Глава 3

Дэр в очередной раз заерзал на сиденье кареты, проклиная беспокоящие его ощущения в чреслах. Столь мощного возбуждения он и сам не ожидал. Скрыть свое состояние не представлялось возможным. Он закинул ногу на ногу и тяжело вздохнул.

Впрочем, подумалось ему, не стоит возлагать вину за утрату самоконтроля на одного себя. Жюльенна тоже внесла свою лепту в его безудержное возбуждение. Ее глаза подернулись пеленой, едва лишь она очутилась в его объятиях, ротик слегка открылся для поцелуя, а чувственные ноздри затрепетали, с шумом втягивая воздух. А как стали вздыматься ее великолепные груди! Как часто и громко забилось ее сердце! Ну разве могло его мужское естество не отреагировать на это? Хорошо еще, что никто его не видел, пока он тащил ее в экипаж… Но, черт подери, забравшись в него, он не ощутил никакого облегчения.

Дэр покосился на свою спутницу, демонстративно смотрящую в окно. Да, она совершенно не изменилась за минувшие годы! Все тот же точеный профиль, такая же нежная кожа, те же густые волнистые волосы, обрамляющие ангельское лицо. Взгляд его упал на ее бюст, и он чуть было не обнял ее и не повалил на сиденье…

Проклятие! Ее чары до сих пор сохранили над ним тайную силу, он снова не способен контролировать свои эмоции.

Он был настроен сохранять хладнокровие, но стоило лишь ей расслабиться у него на руках, как рой воспоминаний вскружил ему голову и вызвал мучительное томление в чреслах. Спрятанные в глубине сердца чувства захлестнули его целиком, затуманив рассудок.

Быть может, он совершил ошибку, согласившись на предложение Лусиана? Или же недооценил свою жертву? Как ловко, однако, она спутала ему все карты, приняв его дерзкий вызов и поклявшись, что поставит его на колени!

Однажды ей уже удалось это, и потому впредь ему лучше всегда быть с ней начеку и сохранять хладнокровие. В противном случае она снова вонзит ядовитый кинжал в его сердце.

Обнадеживало Дэра л ишь то, что Жюльенна возбудилась не меньше, чем он. И огонь былой страсти мог вспыхнуть вновь в любое мгновение, поборов ее страхи и опасения. Любопытно, подумалось ему, о чем она сейчас думает?

Мысли Жюльенны мало чем отличались от тех, что обуревали в эту минуту Дэра. Она укоряла себя за самонадеянность и неосторожность, сожалела, что не сумела противостоять его мужскому натиску и сдалась чересчур быстро и легко. Но разве могла она предвидеть, что он подхватит ее рукой под коленками и понесет в карету? Как ей было в такой ситуации не расслабиться?!

Ну и наглец же этот маркиз! Он способен свести с ума любую женщину, поразить ее своим необузданным темпераментом и настойчивостью, парализовать ее волю своим гипнотическим взглядом удава, ошеломить каким-нибудь неслыханным фортелем. Первую схватку он, безусловно, выиграл: поразил ее своей неординарной выходкой в зале, заморочил ей голову в гримерной, поверг в оцепенение дерзким маневром — и в результате она очутилась-таки в его карете! Что же еще ожидает ее во время их позднего ужина?

Она поклялась молчать на протяжении всего вечера, держа своего обольстителя на расстоянии. Уж с ролью холодной, неприступной светской дамы она как-нибудь справится. А тогда он поймет, что она ему не по зубам!

Вновь и вновь Жюльенна внушала себе, что она достаточно сильна, чтобы не поддаться на соблазн и победить в этой схватке. Постепенно ей удалось унять нервную дрожь и успокоиться. Но едва лишь экипаж остановился, как ее сердце опять затрепетало от недоброго предчувствия.

Дэр помог ей выйти из кареты и сопроводил до парадной лестницы. Одно только прикосновение его руки к ней вызвало у Жюльенны приступ вожделения. Это навело ее на мысль, что впредь ей лучше избегать контактов с ним, иначе не видать ей удачи и победы в этой долгой, изнурительной борьбе.

