройную плату наемников набрать.

— А и наберем! — стукнул Саша ладошками по коленкам. — Рано лапки поднимать. Почему нет? Если так желающие есть, а уж за двойную или тем более, тройную оплату любой согласится. И через валашцев набор объявим и через Олафа и конунга — его отца. Я думаю, три недели это не три дня, наберем народ. Не кисни, брат, повоюем! — подбадривая похлопал Саша лэра наследника по плечу.

— Думаешь? — в глазах у того засветилась искорка надежды. — Думаешь, сможем тысячи полторы наемников набрать, чтобы хотя бы на равных с ордой быть? У нас сейчас всех армейцев полторы тысячи и это вместе с гвардейцами и городской стражей. Ну бароны еще тысячу наберут, да Эр-Риз с Де-Гиртом, сотни по три солдат выставят. И это все!

— Так у меня, сейчас уже солдат больше трех сотен, плюс северяне, а если наем большой объявим?

— Ну, часть-то солдат нужно будет и дома оставить, всех до единого не загребешь. Сотню, а то и полторы на Ригене, полторы сотни в Тихой гавани и прибрежных фортах. Хорошо, если вместе с твоими сотни четыре-пять наберем. — вздохнул Клим. — Ну, может, отец и Умбер хорошие отряды приведут. Будем надеяться, что нам еще остается?

— А твой, не так давно сформированный стройбат?

— Ты имеешь в виду набранное из крестьян ополчение, для мощения главного тракта? — Клим криво усмехнулся и махнул рукой. — Так они кроме лопаты и заступа ничего эти месяцы в руках не держали. Куда им в бой идти? Их хоть и три сотни рыл, но если не разбегутся в первые же минуты, то полягут все там же.

— Ну подожди, Клим, ты же их именно как ополчение набирал? То есть, как военных и платишь им как солдатам? Так может поднатаскать их хоть немного, копье держать или из лука стрелять?

— Из лука? Ты, верно шутишь? Как можно подготовить лучника за пару недель?

— Ну не пару, а три с половиной. И это здесь три с половиной, а там, у нас полных три месяца и даже чуть больше. И там, в нашем мире, как раз лето подходит. Может их там и потренировать? Ну три сотни человек в строю, ведь не лишние?

— Там? — озадачился лэр наследник. — В смысле, там? Ты их предлагаешь в свой мир по переходу провести и там тренировать? Но где?

— Там, рядом с поселком заброшенный пионерлагерь стоит. Там и плац заасфальтированный есть и пара трехэтажных корпусов, только окна уже отсутствуют и двери поснимали доброхоты. Разграбленный в общем лагерь, но летом-то какая разница? Можно проемы полиэтиленовой пленкой затянуть и матрасов накидать, да и несколько больших армейских палаток поставить. И не обязательно всех разом тренировать, проведем сотню и твои инструктора погоняют их там месяцок, потом следующих. Это уже лучше, чем ничего. Серега говорит, он сейчас с главой поселка вообще на короткой ноге. Может немного денег ему даст и решит с арендой лагеря.

— Да кто их туда пустит? Даже если их на на группы разбить, как ты себе это представляешь — полторы сотни вооруженных мужиков в пионерском лагере топорами машут? Может им пионерские галстуки нацепить, для маскировки? — нервно хохотнул Клим. — Кто такое разрешит?

— Да кто-кто — глава поселка и разрешит! Он за деньги, хоть пол поселка продаст, а не старый лагерь в аренду на лето. Да и скажем, что клуб реконструкторов для тренировок лагерь на лето снять хочет. Попытка — не пытка! Попробуем, переговорим с главой и тогда ясно все будет.

— Вот, блять! Искуситель ты, Макаров. Так описываешь все красиво, но ведь авантюра чистой воды! — взъерошил Клим волосы, снова вскочил и стал расхаживать взад-вперед по кабинету отца. — Ну авантюра же! Но ведь и заманчиво, черт возьми! И что, во всем лагере никого нет, прям совсем пустой стоит?

— Да старичок сторож вроде в избушке у ворот живет, но чего ему к вам соваться, если через главу поселка решить? Поговоришь с Серегой?

— Вместе поговорим и пионерлагерь ваш, вначале, вместе посмотрим. Может и правда выгорит чего. — сдался Климент. — Я еще все точно обдумаю, а завтра с утра ты как штык тут, я тебе свое окончательное решение озвучу.

Глава поселка сидел за столом в своем кабинете, зарывшись в какие-то бумажки и пробовал что-то набирать на клавиатуре старенького компьютера, тыча в нее одним пальцем.

— Николай Палыч, разреши? А то секретарша твоя пущать не хотела, говорит, занят шибко! — просунув голову в приоткрытую дверь спросил Сергей. И не дожидаясь ответа открыв дверь, не только вошел сам, но и впустил внутрь Клима.

— Правильно говорит. — Пробурчал глава. — Мне в районную администрацию отчет срочно подготовить нужно, а тут вы на мою голову!

— Да погоди бурчать, Палыч, у нас дело взаимовыгодное.

Глава оторвался от компьютера и посмотрел на вошедших.

— Это кореш мой, Климент… э… ну в общем Клим! — Представил он своего друга.

Лэр наследник подошел к главе поселка и протянул руку. — Клим. — а Сергей добавил.

— Он председатель клуба реконструкторов.

— Чего? Какого клуба? — Заинтересовался глава.

— Да реконструкторы. Исторические сценки разные, воспроизведение баталий. Но в основном они на древней истории специализируемся, на средневековье. — Начал объяснять он хозяину кабинета.

— Так, стоп! А от меня, вы чего хотите? — Удивился тот.

— Старый пионерлагерь за поселком у озера в аренду! — Выпалил в лоб Дубровин.

— Совсем сдурел! — И глава даже покрутил пальцем у виска.

— Палыч! А че такого-то? Ну сдашь на несколько месяцев, это же земля поселку принадлежит и озеро тоже. Ведь так?

— Ну мало ли, что принадлежит! Это же государственное, не мое личное, чтобы из кармана достал и подарил!

— Да не надо, дарить ничего. — включился в разговор Клим. — Нам всего на лето. Так, мы в аренду возьмем, все документально.

— Ну… я даже не знаю. — пожал плечами глава. — Вдруг в областной администрации не разрешат, лагерь-то в аварийном состоянии?

— Да зачем у них разрешение-то спрашивать, несколько месяцев и все! Подпишем договор, а мы вам по полтысяче за день по бумагам проведем, причем за аренду сразу все деньги перечислим. Или даже наличкой отдадим, как вам удобнее будет. Даже округлим, сумму до пятидесяти.

Хозяин кабинета крякнул и почесал затылок. — Эт с чего такие деньги даете?

— Так нас в кино приглашают сниматься. В качестве средневековой пехоты, а нам место нужно для слаживания и тренировок. Вот мы и будем там на плацу тренироваться.

— Так это… военный лагерь это же не шутка! Стрельба всякая.

— Палыч, ну какая стрельба? Говорят же тебе с копьями и щитами люди ходить будут. А если корпуса совсем аварийные, так свои палатки поставят и поживут чутка. Главное, территория огорожена и плац остался, будет где строевую отрабатывать. А если из лука постреляют, так никакого грохота.

— Загадите там все! А там и так городские постоянно ездють, весь берег в бутылках, мать их так! Да и удобно в палатках-то, несколько месяцев спать?

— Нормально, люди бывалые, им не привыкать. — махнул рукой Серега. — Зато потом обязуемся весь мусор вывести за собой, временные туалеты сами организуем, а потом всю территорию лагеря приберем и берег тоже уберем. Вообще не вопрос. Ну так как?

— Решайтесь! А то ведь нам не принципиально на каком поле строем ходить, мы и в соседнем поселке тренироваться можем. — принял равнодушный вид Клим.

— Палыч, я не понял тебе в бюджет денег не надо, да? Да еще и озеро тебе вычистят, под эти работы еще себе припишешь. — Хитро подмигнул Сережа главе поселка.

— Пятьдесят? Нет, они конечно не лишние, но проблемно, едрить твою за ногу! — Опять поскреб он затылок.

— И столько же, тебе лично. — приблизился к нему и почти прошептал Дубровин.

Николай Павлович покраснел, заозирался. — Ты чего? Ты чего мне тут, взятку предлагаешь, совсем что ли! — начал возмущаться он, но почему-то глядя на Клима и тоже почти шепотом.

— Да брось ты, говорю же корефан мой! Служили вместе. — Махнул рукой Серега.

— Ну ты это… все равно, зачем же при посторонних! — пробурчал хозяин кабинета и окрестных земель.

— Палыч, ну какой он посторонний, если это он деньги платит? — Удивился Дубровин. — А я тут, вообще без интереса, просто другу помочь и тебе добро сделать. Это, между прочим, я ему наш поселок предложил, а так он на водохранилище хотел землю арендовать.

— Да там, денег бы заломили — мама не горюй! Это у нас бывает одна машина на озере стоит если рыбак какой приедет, да и то не каждый день. Здесь-то места спокойные и поле рядом огроменное, хоть строем ходи, хоть в атаку бегай. — уже начал расхваливать свои владения Николай Павлович.

— Ну значит договорились? Вот! Это лично вам, а еще полста, как договор подпишем. — положил Клим на стол пухлый конверт.

Глава молниеносным движением руки достойным иллюзиониста, смахнул конверт в ящик стола. — Гм, ну а все-таки, вот я не совсем понимаю, для чего вы такие деньги плотите? Выгода ваша в чем?

— Выгода? — Удивился Клим. — Так люди потренируются и на съемки поедут. А там каждый, за пару недель съемок, по хорошей сумме получит, притом занимаясь любимым делом.

— А-а, ну теперь понятно! — радостно протянул глава. — Ну так-то да, есть резон в аренду старый лагерь взять. А народу, много, у вас в клубе? Сколько человек тренироваться будет?

— Нее, не много. — Мотнул головой Клим. — Человек сто пятьдесят, ну может немного поболе наберем.

Глава замер с открытым ртом и как-то сразу погрустнел. Видимо представив, что в пионерлагере за озером будет все лето обитать такая орава мужиков.

— Да не переживай, Палыч! Они же не первый раз, они на съемки ездят, а туда всяких охламонов не пригласят. Уберут все после себя и берег почистят, слышал же!

— Ну если только так. — все же выдавил из себя глава. — Но, чтобы в поселке не озорничали, у нас начальник милиции строгий!

— Да у нас же дисциплина, как у военных. Никакого алкоголя на сборах. Даже лагерь покидать запрещено, а то сразу из списков вычеркнут, хрен тогда, а не на съемки! — Заверил его Клим. — Разброда и шатания никакого не будет.

— Ну раз решили все, давайте закрепим наш устный договор. — Подмигнул Серега хозяину кабинета и вынул из кожаного портфеля и выставил на стол две литровые бутылки вискаря. Доставай стаканы, Палыч. Ирландский, односолодовый! — похвалил он выпивку и дзинькнул по одной из бутылок ногтем. — Такой даже в простом винном магазине не взять, под заказ только. Восемнадцать лет выдержки.

— Дорогой поди? — поинтересовался глава разглядывая бутылку.

— Относительно. — согласно кивнул Дубровин. — Если через кафе наше продавать, то больше пятнадцати тысяч с двух бутылок выходит, хоть у нас и накрутка самая минимальная.

— Ох-е! — Уважительно поглядел на бутылки глава и вместе со стаканами достал из сейфа большой красный помидор. — На закусь.

— Обижаешь, Палыч. У нас тут и икорка и балычок уже нарезанный и хлебушек даже есть. Все с собой. Видишь, как основательно мы к переговорам подходим. — Усмехнулся Дубровин, вынимая все это из черного пакета.

— Ты же, Сергей, знаешь, что я совсем не такой! — после того, как они выпили по второй, начал оправдываться глава. — Просто дочери дом достроил, а мебель надо? А стиралку? А холодильник? Папа вынь и положи! Ей-то с зятем на это все, несколько лет копить надо. Вот и думаешь как извернуться, чтобы и поселок не обделить и родную дочь… А-а! В общем, чего рассказывать? Ты сам как белка в колесе крутишься, меня поймешь.

— Понимаю, Палыч! — хлопнул его по плечу Серый, ну а кому мы плохо сделали? Наоборот, прибыток в бюджете и тебе дочери в глаза посмотреть будет не стыдно!

— Это да! — с готовностью поддакнул глава.

— Слушай, Палыч, там говорят раньше сторож жил, в лагере-то? А мы мельком территорию осмотрели — никого и избушка пустая стоит.

— Да был раньше сторож, — кивнул глава поселка, — но сократили уже год как, вот он к сыну в город и уехал. Раньше-то лагерь на балансе городского отдела образования стоял и деньги кое-какие на сторожа выделялись, да и на уборку территории. Но бюджет не резиновый, — развел он руками, — урезали строчку и лагерь на бюджет местной администрации скинули, век бы он был нужен! Все одно не продать уже, корпуса легче снести и заново отстраивать, чем эти ремонтировать. С котельной тоже все железо срезали и в корпусах батареи чугунные вырвали везде.

— Ничего, сейчас лето, мужики как-нибудь три месяца перекантуются. — махнул рукой Сергей. — Значит и избу сторожа занимать можно?

— Занимайте, чего уж, хоть печка там будет где еду готовить. Только не спалите мне там все, лагерь хоть и заброшенный, а за пожар по головке не погладят.

Пока они сидели в кабинете у главы поселка, Клим заинтересовался старым, советским знаменем, стоящим между стеной и сейфом. Он подошел и стал изучать его, что-то бормоча себе под нос. На знамени, у самого древка был прикручен старый значок ГТО, второй степени. — Готов к труду и обороне! А что, совсем неплохой девиз. — сам себе покивал он.

— Это старое еще, с тех времен тут стоит. — просветил его глава видя проявленный интерес. — А что, заинтересовало? Могу тоже сдать в аренду.

— Не, тут же Ленин. — Отмахнулся Клим и пояснил. — Нам флаг-то нужен, но не с советским же средневековой пехоте маршировать? Придется свой заказывать. Вот, опять траты! — притворно вздохнул Клим.

— Слушай, Палыч, я хотел место в поселке, под базу небольшую. Даже нет, не база, а скорее мастерские со складом. Хочу металлоломом заняться. Выделишь под пункт приема? — Перевел тему разговора местный бизнесмен.

— Сережа, так это до хрена земли надо, если база!

— Да нее… мне мастерские маленькие, кандейку и склад под металл — гараж железный большой поставить и все! Соток десять-двенадцать за глаза.

— А-а, ну это решаемо, есть пару таких пустырей на выбор. — махнул рукой глава.

— Вот, спасибо! Считай, хороший телевизор в новый дом твоей дочери, уже есть.

— Хороший ты человек, Палыч! Душевный. — поддержал друга Клим. — И поселок у вас хороший, природа, красота вокруг.

— Это да. — расплылся от похвалы глава. — Вот чего, Клим, тебе в городе своем делать? Переезжай, место тебе под дом выделю. Могу даже у озера. Только туда провода тянуть сам будешь, хотя там метров сто всего, без проблем потянете. Я смотрю, деньги-то есть! — и глава с намеком щелкнул ногтем по бутылке вискаря.

— Я подумаю, Палыч, если и под клуб наш место выделишь, то обязательно перееду. — усмехнулся парень. — Ну давай, Серый, еще по полтишку и пора двигать.

— А эту? — Показал на непочатую бутылку хозяин кабинета.

— Это тебе, Палыч, бонусом, подарок за понимание.

— Да чего, там. — отмахнулся и разулыбался глава, но стрельнув глазами на дверь кабинета, сразу прибрал вторую бутылку в стоящий в углу сейф, пояснив: — Секретарша увидит еще, неудобно.

А про себя подумал: «Придется тогда ей отдавать, не деньгами же с ней делиться и так свой нос везде сует кикимора въедливая!»

Глава 33

После разговора Сергея и Клима с главой поселка, Макаров узнав о положительном результате, в приподнятом настроении оттого, что его план сработал, отправился обратно на остров.

«Ну ладно, хоть тут вопрос положительно решился. — думал Саша. — Теперь можно из бывшего пионерлагеря сделать лагерь военный и тренировать не только ополчение из крестьян, но и стрелков, все-таки три с половиной месяца — не три с половиной недели. А луки и арбалеты мы и у местных оружейников и в империи скупать будем. Еще и в нашем мире современных несколько десятков купим, для тех же разведчиков и с оптикой можно, они парни проверенные у них лишних вопросов возникать не будет. Да и у гномов можно самострелы купить, главное набрать народ, кого этим оружием вооружать будем. Клим проинструктирует сэра Урбана и охранять лагерь его гвардейцы будут.

Надеюсь все нормально пройдет, не придет мысль в голову какому-нибудь недалекому крестьянскому пареньку побег устроить? Тогда точно проблем не оберемся. Если только сразу от бегунка откреститься, мол знать его не знаем, псих какой-то, а может вообще иностранец, раз по русски вообще ничего не понимает? Так парня будет жалко, законопатят в психушку на долгий срок, а то и до конца жизни. Чтобы перестраховаться и всякие нехорошие сюрпризы исключить, может еще Лаэрта и его разведчиков попросить в лагере подежурить, те вроде парни надежные? А можно и десяток гвардейцев сэра Герхарда в наш мир отправить, они и за порядком там посмотрят и сами в стрельбе из современных арбалетов с оптикой стрелять потренируются. Ладно, с Климом на этот счет посоветоваться надо, а там уже решать кого лагерь отправлять охранять.

Клим сказал, что пока о собирающихся на войну орочьих кланах знает только ближний круг владетеля. Оба графа, командир гвардейцев и оба механика, а завтра он уже соберет общее собрание баронов и ландратов и объявит общий военный сбор и общую эвакуацию людей. А куда они побегут? Да почти девяносто процентов населения обоих городов, ломануться к Тихой гавани и на Риген. Хотя может, еще часть осядет в дальних деревнях, в надежде, что орки туда не пойдут и вернуться на болотные острова разграбив два крупнейших города Вэллора. Но все равно на Риген прибудет несколько тысяч беженцев и вот сейчас это меня вовсе не радует.

Куда их всех селить, чем их всех занять? — поморщился Макаров представляя объем новых проблем. — Да и продуктов нужно много закупить, а то уже через неделю и на острове голод начнется. Нет, с одной стороны и мне потом выгода — часть-то народу точно на Ригене останется, а чем больше людской ресурс, тем более развита экономика и инфраструктура. Хотя… тут, конечно, от правителя многое зависит.

А с другой стороны, если орки оба самых развитых города во владении Вардиса разорят к чертовой бабушке, не переселится ли сам лэр правитель в Тихую гавань? А то и на Риген новую столицу перенесет, как в наиболее защищенное место. Прощай тогда вольница моя, быстро крылышки подрежут. Ладно, сейчас надо думать где беженцев новых размещать? Хорошо, что Серегу попросил армейских палаток купить много, вот половину точно для беженцев оставлю на острове, а половину в обоз отдам, для солдат, не в чистом же поле им спать.

Еще хорошо, что в два десятка срубов нового поселка не успели народ заселить. Можно эти дома как временные гостиницы для беженцев использовать. Например селить по три-четыре семьи пока в эти дома, все лучше в тесноте пару-тройку месяцев потесниться, чем на улице жить. А ведь, если правда несколько тысяч на остров прибудет, то начнут землянки где не попадя копать и времянки стихийные строить. Поэтому лучше самим места под это дело определить, создать временные территории-резервации, или как там их называют? Хотя, тех же дворян, кому места в гостинице не хватит, можно пока в трехэтажную ратушу заселить. Пусть там еще внутренняя отделка не проводилась, но ничего, поживут месяц-другой если уж столицу Вэллора не удержим, а там и дворян расселим в новые дома. Да и для простых людей успеем еще два-три десятка срубов поставить, если всех плотников на это дело кинем. Ниче, прорвемся, главное орков с земель владения выбить.

Надо дать указание Якобу, чтобы срочно плыл с торговыми кораблями в Кайру и покупал любую провизию. Лучше заранее склады крупой, да мукой забить, чем потом за голову хвататься и думать, чем такую ораву людей накормить. Когда торговцы узнают, что собирается орда, то и цены взлетят как минимум в два раза. А узнают они об этом уже завтра-послезавтра, так как Вардис на обратном пути обязательно заедет в портовую Кайру чтобы оставить своего человека в представительстве гильдии наемников. А значит, о том что приближается война, через пару дней станет известно всем.»

Макаров тоже решил собрать общее совещание и объявить на нем о предстоящей войне.

«Вот, как опять все не вовремя! Только невесту себе нашел, а тут такая напасть приключается. И главное, мне-то на острове никак не отсидеться, самому стыдно будет, да и не поймут тут такого. В этом мире, пока правители в бункере не отсиживаются пока их солдаты в сражении гибнут, тут самому набранное войско в бой вести надо. А с Агатой, нужно, чуть раньше совещания поговорить, успокоить ее, а пока все же Якоба найти и срочно в Кайру за припасами отправить.»

Саша уже хотел сам идти на розыски парня, хотя чего его разыскивать — анализатор древних выдавал картинку с обозначением Якоба, который сейчас как раз был недалеко от рынка.

Потом Макаров разложил на столе голубоватые листы миллиметровки, на которых почти закончил общую карту Вэллора и стал разглядывать владение ставшее его второй родиной. В голове, стала настойчиво биться внезапно пришедшая идея и Саша отправил за парнем одного из дежуривших гвардейцев, а сам стал более внимательно изучать карту.

— А ведь можно попробовать, почему нет? — хмыкнул он почесав свою небольшую бородку.

«А какая у нас альтернатива — отдать оркам два больших города? Нет, стоит поговорить с Климом и предложить ему мой план. Когда там общее собрание баронов и всех остальных назначено, на утро? Пожалуй, стоит снова прогуляться до Руденбурга и переговорить с Климом, пока решение о эвакуации столицы и Вилборга окончательно не принято. Но пока обязательно отправить парня за провизией и объяснить все княжне, успокоить девушку.»

Через час он вышел из покоев леди Агаты и отдуваясь утер капельки пота выступившие на лбу. Устал доказывать, что все у них с лэрами под контролем и что ничего с ним не может случиться. Врал глядя в глаза любимой девушке, а как иначе? Не хватало чтобы она и все его окружение впало в панику, по поводу нападения орков. Лучше уж убеждать на голубом глазу, что все под контролем и оркам в тот же день надают по сусалам, отправив недобитков снова в свои северные болота.

Макаров еще хотел переговорить с Большим, дать и Володе кое-какие указания, но когда увидел, что его друг сейчас в деревне нордов махнул рукой — тогда на общем собрании вечером все узнает, не бегать же за ним. А его я к Сереге пошлю, пусть помогает ему армейскую тушенку и палатки покупать, а потом их с солдатами плотами сюда отправляет. Хорошо, что я Большого сюда дернул, так бы пришлось и эту тему с грузом самому тянуть — мне разорваться, что ли? А так на Вована это дело переложу и так, других забот сейчас по горло будет.

В родовом замке Корвинусов царила суматоха, гвардейцы и слуги упаковывали книги, посуду, одежду и другие вещи в большие ящики и таскали их к небольшому обозу из четырех телег.

— Пока в Летнюю резиденцию все ценное вывозим, а там уже видно будет. Не решили еще куда — в Тихую гавань или в Белый замок вещи перевозить. Хотя если и столицу лэрства на долгое время переносить, то Гавань конечно предпочтительнее, у нее географическое местоположение лучше. — просветил его лэр наследник. Он глянул на большие окна главного корпуса и вздохнул. — Вот, гадство какое, только недавно все окна застеклили, теперь снова мастерам стекло и рамы вынимать и перевозить.

— Погоди, Клим, разговор есть. — стараясь привлечь внимание лэра наследника Макаров даже подергал его за рукав стеганной куртки.

— Сань, ну что еще? — нехотя повернулся к нему Клим. — Если забуду чего или из вида упущу, мне отец потом плешь проест. А ведь еще теперь все стекла из окон вынимать нужно, да и других дел полно. На какой предмет хоть, поговорить хотел?

— Мысль есть, не обязательно орочью орду здесь ждать, можно их возле Бесовой сковороды встретить, помнишь мы с тобой ее осматривали? Это как раз возле одного из острогов заготовителей и охотников.

— Да знаю, я где это. Нее, дохлый номер с орками в чистом поле биться! — отмахнулся от него лэр наследник. — Там преимущество, как минимум два к одному должно быть. А мы, за такое малое время, хорошо если армию в две с половиной тысячи наберем и я больше чем уверен, что орков поболе будет.

— Слушай, Клим, что ты руками машешь? Ты мне можешь десять минут уделить или нет? — не выдержал Макаров. — Если прошу поговорить, то действительно надо!

— Ну ладно, пойдем побазарим! — чуть раздраженно и с прищуром глянул на него Клим, Саше даже показалось, что сейчас он цыкнет слюной сквозь зубы, но лэр наследник удержался от такого действия.

— Ну и, в чем твоя новая идея? — повернулся он к Макарову, когда они вошли в пустой тронный зал.

— Вот только не надо говорить, что все мои идеи и яйца выеденного не стоят! — тоже начал заводиться Саша. — С пионерлагерем ведь прокатило? Можно новобранцев потренировать?

— Ладно, не кипятись, — сбавил обороты лэр наследник, — сам понимаешь, все на нервах последние дни. А с пионерлагерем, действительно хорошо вышло, мы там не только новобранцев поднатаскаем, но и лучников и арбалетчиков потренируем. Будем стрелков малыми группами на неделю-другую туда переводить. Тем более, что в гильдии имперской луков две сотни новых купили и арбалетов чуть больше сотни. Надеюсь, Серый с Ромкой у вас еще десятка три с оптикой купят, а может и больше. Ну, что хотел сказать-то?

Саша огляделся, увидел под окном у стены одинокую лавку и поманив за собой своего друга, расправил на сиденье лавки лист миллиметровой бумаги.

— Вот смотри, это Облачное озеро, — ткнул он в лист пальцем, — это Серебряный бор, а это северная часть озера, рядом с Бесовой сковородой. Этим узким местом Дикие пустоши заканчиваются, и орки как раз оттуда попрут. Ну другого-то пути, у них просто нет. Через лес же они не полезут?

— Ну конечно, не полезут. Несколько тысяч воинов и большой обоз, как ты это представляешь? Конечно, через пустоши пойдут, а потом по левому берегу Облачного озера до самого Руденбурга.

— Вот, и я о том же! Слышал же про бутылочное горлышко, так вот — оно и есть! Справа горы, а слева лес. Тут как раз место не шире четырехсот метров от леса, до сковороды. И сковородка, как раз что нос ледокола в это место вклинивается, с нее тоже стрелять удобно.

— Ну сколько ты там стрелков разместишь? — перебил его Клим. — Полста? Ну может и сотня втиснется. Но сотней лучников, несколько тысяч орков не перебить, а наше войско они сходу сомнут, нам больше трех тысяч солдат, при всем желании не набрать. И это я уже с наемниками и солдатами которых император может выделить, считаю…

— Да погоди ты, Клим, вот не дослушаешь и уже снова критикуешь. — перебил Саша выставил вперед ладонь призывая к молчанию своего друга и сюзерена и продолжил. — Небольшое отступление от темы, но всего на несколько минут, прошу выслушай!

— Ну хорошо, — поморщился Клим, — Говори уж, раз что-то придумал.

— Я там, дома еще по компу фильм документальный про галльские войны смотрел, это где Цезарь с галлами и кельтами воевал. — Саша на секунду задумался. — Ну да, вроде с кельтами тоже или это одни и те же? Ну не суть важно. Так вот, там один вождь кельтский, имя не помню — длинное какое-то, восстание поднял и бил легионеров почем зря, а Цезарь с несколькими легионами туда, этого самого вождя усмирять поехал. Тот, после нескольких битв, в крепости Алезия закрылся и крепость не маленькая, там и болото вроде рядом и стены каменные, почти неприступные… Но не это важно, Юлий Цезарь вокруг этой кельтской крепости деревянную стену выстроил и даже две — чтобы и осажденных сдерживать и подкреплению к восставшим, извне не подойти. Так там общая протяженность стен — четырнадцать миль получилась. Это вот, точно помню. Понимаешь? За короткое время, римляне воздвигли многокилометровую стену, а нам всего-то перекрыть четыреста метров «бутылочного горлышка» нужно и времени у нас три недели, и это как минимум!

— Хм… говоришь, четыреста метров перекрыть? — заинтересовался Клим разглядывая его карту. — А ведь и лес рядом и по озеру, баржами можно бревна и камень доставлять. Надо конечно все как следует обмозговать, но на вскидку скажу одно — хорошая идея, Саня, да просто отличная!

— Ну, а то! — горда вскинул подбородок Макаров. — Маркграф и будущий князь, дерьма на палочке не предложит!

— Тогда, нужно самим туда поехать и все на месте посмотреть и изучить. И ты со мной, Александр.

— Да уж куда я денусь, — притворно вздохнул Саша, — инициатива, как известно, наказуема. Хотя, хотел с Большим в наш мир сходить, дать поручение провизией с армейских складов закупиться, у них там у обоих знакомые хорошие остались, да и палаток купить сколько смогут. Ладно, после Бесовой сковороды сразу домой сходим. Когда выезжаем?

— Так, собрание с баронами мне все одно провести нужно, чтобы солдат собирали и к войне готовились. Потом с гильдейскими оружейниками встретиться… мля, сегодня никак. Не в ночь же выезжать? Давай завтра на рассвете? Я думаю, мы в быстром темпе, за день туда съездить и обернуться успеем. Я гвардейцев два десятка возьму, а ты Лаэрта, тот ушлый, тоже может чего присоветует. Да, пусть своих архаровцев разведчиков возьмет, лишними не будут, а то говорил уже — орочьи ухорезы там лютуют. Говорят много охотников за последние месяцы в Серебряном бору пропало, так что усиленным отрядом поедем. Но съездить обязательно нужно, если и впрямь место такое подходящее, то может и столицу сбережем. Молодец, Саня, — хлопнул лэр его по плечу, — варит голова! Кстати, что там с этой Алезией дальше было, взял ее Цезарь?

— Взял, — кивнул Макаров, — и этот мятежный вождь ему сдался, его потом в Риме прилюдно казнили.

— И зачем тогда сдаваться было, если все равно казнили?

— Ну казнили одного, а других, наверное, он тем самым спас. Так думаю. — пожал плечами Саша, а потом встрепенулся. — О, Клим, я тебя еще об одном расспросить хотел! — вспомнил внезапно Макаров о увиденных эльфах прибывших на Риген. — Представляешь, сегодня отряд эльфов на остров прибыл, говорят из Остии.

— Эльфары? — насторожился лэр наследник. — От этих ушастых, всякой гадости ждать можно. А чего они в Северное королевство-то ездили?

— Так вроде, как наемники. — пожал Саша плечами. — Я сам с ними вообще не разговаривал, так видел мельком, когда часть из них в гостиницу заселялась, а часть на постоялый двор.

— Погоди, их много что-ли? — удивился такому раскладу Клим. — Наемники, эльфары? А ты ничего не путаешь?

— Да чего путать-то? — фыркнул Саша. — Лейтенант доложил мне. Что светлые эльфы на двух небольших парусных лодках из Остии прибыли. Всего двадцать пять человек… ну вернее, двадцать пять эльфов. Все с луками, вроде как стрелки наемники. — снова пожал плечами Макаров.

— Отряд из двадцати пяти лучников? А одеты в зеленовато-коричневые одежды?

— Ну так и есть, все как ты и говоришь. — подтвердил Саша. — А что не так, эльфы же?

— Да это не эльфары вовсе, а босмеры — лесные эльфы. Их даже по виду не спутаешь, они чуть смуглее «светляков», да и ростом пониже будут. Тем более, раз это наемники. Эльфары слишком высокомерны и богаты, чтобы в наемники идти, а вот лесные стрелки в наемниках, как раз не редкость. Так, Саня! — лэр наследник на несколько секунд задумался, а потом решительно продолжил. — В общем, такое тебе указание — кровь из носу, а этих лесных стрелков найми. За войну наемникам и так двойной гонорар положен, так ты им тройной предложи. Станут упираться, больше предлагай, но двадцать пять лесных стрелков должны быть в нашем войске, а к Сковороде я вместе с сэром Урбаном скатаюсь и Лаэрта мне с парочкой разведчиков пошли, не забудь.

— Что, они так хороши, раз можно и тройной гонорар предлагать? — удивился Макаров. — И даже больше, чем тройной?

— Саша, десяток другой монет нам сейчас никакой роли не сыграет, сейчас казна полна как никогда, да и у тебя думаю деньги есть. А лесные стрелки, без прикрас хороши, реально один трех простых лучников стоит и это не фигура речи, а факт! У них луки из серебряного ясеня, это из того самого дерева, что твой боевой жезл, — ткнул Клим пальцем в висящую на поясе кожаную кобуру с торчащим оттуда жезлом. — Они с самого детства стрельбе из лука обучаются и, поверь мне, друг, они пока лучшие в этом искусстве. И не скупись, если смогут еще своих братьев привести, то просто здорово. И стрелы заговоренные из того же лунного ясеня, скажи, что оплатишь. Пусть берут сколько смогут доставить.

— Ну луки понятно, а стрелы тоже магические что ли? — удивлялся Макаров словам своего друга.

— Магические, — кивнул тот головой, — и луки у них магические, они как минимум на треть дальше бьют и стрелы. Такая стрела и летит точнее, а самое главное от такой стрелы амулеты и магия не спасают, любую защиту пробивает. Понимаешь? Маг ты или не маг, такой стреле поровну. Любого орочьего, даже самого сильного шамана босмер такой стрелой, словно муху пришпилит. Хотя, если отряд лесовиков домой с Западного берега возвращается, то вряд ли у них заговоренные стрелы остались. Но ты удочку все равно закинь, скажи мы и еще лесных стрелков наймем, да хоть сотню или больше и стрелы им магические оплатим и не переживай, мы тебе затраты на лесных стрелков с отцом компенсируем.

— Да брось ты, Клим, что денег не найду? Не держи меня за жлоба какого, тут общая беда. Сам и за лучников заплачу и про стрелы с ними поговорю. Как у нас во время отечественной — все для фронта, все для победы!

— Ну хорошо, — улыбнулся лэр наследник, — знал, что ты в стороне не останешься. Кстати, эльфары с Великого леса дань, помимо серебра, как раз таким деревом берут. Потому и эльфарские рейдеры, чаще такими луками вооружены и такими стрелами стреляют. Говорил тебе, эльфийскую кольчугу всегда таскай, а ты как осел уперся и меня не слушаешь! — ткнул его Клим пальцем в грудь. — А от эльфаров любой пакости ждать можно, поэтому еще раз повторюсь — не надейся только на амулеты и свой дар, носи под курткой кольчугу из мифрила, большой шанс и заговоренную стрелу из лунного ясеня изготовленную сдержать, тем более если не в упор стреляют.

— Ну хорошо, Клим, понял я тебя, буду носить. — не стал показывать норов Саша. — Ты скажи, а эти босмеры, на пакость или предательство не способны? Если наймем их отряд, доверять им можно?

— Нет, лесные стрелки, если договор заключили, то стоят до последнего и в спину тебе не ударят. Потому и говорю — как хочешь вывернись, но этот отряд найми!

После разговора с Климом снова перешел в наш мир, узнать как продвигаются дела с закупками у Сергея и Ромки и нос к носу столкнулся с главным механиком владения и его помощником. Те с помощью «Неописуемо» и его приятеля затаскивали в мастерские какие-то железки и мотки стального троса.

— Машины метательные делать будем. — шепотом просветил его Петр Иванович. — Чертежи давно сделали, да все руки не доходили. А тут вот, с напастью этой, сразу дошли. — криво усмехнулся пожилой мастер. — Ну ничего, у нас с Михалычем для встречи супостата еще пара идей найдется. Нам все успеть главное. Ничего, если мы с моим помощником ту поживем, чтобы туда-сюда не шастать и время не терять?

