Приключения великих уравнений

Страх и любопытство пробуждались в наших далеких предках, встречавшихся с электричеством и магнетизмом, каждый раз скрывавшимися под новой, еще более таинственной маской. Но каждая маска была замечена, распознана зоркостью и памятью поколений. В это время электрические явления еще не изучаются — огни святого Эльма, молнии, притягивающиеся кольца и пушинки служат пока объектом пассивного, но пристального созерцания.

Жизнь среди молний

В начале прошлого века знаменитый французский физик, астроном, математик, естествоиспытатель, а также дипломат Доминик Франсуа Араго, сменивший в жизни своей множество постов, начиная с директора обсерватории и кончая членом временного французского послереволюционного правительства 1848 года, написал очень интересную книгу. Название ее, как отмечают многие, напоминает морское проклятие — «Гром и молния», да и содержание — в большей мере — проклятие небесам, насылающим на беззащитное население бесчисленные кары в виде громов и молний. Книга содержит несметное количество фактов, относящихся к разновидностям молний и громов, которых Араго насчитывает сотни — редкая наблюдательность. В книге интересны не только научные факты, но и картина общества того времени, которую Араго вольно или невольно дал.

На широко распространенный призыв Араго к очевидцам-французам сообщать ему о всех случаях грома и молнии он получил гору писем.

Вот что написала великому Араго романтически настроенная госпожа Эспер:

«Все это продолжалось около минуты. Зрелище было так прекрасно, что мне и в голову не пришла мысль об опасности или страхе. Я могла только восклицать:

— Ах, как это прекрасно!

Удар, который я видела, был так силен, опрокинул трех человек», кухарка моя была почти задушена лучом молнии, пролетевшим перед ее окном, привратница уронила из рук блюдо…

Еще один из лучей попал в пансион г-жи Луазо, где ранил одну учительницу.

Я за большую плату не продала бы случая, мне выпавшего, — быть свидетельницей столь восхитительного и чудесного зрелища!»

Отставной полковник был лаконичен:

«Месье Араго, я видел взрыв молнии в виде шара.

Его исчезновение сопровождалось шумом, подобным выстрелу из 36-фунтового орудия, слышимого на расстоянии 25 лье при попутном ветре».

А вот выдержка из письма очень уравновешенного молодого человека:

«…Вдруг посреди улицы блеснула огромная молния, за которой мгновенно последовал удар, подобный артиллерийскому залпу. Мне показалось, что огромная, с силой брошенная бомба взорвалась на улице. Этот удар не замедлил моей походки. Я только надвинул свою шляпу, которую ветер и сотрясение, произведенные электрическим взрывом, отбросили назад, и шел далее безо всяких приключений до площади Кале».

Впрочем, кажется, за свое спокойствие молодой человек был наказан, так как далее он пишет: «Все ограничилось тем, что желудок мой не мог переваривать пищу в течение двух недель».

Разобраться в грудах астрономических календарей, хроник, легенд, рукописей было под силу лишь действительно великому ученому. Араго удалось систематизировать факты, отделить зерна от плевел, отказавшись от сообщений типа «падал град величиной со слона», и воссоздать первую со времен Ломоносова научную картину природы грозы и ее наиболее драматических проявлений — грома и молнии. Он сделал также весьма ценную для позднейших исследователей попытку «сортировки» молний и громов.

Нужно тут же оговориться, что в попытке классификации молний Араго вовсе не был первым. Древние римляне, например, делили молнии «по предназначению».

Так, у них были молнии: национальные, семейные, индивидуальные.

Кроме того, молнии могли быть: предупреждающие, подтверждающие чью-то власть, увещевательные, зующие, угрожающие и т. п. и т. д.

Считается, что древние довольно правильно оценивали свойства молнии, в частности стремление ее двигаться по металлам. «Особую любовь» молнии к металлам заметил в своей «Метрологии» еще Аристотель: «Случалось, что медь щита расплавлялась, а дерево, его покрывающее, оставалось невредимым».

Другие времена — другие нравы. Наставник императора Нерона философ Сенека писал: «Серебро расплавляется, а кошелек, в котором оно заключалось, остается невредимым». Плиний тоже когда-то заметил, что «золото, медь, серебро, заключенные в мешке, могут быть расплавлены молнией, а мешок не сгорит и даже восковая печать не размягчится».

Издавна известны случаи, когда молнией был причинен значительный материальный ущерб.

В декабре 1773 года разрушено в Бретани 24 колокольни.

14—15 декабря 1718 года в Лондоне молниями разрушены колокольни святого Михаила, обелиск в Сен-Джордж-Филдс, два каменных дома и голландское судно, стоявшее на якоре в Темзе близ Тауэра.

В январе 1762 года молния ударила в колокольню Бригской церкви в Корнуэлле. Юго-западная башня в результате удара была разнесена на кусочки: один такой «кусочек» весом в полтора центнера был переброшен через крышу церкви на расстояние около 50 метров, другой, поменьше, — на расстояние 400 метров.

18 августа 1769 года молния поразила Сен-Назерскую башню в городе Беосчия (Италия), где хранились все пороховые запасы Венецианской республики — 1030 тонн.

Взрыв был ужален — башня целиком оказалась в воздухе, раздробленная на тысячи обломков, которые каменным дождем упали на город. Приблизительно шестая часть зданий города была полностью разрушена, остальные были в угрожающем состоянии. Погибло более трех тысяч человек.

Все эти случаи, разумеется, вызваны отсутствием громоотвода. Сейчас такого практически не бывает. Специальные меры применяются для защиты от молний общественных и жилых зданий, линий электропередач, кораблей и самолетов. Современные гражданские и военные самолеты весьма часто подвергаются ударам молний.

Удар, яркий сноп света, какое-то гудение; самолет может немного побросать из стороны в сторону и — все. Иногда на крыльях и корпусе остаются небольшие отверстия, прожженные молнией, иногда сгорает антенна, но это уже в самых тяжелых случаях.

Однако считать, что теперь ущербу, вызываемому молнией, пришел конец, преждевременно. Каждый год по вине молний на планете происходит до десяти тысяч крупных лесных пожаров. Гибнут редкие деревья; строевой лес, взращиваемый десятилетиями, гибнет в минуты; гибнут лесные обитатели; прелестные пейзажи, много лет радовавшие людей, превращаются в безрадостные обугленные пространства.

Можно себе представить, какие беды приносила молния в старину, когда не имели ни малейшего понятия о ее сущности и мерах защиты.

Понятия, возможно, и не имели, а защищались, и даже иной раз не так уж малоэффективно.

Конечно, речь идет не о ритуальных плясках и молитвах.

Считается установленным, что древнеримский правитель Нума Помпилий знал о том, что молния «предпочитает» всевозможные острия, интуитивно понимал «молниепроводность» железа и умел делать громоотводы типа тех, которые устраиваются сейчас. Его преемник, Тулл Госгилий, видимо, не был столь искусен и поэтому погиб от молнии — один из многих, поплатившийся за знание жизнью.

Современным ученым-историкам предстоит проверить, существовала ли когда-нибудь римская медаль с надписью «Юпитер Элиций», на которой будто бы изображен парящий над облаками Юпитер, а под облаками — этруск, пускающий для защиты от Юпитеровых с грел воздушного змея. На другой медали, говорят, был изображен храм Юноны, защищенный сверху остриями.

Немецкий исследователь Кемпфер уверял, что во время грозы японские императоры укрывались в специальном убежище, над которым был устроен большой резервуар с водой.

Император Август надевал на время грозы тюленью шкуру, а пастухи в Севенских горах использовали для защиты змеиную кожу.

Приволжские жители закутывались во время грозы в войлок.

Моряки привязывали к верхушкам мачт обнаженные мечи.

Ктезий Гиндский — один из спутников древнегреческого путешественника и историка Ксенофонта — писал о том, что царь Артаксеркс и его мать Паруз-ата подарили ему два меча: «Если эти мечи воткнуть в землю острием кверху, то они отвращают облака, град и грозы.

Сам царь провел в моем присутствии некоторые опыты, подвергая опасности собственную особу».

Правда, этому свидетельству верили мало, потому что несколькими строками ниже Ктезий повествует о виденном им у того же Артаксеркса колодце A6 локтей в окружности и 100 локтей глубины), который раз в год наполняется чистым золотом в жидком виде.

А вот и вполне достоверные сведения: во времена правления Карла Великого крестьяне устанавливали на полях металлические и деревянные шесты, обязательно с бумажками на них — иначе шесты считались «недействительными» — и защищались таким образом от молнии.

Карл в «Капитуларии 789 года» запретил пользоваться шестами под вполне современным лозунгом «борьбы с суевериями». Наказание за неповиновение было в духе того времени — смертная казнь.

Эти сведения приведены здесь с единственной целью показать, что, хотя электрическая природа молнии стала понятной лишь в относительно недавние времена, люди нащупали все-таки правильные пути защиты от нее: во-первых, хорошо изолироваться (тюленьи и высушенные змеиные шкуры, войлок), во-вторых, дать молнии более удобный, хорошо электропроводящий путь — воткнуть в землю меч или шест, нанести на крышу и стену храма металлическое покрытие.

Как могло случиться, что, не понимая явления, люди все-таки сумели найти правильные методы борьбы с ним?

Если отбросить всеобъясняющее предположение о посещении Земли в прошлом космическими путешественниками, то ответ, наверное, можно сформулировать так: правильные решения были найдены «методом проб и ошибок», или, как говорят студенты, «методом тыка» — неэффективные решения отбрасывались, эффективные фиксировались и переходили из поколения в поколение.

