Принцип удовольствия

Глава 6

На другой день Джек позвонил Наде на работу и предложил ей приехать вечером в его мастерскую: дескать, жена уехала на съемки для какого-то журнала мод, и они смогут провести вместе целую ночь и во всем окончательно разобраться. Надя согласилась, решив, что железо следует ковать, пока оно горячо.

Джек предупредил ее, что ему нужно сначала заехать в художественную галерею, поэтому ключ от мастерской он оставит в тайнике под лестницей. Он подробно объяснил, где именно, и Надя сказала, что она все поняла.

Ключ оказался на месте. Надя отперла дверь мастерской и вошла в нее, испытывая некоторую неловкость. Было как-то странно оказаться в чужой студии одной, возникало ощущение, что она находится на месте какого-то преступления.

Надя обрадовалась звонку Джека. Естественно, ей хотелось снова с ним встретиться. Его вины в том, что он разбередил в ее памяти взволновавшие ее воспоминания, не было. Да они и не могли сказаться на ее отношении к нему. Раз приняв определенное решение, Надя не собиралась его менять. Она осознавала, что рано или поздно их роман прекратится, потому что обида за накопившиеся ложь и обман пересилит объединившую их страсть. Но до этого пока было еще далеко.

Надя четко понимала, что ей нужно от Джека. Брешь в воображаемой стене, которой она обнесла воспоминания о Барбаре, можно было заделать. Возможно, об этом ей вообще не следовало беспокоиться, ведь с тех пор прошло очень много лет. В свое время этот эпизод нанес ей душевную травму, но с годами боль ушла, рана зарубцевалась. Она перестала вспоминать те невероятные ощущения и больше не опасалась, что они повредят ее психике.

Джек пообещал вернуться в мастерскую из галереи в восемь часов. Надя приготовила закуски и выставила их вместе с бутылкой красного вина на столик на кухне. Без десяти минут восемь она разделась догола и легла на кровать. В мастерской было жарко, она не стала накрываться покрывалом. Приятно было ощущать легкость и возбуждение в своем обнаженном теле, наблюдать, как вздрагивают, набухая и твердея, соски. Она раздвинула ноги и согнула их в коленях, представляя, что сказал бы Джек, если бы застал ее в такой позе. Ее не удивило, что клитор увеличился, как и соски, в ожидании прихода любовника. Наконец со стороны лестницы послышались шаги.

Все остальное происходило словно бы не наяву, а во сне. Джек открыл входную дверь, увидел голую Надю на кровати и уставился на нее, застыв в проходе. Она повыше задрала ноги. Ей хотелось, чтобы он понял, как сильно она его хочет. Джек подошел поближе, сглотнул ком и начал раздеваться, продолжая сверлить взглядом красное преддверие влагалища и капельки, поблескивающие на клиторе и срамных губах. Он скинул ботинки, снял брюки и сорочку, швырнул все это на пол и, прыгнув на Надю, с разбегу засадил член в лоно. Она ахнула, пораженная его ловкостью и твердостью детородного органа. Головка члена достигла самых чувствительных точек в глубинах лона, и тела любовников сплелись в экстазе. Первый оргазм оказался настолько мощным, что вызвал у Нади болезненные ощущения. Она не ожидала, что все так стремительно произойдет, и пронзительно закричала, когда судорога исступления свела мышцы ног и таза. Надя долго не могла прийти в чувства. Не менее бурным было и семяизвержение у Джека.

Отдышавшись, они возобновили свою пылкую игру. Каждый старался доставить партнеру как можно больше удовольствия. Катаясь по кровати, они без устали отдавались сладострастным ласкам, все больше входя во вкус. Джек долбил лоно Нади, как огромный пест ступу, он безжалостно выворачивал ее наизнанку, как гурман раскрывает створки устрицы, стремясь добраться до ее сладкой и податливой сердцевины. Она потеряла счет испытанным мгновениям блаженства, все ее нервы оголились и натянулись, словно струны арфы. И своим великолепным инструментом Джек Гамильтон извлекал из нее подлинную симфонию звуков. Она бесстыдно терлась клитором об основание его фаллоса, млея от его проникновения в лоно, извивалась, визжала, выла и стонала.

Джек тоже испытал многократный оргазм, но ни разу не извлек пениса из влагалища. Он лишь замедлял темп телодвижений или застывал на Наде на короткое время, а потом вновь начинал внедряться в нее, мощно обрушивая свои чресла на ее ягодицы и бедра, прижимаясь мускулистым торсом к ее упругим грудям с торчащими сосками. Не проходило и минуты, как Надя вновь кончала, и тогда все начиналось сначала.

