Наталья Лукьянова Принцев на всех не хватит

Глава 1

Казалось, время покатилось вспять. На дворе разгар июня, а такое впечатление, что в Москву вопреки всем законам природы вернулась зима. Странное ощущение и не очень приятное, если честно. Солнышко светит ласково и радостно, народ дефилирует по улицам в летних одеждах, а вокруг миллионами снежинок, срываясь с веток, летит тополиный пух, от которого кругом белым-бело. Отличное время. Под названием «Привет, аллергия!». Здравствуй, распухший, красный нос, противный насморк, чиханье до изнеможения, вечно слезящиеся глаза, мерзкое самочувствие и отвратительное настроение. А какое еще может быть настроение, когда ты в полной некондиции и выглядишь хуже некуда.

Ждешь этого лета, ждешь, как в последний раз, мечтаешь о хорошей погоде, в солярий на исходе зимы бегаешь чаще, чем на свидания, на безжалостные и мучительные диеты добровольно садишься, чтобы не ударить в грязь лицом при наступлении долгожданного тепла. И вот тебе, пожалуйста, большой и ласковый тополиный привет. Не успела толком обрадоваться по-настоящему долгожданному времени года, как полетел тополиный пух. Мелкая, но исключительно гаденькая пакость настигает тебя в тот самый момент, когда душа расслабилась, открылась теплу и солнцу. И нет возможности скрыться от этой напасти ни дома, ни на улице. Кого интересует, что у тебя отличная фигура и прекрасный загар, когда ты каждую минуту шмыгаешь носом, чихаешь, как кот помойный, в самый неподходящий момент и не можешь глаза накрасить по-человечески, потому как это при данных обстоятельствах совершенно бесполезное занятие. В общем, может быть, кто-то и радуется наступлению июня, но только не аллергики. А чему радоваться, когда у тебя каждый день видок как у профессиональной плакальщицы. Можно запросто подрабатывать на похоронах. А что? Неплохой бизнес. По крайней мере, стабильный.

Алина Тихомирова уверенно выбивала каблуками дробь по тротуару, пытаясь сохранять независимый и гордый вид, но носовой платок далеко не убирала. Летнее утро, она идет на работу, поводов огорчаться вроде бы и нет, но настроение на нуле. Нет, не на нуле, это мягко сказано. Желание жить и радоваться наступившему лету и долгожданному теплу пропало вместе с первыми признаками аллергии. Превалирует стойкое, но довольно настойчивое желание – хочется незаметно скончаться в каком-нибудь тихом, темном уголке, бесславно и без присутствия лишних свидетелей. Мало того что проклятая аллергия дышать не дает, а тут еще со всех сторон навалились мелкие неприятности разного свойства. Они, конечно, не определяют ее планы на ближайшее время, но жизнь отравляют.

Кто сможет, например, ей лично, девушке в полном расцвете сил, красавице и умнице, доступно и популярно объяснить, для чего график отпусков составляется в начале года? Столько вокруг этого эпохального события шума, ссор, мелких обид и нешуточных страстей! Попробуй в дамском коллективе всем угодить и всех удовлетворить. А тут решается вопрос, когда ты сможешь уйти в долгожданный отпуск. Все стоят за свои интересы насмерть, добровольно сдаваться никто не собирается. Каждый считает себя несчастным и обделенным лишенцем, приводит в доказательство собственной правоты тысячи доводов и взывает, как по утрам мулла с минарета, к совести остальных. Наконец страсти утихают, мольбы и увещевания сходят на нет, все постепенно определяются в своих желаниях, и ты вдруг понимаешь, что отпуск тебе выпал, словно настоящей счастливице, в самое разгульно-курортное время – в середине лета. Ты уже мысленно кричишь победно-счастливое «ура!» и чувствуешь себя настоящей счастливицей, сумевшей взять в руки власть над временем и победить обстоятельства.