Они очутились в вестибюле элитного мужского клуба, где, судя по всему, ее спутник был завсегдатаем. Мажордом провел их в отдельный кабинет, обставленный с большим вкусом. И, усадив их за стол, сервированный фарфором, хрусталем и серебром, степенно удалился. В жаровне мраморного камина потрескивали поленья, в канделябрах горели свечи. Уютная обстановка располагала к задушевной беседе, плавно перерастающей во флирт. Из-за красной парчовой завесы вдоль одной из стен выглядывала двуспальная кровать…

Стоило только Жюльенне нарисовать в своем воображении себя, лежащую в алькове в объятиях Дэра, как у нее перехватило дух. Заметив на ее щеках предательский румянец, Дэр присел рядом с ней на стул и согрел ее ласковым взглядом.

Кровь ударила ей в голову, и она воскликнула:

— Предупреждаю вас, милорд, не обольщайтесь, вам не удастся осуществить ваш коварный план! И не пытайтесь меня споить, вино я только пригублю.

— Мы даже не приступили к ужину, мадемуазель, а вы уже так разволновались, — насмешливо заметил он и наполнил хрустальные бокалы великолепным вином.

Жюльенна захлопала глазами, обескураженная той легкостью, с которой он проигнорировал ее предупреждение. Если он уже с самого начала перешел в наступление, как же ей выдержать этот штурм до конца рандеву?

Исполненный решимости быстро развить свой успех, Дэр поднял бокал и сказал, поглядывая на ее вздымающийся бюст:

— Уж не боитесь ли вы проиграть? Предлагаю выпить за честное состязание! И равные шансы для обоих его участников!

Жюльенна нервно хохотнула.

— Боюсь, милорд, что мне придется прибегнуть к физической силе, чтобы несколько охладить ваш пыл, если вы и впредь будете столь же настойчивы.

— Вам самой не повредит освежиться этим вином, — возразил Дэр. — Кстати, оно сделано во Франции из лучших сортов лангедокского винограда.

Жюльенна вздрогнула, услышав название деревни, в которой находилось ее родовое имение, но все же попробовала вино и похвалила его.

— Повар в клубе тоже француз, настоящий волшебник! — продолжал Дэр. — Отведайте что-нибудь из приготовленных им блюд.

— Признаться, маркиз, я не избалована изысканными кушаньями и вообще отвыкла за многие годы, прожитые в Англии, от французской кухни. Теперь мне больше по душе мясной рулет или бифштекс с жареным картофелем, — сказала Жюльенна.

Удивленный таким ответом, Дэр умолк и, откинувшись на спинку стула, вперил в нее изучающий взгляд, вертя в руках бокал с вином. Он заподозрил ее в лукавстве и теперь обдумывал следующий ход. Жюльенна залюбовалась его сосредоточенным лицом, обрамленным золотистыми локонами, и тонкими пальцами.

Томительное молчание нарушил стук в дверь, возвестивший о приходе двух услужливых лакеев, принесших на серебряных подносах роскошный ужин. Он состоял из нескольких блюд: супа с трюфелями, обжаренного окорока, форели в томатном соусе с чесноком, тушеных бобов, фаршированных артишоков со сливками, вареных креветок, фрикасе из ягнятины под соусом мадера, хрустящих гренков, вишневого варенья и сливового пудинга.

Жюльенна отведала всего понемногу, время от времени бросая из-под опущенных ресниц быстрый взгляд на чувственный рот маркиза и его зеленые глаза. И всякий раз она внушала себе, что смотреть в них ей нельзя, и уж тем более засматриваться на его губы, способные свести с ума любую женщину. Своей очаровательной улыбкой Дэр обезоруживал любую красавицу, а взглядом внушал ей, что она мила ему и желанна. Именно к этому излюбленному приему он прибег и теперь. Спохватившись, она залилась густым румянцем.

Не обращая внимания на двух официантов, маркиз продолжал буравить ее изумрудными глазами, пока она, холодно улыбнувшись, не спросила:

— Вам никогда не говорили, что так пристально рассматривать человека бестактно?

— Мой взгляд приковывает к себе ваша ослепительная красота, мадемуазель, и я ничего не могу с этим поделать, — ответил Дэр, улыбнувшись.

— Вам просто ударило в голову вино! — возразила Жюльенна.