В конце концов они пресытились этими забавами и решили передохнуть. Надя принесла на подносе цыпленка, салат и вино, и они с аппетитом поели, усевшись по-турецки на кровати. Едва лишь Джек подкрепился, у него снова возникла эрекция.

– Со мной такого раньше никогда не было, – признался он, разглядывая ее промежность.

– И со мной тоже, – сказала грудным голосом Надя.

Это действительно было так. До знакомства с Гамильтоном она не была столь безудержно сладострастной. Джек открыл для нее новые ощущения, раскрыл тайны ее либидо, отладил механизм ее сексуальности. Каждый его жест и поцелуй был пронизан чувственностью и возбуждал ее. Звук его голоса ласкал ей слух, от одного лишь его взгляда она млела.

Она отнесла остатки ужина на кухню и, возвращаясь, взглянула на мольберт с незаконченной картиной. Одна из обозначенных контуром фигур наполнилась содержанием и превратилась в странную даму с мужскими чертами лица и мускулистым телом. Вторая фигура была начата, но не дорисована до конца. В ней тоже угадывалась женщина. Надя застыла, пораженная увиденным.

– Подойди ко мне, – позвал ее Джек.

Словно сомнамбула, она подчинилась. Он затащил ее на кровать и, уложив на спину, стал жадно целовать ее живот, груди, соски, шею, уши, губы. Потом он начал медленно сползать, проводя языком влажную полоску до лобка, и впился ртом в клитор. Волна неописуемого блаженства окатила Надю с головы до ног. Сердце бешено заколотилось, дыхание участилось.

Она раздвинула ноги, давая Джеку возможность поглубже просунуть язык в росистое лоно. Дрожа от нетерпения и сопя, он раздвинул пальцами срамные губы и стал вылизывать стенки влагалища. Потом он переключился на клитор – стал обводить его кончиком языка, раскачивать из стороны в сторону и покусывать. Надя закрыла от удовольствия глаза. Новый оргазм созревал в недрах ее лона. Она была настолько поглощена своими ощущениями, что не услышала, как открылась входная дверь и кто-то подкрался к кровати. К реальности ее вернул женский голос:

– А у него неплохо это получается, не так ли?

Надя открыла глаза и увидела Яну Гамильтон. Но даже шок, охвативший ее в этот миг, не мог сдержать лавину оргазма. Возможно, пусковой механизм запустила сама Яна своим появлением здесь в решающий момент. Так или иначе, но стоило Наде заметить в ее темных глазах похотливые искры, как тело ее содрогнулось и выгнулось дугой над кроватью, а изо рта вырвался сладострастный стон.

– Отличное зрелище, – сказала Яна, когда Надя успокоилась.

В жизни она оказалась гораздо красивее, чем на фотографиях. Высокая и стройная, с черными блестящими волосами, она завораживала своей белозубой улыбкой и очаровывала резкими чертами лица. Но особенно выразительными были ее лучистые темно-карие глаза.

Она была в плотных обтягивающих брючках из лайкры белоснежного цвета и высоких сапогах. Сквозь черный шифон блузы просвечивал кружевной бюстгальтер.

Яна бесцеремонно присела на кровать. Джек неохотно оторвался от промежности Нади и посмотрел на жену полубезумным взглядом. Она поцеловала его в губы и слизала соки Надиного лона с подбородка, причмокнув от удовольствия.

– Очень вкусно! – воскликнула она, глядя на Надю, и потянулась к ее обнаженным грудям.

Наступил решающий момент. Рука медленно приближалась к ее соскам, Надя завороженно следила за пальцами, тянувшимися к соску, не в силах ни принять какое-то решение, ни пошевелиться. Но она чувствовала, что утратит над собой контроль окончательно, как только красные ноготки Яны прикоснутся к ней.

Ей почудилось, что душа ее покинула телесную оболочку и наблюдает все происходящее сверху. Ей хотелось оттолкнуть Яну, вскочить, одеться и покинуть этот вертеп. Но тело словно бы вросло в кровать, и по нему уже пробегали сладостные огоньки похоти. Рука Яны сжала ее грудь.

– Не надо, – вяло промямлила Надя.

– Надо, – сказала Яна и крепче сжала грудь, развратно усмехаясь.

