Этот аббат был очень верующим и даже набожным, но слишком отзывчивое сердце редко умещается в рамках строгой догмы.
Впрочем, его искренне любили и охотно прощали маленькие отступления от правил.
Разве стакан хорошего вина так уже вредит делу спасения?
Несмотря на свои шестьдесят лет и склонность к полноте, господин аббат отличался большой подвижностью. Он, обычно, усаживался в кресло только для того, чтобы рассказать какую-нибудь поучительную историю, которых знал множество.
«Не правда ли, это могло бы послужить сюжетом для новеллы?», — спрашивал он иногда и добродушно смеялся.
Он любил цветы и женщин; порой пытался даже ухаживать за своими собеседницами, и тогда дамы приходили в восторг.
«Женщина — это лучшее Божье создание», — часто говаривал он, — «и, право, иной женский грех стоит мужской добродетели. Во все времена и эпохи женщина одинакова; она меняет только наряды, сердце же ее неизменно. Не смейтесь, — в молодости я сам был офицером королевской артиллерии, это не мешает мне так думать».
И тогда старался подкрепить примерами свою мысль. Кто знает, может быть иные из них он выдумывал сам.
В его уютном саду так хорошо было слушать эти рассказы о трогательной, часто наивной, женской любви и преданности.
Он говорил несколько старомодным языком, но голос его звучал ласково и задушевно, и маленькие недостатки речи почти не замечались.
Иногда, глядя на цветы, он как бы убеждал с печальной улыбкой:
«Помните, сударь, что девственность — лучший цветок в саду Господа. Но сорванные цветы всегда умирают; не срывайте их без нужды. Девственность — это одна из творящих сил, хотя смысл ее не всегда нам ясен».
И приводил тому примеры.