Приключения рождественского пудинга

Тайна испанского сундука

Эркюль Пуаро, как всегда точный, словно швейцарский хронометр, вошел в небольшую комнату, где мисс Лемон, его деятельная секретарша, дожидалась распоряжений на день.

На первый взгляд могло показаться, что мисс Лемон состоит из одних углов, и это не могло не радовать такого любители симметрии, как Пуаро. Хотя во всем, что касалось женщин, маленький бельгиец отнюдь не был поборником геометрической четкости. Напротив, он относился к людям старой закалки. При этом у него присутствовало предубеждение против изгибов – особенно когда речь шла о чувственных изгибах, – присущее жителям Континента… Короче, Пуаро любил, чтобы женщины выглядели женщинами. Роскошными, яркими, экзотичными. Некогда существовала одна русская графиня – но это было давным-давно… Можно сказать – заблуждение молодости.

Однако на мисс Лемон Пуаро никогда не смотрел как на женщину. Для него она была механизмом в человеческом обличье, и при этом механизмом высокоточным. Ее эффективность была просто невероятна. В сорок восемь лет она была начисто лишена такой человеческой слабости, как воображение.

– Доброе утро, мисс Лемон.

– Доброе утро, месье Пуаро.

Когда Пуаро сел, мисс Лемон положила перед ним утреннюю почту, аккуратно рассортированную по стопкам. После этого она вернулась на свое место и замерла, держа блокнот и карандаш наготове.

Хотя нынешним утром в их обычной рутине произошло небольшое изменение. Пуаро прихватил с собой утреннюю газету, которую сейчас с интересом просматривал. Большой, бросающийся в глаза заголовок гласил:

– Полагаю, вы уже прочитали утреннюю газету, мисс Лемон?

– Да, месье Пуаро. Не слишком хорошие новости из Женевы.

Широким, исчерпывающим жестом Пуаро отмахнулся от женевских новостей.

– Испанский сундук, – задумчиво произнес он. – А вы можете сказать мне, что такое этот испанский сундук?

– Полагаю, месье Пуаро, это сундук, сделанный в Испании.

– Что ж, вполне допустимое предположение. То есть вы не обладаете никакой дополнительной информацией…

– Насколько я знаю, такие сундуки обычно относятся к Елизаветинской эпохе[28]. Большие, с большим количеством бронзовых украшений. В хорошем состоянии, отполированные, они неплохо смотрятся. Моя сестра купила такой на распродаже. Она держит в нем столовое белье. Выглядит очень мило.

– Уверен, что в доме любой из ваших сестер мебель находится в идеальном состоянии. – Пуаро отвесил своей секретарше изящный поклон.

На это мисс Лемон печально заметила, что слуги нынче давно забыли, что такое настоящий «трудовой пот».

На лице детектива появилось удивленное выражение, но он решил не выяснять, при чем здесь этот таинственный «трудовой пот». Затем вновь перевел взгляд на газету, изучая имена: майор Рич, мистер и миссис Клэйтон, коммандер[29] Макларен, мистер и миссис Спенс. Для него это были просто имена, а между тем за каждым из них скрывалась человеческая личность, любящая, ненавидящая, испытывающая страх. Разыгрывается какая-то драма, в которой у него, Эркюля Пуаро, нет своей роли. А ему очень хотелось бы получить эту роль! Шесть человек на вечеринке, в комнате с большим испанским сундуком, стоящим возле стены. Шесть человек, пятеро из которых разговаривают, угощаются в буфете, ставят пластинки на граммофон, танцуют, в то время как шестой лежит мертвым в испанском сундуке…

«Боже, – подумал Пуаро, – как бы это все понравилось старине Гастингсу! Как бы разыгралось его романтическое воображение! Какие глупости он высказывал бы! Ce сher[30] Гастингс, как мне сегодня вас не хватает. Вместо этого…»

Сыщик вздохнул и посмотрел на мисс Лемон. Та, проницательно догадавшись, что сегодня Пуаро не в настроении диктовать письма, расчехлила пишущую машинку и ждала момента, когда можно будет заняться текущей работой. Ничто на свете не интересовало ее меньше, чем зловещие испанские сундуки со спрятанными в них трупами.