Грудь пронзили тысячи иголок, искры побежали по всему Надиному телу. Сосок разбух еще больше, по коже пошли багровые пятна, клитор высунулся из срамных губ, из лона потек пахучий сок, пульс участился. Яна сжала другую грудь.

– Ты славная девочка, – сказала она, и все завертелось перед глазами Нади. Весь ее прежний мир рухнул в один миг, и сама она преобразилась. Едва лишь Яна наклонилась, чтобы ее поцеловать, как она с радостью подалась ей навстречу. Их губы слились в поцелуе, он длился бесконечно долго, знаменуя поворотный момент в сознании Нади. Отныне она стала иной и не желала возвращаться в прошлое.

Яна встала с кровати, сняла блузку, расстегнула молнию на голенищах сапог и, приспустив брючки, снова села и сняла их вместе с сапогами, оставшись в белых шелковых панталонах.

Надя посмотрела на Джека. Он отвел взгляд, в котором, как ей показалось, промелькнуло сожаление о случившемся, и уставился на жену. Яна была достойна того, чтобы ею любовались. Ее фигура не имела изъянов. Прекрасно сложенная и ухоженная, она была создана для глаз художника и ласк любовника. Движения Яны были размеренны и грациозны, подчеркивая элегантность ее облика. Она расстегнула бюстгальтер, и Надя впилась взглядом в тугие округлые груди с темно-красными сосками. Внезапно Надю охватила страсть. Ей захотелось пощупать эти груди и засунуть руку в промежность Яны, сделать с ней то же самое, что она когда-то делала с Барбарой.

Яна встала коленями на край кровати и начала ее целовать. Джек внимательно наблюдал все это, член его встал и дрожал. Яна облизала плечи и шею Нади и начала сосать ее грудь. Надя раскинула пошире ноги и задрожала в предчувствии новых ласк, издав страстный стон.

Язык Яны проник в ее лоно, она стала целовать срамные губы и облизывать клитор. Надя застонала громче. Рот Яны оказался значительно более нежным, чем рот Джека, и промежность Нади начала плавиться. Язык Яны то проникал в ее влагалище, то теребил клитор. У Нади перед глазами поплыли оранжевые круги, на нее нахлынули давно забытые воспоминания. Рука Яны погладила ее по наружным губам, но не сжала их, а раздвинула, просунув внутрь два пальца. В следующий миг другой ее палец проник в анус Нади. Потом она начала совершать возвратно-поступательные движения, имитируя движения мужского члена. Это было божественно. Наде вспомнилось, что однажды так сделал ее бывший супруг. К сожалению, этого блаженства ей больше не пришлось с ним испытать. Но сейчас, словно бы компенсируя упущение ее бывшего мужа, Яна глубже ввела пальцы в оба ее тайных прохода и стала активно тормошить языком клитор. Ощущения от действий Яны наложились на воспоминания, всплывшие из глубин памяти Нади, и словно наяву стали необыкновенно яркими. У нее перед глазами возникло лицо подружки юности Барбары. Оно вдруг превратилось в огромный раскрытый женский рот – и вспышка нового оргазма ослепила Надю. Ей стало жарко и неописуемо хорошо. К этому приторно-сладкому блаженству примешалось и чувство вины. Но как это ни странно, оно не испортило ей настроение, как портит ложка дегтя бочонок меда. Напротив, приятные ощущения Нади стали острее, в ней взыграла кровь: ведь не случайно сказано, что запретный плод самый сладкий! Не трепещет ли сердце, как птичка в клетке, именно потому, что ее вовлекли в свальный грех?

Надя заставила себя открыть глаза и увидела согнувшуюся над ней Яну и ее оттопыренные ягодицы, обтянутые шелковыми панталонами. Джек, тоже стоявший на коленях, нацеливался на них своим возбужденным членом. Облик его был дик и страшен.

Надя кончила. Оргазм наполнил тяжестью ее веки, и вновь перед ее мысленным взором возникло, словно в розовом тумане, искаженное страстью лицо Барбары. Блаженство растеклось по телу Нади, как густой сироп, обволакивая мозг сахарной ватой и наполняя ноги и руки свинцом. Все сомнения и упреки совести исчезли. Остались только оголенные нервы, жаждущие новых приятных раздражений. Способность трезво мыслить покинула ее.