Наблюдательность поколений — вот причина правильных решений.

Франклин, вооруженный правильными теоретическими представлениями, смог пройти тысячелетний путь стихийных первооткрывателей за какие-то месяцы.

Загадка в форме шара

В монастырь пришел донос от «попа Иванище» из села Новые Ерги. Было это в 1663 году: «…огнь на землю падал по многим дворам, и на путех, и по хоромам, аки кудели горя, и люди от него бегали, а он каташеся за ними, а никого не ожег, а потом поднялся вверх облак».

Сейчас мы имеем описания шаровой молнии куда более подробные, чем это, одно из первых в русской литературе. Но и теперь они носят романтическую, эмоциональную окраску. Может быть, долго нам придется ждать, когда шаровая молния будет запрятана, покорная, в электрический утюг.

Вот что писал вице-президент Академии наук СССР академик М. А. Лаврентьев в 1963 году, через 300 лет.

При систематизации молний Франсуа Араго впервые выделил шаровую молнию, до сих пор еще не понятую учеными, в качестве самостоятельного явления. Вот один из первых «портретов» шаровой молнии, при описании которой, по выражению известного французского астронома Камилла Фламмариона, «мы вступаем в мир чудес, более удивительных, чем те, о которых рассказывается в арабских сказках, более запутанных, чем Критский лабиринт, — мир громадный и фантастический». И действительно, первые описания шаровой молнии очень любопытны и при этом не всегда сходятся с описаниями более поздних исследователей.

Так, во время грозы 14–15 апреля 1718 года в Куэньоне близ Бреста были замечены три огненных шара, диаметр каждого из которых был более одного метра.

У доктора Гатье де Клобри, изуродованного шаровой молнией около Блуа, борода оказалась не только сбритой, но и уничтоженной навсегда; она никогда уже более не росла. Доктор долго был болен после этого; голова его распухла до такой степени, что достигла полутора метров (?!) в окружности.

Другие сведения в известной степени повторяют то, что замечают и современные «молниеловы». Мы приведем здесь, с риском утомить читателя, несколько описаний шаровой молнии, выполненных сотни лет назад и в более близкие времена, для того чтобы впоследствии попытаться в них разобраться, разумеется, лишь с той степенью достоверности, которая возможна сейчас, когда загадки шаровой молнии полностью еще объяснены быть не могут даже с помощью весьма ухищренных гипотез.

В марте 1720 года огненный шар упал во время грозы на землю в небольшом французском городке. Отскочив, он поразил каменную башню и разрушил ее.

В 1772 году лондонские священники Уайтхауз и Питкери увидели в своей церкви окруженный черным дымом огненный шар величиной с кулак, который разорвался с грохотом артиллерийского залпа, распространяя вокруг дьявольский запах серы. Питкери был ранен. На его теле, обуви, часах, одежде остались следы, типичные для «обычной» молнии.

Русский ученый Г. В. Рихман был поражен в голову молнией, которая, по свидетельству гравера Соколова, «имела вид шара» (1752 г.).

13 июля 1798 года корабль ост-индской компании «Добрая надежда» сильно пострадал от шаровой молнии, при взрыве один матрос был убит, другой ранен, на палубе произведены серьезные разрушения.

Десятки случаев относятся к «похищению» шаровой молнией драгоценностей и золота.

В 1761 году молния проникла в церковь венской академической коллегии, сорвала позолоту с карниза алтарной колонны и отложила ее на серебряной кропильнице.

5 июля 1852 года в Париже на улице Сен-Жак шаровая молния проникла в камин комнаты, занятой одним рабочим, и выкатилась на пол, опрокинув каминный бумажный экран. Молния походила на котенка средней величины, свернувшегося в клубочек и катящегося без помощи лап. Она подкатилась к ногам рабочего, как бы желая поиграть с ним, — тот в страшном испуге отодвинул тихонько ноги, тогда молния поднялась на уровень его лица. Рабочий, как мог осторожно, отвел голову назад. Шар продолжал подыматься к потолку и направлялся, по-видимому, к тому месту в каменной трубе, где когда-то было пробито отверстие, теперь заклеенное бумагой. Молния отклеила бумагу, не попортив ее, затем по-прежнему тихо-благородно ушла в трубу, где и взорвалась со страшным грохотом и роковыми для трубы последствиями.

10 сентября 1845 года во французском городке Саланьяке на пороге одной из кухонь появился огненный шар. Он, по-видимому, образовался за счет «обычной», перед тем ударившей молнии и проник на кухню через трубу и камин. Женщины, находившиеся на кухне, посоветовали молодому крестьянину, у ног которого оказался шар, раздавить «эту мерзость» и загасить.

Однако юноша этот бывал в Париже, где «электризовался» за несколько су на Елисейских Полях и с тех пор чувствовал уважение к таинственным проявлениям электричества. Поэтому он оставил просьбы и советы товарок без внимания, а шар меж тем выкатился во двор, где и разорвался в соседнем хлеву — там его попыталась обнюхать свинья, отнюдь не знакомая с электрическими материями. Непочтение стоило ей жизни.

Большое число примеров «деятельности» шаровой молнии описывает в своей книге «Атмосфера» Фламмарион. Однако он, по-видимому, смешивает иногда шаровую молнию и падение метеоритов. Результат — неверная трактовка шаровой молнии как явления, в котором обязательно присутствует «весомое вещество». Вот примеры из книги Фламмариона.

10 августа 1880 года в Невере шаровая молния попала в каминную трубу, в которой впоследствии нашли черный камень величиной с кулак, очень легкий и ноздреватый, похожий на губку.

А 25 августа 1880 года во время очень сильной грозы в Париже наблюдатели видели, как из тучи выскочило очень блестящее продолговатое тело около 35–40 сантиметров в длину и 25 сантиметров в ширину с концами, вытянутыми в виде коротких конусов. Это тело было видимо лишь несколько секунд, а затем оно вновь скрылось за тучами, оставив вместо себя небольшое количество какого-то вещества, которое упало на землю вертикально, как бы подчиняясь законам тяготения. При, падении от него отделялись искры или, скорее, красноватые шарики, без блеска, а сзади за ними тянулся блестящий хвост, который, подобно дыму, у самого падающего вещества стоял прямым, вертикальным столбом, и чем выше, тем более становился волнистым. Падая, вещество рассыпалось, понемногу гасло и затем скрылось за домами.

Фламмарион был настолько убежден в том, что подобные примеры говорят в пользу «вещественной» материи молнии, что и сам неоднократно после ударов молний «находил» на камнях, деревьях, домах какие-то остатки смол и непонятных «черных порошков», а то и прямо «раскаленных камушков», занесенных, конечно, молнией.

И в современных описаниях иной раз путают шаровую молнию с другими, в достаточной мере загадочными атмосферными или оптическими явлениями.

Однако иногда наблюдателям удается не только уверенно распознать шаровую молнию, но и заметить ее типичные свойства, а порой даже суметь оценить ее температуру, энергию и т. д. Приведем эти «счастливые» случаи.

10 сентября 1861 года пассажиры одного из французских поездов заметили на проводе телеграфной линии красный шар величиной с кулак. Добравшись до столба, шар переломил его и исчез.

Июньским днем 1914 года шаровая молния взорвалась на веранде небольшой гостиницы в немецком городе Ганенклее. Звук напоминал пушечный выстрел и сопровождался дребезжанием электрических звонков и порчей электропроводки. Свет погас.

Наконец, весьма интересная маленькая заметка, опубликованная 5 ноября 1936 года английской газетой «Дейли Мейл» в разделе «Письма редактору»:

Основываясь на всех этих данных, можно в приблизительных чертах набросать «портрет» шаровой молнии.

Шаровая молния — прежде всего не всегда шар.

Иногда форма ее грушевидная или вытянутая. Размеры — примерно 10–20 сантиметров, иногда до нескольких метров. Цвет от ослепительно белого до оранжево-красного. Не исключены голубые и зеленые оттенки, а также смешанная раскраска. Время существования — от нескольких секунд до нескольких минут.

Есть ли у нас возможности оценить энергию молнии?

Для этого имеются два «свидетельских показания»: одно — из газеты «Дейли Мейл», другое — сообщение пассажиров французского экспресса. В первом случае молния попала в бочку с водой, стоявшую на улице в ноябре. Температура воды, таким образом, может быть грубо определена. Вода была нагрета до кипения, ее было, как выяснилось, около 20 литров, причем некоторое количество — около 4 литров — выкипело. Молния была размером «с большой апельсин», шар не упал с неба, а, как указывает автор заметки, «спустился». Следовательно, плотность вещества шаровой молнии лишь немного больше плотности воздуха (иногда молнии «плавают» в воздухе — тогда их плотность равна плотности воздуха). Воздух в объеме большого апельсина весит примерно десятые доли грамма. Предположим, что молния весила 1 грамм. Подсчет прост. Какова должна была быть температура тела массой 1 грамм, чтобы оно могло нагреть 20 литров воды с 10 до 100 градусов и испарить 4 литра воды? Расчеты тоже просты. Но тем неожиданней результат. Оказывается, температура такого тела должна составлять несколько миллионов градусов!

Энергия молнии, тоже в соответствии с элементарными подсчетами, оказывается не столь уж колоссальной.