Сразу же после новогодних праздников начинаешь страстно мечтать о поездке к морю в июле-августе, потому что коллеги предоставили тебе, наконец, возможность наслаждаться отдыхом летом, руководство благосклонно согласилось с твоими желаниями, что и подтвердило начальственной витиеватой подписью на заветном графике. Остаток холодной, нескончаемой зимы и всю тускло-грязную московскую весну ты грезишь о ласковых морских волнах, жарком солнышке, о романтических приключениях под огромными южными звездами, счастливых и бездумных днях расслабленной лени, грустных или зажигательных блатных песнях, которые ты ненавидишь, но здесь, на побережье, они звучат почему-то очень органично, почти как гимн твоему заслуженному, выстраданному отпуску. Ты даже умудряешься находить в звучании трех нехитрых аккордов особенный кайф. Благодаря сладким грезам в преддверии отпускного драйва ты из последних сил умудряешься пережить это проклятое межсезонье, которое называется зима-весна. А потом начинается самое интересное. Наступает долгожданное тепло, и ты возвращаешься к жизни. Но не тут-то было. Сначала начинает лететь этот проклятый тополиный пух. Следом за ним вдребезги летит график отпусков, хороня под своими обломками все твои радужные мечты, надежды и планы.

Из твоих милых коллег, как из рога изобилия, начинают сыпаться разные объективные причины, по которым им необходимо в срочном порядке изменить свои, а следовательно, и твои планы. Один скоропостижно увольняется, у другого неожиданно заболели родственники, к кому-то гости пожаловали без предупреждения из далеких краев. То свадьба организовалась между делом у коллег, то похороны. Кавардак полный. В результате который год все, кроме них с Татьяной, осуществляют свои отпускные фантазии в удобное для них время. А они, как самые молодые, незамужние и не обремененные особыми житейскими проблемами, терпеливо ждут своей очереди и в результате постоянно отдыхают в «бре». Потом им, конечно, дружно сочувствуют, обещают на следующий год золотые горы, но наступает новый год, и ситуация повторяется, как в страшном сне. Меняются обстоятельства и причины, а результат остается прежним.

Вот и объясните, пожалуйста, девушке, как чувствовать себя счастливой или, по крайней мере, беззаботной? А тут еще и в личной жизни стойкий цейтнот. Кавалеры, словно сговорившись, дружно растворились в пространстве и вымерли в принципе, как класс. Конечно, известно давно, что под лежачий камень вода не течет. Необходимо шевелиться, делать определенные телодвижения, ходить в клубы, забросить ежевечерние посиделки перед телевизором, расстаться хоть на короткое время с уютным диваном. Надо что-то делать, чтобы наладить личную жизнь. Все это очень правильно, и Алина прекрасно понимает, что дождаться своего суженого, лежа на печке, а точнее, на диване, не получится. Другие времена на дворе. Счастливую жизнь необходимо ковать собственными ручками, только так. Но наступают выходные, а у тебя остается одно непреодолимое и стойкое желание – выспаться за эти дни да переделать мелкие домашние дела, накопившиеся за неделю.

Какая личная жизнь и тем более – ночные развлечения, когда после рабочего дня не остается никаких дамских сил? Они просто кончаются, испаряются к исходу дня. Это же сколько надо иметь мужества и стойкости, чтобы дать себе самой хорошего пинка и выбраться из дому в люди! Как правило, срабатывает совсем другой закон. И желание выспаться и отдохнуть побеждает все остальные добрые намерения, которые ты клялась в начале недели осуществить в выходные.

Мужики – тоже еще та история, они, если немного задуматься и провести небольшой анализ, довольно странная популяция. То ли вымерли все, как мамонты, то ли мутировали до неузнаваемости окончательно и бесповоротно. Взглядом сожрать готовы, а подойти, познакомиться, предложить что-нибудь приличное у них не хватает мужества. На работе вообще мужиков нет, вокруг исключительно одни коллеги. Тоска полная и беспросветная. Так и живешь. Ловишь голодные мужские взгляды, причем почему-то основное внимание сосредоточено на твоем вырезе на груди, и с грустью понимаешь, что на этом грубая мужская мысль заканчивается.