— Да в чем вопрос? — искренне удивился Саша. — Мою комнату тоже занимайте, без проблем! Я тут только налетами бывать буду, чтобы заказанное перетаскивать. Да и у парней, если деньги для покупки чего либо нужны, то без всяких стеснений берите. А вообще, какие еще идеи есть?

— Идей-то много, — кивнул мастер, — но тут все зависеть будет где врага встречать. От места генерального сражения очень много зависеть будет. А вообще, и «чеснок» железный из арматурин варить будем, и наконечники стрел для наших мощных крепостных арбалетов, и снаряды с зажигательной смесью для больших метательных машин, и просто куски арматуры для ловушек и ям затачивать. Лэр Климент говорил, что орк хоть конным не воюет, но сам весом тяжел и на ногах у него мягкая кожаная обувка, так что и против их воинов стальные шипы использовать хорошо. Но это все, в большинстве своем, можно и местным архаровцам поручить. Есть у нас с Сергеем Михайловичем кое-какая задумка, но рассказывать пока не буду, сами еще не продумали до конца. Так… — покрутил он пальцами, — вроде как идея кое-какая в воздухе витает. Будем додумывать и делать, но нужно время, потому сюда и решили переселиться. Но опять же, все упирается в место, где мы орду этих клыкастых вражин встретим. — вздохнув задумался Петр Иванович.

— Клим поехал… ну вернее завтра с утра поедет одно место смотреть, так что послезавтра, точно известно станет где орду встретим. — просветил мастера механика Макаров.

— Ну добре, значит от того и плясать будем. — повеселел немного тот. — Коли место известно станет, то и нам проще думать где метательные машины ставить и как оборону организовывать.

После разговора с механиками Саша с помощью нескольких гвардейцев перетаскал полтора десятка ящиков, тюки с палатками и матрасами во двор летней резиденции, пообещав начальнику охраны, что сегодня же пришлет людей за этой горой груза. Серегу с Ромкой он так и не увидел, да и пробыл в своем старом мире, дай бог полчаса, но зато переговорил с ними по телефону. Что не говори, а сотовой связи в иномирье очень не хватало, хотя у того-же Ларса были кое-какие идеи по изобретению амулетов голосовой связи, после того как Макаров описал ему принцип действия беспроводной связи сотовых телефонов. Но пока, кроме идей и десятка забракованных им же новых амулетов, у гения артефакторики дело не шло. Хоть Саша и видел, что Ларс загорелся идеей изобретения таких амулетов связи.

Еще Макаров вспомнил про винтовку отданную ему лэром Вардисом, при первой их встрече.

«Ну, а что если попробовать пошаманить над самим оружием и над боеприпасами к нему, может что и выйдет? Ведь получается же стрелять полудюжиной картечин из боевого жезла? Может и тут чего выйдет? А винтовка с оптическим прицелом в этом мире — настоящее супер-оружие. Тут, как сказал ему Клим, даже волшебные луки босмеров изготовленные из лунного ясеня дальше трехсот шагов не добивают. Это всего метров двести выходит. А если тот же винтарь будет на расстояние в двое большее бить — уже вундервафля для этого мира невиданная! Надо подумать об этом на досуге, да с Ларсом посоветоваться. — решил Саша захватив винтовку с оптическим прицелом на свой остров.»

Пока встречался с Климом, общался с механиками и разговаривал по телефону с Серым, а потом и перетаскивал через переход ящики и тюки с грузом, не заметил как и день пошел на убыль. Немного расстроился, что пропустил обед в замке, ведь сидел там рядом с Агатой. Но зато много дел переделал и с нужными людьми переговорил. Поэтому решил перекусить в темпе и прямо на замковой кухне, отослав дежурных гвардейцев за Большим и командором Капчиком. Потом подумал, что лучше сразу провести расширенное совещание и сообщить сразу всем о нападении орков, чем пересказывать все по нескольку раз каждому из них. Велел позвать на совещание еще и командира гвардейцев и мастер-сержанта сотника валашских солдат и сотника северян, оставленного Олафом за себя.

«Вот вроде, не вовремя парня в Нординг отправил, а с другой стороны — вроде и вовремя, как знал, что солдаты понадобятся. Ничего, Олаф не должен на своем северном полуострове долго пробыть, через дней пять-шесть вернется, а то и раньше. Смотря как с наймом новых воинов пойдет.»

Важное совещание, устроенное им, затянулось до самого вечера. Решали и военные вопросы по вооружению и мобилизации, а также обсуждали проблемы закупки продовольствия и размещения беженцев. Саша конечно пожалел, что не было Якоба, но с другой стороны знал, что поступил правильно заранее отправив парня за продовольствием. Потом вспомнил про оружие и снаряжение и обратился к Капчику:

— Осип, завтра, еще затемно на одном из снеккаров пойдете в Кайру, — он на мгновенье задумался, потом махнул рукой, — хотя берите два оставшихся снеккара и плывите в Кайру. Скорее всего, там и Якоба застанете. Я парня за продуктами послал. Покупайте все оружие, какое найдете в тамошних лавках, а так же шлемы, панцири и кольчуги. Даже легкие кожаные шлемы и стеганки поддоспешники скупайте, нам теперь все в дело пойдет, нос воротить не придется. Уяснили задачу? Да, — легонько хлопнул он себя по лбу, — загляните в местное отделение гильдии наемников и в портовую таверну, где наемники обитают. В общем, сами знаете, где искать. Если не совсем отребье какое, то всех нанимайте. Хотя нет… — снова задумался Саша. — Если лэр Вардис туда заглянуть собирался, то нехорошо получится, если мы всех наемников заберем. Выберите тогда пару дюжин более достойных и их наймите. Особенно внимание обратите на лучников и арбалетчиков. По возвращении, снова проведите смотр тех беженцев, кто хотел в солдаты поступить, теперь критерии отбора снижены до самого минимума. Если не совсем дурак или увечный какой, то берите всех. Там помимо опытных воинов и много обслуги к метательным машинам нужно будет, и коней обихаживать, и кашеваров не один десяток, да и просто принеси-подай. Все уяснили?

— Все понял, милорд. Все исполню как велите. — поклонился ему командор.

— Теперь к вам, сэр Герхард. — повернулся он к командиру гвардейцев.

Макаров хотел оставить рыцаря на острове, о чем сказал ему в самом начале совещания, но лейтенант гвардейцев стал ожесточенно спорить со своим сюзереном, отстаивая право своего участия в предстоящей битве. Впрочем, как и Вован Большой, тоже ни в какую не хотел оставаться на острове.

— Наказать бы вас, что приказов не слушаете, да ладно! — махнул Макаров рукой. — Сами переговорите с вашим вторым лейтенантом. Объясните господину Воджетичу, что если с леди Агатой в мое отсутствие, что-либо случится, то спрошу и с него и с вас тоже. Это понятно? Оставите в замке дюжину своих гвардейцев и дюжину валашцев, но ворота всегда должны быть закрыты и караулы удвоены — как-никак, военное положение!

Армейцев Капчика, вначале вообще решил не оставлять на Ригене, решив, что три сотни солдат, больше пользы принесут на войне, ежели отсиживаясь за стенами каменного форта. Но потом подумав и решив, что нефиг гнать всех еще необученных новобранцев на войну, сказал оставить в форте две дюжины молодых солдат с одним из сержантов. Северян Олафа Саша тоже решил половину оставить на острове, вдруг придется садится за весла снеккаров и отбивать неожиданное нападение пиратов или фарнхельмского десанта, а половину взять с собой. Хотя, надеялся, что парень наймет у себя на родине еще хотя бы сотню бывалых воинов. Из сотни валашцев, половину тоже забрать с собой, а половину разделив еще на два отряда, разместить гарнизоном в двух деревянных крепостицах. Посовещавшись с рыцарем Герхардом, Макаров решил до битвы с орками возвести в дворянское сословие лейтенанта Капчика.

«Зачем откладывать такой жест в долгий ящик, если многие из нас могут не вернуться с этой войны? Даст бог, вернется командор живым, я ему к дворянскому достоинству и рыцарские шпоры пожалую. Жаль парня в Кайру отправил. — немного пожалел Макаров, но потом решил. — Ну ничего, вернется завтра Якоб, еще с ним переговорю. Кому мне доверять и кого главным на Ригене оставлять, если не собственного порученца? Кому еще главой муниципалитета на Ригене быть, как не этому смышленому и обученному парню?»

— Лаэрт, ты возьми человек пять своих разведчиков. Хотя, у тебя же все сейчас на конях? Ну, тогда всех восьмерых и бери, — махнул он рукой, — завтра… хотя, нет, давайте уже сегодня вечером, дуйте в замок Корвинусов и завтра затемно с лэром Климентом место предполагаемой битвы поедете смотреть. Так, ну вроде все озвучил. Вопросы у кого, есть?

Когда совещание подошло к концу и Макаров отпустил всех присутствующих, придержал своего друга.

— Волоха, ты погоди, разговор есть. Пошли ко мне в комнату, посидим, горло промочим.

Когда уселись в удобные кожаные кресла у небольшого резного столика, он налил своему другу немного вина, затем плеснул себе.

— Слушай, Вова, зачем тебе эта война? Ты конечно здоровый мужик, силы на двоих, а то и троих хватит, но согласись — мечом своим большим, словно оглоблей машешь, да и наездник из тебя никакой. Скорее всего, Вардис всех коней более опытным воинам отдаст. А со стены стрелять… так из лука ты вообще не умеешь, да и из арбалета стрелок, прямо скажу — хреноватсый.

— Вот значит как, — засопел сузив глаза Большой, — во всем, куда ни глянь, я значит, хреновастый?

— Да погоди ты дуться! Наоборот, ты мне как помощник позарез нужен, а сражаться… ну зачем тебе это? Это же не твой мир, не справедливо погибнуть или увечье получить за чужую землю!

— Да почему за чужую? — вскинулся Большой. — Тут и моя земля, ты мне сам землю под поместье выделил. Да и не в том дело! Тут жить буду, тут дом строю и невеста моя тут. Какая нафиг, земля чужая? Какая еще, не справедливость? Там, что ли этой справедливости дохрена? Я тебе, Саня, не все рассказал еще… — распылялся Володя. — Я когда служил, ко мне одна стерва клинья подбивала, майорша из отдела кадров. Послал я ее… нет, если бы поменьше за нее знал, то может и переспал пару раз по пьяни, но тогда не смог. Она меня потом и выживать начала. Из простой инспекции, зам начальника отдела на больничку определили, это зона где туберкулезники и другие спидозники сидят. Две тысячи доходяг, что умирать ото всюду свозят. В сутки, по одному-два трупа, а то и больше бывает. А куда мне там с моей астмой работать? Специально, сука, меня туда перевела. Так там, Саня, умерших в простых ямах закапывают, которые такие же зеки доходяги копают на краю кладбища. А ведь по закону, на каждому умершему деньги на гроб выделяются, понимаешь, какой объем лжи и воровства? Я как-то ответственным в выходной день заступил, а четверо таких горе-сидельцев с лейтенантом поехали троих умерших хоронить. Мороз на улице, градусов тридцать. Приехали ближе к вечеру. Похоронили, спрашиваю? Нет, говорят, земля мерзлая не смогли яму раздолбить, костры даже жгли, уложили там их и снегом закидали. А на следующий день поехали снова землю долбить, вернулись, говорят — собаки бездомные трупы раскопали и погрызли половину. И это в двадцать первом веке, Саша? Собаки мертвецов пожрали, закопали, то что от них осталось. Все равно могилки не делают, лишь табличку с номером на краю закопанной ямы, в которой по нескольку человек лежат. Нет, я понимаю, на зоне помер такой, что из тюрем не вылазил, ни жены, ни детей кому такой нужен? Или мама, старушка уже божий одуванчик, что на ладан дышит и на пенсию свою еле выживает, вот родственники не всех и забирают. Тех, только в безымянных могилках хоронят, от кого все открестились. Но все равно, ни гробов, ни могилок отдельных. А собаки? Это же, капздец полный. Вот, что теперь эти собаки?

— А, что собаки? — не понял слушавший разоткровенничавшегося другана Саша.

— Так собаки теперь, сто процентов туберкулезом заболеют! Животные тоже заражаются и болезнь эту опасную переносят. Понимаешь? Где порядок и где твоя справедливость? Не, Сань, мне тут лучше. Я тут себя нужным чувствую и порядка у тебя больше. А ты, говоришь — зачем тебе эта, чужая война? Какая она мне чужая, если и семья моя и поместье, тут на Ригене?

Вован снова засопел и одним глотком опустошил свой бокал.

— А там, недалеко от вокзала, когда я тебя первый раз встретил? Да я же спрятаться и убежать хотел. Посмотрел на тебя — подтянутый весь, одетый шикарно и загорелый, будто только с курорта вернулся. И какой я был? Не, брат, ты мне и здоровье и жизнь вернул, или лучше сказать — новую дал. — усмехнулся Вован и посмотрел Саше в глаза. — Куда я теперь? Тут теперь мой дом и моя семья.

— Значит, ты со мной? — похлопал его по плечу Макаров. — А я рад, брат, ты мне тут очень помогаешь. Давай еще по одному бокалу дернем, а то с завтрашнего дня у нас почти сухой закон будет. Дел не початый край. — он подмигнул своему другу и налил темно-красного вина из бутылки. — Смотри, Волоха, назвался груздем — не говори, что не дюж!

Большой засмеялся. — Посмотрим, кто из нас не дюж, а кто гриб! Давай, Саня, за предстоящий бой и нашу победу!

— Блин! За окном уже стемнело, а я с командиром босмеров так и не переговорил! — когда они опустошили свои бокалы хлопнул себя по лбу маркграф.

— Это кто, те стрелки, что в таверне комнату сняли, а большая часть на постоялом дворе остановилась? Так я с Якобом разговаривал, как раз про этих эльфов лучников у него спрашивал, интересно же. Я-то эльфов еще ни разу не видел. — сознался Большой чуть покраснев. — Ну, так Якоб говорит, что они на три дня планируют на Ригене задержаться. Продуктов подкупить в дорогу и отдохнуть.

— Да? Ну тогда время еще есть, — успокоился Саша, — завтра обязательно переговорю с их командиром.

Глава 34

Макаров проснулся еще затемно хоть и лег поздно, но теперь, с его маной и потенциалом архимага ему хватало двух-трех часов обычного сна, даже если не разгонять энергию по внутренним каналам. Поэтому выспался и теперь просто лежал и думал. В голову лезли десятки разных мыслей, начиная с валашской княжны и стычки с посланником великого князя и заканчивая возможной потерей магического канала, если они не смогут сдержать орочью орду. Поняв, что лежа в кровати дела сами не сделаются, а надвигающиеся проблемы сами собой не рассосутся, вскочил и натянув рейдерский плащ поверх спортивного костюма отправился на ежеутреннюю пробежку, решив что мысли-мыслями, а прокачку маны и отработку боевых навыков бросать не следует.

После утреннего комплекса, только успел выпить с Агатой утренний кофе и вышел из башни замка, как подбежавший гвардеец доложил, что прибыл корабль с переселенцами из Валашии на котором так же вернулся и лейтенант Квинт Лерник. До того, как пойти в порт Русалочьей гавани, успел переговорить с Большим. Отослал другана в Летнюю резиденцию и оттуда в наш мир, еще раз переговорить с Серым и самому порешать вопросы с колючей проволокой и военными палатками через свои каналы.

— Ты Сергею еще раз скажи, что всяко может с ордой выйти и нам бы желательно и серебра и синтетических камней за эти три месяца как можно больше выгрести.

Еще посоветовал Вовану съездить с Ромкой до своей деревни, за оставшимися деньгами и тоже озаботиться разными покупками, типа ботинок и кроссовок про запас и всякой удобной одежды. Тех же трусов, да носок тут потом днем с огнем не сыщешь.

— Сань, а если я тоже через банк несколько килограммов серебра возьму и цацок разных серебряных, ничего?

— Да в чем проблема? — удивился Макаров. — Раз уж тут на вечно обосноваться решил, грех такой возможностью не воспользоваться. Не свети только тут ими сильно, слитками серебряными имею ввиду. А лучше вообще мне их по приезду сдай, я тебе потом серебряной монетой по весу выдам.

Распрощавшись с Большим, отправился в городской порт. Еще на подходе к портовой пристани, где стоял вновь прибывший корабль увидел женщин, детей и несколько человек в простых темных балахонах, напоминающих этой одеждой здешних церковников.

«Что еще за делегация святого престола? — удивился Саша — Не по мою ли грешную душу святые отцы пожаловали? А то предъявят, что на Ригене нет ни церкви, ни даже часовни. Это тоже конечно нужно, вон во всех крупных городах даже в Вэллоре церкви есть, а в Руденбурге гномы собор всех святых достраивают, но о зданиях культа будем думать в последнюю очередь, а пока людям жить негде. Хотя, если насядут, делать будет нечего, придется и церковь строить параллельно с домами. Тут со своим уставом лезть нечего, вон даже с Агатой попал впросак, оттого что здешних реалий и религиозных праздников не знал. Ладно, сейчас узнаю, что за братия ко мне пожаловала.»

Хорошо, Квинт увидев его издали вышел навстречу и пока они шли, вкратаце обрисовал ситуацию. Оказалось это вовсе не церковники. Ну вернее не церковники в чистом виде, братья монахи из сожженной врагом обители. Всего восемь человек. Старший — отец Стефан, довольно крепкий еще дедок, на вид лет шестидесяти пяти — семидесяти, с седой бородкой и блестящей лысиной. Как поведал ему после, отец Стефан, бывший настоятель их обители был убит фарнхельмцами, их горная обитель сожжена, да и из полутора дюжин братьев осталось только восемь человек. Он сам был помощником настоятеля и теперь, был избран старшим среди братьев монахов.

Многие из братьев монахов были перевязаны, а у самого отца Стефана отсутствовала левая кисть и культя была перевязана бурой от крови тряпицей. Как пояснил он позже руку ему отрубил фарнхельмский хусарий. За что уж захватчики так ополчились на монашескую братию, Саша не мог предположить, но вряд ли те оказали захватчикам какое-то вооруженное сопротивление. По большей мере монахи были все старше шестидесяти лет, да и выглядели скорее как доходяги из приюта, чем были похожи на бойцов. Из всех восьмерых нож среагировал только на Стефана определяя в нем магический дар, да и по ауре это было заметно. И сам Стефан не скрывал, что является опытным магиком ритуалистом.

Кстати ни одного ритуалиста на Ригене еще не было, а то что и эти маги полезны Саша смог убедиться в подземелье барона Говорта, когда сам попал под ведьмины чары. Отец Стефан и остальные выжившие братья просили его выделить им небольшой участок земли ближе к скалистым горам, а так же немного строительного леса или в дар или в рассрочку платежа. Оказалось, в княжестве монахи садили виноград и потом гнали из забродившего виноградного сока крепкий напиток, аналог земного бренди. Еще плели корзины и делали глиняную посуду на продажу, да из яблок делали сидр, которым тоже торговали, обеспечивая пропитание не только себе, но детям сиротам живущим при обители.

Только сейчас Саша заметил, что с десяток детей, лет от пяти и до десяти-одиннадцати, рассевшись на узлах и ящичках, а кто-то сидел прямо на земле, смотрели на них и ждали завершения их разговора. Ну вот как тут отказать святым людям, что взяли на себя заботу о детях? О чем Саша и сказал отцу Стефану.

— Никто не свят, кроме семи воплощений всеотца, — со вздохом развел тот руками, — мы лишь стараемся поступать по его заветам, оказывая милосердие оставшимся без родителей детям. И сдается мне, ваше сиятельство, что таких детей будет все больше, ибо зверства фарнхельмцев общеизвестны. Хотелось бы и нам с братьями обрести кров на вашем острове и дать кров этим несчастным детям. Рассчитываем только на ваше милосердие, господин маркграф. — поклонился ему в пояс старик.

— Ну хорошо, только в рабочих бараках вам будет слишком шумно и суетно. Да и публика там обитает всякая. — поморщился Саша. Но, пока могу выделить вам большой четырехкомнатный сруб, чтобы было где ночевать первое время, а уж после поговорим с вами и насчет земли и насчет стройматериалов. Устроит вас такое решение, отец Стефан, поместитесь все в одном доме?

— Это верх наших желаний, господин маркграф, — старик снова поклонился ему в пояс и распрямившись осенил знаком святого круга. — пусть помогут вам все семеро святых, в ваших делах. Жаль, наш настоятель отец Рихард, пал от рук нечестивцев, он бы тоже порадовался оказанному вам гостеприимству. Да вознесется он в небесные чертоги всеотца нашего и будет оттуда помогать нам в дерзаниях наших.

«Ну вроде простой старик, без апломба и претензий. — пожал Саша плечами когда и монахи и дети в сопровождении одного из гвардейцев пошли в сторону нового поселка. — Да и ритуалист, как говорил Клим, на острове обязательно нужен. Ну что, надо наконец-то встретиться с командиром лесных стрелков? Хотя, пока лейтенант Лерник тут, переговорю с ним, а затем уже пойду в таверну „Веселый барабан“, где заправляет дочка Густава. Хм… а ведь скорее всего Квинт сегодня еще не завтракал и можно с ним вместе пройти до таверны, где и составить разговор — одно другому не мешает.»

Перед разговором с Квинтом и командиром лесных стрелков, Саша пообщался с Эльзой, узнал от нее, что босмеры сняли всего одну комнату на третьем этаже в мансарде, где ночевало трое из лесовиков, а остальные наемники расположились в бараках постоялого двора. Видно не так все замечательно у лесных стрелков с деньгами, хоть и с войны едут, раз только одну комнату в гостинице сняли, да и ту не из дорогих, а остальные за медяк на постоялом дворе, в бараках ночуют. Ну это было Саше только на руку.

Заказал у Эльзы малый кувшинчик легкого вина, сыр на закуску и для Лерника взял большую порцию гуляша и горбушку еще теплого ржаного хлеба. К мясному блюду Эльза принесла и пучок молодого зеленого лука, что уже вырос в большой теплице установленной прямо во дворе таверны. Было видно, что простой вояка, хоть и голоден, но смущается кушать при владетеле острова, но Саша подмигнул лейтенанту:

— Квинт, хватит стесняться, относитесь ко мне не как к титулованной особе, а скорее как к вашему командиру. А в армии как? Раз дали еду — работай ложкой, а не щелкай клювом! — Усмехнулся Макаров. — Ешьте, не стесняйтесь, а я пока выпью стаканчик вина.

Когда лейтенант быстро расправился с порцией ароматного мяса, Саша плеснул ему вина в стеклянный стаканчик. Такие стаканы, которых Макаров купил в своем мире много и дешево со складов, были гордостью таверны, хоть и подавали их только в зале для благородной публики. Тут еще, стеклянная посуда считалась признаком немалого достатка и была сравнительно дорога. Да и публика обращалась со стеклом очень аккуратно, боясь разбить ненароком дорогую вещь. А ведь купил не только стеклянные стаканчики для вина, но и полулитровые пивные кружки, наподобие еще советских, которые тоже обошлись ему дешево, а здесь были настоящим шиком. Саша и сам любил пить пиво из прозрачной посуды, не понимая как такой красивый напиток насыщенного янтарного цвета, можно пить из глиняных или оловянных кружек — ну совсем не то ощущение!

— Квинт, вы еще не в курсе, но на наше владение идет орочья орда.

Лейтенант посмотрел на него удивленно и отставил недопитое вино.

— На Риген? Милорд, орки идут на Риген?

— Нет, лейтенант, я имел ввиду весь Вэллор. Орки придут с севера, после своего праздника посвящения молодых орков в воины. Это еще через три недели, но сведения точные.

— Я и все мои люди к вашим услугам! — лейтенант вскочил, но Макаров жестом усадил его на стул.

— Я не сомневаюсь в вас Квинт, но дело в другом… Сейчас на счету каждый воин, да даже каждый человек способный держать оружие. Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Возможно вам вывезти с княжества хотя бы несколько десятков мужчин способных сражаться в нашей армии, и желательно, чтобы они имели хоть какой-то военный опыт. Хотя, — махнул маркграф рукой, — если будут добровольцы, а не солдаты, то тоже хорошо. Поставим их обслугой к метательным машинам, кашеварами или в обоз, в общем всем желающим работа найдется в многотысячной-то армии. Оплатой всем будет двойной гонорар, как это и положено при военных действиях.

— Милорд, за такие деньги желающие несомненно найдутся. — кивнул Лерник. — Другое дело, что пару сотен мужчин фарнхельмцы уже угнали в свою армию.

— Что, тоже нанимают солдат? — забеспокоился Саша, ибо и с фарнхельмцами у него с некоторых пор были, мягко сказать, напряженные отношения. Не хватало еще получить большой военный десант на остров, пока они все будут драться с клыкастой оравой.

— Да какое, там! Эти свиньи и не думают платить, силком народ гонят, пополняя свою армию перед летней компанией. Но половина мужиков разбегается, особенно если жена и дети сюда уплыли или бежали в Остию, таким терять нечего.

— А ты, Квинт, думаешь что летняя компания будет? Снова возобновятся военные действия между великими княжествами? Не явятся люди Казимеша на Риген за леди Агатой?

— Этого я предсказать не могу, — вздохнул лейтенант, — но думаю, что летом князю будет не до похода на Риген. Ходят слухи, что дакийцы хотят объединиться с армией Вельдии, правда изрядно потрепанной в осенней компании, но если объединятся два великих княжества, то их совместная армия будет в полтора раза превышать обе хоругви Фарнхельма. А если Алавия направит в их ряды своих добровольцев, то и вовсе в два раза. Да и насильно угнанные солдаты из нашей Валашии, как я опять же слышал стали дезертировать в Алавию сбиваясь там в отряды добровольцев.

— Хм… ну ваши слова, да богу в уши. — чуть усмехнулся Макаров. — Хорошо, если им будет не до нас, да и хорошо если их армию проредят в будущих сражениях, вам… то есть нам, будет легче отвоевать Валашию.

— Милорд, вы правда намерены отвоевать нашу родину, освободить ее от фарнхельмских свиней? — глаза лейтенанта заблестели и он даже подался вперед ожидая ответа у своего господина.

— Конечно, Квинт, что мне еще остается, если мы поженимся с леди Агатой и я приму на свои плечи заботу о княжестве и подданных?

— Это… это, милорд, самая радостная весть, что я слышал за последнее время! — улыбаясь воскликнул лейтенант стражи. — Все валашцы и я тоже, больше всего на свете желаем видеть нашу родную землю свободной от врага.

— Потише, Квинт, — укорил его Саша, — хоть мы с вами пока единственные посетители в этом зале, но такие планы, пока, лучше держать в голове. Да и не нужно радоваться раньше времени, когда это еще будет? Сейчас у нас одна общая задача — отбить орду, а потом уже будем строить планы по освобождению вашего родного княжества. И так, вернемся к нашим баранам… можете в течение декады, максимум двух недель набрать хотя бы полсотни добровольцев. Я же в свою очередь обещаю им двойной гонорар наемников и возвращение, если они того пожелают, в Валашию, сразу после войны с орками.

— На таких условиях, я соберу как минимум полсотни опытных солдат и сотню-полторы добровольцев в обоз или обслугу. — лейтенант снова подался вперед и чуть понизил голос. — Милорд, скажу вам более, сейчас в Валашии действует отряд повстанцев, что собрал мой приятель ветеран. Я встречался с ним, в каменоломнях скрывается уже более четырех десятков опытных солдат, что не сложили оружие, а продолжают бить врага совершая дерзкие вылазки и налеты на патрули и небольшие обозы фарнхельмцев.

— Это, прекрасно! Молодцы, сами додумались до партизанской войны. — похвалил ветеранов Макаров. — Вы думаете, ваш приятель со своим отрядом будет воевать на нашей стороне?

— Я поговорю с ним, постараюсь убедить его. — сказал Лерник. — Я думаю, они все согласятся встать в ряды вашей армии, если будут твердо знать, что после разгрома орды вы устремите свой взор на земли Валашии.

— Мое слово, Лерник и моя рука! — протянул Макаров свою ладонь для рукопожатия. — Мало того, я поставлю весь их отряд на довольствие, буду платить им деньги, помогать оружием и продовольствием, пока они будут партизанить и я не соберу достаточную армию, для реконкисты. Но, вы Квинт, должны понимать, что пока мы с Агатой не поженимся и я не приму княжеский титул, все мои действия будут незаконны. Да и потом, по нормам международного права, вначале, я должен буду отправить Казимешу письмо с законным требованием освободить княжество от его войск. Понимаете, что освобождение Валашии может затянуться на годы?

— Я это понимаю, милорд. — кивнул немного погрустневший лейтенант. — Но, вы дали мне свое слово и теперь я буду с большей уверенностью разговаривать с самим Вацлавом и людьми из его отряда.

— Скажите им, Квинт, если они помогут мне в отражении орочьей орды, то я не только помогу им деньгами и продовольствием, но и отправлю с ними господина Лаэрта со своими разведчиками. А вы знаете, они мастера ночных вылазок и диверсий, да и вас с вашими людьми, могу командировать в их отряд, усилив его сразу в несколько раз.

— Это хорошая идея, милорд! Я обещаю, что приложу все силы и постараюсь быть очень убедителен в найме ветеранов и добровольцев. — кивнул Лерник. — Позволено ли мне будет отвезти им немного продовольствия, полдюжины арбалетов и несколько десятков болтов, в которых они испытывают недостаток? Ведь две недели у них еще есть, пусть совершат несколько результативных вылазок напоследок. И я думаю, это точно подтолкнет их в решении прибыть сюда и пойти на войну с орками.

— Конечно, лейтенант, возьмете, все что вам нужно. Составьте список, и мои люди все это приготовят в течение пары дней. Да и вам лучше не задерживаться и сразу плыть обратно, можете даже взять с собой ваших людей, если они изъявят такое желание. Скажите им, что с сегодняшнего дня они считаются отрядом посланным мной на войну и будут получать двойное жалование, как и вы сами…

— Милорд, — замотал головой опытный вояка, — поверьте мне, я делаю это вовсе не ради денег или награды!

— Я знаю, Квинт, знаю! — похлопал Саша его по плечу. — Главное, не допустите там непоправимой ошибки, не попадитесь в лапы врага и вернитесь через две недели на Риген живыми и с пополнением.

«Приведешь, большой отряд, быть тебе рыцарем, Квинт Лерник!» — Подумал Макаров отпуская лейтенанта готовиться к предстоящей опасной командировке.

Когда возбужденный услышанным Лерник ушел, Саша уже собрался сам подняться в номер к командиру лесовиков, но увидел как в зал для чистой публики заходят трое эльфов. Как и говорил Климент, были они смуглее своих высокомерных родичей, да и ростом вроде немного пониже. По крайней мере все трое были чуть ниже самого Макарова с его, довольно таки средним ростом в сто семьдесят восемь сантиметров. Все трое, традиционно были безбороды, Макаров уже давно знал, что борода не росла у всех эльфов, как светлых, так и темных.

Длинные волосы не распущены как у эльфаров, а у всех троих были собраны в хвосты, потому их острые уши торчали довольно смешно. Саша рассмеялся бы в голос встреть он таких вояк в своем мире, точно принял бы их этих мужиков, за великовозрастных ролевиков-толкинистов. Плащей и кольчуг на ушастых стрелках не было, да и кожаная броня, тоже отсутствовала, все трое были в коротких куртках акетонах, болотного или коричневого цвета. Вообще такие цвета господствовали во всех их одежде. Луков с собой у них, тоже не было, но на кожаных поясах висели короткие чуть искривленные мечи напоминающие кавказские бебуты.

Саша не спеша, потягивая легкое красное вино из своего стаканчика, дождался пока троица лесовиков расправится с поздним завтраком или ранним обедом, состоящим из яичницы со свиными колбасками и кружкой пенного. А когда трое ушастых доели, но не ушли к себе в номер, а достав деревянный стаканчик, четыре кубика, листок бумаги и огрызок карандаша и решили расписать партию в кости, Макаров поднялся со своего места и подошел к босмерам. По их поведению, он уже выделил их старшего и смотря на него сказал:

— Господа… э вернее, арквенди, (Клим сказал, что к лесным эльфам обращаются именно арквенди, а не арьони, как к «светлякам») я прошу прощения, но могу я переговорить с командиром лесных стрелков?

— А кто спрашивает, командира лесных стрелков? — с усмешкой спросил тот из лесовиков, которого Саша как раз выделил, как их командира. Значит, точно не ошибся.

— О, прошу прощения, — вернул он усмешку сидящему за столом босмеру, — я не представился, владетель острова Риген маркграф Александр Мак Арофф.

Теперь уже все эльфа посмотрели на него, а когда их командир чуть заметно кивнул, двое его товарищей поднялись и перешли за другой стол, а сам командир приподнялся со стула, чуть склонил голову, а потом пригласил его к столу показывая на освободившееся место.

— Командир отряда стрелков, Айсинур Эль-Виельтааль. Но можно просто, Айсинур, ваше сиятельство. И так, о чем вы хотели поговорить со мной, господин маркграф?

— Арквенди Айсинур, как вы наверное догадываетесь поговорить я хотел о вашем найме, вернее найме вашего отряда.

— Не интересует, ваше сиятельство, — мотнул головой эльф, — мы год не были дома и теперь возвращаемся.

— Для вас, арквенди Айсинур, можно просто Александр.

— Найм нас не интересует, господин Александр. — повторил босмер.

— Я не предлагаю долгий наем, всего один месяц и по двойному тарифу оплаты.

— Хм… я так понимаю, предстоит какая-то война и вы собираете армию? Или ждете нападения на ваш остров? Кто будет платить двойную оплату просто так, если каждый стрелок получит в месяц полкроны серебром, вдвое больше простого наемника?

— Да, вы правы, все умеют считать деньги. — кивнул маркграф. — Через три недели мы ожидаем нападение орочьей орды, но не на остров, а на столицу владения — Руденбург.

— Извините, господин маркграф, — глядя в глаза медленно помотал головой босмер, — это не наша война, хоть мы как и люди тоже ненавидим клыкастое отродье, но как я уже сказал, вам, мой отряд возвращается домой.

— А вы, арквенди, подождите отказываться. Сколько вы еще пробудете на Ригене, день, два? А потом, как вы будете добираться до Руденбурга и потом до своего дома. Долгий путь предстоит?

Айсинур чуть заметно поморщился, видно ему были неприятны расспросы этого странного маркграфа одетого в простой зелено-пятнистый костюм. Он бы даже позволил себе усомниться, что перед ним сидит один из богатейших и влиятельнейших людей Вэллора, если бы не отличная тяжелая шпага на перевязи и пара серебряных перстней-амулетов, а уж когда он разглядел рукоять бесценного ножа древних выполненного из лунного серебра, то все сомнения испарились. Перед ним, действительно сидел владетель Ригена.

— Да, как вы и сказали, ваше сиятельство, мы планируем еще пару дней отдохнуть в вашем владении, а потом переправимся в Тихую гавань и двинемся по тракту в Руденбург, а от него нам еще два дня ходу до эльфийского перевала.

— А там, еще два дня топать до дома? — снова, лишь краешками губ, усмехнулся Макаров. — Действительно, долгий путь.

— Не два дня, — мотнул головой босмер, — вовсе не два. От перевала, по землям Тали Эрвессы до Великого леса идти всего лишь день. Да и путь в родные края, всегда дается легче.

Айсинур умолчал тот факт, что сами высокородные пользовались магическими переходами бесплатно, а вот их лесные родичи должны были выложить круглую сумму в серебряной монете, поэтому и по землям союзников и сюзеренов, стрелкам приходилось топать пешком, словно слугам-полукровкам эльфаров.