Если температура поражает своей большой величиной, то энергия — скорее своей незначительностью. Она составляет величину порядка 3 киловатт-часов, в переводе на деньги — около 12 копеек. Лишь 12 копеек стоит энергия, содержащаяся в странном, пугающем и непонятном шаре!

Можно подойти, правда, к вопросу об энергии шаровой молнии и с другой стороны. Вспомним для этого телеграфный столб, который переломила молния. Для подрыва столбов диаметром 20 сантиметров с помощью толовых шашек используют шашку массой 400 граммов.

Если пойти таким путем, можно оценить энергию молнии как величину энергии, содержащейся в толовом заряде.

Примерно такого масштаба разрушения мы и находим в большинстве описаний, касающихся шаровой молнии.

Но вот плотность энергии — величина энергии, приходящаяся на единицу массы шара, у молнии в сотни раз больше, чем у тола, — это уже величина рекордная, не достижимая ни в каких сделанных руками человека сохраняющих энергию устройствах. Аккумулятор, например, в тысячи и тысячи раз менее емок. Грандиозным приобретением для человечества был бы аккумулятор нового типа с характеристиками, подобными свойствам шаровой молнии. Тогда, имея небольшой по массе запас «топлива», самолеты могли бы преодолевать многие тысячи километров без посадки. Космические путешественники, как говорится, и в ус не дули бы, имея такие запасы энергии в своем распоряжении. А городской транспорт! Какого он мог бы достигнуть расцвета, если бы электромобили имели в качестве аккумуляторов что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее по аккумулирующим свойствам шаровую молнию! Ведь основное препятствие, из-за которого жители больших городов и по сей день не могут освободиться от шумных и вредных для здоровья аппаратов — автомобилей с бензиновыми двигателями, — это отсутствие достаточно емких электрических аккумуляторов, ограничивающее скорость и пробег электромобиля без подзарядки.

И эти перспективы, и ущерб, причиняемый шаровой молнией, да и извечная страсть человечества к решению головоломных задач, то и дело встающих на его пути, заставляют нас взвешивать все новые и новые предположения, касающиеся природы шаровой молнии. Такие предположения многочисленны, насчитываются сотнями, и это верный признак того, что мы еще далеки от познания тайны.

Практически любая теория возникновения шаровой молнии содержит в себе некие противоречия, не поддающиеся пока убедительному разрешению. Приведем несколько примеров.

Шаровая молния — это горящие клубки газа (так считал еще Франсуа Араго) или каких-то гремучих смесей, образовавшихся при разрядке «обычной», линейной молнии. Противоречие: в этом случае молния должна была бы быстро «выгореть». Согласно расчетам молния должна была бы исчезнуть через десятые доли секунды, а она иной раз живет целые минуты.

Шаровая молния — это образование, вызванное созданием при ударе обычной молнии газообразных химически активных веществ, которые горят в присутствии катализатора, например частичек дыма или пыли (известный советский физик-теоретик Я. И. Френкель). Но, к сожалению, пока мы не знаем веществ с такой колоссальной теплотворной способностью, которой обладает вещество шаровой молнии.

Шаровая молния — клубок горячей плазмы (немецкий физик А. Мейснер), бешено вращающийся за счет некоего начального импульса, данного сгустку материнской, линейной молнией. Расчеты показывают, однако, что и эта теория не в состоянии объяснить длительного существования шаровой молнии и ее грандиозной энергии.

Известный советский электротехник Г. И. Бабат в первые месяцы Великой Отечественной войны, производя в нетопленой лаборатории эксперименты над высокочастотными токами, неожиданно для себя получил… искусственную шаровую молнию. Когда потенциал между электродами на кварцевой трубке внезапно возрос, из трубки со страшной скоростью вырвалось огненное кольцо, удивительно напоминавшее шаровую молнию.

Бабат разработал на основе этих экспериментов еще одну теорию шаровой молнии, основанную на том, что центростремительным силам, стремящимся разорвать огненный шар на куски, противостоят появляющиеся на большой скорости вращения силы притяжения между расслоившимися зарядами.

Сразу после войны знаменитый советский ученый П. Л. Капица создал во дворе своей дачи на Николиной горе «Избу физических проблем» — собственную лабораторию, оснащенную несложной техникой, приборами и станками. Здесь он обратился к совершенно новому классу физических задач — созданию мощных, непрерывно действующих генераторов сверхвысоких частот. Предварительно он решил сложную теоретическую задачу о движении электронов в генераторах сверхвысокочастотных колебаний. Ему помогал сын Сергей и один из сотрудников.

Новое устройство П. Л. Капица назвал «ниготроном», два первых слога являются аббревиатурой названия местности, где расположена дача, — Николина гора». Мощность ниготрона получилась довольно большой — 175 киловатт. Это хорошая основа для разработки нового научного направления — электроники больших мощностей.

При одном из испытаний излучение ниготрона пропускалось через кварцевый шар, наполненный гелием. Вдруг вспыхнуло сильное, имеющее четкие границы, свечение.

Через несколько секунд шар в одном месте проплавился, и свечение исчезло.

Это, казалось бы, незначительное событие навело Капицу на мысль о сходстве того, что произошло в кварцевом шаре, с шаровой молнией. Он предположил, что шаровая молния получает энергию «со стороны» — при помощи высокочастотного излучения, возникающего в грозовых облаках после обычной молнии.

(После снятия секретности на Курчатовские работы по управляемому термоядерному синтезу Капица был несколько обижен, что доклад об этом был сначала сделан в Харуэлле, а не в Академии наук, — выявилось некоторое сходство идеи ниготрона с идеей термоядерного реактора. Капица получал горячую плазму при помощи высокочастотных колебаний. Он смог достичь температуры в миллион градусов.)

Шаровая молния — это объемный колебательный контур, решил П. Л. Капица. Сравнив шаровую молнию с облаком, образовавшимся после атомного взрыва и «высвечивающимся» в течение десятка секунд, Капица пришел к выводу, что молния должна высвечиваться в сотую долю секунды. Раз этого не происходит, молния постоянно должна получать энергию со стороны. Молния улавливает радиоволны, возникающие во время грозовых разрядов. Теория изящно объясняет отмечаемое многими исследователями и случайными наблюдателями «пристрастие» молнии к всевозможным трубам и дымоходам — они являются для молнии волноводами, каналами для передачи энергии. Противоречие — рассказ очевидца из газеты «Дейли Мейл»: молния продолжала испарять воду, уже «утонув» в кадке с водой. А ведь коснувшись воды, молния уже не смогла бы быть объемным резонатором и получать энергию в виде радиоволн. Однако раз вода кипела, значит, энергия откуда-то все-таки поступала.

Шаровая молния, считают многие, — это встреча антивещества, прибывшего из неизведанных далей Вселенной, с веществом, например с пылинкой. Эта широко распространенная гипотеза может объяснить почти все, потому что «подробности» возможной встречи нами пока не изучены и здесь можно предполагать что угодно. Однако остается недоумение: почему шаровые молнии встречаются чаще всего во время гроз? Ведь, исходя из общих соображений, если и попадает на землю антивещество, то попадает оно независимо от того, неистовствует в это время в данной местности гроза или нет. Предположение же о том, что и сами грозы обусловлены антивеществом, пока поддержки не получило.

Шаровая молния устроена проще, чем шариковая авторучка, считает сотрудник Научно-исследовательского института механики Московского государственного университета Б. А. Парфенов. Если в последней — десяток деталей, то в шаровой молнии их всего две — тороидальная токовая оболочка и кольцевое магнитное поле. В результате их взаимодействия из внутренней полости шара выкачивается воздух. Если электромагнитные усилия стремятся разорвать шар, то давление воздуха, наоборот, стремится смять его. Эти силы могут в некоторых случаях уравновеситься, и шаровая молния приобретает стабильность. Ток течет по внешнему кольцу, не затухая в течение нескольких минут. Наличие вакуума препятствует передаче энергии от молнии окружающей среде, поэтому шаровой молнии не требуются какие-нибудь новые, неизвестные источники энергии. Наличие быстро изменяющегося магнитного поля легко объясняет такие, казалось бы, необъяснимые явления, как пропажа колец и браслетов прямо с руки, а также «прощальный шум» — включение в домах электрических звонков, порча телевизоров и радиоприемников. В кольцах и браслетах, становящихся при быстром движении шара как бы вторичной обмоткой трансформатора, наводятся чудовищные токи, и металлы испаряются прямо с руки настолько быстро, что хозяйки этого даже не замечают! По той же причине звонят звонки и портятся приемники и телевизоры.

Не желая вселять в читателей излишний пессимизм, автор не собирается утверждать, что и эта теория, одна из последних по времени, внутренне противоречива. Он ограничится упоминанием, что и в ней имеются неясности по части источника энергии. А энергия эта очень велика.

По свидетельству Максима Горького, он вместе с А. П. Чеховым и В. М. Васнецовым видел на Кавказе, как «шар ударился в гору, оторвал огромную скалу и разорвался со страшным треском».

Если эту энергию использовать, быть может, удастся создать устройства, которые показались бы сейчас по своим свойствам фантастическими.

Надо сказать, что опыты по приручению шаровой молнии уже ведутся. Американским ученым удалось добиться частичного подтверждения теории П. Л. Капицы, получив в луче радиолокатора и сохранив в течение некоторого времени светящиеся плазмоиды — шарики плазмы. Советским ученым совершенно другим способом тоже удалось получить плазменные сгустки, очень напоминающие шаровую молнию. Однако еще ни разу не удалось получить в этих сгустках неповторимых и в чем-то пугающих свойств настоящей шаровой молнии.