На кровати возникло какое-то новое движение. Яна на коленях поползла над Надей… В ноздри ей пахнуло запахом чужого тела. Надя открыла глаза: промежность Яны нависала над ее лицом, обтянутая шелком панталон. Мозг Нади притупился окончательно. Она не могла понять, как Яна умудряется, стоя над ней в такой позе, сдвигать ткань панталон в сторону. Наконец по волосам на руке, Надя догадалась, что это делал Джек. Половая щель у Яны была узкой, словно ее рот. Волосы на срамных губах отсутствовали. Вдруг откуда-то возник фаллос Джека. Он качнулся и вогнал его в лоно Яны. Глаза у Нади полезли на лоб. Такую картину она наблюдала впервые в жизни. Ее собственное влагалище сжалось. По телу пробежала сладкая дрожь. С губ сорвался легкий стон.

В ней нарождался новый, совершенно необыкновенный по остроте, оргазм. Ей стало совершенно не до самобичевания и самоанализа, да и время было не самое подходящее для размышлений о своем моральном облике. На ее глазах происходило совокупление. Она не только видела в деталях женские и мужские половые органы в момент соития, но и чувствовала их ароматы. Что может быть восхитительнее? Нет, Надя решительно не сожалела, что стала участницей группового совокупления.

Кровь вскипела в ее жилах. Ее прошиб пот. Промежность увлажнилась. Надя вцепилась пальцами в простыню и кончила, доведенная до умопомрачения увиденным и прочувствованным, благодаря супругам Гамильтон. На какое-то время она потеряла сознание.

Очнувшись, она открыла глаза и увидела мерно покачивающиеся яички Джека и его пенис, то погружающийся в лоно Яны, то вновь появляющийся из него. Запах мускуса усилился настолько, что у Нади перехватило дух и запершило в горле. Сок из лона Яны капал ей на лицо. Надя приподнялась и потянулась ртом к мошонке Джека. Ей удалось ухватить ее губами в основании члена. Джек зарычал от удовольствия и принялся овладевать женой с удвоенной энергией, шлепая мошонкой по подбородку Нади.

Она ощущала на губах и во рту вкус влагалища Яны, сладковатый и соленый одновременно. Под ударами пениса срамные губы Яны широко раскрылись, и между ними обозначился трепещущий клитор. Розоватый и мокрый, он призывно сверкал и манил Надю к себе. Она вытянула шею и лизнула его головку. Яна застонала.

Джек этого не вынес – он с диким рыком кончил, хотя и не хотел этого. С неохотой вытащив из лона член, он слегка отодвинулся и стал наблюдать взаимные ласки женщин.

Язык Яны все глубже проникал в Надино влагалище. Надя стонала и извивалась. Яна впилась в ее промежность ртом. Надя не осталась в долгу и тоже стала ее сосать, вцепившись пальцами в ее тугие и округлые, как мячики, ягодицы. Слегка отодвинув в сторону шелк панталончиков, она впилась губами в клитор. Потом просунула во влагалище и в анус Яны по два пальца и начала двигать ими там вперед и назад.

Круг удовольствия замкнулся. Женщины чувствовали друг друга с обоих концов. И едва лишь тело Яны напряглось, как оргазм захлестнул Надю. Они кончили одновременно, и шквал острейших ощущений пронесся по их телам. Яна слезла с Нади и легла с ней рядом, тяжело дыша. Комната наполнилась запахами их вспотевших тел. На миг воцарилась полная тишина.

Но длилась она недолго. Забытый на время женщинами Джек напомнил о себе недовольным сопением. Несомненно, под воздействием увиденного зрелища у него вновь началась бурная эрекция. Он подполз на коленях к лицу Яны и уперся блестящей головкой огромного пениса, покрытого синими венами, ей в подбородок.

Яна лизнула головку и стала ее сосать, сжав пенис рукой. Джек захрипел и запыхтел. Яна впилась в его член, как пиявка. Мошонка шлепала ее по подбородку. Головка то исчезала у нее во рту, то вновь появлялась.

Словно завороженная, Надя некоторое время молча созерцала происходящее. Но вскоре ей наскучила ее пассивная роль. Она встала на колени и начала тереться грудями о спину Джека, целуя его шею. Одновременно она щипала его соски. Он дергался и что-то нечленораздельно выкрикивал в экстазе.

Яна начала сосать ему мошонку, крепче сжимая в кулаке член. Головка раздулась, ее отверстие расширилось. Внезапно из него вырвалась струя спермы и, описав дугу, упала Яне на груди и живот. Две капли попали на ее шелковые панталоны, насквозь пропитавшиеся соками. Все сладострастно замычали и заохали.