— Ну вот видите, вам три дня, не меньше, шагать от Тихой гавани, до Руденбурга, а если вы примете мое предложение о найме, то я переправлю вас магическим каналом. Весь отряд переправлю, и не возьму с вас никакой платы. Более того, я переговорил с хозяйкой этой гостиницы, все, пока, пустующие семь комнат, вы можете занять бесплатно. Даже, те деньги, что вы заплатили за вашу единственную комнату, она вернет вам. Плюс еда и напитки будут за мой счет.

— Даже эстурийское вино и красное гномье пиво? — усмехнулся Айсинур, конечно ожидая услышать отрицательный ответ, но к его удивлению маркграф только кивнул.

— Естественно! Отдыхайте, набирайтесь сил, неделя, а то и полторы у вас есть для отдыха. Мало того, если мы с вами заключим договор найма, оплата пойдет уже завтра, как я обещал это будет двойной тариф в серебряной монете.

— Подождите, — чуть завис от таких щедрот, лесовик, — э… господин Александр, вы хотите сказать, что мы будем отдыхать еще более седмицы, а плата пойдет уже со следующего дня, а проживание и питание здесь будет бесплатным для всего моего отряда?

— Совершенно верно! — довольно кивнул Макаров. — Наслаждайтесь моим гостеприимством, арквенди.

— Подождите, подождите… но на войну наемников и так нанимают по двойному тарифу, полкроны или дукат серебром, вы это имели ввиду?

— Нет, уважаемый арквенди Айсинур, когда я говорил вам, про двойной тариф, я и имел ввиду двойной тариф и если нанимая ваших стрелков на войну им платят серебряную полукрону, то я заплачу каждому из вас по полновесной серебряной монете. Сколько вас челове… о, простите, сколько у вас босмеров стрелков? — поправился Саша.

— У меня отряд из двух дюжин стрелков. — задумчиво ответил Айсинур.

— Да? А мне доложили, что вас всего двадцать шесть. — посмотрел на него Саша.

— Один наш товарищ получил увечье и теперь не может быть стрелком, он при отряде выполняет разные хозяйственные работы. Да и стрелы хорошо делает, поэтому мы сами оплачиваем его труд.

— Но, я так понял, он вам полезен?

— Конечно, весьма полезен, — кивнул Айсинур, — да и кто позаботится об одноруком ветеране, если не его командир и его товарищи.

— И это правильно. — поддержал его Макаров. — Поэтому, я считаю справедливым, если и ваш товарищ получит полную плату, наравне с другими стрелками.

— Э… — снова подвис Айсинур от такой щедрости. — То есть, вы господин маркграф заплатите нам двадцать шесть полновесных крон, всего лишь за месяц?

— Ну возможно, нужно будет задержаться чуть дольше. Потому как орки выйдут в поход после своего праздника, который ожидается через три недели. Поэтому вам, возможно, — выделил он это слово голосом, — возможно, придется задержаться еще на неделю, а то и две. Но не волнуйтесь, арвенди Айсинур, эти дни вам будут полностью оплачены, так же по двойному тарифу. Даже если вы задержитесь еще на несколько дней, я добавлю вам к оплате еще по серебряной полукроне. Каждому.

— Каждому… — словно попугай повторил за ним лесовик, а потом пришел в себя помотав головой. — Но я не понимаю, господин Александр, в чем подвох? Неужели все так плохо, что вы готовы платить такие огромные деньги за наш наем?

— Дружище, — чуть наклонился к нему Макаров, — если бы все было так плохо и у нас не было хорошего плана как встретить орду, разве я бы платил такие деньги? Поверьте мне, арквенди Айсинур, я бы нашел этим деньгам другое применение здесь на острове. Уж сюда-то орки, в любом случае не доберутся! И поверьте мне, мы решительно настроены дать им по клыкам и отправить их обратно на свои болота. Если конечно, часть из них выживет. Я не тороплю вас с ответом, можете подумать до утра. Но я все же надеюсь, что мы найдем с вами приемлемое решение, которое устроит нас всех.

Макаров кивнув, встал и вышел из зала, оставив Айсинура в глубокой задумчивости и когда к нему подошел его помощник потрясая деревянным стаканчиком, в котором гремели кости, он только мотнул головой продолжая обдумывать предложение маркграфа Александра.

«Вот же лесные духи, выискался бес-искуситель на мою голову! Да озвучь я предложенную плату парням, так они меня живьем съедят, если подумаю отказаться. Ну еще бы — полторы серебряных кроны на каждого, включая однорукого старину Усмина. Конечно, просто так, такие деньги никто платить не станет, еще непонятно чем закончится нападение орды на это приграничное владение. Но этот маркграф, говорил так уверенно… да какого беса, жизнь наемника всегда подвержена опасности! Нужно непременно соглашаться. — решил про себя командир лесных стрелков. — Не просто так, мы на чужбине зарабатываем серебро своим умением стрелять из луков, порой прибавляя к этому умению, полученные увечья и пролитую кровь. Эти монеты, позволят оплатить налог в Белую башню за два года вперед и даже останется приличная сумма, чтобы купить моим парням кое-что для своих семей.»

— Что хотел этот человек? — прервав его мысли спросил помощник. — Что-то важное?

— Да, Нуквир, нам придется задержаться еще на месяц. — кивнул Айсинур. — Этот человек сделал нам предложение, от которого трудно отказаться. Возьми у хозяйки кувшинчик вина, я перескажу мой разговор с владетелем этого острова.

Макаров шел и прогонял в голове свой разговор с командиром лесных эльфов.

«Нет, вроде все правильно сказал и Айсинур явно заинтересовался предложенными мной условиями и платой. Черт, если снова откажется, придется и впрямь тройную оплату предложить. В крайнем случае, если не получится с его стрелками, переведу их отряд магическим переходом до Руденбурга, если пообещают послать нам в помощь других наемников лесовиков. Клим говорил, что у них, в этом самом Великом лесу двенадцать лесных королевств и при каждом есть отряд наемников, чтобы зарабатывать деньги. Да и если останутся, надо поговорить с Айсинуром, может еще стрелков приведет. А три-четыре таких отряда уже реальная сила, если они и впрямь втрое лучше простых лучников. Хотя магический дар во всех троих есть и по ауре видно и нож это явно определил, может и впрямь, так хороши эти лесные стрелки.»

После разговора с командиром стрелков Саша вернулся в замок, где отобедал с невестой, провел небольшую беседу с лейтенантом Радеком, предупредив того, что ему нужно будет остаться на острове, хоть парень и рвался тоже поучаствовать в битве с орками. Точку поставил факт, что жизнь княжны Агаты будет зависеть от его службы.

После, Саша выслушал отчет Якоба по закупленному продовольствию и отчет командора Капчика по закупу оружия и брони, даже сам осмотрел все купленное. Вроде неплохо прибарахлились. Капчик, также привез из Кайры небольшой отряд наемников, в три дюжины человек. Командир и его помощник были вооружены полуторными мечами, а остальные наемники копьями и топорами. Даже несколько лучников было в отряде, вполне себе боеспособная единица, тем более сейчас, когда каждый человек когда-либо державший в руках копье, будет на счету.

Неплохо, но Саша с нетерпением ждал возвращения ярла Олафа. Надеялся, что парню удастся привезти на Риген не менее сотни воинов северян. Конечно, часть нордов останется командами на шести снеккарах и гарнизоном в каменном форте, но и две сотни северян на поле боя будут неплохим подспорьем для армии людей.

«Интересно, что там Лаэрт? Вернется сюда со своими разведчиками или его уже лэр Климент к делу припахал, если предложенный мной план по встрече врага возле Бесовой сковороды приняли? Может прямо сейчас самому до Руденбурга рвануть, да узнать все. Да и самому, до этого бутылочного горлышка сбегать бы не помешало. Посмотреть, оценить перспективы, в общем, увидеть все своими глазами. А если и впрямь, бегом рвануть, сколько до туда миль? Тридцать пять, сорок или чуть побольше? Я же каждое утро до сторожевой башни, а то и до одного из деревянных фортов бегаю и нормально, привык уже. А это ни много не мало, а почти двадцать пять миль, если туда-обратно считать, так что и до сковороды сбегаю, с моей-то прокаченной маной не развалюсь. Все быстрее, чем на лошади скакать. А чего тянуть, до темноты еще пара часов, успею и добежать и местность осмотреть. А то, сам предложил план войны с орками, а сам был там, возле этой Бесовой сковороды почти год назад. Хорош стратег!»

— Ваше сиятельство! — отвлек его дежурный гвардеец. — Там посыльный из деревянного форта прискакал. Ну, из того, что на западном побережье стоит. — пояснил парень.

— И чего там? Случилось, что?

— Прибыл господин Сальфаторе, хочет срочно с вами переговорить. Даже лошадь требовал, хотел сам до вас скакать.

— Ясно… вернее, ничего не ясно. — хмыкнул Саша. — Понял тебя, свободен! — отпустил он дежурного.

— Так, а чего господину Сальфаторе передать-то? Посыльный говорит, что тот сильно возбужденный, даже хотел сюда на своей фелуке плыть.

— Ага, только в городском порту нам прибытие контрабандиста не хватало. Ничего не передавай, не надо. Я вперед твоего посыльного, до форта доберусь. Сам с Сальфаторе переговорю и узнаю, в чем там дело.

«Вот, блин и сбегал до Сковороды. Ладно, сбегаю до Западного форта, узнаю, что там у нашего контрабандиста произошло, заодно и ману прокачаю. А бог даст, так завтра и до бутылочного горлышка рвану.» — решил Макаров и пошел натягивать плащ-комбинезон эльфарского рейдера, рассудив, что в случае чего, магический артефакт лишним не будет.

Чтобы израсходовать больше внутренней энергии бежал активировав эльфарский плащ, поэтому когда добежал до Западного форта, контрабандист его сразу не увидел. А вот Макаров сразу понял, что Сальфаторе чем-то не на шутку встревожен, потому что ходил тот взад-вперед по крепостному двору точно так же, как тогда Клим не находил себе места в отцовском кабинете.

— Ну, у этого-то что еще стряслось? — вздохнув прошептал Саша глядя на мечущегося контабандиста.

Глава 35

— Ваше сиятельство, господин маркгаф! — метнулся к нему черноволосый смуглый здоровяк, когда Саша отключил рейдерский плащ и скинул полог невидимости. — Беда, господин маркграф!

— Что случилось? — напрягся Саша. Слишком уж много бед свалилось на него и все приграничное владение за последние дни. — Да не мельтешите вы перед глазами, Сальфаторе! Пойдемте в башню, там сядем за стол выпьем по стаканчику прохладного пива и вы мне все расскажите.

— Нет, время не ждет, господин маркграф, на счету каждая минута!

— Да вы так дольше мне будете объяснять вашу проблему. Пойдемте, пойдемте. — потянул его за собой Саша.

— Мой младший брат, Гаэтано Гоччо попал в лапы этого жирного борова! — начал говорить контрабандист когда они уселись за стол в комнате командира гарнизона, любезно предоставленную маркграфу для разговора. — Салазар, его зовут Салазар!

— Да, объясните же, кого зовут Салазар?

— Это один из самых известных работорговцев Солнечного архипелага. И мой бедный брат, поверив ублюдкам, попал к нему в лапы. Его обманули и продали этому ублюдку Салазару. Помогите мне, маркграф и я буду вашим вечным слугой и вечным должником! Помогите и через неделю я привезу вам все, что у меня есть сейчас — три десятка отличных арбалетов хишпанской выделки и два двухгалонных бочонка пятидесятилетнего рома, еще соберу денег…

— Ладно, оставим пока ваши обещания, — махнув рукой прервал его обещания Макаров, — скажите, вы это точно знаете, насчет работорговца? И где нам искать этого Салазара?

— Да, это я знаю точно, он сейчас на галере этого борова. Как сейчас ничтожно стоит данное слово, он поверил этим ублюдкам, а они не рассчитались за товар, а схватили моего бедного брата и продали его работорговцу с Солнечного архипелага. Но я знаю где искать его и его корабль! Большая галера забирает живой товар с Западного берега всегда в одном месте. В двух десятках миль к юго-западу отсюда есть небольшой скалистый островок. Там людоловы передают свой товар Салазару. Вернее людей уже продали, но галера не выйдет в ночь, да и гребцам нужен отдых. До рассвета, галера Салазара будет находится в бухте этого островка. Я это точно знаю, поверьте мне, господин маркграф.

— И что ты предлагаешь, Сальфаторе, просто так взять и напасть на корабль гражданина Солнечных островов? Мы, что пираты?

— Какой он гражданин? Грязная собака и жирная свинья погрязшая в похоте и других искушениях демонов. Я сам разберусь с людьми, кто предал моего брата, но Гаэтано нужно вызволять. И вызволять сейчас, пока он не попал на острова работорговцев.

— А если потом выкупить твоего брата? — предложил Саша.

— Господин маркграф, это люди без чести! Мне рассказывали одну историю… один молодой мужчина попал к Салазару, его отец хоть и простого сословия, но довольно состоятельный человек из гильдии кожевенников. Он тоже послал письмо с просьбой выкупить своего сына.

— И что, это работорговец отказался?

— Нет, Салазар согласился, но назначил цену в тысячу полновесных крон серебром! Просто гигантская сумма, которая не всегда есть у герцога, не то что у простого гильдейского мастера. А потом Салазар посылал его отцу письма в которых глумился над несчастными родителями.

— Так выкупили потом этого парня? — спросил у контрабандиста Саша.

— Выкупили только через несколько лет. — кивнул Сальфаторе. — Сумма, конечно уменьшилась в несколько раз, но и сын вернулся домой израненным калекой. Салазар издевался над парнем несколько лет и даже послал его родителям несколько отрезанных пальцев и язык их сына.

— Вот же, сука какая! Мда, с выкупом конечно не вариант. — согласился Саша с контрабандистом. — Но ты, просто предлагаешь взять и захватить чужой корабль в нейтральных водах? А не повесят нас потом за пиратство?

— Нет, господин маркграф, по законам Вардосской империи и многих других стран, работорговцы вне закона. Тем более, дать невольникам свободу — богоугодное дело, за которое вам не будет стыдно в последствии, а даже наоборот. Я бы не просил, вас маркграф, но я не успею сплавать на свой остров за подкреплением, а нам троим не взять галеру.

— Там много народу?

— Достаточно, — хмуро кивнул контрабандист, — с десяток человек команды и, самое малое две дюжины наемников.

— Ого! — присвистнул Саша. — Сейчас на острове только два снеккара северян, каждый из которых возьмет не более двух дюжин воинов на борт.

— На мою фелуку поместится еще десяток, без всяких проблем. Тем более я предлагаю захватить галеру стоящую на якоре в бухте. Ночь и неожиданное нападение будут на нашей стороне, ваше сиятельство.

— Ох, Сальфаторе, подведешь ты меня под монастырь! — вздохнул Саша. — Сколько ты говоришь ходу до этого острова?

— Часа через три дойдем, даже раньше, ветер как раз нам в парус.

— Ну, а что ты тогда коней гнал?

— Чего? — не понял его контрабандист.

— Спешить говорю не надо, — пояснил Саша, — не блох ловим. Выйдем через несколько часов, когда темнеть начнет. Я в порт, переговорю с нордами и через пару часов мы выйдем из Русалочьей бухты на двух снеккарах. Людей возьмем чуть больше, а потом, как ты и сказал, десяток перейдет на твою фелуку. Жди нас на чуть мористее, обогнем скалы и увидишь нас. И лампу зажги чтобы увидели тебя сразу, а то в темноте будем друг друга искать. — дал указание Саша контрабандисту.

Прежде чем плыть в пиратский рейд на захват галеры работорговца, Саша раздал три десятка амулетов «стального доспеха» и чуть меньше амулетов «кошачьего глаза», чтобы стрелки могли видеть в темноте. Даже Сальфаторе получил амулет ночного зрения и «стальной доспех.» Жаль Ларс не успел изготовить больше и на всех их не хватило. Но Макаров с сегодняшнего дня велел артефактору отложить все свои научные эксперименты и изыскания и заниматься изготовлением боевых амулетов. Вместе с Сальфаторе, его двумя родственниками, Герхардом который не отпустил Сашу одного, на боевую операцию вышло шесть десятков человек. Если нападем внезапно, то вполне достаточные силы для захвата корабля. Олафа нет, Капчика с Большим Саша тоже отослал за грузом который перетаскивал накануне, через переход между мирами и складировал во дворе Летней резиденции.

«Да ладно, два снеккара есть — есть! Плюс к Сальфаторе на фелуке разместим еще немного воинов. Хватит народу. А то, что Большого отослал, даже хорошо! Этот вояка на острове ни за что не остался бы, с нами пошел.» — с некоторых пор Саша чувствовал свою ответственность перед другом, так как сам втянул его во все это. Боялся подвергнуть его опасности и был рад, что сейчас он не плыл с ними на захват галеры.

Через три с небольшим часа показался скалистый островок. Хорошо, что бухта, где стояла галера работорговца Салазара была с южной стороны острова и Саша надеялся, что этот Салазар не настолько искушен в воинском ремесле, чтобы выставить ночные дозоры еще и на самом острове. Нет, все обошлось. Обогнули скалы, вошли в небольшую бухту и оставаясь незамеченными, вплотную подошли к стоявшей на якоре большой галере. Этому способствовало отсутствие в небе большой луны, а малая Краста то и дело пряталась за тучами.

Галера была просто огромной по меркам этого мира, где кораблестроение еще находилось в начале своего развития и основная масса кораблей была одномачтовыми, неуклюжими корытами. До чайных клипперов, им еще расти и расти. Хотя будут ли здесь такие многопарусные красавцы, если уже появились суда оснащенные паровым двигателем? На галере работорговца мачт и парусов вообще не было, движение осуществлялось с помощью весельной тяги и работы гребцов-рабов. Длина этой галеры, была не менее сорока метров.

На галере царила тишина, только два огонька масляных ламп светились в ночи на носу и корме. Загодя сняли парус и сложили мачту, поэтому их снеккары не было видно возле борта. Вот только когда стали подгребать к борту вплотную, на носу появилась одинокая фигура часового. Нож стал заметно вибрировать и Макаров испугался, что дозорным может быть маг или скорее всего человек с магическим амулетом. Если это амулет ночного зрения, то он сразу увидит их снеккары, а если защитный, то болт арбалета не причинит тому вреда, зато все внезапное их нападение накроется медным тазом.

Саша выхватил свой магический жезл, и выстрелил в стоящую у фонаря фигуру. Зря конечно на носу горел масляный фонарь, он скорее, наоборот ослеплял часового, чем позволял ему что-то разглядеть во тьме. Был или нет у того защитный амулет, неизвестно, но полдюжины картечин, три из которых были из чистого серебра, без помех вошли в тело стража и он, марионеткой, свесился с борта вниз. Борта галеры, были более двух метров в высоту и один из нордов дотянулся и ухватив стражника за руки, стащил мертвое тело в снеккар, чтобы тот не упал в воду и не переполошил наемников.

— Кто здесь? — внезапно прозвучавший хриплый голос из прорезанного в борту отверстия для большого весла, заставил Сашу вздрогнуть от неожиданности. Хорошо, Сальфаторе быстро сориентировался и ответил гребцу.

— Потише папаша, захватим вашу посудину, освободим всех вас.

— Слава всеотцу и семи его воплощениям! — всхлипнул хриплый. — Сподобились, братцы, дождаться дня свободы.

Гребец не только не стал поднимать шум, но и высунул в прорезь конец весла развернув его для удобства плашмя. Видно, не он один слышал обещание Сальфаторе, так как из прорезей показалось еще несколько весел. Наступая на них, воинам было удобно ухватившись за край борта, тихо перетекать через него на палубу.

Саша тоже оттолкнувшись от лопасти весла, перемахнул через борт и сразу огляделся.

Плоская, широкая и длинная палуба галеры оканчивалась возвышением-надстройкой. Посередине палубы, в два ряда находились приземистые постройки напоминающие вольеры для животных. Как понял Саша, это были загоны для купленных невольников. Между ними постройка-барак для наемников-надзирателей. Пока его норды, стали открывать задвижки на дверях рабских загонов, а другие кинулись к бараку, он вместе с Герхардом и Сальфаторе бросились к кормовой надстройке. Не успели они добежать до лестницы, как послышались первые выкрики, звон клинков и предсмертные стоны. Разгорался бой, но внезапность была на их стороне, потому полным ходом шло избиение команды и солдат наемников работорговца.

Дверь надстройки распахнулась и на кормовом возвышении показался худощавый мужчина с белыми, словно белеными известкой волосами до плеч. Тут уж Макаров без всякого труда по ауре опознал в нем магика, да и нож древних усилил свою вибрацию. На плечах вышедшего из надстройки мага была черно-синяя накидка с красной окантовкой — отличительный элемент одежды боевого мага, окончившего имперскую академию. Впрочем, Саша не удивился этому, еще из рассказов Клима он знал, что некоторые маги, вопреки запрещающему эдикту императора, уезжали из Вардосса и предоставляли свои услуги за звонкую монету.

Беловолосый резким движением плеч сбросил свою накидку, оставшись в приталенной кожаной куртке и тут же выставленным «щитом небесного зерцала» отразил несколько полетевших в него стрел и болтов. Взглядом он выцелил Макарова, видно тоже опознал в нем мага и глядя ему в глаза криво усмехнулся. Потом выхватил из кармана небольшой свиток, который тут же осыпался на доски палубы искрящимся пеплом, а спустя мгновение в его руках появились «призрачные серпы».

Тут же в голове сработал сигнал анализатора: — Опасность! Создано боевое плетение!

Саша в кодексе Альвертиса читал о создании такого разового боевого амулета, в который вливали магическую энергию и заранее, чтобы не тратить время в бою, вычерчивали, а потом и вплетали туда сложное плетение из множества сложных знаков связанных в единую магическую фигуру.

Кто-то из освобожденных рабов прыгнул, ловко перескочил через деревянную балюстраду и сбоку бросился на мага занеся для удара обломок какой-то палки. Но беловолосый, даже не глядя в сторону приближающейся опасности метнул один из клинков и бедолага, не добежав до него несколько шагов свалился на палубу двумя частями — призрачное лезвие перерубило тело пополам. Послышались испуганные возгласы и других желающих напасть на мага не нашлось, более того северяне и несколько освобожденных из клеток рабов, подались назад, оставив Макарова стоять вместе с Герхардом прямо напротив лестницы ведущей на возвышение надстройки. Впрочем, Саша толкнул рыцаря в проем между клетками-загонами для рабов, оставшись один на один с магом работорговца.

Хорошо, что командир гвардейцев не стал спорить, а сам понял, что не стоит становиться напрасной жертвой в этом противостоянии магов. Второй призрачный серп, бешено крутясь в воздухе полетел прямо в него, Саша лишь благодаря своей усиленной даром реакции успел броситься на палубу и перекатом уйти вбок, а вот люди в нескольких шагах позади него среагировать не успели. Да и вряд ли бы смогли, призрачный на то и призрачный, что видел его, только Саша, «включив» свое магическое зрение. Позади послышалось несколько полных боли вскриков, видно кривой клинок зацепил не одного, а сразу нескольких человек. Саша слышал, как бой с остатками наемников, еще продолжался и шел ближе к носу галеры, а рядом с ним и на добрый десяток шагов позади него образовалась пустота, никто не хотел связываться с боевым магом.

«Ну что ж, никто тебя Саня, силком не тянул на эту галеру, сам принял решение напасть на корабль работорговца, самому и разгребать. Только дурак, что не изучал сложные плетения боевых заклинаний, предпочитая им более простой „воздушный кулак“. Думал, что еще не готов для таких сложных фигур и чар. Да, кто же знал, что судьба так скоро столкнет его с боевым магом и судя по всему не самоучкой как он сам, а скорее всего, дипломированным специалистом.»

Едва вскочив на ноги, Макаров вновь чудом успел увернуться от рухнувшего на него «звездного молота» — боевого заклинания, что многократно усиливалось при применении его в ночном бою. Сам он сформировал «копье тьмы» и метнул его в беловолосого мага. Но его выпад не достиг цели — копье ушло рикошетом в звездное небо, отразившись от «небесного зерцала» вновь умело скастованного беловолосым. Маг даже обидно рассмеялся над Сашиной попыткой, потом выхватил и сжег еще один свиток. Теперь же вокруг него сформировался «купол веры» — долговременная и надежная защита, прозрачная полусфера диаметром в несколько шагов, это еще раз подтверждало догадку, что стоящий напротив маркграфа маг, вовсе не из середнячков, а имеет достаточно опыта и сил, чтобы в одиночку разобраться с небольшим отрядом простых воинов.

Следующий призрачный серп, беловолосый быстро работая кистями рук сформировал за полдюжины секунд уже сам, не прибегая к заготовленным заранее свиткам и снова метнул его в Сашу. Опять пришлось на пределе возможностей прыгнуть вперед и вбок и снова уйти перекатом, сокращая дистанцию. Но теперь Саша знал, что домашние заготовки в виде свитков у беловолосого, наверняка кончились и на новое плетение потребуется снова несколько секунд и хорошая порция магического заряда.

«Вот черт, как жалко, что я разрядил свой посох в того дозорного приняв его за мага. Три серебряных картечины без труда бы прошили защитный купол мага, что позволило бы быстро завершить наш поединок. Что делать, попытаться бежать и в укрытии перезарядить свой жезл? Нет, не выйдет, этот ушлый колдун успеет мне в спину какой-нибудь фигней зарядить, вон уже выписывает в воздухе знаки и символы для новой фигуры. Нет, только вперед!»

Принял решение Макаров и пока маг не успел активировать следующее заклинание он в несколько длинных прыжков сократил между ними дистанцию до минимума, приблизившись вплотную к защитной полусфере. Удар! Еще двоечка и еще целая серия ударов в упругий купол защитной сферы не причинили беловолосому видимого вреда, но заставил отступить на пару шагов прервав свое плетение.

Беловолосый снова принялся чертить в воздухе боевой символ и вновь под действием не прекращающихся ударов Макарова, покачнувшись был вынужден отступить пару шагов назад. При каждом ударе «воздушным кулаком», полог сферы пружиня прогибался и вспыхивал зелеными переливами в месте самого удара. Саша сбил уже несколько попыток мага создать боевое заклинание, не давал ему отойти назад и разорвать дистанцию, буквально прыгая за ним по пятам.

«А ведь под моими ударами сфера уменьшается!» — понял Макаров и начал молотить по защитному куполу мага с удвоенной силой. А если учесть, что его реакция внутренней энергией была разогнана до предела, для стороннего зрителя его удары вообще сливались в непрекращающуюся серию, бьющую в невидимую преграду со скоростью пулеметной очереди. Он еще и снизил объем самого «кулака», уменьшая площадь воздействия, но увеличивая пробивную способность своих ударов, тем самым, быстрее разряжая энергию вложенную в заклинание защитной сферы.

И тут Александр, увидел явный испуг своего противника. Нет, беловолосый пес работорговца сохранял на лице маску сосредоточенной невозмутимости, но вот в его ауре заплясали сполохи паники.

«А ведь он не может, с такой же скоростью как я, подпитывать свои амулеты и уже активированные защитные чары. Не архимаг, ты белоснежка, не архимаг!»

Когда защитный полог приблизился к телу мага менее чем на две ладони, Макаров почувствовал, как его удар прогнув в очередной раз защиту приложил беловолосого по ребрам. Следующий удар, нанесенный ему в грудь, чуть не опрокинул его, заставив скривиться от боли и вновь отшагнуть назад, удерживая равновесие. Очередная серия жестких, пробивных ударов уже во всю достигала цели. Корпус, корпус, широкий хук левой в голову, апперкот правой с коротким подшагом и снова двоечка по корпусу! Беловолосый не только кривился от боли, но стал задыхаться кашляя кровавыми брызгами и утирая пошедшую носом кровь.

Не выдержав такого напора, беловолосый отпрыгнул назад и выхватив висевший на поясе нож, попытался ударить им Макарова. Александр увернулся от прямого тычка, но обратным движением беловолосый почти зацепил его. Макарова, лишь чуть ожгло холодом сработавшего «стального доспеха», да и мифриловую кольчугу с помощью простого ножа все равно было не пробить. Он все же прислушался к советам Клима и надел под куртку подаренную им кольчугу. А вот ответный удар Макарова без труда пробил полог защитного заклинания и нож древних вошел в грудь худощавого мага по самую рукоять. Беловолосый рухнул на колени, а потом медленно завалился набок, а Саша увидел в магическом зрении, как струйки изумрудной энергии устремляются изо рта, ушей и глазниц мага к рукояти ножа торчащего из его груди. Он даже замер залюбовавшись искорками-светлячками бегавшими по зеленоватой рукояти артефакта древних.

«Вот ведь, не даром эльфары этот артефакт прозвали собирателем душ. И впрямь, словно душу из умирающего мага вытягивает!» — не мог Саша отвести взгляда от неприятного и в то же время завораживающего зрелища. Через десяток секунд все было кончено.

Но тут же в его голове прозвучал голос анализатора:

— Уровень пси энергии в индивидуальном накопителе серии Сигма-Ро, достиг начального значения, составляющего тридцать три целых, тридцать три сотых процента от полного объема.

— Понятно, треть ножа уже заполнена, вот только что мне делать с этой неведомой пси энергией? — растерянно спросил Саша вслух у нейроморфного анализатора сидящего в его голове, но ответа не последовало.

«Значит этот нож древних не только как аккумулятор и хранилище магической энергии используется, но еще и какую-то пси энергию собирает? А не энергия ли это той самой втянутой в нож души убитого мной мага?»

От размышлений Сашу отвлек голос Сальфаторе:

— Перебили всех собак этого работорговца и брата освободили! — толстый здоровяк осторожно, самым краешком носка своего сапога пнул лежащего мага. — Лихо вы его уделали, господин маркграф, прям мастерски. Всего пара минут и боевой маг мертвым валяется.

«Всего пара минут? — удивился Макаров — Да я думал мой поединок минут десять, как минимум шел. Ага, блин, мастерски! Тупо забил его, молотя кулаками. Словно деревенский дурачок студента ботана, после того как понял, что не вытянет состязание умов и решив свести все к банальной драке. Эх, Саша, учиться тебе еще и учиться!» он повернулся к контрабандисту и нахмурившись спросил:

— Знал, что на галере боевой маг и смолчал? — грозно глядя на контрабандиста спросил Саша, а Герхард, чуть шагнул вперед держась за рукоять меча.

— Нет, господин, точно не знал! — испуганно замотал Сальфаторе головой, приложил ладони к широкой груди. — Ведать не ведал о том, святым кругом клянусь и всеми семью воплощениями всеотца!

— Ладно, — махнул рукой Макаров, — я просто спросил.

Тут скрипнул засов и дверь ведущая в каюты приоткрылась, оттуда выглянула угловатая лысая голова. Правда увидев стоящих перед дверью маркграфа и контрабандиста, лысый ойкнул попытался снова скрыться за дверьми. Видно, сам хозяин большой галеры не слыша больше криков и звона оружия решил проверить как закончилась схватка.

Не смотря на свой вес и объемное брюхо первым среагировал Сальфаторе, он прыгнул к двери в каюты и успел пнуть по ней до того, как лысый работорговец задвинул засов. Сильный удар рассек лысому толстяку лоб, отчего тот рухнул на колени и заголосил неожиданно тонким писклявым голосом:

— Не убивайте меня, господа пираты! Я заплачу достойный выкуп за свою жизнь, только не убивайте!

— Твоя паршивая жизнь, Салазар, не стоит даже ломанного медяка!

— Мы знакомы с вами? — плаксивым голосом спросил толстый работорговец, одетый в какой-то объемный пестрый шелковый балахон.

— Да кто тебя, свинья, не знает? — криво усмехнулся Сальфаторе и без замаха ткнул толстяка кулаком в зубы, отчего лысый заголосил еще более жалостливо.

Саша вместе с Герхардом, пока контрабандист разбирался с работорговцем скупавшим людей, отворил дверь и шагнул в небольшой коридор из которого две двери вели в каюты. Чуть толкнул первую дверь плечом и заглянул внутрь, держа в руке шпагу. Был готов к неожиданному нападению, но каюта оказалась пуста. Стол у небольшого оконца, кровать у стены и магические символы на стенах. Скорее всего это была каюта беловолосого мага, телохранителя лысого толстяка. Герхард пинком распахнул дверь во вторую каюту, которая даже на первый взгляд была вдвое больше первой и выделялась богатой обстановкой по меркам нынешнего средневековья — резная мебель, широкая кровать под пурпурным балдахином с кисточками по углам, стеклянная и позолоченная посуда на столике и шелковая драпировка стен. А еще, на кровати сидело двое детей — мальчик и девочка лет семи-восьми, оба одетые в шелковые халатики алого оттенка.

— Стой! — Саша метнулся назад и попытался остановить Сальфаторе, который уже резанул по горлу работорговца Салазара своей короткой саблей. — Вот, черти тебя задери! У него дети маленькие, а ты ему уже глотку перерезал!

Сальфаторе посмотрел сначала на лежащее у его ног жирное тело, потом перевел взгляд на Макаров и только через несколько секунд мотнул головой.

— Ваше сиятельство, эта скотина детей-то любила, но вот только по-своему. В каюте вовсе, не его дети. Скорее, маленькие наложники из тех же рабов.

— Вот, гадство! — выругался Макаров и сплюнул на палубу. — Тогда туда, этой свинье и дорога! А детей в обитель монахам пристроим, к отцу Стефану. Что там с гребцами, освобождать будем, а то кричат уже нам? — спросил Макаров и показал пальцем на палубу намекая на нижнее отделение гребцов.

— Господин маркраф, прежде всего позвольте вам выразить свою благодарность от себя лично и от всего семейства Гоччо. — контрабандист, развернувшись помахал рукой и к ним, протиснувшись через толпу стоящую внизу, на палубе, подбежал молодой худощавый парень, лет на десять младше самого Сальфаторе. — Позвольте вам представить, господин маркграф моего младшего брата — Гаэтано. У меня их трое только родных и этот самый молодой.

Гаэтано низко поклонился Макарову, а потом кинулся в объятья старшего брата. Саша уже хотел спуститься на общую палубу, открыть люки ведущие вниз и заняться освобождением гребцов, но Герхард сказал:

— Простите за совет, господин маркграф, не освобождайте гребцов.

— Это еще почему? — искренне удивился Саша. — Я же дал им слово.

— Я имел ввиду — не сейчас. Их полсотни, полезут на палубу и на галере начнется форменная вакханалия. Пусть, поработают немного еще. Дойдем до Ригена, а там уже освободите и всех гребцов.

— Хм… — задумался Макаров, потом одобрительно кивнул, — есть немалая доля здравого смысла в твоих словах. Пожалуй, Герхард, я так и поступлю.

Правда, пришлось минут десять объяснять гребцам, что он не нарушает своего слова, но дарует им свободу по прибытии на остров.

— Да послушайте же, вы! — закричал Саша в распахнутый люк, из которого несло потом и человеческими испражнениями. Ну да, у гребцов на ногах были деревянные колодки и они, иногда по нескольку месяцев не вылезали из трюма галеры. — Мы находимся в открытом море, если не считать этого скалистого необитаемого островка, размером с гулькин нос! Где вас высадить, на этом камне, чтобы вы там перемерли с голоду через несколько дней? По прибытии на мой остров все получат не только свободу, но еду и по пять ливров от моих щедрот. Устраивает такой расклад? — его обещаниям был ответом одобрительный гул полусотни рабов, запертых в трюме. — Тогда за весла, друзья, гребите к своей свободе и новой жизни!

Когда гребцы вновь взялись за весла, к рулю стал один из ветеранов северян, а Герхарда он отправил впередсмотрящим на нос галеры, Макаров вновь обратился к контрабандисту:

— Что, Сальфаторе, не пойти ли нам пошерстить коюты колдуна и работорговца на предмет монет и всяких интересных ништяков?