Тем интересней загадка.

Тем желанней ее решение.

Маленькие лоцманы с Бермудских островов

На базальтовых стенах и колоннах древнеегипетских храмов среди бесчисленных изображений ибисов, быков, воинов нет-нет да попадется изображение священной рыбы. Специалисты без труда определили — это нильский электрический сом, близкий родственник хорошо знакомого всем нам европейского сома. Видимо, мощный электрический удар, который получали древние египтяне при соприкосновении с этой рыбой, немало способствовал присвоению ей священного титула.

Электрические рыбы известны человечеству с древнейших времен. Еще Аристотель, гуляя со своими учениками по ухоженному парку, окружавшему Ликей, поведал им, что электрический скат, обитавший в Средиземном море, «заставляет цепенеть животных, которых он хочет поймать, побеждая их силой удара, живущего в его теле».

А древнеримский врач Скрибоний, говорят, небезуспешно излечивал подагру стареющих римских патрициев с помощью освежающего удара электрического угря.

Планомерные исследования электрического ската начались лишь в наше время, когда появилась записывающая импульсы рыб аппаратура. Исследования показали, что среди 300 известных видов электрических рыб лишь немногие дают сильные и редкие импульсы. Так, двухметровый электрический скат способен создать электрический импульс напряжением 50–60 вольт при силе тока до 50 ампер — вполне достаточный, чтобы парализовать рыбу чуть поменьше его самого. Электрические угри, живущие в Амазонке и некоторых других южноамериканских реках, способны развить разность потенциалов 500 вольт — напряжение, опасное для жизни человека.

Известный естествоиспытатель А. Гумбольдт, много путешествовавший в бассейне Амазонки, рассказывал о том, как индейцы охотятся на эту рыбу. Перед охотой они выпускают в водоем, где обитают угри, лошадей. Обессилевшие от множества разрядов угри становятся легкой добычей индейцев.

Зачем рыбам электрический разряд? У тех рыб, о которых мы только что говорили, — для нападения и защиты. Электрическому скату, парализующему свою добычу электрическим ударом, овладеть ею другим способом было бы весьма непросто — ведь рот у него… на брюхе.

Угорь, парализующий лягушку на расстоянии метра, использует свой удар и для защиты от многочисленных врагов, которые были бы не прочь полакомиться его вкусным мясом.

Что представляют собой электрические органы рыб?

В первую очередь это особые мускульные клетки, так называемые электрические пластинки, поразительно напоминающие по схеме соединения и конструктивному принципу электробатареи. У электрического ската эти органы занимают порой четверть тела, у электрического сома — большую часть, а у электрического угря ими не занята разве что голова.

Есть рыбы, электрические органы у которых невелики и как бы «разбросаны» по телу. Да и разряды этих рыб слабенькие: какие-нибудь жалкие вольты, правда, разряды следуют непрерывно. К этим рыбам относятся, например, длиннорылы. Судя по первому впечатлению, электрические органы длиннорылам не нужны — слишком слабы сигналы. Однако многочисленные измерения электрических полей этих рыб выяснили знаменательную вещь: при движении рыб их электрическое поле остается неподвижным, ибо неподвижны те участки тела, которыми это поле создается.

Длиннорылы передвигаются иначе, чем большинство рыб. При перемещении их туловище не совершает столь удобных волнообразных движений — оно остается неподвижным. И это очень важно — рыбы оказались способными даже при движении чувствовать малейшие изменения конфигурации их электрического поля, вызванные, например, другой рыбой. Изменение поля — и немедленная реакция — в атаку! Такие реакции, возможно, вызваны условиями жизни — ведь длиннорылы обычно обитают в мутной воде и вообще видят плоховато. Да и охотятся они, правду сказать, ночью.

Нужно, однако, тут же отметить, что электрические рыбы совсем не монополисты «электрического чувства».

Множество существ может ощущать электрическое поле, что совсем недоступно царю природы — человеку. Кстати, семенные клетки человека, сперматозоиды, согласно сообщениям некоторых ученых, хотя и с трудом, но отличают «плюс» от «минуса». Эта способность, пока еще неподтвержденная, открыла бы гигантские перспективы и гигантские же проблемы — ведь матери с отцом представилась бы возможность по своему произволу выбирать пол ребенка, который должен у них родиться!

На возможность «сортировки» семенных клеток по полу указывает уже широко использующееся в животноводстве свойство спермы, порождающей самцов, двигаться к положительному полюсу электрического поля, а спермы, порождающей самок, — к полюсу отрицательному. Метод не слишком надежный, но лучше что-то, чем ничего.

* * *

* * *

А некоторые рыбы обладают прямо-таки удивительной, непостижимой для человека способностью ощущать электромагнитные поля.

Шестое чувство?

Возможно. В США и Канаде для отгона миног от мест скопления мальков, которых миноги бессовестно пожирали, на реках, впадающих в Великие озера, установлены электромагнитные барьеры.

Советский биолог Ю. А. Холодов сумел добиться у некоторых рыб условного рефлекса на постоянное магнитное поле.

Но если уж рыбы способны таким образом чутко реагировать на всевозможные магнитные поля, то не объясняется ли этим их способность ориентироваться в безбрежных просторах океана?

Вот речные угри, пересекающие тысячемильные просторы Атлантики на пути к вожделенным Бермудским островам, где природой начертано им метать икру и… погибнуть после утомительного путешествия и изнурительного акта создания новых жизней. А маленькие угри, вылупляющиеся из икринок, отправляются без чуткого родительского руководства к родным берегам, через те же тысячемильные просторы. Такая же романтическая и загадочная история происходит с лососями, возвращающимися из тихоокеанских вод в устья камчатских и североамериканских рек.

А птицы? Разве не достойны восхищения их чуть ли не кругосветные перелеты? Как они это делают? Замешан ли тут магнетизм Земли? Исчерпывающего ответа на эти вопросы нет. Но эксперименты ставятся, и в большом количестве. Например, голубям для проверки их способности ориентироваться укрепляли на крыльях сильные магниты, «заглушающие» для птиц магнитное поле Земли. Несмотря на это, сотни голубей уверенно находили свои гнезда. Значит, не магнетизм Земли является той путеводной звездой, которой придерживаются птицы? Тогда что же?

Вообще чувствительность к электромагнитным полям, недоступная человеку, видимо, распространена очень широко. Известны, например, эксперименты над мухами, которые всегда совершали «взлет и посадку», сообразуясь с направлением магнитного поля. Садовые улитки — идеальный объект для наблюдений вследствие их рассудительности — тоже свершали свой неторопливый путь с учетом направления магнитного поля. Простейшие существа инфузории прекрасно ориентируются в электрическом поле.

Растения ощущают как электрическое, так и магнитное поля. Влияние этих полей на растения до сих пор еще тщательно изучается. Проводится, например, такой опыт. Растение помещается в сильное электромагнитное поле. Уже через несколько минут вместо цветущего растения — мертвый стебель с увядшими листьями. В другой раз тот же опыт дает результат прямо противоположный — растение начинает быстро расти и в конечном итоге дает урожай, в пять раз больший обычного…

Еще опыт. По поверхности почвы пропускают ток.

Растения быстро засыхают. Но некоторые превращаются в гигантов: редис диаметром 13 сантиметров, морковь диаметром 30 с лишним сантиметров весом в 5 с лишним килограммов…

Нет сомнений, что человек овладеет в конце концов этими секретами. Гуго Гернсбек, автор когда-то знаменитого фантастического романа «Ральф 124 С41+», описывает сельскохозяйственное производство эпохи, отделенной от нас с вами сотнями лет:

«Было темно, но пшеничное поле, раскинувшееся вокруг на несколько миль, светилось слабым пурпуровым сиянием. При этом слышался звук, похожий на потрескивание или легкий шелест. Колоски пшеницы казались светящимися.

— Так выглядит ночью поле под электрическим током, — сказал Ральф. — Днем слабые разряды не видны, в темноте возникает свечение. Один из полюсов высокочастотного генератора соединен с почвой, другой — со стальными переплетами крыши теплицы. Без помощи электричества мы не могли бы выращивать более двух или трех урожаев пшеницы в год».

Звезды диоскуров

И еще одно электрическое явление заметили наши древние предки — огни святого Эльма, или звезды Диоскуров. Их называли по-разному: в Португалии — Корпо-Санто, в Англии — Кома-Санто, в странах, лежащих в бассейне Средиземного моря, — огни святого Николая или святой Клары. Но это уже позже. А раньше были добрые и злые звезды: добрые — звезды Кастора и Поллукса (Полидевка), по имени легендарных близнецов Диоскуров, и зловещая звезда святой Елены.

Первые упоминания об этих явлениях находим в «Комментариях Кесаря» — книге о войне африканской, где Юлий Цезарь писал, что «в одну из ночей железные острия копий пятого легиона казались огненными».

Римский философ Луций Анней Сенека две тысячи дет назад описал, как во время гроз сошедшие с неба Звезды, словно птицы, садятся на мачты кораблей на радость морякам — это считалось хорошим предзнаменованием. Но «добрыми» были только парные огни — звезды Кастора и Поллукса. Если загоралась только одна звезда — звезда Елены, — это считалось дурным предзнаменованием.

Тит Ливии писал, что из дротика, которым один из военачальников вооружил только что вступившего в ряды воинов сына, в течение двух с лишних часов исходил огонь, не сжигавший деревянных частей.

