Принцип войны. Том 1

Глава первая

Пятидесятитрехлетний Фернандо был из той породы людей, которые предпочитают больше слушать, чем говорить, и этим отличался от большинства темпераментных местных жителей. Удивительно, но такое качество он приобрел в результате службы на русском торговом подворье в Мадриде, куда Фернандо попал, будучи молодым парнем. И считал, что ему крупно повезло, несмотря на суровую немногословность светлокожих русских. Болтать они начинали только после хорошего возлияния в праздники или в связи с удачной сделкой. Называлось это забавным словом «lavar». При чем здесь обмывка или помывка, Фернандо понял только тогда, когда освоил тяжелый и своеобразный язык с многочисленными русскими идиомами, скрывавшими под собой невероятную многослойность речи и тончайшие нюансы.

И он смутно догадывался, что ему платили хорошее жалование не только за расторопность и качественную работу, но и за умение разговаривать, не отделываясь легкими и дежурными фразами. Бывало, что кому-то из чиновников Торгового посольства хотелось высказаться, и он часами мог жаловаться своему собеседнику-испанцу на жизнь, поглощая при этом приличное количество спиртного. Фернандо прослыл среди служащих великолепным слушателем и вообще забавным малым, что только прибавило очков в его копилку популярности.

Пять лет назад ему повезло снова. Но мужчина считал везение второстепенным фактором. Хорошее знание русского языка и великолепная рекомендация посла, под чьим руководством находилось и Торговое представительство, привели его в небольшой городок Трес Кантос, где он стал главным управляющим у князя Щербатова. Сеньор «Сьербатофф» (потребовалось время и навык, чтобы правильно назвать эту фамилию) приезжал сюда только один раз: набрать штат работников и оставить несколько человек для ведения каких-то дел. Фернандо имел честь разговаривать с ним, ощущая тяжелый характер русского медведя и волны магической силы, пытавшейся проломить худенькую защиту кандидата в управляющие. Конечно, амулет, висевший на шее Фернандо, безнадежно проиграл, рассыпавшись мелкими осколками обсидианового стекла, но príncipe Борис одобрительно похлопал его по плечу и принял в штат. А заодно и подарил личный амулет из хрусталя взамен погибшего.

— Наберешь самых лучших и работящих людей, — наставил он палец на худощавого жилистого мужчину перед отъездом. — На тебе вся ответственность за этот дом. Ни одна ложка, вилка или простынь не должна покинуть пределы особняка. Ворья среди своих работников я не потерплю и буду карать жестоко. Отвечать будешь лично за каждого. И, да… Постарайся, чтобы все, кого ты наберешь в штат, хоть немного говорили и понимали по-русски. И держались своей работы, потому что платить буду хорошо.

— Я понял, господин Борис, — не погнушался склонить голову Фернандо. — Сделаю все по вашим рекомендациям.

По местным меркам Щербатов положил ему великолепное жалование. Большую часть денег управляющий оставлял семье, поселившейся тут же, в Трес Кантос, только на другом конце города. Двое сыновей, учащиеся в Мадридском королевском университете, требовали больших вложений, да и дочка Каролина уже невестится, приданое нужно собирать. Так что Фернандо благодарил судьбу, что послала ему такую работу. Да, хозяин довольно тяжелый и опасный человек, и управляющему частенько приходили мысли, а сколько крови на руках русского князя? Аристократия далекой, лежащей на севере России казалась ему невероятно жестокой и иерархически сложной клановой системой, куда там галисийским контрабандистам, мнящим себя невероятно крутыми и ужасными парнями. Но если служить Щербатову честно и вбить в голову своим помощникам, как важно быть честными и трудолюбивыми, то свою смерть Фернандо встретит в постели, в окружении внуков и детей. А повезет еще раз, так и правнуки будут оплакивать его кончину.

Сегодня должны были приехать те, о ком предупреждал князь Борис. Фернандо с самого утра находился в напряжении. Ведь он долгих три года готовился к этому событию. Он уже знал, что новыми хозяевами должны стать дочь князя и ее муж. Вместе с ними приедут работники компании и охрана. Не меньше десяти человек. Нужно проконтролировать, насколько хорошо готовы жилые комнаты, определить участки работы для гувернанток, уборщиц, садовников, кухарок. Как-то все пройдет?

Он волновался. Зная свой характер и умение сходиться с людьми, тем не менее его потряхивало. С женщинами такого статуса, как княжна Волоцкая (какие же тяжелые фамилии у русских!), Фернандо еще не имел дела.

Оглядев себя в ростовое зеркало, тщательно начищенное горничной, испанец вздохнул. Невысокий, коренастый, смуглолицый мужчина с мелкой сеткой морщин на стареющем лице в элегантном сером костюме набирался смелости. Его предупредили, что через десять-пятнадцать минут здесь, на улице Сальвия, огибающей великолепную парковую зону, часть которой выкуплена князем Щербатовым, появится русский кортеж. Как все сложится в дальнейшем?

Фернандо взял себя в руки и еще раз проверил готовность служб. Все тридцать человек, занятых в поддержании порядка на территории поместья, тоже волновались, но свое дело сделали: в доме все сияло чистотой, мраморная парадная лестница тщательно вымыта с шампунем, изумрудные лужайки весело блестели на солнце капельками воды после утреннего полива. Окна сверкают чистотой, дорожки переложены заново и выровнены. Никакая шпилька женской туфельки не попадет в зазор. Фернандо особо настаивал на тщательных стыках брусчатого бордового камня, тщательно контролируя нанятых работников. Упаси господь, если эта самая шпилька обломится на обуви самой дочери князя Щербатова!

Он вышел на улицу за пару минут до того, как ажурные ворота распахнулись и впустили во внутренний двор три бронированных тяжелых «Сантаны», почему-то уважаемых русскими за брутальный вид. Армейский джип неожиданно стал пользоваться популярностью, и многие местные доны стали пересаживаться именно на него.

Надсадно скрипнули тормоза. Кавалькада обогнула большую овальную клумбу с яркими пышными цветами и остановилась возле парадной лестницы. Опытный Фернандо определил, где находятся важные гости, и дал отмашку двум молодым парням в униформе такого же цвета, что и его костюм. Те подлетели к средней машине и распахнули заднюю дверцу.

Испанец-управляющий про себя довольно улыбнулся. Чутье его не подвело. Первым на брусчатку ступили до блеска начищенные мужские туфли. Торжество момента, правда, моментально угасло, когда обладатель этой обуви в дорогом костюме из английской ткани выпрямился во весь рост. Управляющему однажды удалось увидеть в муниципальном зоопарке медведя, встающего на дыбы, и поразился, как из такого увальня получатся грозный боец с мощными клыками и зубами, с перекатывающимися под лоснящейся шкурой мускулами. Но этот хомбре на медведя походил мало. Скорее, крупный лесной кот. Настолько крупный, что мог всерьез сцепиться с более сильным соперником. Хищно оглядевшись по сторонам, срисовал замершего Фернандо и толпящихся за его спиной обитателей особняка, он развернулся и подал руку навстречу изящной кисти, на которой блеснул золотой браслет.

Молодая женщина, вставшая рядом со своим спутником, была под стать ему самому. Такая же высокая, статная, горделиво держащая осанку. Темно-зеленый плащ, сидящий на ладной гибкой фигуре, обрисовывал плавными линиями все изгибы и приятные выпуклости. На голове изящная беретка, удивительным образом не ломающая сложную прическу.

Фернандо набрал в грудь побольше воздуха. Сюда приехала настоящая породистая аристократка, на которую даже золото вешать не надо. Природная красота компенсировала минимум драгоценностей, и браслеты с резными рунами по ободу только подчеркивали скромность и невероятную силу Хозяйки.

— Сеньор Волоцкий, сеньора, — Фернандо понял, что надо шевелиться, и стряхнув с себя наваждение, навеянное невероятной красотой, могущей соперничать с андалузскими женщинами, и шагнул навстречу. — Мы рады приветствовать вас в нашем замечательном городке Трес Кантос! Вам здесь очень понравится! Прошу в дом! Горничные покажут ваши комнаты. За вещи не беспокойтесь.

Сеньора Волоцкая сверкнула глазами, с непонятным выражением взглянула на мужа, а потом перевела взгляд на Фернандо. Улыбнулась:

— Вы безупречно знаете русский. Отец предупреждал, что вы уникум, сеньор Фернандо….

— Просто Фернандо, — сделал легкий полупоклон управляющий. — Я же обычный служащий, один из многих.

— Будь по-вашему, Фернандо, — женщина не стала заострять на этом моменте внимание, и обратилась к мужу. — Ты не против, дорогой, осмотреть наши апартаменты? Хочется верить, что они понравятся не только мне.

Фернандо с трудом скрыл улыбку. Молодость всегда остается молодостью. Даже чопорность и бесстрастность эмоций, присущая высшему свету, уступает страсти жизни. И супружеская чета не скрывала своих чувств.

— Охотно, — кивнул мужчина и повертел головой. — А здесь жарковато по сравнению с Москвой.

— Ваш организм еще не перестроился, сеньор, — Фернандо, обращаясь к русскому, отработанными жестами показывал работникам, что кому делать. — По ночам у нас весьма холодно, да и днем не жарко, как вам кажется. Через неделю-другую будете в пальто ходить.

Мужчина недоверчиво переглянулся с женой, и та кивнула утвердительно. Несколько дней адаптации еще позволяли ходить в костюмах и плащах, но коварство зимнего юга рано или поздно проявится. Так что Фернандо знал, что говорил. Сейчас самая середина зимы, и несмотря на жаркое солнце на чистом лазурном небе, периодически с океана приносит тяжелые дождевые тучи и холодные промозглые ветра.

Передав новоявленных хозяев горничным, возглавляемым суровой тетушкой Бонитой, управляющий занялся остальными гостями. Их действительно оказалось не больше десяти: двое молчаливых и растерянно глядящих по сторонам клерков компании и семеро охранников. Особенно Фернандо привлекла парочка особ: рыжеволосая девица со взглядом охотника или хищника, привыкшего скрадывать и рвать свою жертву (испанец был недалек от истины) и стоявшая рядом с ней более старшая спутница в темных очках, тоже весьма симпатичная сеньорита. Почему так решил управляющий? На ее правой руке не было супружеского кольца. Фернандо знал, где русские носят обручальное кольцо, и уверенно классифицировал статус начальницы русских бодигардов.

— Милейший, проследите за грузом и вещами, — обратилась она к Фернандо, подняв очки на лоб. — Особенно за ящиками в третьей машине. Там очень сложная и дорогая аппаратура. Кстати, я буду отвечать за безопасность дворца. Зовут меня Ирина.

— Мое — Фернандо, — сделал легкий поклон управляющий. — Какие еще будут распоряжения?

— Первым делом предоставьте дела своих служащих, — сказала красивая начальница. — Потом я лично побеседую с каждым. Князь Щербатов уверял меня, что все работники разговаривают по-русски.

— Так и есть, сеньорита, — кивнул Фернандо. — Кто-то больше, кто-то меньше, но каждый владеет вторым языком. Если возникнут проблемы, я смогу помочь.

— Хорошо, буду иметь в виду, — сухо произнесла Ирина и посмотрела на рыжеволосую. — Пойдем, Лора, посмотрим, где будем жить.

— Милый особнячок, — рыжая девица в короткой куртке и в обтягивающих темно-синих вельветовых штанах, скользнула взглядом по застывшему испанцу и зацокала по брусчатке каблучками сапожек. За ней тут же засеменили несколько работников, груженных господскими чемоданами.

«Странная девица, — перевел дух управляющий. Что-то в ней настораживало, смущало и сбивало с толку. Лишь мгновением позже он вспомнил, что такие зрачки, как у рыжей, встречаются у ликантропов — оборотней, жутких зверюг, живущих в лесистых холмах или в заброшенных деревнях, куда человек в здравом уме забираться не будет. — Не из таких ли она?»

Еще двести лет назад, появись такая огненная красотка в окрестностях любого испанского города или деревни, ее ждало бы неминуемое аутодафе от рук Магического Трибунала. Святая Инквизиция, призвав на службу одаренных, сумела загнать колдунов, ведьм, оборотней и прочую магическую гадость в узкие рамки своей деятельности, что любая провинность вела на костер.

Отбросив в сторону неприятные и ненужные сейчас мысли, только холодившие позвоночник страхом, Фернандо заспешил в дом, чтобы своим присутствием подбодрить обслугу. Как-никак, ему за это платят.

— Что скажешь? — Мирослава после душа закуталась в длинный мохнатый халат и с любопытством прохаживалась по огромным хозяйским апартаментам. Для нас выделили пять совмещенных комнат. По мне, излишняя роскошь. Спальня, гостиная, будуар для женушки да рабочий кабинет для меня — вполне хватило бы за глаза. — Отец уверял, что нам понравится. Слуги такие милые, стараются произвести впечатление.

— Угу, — хмыкнул я, внимательно разглядывая из окна аккуратную лужайку за домом, небольшую апельсиновую рощицу с пышной зеленью вдоль решетчатого забора, ограничивающего владения Щербатовых. — Особо не умиляйся. Ирина еще половину отсеет как неблагонадежных. У нее нюх отменный.

— Как и у этой рыжей девки, — не преминула подпустить шпильку Мирослава. — До сих пор для меня загадка, зачем папка прислал ее сюда. Я до сих пор с содроганием вспоминаю ту ночь в Журавлихе. Почему ты ее тогда не убил?

— Что-то подсказало мне, что не надо торопиться, — я обернулся. — Как видишь, Лора уже принесла пользу. Хотя бы ради Алики… А здесь неплохо. Правда. Но ты же понимаешь, что это все временно. У нас две задачи: раскрутить маховик заказов и найти перстни. И на все про все два года.

— Ты излишне напряжен с тех пор, как мы уехали из Торгуева, — Мира подошла ко мне, прижалась со спины, устроив свой подбородок на плече. — Все у нас получится. Я сегодня созвонюсь с Павлом, предупрежу его о нашем прибытии в Мадрид. Нам нужно хотя бы пару-тройку месяцев плотно поработать с клиентами, а потом я дам тебе возможность вплотную заняться Грэйсом. Но не увлекайся. Ты работаешь на благо клана, а не на себя. Узнает отец о твоих тайных делах — будет очень зол.

— Лишь бы Павел не обмолвился, — пробурчал я.

— Если он почувствует фальшь с твоей стороны — так и будет, — подтвердила Мирослава.

Да, Грэйса пора разрабатывать. И с Марком Мейером не мешает встретиться. Прощупать его, поговорить по душам. На самом ли деле у него настоящие перстни шуйцы, или всего лишь реплики? Предстоит много работы, и не на благо клана, а на нашу семью. Как не крути, Мирослава — моя жена, и носит мою фамилию.

Я был рад, что с нами поехала рыжая Лора. Присутствие в команде оборотня существенно повышает наши шансы и дает такие возможности, что не воспользоваться ими просто грешно. Сначала у меня была мысль вызвать Алику к нам в Испанию, когда мы приступим к последней фазе операции, но потом передумал. Лору можно с большим успехом вписать в игру, даже с лучшей эффективностью.

Офис «Интерлогиста» находился в Мадриде, и поэтому нам каждый день придется мотаться туда на работу. Для этого Ирина и сформировала группу телохранителей для сопровождения меня и Мирославы. Единственное, что меня напрягало, так это раннее пробуждение. Работать здесь начинали спозаранку, и с обеда уходили на сиесту, после чего многие уже не возвращались в свои конторы. Нужно учитывать и эти реалии.

— Знаешь, я чувствую себя ненужным балластом в вашем бизнесе, — признался я, развернувшись и прижав к себе Миру. — Не понимаю, почему отец прислал только двух клерков. Надо бы еще парочку.

— Не напрягайся, — махнула рукой жена, поправляя воротничок рубашки. — Будешь сидеть со мной в кабинете и своим брутальным видом показывать, что аферы с Щербатовыми непозволительны. Здесь такие ушлые коммерсанты, что только ухо востро держать надо. Кстати, больше всего отец уповает на контакты с Гранадским эмиратом. У тебя как отношения с магометанами?

— Не вопрос, — пожал я плечами, выдергивая из глубин памяти картинки прошлой жизни. — Случалось встречаться с ними, только через прорезь прицела.

— Здесь не война, — предупредила супруга.

— А вот так категорически я бы не говорил, — покачал я головой. Перед поездкой в Мадрид я прочитал, что Испанское королевство раздирают противоречия: политические, социальные, бытовые. Многие недовольны поведением правящей аристократии, пытающейся навязать свое влияние на Хуана Арагонского, ныне властвующего короля — великого Принципа Испанского. Они не хотят жить под единой дланью, а продолжающаяся феодализация современного общества вызывает у людей законный гнев. В общем, мы попали в бурлящий котел клановых столкновений и заговоров. Как бы нас не затянули в эту политическую клоаку.

— Мы нейтральны, — поняла меня Мирослава. — Я знаю, что здесь происходит, но наша задача в другом. Отец не собирается кого-либо поддерживать. Он лишь подтвердил свою лояльность Хуану Арагонскому, что дало ему возможность застолбить право торговать помимо Русского императорского Торгпредства и заключать договоры с частными лицами. Насколько мне известно, около десятка фирм хотят воспользоваться нашим предложением. Нужно их объединить, заинтересовать в перспективности восточного и азиатского рынков. Вот ради чего мы здесь.

— Я только одного не понимаю. Почему князь отправил тебя? Неужели твои братья были бы худшим вариантом?

— Так ты не знаешь, — улыбнулась Мира. — Несколько лет назад старший сын Хуана Арагонского каким-то образом узнал обо мне. В общем, первое знакомство состоялось по фотографиям. Мальчик влюбился по уши. Сам Принцип связался с моим отцом и долго вел переговоры о возможном брачном союзе.

— Но ведь наш император ввел запрет на такие союзы, если жених романских кровей, — удивился я.

— Бабка Хуана Арагонского — русская, — ошеломила меня Мирослава. — Княжна Елена, четвертая дочь князя Нарышкина. Поэтому у Родриго — королевского сына — есть частичка русской крови. Отец знал об этом факте. И воспользовался ситуацией. Он ведь и раньше смотрел на юг Европы как на перспективный рынок сбыта товарной продукции, поэтому купил вот этот особняк для своих целей. Как видишь, пригодился.

— Постой, — мне стало не по себе. — Выходит, князь Борис обещал выдать тебя замуж за этого Родриго, а сам бы укрепился на местном рынке?

— Получается, так, — пожала плечами жена.

— И обманул, — вздохнул я, мысленно просчитывая будущие проблемы.

— Не знаю, что он сказал Хуану, но все претензии сняты.

— А сам Родриго сейчас женат?

— По моим сведениям — нет. Ему всего двадцать три года, является третьим в наследной очереди на престол. Куда торопиться? Можно смело еще десять лет куролесить.

Мирослава оторвалась от меня, потрепав по макушке, и направилась к зеркалу, чтобы привести в порядок подсохшие волосы. А я про себя выругался. Не было печали! Теперь этот молодой повеса, не обремененный семьей, узнав о приезде Мирославы, обязательно воспылает давней любовью и начнет проявлять знаки внимания. Этих горячих испанцев наличие мужей у красивых женщин не останавливает. Мне тогда придется применить иные методы отваживания, кроме увещеваний. Вот же черт! Так и ненароком прибить могу, потом доказывай разгневанному папаше, что его сынок берега попутал!

В дверь постучали. Мирослава крикнула, чтобы заходили. На пороге появилась одна из горничных, кажется, ее Кармелой зовут. Женщина в летах, сухая как щепка, чопорная, но исполнительная.

— Вас ожидают внизу на ужин через полчаса, — с сильным акцентом сказала Кармела.

— Спасибо, Кармела, — кивнула Мирослава, и горничная, приятно покраснела от того, что молодая хозяйка обратилась к ней по имени, и с чувством выполненного долга плотно закрыла дверь.

— Ты запомнила ее имя? — хмыкнул я.

— Тебе тоже придется слегка поднапрячься, чтобы знать своих слуг не только в лицо, но и по имени, — произнесла прописные истины Мира и направилась в спальню переодеваться, но остановилась и погрозила мне пальцем. — Кстати, я знаю, о чем ты думаешь. Не вздумай Родриго кости ломать. Если он появится на горизонте, я не дам ему повода для сердечных переживаний.

Воспользовавшись моментом, пока Мирослава приводила себя в порядок, я спустился вниз по широкой лестнице, покрытой яркой ковровой дорожкой с необычными, похожими на арабскую вязь, узорами. В гостиной вовсю шла суета по подготовке к ужину. Длинный стол уже был уставлено посудой, а тетушка Бонита, монументально уперев руки в широкие бедра, давала ценные указания. Я обратил внимание, что она умудряется не только контролировать горничных, но и отслеживать мои передвижения. Увидев мою заинтересованность, она чуть ли не вытянулась как исполнительный солдат, но я махнул рукой, дескать, не стоит на меня обращать внимание. Тетушка едва заметно улыбнулась, и ее густой, насыщенный сочными южными нотками голос снова разнесся по комнате.

Я вышел на улицу и с удовольствием подставил теплому солнышку лицо. Теперь можно было внимательно оглядеться, куда мы попали благодаря князю. Сам особняк занимал центральное место. Хозяйственные постройки в виде гаража и еще парочки каких-то мастерских находились в глубине огромного двора, заросшего вечнозелеными кустарниками. Аккуратные прямоугольники растений создавали нечто вроде парковой зоны, где можно было прятаться от жаркого летнего солнца. Большая лужайка тянулась полукругом от въездных ворот в обе стороны, охватывая крыльями наш новый дом из белоснежного камня. Мерно тарахтела газонокосилка, откуда-то из-за угла доносились экспрессивные голоса местных работяг. Настоящая деревенская идиллия.

Мой взгляд зацепился за две женские фигуры, прогуливающиеся вдоль решетчатого забору. Ирина и Лора, не иначе, осматривали периметр в утилитарных целях: как лучше обеспечить охрану особняка. Оборотня я узнал по рыжей шевелюре, освещенной косыми лучами солнца. Пожалуй, нужно обсудить некоторые вопросы с моей новоявленной службой безопасности.

— Как дела, босс? — шутливо поинтересовалась Ирина, увидев меня. Она была в теплом вязаном свитере и в джинсах. Черные стекла очков отражали особняк и зацепившееся за его крышу солнечный диск. Откинув длинную прядь за ухо, молодая женщина приставила ладошку ко лбу. — Ты похож на набоба, обходящего свои владения.

— Еще не дорос, — усмехнулся я в тон Ирине. — Ты не замерзнешь, девица? Заболеешь, кто будет за тебя руководить? Не забывай, кого я поставил старшим руководителем охраны.

— Ой, дай мне хоть на денек скинуть опостылевшее пальто, шапку и теплые сапоги! — отмахнулась моя соратница, а Лора только усмехнулась. Она-то свой плащ на теплой подбивке не сняла, а так и щеголяла в нем. — Такая красота! Тепло, солнышко! Век бы здесь жила, а не в нашем Торгуеве!

— Так в чем проблема? — я пристроился между дамами и как полководец показал жестом, куда нам надо идти. Путь лежал вдоль забора по мощеной дорожке, вдоль которой росли кусты, усыпанные цветами всевозможных раскрасок, начиная от ярко-красного и лимонного, и заканчивая фиолетовыми. Чуть позже я узнал, что это гибискус. Он как сорняк рос здесь везде: в огородах, на улицах, вдоль дорог, в полях. Зато красиво. А ведь Ирина права. После наших суровых зим с блеклостью красок такое пышное цветение разнообразных кустарников могло вызвать только лютое желание как можно дольше оставаться на этой земле. — Давай, познакомим тебя с местным идальго. Ты его окрутишь и женишь на себе. Вот и причина не уезжать в Россию.

Девушки весело рассмеялись, но я заметил, что мои слова запали в душу Ирины. Она ведь так и не вышла замуж за того парня, с которым у нее был небольшой роман в Торгуеве. Яркая и красивая молодая женщина, украшение дома — а работает в очень сложной и опасной системе безопасности клана. Как будто у Щербатова мужика на такую должность не нашлось. Значит, князь доверяет ей безмерно?

— Ладно, я подумаю над твоим предложением, — прикоснулась к моему плечу Ирина. — Твоя идея не нова, но требует вдумчивого подхода. Надеюсь, здесь найдется парочка таких идальго. Так что ты хотел с нами обсудить?

— Какие перспективы по защите территории? — я неопределенно кивнул на ажурный решетчатый забор. — Сумеем справиться?

— С охраной слабенько, — вздохнула моя помощница. — Нужно устанавливать видеонаблюдение, хотя бы с десяток камер по периметру. Я бы рекомендовала обратиться в Торговое представительство, чтобы они предоставили своих специалистов. Местным я не доверяю, Колояр. Потом, не мешает магические сигналки развешать. Продублированная система надежнее.

— У нас нет магов, — напомнил я и раздраженно повел плечами. Ну почему на меня все время сваливается проблема безопасности? В Журавлихе тоже пришлось изворачиваться, чтобы хоть как-то закрыть проблемные места в защите. Теперь и здесь все с нуля надо начинать. А никуда не денешься. Последние события в Москве, где я столкнулся с мутными ребятами-охотниками за артефактами, наводили на печальные мысли. Боюсь, покоя здесь не будет. — Кстати, почему Щербатов не обеспечил группу хотя бы скромным архимагом?

— Не знаю, — пожала плечами Ирина и покосилась на молчащую Лору, идущую по левую сторону от меня. — Я задавала этот вопрос, но князь убедил меня, что один господин Волоцкий стоит десятка магов, а вместе с Ларисой — вполне себе боевая команда.

— Слишком самонадеянно, — проворчал я.

— Я говорила то же самое, но в более мягких тонах. Видел ящики, которые мы взяли с собой?

— Да. Кстати, ты так и не сказала, что там.

— Когда бы я успела? — удивилась Ирина. — Их буквально за день до отъезда прислали, и сразу же на аэродром отослали под охраной…. Там магические ловушки и сигналки. Сорок пять многоразовых артефактных предметов, которые можно перезаряжать.

— А кто с ними будет возиться? — я был в недоумении. — Князь думает, что я и жнец, и на дуде игрец? Всех прикрою, себя не забуду? Нельзя же так наплевательски относиться к жизни своей дочери! Ладно, попробую договориться с посольскими. У них в штате обязательно есть архат.

— Займись, — моя помощница оживилась. — Заодно и связями обрастешь.

— Лора, а как у тебя дела… с твоими мутациями? — осторожно спросил я. — Нашли способ более щадящего обращения?

Наш штатный волколак только фыркнула, словно выражала свое отношение к горе-лаборантам, пытающимся создать какую-то чудо-сыворотку для людей, подобных Ларисе.

— Пока ничего хорошего, — ответила девушка, и хитро блеснув глазами, добавила: — Для тех, кому не посчастливится увидеть перед собой оборотня. Единственное, чего добились княжеские ученые, подобрали более легкие, по сравнению с теми, которыми я пользовалась, препараты. Нет такой жуткой ломки.

Хотя бы так. Надеюсь, Лора не станет держать обиду на меня, обещавшую ей полную реабилитацию от оборотничества, и завлекшую ее в лапы Щербатовых.

— Хочу услышать твое мнение, — попросил я.

— Ну… Местных собак я возьму на себя, — пошутила Лора. — Погоняю их, чтобы не вздумали приближаться к забору.

— Зачем? — я искренне удивился.

— Сам будешь бегать каждые полчаса на срабатывание сигналок? — быстрее меня сообразила Ирина, а может, девушки, уже обсуждали этот вопрос. — Лора пометит территорию, заодно выяснит, нет ли в городе соперников-оборотней.

Рыжая улыбнулась во все тридцать два зуба. Я смущенно кашлянул. Ну да, а как еще ей обозначить место, где главенствует волколак?

Мы еще какое-то время обсуждали, как нам лучше обезопасить свой особняк. Пусть в Испании у нас не было врагов, по заверению Мирославы, но я и Ирина держались иного мнения. Ситуация в королевстве не способствовала расслабленному времяпровождению. Политические группы и течения, создающиеся или распадающиеся каждые полгода, могли обратить на наше подворье пристальное внимание. А если узнают, что здесь живет оборотень, проблемы могут возникнуть в одно мгновение. Я понимал: с таким количеством охранников времени продержаться у нас будет очень мало. Сметут. Значит, нельзя доводить до такой ситуации, а сыграть на опережение: познакомиться с влиятельными семьями, подружиться с ними. Кстати, Вайсманн мне говорил, что в Мадриде засветились те самые перстни, которые я ищу. Можно покопать в этом направлении.

К нам подбежал черноволосый кудрявый паренек из обслуги, похожий на пронырливого цыгана. Коверкая слова, он торжественно позвал нас на ужин, одновременно с этим восторженно поглядывая на рыжеволосую Лору. А наша девица-оборотень загадочно улыбалась, обнажая ровный ряд зубов.

— Как твое имя, мучачо? — спросил я, пока тот не убежал по своим делам.

— Луис, сеньор, — блеснув зрачками, осклабился парень.

— Ты живешь здесь, в Трес Кантос?

— Да, сеньор, — Луис сделал стойку, внутренне почувствовав мою заинтересованность в его услугах.

— Кого из знатных сеньоров знаешь?

— Их здесь очень мало, — чудовищно коверкая слова, замахал руками служка. — Это Лопесы, Кастро и Алонсо. Вы хотеть знакомиться?

— Хотеть, ага, — усмехнулся я. — Беги, мучачо, и скажи, что мы сейчас придем.

— Ты что задумал? — заинтересовалась Ирина.

— Будем укреплять дружбу народов, — я приобнял девушек за плечи. — Пошли, оценим местную кухню. Я слышал, что она невероятно вкусная.

Глава вторая

— Отец, почему вы не сказали о приезде княжны Мирославы в Мадрид? — начал утро с упреков молодой щеголеватый мужчина двадцати шести лет от роду; он дождался момента, когда после завтрака большое королевское семейство дружно расползлось по своим апартаментам или направилось вершить личные дела. Кто-то интриговать, а кто-то праздно проводить время до обеда.

На Родриго был ослепительно белый костюм, такие же туфли с изящными пряжками из золота, а дополняла ансамбль тонкая трость с набалдашником в виде странной головы то ли зверя, то ли превращающегося из него человека. Лишь знающие толк в магических атрибутах люди могли точно сказать, что набалдашник обыгрывает сцену мутации человека в ликантропа, своеобразная отсылка к местным сказкам и мифам.

На пальцах Родриго нестерпимо блестели массивные кольца с драгоценными камнями и два родовых перстня, один из которых указывал на принадлежность молодого человека к арагонской королевской ветви, а второй — более старый, покрытый благородным налетом давних лет — имел герб Нарышкиных, чья представительница являлась прямой родственницей молодого мужчины.

— Не нужно быть Прорицателем, чтобы увидеть твою реакцию, — недовольно ответил Хуан Арагонский, раздраженный задержкой. Он не успел выйти из семейной столовой, как был перехвачен шустрым сыном. Мало того, попросил ровно десять минут на беседу, чтобы совсем уж не злить отца. — Я давно знал, что сеньора Щербатова едет сюда со своим мужем для налаживания деловых контактов. Твоя роль в этом деле неуместна.

— Вы запрещаете мне видеться с четой Волоцких, Ваше Величество? — Родриго был прекрасно осведомлен о свадьбе своей бывшей кандидатки в жены, и о том, кого она выбрала в мужья. Оттого и бесился, не понимая, как можно было согласиться на супружество с обычным идальго из вымершего рода? Красавица Мирослава (принцу невероятно нравилось имя русской княжны, таившее в себе раскаты далекого грома и ласковое журчание ручейка в роще) весьма озадачила его неожиданным выбором, фактически разбив сердце пылкого молодого мужчины. И эта рана еще кровоточила, заставляя метаться в размышлениях, почему отец столь жестко прервал готовящуюся партию.

