Приказано сохранить

ЭПИЛОГ

Плотный, широкоскулый, с большими залысинами на седеющей голове мужчина мягко положил руку на плечо водителя и сказал:

— Спасибо, сынок. Отсюда мы, пожалуй, пешочком дойдем.

Сказал и посмотрел на своих попутчиков. Один из них, тот, что был посмуглее лицом, согласно кивнул:

— Конечно!

Сидевший тут же, в машине, переводчик перевел то, что сказал широкоскулый. Машина послушно остановилась. Из нее вышли четверо: бывший сержант Егор Егорович Борисов, бывшие рядовые Тофик Галиев и Ашот Саркисян. Четвертым был переводчик — такой же молодой, как водитель, парень. Водитель достал из багажника большую корзину с цветочной рассадой. Вместе с переводчиком они понесли ее за гостями.

Шли молча, с любопытством оглядывая все по сторонам. Мало что изменилось в этом болотистом уголке. Но воронки от снарядов и мин заросли. Их уже совсем нельзя было различить. Дошли до поворота речушки и сразу увидели красный мост.

— А тогда вроде серый был, — заметил Борисов.

— А по-моему, коричневый, — понимая, о чем он говорит, ответил Саркисян.

— Маленький. А народу сколько за него легло! — сказал Галиев.

Прошли еще немного. Левее моста появился холм. Вокруг него стояли люди, человек двести, а может, и больше. А над всеми ними возвышался каменный обелиск, наполовину закрытый белым покрывалом.

— Гляди-ка, какой отгрохали! — даже удивился Борисов.

— Давай быстрей. Ждут ведь, — поторопил друзей Галиев. — Терпеть не могу опаздывать.

Все прибавили шагу. От толпы отделился высокий человек старше средних лет и быстро пошел навстречу гостям.

— А ведь это Берек, — взволнованно сказал Саркисян. — Вот молодец, и время его не берет. Такой же!

— Не скажи. Когда прошлый раз приезжали, вроде похудей был, — заметил Борисов.

— Конечно. И он не молодеет, — сказал Галиев. Они встретились и расцеловались, старые боевые друзья. И поспешили к обелиску. Начался митинг.