— При всем уважении, господин маркграф, — чуть поклонился тот, — я с удовольствием помогу вам в поиске трофеев, но себе не возьму даже медяка. Я и так считаю себя обязанным вам, за освобождение моего брата. Если бы не вы…

— Я уже понял, Сальфаторе, что размеры твоей благодарности не будут знать границ. — усмехнулся Саша и похлопал здоровяка по плечу. — Пошли смотреть их каюты, не зря же мы затрофеили эту большую калошу.

Сначала Саша с черноволосым здоровяком осмотрел каюту мага. Сундук с разной одеждой, пара не новых башмаков, задвинутых под кровать. Шкаф в углу, на нижней полке которого стояла глиняная посуда, а на верхней лежало несколько книг с сероватой бумагой и потрепанными обложками. Но к разочарованию Макарова, книги были не по магии и волшебству, а простые бульварные романы. Правда, под матрасом у изголовья, лежало несколько листов плотной бумаги с набросками магических формул, видно маг пытался создать какое-то заклинание или просто занимался каллиграфией, оттачивая начертание магических знаков.

«Ладно, отдам Ларсу, может он разберется в его писульках.» — решил Саша.

То ли маг служил у Салазара недавно, то ли не брал много вещей в морские путешествия, но в его каюте кроме лежащего там же, под матрасом небольшого кошелька с двумя золотыми монетами и россыпью меди не было ничего ценного.

А вот каюта самого работорговца, поражала своей роскошью. Помимо резной мебели из ценных пород дерева, на полу лежал длинноворсный абарский ковер, в шкафу стояла дюжина бутылок дорогого выдержанного вина, а в сундуке, помимо шелковых и бархатных одежд лежал туго набитый кошель с золотыми и серебряными монетами.

«Хватит всем, кто в этой операции участвовал премию раздать, рабам подъемные выдать, да еще и останется приличная сумма. Не зря на дело сходили, с прибытком остались. — подумал Саша, а потом покачал головой. — А вот про магический подавитель, изобретенный Ларсом, я вообще позабыл, а ведь если бы взял, мог боевого мага на несколько минут нейтрализовать. Тогда его норды, без всяких выкрутасов могли, словно подушечку для булавок, стрелами истыкать.»

В целом, ночную операцию по захвату галеры, можно было назвать проведенной блестяще. Убитых среди его людей не было, лишь с дюжину легко раненых. Только рабы немного попортили статистику. Было убито трое рабов, ну да, защитных амулетов у них не было, еще несколько мужчин получили ранения, двоим даже пришлось колоть «сияющего лекаря». Макаров удивился тому, что среди трех десятков невольников освобожденных из загона, оказалось всего две женщины. Но Герхард предположил, что к лету в цене сильные мужчины способные работать на плантациях сахарного тростника, потому работорговцы на них и делают ставку.

Первой мыслью маркграфа, было затопить галеру у скалистого берега родного острова. Но пока шли к Ригену, у него родилась и укрепилась мысль отправить эту галеру вверх по Руду до столицы владения, а потом по озеру к Красным холмам, то есть к северному берегу Облачного озера. Нет, рабов как он и обещал — освободит на Ригене, а вот пару сотен солдат можно на барже к месту битвы отправить и не так в солдатах дело, как в нескольких тоннах полезного груза, что туда отправить нужно из Летней резиденции. Все лучше кораблем по озерной глади, чем большим обозом, целый день, все это везти от Руденбурга по берегу.

Да и строительной, уже пиленой древесины можно на галеру загрузить в Тихой гаване, а то там народу будет несколько тысяч, и всем помимо строительства укреплений и материалов для этого укрепления еще и обустроится нужно будет. Уж лучше в палатках, на дощатых поддонах спать, чем на голой земле. Потому, и доски, и брус там тоже лишними не будут, еще и гвоздей побольше взять и скоб для крепежа бревен и бруса. Руд глубок и полноводен, порогов на нем нет, хотя эта река по общим меркам, вообще маленькая, тянется от озера до Срединного моря всего на сто двадцать миль. А вообще, на этой галере можно установить пару мачт и оснастить парусным вооружением, не все ее мужикам с помощью весел тягать. Или, купить у гномов большой паровой двигатель и приладить гребные колеса. А лучше, и то и другое, и паруса, и гребные колеса.

К Ригену подошли, когда уже совсем рассвело, лучи встающего на востоке солнца, озарили скалистый пик и старый инвалид выключил зеленый огонь маяка. Саша решил не заходить в городской порт, рассудив, что нечего видеть захваченную посудину сотням глаз и так про него черте-какие слухи ходят. Приказал править к Западному берегу, где рядом с небольшой бухтой располагался деревянный форт.

Там распрощался с Сальфаторе, его братом и его двумя родственниками. Там же освободили из трюма полста человек рабов и прежде, чем разрешить им идти к городу, велел накормить, переписать, двум лекарям-магам осмотреть каждого на предмет вшей и разной заразы, а потом уже выдавать по пять ливров и строем под присмотром армейцев Капчика вести в город. Кто из них захочет вернуться домой, временно разместить на постоялом дворе, а тех, кто пожелает остаться на Ригене, размещать в рабочих бараках и подыскивать работу. Хотя, как всегда, есть два выхода для занятия свободных рук — лесоповал и каменоломни, строительный материал растущему городу и двум новым сельским поселениям сейчас очень востребован.

Саша в ускоренном темпе добежал до своего замка, потом по подземному коридору метнулся к лагуне, где освежился и нагревая воду, израсходовал последние запасы своей маны. Но зайдя в комнату с лабиринтом и источником энергии, за десяток минут полностью восстановил свою ману, еще на немного, пусть даже на сотую долю процента, но увеличил свой запас внутренней энергии.

«Все-таки, в этом мире, я читер. — думал Саша, довольно растянувшись на своей кровати, решив поваляться оставшееся время до завтрака и раз уж не спал ночью, то взбодриться, погоняв по организму энергию. — Мало того, что вещи и серебро из своего мира сюда таскаю, так другому обладающему даром, будь он даже архимагом, чтобы полностью восполнить такой объем маны, пару дней нужно ее из эфира концентрировать, а я — раз, к источнику древних и снова полон сил и энергии. Красота! А вот знания и опыт, мне нужно приобретать, заучивая и потом отрабатывая плетения разных боевых заклинаний!»

От размышлений его отвлек ранний визит порученца.

— Ты чего, Якоб, так рано пришел? — удивленно спросил он осторожно постучавшего в двери его комнат паренька.

— Простите, милорд, но вас очень трудно застать, вот и решил испросить аудиенции до завтрака.

— Вот блин, слово-то какое приплел, — усмехнулся Саша. — ну считай, испросил. Рассказывай, что там у тебя или у нас случилось?

— Да вроде пока ничего, — поскреб макушку Якоб, — я насчет герба. Герб острова-то есть, а герба города еще нет. А там столяр-краснодеревщик спрашивает какой герб на ратуше резать.

— Какой герб, на какой ратуше? — не понял Саша.

— Ратушу построили, а герба над входом нет. А мастер есть и пока тут, то готов нам герб вырезать. Только нужно герб Риги, ну то есть города, — стал объяснять ему порученец, — чтобы от герба острова, отличался.

«Вот, черт, а какой там герб-то у Риги? Что-то с ключом связанное? Хотя зачем нам герб той Риги, если у нас своя? Нет, тут и герб другой, то есть свой нужен.»

— А если тоже русалка на нем будет, но, например, в руке не меч? Можно так?

— Да, наверное, — пожал плечами парень, — главное. чтобы немного отличался.

— Наверное! — передразнил его Макаров. — А кому знать, как не тебе, будущему бургомистру?

— Кто, я бургомистр? — опешил Якоб.

— Ну не я же, — усмехнулся Саша, — я уже маркграф. Но ты губу не раскатывай, как город еще немного отстроим, так исполняющим обязанности несколько лет побудешь, а там уже поглядим на твое поведение. Так, смотри сюда. — Саша подошел к столу и стал делать наброски герба простым карандашом на листе формата а-четыре. У нас, то есть у города, на что акцент?

— На что? — посмотрел на него Якоб.

— На торговлю, балда. Если у нас русалка, например, на бочку опираться будет. Хотя если одна бочка, то как вывеска у таверны портовой получается… — задумался Саша. — Хм… а если ей еще, тюк какой рядом нарисуем и в руке вместо меча, например, весы. Похоже, на герб торгового города?

— Ого, здорово у вас, милорд, рисовать выходит, вам бы вывески к трактирам малевать… ой, простите! — поклонился парень, сообразив, что понесло его в другую степь. — Просто хотел сказать, что здорово вышло! Прям, сразу понятно, что город торговый и русалка будто сама на рынке торгует.

— Точно, не пошло вышло? — переспросил Макаров парня и несколько минут придирчиво вглядывался в свой рисунок. — Да вроде норм! Только скажи своему мастеру-краснодеревщику, чтобы сиськи у русалки большими не вырезал, а то знаю я таких резальщиков. Чтобы красиво и чинно все вышло. Как герб города, в общем, а не как трактирная вывеска, понял?

— Ага, — кивнул покрасневший парень и взяв листок шмыгнул за дверь.

— Погоди, ты освобожденных рабов всех переписал? И средства, что им выдали посчитал и в расход занес? — окрикнул маркграф парня.

— Ага, — снова кивнул Якоб, просунув голову в приоткрытую дверь. — Всех посчитал и все записал, милорд.

— Молодец, тогда свободен! — отослал он парня.

«Ну ладно, сегодня день будет насыщенным, с любимой кофейку выпью и побуду немного, а потом надо с Климом увидеться, про Сковороду и будущую битву расспросить, а потом к Серому дуть, за купленным товаром. Да, — чуть хлопнул он себя по лбу, — увидеться с Капчиком в резиденции Корвинов и указание дать, чтобы галеру отмыли и за пару дней в надлежащий вид привели, да и людей, чтобы сразу выделил кто на ней поплывет. И не забыть прямо после завтрака к лесным стрелкам зайти, узнать, что их командир по поводу найма решил, а то может снова уговаривать придется? Ладно, разберемся, — махнул он рукой, — а пока, с Агатой увидеться, с этой суетой даже соскучиться успел.»

Глава 36

Сегодняшний подгон от пацанов, был особенно хорош — десятка четыре искусственных камней разного размера, много заготовок для колец и амулетов и целых, восемь килограммовых слитков магического металла.

— Ого, солидно! — покачал головой довольный Саша. — А слитки, только мои или половину Корвинусам отдать нужно?

— Не, — махнул рукой Серега Дубровин, — им мы отдельно приготовили, столько же. Сам же сказал, чтобы увеличили поставки серебра на сколько возможно. Через пять дней, мы еще столько же слитков возьмем, договорились уже. Так что послезавтра, по вашему, можешь уже забрать. А вот камни, еще взять только через три недели получится. Думаешь, правда есть вероятность, что придется переход в наш мир засыпать?

— Не думаю, — цыкнул Макаров, — но сам знаешь, лучше перебдеть, чем недобдеть. Перестрахуемся, тем более вам поставки увеличить, тоже выгодно. Ты про арбалеты говорил, когда привезут и сколько?

— Оптом заказали, тридцать восемь штук всего в городе нашли, зато мощные все, охотничьи и с оптикой. Болтов карбоновых штук сто пятьдесят и охотничьих наконечников еще пару сотен, в общем все что было на складах выгребли. Но, Сань, если нужно, то можно предзаказ сделать, еще хоть сотню привезут. Заказывать еще?

— А по деньгам как, не сильно вас напрягаю?

— Брось, братан, мы даже в ваш валютный запас руку не запускаем, только небольшую часть твоей прибыли расходуем.

— Ну тогда, без проблем, — кивнул Саша, — сотню и заказывай, плюс болтов и наконечников сколько сможешь. Ну и по серебру сами смотрите, берите сколько сможете, но аккуратно, чтобы лишнего внимания не привлечь. Да, что там с колючкой, договорился?

— Договорился. Есть много новой «егозы» и простой колючки, старой в мотках, что со старого ограждения части демонтировали. Какую брать и сколько?

— Бери много, всю короче. — подумав ответил Макаров. — Сам понимаешь, нам хоть четыреста метров, но на несколько рядов перекрыть нужно и лес колючкой замотать и фланги. Сколько не возьми, вся уйдет, это стопудово!

— Понял, — вздохнул Дубровин, — машину грузовую нанимать и сюда возить, а можно и две сразу, чтобы много рейсов не делать. Хотя, я это парням поручу, а то на колючку твою, день или два убьешь точно. Еще Петр Иванович постоянно, то железа купить просит, то стальных тросов огромное количество.

— Серый, вы с Ромкой им помогайте, а то от этих кулибиных сейчас многое зависит. Пусть хоть мощные метательные машины сделают.

— Да я, что? Конечно помогаем, покупаем, привозим. Что я, не понимаю, что ли? Сань, смотри, я хоть мечом не горазд, да и на лошади не умею, но из арбалета стрелять смогу, да и Ромка тоже.

— Брат, один стрелок или два — роли не сыграют. Вы нам здесь нужны. — приобнял Саша друга и похлопал по спине. — Кто если не ты, будет нам все нужное доставать?

— Да, Сань, вы когда своих солдат будете в пионерский лагерь заселять?

— А что, уже готово? — удивился Макаров.

— Ну так, чего там делать-то было? Несколько дней уже прошло, как с Палычем порешали. Окна пленкой затянули, туалеты завезли, хотя там и уличными можно еще пользоваться. Что еще?

— Спрошу у Клима, скорее всего он уже определился, с первой партией. Хочу еще Вована к лагерю прикомандировать. Как он кстати, свозили его домой? Ну вернее, в деревню, где он раньше жил?

— Ага, — кивнул Дубровин, — с Ромкой они ездили, потом еще в городе по магазинам прокатились. Все нормально, купил Большой все, что хотел. А в лагерь его, хорошо было бы, этот хоть на связи будет, сразу позвонит, если чего. А то с кем я там общаться буду, если никто из ваших гвардейцев по-русски не в зуб ногой? А ты и Клим заняты.

— Переговорю, думаю он не против будет тут пожить. Только еще кого-бы ему в сменщики, чтобы не одному тут безвылазно три месяца сидеть. Ладно, подумаем, порешаем.

— А мы, еще кухню вам договорились взять полевую, теперь костры не надо жечь, на ней готовьте и матрасов с одеялами две сотни завезли, списанное со складов брали. Так, что хоть сейчас две сотни солдат переводите и тренируйте.

— Ого! А не разворуют там все это добро? — забеспокоился Саша. — В бесхозном-то лагере?

— Нет, мы там наших парней из охраны подрядили. По двое дежурят, пока никого нет.

— Хорошо, сегодня Клима увижу, поговорю насчет заселения. Надо еще решить кто охранять будет, Лаэрт-то со своими парнями тоже не может, к месту битвы уехал. Ладно, решим, главное вы все быстро сделали. Молодцы! — похвалил он Серого. — Ромке, привет передавай и мою благодарность.

После разговора с Серегой, еще потаскал в Летнюю резиденцию ящики с гвоздями и уже заточенными арматуринами для ловушек и волчьих ям. Ну, а что, ему не трудно, с его даром он спокойно тяжелый ящик поднимал и чуть не бегом его переносил во двор резиденции.

«Если все нормально будет, то галера с двумя сотнями армейцев Капчика послезавтра утром с острова выйдет и через два-три дня тут будет, остальной груз заберет. Пожалуй, сначала, до Бесовой сковороды сбегаю. Сэр Урбан сказал, что устроил Клима мой план насчет „бутылочного горлышка“. Сам все на месте и посмотрю, а потом уже с Климом переговорю.»

Утром Макаров встретился с Айсинуром, командиром лесных стрелков. В общем-то он так и думал, что босмеры не откажутся от такого количества серебра и примут его предложение. Так и оказалось. И командир лесовиков, обещал еще стрелков привести.

«Пусть пока отдыхают, а через шесть дней переправлю их до Руденбурга и пусть к месту битвы следуют. Как раз, Айсинур успеет до своего леса за подкреплением сходить.»

Закончив перетаскивать ящики, Саша узнал у гвардейцев про лэра наследника, но оказалось, что он с утра воспользовавшись переходам пошел, то ли в Железную пристань, то ли в Белый замок, поэтому искать его Саша не стал и быстрым шагом дошел до каменного моста и перешел по нему через реку. Мог бы бежать, потратив в несколько раз меньше времени, но решил, что бегущий дурным галопом по улице маркграф, может вызвать в городе немалую панику. Да и не солидно — маг-не-маг, а нормы приличия дворянского сословия блюди.

Уже отойдя от каменного моста метров на триста, Саша припустил бегом, все набирая и набирая скорость. Уже пробежав с полдюжины миль, он обогнал едущие к Красным холмам десятки телег с сидящими в них рабочими. Их сопровождало четверо конных гвардейцев. Пришлось взять правее, почти по самому берегу озера, чтобы не напугать людей и лошадей. Хорошо, что в этом месте дорога проходила от озера в двух сотнях метров. Не был конечно, на все сто процентов уверен, что его совсем не заметили, все же пригнулся и выдал ускорение, но вслед вроде не кричали и не стреляли из арбалетов.

Холмы на северном берегу Облачного озера были покрыты красноватой травой, оттого и носили такое название. Первым делом, нашел тихую заводь и смыл с себя пот и только затем пошел к виднеющейся скалистой площадке. Порадовало, что чуть дальше уже стучали топоры лесорубов, а недалеко от Бесовой сковороды, что каменной террасой нависала над местом будущей битвы, не менее полусотни мужиков копали ров. Люди с веревками, что-то отмеряли, вбивая колышки в отмеченных местах. Еще с дюжину рабочих трудилось у острога заготовителей, как понял Саша, пристраивая частокол и расширяя двор небольшого поселения вольных охотников заготовителей.

«А молоток Клим, время не теряет. Два дня прошло, а тут уже строительство полным ходом и еще народ на работы едет. Такими темпами, можно такие укрепления наворотить, что не только орки, а стадо взбесившихся мамонтов не пройдет. Так, и где интересно Лаэрт?»

Еще минут пять побродил по месту грандиозной стройки, потом направился к острогу, откуда выехало четыре кнехта в кольчугах и синих сюрко. Поинтересовался у них, где найти темного эльфа, на что сержант гвардеец ответил:

— Так известно где, в лесу как раз напротив Сковороды, со своими разведчиками он там обустроился. — но только Саша развернулся, чтобы идти к лесу, продолжил. — Господин маркграф, извините конечно, но не советую вам туда ходить.

— Это еще почему? — удивился Макаров.

— Так они там ловушки всякие делают и ходят, только им самим известным тропками, даже мы туда не суемся, а уж мужики, так близко к тому лесу не подходят. Если вам, господина эльфа увидеть надобно, то идите до опушки, а там посвистите, так кто из его людей выйдет и позовет.

Макаров так и поступил, через пять минут увидел Пауля Енота который вызвал ему Лаэрта. Вначале Саша подумал, что побратим тащит в руке какой-то пояс, но когда темный подошел ближе с ужасом понял, что это большая змея буро-зеленого цвета.

— Красавица, да? — оскалил клыки Лаэрт, зажав пальцами голову змеи продемонстрировал Саше ее острые, чуть загнутые передние зубы с капелькой мутного белесого яда на них. — Болотная гадюка, сам несколько часов назад изловил.

— Блин, нахрена она тебе? — удивился Макаров и глядя на шипящую гадину передернул плечами. — Фу, блин тварь какая! Никогда змей не любил.

— Как для чего? Для дела конечно. Ногу мою помнишь? — усмехнулся Лаэрт. — Будем тоже, наконечники стрел смазывать — долг платежом красен. Чую жара пойдет, перекроете клыкастым дорогу, так золотой против медного фартинга поставлю — через лес попрут, а тут мы их и встретим. — с какой-то улыбкой маньяка, поведал ему одноухий дроу. — Мы еще и свинцовые пули к твоим воздушкам этим ядом смажем. Даже самое пустячное ранение к воспалению, жару и смерти приведет. Меня, лэр Климент снова командиром всех разведчиков поставил, а это четыре дюжины головорезов. Мало конечно, но он обещал из заготовителей и охотников лучших стрелков с сотню отобрать и тоже мне в отряд зачислить. Так, что за три недели мы этот лес на четыре сотни шагов вглубь ловушками и засадами нашпигуем. Вся орда через лес не полезет, а сотню-другую орков мы тут точно положим. — Лаэрт еще раз придирчиво оглядел змею, а потом сунул ее в холщовый мешок. — Еще несколько штук изловим и не то, что стрелы ядом смажем, все колья заостренные в волчьих ямах смертельно опасными станут. Будет уродам достойная встреча.

— Слушай, брат, Климент хотел тебя и часть твоих людей в военный лагерь, для охраны перевести.

— Саша, как ты себе это представляешь? — удивился дроу. — Нам тут, работы не початый край, пол леса перерыть ямами и захоронками нужно. Землянки для отдыха вырыть и не простые, а чтобы врасплох ухорезы орочьи не застали, чтобы не выследили. Не шутка вовсе. Как поработаем, так потом и повоюем. Куда я сейчас отсюда пойду?

— Да сам уже вижу, что дел у вас по горло. — вздохнул Саша. — Ладно, решим, может одними гвардейцами сэра Урбана обойдемся. Поговорю с Большим еще, может он при нем на всякий пожарный случай побудет. Я вот тоже, не могу тут все бросить и при лагере три месяца жить, хотя заманчиво — за три месяца всяко больше, чем за три недели сделаешь. Но кровь из носу, тут я нужен. Вот даже тут, точку магического перехода установить и то время нужно. И саму пластину амулета изготовить и еще полдня чтобы настроить.

— О, это дело! — оживился Лаэрт. — Это ты хорошо, брат, придумал. Если здесь точку перехода установить, то очень много проблем решится.

— Слушай, Лаэрт, а ты про своих не думал? Ну если с Азгуром встретиться и насчет наемников дроу переговорить?

— Нет, — цыкнул языком темный и мотнул головой, — не выйдет. Я тебе говорил, что мои соплеменники слишком высокомерны и независимы, чтобы к кому-то в наемники идти. Еще поверю, что на разовую акцию кто-то из дроу согласится, например выследить и убить кого-либо. Но чтобы отряд темных эльфов в наемниках… нет, не получится.

— Я отряд лесных эльфов нанял, надеюсь ты спокойно к этому отнесешься? — немного обеспокоенно, посмотрел Саша на своего побратима.

— Да, что мне с зелеными бестиями делить? — пожал дроу плечами. — Ну нанял и хорошо, главное пусть сюда, в лес не лезут, тут уже мной и моими людьми место занято. В одном отряде, можем не ужиться. Где в другом месте их располагай, вон на самой Сковороде, что ли? Стрелки они неплохие, им сверху удобнее будет из луков бить.

— На Бесовой сковороде? — Макаров, еще раз, более внимательно взглянул на каменную площадку и виднеющуюся наверху полуразрушенную башню. — А, что это дело. Двадцать пять стрелков, с нее могут хорошо орков при нападении проредить. Поговорю с Климентом, если у него других планов на эту плоскую скалу нет, то там и пусть размещаются.

Макаров увидев все своими глазами, остался доволен, тем как идет обустройство места встречи орочьей орды. Даже место, где расположить лесных стрелков, с подсказки побратима нашел.

«Пожалуй, если Клим сюда еще пару-тройку сотен человек для работ перебросит, то много успеем сделать. Да и я своих заранее пошлю. Если никакого форс-мажора не случится, то две сотни солдат Капчика на галере, сюда через шесть-семь дней прибудут. Да и сегодня же, с Ларсом переговорю насчет нового амулета перехода. Думаю, дня за два его изготовим, еще день мне его установить и настроить и уже через систему переходов сюда можно будет людей доставлять. Так, что у меня самое неотложное? Увидеть Клима и передать ему, что лагерь готов, после с Большим переговорить и Ларса озадачить не забыть.»

Когда Саша бежал обратно, увидел паровую баржу груженую лесом и камнем, идущую по озеру к Красным холмам. А ведь отбитая у работорговца Салазара галера, в полтора раза побольше будет. На ней, тоже можно будет к месту битвы лес возить.

На обратном пути, в Летней резиденции как раз застал Клима. Передал ему разговор с Серым и сказал про планы на Вову Большого.

— Саша, ты его сегодня же обязательно найди, а то у меня первая сотня ополченцев уже на мешках сидит, к переброске они уже готовы и с ними еще полста лучников пошлю, пусть тренируются. Дней, через двадцать пять-тридцать, сменим их другой партией.

— Ты с солдатами, сэра Урбана послать хочешь и гвардейцев? — уточнил Саша.

— Ну, а кого еще? Его и два дюжины гвардейцев с ним. Он кстати к редоранцам не зря съездил — нанял отряд в четыре сотни знаменитых редоранских пикинеров. Дней через десять, к Красным холмам прибудут. Да и отец завтра-послезавтра из Вардосса вернуться должен. Надеюсь, тоже не зря съездит.

— Это хорошо, — покивал Макаров, — Капчик тоже небольшой отряд наемников нашел, да и с лесными стрелками сговорились. Еще ярла Олафа со дня-на день жду, тоже надеюсь людей привезет. Я вот, про Большого думаю, — сменил Саша тему, — ему одному три месяца сидеть в этом лагере, что ли? У него, так-то невеста на острове, да и строительство дома полным ходом. Ему бы сменщика какого? Хотя бы по неделям дежурили.

— Ну, я-то, где сменщика ему возьму? Может сам, что придумаешь? — закинул удочку лэр наследник. — Неделю он, неделю ты?

— Блин, Клим, вот скажешь… все брошу и буду дежурным, при лагере сидеть! Мне вообще-то, самому почти армию собрать надо. А амулеты? А уколы «сияющего»? Если все на Ларса свалить, так он в два раза меньше и сделает, чем мы с ним вместе. Да и новую точку перехода, нужно установить рядом со строящимися укреплениями! Кто ему ее сделать поможет и кто потом ее потом настроит и запустит? Сам-то, он ее активировать не сможет.

— Саня, ну ты молодчина! Если там, недалеко от укреплений, еще одну точку перехода сделаете, то прям не знаю как благодарить!

— Свои люди, сочтемся! — подмигнул ему Макаров. — И что, мне все бросить и в пионерском лагере сидеть?

— Не-не, — испуганно замотал головой лэр, — признаю, что это я погорячился. Амулеты, лекарство и точка перехода — в приоритете! Дней за пять сделаете? Это, я про переход у Красных холмов.

— Постараемся. — уклончиво ответил Саша. — Может и чуть раньше справимся. У твоего Руди, как дела-то идут? Делает амулеты?

— Делает. Даже жалко парня, по восемнадцать часов в своей мастерской проводит. Понимает, что чем больше амулетов изготовить успеет, тем легче нам тут воевать будет. Отец сказал, что если орду тут остановим, то быть Рудеусу сразу дворянином. Так, что и стимул у парня хороший есть.

— Так он поди, их и заряжает сам? — осенило вдруг Сашу.

— Ну, а как? Кто еще их сможет магической энергией наполнить? Нет, ему помогают конечно его маги однокашники, что сюда император послал и даже мастер Мурад, наш лекарь в его мастерскую заходит, но честно скажу — восемьдесят процентов работы по зарядке сам Руди и выполняет. Все же парень уже сейчас сильный артефактор и маг, а через несколько лет? Нам бы и сейчас без него совсем туго пришлось, ведь и магические метки на новых серебряных монетах, тоже на нем.

— Слушай, Клим, вы парня так не напрягайте, а то сгорит на работе.

— Да понимаю, я. А что, делать?

— Да я не то, сказать хотел. — мотнул головой Саша. — Пусть он амулеты делает, а на зарядку мне отправляет. И монеты тоже, чего сейчас парня от главного отвлекать.

— Да ты что! Прям, уверен, что справишься? — поразился такому предложению лэр наследник.

— Ну раз предлагаю, то уверен. У меня уже сейчас запас маны раз в семь больше чем у вашего артефактора, если не в десять. Я вам эти амулеты за сутки заряжу. А парень пусть только их изготовлением занимается, раза в три, точно больше сделает.

— Ну, Саня, ну ты молоток! — расчувствовался Клим. — Ты, реально сила! Спасибо тебе.

«Так, место предстоящей битвы осмотрел, с Лаэртом увиделся, с Климом переговорил, теперь еще Большого отправить лагерь охранять и Ларсу сказать, чтобы начал большую пластину магического перехода делать.»

Когда прибыл на Риген, то увидел со своей террасы, как снимают с башни каменного форта два больших скорпиона. Солдаты Капчика грузили орудия на галеру, на палубе которой уже разломали клетки-загоны для людей. Большой, тоже уже успел вернуться на остров и Саша увидев, его светящуюся зеленым огоньком точку на карте анализатора, быстро отыскал парня. Не сказать, что задание дежурить при военном лагере у Вована вызвало восторг, скорее наоборот. Но Макаров пообещал, что каждую неделю будет отпускать его домой для свидания с невестой, и вообще постарается, что-нибудь придумать и найти ему напарника. В общем удалось убедить другана, пожертвовать своим временем ради общего дела.

— Ты пойми, друг, такое время. Ну как у нас во время войны — все для победы! Понимаешь? Да и сам ты, за это время свое фехтование мечом и копьем подтянешь, и хоть немного из лука стрелять научишься. Как, настоящему рыцарю без этого? А там, инструктора хорошие будут и армейские сержанты и Клим человек двадцать гвардейцев пошлет, во главе с сэром Урбаном.

На его горячие убеждения, Большой только обреченно вздыхал и кивал, мол, надо — так надо.

Солнце уже село и на землю опустилась ночь, щедро сыпанув звезд на потемневшее небо. Краста, малая луна, уже взошла и освещала Большой каменный мост и реку слабым зеленоватым светом, а через час, в темном небе должен был появиться ее большой брат. У костра, что уже прогорел, но угли еще шаили и давали обильное тепло, сидело трое. Старший лет за пятьдесят, с пышными обвислыми усами, но бритый наголо, был одет в старенькую кожаную куртку отороченную овчиной, в руках держал шлем-шапку из грубой кожи. Другие же двое, значительно младше, одеты только в простые стеганные куртки.

— Вот ты Крануш, говоришь много орка прет, орда не бывалая. Ну прет, и че теперича? — повернулся бывалый к одному из молодых ополченцев.

— Чего-чего, а я знаю?

— А может, текать? — Робко предложил второй, что помоложе и воровато оглянулся глядя в темноту за спиной.

— Цыц, немочь бледная! Поговори такое еще, повесют на дубу сразу как услышат и вся недолга. — рыкнул на него усатый.

— Нее, текать дело паскудное, так что Силард прав, придержи язык Лирча. А то, можа и не повесют, так выпорют смачно, до шкуры кровавыми лохмотами — то, к гадалке не ходи.

— Да и куды текать, голова ты садовая? В империю подашься, так как дезертира на первом же суку вздернут! А в леса уходить, так вперед орки или какая нечисть схарчит.

— Во-во! — Поддержал Крануш бывалого. — А за Срединное море подашься, так и там в солдаты определят, не дольше проживешь. Там княжии ополчения, уже который год без продыху воюют. Народ от тудова, наоборот, к нам бежит. Ну так, на наемников ужо деньги нет, вот и хватают всех кто под руку подвернется. Нее, туда плыть это полным олухом быть надо.

— Да я же, так… просто. — Засопел обиженно, самый молодой. — Куды я побегу, у меня мамка и три сеструхи младшие на хуторе, не далеко от Вилборга.

— Вот и я про то. Дома, у всех родня осталась, придется итить бить орка, как лэр повелел.

— Думаешь выстоим без стен, в чистом поле, да супротив такой силищи? — Откликнулся Крануш.

— Да чего тут думать? Верить надо, что выстоим и орка порубим. — Поскреб Силард свою бритую макушку. — Не зря же мы туда заранее идем, дай светлый круг, завтра на месте будем. Да я слыхал, что не одних нас, всех ремесленников туда же гонют, кого пехом, кого на телеге. А служивый люд, уже там должно быть, давеча из города вышли и молодой лэр, вроде как за наемниками поехал. Так что, семеро святых нам в помощь, глядишь и сдюжим.

— А пошто? — Спросил самый молодой, что периодически швыркал носом, утирая сопли рукой с дальнейшим их перемещением на штанину.

— Что, пошто?

— Ну пошто, ремеслый люд гонют? Тоже орка воевать?

— Ежели бы воевать, Лирча, то копья бы дали, а их на работы повели. Да и струмента разного, говорят цельный большой обоз выехал. Ажно, из трех десятков подвод.

— А не брешут, насчет работных?

— Не, Крануш, у меня обоих свояков погнали. Ну правда лэр сказал, что заплатит им хорошо. Можа и правду хороший прибыток рабочие получат.

— А какой лэр, молодой али главный, ну евойный батька? И скока дадут? — Опять засопел самый молодой.

— А разница? — Удивился усатый. — Кто сказал — тот и заплатит, все с одной казны. А скока, не ведаю. Да и тебе, что за интерес?

— Нее, я просто.

— Все у тебя просто! — Передразнил его бывалый ополченец. — Нам тоже вдвойне заплатят, всегда так когда война. Сходи лучше, дров принеси, а то совсем костерок прогорит. Да на спящих не наткнись в темноте, а то тумаков знатных огребешь.

— Так я, все не понял, зачем работных-то гонят? На работы или воевать? — Спросил уже Крануш.

— Так то и гонют, чтобы не в чистом поле значит стоять. Засеку большую будут делать и вал. Я видал на границе засеку, ну да сурьезная вещь. Так что, все нам помощь.

— А говорят и крестьян в ополчение призвали? — Спросил вернувшийся с охапкой дров парень. — Целую баталию.

— Тоже слыхал. — Кивнул Силард. — Только у них опыта никакого. Нас, хочь раз в полгода собирали, да гоняли немного строем с копьями наперевес. В Заречье, опять же, многие из нас побывали в дозорах. Я ведь и сам с орочьм дозором сталкивался. Да… было дело.

— Да ну? Расскажи дядя, Силард, страсть как интересно. — Засопел молодой.

— Хе-хех! Ужо дядя. — Усмехнулся усатый. — Да я, еще молодой был значица, на сборы ополчения призвали, ну вот в Заречье мы значит и наткнулись на клыкастых. Тогда, их намного поболе в округе шастало. И людей бывало убивали, а то и воровали. Ну так вот, значица, вышли мы крупным отрядом да наткнулись на орочью ватагу. Вмиг кого порубали, кого на копья. Да. Ну я, правда и не успел никого копьем ткнуть. Но приятель мой Жевка, орку копием ногу проткнул наскрозь, повыше значит колена. Ага… нас-то поболе трех десятков было, а их с полдюжины всего. Но и те не струхнули, на нас кинулись ятаганами своими размахивая. Да и куды им бежать-то было, с нами армейцев конных осемь кнехтов, при полном доспехе и мастер-сержант на коне тожа. От леса орочью ватажку отрезали. Так им и деваться некуды, как крысы загнанныя на нас и кинулись. Так что, кого мы на копья не подняли, тех армейцы в капусту изрубали.

— Здорово вы их побили. — Шмыгнул носом Лирча.

— А-то! Всем тогда по доброй чарке крепленого вина выдали, во ознаменование победы! Да и пожрали в тот вечер от пуза, наш мастер-сержант расстарался, выбил у обозных двойной порцион. Навроде благодарности, что из наших не обмочился никто со страху и деру взад не дал. Ну так, по правде сказать, ополчение ентож не армейцы, а тут его потом сам лэр хвалил. — довольно оскалился бывалый ополченец.

— Ну чего, пойду будить? — Подал голос Крануш и поежившись от ночной прохлады натянул на уши легкий подшлемник.

— А? Давай паря, время смену будить, а мы чичаз поспим остаток ночи, а с утра я вас салом домашним попотчую. Пошли, молодой, не шмыгай носом, не пускай зазря соплю. Чичаз пригреешься на нагретой лежанке, — хлопнул он парня по плечу и зевнул, — выспимся, там и мысли светлее будут. Солдату, ведь чего главное?

— Чего? — повторил за ним паренек.