— Настоятельно рекомендую, сын мой, — холодно ответил Хуан. — Мне не хватает к своим проблемам еще и выслушивать жалобы от русского императора, что вы пытаетесь разрушить молодую семью, находящуюся под его протекцией.

— Но она была обещана мне! — сам не понимая, почему так нервно реагирует, Родриго сжал трость, словно пытался поймать энергетические токи, пронизывающие мужской предмет гардероба. Так оно и было, в общем-то. Внутри изящной трости королевские маги встроили амулеты боевого и защитного назначения, что превращало ее в весьма эффективное и эффектное оружие ближнего боя. — Вы же сами, Ваше Величество, вели разговор с русским князем, заручились его словом… Что же случилось потом?

— Прекратите истерику! — лед в голосе Хуана Арагонского, такое ощущение, стал опасно потрескивать, грозя утянуть в пучину холодных вод неосторожно ступившего на него Родриго. Королю не нравилось настроение сына. Как только он узнал о значимом событии от знакомых служащих русского посольства, стал не похож на самого себя, рассудительного, в меру циничного и любвеобильного. Словно бес вселился в парня. — Вы присутствовали при этом, сын? Обсуждение условий шло при закрытых дверях. Сожалею, что поддался на ваши эмоции и поторопился рассказать про возможное обручение. Увы, жизненный путь человека не всегда комфортен и подчинен вашей воле. Поэтому запрещаю вам возобновлять отношения с княжной Мирославой, оставляя лишь право на деловые или дружеские встречи. Хотя, во избежание проблем я бы вообще запретил любые контакты.

— Вы намекаете на ее супруга? — едва не скривившись, как будто съел лимон, Родриго наклонил голову, скрывая злой блеск в глазах, не соглашаясь с королем-отцом.

— А перед ним ни в коем случае не озвучивайте своих мыслей, — король мгновенно подобрался и стал похож на огромного волкодава, прячущегося за неподвижностью лицевых мышц острые клыки. Малейшее движение — и железная хватка, подобная стальному капкану, может откусить голову или намертво сжать шею противнику. — Настоятельно рекомендую, прежде чем соизволите нанести визит вежливости к Волоцким, разузнать про мужа княжны побольше. Полезно будет.

Родриго фыркнул. Он не боялся странного русского, потому что его кровь была не только знаком принадлежности к высшей аристократии, но и сюрпризом для тех, кому захотелось бы столкнуться с принцем на дуэли.

И, как говорится, его понесло…

Переодевшись для выезда в вычурный приталенный костюм золотистого цвета, по которому его в Мадриде в шутку и за глаза называли «банковским сейфом», Родриго, тихо напевая мелодию из недавно прослушанной новой оперетты, спустился по лестнице в парадную, где его тут же облачили в теплое осеннее пальто из тонкого кашемира. В не самом хорошем настроении, покручивая сильными пальцами неизменную трость, с которой не расставался в каждом выезде из дворца, вышел на улицу. Полагая, что ему позволительно наносить визиты без предупреждения в любой дом, он в раздражении забыл, куда и к кому едет.

Его темно-синий «Pegaso», блестя лакированными боками, уже дожидался хозяина. Третий сын короля Хуана Арагонского любил быстрые и дорогие машины. Его личное авто собирали в Мадриде, и это был штучный товар мощностью двести шестьдесят лошадиных сил. У отца и старших братьев в почете немецкие машины, но Родриго считал себя патриотом своей страны, чем весьма гордился. Ручная сборка личного авто позволяла прокормить несколько десятков семей, и молодой мужчина втайне ощущал, как приятно быть благодетелем.

— Ваше Высочество! — рядом с ним как из-под земли вырос личный телохранитель Сальваторе. Он своим внушительным ростом был узнаваемой фигурой в королевской резиденции, и по нему без труда выискивали Родриго, если принц срочно требовался властвующему отцу. — Сопровождение готово и ждет. Куда изволите направиться?

— Едем в Трес Кантос, — трость снова провернулась вокруг своей оси.

— Как скажете, Ваше Высочество, — кивнул Сальваторе и своей широченной ладонью махнул кому-то из помощников, стоявших поодаль. Три тяжелых бронированных внедорожника, купленных в Вестфальском маркграфстве (увы, здесь патриотизм Родриго дал сбой. В королевстве просто не было возможности создать прочные и надежные машины для охраны первых персон), рыча моторами на низких оборотах, обогнули огромную чашу фонтана с массивной фигурой Нептуна, несущегося на своей морской колеснице. Белоснежная тройка лошадей, взметывая из-под копыт изумрудно-синие волны, рвались куда-то в неизвестную даль, омываемые струями воды из тонких трубок по периметру овала, выложенного разноцветной смальтой.

Машины сопровождения пересекли дворцовую площадь, выехали за ворота и остановились, расположившись таким образом, чтобы между вторым и третьим автомобилем был зазор для «Пегаса», куда он должен был встать, согласно инструкции по перемещению важных лиц в черте города и в пригородах. Дело в том, что Родриго самолично сидел за рулем двухместной тачки, никогда не допуская к ней посторонних людей. Но Сальваторе, примостившийся рядом, был даже рад такому обстоятельству. Ему оставалось только руководить кортежем по рации и направлять его туда, куда соизволит ехать молодой хозяин.

За саму машину можно не беспокоиться. На каждый сантиметр корпуса «Пегаса» были наложены вязи рун с защитными функциями, а двигатель и стекла усилены магическими артефактами, позволявшими защищать находящихся внутри людей, но в первую очередь — принца.

До Трес Кантос доехали быстро. Внушительный кортеж с малым королевским гербом на шильдике головной машины промчался по трассе, распугивая длинные и еле двигающиеся как обожравшаяся анаконда, ряды обывательского транспорта. Где пролетали внедорожники, там происходило судорожное сжатие и движение металлизированного хвоста, и сразу же образовывался вполне приличный проезд, куда и влетала колонна.

Впрочем, к перемещениям королевских отпрысков в Мадриде и в пригородах уже давно привыкли, и никто особо не возмущался. Вот если бы прижать своеволие влиятельных аристократических семей, тоже любящих устраивать бардак на дорогах — за это всеми руками проголосовало бы девяносто процентов жителей столицы.

Родриго о таких «мелочах» никогда не задумывался. Они вообще в его голову никогда не приходили. Принц вел по дороге свой радостно рокочущий «Пегас», ощущая сопротивление встречного ветра и слушая шуршание колес по асфальту. Сальваторе цепко посматривал по сторонам, не расслабляясь ни на минуту. Он знал, что хозяин никогда не разговаривает за рулем, поэтому уделял все время контролю за дорогой, за что, собственно, и получал жалование. Младший наследник любил скорость и обдумывал события, происходящие с ним, вдавливая педаль газа чуть ли не в пол.

Поэтому вопрос молодого принца, прозвучавший сквозь приглушенный рев двигателя, его весьма удивил:

— Как думаешь, Сальваторе, прилично ли появиться в доме замужней женщины, которую мне прочили в супруги? Стоит ли мне устранить препятствие и взять то, что положено?

Сальваторе знал о ситуации, в которую попал его молодой хозяин, и помнил, как бесился Родриго, выслушав окончательное решение отца об отмене договоренностей с русским князем. Инициатива разрыва исходила от Щербатова, и принц затаил немалую обиду на него. Не раз бодигард слышал, как младший наследник, запершись в своих апартаментах, грозился отомстить коварному русскому. Надо признать, бывший служака пугался, вслушиваясь в проклятия и жуткие звуки, несшиеся из-за закрытой двери. А ведь, казалось, в своей жизни повидал многое такое, от чего кровь в жилах стыла.

— Я бы прислушался к мнению отца, — осторожно произнес Сальваторе, отчаянно желая, чтобы работающий как часы «Пегас» сломался между столицей и пригородом. У него есть сюзерен, но свою службу он несет по приказу короля. То бишь, куда соизволит пойти Родриго — там будет и Сальваторе. Его приказы выполняются в первую очередь. — Он мудрый человек, и никогда бы не стал разочаровывать своих детей запретами.

— Но решение было озвучено не сразу! — сжал зубы молодой мужчина. — Почему я узнал о нем на следующий день?

Сальваторе пожал плечами. Если королю стало выгодно отказаться от родственных отношений с русским князем, он это сделает по своему разумению, не советуясь с семьей. Вероятно, что и кабинет министров согласился с доводами сюзерена. Но спонтанное решение Родриго нанести визит к своей бывшей нареченной напрягало. Это пахло нешуточным скандалом или, что хуже, дуэлью. Впрочем, ее можно избежать, если муж княжны окажется слабаком и удовлетворится извинениями. Но пойдет ли на это горячий Родриго?

Кортеж наследника проскочил под развязкой, где большая часть водителей сворачивала на Гвадалахару, и прибавил скорость. Через двадцать минут он уже въезжал в предместье с апельсиновыми садами, и вскоре, обогнув городской парк, остановился возле высоких ажурных ворот без герба. В испанском королевстве гербы иноземных государств разрешены только на зданиях посольств. Частное зарубежное лицо не имело права вывешивать атрибуты своего клана, семьи, рода. Тем не менее Родриго каким-то образом узнал, где поселились Волоцкие.

Странности начались, когда первый внедорожник, отчаянно сигналя с требованием распахнуть ворота и с шиком влететь на территорию особняка, резко затормозил. Массивные, ручной ковки ажурные ворота так и не дрогнули, оставаясь на месте. Зато из маленького кирпичного домика, служащего своеобразным охранным объектом, увенчанного тонким штырем антенны, вышли двое молодцеватых парней в одинаковых черных кожаных куртках, под которыми Сальваторе наметанным глазом разглядел оружейную сбрую. Охрана здесь была вооружена, и явно давала об этом знать приезжим.

— Почему они не открывают ворота? — раздраженно спросил Родриго, сжимая пальцами руль. — Сходи узнай!

Сальваторе молча вылез наружу, прошел вдоль застывших внедорожников, постучал костяшками пальцев по стеклу второй машины, где сидел переводчик и один из дворцовых магов, приданных в свиту младшему наследнику. Они выскочили оба.

— Пошли со мной, — приказал главный бодигард переводчику — пожилому мужчине с начавшей лысеть макушкой.

Русский взялся за рацию, поднес ее ко рту, что-то быстро проговорил. Выслушал ответ, задумчиво посмотрел на мрачных незнакомцев в одинаковой бежевой униформе с королевским гербом на плечевом шевроне.

— Поведение вашего сеньора недопустимо, — попытался уколоть русских переводчик. — Может быть скандал. Его Высочество очень недоволен.

— Без предварительного согласования никто не имеет права переступать вот эту линию, — ответил охранник и показал на желтую полосу, протянувшуюся поперек асфальтированной дорожки от бордюра до бордюра. — Здесь частная земля.

— В Испании нет частных иностранных земель, — зашипел толмач. — Здесь все земли принадлежат королю Хуану Арагонскому. Исключение составляют посольства.

— Считайте, что это посольство, — пожал плечами охранник. — Если вы сомневаетесь в наших правах, хозяева могут предоставить договор с личной печатью Его Величества короля Испании.

Переводчик едва не задохнулся от растерянности и небывалой наглости русского, но пока лихорадочно искал достойный ответ, в рации охранника щелкнуло, зашипело, и кто-то скороговоркой произнес длинную фразу, из которой стало ясно, что кортежу дозволено проехать внутрь. Нахальный страж махнул кому-то рукой в сторону домика, и ворота покатились в сторону, давая дорогу гостям.

— Передайте Его Высочеству, что вынужденная задержка кортежа — это всего лишь необходимая мера безопасности, — охранник коротко, по-армейски, кивнул Сальваторе, игнорируя чиновника-переводчика. Старший бодигард показал жестом водителю первого внедорожника, чтобы тот не зевал и проезжал дальше. А сам, не садясь в машину к Родриго, на своих двоих поспешил к парадному подъезду. У него была четкая задача от короля воспрепятствовать любому конфликту, могущему возникнуть на фоне неприязни между его сыном и господином Волоцким. Немного громоздко выстроенная фраза, но Сальваторе уже привык отсеивать ненужные речевые конструкции сильных мира сего. Короче говоря, Родриго нужно помешать спровоцировать конфликт.

На крыльце младшего наследника уже ждали хозяева особняка. Сальваторе примкнул к переводчику и магу, и вместе с парой крепких ребят остался стоять позади своего хозяина. Остальным здесь не место. Да и не думал старший телохранитель, что русские захотят на ровном месте раздувать какую-нибудь провокацию. Обычные милые люди… Красивая молодая женщина в легкой накидке на плечах, под которой виднеется изящное платье кремового цвета, ну и, собственно, муж княжны, с цепким и оценивающим взглядом. Очень уж смутно знакомые повадки военного профессионала. Сальваторе таких ребят за пару лиг чуял. И сразу же подобрался. Не будет здесь просто, и тень скандала с последующей дуэлью замаячила с неотвратимой неизбежностью.

— Ваше Высочество! — лицо Мирославы осветилось искренней улыбкой, и она сделала один небольшой шажок навстречу Родриго. — Мы не ожидали вашего визита сегодня. Искренне прошу прощения за задержку возле ворот. Если бы нас заранее предупредили…

— Не стоит извинений, — мягко прервал ее принц, настойчиво заключив в своих ладонях теплую и изящную кисть молодой женщины, и глядя в ее глаза. Скорее, он пытался смутить Мирославу таким образом, а заодно проверить реакцию супруга. — Я действовал спонтанно, не осознавая, какие трудности могут возникнуть из-за моего желания увидеть вас. Я ведь так ждал этой встречи наяву.

— Позвольте представить моего супруга, потомственного дворянина из Первородных, — плавный жест в сторону широкоплечего мужчины, на котором военная форма гляделась бы уместнее, чем строгий костюм. Колояр Волоцкий…

Толмач запнулся, лихорадочно переводя сложную вязь титулования, особенно забуксовав на слове «первородный», и вытащив из закромов своей профессиональной деятельности фразу, что-то вроде «primogénito». Первый ребенок, перворожденный…, впрочем, нужно ведь и контекст понять, что все это значит.

— Ваше Высочество, — последовал энергичный кивок мужчины. — Очень рады видеть вас в нашем доме.

Что-то не видно по глазам большой радости, мелькнула в голове Родриго насмешливая мысль. Скорее, настороженность и ожидание неприятностей. И даже ни капли раскаяния за мелкий инцидент, произошедший возле ворот. Невероятное нахальство, явно исходящее от него, а не от сеньоры Волоцкой. И кто же здесь играет роль той самой примы?

Взгляд Родриго зацепился за перстни на правой руке мужчины. Невероятное и огромное состояние, которое вызывающе поблескивает драгоценными камнями. Насколько же древни эти сокровища? Во рту младшего наследника сразу стало кисло от возбуждения. Он не был профессиональным знатоком артефактов, но запредельную стоимость оценил мгновенно. Неужели эти русские «primogénito» настолько богаты, влиятельны и независимы, что князья охотно отдают за них своих дочерей?

Родриго благосклонно кивнул, сделав вид, что охотно принял предложение, и прокрутив пальцами трость, неторопливо направился в дом в сопровождении Мирославы и ее мужа, мучительно гадая, кто же в этой паре является ведущим, и как правильно расставить акценты беседы. Ведь, в первую очередь, принц приехал сюда, чтобы посмотреть на ту, которую ему обещали в супруги. И надо сказать, действительность его сразила. Оригинал по сравнению с фото выигрывал намного.

Княжна в своем длинном платье кремового цвета, приятно облегавшем стройную фигуру, только возбуждала вторую ипостась Родриго, и он не мог понять, откуда тянется этот запах, настолько знакомый, что хотелось броситься на Волоцкого, перегрызть ему глотку и овладеть предназначенной ему женщиной. Сбросив морок, он с видимым спокойствием прошел в гостиную, уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Трость тут же оказалась на его коленях. Жестом показал, что хозяева могут присоединиться к нему, и не чинясь, присесть напротив на диван. Ему очень хотелось, чтобы Мирослава заняла место именно там. Созерцать красивую женщину куда приятнее, чем этого мужлана с фигурой циркового силача.

Но чертов Волоцкий любезно помог жене сесть на боковое кресло, а сам устроился там, где не должен был находиться.

— Желаете выпить, принц? — просто спросил русский. — Чай, кофе, что-то из спиртного?

Толмач вместе с магом и Сальваторе как группа поддержи расположился позади своего патрона, и скороговоркой повторил вопрос по-испански.

— Охотно, — любезно согласился Родриго. — Не откажусь от хереса.

Он с удивлением заметил, как его неотвратимо привлекает запах, чувствительно ударивший по обонянию. И запах шел не от княжны Мирославы, а откуда-то из бокового коридора, примыкавшего к гостиной. Он даже заметил рыжеволосую девушку, мелькнувшую в дверном проеме. Именно от нее шел шлейф будоражащих разнообразных фимиамов, начиная от едва ощущаемого мускуса до апельсинового оттенка. Родриго сделал над собой усилие, чтобы вернуться в реальность, и улыбнулся, повернувшись к княжне.

— Признаться, я был очень рад, услышав о вашем приезде, поэтому так спонтанно действовал, заслужив неудовольствие короля. Надеюсь, моя выходка не стала неприятным сюрпризом, сеньора Мирослава.

Княжна благосклонно кивнула и переглянулась со своим мужем. Волоцкий оставался спокойным. Появился слуга с подносом, на котором возвышалась бутылка, три бокала и большая тарелка с сырной нарезкой. Наполнив бокалы напитком, слуга исчез. Мирослав отказалась от хереса, а вот мужчины с удовольствием и даже с каким-то вызовом, глядя друг на друга, сделали по глотку.

— Не расскажете о себе, сеньор Колояр? — решил первым пойти в атаку Родриго. — О вас я ничего не знаю. Вы появились настолько неожиданно рядом с госпожой Мирославой, что моим людям пришлось лихорадочно выяснять, кто вы есть в новом раскладе. Признаюсь, я очень заинтересовался, потому что люблю загадки.

Неприятный, хоть и забавный тип. Нахальство в его словах не просто проскальзывает, а выпячивается острыми углами. Кровь высшего аристократа, несущая в себе горячую память предков, дает знать; удивляюсь, как Родриго еще сдерживается, чтобы не повелевать в нашем доме. Принц приехал не просто так, а прощупать меня. Выяснить, насколько я крепок, и какое место занимаю в жизни Мирославы. Ну, здесь ему обломится. Не собираюсь я раскидывать перед королевским отпрыском семейный пасьянс. Ясно же, что молодой нахал постарается раскачать ситуацию и спровоцировать скандал. И все ради своих страстей. Черт его знает, этого горячего южного гранда. Превратит визит в умело организованную провокацию, поймает на незнании местного менталитета, оскорбится моим неудачным словом — вот и дуэль. А там постарается избавиться от меня. Паранойя, конечно. Но оправданная.

Здесь я нахожусь в качестве частного торгового представителя, защищенного лишь отчасти. Если меня втянут в неприятную ситуацию, вступаться никто не станет, разве что посольские чиновники. И то вопрос. Но вступать в боевые действия с представителем королевской семьи крайне неразумно. Слегка потрепал нервы принцу возле ворот — и достаточно.

— Не расскажете о себе, сеньор Колояр? — Родриго скользит по мне взглядом, а сам едва шею не выворачивает, пытаясь глядеть на мою жену. — Мне очень интересно узнать, кто вы такой и что означает «Первородный» в статусной системе дворянских родов России?

— Все довольно банально и неинтересно, — я отпиваю вполне приличный херес. — Я не вхожу в пул богатейших и влиятельных Семей, но благодаря своему статусу имею некоторые привилегии. Если быть честным, они не дают невероятного профита для комфортной жизни. И все же я не страдаю отсутствием оного. Правда, моя супруга с удовольствием примерила на себя статус Первородной… Дорогая, ты довольна?

— Однозначно, — улыбнулась Мирослава. — Вы бы знали, Ваше высочество, насколько приятно ощущать хорошо скрываемое чувство зависти и злости у московских расфуфыренных светских львиц. Я честно скажу: больше денег на моем банковском счету не стало, но психологическое превосходство невероятное.

— Первородство не дает права на русский трон? — стало интересно Родриго. — Кажется, в Испании есть аналог вашему статусу. Идальго… Какие-то привилегии в обращении к государю? Поймите меня правильно, сеньор Колояр, я всего лишь хочу выяснить, как нам общаться в будущем друг с другом.

Врешь ты все, принц в золотом пиджаке. У тебя иная причина: с полным правом отодвинуть меня в сторону. Но это уже хамство, при живом муже получить благосклонность красавицы-жены. Только я уверен, что Родриго скорее получит по своей горячей башке тяжелой хрустальной вазой от Мирославы, чем увидит белый флаг капитуляции. Не в те ворота пытается прорваться, болезный.

— Нет, я не имею права на трон, — покачал я головой. — Но могу войти в Ближний круг императора не по родственной протекции, а независимым дворянином. Мои дети имеют возможность войти в родовую свиту Долгоруких, сопровождать наследных княжичей, получать определенные привилегии, строго очерченные Уложением о дворянских правах. Так что не все так плохо.

— Почему вы этим правом не воспользовались? — оживился Родриго. — Речь идет о вашей вассальной службе подле императора…

— Жизненные обстоятельства, о которых я предпочитаю не говорить.

— Вы служили, сеньор Колояр? — продолжал свои расспросы младший королевич. — Я впечатлен вашими физическими данными.

— Было дело под Полтавой, — пространно произнес я.

— А что там произошло? — наивно переспросил Родриго.

— Русская идиома, — вывернулся я. — Это значит, событие имело место. Но я не служил в императорской армии.

— О, я понял! — закивал Родриго оживленно. — У нас есть нечто аналогичное. Обедневшие идальго отдают своих сыновей в частные военизированные организации. Те заключают контракт на пять-десять лет. После службы с накопленным капиталом возвращаются домой. Кому как повезет. Чаще всего они востребованы на севере Африки, в Палестине, в аравийских эмиратах.

Родриго замолчал, покрутил в руке ополовиненный бокал и осторожно спросил:

— А где служили вы, сеньор Колояр?

— В пограничной егерской страже, — не стал скрывать я факты из своей жизни. Вреда мне это не принесет, а принц призадумается.

— Великолепно! — оживился Родриго, услышав перевод толмача. Даже Сальваторе уважительно посмотрел на меня. Как-то более внимательно, оценивая с иного ракурса. — Сеньора Мирослава, у вас появился невероятно сильный защитник! Не каждая грандесса нашего королевства может похвастаться мужем с таким прошлым!

— Спасибо, Ваше высочество, — снисходительно улыбнулась Мирослава, и вдруг, встав, подошла ко мне со спины и положила руки на плечи. Уверен, что проделала это она с умыслом. — Я действительно горжусь своим супругом. Раньше я не осознавала, что существуют мужчины, не шаркающие ножкой по паркету, но и умеющие ломать шеи врагам. Так что у меня не возникло никаких сомнений, когда выходила замуж за Колояра.

Как же блеснули глаза принца! В них плескалось море ревности и желание тут же прибить меня, стать обладателем женщины, в борьбе за которую даже палец о палец не ударил! А Мирослава умело разожгла в нем неуверенность и нанесла удар по самолюбию, и тем самым дала понять, что Родриго ничего не светит.

— Сеньор Колояр, как вы относитесь к охоте? — неожиданно спросил принц после недолгой паузы, которую он взял, чтобы осмыслить увиденное и услышанное. Дураком он не был.

— Не скажу, что в большом восторге, — ответил я, — но в бытность егерем приходилось скрадывать зверя.

— Не угодно ли принять участие в охоте? В Монтехо де ла Сьерра на следующей неделе планируется выезд королевского двора. Можете присоединиться вместе со своей прелестной женой.

— Спасибо, Ваше высочество, но вынуждена отказаться, — твердо ответила Мирослава. — Охота — мужское занятие. Пусть супруг развлечется. Лучше будет, если с ним поедут опытные помощники. Да и полезно для завязывания отношений с королевским двором.

— Не буду настаивать, — Родриго встал, давая понять, что более не намерен задерживаться. — Итак, сеньор Колояр, жду вас в Монтехо. Я пришлю к вам провожатого. Он покажет дорогу до егерского лагеря. Прощайте!

Я и Мирослава вышли проводить высокого гостя. Расстались на удивление тепло. Родриго пытался шутить, отсыпал еще несколько комплиментов, и только потом в сопровождении своего кортежа покинул особняк. Я облегченно вздохнул и приобнял жену. Возле нас материализовалась Лора и негромко произнесла, глядя вслед выезжающей за ворота колонне:

— А ваш принц-то — оборотень.

— Ты чего городишь, девочка? — нахмурился я, но Мирослава не разделила моего возмущения. Она с любопытством поглядела на волколака и подтвердила ее слова кивком. — Вы серьезно сейчас?

— Я своих «сородичей» за версту чую, — нисколько не обиделась Лора. — Когда гость сидел в гостиной, я решила проверить свои подозрения. Очень уж странный фон шел от принца. Специально прошла по коридору. У меня обоняние усилено модифицированными препаратами, и такие вещи просчитываю без ошибок. Родриго — волколак.

— Ликантроп, — машинально поправила ее Мирослава, и поежившись от легкого вечернего ветерка, развернулась, заходя в дом. — Родриго — природный оборотень, получил свой Дар, который сродни проклятию, от своей бабки. В роду Нарышкиных были свои волколаки, но старый князь, выдавая свою дочь замуж, скрыл этот факт.

— Представляешь, как тебе повезло! — сказал я в спину заходящей в гостиную Мирославы. — Стать женой оборотня никому не пожелаешь!

— Мой отец узнал об этом казусе, — обернулась Мира. — Именно это обстоятельство заставило его разорвать договоренность об обручении, хотя официальная версия была другой. Кто поделился с ним пикантной информацией, он никогда не говорил.

— Тот, кто с Нарышкиными во вражде и в дружбе с Щербатовыми, — Лора просочилась следом за нами и остановилась, словно хотела что-то прояснить по сложившейся ситуации. — Как нам теперь быть?

— Лора, будешь сопровождать Колояра на охоте, — решила Мирослава. — Что-то не нравится мне такая любезность принца. Как бы не пришло ему в голову проверить способности моего дорогого мужа.

Девушка-оборотень наклонила голову, как будто хотела скрыть насмешку.

— Да, хозяйка, как скажешь, — ответила она и вышла наружу. Все-таки Лора, в первую очередь, была охранником, а остальные функции должна выполнять исходя из сложившейся ситуации.

— А как отреагировал нынешний король, когда узнал про оборотничество младшего сына?

— Скрывает, как только может, — Мира позвала одну из молодых горничных и попросила убрать бутылку с хересом и пустыми бокалами. — Высшая знать под страхом смерти старается лишний раз рта не раскрывать.

— Природный оборотень, — я вздохнул, предчувствуя большие осложнения с принцем. Думал, спокойно отсижусь за бугром, займусь поисками артефактных перстней, а на деле придется снова защищать Мирославу. Вернее, нашу семейную жизнь от неугомонного Родриго.

Глава третья

Интересно было сравнить леса Монтехо с нашей тайгой. Буковые и дубовые рощи, через которые мы проезжали, были пронизаны светом зимнего солнца. Дорожки и тропинки, то и дело мелькавшие в просветах огромных стволов, просматривались на десятки метров вглубь, создавая иллюзию прозрачности и какой-то декоративности. Допускаю, что лесные массивы холмистой местности находятся под надзором егерей, содержащих их в идеальном порядке. Мне же привычнее казалась хмурая темнохвойная тайга уральских дебрей. Здесь легко расслабиться и не заметить опасность. Тайга держала в напряжении, заставляла постоянно не только смотреть, но и слушать, вычленяя среди разнообразных шумов и звуков тот единственный, нужный.

Пофыркивая на небольших подъемах, тяжелая «Сантана», на которой мы поехали на охоту, как привязанная тянулась за юрким автомобильчиком нашего проводника, которого любезно предоставил принц Родриго. Он то и дело исчезал за частыми поворотами, мелькал красным корпусом между кустарниками и деревьями, выскакивал на открытые пространства и набирал скорость, совершенно не переживая, успеваем мы за ним или вообще потерялись среди многочисленных холмов.

Помимо меня и Лоры во внедорожнике ехали двое бойцов из группы Водяного. Фернандо сидел за рулем, проявив весьма неплохие качества водителя. Надо ли говорить, что ему предстояло поработать переводчиком, чем он был невероятно горд. Интересный мужик, хваткий.

— Сеньору не стоит беспокоиться, — словно почувствовав мое напряжение, сказал Фернандо, изредка посматривая на зеленые холмы, тянувшиеся вдоль узкой грунтовой дороги. — Я уже понял, куда ехать. Через пару миль будет деревенька, от которой мы свернем налево. Егерский лагерь находится в самом центре Монтехо.

— Ты уже там был, Фернандо? — поинтересовался я, запоминая дорогу. Этим же занималась и Лора, делая вид, что рассеяно разглядывает окрестности.

— Ни разу, — ответил переводчик. — Но место приметное. Лет пятьдесят назад отец нашего короля решил снять завесу таинственности и недосягаемости с Монтехо, объявив его территорией, свободной для охоты всем своим подданным. Приезжай, отдыхай, охоться. Но только в определенные волей короля сроки. Например, сейчас туда въезд запрещен, кроме членов королевской семьи и важных гостей.

Водитель покосился на нас в зеркало. Лора продолжала лицезреть природу. Молодец, не теряет даром времени. Ипостась оборотня вкупе с новыми знаниями, которые вложил в нее Водяной, скоро превратят ее в очень опасную штучку. Мне кажется, девушке нравится такая метаморфоза. Ну и хорошо. Все лучше, чем бегать от злых егерей по лесам, мучаясь от постоянных превращений в оборотня и обратно в человека без специальных инъекций, облегчающих процесс мутации. Хозяева Лоры, скорее всего, сбежали за границу или тоже где-то прячутся. Лаборатории разгромлены, нужных препаратов достать негде. Девушка сделала самый правильный выбор в своей жизни. Отбросив скромность, скажу, не без моего участия.

Небольшая нарядная деревенька, построенная из белого камня и с терракотовой черепицей на крышах домов, осталась по правую сторону от нас, и Фернандо свернул следом за проводником. Вскоре наша машина нырнула в прохладную тень рощи и очутилась на хорошо укатанной гравийной дороге без единой колдобины. Под колесами весело зашуршали мелкие камешки. Внедорожник сыто урчал на небольших оборотах.

Вскоре показался блокпост, на котором нас остановили. Дорога была перегорожена металлическим шлагбаумом. Из одноэтажного деревянного домика вышли двое местных егерей в униформе забавной песчано-желтой расцветки и с автоматическими карабинами на плече. Вразвалочку подошли к машине проводника, о чем-то переговорили, а потом направились к «Сантане».

Фернандо попросил нас оставаться на месте, а сам излишне суетливо выскочил наружу, подошел к егерям и энергично, как только могут южане, стал размахивать руками. Проводник присоединился к беседе, и кажется, им удалось убедить бдительную охрану, что во внедорожнике находятся гости, а не злые бандиты, имевшие цель проникнуть на территорию лесного лагеря.

Один из егерей все же решил заглянуть в салон нашей машины. Он жестом приказал опустить стекло передней дверцы вниз, приветственно кивнул.

— Сеньор Волоцкий, — с трудом произнес егерь, и его взгляд уцепился за меня. Угадать во мне единственного дворянина в салоне не представляло для него труда. Лора и два моих телохранителя были в униформе, выдававшей в них охрану. На мне же был дорогой охотничий костюм. Пришлось разориться, чтобы соответствовать своему статусу среди высоких гостей.

— Да, это я, — подтверждаю свою личность. На всякий случай показываю свой заграничный паспорт (захватил с собой на всякий случай. В чужой стране опасно разгуливать без документов), крепко держа его в своей руке раскрытым на странице с фотографией.