Про блондинок еще шутят с умным видом, юмористы. Все от зависти и от собственного бессилия. Ха-ха, сегодня самая глупая блондинка впереди планеты всей. На себя бы посмотрели. Блондинки по сравнению с современными мужиками просто отдыхают. Измельчал мужик, если честно, практически вымер. Скоро, наверное, в зоопарке будут показывать последних представителей некогда славной мужской расы. Экскурсовод с умным выражением лица будет рассказывать внимательным посетителям о настоящих мужчинах, которые когда-то, в не очень далеком прошлом, населяли эту планету. Ценили любовь больше всего на свете, слагали талантливые и трогательные сонеты любимым, бились на рыцарских турнирах до смертельного исхода, совершали немыслимые подвиги и головокружительные глупости ради одного благодарного взгляда или неясного аванса на будущее от дамы сердца. Сегодня от этих инфантильных мужиков никакого действия не дождешься. Они любят и жалеют больше всего на свете самих себя. И в этом вся беда.

Купаются, маленькие, в своих проблемах и забыли напрочь, для чего их создала матушка-природа. Далеко ходить не надо. Например, у них на работе преобладает женское общество. Но нельзя сказать, что нет мужиков. Только, несмотря на возраст и статус, ведут себя мужчины довольно странно. Да, они стали гораздо ухоженнее, образованнее, по крайней мере ее окружение. Но что-то потеряло нынешнее мужское племя. От особей непонятного пола и происхождения настоящим мужиком и не пахнет. Все как на подбор томные и вялые, хотя и чистенькие. Ни один из них не способен не то что на подвиг – на мало-мальский поступок. Они, может быть, и не так уж плохи по сути своей, если подойти к вопросу с определенным пониманием. Но влюбляться в них точно не возникает ни малейшего желания, не волнуют, не будоражат кровь и воображение, уж слишком предсказуемы и скучны до зевоты все эти умытые клерки.

Время необузданных и безбашенных дискотек давно прошло. Конечно, они с Татьяной, дорогой подругой, далеко не старухи и выглядят на все сто, но уже, надо честно признать, не конкурентки длинноногим, неожиданно оформившимся недавним четырнадцатилетним гадким утятам, девочкам, которых никто всерьез не воспринимал еще пару-тройку лет назад. Теперь эти неуклюжие подростки неожиданно превратились из выпускниц классов средней школы в грудастых и длинноногих див. Где уж им с Татьяной, маленьким и компактным, возрастным, засидевшимся в девках, конкурировать с новоявленными Памелами Андерсон, у которых весь интеллект сосредоточился в бюстгальтере. Попробуй докажи этим странным мужикам, что есть на свете и другие ценности. У них же от одного взгляда на бюст четвертого размера крышу сносит напрочь, они немеют, превращаются в замороженных идиотов.

За плечами колледж, после этого практика, на которой ты показала себя во всей красе, и тебе сразу предложили неплохую работу. В восемнадцать лет это было круто, и ты сразу повелась на это предложение. Потом, вкалывая не по-детски, ты еще умудрилась закончить институт. В результате в твои двадцать четыре гола, как ни смешно звучит, у тебя неожиданно появился рабочий стаж. Уже успело набежать годиков несколько, как это ни грустно звучит. Это только с виду они с подружкой бодрые, ничем не обремененные малолетки, а ответственности у каждой о-го-го! И мозги уже совсем по-другому работают. Отпала охота безудержно колбаситься с ночи до утра под не очень хорошую, но зато жутко громкую музыку ради прикола и драйва. После тяжелого рабочего дня, а тем паче недели, преследует стойкое желание поскорее добраться домой и рухнуть в койку.

Вот и получается, что ответственности полный карман и маленькая тележка в придачу, а личной жизни никакой. Отсутствует эта пресловутая личная жизнь как класс. И ситуацию исправить в принципе невозможно. Собственного жилья нет и не предвидится, не советские времена, чай, на дворе, а суровые рыночные отношения. Сколько ни зарабатывай, как ни экономь, купить квартиру в столице в принципе невозможно. Если только банк ограбить или неожиданно наследство получить. Но это все из области фантастики. Богатых родственников за границей не имеется, с законом вступать в конфликт нет ни малейшего желания. Вот и приходится в свои годики жить под родительским кровом в качестве вечного ребеночка.

