Приключения в лесу Ёлки-на-Горке

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. О Миккеле-Лисе, который ужасно проголодался

Миккель изо всех сил старался вести себя хорошо, и поэтому, когда встретил в лесу Лазающего Мышонка, он даже не облизнулся, а только кивнул и хмуро пробормотал:

— Привет!

Лазающий Мышонок, который почти совсем ни капельки не испугался, ответил дрожащим голосом:

— Здравствуй, Миккель! Как твои дела?

На это Лис хмуро ответил, что хвастаться ему нечем, потому что он зверски голоден и вообще не знает, где ему раздобыть какую-нибудь еду.

— А ты попробуй сходить в гости, — предложил Лазающий Мышонок. — Это всегда так приятно, — мечтательно добавил он.

— Вот как?! — удивлённо произнёс Миккель. (Ему, признаться, никогда не приходило в голову, что можно пойти в гости только для того, чтобы получить от этого удовольствие.)

— Попробуй, попробуй, — повторил Лазающий Мышонок, — не пожалеешь. — И, взмахнув на прощание шапочкой, он отправился своей дорогой.

А Миккель стоял и думал… Идти в гости или не идти? Сначала он подумал, что это ерунда, потом подумал, что это глупость, а потом решил: хуже от этого не будет. И Миккель отправился в гости.

Сперва он зашёл в гости к Большому Лосю. Большой Лось очень обрадовался такому редкому гостю и стал угощать его сочной зеленой травкой. Миккель без всякого удовольствия пожевал сочную травку и поспешил распрощаться с Большим Лосем. Затем он отправился к Зайке-пекарю. Зайка-пекарь тоже очень обрадовался Миккелю, а Крысёнок, его ученик и помощник, обрадовался так сильно, что на всякий случай даже спрятался в чулане. Здесь Миккель не очень спешил распрощаться, потому что Зайка-пекарь угощал его пряниками и слойкой. Но так как лисы редко наедаются одними пряниками и слойкой, Миккель все-таки стал прощаться. Он очень вежливо поблагодарил Зайку-пекаря и сказал ему: «До свидания!» (С Крысёнком Миккель не прощался, потому что Крысёнок, как я уже говорил тебе, радовался гостю, сидя на всякий случай в чулане.)

Выйдя из пекарни, Лис отправился в гости к медведям.

— В лесу и вправду стало гораздо приятнее с тех пор, как все мы подружились, — сказал папаша Бамсе, осторожно пожимая лапу Миккелю.

— Может, ты и прав, — нехотя согласился Миккель, — но не так-то легко обходиться без мяса.

— Ерунда! — добродушно возразил папаша Бамсе. — Это дело привычки. Ты просто должен привыкнуть к овощам.

— Да я ведь стараюсь изо всех сил. Только это очень трудно — так сразу. Не так-то легко отделаться от старых привычек.

Когда Лис распрощался с папашей Бамсе и отправился домой, было уже довольно поздно. И хотя Миккель целый день ходил по гостям и везде его угощали чем могли, есть ему хотелось по-прежнему.

Миккель уже вышел на другой конец леса Ёлки-на-Горке, когда в носу у него вдруг защекотало.

— Гм?! — Миккель остановился и стал старательно нюхать воздух.

Ветер донёс до него чудесный, изумительный, восхитительный запах мяса, который шёл из крестьянской усадьбы, лежавшей по другую сторону большого поля.

«Подкрадусь-ка я немножечко поближе. Хоть понюхаю как следует», — с тоской подумал Миккель.

И он стал красться и крался до тех пор, пока не очутился в саду крестьянской усадьбы. Там он уютно устроился прямо на грядке с морковкой, принюхиваясь к восхитительному запаху и прислушиваясь, не спущена ли, как водится, с цепи собака.

Пока Миккель так лежал, принюхиваясь и прислушиваясь, он незаметно для самого себя выдёргивал из земли морковки и съел их уже не один десяток. Морковки оказались довольно вкусными, но отвлечь Миккеля от волшебного запаха, который носился в воздухе, они не могли. То был запах копчёного окорока, и шёл он из распахнутой настежь двери кладовки.

Миккель осторожно подполз чуточку поближе, и в носу у него защекотало так, что терпеть он уже больше не мог. «Я только погляжу, нет ли кого в кладовке», — подумал Миккель. Дверь кладовки была открыта, и, убедившись, что ни людей, ни собак там нет, Миккель мет-нулся и — раз, два, три! — очутился в кладовке.

— О! Какое великолепное место! — прошептал Лис, оглядываясь по сторонам.

По всем четырём стенам кладовки висели копчёные окорока, колбасы и сало, источавшие изумительный аромат. Миккель взглянул на одну из стен, где висели три чудесных окорока.

— Какая, однако же, неприятность, — задумчиво добавил он, — как высоко они все висят!

