Принц и Русалочка

ЦАРСКАЯ ВОЛЯ

– Ровным счётом ничего.

На этот раз в покои к Ланцерею пожаловал сам царь Онагест. Знаком руки он разогнал толпу придворных, хлынувшую было за ним, и расположился напротив своего гостя.

– Как, ваше величество, неужели и вы подслушивали? – поморщился Ланцерей, не переставая удивляться нравам, царящим в этом дворце. – Вам-то это зачем?

– Монарх должен находиться в курсе всех событий, которые происходят в его владениях, – ничуть не смутившись, ответил Онагест. – А если важные события происходят во дворце – тем более.

– В таком случае вам должно быть известно, что ваша дочь…

– Разумеется, известно, – спокойно проговорил Онагест. – Да я и сам уже предполагал что-то подобное…

– Как?! И вы не пристыдили Сатарию? Не объяснили, как низко она поступает?!

– Позвольте, принц, в чём же тут низость? Девочка сильно влюблена, хочет быть счастливой…

– Но ведь я не люблю её!..

– Поэтому-то она и хочет дать тебе время. И, кстати, поступает весьма разумно: скоро ты успокоишься и по здравом рассуждении поймёшь, что брак с Сатарией – лучшее из того, чем может одарить тебя судьба. У меня нет сыновей, и поэтому ты унаследуешь царскую корону… Эх, парень, ты и представить себе не можешь, какое богатство и могущество ожидают тебя!..

«Наверное, я продолжаю спать и вижу дурной сон. Этого не может быть наяву», – подумал Ланцерей и незаметно ущипнул себя за руку.

– Но как же Сиренелла? Разве она не ваша дочь? Разве вам не жаль её?!

На лицо Онагеста набежала лёгкая тень.

– Сиренелла сделала свой выбор, когда бросила в воду волшебный нож, – ответил он. – Чудо ещё, что она не превратилась в морскую пену… Я слышал, что через триста лет добродетельной жизни дочери воздуха получают в награду бессмертную душу, так о чём же тут печалиться?

– Я люблю Сиренеллу и хочу, чтобы она была счастлива сейчас! – отрезал Ланцерей. – Я женюсь на ней и возвращу её чудесный голос, иначе мне незачем жить.

– Знаешь, когда-то мне тоже казалось, что я не смогу прожить в разлуке с одной девушкой… Мне казалось так целую неделю. А потом появилась другая девушка, и я опять захотел жить. Вот увидишь, с тобой произойдёт то же самое.

– Нет, ваше величество, – ответил Ланцерей, – мне не нужна другая девушка. Я заблуждался, надеясь на ваше великодушие и справедливость, и потому разрешите мне откланяться, я тороплюсь к Сиренелле…

Взгляд морского царя в один миг сделался жёстким.

– Ты останешься в этом дворце, упрямец, – непреклонно заявил он. – Один раз ты уже принёс горе в нашу семью, но я не позволю тебе сделать несчастной мою вторую дочь!.. Я приказал запереть все окна, чтобы ты не улизнул…

– Ваше величество, неужели вы станете ловить женихов своим дочерям, словно рыбу на крючок?! Что скажут ваши подданные?

– Мои подданные говорят только то, что угодно мне, – самодовольно произнёс Онагест. – А вот ты ещё скажешь мне спасибо, сынок… когда станешь мужем Сатарии.