Пуаро, вздохнув, посмотрел на фото в газете. Печатные изображения обычно имели довольно низкое качество, а это было определенно смазано – но зато какое лицо! Миссис Клэйтон, жена убитого…

Под влиянием момента Пуаро сунул газету под нос мисс Лемон.

– Взгляните, – потребовал он, – на это лицо.

Секретарша послушно повиновалась, но не выказала при этом никаких эмоций.

– Что вы о ней думаете, мисс Лемон? Это миссис Клэйтон.

Та взяла газету, небрежно посмотрела на фото и заметила:

– Она чем-то похожа на жену управляющего банком в Кройдон-Хит[31], где мы когда-то жили.

– Интересно, – заметил Пуаро, – а не будете ли вы так добры, чтобы напомнить мне историю жены вашего управляющего банком?

– Это не очень приятная история, месье Пуаро.

– Именно это я и предполагал. Продолжайте.

– Об этом много говорили. О миссис Адамс и этом молодом художнике. А потом мистер Адамс застрелился. Но за художника миссис Адамс не вышла, и он принял яд, но они вытащили его с того света. В конце концов миссис Адамс вышла замуж за молодого стряпчего. По-моему, там произошло еще что-то не очень приятное, но к тому времени мы уже уехали из Кройдон-Хит, так что об этом я мало что знаю.

Пуаро кивнул с серьезным видом.

– А она была красивая?

– Ну, я не назвала бы ее красавицей, но что-то в ней определенно было…

– Вот именно. Что же это такое, что присуще всем красавицам мира? Еленам Троянским, Клеопатрам…

Мисс Лемон решительно вставила в машинку лист бумаги.

– Знаете, месье Пуаро, я об этом никогда не думала. На мой взгляд, все это глупости. И если б люди просто работали, а не рассуждали о подобной ерунде, мир был бы гораздо лучше.

Осудив таким образом людские страсти и человеческую слабость, мисс Лемон пробежалась пальцами по клавиатуре машинки, с нетерпением ожидая, когда ей можно будет приступить к работе.

– Ну, это вы так считаете, – сказал Пуаро. – А в настоящий момент вы ждете не дождетесь, когда вам наконец позволят работать. Ваша работа, мисс Лемон, заключается не только в записи и печатании моих писем, раскладывании по папкам моих бумаг и ответах на телефонные звонки – все это вы умеете превосходно. Однако я, я сталкиваюсь не только с бумагами, но и с живыми людьми. И в этом мне тоже нужна помощь.

– Ну конечно, месье Пуаро. – Мисс Лемон была само терпение. – И чем же я могу быть вам полезна?

– Меня заинтересовало это дело. Буду благодарен, если вы изучите отчеты о нем во всех утренних газетах, а также в вечерних, если они там появятся. Сделайте a précis[32] фактов для меня.

– Отлично, месье Пуаро.

Детектив, с унылой улыбкой на лице, удалился в гостиную.

– Какая ирония в том, что после смерти моего дорого друга Гастингса, – сказал он сам себе, – у меня появилась мисс Лемон. Более разных людей представить себе невозможно. Ce cher Гастингс – как бы он сейчас наслаждался всем этим… Ходил бы по комнате и высказывал свои мысли вслух… Причем каждое происшествие у него имело бы романтическую подоплеку, и он свято верил бы всему, что публикуют в газетах. А моя несчастная мисс Лемон – она не получит никакого удовольствия от моего поручения!

Через какое-то время в комнату вошла мисс Лемон с отпечатанной страницей в руке.

– Я собрала ту информацию, которую вы хотели, месье Пуаро. Хотя, боюсь, ее нельзя назвать на сто процентов надежной. Разброс мнений в газетах достаточно широк. Так что я не стала бы давать голову на отсечение, что факты, приведенные в них, точны более чем на шестьдесят процентов.