Надя отперла машину и плюхнулась на сиденье водителя. Прежде чем тронуть ее с места, она некоторое время посидела, положив руки на руль, чтобы успокоиться перед поездкой домой. Знакомый интерьер салона спортивного автомобиля успокаивающе действовал на ее нервную систему. Почувствовав себя уверенно, Надя запустила мотор и осторожно влилась в транспортный поток. Через минуту она уже мчалась с ветерком, несколько превысив дозволенную скорость, наслаждаясь быстрой ездой и музыкой Баха, записанной на кассету магнитолы. Ицхак Перельман исполнял соло на скрипке столь пронзительно и виртуозно, что у нее защемило на сердце. Надя прибавила громкости и утопила педаль газа.

Дома она сразу прошла в ванную и, стянув одежду, встала под душ. Стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале, она намылилась и расслабилась, пока тугие струи смывали пену с ее тела.

Она была измучена и физически, и психически, ей требовался покой и отдых. Насухо вытеревшись полотенцем, она прошла в спальню и легла в постель. Сон сморил ее, как только голова коснулась подушки.

Возможно, случись это в другой день, Надя бы так не поступила. Но сегодня она утратила бдительность и легкомысленно взяла трубку. К ее удивлению, звонил не Джек Гамильтон, а Эндрю Андерсон. Он взял ее домашний номер у Джеймса Хилла. Извинившись, что звонит ей домой, а не в офис, Эндрю спросил, не желает ли Надя развлечься. Она насторожилась и попросила уточнить, что он имеет в виду. Андерсон смутился и пробормотал, что хочет пригласить ее в театр, на премьеру нового спектакля Стоппарда.

– Когда? – спросила Надя.

– Завтра вечером. Встретимся в шесть, если вы согласны.

– Я заканчиваю в пять. Так что к шести буду готова.

– Хорошо, я за вами заеду. Может быть, поужинаем после спектакля?

– Там видно будет. Не нужно торопить события, – уклончиво ответила Надя, не желая напрасно обнадеживать Эндрю. Ей не хотелось выходить за рамки делового партнерства и приятельских отношений с этим мужчиной.

– Как вам угодно, – миролюбиво сказал Андерсон. – До встречи!

Едва Надя положила трубку, как Анджела, сидевшая на диване в ее гостиной с бокалом джина в руке, с любопытством спросила:

– Кто это?

– Андерсон, – с кислой миной ответила Надя.

– Но ведь это же чудесно! – воскликнула Анджела. – Он к тебе неравнодушен? И что ему нужно?

– Пригласил меня в театр на спектакль в постановке Энтони Шера. К сожалению, у него только два билета.

– Для начала неплохо. А там, глядишь, и сделает тебе предложение!

– Типун тебе на язык!

– Он холост и богат!

– Анджела, меня он интересует исключительно как выгодный клиент банка.

– А чем он плох как мужчина?

– Он совершенно не в моем вкусе!

– Тебе нравится один Джек Гамильтон. Но он женат, крошка!

Надя протянула руку к бокалу и пригубила его, давая понять, что не желает развивать эту тему. Анджела помешала пальчиком лед в бокале и сказала:

– Хорошо, забудем об этом. Итак, на чем мы остановились? Мне не терпится услышать финал этой сумасшедшей истории!

Надя сделала еще глоток джина и продолжила свой рассказ, прерванный звонком Андерсона…

…Анджеле она позвонила утром, как только проснулась, и попросила ее приехать к ней для важного разговора. Уловив нотки отчаяния в голосе подруги, Анджела согласилась заехать к ней вечером. И вот уже час, как они сидели в гостиной Нади, анализируя все случившееся с ней накануне в мастерской Гамильтона.

– Появление Яны стало для меня полной неожиданностью! – воскликнула Надя, закатив глаза под потолок.

Анджела прищурилась и, усмехнувшись, спросила:

– Скажи мне честно, как старой подруге, ты раньше ложилась в постель с женщинами?

– А ты? – спросила Надя, покраснев до корней волос.

– Нет! Избавь меня Бог!

– В таком случае ты должна понять, какой я испытала шок. – Она в деталях описала сцену появления Яны в мастерской в самый пикантный момент их забав с Джеком и, отхлебнув из бокала, добавила: – Мне думается, он все это нарочно подстроил. Ведь мне он сказал, что жена уехала на съемки для журнала мод. Он ведь признался мне, что и раньше участвовал в групповом сексе.