Плиний тоже неоднократно замечал звезды Диоскуров на копьях часовых.

Вот что пишет сын Христофора Колумба: «Моряки перестают бояться бури, когда показываются огни святого Эльма. В 1493 году, в октябре месяце… ночью, при сильной грозе и проливном дожде огни святого Эльма показались на мачте в виде семи зажженных свеч. При виде этого чудесного явления весь экипаж стал молиться и петь благодарственные гимны».

Спутник Магеллана Геррера также свидетельствует о суеверном отношении матросов к этим явлениям: «Когда во время бури на мачте показывались огни святого Эльма, иногда в виде одной свечи, иногда в виде двух, матросы плакали от радости». Видимо, не знали матросы, что при одной «свече» они были свидетелями огня святой Елены, который в согласии с более старыми суевериями предвещал беду.

В книге Фламмариона «Атмосфера» описывается встреча с особенно сильными огнями святого Эльма на траверсе Балеарских островов: «Вдруг наступила страшная темнота — гром и молнии появились невиданные.

* * *

* * *

Опасаясь бури, я спустил все паруса. Тогда мы увидели в разных местах корабля более тридцати огней святого Эльма. Тот, который находился на флюгере мачты, был более полутора футоз в длину. Я послал матроса, чтобы снять его. Влезши наверх, матрос крикнул нам, что огонь шипит, как ракета из сырого пороха.

Я велел снять его вместе с флюгером и принести вниз.

Но как только матрос снял флюгер, так огонь перескочил на конец мачты, откуда снять его было уже невозможно.

Он там оставался некоторое время, а затем исчез понемногу».

И еще много таинственных появлений «огней Диоскуров» запечатлели древние и недавние летописи. Много раз появлялись они, пугающе непонятные, прежде чем удалось выяснить их истинную природу — родственную природе столь непохожего явления, как молния. Да и что такое звезды Диоскуров, огни святого Эльма, как не электрический разряд, но разряд не внезапный, бурный, громовой, а разряд тихий, тлеющий, как бы стекающий с металлических остриев.

Приручить этот разряд оказалось не менее сложным делом, чем приручить молнию. Но тем приятнее победа.

Сейчас коронный разряд, таинственные «огни Диоскуров», несет свою скромную вахту, например, в заводских трубах. Там таинственное явление служит полезному делу — улавливанию дымовых частиц — и служит неплохо: лишь одному проценту несгоревшего топлива удается избежать поимки в электрическом поле, создаваемом тонкой проволочной сетью.

В космический век коронный разряд находит себе и новое применение — он является источником силы, «подталкивающей» космический корабль в глубинах мирового пространства: стекающие с острия заряды оказываются новым космическим топливом. Звезды Диоскуров, созданные человеческим гением, начинают сиять в ночном небе…

Янтарь и магнит

Разговаривая с бедным свинопасом по имени Эвмей, Одиссей попросил его рассказать свою историю. И тот поведал: не свинопас он, а сын царский, родом с острова Сира, «что необильно людьми населен, но удобен для жизни», и украден он и продан в рабство купцами из далекой Финикии. Как-то их корабль пристал к острову, и нянька царевича, финикийская рабыня, решила бежать с купцами на родину. И «…когда изготовился в путь их натруженный корабль, ими был вестник о том к финикийской рабыне отправлен… В дом отца моего на показ он принес ожерелье: крупный электрон, оправленный в золото с чудным искусством».

Электрон — обработанный кусок янтаря — овладел вниманием царского двора, и финикийская рабыня, прихватив Эвмея и пару золотых кувшинов, сбежала на корабль.

Чем привлекал янтарь? Теплый камень удивительной красоты, содержащий иногда внутри себя диковинных маленьких насекомых, обладал одним необычным, располагающим к философическим построениям свойством — он мог притягивать! Он притягивал пылинки, нити, кусочки папируса. И именно этим свойством определялись в древности названия янтаря у разных народов.

Так, греки назвали его электроном — притягивающим к себе; римляне — харпаксом, что означает грабитель, а персы — кавубой, то есть камнем, способным притягивать мякину.

Говорят, это свойство янтаря открыто дочерью Фалеса из Милета. Вряд ли! Оно, видимо, было известно еще раньше и повсеместно. Так, А. Гумбольдт, побывавший в конце прошлого века у незатронутых цивилизацией индейцев в бассейне реки Ориноко, мог убедиться в том, что им известны свойства янтаря. Янтарное веретено светлокудрой — лишь красивая древняя сказка.

Сказки сказками, а дотошные историки могут сейчас уверенно сказать, какую пользу извлекали наши древние да и не столь древние предки из окаменевшей миллионнолетней смолы: янтарь считали действенным лекарством, косметическим средством. Янтарные ожерелья, янтарные четки — это защита от дурного глаза, от напасти, от болезней. Видимо, поэтому столь часты на картинах старых фламандцев изображения кормящих мадонн с янтарными ожерельями.

* * *

* * *

Так использовался янтарь, камень полезный и таинственный, известный уже тысячи лет — столько же, сколько известен и другой таинственный камень — магнит.

Природные магниты, попросту говоря, кусочек магнитного железняка — магнетита (химический состав: 31 % железа и 69 % кислорода) не везде назывались магнитами. В разных странах магнит называли по-разному, но большая часть всех этих названий магнита переводится как «любящий», «любовник». Так поэтичным языком древних описано свойство кусков магнита притягивать железо.

Название «магнит», как утверждает Платон, дано Еврипидом. По другой, значительно более красивой и известной, но менее правдоподобной притче Плиния, название дано в честь сказочного волопаса Магниса, гвозди сандалий и железная палка которого прилипали к неведомым камням.

По иным сведениям, слово «магнит» происходит от названия провинции Магнезия (сейчас Манисса), жителей которой звали магнетами. Так утверждает Тит Лукреций Кар в своей поэме «О природе вещей». Русский путешественник В. А. Теплов, посетивший Магнезию в 80-х годах прошлого века, утверждал, что на горе Сипил до сих пор встречаются образчики этого камня, а сама гора давно известна частыми ударами в нее молний (этим же славилась и гора Магнитная на Урале, почти целиком состоявшая из магнетита).

Наиболее распространенная из сказок о чудодейственной силе магнита, вошедшая в «Сказки тысяча и одной ночи», заимствована у Плиния, который утверждал, что в Эфиопии существует гора Зимир, вытягивающая из кораблей все гвозди и железные части.

* * *

* * *

Идут караваны по бескрайним гобийским пескам. Направо, налево, куда ни кинь взор, — унылые желтые барханы, изредка подкрашенные пятнами пыльно-зеленой колючки. Солнце закрыто желтой пеленой пыли. Далек путь из императорских пагод на берегах Янцзы до кушанских дворцов. Трудно пришлось бы путникам, если бы не было в караване белого верблюда с его бесценным грузом. Защищенный деревянной резной клеткой, меж горбами белого верблюда совершал путь через пустыню глиняный сосуд, в котором на пробке плавал в воде небольшой продолговатый кусок намагниченного железа. Края сосуда были выкрашены в четыре цвета.

Красный обозначал юг, черный — север, зеленый — восток и белый — запад. Глиняный сосуд с кусочком железа в нем был примитивным древним компасом, указывающим караванщикам путь в бескрайних песках.

Мастера-реставраторы уже сейчас могут точно сообщить, как выглядели древние компасы, компасы, которым сегодня исполнилось бы 3000 лет. Страницы древних летописей полны описаний битв, победу в которых воинственные императоры одерживали благодаря «волшебным колесницам» — своеобразной модификации компаса. В этих же летописях встречаются описания магнитных ворот, через которые не мог пройти недоброжелатель с оружием, магнитных мостовых и прочих применений магнитного камня «чу-ши», попросту — магнита.

Китайский фольклорист Су Матзен собрал много лет назад библиотеку старинных летописей. Вот сведения из них, относящиеся к магнитам.

Император Хуанг Ти, живший за 2000 лет до Су Матзена, в густом тумаке напал на противника с тыла и разбил его. Ориентироваться в тумане Хуангу Ти помогли установленные на повозках фигурки с вытянутой рукой, всегда показывавшей на юг.

Император Чеу Кун решил отблагодарить послов далекого Юе-Чана (Вьетнама) за знаки внимания и дружбы, выразившиеся в виде приношения ему белых фазанов, и подарил им пять дорожных колесниц, устроенных так, что резной человечек на них всегда указывал на юг. Послы Юе-Чана отправились в путь на этих колесницах, достигли берега моря, миновали города Фх-Нам и Лин-Н и год спустя прибыли к себе на родину.

* * *

* * *

Возможно, что в этих легендах, относящихся к 1100 году до н. э., содержится первое упоминание о компасе, то есть полезно использованном магните.

Видимо, в дальнейшем секрет изготовления магнитных колесниц с югоуказателем затерялся, поскольку в V веке «император Тай By Ди династии Вей приказал Куо Ченг Мингу построить такого рода колесницу. Он работал в течение целого года, но безуспешно. Тогда император поручил это дело Ма Ио, которому действительно удалось ее соорудить. За это Куо Ченг Минг отравил его ядом перьев птицы чин. Конструкция Ма Йо была признана превосходной».

Неизвестно, была ли конструкция Ма Йо идентичной более ранним конструкциям.