– Возможно, это консервативная оценка, – пробормотал Пуаро. – Спасибо за старание, мисс Лемон.

Факты оказались сенсационным, но достаточно запутанными. Майор Чарльз Рич, состоятельный холостяк, устроил в своей квартире вечеринку для нескольких друзей. В число этих друзей входили мистер и миссис Клэйтон, мистер и миссис Спенс и коммандер Макларен. Последний был старинным другом как Рича, так и Клэйтонов. В то же время мистер и миссис Спенс были молодой парой, совсем недавно вошедшей в этот круг. Арнольд Клэйтон трудился в Казначействе. Джереми Спенс занимал пост мелкого служащего. Майору Ричу было сорок восемь лет от роду, Арнольду Клэйтону – пятьдесят пять, коммандеру Макларену – сорок шесть, а Джереми Спенсу – тридцать семь. Отмечалось, что миссис Клэйтон «была на несколько лет моложе своего мужа». Один из приглашенных на вечеринку не попал. В самый последний момент мистер Клэйтон был вызван по срочному делу в Шотландию и, предположительно, отбыл с вокзала Кингс-Кросс поездом в 8:15 вечера.

Вечеринка проходила так, как обычно проходят подобные мероприятия. Казалось, все получают от нее удовольствие. И это не было бурной гулянкой, на которой кто-нибудь обязательно напивается. Закончилось все около 11:45. Четверо гостей вышли вместе и воспользовались одним такси. Сначала коммандера Макларена довезли до его клуба, а потом Спенсы высадили Маргариту Клэйтон на Кардиган-Гарденз, совсем рядом со Слоун-стрит, и отправились к себе домой в Челси.

Ужасное открытие было сделано на следующее утро слугой майора Рича, Уильямом Бёрджессом. Последний не проживал вместе со своим хозяином. Он прибыл пораньше, чтобы успеть убрать гостиную до того, как пригласить майора Рича на ранний утренний чай. И именно во время этой уборки Бёрджесс обнаружил уродливое пятно на светлом ковре, на котором стоял испанский сундук. Казалось, что влага просочилась из-под сундука, и слуга немедленно поднял его крышку и заглянул внутрь. К своему ужасу, он увидел там труп мистера Клэйтона, убитого ударом ножа в шею.

Повинуясь импульсу, Бёрджесс выбежал на улицу и позвал ближайшего полицейского.

Таковы были голые факт. Но имелись и кое-какие дополнительные детали. Полиция немедленно сообщила обо всем миссис Клэйтон, которая была «совершенно шокирована». В последний раз она видела своего мужа накануне, часов в шесть с небольшим вечера. Домой он пришел очень раздраженный тем, что его срочно вызвали в Шотландию по поводу некоей собственности, которой он там владел. Мистер Клэйтон уговорил жену пойти на вечеринку без него. Затем он заехал в свой клуб – свой и коммандера Макларена, – где выпил со своим другом и объяснил ему ситуацию. Потом, посмотрев на часы, сказал, что по дороге к Кингс-Кросс как раз успеет заскочить к майору Ричу и все ему объяснить. Якобы он уже пытался дозвониться до него, но на линии, по-видимому, что-то случилось. Если верить Уильяму Бёрджессу, мистер Клэйтон приехал около 7:55. Майора Рича не было дома, но он должен был вернуться с минуты на минуту, поэтому Бёрджесс предложил Клэйтону подождать его. Тот ответил, что на это у него нет времени, но он войдет и напишет записку. А еще он объяснил, что торопится на Кингс-Кросс, чтобы не опоздать на поезд. Слуга провел его в столовую, а сам вернулся на кухню, где готовил канапе для буфета. Он не слышал, как вернулся его хозяин, но минут десять спустя майор Рич появился на кухне и велел Бёрджессу сбегать за турецкими сигаретами, которые так любит миссис Спенс. Слуга выполнил поручение и принес сигареты в гостиную, где сидел его хозяин. Мистера Клэйтона в ней не было, но слуга, естественно, подумал, что он давно ушел, чтобы не опоздать на поезд.