— Оружие, магические артефакты, не разрешенные к ношению в присутствии королевской семьи? — с помощью Фернандо продолжает допытываться егерь.

У меня было охотничье ружье, которое Родриго любезно предоставил мне вместе со своим проводником. Гладкоствольная двустволка «Кемен» двадцатого калибра с изящным ореховым прикладом пришлась мне по душе. Правда, я больше привык к карабинам, но дареному коню в зубы не смотрят. Да и насчет подарка не уверен, не придется ли отдавать ружье обратно со словами благодарности?

У охранников были пистолеты с выправленным разрешением на ношение, поэтому выслушав наш ответ, егерь поскучнел и буркнул:

— Gracias, puedepasar.

— Все в порядке, — Фернандо с видимым удовольствием уселся за руль, — нам разрешают проехать. Ваше имя в списках приглашенных гостей. Местная охрана очень недоверчива, особенно когда в Монтехо гостят члены королевской семьи. Понять их можно. Нервничают.

Мы поехали дальше, и уже метров через триста перед нами в окружении реликтового букового леса раскинулась полянка, застроенная симпатичными охотничьими домиками, что-то вроде бунгало. Между ними протоптаны тропинки, некоторые из них исчезали в лесных зарослях.

Чуть левее стояло несколько автомобилей с гербом испанского королевского дома и еще с пяток массивных внедорожников вроде нашей «Сантаны». Судя по малым гербам, здесь сейчас находились важные гости из грандов. Фернандо ловко пристроил нашу машину где-то сбоку, и мы, наконец, вышли наружу, разминая ноги.

К нам уже спешил молодой парень в светло-зеленом камуфляжном костюме; судя по тому, как он коробился на худощавом теле, мы имеем дело с обыкновенным распорядителем или служащим, формы никогда не надевавшим. Мои телохранители поморщились, но благоразумно промолчали. Парень слегка поклонился и успел стрельнуть глазами в сторону Лоры, грациозно потягивающейся после утомительной поездки по холмистым и грунтовым дорогам. И что-то произнес скороговоркой. Фернандо вступил с ним в беседу, выяснил важное для себя и повернулся ко мне:

— Его Высочество принц Родриго просил заботиться о вас и просил располагаться, как будет угодно. Для сеньориты будет отдельное жилье, — парень еще раз оценил фигурку рыжеволосой девушки.

— А где сам Его Высочество? — спросил я.

— Он вместе со своим старшим братом, наследным принцем Альберто, сейчас в поездке, — доложил парень. — Уехали с утра со свитой. Прошу, господа! Я помогу вам заселиться. Если у вас есть вещи, я скажу работникам, чтобы они занялись ими.

— Хорошо, — я вытащил из багажника чехол с ружьем и потопал следом за Фернандо и распределителем местных номеров.

Вещей у нас было не так много, но Мирослава заставила меня взять с собой несколько комплектов выходной одежды на случай вечерних посиделок в королевском окружении. Не прогадала княжна, как будто знала, что здесь еще и наследник престола будет. Лора тоже захватила с собой приличный баул. Ну, девушкам простительно. Они в любой обстановке постараются обеспечить себя подходящими на все случаи жизни нарядами максимально полно.

Паренек, которого звали Альфонсо (я едва не заржал в голос, как только наш провожатый представился), показал нам пустой охотничий домик на четыре персоны, а Лору увел куда-то дальше, загадочно поблескивая глазами. Вот же кошак похотливый! Как бы ему не пришлось руки и ноги в суставы вставлять после знакомства с волколаком!

Само бунгало мне понравилось. Оно не казалось вычурным туристическим жилищем для изысканной публики, скорее, поражало своей простотой и аскетичностью. Прежде чем войти в дом, мы оказались в узком тамбуре, где можно было переодеться и оставить верхнюю одежду и грязную обувь. Массивная дверь с внутренней стороны, к моему удивлению, оказалась оборудована мощным запорным брусом, вставлявшемся в толстые кованые скобы. Узкие оконца походили на бойницы фортов, построенных на фронтире. В ближнем углу расположилась печка, сложенная из природного камня, с приличной чугунной плитой. Четыре застеленных грубыми серыми покрывалами кровати, стол посредине, несколько стульев и пара лавочек. Освещение здесь оказалось магическим. Как пояснил Фернандо, круглые светильники на стенах давали приличное освещение, но к самому лагерю вообще не протягивали электричество, обходясь автономными генераторами в самом крайнем случае. Надо пожарить мясо? Есть печь. Хочется посидеть на улице в теплой компании? Есть местечко с большой печью и решетками-барбекю, там господа по вечерам частенько любят собираться. Почти полное слияние с природой. Грандам это безумно нравится.

— А почему такие узкие окна? — спросил я.

— Защита от ликантропов, — пояснил Фернандо, удивив меня. — В Монтехо частенько забегают оборотни. А еще говорят, что видели настоящее логово в трех милях отсюда на юг.

— Почему же их не выведут?

— Гранды и сеньоры сами не хотят, чтобы их лишали такой пикантности, отличающей Монтехо от других охотничьих угодий, — помялся наш управляющий. — Этот лагерь очень популярный в аристократических кругах. Каждый мужчина мнит себя великим охотником, не боящимся оборотней. Но я рекомендую вам держать оружие при себе, когда будете ложиться спать.

— Кстати, Фернандо, а ты почему не захватил с собой какой-нибудь дробовик?

— Я надеюсь на вас, господин Колояр, — улыбнулся Фернандо. — Вы обустраивайтесь, сеньоры, а я пройдусь по лагерю, что-нибудь разузнаю. Моя кровать будет ближе к двери, если не возражаете.

Испанец вышел, а мы воспользовались его советом и распределили спальные места. Степан и Матвей — мои сопровождающие — выбрали себе места напротив окон, деликатно оттеснив меня в самый угол бунгало под прикрытие стен.

— А если мне не нравится там спать? — решил я проверить парней.

— Приказ княжны, — невозмутимо ответил Матвей, проверяя свой «Бур». Потянул затворную раму, поглядел на свет, и с тугим щелчком отпустил ее. Потом загнал полный магазин в рукоять, поставил на предохранитель. — Не отходить от вас ни на шаг.

— Что-то мне не нравятся эти байки про оборотней, — добавил Степан, разложив свой арсенал на кровати. Тоже оружейный маньяк. У него, как и у напарника, было два пистолета. Один он носил под мышкой в специальной кобуре, а второй вызывающе висел на бедре. Впрочем, за городом можно обвешаться стреляющим железом, и никто ничего не скажет. Главное, у нас есть разрешение от властей. Как раз к случаю, когда рядом с нами находятся высокородные особы.

— Чем они тебе не нравятся? — проверил второй пистолет Матвей, чуть поменьше «Бура», утопающий в его широкой ладони. — Честно предупредили о волколаках, а дальше сам не зевай. Вон, господин Колояр, говорят, нескольких тварей самолично завалил.

И хитрец посмотрел на меня серыми глазами. Сам не улыбается, а бесята прыгают в зрачках.

— А я думал, парни языками чешут, — Степан тоже уставился на меня, как будто хотел сразу услышать страшную байку. — Неужели правда?

— Да, — кивнул я. — Трех точно приговорил. Один из них природный. Надо объяснять, чем они отличаются друг от друга?

— Не надо, в курсе, — ответил Матвей.

— Против оборотня нужны магические боеприпасы, — напомнил я. — Вы, кстати, захватили патроны с сюрпризом, как я приказал?

— Захватили, — ответил Степан. — А зачем?

— На охоту магазин заряжайте определенным способом. Первый выстрел — обычным патроном, чтобы затормозить оборотня и сбить траекторию движения, а вторым — магическим — валите наглухо, — подсказал я. — У вас «Бур», машинка хорошая и мощная. Поэтому пользуйтесь им, если приспичит.

— «Молот» помощнее будет, — заметил Степан. — Жаль, что не захватил.

— Умеючи можно и «чеканом» завалить, — усмехнулся я. — Ладно, ночью спим вполуха. Что-то мне неспокойно после слов Фернандо. Недаром такие оконца выпилили, что кошка не пролезет.

— Кошка-то везде пролезет, — разложив свой незамысловатый скарб, Матвей потянулся и встал. Прошелся по дому, заглядывая в навесные шкафы, которые, как оказалось, здесь были, только мы их не видели за печью. — О, здесь чайник! Может, чайку сварганим, господин Колояр? Сегодня-то вряд ли куда пойдем, полдня уже потеряли.

— Не против, — я направился к выходу. — Пойду, прогуляюсь по лагерю. Проверю, как Лора устроилась, пока вы тут чаепитие устраиваете.

— Я с вами, — подскочил хитрый Степан.

— Да сиди уже! — я досадливо отмахнулся. — Ну что здесь со мной случится? Сам могу кому хочешь по шее накостылять.

Степан взглянул на своего напарника, и тот ответил коротким отрицательным покачиванием головы. Интересно получается. Видимо, Матвей за старшего, и сам принимает решение. Про меня ему известно многое от Водяного. Мы вместе участвовали в зачистке костромских лабораторий, но близко знакомы не были. Пару раз встречались мельком, да и только.

Я вышел на невысокое крылечко, огляделся по сторонам. Заметил рыжую шевелюру Лоры. Девушка стояла на веранде маленькой хижины, опершись на перила, и с прищуром оценивала лагерь. Встретившись со мной взглядом, помахала рукой, приглашая присоединиться.

— Как устроилась? — поинтересовался я, подойдя к ней. Не заходя на веранду, подпер перила плечом. — Альфонсо не обидел?

— Попытался, — рассмеялась Лора, тряхнув кудрями. — На своем испанском так сладко начал петь, а сам руку на задницу как бы ненароком положил. Ну и получил свое. Я его несильно ударила, шеф, не ругайся. Даже челюсть не свернула.

— Ты только Родриго не пожалуйся, — поглядел я на задорно вздернутый носик Лоры. — С него станется казнить бедного малого за приставания к сеньорите.

— Думаешь, он так и сделает? — посерьезнела девушка. — Хотя, что я спрашиваю… У оборотней с психикой проблемы бывают. Сама испытывала, как в голове перемыкает, накатывает нечто страшное… Даже сама боялась себя. Не собираюсь я этого малого подставлять! Не смотри так, яр!

— Ты серьезно про психику? — я даже остановился, услышав откровение еще вчерашнего врага.

— Думаешь, вру? — пожала плечами Лора. — Помимо инъекций для трансформации мы раз в неделю должны колоть себе коктейль из магических компонентов. Иначе с нарезки слетим.

— А ты сама? — я почувствовал, как мне становится холодно. С нами в особняке жило ходячее оружие, а мы уже успокоились, посчитав Лору своей ласковой кошкой.

— Расслабься, яр, — пихнула меня кулачком девушка. — Я пережила эту чертову ломку под присмотром княжеских Целителей. Чтобы соскочить с тяжелых уколов, пришлось пойти на такой шаг. Зато сейчас я спокойна. Никаких проблем.

Я едва заметно перевел дух.

— Ты слышала про стаю местных ликантропов в Монтехо? — я подал руку Лоре, и она с моей помощью спустилась вниз. Словно смутившись, она сразу же отдернула ее, и заложив за спину, пошла рядом. Я неторопливо шагал по тропинке в гущу леса. Хотелось посмотреть, что находится в зарослях кустарников или за ними. — Фернандо признался. Гуляют тут свободно, людей пугают. Окна, обратила внимание, какого размера?

— Я сразу заметила, — откликнулась Лора, поглядывая на по сторонам. То и дело между домиками мелькали люди в одинаковой униформе: обслуга лагеря, не иначе. Суетятся, а значит, скоро должны прибыть высокие персоны. — Плохо дело, если сюда оборотни заглядывают. Может, к вам переселиться? Впятером отобьёмся.

— С тобой кто-то живет?

— Нет. Альфонсо сказал, что я единственная женщина в лагере. Кроме обслуги. Есть две кухарки и горничные для Его Высочества принца Альберто и его брата. Но они живут в отдельном домике. За тем леском, — она неопределенно махнула левой рукой. — Так что можешь прийти вечером на бутылочку вина.

Я покосился на Лору. Смеется, рыжая шельма.

— Давай, пройдемся по этой тропинке, — я показал на узкую протоптанную между деревьями и кустарниками дорожку. Она не вихляла, а выдерживала прямую линию. Хорошо было видно, что за ней ухаживали, часто прореживая и убирая мусор в виде срезанных кустов и веток. — Куда ведет, интересно?

Лора демонстративно распахнула куртку, вытащила пистолет, проверила его и заткнула за ремень, чтобы он в случае опасности был под рукой.

— Приказ хозяйки, — пожала девушка плечами на мой выразительный взгляд. — Извини, яр, но мы здесь не развлекаемся. Это ты можешь с ружьем по лесу бегать, зверюшек стрелять, а нам положено за тобой присматривать.

— Язва ты, Лора, — беззлобно произнес я, шагая следом за своим симпатичным телохранителем. — Как с Водяным спуталась, совсем от рук отбилась. Никакого почтения к дворянину.

— А что ты хотел от бедной девушки? — хмыкнула Лора, мягко ступая по влажной земле, оставляя на коричневато-красной поверхности следы от берцев. — Вся жизнь прошла под присмотром чокнутых ученых. Я от мужиков шарахаюсь до сих пор. Парни смеются надо мной. Даже с князем разговаривала грубовато первое время. Не требуй от меня большего…

— Щербатову ты интересна в качестве волколака, — сказал я в спину Лоре. — Мало у кого есть боец такого уровня. Вот и относится к тебе снисходительно.

— Да плевать, — равнодушно ответила девушка. — Я с ним почти не пересекалась. Водяной плотно взялся за меня. С полигонов неделями не вылезала. Мне гораздо интереснее с такими людьми, как он.

— Водяной в схеме Щербатова — элита. И задания у него сложные.

— Я и говорю: мне так даже интереснее. О, а здесь миленько!

Лора остановилась, внимательно скользнула взглядом по окрестностям и расслабилась. Я с любопытством огляделся. Весной и летом здесь должно быть симпатично, но и сейчас, с наступлением зимнего периода, небольшое озерцо, окруженное с двух сторон высокой травой, выглядело притягательно. Часть берега оказалась засыпана настоящим пляжным песком. Чуть поодаль от уреза воды стояла пустующая веранда. А дальше простирался лес, и чем дальше — тем гуще становился. И в густой тени, образованной от пышных вечнозеленых крон, чудилось скольжение каких-то силуэтов, которые при фантазии можно было принять за крупных животных.

Лора подошла к воде, присела и провела ладонью по темно-зеленой поверхности, разгоняя мелких мошек и водомерок.

— Холодная, — сказала она, выпрямляясь, и без всякой связи перешла на другую тему: — Скорее всего, ликантроп может приходить с этой стороны. Водопой рядом, удобные подходы к лагерю, которые совершенно не охраняются.

— Я не заметил на тропе каких-то следов, — возражаю Лоре.

— Зверь не обязательно ходит по человеческой тропе, — повернулась ко мне девушка, смешно морща курносый нос. Рыжие волосы вспыхнули огнем, попав под лучи спускающегося по небосводу солнца. — Я бы, например, аккуратно прошла бы вдоль этой дорожки, используя естественные места прикрытия.

— Не считай испанцев идиотами. Вдруг в таких местах раскиданы магические ловушки? Сунешься туда сдуру — весь лагерь переполошишь.

— Твоя правда, — согласилась Лора и вдруг сев на песок, скинула с себя берцы. Закатала до колен штаны и зашла в воду. Я смотрел на ее тонкие изящные щиколотки и вспоминал лежащего без чувств обращенного волколака под тонким одеялом. Красивая рыжеволосая девушка-оборотень обречена на одиночество без детей и мужа. Если только не найдет такого же собрата по несчастью. Оборотни могут приносить потомство, но есть риск, что ребенок может унаследовать от родителя «пикантную» особенность. Как, например, Родриго, подцепивший проклятый ген от своей русской бабки. Для меня новость про мутацию младшего принца оказалась как неожиданной, так и шокирующей. Честно скажу, от таких знаний головной боли прибавилось. Но я знаю, что от такой неприятности есть замечательная свинцовая таблетка, нафаршированная магическими рунами. Или джокер — мой верный Ясни.

Надеюсь, до крайностей не дойдет, и в Родриго стрелять не придется.

— Не хочешь искупаться? — лукаво прищурилась Лора, обернувшись ко мне. — Для тебя такая водица в самый раз. Взбодришься.

— Спасибо, но откажусь, — твердо заявил я.

— Я бы покараулила. С каких пор ты таким стеснительным стал?

— Лора! Прекращай меня совращать! — я сделал вид, что возмущен, а Лора захохотала. Зачерпнув в ладоши воды, она плеснула в меня. Дурачится девка. — Вылезай из воды. Пошли в лагерь. Может, высокородные принцы вернулись, а мы здесь прохлаждаемся. Нехорошо. Международный конфуз произойти может.

Словно в подтверждение моих слов на берег озера вывалился запыхавшийся Фернандо. Наш помощник и переводчик, вытирая испарину со лба, выдохнул облегченно.

— Господин Волоцкий! Их Высочества прибыли! Наследный принц желает с вами познакомиться!

Принц Альберто разительно отличался от своего младшего брата. Это был мелкорослый, но довольно упитанный мужчина лет тридцати пяти с пышными усами на круглом лице. Смугловатый, как и большинство южан, Альберто и темпераментом далеко от них не ушел. Демонстрируя полный комплект белоснежных зубов, он добродушно кивал, выслушивая мое приветствие, а затем представление Лоры. Девушка меня удивила, сделав легкий реверанс, что выглядело весьма забавно в ее полевой униформе. Принц плотоядно и беззастенчиво оглядел Лору с ног до головы, впечатлился ее воинственным видом и набедренной кобурой, из которой торчала рукоять пистолета, и что-то быстро залопотал, закатывая свои глазки.

Фернандо стоял позади нас и успевал переводить. Оказывается, наследный принц восхищен красотой северной воительницы, отдает честь ее тяжелой и опасной работе в роли телохранительницы, и очень-очень завидует мне, что рядом находится такая девушка.

А вот его брат Родриго, за которым я приглядывал вполглаза, пока наследник пел дифирамбы Лоре, вел себя странно. Его ноздри раздувались так, словно мужчина пытался втянуть в себя весь воздух поблизости, а темные глаза стали совсем уж непроницаемо черные; зрачки расширились как у наркомана.

«Он почувствовал, что девушка тоже страдает оборотничеством, — прошелестел голос Ясни. — Ее запах будоражит принца. Черт, не было печали!».

И что я должен делать? Привязать Лору к себе и контролировать каждый ее шаг? Звериная ипостась девушки, пусть и задавленная магическими инъекциями, все равно периодически просыпается. Я вижу перед собой двух человек, в чьем организме по неизвестным причинам прописалась чужеродная ДНК, и всерьез опасаюсь их превращения в неуправляемых тварей. Особенно сейчас, когда рядом две персоны королевской крови и десяток расфуфыренных придворных, толпящихся позади Альберта. Все в охотничьих костюмах, небрежно держат оружие, негромко переговариваются. Зуб даю, обсуждают Лору. Вот зачем Мирослава настояла на ее поездке со мной? Лучше бы я вместо девушки еще одного мужика взял.

— Вы согласитесь поужинать с нами, сеньорита? — спросил наследник. А в глазах читается: попробуй-ка откажись. — Наши повара уже готовят жаркое из молодого кабанчика. Изумительно вкусно!

— Я не могу сама решать, Ваше Высочество, — попыталась вывернуться Лора, перекладывая проблему на мои плечи. — У меня есть хозяин.

— Господин Волоцкий, несомненно, будет присутствовать, — принц перевел взгляд на меня. Попробуй отказаться, читалось на его добродушном лице. Хороший лицедей этот Альберто! — Гость из большой и холодной России — большая редкость в нашем окружении. Думаю, с его стороны препятствий не будет.

— Ни в коем случае, Ваше Высочество, — делать нечего, соглашаюсь. — Разрешите ли присутствовать моему переводчику Фернандо?

— У нас нет людей, знающих русский, — Альберто холодно взглянул на управляющего, словно запоминал его. — Думаю, вы можете взять с собой этого человека. Кажется, вас удовлетворяет его работа?

— Вполне, — киваю в ответ. Принц разворачивается и удаляется в сопровождении свиты. Родриго напоследок бросил взгляд на невозмутимую Лору и заспешил за братом.

Я с облегчением выдохнул. Не люблю излишние политесы.

— Сеньор Колояр, благодарю вас, — Фернандо приложил правую руку к сердцу. — Для меня честь сопровождать вас на ужин в присутствии Его Высочества!

— Никак, загордился, дружище? — шутливо спросил я, хлопнув по плечу переводчика.

Фернандо улыбнулся.

— Признаюсь, такие мысли присутствуют, — он приноровился к нашим шагам, но чуточку отставал, осознавая свой статус. Лоре-то положено по службе. Она и телом меня будет прикрывать, если понадобится. — У каждого простого испанца есть мечта чуточку приподняться, чтобы его заметили и говорили о нем. В нашем небольшом городке, если узнают, проходу не дадут.

— Лишняя кружка пива или кальвадоса за счет заведения, — продолжал подкалывать я Фернандо.

— Не без этого, сеньор, — переводчик был непробиваем. — Я честолюбив, и своим детям прививаю такие же качества. Кто-то может сказать, что я неправ. Но где сегодня я, и где те, кто смеялся надо мной?

— Не знаю, Фернандо, ничего о твоих взаимоотношениях с друзьями и соседями, — мы остановились возле домика, где поселилась Лора, — но сегодня постарайся очень точно переводить все, что скажет принц Альберт.

— Будьте спокойны, сеньор Колояр, — Фернандо сделал легкий поклон. — Я зайду за вами, как только дадут знать о начале ужина.

Покладистый переводчик куда-то испарился, а я попрощался до вечера с Лорой и направился в свой домик. Парни с облегчением встретили меня и предложили выпить чаю. Я отмахнулся от угощения и рассказал, что вечером нас ожидает ужин с наследным принцем. По статусу я имею право взять собой не больше двух телохранителей, поэтому они оба пойдут со мной. Даже хорошо, что Лора приглашена принцем, и в качестве гостьи выпадает из числа охраны. Девушка — мое тайное оружие. Плохо, что Родриго знает о второй ипостаси рыжей бестии. Намучаемся мы с ним.

Глава четвертая

Неплохо ребята умеют отдыхать. Оказывается, неподалеку от местного охотничьего лагеря находятся апартаменты принцев. Ну, как апартаменты… Скорее, шикарные каменные, похожие на миниатюрные крепостцы, домики с покатыми черепичными крышами, традиционно узкими оконцами с решетками и ставнями. Они были объединены в жилой комплекс, окруженный забором из дикого камня, да еще увитого плющом.

К этому комплексу вела ухоженная тропка, отсыпанная гравием, по которой мы и добрались до места. Вокруг все было залито светом магических фонарей, развешанных на деревьях и на высоких столбах, стоящих вдоль длинной стены. В распахнутых настежь воротах стояло около десяти человек из охраны наследного принца, а егеря патрулировали окрестности, то и дело певуче перекликаясь друг с другом. То и дело в разных местах вспыхивал мужской смех.

Мы подошли к воротам, и Фернандо шустро взялся за дело. Он объяснил высокому сухопарому офицеру в бежевой униформе и с погонами, на которых тускло поблескивали три шестиконечных звездочки, кого он привел. Видимо, о нашем появлении уже было известно, и капитан, важно кивнув. Махнул рукой, давая приказ пропустить нас. Масляно посмотрел на Лору, смерил ее с ног до головы, чуть ли не облизываясь.

И было от чего. Лора как будто забыла, что в Монтехо собрались одни мужики, и, несмотря на вечерний холод, щеголяла в распахнутом плаще, демонстрируя свою гибкую фигуру в зеленовато-серебристом платьице до колен. Да еще и туфли на среднем каблуке напялила. Рыжие волосы собраны в густой кокон на затылке и удерживаются массивной заколкой в виде ящерицы. Сама заколка была дешевенькая, но эффектность появления нашего оборотня затмило слабые места в наряде девушки. Как только мы зашли в изящный павильон с высокими окнами, вокруг нее тут же собралась говорливая толпа грандов различного возраста: от молодых красавцев до старперов с седыми повисшими усами.

Фернандо с отчаянием посмотрел на меня, не зная, как ему быть. Я успокоил его.

— Ты сопровождаешь меня. Сеньорита Лора — всего лишь моя подчиненная. Не переживай за девушку. Она и без знания испанского охмурит любого гранда.

— Да, сеньорита сегодня будет иметь успех, — Фернандо перевел дух. — Но зачем она так принарядилась? Это очень…несерьезно для молодой девушки.

Я хмыкнул. Перед тем, как идти на охотничий банкет, Лора сама предложила стать неким отвлекающим и раздражающим фактором, а заодно и выяснить что-нибудь интересное про Родриго. Может, кто-нибудь из грандов проговорится после нескольких бокалов вина. Ну и заодно узнать, что думает король про русских из Трес Кантос, какие планы насчет нас держит в своей голове.

Сеньоры и гранды были так увлечены созерцанием Лоры, что пропустили появление наследных принцев в сопровождении свиты и охраны. Альберто по такому случаю был в песочном камуфлированном костюме, больше подходящим для охоты в пустынно-горных районах Африки. Надо сказать, такая одежда ему шла. Родриго, на удивление, выглядел скромнее, надев на себя светло-серый цивильный костюм. Увидев Лору в окружении мужчин, оживился, что-то сказал на ухо брату. Старший наследник улыбнулся и взглядом опытного ловеласа оценил девушку. В этом наряде она принцу понравилась больше.

В это время прислуга закончила накрывать на столы угощение. Было очень много вина, и даже местная водка присутствовала для особо экстремальных особ. Еще больше оживившиеся мужчины стали подтягиваться поближе к закускам.

— Вы точно уверены, сеньор Колояр, что ваша спутница должна быть телохранителем? — принц Альберт подошел ко мне, чтобы поприветствовать и немного поболтать. — В этой ипостаси она выглядит куда ярче!

— Поверьте, Ваше высочество, — я выразил свое почтение кивком, — сеньорита Лариса из тех девушек, которым скучно сидеть дома. В ней больше мужского духа, чем нам может показаться.

— В нашем дворце служба безопасности состоит из одних мужчин, — улыбнулся Альберто, но для нашей сестры создали женскую охрану. Девушки постоянно ее сопровождают в поездках или на торжественных выходах. Полагаю, сеньорита Лариса могла бы органично вписаться в эту компанию.

Хрен тебе, Ваше высочество! Понимаю, на что намекает Альберто, и вежливо улыбаюсь в ответ.

— Девушка состоит в личной охране моей жены, Ваше высочество, — отвечаю я и вижу, как исказилось лицо Родриго. И снова странные движения носа, как будто принюхивается. Да его серьезно колотит от запаха Лоры. Вот как он ощущает ее ипостась оборотня? Какие-то ферменты выделяются?

— Княжна Мирослава вас очень ценит, если выделила в охрану свою ценную сотрудницу, — хмыкнул Альберт и величаво поплыл дальше, перекидываясь короткими фразами со своими гостями.

Фернандо промокнул пот со лба платком, закончив переводить, но тут же был схвачен крепкой рукой принца Родриго. Но обратился младший наследник ко мне:

— Вы не будете возражать, сеньор Колояр, если я заберу вашего переводчика? Буду вам благодарен, если он поможет пообщаться с сеньоритой Ларисой…

— А как же я буду разговаривать с гостями? — делаю озабоченное лицо. — Фернандо — мой единственный переводчик.

— Здесь есть парочка человек, которые неплохо знают русский язык, — небрежно произнес Родриго. — Они сами к вам подойдут, не стоит так переживать.

Пожимаю плечами и даю согласие. Фернандо с принцем удалились, а я поймал официанта, снующего между гостями с подносом в руках, и взял бокал с хересом. Когда же пригласят к столу? Жрать хочется неимоверно, да еще запахи запеченного кабанчика, готовящегося где-то в соседнем помещении, раздражают до умопомрачения.

От скуки меня спас немолодой уже мужчина с седыми, коротко стриженными волосами и хорошо выделяющимся шрамом на левом виске и вырванной мочкой уха с той же стороны. Рана выглядела застарелой, и судя по суровому, обветренному лицу подошедшего ко мне человека, он явно всю жизнь ходил с оружием на крупную дичь.

— Господин Волоцкий, если не ошибаюсь? — с сильным акцентом, но на русском языке, спросил мужчина. Он тоже держал в руке бокал с золотисто-янтарным напитком.

— Да, собственной персоной. С кем имею честь? — с любопытством окидываю взглядом незнакомца, не заостряя внимания на увечье.

— Граф Мендоса из рода Энрикесов, — по-простецки представился мужчина и улыбнулся.

— А разве ваш род не пресекся еще три века назад? Простите за бестактность…

— Пустое, — отмахнулся граф, а вокруг нас как-то незаметно образовался вакуум. Гости старались ходить иными путями, не задевая разговаривающую парочку. Странно, зачем Мендоса применяет магию «купола»? — Я из младшей линии Рода, которая уже не имеет права носить титул адмирала Кастилии. Но ничуть этому не огорчаюсь. У меня хватает иных забот. Когда я услышал, что Его Высочество принц Родриго пригласил вас на охоту, нескромно набился в компанию. Хотел встретиться именно с вами…

— Почему, если не секрет?

— Вы женаты на княжне Щербатовой, которая, как я понимаю, приехала вместе с вами в Испанию для деловых контрактов.

— Есть такое дело, — начинаю понимать, к чему клонит Мендоса.

— Я дважды бывал в России, — словоохотливо пояснил граф. — У меня там много деловых связей, но больше, конечно, в столице и на юге. Хотелось бы расширить географию.

— Вы желаете сотрудничать с «Интерлогистом»?

— Скорее, заручиться поддержкой князя Бориса. Видите ли, господин Волоцкий, у меня в Андалусии есть свои виноградники и, конечно же, заводы по производству вина. Напитки исключительного качества. Я даже поставляю на королевский двор несколько тысяч декалитров качественного вина, хереса и бренди. Не бедствую…

Граф добродушно усмехнулся, осознавая степень своей шутки. Я терпеливо ждал, когда он перейдет к делу. Это даже хорошо, если мне удастся поймать в сети сотрудничества несколько испанских грандов. Мирослава будет очень рада.

— Меня интересуют рынки сбыта в Поволжье, — признался Мендоса. — Я хорошо понимаю, что в России вина не столь популярны, а крымские виноградники составляют серьезную конкуренцию зарубежным напиткам.

— Вы рискуете своими капиталами, — предупредил я. — На Волге нет такого сосредоточения аристократии, а миряне предпочитают самогон и водку.

— Наслышан, — кивнул граф. — В таком случае у меня есть шанс освоить азиатский рынок. И, кстати, риск минимальный. Я больше зарабатываю на поставках королевскому двору.

— Тогда зачем вам авантюра? — улыбнулся я.

— Я поставляю вина на Британские острова, в Скандинавию, — отпив из бокала, признался Мендоса. — Причем, уже давно. Сбыт налажен, и даже при таких мелких партиях я остаюсь в плюсе. Хочу освоить Сибирь, Урал, Китай.

— У вас великолепный аппетит. Впрочем, не в моих правилах отговаривать людей, добровольно сующих голову в пасть льву.

Мендоса захохотал, запрокидывая голову. И я увидел еще один шрам, протянувшийся от шеи куда-то вниз. Он был тщательно скрыт воротником рубашки, но рваный след указывал на когти зверюги. Какого черта я распинаюсь перед авантюристом?

— Рассказать вам, господин Волоцкий, как я получил эти увечья? — он схватил пальцами калеченную мочку уха и с силой дернул. — У нас полно местной водки «El aguardiente». Огненная вода, если по-русски. Предлагаю выпить, если вы не против.