— Да, они висят очень высоко, — проговорил вдруг чей-то тоненький, нежный голосок.

Миккель вздрогнул от неожиданности.

— Кто это? — еле слышно прошептал он.

— Это всего лишь я, — раздался тот же голосок, и из щёлки в полу показалась мордочка малюсенькой Мышки.

— Что ты здесь делаешь? — удивлённо спросил Миккель.

— Я здесь живу, — отозвалась Мышка.

— А как ты сюда попала?

— Я не попала, — объяснила разговорчивая Мышка, — я здесь родилась. Я ведь Домашняя Мышка. А ещё у меня есть брат и сестра; они живут на кухне и называются Кухонными Мышатами. Они очень любят сыр и поэтому живут на кухне, а я больше всего на свете люблю сало и окорока. Вот и живу здесь. А хочешь, я спою тебе свою песенку? У меня так редко бывают гости, — пожаловалась Домашняя Мышка. И не успел ещё Миккель сказать: «Ну, конечно, спой!» — как Мышка запела

— Очень хорошая песенка, — похвалил Мышку Миккель. — Она мне нравится гораздо больше, чем все эти вегетарианские песенки, которые я слышал в последнее время.

— Ах, как я рада! Как я рада!

— Но есть ещё одно очень важное дело, — перебил её Миккель, — над которым я сейчас размышляю.

— Что это за дело?

— Как ты добираешься до всей этой вкуснятины, раз она висит так высоко?

— Ах, это очень-очень просто! — затараторила Мышка. — Сначала я забираюсь вот сюда, — показала она, — потом бегу по этой балке, потом забираюсь вон в тот угол, потом бегу по той балке — и все.

— Понятно, — задумчиво произнёс Миккель.

— Ах, это очень-очень просто, — повторяла Домашняя Мышка.

— Это просто для тебя, Мышки, но я, Лис, этого сделать не смогу, — с сожалением произнёс Миккель.

— А разве ты тоже любишь мясо? — поинтересовалась Мышка.

— Ещё как, — тяжело вздохнул Миккель. — К тому же я зверски голоден, потому что сегодня целый день ходил по гостям.

— А разве от этого можно проголодаться? — удивилась Мышка.

— Да, — вздохнул Миккель, — особенно, если ты — Лис. Ну а ты, малышка Домашняя Мышка, — вдруг оживился Миккель, — не сможешь ли ты мне помочь? А я помог бы тебе как-нибудь в другой раз.

— А чем я могу тебе помочь? — поинтересовалась Мышка.

— Тебе нужно только забраться наверх и перекусить верёвку, на которой висит окорок. Он свалится, а я подхвачу его, — объяснил Миккель.

— Как?! Тебе нужен целый окорок?! — испуганно спросила Мышка.

— Это не очень много для Лиса, — замялся Миккель.

— Да, да, я помогу тебе, — сказала Мышка, с опаской поглядывая на Миккеля.

— Я тебе этого никогда не забуду, — торжественно произнёс Миккель.

И тогда маленькая Домашняя Мышка забралась на стенку и перекусила верёвку, на которой висел окорок, а Миккель, стоявший внизу, подхватил его прямо в лапы. Как только окорок очутился в лапах у Миккеля, он со всех ног бросился к двери и, прижимая к себе драгоценную добычу, помчался через поле в родной лес. Миккель так волновался и торопился, что даже не успел сказать «спасибо» Домашней Мышке.

На другой день хозяин усадьбы обнаружил, что в кладовке не хватает одного окорока.

Он искал его повсюду, но так и не смог найти.

— Здесь был ветчинный вор, — пробормотал хозяин и стал размышлять о том, кто бы это мог быть.

Немного погодя хозяйка усадьбы обнаружила, что у них был ещё и морковный вор — целая грядка с морковью была перерыта, а сами морковки исчезли. На испорченной морковной грядке валялись только зеленые морковные хвостики.

— Глянь-ка, — сказала хозяйка мужу, — здесь остались следы какого-то зверя.

— Давай я посмотрю, — отозвался хозяин, — может, это Заяц.

— Нет, — возразила хозяйка, — это следы Лиса.

— Значит, это Лис стащил наш окорок из кладовки, — догадался хозяин.

— Конечно, Лис всегда останется Лисом! Кто же ещё? — поддакнула хозяйка.

— Я положу этому конец! — разозлился хозяин. Он вбежал в дом и вынес оттуда охотничье ружьё. — Я отправляюсь охотиться на Лиса.

— Я тоже пойду с тобой, — поддержала его хозяйка, и муж с женой отправились на охоту.

— Ты что-нибудь видишь? — шёпотом спросил хозяин, когда они вошли в лес.

— Нет, — так же тихо ответила хозяйка. Они пробирались по лесу, стараясь не шуметь, и шёпотом напевали

(В этом месте охотники прикладывали палец к губам и выразительно таращили глаза.)