У любимых родителей своя четкая программа. Они очень хорошие люди, Алина их очень любит, и они обожают свою дочь до самозабвения, но у мамы с папой довольно странное понятие о счастье. Им больше всего на свете хочется доченьку удачно выдать замуж да на дачу свалить в начале весны на весь сезон. Вот и вся родительская программа. Совсем свихнулись на своих дачных заморочках. Каждый год одно и то же. Начиная с февраля все подоконники в доме уставлены ящиками с рассадой. С маниакальной настойчивостью папа сажает семена, хотя овощи и фрукты в полном ассортименте повсеместно продаются круглый год. Бороться с этим явлением совершенно бесполезно. Папа будет улыбаться, соглашаться, проклинать все заботы и хлопоты, связанные с растениеводством. Но на следующий год ящики опять займут свое законное место. А папа будет зависать над ними, разговаривать с проклюнувшейся чахоточного вида рассадой, поливать, освещать, удобрять, лелеять хилые ростки и холить их с такой любовью, словно от этого что-то зависит. Полный кошмар.

Так, стоп, глупые мысли в сторону. Впереди заветный перекресток. Именно здесь уже довольно давно с замечательным постоянством происходит встреча с незнакомцем. Алина никому не рассказывает об этой милой мелочи. Ведь засмеют, и будут, между прочим, правы. Такое развлечение не вписывается в график взрослой девочки двадцати четырех лет от роду.

Пять дней в неделю она на этом непримечательном перекрестке встречает очень симпатичного молодого человека, который, видимо, тоже спешит на работу. Происходит непонятная история, наивная и смешная, на уровне пятого класса. Оба ждут этого мимолетного свидания, которое и свиданием назвать трудно, встречаются взглядами, словно влюбленные, и через мгновение расходятся в разные стороны. Поначалу такое рандеву придавало некоторый бодрящий стимул: мол, знай наших. Теперь, по прошествии довольно продолжительного времени, встречи превратились в ритуал. Красноречивый и заинтересованный мужской взгляд – это, конечно, замечательный стимул для жизни, укрепления бодрости духа и поднятия хорошего настроения на несколько часов. Но если серьезно, маловато в их возрасте для настоящего счастья одного взгляда. Интересно, сколько лет должно пройти, чтобы юноша наконец решился и нашел в себе силы хотя бы кивнуть или поздороваться? С такими темпами развития взаимоотношений человек должен жить хотя бы лет триста.

Алина столько времени томится в трепетном ожидании, когда этот скромняга проснется и решится на большее. Хотя… она прекрасно все понимает и особых надежд на знакомство с неуклюжим и робким до умопомрачения неизвестным не надеется. Но самое смешное, что она ждет встречи с замиранием сердца, словно школьница, страстно влюбленная в непонятного кумира. Алина и имя ему придумала. Про себя она называет застенчивого незнакомца своим Талисманом. С большой буквы. Раз не находит стеснительный юноша в себе сил познакомиться с девушкой, от вида которой у него загораются глаза, пусть остается хотя бы счастливой приметой.

Вот и сам Талисман собственной персоной летит навстречу, вид озабоченный, ага, не видит ее пока, волнуется. Сегодня нет никакого желания участвовать в ежедневном утреннем мини-спектакле. Вот чучело огородное, увидел наконец. Аж вспыхнул от радости. Ой, что такое? Мы улыбнулись, какой прогресс. С каменным лицом, не поднимая глаз, Алина прошла мимо. Ничего, перебьется, скромняга нерешительный. Нет у нее желания с перекошенным лицом, хлюпающим носом и отвратительным настроением играть в гляделки на улице. Пусть идет своей дорогой. Хоть и симпатичен, но больно нерешителен и скромен.

Тем более что подруга и по совместительству коллега, Татьяна Домашнева, на всех порах несется с автобусной остановки через дорогу, машет руками, как сумасшедшая. Комок нерастраченной энергии, открытая душа и замечательный человек. Есть у Танюхи небольшой недостаток – эмоции зачастую бьют через край без всякого удержу и душа открыта миру нараспашку двадцать четыре часа в сутки. Но недостаток ли это? Вопрос очень спорный. Зато ни подлости, ни зависти, ни подводных течений нет и камней за пазухой не держим. Хорошо, когда у тебя такая подруга.

– Опаздываем, – без всякого приветствия выпалила изрядно запыхавшаяся Татьяна.

– Здравствуй, дорогая, – довольно язвительно отозвалась Алина. – И кто тебя только воспитывал? Интересуюсь знать, тебя здороваться не учили в розовом детстве?