Маркиз прищурился и спросил:

— Итак, чем вы занимались все эти годы? Жюльенна нахмурилась и, сделав глоток вина, сухо проронила:

— Избавьте меня от вопросов личного свойства, милорд. И называйте меня, пожалуйста, мисс Лоран. Я не хочу привлекать внимание посторонних к моим французским корням.

— Как вам угодно, мое сокровище! — с толикой иронии ответствовал он. — Должен отметить, что вы говорите по-английски без акцента. Это результат упорных занятий с преподавателем?

— Да, я брала частные уроки английского. Это помогло мне в работе. Ведь англичане смотрят на нас свысока и морщатся, если уловят хотя бы тень французского произношения.

— Мне думается, в этом есть политическая подоплека, — спокойно заметил Дэр. — Нас, британцев, бесит, когда кто-то претендует на мировое господство.

Жюльенна могла бы возразить на это, что многие французы тоже недолюбливают Наполеона Бонапарта, однако благоразумно промолчала.

Дэр перевел беседу на фривольную тему и с лукавой улыбкой спросил:

— Признайтесь, мисс Лоран, кто из ваших поклонников вхож в вашу спальню?

Не ожидавшая столь бестактного вопроса, Жюльенна тихо охнула и с досадой ответила:

— Не ваше дело!

— Но ведь я должен знать своего соперника! — с невинным видом воскликнул маркиз. — Дерзну предположить, что это Риддингэм. Не так ли?

Жюльенна надула губки и промолчала. Дэр самодовольно ухмыльнулся, отхлебнул из бокала и задумчиво произнес:

— Сдается мне, что в постели вы предпочли бы иметь под боком горячего мужчину, который не даст вам озябнуть даже в холодную ночь. Правда, иногда вы бываете не слишком разборчивы при выборе амурного партнера, особенно если вам приспичит покувыркаться с ним на перине.

Жюльенна скорчила презрительную мину и парировала:

— Право, милорд, мне странно слышать от вас это суждение! Ведь вы прослыли первым лондонским распутником и сластолюбцем, а иногда забавляетесь даже с публичными девками. Сколько их побывало в ваших объятиях, одному Богу известно. Не вам судить о том, разборчива я в любовниках или нет.

— Вы заблуждаетесь, мадемуазель Лоран! — воскликнул Дэр. — И доказательством тому служит мой сегодняшний выбор. — Он взглянул на нее так, что она ощутила себя голой. — Не стану отрицать, что после нанесенной вами сердечной раны я порой не был привередлив и не брезговал куртизанками. Тогда главным для меня было заглушить невыносимую душевную боль плотским удовольствием.

Жюльенна закусила губу и промолчала. Он продолжил:

— Это своеобразное излечение от кошмарных воспоминаний продолжалось довольно долго, но так и не исцелило меня. Поэтому я вправе утверждать, что именно вы толкнули меня на скользкий путь разврата! Вы первопричина моей испорченности, мисс Лоран.

Сверкнув глазами, Жюльенна потупилась, и на щеках ее вспыхнул румянец. Судорожно вздохнув, она пробормотала:

— Вряд ли вы вправе упрекать меня в этом, милорд. У вас уже был богатый опыт амурных побед до нашего знакомства.

— Вы тоже не были целомудренны! И наверняка не жили монашкой все эти годы, — сказал Дэр, наполняя бокалы вином.

— Во всяком случае, я помню, милорд, сколько именно было у меня любовников! Чего не скажешь о вас, лорд Уолвертон. Готова побиться об заклад, что вы давно сбились со счета, — язвительно ответила Жюльенна.

— Было время, когда для вас я был просто Дэром…

— Прошлого не воротишь… Теперь же я могла бы, пожалуй, называть вас иначе, например, развратником, гедонистом и бабником…

— Фу, как это банально! — поморщился маркиз. — Со своей стороны я мог бы отметить, что ваши коготки стали длиннее и острее, вы превратились из милой домашней кошечки в светскую львицу. Соответственно выросли и ваши аппетиты… Кстати, зубки у вас тоже довольно острые, — добавил он и расхохотался.

— Они пригодятся мне, чтобы защищаться от вас! — воскликнула Жюльенна.