– Неужели? – Анджела от удивления раскрыла рот.

– Его жена – бисексуалка, – сказала Надя.

– Вот это чудеса! Настоящая сенсация!

– Знаешь, Анджела, мне кажется, что я тоже такая, как она.

– Да ты что! – ахнула Анджела. – Тебе понравилось?

– Этого не понять, пока не попробуешь сама.

– Ты хочешь и меня сделать лесбиянкой? – Анджела расхохоталась. – Я слишком люблю мужчин. А может быть, тебе просто так кажется? Гамильтон раззадорил тебя, и ты сгоряча включилась в их игру.

– Может, ты и права…

– Вообще-то я тебе солгала, – сказала Анджела. – Однажды я переспала с женщиной. – Она вздохнула и добавила: – Если уж быть до конца откровенной, то даже не с одной. А Яна Гамильтон была у тебя первой?

– Она стала моей первой женщиной, – ответила Надя.

– Объясни! – Анджела вскинула брови.

– Был в моей жизни один эпизод, в годы юности. – Надя поведала ей историю с Барбарой. Вечер превращался в исповедь кающейся грешницы.

Подруга не осталась в долгу:

– А меня впервые совратила жена моего начальника на предрождественской вечеринке. Она пронюхала, что меня собираются повысить в должности, и решила этим воспользоваться в своих низменных интересах. Я была вынуждена уступить ее грязным домогательствам. В общем, это мерзкая история. Потому-то я и не рассказывала тебе о ней. Вообще-то я люблю мужчин. Но как ни странно, жена босса мне понравилась. Она на пятнадцать лет меня старше, но все еще красавица. Длинные белокурые волосы, стройная фигура, шикарная одежда. А какой у нее изысканный вкус! Она пользуется исключительно дорогими духами.

Надя наполнила опустевшие бокалы джином и тоником.

Подружки подняли их, чокнулись и выпили.

– Рассказывай дальше! – сказала Надя.

– Она оказалась очень опытной в лесбийских играх. И знала, как следует разогревать партнершу. Я осталась довольна. Однако тот случай никак не отразился на моем отношении к мужчинам. Так что и ты, подруга, особенно не переживай.

– Пожалуй, ты права. Я так и сделаю. Но вот что из этого выйдет? Пока что я чувствую себя довольно скверно. Меня мучает совесть. И я вовсе не уверена, что не превращусь в законченную лесбиянку.

– Поначалу мне тоже так казалось, – призналась Анджела. – Но как видишь, все обошлось. Тяга к представителям сильного пола оказалась сильнее, чем любопытство. Побаловалась – и довольно. Во всем нужно знать меру. И вот что еще я тебе скажу: не жалей, что у тебя так вышло с Гамильтоном! Новые впечатления обостряют ощущения. Без соли и перца жизнь кажется постной. Надо вносить в нее разнообразие.

– Это верно, – согласилась Надя, раскрасневшись после джина.

– Я купила для тебя одну штуковину, – с таинственным видом сказала Анджела. Она потянулась к сумочке, открыла ее и достала какой-то предмет, завернутый в красную бумагу. – По-моему, он тебе пригодится. Разверни!

Надя развернула подарок и увидела продолговатый футляр, на котором было написано заглавными буквами:

ЛЮБОВНИК ВАШЕЙ МЕЧТЫ. ОПТИМАЛЬНЫЙ ВИБРАТОР

Надя достала из футляра пластмассовый фаллоимитатор и уставилась на него.

– Батарейки я вставила, – добавила Анджела. – Чтобы включить, нужно повернуть основание.

– Где ты его купила? – спросила Надя.

– Их продают на каждом шагу. Включай!

В основании прибора имелась утопленная кнопочка. Надя нажала на нее и повернула нижнюю часть вибратора. Он заработал. Надя выключила его, пока вибрация не успела передаться по руке к промежности.

– Ты сама-то пользуешься им? – спросила она у Анджелы.

– А что? Он не хуже, чем некоторые из моих горе-любовников! – ответила та с усмешкой.

– И что ты с ним делаешь?

– Да все, что угодно! Вставляю во влагалище, дотрагиваюсь концом до клитора. Можно засунуть и куда-нибудь еще. Сама поймешь. В общем, вещь универсальная. Лучший друг женщины.