– Алиночка, тебе совсем плохо, да? – заботливо спросила Домашнева.

Вопрос приятельницы поставил Тихомирову в тупик. Тоже мне дипломат доморощенный. Вместо того чтобы извиниться и поздороваться, как принято у порядочных людей, неожиданно заботу решила проявить.

– Стрелки не надо переводить. Я тебе про одно, ты мне про другое. Конечно, плохо. Сама не видишь, какая я красавица нынче? – ворчливо ответила Алина и судорожно высморкалась.

– Тогда я не обижаюсь, все понятно. – В голосе подруги послышалось глубокое удовлетворение.

– Что тебе понятно? – Препираться с Танюхой с самого утра при плохом самочувствии не было особого желания. Впереди рабочий день, миллион проблем. Нечего зря энергию растрачивать. Тем более что проклятое чиханье отбирает все физические силы, как ни грустно. И помочь в этой медицинской истории ей никто не в состоянии. Дожить бы до вечера без потерь, и на том спасибо.

– Все очень просто. Я тебе сейчас объясню. Вот считается, что Бармалей – герой отрицательный, коварный по характеру и очень злобный, короче, самый страшный в мире человеконенавистник. А ты когда-нибудь задумывалась, почему он такой злющий на весь белый свет? Всех ненавидит и строит бесконечные козни постоянно хорошим людям? – Вид у Татьяны был многозначительный. Вопрос прозвучал более чем странно. Откуда у современной девушки в половине девятого утра в голове бродят подобные мысли? То ли человеку кошмарный сон приснился, то ли крыша отъехала ненадолго. Алина забеспокоилась о душевном здоровье подруги.

– От тебя, дорогая, можно свихнуться в одну секунду. При чем тут Бармалей? Особенно с утра и в понедельник. Мне больше думать не о чем, только о сказочных героях далекого детства. Чего это тебя так разобрало с утра? Спала плохо, или опять пьяный Мурашов ночью звонил? – Вопрос был провокационным, не стоило обижать человека из-за какого-то сказочного Бармалея. Но не удержалась.

– Дурочка, сейчас я все популярно объясню. Ты наверняка забыла одну маленькую деталь. Помнишь, что у несчастного, по сути, злодея постоянно болели зубы? Ему плохо было, он страдал бесконечно и беспрерывно. Отсюда и исходит его агрессивность, злость на весь мир. Не может человек, у которого большие проблемы со здоровьем, быть мягким и пушистым. Он поневоле будет окружающих кусать. – Татьяна продолжила с необыкновенным энтузиазмом развивать свою глубокую мысль. Даже на Мурашова не отреагировала, проглотила без комментариев. Это прогресс, если честно.

– Это вот ты сейчас на меня намекаешь? Ты для этого поинтересовалась, как я себя чувствую? Чтобы обозвать Бармалеем? Хороша подруга, главное, что добрая очень. Все, ты меня достала. Предупреждаю, берегись. Тебе осталось жить ровно двадцать секунд.

– Все равно не убьешь, – беззаботно расхохоталась Домашнева. Хорошо смеяться от души, когда насморк не душит.

– Это еще почему? Легко. И суд меня, между прочим, оправдает. Я девушка, измученная аллергией, к тому же еще нахожусь в состоянии аффекта. Практически я ничем не рискую.

– Во-первых, у нас с тобой гора отчетов впереди. Что ты будешь делать одна, без моей помощи? А во-вторых, за выходные мне пришла в голову совершенно гениальная идея, – гордо доложила Татьяна. Похоже, что у Домашневой было отличное настроение. На едкие замечания и угрозы она не реагировала.

– Представляю, – уныло, без капли энтузиазма и всякого интереса ответила Тихомирова.

– Ничего ты не представляешь. Поскольку с отпусками началась обыкновенная чехарда и нам с тобой опять светит впереди только денежка с дырочкой, надо как-то брать ситуацию в руки и спасаться самостоятельно, – уверенно заявила Татьяна.

– Свежая мысль. Сейчас придем на работу, дружно напишем два заявления об уходе и отправимся отдыхать на все лето, а также осень, зиму и весну. Мысль не очень позитивная, но греет необыкновенно, не находишь? – А что еще можно ответить на подобные рассуждения? В данном случае сопротивляться обстоятельствам – все равно что плевать против ветра. Только душу разбередишь, а толку никакого.