Маркиз наморщил лоб и промолвил:

— Боюсь, мисс Лоран, что защищаться придется не вам, а мне. Насколько я помню, в прошлый раз я застал вас в объятиях другого мужчины. Признаюсь, это стало для меня неприятным сюрпризом. Ведь я был уверен, что вы искренне преданы мне. Впрочем, так оно и было, пока вы не усомнились, что в скором времени приберете к рукам все мое богатство…

Жюльенна уставилась в свой бокал, чувствуя, как обида и горечь сжимают ей горло. Ах, как жестоко он заблуждался, считая, что она коварная обманщица! Если бы только он знал, что тогда заставило ее пойти на ложь! Ведь ей казалось, что другого выхода нет. Однако он мог бы понять и простить ее, в конце концов — пожалеть. Он же ее возненавидел. Пожалуй, знай он, как она страдает, пойми он, через какие испытания ей пришлось пройти, он бы не жаждал мести. Увы, этого не произошло, и теперь его медовые речи приправлены желчью.

Она подняла голову и посмотрела в глаза своему бывшему возлюбленному. Он оставался невозмутимым и холодным, и она поняла, что бессмысленно взывать к его милосердию и пытаться что-то ему объяснять. Ах, зачем он публично объявил о своем намерении унизить ее! Отчего просто не встретился с ней после спектакля и не попросил ее рассказать ему правду?

Теперь же ворошить былое не имело смысла, тем более пытаться оправдаться. Прежних отношений все равно не вернуть, а для будущего ее откровенность может иметь пагубные последствия. Уж лучше молчать и терпеть душевную боль в одиночестве, скрывая ее за маской благополучия.

О возобновлении прежних сердечных отношений в этой ситуации не могло быть и речи. Двусмысленность ее положения легла бы тяжелым бременем на ее истерзанную душу и рано или поздно погубила бы ее. Нет уж, лучше выкинуть прошлое из головы и не разубеждать Дэра в том, что она предала их любовь. Пусть он продолжает думать, что она никогда его не любила, а только делила с ним любовное ложе, движимая сладострастием и корыстью. Сыграть роль любвеобильной красотки несложно, надо только не вступать С ним в серьезный спор, не обижаться на его колкости и делать вид, что обидеть ее он уже не сможет, как бы ни пытался.

Приняв такое решение, Жюльенна улыбнулась и проворковала:

— Можете говорить и думать все, что вам угодно. Я давным-давно забыла тот эпизод и не желаю его больше обсуждать.

Довольная своим удачным экспромтом, она прикрыла ресницами глаза и замолчала. Дэр не стал уподобляться капризному ребенку, упрямо настаивающему на своем, и круто изменил направленность разговора.

— А как вы стали актрисой? — спросил он.

— Мне нужно было как-то добывать средства к существованию, — уклончиво ответила Жюльенна.

— Разве Айверс не мог вас содержать? — вновь задал он болезненный вопрос.

Глаза Жюльенны на мгновение остекленели, но усилием воли она поборола душевную боль и спокойно ответила:

— Он предлагал мне это, но я не согласилась.

Не уверенный, что все действительно так и было, и подозревая, что на самом-то деле она отвергла предложение графа потому, что не считала его достаточно богатым, либо сама была отвергнута им, после того как их совместный план завладения богатством Уолвертонов провалился, Дэр задал еще один вопрос:

— Он был не в состоянии удовлетворять все ваши запросы?

Жюльенна рассмеялась, на этот раз не слишком натурально.

— Вы правы, милорд, — грудным голосом промолвила она. — Он чересчур увлекался азартными играми и по уши погряз в долгах. Мне же тогда был нужен постоянный доход, чтобы я могла помогать своей больной матушке.

— А как же ваше ателье? Разве оно не приносило вам достаточной прибыли? — спросил Дэр. — Помнится, вы когда-то утверждали, что торговля шляпками — ваш единственный источник доходов, и поэтому до нашей свадьбы вы не сможете от него отказаться. Я предлагал вам финансовую помощь, но вы ее отвергли, якобы не желая становиться мне обузой. Каким же я тогда был глупцом, поверив вам! Вы просто прикидывались невинной овечкой, надеясь прибрать к рукам все мое состояние. Разве я не прав?