Почему бы и нет? К этому времени жаждущая угощения толпа передислоцировалась поближе к длинному столу. Принц Альберто дал сигнал, первым сев в торце стола на массивный стул, больше смахивающий на малый трон. Лора каким-то образом оказалась неподалеку вместе с Фернандо, раздувшимся от неимоверной гордости от возложенной на него миссии. Родриго сел напротив нее.

Остальные гости расположились на лавках. Гранды ближе к принцу, сеньоры — в самом конце. Граф Мендоса не стал рваться в гущу событий, а остался вместе со мной распивать эту самую «El aguardiente». Я успел дать сигнал своим телохранителям, чтобы следили за мной и Лорой, и не вздумали баловаться спиртным. Для таких, как они, выделили специально накрытый стол с закусками. Матвей увидел мой жест и кивнул, дескать, понял.

Граф оказался неплохим мужиком. Залихватски пил, залихватски рассказывал истории из своей жизни. Он и в самом деле исколесил всю Северную Сахару, охотясь на львов. Но больше всего, признался Мендоса, понижая голос, он известен как охотник за ликантропами. Сюда, в Монтехо, его тянет со страшной силой, потому что в окрестностях обитает семейка оборотней, которых жаждут заполучить столичные маги-химерологи. Они готовы платить огромные деньги за живой экземпляр. Мендоса, доверительно наклонившись ко мне, прошептал, что лично готов препятствовать «чертовым экспериментаторам». Лучше уж самолично всадит в башку ликантропа пулю с магической вязью, чем кто-то доставит зверя в лабораторию на потеху ученым.

— Слишком опасно доверять химерологам, — граф отодвинул от себя тарелку с закусками и пьяно облокотился на стол. — Слишком много нехороших слухов ходят вокруг королевской лаборатории. Для кого-то плодить тварей — источник заработка, а для иных — диссертации и почет, шелковая черная мантия с алым подбоем, и колпак магистра. Сеньор Колояр! Присоединяйтесь ко мне! Завтра я хочу заглянуть в «Черные холмы» в южном углу Монтехо. По слухам, там видели тварей неделю назад. Поохотимся. Вы человек надежный, я вижу это столь ясно, как и эту водку в рюмке!

— А вы хоть раз сталкивались с оборотнями? — поинтересовался я, цепляя на вилку сочащийся жиром кусок, отрезанный официантом от окорока.

— В молодости было дело, — кивнул граф. — Но я видел его из укрытия, пока мой отец и его братья гоняли залезшего на подворье ликантропа. Каждое лето мы выезжали за пределы столицы в свое имение. Оно находится на севере, в Кастилии. Ла-Манча. Читали Сервантеса?

— Да, мне сразу показалось знакомым это название, — ответил я. Книгу про странствующего рыцаря прочитал еще лет в пятнадцать. Удивительно, что в этом мире Сервантес тоже написал «Дон Кихота». Лихой моряк, шпион Его королевского величества, воевавший против мавританцев на суше и на море.

— Так вот, эту тварь где-то умудрились подстрелить, и она очутилась в нашем дворе. Могло случиться, что в ту ночь лишился бы всех своих родственников по отцовской линии.

— Не встречались, значит, — вздохнул я. — Я поддерживаю ваше желание, и думаю, что составлю вам компанию. Надеюсь, граф, вы знаете, какое оружие и боеприпасы нужно брать с собой.

— Не сомневайтесь, сеньор, — подмигнул мне Мендоса и поднял наполненную рюмку, предлагая выпить. — Так вы поспособствуете моему предложению?

— Насчет продвижения своей продукции?

— Именно так.

— А какие преференции я получу, если уговорю князя Щербатова разрешить вам войти на его территорию?

— Вы хитрец, господин Волоцкий! — засмеялся граф и шутливо погрозил пальцем. Взгляд его уже был расфокусирован. — Я подумаю над тем, как вас отблагодарить. О, кажется, я перепил. Давно не сидел в компании понимающих толк в крепких напитках людей. Вы меня проводите?

Я кинул взгляд на Лору. Оставлять ее в компании принцев я опасался. Вздумает Альберто потешить свою похоть — девушка просто порвет его на кусочки. А это не просто международный скандал. Нас всех просто уничтожат, не дадут даже сбежать из Испании. И Долгорукий не поможет. Точнее, не станет помогать.

Я передал графа на руки его телохранителям и попросил подождать меня на улице. Сам же вернулся обратно, подозвал к себе Матвея.

— Следи за Лорой. Если кто-то из Высочеств вздумает потащить девчонку в личные апартаменты, дай мне сигнал на амулет.

Я имел в виду артефакт «связник», использовавшийся в экстренных случаях. Если кто-то из моих рынд надавит на свой магический камень, мой начнет вибрировать и греться. Никаких слов не нужно. Бросай все и беги на помощь.

— А вы куда? — всполошился Степан.

— Провожу графа, — успокоил я парней. — Здесь недалеко. Потом вернусь.

Холодный ночной воздух взбодрил меня и выветрил алкогольные пары испанской водки. На улице бродили подвыпившие сеньоры, возле ворот было очень многолюдно. Гвардия и егеря, сплошь вооруженные, не столько несли охрану, а просто зубоскалили, совершенно наплевав на бдительность.

Граф Мендоса что-то рыкнул своим охранникам, и те отстали от нас на десять шагов. Миновав открытые ворота, мы неспешно пошли по дорожке в сторону лагеря.

— Я буду благодарен, если вы, сеньор Колояр, пролоббируете мой интерес у себя дома, — совершенно трезвым голосом сказал граф. — Буду благодарен. Можете рассчитывать на три процента от дохода.

— Боюсь, вам придется делиться с князем, — недоверчиво ответил я.

— С князем Щербатовым я договорюсь, — усмехнулся Мендоса, как будто заранее знал, чем может закончиться его авантюра. — Я немного знаком с Борисом. Удивлены?

— Нисколько, — пожимаю плечами. — Теперь мне понятно, почему он так настойчиво продвигал идею открыть филиал «Интерлогиста» именно в Испании. Оказывается, у него здесь много знакомых и друзей.

— Так и есть, — рассмеялся Мендоса. — Кстати, принц Родриго уже побывал у вас в гостях?

— Было дело. Примчался быстрее ветра.

— Понимаю… Княжна Мирослава… Хочу вас предупредить, дорогой Колояр. Берегите свою жену от Родриго. Он необыкновенный человек, кхм…Боюсь, не стало бы это для вас сюрпризом.

— Принц Родриго — оборотень. Вы об этом хотели сказать, граф?

— Уже знаете? — даже с облегчением выдохнул Мендоса. — Видите ли, сеньор Колояр, я не отношусь к рьяным поклонникам королевской фамилии. Даже скажу — меня во дворе не ждут с распростертыми объятиями. Дело в том, что мой предок дон Мендоса вместе с несколькими другими грандами в свое время попытался ограничить права короля, но вместо этого попал в опалу. Так и закончил жизнь вдали от столицы. И вот уже почти двести лет, хоть королевский гнев и поутих, мы нежеланные гости во дворце. Впрочем, за такой срок и наше благочиние слегка потускнело.

— Дон Мендоса, — я медленно проговорил это имя, внезапно вспоминая разговор с Карлом Юрьевичем. — Такое чувство, что я где-то слышал о вашем предке. Впрочем, могу ошибиться. Скажите, граф, а не был ли он страстным коллекционером, собирателем всевозможных старинных безделушек?

— Именно таким он и был, — оживился мой собеседник. — Магические артефакты, кольца, перстни, амулеты всевозможных назначений — да, все правильно. Но невероятное количество долгов вынудило предка распродать все на аукционах… А почему вас заинтересовал сей факт?

— На моих землях находятся скифские курганы, — подкидываю свою легенду. — Мой дед и отец находили в них прекрасные поделки из золота, магические вещи. Многое из этого ушло на аукционы и осело в частных коллекциях. Я хочу кое-что вернуть обратно. В частности, подобные перстни на моей руке.

— Я обратил на них внимание, — признался граф. — Искусные вещицы, с солидным запасом магии. Да… Нечто подобное было у дона Мендосы. Опять же, я не могу точно сказать, что именно он выставлял на продажу.

— В 1825 году ваш предок приобрел эти перстни в Мадриде, — вспомнил я лекцию Вайсманна.

— Да-да, — подхватил граф. — Покупка совершена без излишней огласки. И не удивительно, что в нашей семье о коллекции сейчас вообще не вспоминают. Осталось несколько древних вещиц с хорошей ликвидностью. Но я не сумасшедший, и все эти побрякушки меня не трогают. Появится возможность, продам с выгодой. В первую очередь — я успешный… ммм… Импресарио. Как же по-русски… Более точный перевод — предприниматель, коммерсант, деловой человек.

— Достаточно, господин Мендоса, я вас понял.

— Мне хватает денег, но я хочу развиваться, рисковать, — странно, что граф так разволновался. — Россия — это большой риск, но и огромные выгоды. Я хочу заручиться вашей поддержкой.

— Сделаю все, что могу, — пообещал я.

— А я, в свою очередь, помогу вам отыскать следы проданных перстней, — неожиданно предложил Мендоса. — Или родовых артефактов. Конечно, в силу своих возможностей.

— Хм, благодарю, граф, — остановившись вслед за Мендосой возле одного из бунгало, над входом которого горел магический фонарь, освещая небольшой пятачок возле жилища. — Тогда, если не возражаете, дам подсказку. В 1931 году во Флоренции проходил аукцион. Именно там неизвестный покупатель приобрел эти загадочные перстни.

Я не собирался говорить Мендосе, что знаю последнего обладателя двух перстней из коллекции «солнечного доспеха». Мне казалось важным увидеть желание графа, насколько тот готов сотрудничать ради своих интересов. Бескорыстия в его порыве я не ожидал. Мендоса — до мозга костей прагматик, хотя желание уничтожить оборотней достойно похвалы и уважения.

Мы тепло попрощались. Граф предупредил меня, что завтрашняя охота начнется рано, и в шесть утра нужно быть готовым выехать из лагеря.

— Вы не переживайте так за девушку, — вдруг сказал Мендоса, раздумав заходить в бунгало. — Принц Альберто пусть и любвеобилен, но не допустит со своей стороны непотребства.

— Не потащит в постель силком? — хмыкнул я. Все это время, пока находился с графом, ощущал напряжение от ожидания тревожного сигнала. Нужно побыстрее возвращаться в павильон. Пусть наследный принц играет в благородство, но бросать Лору без догляда нельзя. Ведь рядом с ней находится и Родриго. Этот парень явно что-то задумал.

К моему облегчению, с Лорой все было в порядке. Ее никто не раздевал, не насиловал; она в своем наряде продолжала блистать и держать на расстоянии принца Альберто и мило перекидываться словами с мрачновато глядящим на старшего брата Родриго. Правда, смех девушки стал куда звонче. А на Фернандо было жалко смотреть. Он был весь мокрый от усердия и по-настоящему уставший.

Я выбрал момент и показал Лоре, что пора закругляться и топать в бунгало на отдых. Девушка что-то сказала принцам, и те огорченно закивали. Никто не стал ее задерживать.

— Я пьяна, — заявила Лора, едва не ломая каблуки на гравийной дорожке. Ноги ее подкосились, и она со смехом повисла на моем плече. — Представляешь, я этих принцев перепила! Слабаки!

— А тебе не претит алкоголь? — поинтересовался я. Вдруг девчонка прямо здесь начнет трансформу или брякнется на землю в падучей.

— Не беспокойся, яр, — хихикнула оборотень. — Уже проверено. Спиртное мало влияет на мои спис…специфические способности!

Матвей со Степаном, тенями маячившие за нами, стали оживленно обсуждать, что за способности таит Лора. Девушка показала им кулак.

— Яр, хочешь, покажу кое-что? — шепнула она мне на ухо. — Только отправь этих болтунов спать.

Парни возмутились, когда я, обуреваемый любопытством (ну не в постель же хочет меня затянуть симпатичный оборотень!), приказал им топать в наше бунгало, заодно забрав измученного Фернандо, и ложиться спать. Подъем назначил на пять утра.

— Приказы командира не обсуждаются, — язвительно произнесла Лора и потянула меня за руку. — Валите отсюда. Я, если что, сама защищу боярина.

Мы вошли в маленькое помещение с двумя узкими оконцами, закрытыми изнутри ставнями. Лора стукнула ладонью по стене, и на потолке зажглись миниатюрные светильники. Бунгало залило мягким желтоватым светом. Оглядевшись, я заметил две узкие застеленные кровати, стол и пара табуретов. Здесь, в отличие от нашей хижины, не было печи. Скромное жилище, на пару ночей.

— Ты не замерзнешь тут? — недоверчиво спросил я. — Может, перейдем к нам? Уступлю тебе свою кровать. Сам могу на полу поспать.

— Дверь закрой на щеколду, — негромко сказала Лора, скидывая плащ. — Я девушка слабая, а здесь запорная планка из толстого бруса. За приглашение спасибо, но боюсь, что нам сегодня спать не придется.

— Да? Уже интересно становится, — я прошелся по комнате, подергал закрытые ставни. — И чем мы будем заниматься?

— Не опошляй момент, — каблуки туфель застучали по половицам. — Хотя… Была у меня насчет тебя задумка. Не поворачивайся. Я переоденусь.

Лора зашуршала одеждой. Чувствуя себя по-дурацки, пялился на стену, заложив руки за спину. Можно было сначала переодеться, а потом приглашать в дом. Видимо, причинно-следственные связи для оборотня не имеют никакого значения. Представляю, что могут нашептать телохранители моей благоверной.

— Все, расслабься, — раздался смешок Лоры.

Обернулся и обнаружил, что девушка напялила на себя униформу, только что кобуру на плечо не повесила. Даже про берцы не забыла.

— И к чему спектакль? — вздергиваю в недоумении брови.

— Я же говорила тебе, что спать сегодня не придется. У нас есть пара часов. Как бы нам их скоротать? Расскажи что-нибудь интересное о себе, — Лора села на кровать и с нескрываемой усмешкой посмотрела на меня. — Например, как ты охотился на оборотней…

— Ты можешь толком сказать, что задумала? — рассердился я.

— Никакой романтики, — вздохнула девушка. — Приготовь свой жуткий кинжал. Скоро к нам в гости Родриго заявится.

Глава пятая

Нападение на Александру Громову неподалеку от имения Волоцких расследовали сразу по двум направлениям. Обычным следствием руководил Клименко, и у Игната Зотова с ним сложились хорошие отношения. Они как будто дополняли друг друга, как два породистых охотничьих пса, уловивших след преступника. Правда, через несколько дней и следователь, и архимаг поняли, что уткнулись в глухую стену.

Игнат приехал в «Хрустальный ручей» по предварительной договоренности с Александрой Громовой. Он хотел прояснить некоторые детали произошедшего, и заодно предупредить девушку о возможных осложнениях.

— Хотите чаю? Или кофе, может быть? — Алика пригласила Зотова в гостиную.

— Не откажусь от чашки крепкого кофе, — не стал показывать свою занятость архимаг. Почему бы не пообщаться с красивой девушкой, высказать пару комплиментов? — Две ложки сахара без сливок.

Алика на пару минут оставила гостя одного, и Зотов удобно устроился в новеньком, остро пахнущем кожей кресле. Закинул ногу на ногу, критически посмотрел на свою обувь, начищенную до блеска.

— Я попросила Галю приготовить кофе. Подумала, что растворимый напиток предлагать — жуткий моветон, — покраснела Алика, присаживаясь на диван. Неуловимым движением огладила на бедрах платье, и скромно сложила руки на коленях. — У нас есть хорошая арабика.

— Не откажусь, — улыбнулся Зотов, пристально разглядывая лицо девушки. Глубокие царапины, оставшиеся от битого стекла, уже зарастали от магического воздействия. Засыхающие корочки постепенно отваливались, обнажая розоватую кожу. — Гляжу, вы идете на поправку, Александра Федоровна.

— Ой, скажете тоже, Игнат Васильевич, — засмеялась Алика. — Не совсем больная, чай. Спасибо за помощь. Если бы не ваши магические манипуляции, пугала бы сейчас прислугу боевыми шрамами.

— Вы молодец, Александра Федоровна, — тоже улыбнулся Зотов, с удовольствием разглядывая светящееся лицо Алики. Ему нравились такие типажи, никогда не унывающие или старающиеся показать, что у них все в порядке, неурядицы и беды их просто не касаются. Или они умеют взять себя в руки. — Отбиться от озверевшего мужичья, пусть и имея в руках оружие, не любой девушке подвластно.

— А вы нашли нападавших, Игнат Васильевич? — с надеждой спросила Алика. В этот момент вошла молодая горничная, с лицом, густо усыпанным веснушками. Она поставила на столик поднос с кофейником, чашками, сахарницей и вазочкой с печеньем. — Спасибо, Галя. Можешь идти.

Горничная ушла, и Алика на правах хозяйки разлила напиток по чашкам. Зотов кинул две ложки сахара в свою, тщательно размешал, и только потом ответил, скрывая сожаление в голосе:

— Увы, это оказалось весьма трудным занятием, как ни странно. След беглеца потерялся через тридцать километров от места события. А брошенный «орион» нашли, да. Его согнали в кювет и там оставили. Видимо, преступников ждала еще одна машина. И скорее всего, тот самый «скиф», о котором вы говорили. Аурные отпечатки людей затерты тщательно. Полагаю, эта компания взяла с собой мага для скрытия следов. Я и господин Клименко пришли к выводу, что вас хотели банально похитить с какой-то далеко идущей целью.

— Но кто? — пораженно спросила Алика, осторожно отпивая горячий кофе из чашки. — Кому я понадобилась?

— Я бы хотел сам знать, Александра Федоровна, — вздохнул Зотов. — В последнее время с вами никто не контактировал? Например, люди князя Демидова или чужаки из других губерний? Ведь особняк Волоцкого сейчас используется как гостиничный комплекс. Никто из приезжающих с вами не общался?

— Никто, — пожала плечами Алика. — В гостинице работают нанятые банком «Альянц» люди из Самары, Жигулей, Сызрани. Местных вообще нет. Таково было условие немцев. Не знаю, чем их не устраивали жители Торгуева… Я с гостиничной обслугой не общаюсь. Если только на улице встретимся, поздороваемся — и этим все заканчивается. Коридор, соединяющий оба крыла, сейчас перекрыт, и доступа к нам нет. Вход отдельный.

— А люди Демидова? — продолжал отрабатывать неочевидную версию Зотов.

— Они давно уехали на Урал, — отрицательно покачала головой Алика. — Все. Была договоренность. Колояр мне говорил об этом.

Зотов вздохнул. Терпко-сладковатый кофе вязал язык, но зато качественно прочищал сознание. Это и нравилось архимагу. Вот только ничего не складывалось в этой истории, отчего и возникало чувство раздражения и безысходности. Происходящие события вокруг Волоцкого всегда отличались непонятностью, создавали фактор напряжения в Торгуеве.

— Увы, Александра Федоровна, — допив кофе, Игнат поставил чашку на столик, — мы не сможем найти нападавших. Тело убитого, скорее всего, уничтожили с помощью алхимических препаратов или магическим заклинанием. Обычно, для таких дел хватает огневика-стихийника. Если бы рядом с вами был господин Волоцкий, я бы не беспокоился. Но вы здесь одна с отцом. Охраны абсолютно нет. Если некто решил добраться до вас — он доберется.

— А какие-то подозрения у вас есть? — переплела пальца Алика.

— Недоказуемое, — вздохнул архимаг. — Кто-то из московских грубо влез. Ваш жених уехал в столицу, оставил вас здесь без надлежащей охраны. Это не в укор ему, но я бы серьезно подумал об отъезде к нему.

— В Испанию? — изумилась Алика.

— Есть другой вариант? — улыбнулся Зотов. — Уезжайте, Александра Федоровна. И как можно скорее.

— Но он не звонил мне, чтобы я приезжала, — растерялась девушка. — Была договоренность…

— Пока изготовят паспорт и прочие нужные документы. На это уйдет не одна неделя, — предупредил архимаг. — О визе тоже не беспокойтесь. Князь Щербатов не против вашего отъезда, и пообещал посодействовать. Его люди возьмут на себя оформление документов, ну а билеты до Москвы и далее до Мадрида приобретете сами.

— А отец? — совсем разволновалась Алика, затеребив на коленях ткань платья.

— Ваш отец давно не ребенок. Присмотрит за особняком. А мы, в свою очередь, проследим за ним. Легонько, ненавязчиво. Когда Колояр думает возвращаться в Торгуев?

— Год-два, не меньше.

— Пустяки! — фыркнул Зотов и пружинисто встал. — Не заметите, как время пролетит. Итак, начинайте собираться. Только не забудьте предупредить жениха, когда поедете в Москву. Вдруг придется там задержаться на время. Поживете в особняке Щербатовых.

— Спасибо, — Алика решила проводить архимага до выхода. — Так мне теперь безвылазно сидеть в этом полупустом доме? С ума же сойду.

— Я постараюсь найти вам охрану, — пообещал Зотов. — Из Управления, конечно, никого не смогу приставить, так как все люди находятся на службе. Но есть парочка ребят, которых я однажды вытащил из большой неприятности. Обещаю, докучать вам не будут, аккуратно присмотрят. Даже не заметите.

— Спасибо, Игнат Васильевич, — через силу улыбнулась Алика, совсем не радуясь перспективе несколько недель находиться в постоянном напряжении и страхе. Отец, узнав о происшествии, рванулся было встретиться с князем Борисом, но девушка отговорила его от бесполезного сотрясания воздуха. Щербатов не будет делать ровным счетом ничего для безопасности человека, чье положение в городе непонятно и зыбко. А вот повлиять на него исподволь, через лояльных и дружественных Колояру людей — вполне себе вариант. Уезжая, яр подсказал Алике, с кем можно завязать знакомство. Например, с семьей Решетниковых.

Так что Алика не была одинока в Торгуеве. Круг знакомых у нее сложился пусть и небольшой, но имеющий выход на князя Щербатова. А тут еще и архимаг Зотов предложил свою помощь.

Проводив Игната Васильевича, она пошла искать отца. Конечно же, нашла его в парке. Федор Громов с граблями ходил между деревьев и собирал мусор. Первый снег, выпавший неделю назад, уже растаял, и отец вместе с садовником организовали уборку, чтобы на зиму под снегом не осталось мусора в виде хвои, веток, палых листьев и неведомо откуда налетевших обрывков бумаги и рваных пакетов.

— Папа, я хочу с тобой поговорить, — кутаясь в пальто, Алика остановилась за спиной увлеченно работающего родителя.

— Маг уехал? — Громов остановился, повернулся к дочери лицом и оперся на черенок грабель.

— Только что проводила его. Они никого не нашли. Следы тщательно затерли. Я… Я не знаю, как быть, — Алика шмыгнула носом. — Господин Зотов советует мне ехать к Колояру в Мадрид, чтобы быть под его защитой.

— Защитник, — проворчал отец, с тревогой глядя на поникшую дочь. — Умотал со своей княжной, а мог бы и тебя взять. Хотя бы в качестве помощницы для своей жены, вроде сестры. Зато сбросил на твои плечи свое хозяйство и теперь доволен…

— Ты же не думаешь так! — девушка с отчаянием взглянула на сурово сжавшего губы отца. — Просто злишься. А у него были причины так поступить!

— Колояр тебя любит — я в людях хорошо разбираюсь, — распрямил затекшие плечи Громов. — Так почему оставил? Только-только с демидовскими разобрались, и вот напасть новая. А ведь сам чуть не погиб при покушении. Ничему жизнь не научила?

Отец тяжело вздохнул, поправил одной рукой воротник пальто Алики, стряхнул невидимые пылинки.

— У нас нет пути назад, дочка, — сказал он, глядя ей в глаза. — Демидов не забыл про мой поступок, и рано или поздно достанет меня. А ты езжай, Алика. Езжай. Я здесь справлюсь. Маг этот, он ведь предупредил тебя, что не сможет защитить. Кто-то очень хочет навредить Колояру. Самого-то его не укусишь, вот и давят с краев. Езжай.

Алика порывисто прижалась к отцу, вдыхая в себя запахи дыма и оружейного масла, впитавшиеся в рабочую куртку. И внезапно остро поняла, что ее прежняя жизнь обрушивается в глубокую пропасть, а новая, ярко-острая, как режущая кромка ножа, встает перед нею во всей пугающей неизвестности. Но частичка увиденного будущего немного успокоило ее: отец был рядом.

«Я не Ведунья, — испугалась про себя Алика. — Мне неподвластно заглянуть за полог грядущего. Или Дар отца начинает проявляться?»

Громов, словно поняв, что происходит с дочерью, ласково погладил ее по щеке. Он втайне надеялся увидеть когда-нибудь просыпающуюся искру одаренности у Алики, и сейчас крохотная частица этого Дара ворохнулась и расправила слабые крылышки, как желторотый птенец, ощутивший многообразие мира. Такое же чувство было и у юного Федора Громова, впервые увидевшего красочное полотно будущего.

А говорят, что способности Ведуна не передаются от отца к дочери. Что ж, пусть и дальше так считают. Маленькая семейная тайна — полезная вещь в хозяйстве.

— Что это было, папа? — сморгнула навернувшуюся слезу Алика.

— Твой Дар, — улыбнулся мужчина. — Только не сожги его в желании узнать свою или чужую судьбу. Постепенно к тебе придет понимание, как им пользоваться, моя очаровательная Ведьма.

— Да ты проходи, не стесняйся, — Елизаров добродушно взглянул на необычайно робкого майора, топчущегося на пороге горницы. Духмяный запах свежевыпеченных булочек и терпкий — кофе, будоражил обоняние Федорчука.

Боярин сидел за столом в белой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, под которой виднелись поседевшие волосы, обсыпавшие далеко не впалую старческую грудь. Елизаров еще мог похвастаться своей физической силой, но зачем ее демонстрировать, если одним влиянием добился большего, чем многие другие, толпящиеся возле великокняжеского трона?

— Чай, кофе? — жест хозяина был недвусмысленным, и майор не стал ломаться.

Он осторожно сел с самого края стола, сложил руки на коленях.

— Я с утра позавтракавши, — решил увернуться он от угощения.

— Булочки свежие, с корицей, — Матвей Александрович вдохнул в себя запах разломанной пополам выпечки. — Не любишь, что ли?

Намек был понят. Федорчук кивнул, и откуда-то появившаяся служанка поставила перед ним чашку, куда полился густой ароматный напиток из высокого фарфорового чайника. Ничего удивительного. Хозяин знал пристрастия своих подчиненных, как и про нелюбовь майора к кофе.

— Угощайся, — кивнул Елизаров. — И рассказывай. Что у нас интересного по этому дуэлянту?

— Еще жив, — пожал плечами Федорчук. — Из комы вывели два дня назад. Положение стабильно тяжелое, но у лечащих врачей появились нотки оптимизма.

— Ишь ты, «нотки оптимизма», — хмыкнул боярин. — Целый месяц практически мертвый пролежал, высох как мумия, а гляди-ка — выкарабкивается. Как же так, майор? Почему Волоцкий оставил в живых Лицына? У тебя есть предположение?

— Я опрашивал секундантов, Целителя и Петра Вяземского, — Федорчук машинально сцапал с огромного расписного блюда продолговатую булочку с подрумяненными боками, разломил ее и вздохнул. Корица. Лучше бы с ванилью. — Все утверждали, что Лицын умирал. И в Медицинский центр его привезли почти мертвым. Если бы не магическая сетка, стянувшая аурные разрывы, то о бретере мы бы сейчас не разговаривали.

— Так…, - кивнул Елизаров. — Подробности есть? Меня интересует, каким оружием нанес рану Волоцкий.

— Кинжал. Боевой артефакт, которым парень действовал очень умело, — печально прожевав маленький кусочек выпечки, ответил майор. — Это точно не родовое умение, но оно удивительным образом синхронизировалось со способностями кинжала. Стихия Огня, Феникс. А кто-то и саламандру увидел.

— Родовой Дар Волоцких, — хмыкнул главный советник императора. — Весьма интересное совпадение. Боевой артефакт того же назначения…

— Здесь ничего удивительного, — пожал плечами майор. — Большинство магических артефактов — семейные. Тримир Волоцкий, дед Колояра, собрал великолепную коллекцию из скифских курганов. Что-то необычное или мощное спрятал от любопытных глаз, а остальное продавал, и довольно успешно. Предполагаю, что перстни и кинжал как раз из этих находок.

Елизаров задумчиво протарабанил пальцами по столу, потом допил свой кофе и тяжело поднялся.

— И Лицын не смог со своим природным Даром переиграть Волоцкого? — спросил он как будто самого себя. — Похоже, мы в чем-то недооценили господина Колояра. Надо бы Лабораторию навестить. Евгеники совсем мышей перестали ловить. Значит так, Андрей Порфирьевич… За Лицыным пригляд плотный. Мои планы насчет него поменялись. Я уже хотел прервать его мучения, но в свете новых данных появился жгучий интерес к бретеру, вернее, к его видению прошедшей дуэли.

Федорчук спокойно выдержал откровенное признание Елизарова насчет нахального дуэлянта. Ни одно слово отсюда не выйдет наружу, а вздумай он сам языком болтать — и дня не проживет. Впрочем, судьба Лицына была решена задолго до дуэли с Волоцким, но торгуевский дворянин почему-то оставил противника в живых. Почему? Расспросить бы…

— Кондрата не трогать, — Елизаров ткнул пальцем в майора, словно прочитал его мысли. — Охрану круглосуточно. Всех посетителей на карандаш. Даже отца.

— Голицын с ним не поддерживает отношения.

— Да? — ухмыльнулся советник. — Плохо ты знаешь старого лиса. Вот насчет него точно уверен, что появится, как только узнает, что его выкрест очнулся. Ну беспокоит меня решение Волоцкого оставить Кондрата в живых! Залесский у себя?

— Я сегодня не был в Палате Безопасности. Возможно, Аркадий Степанович находится на своем месте.

— Надо съездить, — для виду покряхтел Елизаров. — Давно хочу проверить, как вы там службу исполняете. Ты же на машине?

— Так точно.

— Довезешь меня до Палат.

Залесский исполнял свою службу исправно, возможно, куда тщательнее, чем его подчиненные. Он сидел за монитором, и раз за разом прокручивал запись дуэли, которую предоставил вневедомственный агент, проходивший под оперативным псевдонимом «Бычок». Это был никто иной, как господин Худоруков, дружок и собутыльник Лицына. Обыкновенная миниатюрная камера, искусно замаскированная под пуговицу пальто, сняла бой от начала и до конца. Подобные записи велись на каждой дуэли между дворянами и являлись своеобразным компроматом на молодых людей и методом давления на Род, к которому они принадлежали. Так… На всякий случай. Сколько уже таких материалов накопилось в архивах Службы Контроля — знал, наверное, только узкий круг людей.

Залесский не забыл о просьбе своего друга. Архат Чистяков тоже находился здесь и с жадностью просматривал каждую секунду записи. То и дело он останавливал кадр, просматривал его, масштабировал нужные участи и что-то возбужденно бормотал.

— Здравствуйте, господа! — с веселой улыбкой, как будто увидел лучших друзей, без стука зашел в кабинет Елизаров. — Аркадий Степанович, дорогой! Не верю своим глазам! А чего ты весь в мыле? Сотрудников не осталось черновую работу сделать?

— Иногда приходится и самому впрягаться в телегу, иначе развалится прямо по дороге, — мрачно пошутил князь и жестом показал на свободный стул.

— Ба, и Герасим Лукич собственной персоной! — советник грузно уселся за спиной архата и тоже заинтересованно вгляделся в застывший кадр. — Неужели дуэль Лицына и Волоцкого смотрите? Удачно я зашел! Что скажешь?

— Здорово, Матвей Александрович, — кивнул маг, не оборачиваясь. — Твоя затея?

— Ты о чем? — Елизаров сделал вид, что не понял.

