Принеси меня в жертву

Глава 3

– Посиди пока, – попросил Василий и пошел на второй этаж.

У меня не было слов. Я опять тут. Вася заново провалится в какую-то дыру, значит, с большой долей вероятности мне придется столкнуться с его женой, которая мнит себя выше всего человечества.

Но на то мы и люди, чтобы ошибаться. Василий вернулся очень скоро, и да, рядом шла Елена. Но теперь на ее лице играла улыбка.

Да ладно, с чего бы такие перемены? Твой муж притащил в дом какую-то левую бабу, подобранную на обочине, и ты, разумеется, не была рада такому факту. А теперь улыбка в тридцать два зуба. Что изменилось?

Парочка остановилась рядом со мной.

– Вы уже знакомы, кажется, – смущенно пробормотал Василий.

– Да, мы уже встречались, – быстро ответила Елена. – Значит, раньше вы работали с моим мужем? Почему же не сказали?

– Потому что думала, что это сделает он, – ответила я и в упор посмотрела на Шумского.

– Значит, теперь я вам не нужен? – спросил Шумский и, не дожидаясь ответа от любой из нас, сделал шаг в сторону. – Пойду, да? Теперь разберетесь, да?

И тут же как-то боком, быстрым шагом стал удаляться.

Елена даже не посмотрела ему вслед. Теперь все ее внимание было сконцентрировано на мне.

– А вы красивая, – заметила она.

– Да и вы ничего, – поспешила я вернуть комплимент.

– Знаю. Пойдем на второй этаж, там у меня гардеробная. Есть совершенно новые вещи.

Ах, вот оно что. Василий всерьез решил, что я переживаю по поводу своего внешнего вида, и попросил жену приодеть меня. Неужели он всерьез полагает, что я не хочу идти на праздник только поэтому? Но с другой стороны, а почему бы и нет? Девчонки во все времена выручали друг друга.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж, и здесь явно властвовала Елена.

Пейзажей на стенах не было, только краска оттенка «бледная моль». Деревянный пол сменился на ламинат, а окно в конце коридора закрывали красные пластиковые жалюзи, а под окном стоял длинный фиолетовый диван.

– Какое необычное сочетание цветов, – не удержалась я. – Вы сами выбирали?

Елена проследила за моим взглядом.

– Фиолетовый с красным в паре не утомляют зрительно? – спросила я.

Елена остановилась возле одной из дверей и взялась за дверную ручку.

– Нисколько не утомляют, – пожала она плечами. – Я давно привыкла. Проходите.

Она открыла дверь и пропустила меня вперед.

Как правило, любитель сладостей счастлив оказаться в кондитерской, а меломан с удовольствием посещает музыкальный магазин. Настоящий филателист никогда не возьмет марку голыми руками – только пинцетом. Фанат мотоциклов и всего, что с ревом проносится по дороге на двух колесах, не откажется от поездки на мотоцикле, которым никогда не управлял. Иногда хобби превращаются в зависимости, а иногда становятся делом жизни и источником дохода.

Елена же на фоне сильно интересующихся чем-либо была на переднем плане.

Комната, в которую мы пришли, была огромной. Точный размер я бы никогда не угадала, но, стоя на пороге, я не видела противоположную стену из-за высоких стеллажей, подобных тем, которые используют на складах и в оптовых магазинах. На самых нижних полках плотными рядами располагались вешалки-стойки. И все они были заняты различными предметами одежды, обувью и аксессуарами в виде зонтов и сумок. Куртки, пиджаки, костюмы, футболки, нижнее белье, мужские ботинки и женские босоножки располагались в определенном порядке. То, что не должно было помяться, висело на плечиках, а то, что можно складывать, было сложено пуговка к пуговке. Перемещаться между стеллажами нужно было очень аккуратно, чтобы не споткнуться о картонные коробки и пластиковые ящики, из которых выглядывало что-то кружевное наподобие женского нижнего белья.

Присмотревшись, я обнаружила, что вещи в основном были неновыми. В воздухе слабо пахло дезинфектором. Запах мне был знаком, точно так же пахло в секонд-хендах, куда я изредка наведывалась то с одной, то с другой из подруг. Справедливости ради замечу, что иногда на полках обнаруживались очень интересные вещи.

Елена обошла меня и остановилась в паре метров.

– Что бы вы хотели выбрать? – спросила она. – Здесь столько вещей, что мне будет проще сразу показать вам то, что нужно. Платье? Джинсы? Блузки? Вы в кроссовках останетесь? Тогда лучше, наверное, джинсы. Момент, у меня тут как раз недавнее поступление.

Она даже не дождалась ответа, сразу же пошла вперед, раздвигая по пути плечики.

Теперь я поняла, о чем говорил Шумский. «Шмоточная», по-другому это и не назовешь.

Я немедленно последовала за женой Васи Шумского.

Она деловито шагала далеко впереди в поисках наряда для незваной гостьи. То есть для меня.

– О! – воскликнула она и, обернувшись, нетерпеливо замахала рукой. – Нашла! Кстати, новое, с этикетками.

Я приблизилась. Елена указала рукой на полку с джинсами. Потом окинула меня критическим взглядом.

– Размер, наверное, сорок шестой? – прикинула она. – Попробуем двадцать девятый американский.

Она принялась ловко приподнимать в стопке джинсы, одни за другими. Смотрела на размер, качала головой и принималась за новые.

– Лучше тридцатый, – подсказала я. – У меня все-таки есть бедра.

Елена тут же оставила джинсы в покое.

