Принц из сети

Глава 5. Рука помощи

Перерыв весь дом и найдя то, что искали, люди из спецслужб стали постепенно покидать наше жилище. Но на их месте тут же появились другие, те, которые фотографировали место предполагаемого самоубийства и с особой дотошностью снимали у всех домочадцев отпечатки пальцев.

Следователь пришел чуть позднее и не один, а с Ильей Ильичом. Они общались так, словно сто лет знали друг друга.

– Анна Дмитриевна, примите мои соболезнования. Прилетел, как только узнал, – слизняк с порога взял в оборот мою маму, которой в ее расклеенном состоянии было уже все равно на чьем плече рыдать. – Познакомьтесь, это следователь по делу и по совместительству мой хороший друг, Запруднов Денис Петрович, – представили нам невысокого усатого мужчину в безликом сером плаще и с такой же ничем не примечательной физиономией. – Обещаю, что к этому делу он подойдет с особой тщательностью и все виновные, если таковые имеются, получат по заслугам.

«Еще как имеются!» – внутри меня все закипело от подобной наглости. Мало того, что как ни в чем не бывало приперся на место преступления, так еще и друга своего приволок, мерзкий гад!

Больше всего хотелось накинуться на него с кулаками, исцарапать лживую морду, а еще высказать все, что я думаю о его липовом сочувствии. Я-то знала, что не так давно он и сам находился с отцом в этом кабинете, и, насколько я понимаю, умирать мой папа совсем не планировал.

Только в этот момент к нам с мамой подошел глава тех самых людей из спецслужб, предлагая присесть за стол в гостиной для какого-то важного разговора. Илья Ильич уверенно навязался в качестве группы поддержки, расположившись рядом с мамой, за что она наградила его благодарным взглядом своих заплаканных глаз.

Суровый тип с непроницаемой маской на лице, блокирующей любые эмоции, сообщил нам новость, которую мы точно не ожидали услышать:

– Ваш супруг, Апраксин Владимир Иванович, проходит по делу в хищениях крупных размеров.

– Но это невозможно! – ожила мама, услышав обвинение, – Володя бы никогда…

– У нас имеются неоспоримые доказательства, – не дав договорить, перебил ее мужчина, бросив при этом недовольный взгляд на часы, словно мы отвлекали его от чего-то важного своими глупостями. – Скорее всего этим и объясняется решение вашего супруга уйти из жизни. Возможно, вы и не были в курсе, но он прекрасно знал, какая расплата ждала его за совершенное преступление. А так как спрашивать уже не с кого, то и дело почти решенное, осталось соблюсти необходимые формальности. На время следствия все имущество, включая банковские счета, карты и ценные бумаги будет арестовано с дальнейшей конфискацией.

– Что вы имеете ввиду?! – мама упорно отказывалась понимать услышанное. – А как же я?! У меня дети? Младшему едва исполнилось шесть месяцев.

– Да не волнуйтесь вы так, – с наигранной заботой вступился Илья Ильич, подвинув поближе к маме стакан воды, который так и хотелось вылить ему на голову. – Анна Дмитриевна, голубушка, разве я позволю, чтобы с вами или Сандрой что-то случилось? Да и государство, в крайнем случае, о вас позаботится. На первое время предоставят социальное жилье и положенное по закону пособие, а там что-нибудь придумаем.

Убеждать и успокаивать этот слизняк умел. Мама в знак доверия даже сжала его руку.

– Только освободить жилплощадь вы должны будете в течении ближайших суток. Взять с собой можно лишь личные вещи. Это тоже проконтролируют наши люди, – добил нас последней новостью слуга закона и тут мамина психика уже не выдержала. Ее словно разом обесточили, и она безвольной тряпичной куклой неожиданно свалилась со стула.

Все вокруг засуетились. Маму довольно быстро привели в чувства, от души напичкав успокоительными, но лишь для того, чтобы решить еще один немаловажный вопрос.

– Анна Дмитриевна, знаю, что сейчас вам сложно принимать подобные решения, – нашептывал Илья Ильич, придерживая ее за руку, на случай, если обморок повторится. – Именно поэтому все организационные вопросы и расходы, связанные с похоронами, я возьму на себя. Но прошу меня услышать. Самоубийства совершаются в моменты слабости, а ваш супруг был очень уважаемым и известным человеком в высоких кругах. Считаю своим долгом сохранить светлую память о Владимире Иваныче. А для этого мы не должны распространяться о произошедшем и похоронить его сегодня же! Пока не поднялась шумиха и не набежали репортеры. Если промедлить хотя бы день, позора не оберетесь! Да и фамилия Апраксиных навсегда будет запятнана.