Но даже в том случае, если по причинам научной строгости нельзя древнюю легенду причислить к первым упоминаниям о магнитном компасе (мало ли на каком принципе, может быть, не известном и по сей день, работали эти югоуказатели!), жителям Древнего Востока все равно нужно отдать дань за первое полезное использование магнита. Так, в энциклопедии 121 года Гуи Чин впервые описывает и магнит и магнитную иглу. В летописи XI века прямо повествуется о том, что «предсказатели натирают конец иглы магнитным камнем, чтобы придать ей свойство показывать на юг».

Эти обстоятельства не смогли помешать итальянцам построить в Неаполе памятник жителю города Амальфи Флавио Джойя, который, по их мнению, изобрел магнитный компас в 1302 году. О том, что Джойя не был первым, говорят хотя бы упоминание о компасе монаха ордена святого Альбана в 1187 году, стихи поэта Гюйо Прованского, написанные в 1206 году, и размышления Пьера Перегрина, датируемые 1269 годом.

Однако красивая легенда о Флавио Джойя, изобретателе компаса, до сих пор живет у итальянцев.

…Давным-давно, когда город Амальфи стоял, как и Венеция, на море, жил в нем Флавио Джойя, ювелир и инкрустатор. Он был беден и весел, а кроме того, любил черноглазую красавицу Анджелу, дочь богатого рыбака Доменико.

Рыбак Доменико не хотел, чтобы дочь вышла замуж за «сухопутного» Джойя, и поставил перед Флавио желое условие — научиться плавать по прямой линии в тумане и в ночи. Ясно, что это условие невыполнимо.

Но Флавио был не из тех, кто унывает. В работе для инкрустирования маленькими кусочками железа он использовал магнитный камень. Как-то Флавио заметил, что, если положить этот камень на кусочек пробки, плавающей в воде, он поворачивается всегда в одну сторону.

Так, по легенде, Флавио изобрел компас.

Через месяц он женился на красавице Анджеле.

Флавио получил Анджелу, рыбаки получили компас…

Если подходить к поэтическому эпизоду с исторических позиций, может быть, следует предположить, что хотя Джойя и не изобрел компас, но по-видимому, именно он дал компасу его современный вид, снабдив диском с делениями — картушкой.

С помощью этого компаса были сделаны большие географические открытия, он был для моряков поистине даром провидения. Направляемые острием компаса, капитаны вели свои корветы, фрегаты и бригантины к благоухающим туберозой континентам, к зелено-желтым лагунам и к таинственным островам сокровищ…

Плиний писал, что александрийский архитектор Хинократ начал делать свод храма Арсинои из магнитного камня для того, чтобы железная фигура Арсинои висела в воздухе; этот замысел не был, по-видимому, осуществлен из-за смерти Хинократа и брата Арсинои Птолемея, который, как сейчас бы сказали, «финансировал» это предприятие.

В этой связи представляет интерес заметка, промелькнувшая несколько лет назад в журнале «Юность». В ней сообщалось, что на выставке молодых архитекторов и скульпторов идея «Храма Арсинои» вновь обрела своих защитников — несколько молодых авторов представили проекты памятников с использованием магнитных сводов, безусловно, гораздо более мощных, чем свод Хинократа.

Магниты всегда были опутаны плотным мистическим ореолом, о них слагались стихи, им приписывали невероятные свойства.

Считалось, что магниты созданы на погибель людям злыми демонами, что они созданы на пользу лишь ворам, поскольку с их помощью можно легко отпирать замки и запоры.

Из магнитов изготовлялись многочисленные «любовные напитки», которые во всяком случае были не менее действенны, чем все другие снадобья подобного рода.

Как утверждал средневековый схоласт Марбодей, любовные напитки «на базе» магнита вполне могли примирить мужей с женами и вернуть сбежавших жен.

Магнит был весьма популярен у средневековых фокусников.

Самым распространенным иллюзионным номером были когда-то так называемые «послушные рыбы». Их изготовляли из дерева. Они плавали в бассейне и повиновались малейшему мановению руки фокусника, который заставлял их передвигаться во всевозможных направлениях. Секрет фокуса был чрезвычайно прост: в рукаве у фокусника был спрятан магнит, а в головы рыб были вставлены кусочки железа. Один из вариантов этого фокуса вы можете приобрести в «Детском мире» — игру «Удильщик». Другой современный вариант — небольшие, но сильные магниты, иногда используемые для извлечения предметов со дна водоемов.

Несколько лет назад группа искателей приключений опустила такой магнит со своей лодки, совершавшей рейс вблизи Багамских островов. Внезапно лодка резко затормозила. Аквалангисты, исследовавшие дно в месте остановки, обнаружили, что магнит притянулся к якорю испанского галиона, потопленного пиратами у Багамских островов в XVII веке. При обследовании корабля аквалангисты обнаружили сундук с золотом и столовым серебром, предназначенным для богатых домов Нового Света.

Подобные же магниты используются учеными для поисков следов древних цивилизаций. Ученые-криминалисты применяют средства, основанные на магнитных материалах.

Если вернуться к фокусам, то более близкими к нам по времени были манипуляции англичанина Джонаса.

Его коронный номер: Джонас предлагал кому-нибудь из зрителей положить часы на стол, после чего, не прикасаясь к часам, он произвольно менял направление стрелок. Фокус, естественно, проводился с помощью магнита. Современным воплощением такой идеи являются хорошо известные электрикам электромагнитные муфты, с помощью которых можно вращать устройства, отделенные от двигателя преградой, например стеной.

До сих пор вызывает восхищение трюк, который проделывал в своем «Храме очарований, или механическом, оптическом и физическом кабинетах господина Гамулецкого де Колла, известный русский иллюзионист Гамулецкий. Его «кабинет», просуществовавший до 1842 года, прославился, помимо всего прочего, и тем, что посетители, поднимавшиеся по украшенной канделябрами и устланной коврами лестнице, еще издали могли заметить на верхней площадке золоченую фигуру ангела, выполненную в натуральный человеческий рост, парившую в горизонтальном положении над дверью кабинета. В том, что фигура не имеет никаких подпорок, мог убедиться всякий желающий. Когда посетители вступали на площадку, ангел поднимал руки, подносил ко рту валторну и «играл на ней, шевеля пальцами самым естественным образом».

«Десять лет, — говорил Гамулецкий, — я трудился, чтобы найти точку и вес магнита и железа, дабы удержать ангела в воздухе. Помимо трудов, немало средств употребил я на это чудо».

По-видимому, роль атрибута иллюзионистов как нельзя более подходила таинственному «исчадию ада» — магниту.

В свое время было предложено множество объяснений того, почему магнит и железо испытывают друг к другу столь постоянную привязанность.

Философ-идеалист Платон писал, что «ввиду того, что не бывает никакой пустоты, эти тела со всех сторон толкают друг друга, и когда они разделяются и соединяются, все, обменявшись местами, переходят на свое обычное место. Вероятно, те, кто произведет правильное исследование, придут в изумление от этих запутанных взаимоотношений». Что и говорить, взаимоотношения непростые. Видимо, сам Платон это прекрасно понимал, поскольку дает комментарии, суть которых кратко сводится к следующему: «Вообще все от бога». Что же касается «запутанных взаимоотношений», то здесь Платон оказался удивительно дальновидным. Последующие открытия убедили ученых в том, что природа магнетизма неизмеримо сложнее механистических представлений Древних.

Знаменитый философ Эпикур дает следующее объяснение: фигуры атомов и неделимых тел, истекающих из камня, так подходят друг к другу, что легко сцепляются между собой: ударившись о твердые части камня и железа, а затем, отскочив в середину, они одновременно и сцепляются друг с другом, и влекут железо.

Последователь Эпикура, поэт и философ Тит Лукреций Кар в своей поэме «О природе вещей» дает рифмованное толкование взглядов своего учителя. Мы приводим ниже несколько затянутую цитату из Лукреция ввиду ее исключительной ценности. Ведь этим гекзаметрам уже более двух тысяч лет!

Эти строки являются, пожалуй, к концу второго тысячелетия нашей эры наиболее успешной попыткой объяснения природы магнитных явлений, хотя и очень наивной. Все остальные попытки сводились к предположению существования у магнита божественной «души», что позволяло не думать о дальнейших доводах в защиту гипотезы.

Шарлатан или провидец?

Здесь наше повествование наталкивается на некоторые трудности, связанные с описанием судьбы человека необычного, бесспорно, высокоодаренного, хотя он и не смог добиться признания на вожделенном поприще. До сих пор не умолкают споры вокруг его имени, которое возносилось порой так высоко, как в другое время горячо предавалось анафеме. Речь пойдет о Фридрихе, или, как его чаще называют, Франце Антоне Месмере, первом человеке, которому удалось экспериментально исследовать соотношение двух столь тонких неясных субстанций, как человеческий организм и электромагнитное поле.

Месмер родился в 1734 году в маленьком австрийском городке Ицнанге. Он долго не мог найти себя. Мечтал стать великим музыкантом. Потом — философом. Потом — адвокатом. Он умер великим врачом, признанным друзьями и противниками. Но главное его открытие так и не было понято современниками.

После окончания медицинской школы при Венском университете Месмер женился на богатой вдове. Удовлетворенные теперь материальные потребности вызвали к жизни расцвет потребностей духовных — Месмер посвятил себя искусствам, в особенности музыке. Его друзья — Гайдн, Глюк, Моцарт — всячески помогали ему.

Однако Месмер не стал великим музыкантом. Ему пришлось вернуться в конце концов к карьере врачебной.