– И от него можно кончить? – Надю прошиб пот уже от самого разговора об использовании фаллоимитатора. Она раскраснелась, как никогда. Внизу живота возникла тяжесть.

– Ты только не подумай, что у меня какие-то задние мысли! – поспешно воскликнула Анджела.

– Задние мысли? – переспросила Надя, слегка отупев от выпитого джина. До нее не доходило, чего опасается подруга.

– Ну, ты ведь могла сопоставить наш откровенный разговор о сексе с женщинами и мой неожиданный подарок и решить, что я хочу…

Надя наконец-то сообразила, к чему клонит Анджела.

– Ясно. Но ты этого не хочешь, – сказала она.

– Чего не хочу?

– Заниматься со мной лесбийской любовью.

Наступило молчание. Подруги уставились друг на друга, вытаращив глаза. Вопрос был серьезным.

– Я боюсь, что это может испортить нашу дружбу, – серьезно сказала Анджела.

– Боишься? – уточнила Надя.

– Ну, в общем, если бы я точно знала, что это не скажется на твоем отношении ко мне… – Анджела осеклась, сообразив, что вступила на минное поле. – Поговорим об этом в другой раз, – предложила она. – Что ты собираешься делать с Гамильтоном после того, что случилось?

– Ничего. Я не хочу его больше видеть! – Надя нахмурилась и надула губки.

– Почему? – искренне удивилась Анджела. – Что плохого он тебе сделал? Разве ты не испытала кайф?

– Ах, Анджела! Я не такая толстокожая, как ты! Я жуткая трусиха. Мне следовало сразу встать, одеться и уйти.

Надя нервно передернула плечами, ей вдруг стало зябко от воспоминаний о том, что она вытворяла в мастерской художника с ним и с его женой. Однако промежность ее почему-то увлажнилась и стала горячей.

– Он тебе звонил?

– Дважды, но я не стала с ним разговаривать.

– Странная ты какая-то! Человек сделал тебе любезность, доставил удовольствие. В кровати, разумеется. А ты не желаешь его после этого видеть.

– Все это так, мне было хорошо, но я терпеть не могу, когда меня используют! Они меня обманули самым подлым образом. Джек все подстроил, специально вызвал в мастерскую жену. Я в этом не сомневаюсь. – Надя возмущенно фыркнула. – Он не мне хотел доставить удовольствие, а жене. Вот что меня бесит!

– А вдруг ему самому этого захотелось? Для разнообразия?

– Чтоб он сдох! Не понимаю, зачем ему это было нужно! Разве нам с ним плохо было вдвоем? Он мне так понравился поначалу! Бесподобный мужик! Я такого еще не встречала.

– А что в нем особенного? – Глаза Анджелы вспыхнули неподдельным любопытством. Она облизнула пересохшие губы и навострила уши. Надя заметно опьянела и была склонна излить лучшей подруге душу, чем Анджела не преминула воспользоваться.

– Понимаешь, до знакомства с ним я не испытывала такого удовольствия от секса. Мне казалось, что я такая от природы. Но он затронул во мне какие-то потайные струны, и я стала другим человеком. Ну, как если бы я спала, а он разбудил меня, и я взглянула на мир другими глазами.

– Он, наверное, очень сексуальный, – с завистью сказала Анджела. – Мне бы тоже хотелось с ним трахнуться. Послушай, а ведь клин клином выбивают! Почему бы тебе самой не использовать его? Мужчины постоянно используют нас для удовлетворения своей похоти. Разве не так?

– У меня не хватит на это духу, – уныло сказала Надя. – Но вообще-то мысль интересная! Надо пошевелить мозгами.

– Ты шевели тут без меня чем хочешь, оставляю тебе для этого маленького помощника, а мне пора идти, – сказала Анджела, взглянув на наручные часы.

Надя во второй раз за этот вечер стала пунцовой.

– Я вызову для тебя такси! – предложила она.

Подруги еще немного поболтали о том о сем, потом Надя пошла провожать Анджелу до дверей. На прощание они расцеловались, и Надя сказала:

– Спасибо, что приехала и выслушала меня. Иначе бы я просто извелась тут одна.

– Было бы из-за чего! – усмехнулась Анджела. – Вот если у тебя вдруг вырастут усы, тогда действительно стоит волноваться.

– Спасибо еще раз за сочувствие, – сказала Надя. – Никто не понимает меня так, как ты!

– Мне ли тебя не знать? – усмехнулась Анджела, в чем была совершенно права. – Да я сама такая же! – И это тоже было верно.