— Не совсем, милорд… Причина ухудшения нашего семейного бизнеса в другом. Ваш дедушка выдвинул против меня необоснованное обвинение, вынудившее меня сменить место жительства и род занятий. Хозяйничать в ателье стал наш управляющий, он оказался нечист на руку. И вскоре мы потеряли всю клиентуру.

Дэр помрачнел, как грозовая туча. После предательства Жюльенны он не только не интересовался ее судьбой, но и вообще уехал из Кента. Даже в имение своего деда Уолвертон-Холл он вернулся только после его смерти. Но должен ли он испытывать чувство вины за это теперь, узнав, что Жюльенна сама навлекла на себя многочисленные беды, пустившись в интриги и запутавшись во лжи? И все-таки он спросил:

— А что стало с вашей матушкой?

— Несколько лет назад она скончалась, — ответила Жюльенна с грустным вздохом. — Я звала ее к себе в Йорк, но она не хотела расставаться с подругами…

Дэр понимающе кивнул, вспомнив о землячестве французских эмигрантов в городке Уитстейбл на северо-восточном побережье Кента, неподалеку от курортов Маргейт и Рамсгейт, облюбованных парижскими аристократами.

— Она и слышать не хотела о переезде с насиженного места, — добавила Жюльенна, сдерживая слезы. — Говорила, что не переживет очередной потери дома.

Дэру наконец-то стало жаль всех французов, пострадавших от революции, и он пробормотал:

— Примите мои соболезнования.

— Спасибо, — сказала Жюльенна, метнув в него недовольный взгляд.

Он потянулся за бокалом, долил вина и неожиданно сказал:

— А вот я совершенно не грустил в связи с кончиной моего деда. Старый негодяй умер только в прошлом году.

Жюльенна отвернулась, однако он успел заметить, как сверкнули ее глаза при упоминании о покойном. Она все еще ненавидела этого старого самодура, возлагая на него всю вину за свою разрушенную жизнь и несбывшиеся надежды. Ведь если бы тогда ее коварный план удался, она бы прибрала к рукам все его богатство, а наивный муж, вероятно, так бы ни о чем и не догадался.

— Но в конце концов для вас все закончилось вполне благополучно, — сказал Дэр. — Хотя актерский труд легким не назовешь. Надеюсь, что вы не собираетесь всю жизнь топтать театральные подмостки?

— Нет, — ответила Жюльенна.

— И поэтому хотите найти себе богатого покровителя? Чем же я не подхожу на эту роль?

Она натянуто улыбнулась.

— Я согласилась отужинать с вами, милорд, а не подвергаться допросу. Вые детства привыкли к тому, что перед вами все заискивают и раболепствуют. Не кажется ли вам, что вы себя переоцениваете?

— Мое финансовое положение достаточно прочно, мисс Лоран. Я не намерен скупиться и готов удовлетворять любые ваши желания. Что бы вам хотелось иметь? Дом, собственный выезд, украшения, деньги? Не стесняйтесь, говорите откровенно!

— Я не продаюсь, лорд Уолвертон. И не желаю становиться игрушкой для мужчины. Уверяю вас, что вы никогда не станете моим покровителем, — с насмешливой улыбкой ответила Жюльенна.

— Любопытно, что нужно сделать, чтобы добиться от вас милосердия? — спросил Дэр. — Сколько вы хотите, чтобы изменить свою точку зрения?

— А вот мне интересно, милорд, почему вы так настойчиво добиваетесь моей благосклонности? Уж не хотите ли вы мне отомстить за свои прошлые обиды? Неужели вы так низко пали?

— Нет, мстить я вам не собираюсь, — ответил Дэр, покривив душой. — Меня прельщает азарт состязания за обладание вами.

— Вы хотите сказать, что так пресытились интрижками с обыкновенными кокотками, что стремитесь развлечься с известной актрисой?

— Да, мое сокровище, потому что с тобой я никогда не скучал.

— Но все это в прошлом!

— Рано или поздно я все равно сломаю твое упрямство, — с обаятельной улыбкой сказал Дэр. — И ты снова станешь моей. Так зачем же нам терять время? Почему бы не развлечься прямо сейчас? Ведь здесь так уютно!

— Я не лягу с тобой в постель, — отрезала Жюльенна.