– Но как же так, не по-людски? А вскрытие, расследование, бизнес-партнеры, которые хотели бы проститься с отцом?! – возмущенно вступилась я.

Но кто бы меня слушал? Этот гад хорошо знал на какие точки нажать, чтобы получить желаемый отклик. Никаких пятен на своей фамилии с богатой родословной, имеющей благородные корни, мама потерпеть не могла.

– Вы правы! – тут же согласилась она. – Родственников, которых стоило бы ждать, у нас нет. А журналистам видеть наш позор ни к чему. Давайте побыстрее со всем этим покончим, – обессиленно произнесла мама, прежде чем удалиться в свою комнату.

Тело отца тут же забрали какие-то люди, а Илья Ильич уехал в срочном порядке организовывать похороны. Я же, пользуясь случаем, все-таки предприняла попытку переговорить со следователем.

Усатый дяденька с серьезным лицом выслушал меня, но в ответ лишь усмехнулся. Мои подозрения в предумышленном убийстве отца он расценил как результат стресса и непринятия смерти близкого человека. А еще упрекнул, что, не имея на то никаких доказательств, очерняю единственного друга семьи, готового помогать нам в столь тяжелый час. И убедительно посоветовал помалкивать, пока великодушный Илья Ильич от нас не отвернулся.

Теперь и у меня опустились руки. На какую справедливость я вообще рассчитывала? В одиночку с этим скользким змеем без связей и денег мне точно не справиться.

Набрала номер Аделины, которая, судя по голосу, едва продрала глаза после затянувшейся вечеринки. Захлебываясь слезами, я вывалила все свое горе на хмельную голову лучшей подруги, подробно рассказав и об утреннем подслушанном разговоре, и о смерти папы, и о выдвинутых обвинениях с предстоящей конфискацией имущества. Какое-то время Делька молчала, переваривая услышанное, а затем сказала всего несколько слов, которые я так от нее ждала:

– Сандра, будь на месте, я скоро приеду.

Мила уложила Ванюшку и теперь донимала меня тем, что я должна держаться и хоть что-нибудь съесть. Но мне и кусок в горло не лез. Даже чашку чая влила в себя через силу.

«Папы больше нет», – только и звучало в моей голове, никак не желая укладываться.

Хотелось включить какую-то обратную перемотку, как в видео. Вернуть время на несколько часов назад, когда я еще слышала его голос там, на лестнице. Ворваться в дверь, вызвать полицию… Я должна была хоть что-то сделать. И тогда, возможно, он был бы сейчас жив. И Бог с ним, с этим следствием, и с конфискацией. Вместе мы бы обязательно со всем справились. А как быть теперь, я и вовсе не представляла, осознавая, что мама в еще более потерянном состоянии.

Когда Аделина в темных очках и на высоченных каблуках вылезла из машины, я выбежала к ней навстречу, а едва обняв и ощутив опору под своими дрожащими руками, снова разрыдалась.

– Спасибо, что приехала, – пробормотала сквозь всхлипы, уже не чувствуя себя такой одинокой и маленькой в этом бездонном океане горя.

– Ну, будет. Все, что могло, уже случилось, – сухо поддержала она, похлопав меня по спине, и тут же отстранилась. – Сандра, ты же понимаешь, что мы больше не можем общаться, как раньше? – неожиданно спросила Делька, сняв очки, из-под которых на меня смотрел совсем чужой и холодный взгляд.

– И почему же? – все еще не понимала я, как если бы это был какой-то неуместный розыгрыш.

– Да узнав о случившемся, отец не то что приезжать сюда, а даже разговаривать с тобой запретил! – почти выплюнула она, разом отрезвив мою наивную голову. – Никто не хочет очернить свою репутацию, детка. А на вашей фамилии теперь стоит огромное пятно, от которого так просто не отмыться.

– И зачем же ты тогда приехала, раз так боялась запачкаться?!

– А разве не понятно? – Адель посмотрела на меня, как на полоумную, тряхнув темной гривой отутюженных до блеска волос. – Хотела забрать кое-что из своих вещей, пока их не арестовали вместе с вашим имуществом.

После подобных откровений у меня внутри все окончательно умерло и погасло. От других подруг не пришло и весточки, хотя, после визита Адель, я была уверена, что все они в курсе происходящего.