– Зачем же так кардинально, минорно и непозитивно? Работу бросать пока не будем, у нас нет мужей-олигархов, девушки мы самостоятельные и надеяться нам, кроме как на себя, не на кого. Поэтому твое предложение не будем рассматривать в принципе. Уволиться очень заманчиво, конечно, особенно в начале лета, но, на мой взгляд, такой поступок – шаг преждевременный и исключительно нерациональный на сегодняшний день. Но мы себе легко, без всяких проблем можем организовать небольшие каникулы. И я знаю, как сделать, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. – Фраза прозвучала многозначительно, почти торжественно, словно Татьяна действительно нашла ключ к решению многих проблем и сейчас готова поделиться своими открытиями.

– Летние? Каникулы? – Тихомирова хмыкнула почти презрительно. – Забудь ты это слово. Каникулы только у несмышленышей бывают, а мы с тобой, дорогая, из этого счастливого возраста давно выросли, забыла? Для нас с тобой слово «пенсия» уже гораздо ближе и роднее, чем слово «каникулы». Опять же руководство обрадуется, когда узнает о наших творческих планах. Я представляю реакцию, мало точно не покажется.

– Да при чем тут руководство? Ты вечно спишь в одном ботинке. А тем временем календарь открывает перед нами совершенно роскошные перспективы.

– Я ослышалась или сошла с ума? Кто и что перед нами открывает? Календарь? Домашнева, ты что, пьяная с утра? А ну дыхни!

– Отстань от меня, зануда, слушать умеешь? Так слушай. У нас впереди двенадцатое июня, правильно?

– И что?

– А ничего, ты забыла, что теперь это государственный праздник и, следовательно, что? Правильно, выходной. А в этом году он у нас приходится аккурат на пятницу. Получается совершенно чудная картина. Берем по отгулу в четверг. Плюс три законных выходных. Получается целых четыре дня, которые мы можем провести с пользой и в свое полное удовольствие. На море, конечно, ехать бессмысленно, это ясно. Вот думала я, думала, и меня озарило. Мы с тобой встанем с дивана, соберем вещички и махнем на выходные в Питер.

– Думала долго? – саркастически хмыкнула Алина.

– Зря иронизируешь. На самом деле два выходных дня потратила, перебрала десятки вариантов. Питер – самая лучшая идея. Я уже с десяток турагентств обзвонила. – Танюха чуть сникла, но Алина слишком хорошо знала характер своей подруги, чтобы эту самую малость не заметить.

– Неужели уже все поделала? – подозрительно спросила она.

– Да не все так просто, подруга. Путевок полно. Экскурсии, размещение в гостиницах, билеты туда и обратно, сервис просто отменный. Любой каприз за ваши деньги. Но цена вопроса какая-то ненормальная. За такие бабки, которые они просят, можно неделю в Египте животы греть, наслаждаться арабским сервисом и в море плескаться до одурения. Совсем обалдели хапуги проклятые, если честно. Пьют кровищу из трудового народа без зазрения совести.

– Значит, поездка отменяется? – с надеждой спросила Алина.

Она очень хорошо знала свою подругу. Если та втемяшит себе что-то в голову, берегись. Расхлебывать придется всем окружающим. Со своим задором и энергией Татьяна кого угодно способна втянуть в авантюру. Очень хорошо, что ее замечательную идею на корню свели на нет аховые цены. По крайней мере, бороться не придется и объяснять очевидные вещи.

– Ничего не отменяется. Ты меня плохо знаешь, – с видом победительницы возразила Домашнева. – Кроме туристических агентств, в Москве у каждого человека существует огромное количество родственников, знакомых и просто хороших людей. У кого-нибудь из них обязательно найдутся знакомые или дальняя родня, в общем, добрые и замечательные люди в Санкт-Петербурге, которые с удовольствием за умеренную плату приютят на троечку дней двух молодых, порядочных, красивых и вполне платежеспособных девушек. Тем более что докучать мы им не будем. И запросы у нас минимальные. Нам же только переночевать – и все. Основное время суток мы будем находиться в свободном полете.