— Право же, не понимаю, зачем нам обязательно ложиться в постель, — возразил Дэр. — Чем плохи, к примеру, соболя, расстеленные возле камина? Ты будешь чудесно смотреться на них обнаженной, моя милая.

Щечки француженки вспыхнули, она судорожно вздохнула. Он протянул руку к ее густым и шелковистым волосам. Жюльенна оцепенела и вытаращила глаза. Дэр сказал:

— Злые языки утверждают, что ты равнодушна к мужским ласкам. Но я-то знаю, что это клевета. Ты умеешь скрывать свои подлинные чувства, мое сокровище. Помнишь, как ты когда-то воспламенялась от одного лишь моего прикосновения и млела в моих объятиях? Как истекала нектаром от предвкушения амурных забав? Как трепетала и кричала в экстазе?

— Я давно уже не та наивная девочка, которую ты когда-то знал, — пожав плечами, ответила Жюльенна. — Теперь меня уже не так-то просто возбудить… Я охладела к твоим чарам.

Эти слова, прозвучавшие как вызов, оглушили маркиза: ведь он-то сам уже давно ерзал на стуле от перевозбуждения.

Он заблуждался, надеясь, что сумеет контролировать свои чувства. Жюльенна воскресила не только воспоминания об их былых свиданиях, но и вожделение. Он готов был сорвать со стола скатерть вместе с блюдами, повалить на него строптивую и, разорвав ее платье, овладеть ею.

Боль в чреслах становилась невыносимой, и Дэр стиснул зубы, пытаясь ее унять. Он не верил, что Жюльенна действительно охладела к нему, она просто умело скрывала свое желание. И это нужно проверить. Он вкрадчиво спросил:

— А почему бы нам и не удостовериться в этом? Убедиться, что ты действительно способна устоять перед соблазном?

Жюльенна спокойно выдержала его взгляд, хотя и чувствовала некоторое смущение. Дерзкое предложение Дэра свидетельствовало о его уверенности в победе. Но она думала иначе и была полна решимости защититься от его домогательств. А если потребуется, то и применить все свое обаяние и актерское мастерство.

Отпив из бокала глоток вина, Жюльенна смерила Дэра изучающим взглядом, раздумывая, как ей лучше посрамить его. Конечно, идеально было бы поставить Принца наслаждения на колени и заставить его просить ее руки, а потом отвергнуть, разбив тем самым ему сердце. Но пока еще ей недоставало веры в себя и убежденности, что многоопытный Дэр Норт поддастся на ее уловки и позволит ей обворожить себя. Слишком много искусных притворщиц уже пытались завладеть его титулом и состоянием. И все они потерпели позорное фиаско.

Но вот помучить его ей было по силам, поскольку, будучи прекрасной актрисой, она могла успешно сыграть любую роль, особенно — роковой женщины. Итак, подумала Жюльенна, решено: она попытается разжечь в нем вожделение, доведет накал его страсти до белого каления и оставит неудовлетворенным.

Жюльенна кокетливо улыбнулась и спросила:

— А почему бы и нет?

В потемневших от страсти глазах Дэра заплясали проказливые чертики. Он взял ее за руку и поцеловал ей внутреннюю сторону ладони. Дрожь пробежала по ее позвоночнику. Он лизнул ей ладонь, и у нее замерло сердце. Но руку она все-таки не отдернула, и Дэр стал покрывать поцелуями кончики ее пальцев, а потом сосать один из них. У Жюльенны возникла тяжесть в промежности, она прикрыла ресницами затуманившиеся глаза. Он прошептал:

— Хочу предупредить вас, что за время нашей разлуки я познал некоторые новые способы обольщения и получения плотского удовольствия.

— Охотно верю! — Жюльенна не сомневалась в этом.

Продолжая гипнотизировать ее демоническим взглядом, он внезапно отпустил ее руку, резко встал, подошел к двери, запер ее, вернулся к столу и положил на него ключ. Ошеломленная его странным поступком, Жюльенна замерла. Дэр взглянул ей прямо в зрачки. Словно бы во сне, она встала и, покачнувшись, оперлась бедром о стол.