— Юношей заставил кровушку друг другу проливать? — архат все-таки посмотрел на советника, стараясь ментальными щупами добраться до самых потаенных глубин памяти Елизарова.

Не на того напал. Главный стратег Великого князя умело выстроил защиту, отталкивая чужеродное влияние на свой мозг. Чистяков, словно утратив к нему интерес, снова вернулся к созерцанию картинки.

— Не обижай, Герасим Лукич, — сделал вид, что оскорблен недоверием, сказал Елизаров. — Я сам заинтересован в причинах этой дуэли. Москва уже месяц гудит, шокированная, что опытного бретера чуть не убил какой-то заезжий дворянин.

— Может, пора с этим заканчивать? — архат тыкнул пальцем в серебристо-фиолетовое свечение между фигурой Волоцкого и Лицына. — Аркаша, я уже видел такую трансформацию артефакта в боевое оружие.

Залесский тут же подошел к столу, оперся на него руками и застыл.

— Тот случай с Соболевским, — напомнил архат. — Практически один в один. Сначала трость, а потом — резкое изменение формы предмета и структуры плетений. Вот… Видите, после огненной вспышки образовалась магическая вязь «Огненная птица» или «Феникс». Она блокирует удар Лицына, и после этого трость мгновенно утрачивает форму, превращаясь в кинжал. Почерк один в один похож на тот, когда твоих сотрудников поубивали, Аркаша.

— Тебе виднее, — проворчал Залесский, застыв истуканом перед монитором, на котором архат покадрово демонстрировал обнаруженные совпадения. — А ты глазаст, Гера! Неужели хочешь сказать…

— Не торопись! — тут же откликнулся маг. — Волоцкий не продемонстрировал умение «замораживать» время. Не счел нужным усилить свои способности? Или не умеет? Тогда это не наш незнакомец. Но я хотел бы с этим юношей потолковать!

— Не получится, — предупредил Елизаров, больше заинтересовавшись рассказом архата, чем просмотром боевых умений дуэлянтов. — Волоцкий сейчас за пределами страны. И вернется ли в скором времени, никто не знает.

— Жаль, — огорчился Чистяков. — А ведь на правой руке у него, обратите внимание господа, четыре перстня! Четыре! Подозреваю, что юноша использует их как боевые артефакты. Все же склонен выстроить версию о близком знакомстве Волоцкого и того персонажа, спасшего Соболевского.

— Есть что сказать, полковник? — поинтересовался Елизаров. — Вы, кажется, давали запрос в Торгуев насчет некоего Прохорова.

— Все слишком расплывчато и непонятно, — Залесский стал расхаживать по кабинету, заложив руки за спину. — Прохоров Артем Васильевич, сорока пяти-пятидесяти лет по описаниям агентуры. Является адвокатом, переговорщиком, посредником и управляющим Волоцкого. Вел переговоры с князем Демидовым о прекращении вассальной службы в егерском отряде «Рыси». Называл себя путешественником, майором в отставке, магом. Сразу скажу, что этот человек не числится в реестре отставных офицеров. Однако моя агентура раскопала про него интересную подробность. Якобы он служил в Британском легионе. Африканский отдельный стрелковый корпус… Да, есть такой, проверяли. Но выяснить личность Прохорова мы не сможем. Англичане никому не предоставляют информацию из досье контрактеров. Таковы условия. Полное инкогнито. Возможно, у него вообще было другое имя.

— Тогда откуда он взялся? — задумался Елизаров. Кажется, он действительно не разобрался в ситуации и поторопился спихнуть Волоцкого с противоположной чаши весов. Его беспокоил неведомый Прохоров.

— Якобы предки этого Прохорова уехали из России три века назад в Голландию, прожили там какое-то время, а потом переселились в Англию. Уже окончательно. Но, что меня заинтересовало, они верно служили России, выполняя деликатные и секретные поручения.

— Агентура? — оживился архат, забыв про дуэль.

— Да ничего подобного, — поморщился полковник. — Не нашли мы в архивах упоминаний о Прохоровых. Вернее, сведения об этом роде есть, но ни один из сорока двух кандидатов не подходит к описываемому делу. Мы имеем дело с фальсификацией. Нужно искать этого человека.

— Хорошо, пока оставим историю, — Елизаров тоже встал, и ослабив узел галстука, решился пройтись по просторному кабинету Залесского. — Вы вообще видели Волоцкого с Прохоровым? Их обоих вместе?

— Ага, я такой же вопрос себе задаю все время, — почему-то обрадовался Чистяков. — Аркаша, моя версия дичайшая, однако после просмотра сего чудного фильма имеет право на жизнь. Может ли статься так, что Волоцкий и Прохоров — одно лицо? Совпадения пусть и косвенные, но явно указывают на один источник. Некий Прохоров владеет боевыми артефактами, применяет их с легкостью и виртуозностью. Волоцкий так же умеет работать с предметами, трансформирующимися в нужное оружие. Оба оперируют стихией Огня. И меня очень интересует трость. Кажется, она становится центральной точкой притяжения моей версии.

— Прохоров и Волоцкий совершенно разные люди, — возразил Залесский. — Тому аферисту лет пятьдесят, а парень вдвое моложе. Полагаешь, Гера, он пользуется «личиной»?

— Как версия, Аркаша, как версия, — осторожно ответил маг, не желая, чтобы Елизаров потом огульно не обвинил весь отдел в плохой работе. С него станется, нажалуется императору, когда потребуется результат. Умоет руки, и взятки гладки. Будет стоять в сторонке, с ухмылкой наблюдая, как гнев государя обрушивается на все отделы спецслужбы.

— Господа, направьте свои усилия на поиски Прохорова, — советник внезапно засобирался, что-то вспомнив. — С Волоцким он не полетел, и в Мадриде его не видели. Значит, остался здесь… Версию о двуединой сущности молодого человека пока оставим, сосредоточимся на его помощнике. Попытайтесь все же нащупать следы его родителей, напрягите агентуру в Британии. И только потом будем выстраивать модель.

Остановившись перед дверью, Елизаров добавил:

— В отсутствии Волоцкого нет смысла копать глубоко и тщательно. А вот по боевым артефактам я хотел бы узнать побольше. Очень меня они заинтересовали. Сдается, мы не знаем и малой толики того, что извлекли дед и отец Колояра из курганов.

— Наше ведомство не занимается подобными вещами, — осмелился возразить Залесский.

— Я придам Палате Контроля специалистов по древним артефактам, — взялся за ручку советник. — Они будут вашими консультантами. Возможно, им придется съездить в Торгуев. Я хочу знать все про эту удивительную трость и перстни.

Глава шестая

В вязкой темноте жилища постепенно проступают очертания незамысловатой мебели; я даже начинаю видеть кровать у противоположной стены, на которой лежит или уже спит Лора. У девушки ровное и спокойное дыхание, а я ворочаюсь, то и дело поглаживая рельефную поверхность светящихся ножен, лежащих под моей рукой. Нет, это даже не свечение, а какое-то странное состояние артефакта, собирающего, а не отдающего свет. И кажется, что тьма вокруг меня концентрируется, постепенно заполняя пространство охотничьего домика. Но стоило поморгать, и все вернулось к обычному состоянию. Ясни развлекается, живя по каким-то иным законам природы.

По моим ощущениям прошло часа два или больше. Могу даже не смотреть на тусклые стрелки циферблата, чтобы с уверенностью сказать это. Успел пару раз вздремнуть, даже сон посмотреть. Впрочем, он в памяти не отложился. Какой-то сумбур. Этак в самом деле проведу всю ночь в хижине, не выспавшись перед завтрашней… нет, уже сегодняшней охоты.

— Не спишь? — решил развеять я гнетущую тишину.

— Нет, — сонно и сердито отвечает Лора. Тоже плавает на грани сна и бодрствования, борясь с желанием коснуться подушки и крепко заснуть. Заскрипели пружины кровати, стал виден силуэт девушки. — Так хорошо было, пока ты не заговорил. Где же эта сволочь?

— Уверена, что придет? — я с удовольствием вырвал себя из тягучего состояния дремы.

— У него период обострения, — ответила Лора так, как будто решила пошутить. — Обязательно появится. В шкуре оборотня.

— Лора, — окликнул я девушку, — а каково это — обращаться? Это потребность или влияние инъекций?

— Природные оборотни по своему желанию оборачиваются, — тихо проворчала Лора. — А мне приходится подстегивать организм. И вообще, такое дело… Болезненное. Корежит суставы, вытягивает тело. Ведь знаю, как это жутко неприятно и больно, а отказаться не могу.

— Странно это, — почему-то шепотом продолжаю говорить я. — При обращении идет трансформация тела, растягиваются мышцы, суставы выкручивает. Кожа лопается, когти вырастают, меняется масса тела. Как такое может быть? А потом, возвращая человеческий облик, ты не находишь никаких повреждений. Задумывалась над этим?

— Тебе зачем, яр? — удивленно спросила девушка. — Ты же не алхимик, чтобы ломать голову над такими вопросами. Протокол превращения волколакам никто не доводит. Объяснили, какие препараты принимать — и то спасибо, что не дали загнуться на первом этапе инициации.

— Есть такие протоколы? — для меня слова Лоры стали неприятным откровением. Получается, химерологи создали базу для дальнейших опытов, и наши князья об этом знали. Иначе зачем Щербатову и Панину, кровь из носа, потребовались письменные материалы и любая информация, проливающая свет на возможность «выращивания» новых оборотней. Уничтожив базы, мы улетели обратно в Ярославль, погрузив на борт два больших деревянных ящика. Тогда я не придал этому факту значения, полагая, что там находится компромат на Бакринских и Лужиных. — И по ним можно восстановить технологию?

— Неужели ты такой наивный, Колояр? — фыркнула Лора. — Или притворяешься? Щербатов и Панин всегда были людьми практичными и преданными Великому князю. Могу с тобой поспорить, что все материалы сейчас находятся в столице, и с ними плотно работают.

— Нет, я просто расслабился, — непонятно для Лоры пояснил я. — Это что же получается? Император получил в свои руки технологию создания существ? И в скором будущем мы получим армию преданных Его величеству тварей?

— Эко тебя занесло, яр, — даже отсюда я почувствовал, как передернула плечами Лора. — Омерзительная картина.

— А еще можно ген оборотничества подсаживать на стадии развития плода, — продолжал фантазировать я, ужасаясь открывающейся картине грядущего. — Некий регулятор, подобно тому, который есть у природных оборотней, позволит им оборачиваться в нужный момент, без всяких уколов. Да это же настоящие модификанты!

— Мутанты, скорее, — бесстрастно ответила девушка и вдруг мгновенно оказалась возле меня. Даже я не смог бы двигаться с такой скоростью! Теплая ладонь зажала мой рот — Тш-шшш! Слушай!

Я напряг слух до боли в барабанных перепонках. Мои способности слышать темноту значительно уступают Лориным, и только с большим усилием удалось вычленить из густого сиропа тишины какие-то крики. Причем, эти крики удалялись от лагеря.

— Открой одно окошко, — попросила Лора, метнувшись к дверям.

Аккуратно, стараясь не шуметь, я снял с блокиратора металлический штырь, и по миллиметру отодвинул одну из створок наружу, сразу ощутив ночную прохладу, плеснувшую в лицо живительным кислородом.

Теперь и я уловил что-то странное, происходящее в ночи. Крики, полные страха, доносились со стороны озера. Они то удалялись, то исчезали, словно запутывались в густых зарослях местной флоры, а потом снова вырывались на открытое пространство.

— Слышал? — задышала мне в ухо Лора, навалившись на спину. Я ощутил приятную округлость ее груди. — Это он.

— Кто? — хотя ответ напрашивался и без напоминания. Но не хотелось этому верить.

— Младший принц. Я же говорила — у него ломка, — продолжала жарко шептать Лора. — Природные оборотни чувствуют потребность стать зверем, поохотиться и вкусить крови.

— Но сегодня не полнолуние, — глупо брякнул я.

Девушка тихо рассмеялась и отпрянула от оконного проема, правда, далеко не ушла. Я уловил запах оружейной смазки и железа. Лора серьезно отнеслась к нашей безопасности. Теперь она выжидающе замерла за моей спиной с пистолетом в руке.

— Причем здесь полная луна? Оборотням плевать на циклы ночного светила. Все зависит от внутреннего состояния организма. Потребность, понимаешь? Вот я не чувствую в себе желание стать зверем, но, когда не будет сил сопротивляться зову — вколю в себя магическую инъекцию. Стимулировав организм, я пробуждаю чертов ген.

Протяжный вой и последовавший за ним отчаянный крик, наполненный болью, заставил нас вздрогнуть. И наступила тишина.

— Интересно, кого он загонял? — прошептала Лора без панических ноток в голосе. Железная девица.

— Может, это не Родриго, а тот ликантроп из диких, о которых говорил граф Мендоса?

— Лагерь — территория принца, — уверенно ответила Лора. — Хозяин здесь один. Так что ждем. Родриго обязательно захочет навестить меня. Он чувствует самку, но слабо. Я ведь не обратилась.

— И что будем делать, если наследник заявится сюда? Стрелять в него? Я ведь и убить могу. У меня к волколакам свой счет, ты уж извини.

Лора фыркнула и разумно посоветовала:

— Не будем открывать окна и дверь. Пусть беснуется снаружи. А мы будем в безопасности. К утру ему придется принять облик человека.

Она призадумалась и уже увереннее сказала:

— Нет, принц не станет делать глупости. Врываться в дом, где находятся двое физически сильных и вооруженных людей — сверх глупости.

— Но он же этого не знает, — справедливо заметил я.

— Унюхает, — хмыкнула Лора.

Я закрыл ставни и тщательно закрепил блокировочный болт в проушинах ставень. Если Родриго веселится в ночном лагере, об этом его свойстве должно быть известно всем гостям, а уж Альберто — больше всех. Но предупреждать именно нас, русских, не стал. Боялся огласки или обычная беспечность, присущая многим членам королевских семей? И кого задрал принц? Кто этот несчастный? Подозреваю, кто-то из обслуги лагеря. Местное население сюда нос не сует. Наверняка знает, что творится в Монтехо.

— Черт с ним, — решил я. — Спать хочу. Если припрется сюда, не пускай в дом.

— Хорошо, — рассмеялась Лора и вернулась на свою кровать.

Но уснуть не удалось. Минут через двадцать, когда дремота навалилась со страшной силой, в дверь царапнули. Причем, скрежет был очень сильным. Как будто когтями провели сверху вниз. Я замер. Явственное дыхание сильной твари слышалось снаружи. Она не скулила, не рвалась внутрь, а просто стояла, периодически толкаясь в дверное полотно. Брус выдерживал эти толчки, но неприятное потрескивание дерева действовало на нервы.

— Что же тебя так приспичило? — пробормотал я и схватился за ножны. Пальцы привычно ожгло холодом, а потом окатило теплыми волнами. Кинжал Ясни я положил рядом с собой и стал ждать. Как бы ни сложилась ситуация — под когти ликантропа я попадать не намерен. Родриго это или иной зверь, пришедший с хребтов Монтехо — плевать.

Сухо щелкнул предохранитель пистолета. Лора хладнокровно приготовилась встречать ночного гостя. А ликантроп тем временем перестал толкаться в дверь и на некоторое время затих.

— Ушел? — хрипло спросил я.

— Кругами ходит, — прошептала Лора. — Возбужден сильно. Крови попробовал, а теперь бабу захотел.

Умеет рыжая шутить, сбивая напряжение подобными заявлениями. Так и не поспоришь с ней. Права Лора. Сейчас принц в обличии твари возбужден. Память его зафиксировала, что в лагере находится женщина-оборотень, и рвется к ней по запаху. Инстинкты довлеют над разумом, но это не значит, что Родриго больше зверь, чем человек. Он же уверенно подошел именно к ее хижине, а не бродил по лагерю. Однако, какой настойчивый молодой человек! Сначала Мирославу глазами сжирал, теперь на Лору переключился.

Ставни заскрипели от навалившейся на них туши ликантропа. Умна тварь, не ломится, осторожно выискивает слабые места в обороне. Только вряд ли сможет пролезть через окно. Недаром все охотничьи дома имеют узкие проемы, которые окнами назвать очень трудно, и они расположены высоко от земли. Родриго об этом знает, но инстинкты зверя, кажется, выдавливают все человеческое, не дают мыслить и здраво оценивать ситуацию. Здоровая тварь из него вышла, если, стоя на задних лапах пытается выдавить ставни своим весом.

— Он сейчас уйдет, — неожиданно сказала Лора. — Рассвет на носу. Как бы кто не заметил. Шуму будет…

— Так вот почему в лагере нет собак! — хлопнул я себя по лбу. — А я-то не мог сообразить, что здесь не так! Какая-то неправильность!

— Волкодавы — наши враги, — кисло откликнулась Лора. — Наша вторая ипостась их ненавидит. Ладно, я пошла спать.

Я тоже решил вздремнуть. До подъема оставалось полтора часа. Опять весь день зевать буду. Не знаю, каков Родриго в шкуре оборотня, но что-то без энтузиазма действует. Задрал какого-то неудачника, шарахавшегося ночью возле лагеря, насытился. Можно подумать, он сюда приезжает отвести душу. Ведь в королевском дворце особо не пошалишь. Папаше вряд ли понравится обращенная тварь в центре столицы.

За стеной внезапно раздался тоскливый вой зверюги, а потом дважды звонко стукнули выстрелы из карабина. Выглядело это так, как будто егеря пытались отогнать ликантропа от лагеря. Поворочавшись, что-то сонно пробормотала Лора, да и я уже не обращал на происходящее внимание.

— Как спалось, сеньор Колояр? — граф самолично вел внедорожник по извилистой дороге, обвивающейся вокруг лесистых холмов. Надо сказать, довольно умело и профессионально. Видно, что с автомобилями он на «ты».

Я пытался подремать, пока добираемся до охотничьих угодий, но периодически попадающие в колдобины колеса встряхивали меня, и пришлось плюнуть на эту затею.

— Помешали, — коротко ответил я.

Граф Мендоса понятливо усмехнулся и поглядел в зеркало заднего обзора. За нами ехали две «Сантаны», в которых находилась его личная охрана и мои ребята вместе с переводчиком Фернандо. Часть гостей вместе с принцами свернули на какое-то ответвление пару километров назад, а мы продолжили двигаться прямо. Удивительно, что к нашему желанию поохотиться отдельно от основной группы, Альберто отнесся равнодушно и не стал настаивать на присутствии. Пожелал удачной охоты и махнул рукой, приказывая ехать дальше.

— Мои люди доложили, что вы провели ночь в домике с одной рыжеволосой особой, — граф не страдал деликатностью, и возможно, говоря это, преследовал какую-то цель.

— Девушка боялась остаться одна, — неохотно оправдываюсь я. — Тем более, одна среди подвыпивших мужчин. К кому, как не к своему шефу ей обращаться? Я сделал то, что обязан: защитил ее.

— Похвально, господин Волоцкий, — кивнул Мендоса. — А вы ничего ночью не слышали? Никто вас не беспокоил?

— Меня насторожили крики со стороны озера. И они абсолютно не походили на крики заблудившегося человека.

Граф поморщился; я видел, как он колеблется между желанием рассказать нечто необычное и сохранить тайну охотничьего лагеря. И все же осторожно сказал:

— Вы, сеньор Колояр, кажетесь человеком надежным и здравомыслящим. А мне нужны прочные связи с русским дворянством, особенно с князем Щербатовым. Не хочется терять такой шанс… Буду откровенен. Его Высочество принц Родриго, как я уже говорил, превращается в ликантропа. Король любит младшего сына, но очень переживает по поводу его болезни. Этому, увы, не помочь. Поэтому периодически Родриго вынужден выезжать в лагерь, где он охотится на людей.

По моей спине прокатилась ледяная волна. Мендоса покосился, и продолжил:

— Неподалеку от лагеря построили барак. О его существовании знают немногие, в том числе и я. К тому моменту, когда Родриго приезжает в Монтехо, в бараке находятся пять-шесть уголовников. Рецидивистов, опасных для общества людей. Ну и выпускают по два человека. Ночью.

Я уже понял, к чему клонит Мендоса.

— Они преступники, сеньор Колояр, — на всякий случай повторил Мендоса, да еще таким твердым голосом, чтобы у меня не возникло никаких нравственных страданий в отношении этих несчастных. — Все получили смертельный приговор. Убийцы, насильники — тот еще криминальный букет. Нашему королю не хочется кормить эту братию. Вот и придумали не совсем изящный, но все же эффективный способ казни. Но с одним условием. Если кому-то удастся вырваться за пределы Монтехо — он получает полную индульгенцию.

— Вы верите в эту сказку, граф? — я усмехнулся, нисколько не возмущаясь такому оригинальному способу проредить преступный мир королевства Испании.

— Нисколько, зная нашего сюзерена, — ответил без улыбки граф. — Да и было бы странно отпускать людоеда или убийцу тридцати пяти молоденьких девушек на свободу, сумей они избежать клыков ликантропа в оговоренных пределах.

— Людоеда?

— Пикуэто Хименес, — кивнул мой собеседник, сосредоточенно глядя на дорогу. — Ублюдок, каннибал. У него, конечно, проблемы с головой признали, но к чести судей, им все-таки удалось упрятать его за толстые стены тюремной цитадели в Саламанке. Берегли от разъяренных людей — родственников убитых и съеденных несчастных — которые едва не разорвали Хименеса прямо в зале суда. Другой ублюдок — Альваро Гомес — десять лет насиловал и убивал девушек. Вот как думаете, сеньор Колояр, к таким персонажам применима индульгенция?

— Ни в коем случае, — спорить с графом я не собирался, потому что он был прав. И мое мнение совпадало, наверное, с мнением сотен тысяч нормальных граждан. Так что Родриго вершил королевское правосудие, пусть и таким… жестоким способом. — Выходит, младший принц приезжает в Монтехо на казнь?

— И для утоления своих звериных потребностей, — покосился на меня Мендоса, — и казни, само собой. Король Хуан учит своих детей ответственно и взвешенно подходить к решению тяжелых вопросов.

— С этим можно поспорить, но я лучше промолчу, — откликнулся я, разглядывая живописные холмы, мелькающие вдоль дороги. Лес стал гуще, глубокие тени в зарослях терновника и пышных кустарников контрастировали с ярким солнцем на открытых местах.

— Хотите хлебнуть коньяку? — неожиданно спросил Мендоса. — В перчаточном ящике лежит фляжка. Угощайтесь. И мне оставьте капельку.

— Не прибедняйтесь, граф, — я достал плоскую фляжку солидного объема с узорчатой чеканкой на серебряных стенках, открутил крышку, хлебнул ароматный напиток с оттенком сухофруктов и передал водителю. Мендоса, ловко накручивая руль левой рукой, тоже приложился к коньяку. Потом вернул фляжку обратно. — Капелькой после вашего рассказа не обойтись.

Машину тряхнуло на выбоине, и мы на некоторое время замолчали. Но мне хотелось выяснить причины ночного происшествия.

— Так что получается, ночью принц охотился за преступниками?

— Да. Их крики вы и слышали. Когда надо, Родриго умеет быстро вершить правосудие.

— Ему будет трудно найти себе женщину.

— Король прекрасно осознает трагедию младшего принца, — Мендоса снова покосился на меня. — Европейские княжеские дома один за другим отказываются родниться с испанской короной. Многие знают, чем страдает Родриго, но к их чести, не распространяют информацию среди журналистов.

— Отловите самку-ликантропа для принца, — пожал я плечами. — Пусть она будет простолюдинкой, но свежая кровь значительно улучшит породу.

— Думали об этом, — граф был поразительно осведомлен, несмотря на королевскую опалу. — Отказались из-за опасения вывести свирепую и неуправляемую особь. Скорее всего, принца женят на какой-нибудь сеньорите из разорившегося дворянского рода. Без одаренности, но здоровую. Может, ее кровь сможет снизить влияние генов оборотня, и дети будут гораздо счастливее отца.

— Тоже вариант, — я пожал плечами, совершенно не переживая за чужого мне человека. Лишь бы не мешался под ногами и не лез к жене.

«Сантана» въехала под шатер букового леса, прошуршала по листвяному ковру и остановилась на какой-то старой грейдерной дороге, терявшейся в терновнике. Левее от нас тянулись пологие холмы с гранитными вывалами и многочисленными норами.

— Приехали, — сказал очевидное граф и заглушил двигатель. — Берите оружие, сеньор Колояр, и выходите наружу. Только не отходите далеко. Оборотни живут на противоположной стороне гряды, но мы не пойдем туда. Обычно днем они отсыпаются на других лежках, чтобы не рисковать.

Граф, оказывается, взял с собой двух спаниелей, и сейчас эти рыжевато-белые бестии вылетели из машины, в которой ехали телохранители, и начали носиться от избытка чувств по поляне, обнюхивая каждый куст. Потом стали крутиться возле нас, поскуливая от нетерпения.

— Мне показалось, что в лагере нет собак, — кивнул я на одного из псов, обнюхивающих мои ноги. — Из-за Родриго.

— Я держал своих ребятишек взаперти, — пояснил граф. — И всегда так делаю, когда приезжаю на охоту. А псарня находится на ферме в двух милях отсюда. Во избежание больших проблем, так сказать. Идемте?

Я закинул двустволку на плечо, не собираясь ее использовать в охоте на ликантропов. Начну возиться с оружием — потеряю время. А кинжал всегда под рукой. Честно говоря, встречаться с местной фауной в виде оборотней совсем нет желания. У меня иные задачи, и первая из них: завязывание отношений с богатыми клиентами.

Мендоса что-то сказал своим телохранителям, и один из них остался вместе с водителем возле машин. А двое, вооруженные дробовиками, медленно пошли в сторону холмов, держа друг друга на виду. Фернандо подошел ко мне.

— Сеньор Колояр, позвольте, я побуду на стоянке, — замялся он. — Из меня охотник никудышный. Я лучше подремлю в машине.

— Хорошо, — не стал я мучить переводчика. — Только будь осторожен. Не оставляй дверцы открытыми. Мало ли, что может произойти.

— А что может? — нахмурился Фернандо. — Здесь крупных зверей не водится.

— Кто знает, — я так посмотрел на мужчину, что у него дернулась щека. Надеюсь, он понял, ради чего мы здесь.

— Святая Мария! — тихо ахнул тот и перекрестился. — Неужели ликантроп?

— Не стоит раньше времени паниковать, — ответил я и зашагал следом за графом. За мной потянулась троица во главе с Матвеем. Сейчас не имело смысла приказывать им оставаться на месте и караулить самого слабого участника охоты. Они в большей степени подчинялись Мирославе, отвечая за меня своей головой.

Немного подумав, я скинул дробовик с плеча. Почему бы просто не поохотиться? Еще не факт, что мы столкнемся с ликантропом. Мендоса сам не был уверен в таком исходе. Обычно оборотни, если приняли звериную ипостась, стремятся не попасться на глаза человеку. Они тщательно выбирают укрытие, могут следить за передвижением охотников, и только в случае серьезной опасности атакуют. А вот ночь — это их пора. Тут оборотни не церемонятся. И бойся путник, оставшийся без крова над головой на ночной дороге, если сломалась машина, или застрявший в лесу любитель поохотиться. Только я с трудом представляю, чтобы в Монтехо еще остались такие скорбные на голову жители.

Сейчас активна куропатка; в частных охотничьих угодьях проводится загонная охота. Можно и на оленя наткнуться. Так что мы не расслаблялись. И через четверть часа прозвучали первые выстрелы. Это граф заметил стаю куропаток в высоком высохшем кустарнике, мелкими островками протянувшемся к подошве холма. Птицы с яростным хлопаньем крыльев взлетели вверх, но парочка упала в траву. Собаки молча рванули в ту сторону, и через пару минут принесли хозяину убитых курочек.

— Теперь мы точно с ликантропом не встретимся, — пошутил я, тщательно сканируя местность. Очень она мне не нравилась. Ландшафт разнообразный, ломаные линии холмов, пятна букового леса, неравномерно растущие кустарники, в которых запросто можно устроить лежку или засаду. — Ваши выстрелы насторожили зверей.

— Все может быть, — добродушно ответил Мендоса, нацепив тушки на широкий поясной ремень. — Честно сказать, не хочу связываться с ними. После нашего разговора у меня появилась надежда на перспективное развитие своего бизнеса. К черту бы всех этих ликантропов. Кстати, я ночью долго размышлял над разговором о древних артефактах, находившихся в коллекции рода. И решил пойти по вашему пути, господин Волоцкий: вернуть самые дорогие вещи в родной дом. Все-таки есть в них что-то чарующее и притягательное. Держать в руках артефакт, созданный задолго до современной цивилизации, да еще с магической составляющей…

— Дело затратное, граф. И нервное.

— Я представляю, спасибо.

Мендоса вскинул ружье и снова нажал на курок. Дважды бабахнуло. Я решил не отставать, и тоже вскинул свой дробовик. Большая стая куропаток рванула на восток, сделав отчаянный маневр, но несколько из них рухнули на землю. Спаниели тут же отработали свой хлеб.

— Возьмите парочку, сеньор Колояр, — протянул мне тушки Мендоса. — А то неприлично как-то выглядите с пустым поясом. Приедете в лагерь без добычи — и часть напыщенной публики тут же перестанет вас воспринимать как своего.

— Серьезно?

— Таковы нравы местного истеблишмента, — судя по лицу графа, он нисколько не шутил. — Вы же дворянин, и значит, должны уметь не только на светских раутах интриги плести, но и лихо добывать трофеи на охоте.

Я прицепил тушки к своему охотничьему поясу, но пока возился с ними, Лора окликнула меня:

— Командир, слева ничего не заметил?

Солнце ли зашло за облака; или обман зрения от набежавшей тени — но я уловил движение, всколыхнувшее заросли пышных кустов. Размазавшись в пространстве между рощей и низкорослым ягодником, животное или нечто другое исчезло из поля зрения.

Мендоса замер, глядя на меня. Скорее всего, только Лора и я, благодаря своим до сих пор действующим модификаторам, усилившими восприятие, смогли увидеть крупное животное, скрывавшееся в буковой роще. И спаниели. Азартно взлаяв, они рванули следом.

— Чока! Фуэртэ! — закричал граф, пытаясь остановить собак, неожиданно поведших себя вольно. Скорее всего, запах зверя взбудоражил шуструю парочку. — Назад! Место!

— Бесполезно, граф, — заряжая двустволку новыми патронами, я сделал знак своим телохранителям, которые мгновенно образовали нечто вроде выступа, в основании которого оказался я и Мендоса. Его охранники, в свою очередь, почувствовали неладное, и тоже попытались встроиться в схему защиты.

Продолжая двигаться, уже не обращая внимания на пробежавшего мимо нас зайца или ринувшегося в заросли молодого оленя, своеобразный охотничий отряд пересек минерализованную полосу, которую давно не обновляли. Солнце над нами померкло, запутавшись в густых кронах деревьев, теней стало больше, и даже подул прохладный ветер. Впрочем, ничего удивительного. Сейчас все-таки зима, и теплая одежда была к месту.

Лес словно вымер. Ни единого птичьего вскрика, ни треска сучьев под копытами или лапами. Я с гордостью подумал о своих егерях, которые беззвучно продвигались по флангам, в отличие от неуклюжих телохранителей графа. Все-таки разные школы подготовки.

Спаниели, вернувшиеся к хозяину, вдруг присмирели и стали жаться к его ногам.

— Командир, здесь мои «родственнички», — рыжая бестия продолжала хохмить, пристроившись чуть сбоку позади меня. — Целых две штуки.

— Самцы?

— Один из них. Парочка решила, видимо, спариться, а мы спугнули, — хмыкнула Лора, разговаривая тихо, чтобы Мендоса не слышал.

— Не легче было бы в человечьем обличии этим заняться? — я продолжал движение до намеченной точки в виде упавшего когда-то дерева и уже успевшего зарасти густой травой.