– Потрясающе. Мой домашний телефон тебе, конечно, неизвестен, равно как и мобильный. Я же все время вне зоны доступа, провожу законные выходные в Антарктиде. Ты приняла решение за двоих, все обтяпала и теперь ставишь меня перед фактом, я правильно понимаю? Посоветоваться со мной у тебя не хватило времени, да, дорогая? – Татьянин напор разозлил Тихомирову. Идея с поездкой сама по себе не так уж и плоха, только почему эта красавица не удосужилась обсудить свои гениальные придумки с ней?

– Я всегда знала, что ты, кроме того что благородная, еще и очень благодарная. Но я не обижаюсь, я давно привыкла к твоему брюзжанию. Вместо того чтобы прыгать от радости, ты сразу начинаешь ныть и ворчать, словно тебе сегодня исполняется сто лет в обед. Что с тобой дальше-то будет, не задумывалась? Все тебе вечно не так, все не этак. От твоего рационализма подташнивает.

Алина ответить на выпад подруги не успела, потому как пришлось чихнуть три раза подряд.

– Будь здорова, – с мрачным видом пожелала Татьяна. – Вот и сиди в своей квартире все выходные, чихай себе на здоровье, сопли на кулак наматывай и жалей себя изо всех сил. А в Питере сейчас такая красота, – мечтательно продолжила она, – белые ночи, погода прекрасная, фонтаны, музеи, каналы… И кстати, вполне возможно, что аллергия твоя останется на исторической родине. Так часто бывает, мне рассказывали. Как только человек уезжает из родного города, сразу выздоравливает, а возвращается – и опять все по новой. Представляешь, какая красота. Никакого насморка, глаза не слезятся, ты вся из себя красивая и счастливая, бродишь по прекрасному городу и получаешь море удовольствия. А вокруг на фоне архитектурных красот и величественных памятников бродят толпы молодых и неженатых мужиков, которые страстно мечтают познакомиться с двумя прелестными незнакомками. – Мечтательный голос Татьяны заставил Алину улыбнуться. Фантазерка.

– Ладно, посмотрим. – Алина решила, что не стоит спорить понапрасну. Скоро сама поймет, что это все полная ерунда, мимолетные мечты на досуге.

– Чего смотреть? Если решили ехать, надо уже шевелиться. Думаешь, мы одни такие умные? Да сейчас столько народу в Северную столицу ломанется, что мало не покажется. О билетах надо заранее побеспокоиться. Собраться опять же. Ой, смотри, мужчины! – Увидев группу молодых людей, Домашнева мгновенно поменяла тему.

– Сколько можно тебе объяснять, что это банковские клерки. Среди них нет мужчин, по крайней мере для нас с тобой, – тоном уставшей учительницы отозвалась Тихомирова.

– Это правда, – быстро согласилась Татьяна. И тут же продолжила атаку, не собираясь расставаться с идеей осуществить задуманное. Видимо, желание совершить приятное путешествие захватило все ее помыслы. – Ну, я тебя уговорила? Алинка, соглашайся. Я сама за билетами на вокзал сгоняю. Для меня это не проблема.

– Я подумаю. И не дави на меня, я тебя очень прошу. Я вся из себя обессиленная аллергией, еще ты вдобавок меня мучаешь. Налетела с самого утра. Дай хоть опомниться.

– Думай, тугодум, думай. Сиди в этой тополиной Москве, глотай канцелярскую пыль. Пожалуйста. Мне нисколечко не жалко. Укрепляй свое расшатанное здоровье у монитора. Изображай усталость и ныряй из депресняка в депресняк. Вот что тебе мешает согласиться? Идея-то замечательная. На диване будешь три дня валяться или поедешь на дачу вкалывать до изнеможения? Перспектива одна другой краше. Ни детей, ни плетей, мужиков всех разогнала. Свободна, как птица в полете. А все ноешь, ноешь и счастья своего не ценишь. До завтра я еще подожду, так и быть, пойду тебе навстречу. Но только до завтра, – пригрозила Домашнева. – Допрыгаешься со своей нерешительностью. Одна поеду, узнаешь тогда.

Хорошо, что наконец добрались до кабинета. Спор затих сам собой. Начался обычный рабочий день, закрутился, покатился. Болтать и строить планы на будущее стало некогда. Глазом не успели моргнуть, как наступило время собираться домой. Ну и денек, честное слово. Даже пообедать не удалось.