— Неплохое начало, продолжайте, — промолвил он. Жюльенна принялась расстегивать крючки на спине и раздеваться. Вскоре блуза и юбка упали на пол к его ногам. Тонкий батист бюстгальтера не мог скрыть ее пышного бюста с набухшими розоватыми сосками. Взгляд маркиза переместился на ложбинку между ее грудями, и Жюльенна самодовольно улыбнулась.

— Вы решили соблазнить меня своим роскошным телом? — прохрипел Дэр, его напряжение становилось нестерпимым.

Она оперлась ладонями о стол и сказала:

— А мы сейчас проверим, у кого из нас больше выдержки.

— Как вам угодно, — ответил он и приблизился к ней на шаг, отодвинув ногой стул.

В интимном местечке Жюльенны возникла пульсация.

Глаза маркиза вспыхнули страстью. Он провел указательным пальцем по ее ключице, погладил расселину между холмами грудей и положил на одну из них ладонь. У нее по спине пробежала дрожь.

Дэр хищно осклабился и накрыл другой ладонью вторую ее грудь. Соски стали твердыми, как вишневые косточки, и маркиз принялся их теребить. Жюльенна прикусила губу. Томление в нижней части живота усиливалось, по бедрам и ногам распространялся жар. Ей стоило огромных усилий воздержаться от необдуманных шагов.

Дэр взял ее за плечи и привлек к себе. Ощутив его окрепшее мужское естество, Жюльенна испытала шок. Столь многообещающее начало игры сулило захватывающее продолжение и умопомрачительный финал. Изнемогая от вожделения, она судорожно вздохнула и нервно переступила с ноги на ногу. Дэр плотнее прижал ее к себе. Все поплыло у нее перед глазами. Исходивший от маркиза пламень проникал во все поры ее кожи, ее голые груди терлись о его парчовый жилет, а соски покраснели так, что, казалось, вот-вот заискрятся.

Учащенно дыша, Дэр склонил голову и стал жарко лобзать ее шею, плечи и груди. Губы Жюльенны разошлись, и он впился в них жадным ртом. Она почувствовала его язык и обомлела. Давление его раскаленных бедер на ее лобок вызывало у нее слабость в коленях и головокружение. Из ее вместилища наслаждения заструился по ногам горячий нектар. Слабые призывы рассудка проявить благоразумие вынудили Жюльенну взять себя в руки и вспомнить, что она хотела сыграть роль роковой женщины, а не податливой блудницы. Глубоко вздохнув, она оттолкнула Дэра и попятилась.

Покрывшись красными пятнами, маркиз удивленно вскинул бровь, требуя объяснения такого поступка. Вместо ответа она выразительно взглянула на бугор, вздувшийся в его брючине. Дэр сглотнул подступивший к горлу ком. Язвительно ухмыльнувшись, Жюльенна резко ухватила его рукой за причинное место. Такого маневра Дэр от нее не ожидал. Заскрежетав зубами, он простонал:

— Отпусти, иначе нам уже будет не нужно ложиться в постель.

— А зачем она нам? — улыбнувшись, спросила Жюльенна.

Он стал расстегивать пуговицы на брюках. Она с интересом наблюдала за его манипуляциями. Приспустив штаны до колен, маркиз высвободил разъяренного дракончика, и тот уставился на Жюльенну своим единственным глазом, все больше свирепея, багровея и раздуваясь. Но она почему-то не испугалась этого чудовища, а, напротив, вдруг прониклась к нему сочувствием. Ей захотелось приласкать удавчика и погладить его по головке, как сердитого взъерошенного мальчугана…

Терпение Дэра иссякло. Он сдернул со стола скатерть вместе с посудой, освобождая место для решающей схватки, подхватил Жюльенну руками под мышки и, приподняв, усадил ее на столешницу. И не успела она опомниться, как ее белье и чулки оказались на полу.

Дэр впился сладострастным взглядом в темные кудряшки, обрамляющие преддверие ее волшебной пещеры, и порывисто ввел в углубление ладонь. Мышцы ее лона непроизвольно сократились, она охнула и замотала головой. Пальцы маркиза проворно заскользили по ее влажному тоннелю взад и вперед, и вскоре вздохи Жюльенны переросли в стоны.

