Приход № 10 (сентябрь 2014). Рождество Богородицы

Календарь

Одно из литургических песнопений справедливо утверждает, что о Богоматери нам «удобее молчание» («приличнее молчать»)! Это действительно так, поэтому целомудренное повествование канонических Евангелий отмечает лишь некоторые эпизоды Ее жизни, да и то лишь в связи с Сыном. Ни слова не сказано о рождении, юности (до обручения Иосифу), а затем о жизни после вознесения Сына (здесь последнее о Ней упоминание, – Деяния Апостолов 1:12–14) и, наконец, о блаженном упокоении («успении»).

Понятное человеческое любопытство, не желающее мириться с тем, что далеко не обо всем нам следует знать и говорить, находит себе отдушину в многочисленных апокрифических (т. е. «тайных», «сокровенных») текстах, будто бы предназначенных для неких «избранных». Они не входят в Библию, не имеют догматического авторитета и содержат немало сомнительных описаний, противоречащих историческим реалиям. Тем не менее, некоторые назидательные и «умилительные» сюжеты Церковь возводит в ранг Священного Предания и фиксирует в своем литургическом наследии. Один из апокрифических памятников – «Книга о рождении Марии» – и лежит в основе праздника Рождество Пресвятой Богородицы.

В православном календаре это торжество принадлежит к разряду двунадесятых богородичных праздников. Разумеется, нам не известен ни точный год, ни, тем более, исторический день рождения Девы. Это произошло примерно за два десятилетия до начала эры от Рождества Христова. Поскольку рождение будущей Матери Господа символически открывает историю Новой, Христианской, эры, то логично, что именно этот праздник помещен в начало церковного года. Он выражает абсолютный смысл Дня Рождения Девы Марии как соучастницы истории нашего Спасения.

Смысл празднуемого события раскрывается только в историко-религиозном контексте. Поэтому пришедшим в храм предлагается пережить драматичную историю последних лет жизни бездетной пожилой супружеской четы, Иоакима и Анны, принадлежавшей к «мессианскому роду» царя Давида. Она счастливо завершилась рождением дочери, чье будущее ни они сами, ни кто-либо другой не мог предвидеть.

Как известно, мессианские ожидания евреев, достигшие в период римской оккупации (с 63 г. до н. э.) своего апогея, выражались для потомков царя Давида в надежде стать родителями Мессии-Освободителя. Остальные надеялись на участие их наследников в Его будущем вечном Царстве. Поэтому бесплодие рассматривалось не как физический недостаток, достойный сочувствия, но как наказание Божие за явные или тайные грехи. Не оставивший потомства человек бесследно исчезал с лица земли и из людской памяти.

Предание повествует, что Иоакиму, однажды пожелавшему принести жертву в Иерусалимском храме, было публично указано на его «недостоинство». Некий храмовый книжник подошел к нему и сказал: «Не надлежит тебе участвовать в жертвоприношениях, предлагаемых Богу, ибо не благословил тебя Бог и не дал тебе потомство в Израиле!» «Посрамленный перед народом», несчастный старец удалился в пустыню к своим стадам, дав обет не возвращаться до тех пор, пока не получит знамения Свыше.

Остававшаяся дома Анна, узнав о бесчестии, постигшем супруга, вышла в слезах и смятении во двор и увидела среди ветвей лаврового дерева гнездо едва оперившихся птиц. Этот зримый укор ее бесплодию был последней каплей, переполнившей чашу страдания несчастной женщины. Рыдая, Анна возвысила голос к Богу: «Господи Боже всемогущий, давший потомство и плодородие всякой твари, и зверям, и змеям, и рыбам, и птицам, давший им радоваться на своих детенышей! Я приношу Тебе благодарность, ибо Ты приказал мне одной быть лишенной милостей благости Твоей, ибо Ты знаешь, Господи, тайну моего сердца, и я сотворила обет от начала пути моего, что если Ты дашь мне сына или дочь, я посвящу их Тебе в Святом храме Твоем».

Молитва была услышана, и явившийся ангел объявил ей о рождении благословенной Дочери. Возблагодарив Бога, Анна поспешила в Иерусалим, чтобы у Золотых ворот встретить Иоакима, получившего одновременно с ней такое же ангельское благовестие.

