Приключения Геркулеса Арди, или Гвиана в 1772 году

XVII Ночь

Ночь была тихая. На валах вокруг поселка Спортерфигдт ярко горели костры. Негры, устав от дневных трудов, дремали в амбаре, готовые выступить с оружием по первому сигналу тревоги.

По совету майора Рудхопа, объявившего о приближении маронов, Адоя велела Белькоссиму вооружить негров. Когда Белькоссим обошел все посты и воротился в дом, пробило полночь.

С восточной стороны от Спортерфигдта, за каналом, находилась уже известная нам кофейная плантация. Между плантацией и берегом канала оставалась совершенно открытая лужайка, освещенная костром на валу.

Молодой негр с ружьем на плече расхаживал по гребню вала взад и вперед, время от времени подбрасывая дрова в костер. Гигантская тень часового двигалась вслед за ним по освещенной лужайке и терялась, размываясь в кофейных посадках.

Из посадок, будто змея, выполз один индеец и метнулся в мертвую, так сказать, зону в тени часового. Тень то двигалась, то останавливалась, а индеец с дивной ловкостью следовал за малейшими ее передвижениями.

Часовой не мог заметить индейца: с ярко освещенного места глаза его не различали предметов на затененном пространстве.

От канала до кофейных посадок расстояние было достаточно близкое для того, чтобы, как и опасался управляющий, засевшие на плантации пяннакотавы могли из ружья подстрелить часового, который был полностью освещен и представлял собой идеальную, так сказать мишень.

Но ружейный выстрел поднял бы тревогу, а индейцы не собирались идти на приступ. Стрелы поражают с более близкого расстояния, чем ружье, и не так верно, но они бесшумны и потому лучше годятся, чтобы незаметно убрать караул.

Итак, индеец скользнул в тень и старался подойти к часовому так близко, чтобы стрелять наверняка. Его маневр был исполнен с таким упорством и терпением, какое встретишь только у диких народов. Идти вперед он мог лишь тогда, когда негр останавливался и бросал дрова в огонь. Когда тень замирала, индеец немного продвигался. Когда же она перемещалась, он не мог этого делать: ближе к каналу он бы непременно оказался на свету при малейшем ее движении.

Наконец пяннакотав подполз достаточно близко и улучил миг, когда часовой опять остановился у костра. Просвистела стрела, пущенная с малого расстояния, и негр упал, даже не вскрикнув.

Когда часовой рухнул, пропала и его огромная тень — индеец остался на свету. Тогда с чудесной ловкостью — полубегом, полуползком — он достиг канала, прыгнул в воду, доплыл до подножья вала — своего рода земляной отвесной стены — и взобрался на него, втыкая в землю короткие, крепкие, острые колышки из железного дерева и опираясь на них, как на ступеньки.

Добравшись до гребня насыпи, он сразил часового (тот еще дышал) и с неким утонченным зверством затушил его телом костер.

Часовые на других валах не могли увидеть, что один из костров погас, ибо эта сторона параллелограмма была закрыта стеной большого дома.

Для пяннакотавов же, спрятавшихся среди кофейных деревьев, это был сигнал выйти из засады. Вскоре семь индейцев добежали до канала, переплыли его и залезли на вал по лиановой веревке, которую бросил им первый.

Вспомните, с какой ловкостью, с какой легкостью, в какой гробовой тишине индейцы совершают все свои предприятия — вы не удивитесь ловкости и скорости, с какой было осуществлено и это дерзкое дело.

Отход пяннакотавам был обеспечен: они могли прыгнуть в канал и переплыть его. По команде Уров-Курова — того самого, который поджидал Купидона у перехода через бири-бири, — они постепенно стали гуськом спускаться в поселение по отлогому склону вала, прямо у подножья которого стоял большой дом. Едва они подошли к нему, как из одного окна, из-за ставен, на землю рядом друг с другом упали две горящие бумажки.

Увидев этот знак — разумеется, условный, — вождь индейцев Уров-Куров тихо, но отчетливо произнес:

— Уаг!

Все остановились. Ставни тихонько отворились. Показалась Ягуаретта, и при слабом свете, освещавшем комнату, виден был гамак, где под действием снотворного глубоко спала Адоя.

Ягуаретта дважды подняла руки кверху, ладонями к индейцам. Вождь и два его человека подошли к окну и вскочили в комнату. Ягуаретта накрыла лицо хозяйки густой вуалью, а тем временем два индейца отцепили гамак. Они взяли его на плечи, выскочили из дома и быстро пробежали на вал.

Там они с двух сторон привязали к гамаку веревки и опустили его к воде, где еще два индейца, гребя одной рукой, приняли его другой. Адоя была так легка, что они переплыли канал, приподняв гамак над водой. Доплыв до берега, они перебежали лужайку и скрылись в кофейных посадках.

Никто в Спортерфигдте не заметил похищения молодой хозяйки.