— Ты созрела, — вкрадчиво промолвил он, продолжая исследовать ее медовую кладовую. Она обмякла, но все-таки сумела сжать рукой его кисть. Он стиснул пальцами все ее сладкое сокровище и спросил:

— Неужели ты и теперь станешь отрицать, что хочешь меня?

Жюльенна почувствовала, что не сможет ему солгать, и пролепетала:

— Нет, не стану…

— Тогда раздвинь пошире ножки! — сурово приказал он ей, продолжая шевелить пальцами.

Жюльенна зажмурилась, пронизанная предчувствием божественного удовольствия, и, запрокинув голову, выпятила бюст. Дэр наклонился и стал сосать ее грудь, производя рукой ритмичные возвратно-поступательные движения. Ей почудилось, что в нее проник его шалун-удавчик, и она заскулила от восторга. Дэр истолковал это по-своему и занял между ее бедрами исходную позицию для штурма.

Внутренний голос отчаянно нашептывал ей, что теперь самое время опомниться и прекратить это грехопадение. Но кровь, вскипевшая в жилах, затуманила ей рассудок. Дэр воспользовался ее полуобморочным состоянием и ввел скользкую головку своего дракончика в ее трепещущую росистую расселину.

Жюльенна охнула, пораженная размерами вошедшего в нее мужского инструмента. Не давая ей спохватиться, маркиз вогнал в нее свое орудие по самую рукоять. Она задергалась, пытаясь извернуться и сползти с его шампура, но Дэр стиснул пальцами ее плотные ягодицы и хрипло расхохотался. Жюльенна пискнула и учащенно задышала. Он стал яростно штурмовать катакомбы ее нежной плоти, проникая в них все глубже и глубже и рыча, словно рассерженный лев. Жюльенна лишь тихонько вскрикивала, подпрыгивая на столешнице и постепенно приноравливаясь к его телодвижениям.

Какая-то неведомая сила властно стиснула всю ее женскую суть, Дэр захрипел и, подавшись вперед, затрясся вместе с ней в экстазе. Она же впилась ногтями ему в спину и завизжала. Дэр извлек из нее своего удава и тотчас же снова загнал его в норку. Жюльенна обмякла, однако маркиз еще долго терзал ее, доводя до полного изнеможения.

Когда же его пыл слегка остыл, Дэр неохотно остановился. Неожиданное ощущение пустоты в ее горячем лоне породило у Жюльенны панику. Но не успела она расхныкаться, словно малышка, лишенная своей любимой игрушки, как маркиз, застегивая штаны, бесстрастно произнес:

— Будем считать результат этой партии ничейным.

Лишь тогда Жюльенна в полной мере осознала, что именно случилось между ними.

Испуганно покосившись на свои набухшие груди и раздвинутые ноги, она ахнула и оцепенела. Да ведь негодник Дэр овладел ею прямо на столе! Густо покраснев, она спрыгнула на пол и стала подбирать свои вещи. Дэр со все возрастающим интересом наблюдал за ней, впопыхах забывшей, что она стоит к нему спиной в весьма фривольной позе.

Натягивая на себя одежду, Жюльенна прокручивала в голове события этого вечера, пытаясь понять, в какой момент она совершила непростительную оплошность и упустила инициативу.

Ведь в ее планы не входило доводить флирт до безобразного пассажа, она лишь собиралась раздразнить Дэра и помучить его, как он когда-то терзал ее. Но все обернулось не так, как ей хотелось, он вволю потешился с ней самым бесцеремонным образом, она же и не попыталась сопротивляться.

Ей стало не по себе. Пусть Дэр и назвал это беспутство «ничьей», но своего добился: слышал, как она охала и стонала, убедился, что она его хочет. Чтоб ему провалиться! Да и ей самое подходящее место у чертей на сковородке!

Она украдкой покосилась на него, желая проверить, не мучается ли он угрызениями совести, но никакого огорчения на его физиономии не заметила. Дэр оставался спокойным и даже равнодушным. Почувствовав на себе ее взгляд, он сказал:

— Пошли, моя прелесть. Я отвезу тебя домой.

Жюльенна вздрогнула, пораженная нахальным блеском его глаз, мысленно обозвав себя глупой коровой.

За семь лет, прошедших после их ссоры, она совсем не поумнела. Она расправила руками платье и вышла из кабинета.

Загрузка...