Лора ответила не сразу.

— Кому как. Одним нравится любить друг друга в шкуре волколака, другие предпочитают по-человечески…

Меня подмывало спросить, а было ли что-то подобное у Лоры, но я вовремя прикусил язык. Рыжую обидеть тяжело, но есть вещи, о которых лучше промолчать. Это даже не деликатность, а нечто большее. Я бы сразу провел глубокую и непреодолимую черту в наших отношениях. А девушка мне нужна для своих планов…

Как будто почувствовав мои размышления, Лора насмешливо фыркнула и неожиданно сжала длинными сильными пальцами мое плечо. На мгновение, чтобы сразу отпустить его.

— Он где-то здесь, — громко сказала девушка. — Глядите в оба, господа.

Значит, самец продолжает нас отслеживать. Не понимаю, зачем твари охотятся так близко к лагерю. Сами себя подвергают опасности. Стоит королю повелеть — за несколько дней всю территорию Монтехо зачистят с помощью автоматического оружия и магии. Я до сих пор помню действие магических бомб, срывавшихся с пилонов винтокрылых «кобр».

До нас донеслись хлопки выстрелов, заглушаемые лесом и холмами. Едва-едва, на грани слышимости. Гранды и сеньоры развлекались вовсю вместе с принцами.

— Господин Волоцкий! — Мендоса остановился и сделал знак, привлекая к себе. — Давайте сделаем так: я со своими парнями пройдусь по южному склону холмов и попробую перекрыть тропки, по которым пойдет один из ликантропов. А вы продолжайте играть роль простачков, гоняясь за самцом.

— Откуда…? — изумился я.

— Вы думаете, я такой простак? — засмеялся граф. — Не забывайте: я начал охотиться с пятнадцати лет. Африка, Испания, Италия, Ближний Восток — география моих трофеев обширная. А ликантропов две особи. Одна из них самка. Возможно, уже беременная. Я хочу взять ее и предложить королю. Не хочу упустить шанс вернуть благорасположение сюзерена. Играть роль гордого и несгибаемого рода Энрикесов мне уже порядком надоело. Вы меня понимаете?

Я не стал ничего говорить, только кивнул, признавая право графа делать то, что ему удавалось лучше всего. Мендоса со своими людьми нырнул в заросли пышного тимьяна и вскоре мы их вообще перестали слышать.

— Ушки на макушке, — предупредил я своих парней. — Зверюга может из-под любой коряги выскочить.

Накликал. Как только мы миновали поваленный крючковатый ствол вяза, справа от нас зашуршали кусты и трава. Мощный оборотень с рыжевато-серыми подпалинами на боку появился как призрак, буквально из воздуха, и шевеля влажными ноздрями, уставился на нас желтыми зрачками, злобно щерясь в ожидании атаки.

Стараясь не делать резких движений, опускаю дробовик стволом вниз, перехватываю его левой рукой, а правой отцепляю клипсу ручки, висящей на кармашке охотничьего костюма. Привычно сжимаю зубы от накатившего холода, и вот уже трепещущее серебряными переливами жало Ясни отражает солнечные блики.

Глаза ликантропа расширяются, а сам он прижимается к земле, словно готовясь к прыжку.

— Не стрелять! — резкий, как удар хлыста, окрик Лоры. Девушка спрятала в кобуру пистолет и потихоньку пошла навстречу твари.

Я понимаю, что кровь рыжей несет в себе генетическую информацию оборотня, но рисковать настолько ради установления контакта? Сумасшедшая девка!

А Лора остановилась в пяти шагах от ликантропа и неожиданно встала на колени. Серо-рыжий зверь расслабился, и мощные мускулы перестали ходить буграми под шкурой. Коротко рыкнув, он развернулся и рванул в кусты.

— За ним! — продолжала чудить рыжая.

— Пристрелить бы, — Матвей и Степан оказались рядом со мной.

— Я сама тебя пристрелю! — не хуже ликантропа рыкнула девушка.

Казалось бы, чудеса, с которыми я сталкивался с самого своего рождения, начиная от странного переселения души в тело новорожденного, перестанут меня удивлять. Оказалось, в жизни еще случаются вещи, неподвластные человеческому уму.

За оборотнем пришлось идти довольно долго. Пересекли лесной ручей, за которым стояла старая, уже разрушенная временем охотничья хижина, и миновав ее, углубились еще дальше в лес.

— Командир, что это? — потрясенно спросил Матвей, удерживая в руке пистолет и направляя ствол в сторону застывшего неподалеку от нас ликантропа.

— Не «что», а «кто», — разозлилась Лора, присаживаясь на корточки возле второго оборотня, тяжело вздымающего окровавленный бок. — Командир, из двадцатого калибра били, кучно. Рана тяжелая даже для оборотня. Дня два, не меньше. Уже тяжело пахнет. Он чувствует это, и поэтому не перекидывается. Иначе — смерть.

— Самка, что ли? — догадался Степан. — Да чем мы поможем? У нас медицинская аптечка с целительскими артефактами в машине осталась.

— Яр! — вскинулась Лора с блестящими от слез глазами. — Спаси девчонку! Она еще молодая, жить да жить!

— Да чем я помогу? — неожиданно вызверился я оттого, что приходится заниматься не тем, чему меня учили всю жизнь. Оборотень — экзистенциональный враг, и не может быть союзником и другом человеку. Но ведь передо мной пример — рыжая Лора. Сумел же я ее склонить к сотрудничеству! Да, но стала ли она мне другом?

— Ты можешь! — лихорадочно выкрикнула девушка, поглаживая голову умирающей твари. — Ты же Творец!

Ага, и бог в едином лице! Видя мои колебания, неожиданно проскулил приведший нас сюда ликантроп. Прижавшись к земле, он подполз ко мне и ткнулся лобастой страшной башкой в ноги. Да твою же… через колдобину!

«Готов раскрыть еще одну ипостась своего величия? — прошелестел голос Ясни. — Думал, ты сам дойдешь до осознания тех вещей, которые сокрыты в перстнях. Но, видимо, придется учить глупого и юного Творца очевидным вещам.»

«Не паясничай! — мысленно огрызнулся я. — Что нужно делать?»

И подчиняясь внутренним подсказкам Ясни, я начал перекидывать перстни в нужном порядке. Огонь выжжет заразу; Воздух взбодрит плоть и остановит течение болезни; Вода исцелит и напитает энергией — только бы не упустить момент, когда нужно закупорить все источники и не дать им истечь; Земля закрепит результат.

Сжал клинок пальцами и поднес к страшной рваной ране ликантропа. Самка дернулась и застонала от нестерпимой боли, которую принес ей сияющий Ясни. Я ощутил, как артефакт с невероятной скоростью стал выпивать жизнь из оборотня и испугался, дернув рукой. Что-то было не так.

«Не шевелись! — прошипел призрачный фантом. — Дай мне блокировать омертвевшие ткани! Просто держи руку над раной!»

Самка перестала дергаться, глаза ее закрылись. Кажется, впадает в кому. Но, сжав зубы (ощущение от сияющих и скручивающих суставы перстней невообразимое. Хочется орать — а не могу. Горло как будто перехватило жестким обручем), продолжаю слушать рекомендации Ясни. Налившись странной силой, кинжал стал постепенно тускнеть. Кровь из раны перестала течь, побурела и запеклась, стягивая в неряшливый ком куски шерсти. Я обессиленно отвалился в сторону, сев на пятую точку.

Не было никаких картинок перед глазами в виде дрожащей ауры и мечущихся золотистых искорок, заживляющих энергетику умирающего организма. Показалось на миг, что я был обычным проводником жуткой и непознанной силы, вырывающей оборотня из лап смерти.

— Степан, смотайся за водой, да поживее! Лора, нужно обмыть рану и перевязать!

— Сделаю, командир! — в голосе девушки появились новые нотки: уважение со смесью восторженности и благоговейного страха. — Ты отдыхай, мы все в лучшем виде сделаем!

«Хорошо, что Ясни меня не заставил в броню облачиться, — лениво подумал я, поглаживая спящую самку по голове, перебирая жесткую серую шерсть между пальцев. — Дешевые понты сродни плохому спектаклю. Зрителя-то не обманешь. Неужели я могу еще и исцелять?»

«Можешь. На то и Творец, чтобы творить на самых тончайших материях, — откликнулся Ясни сытым голосом. — Когда ты вернешь себе доспех Варахи, я научу тебя невероятным вещам».

«Тогда почему я не смог помочь самому себе в Журавлихе, когда почувствовал отток магических сил?»

«Потому что действовал на другом энергетическом уровне. Ты структурировал духовную и магическую энергию в боевую ипостась, потребовавшую от тебя всю силу жизни, — пояснил фантом с охоткой. — Получился пробой, с которым не справился. Но сейчас ты можешь регулировать эти потоки. Пробуй, ищи, а не сиди на месте с важным видом все умеющего Бога. Человек всегда должен быть в поиске, чтобы расти. Доспех Варахи — это не просто твоя защита. Когда поймешь истинное предназначение его, вот тогда и станешь настоящим Творцом».

Пока я медитировал, мои помощники успели промыть рану, очистить шерсть от крови и грязи, после чего Лора оторвала от своей рубашки чистый лоскут и перевязала бок твари. Только потом мы покинули временное пристанище ликантропов в сопровождении самца. На прощание оборотень снова припал к моим ногам, а потом махнул хвостом и исчез в лесу.

— Странно, что он не стал оборачиваться, — удивленно сказал Степан.

— Не хотел нас пугать, — пожала плечами Лора.

— А почему тварь выбрала нас? — задал вопрос Матвей, пока мы возвращались к машинам. — Не кого-то иного, графа того же, а нас?

— Почуяла магию в господине Колояре, — отрезала рыжая. — Потому что мог помочь. И вообще, лучше вам молчать, что здесь произошло. Ни слова Мендосе, понятно?

И кто, интересно, в группе охраны главный? Чуть надавила Лора на парней, те чуть не под козырек взяли. Девушка, кстати, права. Граф не должен знать о ликантропах, просящих помощь. Иначе устроят охоту на оборотней, а меня в психушку закроют.

Но один вопрос не давал покоя: вправе ли я бы помогать умирающей твари, которая теперь выживет, родит своему дружку парочку-тройку щенков (или детей?), а те в свою очередь лет через десять начнут терроризировать Монтехо? Делая добро сейчас, не сею ли семена зла в будущем?

К машинам мы вернулись в глубоком молчании. Нас уже ждали. Мендоса с разочарованием сказал, что не смог найти след оборотня, который удивительным образом каждый раз обрывался, заведя охотника в непроходимые дебри. В конце концов, плюнув на все попытки настигнуть ликантропа, граф решил ехать в охотничий лагерь.

А я захотел домой. Каким-то выхолощенным, но в то же время богатым на размышления получился визит в Монтехо. Гора всевозможной информации давила и требовала тщательного обдумывания. Велев собирать вещи, я попрощался с графом и извинился за быстрый отъезд. Сослался на срочный звонок жены. Принцы еще не вернулись с охоты, а ждать их не было никакого желания. Я не их подданный, своих дел хватает. Родриго ведь тоже не соблюдал нормы приличия, когда нахально и без приглашения вломился в наш дом. Надеюсь, он поймет посыл и задумается.

Глава седьмая

— Трудно поверить, что ты способен так волноваться, — негромко произнесла Мирослава, поправляя воротник моей рубашки, пока я безотрывно смотрел через панорамное окно зала ожидания на посадочное поле аэродрома, на взлетающие и садившиеся самолеты. А сам отчетливо понимал, насколько я соскучился по Алике. — Вот только не строй из себя железного солдата.

— Переживаю, не без этого, — буркнул я и бросил взгляд на огромное табло со скачущими буквами и цифрами. Рейс из Москвы ожидался с минуты на минуту, но, как бывает с ожидающими, нервная дрожь периодически пронзала меня до кончиков пальцев. Знаю, что серьезные авиакомпании, в том числе и та, которой воспользовалась Алика, предоставляют на рейсы магов-воздушников, как минимум двоих. Они отвечают за техническую безопасность полета. Да и непонятно откуда появившаяся уверенность о скорой встрече с Аликой не давала повода для волнений. Но четыре месяца разлуки давали о себе знать.

Раздался мелодичный перелив информационного сообщения. Приятный женский голос быстрым речитативом что-то быстро произнес на испанском, и я уловил слово «Москва». На табло вспыхнула новая надпись, подтвердившая объявление.

Серебристо-голубой лайнер с имперским черно-желто-белым триколором на хвостовом оперении плавно зашел на посадку и аккуратно сел на дальнюю полосу. Я только тогда вздохнул с облегчением, когда он закончил пробежку и остановился.

— Пошли вниз, — сказал я и подхватил Миру под руку. — Вдруг на таможне возникнут проблемы, придется улаживать их.

— Ты излишне драматизируешь ситуацию, — пощелкивая каблуками сапожек, Мирослава спускалась по ступенькам, выложенным гладкой светло-коричневой плиткой, и цепко держалась за мой локоть. — Давай постоим в сторонке, а то не люблю толкаться в толпе встречающих.

Мы облюбовали местечко возле небольшого фонтанчика с журчащей водой. В самом центре чаши возвышалась миниатюрная скала из дикого камня; из специального отверстия вытекала вода и срывалась вниз хрустально-чистыми потоками. Отсюда хорошо просматривался широкий коридор, по которому в павильон аэропорта входили прибывающие гости.

Ни я, ни Мирослава не ожидали, какой сюрприз преподнесет этот день. Алику в светло-сером пальто с опушкой по воротнику, сосредоточенно тянущую за собой сумку на колесиках, я сразу заметил среди поредевшей толпы прибывших пассажиров. И уже не обращал внимание ни на что. Меня вывел из счастливого ступора изумленный голос Мирославы:

— А рядом с Сашей не Настя Окунева? Она-то откуда здесь? Колояр, ты опять что-то скрыл от меня?

Действительно, я оказался настолько увлечен разглядыванием невесты, отчего и не обратил внимание на идущую рядом с ней девицу в длинном бежевом пальто и в модной шапочке такого же цвета. Она тоже тянула за собой сумку, только большего размера, и что-то весело рассказывала.

— Дорогая, я в шоке, — пробормотал я, чувствуя, как меня нешуточно потряхивает. Какого дьявола Анастасия делает в Мадриде? — Хочешь, кровью поклянусь?

— Мне твоя кровь в наследниках нужна, — отрезала Мирослава, слегка порозовев. — Ладно, иди встречай своих ненаглядных. А я потом с ними проведу воспитательную беседу.

Алика, заметив меня, так громко завопила, что обратила на себя внимание. Колесики сумки загрохотали по плитке, а сама девушка в расстегнутом пальто, под которым виднелся красный брючный костюм, метеором пронеслась последние метры и упала в мои объятия. Я крепко прижал к себе пахнущую какими-то цветочными духами Алику и слился с ней в поцелуе, которого ждал так долго. Удивительно, что никакого намека на смущение у моей будущей супруги не наблюдалось, когда как в Торгуеве она вела себя гораздо скромнее.

— Привет! — блестя омутами карих глаз, прошептала Алика. — Как же я скучала, мой яр! Едва с тоски не умерла!

— Здравствуй, — я улыбнулся и снова впился в полнокровные губы девушки, пока как вампир не насытился чувствами и эмоциями.

Анастасия все это время стояла рядышком, спокойно созерцая нашу жаркую встречу, и только легкая печальная улыбка проскальзывала тенью по ее лицу.

— Колояр, я все знаю про Настю, — Алика решительно схватила меня за руку. — Мы встретились в Москве… Вернее, она сама приехала в особняк Щербатовых, чтобы со мной познакомиться. Узнав, что я лечу к тебе, тоже решила…

Я сдержал эмоции, но с удовольствием поцеловал зардевшую Настю в щеку, не ожидавшую от меня такой эскапады. Думала, что с ней будут за ручку здороваться? Нет, дорогуша, ты теперь в нашей связке. Пищи, но беги. Сама же захотела увидеть меня?

— Какая неожиданность увидеть вас, Анастасия Николаевна, — к нам подошла Мирослава, оценивающе взглянула на девушку с ног до головы, одобрительно кивнула. — Мой муж на мгновение потерял дар речи, когда увидел вас обеих. Мы, признаться, ждали только Сашу.

Она тепло расцеловалась с Аликой, залившейся ярким румянцем. Полагаю, Мира специально играла, чтобы раззадорить или вывести из равновесия еще одну соперницу. Нет, мне не нужны коалиции внутри семьи. Или все вместе дружим — или кто-то остается вне игры.

— Прошу прощения, Мирослава Борисовна, — кротко ответила Настя. — Мое решение было спонтанным, и, если быть честной, продиктовано мыслью проучить своих родных. После вашей дуэли с господином Лицыным отец еще больше стал подумывать о расторжении договора.

— Ты уехала, не предупредив его? — мне не понравились последние слова.

— Нет, что ты! — захлопала ресницами Настя. — Конечно, я сначала хотела по-хорошему, и отец согласился с моим решением. Но братья надавили на него, и пришлось улетать со скандалом. Боюсь, я оказалась в двусмысленной ситуации.

— Но почему? — воскликнул я, досадуя на эмоциональную выходку девушки.

— Потому что ты мне понравился, Колояр, — простодушно ответила Анастасия.

Мирослава закатила глаза и схватила девушек за руки.

— Дома поговорим! — решительно сказала она. — Колояр, возьми багаж у девчонок. И пошли отсюда! А то местные идальго уже слюни пускают, глядя на нас!

И в самом деле, в зале ожидания находились не только пассажиры, но и служащие, большей частью состоявшие из мужчин, а также охрана — десятки крепких ребят в синей униформе с нашивками в виде королевского герба. Так вот, их взгляды я стал ловить слишком часто. Кто-то с интересом, а кто и с нескрываемой завистью пялились на трех красивых девушек, окруживших одного, пусть и крепкого, мужика. Представляю, какие мысли сейчас бродят в головах горячих испанцев.

Я забрал у Алики и Насти багаж и мы, наконец, покинули суету и шум аэровокзала. Пока шли до стоянки, где нас ждал внедорожник с водителем, я озадаченно думал, что в Трес Кантос становится очень много симпатичных девиц. Наша местная обслуга мужского рода и так облизывается на Лору и Ирину, а тут еще парочка прикатила. Для Фернандо лишняя головная боль. Он, конечно, старается прочищать мозги гормонально неуравновешенным землякам как можно чаще. Фактор риска, что у кого-то сорвет нарезку, возрастает.

Водитель-охранник, увидев наше шествие, чуть не впал в ступор, но вовремя показанный кулак заставил его шевелиться. Он подскочил ко мне, схватил сумки и понесся укладывать их в багажное отделение. Девушки свободно уместились на просторном заднем диване, а я сел рядом с водителем.

Виталика, с виду щупленького и невзрачного парня, совсем нельзя было принять за бойца, умевшего не только кирпичи разбивать ребром ладони, но и виртуозно работать со всеми видами оружия. И тем удивительнее было его смущение, когда он пытался рассмотреть в зеркале заднего обзора цветник.

— Домой, — приказал я. — Хватит пялиться назад. Косоглазие заработаешь.

— Проще простого, — согласился Виталик. — Причем, невозвратное. Прошу прощения.

Он и в самом деле больше не отвлекался, а я решил, пока едем, расспросить Настю.

— Почему твой батюшка так резко поменял свою позицию? Как дуэль повлияла на его решение?

— Лицын остался жив, — ответила Настя, вызвав мой тихий вздох, в котором все же было больше облегчения, чем разочарования. Бретер не был моим врагом, и я мог это подтвердить еще раз. — А он, как ты знаешь, бастард князя Голицына. В свою очередь, князя ненавязчиво отодвинули от Большого Круга, когда там стал заправлять Елизаров.

— Я слышал о разногласиях Голицына с Долгорукими, — повернувшись боком, ответил я. — Но где связь между этими событиями?

— В общем, Голицына не хотят видеть в императорском дворце, — вздохнула Настя. — Князь обижен. А мой папа испугался, что ты не прикончил бретера, поэтому автоматически станешь неугодным двору. Братья того же мнения. Вот и вышел скандал. Я не стала хлопать дверью, но предупредила, что уезжаю к тебе. Мне было важно мнение мамы и отца, а на остальных мне как-то… плевать. В нашей семье никогда не было теплых отношений. Тем более, кто я? Уже отрезанный ломоть с горстью щедрого приданого.

— Тебя никто не пытался задержать? — поинтересовалась Мирослава.

— Никто, — пожала плечами Настя, расстегнув верхние пуговки пальто. — Правда, господин Елизаров приезжал в гости, вел себя очень вежливо, про тебя расспрашивал, как я вижу свое будущее. Он меня пугает, Колояр!

— Но ведь не запретил?

— За мной, кажется, следили, — вздохнула Настя. — И факт моей поездки в Марьино в гости к Щербатовым Елизарову стал известен. Хотя мы с Аликой ехали в аэропорт разными путями. Даже на посадку шли, как будто не знакомы друг с другом. Но не думаю, что этим обманула Службу Контроля.

— Да уж, их не обманешь такими дешевыми трюками, — задумчиво хмыкнул я, глядя на девушек. В душе разгорался огонь самодовольства от обладания такими цветущими розами. Но тут же одернул себя.

— Ты не сердишься?

Мирослава фыркнула.

— Поздно пить боржоми, когда почки отвалились, — пошутил я. Девицы, как и предполагалось, соль юмора не поняли. Вода-то из грузинского минерального источника в этом мире известна, но она не столь популярна. Ну, еще бы: во вселенной, где царит магия с Целителями и лекарями, умеющими руками излечить человека, газированная водичка мало кому нужна.

— А при чем здесь минеральная вода? — наивно спросила Алика, на что я рассмеялся и попросил не обращать внимания на мои странные фразы. Вроде солдатского юмора.

— Привыкайте, — поддержала меня Мирослава, но не удержалась от подначивания: — Все-таки господин Волоцкий пятнадцать лет в казарме прожил. Ему простительно.

Как я и опасался, приезд новых обитателей «русского особняка» не остался незамеченным. Наша охрана, как более дисциплинированная и понимающая, кто есть кто в иерархии взаимоотношений, поглазела на Алику с Настей, да и занялась своими делами, коих было выше головы. Предстояло полностью автоматизировать систему наблюдения, сопрягать ее с магическими системами защиты и одновременно с этим сопровождать княжну Мирославу из пригорода в столицу на ежедневные встречи с клиентами. Наша деятельность набирала обороты, но большую часть забот по управлению взвалила на себя супруга.

А вот молодые парни из местных меня беспокоили больше. Я предупредил Фернандо, что требую выполнения обязательств от прислуги, а не ежедневных воздыханий. Если управляющий сам не настучит по мозгам своим подчиненным, это сделаю я, и завтра же горячих жеребцов сменят старики. Фернандо все понял и клятвенно заверил, что решит все проблемы.

Мирослава занялась бытом девушек. Я заметил, как она, используя легкую хитрость, поселила Алику справа от наших апартаментов, а Настю, соответственно — по левую сторону от нас, словно не хотела, чтобы мои потенциальные младшие супруги жили рядышком и не вздумали создавать коалицию против нее. Своими соображениями Мирослава со мной не делилась, а девчата особо не спорили. Они выглядели очень довольными.

После праздничного ужина мы, наконец, остались вчетвером и я пригласил девушек в рабочий кабинет. Накопилась куча вопросов, связанных с моим основным планом: добыть недостающие элементы доспеха. Проблема была лишь в одном: Настя единственная, кто не знал о наших намерениях.

— Привезла? — в нетерпении спросил я Алику, и та, довольная, кивнула. Щелкнув сумочкой, с которой девушка не расставалась с самого начала, она вытащила оттуда небольшую деревянную коробочку и передала мне.

Настя с любопытством глядела на эти манипуляции и благоразумно помалкивала. Я открыл шкатулку и внимательно изучил четыре перстня с камнями, лежащих на черной бархатистой ткани. Корунд, гранат, агат и опал. Перстни ментального воздействия, точно такие же, которые сейчас надежно спрятаны в сейфах двух человек: Грэйса и Мейера.

— Перстни настоящие, — сказала Алика. — Из серебра. Правда, ювелир, который изготавливал их, не гарантирует идеального совпадения по составу, из которого отлиты артефакты. Максимально состаренные, как ты и заказывал.

— Хорошо, — я надел перстни на левую руку и удовлетворенно кивнул. Они идеально подходили, не болтались, и даже по весу полностью совпадали с первой четверкой. Именно такие параметры подсказал Ясни, чтобы у коллекционеров не возникло никаких подозрений. — А камни?

— Магически заряжены, — Алика пожала плечами, словно не была уверена в своих словах, — но я никак их не могу проверить. Достаточно ли в них энергии…

— Фон чувствуется, — вдруг сказала Анастасия. — В камнях есть магия. Колояр, может, вы мне расскажете, что замышляете? У тебя на правой руке четыре драгоценных камня, а вот эти, которые привезла Алика — для чего они? Камни полудрагоценные, ценность имеют только в том случае, если пойдут в комплекте. Куда тебе восемь перстней?

Я переглянулся с Мирославой. В ее взгляде легко уловил иронию. Жена как будто хотела сказать: твоя будущая жена — сам и решай, как поступать.

— Всего лишь искусная имитация, — вздохнув, ответил я. — В мире существуют всего восемь настоящих перстней, которые по праву принадлежат мне. Четыре, которые находятся на правой руке — настоящие. А вот остальные я хочу вернуть…

— Забрать истинные и вместо них подложить подделку? — улыбнулась Настя.

— Эту девчонку придется убить или держать в подвале в цепях, — мрачно проговорила Мирослав и бросила недвусмысленный взгляд на красавицу. — Я серьезно, мой яр. Невероятно проницательная барышня.

— Я — могила! — сложив ладони лодочкой, Настя прижала их к груди, и настолько умоляюще обвела нас своими огромными глазищами, что первой не выдержала Алика и фыркнула от смеха. — Честно, господин Волоцкий! У меня нет пути назад, в свою семью или в жены какому-нибудь рассыпающемуся на ходу старику! С вами так интересно!

— Романтическая дурочка, — скрывая разочарование, сказала Мирослав.

— Нет, Мирослава Борисовна, — неожиданно в голосе Насти прорезались металлические нотки, отчего у меня по позвоночнику мурашки пробежали. — Я не дурочка, а очень прагматичная девица на выданье. Единственное, что мне не под силу — так это разгадать непонятную возню за моей спиной, в которую вовлечен Колояр. Мне пришлось долго думать и анализировать, и решение приехать в Мадрид было не спонтанным. Девушкам, я понимаю, неприлично вешаться на шею молодым людям, которые им симпатичны, но в моем случае отступать некуда. Согласна пойти в род Волоцких даже на правах наложницы с усечением прав.

Я с изумлением смотрел на вставшую Анастасию, на ее гордо вскинутую голову и изящную длинную шею, обвитую золотой цепочкой. Девушка закусила губу и смотрела куда-то в дальний угол кабинета, едва сдерживая себя от ненужных сейчас эмоций. Того гляди — заплачет. Глаза, наполненные влагой, заблестели.

— Да ведь тебя никто и не гонит, — мягко сказала Мирослава, просчитав что-то в своем уме. — Я же знаю, на что ты способна. Не воспринимай мои слова насчет романтической дурочки как насмешку. Только у нас ситуация серьезная, и в чем-то даже опасная. Мы играем по-крупному и можем пересечь жизненные интересы людей куда могущественнее нас.

Палец супруги ткнулся в потолок. Алика с Настей синхронно закивали.

— Останешься на нашем корабле — можешь потонуть, — продолжила нагнетать Мирослава. — Сойдешь в ближайшем порту, жива останешься.

— Банальщина, — вырвалось у Анастасии.

— Может и банальщина, — спокойно ответила Мира, — но она спасет от ненужных переживаний, колебаний и страданий.

— Я хочу быть с вами, — сжала губы девушка. — На вашем корабле. Александре вы ни слова не сказали.

— Сумасшедшая, — вздохнула по-матерински супруга. — Александра уже давно с нами и прекрасно осознает риски.

— Колояр! — голос Насти дрогнул. Девушка смотрела на меня как последнюю надежду в ее жизни. А я ждал, когда она применит свою магию обольщения, чтобы принять окончательное решение. Но время шло, а ментальная тяжесть не обволакивала мой мозг, не падала на плечи и не сгущала потоки воздуха в кабинете.

— Хорошо, — я встал, ощущая радость, что Настя поступила мудро и не стала применять свои возможности там, где они совершенно не нужны. Чувство любви и доверия нельзя отдавать на откуп магии, как банально это не звучит. Только настоящие эмоции, показывающие истинную сущность человека. Кажется, Анастасия Окунева прошла этот экзамен.

Девушки смотрели на меня с ожиданием гениальных идей. Не просто же так я собрал их вместе!

— Так уж получилось, что вы — единственная моя надежда, — сказал я, встав за спиной Мирославы и положив ладони на ее плечи. — Если будем действовать слаженно, через несколько лет наша семья прочно встанет на ноги, и никто не сможет обидеть Волоцких. Настя, ты была права насчет перстней. Вот эти подделки должны занять место в коллекциях Марка Мейера и Уильяма Грэйса. А настоящие перстни вернуться к истинному хозяину.

— Что нам нужно делать? — деловито спросила Анастасия.

Я начал расхаживать по кабинету как полководец перед решающим сражением, заложив руки за спину.

— Нам нужно нанести визит этим двум людям, имена которых я только что назвал. Один из них проживает в Лондоне, а второй во франкоязычном швейцарском кантоне Во, а именно — в Лозанне. Сами понимаете, что нам не под силу сделать это одновременно. Приезд Анастасии значительно упрощает задачу. Ты же знаешь французский?

— Неплохо, — подтвердила Настя. — Правда, акцент меня выдаст с головой.

— Не страшно, — отмахнулся я. — Это будет даже мило и пикантно. Готова поехать в Лозанну вместе с Аликой?

— Ой, — пискнула Алика. — А я только русский знаю!

— Вам не надо будет строить из себя коварных шпионов из России, — я улыбнулся. — Вы обычные молодые барышни, путешествуете по Европе. Решили заглянуть в Лозанну…. Легенду продумайте, потом мне расскажете.

Мирослава подперла кулаком подбородок и с удивлением глядела на меня, дескать, ну-ка, еще что придумаешь?

Откуда что и взялось? Была идея навестить того самого Мейера и попытаться уговорить его на разумный обмен: курганные артефакты на перстни с корундом и гранатом. Но после грубого наезда в доме Вайсманна, где меня хотели грубо отодвинуть в сторону и заполучить древние магические вещи, я этого швейцарского немца банально оставлю в дураках. Нечего своих костоломов натравливать на русского дворянина. Разозлиться могу, что, впрочем, и произошло.

— Суть вашей поездки в Лозанну проста: познакомиться с Мейером и войти к нему в доверие. Как? Подумайте, пока есть время, — обозначил я цель. — Каждый коллекционер древностей защищает свои сокровища с помощью всевозможных устройств, как магических, так и обычных высокотехнологичных охранных систем, которые существуют в мире на данный момент. Применяйте не только вашу красоту и обаяние, но и на умение Насти подчинять себе любого мужчину.

Настя покраснела, поняв, кому предназначался намек на ментальные возможности.

Я покосился на нее и продолжил, повысив голос:

— Но с одним условием: никакой отсебятины! Только знакомство и легкий флирт! Если он хотя бы на мгновение задумается, зачем вы в Лозанне — возникнут проблемы. Я не пугаю, девочки. Мейер уже показал сволочную сущность. Настя, я дам тебе два перстня: с корундом и гранатом. Сразу их не свети, а как бы случайно проговорись, что хочешь выяснить их ценность и подлинность. Учитывай, что такие перстни находятся в сокровищнице Мейера, и он обязательно захочет узнать историю их появления у Насти. Версию придумаем вместе. Так, что еще? Не пытайтесь самостоятельно поменять перстни. Артефакты швейцарец наверняка охраняет с помощью магических ловушек и сигнализаций.