На следующий день, ближе к обеду, Татьяна продолжила атаку.

– Что молчим и делаем вид, что ничего не происходит? – задала она невинный вопрос, когда подруги спустились в буфет попить кофейку и перекусить. Проще и быстрее было бы выпить пресловутую чашку на рабочем месте, не отходя от монитора, но это было строго-настрого запрещено рабочим регламентом.

– Ты о чем? – рассеянно спросила Алина. Она только что откусила кусочек от аппетитного пирожка, поэтому особого желания болтать с подругой не испытывала.

– Здравствуй, Марья, я твой Яков. – Возмущению Домашневой не было предела. – Можно подумать, ты у нас доктор наук, как минимум. Тебя постоянно посещают гениальные мысли, будоражат твое неординарное сознание. Где уж тут подумать о простых вещах. Об отдыхе, например. Отвечай быстро, мы едем в Питер или нет? – строго спросила Татьяна.

– Во-первых, нам никто не даст отгул, – стала вслух размышлять Алина.

– Ерунда. Это я беру на себя. Сама пойду к начальнику сектора и договорюсь, можешь не сомневаться. Пойми, подруга, у нас отгулов накопилась тьма-тьмущая. Руководство же прекрасно понимает, что рано или поздно им придется пойти на такой шаг. Система не нами придумана. А во-вторых? – подозрительно и довольно ехидно спросила Татьяна.

Алина отхлебнула кофе и чуть не расхохоталась. Вид у Татьяны был воинственный, почти угрожающий. Огромные карие глазищи сверкают, на щеках румянец пробился, даже обычно аккуратно уложенные волосы сегодня выглядят непривычно. Несколько непокорных прядей выбилось из прически, и это придает подруге залихватский и бесшабашный вид. Маленькая разбойница в чистом виде.

Действительно, наверное, Татьяна права. Сколько можно киснуть в душном офисе и барахтаться в море мелких, но порой неразрешимых проблем и в водовороте вздорных дамских настроений. Вкупе с аллергией получается бесславный результат. А если действительно забить на все и устроить себе небольшие каникулы? Изо дня в день сидишь на работе, несешь на своих нежных плечах такой груз ответственности, словно ты как минимум министр финансов. А жизнь проходит мимо. Кроме работы, даже по закону, любой человек имеет право на отдых и развлечения. Глупо сгинуть в расцвете жизненных сил на пороге собственного двадцатипятилетия на банковской ниве, да еще в самом начале лета. С отпуском опять облом, так почему не решиться устроить себе отличные выходные? Надо попробовать полюбить себя, как советуют психологи и дамские журналы, и устроить маленький праздник жизни.

– А во-вторых, – Алина выдержала многозначительную паузу и широко улыбнулась своей нетерпеливо ерзающей на стуле взъерошенной подруге, – во-вторых, я не вижу причин, которые могут нам помешать осуществить твой замечательный план.

– Ура! Наконец-то! Я не знаю, как танцуется зажигательная джига, но сейчас сбацаю ее немедленно, прямо здесь, на глазах изумленной публики. Алинка, ты молодец!

– Успокойся, пожалуйста. На нас и так уже косо посматривают. – Тихомирова попыталась одернуть подругу, но куда там. Домашневу эмоции на части рвут.

– Это все от зависти, Алиночка, все от зависти. Мы же красавицы, независимые, умные, модные и самостоятельные. Молодые к тому же. Это не может не вызывать естественное чувство глубокой зависти, особенно у женской части нашего славного банка. Все закономерно и само собой разумеется. Я тебя обожаю. Я не сомневалась, что у тебя хватит ума и решимости оценить мою идею. Ура! Свободу замученным невольничьим банковским трудом красавицам! – Сделав страшное лицо, радостно, но не очень громко на всякий случай продекларировала Домашнева.

– Все, началось. Понеслась душа в рай, а ноги в милицию. На своего любимого конька села, теперь тебя не остановить. Допивай кофе, звезда местного масштаба, пошли строить светлое капиталистическое будущее. А то дадут нам отгулы, как же. А потом еще раз догонят и опять дадут. – Алина вздохнула и поднялась со стула.

Загрузка...