— Так чтобы выспаться ночью и кормежкой сытной начальство озаботилось. От подведенного брюха и мысли всякие дурные в голову лезут. — выдал опытный солдат молодому жизненную мудрость.

Макаров переговорил с Ларсом и выделил тому половину слитка, для нового амулета перехода. Потом нашел господина Рувво и попросил помочь артефактору в изготовлении заготовок для боевых амулетов. Сам же, вспомнил про чехол с лежащей в ней винтовкой. А ведь хотел давно с патронами поэкспериментировать, может получится чего.

Достал винтарь, подаренный им Вардисом. Красив, чертяка! Возьмешь, такой в руки и сразу чувствуется мощь и сила оружия. Ну еще бы — Зауэр двести два, под триста восьмой винчестеровский патрон. Вот только патронов всего две пачки, да еще одна из них не полная. В общей сумме, всего шестнадцать штук.

«Ну ничего, для практических экспериментов должно хватить, еще бы найти способ стрелять из этой красавицы, в этом мире.»

На самом деле Саша уже давно обдумывал, как это можно сделать. Как и чем, заменить быстрое сгорание пороха и выделение пороховых газов, что с такой силой выталкивают пулю из гильзы? Возвращался в мыслях к этой теме, снова и снова. Но пока, все сводилось к выталкиванию пули с помощью воздуха. Но тогда зачем городить огород, если воздушки уже есть и используются разведчиками владения? Но все равно, и пробивная способность, и главное, дальность выстрела духового и порохового оружия была не сопоставима.

«А если, попробовать создать мгновенный выброс воздуха в самой гильзе? Вот, тогда такой выстрел ничем не будет отличаться от порохового. Но как, это сделать?» — размышлял Макаров.

Вместе с Ларсом, они нашли в кодексе Альвертиса одно заклинание — создание воздушного пузыря. Например, в дыму или в воде, маг мог создать такой пузырь и выжить, глотнув свежего воздуха. Но как это заклинание втиснуть в небольшой патрон с металлической гильзой?

На вскидку было несколько вариантов. Например, выгравировать на гильзе несколько знаков активирующих такое заклинание. Но во-первых, кто сказал, что воздушный пузырь появится внутри патрона, а не снаружи? И второе — тогда стрелять мог только маг, самостоятельно активируя это заклинание, не пользуясь спусковым крючком и момент выстрела мог растянуться на пару секунд. Нет, пока, вариант с гравировкой Саша отбросил.

Еще, можно было заменить ударно-спусковой механизм на детали из серебра и тем самым активировать заклинание. Но как, и где, изготовить такие детали и будут ли они столь же надежны, как оригинальные? Слишком трудоемко и опять же, как выгравировать знаки заклинания внутри гильзы? Вновь вставал вопрос, как создать в гильзе мощный воздушный пузырь? И главное, как активировать заклинание с помощью спускового крючка винтовки?

И тут Макаров, вспомнил про свитки беловолосого мага.

«А если попробовать сделать совсем небольшой свиток, даже крошечный, чтобы он без труда помещался в патрон?»

Макаров взял винтовку, все патроны к ней и побежал в подземелье, где располагалась лаборатория артефактора. Вместе с Ларсом, часа через два проб и ошибок им удалось создать свиток величиной шесть на три сантиметра. С помощью мощного увеличительного стекла, закрепленного на штативе, ему удалось написать три знака, складывающихся в общую фигуру, активирующих заклинание воздушного пузыря. Оказалось, что такие свитки нужно было писать специальной тушью, с заговорами и добавлением серебра. Саша было приуныл, так как в книге был рецепт ее изготовления, но это занимало почти сутки времени. И тут Саша вспомнил, про подаренную ему печать владетеля Ригена, к которой как раз прилагался небольшой флакончик, такой магической туши.

Бинго! Десяток минут стараний под мощной линзой, напитка его энергией под заклинание из кодекса и свиток готов. Но снова встал вопрос, как активировать этот свиток ударом бойка по капсюлю? Снова они с Ларсом ломали голову как сделать так, чтобы свиток сработал при нажатии стрелком на спусковой крючок?

«Ну да, взрыва пороха здесь не получается из-за разлитой в воздухе магической энергии, но возгорание пороха все равно происходит. И капсюль, тоже срабатывает. — рассуждал Макаров. — То есть, нужно сделать так, чтобы свиток сработал от возгорания капсюля?»

Снова они с Ларсом листали книгу, в поиске нужного знака.

— Есть, господин Александр! — радостно толкал его локтем в бок артефактор. — Вот посмотрите — этот знак активируется при пожаре жилища и может запускать дальнейшую цепочку знаков и заклинаний. Такое заклинание, опытные маги в своем жилище делают.

— Типа противопожарной сигнализации, что ли? — удивился Саша. — А ты почему, такую в башне не сделал?

— Да не до того, как-то было, — растерялся Ларс, — да и сам все равно активировать ее не смогу, только знаки написать и потом соединить в целое. А активировать и накладывать заклинание, уже вам придется. Но вы же, сами сказали не отвлекаться ни на что, только боевые амулеты и «сияющий лекарь», а мне еще большой амулет перехода делать.

— Ладно, после, такую в замке установим. — махнул рукой Саша. — Сейчас, поможешь мне с этим оружием и не на что больше не отвлекайся. Сначала амулет перехода, затем боевые амулеты. Особенный упор на амулеты «стального доспеха», нам бы по-хорошему хоть сотни три, таких амулетов успеть бы изготовить. — Ларс тяжело вздохнул и прикрыл глаза. — Ничего, господина Матиуша привлекай, он и заготовки хорошо делает и сможет знаки на амулете вырезать, не зря он придворным ювелиром был при княжеском дворе. Да и я, как в замке буду, так помогу с активацией и наложением заклинаний. Не кисни, Ларс, вместе успеем. — подбодрил его Саша. — Каждый такой амулет, чью-то жизнь спасет.

Пришлось заново изготавливать маленькие свитки, вплетая еще один знак в создаваемое заклинание. Но теперь свиток, точно должен был сработать при ударе бойка по капсюлю патрона. Когда закончили с несколькими свитками, встал следующий вопрос — как активировать мощное заклинание этого воздушного пузыря? Сам свиток лишь выступал детонатором, а что будет служить зарядом? Саша засыпал в патрон уже не раз изготавливаемую и опробованную им смесь серебряной стружки и каменной соли. Наконец, пришло время испытания нового оружия для этого мира, которое Макаров в шутку назвал «вундервафлей» номер один, от измененного немецкого вундерваффе, что собственно и означало чудо-оружие.

Сначала, хотел просто взять винтовку и выстрелить, но потом немного забоялся, что ли? Да и Ларс подлил масла в огонь заявив, что таким неконтролируемым заклинанием может разорвать патрон и оружие.

«Блин, ну и чего теперь делать? А если и вправду оружие разорвет? Очень жалко, будет.»

Все же, решил подстраховаться. Вместе с Ларсом, перетащили верстак с большими тисками из его мастерской-лаборатории в большой подземный коридор, убрали из него двух охранников гвардейцев, а на решетку, что закрывала выход к лагуне, Саша закрепил большой лист миллиметровки с нарисованным, посередине кружком с яблоко размером. С помощью анализатора древних отмерил расстояние и установил верстак с зажатой в тисках винтовкой за триста метров от мишени. Рассудив, что винтовка с оптическим прицелом только тогда будет супер-оружием, когда будет бить дальше, чем даже выстрел зачарованной стрелой из зачарованного лука, какими были вооружены лесные эльфы.

Привязал к спуску веревку и, с улыбкой, предвкушая удачный выстрел, дернул за ее конец. Раздался сильный, но какой-то вязкий хлопок, хотя звук был потише, если бы он стрелял настоящим пороховым патроном в своем мире. К его разочарованию, пуля вылетевшая из ствола немецкой винтовки пролетела чуть больше половины расстояния до мишени.

— Что за гадство! — в чувствах выкрикнул Макаров сжав кулаки. — Почему такой слабый выстрел? Может серебра мало? Может, еще с грамм в смесь настругать?

Ларс промолчал, но только пожал плечами.

Макаров напильником еще настругал мелкой серебряной крошки и добавил ее в еще один раздербаненный патрон. Но следующий выстрел, был сродни первому, пуля не пролетела и половины расстояния до мишени. В этот раз, Саша разогнал магическую энергию по телу, до максимума увеличивая свою реакцию. Словно, в замедленной съемке, он услышал тягучий звук с каким-то шипением, а потом, с задержкой в мгновенье ствол выплюнул тяжелую пулю.

— Ларс, у меня складывается такое впечатление, что выстрел какой-то затяжной. Ну не сразу бабахает, а медленно, что ли. — принялся объяснять он артефактору.

Ларс задумчиво покачал головой, а потом, будто что-то осознав глянул на Сашу.

— Господин маркграф, мне кажется изобретенная вами серебряно-соляная смесь отдает энергию не сразу, а с затяжкой. Скорее всего, чтобы все кристаллы каменной соли отдали свой заряд энергии, требуется время. Хоть, совсем небольшое, как бы высвобождая энергию постепенно, по цепочке активируя кристаллы соли, потому заряд и не долетает до прикрепленной мишени.

— И чего теперь делать? Не получится, все же стрелять из этого оружия?

— Я не знаю, где вы взяли это оружие и кто его изобрел, но пока выстрела не получается. — грустно вздохнув снова пожал плечами артефактор. А потом снова завис на несколько минут. — Если… если только…

— Да не тяни ты кота… — подскочил к нему Саша. — Говори, какая еще идея есть?

— Я думаю, если кристаллы соли, не срабатывают одновременно, — задумчиво начал говорить Ларс, — то возможно… возможно следует в патрон поместить один большой кристалл, способный аккумулировать достаточно сильный заряд энергии.

— То есть, драгоценный камень? — обрадовался Саша.

— Господин маркграф, но это же очень дорого! Не намерены же вы ради одного выстрела потратить небольшой драгоценный камень, который в магическом амулете сможет служить долгие годы?

— Почему нет? — ответил Макаров изумленному артефактору и бросился бежать к себе в комнату, где в железном шкафу лежали купленные у ювелиров синтетические камни.

Выбрал с полдюжины самых мелких и ссыпав в карман куртки, рванул обратно. В мастерских, они распотрошили еще несколько патронов. Правда, перед этим пришлось потратить еще полчаса, поместив камни для зарядки в камеру изобретенную Сашей. Выпили чаю, немного передохнули от таких нервных экспериментов, но все равно Макаров, пока заряжались камни не находил себе места.

Ларс, чуть не плакал, глядя как его господин с улыбкой маньяка засовывает в гильзу патрона, небольшой сапфир чудесной огранки. Пусть, камень был совсем небольшого размера, но все равно, такая драгоценность стоила не менее пары полновесных серебряных крон.

Но, вопреки их ожиданиям, следующий выстрел снова не удался. Сработал капсюль пробитый бойком винтовки, активировался свиток с заклинанием, но выстрела не последовало и камень оказался цел.

— Да как, так то! Ну, сколько можно! — зарычал Саша. — Что еще не так?

— Э, возможно стоит добавить в эту железную штучку, — показал Ларс на патрон, — серебряных опилок? Это будет связующим звеном между свитком и сапфиром, то есть серебро поспособствует одновременной активации всех элементов внутри.

— Точно! Ты прав, мой друг. — Саша вновь побежал в подземные мастерские и несколько минут работал напильником, закрепя в тисках серебряную крону. Просто не охота было снова бежать к сейфу, в свою комнату за серебряным слитком. Хорошо, что в кармане он обнаружил нужную монету.

— Господин маркграф, да сколько же будет стоить один такой выстрел? — глядя на все это, причитал Ларс. — За такие деньги, можно отряд наемников нанять и они вам целый месяц из луков, да самострелов стрелять будут!

— Ларс, иногда один удачный выстрел стоит всех сокровищ, что есть у человека. — немного пафосно ответил ему Саша, продолжая как заведенный работать напильником.

Наконец это свершилось! Винтовка выстрелила и поразила мишень. Хорошо, что оружие лже-мага оказалось пристреляно, а то пришлось бы потратить на это еще несколько патронов. Это был реальный прорыв и успех, если опустить, что один такой выстрел, действительно стоил целое состояние. Александр не удержался и раскрутив тиски, встал в стойку и приложил винтовку к плечу, изготовившись к выстрелу. Конечно, если бы он стрелял положив локти на стол и уперев в них винтовку, выстрел был бы более точным. Но он хотел испытать силу отдачи винтовки с данным зарядом.

Как оказалось отдача была приемлемой, по крайней мере не сильнее, чем при стрельбе обычным пороховым зарядом. У него, конечно не было достаточного опыта в стрельбе из этого оружия, но все же с первого раза, Макаров попал в лист миллиметровки, правда на две ладони ниже и чуть левее яблочка. Очень хотелось пострелять еще, но Саша не рискнул тратить винтовочные патроны, их и так осталось только десять штук.

«Ладно, теперь отдохнуть хоть несколько часов, время-то к утру идет. И Ларса бедного, загонял своими экспериментами. А с утра, снарядим остальные патроны и при ситуации, смогу воспользоваться этой винтовкой для дальнего выстрела. По реалиям этого мира, вполне себе дальнобойное чудо-оружие.»

Глава 37

Часы анализатора показывали еще, без четверти четыре местного времени и Саша решил поспать хоть два с половиной часа. Но такое впечатление только лег в свою уютную кроватку и провалился в сладкий сон, как его разбудили стуков в дверь.

Макаров вскочил и распахнул дверь, на пороге стоял лейтенант Воджетич.

— Ну, что там у вас, Радек, пожар что ли? — недовольно спросил его Саша.

— Господин маркграф, там ваш друг Владимир, пришел магическим переходом и срочно вас увидеть хочет. Пускать?

— Вот же… не спиться ему. — буркнул маркграф зевая. — Ну пускай конечно, раз пришел, значит случилось чего.

— Саня, кранты блин, что делать теперь? — влетел в его покои Большой.

— Так, стоп! Рассказывай по порядку. — посадил его Макаров в удобное кресло и сам уселся напротив. — Что за кипеш?

— Так майор, местный начальник поселковой полиции сказал, что приедет у всех паспорта проверять. А какие паспорта у ваших солдат?

— Ваших! — передразнил его Саша. — Они такие же мои, как и твои. Так, а когда он успел-то? Ну майор этот? Сколько времени-то прошло, ночь только?

— Так лагерь уже двое суток работает. — посмотрел на него с недоумением Вован. — Ты чего, забыл, что время там и тут вовсе не равномерно идет? Сам же меня учил, что один к четырем с половиной. Вчера вечером лэр Климент сто солдат и три десятка лучников туда перевел, сэр Урбан еще с гвардейцами. А там уже двое суток прошло, ну почти.

— Да понял уже, прости, тупанул чего-то. Так говоришь, когда майор этот решил паспорта проверять?

— Когда я сюда побежал, там вечер был, стемнело уже, а днем приедет паспорта проверять. Что делать-то теперь? Обратно всех переводить? — нервничал Большой.

— Погоди, давай без суеты. Не нужно никого переводить, только я скорее всего с таким делом не справлюсь, тут Лаэрт нужен, как опытный гипнотизер. Был вечер, приедет на следующий день, так? Значит там часов двенадцать, как минимум пройдет? То есть тут у нас, около трех часов есть? Успею! — решительно тряхнул головой Макаров. — Так, Волоха, дуй назад. Если без нас этот майор приедет, то тяни время любыми путями, а я за одноухим рвану.

Макаров быстро оделся, потом подумав, нацепил и магический плащ-комбинезон эльфарского рейдера.

— Все, идем! — кивнул он немного успокоившемуся Большому. — Понял, если без нас приедет, то тяни время. Ну там чаем его напои или чего покрепче предложи.

— Не. Он же сам за рулем.

— А ты предложи, он там власть, может и не откажется. Как к воротам подъедет, основную часть солдат с глаз долой… да хоть в другом корпусе спрячьте, ну и зубы заговаривай.

— Да как? Что сказать-то? — опять засуетился Вова.

— Ну скажи, что паспорта в город повезли, чтобы копии снять и на киностудию отослать. И вообще, не суетись ты. По легенде, вы к съемкам исторического фильма готовитесь, а не шантрапа всякая. Поэтому уверенней себя чувствуй, а дроу приведу, он разрулит. Не боись, в общем! Не из таких передряг выгребали. — похлопал он по плечу Большого отправляя его через переход в свой мир.

Сам же активировав рейдерский плащ, прямо от Летней резиденции Корвинусов стартанул к Красным холмам за побратимом.

«Если у нас около трех часов, то должны успеть. Придется туда побыстрее бежать, а то обратно-то еще и Лаэрта тащить! Нет, срочно нужно там точку перехода устанавливать, а то буду в роли бегунка выступать.»

Туда бежал на максимальной скорости, поэтому немного подустал и весь мокрый прибежал к месту будущего сражения. Благо, что темный быстро сообразил, что от него требуется и хохотнув полез Макарову на спину.

— Да погоди, ты! — возмутился Саша. — мне хоть чуток отдышаться и подзарядиться от ножа древних. И вообще, я думал ты часть пути сам пробежишь.

— Вот как Каменный мост покажется, так сам побегу, а то сейчас выдохнусь и что, понесешь меня до самого перехода? — возразил Лаэрт. — Давай, нагибайся. Не привередничайте, господин маркграф.

— Вот, ты наглый! — Саша подхватил Лаэрта под коленки и рванул в обратную дорогу. — Я маркграф уже, а ты у меня все одно на шее сидишь и я в роли коня выступаю! Будто снова по Серебряному бору с тобой бегу.

— Так вот он бор, — показал Лаэрт на опушку леса, — не противься судьбе, Александр. Принимай все происходящее с тобой, как данность и тогда мир примет тебя. таким каков ты есть. — философски наставил его дроу, а потом не выдержав снова хохотнул. — Но, моя лошадка!

Впрочем и обратно Саша добежал быстро и почти без приключений. Если не считать, за такое приключение встретившийся им обоз с новыми рабочими едущими к Красным холмам. Саша поздно заметил повозки с людьми и выскочил на них прямо из-за поворота. Поэтому просто активировал свой плащ рейдера и теперь со стороны казалось, будто Лаэрт сам летел по воздуху, правда не плавно, а порядком трясясь. Возницы, тут же стали осенять себя светлым кругом, а сопровождавшие их гвардейцы схватились за мечи. Хорошо, сразу узнали едущего на невидимом скакуне темного эльфа. Еще и он им успел прокричать, в тряске заикаясь:

— В-все в-в поряд-дке, реб-бята! Просто, лэр Климент срочно выз-зыв-вает. Ну я полет-тел! — махнул он рукой знакомому сержанту. А когда оставили караван повозок и все еще пребывающих в шоке людей за спиной, темный зашипел на ухо своему побратиму:

— Ну, ты меня и выставил. Что теперь обо мне солдаты будут думать, что я словно ведьма летаю?

— А нет, надо было всем видеть, что тебя сам владетель Ригена на горбушке несет? Переживешь! Нет, так сам булками шевели!

Перешли в наш мир, еще когда только рассвело. Когда отвел Лаэрта в старый пионерлагерь, сам принял душ в доме, а потом послав «Неописуемо» за пивом, уселся за компом, решив провести время с пользой и покопаться в интернете. Но выпив кружку, освежившись решил, что этот полицейский майор может и после обеда заявиться, что зря время терять? Отправился на Риген.

Галера работорговца, уже немного переделанная и со снесенными загонами для рабов на палубе, но расширенной постройкой для солдат, стояла в городском порту. На носу установили два крепостных скорпиона, а на корме развевался изумрудно-зеленый флаг с гербом Ригена. Пусть знают, чья галера идет.

— Ну, что готовы? Отобрал две сотни людей, Осип? А еще два десятка из новобранцев, кого в стрельбе потренировать нужно? Их у каменного моста высадишь и гвардейцы сэра Урбана их до Летней резиденции проводят. А сами там кое-какой груз еще на корабль перетащите, что к Красным холмам нужно доставить.

— Всех отобрали, ваше сиятельство. Готовы отплывать. — отрапортовал ему командор.

— Так, Якоб, — обратился маркграф к парню порученцу, — выдай господину лейтенанту десять… нет, лучше пятнадцать крон, желательно медными деньгами. А ты, Капчик, зайдешь в Тихую гавань и подкупишь продуктов. Война дело такое… ну, не мне вас учить. Мы думаем, что за несколько дней все решится, а может и на месяц затянуться. Всякое бывает. Пусть лучше останется, чем потом солдатам голодать придется. Доберешься до Красных холмов, осмотришься, а потом с первыми повозками обратно езжай. Хотя… нет, пока вы до места доберетесь, дней пять пройдет, я уже сам там буду или уже магический переход установлю. Поэтому, по переходу домой дуй. Тебе еще остальное войско формировать. Всех в кучу сбивать и валашцев и нордов и остальных твоих солдат. Все понял?

— Понял все, — кивнул Капчик, — только разрешите заметить, ваше сиятельство?

— Осип, ты лейтенант и командор всей армии Ригена, конечно можно! — подбодрил его Саша.

— Ежели в Тихой гавани закупаться будем, то вдвое переплатим, а по пути три десятка мелких селений будет. Лучше там, продукты покупать, больше выйдет. А у крестьян и гороху сухого много и зерна сколько нужно купим.

— Ну, молодец, что сообразил. — похвалил его Макаров. — Амулеты получили? Пятьдесят человек на веслах и в четыре смены меняетесь. Как совсем стемнеет, даже с амулетами «кошачьего глаза» по Руду не идите, не рискуйте. На мель налетите или в скалу какую врежетесь. Торопиться некуда. Все уяснил, Осип? Тогда, вперед!

Черноусый майор, плотного телосложения, отдуваясь и утирая пот с шеи и лба, зашел в поселковое отделение. Молодой лейтенант, что-то печатал на компьютере сидя за стареньким обшарпанным столом.

— Ну чего, Амирханян, снова электронику истязаешь? — хекнул глядя на него начальник отделения. — Ты к Кукушкиным ходил, проверил жалобу от соседей?

— Вечером схожу, — махнул рукой летеха, но увидев, как нехорошо прищурились глаза начальника быстро пояснил, — из главка звонили — срочно отчет за май требуют, мы же не сдали, а уже конец месяца на носу. А кто будет печатать? Если вы сами, тогда я пошел с Кукушкиным профилактическую беседу проводить.

— Сиди давай, стучи по кнопкам свой отчет. — теперь уже махнул рукой начальник отделения. — Фуф, умаялся, на улице еще лето не началось, а уже жара, как в июле. — Снова достал он из кармана мятый платок.

— Вы-то как съездили, Василий Иннокентьевич? Все, что собирались проверили?

Майор, наверное на добрых полминуты замер с пустым взглядом, словно пытаясь что-то вспомнить, а потом мотнул головой.

— Ну ясен пень, все проверил! Зачем бы я, к реконструкторам этим ездил. В порядке все. — и расплылся в улыбке. — Артисты. Как есть артисты, все с копьями, да мечами. И одежка старинная пошита, а один так вообще каким-то эльфом обряжен, только лицом черный, словно эфиоп. Но молодцы и строем ходют и с лука стреляли. Артисты, одно слово. — снова усмехнулся майор, а потом разгладил свои черные усы и серьезно добавил: — Но паспорта у всех в порядке, мы службу знаем. Служба — прежде всего! Понял, лейтенант Амирханян? — наставительно поднял он указательный палец. — Учись, студент, пока я жив.

Не прошло и часа после того, как Макаров вернулся на остров, как его вновь посыльным вызвали к лэру Клименту.

«Ну, что там еще произошло? Эдак, я туда-сюда весь день бегать буду.»

Оказалось, что в столицу Вэллора прибыл его старый знакомый — Аркадор и Клим хотел, чтобы Макаров присутствовал на встрече.

— Он теперь глава ордена «Ищущих свет истины», ну того самого, что Кастор основал. Срочно желает переговорить со мной и думаю, не ошибусь если предположу, что о предстоящей битве с орками речь пойдет. Я-то его только раз видел и то мельком, а ты общался. Вот вместе и послушаем, что этот маг, нам предложить хочет.

— Здравствуйте, ваша светлость, — Аркадор поклонился Климу и посмотрев на Сашу обозначил кивок, — Рад нашей новой встрече, маркграф Александр, наслышан о ваших славных подвигах и высоком титуле.

Саша, по привычке ответил ему легким взмахом руки, но тут же с досадой подумал: «Все время забываю, что не дома. Аркадор все же теперь шишка, глава какого-то ордена, еще обидится, что поприветствовал его не так как принято в этом мире.» Но старый магик только усмехнулся и озорно подмигнул парню.

Одет Аркадор был в добротный кожаный дорожный костюм с наброшенным на плечи темно-серым плащом-накидкой с отороченным мехом капюшоном, на ногах были высокие ботинки на шнуровке, темно-рыжего оттенка. По одежде и скакуну уже видно, что важная особа, да и прибыл в сопровождении четырех оружных и доспешных кнехтов. Да и у самого главы ордена рядом с ножнами длинного кинжала, из-под плаща торчала рукоять боевого жезла. Но не из волшебного дерева лесных эльфов, а костяная, с серебряным навершием. Выходит Аркадор — огневик, как и лэр Вардис?

Саша пригляделся к рыжим ботинкам мага и усмехнулся. Ну точно, в нашем мире куплена обувь, поди любимые свои «ральфы» и носит. Словно услыхав его мысли, а может просто уловив взгляд брошенный Сашей на обувь, Аркадор кивнул:

— Тогда еще купил, у вас. Удобная обувка, по камням и по лесу, да и ручей перейти ноги не промочишь. — Да и шпоры хорошо сели, будто для этих ботов их изготовили.

Когда охранники нового главы ордена отошли на расстояние, он начал разговор.

— Ваша светлость, господин Климент, я знаю, что над Вэллором нависла серьезная угроза и у вас не так много времени, чтобы собрать армию для отражения орочьей орды.

— Вы, слишком хорошо осведомлены о происходящем в Вэллоре, господин Аркадор. — Чуть напрягся Клим. — С чего бы вам, как главе духовного ордена проявлять такую заинтересованность к делам нашего владения?

— Не все верные ордену люди ушли в свое время, много друзей до сих пор живет в вольном владении, а так же в Вардоссе. Да и нашествие орды уже не секрет. Ваш батюшка в открытую вербует наемников для ее отражения. — пожал плечами маг. — Одно дело, быть осведомленным о чем-то и другое дело использовать информацию в своих целях. Орден всегда был лоялен императору и благодарен вашему батюшке за поддержку в трудные для нас времена, так что от нас подвоха ждать не стоит. Я вам благодарен, что вытащили меня с того света, — он тут же хохотнул, — хотя правильнее сказать из иномирья, а то слишком черный юмор выходит.

— Значит использовать информацию о большом сборе орды вы не будете, э… магистр?

— Приор, Ваша светлость, в ордене «Ищущих свет истины», нет магистра, им навсегда останется мой учитель Кастор. Так, что всего лишь приор. — вновь обозначил он поклон. — Но вы не совсем правы, лэр Климент, как раз полученную информацию мы и хотим использовать в полной мере, как для вас, так и для ордена. Мы предлагаем вам помощь, всемерную помощь. Военную, лекарями и боевыми магами и даже готовы выделить деньги на наемников, но взамен наши люди хотят получить землю, где мы могли бы обустроиться. Надоело скитаться, словно рассеянному по свету племени, многие за эти годы обзавелись семьями и обросли разным скарбом. Да и для ордена, будет лучше иметь постоянную резиденцию.

— А вам не кажется, любезный, что это похоже на шантаж? — недобро посмотрел на мага Клим. — За свою помощь, вы требуете вотчину.

— Вот именно поэтому, я решил вначале встретиться с вами, а не с вашим батюшкой. Мне кажется он немного вспыльчив, хотя прошу прощения, не мне судить о характерах власть имущих. А насчет шантажа, вы не правы, мой лэр. Я хоть завтра встану в ваши ряды, даже приведу с собой с около полусотни добровольцев, но всем членам ордена я не могу приказать выполнять мои прихоти. Люди должны знать, за что они будут рисковать своими жизнями. И смею, вас заверить, мы ничего не требуем, лишь предлагаем приемлемый вариант.

Клим немного помолчал, обдумывая слова приора ордена.

— Вы же понимаете, Аркадор, что сам я не могу принять решение, предложи вы нам в помощь хоть тысячу редоранских пикинеров? Отец, со дня на день должен вернуться из поездки в империю и окончательное решение будет принимать он. Я перескажу ему наш разговор, но скорее всего, он захочет встретиться с вами, господин приор, лично.

— Я это понимаю, — кивнул маг, — поэтому всего лишь, прошу выслушать мои предложения и донести их вашему батюшке. Только его решение и его обещание запустит колесо нашего возвращения. Поясню, последние годы братья проживали на одном из островов южного континента. Вождь местного племени был довольно разумен и не стал в штыки встречать переселенцев, а наоборот, наладил с ними связи и вел торговлю. Мы даже помогли ему в войне с воинственными каннибалами с соседних островов. В общем, большая часть братьев еще в Южном море и будут ждать решения лэра Вардиса. — вздохнул Аркадор.

— Что же, вы не остались на этом острове? Как я слышал, в колониях есть чем поживиться? Большой кстати остров? — Поинтересовался Климент.

— Остров большой. Я так думаю, побольше Ригена будет. — покивал маг. — Находится всего в дне пути от побережья Хишпанского королевства.

— Понятно, — кивнул Клим, — а что вы говорили про предполагаемую вотчину?

— Вначале, мы хотели попросить Риген. Довольно удобное месторасположение.

Тут уж, откровенно сказать, напрягся Макаров. Непроизвольно сжав губы, он вперил взгляд в старого мага. Совсем ему не хотелось отдавать остров, ставший ему вторым домом. Слишком много труда и средств уже вложено в эту землю, а сколько еще у него планов — просто громадье!

— Да не смотрите вы на меня, как Ленин на буржуазию, маркгаф! Я же понимаю — кто не успел, тот опоздал! — примирительно улыбнулся Аркадор. — Да и чтобы даровать этот остров ордену, в конечном счете нужно было решение императора. Так что никто, господин маркграф, на ваши владения не покушается. Нам подойдет земля у границ Вэллора.

— Тогда, прежде чем обсуждать возможную награду, сначала озвучьте, — не совсем вежливо перебил его лэр регент, — что вы можете нам предложить?

— Я представлял себе нашу беседу немного не так, ваша светлость. Это больше походит на торг. Но возможно вы правы, может действительно нужно сразу брать быка за рога, тем более времени у нас не так много. — Аркадор потеребил подбородок собираясь с мыслями и продолжил, — В настоящее время орден представляет из себя довольно мощную боевую единицу. Кстати, вы спросили меня, мой лэр, почему мы не захотели остаться на южном острове? Ответ очевиден — хишпанцы. Их король, считает те края владением своей короны. Мы не настолько безумны, чтобы ссориться с хишпанцами… да и их крепость с небольшим контингентом, стоит на этом острове уже два десятка лет.

— Вы говорите тот остров побольше Ригена будет, — вступил в разговор Саша, — так неужели не купили бы у короля земли для вашей штаб-квартиры?

— Купили бы. — Согласился с ним Аркадор. — Но зачем? Хишпанцы, уже несколько лет воюют на Южном континенте, слава светлым богам, что их границы не соприкасаются с новыми владениями императора, поэтому отношения не перешли во враждебные, но несколько Великих княжеств и колония Красного султаната под боком не дают заскучать. Поэтому договорившись о покупке земель с королем Хишпании, мы волей — неволей втянулись бы во всеобщую склоку. Грубо говоря, приняв вассалитет короля, стали бы пушечным мясом, за свое же серебро. Кому это надо? Честно сказать, точно по той же причине мы не обратились и к императору Конраду. Пока слишком, опасно иметь вотчину на Южном континенте. Там еще много лет будет происходить раздел вкусного и пирога и еще долго, не утихнут кровавые битвы.

— А к нам вы значит, отдохнуть приедете? — усмехнулся Клим. — Там значит, не захотели в свару ввязываться, а с орочьей ордой решили повоевать? Где логика в ваших словах, господин приор?

— Если выстоим сейчас, то укрепимся тут на сотни лет. Для хишпанского короля, мы иноверцы, не признавшие унии и чужаки, жизнями которых можно пренебречь в общем раскладе, разменять как пешку в шахматной партии. Такое положение не устраивает как раз нас, а извините, вашего батюшку Вардиса я знаю давно, да и с моим учителем Кастором они были друзья.

— Ну хорошо, Аркадор, может уже перейдем к главному?

— Желаете знать, какими силами располагает орден? — понимающе кивнул маг. — Орда пойдет на Руденбург по левому берегу озера Лингорн, вот как раз там мы и хотели просить Вардиса выделить нам земли. Или чуть севернее, противоположную оконечность озера. — добавил он.

— Там, где Красные холмы? — уточнил Клим.

— Истинно так, господин дэр. Даже если взять несколько миль к северу от самого озера и расстояние от предгорий Эльфийского хребта и часть Серебряного бора, то это уже территория равная графству — десятки квадратных миль. Облачное озеро очень велико, его северная оконечность в четырех десятках миль от фактических границ владения, так что на головах друг у друга сидеть не будем. А ведь это, единственный путь, где обозы орды пройти могут. Да даже без обозов, тысячи воинов сквозь десятки миль серебряного бора не пройдут, им на это времени в три раза больше понадобится. В любом случае там один путь, мы же за несколько лет построим большую каменную крепость, которая впредь будет сдерживать нападение орочьих кланов. Обойти ее вовсе не удастся, как Одинокого великана на границе с империей.

— Как Одинокий великан на приграничном перевале Серых гор? — посмотрел на него удивленно Клим. — Такую крепость построите?

— Одинокий великан строился и укреплялся несколько столетий. Сразу такую мощную цитадель, конечно, не создадим, но со временем, я думаю, будет достойное укрепление, ничем не хуже. Если уж оседать на своих землях, то корнями врастая, чтобы не выкорчевали потом. А с лэром Вардисом подпишем вассалитет, присягнем ему как верные слуги на веки вечные.

— Ха, вон как замахнулись. Широко шагнуть хотите, приор? — усмехнулся Климент и пристально глянул на главу ордена. — Откуда такие средства у ордена? Построить мощное укрепление, это вам не замок барона, с одной башенкой и конюшней, тут несколько тысяч крон надо и желательно серебром. Или вы думаете воспользоваться магическим каналом, который создал ваш учитель Кастор?

— Надеюсь воспользоваться, ваша светлость, еще как надеюсь. — вернул усмешку Аркадор и продолжил пока лэр не ответил возмущенной репликой. — Но конечно не бесплатно, а к всеобщей выгоде.

— Это, как же? — Удивился Клим.

— А вот, — достал Аркадор из нагрудного кармана зеленый камешек со сливовую косточку величиной.

Клим подставил ладонь. Саша подошел поближе и они начали разглядывать камень приора. Удивительно глубокой и насыщенной зелени камень, правда плохо, а скорее всего кустарно ограненный, но все же вызывающий восхищение.

— Изумруд? — Поднял глаза Клим.

— Истинно так, Ваша светлость. У аборигенов выменяли, да и помогли им в войне их местной, ну да говорил уже. — Покивал приор. — Это, самый мелкий из дюжины камней. Предлагаю, сбыть их в том мире и прикупить серебра. За использование канала, орден готов отдать треть приобретенного там магического металла.

— Ишь, умный какой. — ухмыльнулся Клим и повернулся к Саше, — еще один к нашему каналу приобщиться хочет. Тоже, серебро с той стороны подавай, да и землю еще выдели — бабушка дайте воды напиться, а то жрать так хочется, что переночевать негде! Говорили же, чтобы про канал никому!

— А никто и не знает, своим наплел, что после неудачного эксперимента выкинуло меня за сотни миль, где большую часть в коме пролежал, а потом несколько лет восстанавливался, как маг. Слово вашему батюшке дал, что про канал никому, так не нарушил ни на йоту, в том поклясться могу!