День тянулся, как в кошмар, который никак не желал заканчиваться. Тихие похороны состоялись уже после обеда в самом узком кругу. Мама едва держалась на ногах и походила скорее на зомби, не осознающего, что вокруг нее происходит. По возвращению домой она тут же слегла в кровать, а приехавший доктор прописал ей покой и чередующиеся препараты успокоительного со снотворным.

Оказавшись в своей комнате, в очередной раз наткнулась на собранные чемоданы и документы, приготовленные для поездки в Лондон. Взглянула на часы.

«Как раз началась посадка на рейс, на котором я уже точно никуда не полечу. Какое там обучение за границей?! Мне теперь и здесь продолжить его не светит. Счета заблокированы. Наличных денег хватит лишь на ближайшее время. Маме с маленьким Ванюшкой не справиться без поддержки, а значит, нужно срочно искать работу», – попыталась рассуждать здраво.

Только стоило залезть в смартфон, где на заставке стояло наше семейное фото, откуда мне улыбался отец, как все самообладание растворилось, а тело охватила мелкая дрожь. Слишком долго я сдерживала свои эмоции, желая казаться взрослой и сильной, когда на деле была лишь слабой девчонкой, которая осталась совсем одна против целого мира. Мама не в счет. Она по части выживания не многим лучше Ванюшки.

От осознания собственного бессилия и одиночества по щекам побежали ручейки слез. Уткнулась лицом в подушку, а из груди вырвался какой-то страшный животный вопль, словно внутри кто-то разрывал меня на части. Старый, привычный мир рушился, оставляя кровоточащие раны и придавливая своими осколками. А будущее впервые потеряло четкие очертания, превратившись в нечто темное и пугающее.

Из состояния безысходности меня вывел сигнал смартфона, и я потянулась к нему в робкой надежде, что это кто-то из друзей. Больше всего хотелось верить, что они действительно были и не оставят меня наедине с самой собой в этот невыносимо сложный день.

Но на экране высвечивалось «Привет» от абсолютно незнакомого человека из дурацкого приложения знакомств «Me and you», где меня еще вчера шутки ради зарегистрировала Аделина.

«Идеальная совместимость» значилось рядом с аватаркой какого-то «Спайдера» и «Шурой из деревки» со статусом: «лечу в Лондон».

19:28. У меня тоже билет до Лондона. Как раз прошел на посадку. Мы случайно не в одном самолете? – не дождавшись ответа, прилетело еще одно сообщение.

«А ведь могли бы быть и в одном. Судя по времени, рейс как раз мой», – сквозь подступившие слезы усмехнулась я иронии судьбы.

19:28. Нет, мы точно не в одном самолете, – зачем-то ответила, надеясь, что на этом «моя идеальная пара» успокоится.

19:29. Откуда такая уверенность? – тут же пришло в ответ.

19:29. Я уже никуда не лечу, – написала честно.

19:29. Что-то случилось? – тактично поинтересовался мой новый знакомый.

19:30. Папа умер. Теперь об учебе заграницей не может быть и речи. Я нужна здесь, – ответила тому, кого совсем не знала. Но он хотя бы ради приличия поинтересовался моими делами, чего не сделали и более близкие люди.

Что ж, после такого, вряд ли этот парень, который летит в Лондон, продолжит писать какой-то Шуре из деревки, да еще и с кучей проблем. На таких сайтах знакомятся для легкого общения, а в дальнейшем и приятного времяпровождения.

«И зачем я вообще ему ответила? Дура! Тебе сейчас не об этом нужно думать», – корила себя я, а телефон снова пропищал.

19:35. Прими мои соболезнования. Поверь, я знаю, как тебе сейчас тяжело. Два года назад я потерял маму. Если нужна поддержка, можешь на меня рассчитывать. Просто пиши о том, что у тебя происходит. Будем на связи, Саша, – неожиданно ответил Спайдер, и его слова наполнили каким-то особым теплом мое сердце.

19:36. Спасибо, – ответила я, взглянув на на наше общение совсем с другой стороны.

Провалившись в сон, я перенеслась в свои детские воспоминания. Отец смеялся и кружил меня на руках, подбрасывая под самый потолок. Мой радостный визг закладывал уши, а в стороны разлетались тонкие косички с яркими бантами. Но в следующую секунду все померкло, и я очутилась совсем одна в беспросветной темной комнате. Именно тогда, впервые, мне и приснился друг, лица которого я не могла рассмотреть. В своей крепкой мужской руке он уверенно сжимал мою ладонь, а я ощутила поддержку и опору, в которых так отчаянно сейчас нуждалась.