Той единственной, в которой он стал Францем Месмером, основателем многочисленных школ «месмеризма», «гипнотизма» и пр.

28 июля 1774 года — день, оставшийся в жизнеописаниях Месмера. В этот день он вернулся к врачебной практике и сразу же наткнулся на непонятный для него случай. Его пациентка фрейлейн Эстерлайн, страдавшая от головных болей, судорог, частичного паралича, бредовых состояний, непрерывных рвот, не получала облегчения ни от одного из предписывавшихся ей Месмером лекарств. И врач решился на эксперимент, основанный лишь на преклонении Месмера перед теориями Теофрастуса Бомбастуса Гухенгеймского, называемого чаще Парацельсом.

Утверждали, что Парацельс обладал секретом вечной молодости и нашел философский камень, превращавший обычные металлы в золото. Эти слухи, впрочем, несколько противоречат фактам из биографии Парацельса, говорящим о том, что однажды он бежал через окно от разгневанной квартирной хозяйки, которой задолжал за проживание. Да и умер он, не дожив до пятидесяти лет.

Но Парацельс был поистине великим врачом, смело использовавшим и столь же смело опровергавшим опыт древнейшей медицины. Среди идей Парацельса Месмера особенно привлекала одна — всемерно использовать при лечении болезней магниты.

Как только у Эстерлайн начался очередной приступ, Месмер наложил ей на грудь несколько сильных магнитов. Последствия были ужасными — фрейлейн забилась в бешеных судорогах. Через несколько мгновений, однако, приступ окончился, хотя обычно он продолжался часами.

Во время следующего приступа Месмер уже смело использует магниты. Через несколько сеансов пациентка выздоровела, и Месмер имел возможность показать свой способ лечения известному ученому, члену Королевского общества в Лондоне Яну Ингенхаузу. Член академии был весьма доволен увиденным, что, впрочем, не помешало ему опубликовать о методе Месмера ругательную статью.

Месмер, однако, вовсе не был обескуражен таким приемом у академических ученых. Он открыл клинику, куда со всех сторон стекались истеричные женщины, жаждущие лечения. Месмер даже придумал стройную, на его взгляд, теорию «животного магнетизма», которая легко и просто объясняла причины заболеваний и рекомендовала способы их лечения. По этой теории вся Вселенная и все живые организмы пропитаны «магнетическим флюидом», правильный ток которого в теле человека и определяет его отменное здоровье. Любое нарушение сказывается в том, что течение магнитных линий искажается, в нем проявляются не предусмотренные идеальной схемой омуты и водовороты. Для исправления положения, подгонки его к идеальной смехе и следует применять магниты, которые способны направить магнитный флюид по нужному руслу.

Теория получила некоторое признание, и у Месмера появились приверженцы и последователи. Так, эдинбургский врач Джеймс Грахам открыл в 1780 году в Лондоне оздоровительное заведение под пышным названием «Замок здоровья», провести ночь в котором стоило 100 фунтов стерлингов — бешеные по тем временам деньги.

Эта «входная плата» позволяла пациенту проспать ночь в «Звездной постели» — диковинном ложе, поддерживаемом с помощью сорока намагниченных колонн и увенчанном фигурами Амура и Психеи, под звуки ненавязчивой музыки, в ритме которой кружились неподалеку танцовщицы.

Венский кабинет Месмера не мог идти ни в какое сравнение с «Замком здоровья». Впрочем, и с кабинетом, и с клиникой Месмеру вскоре пришлось распрощаться.

Все началось с того, что в число пациенток Месмера попала восемнадцатилетняя фаворитка императрицы Марии Терезы, названная в честь нее Мария Тереза Парадис, слепая с четырех лет. Лечение «магнетизмом» принесло плоды. Слепая прозрела. Однако комиссия медицинского факультета Венского университета нашла, что она не излечена, а возвращение зрения ей лишь внушено. Фактом остается то, что девушка опять ослепла.

Разразившийся при императорском дворе скандал вынудил Месмера собрать, как некогда поступил Парацельс, пожитки и покинуть родину и свой кабинет на Загородной улице, 261.

Некоторое время он скитался по Швейцарии, по Баварии и через год с лишним обосновался на Вандомской площади в Париже, еще не украшенной тогда знаменитой колонной. В своей клинике Месмер оборудовал удивительное устройство «бакэ» — чан из дубовых досок, в котором размещены бутылки с «намагниченной водой».

Из бутылей, в свою очередь, радиально расходились от чана железные прутья, призванные донести «магнитный флюид» до пациента. Курс лечения проводился при приглушенном свете и мягкой музыке. Сам Месмер одевался в фиолетовую тогу и, плавно взмахивая жезлом, скользил вдоль круга своих пациентов, пристально вглядываясь в их глаза. Обычно после таких сеансов пациенты утверждали, что им стало лучше.

Мода на Месмера с невероятной скоростью захлестывала Париж. В числе его пациентов было много влиятельных людей, известных писателей и аристократов.

Золото текло к Месмеру рекой. Основными же его пациентками были восхищавшиеся его мужественной внешностью и манерами дамы из высшего света, страдавшие истерией.

Однако полное благополучие невозможно — и неприятности не заставили себя ждать. Группа членов Парижской медицинской академии прошла один из курсов лечения Месмера и заявила, что никто из них не почувствовал ничего, кроме нервного опустошения и болей в области желудка. Кроме того, все они публично осудили Месмера и даже изгнали (или чуть не изгнали) из своей среды профессора, вздумавшего защищать Месмера.

Тогда Месмер решил придать своим работам солидность научных исследований. Для этого он поселился на Монмартре (тогда это был бедный район) и стал лечить пациентов, принадлежащих по большей части к бедным слоям Парижа. Но в смысле техники он пошел гораздо дальше — он «намагничивал» теперь уже целые деревья, парки и леса. Он опять приобрел авторитет, но не там, где ему хотелось бы, хотя в числе активных поклонников Месмера оказались сам король Людовик XVI и королева Мария-Антуанетта. Вскоре, правда, они начали охладевать к Месмеру и поручили Академии наук и медицинскому факультету проверить действенность его лечебных методов.

В комиссию по проверке вошли весьма известные лица: в первую очередь Бенджамен Франклин (не удивляйтесь, этот знаменитый ученый был в то время американским послом в Европе); Антуан Лавуазье — человек, открывший кислород; Жан Байи, астроном, а также некий доктор Ж. Гильотен, изобретатель приспособления, позже названного его именем. По иронии судьбы нескольким членам этой комиссии, в частности Лавуазье и Байи, была уготована судьба на себе проверить действенность гильотины. То же, впрочем, относится и к ее изобретателю, доктору Гильотену — редкий случай, когда автору дается с такой исчерпывающей полнотой испытать свое изобретение! Впрочем, и организаторам комиссии — Людовику XVI и Марии-Антуанетте тоже пришлось впоследствии, во время революции, познакомиться с этим устройством.

Но мы отвлеклись, и поэтому сразу же перейдем к решению, вынесенному комиссией:

«Все определяется самим человеком, магнетизирующим пациентов. Если к каждому следующему появлению магнетизера они лежали полностью истощенными, то взгляд или голос магнетизера вскоре выводят их из этого состояния. Здесь, несомненно, действует некая сила, сила, управляющая действиями человека и подчиняющая их себе. Это — сила самого магнетизера».

Этот правильный вывод, однако, был побочным и упомянут вскользь. Главная же задача комиссии — опровергнуть существование «животного магнетизма». Вывод был категоричным: никакого животного магнетизма не существует. Человеческому организму магнетизм не свойствен. Все достигнутые Месмером эффекты определяются силой внушения, причем последствия их, по мнению комиссии, ужасны — больных впоследствии ждет суровая участь. Их ждут конвульсии, уродливое потомство. Академия запретила своим членам практиковать месмеризм.

Решение комиссии крайне интересно и с точки зрения иллюстрации неумолимых законов диалектики. Было ли это решение правильным? Для своего времени — да. То было время быстрого развития науки. Вера в возможность полного и окончательного познания всех явлений владела членами комиссии. И они не хотели признавать ничего такого, что нельзя было бы измерить, пощупать, объяснить, доказать с помощью известных им опытов.

Поэтому лишь некоторые выводы комиссии, имевшие для нее частный характер, остались правильными и по сей день: магнит действует прежде всего на нервную систему, а не на ткани и внешние органы; магнит хорошо помогает при таких нервных заболеваниях, которые характеризуются усиленной работой нервной системы, например, при судорогах, конвульсиях, головных болях и пр.

Последующие исследования подтвердили правильность выводов, основанных на многих экспериментах.

Однако некоторые выводы комиссии страдают категоричностью. Нужно было, наверное, оставить лазейку: «При теперешнем состоянии знаний, измерительной техники…» Что же касается месмеризма, или, как потом его стали называть, гипнотизма, то здесь комиссия не оказалась на высоте, и прежде всего потому, что в то время психология как наука была в состоянии младенческом, не допускавшем и мысли о том, что с помощью столь простых средств можно делать столь сложные вещи. Комиссия Парижской академии отвергла «животный магнетизм», как отвергла в свое время пароход Фултона, громоотвод Франклина да и многое другое.

Месмер бежит от неудачи в Австрию, на родину, стремясь забыться, собрать силы для нового наступления.