Родившуюся вскоре дочь назвали именем, данным ей ранее ангелом, – Мариам (Мария), что значит «госпожа» или «княгиня». Девочка, испрошенная у Бога, должна была, по обету родителей, к Нему и вернуться, чтобы воспитываться в обстановке особой ритуальной чистоты при Иерусалимском храме, подготавливаясь к своему единственному в человеческой истории служению. Поэтому в трехлетнем возрасте состоялось Ее церемониальное «Введение во Храм» (тема следующего двунадесятого богородичного праздника).

Неожиданное и несказанное рождение Марии от пожилых родителей повторяет чудо рождения Ее далекого предка Исаака у престарелых Авраама и Сарры. Здесь продолжается поучительная библейская тема «испрошенных у Бога» детей, которым именно ввиду этого предстоит великое будущее: Иосиф Прекрасный, пророк Самуил, Иоанн Креститель… Поэтому Рождество Богородицы – праздник вселенской радости, как об этом и поется в праздничном тропаре:

В восточной иконографии Рождества Богоматери чаще всего изображается момент поднесения новорожденной Марии к груди матери Анны, лежащей на постели в окружении повивальных бабок и домочадцев. Подробно иллюстрируют историю Рождества Марии замечательные в своей чистоте и наивности фрески Джотто ди Бондоне (капелла Скровеньи в Падуе, 1304–1306 гг.).

Иисусова Молитва

Давайте поговорим о внутренней молитве, о поиске Бога в сокровенном царстве сердца, в том самом царстве, о котором Христос говорил, «Царствие Божие внутри вас есть». И поговорить с вами я хотел бы об особенной форме внутренней молитвы, Иисусовой молитве или призывании священного имени. Для начала позвольте мне, как на иконе, представить вам решающий момент Ветхого Завета – Моисей перед неопалимой купиной (Исх. 3). Моисей стоит перед терновым кустом в пустыне, который горит, но не сгорает, а Бог говорит ему две вещи, и Он говорит эти же две вещи вам и мне, и каждому, кто старается постичь тайну живой молитвы. Прежде всего Бог говорит Моисею, «сними обувь твою». По интерпретации греческих отцов, например, св. Григория Нисского, обувь, сделанная из кожи мертвых животных, обозначает омертвелость во всем – в повторении, в скуке, в невнимательности. «Сними обувь твою», символично означает, освободи себя от всего безжизненного, от порабощения всему обыденному и механическому, повторяющемуся. Стряхни омертвелость скуки, очнись, приди в себя, открой свое духовное видение, отвори двери своего восприятия, смотри и виждь, слушай. Термин, используемый в православном аскетическом и мистическом богословии для бодрствования, по-гречески обозначается словом «нипсис», что означает трезвенность, наблюдательность, внимательность. Этот опыт нипсиса отражен в практике отцов Церкви, которые и призывали нас очнуться. «Очнуться» – вот, что с самого детства было для меня большой проблемой. Я всегда так легко засыпал! Однажды я даже заснул на собственной лекции. Я был достаточно неразумен, чтобы читать лекцию сидя, и с ее течением сонливость все больше и больше нарастала, и когда я погрузился в сон, то услышал чей-то голос, произносивший слово «засыпай», и неожиданно понял, что это мои собственные слова. В общем-то, я понятия не имел, о чем говорил в тот момент.

Проблема не в том, что мы изначально грешны, хотя почти все из нас грешат хотя бы иногда. Проблема скорее в том, что мы скучаем, и поэтому наше сознание фрагментировано и рассеяно. Мы используем лишь самую малую часть своих духовных ресурсов, проживаем жизнь на 5 % потенциала, движемся на пониженной передаче. Мы никогда по-настоящему не находимся там, где мы есть в данный момент, не можем собрать себя – здесь и сейчас. Мы не можем по-настоящему пережить таинство настоящего момента.

Впрочем, вернемся к Моисею. Что происходит дальше? После того, как мы символически сняли обувь свою, Бог затем говорит Моисею, «место, на котором ты стоишь, есть святая земля». Что мы испытываем, когда снимаем обувь свою и ступаем босиком? Мы вдруг становимся чувствительными в хорошем смысле, уязвимыми в позитивном ключе, земля под нашими ногами оживает, мы чувствуем крупицы пыли под нашех ступней, мы чувствуем структуру травы. И так же происходит в духовном смысле. Снимая обувь свою, освобождая себя от внутреннего омертвения, мы начинаем понимать, что Бог очень близок, мир вокруг нас свят. Мы заново переживаем чувство трепета и удивления перед любой вещью. Каждая вещь, каждый человек являет для нас таинство Божественного присутствия, представляется способом единения с Богом.

