Хирург стоял над распростертым на операционном столе телом. Круглая операционная лампа освещала ярко вскрытую грудную клетку. Голова человека, лежащего перед ним, была запрокинута, руки раскинуты в стороны, поэтому казалось, что пациент распят. Из горла к наркозному аппарату шла прозрачная трубка, аппарат ритмично работал, подавая наркозную смесь в легкие человека, лежащего на операционном столе, а тихий ритмичный писк сердечного монитора, фиксирующий сокращения сердечной мышцы, подтверждал, что больной еще жив. Операционная рана краснела посреди голубых стерильных простыней, закрывавших пациента. Сегодня предстояла сложная операция — пересадка печени. Ассистенты уже закончили выполнять начальный этап операции, Хирургу предстояло сделать самое главное, но он все медлил. Кто-то наблюдавший за ним мог подумать, что он молится или пытается справиться с волнением, но это было не так. Исход операции его волновал мало, любой результат — всего лишь результат.
Больные давно стали для Хирурга материалом, из которого подобно скульптору лепил обстоятельства своей жизни: ступени головокружительной карьеры, высокий доход, новейшие научные разработки.
Сегодня Хирург запланировал немного изменить привычный ход операции. Если все пройдет, как надо, это будет новое слово в науке. Если больной не выживет, в следующий раз надо будет сделать по-другому… Рано или поздно, верное решение будет найдено, и это будет его триумф! Наконец, решившись, Хирург взял в правую руку скальпель, который протягивала ему операционная сестра, и сделал решающий надрез.