— Ладно, верю, — успокоил его Клим. — Ты понимаешь, что на все это время нужно? И камни там продать и серебро купить, а потом наемников найти за это серебро? А времени-то у нас совсем нет! Орда уже собирается.

— Камни, то на будущее, если ордену в новых землях обустраиваться и крепость строить. — помотал головой Аркадор. — На наемников и так найдем, да и наши силы, чего-то да стоят.

— Ну и сколько вас? — Клим протянул камень обратно, но маг только мотнул головой.

— Пусть у вас будет, может найдете покупателя, да и батюшка ваш оценит. На все сразу, пожалуй покупателя искать не надо, чего их все зараз светить, по два-три камушка продавать будем.

— Да уж понятно и мы не совсем профаны, — буркнул Саша и с молчаливого согласия Клима забрал камень. — Покажу кое-кому, возможно, что посоветуют.

— Может присядем, трубочку раскурим? — Предложил Аркадор показав на поваленное бревно. — А то стоим посеред поляны, как три тополя из того кино.

Он махнул своему человеку, стоявшему у коней и тот подбежав, споро расстелил на бревне кусок плотной ткани.

Когда они уселись на предложенное место, Аркадор стал неспешно набивать трубку с длинным мундштуком, потом раскурил ее, но лэр Климент не подгонял приора, чувствовал, что тому нужно собраться с мыслями и потому дал ему эти минуты.

— Эх, хорошо! — Аркадор выпустил изо рта и ноздрей ароматный дым. — Хотите? — Предложил он трубку. — Табачок хорош, истурийский. Но я правда в кисет еще щепотку дурман травы добавляю, для забористости. Но не переживайте, нам магам чуток дурман травы совершенно не помеха. По крайней мере не видел ни одного мага, кто приобрел бы наркотическую зависимость. Будете?

Клим только мотнул головой, а вот Саша пару раз вдохнул ароматный дым. Голову чуть повело и все вокруг чуть расплылось, но только на мгновение, а потом мир стал снова обычным, а вот настроение заметно улучшилось.

— Чтобы было понятней, начну со структуры ордена, глава ордена — приор, то бишь я. — чуть склонил голову маг.

— Подожди, сразу вопрос по сути, — перебил его Климент, — Аркадор, ты отсутствовал восемь лет, что никто другой главой ордена не стал? И еще, я понял это должность у вас выборная, как и главное с кем мой отец подпишет вассалитет?

— Выборная, — кивнул приор, — выборы состоялись ровно через месяц после моего прибытия в орден и как видите избрали меня. Но это тоже, мы уже обговаривали с моими братьями. Если, лэр Вардис выделит нам вотчину, то я стану пожизненным главой ордена и владетелем данного феода. А после моей смерти, вассалитет подпишет уже мой преемник.

— Ну хорошо, с выборами и избранием главы, я понял. Продолжай! — кивком разрешил лэр регент.

— Ну так, вот… я глава ордена, еще в совет входит комтур ордена, избранный из братьев рыцарей маршал-командор, казначей ордена и главный интендант. Следующая ступень, это братья-рыцари. На сегодняшний момент это четырнадцать человек и уже большой совет проходит с их присутствием.

— Не густо совсем, — разочарованно присвистнул Клим. — Я думал у вас народу побольше.

— Не густо? — усмехнулся Аркадор лукаво прищурив свои серые глаза. — Ну, это как посмотреть, лэр Климент. Четырнадцать рыцарей, это можно сказать дворянская гвардия ордена. Я думаю, у вас с батюшкой на службе рыцарей не больше будет. В общем, четырнадцать тяжелых рыцарей на хороших рыцарских конях и у каждого, не менее четверых конных кнехтов, включая оруженосца.

— Ого! — теперь уже удивленно присвистнул Саша.

— Так в ордене заведено. — развел руками Аркадор. — Рыцарское копье, не менее пяти человек. Да и чего рыцарю заботиться о содержании? На все траты, ему орденский казначей выделяет деньги. Орден же не вольница, он для того и создан, чтобы единым организмом действовать и единым кулаком бить в случае войны.

— То есть у вас, фактически, семьдесят человек тяжелой конницы? — уточнил Клим.

— Так и есть. — кивнул Аркадор. — Смею заметить хорошо снаряженная конница и уже не раз опробованная в боях. Так вот, рыцарский корпус плюс маршал-командор с кнехтами. Семьдесят пять конных воинов. Рыцарскому корпусу в иерархии ордена, равен корпус магов. Их у нас полторы дюжины, но не все боевые маги. Вернее сказать, боевых магов всего пять человек, но и это не так уж мало. Остальные — ритуалисты и лекари. Но уверяю, каждый из них может подзарядить магической энергией боевой амулет, их помощь на поле боя будет совсем не лишняя. Из основной части магов, можно организовать полевой госпиталь. Сами знаете, лэр Климент, чего стоит быстрая помощь раненому солдату, если ее окажет не простой лекарь, а обученный лекарь магик. Следующая ступень ордена, это братья сарианты.

— Кто? — не удержавшись от вопроса перебил его Макаров.

— Братья ордена, не имеющие титула рыцаря, но несущие военную службу. Ну в общем, пехотинцы по вашему. Четыре десятка мечников, причем мечники отменные, все в кольчугах и стальных шеломах. Восемь десятков обученных лучников и сто тридцать восемь человек вооруженных длинными копьями. То есть, двести пятьдесят восемь человек пеших воинов.

— То есть, сейчас у вас двести пятьдесят восемь воинов, пять боевых магов и плюс семьдесят пять тяжелых кнехтов? — Клим от возбуждения даже вскочил с поваленного бревна и стал расхаживать по поляне взад и вперед.

— Смею заметить, мой лэр, помимо этого, мы соберем как минимум сотню ополченцев.

— А ополчение-то у вас откуда?

— Я же говорил, что в ордене братья не дают обета безбрачия и поэтому большая часть обзавелась семьями. У многих уже взрослые сыновья и почти у всех есть слуги. Так, что сотня ополчения точно будет.

— Неплохо! Совсем не плохо! — остановился лэр напротив сидящего мага, который и не подумал вскакивать перед своим будущим господином.

Ну да, формально, сейчас он ему не господин, тем более Аркадор сам сильный маг и неплохой артефактор. С довольным видом он затянулся, не спеша выпустил дым тонкой струйкой вверх и улыбнувшись произнес:

— Это еще не все, мой лэр, у старого мага и приора ордена найдется в рукаве еще пара тузов.

Саша удивленно глянул на Аркадора и усмехнулся вспомнив их первую встречу и навязчивое предложение раскинуть тюремные стиры.

— Ну, не тяни! — заинтересовался его словами Климент.

— Я же обещал наемников. Не много, но их тоже можем привезти. Помните, я говорил про дружбу с местным вождем и военную помощь, оказанную нескольким его поселениям? Так вот, вождь согласился выделить полторы сотни самых опытных своих воинов. Помимо этого, есть еще наемники хишпанцы. Дорого шельмы дерут, но семь десятков опытных арбалетчиков того стоят. Повторюсь, мы сами готовы биться с вами плечо к плечу и готовы оплатить услуги наемников, если вопрос с резиденцией ордена решится положительно.

— Аркадор, давайте говорить откровенно, будь это мое решение, то я бы согласился на ваши усло… гм, скажем лучше — принял бы на ваше предложение. Но вы же понимаете, что все решать моему отцу.

— Для того, я и принял решение вначале встретиться с вами. Мне кажется, вы сможете пересказать все в нужном свете, чтобы мое предложение не было похоже на торг или, упаси светлые боги, шантаж. Но скажу еще раз, даже в случае отказа, я буду на вашей стороне. Надеюсь, мне удастся убедить часть рыцарей и братьев сариантов выступить добровольцами. Я не забываю своих долгов, мой лэр. Возможно, меня поддержат и братья магического корпуса.

— Мой отец разумный человек, тем более он знал вас, как друга и помощника академика Кастора, я думаю он прислушается к моим доводам. Скажите еще, Аркадор, если отец не пожелает выделять ордену земли, возможно будет решить вопрос с наемниками?

— Сразу скажу — туземцы не согласятся. О том, уже был разговор с вождем, а арбалетчики пожалуй будут не против, какая им разница кто их нанимает, орден или правитель отдельного владения. Тем более, с хишпанцами у императора мир.

— В любом случае, я поговорю с отцом, как только он возвратится из империи. И, Саша, я бы очень хотел, чтобы ты тоже присутствовал при этом разговоре. — Посмотрел лэр на своего друга.

— Я-то зачем? — удивился Саша и сначала спросил, потом понял, что вышло бестактно и чуть пожал плечом. — Хорошо, лэр Климент.

— Отец тебе доверяет, и при тебе он более… — лэр немного поморщился. — Сдержан, что ли. В общем, твое мнение будет совсем не лишним. В любом случае, нужно что-то решать сегодня-завтра, у нас мало времени. А вы, Аркадор, успеете перебросить сюда всех своих людей и наемников?

— Конечно, — кивнул дедок, — чуть более седмицы и весь орден будет в Вэллоре, как и все наемники.

— А вы не боитесь, господин приор, что мы не успеем набрать армию, способную противостоять оркам? Орда не собиралась уже много лет, молодежь требует похода, кровь у них бурлит. Если их будет пять тысяч или более того? Что если нам не удасться сдержать орду на подступах к Вэллору, не боитесь рисковать, Аркадор?

— У орков, как всегда, кланы враждуют с кланами, поэтому всех им не собрать при самом лучшем раскладе. Даже, если верховный шаман прикажет забыть все распри на время похода. Но, согласен с вами, милорд, риск есть. Но риск, есть почти всегда и почти во всем, ваша светлость, а обрести вотчину достойная награда для любого солдата. Как говорят в иномирье — кто не рискует, тот не пьет шампанского! Будем надеяться, что светлые боги не оставят нас в час испытания и тревоги. Да и за оставшееся время, можно попытаться найти еще сотню-другую наемников. Может тех же эльфийских стрелков привлечь?

— Небольшой отряд лесных стрелков у нас уже есть. Надеемся, что еще хоть сотню приведут своих лесных братьев, сам знаешь, серебро расплатиться, у нас есть.

— Это хорошо, лесные эльфы стрелки отменные. — Согласился с лэром Аркадор. — Сотня босмеров, больше двух сотен орков выбьет, прежде тем те успеют до них добежать.

— Я полагаю, наша встреча окончена? — вновь приподнялся Клим с бревна и протянул руку приору ордена. — Аркадор, обещаю, я поговорю с отцом, в любом случае буду на вашей стороне и постараюсь его убедить.

— Всего доброго, ваша светлость, рад был нашей встрече. — Аркадор встал и чуть поклонился. — Ваше сиятельство, господин Александр, с вами я тоже на долго не прощаюсь, и надеюсь увидеться вновь.

— Что скажешь, о его предложении? — спросил у Клима Александр, когда Аркадор со своими сопровождающими ускакал. — Думаешь, твой отец может ему отказать?

— Шутишь? — усмехнулся лэр наследник. — Да отец, душу демонам заложить готов за помощь в битве с орками, а тут больше пяти сотен воинов. Конечно, он согласится на условия этого приора. Да и потом, если выделим ордену земли рядом с дикими пустошами, то север владения прикроем. Пусть они там мощную крепость строят. Нам же, кругом выгода.

— А чего тогда плечами жал, мол не знаю, буду отца уговаривать, получится — не получится? — удивленно глянул на своего друга Макаров.

— А зачем раскрывать перед ним все карты? Пусть лучше, глава ордена выступает в роли просителя милости у моего отца, чем будет чувствует себя спасителем оказывающим нам услугу. Я смотрю, он и так калач тертый.

— Ну так-то логично. — согласился с доводами лэра маркграф. — Слушай, а ведь Аркадор просит разрешить ему в мой мир за серебром перейти. Так надо ему разрешить и пусть в военном лагере отрабатывает! Будут с Большим там по очереди дежурить.

— Ну так-то да, — подумав согласился Клим, — действительно, он там много лет прожил и все ваши реалии знает. Пусть отрабатывает, великую милость владетеля Вэллора. Да и сам там время с пользой проведет, хотел же к вам сходить.

Глава 38

Рано утром в Русалочью гавань зашли снеккары ярла Олафа и два грузовых кнорра набитых людьми, чему Макаров был рад. И отдельно рад, что Олаф привел с собой, более полутора сотен своих соплеменников, готовых послужить с оружием в руках. То есть, всего северян наемников на Ригене стало триста тридцать семь человек. Всех конечно к Красным холмам не забрать, так как на кораблях тоже нужно оставить команды, да и небольшой гарнизон в Каменном форте, но две сотни нордов Саша присоединит к общей армии его марки и отправит в поход. Даже переговорил об этом с парнем и насилу убедил Олафа остаться на острове, а вместо себя послать верного ему ветерана сотника.

Двести наемников нордов, триста человек армейцев Капчика и полста человек конных кнехтов-гвардейцев под командованием сэра Герхарда, сотня валашцев — уже шестьсот пятьдесят штыков! Валашцев было немного больше, но две дюжины солдат, Макаров решил оставить гарнизонами деревянных фортов у рыбацких поселений, дополнив на время похода, профессиональных солдат, набранным ополчением из работного люда. А ведь еще три дюжины нанятых в Кайре наемников и отряд лейтенанта Квинта, прибытия которого Саша ожидал со дня — на день. Более семи сотен солдат, точно будет. Неплохо для армии маркграфа, совсем неплохо!

После многомильного забега с темный эльфом на спине, Саша всерьез взялся помогать Ларсу с изготовлением пластины перехода. Причем в этот раз, он с помощью анализатора откорректировал и вес амулета и изображение на нем выгравированных знаков общей фигуры сложного заклинания. Еще добавляло работы, что это был не линейный амулет перехода, а сложный, так как охватывал своим действием сразу три перехода — Летнюю резиденцию Корвинусов, Железную пристань и даже спокойно добивал до Белого замка.

Поэтому на этот амулет, ушло более полукилограмма магического металла — пришлось изготавливать детали механизма переключения, естественно тоже из серебра. Провозились до позднего вечера, но амулет завершили и Макаров оставив Ларса и господина Рувво, дальше заниматься боевыми амулетами отправился к Красным холмам.

По правде сказать, амулет можно было доделать и пораньше, но время с завтрака и почти до обеда он провел со своей невестой. Отношения с Агатой становились все доверительней, а поцелуи и объятья с каждым днем все жарче. Александра сдерживало только незнание реалий этого мира, в своем он бы давно набросился на девушку и потащил ее в кровать, а тут снова боялся сделать какую-либо ошибку. Вдруг, такая его выходка до свадьбы, будет расценена как оскорбление княжны?

«Блин, и спросить-то не у кого! Не к Климу же с таким вопросом идти? Вон Большой со своей невестой, вовсю в койке кувыркаются. А тут думай как себя повести, не простая девушка, а княжна все-таки!»

Теперь в планах была установка амулета перехода и его настройка, а потом Макаров хотел уединиться с кодексом Альвертиса и тщательно изучить хотя бы несколько боевых заклинаний.

Хотел сразу направиться к Красным холмам, где строились укрепления, но уже у Каменного моста его перехватил посыльный гвардеец. Оказывается утром из империи прибыл лэр Вардис и теперь хотел встретиться с Аркадором, а Саша обещал поприсутствовать на этой встрече. Впрочем, владетель узнав, что Макаров направляется к Красным холмам для установки и отладки новой точки входа, не стал затягивать встречу. Да и сын все ему успел рассказать и ввести в курс предложений главы ордена Ищущих свет истины.

Поэтому Вардис ишь озвучил свои требования — бессрочный вассальный договор с главой ордена, дежурство самого Аркадора в пионерлагере и вместо трети, потребовал половину всего серебра, что приор приобретет в нашем мире. Аркадор, тоже не стал показывать свой норов и счел требования владетеля Вэллора приемлемыми для ордена и для себя лично.

«Вована надо предупредить, что будут по недели дежурить и не придется ему все лето безвылазно сидеть в старом пионерлагере. Будет Большой на свидания, к своей невесте каждую неделю бегать. Так, теперь бегом к стройке, устанавливаем амулет, а после нужно еще Аркадора в пионерлагерь сводить и с Вованом познакомить.»

После встречи с главой ордена, лэр Вардис наедине горячо поблагодарил Сашу, за придуманный план встречи орды в бутылочном горлышке у каменной Сковороды, за амулет и создание новой точки входа в систему магических переходов тоже объявил благодарность и даже приобняв парня прослезился. Очень обрадовался и озвученному количеству солдат, которое выставлял маркграф. И даже как-то извиняясь сообщил, что его паровая баржа уже готова, но пока она будет перевозить солдат и строительные материалы с южного берега Облачного озера к месту строительства укреплений.

— Ничего, Саша, — хлопнул он парня по плечу, — как погоним орка, я тебе эту баржу без всякой платы передам. Да еще товаром всяким в благодарность загружу, за твою помощь. — пообещал ему лэр владетель.

Провозился Саша несколько часов, все же еще ни разу не осуществлял наладку перехода с таким количеством точек выхода. Но справился. И по меркам даже опытных артефакторов, справился очень быстро. Как слышал Макаров от Рудеоса, даже опытные маги установку и настройку перехода делали за несколько суток. Да и саму пластину магам империи приходилось беспрерывно заряжать, передавая от мага магу, несколько дней, а Макарову было достаточно поместить амулет в обувную коробку — то бишь зарядную камеру его имени, всего на десяток часов, а потом уже установленный амулет перехода подзаряжался от общей сети, подключенной к источнику силы древних троров.

«Вот, елки! А ведь придется дорабатывать не только амулет Летней резиденции, но и амулеты Пристани и Белого замка, чтобы из них напрямую можно было совершить скачок к Красным холмам. Ну, что делать — надо! А то получатся какие-то обходные крюки через резиденцию.»

Убил на доработку, еще пару часов. Это хорошо с помощью анализатора древних Макаров видел оптимальное начертание знаков, иначе провозился бы до самого позднего вечера.

Хотел сразу же воспользовавшись переходом, но потом перешел по каналу и заскочил к Большому. Обрадовал его новостью о напарнике, с которым будут делить все дежурство, да посмотрел на тренировки молодого пополнения.

«Да, забыл у лэра Вардиса спросить про своих лучников. Если по двадцать человек на две недели сюда посылать, то и инструкторам не накладно будет, не сильно нагрузки прибавится и полноценную сотню стрелков через этот лагерь прогнать можно. Надо обязательно с Вардисом или Климом этот вопрос согласовать и с помощниками Капчика вопрос решить, пока он на галере до Холмов плывет. Кстати, уже завтра они должны к Руденбургу подойти и тут еще кое-какого инструмента, да палаток загрузить. Опять же колючую проволоку не стали обозом возить, их ждут.»

Поболтал с другом часик, отдохнул, даже каши с тушенкой из полевой кухни поел, да чаю похлебал. Хорошо! И главное тут час провел, а «там» меньше пятнадцати минут прошло. А ведь сейчас со временем вообще амба! Все успеть нужно, так что возьму на вооружение этот эффект. «Там поработаю сутки, а потом сюда на часок, выспался и снова за дела!» — решил Саша пока пил сладкий чай.

— Слушай, Саша, — обратился к нему Большой, — а может нам шар воздушный купить? Я знаю людей, кто воздухоплаванием увлекается, через них и достать можно. Он нам вместо наблюдательного пункта в бою с орками послужит, договариваться?

— Конечно договаривайся. — закивал Саша, — но к Красным холмам его не потащим. От его вида орки вряд-ли разбегутся, а наблюдательный пункт мы там на башне древних, что на каменной площадке стоит сделаем. Сама каменная площадка метров двенадцать над землей и башни хоть половина осталось, но тоже еще метров на шесть возвышается. Поэтому нам с этой башни все действия орков и лагерь их как на ладони видно будет. Эх, пару пулеметов крупняка бы туда и встретили бы орду клыкастых дикарей как надо! — вздохнул Макаров. — Да, жаль пулеметы там не стреляют. А может и к лучшему, как посмотреть. — мотнул он головой. — Может и правда без них спокойнее.

— Ну, или только бы у нас были, а у других чтобы нет. — добавил Большой и вздохнул. — Мда, мечты… О, Сань, у меня же к тебе просьба есть, вернее целых две!

— Ну излагай, раз есть.

— Можно тут со мной, моя невеста поживет? Ну когда я дежурю? Я в бывшем домике сторожа обосновался, вообще один. Думал рыцарь ваш, командир гвардейцев тоже в домике поселится, а он со своими воинами первый этаж трехэтажного корпуса занял. Я говорит за всех тут отвечаю, лучше поближе к солдатам буду, мало ли чего.

— Это он правильно рассуждает. — поддержал сэра Урбана Макаров.

— Да это понятно, но я-то про другое спрашивал. Про невесту и ее братьев.

— А ее братья-то тебе зачем? — удивленно глянул на Большого Макаров. — И вообще, как ты своей объяснишь, что время тут и там, по разному бежит?

— А чего объяснять-то? Вон и все солдаты знают, что ты своей магией время увеличил, чтобы они воинское ремесло успели освоить. Сам слышал, как они между собой говорили. — засмеялся Вова.

— Ага, вали все на косого! Про меня, что только не говорят на острове, — покачал головой маркграф, — как бы с такими разговорами местная инквизиция из империи за мной не пожаловала. Ладно, что там с братьями твоей ненаглядной?

— Одному тринадцать, второму пятнадцать и оба хотят воинами стать, чтобы и рыцарский плащ заработать с золотыми шпорами и дворянство с поместьем.

— Да какие из них солдаты в тринадцать лет-то? Совсем сбрендил? — покрутил пальцем у виска Саша.

— Да они оба рослые и плечистые, да и отговаривал уже, все равно просятся. Возьмите говорят, дядя Володя нас в оруженосцы. Ну вот и подумал, пусть тут хоть из лука стрелять подучатся, да пару приемов с копьем изучат. Может и правда толк выйдет? Да и тут под присмотром будут. Хоть пару недель со мной и сестрой своей тут побудут, а потом как-нибудь домой спроважу.

— Большой, втянешь ты меня в авантюру. — хмыкнул Саша, потом пожал плечами. — Делай как знаешь, но в случае чего, с тебя спрос будет.

— Ага, понял, — повеселел здоровяк, — ну раз пошла такая пьянка, то еще одна просьба будет. Хочу репетитора нанять, чтобы нотную грамоту изучить и на баяне играть подучиться. Так-то я немного умею. И вообще, может и пацанов приобщу. Только представь, — с загадочной улыбкой Вова повел рукой, будто сдвигая завесу, — ансамбль на Ригене. Пацаны с гитарами, а я с баяном. Во зажгем! Хорошо бы кого на скрипке выучить… а может Ульяну мою? — посмотрел он на Сашу затуманенным взглядом.

— Большой! Я тебе поместье подарил и рыцарские золотые шпоры вручу, чуть позже но наверняка, а ты тут ансамбль собрался организовывать.

— А че, такого? Одно другому не мешает. — фыркнув заявил Владимир. — Вон с Валашии переселенцы некоторые с инструментами прибывают, так ты бы их слышал. Блям-блям на своих четырех струнах. А я сам подучусь и пацанов учитель за пару месяцев поднатаскает, все лучше чем тамошние лабают. Повеситься от такой музыки можно. Ну дудка еще куда не шло, а балалайка круглая, ваще атас! Говорю — блям, да блям на одной ноте.

— Ну и как ты себе это представляешь? Репетитора музыканта имею ввиду?

— А че такого? Я уже у Гены спрашивал, ну у певца слепого, он и сам немного позаниматься может, на гитаре поучить и мне человека посоветует, кто со мной баяном и нотной грамотой займется. Денег заплачу и пусть сюда в домик сторожа приезжает, в лагерь-то он заходить не будет.

— Ой, блин, Большой. Делай, что хочешь, сам уже большой и спрошу потом как с большого. — засмеялся Макаров. — И насчет воздушного шара почву пробей, если реально купить, то возьмем не задумываясь.

— Тогда, насчет воздушного шара сегодня же позвоню, узнаю че-почем. — пообещал Вован.

— Договаривайся, он нам и на Ригене пригодится. — согласился Макаров. — Сам-то, тут тренируешься или или просьбы разные выдумываешь?

— А как же, — ухмыльнулся Большой. — и доспехи свои сюда взял, и меч, и копье свое, поэтому утром два часа с копьем, да мечом упражняюсь, а после обеда полтора часа стрельбы из арбалета, вместе со стрелками ополчения. Продежурю тут пару месяцев, так точно рыцарем без страха и упрека стану.

— Ладно, давай лыцарь, держи краба, пора мне. Дела не ждут! — протянул он Вовану руку.

Хоть и с амулетами быстро управился и в военном лагере с Вованом не засиживался, да и с Серегой только минут пятнадцать пообщался насчет новых закупок, а на Риген вернулся уже вечером.

«Ну все, теперь в лагуне смыть пот и усталость, заварить кофейку кофейничек и можно за умную книжку мага Альвертиса браться.» — решил Саша, еще не зная, что его планы на вечер и ночь накроются медным тазом, хотя он будет этому только рад.

Едва он сварил кофе и полез в свой сейф за кодексом к нему в покои пришла леди Агата. Она была в легком платье, с распущенными волосами, которые ниспадали на ее плечи и пахли цветами и свежими травами. Девушка шагнула в комнату и обняв его зашептала:

— Саша, я поняла, ты слишком благороден, чтобы воспользоваться мной до свадьбы. Но, я так люблю тебя и эта предстоящая война… она очень пугает меня… — шептала Агата горячо целуя маркграфа. — Я не хочу тебя потерять и хочу, быть с тобой этой ночью. Я сама, так решила. — говорила ему девушка, скидывая свое платье. — И решила давно — свою невинность, отдам только любимому человеку.

Ночь выдалась жаркая, но та усталость, от любовного наслаждения, была приятной.

Тали Эрвесса — страна высокородных эльфаров. Алькорна. Белая башня высшего совета девяти правящих домов.

Под золотыми листьями священного дерева, в удобных мягких креслах вновь сидело девять представителей высшего совета. Хотя нет, один из них — председатель Миринтиаль был на ногах и нервно прохаживался посередине зала. Наконец механические часы мелодично прозвонили час начала заседания и он начал говорить:

— Уважаемые члены высшего совета, я арьони Миринтиаль посвящаю это заседание людям Вэллора.

— А что с ними опять не так? — поморщился один из заседателей совета. — Нам своих проблем мало?

— Уважаемый арьони Комплеанос, дела нашего государства идут своим чередом, а вот на приграничное владение людей идет орда. Вернее, как докладывают наши разведчики, пока орда собирается в Урук-Харрате и выйдет сразу после праздника посвящения юношей в воины.

— Нам до этого какое дело? — хмыкнул глава клана военных. — Пусть, бесово отродье само разбирается с угрозой, не предлагаете ли вы оказать помощь хуманам? Наши перевалы укреплены мощными укреплениями и орда, будь она хоть в десять тысяч ятаганов не прорвется в наши священные земли.

— Хуманы хитры и изобретательны по своей первобытной природе. В Вэллоре появился опытный артефактор, он уже создал там систему магических переходов, и теперь заряжает гномам их амулеты. Мы на этом потеряли большое количество золота! Опять же гномы теперь торгуют с хуманами, покупают ткани и мясо, а продают оружие и сталь. Мы несем колоссальные убытки от их торгового договора. Как вы сказали, уважаемый арьони Эрвидиаль, пусть хуманы сами решают свои проблемы? А, если решат? Если, они разобьют идущую на них орду? И еще более укрепятся на приграничных землях? По нашим сведениям, владетель Вэллора не только строит укрепления возле Бесовой сковороды, но и полным ходом набирает наемников. Сам он побывал в империи и думаю Конрад не откажет и выделит своему вассалу, хоть пару сотен солдат. Еще, несколько кораблей пошли на Нординг, так же за наемниками-северянами. Еще, их представитель нанял четыре сотни редоранских солдат. Понимаете? Хуманы не сидят на месте и не ждут пока их разобьют. Опять же, как стало известно только вчера, на их стороне выступает даже небольшой отряд босмеров!

— Вы хотите сказать, что в этой битве мы должны ставить на клыкастых дикарей? — заинтересовался старейший член совета Тали-Эрвесса.

— Именно, арьони Комплеанос! Именно!

— Но как мы поможем клыкастым, если эти дикари вообще не признают дипломатии? Как договориться со столь низшими существами, если они не только, сразу убьют нашего посланника, но скорее всего сожрут его тело?

— Мы не будем договариваться с ними, а окажем помощь тем, что запретим лесным эльфам принимать участие в этом сражении. Думаю, в сложившейся ситуации, хуманы еще пошлют за стрелками-наемниками.

— Значит, мы запретим наемникам лесного отребья, драться на стороне людей? И отзовем тот отряд, что уже был ими нанят?

— Совершенно верно, — кивнул председатель, — но не только это. Как вы знаете, в Редоране у нас действует разветвленная сеть агентов-хуманов, да и наше официальное представительство есть. Поэтому можно договориться, что четыре сотни редоранских пикинеров не придут на помощь хуманам приграничья.

— Это было бы веско! — расплылся в улыбке представитель военного клана. — Исключим босмеров и исключим редоранцев из числа защитников Вэллора и эти хуманы понесут большие потери, а скорее всего будут наголову разбиты ордой.

— Да, веско, — кивнул председатель Миринтиаль, — но редоранцы уже получили предоплату в сто полновесных крон серебром.

— И что, они будут отдавать полученные деньги?

— Деньги они отдавать не станут в любом случае, но чтобы нарушить подписанный договор, и чтобы не послать помощь лэру Вардису они требуют еще столько же.

— Еще сто серебряных монет, чтобы не отрывать своего зада с домашней лавки? Это просто наглость! — возмутился старейшина Комплеанос. Он махнул рукой одной из служанок и смуглая полукровка подбежав наполнила его стеклянный бокал золотистым вином. — Надеюсь лесовики послушают нашего приказа просто так, без компенсации?

— Босмеры наши вассалы, им мы можем приказывать, а с редоранцами приходится договариваться на взаимовыгодных условиях. Дикари конечно, — поморщился председатель, — но не пошлем серебро, защитники Вэллора получат четыре сотни опытных пикинеров.

— Слишком дорого, председатель Миринтиаль, нам обходятся ваши прожекты! — насупился старейшина отхлебнув вина. — Слишком дорого! А казна нашего государства продолжает пустеть.

— Я тоже так считаю! — тут же поддержал старейшину представитель ученых, арьони Фарнолиос. — Мы уже потеряли по дюжине золотых монет с вашим прошлым, неудачным проектом.

— Арьони! — вскинул руку председатель. — Я сразу предупреждал, что то дело весьма рискованно, но и выгори оно, мы бы получили пару десятков первых самок хуманов. Но проект «полукровка», еще не завершен, а лишь приостановлен. Если орки разорят Вэллор, мы сможем набрать много хуманов в рабы и их самок для возобновления проекта. Да хоть руками тех же редоранцев, мы будем набирать новых рабов. Думаете огнепоклонники останутся в стороне, если падет Вэллор? Но для этого мы должны поддерживать с ними взаимовыгодные условия и порой, идти на уступки. Предлагаю проголосовать, о выделении ста монет серебром для Редорана.

Представители кланов нехотя стали поднимать руки, воздержался лишь старейшина Комплеанос.

— Принято большинством голосов! — объявил председатель, а старейшина Комплеанос демонстративно поморщился и вновь махнул, одетой лишь в легкую полупрозрачную накидку, служанке полукровке.

Утром, Макаров все же успел вздремнуть часок до своей ежедневной тренировки. Война-войной, а тренировки по увеличению маны дело святое. Если уж поставил себе цель, стать настоящим архимагом, надо держаться. Опять же, в свое ежедневное расписание Саша поставил пару часов обязательного изучения кодекса Альвертиса. И Макаров, по-быстрому ополоснувшись в уже прогревшейся лагуне, восполнил свою внутреннюю энергию из источника силы древних и углубился в чтение книги, время от времени вычерчивая в воздухе сложные знаки и фигуры боевых заклинаний.

Но не прошло двух часов, как его отвлек дежурный гвардеец.

— Ваше сиятельство, господин маркграф, — кивнул тот головой обозначая поклон, — там эльф прибыл. Вас спрашивает.

— Лаэрт, что ли? А чего сам не заходит? — удивился Макаров.

— Да не, — мотнул головой парень, — этот светлее лицом, а волосом темнее. Из тех, что в гостинице живут.

— А, лесные! — вспомнил Саша про нанятых босмеров. — Скажи, что сейчас спущусь.

«Ну точно, я им время давал отдохнуть, так вроде закончилось. Наверное, Айсинур или кто от него, хотят узнать когда им к месту боя с орками отбывать? Ну, а чего тянуть тогда, пусть сегодня и идут переходами. Клим дал добро им на сковороде располагаться, вот пусть и обживаются, готовят боевые позиции.» — решил Саша.

Во дворе его действительно ждал командир лесных стрелков и действительно, с вопросом о времени отбытия.

— А чего тянуть, арквенди Айсинур, ваши люд… гм… ваши стрелки готовы?

— Готовы, господин маркграф, — чуть поклонился босмер, — когда выходим?

— Так, завтракайте поплотнее и забирайте свои вещи, через полтора часа тут, у перехода вас жду. — распорядился Макаров.

Сам он мог бы позавтракать и быстрее, но надеялся увидеться со своей невестой. Агату он увидел и даже удостоился горячего поцелуя, но завтракать девушка отказалась, сказав, что совершенно не выспалась этой ночью. Поэтому, сам он быстро перекусил и пока ожидал отряд лесных стрелков, снова углубился в изучение кодекса.

Его внимание привлекло одно, очень мощное боевое заклинание, которое мог выполнить только очень опытный маг. Такие, часто называли «посмертными», так как сам маг в девяносто девяти случаях погибал после его активации. Да и то, как понял Саша, этим одним процентом выживших был сам Альвертис, которого считали легендарным магом-воином и одним из семи воплощения бога всеотца. Макаров прочитав описание этого заклинания, ради интереса несколько раз повторил начертание магических знаков «огненного вихря».

«Хм… ну понятно, что такое заклинание даже для очень опытного мага будет смертельным. Если маг отдает для его активации всю свою внутреннюю энергию, а радиус огненного вихря составляет до пятидесяти шагов и все живое сгорает в этом водовороте огня. Вот уж действительно пояс шахида какой-то, а не заклинание.»

У Красных холмов во всю кипела работа, к множеству рабочих присоединились и первые баталии солдат армейцев и ополченцев, что уже прибыли. Даже на самой Бесовой сковороде мельтешили фигуры работающих людей. Саша увидел, что к каменной площадке находившейся на высоте четырехэтажного дома, прикреплены две веревочные лестницы с деревянными ступеньками.

«А что, очень удобно! — сразу оценил Саша такой подъем. — Пару минут и ты уже на площадке. Забрался и лестницу поднял и снова на высоте, почти в безопасности.»

Еще он увидел, что с левого края площадки, недалеко от веревочных лестниц, закрепили сколоченный из бревен подъемник с блоками, для подъема грузов. Да и вообще это место сильно изменилось с его первого посещения. Ров, метров трех шириной и примерно такой же глубины, тянулся от самой каменной скалы, на которой и была площадка с башней, до самого леса. Примерно в пятидесяти метрах от рва, почти сплошной стеной шли срубленные из бревен укрепления, высотой метра в четыре, не меньше. «Почти», сплошной стеной, потом как в укреплениях были ворота, что стояли чуть в глубине и на подъеме метра в два. Так что, если солдаты неприятели и добегут до укреплений, им еще нужно преодолеть довольно крутой подъем до ворот.