Надя проснулась, когда только занимался рассвет. Солнечные лучи пронизывали полумрак спальни, проникая сквозь щели в занавесках, отчего казалось, что по комнате клубится странный туман. После выпитого накануне джина у Нади болела голова. Она лишь сейчас обнаружила, что лежит в постели не сняв бюстгальтера и трусиков.

Часы на тумбочке возле изголовья кровати показывали половину седьмого утра. Взгляд Нади упал на продолговатый футляр – и тотчас же нахлынули воспоминания о своих пьяных покаяниях подруге и ее подарке.

Надя протянула к нему руку, вибратор оказался на ощупь твердым и холодным. Она поднесла его поближе к глазам и стала рассматривать. Поверхность наконечника была гладкой, но две третьих длины цилиндра оказались покрытыми насечкой. Пульс у Нади участился, в промежности, лишенной внимания на протяжении суток, возникло томление. Непроизвольно дернулся клитор. Рука Нади сама потянулась к нему, чтобы приласкать и успокоить. Закусив нижнюю губу, она легонько погладила волосы на лобке и потерла пальцем заветный бугорок. Он моментально разбух. Сонливость словно рукой сняло.

Надя озабоченно нахмурилась, досадуя на самое себя за такую неосмотрительность, и не долго думая сняла трусики и отбросила покрывало. Сжав в руке вибратор, она дотронулась его округлым концом до низа живота. Сравнить с мужским причиндалом этот холодный, бездушный предмет можно было, конечно, только условно. Но делать было нечего, Надя привыкла доводить начатое до конца.

Она включила вибратор, и он зажужжал, распространяя по промежности легкие волны. В лоне возникло приятное покалывание. Ободренная этим, Надя раскинула ноги и направила вибратор во влагалище. Другой рукой она сжала грудь. Вибрация распространилась по всему низу живота и ногам. В анусе началось пощипывание. Надя просунула прибор еще глубже – он вошел в лоно без труда, стенки немедленно сжали его, как накануне сжимали пальцы Яны. Наде стало очень приятно.

– Боже, как мне хорошо! – воскликнула она.

Звук собственного голоса еще сильнее возбудил ее. Она принялась ритмично погружать вибратор в увлажнившееся лоно, ощущая нарастающий экстаз. Срамные губы неохотно разжимались, выпуская на миг своего необычного друга, и радостно заключали его в свои тесные объятия, когда он вновь устремлялся вперед.

– Еще, еще! – восклицала Надя, входя во вкус этого занятия. – Вот так, дружок, очень хорошо!

Вибратор жужжал и усердно делал свое дело. Тело Нади разгорячилось, в нем пробудились все эмоции, рвавшиеся наружу. Тревоги по поводу группового секса ослабли, в голове образовалась желанная легкость. Ей казалось, что она двигает вовсе не пластмассовым фаллоимитатором, а настоящим пенисом. Из расслабившегося лона струился сок. Несомненно, этот приборчик лучше гантельной рукоятки! Иметь с ним дело значительно приятнее. Прилив крови к клитору усилился, он начал пульсировать. Надя поняла его сигнал и начала обводить заветный чувствительный бугорок головкой вибратора. Эта затея оказалась роковой: оргазм обрушился на нее всей своей мощью быстрее, чем она предполагала. Чудотворный прибор пронизал своими волшебными волнами живот, бедра и ягодицы. Она плотнее прижала кремовый конец фаллоимитатора к заветной кнопке и охнула от наслаждения. Ощущение от соприкосновения вибрирующего наконечника с трепещущим клитором было настолько необычным и ярким, что Надя закинула на подушку голову и истошно завизжала. Ничего подобного она еще не испытывала. Ее словно бы щипали за срамные губы и клитор, одновременно пронзая их электрическим током. Тело изогнулось дугой, икры напряглись, ягодицы сжались, а стенки влагалища слились. На миг Наде показалось, что она превратилась в кусок стали. Впервые после соития с Яной она испытала облегчение. Но облик сексуальной брюнетки не возник у нее перед глазами, как она того опасалась, ей просто стало спокойно и хорошо. Оргазм, сотворенный бездушным пластмассовым предметом, оказался безликим, что в данной ситуации Надю вполне устраивало. Она вытащила фаллоимитатор из промежности и отшвырнула в угол кровати.

В комнате между тем стало светлее. Новый день вступал в свои права.