— Хорошо, яр, — решительно сказала Алика, опередив Настю. Просто она не хотела показать, что отчаянно трусит погрузиться в опасную авантюру. — Мы не будем своевольничать, и сделаем так, как ты сказал.

— Вас будут прикрывать ребята Водяного, — успокоил я девушек. — Одних не оставлю.

Кажется, Настя и Алика с облегчением вздохнули.

— Я и Мирослава поедем в Лондон, — продолжил я раскрывать наши планы. — Надеюсь, к тому времени княжич Павел сумеет найти подход к клиенту. Как только справимся со своей работой, тут же рванем в Лозанну. И уже на месте проработаем операцию.

— Сколько времени мы там пробудем? — озабоченно спросила Алика.

— Сколько понадобится, — я успокаивающе посмотрел на девушку. — Просто живите в свое удовольствие, развлекайтесь, отдыхайте, морочьте голову Мейеру, но не переигрывайте!

— Когда собираться? — успокоившись, деловито спросила Настя.

— Пока сочиняйте легенду, — я усмехнулся. — Одна девушка обещала мне прислать одну фотографию, но так и не удосужилась. Жду с нетерпением.

— Я забыла! — Настя по-детски приложила ладонь к губам и вдруг сорвалась с места и выскочила из кабинета.

А вот это интересно. С чего бы такая прыть? Неужели сейчас я увижу загадочного брата графини Комаровской? Точнее, его фотографию. Кто же ты такой, Федор Скарятин?

— Колояр, а ты настолько уверен в этой девице, что раскрыл нашу стратегию? — недовольно спросила Мирослава. — Все планы наизнанку. А если она подослана Залесским или, еще хуже того — Елизаровым или Долгорукими? Алика с нами была с самого начала, и в ней я уверена.

— Точнее, Колояр посвятил меня в свои планы первой, — улыбнулась Алика, но во взгляде светится решимость не дать Мирославе усилить влияние в семье.

— Конечно, я об этом помню, — мило откликнулась жена, натягивая на себя маску добродушной кобры. — Не обижайся. Так что скажешь, дорогой?

— Я верю ей, — отвечаю твердо.

— По лезвию ходим, яр, — Мирослава обхватила руками сама себя за плечи, словно в кабинете похолодало. — Сам же знаешь, откуда щупальца тянутся. Оступимся — похоронят живьем. Всех нас, и даже Щербатовых.

— Пока они сообразят, чем мы занимаемся — у меня будет доспех Варахи, — ответил я твердо. — Больше всего стоит опасаться людей из союза аукционистов. Ребята ушлые и шустрые. Поэтому наш отъезд в Лондон отвлечет сыщиков от Мейера, и девчата смогут подобраться к коллекционеру.

Мирослава медленно провела ладонями по своему лицу.

— Ты сумасшедший, яр. Насколько я авантюристка, но твой план меня не беспокоит — страшит!

В кабинет ворвалась Настя с видом объевшейся сметаны довольной кошки. Помахав конвертом, она подала его мне и уселась рядом с притихшей Аликой.

— Там фотография, — пояснила девушка. — Я не стала играть в шпионку и честно рассказала о твоей просьбе посмотреть на фото Федора Скарятина. И она сама отдала мне снимок. Правда, ему лет пятнадцать-двадцать. С тех пор брат не присылал фотографий.

Стараясь скрыть волнение, я достал из конверта плотную карточку размером десять на пятнадцать, самый ходовой размер и любимый размер снимка фотографов, прочитал неровную надпись с приветствием от «любимого брата, чтобы не забывали», перевернул его.

Когда мы последний раз встречались, этому человеку было больше семидесяти, и жесткая седая борода скрывала лицо бывалого и много повидавшего в жизни воина. Жарох, скорее всего, фотографировался после моего выпуска из кадетской школы, и тогда же исчез с поля зрения преподавателей и друзей. Почему он не вернулся в родную Тверь, оставалось загадкой. Торгуев для Жароха стал последним пристанищем, где наставник доживал свой век, заодно помогая одному молодому дворянину. Я ведь уже в то время подозревал, что мой учитель имеет мощные связи со своими сослуживцами и высокородными дворянами. Иначе нельзя объяснить его невероятные возможности по добыче информации.

— Знакомый? — с подозрением спросила Мирослав.

— Нет, показалось, — я положил карточку обратно в конверт. — Он похож на одного человека, которого я не видел много лет. Но это не он.

Не стоит никому знать, что столбовой дворянин Федор Скарятин, — мой наставник с позывным Жарох, лучшие свои годы отдал контрактной службе и рисковал жизнью на окраинах империи, а то и за ее пределами, после чего активно помогал мне в Торгуеве. Что заставило его покинуть родовое поместье в Твери и больше никогда не возвращаться обратно? Боюсь, мой старый, жесткий и требовательный Жарох никогда не раскроет тайну, почему он стал тем, кем я знал его с самого детства.

Глава восьмая

Дорога из Портсмута, где располагался главный офис компании (поближе к морскому порту), занимала у Грэйса не так много времени благодаря будним дням, когда большинство мобильного населения близлежащих городов уже находилось в столице. Вариантов найти здесь работу было куда больше, чем в том же Питерсфелде или Гилфорде. Вот и тянулись вереницы машины с семи до девяти утра, забивая дороги и перекрестки, что всегда вызывало приступы ярости у Грэйса, дорожащего своим временем.

Сегодня у него назначена встреча с княжичем Павлом Щербатовым в конторе «Интерлогиста», что находился в районе Гайд-парка на Эджвад-роуд. А туда придется прорываться через центр. Но сегодня, благодарение богу, торопиться не было нужды. Обычная светская беседа за чашечкой хорошего кофе, обсуждение некоторых проблем и возможность их благополучного решения.

Ярко-вишневый «Моррис» руководителя крупной фирмы лихо проскочил все проблемные развязки и вскоре подъезжал к четырехэтажному старинному зданию из красного кирпича, выделяющегося массивными оконными арками и вычурной парадной лестницей с белоснежными колоннами. Скучающая парочка солидных полисменов с надраенными бляхами на груди бдительно напряглась, но, выяснив причину появления Уильяма, пропустила его в здание. Ребята даже козырнули.

Русская компания занимала не весь дом, а только несколько кабинетов на третьем этаже, соседствуя с торгово-промышленными офисами французов, вестфальцев, скандинавов. Грэйс знал дорогу, и поэтому не терял много времени на поиски. Лифт поднял его на нужный этаж.

Кабинет княжича состоял из небольшой приемной с одной миловидной секретаршей на два стола и, собственно, самого директорского помещения с нужным набором офисной мебели. Унылую скучность рабочего места разбавляли три большущих арочных окна, через которые ярко светило солнце.

Грэйса встречал сам Щербатов. Молодой мужчина с приятным улыбчивым лицом и в бежевом стильном костюме английского кроя проводил гостя в дальний уголок, предназначенный для доверительных бесед, где стояли два кресла со стеклянным столиком посредине.

— Присаживайтесь, господин Грэйс, — княжич быстро поддернул ослабший узел галстука. — Я сейчас скажу Анечке, чтобы приготовила кофе.

— Ваша симпатичная Анечка знает, как его делать? — поднял бровь Уильям и улыбнулся, показывая, что его вопрос — всего лишь шутка.

Но он плохо знал Щербатова, хотя несколько раз общался с ним. Княжич спокойно отреагировал на слова гостя, подвергшего сомнению профессиональные качества своего персонала.

— Девушка прожила в Англии восемь лет, и знает достаточно, чтобы удовлетворить ваш вкус. Насколько мне известно, вы предпочитаете «Мизори» с инжиром.

— Как истинный англичанин, — склонил голову Уильям. — Удивлен, насколько точно ваши шпионы изучили меня.

— Не переусердствуйте с теорией заговора, господин Грэйс, — усмехнулся Щербатов. Он приоткрыл дверь, что-то сказал, потом вернулся к столику, сел напротив гостя, закинув ногу на ногу. — Может, перейдем на менее официальное общение? Не против, Уильям?

— Ни в коей мере, Павел, — охотно принял предложение княжича Грэйс. — Официоз мешает в нашей работе. А она требует быстрейших ходов и принятия решений. Например, в случае задержек моего товара на две недели в Жигулях.

— Пять контейнеров с ткацким оборудованием, идущим в Кашмир?

— Именно он.

— Отец просил от своего лица принести извинения, — не дрогнув, ответил Щербатов. — Задержка вызвана сложными погодными условиями. Вам надо было предусмотреть, что в этот период у нас довольно часто бушуют снежные метели. В такую погоду ни один самолет не поднимется в воздух. Но мы готовы компенсировать простой, несмотря на прописанные в контракте условия.

— Неожиданно, — Грэйс был удивлен. Русские действительно умело воспользовались своим преимуществом в виде коварной зимы, и настаивали на том, что не будут выплачивать компенсацию за сорванные трансферы в связи с погодными условиями. Если только метели, наводнения или падение метеорита не затянутся больше двух недель. Лишь тогда «Интерлогист» раскошелится. — Даже не знаю, что сказать.

— Ничего говорить не надо, — улыбнулся Павел. — Вы наш самый значимый клиент, и работать с вами одно удовольствие. Единственное условие, которое поставил князь Щербатов — вы ни при каких обстоятельствах не разглашаете о получении неустойки.

Уильям развел руками, словно соглашался с требованием сурового русского князя. Кто же будет кричать на весь белый свет, что некоторые клиенты имеют преимущество перед конкурентами? Вздумай Грэйс хвастаться, русский транспортный хаб закроется для него, и придется отправлять товары вокруг Африки или через южную Европу и Средиземное море на транспортных самолетах. Издержки колоссальные! А две недели разбушевавшейся стихии еще и денег ему сэкономят! Приятно, черт побери!

Вошла Анечка с массивным подносом в руках. Тоненькая и изящная секретарша в юбке средней длины и в белоснежной блузке улыбнулась взглянувшему на нее британцу и поставила кофейный набор на столик. Помимо чашек с ароматным напитком и розеткой с песочным печеньем Уильям с удивлением разглядел бутылку шоколадного ликера. Однако! Надо расспросить Павла получше об этой девушке, которая удивительно проницательна в пристрастиях Грэйса!

— Спасибо, Анечка! — княжич неуловимым жестом отпустил секретаршу. — Можешь идти.

Постукивая каблучками по паркетному полу, девушка словно специально для Уильяма продемонстрировала плавную походку, покачивание соблазнительными частями тела, обтянутыми юбкой, длину своих ног. Мужчина почувствовал, что хочет самым натуральным образом облизнуться, но вовремя спохватился, ощутив на себе хорошо скрытую насмешку молодого Щербатова.

— У вас великолепный вкус на персонал, — Грэйс постарался скрыть за чашкой свое разгоряченное лицо. — Кто эта девушка? Где вы ее нашли? Я знаю, что в Англию вы въехали с женой и десятком сопровождающих вас телохранителей. Этой девушки не было.

— Ваша агентура тоже не дремлет, — одобрительно кивнул Петр. — Аня живет здесь, как я уже сказал, со своими родителями уже восемь лет. Они в Русском Торговом Доме работают. Отец девушки походатайствовал, чтобы я взял ее дочь на службу.

— Зачем? — удивился Уильям. — С такой внешностью можно работать в сфере искусств, в театре, на подиуме.

— Подиум исключен. Аня выросла в довольно аскетичных условиях, и родителям вряд ли понравится, если она пойдет в модельный бизнес. Пусть поработает в нашей компании, опыта наберется.

— Н-да, — Грэйс отпил кофе. Отменно приготовленный, кстати. — Не будете против, если я дам ей контракт в своей фирме? Отличное жалование, карьерный рост. У нее появятся навыки коммерческой работы. Секретарша — это не ее стезя.

Щербатов засмеялся, даже поставил чашку на стол, чтобы ненароком не облить свой костюм.

— Я понимаю, куда вы клоните, Уильям! Желаете омолодить свой центральный офис в Портсмуте?

— Признаюсь в отсутствии патриотизма, Павел, — добродушно откликнулся Грэйс. — Мне нравятся русские женщины. Насколько они прекрасны, настолько искренни и противоречивы в своих эмоциях. Это не английская чопорность, оставшаяся от правления королевы Виктории, а нечто другое… как проросшая роза в речном порту или в трущобах Ист-Энда.

— Вы излишне романтизируете наших женщин. Да, их еще сдерживают родовые традиции и домовой устав. Но и они меняются, вкушая яд современной цивилизации.

— Пусть так, — не стал спорить британец, допивая кофе. — Вернемся к нашим делам. Я хочу расширить географию своих поставок. Поэтому хотелось бы заранее уточнить, сможете ли вы дать мне дополнительные площади для хранения контейнеров? Знаю, что в Жигулях идут работы по расширению, а когда строительство закончится? Например, зарезервировать для себя несколько акров.

— А вы знаете, Уильям, что подобные предложения высказывают другие наши клиенты? Терминал становится популярным, и его значимость уловили все, кто им пользуется.

Грэйс шутливо погрозил пальцем.

— Я знаю, на что вы намекаете, Павел! Что ж, я готов вложиться в инвестиции! Мои деньги не помешают вашему отцу, так? Я не претендую на совместный пай, да и не пустят меня в княжеский терем с пачкой денег! Но кусочек пирога, за который мы готовы заплатить?

Княжич в задумчивости потер подбородок. Он предполагал, что Грэйс захочет выйти на него с предложением вложиться в расширение хаба. Разговор с отцом незадолго до встречи шел как раз об этом. Добро было получено, и все же не стоит резко обнадеживать британца. Нужно постараться выжать из него кое-что еще. Павел помнил о просьбе Колояра.

— Не вижу причин отказывать вам, Уильям, — медленно проговорил княжич. — Я уверен, что смогу уговорить отца. Только…

— Что? — Грэйс изобразил на лице живое участие. — Говорите, не стесняйтесь. Мы всегда можем разойтись по углам ринга, оставаясь при своих интересах.

— Вы знаете, что такое Курганные Земли?

— Конечно. Лакомый кусочек для всех археологов Европы и коллекционеров, — тут же откликнулся англичанин. — Я даже знаю владельцев: ваш отец и некий господин Волоцкий. Он, кажется, ваш зять с недавних пор?

— Да, муж моей младшей сестры, — подтвердил Павел, сосредоточенно раздумывая, кто поставляет сведения о делах, происходящих в Торгуеве, этому проныре из Портсмута.

— Удачное соединение капиталов, — похвалил Грэйс. — Давайте ближе к делу, дорогой друг. Не зря же вы закинули крючок с жирной наживкой?

— Не зря, — Щербатов на мгновение задумался, как бы поточнее подать просьбу Колояра. — Дело в том, что господин Волоцкий, как только вернулся в Торгуев после долгой отлучки, озаботился возвращением родовых артефактов, похищенных из скифских курганов во время своего отсутствия. Очень много древностей ушло в Европу и осело в частных коллекциях. Зять узнал, что вы тоже коллекционируете подобные вещи, и хотел бы встретиться с вами для консультации.

— Я свою коллекцию приобрел законно, — затвердел лицом Грэйс. — С Курганных Земель нет никаких артефактов.

— Не об этом речь, — поморщился Павел. — Он знает о вас из открытых источников и не имеет никаких претензий. Если бы согласились на встречу… Волоцкий — очень интересный и загадочный молодой человек. Бывший военный, участвовал в экспедициях к развалинам столицы Варахи где-то на Урале…

— Согласен! — быстро ответил Грэйс. — Я встречусь с вашим зятем без каких-либо условий!

«Откуда Колояр мог знать, что британец не откажется от контакта с ним? — изумленно подумал княжич. — Почему именно фраза про какого-то Вараху так взволновала Грэйса?»

— Он сейчас занимается делами семейной компании в Мадриде, — незаметно выдохнув, сказал Щербатов. — Как только Волоцкий прибудет в Англию, свяжусь с вами.

— Просто великолепно, — настроение Грэйса резко повысилось. Такого подарка от сегодняшнего дня он не ожидал. Компенсация за простой товара, договоренность на расширение складских площадей, и как вишенка на торте — выход на Волоцкого, к которому Уильям давно искал подходы, но не знал, каким образом завуалировать свой интерес. А тот факт, что парень может знать какие-то подробности про древнюю столицу северного короля Гипербореи, вообще привел британца в восторг. — Что ж, буду ждать вашего звонка, Павел.

Щербатов проводил гостя до двери. Обменялся с ним рукопожатием, и как только Грэйс покинул офис, он прислонился к стене, облегченно выдохнув.

— Неприятный тип, — мелодично произнесла Анечка, не переставая постукивать пальчиками по клавиатуре.

— Отчего же? — ослабил галстук Павел. — Вполне себе цепкий и хваткий мужик. Тебя оценил с первого взгляда.

— Слюни не капали? — брезгливо поморщилась девушка. — У него плохая аура. Даже я с низкой чувствительностью к магии почувствовала. Мне плохо стало. Верить такому — это как самому пистолет к виску поднести.

— Ты всегда так образно выражаешься? — усмехнулся княжич, с интересом взглянув на секретаршу.

— Привыкла, Павел Борисович, — пожала плечами Анечка. — Большая часть англичан грубовата в общении, но очень любят образную речь, где много пафоса и дешевого юмора. Не подумайте, что я всех местных под одну гребенку причесываю.

— Что мне с такой умной барышней делать? — шутливо спросил Павел. — Я, кажется, ошибся, назначив тебя секретаршей. Свой уровень ты переросла очень быстро.

— Грэйс, случаем, не хотел переманить меня в свою компанию? — девушка оторвалась от работы и своими огромными черными глазами посмотрела на княжича.

— Подслушивала, Анна? — построжел Павел. — Нехорошо для молодой барышни, не одобряю.

— Я же общалась с его секретаршами из офиса, — улыбнулась Анечка. — Старые высушенные мымры с жутким самомнением. Немудрено, что, увидев меня, Грэйс мог подумать о смене сотрудников.

— Боже, да ты же циничная и расчетливая девица, — удивленно пробормотал Павел. — Только не говори больше ничего, а то удар хватит от твоих высказываний.

— Я могу быть вам полезной, Петр Борисович, — зарделась девушка. — На Грэйса завязано очень много контактов. Манчестер, Ливерпуль, Бристоль — невероятное количество мелких компаний, работающих на этого проныру. Вам же нужна информация? Конкуренцию в торговле никто не отменял.

— Кого вырастили твои родители? — изумленно пробормотал Павел. — Готовый шпион!

— Нет, я просто красивая девушка, — мило улыбнулась секретарша. — С аналитическим складом ума, хоть и из небогатой купеческой семьи. Вот если бы…

— Стоп! — поднял руку Щербатов. — Не вздумай мне предлагать вещи, которые могут испортить отношение с британцами! Сама подумай, что сделает с тобой Грэйс, если поймает тебя на передаче конфиденциальных данных! Думаешь, пройдется хлыстом по твоей аппетитной попке? Нет, радость моя. Большая вероятность, что твое тело так и не найдут. Как-никак, мы на Острове живем.

Анечка побледнела, никак не ожидая такой отповеди.

— Впрочем, я найду для твоих способностей применение, — пожалел ее Павел. — Все, работай!

Удалившись в кабинет, княжич еще раз изумленно хмыкнул, повертел головой, как будто до сих пор не мог поверить, о чем разговаривал с девушкой.

— Шпионка доморощенная! — пробурчал он, выискивая в телефоне среди многочисленных контактов номер Волоцкого. — Однако, какой цинизм в этом возрасте! Алло! Привет из Лондона! Не соскучился по моему обществу? Ха-ха! У меня хорошие новости. Грэйс клюнул на твою наживку. Так что жду в гости вместе с Мирославой. Не затягивай с приездом, пока коллекционер не передумал.

Глава девятая

Он только три дня назад вернулся из деловой поездки в Женеву, где провел несколько консультаций, встретился со старыми друзьями и заодно выяснил, какие раритеты будут выставлены на аукционе «Рикарди» весной этого года. Пребывая в хорошем настроении, Марк Мейер решил прогуляться по набережной озера и — почему бы и нет? — встретить какую-нибудь красавицу и провести с ней немало приятных минут. Одна беда: зимой в Лозанне приезжих не так много, а уж одиноких дам можно пересчитать по пальцам. Все они почему-то предпочитают останавливаться в «Лозанна-палас», словно сговорившись. Видимо, администрация отеля рассылает свои проспекты по большим европейским городам, зазывая в гости. Реклама двигает прогресс, кто бы оспаривал этот тезис.

Неспешно шагая по мостовой, усыпанной тонким слоем вечернего снега, такого мягкого и скрипучего, Мейер размышлял, где бы закончить вечер, в каком ресторане или кафе. Кончик трости (всего лишь аксессуар для делового мужчины, а не костыль хромающего старика!) оставлял в снежной перине неглубокие ямки, а под тяжелыми ботинками приятно хрустело. Изо рта вырывалось легкое облачко пара. Впрочем, на улице было очень приятно. Легкий холодок, и нет промозглого ветра с отрогов Альп.

Слева от набережной призывно сверкали всевозможными цветами названия кафешантанов, ресторанчиков, солидных кафе. Здесь не было места дешевым забегаловкам, но и просто так соваться в первое попавшееся заведение Мейер тоже не хотел. Он как охотник выискивал нужный след по запахам женских духов, витающих в морозном воздухе. Да, у него сложилась определенная классификация женщин, предпочитающих тот или иной тип духов. Тяжелые, резкие ароматы приводили Мейера к статусным аристократкам, привыкшим повелевать и выстраивать отношения, не позволяющие партнеру сказать лишнего слова. Таких дам, если честно, Марк не любил, но в постели они странным образом превращались в невероятно развратных особей, что придавало пикантности любовному действу.

Легкий запах полевых цветов говорил ему об утонченной натуре и невероятно неуступчивом характере в плане флирта. Таких женщин Мейер обожал. Они были для него неприступной крепостью с единственным слабым местом в фортификационных сооружениях. Нужно только знать, куда бить. Достаточно было изобразить из себя мужчину с романтической натурой (цветы, стихи, элегантный костюм и изысканное обхождение), и происходило падение цитадели.

Следующий тип женщин использовал невероятную гамму запахов, будоражащих и возбуждающих, воспламеняющих кровь и эмоции. Недоступность, утонченность, загадочность и желание быть единственной в жизни мужчины — вот они-то и были для Мейера лакомым кусочком. И очень-очень редко ему приходилось вкушать сие блюдо. Пожалуй, слишком редко. Одна такая штучка серьезно искалечила душу Марка. В Бомбее, лет тридцать назад. До сих пор саднило в груди.

Его ноздри жадно втянули в себя давно забытые нотки горчинки и легких тонов, похожих на ваниль и корицу, и нос подобно флюгеру развернул мужчину в сторону симпатичного ресторанчика с панорамными окнами, выходящими на озеро.

Мейер не стал противиться инстинктам, отточенным за долгие годы холостяцкой жизни, и направился к заведению с забавным названием «Леопольд». Еще с улицы он придирчиво осмотрел помещение и с удовлетворением подумал, что нюх его не подвел. За столиками сидело не так много народу, больше всего парами. Были и женщины. А вот кто из них обладатель сего запаха, он сейчас проверит.

В «Леопольде» важного гостя знали, и встретили его с радушными улыбками. Метрдотель самолично подошел, чтобы поздороваться и выразить свою благодарность, что господин Мейер не забывает дорогу в «самый лучший на побережье ресторан». Великодушно покивав в ответ, коллекционер сдал пальто, шляпу и трость в гардероб, критическим взглядом посмотрел на себя в зеркало, и неторопливо зашагал между столиками, втягивая в себя воздух. Система кондиционирования здесь была прекрасной, и запахи кухни не мешали ему охотиться.

Метрдотель подвел его к свободному столику на два человека и щелкнул пальцем. Молодой вышколенный официант в безупречно белой рубашке и в брюках со стрелкой тут же подал меню.

— Легкий ужин на ваше усмотрение, — сказал Мейер, не открывая солидную кожаную папку. — Мои предпочтения вы знаете.

— Мясное или рыбное?

— Рыбное, и к нему бокал сухого испанского… Пожалуй, «Нуэва Виура» сойдет.

Мужчина не зря назвал это вино. Две девушки, сидящие справа от него через столик, пили именно его, на что указывала этикетка початой бутылки. Именно одна из молодых леди оказалась магнитом, приведшим Мейера в ресторан.

Девушки расположились очень удачно, в профиль. Как будто специально демонстрируя свои природные данные. Марк едва сдержал бешеное биение сердца, обругав за излишние эмоции. Его «избранница» с королевской осанкой с ленцой потягивала из бокала вино и с улыбкой слушала свою подругу, тоже очень симпатичную и привлекательную особу. Но та, сидящая напротив… Это был шедевр природного искусства. Или невероятное соединение генов обоих родителей, чтобы получилось такое чудо.

Официант принес заказ: запеченную форель с зеленью, обложенную ломтиками золотистого картофеля, и бокал вина. Мейер, сдерживая раздражение от своего взбунтовавшегося тела, кивнул в знак благодарности, и снова занялся созерцанием красоты, неведомо каким ветром занесенной в зимнюю Лозанну. Он уже прорабатывал тактику обольщения и свои возможности. Кто эта девушка и ее подруга? Судя по речи — русские. Да, точно. Например, вот эта русоволосая красотка с точеной шейкой и золотой цепочкой на ней, точно принадлежит к какому-нибудь старинному княжескому роду. На ее пальцах блестят изящные колечки с капельками драгоценных камней.

Мейер перевел дух. Слава господу, она не замужем. Супружеского кольца не видно. Охрана? Не факт, что телохранителями могут выступать только мужчины. Сейчас и противоположный пол умело пользуется оружием и боевыми приемами. И в «Леопольде» каждый из посетителей теоретически может быть охраной двух девушек.

Миловидная собеседница в темно-зеленом длинном платье неожиданно бросила взгляд на него и тут же отвернулась. Сказала что-то такое, отчего обе тихо рассмеялись. Марк лихорадочно искал варианты, при котором его желание познакомиться с русскими аристократками не будет выглядеть бестактным. Просто так встать и подойти, вежливо представиться?

И он продолжал изучать соседок в перерывах между вялым поеданием вкусной, на самом деле, рыбы. Самое худшее, что может произойти — они сейчас встанут и уйдут. Потом придется по всему городу искать. Не торопясь, Мейер уничтожал превосходно приготовленную форель и попивал вино. Решение проблемы пришло не сразу. Несколько раз мужчина отбрасывал его, морщась от банальности, но время шло, и нужно идти на риск.

Подозвав официанта, он тихо спросил:

— У вас есть самое лучшее шампанское? Что-то эксклюзивное или элитное?

— На данный момент в наличии есть «Боланже» девяностого года, — учтиво ответил официант. — Осталось пять бутылок.

— Видите тех красавиц за столиком справа? Хочу, чтобы вы преподнесли им это шампанское от меня.

— Будет исполнено, — кивнул служащий. — За чей счет?

— За мой, разумеется, — с легким раздражением ответил Мейер.

— Да, месье, — официант удалился, а через пять минут с торжественной физиономией, как будто такое событие редко случалось в их заведение, он поставил темно-зеленую массивную бутылку на стол девушек. Те синхронно повернули головы и с улыбками, от которых у Мейера свело живот, отсалютовали ему бокалами с вином.

Странное чувство обуяло его с ног до головы. Кровь, по его ощущениям, закипела в жилах от нешуточного перегрева, в висках ожесточенно застучали молоточки. Мейер как будто вернулся в подростковый возраст, когда гормоны начинали бунтовать при виде хорошенькой девицы. Но нынешнее ощущение было совершенно иным. Его неудержимо влекло к аристократке в серебристо-сиреневом платье, взгляд то и дело пытался дорисовать картину, скрывающуюся под дорогой тканью. Получалось плохо. Такой образец хотелось лицезреть без драпировки.

Марк не выдержал, поднялся и решительно направился к девушкам. Остановившись перед их столиком, в отчаянии, что его не поймут, заговорил по-французски:

— Бонжур, мадемуазель! Разрешите представиться: Марк Мейер, местный житель и коллекционер древностей. Позвольте выразить свое восхищение вашей красотой! Не сочтите меня назойливым, но упустить такой шанс познакомиться с вами счел недопустимым. Вы меня понимаете?

— Вполне, месье, — чарующе улыбнулась серебристо-сиреневая красавица.

О, чудо! Она прилично говорила на родном языке Мейера! Коллекционер облегченно вздохнул. Фортуна с одобрением положила свои ладони на его плечи!

— Мне показалось, что вы из России, — показал на лице неуверенность мужчина.

— Так и есть, месье Мейер, — аристократка задумчиво взглянула на него снизу вверх. — Путешествуем, только и всего. Желаете ли присоединиться к нам? Заодно и шампанское попробуем. Только нужно открыть бутылку.

И без жеманности добавила:

— Мне кажется, этим должен заняться мужчина.

— С удовольствием! — сердце Мейера простучало победную дробь.

Уже через несколько минут он воодушевленно рассказывал о себе. Историй, которые бы заинтересовали любую женщину, у него было предостаточно. Анастасия — та самая русская дворянка в серебристом платье — слушала о его приключениях в джунглях Индии с неослабевающим интересом, а ее подруга по имени Александра, оказывается, увлекалась археологией и историей древних магических артефактов. Коллекционирование? Нет, что вы! Отец не одобряет подобных интересов у молодой девушки! Вот и приходится утолять свою жажду познаний в библиотеках.

Анастасия прекрасно разговаривала на французском, успевала и о себе, пусть и скупо, поведать, и помогала Александре с переводом. Мейер упивался общением с девушками, совершенно не анализируя ситуацию, почему он так легко попал под чары московской дворянки, путешествующей со своей подругой без мужского сопровождения; почему они пошли на контакт с незнакомым мужчиной.

Коллекционер, может быть, впервые в жизни махнул рукой на осторожность. Он оценивал ситуацию с точки зрения приятного времяпровождения, а еще лихорадочно думал, как завлечь Анастасию в свои сети, чтобы провести с ней незабываемые дни в неге и наслаждении. А что? Если дама настолько раскована, что не боится без сопровождения разъезжать по Европе, кто запретит ей увлечься богатым мужчиной? Вот только ее подруга, Александра… Милая, симпатичная, вполне во вкусе Мейера. Если бы не Настя!

А, может, увлечься двумя сразу? Такие пикантные мысли только разгорячили кровь коллекционера.

Шампанское было выпито, девушки раскраснелись, все чаще смеялись шуткам собеседника.

— А у вас есть яхта, Марк? — поинтересовалась Александра. — Мы слышали, что все, кто живет в Лозанне, поголовно богатые люди с личными яхтами. У вас же озеро под боком. Я бы не отказалась поплавать под белоснежными парусами!

— Яхту не держу, — честно признался Мейер, — слишком много времени она отнимает на содержание. А я очень не люблю терять время на развлечения. Хватает иных интересных вещей, чем плавание по озеру. Но, если замечательные молодые леди желают, я могу попросить у друзей свободную яхту.

— Желаем! — поддержала подругу Анастасия. — Мне в Москве говорили, насколько здесь красивые места. Субтропическая природа, белоснежные шапки Альп, целебный воздух…

Она затуманенным взором посмотрела на Мейера, которого просто выворачивало от желания впиться поцелуем в эти ярко-вишневые полные губы.

— Что ж, я не прочь побыть вашим гидом по замечательному озеру Леман, как его называют во Франции, — стараясь сбросить наваждение, твердо проговорил мужчина. — Как вы долго планируете пробыть в Лозанне?

— Здесь очень красиво, но иногда холодные ветра с гор портят все впечатление, — капризно произнесла Анастасия. — Думаю, на неделю нас хватит. А потом мы поедем дальше.