Получалось, что стена, перегораживающая бутылочное горлышко, состоит из четырех длинных срубов. Каждый такой сруб был метров восемьдесят в длину и не менее семи в ширину. Поверху таких срубов-стен шла площадка для стрелков, накрытая дощатым навесом. Да и в самой стене, примерно на высоте трех метров были вырублены бойницы для арбалетчиков. Землю же, вынутую из этого рва, как понял Саша рабочие носили и засыпали в бревенчатые укрепления, утрамбовывая ее внутри, видимо опасаясь применения орками стенобитных орудий.

Александр показал лесным стрелкам каменную площадку, откуда они будут вести стрельбу по врагу из своих волшебных луков. Когда они по веревочным лестницам залезли на Бесову сковороду, Айсинур сказал:

— Довольно неплохое место, для стрельбы. Мы будем добивать дальше, чем стрелки засевшие в укреплениях. А почему, господин Маркграф, укрепления, идут не до самых краев?

Макаров и сам сейчас, с высоты видел, что с флангов оставались площадки примерно по двадцать-двадцать пять метров. Но, как ему объяснил Клим, эти прорехи нужны были для ввода в битву кавалерии и фланговых ударов по оркам.

— Там стены продолжат длинным частоколам, чтобы орки не зашли в тыл укреплений и перегородят деревянными ежами с колючей проволокой. — но видя, что командир лесных эльфов не понял его принялся объяснять: — Такие треноги поставят из бревен, которые можно будет убирать если конницу запустить надо. А между этими треногами, железная проволока будет натянута с колючками, чтобы оркам было не пройти. — а потом сменив тему, маркграф спросил про другие отряды лесных стрелков. — Арквенди Айсинур, я уже задавал вам вопрос про других лесных стрелков. Вы ведь, можете привести еще подкрепление?

— Без проблем, — кивнул лесовик, — отсюда до эльфарского перевала полдня пути и по предгорьям, но уже с той стороны этих гор еще полдня. То есть, день пути и я буду на территории Великого леса. Я точно не знаю, какие отряды сейчас дома, а какие в найме. Но, посудите сами, маркграф, Великий лес разделен на двенадцать королевств и при каждом есть небольшой отряд наемников стрелков. Какой-то побольше нашего, какой-то немного поменьше, но даже если половина из этих отрядов сейчас там, то я приведу не менее полутора сотен моих братьев стрелков. Помимо отрядов чужих королевств, мой отец, король Фариан выделит не менее десятка стрелков и из своего королевства.

— Это было бы, просто здорово! — повеселел Макаров. — Значит этот десяток мы расположим тут же, на скале, а остальные лучники займут место на укреплениях. Я думаю, оркам будет ждать отличный сюрприз из почти двух сотен лесных стрелков. Не правда ли?

— Да, вы правы, много стрелков не следует размещать на этой скале, они будут мешать друг другу. Но… я заранее извиняюсь за свой вопрос, господин Александр, — чуть поколебавшись и поклонившись задал вопрос босмер, — но хватит ли средств, выплатить всем по двойному гонорару?

— Не бойтесь, мой друг, деньги у меня есть! — усмехнулся Саша и положил руку Айсинуру на плечо. — Сейчас, нам намного важнее хорошие бойцы, чем лежащие мертвым грузом, монеты. Ведите всех, кто будет, оплату я гарантирую. И не забудьте боезапас ваших зачарованных стрел, их я тоже оплачу.

Айсинур взял с собой однорукого Усмина, посчитав, что от него все одно не много толку при оборудовании места для стрельбы. Пусть лучше, на обратном пути поможет нести тюк с зачарованными стрелами. Макаров приказал нескольким гвардейцам подвезти двух лесных стрелков до самого перевала эльфийских гор, где стояла их пограничная крепость.

После того, как командир лесных эльфов со своим помощником отправились за подкреплением, Саша встретился с Лаэртом.

— Ну как, мой друг, продвигаются ваши работы? — спросил он у своего побратима.

— Ха, как лэр Климент отдал мне под командование еще сотню охотников и промысловиков-заготовителей, дело пошло намного веселее. Этот участок леса будет усеян смертельными ловушками, до самого Медвежьего ручья. Да и там орков будет ждать несколько сюрпризов. — оскалил темный свои клыки в опасной улыбке.

— До Медвежьего ручья? Но это ведь далеко отсюда, если не ошибаюсь, — глянул Саша на карту анализатора, — чуть меньше мили отсюда?

— Так и есть, — кивнул дроу, — но тут-то воды нет. От берега озера мы их отрежем своими укреплениями, поэтому воду они будут брать только там. И думаю, не все повозки с бочками вернутся обратно, а если и вернутся, то выпив этой водички клыкастые рискуют отправиться в пекло, так и не приняв участие в битве. Кстати, — сменил он тему разговора, — уже несколько дней за нами наблюдают.

— Кто, орки? — удивился Саша.

— Нет, это разведчики эльфаров. Парни вычислили два их наблюдательных пункта, чуть севернее нашей скалы и позади нас, в горах. Если проявишь выдержку, то сам сможешь увидеть, как сверкают на солнце стекла подзорных труб их наблюдателей.

Как давно, он тут не был! Айсинур вздохнул прохладу горного воздуха полной грудью. Спускаясь с пограничного перевала, он залюбовался цветущими садами Алькоры и возносящейся ввысь мраморной башней высшего совета эльфаров. Действительно красиво, признал он, но тут же поправился — но красота природы Великого леса, не сравнится ни с чем! Они не строили дома, в прямом смысле этого слова, как это делали и люди и эльфары. Босмеры выращивали свои жилища, прямо в стволах и кронах деревьев с помощью лесной магии. Даже дворец его отца, состоящий из двух дюжин помещений, множества переходов и террас, был выращен в огромных стволах тысячелетних секвой.

Каково же было его удивление, когда патруль эльфарских мечников задержал его возле первых домов Алькоры, где находился пост стражи, а пришедший через четверть часа чиновник из муниципалитета, назвав его по имени, велел передать в Великий лес послания ко всем двенадцати лесным королям. Двенадцать небольших свитков, опечатанных магическими печатями, лежали в резном ящичке, который он сунул к себе в заплечный мешок.

Встреча с родными была трогательной, он крепко обнялся с отцом, а потом обнял сестру и младшего брата. Все-таки, целый год его не было дома.

«Ничего, — подумал он, — думаю, отражения набега клыкастой орды не затянется надолго и скоро, я и все мои стрелки будут дома, со своими семьями. Люди строят неплохие укрепления и даже многотысячной орде не взять их с набега.»

От размышлений его оторвал отец, державший раскрытым один из свитков-посланий совета эльфаров.

— Сын, ты представляешь, они запрещают нам воевать на стороне людей! — удивленно воскликнул Фариан. — Нам и судя по числу посланий, всем королевствам Великого леса запрещается оказывать какую-либо помощь Вэллору в битве с орочьей ордой.

— Как же так, отец? — воскликнул не менее пораженный этим приказом Айсинур. — Но мы уже заключили договор найма с маркграфом Александром. И я обещал ему, привести еще много наших воинов.

— Тут написано, чтобы ты вернулся за своим отрядом и немедленно покинув лагерь людей, все вы вернулись в Великий лес.

— Но как? Это просто, неслыханно! Мы подписали договор! Отец, а как же мое слово? Как же наша честь? Как расценят это люди? Как трусость и предательство с нашей стороны?

Король Фариан долго молчал, но потом повернувшись к сыну положил руку ему на плечо и сказал:

— Айсинур, я не могу послать с тобой стрелков из моей гвардии, да и другие короли не станут нарушать прямого приказа из Белой башни, но я понимаю, что ты дал слово. Дал слово со своим отрядом биться на стороне людей и дал слово привести подмогу и принести зачарованные стрелы из лунного ясеня. Поэтому не могу держать тебя, сынок, больше того, все стрелы, что есть в нашем арсенале я отдам вам с Усмином. Кроме того, твой младший брат, Эльверон пойдет с вами. Пусть это будет один стрелок, но ты не нарушишь своего слова.

— Отец, но ты же сам говорил, что один из нас всегда должен оставаться в наших землях дома. Война никогда не идет, по намеченному ранее плану и стычка с орками может перерасти в долгую, кровавую бойню. Ты рискнешь, потерять обоих сыновей и остаться без наследника?

— Я буду день и ночь молиться о вас духу леса, но пусть знают все — слово лесного эльфа крепче алмаза! Только, как ты пройдешь предместья Алькоры? Скорее всего вас не пропустят втроем. Эльфары хитры, скорее всего они возьмут вас с братом в заложники, а Усмину заставят передать их приказ всему отряду.

— Мы пойдем через Дикие пустоши. — решительно сказал Айсинур.

— Это очень опасно! Если скоро орда выходит в боевой поход, эти земли будут кишеть их разведчиками.

— А что, ты предлагаешь, отец, отступить от своего слова? Мы дойдем!

— Айсинур сынок, только останься жив и сохрани жизнь своему брату. — отец шагнул и крепко обнял своего сына.

Глава 39

По выжженной земле дикой пустоши, ровно печатая шаг и поднимая сухую красноватую пыль, в колонну по четверо словно на параде, ощетинившись длинными копьями направленными вверх, приближалось целое войско. Солнце играло на звеньях кольчуг и бликовало в надраенных шлемах. Сказать по правде, в кольчуги было одето только несколько первых рядов, остальные довольствовались куртками из толстой кожи подбитыми войлоком и имеющими пришитые железные пластины на плечах и груди, но это нисколько не портило завораживающую картину мощи и единообразия прибывших.

Колонна приближалась к военному лагерю раскинувшемуся до самого озера, перед укреплениями были выстроены сержанты и три сотни городского ополчения.

Впереди приближающейся колонны, следовали всадники, с десяток офицеров и сержантов из гвардии правителя. По нестройным рядам городского ополчения, пробежали шепотки:

— Видать наемники идут, ишь как шаг чеканят!

— Ну-тать если токмо воюют да тренируются, чего так не ходить. Они-то в латах ходить, дюже привычны.

— Скорее всего это редоранцы, вишь многие в кольчуги приодеты и шелом у кажного — те хорошие вояки! Но говорят за наем, дерут больно дорого.

— Не, точно не редоранцы, они огнепоклонники. У тех знамя черное с огненным змием, а тут, смотри — знамя синее, как у наших.

— У редоранцев доспех кожаный черный и железные вставки они чернят, а у этих кольчуга бликует и шеломы тоже. Ну так, какие это редоранцы?

— Точно, у редоранцев доспех черный, а щиты черные и змея на кажном. Не они это.

— Да это же, имперский батальон подоспел, ну точно тебе говорю они. Они, в рот мне ноги! — распинался пекарь Гастон.

— Надо же, а говорили нас только пять десятков тяжелой конницы поддержит, что из Одинокого стража прибыли. А тута еще и пехтура обученная приперла. Целая баталия.

— Можа и имперцы, а к завтрему, бают и остальные силы наших подтянуться, что из баронских дружин собрали и городской стражи. Говорят, еще больше тыщи будет — силища!

— Си-илища. — передразнил парня пекарь. — А клыкастых говорят тыщи многия идут, орда — ни края ни просвета…

— Не гунди, Гастон, тыщи… брешуть токмо вокруг, а ты и слушаешь! — перебил пекаря дядька Силард. — Уши как баба развесил и веришь всему не попадя. Лейтенант ясно сказал- орда большая, но не больше пяти тыщ.

— Сам ты баба. — огрызнулся пекарь. — Пять тыщь — тоже силища какая! А наших чутка поболе трех тыщ набегает, хорошо что вона имперцы подоспели.

— Да какие это имперцы! Империя за колонии воюет, нет у них ваще чичаз войск нам в помощь. Это наемники — сказали же тебе, голова садовая. И наших еще, полторы тыщи, точно будет. Одних графских, да баронских дружина, я слыхал, не менее осьми сотен пехтуры, а еще и конников десятка четыре.

— Р-разговорчики в строю! — рявкнул рослый мастер-сержант. — А ну выровнялись!

Но народ из ополчения глядя на браво марширующих копейщиков и сам стал ровняться, непроизвольно расправляя плечи.

— Батальо-он! Стой! Раз, два. Напра-во! — вся колонна слитно исполнила заданный маневр. Знаменосец расправил и приподнял древко с синим стягом. Но вместо золотых имперских львов, на знамени золотом отливали перекрещенные серп и молот, далее вышитый большими золотыми буквами шел текст. Рикор кожевенник толкнул локтем бойца стоящего справа.

— Федулко, ты в грамоте силен, чегой-то на флаге-то написано? — Задал он вопрос приятелю служившему в городской управе младшим писарем.

— Г-готов к-к труду и обороне. — прочел ополченец приглядываясь к находящемуся в десятке шагов от него знаменосцу. И далее, все больше удивляясь. — В-второй рабоче-крестьянский батальон ополче-ения! Эх-ма! Это, чегож выходит? Это второй, выходит? А мы первый, выходит? — он даже забывшись повернулся к кожевеннику, благо по команде офицера, мастер-сержант побежал к месту небольшого совещания командиров и не видел такого вопиющего своим безобразием действия.

— Мда… вот тебе и крестьяне сиволапые! — еще больше удивившись, выдал его приятель. По строю опять побежали удивленные шепотки, не один же Федулко грамотный, многие городские грамоте обучены и буквы на синем полотнище тоже прочли.

— А ну тихо, гамадрилы беременные! — это вернулся и своим рыком пресек всякие разговорчики мастер-сержант. Лицо его было красным, усы топорщились, а кулаки непроизвольно и главное совершенно не синхронно сжимались и разжимались. Он оглянулся через плечо на строй второго батальона, который по команде все так же слитно исполнил поворот и пошагал к дальним казармам.

— Я, мать вашу, научу вас Вэллор любить! Тюлени квелые — два часа строевой! А после обеда, еще час боевых построений. И если кто с ноги собьется, я его сам в бараний рог сверну! — он глянул на свой кулак, опять сжал его и еще больше раскраснелся, зато шрам шедший через пол-лица наоборот побелел и резко контрастировал. — И если кто филонить начнет, то пол ночи, мля, у меня маршировать будет, а оставшуюся половину, выгребные ямы чистить!

Мастер-сержант постоял пару еще минут, осмысливая увиденное и будто сам не верил в такое четкое прохождение ополчением крестьян. Затем, мотнул головой и продолжил:

— Три сотни крестьян, простые деревенские парни, лучше вас ходят! Носороги вы безрогие. — потом, снова помолчал раздувая ноздри, видно продумывая план изощренной экзекуции и продолжил:

— Завтра Владетель, нам знамя вручать будет. И не дай светлый круг, вам на награждении пройти хуже чем второй батальон. Я вас тогда, бегемоты тупорылые, измордую как жирафу, двадцать потов сойдет и семь шкур спущу!

Последнее его изречение, вообще мало кто из простых работяг понял. Кто такая эта измордованная жирафа? Мастер-сержант несколько лет по контракту служил в южной имперской колонии, поэтому, очень часто вставлял не совсем понятные словечки для здешнего люда. Но все приуныли, общий смысл сказанного дошел до всех, было ясно, что спокойная служба кончилась, а муштра и ученья начались.

— Эх, братцы, вот не было печали. Нам бы эти дни, до орочьего нашествия продержаться, тут свой мастер-сержант пострашнее всякого орка будет. Тот сразу зашибет, а этот, точно сначала семь шкур спустит, — тяжело вздохнул пекарь Гастон и пробормотал еле слышно, — во служба, в рот мне ноги.

Еще затемно прошли дальний, самый северный перевал и горную крепость, где несли службу лесные стрелки и даже командиром гарнизона был воин из лесного клана. Возможно эльфары и подумать не могли, что Айсинур нарушит приказ высших, поэтому не послали гонца в дальнее приграничное укрепление. Но, как бы то ни было, они втроем миновали границу без всяких препон и теперь пересекали пустошь с востока на запад, решив идти под прикрытием леса.

Конечно, идти по открытой местности было намного быстрее, тем более неся за спиной грузом несколько сотен заговоренных стрел, не нужно перелезать через поваленные стволы, огибать промоины и обходить заросли кустарника. Быстрее, но и опаснее. Айсинур знал, что их издали могут увидеть разведчики клыкастых, да и рейдеры эльфаров вели наблюдение за пустошами осматривая их в мощную оптику из своих горных блокпостов.

Но дух леса был милостив к трем его сынам, они прошли пару миль открытого пространства никем незамеченными. Ну по крайней мере, Айсинур так думал. Когда они зашли под сень деревьев Серебряного бора, он еще четверть часа высматривал возможную погоню в небольшую, но мощную подзорную трубку, что дал ему маркграф Александр. И теперь пыхтя и утирая пот, они уже четвертый час шли по лесу. Примерно посередине, широкой лесной полосы идущей между пустошью и текущим с севера на юг, Медвежьим ручьем. Лишь пару раз за это время, они останавливались попить воды и передохнуть по четверти часа.

Внезапно, со стороны ручья послышался хруст ломаемой ветки. Кто-то бежал, приближаясь к ним. Айсинур дал короткий приказ прятаться и сам сбросив с себя объемный тюк со стрелами, вскинул лук шагнув за ствол толстого дерева.

Прямо сквозь кустарник, проломился почти голый парнишка хуман. Он на секунду затормозил оглядевшись, а потом, сменив направление кинулся к сосне, за которой прятался Эльверон. Братишка не сплоховал, в последний момент он выпрыгнул и подсек ногу беглеца, отчего тот перелетев через голову, еще пару метров прокатился по молодой траве, ломая небольшие кусты.

— Нет, не убивайте! — прикрыл он голову руками, но уже через пару секунд глянул на подбежавших к нему босмеров. — Господа эльфы, не убивайте меня!

— Ты кто такой и от кого так бежал? — спросил Айсинур, разглядывая исцарапанное тело паренька.

— Орки! Я бежал из клетки расшатав и вырвав один из прутьев. Они кинулись за мной. Там гиена, большая гиена! — стал показывать он рукой назад.

Айсинур подхватил свой тюк, потом они вдвоем поставили на ноги молодого хумана и побежали, продолжая задавать ему вопросы уже на бегу.

— Долго бежал? — вновь спросил его командир.

— Мили три точно пробежал, может больше. Сначала в лес побежал, а потом берегом ручья. — закивал он головой стараясь не сбить дыхание перебирая ногами в такт бега лесовиков. — Думаю от клыкастых оторвался, но потом увидел как меня гиена догоняет и в чащу нырнул, прямо сквозь кусты.

— Игенша это плохо, эта тварь по запаху пойдет, да и нас догонит. — и пояснил для парня, — Это ручные большие гиены, которых шаманы приручают. Премерзкие твари!

Словно услышав его слова, позади раздался негромкий вой и порыкивание. Айсинур оглянувшись увидел, как на полянку, которую он только что миновали, выскочила хищная тварюга размером с годовалого бычка.

— Бегите дальше, я сам с ней разделаюсь! — приказал Айсинур не терпящим возражения тоном.

Свой тюк со стрелами он кинул брату и вскинув лук на секунду замер, выцеливая слюнявую морду. Но тварь прыгнула и первая стрела вместо глаза вошла ей в плечо. Но большая гиена зарычав бросилась на стрелка. Айсинур успел выстрелить еще раз и на этот раз стрела вошла игенше в глаз, заставив рухнуть не добежав несколько метров. Лесовик уже опустил лук и развернувшись хотел догонять своих собратьев, как из-за невысокого, но плотного кустарника на него выпрыгнула вторая тварь.

— Бесы пустоши! — вскрикнул Айсинур, даже не пытаясь наложить новую стрелу. Он понимал, что уже не успеет сделать еще один выстрел. Он откинул свой лук и одним движением выхватив из ножен свой хашер рубанул гиену, целя твари по глазам. Но гиена увернулась и отточенная сталь чиркнула по черепу, отсекая ей ухо и далее рассекая шкуру над глазницей. Игенша хрюкнув от боли, сбила стрелка с ног, ударом когтистой лапы выбив из руки короткий меч. Оскалив окровавленную морду, тварь прыгнула ему на грудь выбив из легких воздух. Но перекусить горло она не успела, стрела с зеленым оперением пробила ей шею, а удар небольшого топорика подскочившего однорукого калеки довершил дело, с хрустом пробивая череп.

Хорошо, что мертвое тело рухнуло не на Айсинура, а рядом и он, с болью в груди и откашливаясь поднялся на ноги.

— Почему нарушили приказ? Я же сказал вам, уходить! — хрипло проговорил он пытаясь продышаться после удара тяжелой лапой.

— Потому и остались. — кивнул Усмин на зарубленную им гиену. — Лучше два стрелка и однорукий, чем один молодой и калека. Может без тебя бы и не дошли.

— Ладно, — махнул рукой Айсинур, — чего уж там, спасибо. Надо уходить, а то могут клыкастые догнать. Надеюсь, больше тварей они не пустили по его следу. — кивнул он на израненного молодого хумана привалившегося спиной к стволу.

Вернулся командир лесных стрелков, но вернулся один, без обещанной сотни стрелков. Хотя нет, не один — привел своего единственного брата. Но как винить босмеров, если подлые эльфары запретили им сражаться на стороне людей и даже, вчера прислали посланца, вручившего отряду босмеров приказ уходить.

Но Айсинур, как и все стрелки его отряда, не нарушил заключенного договора. Хоть на этом спасибо. Еще отдельное спасибо за восемь сотен заговоренных стрел из лунного ясеня, пробивающих доспехи орков, не смотря на шаманские амулеты. Вернувшиеся босмеры привели в лагерь пятнадцатилетнего парня, рассказавшего свою нехитрую историю.

Его, как и еще восемь человек, орки поймали в предгорьях Белого великана где они артелью мыли золотишко в горной речке. Кого-то орки, сразу пустили на мясо, кого-то принесли в жертву на военном празднике, а его и еще несколько человек посадили в клетки и повезли с обозом. Повезло пареньку сбежать, буквально через несколько часов, на первой же остановке обоза, вышедшего чуть раньше и теперь дожидающегося идущего маршем войска. Сколько вышло орочьих воинов, паренек не знал, говорил только, что очень много.

— Значит идут, ну да праздник-то их еще три дня назад был, пора бы. — посмотрел Саша на север, откуда должны были показаться орки.

— Думаю, сегодня они не появятся, — ответил ему Айсинур и пояснил, — мы шли всю ночь и весь день вчера, а они ночью на бивак встанут. Так что, завтра утром ждать нужно.

На пару дней раньше возвращения Айсинура, к Красным холмам прибыл Квинт Лерник, не только приведший отряд из сорока восьми бывших валашских солдат, но еще набравший более сотни крепких мужчин-новобранцев. И Макаров за это был, очень благодарен лейтенанту стражи.

«Нам сейчас, всякое лыко в строку! И новобранцы в обозе сгодятся.»

Всю последнюю неделю Макаров провел в военном лагере, помогая укреплять полосу подхода к стене и оборудовать место на скале. Теперь бутылочное горлышко перегораживало три засеки из заостренных толстых кольев с намотанной на них колючкой. Первая полоса шла метров за двести до укреплений. Конечно, ни арбалетчики, ни лучники не могли стрелять на такое расстояние.

Первая заградительная полоса, скорее служила, чтобы сбить скорость бегущим на штурм оркам. Но со скалы, которая стояла ближе укреплений и босмеры и Макаров из своего современного арбалета, без проблем добивали и до первого проволочного заграждения. Зато вторая и третья полосы, были хорошо пристреляны стрелками укреплений. Вторая полоса, проходила шагов за двадцать перед рвом, а вторая после, уже шагов за пятьдесят перед укреплениями. Впрочем, обе они были на расстоянии прямого прицельного выстрела.

За толстыми бревенчатыми стенами, представлявшими скорее срубы-клети, чем стены в чистом виде, размещались метательные машины. Пять штук, больших требушетов. Изготовленные из современных материалов требушеты, бросали каменные снаряды, как минимум на четверть дальше местных аналогов. Снаряды, для метательных машин, были двух типов — просто каменные блоки величиной с большой чемодан, так и огненные заряды — блоки чуть меньшего веса, но на несколько раз обмотанные пеньковой веревкой и пропитанные горючей жидкостью.

На четырех длинных срубах, стоящих вряд, стояли и крепостные скорпионы, по два на каждом таком заграждении. Всего, восемь мощных самострелов на станине, бьющих полутораметровыми стрелами. Два скорпиона, что стояли на крайнем правом срубе, были демонтированы Макаровым с башни каменного форта. Еще, на каждом таком срубе присутствовал боевой маг и пара магов-лекарей из ордена Аркадора. Да и сам он тоже не раз мелькал, на верхней площадке одного из укреплений.

Еще за это время «Неописуемо» со своим приятелем собрали почти полторы тысячи бутылок стеклотары, так же наполненной сейчас горючей смесью. Полсотни таких коктейлей Саша поднял на скалу, для себя и Большого. Поле на сто метров до укреплений, имело множество мелких ям с заостренной арматуриной и даже несколько крупных волчьих ям с несколькими десятками таких кольев на дне. Это еще Саша мало знал о десятках, а то и сотнях ловушек размещенных командой Лаэрта в лесу.

Еще, Макаров был удивлен паровой пушкой сделанной механиками. На раме внедорожника отобранного у братьев, они установили сваренную из листового железа кабину, из которой торчал длинный ствол пушки. Котел же с горячим паром, находился позади кабины стрелков. Палила пушка, свинцовыми шариками, с помощью энергии пара подаваемой к пушке армированными шлангами. Таких свинцовых снарядов, размером с шарик для пинг-понга, было заготовлено несколько ящиков. Конечно не пулемет, выдавала паровая пушка не более дюжины выстрелов в минуту. Но зато, такое свинцовое ядрышко, со слов Михалыча, должно было, до ста пятидесяти шагов, сносить крупного орка в доспехе и толстой железной кирасе. Тоже, мощная себе супер-вафля и главное, заряды в сотни раз дешевле патронов к винтовке Макарова.

Бесову сковороду, тоже неслабо обустроили. По ее краю, метров на двадцать пять шло заграждение из толстых досок, защищающее стрелков от выстрела не только из лука, но и из большого армейского арбалета. Над этим заграждением шел широкий дощатый навес, защищавший босмеров от пущенных навесом орочьих стрел. Убить или ранить стрелка на двенадцатиметровой высоте, прячущегося за таким укреплением, можно было только при большой удаче.

Еще, они оборудовали полуразрушенную башню троров. Хоть от нее осталось, дай бог, половина высоты, но она действительно была огромна. Круглая, сложенная из огромных каменных блоков во внутреннем диаметре, не менее десятка метров и возвышалась, примерно, на такую же высоту. Внутри было два уровня перегороженных несколькими стенами и они настелив дощатый настил взамен сгнившему дереву, получили два внутренних уровня и верхнюю площадку. На верхней площадке, установили палатку маркграфа, еще там находился наблюдательный пост из трех армейцев, дежуривших по очереди и подающих сигналы с помощью белого и красного флажков, закрепленных на трехметровом древке.

В палатке расположился сам маркграф, Большой, два его малолетних шурина — Кальве и Рони и один из гвардейцев прикрепленный к маркграфу сэром Герхардом в качестве телохранителя. Вован, все же уговорил Александра взять с собой пацанов, выступающих теперь в роли их оруженосцев. Саша из вежливости предложил расположиться во вместительной армейской палатке и командиру босмеров, но Айсинур отказался. Сами босмеры отдыхали на первом и втором уровне башни.

В общем, привели полуразвалившуюся башню в более-менее приемлемый вид. Даже темный, широкий зев входа заколотили досками, сделав небольшой проем, на который навесили дощатую дверь. С помощью блочного подъемника, затянули наверх несколько мешков с едой и пару больших емкостей с водой. Еще и туалет оборудовали за башней, используя для этих целей небольшую трещину-пролом в дальнем конце сковороды. Если бы не совещания по нескольку раз на дню, Саша вообще бы не спускался с уже обжитой каменной площадки.

Ставка Клима была в большом шатре, за заграждениями, а ставка владетеля Вардиса в остроге охотников, двор которого расширили в несколько раз установив десятки метров нового частокола, чтобы загонять туда всех коней. Там же, жили и все конные гвардейцы. На время, реквизировали всех боевых коней у офицеров и сержантов других подразделений. Даже Александр, по просьбе лэров, отдал в конницу своего рыцарского коня. Самая грозная сила этого мира — тяжелая конница, которой у Вардиса вместе с полусотней кнехтов из Одинокого стража, теперь набиралось две с половиной сотни клинков. Еще, столько же легкой кавалерии, набрали из графских и баронских дружин.

Император, помимо пяти десятков тяжелой конницы из Одинокого великана, послал в помощь защитникам Вэллора, семь десятков бертонских лучников, четыре десятка серых мечников и две сотни пикинеров — сотню из гарнизона Кайры и сотню из гарнизона Райены, двух крупных городов находящихся недалеко от границ владения. Конечно, помощь была не ахти какая, но сейчас империя сама испытывала острый дефицит солдат, в связи с непрекращающимися войнами на южной границе и в колониях. А вот редоранские пикинеры, вопреки договоренностям не прибыли, хоть и получили большую предоплату за контракт. Редоранцы, еще и обстреляли наш отряд, недалеко от своего перевала. И судя по рассказу Айсинура о приказе высших, все догадывались чьи уши торчат из этого дерьма.

Орда в этот день так и не появилась, но произошло другое событие. Дозорный солдат замахал красным флажком и крикнул с башни маркграфу:

— Идут! Идут, ваше сиятельство!

— Кто идет, орда? — Макаров выхватил у Большого мощный бинокли и рванул к краю площадки пытаясь разглядеть приближающегося неприятеля.

— Да нет же, с юга идут! — снова крикнул ему дозорный.

— С юга? — удивился Саша и развернулся в противоположную сторону.

Ему удалось разглядеть большой отряд, преимущественно состоящий из пехоты. Только во главе растянувшейся на сотни метров колонны ехало несколько всадников. Фигура одного из них Саше показалась знакома.

— Ба, да это же гномский папа… ну то есть, кронпринц Телхар собственной персоной! — удивился он такому повороту. — Неужели, он привел своих коротышек нам на подмогу?

Впрочем, даже глядя на приближающееся войско в оптику бинокля, было видно что каждый воин закован с броню и вооружен мечом, либо алебардой на длинном древке. И весь отряд представляет очень серьезную силу. Саша тоже кинулся к веревочной лестнице, желая вместе с Климентом встретить прибывшую титулованную особу.

— Приветствую вас, мой друг Климент, маркграф Александр! — приветствовал их принц, спешиваясь и пожимая руки. — Я рад, что мы успели до нападения орков. Покажите, где мне расположить моих солдат? Я привел малый хирд гномов, а это шестьсот восемьдесят опытных воинов.

— Неужели, ваш батюшка дал свое дозволение на такое? — удивился Клим разглядывая крепких, коренастых солдат.

— Ха, мой меднобородый батюшка король-под-горой, понимает, что захвати орки Вэллор, мы потеряем все поставки продовольствия и тканей, а сами лишимся огромных прибылей от сбыта железа, брони и оружейной стали. Поэтому, посылая вам в помощь малый хирд, он преследовал, скорее свои цели.

Ночь прошла тихо, но Саша все равно несколько раз просыпался и выходил из палатки. Зрелище сотен огней горящих в ночи завораживало. Костры солдатских биваков, горели до самого берега Облачного озера. А утром, едва первые лучи солнца показались из-за гномьих гор, они услышали бой больших барабанов и первые клыкастые показались вдали пустошей.

«Да сколько же их!» — поразился Макаров. Казалось живое море не имело конца и края. Орки не только шли пешком, но многие более богатые ехали верхом на огромных мохнатых быках, местной разновидности бизонов или туров. Такие же быки, тянули сотни повозок обоза.

Почти до обеда орки устанавливали шатры, палатки и походные жилища обтянутые шкурами. Перед первыми самыми богатыми и большими шатрами, шаманов и вождей племен, на небольшой площадке установили высокий шест с красно-черным штандартом объединенной орды и второй шест, с бунчуком верховного шамана.

Днем лэр Вардис, собрал всех командиров на общее совещание. Еще раз повторялись задачи каждого отряда, еще раз напоминались боевые команды, сигналы подаваемые флажками и горном. Как и планировалось ранее, сам лэр Вардис возглавил конницу ставшую на левом фланге, чуть в глубине. Так как, для сокрушающего удара по врагу, коннице нужен было набрать разбег. Лэр Климент командовал войсками на самих укреплениях, сэр Урбан отвечал за осадные скорпионы и метательные машины… ну и так далее.

Макаров, без изменений, остался с отрядом босмеров на скале. Единственное изменение, произошло на правом фланге. Впереди баталии армейцев, поставили укрепленный железной броней гномий хирд, задача которого — не дать оркам обойти укрепления и зайти стрелкам в тыл.

Общим мнением было, что орки не станут сегодня нападать, а перенесут штурм укреплений на утро, но в конце Вардис добавил:

— Скорее всего, штурм наших укреплений начнется рано утром, но не расслабляйтесь, все караулы на сегодняшнюю ночь удвоить, так как клыкастые могут напасть и ночью.

Владетель оказался прав, только рассвело, как снова послышался бой больших барабанов и орочье войско стало строиться в боевые шеренги для нападения. Саша глянул на часы отображающиеся на интерфейсе анализатора и сказал поборов, скорее всего нервное, желание зевнуть:

— Четыре пятнадцать, прям как фрицы в сорок первом. Не спится же им, гадам. — хотя и сам он и Большой и большинство босмеров, были уже на ногах как только скрылись обе луны и небо начало синеть на востоке.

Напряжение нарастало и Макаров присев на несколько минут, погонял магическую энергию внутри организма. Это помогло и он немного успокоился. Пацаны вынесли из палатки три современных арбалета с оптикой. Один Вована, а два Александр приготовил для себя. Гвардеец, тоже встал у деревянной загородки и изготовился к стрельбе.

Наконец, живое море колыхнулось и постепенно ускоряясь, начало свое движение в сторону человеческих укреплений. Но, метров через двести пятьдесят, случился затор, видимо орки не ожидали, что казавшаяся издалека тонкой нитью колючая проволока способна сдержать первые ряды нападающих.

Лесные стрелки воспользовались этим начав свою кровавую жатву, посылая в первые ряды стрелу за стрелой. Саша, тоже начал стрельбу из своих арбалетов, причем Большой видя как его друг лихо кладет болты в незащищенные доспехами части тела орочьих воинов, стал заряжать свой арбалет сам, а обоих парней отправил ему в помощь. Теперь, рослые парни заряжали его арбалеты, а он стрелял из них по очереди, тяжело раня или скорее всего сразу отправляя к клыкастых к их праотцам.

Честно говоря, трудно было промахиваться, когда анализатор подсвечивал цель красным огоньком, словно коллиматором. Главное было в момент спуска стрелы, на мгновенье затаить дыхание и плавно надавить на крючок, тогда бритвенно-острый стальной наконечник попадал точно в подсвеченное место. Даже Айсинур удивленно отметил такую меткость маркграфа, хотя и сами лесовики стреляли не хуже, с каждой минутой увеличивая число убитых на десяток-другой.

Пока орки, замешкавшись буквально на пару минут, рубив топорами засеку и натянутую между столбами в пять рядов колючку, он сам и его отряд успели выбить не менее пяти десятков воинов орды. Конечно, ни он сам, ни босмеры не простреливали бутылочное горлышко на всю его ширину, даже используя преимущество стрельбы с высоты скалы, но с левого края собирали свою жатву стрелки Лаэрта. Так что, пока орки добежали до второй преграды, где уже стрелки из укреплений уверенно били нападающих, они потеряли не менее сотни своих воинов.

Неплохо, ведь ни отряд засевший на скале, ни отряд спрятавшийся в лесу не прекращали свою стрельбу, все увеличивая число убитых врагов. Но теперь, когда лавина диких людоедов бросилась к укреплениям, Саша видел, что орков вовсе не четыре тысячи и даже на пять… шесть? Или даже больше? Просто гигантская армия была призвана шаманами чтобы наверняка выбить людей из Заречья и дальнего берега Руда, разорить и сравнять с землей все их города и поселения до самых Серых гор.