Возвратиться в Париж ему не пришлось — наступил «девяносто третий», когда многие высокопоставленные аристократы и любимцы королевской семьи, хотя бы временные, испытали на себе усовершенствование доктора Гильотена. Путь в столицу для бывшего кумира парижских аристократов был закрыт, хотя Месмер и симпатизировал французской революции. Вскоре, впрочем, именно за эти симпатии Месмера высылают из Австрии, и он обосновывается в небольшом городке недалеко от Цюриха. Там он жил настолько незаметно, что многочисленные его последователи в течение двадцати лет считали, что их кумир давно мертв. Деревенский доктор Месмер последние годы своей жизни отдал музыке. Умер он в 1815 году 81 года от роду.

Учение Месмера не захирело, не погибло. С каждым годом все новые и новые врачи пытались использовать для лечения больных свойства магнита.

Член Федерального совета в Женеве Де Гарсю решил применить не сами магниты, а намагниченную воду, которую можно было использовать для умывания, омовений, клизм, примочек и ванн.

Француз Дюрвиль, выпустивший множество книжек по магнитному лечению, утверждал, что после лечения водой, «намагниченной» с помощью магнита с подъемной силой 110 килограммов, у больных исчезали язвы, лучше зарубцовывались раны. Проверкой данных никто не занимался, и поэтому невозможно установить сейчас, насколько большую роль играл здесь авторский оптимизм. Даже через 100 лет после этих экспериментов мы не можем доказательно отвергнуть или подтвердить исследования Дюрвиля, проведенные, по современным понятиям, на стыке электромагнитной биологии и психологии.

Так, Дюрвиль утверждал, что его больные могут «видеть» магнитное поле, предстающее перед ними в виде некоего свечения. «Этот свет, неравномерно распределенный по поверхности человеческого тела, наиболее ярок над головой и на оконечностях. У магнита более всего светятся полюсы. Посредственный сенситив (медиум. — В. К.) видит человеческое тело еще более светящимся, и в этом свете он различает цвета: правая сторона тела ему кажется голубоватой, левая — желтоватой или красноватой. Южный полюс магнита светится так же, как правая половина тела, северный — как левая.

Хорошие сеиситивы видят человеческое тело ярко светящимся, правая сторона блестит прекрасным голубым или индиговым цветом; левая сторона для одних представляется оранжевой, для других — красной. Глаза и оконечности тела, так же как и полюсы магнитов, сияют соответствующим стороне тела светом; вся голова кажется окутанной сияющим ореолом, в котором блестят различные цвета».

Красивая картина! Скорее всего — богатство воображения, подогретого гипнотическими внушениями.

Но вот вполне современное открытие Р. Беккера — на теле человека и других позвоночных животных распределены электрические потенциалы, причина которых — потоки электронов вдоль нервных волокон. Токи, им соответствующие, текут от головы человека к конечностям. Автор этой книги для интереса прикинул, какого направления должны быть обусловленные ими магнитные поля, и с удивлением обнаружил, что направление их в большинстве случаев совпадает с живописуемой Дюрвилем феерической картиной. А другого способа определить направление столь слабых магнитных полей, кроме визуального, у Дюрвиля не было — соответствующие приборы появились только сейчас. Совпадение?

Нужна тщательная проверка. Проверить нужно еще и эффекты, описанные Дюрвилем: «Накладывание северного полюса магнита на большой палец руки производит уколы в концах пальцев, жар в ладони, в предплечье и от плеча до кисти. Нервы возбуждаются, раздражаются и вызывают невольные движения… Прикосновение южного полюса к большому пальцу вызывает… состояние в виде мурашек…»

Какие-то эффекты быть обязательно должны. Это следует хотя бы из того, что согласно последним исследованиям все человеческие органы имеют сложные электромагнитные ритмы, на которые, по-видимому, можно влиять с помощью электромагнитных же полей. Так, низкочастотные импульсы электромагнитных полей обнаружены в окрестностях человеческого сердца, вблизи сокращающихся мышц.

Недавно с помощью ультрасовременной электронной аппаратуры проверены и подтверждены результаты опытов итальянца Ф. Кацамалли, который наблюдал излучение электромагнитных волн мозгом человека, пребывающего в эмоционально неуравновешенном состоянии.

Мозг, излучающий радиоволны, — уже не только повод для написания научно-фантастических романов. Это, возможно, заявка на новые открытия.

Сейчас существует большое число доказательств восприимчивости живых существ, включая человека, к электромагнитным полям. В первую очередь учеными было подтверждено древнее, как мир, утверждение, что магнит успокаивает, другими словами, подавляет нервную систему. Этим, видимо, по мнению советских ученых — профессора М. Р. Могедовича и доцента Р. Г. Скачедуба, можно объяснить снижение болей у раненых под действием магнита, замеченное тысячи лет назад. Это явление нашло применение и в медицинской практике во время Великой Отечественной войны.

Из Бухарестского института бальнеологии и физиотерапии тем временем сообщают, что в ряде случаев лечение магнитами помогало снять симптомы таких болезней, как паркинсонизм, полиартрит, паралич и т. п.

А пресловутые японские браслеты с магнитиками, якобы улучшающие самочувствие? Японцы запатентовали и стали изготавливать магнитные кресла и магнитные кровати! Что это — очередной успех медицины или очередное шарлатанство? Или очередной массовый гипноз?

Что же касается сильных электромагнитных полей, то твердо доказано — их влияние на животных и человека смертельно. Мы здесь не говорим о коротковолновых излучениях, таких, как гамма-излучение или излучение рентгеновской трубки, убивающих микробы. Большое число экспериментов на обезьянах, а также несчастные случаи с людьми, попавшими, например, в зону действия мощного локатора, убедительно доказали, что шутить с такими полями не стоит.

Так что же такое — электромагнитное поле?

Убийца или исцелитель?

Или просто удобное орудие шарлатанов? Ведь непонятное электричество соответствовало наивной убежденности людей в том, что лечение обязательно должно быть очень сложным и использующим наисовременнейшие штуковины! Еще в 1796 году, по существу, только-только открытое электричество стало применяться неким Перкинсом для лечения с помощью так называемых «тракторов» (извлекателей болезни), представлявших собой металлические стержни, способные при прикосновении к ним «выдать» слабый электрический удар.

Успех Перкинса был невообразимым, но и до сих пор медики не смогли одобрить или развенчать это врачевание.

Последователи Перкинса с тех пор не переводятся.

Одна американская журналистка не поленилась посетить известного нью-йоркского шарлатана, утверждавшего, что он может «излечивать любые болезни с помощью электромагнитной катушки». «Врач» предложил журналистке раздеться и завернуться в простыню, а затем обмотал пациентку резиновым листом с обмоткой и включил ток. После «прогрева» целитель заявил, что двухмесячный срок лечения должен «совершенно обновить ее», поскольку аппарат «создает в крови электроны» и выводит из организма «азотистые накопления»…

Жаль, конечно, но человек лишен шестого чувства, позволяющего непосредственно ощущать электромагнитные поля. Но это не означает, что электромагнитные поля на человека совсем не действуют. Паутина внешних электромагнитных полей вместе со сложным пульсирующим узором собственных полей[1] человека создает новые эффекты, иной раз поразительные.

Мы уже говорили о том, что постоянный магнит оказывает тормозящее действие на нервную систему. А электрические импульсы? Их влияние еще более явно.

Многим известны опыты над обезьянами, которым вживляли в мозг электроды. С их помощью можно было по своему произволу менять настроение животного — привести его в бешеную ярость или, наоборот, вселить в него каменное безразличие ко всему происходящему.

Можно было, наконец, нажатием кнопки вызвать у обезьяны чувство наслаждения.

Недавно в журнале писали о быках, которыми «управляли по радио». Неподвижный матадор спокойно ждет, когда полутонная туша с выставленными вперед рогами несется на него. Но за какие-нибудь пару шагов бык встает как вкопанный — его мозг принял сигнал мира, посланный оператором, сидящим где-то на трибунах…

А вот еще сообщение — из проблемной лаборатории кибернетики Тбилисского университета. Исследователи считают, что с помощью магнитного поля можно примерно в два раза ускорить образование условных рефлексов у мышей. Не могут ли эти исследования привести впоследствии к методике более быстрого усвоения знаний человеком — проблема, не дающая спать не одним студентам?

Не только на мозг могут действовать электрические и магнитные импульсы. Еще в 1858 году Королевское общество хирургов Англии постановило считать допустимым использование электрического удара для восстановления сердечной деятельности. А сейчас в медицинской практике широко применяется электростимулятор — прибор, который с помощью электрических импульсов помогает работать уставшему сердцу.

Этим не заканчивается перечень добрых изобретений, основанных на использовании электромагнитных полей.

Сейчас пытаются создать устройства, которые преобразовывали бы зрительные образы в электрические сигналы, а последние, в свою очередь, непосредственно воздействовали бы на мозг слепых людей. Исследователи верят, что раздражение электрическим током уже сформированных нервных сетей, вызывающее у здоровых людей «фосфены» (искры из глаз — пример фосфена при ударе; искр на самом деле никаких нет, есть только их образы, вызванные искусственно), у людей слепых приведет к созданию зрительных образов.

Автор не без умысла рассказывал в этой главе о фактах как твердо установленных, так и подлежащих дальнейшей проверке — в иной раз и о тех, которые почти наверняка не подтвердятся! Основная идея такого авторского приема — попытаться внушить читателю чувство любознательного изумления перед многообразными проявлениями двух стихий природы — чувство, которое владело некогда нашими далекими предками, только еще вступившими на путь познания природы.

* * *