— Неделя, — впал в задумчивость Мейер. — Где вы остановились, чтобы можно было вас найти?

— В «Лозанна-палас», — ожидаемо ответила аристократка. — Нам рекомендовали.

Мейер сдержал улыбку. Что ж, трудно было ошибиться в предположениях. Удача так и шла в руки. Судя по выпитому и позднему времени сейчас девушки начнут собираться.

— Нам пора! — решительно встала из-за стола Анастасия, и у Мейера снова сперло дыхание. От этой женщины било фонтаном желания и страсти; каждый изгиб ее великолепного тела под облегающим платьем просто кричал о вулкане страстей. — Александра, попрощаемся с господином Мейером! Надеюсь, вы не забудете о своем обещании?

— Эта неделя покажется вам раем! — горячо воскликнул Марк, и встав посредине, слегка приобнял девушек за талии, вернее, обозначил свои намерения.

Они прошли в гардероб, оделись и вскоре оказались на морозном воздухе. К ресторану мягко подкатил кабриолет-такси, и спутницы коллекционера стали прощаться. Марк был слегка разочарован, настраиваясь на пешую прогулку по ночному городу, но не подал виду. Поцеловал руки девушек, помог сесть в машину, и только горестно вздохнул, глядя на отъезжающее такси.

— Как думаешь, Настя: клюнул? — облегченно откинувшись на спинку сиденья, спросила Алика, предусмотрительно подняв защитное стекло между ними и водителем.

— Да он просто захлебнулся в моих эмоциях! — тихо засмеялась Настя, кутаясь в пушистый воротник шубки. — Я ощущала, как его корежило от страсти. Даже испугалась, что переусердствовала с ментальным воздействием. Теперь будем ждать, когда он начнет свою атаку. Даже боюсь немного…

— Не переиграть бы, — неуверенно пробормотала Алика.

— Наша задача проста как жизнь гусара, как любит говорить Колояр, — откликнулась Настя. — Нужно обворожить Мейера, заставить его поверить, что мы не несем опасности его жизни и любимой коллекции. И главное, попасть в дом холостяка. А дальше будем ждать приезда Колояра. И надо оставаться бдительными, осторожными, но не переигрывать.

Алика поежилась и сильнее сжала свою сумочку, в котором лежал надежный «чекан».

— Мне немного не по себе, — призналась она. — Я видела, как этот швейцарец смотрел на тебя. И физически он силен. Если потащит в постель…

— Сашенька, расслабься! — рассмеялась Настя, ощущая в себе невероятную уверенность в благополучном исходе. — Нас будут прикрывать Матвей и Степан. Потом, Мейер очень обаятельный мужчина. Он будет охмурять и обольщать, пока кто-то из нас не сдастся на милость победителя. Думаю, всю свою страсть наш клиент направит на меня. Ох!

— И что… Ты ляжешь с ним в постель?

— Да ни за какие коврижки! — возмутилась подруга. — Лучше подумаем, как нам обыграть представление с перстнями. Он в два счета увидит подделку и обязательно станет подозревать нас в какой-то игре. Поэтому лучше всего нам предстать глупыми курицами, попавшим в сети аферистов. Дескать, подделки мы приобрели в Москве. И вот тут…

Настя, раскрасневшаяся от выстраивания планов, взглянула на подругу, которая вскоре может стать со-женой Колояра, прижала к своим губам пальчик.

— Нужно заставить его показать настоящие перстни. Мужчины в душе мальчишки и жуткие хвастунишки. Мейер такой же, не сомневаюсь. Он обязательно захочет похвастаться своими трофеями. Мы убедимся, что подлинные артефакты находятся в сокровищнице. И вот тогда… Впрочем, не будем пока забегать вперед.

— Мне кажется, Мейер не такой простачок, каким показался в ресторане, — задумалась Алика. — Пожалуйста, давай не будем торопиться. От него веет опасностью.

— Вернемся в номер — подумаем, — кивнула Настя.

Алике хотелось пробудить свои робкие навыки Ведуньи, как при разговоре с отцом, но все было тщетно. Не хватало какой-то искорки, эмоциональной составляющей, чтобы увидеть грядущее, и как справиться с довольно тяжелым заданием. Оставался только один путь: надеяться на свои силы.

Мейер вернулся в опустевший дом, зажег свет и устало прошел в гостиную, оставляя мокрые следы обуви на чистом полу. Не раздеваясь, рухнул в кресло и задумался. Прогулка по ночным улицам от набережной до своего особняка пошла ему на пользу. Голова посвежела, восторженные эмоции выветрились, и мужчина задумался, а что, собственно, произошло в «Леопольде».

— Как мальчишка себя повел, — пробурчал Марк, вытаскивая из внутреннего кармана телефон. — Эта девица, Анастасия, совсем непростая штучка. Но обольстительная и горячая! Очень горячая!

Он нашел в базе номеров нужный ему и нажал на вызов. Поморщился от протяжных гудков, и как только раздался щелчок и глухой голос откликнувшегося, бросил небрежно:

— Ты мне нужен. Сейчас же.

— Я с бабой.

— Плевать. Скажи ей приготовить ночной ужин, чтобы не вздумала убежать, а сам будь у меня. Надолго не задержу, не переживай.

— Понял, шеф. Через десять минут буду.

Бартоломео, как всегда, был пунктуален, за что его Мейер и уважал. Никаких отговорок о сломанной машине, упавшем дереве поперек дороги или встреченной по пути красотке с длинными ногами. И самое удивительное, Бартоломео никогда не ошибался во времени. Словно в организме у наемника стояли часы.

— Привет, шеф, — еще не заходя в гостиную, произнесла массивная фигура в полутьме прихожей. И только потом Бартоломео показался на свет. Широкоплечий, с виду медлительный увалень, остановился на пороге, держа руки в кармане. Его лысина на огромной голове поблескивала, как будто натертая косметическим маслом. На правом виске виднелась татуировка скорпиона с задранным шипастым хвостом.

— Заходи, не стесняйся, — усмехнулся Мейер. — Еще покрасней как нетронутая девица.

Забавно было смотреть на крупного мужчину, шагающего точно по засохшим следам от ботинок Мейера. Бартоломео осторожно присел на край кресла, спустив у куртки замок «молнии» до середины груди.

— Отель «Лозанна-палас», — не стал тянуть коллекционер. — Там живут две русские девушки. Анастасия и Александра. Мне нужно, чтобы ты присмотрел за ними. Куда ходят, с кем встречаются, есть ли у них охрана. В идеале хотелось бы узнать о них побольше.

Бартоломео кивнул. Он не стал задавать вопросы, на которые мог и сам ответить. Задача поставлена, а как ее выполнять — проблема уже не хозяина, а людей, подчиняющихся ему.

— Кстати, предупреждаю, — Мейер пристально взглянул на помощника по специфическим делам. — Анастасия очень эффектная молодая леди, невероятной красоты. Будь осторожен. Возможно, она владеет искусством обольщения. Не попади под ее чары.

— Ранг «нимфы»? — свел брови к переносице верзила.

— Не уверен, что ей ставили именно такую специализацию. Скорее, у нее сильна ментальная составляющая. Сам на себе испытал, до сих трясет.

— Бывает, — ухмыльнулся Бартоломео и грузно поднялся. Кресло радостно пискнуло, освобождаясь от тяжести человека. — Я все понял, шеф. Будем работать.

— Свободен, — кивнул Мейер. — Входную дверь захлопни.

Глава десятая

Грязно-серый туман неряшливыми клубами наползал на каменные мостовые; влажными щупальцами обвивал старые особняки и новые, матово поблескивающие стеклянными витринами здания. Они стройными и четко выверенными линиями тянулись вдоль набережной Темзы по Гросвенор-роуд, мимо Аптекарского сада и дальше, словно в насмешку, копировали пеший путь Уильяма Грэйса.

Было довольно странно, что один из учредителей торговой компании «William Grace&companions», продающей за рубеж производственные станки и комплектующие к ним, решил таким оригинальным способом провести вечерний вояж по району Челси, отличавшимся неистребимым влечением к эпатажу и вычурности; а также гордясь остатками аристократического лоска, давно утраченного и отдавшего пальму первенства роскошной жизни в районе Мэйфор. Но именно здесь, неподалеку от Баттерси-парк, двум придуркам из частной сыскной компании вздумалось встретиться со своим нанимателем.

Первой мыслью Грэйса после телефонного звонка было перенести встречу поближе к центру, где находился еще один офис компании (для связи и деловых контактов), но по недолгому размышлению согласился, и теперь, оставив машину на стоянке, направлялся к Актерскому пабу, где постоянно собирались никчемные актеришки и примкнувшие к ним писаки, стремившиеся продать свои нетленные произведения для постановок в дешевых, как и они сами, экспериментальных театрах, или как сценарий к очередному бездарному фильму. Грэйсу казалось, что его вовлекли в дурацкий спектакль со шпионским сюжетом, в котором ему отводилась одна из главных ролей. Впрочем, это выглядело весьма пикантно и увлекательно.

Нет, он не старался выглядеть злодеем, охотящимся за секретами Королевского флота, или вербующим гениального ученого для своих безумных проектов, да и не был таковым. Все, что хотел знать Грэйса — получилось ли напасть на русский след древних перстней шуйцы Варахи. Что поделаешь: страсть к коллекционированию являлась второй ипостасью лондонского предпринимателя, которую он и не пытался скрывать. Правда, коллекционирование его сводилось к обладанию весьма специфических артефактов и предметов старины. Здесь правила бал магия, древняя как сама Вселенная.

Паб встретил его миксом из заунывных звуков шотландских волынок и душераздирающих ритмов современной электронной музыки, где большую часть в формировании нотного ряда играли магические артефакты. Декаденствующей публике сего заведения такая музыка была по душе. Грэйс отметил, что ее почти не слушали, и звучала она всего лишь фоном в полутемном помещении, раздражая таких эстетов как он сам.

Нанятых агентов он заметил не сразу. Оба идиота не нашли ничего лучшего, как вырядиться в стиле боевых команд Белфаста: кожаные куртки с кучей металлических заклепок; на запястьях тускло поблескивают шипастые браслеты с прячущимися в них тонкими и острыми как зубы акулы лезвиями; высокие армейские ботинки с небрежной шнуровкой на ногах. Хорошо, хоть на голове нет дурацкой кепки с коротким козырьком, являвшейся отличительным знаком строптивых ирландцев. Пусть бога благодарят, что в Челси сей наряд может сойти за обыкновенный вызов общественности, королевской короне. В Фулхэме местная шпана их давно бы разделала под орех и бросила бы под мостом с пробитой башкой. Ну что с них взять? Они же сыщики, специализирующиеся на розыске предметов старины, и в Англии почти не живут, мотаясь по благочинной Европе.

— Есть что-то сказать? — без приветствия сел к ним за столик Грэйс, перед этим прихватив бутылку портера, чтобы было чем заняться, пока парни докладывают о проделанной работе.

— О, босс! — оживился мелкорослый, с виду пронырливый мужик с плотной щетиной, не знавшей бритву больше двух недель. Словно специально доводил себя до состояния неухоженности. — А мы поспорили, придешь ли сегодня на встречу!

— Надеюсь, кто-то из вас заработал на мне, — мрачно пошутил Грэйс, прикладываясь к бутылке. Приятная холодная горечь темного пива обожгла горло. Здесь не до изысков. Привлеченные к работе охотники представляли тот тип людей, чья профессиональная деятельность сочеталась с грубыми методами, а не с изящными комбинациями, приводящими в восторг нанимателя. Не коньяк же благородных марок с ними распивать.

Напарник мелкорослого ухмыльнулся и протянул руку с открытой ладонью. Его сухощавое лицо с острыми выпирающими скулами намекало на неприятного и дерзкого типа, умеющего испортить жизнь ближнему.

— Гони монету, Джек! — весело произнес он и с видом победителя сжал двухфунтовый билет. — Никогда не играй в азартные игры! У тебя не получается.

— Ближе к делу, парни, — нетерпеливо произнес Уильям. — Есть чем обрадовать?

— Радовать особо нечем, — откликнулся мелкий Джек, переглянувшись с напарником. — Из Москвы мы прилетели вчера вечером. Человека, который засветил перстни, не нашли. Но зато вышли на одного ушлого еврея, некоего Вайсманна — консультанта и артефактора. Это он поднял волну насчет засветившихся перстней. Правда, разговаривать с нами категорически отказался. Кажется, жид чего-то боялся. По обмолвкам поняли, что какие-то хмыри уже вцепились в него мертвой хваткой. Само собой, нам стало интересно, кто это такой прыткий. С трудом, но выяснили. Они из частной конторы, но плотно сидят под опекой союза европейских аукционов. Разыскивают магические артефакты, неожиданно появившиеся на специализированных рынках. Получают контракт, рыщут аки гончие по Европе, уговаривают клиентов продать им драгоценности. Особо упорных обрабатывают до состояния щедрых меценатов, потом получают свое. Иногда применяют силовые методы, если обладатель артефакта упирается как баран.

— СЕА, — медленно проговорил Грэйс. — Ну куда же без его бдительного ока… Выяснили, кто там был?

— Некий Кольгрим.

— Оддвар Кольгрим, инспектор, — хмыкнул предприниматель, почесав горлышком бутылки переносицу. — Значит, нащупали стоящую вещь, если послали такую старую и опытную ищейку. Ему удалось обработать клиента?

— Как бы не так, — ухмыльнулся худощавый и с видимым удовольствием припал к бутылке. Сделав несколько глотков, он оторвался от пива, вытер ладонью губы и продолжил рассказ: — Их славно повозили мордой по полу. Сначала они посетили Вайсманна, и артефактор убедил их не совершать глупостей, а просто поговорить с человеком, у которого находятся нужные перстни. Якобы он сам придет, чтобы до конца выяснить их подлинность. И еврей не ошибся. Тот парень и в самом деле пришел. Но как только Кольгрим стал давить на него, произошло непонятное. Клиент попался не из робких. Припечатал магистра какими-то заклинаниями, да еще ритуальным ножом размахивал.

— Даже ножом? — заинтересовался Грэйс. — Интересный тип. Хотя бы фамилию выяснили?

— Да, — кивнул Джек. — Некий Артем Прохоров. Он по заданию своего хозяина пытался узнать о перстнях, попавших в его коллекцию. Вайсманн и клюнул.

— Прохоров…, - задумчиво проговорил Грэйс. — Буду знать. А его хозяин? Выяснили имя?

— Нет, шеф, — покачал головой мелкорослый. — Там глухо как ночью на торфяных болотах.

— Нам обратно ехать в Москву или пока оставаться на месте? — поинтересовался худощавый.

— Езжайте в Россию, — решил предприниматель. — Мне нужна любая информация по этому Прохорову и его хозяину. Ройте землю с усердием. Все, что узнаете — немедленно доложите мне. Завтра на ваш банковский счет я перечислю деньги. Десять тысяч фунтов.

— Отлично, господин Грэйс, — обрадовался Джек. — Мы найдем этого шустрого русского.

— Есть известия от Билли и Себастьяна? — Грэйс уже три месяца не слышал о пропавшей второй группе, посланной в Лозанну. Те должны были выкрасть приобретенные Мейером на аукционе перстни, но пропали. Их зловещее молчание говорило только об одном: комбинация Грэйса раскрыта, а парни давно кормят рыб на дне Женевского озера.

Худощавый лишь развел руками, ничуть не огорченный отсутствием новостей про своих коллег. Если молчат — значит, так необходимо. Он даже не допускал иных вариантов.

Дав необходимые инструкции, Грэйс оставил агентов допивать свое пойло, а сам вышел на свежий воздух. Вдохнул в себя речные запахи Темзы, и зашагал в обратном направлении. Чтобы сэкономить время, он решил не обходить Баттерси-парк по тротуару, а чуть-чуть срезать западный угол.

Пересекая дорогу, мужчина постепенно углублялся в темноту парка, освещенного фонарями только по периметру. Под ногами мягко пружинил травянистый покров, изредка щелкали переламывающиеся сухие упавшие с деревьев ветки. Густые кустарники, аккуратно подрезанные садовниками, сейчас казались невероятными застывшими круглоголовыми великанами. Где-то вдали прозвучал истеричный женский смех, нервно просигналила проезжающая машина — но все эти звуки гасли и пропадали по мере того, как Грэйс уходил все дальше и дальше от оживленной дороги.

С левой стороны мелькнули россыпи огней. Там находился коттеджный поселок. Чтобы купить небольшой домик в этом месте, пришлось бы выложить приличную сумму. Элита, конечно, здесь не селилась, но успешные люди искусства вполне себе могли позволить приобрести качественное жилье в Баттерси.

Глаза Грэйса уже привыкли к полутьме, и поэтому промелькнувшую тень в десяти шагах впереди него он заметил сразу. Это «что-то» не было человеком. Скорее, животное, большая собака с выпирающей холкой. В Баттерси хватало бродячих псов. Их не всегда успевали отлавливать, а в последнее время вообще махнули рукой. Финансирование скудное, а собак еще и пристраивать куда-то надо. Убивать — нельзя. Затравят общественники, любители городской фауны.

— Надо было пойти по улице, — пробормотал Грэйс только лишь ради того, чтобы услышать человеческий голос, пусть и свой. Непонятная фигура еще раз мелькнула, только теперь справа, и явно заинтересовалась поздним прохожим. Животное передвигалось тихо, словно скрадывало заторопившегося Грэйса. Сразу пришли на ум

россказни про оборотней и вампиров, которые бродят по лондонским кварталам. Насчет вампиров, конечно, глупость несусветная. А вот истории про оборотней имели под собой прочный фундамент. Их, правда, уничтожили полностью в окрестностях столицы и за ее пределами еще лет десять-двадцать назад. Но нельзя исключать появления какой-то бродячей твари из шотландских пустошей. Там их еще хватает, по слухам. Ведь оборотню не нужно прятаться от людей. Он может спокойно жить среди них и мутировать, когда заблагорассудится.

Машинально похлопав по карманам пальто, зная, что никакого оружия с ним нет, Грэйс поморщился. Так и не приучил себя к ношению хотя бы миниатюрного «бульдога». Почему-то пистолет во внутреннем кармане костюма или плаща он воспринимал весьма чуждо. А вот сейчас не помешало бы ощутить в руке прохладный смертоносный металл.

Остановившись еще раз, мужчина настороженно поводил головой по сторонам. Прислушался к приглушенным звукам города. Чужих шорохов и дыхания невидимого зверя Грэйс не услышал. И перевел дух. Скорее всего, это была бездомная псина, просто огромная псина, бегающая в поисках еды. Здесь же недалеко жилье, вкусная пища в мусорных баках…

Сердце едва не оборвалось от ужаса. Цокот когтей по асфальтовой дорожке возник за спиной и уже никуда не исчезал, так и сопровождая Грэйса. Обернувшись, мужчина с трудом проглотил противную кислую слюну. Вблизи массивная приземистая фигура оказалась еще больше. Тихо фыркнув, зверюга остановилась и немигающим взглядом уставилась на замершего человека. Грэйса до спазмов в паху поразили багровые всполохи в зрачках, похожие на отсветы костров в адской преисподней. Хотя, кто знает, что там вообще, в этой чертовой преисподней? Может, ледяной холод?

— Хорошая собачка, — срывающимся голосом произнес Грэйс, медленно отступая задом, больше всего боясь запнуться и упасть. Но убегать? А вдруг следом помчится и на спину всей своей массой, чтобы сбить на землю, а потом добраться до горла.

Мотнув головой, отгоняя дурацкие мысли, мужчина сделал над собой усилие и все-таки повернулся спиной и быстрым шагом стал удаляться от странной твари. Которая вдруг зарычала. Рык перешел в иную тональность, в хриплый короткий вой.

— О, мой бог! — ахнул Грэйс и рванул вперед, уже не разбирая дороги. На пути ему попадались кусты, в которые он вламывался, инстинктивно выставив вперед руки, прикрывая при этом лицо. Ориентиром служила цепочка фонарей, протянувшихся вдоль Темзы, но до них было еще так далеко. Но мужчина стремился не туда. Скоро должна появиться аллея, прямиком ведущая в коттеджный поселок. Лишь бы не проскочить ее в горячке бега.

За ним мчался оборотень. Настоящий, живой оборотень. Все-таки недаром в последние месяцы по Лондону ходили слухи о какой-то твари, питающейся зазевавшимися прохожими или пьяницами, уснувшими на улице! Грэйс все это время посмеивался над журналистами, усиленно раздувающими страхи жителей желтушными историями. В столице просто не могло быть волколаков! Где-то в сельской глуши еще допускались варианты их проживания, на болотах. В Лондоне, в районе Вудберри, последнего оборотня убили тридцать лет назад.

Дыхание стало предательски сбоить. Все-таки сидячий образ жизни и пятьдесят лет жизни за плечами не способствуют быстроте перемещения по темному парку. Грэйс чувствовал, что через сто или двести метров просто свалится. В груди растекался предательский жар, горло перехватывало не только от ужаса, но и от прерывистого сипения. Странно было лишь то, что оборотень не торопился его догнать и завалить, прижимая лапами к земле. Ему же хуже! Еда не собиралась сдаваться!

Собрав последние силы, Грэйс рванул к дубовой аллее, на его счастье, сегодня подсвеченной ночными фонарями. Обычно после десяти вечера их гасят, оставляя дежурное освещение. Мужчина, не останавливаясь, проломился через жесткие ветки кустарника и вывалился на широкую дорожку, выложенную брусчатым камнем. И захрипел от радости. Справа от него, неподалеку от закрытых стеклянных павильонов стояла машина, а возле нее топтались две фигуры, прижавшись друг к другу. Плюнув на все, Грэйс рванул так, словно разом сбросил тридцать лет. Или он умрет — или добежит до этой машины.

А тварь, ничуть не испугавшись яркого света аллеи, нахально выскочила на середину дорожки и ускорилась. Она поняла свою оплошность, и теперь стремительно сокращала фору, которую дала человеку перед этим.

— Спасите! — захрипел Грэйс, приближаясь к спасительной парочке. Лишь бы они сообразили, что происходит, и приняли меры. Стоят и смотрят, болваны этакие! — Заводите машину! Скорее же! Здесь оборотень!

Кажется, поняли! Раздался женский короткий вскрик, а затем торопливая очередь из непонятных фраз. Дьявол! Угораздило на иностранцев наткнуться. Лучше бы здесь стоял полисмен с пистолетом!

Одна из фигур в плаще, судя по изящному силуэту — женщина — метнулась в машину. Затарахтел двигатель. Второй человек шагнул вперед, и как только Грэйс, едва на валящийся от смертельной усталости, поравнялся с ним, бесцеремонно схватил его за плечо и рывком отбросил на капот автомобиля. А сам выступил вперед, широко расставил ноги и выхватил из-под одежды пистолет. Вполне профессионально обхватил рукоять оружия и поднял его на уровне глаз.

Банг! Банг! Банг!

Звонкие, оглушающие выстрелы ударили по ушам, запрыгали гильзы, упавшие на брусчатое покрытие. Волколак резко вильнул в сторону на подгибающихся лапах, едва не упав, и остановился, как вкопанный. Грэйсу показалось, что тварь озадачена произошедшим.

— В машину! Живо! — со страшным акцентом приказал нежданный спаситель, направив оружие на оборотня. Он почему-то не стрелял. Да и тварь повела себя странно. Но Грэйс не стал обращать на это внимание. Юркнув на заднее сиденье, Уильям захлопнул дверцу, да еще для надежности щелкнул кнопкой блокировки, и только после этого, сипло дыша, откинулся на мягкую спинку кресла.

Треснул еще один выстрел. Пуля высекла искру возле лап оборотня, и только сейчас сумела согнать застывшую тварь с места. Мужчина без суеты залез в салон, захлопнул дверцу и что-то сказал женщине, сидевшей за рулем. Машина, по ощущениям Грэйса, получила пинок и с визгом вылетела на середину дорожки; ловко развернувшись, она понеслась к арочным декоративным воротам, обозначавшим вход на территорию парка, потом оказалась на проезжей части, едва не сшибив фонарный столб, и только потом успокоилась, снизив скорость.

Мужчина снова обронил какую-то фразу, только с укоризной. И Грэйс понял, что перед ними русские. Кое-каких лингвистических познаний ему хватило, чтобы разобраться в шипяще-гремящих словах.

— Спасибо! — лихорадочная тряска отпустила Грэйса. — Вас послали ангелы! Я уже с жизнью прощался!

— Вы очень смелый человек! — неожиданно ответила женщина, уверенно ведя машину. — Гуляете по ночам, не боясь волколака! Разве не слышали, что в Лондоне уже несколько месяцев орудует тварь, неведомо как забредшая в столицу?

— Я очень недоверчивый и глупый человек! — нервно хохотнул Грэйс. — Именно сегодня решил прогуляться по парку, оставив машину неподалеку. Кстати, буду благодарен, если вы меня к ней отвезете. Честно, я не верил в россказни журналистов, живущих на жареных историях.

— Назовите место, где ваша машина, — женщина переглянулась с соседом, и что-то быстро сказала. Тот кивнул. — Мы вас туда отвезем.

Грэйс наморщил лоб.

— Вы русские? — спросил он, решив проверить свою догадку.

— Да, — ответила женщина. — Приехали в гости к своим родственникам. Точнее, я решила навестить своего брата, а муж тоже захотел посмотреть Лондон.

— А кто ваш брат? Может, я имею честь его знать?

— Он открыл здесь представительство торгово-логистической компании «Интерлогист» для работы с британскими клиентами. Павел Щербатов.

— О! — только и смог вымолвить Грэйс, не веря в такое совпадение. Молодая женщина, которая с ним разговаривала, могла быть только княжной Мирославой, хотя он не знал ее в лицо. — А вы, не случаем, не княжна Мирослава Щербатова?

— Да, — подтвердила она. — Только я теперь ношу фамилию моего мужа — Волоцкая.

— Невероятно! — Грэйс откинулся на спинку дивана и едва не рассмеялся. — Просто невероятно… Здесь направо, пожалуйста! Через сто метров еще один поворот и выход на Аптекарский сад. Там стоянка с моей машиной! Это же просто невероятно! Тогда я Уильям Грэйс, собственной персоной! Ваш клиент.

— Не может быть! — в свою очередь изумилась княжна и на секунду оторвалась от созерцания дороги, чтобы повернуть голову и рассмотреть спасенного мужчину. — Конечно же, я знаю о вас, господин Грэйс! Правда, общаемся мы больше через ваших сотрудников!

— Вы даже не представляете, что я сегодня пережил за один вечер! — продолжал восклицать Грэйс, когда машина остановилась возле огороженной металлическим забором стоянки, на которой стояло несколько автомобилей. Он тряс руку Волоцкому, а тот смущенно улыбался, выдерживая извержение восторга и благодарности за спасение. — Это какие-то жуткие качели, когда сердце замирает от ужаса и восторга одновременно! Но позвольте, а когда же вы приехали в Лондон? Я ведь просил господина Щербатова предупредить о вашем появлении, чтобы встретиться с господином Волоцким. А он так и не позвонил.

— Мы здесь уже второй день, — английский у княжны был неплох. — Гуляем, знакомимся с Лондоном, я мучаю мужа посещением модных бутиков и салонов. Мой брат, кстати, уехал по делам, поэтому и не знал ничего. Мы же хотели преподнести сюрприз, поэтому и не предупредили.

— Тогда это все объясняет, — вздохнул, успокаиваясь, Грэйс. — А не показалось ли вам странным поведение оборотня? Вы, господин Волоцкий, стреляли в него три раза, но почему-то не попали. Тварь же сидела и как будто ждала чего-то.

— Не знаю, почему промахнулся, — туманно пояснил Волоцкий с помощью жены. — Такое бывает от неожиданности и страха. Все-таки встретить оборотня в абсолютно спокойном Лондоне я не ожидал. А потом… Животное как-то странно смотрело на меня, словно просило не причинять ей боль.

— Я бы не стал проявлять милосердие, зная, что в любой момент тварь может разорвать тебя, — передернул плечами Грэйс, и вскинувшись, схватил Волоцкого за руку. — Я обязан вас отблагодарить! Приглашаю к себе в особняк на воскресный обед! Обязательно приходите! Получается, у нас есть несколько поводов познакомиться ближе! Вы проживаете в доме господина Щербатова на Бордон-стрит в Мэйфер?

— Да, мы остановились там, — подтвердила Мирослава, крепко держась за руку мужа и привалившись к нему плечом. — Самый лучший вариант.

— Я пришлю вам приглашение на днях, — пообещал Грэйс. — Такого случая я не упущу! Еще раз сердечно благодарю за спасение! Как говорят у вас в России… На мне долг жизни?

— Но вы же не русский дворянин, — улыбнулся Волоцкий.

— Зато я джентльмен! А с вами у меня будет особый разговор! — шутливо погрозил пальцем предприниматель. — Всего доброго!

Он нашарил в кармане брелок с ключами и пошел к своему красному родстеру «Триумф», который предназначался для поездок по столице и поэтому всегда дожидался его в гараже лондонского особняка. Уильям обожал эту тачку за необычный дизайн кузова, внутреннюю ручную отделку салона и мощный движок.

Коротко просигналив на прощание, он выехал со стоянки на дорогу, и машина, мигнув габаритами, исчезла в темноте.

— Кажется, твой безумный план сработал, — выдохнула Мирослава, поежившись от ночного тумана, обволокшего близлежащие дома и деревья. Мокрая морось ложилась на лакированную поверхность новенького «Остина». — Наживка была невероятно авантюрной и скользкой.

— Но ведь получилось, — улыбнулся я, и приобняв жену, мягко подтолкнул ее к машине. — Поехали искать Лору. Как бы ее не обнаружила полиция раньше нас. Сейчас в парке, наверное, не протолкнуться. Набежали на выстрелы.

Я занял место за рулем и не превышая положенной скорости, чтобы не привлекать внимание дорожной полиции, поехал в том же направлении, что и Грэйс. Только вот через несколько метров свернул вправо, и как только потянулись коттеджи Баттерси, остановился возле густо растущего частокола высоких кустов. Мигнул фарами. Через пару минут на заднее сиденье метнулась тонкая фигурка девушки с ручной сумкой. Вернее, сумка влетела первой, а за ней нырнула Лора.

— Поехали! — нервно приказала она. — Гад ты, Волоцкий!

— Что так? — улыбнулся я.

— Ты мне чуть лапу не отстрелил! Совсем ополоумел? Мы же договорились, чтобы холостыми бил!

— Нужна правдоподобность, — возразил я. — Грэйс не дурак. Хоть испугался, но стал задавать правильные вопросы. Типа того, почему я умудрился промахнуться. Пришлось дико врать.

— Особенно про то, как ты умоляла его взглядом не стрелять, — фыркнула Мирослава.

— Так и сказал? — засмеялась Лора, приводя свою рыжую шевелюру в порядок. — Ну ты и шутник, егерь. Ладно, прощаю за находчивость. Уф, еле успела трансформу провести! Полиция на пяти машинах примчалась. Отсиделась в кустах. Не хотела идти на виду коттеджного поселка. Риск засветиться был большим… Кстати, как прошла рыбалка?

— Клюнула рыбка! — воскликнула Мирослава. — Сам пригласил нас к себе домой, представляешь! Я, конечно, жутко боялась, что Грэйс раскусит нашу бездарную игру. Таких совпадений не бывает. Когда успокоится, начнет анализировать ситуацию. Павлу звонить начнет, выяснять, правда ли мы приехали в гости.

— Не беспокойся, — я пристроился к какому-то запоздавшему любителю ночной поездки, и мы тандемом дружно поехали в центр Лондона. — Павел проинструктирован. А Грэйс сейчас лапки потирает. Ему ведь очень хочется приобрести артефакты Курганных земель. Вот я ему и поднесу презент.

— Когда будете в гостях, тщательно запоминайте расположение комнат, — напомнила Лора. — В конце концов, грабить англичанина придется мне.

Конец первого тома

Продолжение следует