Так давайте приложим историю из Исхода к нашей молитве. Молиться в Духе и истине – означает стоять, как Моисей перед горящим кустом, снять обувь свою, сбросить с себя омертвение, очнуться, испытать все вещи как бы в новизне и свежести, осознать, что мы стоим на святой земле, знать, что Бог непосредственно находится перед нами и присутствует в нас.

Некоторые из вас могут спросить, как, как же можно обрести эту живую молитву, это живое чувство непосредственной святости? Молитву не просто словами, а внутреннюю молитву, молитву из глубины себя, сердечную молитву. Я вспоминаю историю, которую рассказывают о великом викторианском персонаже Томасе Карлайле. Вернувшись из церкви воскресным утром, приступая к завтраку, он сказал своей матери в дурном расположении духа: «Я не могу понять, зачем произносить такие длинные проповеди. Если бы я был священником, я бы поднялся на кафедру и произнес бы лишь это – добрые люди, вы сами знаете, что вам надо делать, так идите и делайте это!». «Томас», – ответила ему мать, – «а скажешь ли ты им, как?». Так как же нам обрести живую молитву? Многие православные ответят, что следует прибегать к Иисусовой молитве, краткому призыванию Божьего имени: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Существует много вариаций молитвы, например, можно в конце сказать «помилуй мя грешного» или «помилуй нас», поминая в молитве и других. Возможно, вы помните историю, которую рассказывает Федор Достоевский в «Братьях Карамазовых». Это история о старухе и луковке, моя любимая поучительная история на все случаи жизни. Эту историю писатель не выдумал, он слышал, как ее рассказывают в деревне. Жила-была баба, и она умерла. К своему удивлению она очнулась в огненном озере. Выглянув, она заметила своего ангела-хранителя, который шел по берегу. Она воззвала к нему: «Случилась какая-то ошибка. Я уважаемая пожилая женщина и не должна находиться в этом огненном озере». «О», – ответил ангел-хранитель, – «помнишь ли ты хоть один случай, когда помогла кому-то?». Баба подумала немного и сказала: «Да. Однажды я была в огороде, и какая-то нищенка проходила мимо. Я дала ей луковку». «Отлично», – сказал ангел, – «у меня как раз эта луковка с собой сейчас». Он достал из своих одежд луковку и сказал старухе: «Давай посмотрим, что луковка может сделать. На, схватись и тянись». Ну, возможно, это была не луковка, а лук-шалот. И стал он ее осторожно тянуть, но она была не одна. Прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, стали за нее хвататься, чтобы их вместе с ней вытянули. Это вовсе не понравилось бабе, и она стала отпихивать их ногами: «Отпустите, отстаньте. Меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша». Только она это выговорила, как луковка порвалась. Упала баба в озеро и горит по сей день. Вот такой рассказ Достоевского, но я добавлю к нему. Как жаль, что старуха не сказала, «это наша луковка», но сказав, «это моя луковка», она отказала себе в основах человечности. Чтобы быть по-настоящему человеком, нужно находиться в отношениях с другими людьми, любить их и сотрудничать с ними. Поэтому если вы хотите извлечь урок из истории о бабе и луковке, вы можете произносить в Иисусовой молитве, «помилуй нас».

Призывание священного имени в Иисусовой молитве – это способ в молитве снять обувь свою, очнуться, осознать, что мы стоим на священной земле, быть собранными в присутствии Бога здесь и сейчас в этот самый момент. Это лишь один из способов находиться в молитве, но не единственный способ. Молитва есть глубоко личная беседа между личностями, диалог между одним конкретным субъектом – мной – и другим Субъектом – Богом Святой Троицей. Личности безгранично различаются, и каждый из нас уникален, неповторим, и в каждом можно найти такое богатство, которое нельзя найти ни в ком более. Вот почему в Откровении 2:17 сказано, что в грядущем веке каждому искупленному будет дан «белый камень, и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает». В каждой человеческой личность сокрыта уникальная тайна. Знаете, когда я был ребенком, я увидел сон, в котором мне было открыто, каково мое имя на белом камне. Но я вам его не скажу.