Макаров видел всю ужасающую своей циничностью красоту битвы. Прямой наводкой из укреплений по оркам били арбалетчики и стрелки вооруженные самострелами, работали большие скорпионы, иной раз протыкая своими стрелами зараз по два-три тела. По команде сержантов, построенные широким поясом в четыре ряда лучники, давали залпы из-за деревянных укрытий и тучи стрел устремясь вначале ввысь падали на плотно бегущих орков сверху.

В пылу боя, не переставая стрелять Саша видел, как заработала паровая пушка механиков, высунув длинный ствол в специально прорезанную бойницу. Как, почти одновременно взметнулись вверх каменные снаряды отправленные в толпу врага метательными машинами. Бой орочьих барабанов, разъяренный рев нападавших, стоны и полные боли крики раненых и умирающих, буханье пушки, скрип воротов метательных машин и щелканье сотен тетив.

Ров и волчьи ловушки заполнялись телами, десятки и десятки орков падали сраженные стрелами и болтами, большие камни метательных машин сносили врага попадая в плотную толпу. Но, не смотря на все потери, часть ордынцев уже прорвалась к самим укреплениям и вниз, помимо стрел и болтов, полетели бутылки с зажигательной смесью. Часть клыкастого войска атаковала стоящих, ощетинившейся пиками и алебардами железной стеной гномов.

Еще часть нападающих, попыталась обойти людские укрепления с другого фланга, но удар нанесла разогнавшаяся с холмов конница кнехтов. Ряды, одетых в полные кольчужные костюмы и стальные кирасы кавалеристов, смяли передних нападающих, а после стали рубить направо и налево своими длинными мечами.

И орки, не выдержав такого, всеобщего избиения, побежали. По началу робко, единицы клыкастых повернули обратно, затем десятки и наконец все больше и больше врагов подвергалось панике, а людская конница преследовала убегающих, нещадно рубила, потом топтала раненых и упавших, боевыми конями. На правом фланге, гномы тоже не только выстояли, но и пошли вперед размеренным и слитным шагом, круша, рубя и протыкая нападавших отточенной сталью своего оружия.

И вот уже, вся орда в панике, отступает к своему лагерю. Это, явная победа! Макаров стреляет еще несколько раз в спины бегущим, а потом встает и осматривает с высоты поле боя. Это, страшно. Никогда раньше, он не бывал в таких сражениях в этом мире, да и в своем если и стрелял во врага, то видел последствия только с расстояния выстрела. Никогда он не видел, такой мясорубки и столько жертв лежащих внизу на окровавленной земле.

Сотни и сотни тел лежали по всему полю, от укреплений, до первой засеки с колючкой. Когда стихли победные крики солдат Вардиса и гномов, Саше на миг показалось, что настала тишина. Но, уже спустя секунду он понял, что это не так, снизу раздавался не стихающий стон сотен раненых. Кто-то из орков шевелился и стонал будучи проткнут арматурой в волчьей яме, кто-то подвывал валяясь изломанной куклой, смятый попаданием каменного снаряда, кто-то пытался ползти зажимая рукой рубленную рану или волоча за собой вывалившиеся кишки.

Впрочем, Макаров не испытывал жалости к пришедшим истребить людей оркам и понимал, что сейчас произойдет — Вардис пошлет солдат добить раненых и собрать трофеи. Потом, солдаты будут цеплять железными крючьями на деревянных рукоятях мертвые тела орков и оттаскивать их, вновь освобождая ловушки, волчьи ямы и очищая ров. А к вечеру, от берега озера, где заранее были заготовлены дрова, в темнеющее небо поднимутся столбы жирного дыма и огонь пожрет плоть павших.

Не желая наблюдать за тем, как будут добивать раненых и таскать трупы, Саша сам ушел в палатку и увел с собой пацанов и своего друга, правда предупредив командира стрелков:

— Айсинур, пусть дюжина твоих ребят еще подежурит возле края скалы, орки могут попытаться помешать нашим солдатам или попытаться достать их из луков.

Через пару часов, когда с мертвыми орками было закончено и армейцы начали восстанавливать ловушки и вновь крепить колючку к столбам засеки, Макаров пригласили на очередное совещание в ставку владетеля Вэллора.

— Друзья мои, поздравляю всех с победой! Пусть не окончательной, но в этом сражении мы победили. Потери орды, огромны! Наши сержанты, насчитали почти семь сотен убитых орков. И пусть общее количество пришедшей сюда орды оказалось больше, чем мы предполагали, но семь сотен, это большой успех добытый нашей доблестью и нашей стойкостью. Давайте выпьем, в честь нашей победы!

Вардис поднял бокал с красным вином и всем присутствующим здесь командирам и титулованным особам гвардейцы стали раздавать наполненные бокалы.

— Отдельно, хочу поблагодарить принца Телхара, чьи воины не только выдержали удар, но и теснили врага рубя и круша его. Еще хочу поблагодарить, моего друга, маркграфа Александра, который подал идею построить в этом месте, эти укрепления. Победа явная и славная, тем более если сравнить потери врага и наши — три дюжины убитых и около сотни раненых. Но, раненые воины, благодаря магическим препаратам маркграфа и лекарям приора Аркадора, уже завтра вновь встанут в строй. Господа, сегодня отдыхайте, но помните о том, что это лишь первая атака орды, проба сил. Если они не предпримут ночную атаку, то скорее всего, завтра будет новый штурм наших позиций.

Макаров испытывал какой-то диссонанс, с одной стороны он, как и все вокруг радовался первой победе, но перед глазами все еще стояли ползающие окровавленные воины орды, а в ушах стоял их, полный боли, вой. Все-таки война это — грязь, пот, смерть и кровь, а потом уже слава и величие.

Глава 40

На рассвете Саша проснулся под бой орочьих барабанов.

— Что там, к штурму готовятся? — крикнул он дозорному.

— Пока бегают, суетятся, ваше сиятельство, — отозвался солдат наблюдая за станом врага в мощный бинокль, — но вроде как готовятся. Ага, вон уже доспех надевают и вождь ихний из шатра вышел.

— Вождь? Ну-ка покажи мне его? — попросил маркграф. — А то вчера не обратил внимания, да и много у них там вождей.

— Много, — кивнул армеец, — но главный один. Вон, видите, у бунчука стоит огроменный орк в красном плаще? Вот… а рядом с ним и верховный шаман. Руками машет и говорит что-то клыкастым, видно подбадривает. — сделал вывод солдат.

Саша достал свой бинокль, да еще и активировал заклинание «острого глаза», так что стоявшие на площадке у воткнутого бунчука фигуры клыкастых рассмотрел хорошо. Даже видел мимику, на их отвратительных клыкастых рожах. В центре площадки стоял, действительно огромный, даже на фоне других двухметровых воинов, орк в стальном шлеме и накинутым на плечи кроваво-красном плаще. Рядом с ним еще несколько командиров и шаман — уже старый, чуть сутулый орк с изрезанным морщинами лицом.

Орки начали построение. Теперь к штурму человеческих укреплений, они подошли более вдумчиво. Саша видел как в первые ряды встают воины орды, одетые в железные кирасы и крепкие латы. Отряд, примерно в триста-четыреста орочьих воинов выстроился возле леса, готовый по сигналу командира войти в чащу. Ну может отряд Лаэрта они не перебьют, — подумал Макаров, — да и сами если и выберутся из леса, то в весьма урезанном составе, но стрелять по наступающим людям темного, точно помешают.

«Ну ничего, мы со своей стороны их проредим. В прошлую атаку, стрельбой со скалы сотни две или больше положили? Вот и сейчас постреляем. Надо только сказать, чтобы наши еще и коктейли молотова кидали, а то под скалой слепая для нас зона остается. Вот Большой с гвардейцем пусть и швыряют бутылки, он все равно хреново из своего арбалета попадает.»

Наконец орки выстроившись пошли на штурм. Сегодня они уже не неслись сломя голову, а шли рядами, под ритм больших барабанов. Многие еще и несли над головой сбитые из досок щиты, защищающие их от стрел со скалы. Еще, передние ряды несли какие-то широкие и длинные сходни? Которые тоже служили щитом от стрел пущенных со скалы.

«А… это же чтобы на ров положить и перебегать по ним!» — догадался Макаров.

Саша несколько раз выстрелил из заряжаемых пацанами арбалетов и почти всегда, орк в которого он стрелял падал с болтом засевшим в голове или шее. Он с сожалением увидел, что главный вождь, в окружении своих телохранителей держится на расстоянии от скалы. Даже зачарованные стрелы пущенные босмерами из своих волшебных луков, не долетали до вождя в красном плаще.

«А ведь до него как раз метров триста будет? Расстояние на которое пристреляна моя винтовка. Ну не зря же я столько с ней провозился? Надо опробовать мою прелесть на этом бычке-переростке!»

Предупредив всех, чтобы не пугались громких хлопков, Макаров удобно пристроился уперев цевье Зауэра в толстые доски ограждения. Выровнял дыхание, выцелил выборного вождя и плавно потянул спусковой крючок.

Есть! Макаров даже на миг разглядел, как слетел стальной шлем, а кровавый фонтанчик брызнул с другой стороны головы орочьего вождя. Воодушевленный таким удачным попаданием, Саша стал выцеливать вождей кланов, узнавая их по богатой броне, нескольким телохранителям следующим рядом и главное — бунчуком-штандартом, что несли рядом с таким вождем. В азарте, Саша выстрелил еще семь раз и семь раз положил свою цель. А чего не убирать с поля боя глав кланов, если анализатор древних услужливо подсвечивал цель небольшим красным огоньком? Хотел было дострелять и пару оставшихся зарядов, но пересилил свой снайперский азарт и слушая совет внутреннего хомяка, оставил два выстрела про запас.

Но, надо отдать должное оркам, со смертью главного вождя и еще семерых клановых вождей, атака не захлебнулась. Орки не поддались панике. Тела убитых военачальников сразу же утаскивали с поля боя, а орда неотвратимой волной, грозной силой, под барабанный бой, шла вперед. С высоты Макаров видел, как много огромных клыкастых воинов наступая на острые железные шипы, раскиданные щедро по всему полю, начинают хромать и в конце-концов уступают свое место в первых рядах идущим позади воинам.

«А ведь какой воин, из проткнувшего ногу? А тут таких десятки. Все-таки не зря, приятели бухарики в мастерских сотни таких колючек из арматуры делали. И ведь не повернешь с такой, вроде бы пустяковой раной назад. Теперь хромоногому воину только дальше ковылять, забивая свою рану грязью и землей и хорошо, если потом не затопчут свои же, когда назад побегут! Нет, не зря. Все не зря, и бутылки зажигательные, и чеснок, и арбалеты современные. И моя винтовка пригодилась и ничего, что выстрел очень дорогой, не обеднею. Зато и главнокомандующего достал и еще семерых вождей положил. Ага, мы шлем привет вам с высоты! От русского снайпера.»

Саша отложил хорошо и плодотворно послужившее ему оружие и снова взялся за арбалеты. Все хорошо, только не подумал, что дым от нескольких десятков бутылок с зажигательной смесью, что метнул Большой и несколько солдат к подножию скалы, будет немного мешать. Да еще и вонь горевшей плоти.

«Ладно, переживем. Главное, слепую зону нейтрализовали, да и думаю, пару десятков орков пожгли. А то и поболе.»

Вдруг Макарова привлекли события происходящие перед орочьим станом, на площадке, где стоял бунчук главного шамана. Там, что-то происходило. Орки стали поднимать и устанавливать полдюжины высоких шестов с привязанными к ним человеческими телами. Люди были раздеты и с ног до головы покрыты кровью, но еще живы. А шаманы выйдя на площадку и взявшись за руки, словно дети на утреннике, образовали круг вокруг человеческих жертв и стоящего посередине главного колдуна.

Еще неистовее забили десятки барабанов, шаманий круг стал приплясывать в такт и что-то выкрикивать, а главный шаман совершал кровавый ритуал. Саша видел, как из умирающих на шестах людей стала выходить зеленоватая энергия, которая стекалась прямо в главного шамана. Наконец обряд жертвоприношения завершился, клановые колдуны разомкнули свой круг, а главный шаман сделав несколько шагов по направлению к идущей битве, словно выплеснул из себя вобранную ранее энергию.

В магическом зрении, Макаров увидел, как в сторону укреплений рванула волна полупрозрачной энергии, которая не причиняла вреда оркам, но в отношении людей и эльфов Саша не был так уверен. Волна все набирала бег и расширялась в стороны и вверх.

Анализатор троров не заставил себя ждать и тут же отреагировал сообщением с паническими нотками в голосе:

— Опасность! Создано боевое плетение высшего порядка!

— Ложись! — закричал Макаров, оттолкнул пацанов и отпрыгнул от края скалы, прикрывая голову руками. Боковым зрением увидел как рядом плюхнулась огромная туша Большого. Гвардеец и многие лучники босмеров тоже успели, если и не упасть на землю, так хоть отпрянуть от края площадки.

Энергия заклинания шамана, была направлена вперед, на укрепления людей и только чуть зацепила край скалы. Но и этот удар впечатлял. С треском выломало и снесло часть навеса. Многих стрелков, зацепив даже краем смертоносного заклинания отшвырнуло на несколько метров, словно набитые соломой чучела.

Уже через секунду командир лесных стрелков кинулся к своему брату, у которого кровь шла из носа и ушей. Еще многие лесовики катались по камням воя от боли и зажимая окровавленными руками головы. Хорошо, Макаров, на всякий случай захватил и на скалу два десятка шприцев с магическим лекарством. Но все одно, спасти удалось не всех. Четверо зеленых стрелков были мертвы и у Саши кольнуло сердце.

«Ведь это я уговорил их подписать контракт и участвовать в этой бойне. — но уже через секунду он рыкнул сам на себя. — Отставить нюни! На войне всегда погибают, зато сколько жизней людей спасут лесовики отстреливая клыкастых с этой скалы. И хорошо, что младший брат Айсинура остался жив и даже почти здоров, после внутривенной инъекции „сияющего“».

Когда Саша подбежал к краю площадки, то увидел, что удар шаманьего заклинания не прошел даром и для защитников укреплений. Снесло крыши-навесы двух средних срубов. Выломало несколько бревен и снесло двое ворот между этими укреплениями.

«А сколько людей погибло на укреплениях, от этого страшного заклинания?»

Пятиметровые проемы, выломанных ворот заполнили плотные ряды защитников. В первом проеме строились армейца владения, во втором орденская пехота. Позади солдат Аркадора в несколько рядов стояли аборигены южного острова. Полторы сотни молодых парней были защищены только кожаными шлемами и нагрудниками из палочек высушенного бамбука. Но они ловко метали острые бамбуковые дротики из-за спин орденских воинов.

Побоище, шло по всей полосе укреплений.

— Саша, смотри! — крикнул ему Вовка показывая на лагерь врага.

— Ептать, опять! — Макаров увидел, что на пятаке, где собрались все шаманы орды, снова устанавливают шесты с человеческими жертвами и приказал Большому. — Неси, мою винтовку!

В этот раз Саша лег прямо на краю площадки, с правой ее стороны, для удобства подстелив под свое оружие тугой валик из одеял.

«Так, главное не волноваться. Зауэр я пристреливал на триста метров, а до туда сколько? — анализатор услужливо подсказал, что до толпы шаманов четыреста восемьдесят метров. — Попаду? Должен! Второго такого удара наша армия может не выдержать. Теперь в проемах стоят люди и их снесет, как снесло и крепкие ворота. Это еще сотни или тысячи жертв. И скорее всего орда сомнет оставшихся защитников. Нет, я должен попасть в этого кровавого упыря!»

Расстояние было намного больше того, на котором Саша пристреливал винтовку и самодельные патроны, поэтому анализатор, вместо подсвеченной точки, выдавал полупрозрачный круг почти в полметра диаметром. Саша навел перекрестье оптического прицела на голову главного шамана и плавно нажал спуск.

Бахнуло, но упал не главный шаман, а стоящий за ним один из участников шаманьего круга схватился за грудь и медленно завалился назад. Главный шаман повернул свое сморщенное и безобразное лицо и казалось бы глянул Макарову прямо в глаза, но уже через секунду продолжил ритуал. Саша увидел как вновь сошлось кольцо шаманьего круга, как вновь умирая, окровавленные жертвы отдавали свою энергию главному колдуну.

Он снова навел перекрестье оптики, а подстроившийся анализатор высветил уже не полуметровый круг, а пятно размером с большой грейпфрут, которое Макаров вновь навел на голову старого колдуна, который уже через пару минут ударит по армии людей своей волной смерти.

«Надеюсь он не сможет защититься от пули во время проведения ритуала? Это ведь мой последний выстрел. Знал бы такой расклад заранее, не пожалел бы, ни серебра, ни камней, а наделал бы еще два, а то и три десятка таких патронов. Так, вдох, выдох…»

Бухнул выстрел, пуля вытолкнутая из ствола энергией «воздушного пузыря» понеслась к своей цели и голова верховного шамана словно взорвалась от взрыва. Мало того уже готовая к заклинанию энергия, высвободившись ударила и разметала стоявших вокруг клановых шаманов. И многие из них, уже не встали после такого удара смертельной энергии.

— Это был отличный выстрел, маркграф! А расстояние, почти втрое большее выстрела из зачарованного лука. — с восхищением сказал Айсинур и показал на его винтовку. — Никогда, даже не слышал о таком волшебном оружии.

Орки, и в этот раз, не выдержали отпора людей. Снова сотни убитых на поле перед скалой, сотни застреленных и проткнутых пиками при штурме укреплений, убитых закованными в железо гномами и порубленными конницей Вардиса. Но сегодняшний отпор орды, дался людям намного тяжелее.

С высоты Макаров видел, как орочий клин врезался в хирд гномов, почти разрубив надвое его первые шеренги. Как падали не только изрубленные ударами алебард орки, но и валились сраженные тяжелыми ятаганами гномы. Как смяли солдат, защитников одного из проемов сломанных ворот и поток озверевших и жаждущих крови орочьих воинов хлынул за укрепления. Как ломали они смолкшую паровую пушку. Хорошо, что успели выскочить из своей боевой машины, стрелявшие до последнего, механики. Все-таки пробившийся за укрепления отряд, был не настолько большим, чтобы прорвавшись в тыл нанести непоправимый урон защитникам Вэллора. Оркам не удалось прорваться на сам сруб и уничтожить там всех стрелков, но Макаров видел, что рубка там происходила жаркая и в бой были брошены даже резервы из двух батальонов ополчения. Да и обслуге метательных машин, на время пришлось остановить стрельбу и взяться за копья и топоры.

Он видел, как вновь с разгона ударила тяжелая конница. Как всадники на рыцарских конях смяли передние ряды наступающих, но и сами кнехты терпели серьезные потери. Уже с пару десятков, бьющихся в агонии коней металось по земле и еще столько же испуганно выскакивали из этой рубки лишившись своих седоков. Но все-таки сокрушающий удар конницы, как и в прошлый раз переломил ход сражения. Снова орки бежали, оставив сотни и сотни трупов, на поле возле укреплений и облюбованной зелеными стрелками скалы.

Макаров смывал пот и грязь, а Большой лил воду на его спину из деревянного ведерка.

— Уфф, хорошо! — отфыркивался Саша. Потом вытерся полотенцем и спросил глядя в сторону стана орды. — Как думаешь, третья попытка будет?

— Да хрен его знает! — пожал Вован плечами. — Хотя… думаю утром уйдут. Слишком дорого встали им эти два штурма.

— Ну да, семь сотен в первом бою и больше тысячи во втором. Но их как минимум еще тысячи четыре, а с учетом наших погибших, все равно больше чем людей… ну с гномами вместе, имел ввиду. — Саша снова долгим взглядом посмотрел в сторону дымов от орочьего стана и тоже пожал плечами. — А вообще, хрен его знает! Но хотелось бы, чтобы ушли.

Ночью Алексадр проснулся от какого-то шума, вроде как упало что-то. Прислушался — вроде тихо. Спал он, впрочем как и все вокруг, одетым. Поэтому, быстро сунул ноги в берцы, а подумав натянул и подаренную Климом мифриловую кольчугу. Вышел из палатки и сразу же увидел мертвого дозорного со стрелой в горле.

— Тревога! К оружию! — прокричал маркграф, даже прежде, чем увидел уже несколько десятков орков на краю их скальной площадки. Было темно, тучи скрывали брата и сестру, но Саше не нужен был свет и даже амулет ночного видения. В темноте он благодаря операции лекаря лича видел почти так же хорошо, как и днем. Рванул к выходу из башни, даже не захватив никакого оружия. Да и какое оружие нужно архимагу, кроме дара и умения?

Первая пара кинувшихся на него клыкастых отродий упала на камни четырьмя частями. Оба были разрублены надвое, призрачными серпами. Звездный молот угодил в скопление врага, но вместо мощного и смертельного заклинания, он получился смазанным — звезд-то на небе не видно, поэтому только три орка остались лежать на земле.

С верхней площадки башни защелкали тетивы и сраженные стрелами орки стали падать как снопы. Но клыкастые выломав остатки ограждения и навеса, пошли вперед прикрываясь сколоченными досками, как деревянными щитами. Из башни выскочил Большой сжимая в руках свое тяжелое копье, гвардеец и один из дозорных. Второй зажег факел и подавал им сигнал тревоги защитникам укреплений.

Но Саша слышал как внизу заорали орки, вновь кинувшиеся на штурм укреплений. Вот, кто мог предположить, что потеряв столько воинов убитыми и скорее всего, еще больше ранеными, они пойдут в ночную атаку? С одной стороны их позиция была на высоте двенадцати метров и они могли стрелять сверху и почти безнаказанно уничтожать со своей выгодной позиции сотни врагов. Но ту они сами попали в ловушку. Решившиеся на штурм орки изготовили длинные лестницы и теперь как саранча лезли на скалу, а защитники не могли нанести удар с земли по установленным с дальней стороны лестницам. Так как путь им преграждал ров и два ряда заграждений из колючей проволоки. Да и судя по крикам внизу, вся орда пошла в ночную атаку.

Первым упал солдат, ударом тяжелого ятагана ему отсекли руку почти по локоть, а вторым ударом развалили череп пробив кожаный шлем усиленный стальными полосками. Его телохранитель получил стрелу в плечо, а потом и удар в живот копьем, широкий наконечник которого без труда пробил кольчугу и толстую стеганку под ней. Макаров понял, что его друг долго не выстоит под сыплющимися со всех сторон ударами, хоть его амулет стального доспеха и был в несколько раз мощнее армейских амулетов. Вот уже острое лезвие ятагана чиркнуло по самой его кольчуге, а удар боевого топора, сбил с его головы стальной шлем.

«Еще пару минут и Вована изрубят в капусту!» — запаниковал Саша.

Он кинулся к Большому, усилив мощь и частоту раздаваемых направо и налево сокрушительных ударов «воздушными кулаками», но пробился к своему другу и даже чуть оттеснил окруживших их орков.

— Вали в башню! — крикнул он Большому. — Держите дверь, пока босмеры стреляют.

— Не, Сань, я не брошу тебя! — замотал тот головой.

— Да мешаешь ты мне, дурак! Что не понятного? Вали в башню, я сказал! — Макаров вырвал у Большого из рук меч, а потом обхватив за талию оторвал от земли и пробежав несколько шагов разгоняясь, что есть мочи толкнул его к башне. Друг пролетел несколько метров, врезался плечом в каменную кладку и завалился набок.

«Надеюсь, не сломал ему ничего? — запоздало сообразил Макаров. — Хотя, „стальной доспех“ еще должен держать хоть немного, да и инъекции „сияющего“ в башне еще есть, подлечится, если и сломал себе пару ребер. Зато жив останется!»

Но вопреки опасениям Большой сразу вскочил на ноги и зло сверкнув глазами, скрылся в башне, закрыв за собой дверь.

«Да пусть лучше злится, чем его клыкастые через несколько минут на фарш пустят.»

Макаров схватил полуторный меч Большого и повернувшись к приближающимся к башне, под прикрытием дощатого навеса оркам, закричал:

— Ну давайте, твари, сейчас вы на своей шкуре прочувствуете мой гнев!

Сразу с полтора десятка воинов орды бросились к нему, но несколько не добежав, рухнули сраженные стрелами зеленых стрелков. Зато остальные в полной мере испытали на себе клокочущую в нем животную ярость. Голова первого взлетела в воздух, но не успела она упасть на камни, как еще двое разрубленными кусками упали на землю. Еще один лишившись сразу двух рук, крича от боли покатился к краю скалы. Как минимум, еще с десяток клыкастых теперь валялось на земле лишившись частей тела, включая голову, прежде чем окружившим его врагам удалось выбить из его рук тяжелый ублюдок-полуторник.

Но и тогда Саша не пал духом, пустив в ход свои «воздушные кулаки», раздавая сильные, крушащие кости удары, направо и налево. Но сам понимал, что начинает проигрывать, берущим его количеством, врагам. Пока он выводил из схватки двоих-троих валящихся на камни безжизненными тушами, на него наваливается еще полдюжины новых клыкастых.

Макаров видел, как из-за прикрывающих их дощатых щитов выпрыгивают все новые и новые орочьи воины. Он чувствовал, что не успевает подкачивать энергию в свой амулет «стального доспеха», который все больше и больше обжигал его холодом сдерживая силу десятков ежесекундных ударов. Орки, уже окружали его плотным кольцом и он услышал как со стороны башни раздались первые удары и треск досок не выдерживающих мощные удары тяжелых топоров.

«Еще несколько минут и мой доспех спадет и меня изрубят на куски, но еще раньше клыкастые снесут дощатую дверь и ворвавшись в башню перебьют всех. Как жалко, ведь мы отбили две их атаки и была надежда дать отпор клыкастому отребью! Я втянул во все это Вовку, а ведь в башне погибнут и пацаны, погибнут все босмеры. Погибнет Айсинур и из-за его благородства, погибнет его младший брат! Теперь, в этой долбанной башне, они словно в ловушке. А ведь я их втянул во все это. Я буду отвечать за их смерть. Хотя, сам-то я тоже умру на этой чертовой Бесовой сковороде!»

Саша уже плохо видел все происходящее вокруг, кроме мельтешащих вокруг него, клыкастых оскалов, да и струящийся ручьем пот заливал глаза. Но вот, ночное небо рассек огненный шар, затем еще один, и еще…

«Наши метают огненные снаряды. Значит орки не захватили укрепления, значит еще есть надежда выбив им клыки, откинуть орду. Да и стрелкам будет лучше видно нападающих в свете огня. Огонь! Точно, огонь! Вот, что может спасти моих друзей, уничтожив здесь, еще пару сотен клыкастых тварей.»

Потратив еще пару мгновений, чтобы влить в свой амулет «доспеха» немного энергии, Александр принялся судорожно кастовать заклинание «огненного шторма», вычерчивая в воздухе сложные знаки.

«Только бы не опрокинули меня и не сбили мне заклинание! Так, три знака сработало вспыхнув изумрудными всполохами, еще один. Теперь, нужно успеть объединить все знаки в общую фигуру боевого заклинания… Есть!»

Из Сашиных ладоней, словно из огнеметов, стали бить все прожигающие струи. Сначала робкие, они все усиливались и усиливались и через полминуты, уже скручиваясь в завихрения, образовав вокруг него огненный круг. Плотная толпа клыкастых воинов раздалась чуть в стороны, продолжая наносить удары копьями и большими топорами. Но огненный вихрь рос и набирал силу и теперь уже Макаров кинулся вперед, сжигая клыкастое отродье краем бурлящего протуберанца. Вот уже смертельное заклинание само стало черпать энергию из маны создателя, все более расширяя огненный смерч.

Саша закричал от боли, ибо бурлящее и ревущее пламя, пожирало не только врагов, но и его самого. От невыносимого жара пылало и трескалось его лицо, некогда аккуратная бородка и ежик волос на голове, давно сгорели. Макров ощущал, как горит на нем одежда и кожаная броня, а мифриловая кольчуга раскалившись вплавляется в его плоть. Но зато, он перестал чувствовать, тошнотворный смрад горящих врагов. Огненный вихрь, хоть и убивая своего создателя с каждой секундой набирал все большую силу, увеличивая радиус поражения. Рев неистовствующего огня сливался с его криком и криками боли сотен орков сгорающих заживо. Последнее, что он увидел, прежде чем от жара лопнули его глаза, это как ревущее огненное кольцо вышло за края каменной площадки сметая врагов и заставляя их падать вниз пылающими факелами.

«Надеюсь, все не зря?» — успела мелькнуть мысль в его голове, прежде чем вихрь спал до суха выпив магическую энергию из своего создателя, а сам Александр остался лежать посреди каменной площадки, черным, обгоревшим до углей костяком.

Владетель Вэллора стоял на возвышении бревенчатого укрепления. Рядом с ним стояли его друзья и соратники, кронпринц Телхар, графы, бароны, рыцари, командиры баталий и отрядов. Внизу, на поле между засекой и Красными холмами на берегу озера, выстроились все оставшиеся в живых воины его коалиции.

— Друзья мои и мои воины, вы храбро сражались эти дни и враг был разбит! Только треть, огромной орды вернется на свои болота. Мы обломали им клыки на многие годы! Это наша общая победа!

Когда восторженные крики тысяч солдат смолкли, лэр Вардис продолжил:

— Я благодарен вам всем, кто сражался со мной плечом к плечу! Я благодарен всем кто откликнулся на наш зов и протянул руку помощи! — при этих словах владетель повернулся к принцу и положил руку на его плечо. — Мы навсегда, запомним эту битву и нашу славную победу! Но мы всегда будем помнить тех, кто отдал свои жизни за эту победу! Всех людей, всех гномов! Даже в отряде лесных эльфов есть потери! Мы запомним и их помощь и их жертвы на годы и на века! Даже наши потомки будут знать о битве у Красных холмов. Я принял решение выделить деньги, на большой монумент победы который установят перед Каменным мостом. Там же, будет захоронен прах всех людей погибших здесь.

Вардис выдержал паузу, склонив голову в знак почести павшим героям и потом продолжил:

— В этой битве, погибли мои друзья и мои вассалы — барон Говорт, рыцари сэр Кнутсон и сэр Оливер, бывший командир гвардейцев барон Умберт, погиб сын барона Ловмина Габриэль. Их тела будут похоронены в родовых усыпальницах. Погибла часть магов и рыцарей ордена Ищущих свет истины, погибло много дворян нашего владения и во много раз больше, погибло его простых граждан. В этой битве, пал и мой друг, маркграф Александр. Все вы видели его подвиг, которым он спас тысячи жизней. Мы, будем помнить его! Тело маркграфа, будет захоронено на Ригене. Острове, который он считал своим домом и второй родиной. Острове, на обустройство которого он не жалел, ни сил, ни времени. Мы выберем самое красивое место и захороним там останки маркграфа Александра, а в изголовье установим высокий памятник магу герою!

Эпилог.

Поначалу, словно вынырнув из черной, вязкой трясины, он не мог понять, что с ним происходит. Тело мелко потряхивало, а голова билась о деревянный пол. Только через несколько минут, когда начали возвращаться звуки, он словно через вату услышал цоканье копыт по мостовой и понял, что его куда-то везут и лежит он на деревянном настиле.

В глазах стояла чернота и Саша было подумал, что лопнувшие от пламени глаза, так и не восстановились, но потом разглядел тонкую полоску слабого света над собой.

«Меня, что в ящике из досок сбитом куда-то везут? В гробу, что ли?»

Не до конца пришедшему в себя Макарову, даже пришло в голову, что это какое-то посмертное видение. Ну как в отрывке из знаменитого монолога, когда датский принц решал жить ему или не жить:…Это ли не цель желанная? Скончаться. Сном забыться. Уснуть… и видеть сны?

Но, уже через несколько минут он стал различать и другие звуки доносящиеся снаружи его деревянного узилища — плеск воды, фырканье лошади, далекий лай брехливого пса, подкашливание возницы и скрип колеса. Попытался пошевелиться, но пока только, чуть дернул рукой. После нескольких попыток удалось подтянуть правую руку к груди. Начал себя ощупывать.

«Голый я, что ли? Хотя, что удивляться? Помню же, как полыхала одежда. Но не умер же, живой выходит?»

Через некоторое время удалось подвигать и левой рукой. Ощупал себя — точно полностью голый, только накрыт какой-то тканью и нож нащупал. Артефакт древних, лежал на его груди. Ухватил его, и сразу почувствовал накопленную в нем энергию, а потом и услышал голосовое обращение анализатора:

— За тридцать семь часов восстановлено более семидесяти пяти процентов организма. По предварительным данным, полное восстановление завершится в течение одиннадцати часов. Соотношение количества используемой для восстановления организма энергии: выделено из внешней среды — семь процентов; получено из индивидуального накопителя пси-энергии сигма-ро — девяносто три процента.

«Одиннадцать часов? Всего одиннадцать часов, до полного восстановления? А это хорошая новость!» — прозвучавшее в его голове сообщение анализатора взбодрило и Александр попробовал отключиться от слышимый все яснее и яснее внешних звуков и заглянув в свое хранилище маны ухватить за кончик, хоть небольшой кусочек магической энергии. Не вышло.

«Неужели я лишился своего дара? Может такова плата за воскрешение?»

Но следующее сообщение прибора древних, успокоило парня:

— На время восстановления организма, внутреннее хранилище заблокировано во избежание возникновения неконтролируемого резонанса. Болевые рецепторы на время восстановления, так же отключены.

«Ну хоть так. Одиннадцать часов побуду простым человеком, а не архимагом. Интересно, победили мы орду? Наверное. Если бы нет, меня или сожрали или сожгли. Хотя, чего это я? Кто бы стал кушать обугленное до угольков тело? Да и что там уже сжигать? Скорее всего там бы и бросили, а раз везут куда-то, да еще в гробу, значит точно наши победили! А вообще, чего я тут разлеживаться буду, вдруг меня везут сжигать, еще раз как героя? Кинут в большой костер и будет мне тогда восстановление. Нет, выбираться надо… а там уже поглядим.»

Решив это Макаров снова завозился в ящике подтягивая руки к груди. Но попытка надавив на доски сломать их не вышла, видно доски были толстые и без магического дара увеличивавшего силу, сломать их не получалось. Потом он попробовал бить в верхние доски коленом. Проломить не проломил, но повозка остановилась и раздалось несколько испуганных реплик возницы. Саша хотел крикнуть, что он жив и чтобы мужик помог ему оторвать доски заколоченного ящика, но из глотки вырвался лишь звук похожий на хриплый вой.

«Да, что я совсем дурак? Нож троров же у меня под рукой, а я доски руками сломать пытаюсь!»

Макаров услышал, как забубнивший какую-то молитву испуганный возница побежал прочь от страшного груза, но продолжал с пыхтеньем кромсать доски ножом, пока не прорубил большое отверстие. Вылез наполовину, огляделся. Лошадь, повозка брошенная перед каменным мостом и улепетывающий вдали возница. За мостом строения и несколько тусклых огней.

«Руденбург? Ну точно, вот же слева виднеется башня родового замка Корвинусов. Значит все намного лучше, чем могло бы быть.»

Александр наконец, полностью выбрался из ящика, но постоял несколько минут, стараясь удерживать равновесие и справляясь с головокружением.

— Ничего, еще поживем значит. — скорее пытался шептать сожженными губами, чем мог что-то произнести Саша. — А вообще, зашибись, что меня артефакты древних восстановили, а то если бы совсем умер, перед парнями неудобно бы вышло. Бля, а перед Агатой — так вообще пипец!

Он повязал богато расшитое покрывало вокруг еще черных, покрытых запекшейся коркой, бедер. Прихватил нож-накопитель и покачиваясь словно пьяный, шлепая босыми ногами по булыжникам, медленно направился к мосту через Руд. Туда, где над дверью каменной пристройки у западных ворот, горел масляный фонарь.

Конец 4 книги.