Принц (ЛП)

Что я такого сделал? Что она подумала…

Я выпрямился лишь потому, что мне действительно нужно было услышать ее ответ.

— Что ты подумала, я хотел сделать? — спросил я.

Она потупила взгляд.

— Америка, что ты думала, я хотел сделать? — потребовал я ответа.

Само ее поведение выдавало ее с потрохами. Я никогда в жизни еще не был так оскорблен.

— На людях? Ради всего святого. Я джентльмен!

Хоть это и было невыносимо больно, я расправил плечи и зашагал прочь. И тут меня кое-что осенило.

— Почему ты вообще предложила помощь, если такого низкого мнения обо мне?

Она промолчала.

— Сегодня поужинаешь у себя в комнате. Разберемся с этим утром.

Я ушел так быстро, как только мог, желая как можно скорее оказаться подальше от нее, надеясь, что так я смогу прогнать из головы чувство злости и унижения. Я яростно хлопнул дверью в свою комнату.

Секундой позже, в нее постучал мой слуга.

— Я слышал, как Вы пришли, Ваше Высочество. Подать Вам чего-нибудь перед сном?

— Льда, — простонал я.

Он поспешил прочь, а я рухнул на кровать, переполненный злобой.

Я закрыл газа, пытаясь понять, что произошло. Я не мог поверить, что всего несколько минут назад я готов был открыться ей, поделиться всем, что было у меня на душе. Это должно было стать моем первым и самым легким свиданием!

Я сглотнул и услышал, как слуга оставил поднос на прикроватной тумбе и тихо вышел.

Кем она себя возомнила, Пятая, осмелившаяся поднять руку на своего будущего короля? Одно мое слово и ее могли бы серьезно наказать.

Она должна была отправиться домой. Я ни за что не позволил бы ей остаться после того, что она сделала.

Я прокручивал эту ситуацию у себя в голове вот уже несколько часов к ряду, обдумывая, что мне следовало сказать или сделать в тот момент. И каждый раз, как я проживал все вновь, я становился все более и более разъяренным. Что за девушка так поступала? Что заставляло ее думать, будто она может безнаказанно избить своего принца?

Обдумав этот случай по меньшей мере раз сто, в конце концов я поймал себя на осознании, что моя злость постепенно сменилась некоторого сорта благоговением.

Америка что, совсем ничего не боялась?

Не то, чтобы я хотел проверить эту теорию, но я абсолютно точно задумался, многие ли другие, будучи помещены в такую ситуацию, которая позволила бы им предположить, что я хочу ими воспользоваться, допустили бы нечто подобное? Чтобы отстоять свои права или попросту потому, что им было не все равно, что я могу с ними сделать.

Пусть она предотвратила то, чего бы и так не случилось, но это показало, что ее совершенно не волновало мое положение. Хоть она и поняла мой намек абсолютно неверно, она решила постоять за себя. Я искренне этим восхищался. Я бы и сам хотел иметь в себе это. Быть может, если я продолжу общаться с ней, какая-то часть ее бесстрашия передаться и мне?

Черт подери. Я должен был позволить ей остаться.