– Тридцатого нет. Странно, должен быть. Тогда, может быть, платье?

– С чужого плеча? – спросила я.

– Все платья в прекрасном состоянии, – тут же нашлась Елена. – В плохом я не беру. «Левые» бренды тоже не признаю. Поставки из Европы, каждая вещь первоначально стоила очень много. Все проходит санобработку, а то, что можно постирать, отправляется в прачечную.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась я. – Такой серьезный подход к делу наводит на определенные мысли. Вы, случаем, не владелица секонд-хенда?

– Упаси боже, – поморщилась Елена. – С торговлей связываться не собираюсь.

– Тогда что это такое?

Я развела руками, указывая на размеры «шмоточной».

– Скупаю оптом то, что висит в магазинах подержанных вещей. Там ведь не только ношеная одежда встречается. Порой это едва заметный брак. Иногда это никто не покупает месяцами, а я забираю все и сразу. У меня есть помощники, которые приводят наиболее запущенные вещи в божеский вид. После этого я развожу все по тарасовским секонд-хендам. На этом мои обязанности заканчиваются. Все, что вы видите, просто ждет своего часа. Сейчас просто некоторая задержка с транспортом, но буквально на днях все это разъедется по торговым точкам. Склад опустеет за сутки.

– А потом снова новая партия?

– Да. Поиск, закупка, доставка. Если нужно, то стирка и глажка. Вещи часто страдают при транспортировке. Обязательная последующая дезинфекция. Здесь даже температура особенная и постоянный контроль за вентиляцией воздуха. Уборка, проверка на вшивость – не отсырело ли чего, не облезли ли пуговицы, не пошла ли ржавчина по металлу. Ну, и всякое другое. Качество прежде всего. Эта комната специально оборудована под складское помещение, здесь раньше была бильярдная, а по соседству три кладовые, а в нашем доме никто не играет в бильярд. Осталось сломать стены, разумеется, под присмотром архитектора, который проследил за тем, чтобы дом под тяжестью шмотья не сложился, как карточный домик. Собственно, вот и вся история успеха.

Она обвела довольным взглядом свое «королевство» и удовлетворенно выдохнула.

– Здесь так много вещей, – пробормотала я. – А вы благотворительностью, случайно, не занимаетесь?

Елена демонстративно посмотрела на часы.

– У меня мало времени, простите, – сообщила она. – До праздника я должна уделить внимание детям и привести себя в порядок. Я показала вам все, что стóит внимания, на следующих полках уже совсем другие вещи.

– Какие же?

– Следы носки на них видны невооруженным взглядом. И винтаж. Мужские костюмы. Очень маленькие или очень большие размеры. Всякий хлам, который никто и никогда не купит, потому что это не представляет интереса. А также то, что я еще не успела разобрать. Так что, решились?

Мы стояли довольно далеко от входной двери, но я сразу же услышала, как она открылась.

– Мам!

Эхо звонкого детского голоса тут же погасло где-то под потолком. Но если бы помещение было пустым, то ребенок «прозвучал» бы громче.

Мы обернулись.

В проходе показалась девочка, которая, увидев нас, застыла на месте.

– Вас испугалась, – пробормотала Елена. – Да отойдите же.

– Наверное, – согласилась я и отодвинулась в сторону: вдруг действительно малышка не видит маму, потому что я ее заслоняю?

Увидев Елену, девочка пошла уже смелее, но взгляда с меня не сводила. В этот момент на складе появился еще один ребенок. Мальчик.

Конечно, это были близнецы. Четырехлетние Колян и Анка-пулеметчица. Мальчик стоял поодаль, и я не могла установить, насколько они с сестрой похожи друг на друга. А вот Аня была совсем близко. И если брат внешне мало-мальски напоминает сестру, то мне явились два ангела.

Словно угадав мои мысли, а может, не желая оставаться в стороне от событий, Коля тоже решил подойти ближе к матери.

Уступая им дорогу, я вжалась в кипу одежды, висящей на плечиках, и чуть не упала, потеряв опору. От позора меня спасла белая блузка, за которую я ухватилась.

Елена не обращала на меня никакого внимания.

– Вы что здесь забыли, а? – спросила она, взяла их за руки и поволокла к выходу. – Кому я говорила, что сюда нельзя заходить? А? Не слышу!

Наконец-то встав на ноги, я поправила волосы и только сейчас обратила внимание на свою спасительницу. Блузка была обычного белого цвета, имела классический покрой и, кажется, была моего размера.

Чтобы добраться до бирки, пришлось повоевать с кофточками, которые висели рядом и так и лезли вперед.

На бирке стояло имя известного и очень дорогого бренда.

Я осмотрела ее со всех сторон и не обнаружила следов того, что ее кто-то носил. Брак, если он и был, теперь куда-то спрятался. Я держала в руках отличную вещь.

Елена между тем скрылась с детьми в коридоре. Но в их компании появился кто-то еще.

Я бы этого не поняла, но Елена не считала нужным разговаривать спокойным тоном.

– Я же просила тебя следить за ними! – выговаривала она человеку, которого я не видела. – Почему они пришли сюда? Почему они вообще без тебя таскаются? Вообще нюх потеряла?

Понятно. Очевидно, влетело няне, которая если что-то и отвечала Елене, то очень тихо. А могла и вообще молчать. Иногда лучше не начинать диалог с человеком, который тебя не уважает. Особенно если он твой босс.

– Приведи себя в порядок, – ледяным тоном приказала Елена. – А вы, молодые люди, будете наказаны.

– Ну, ма-а-а-ам, – заплакал кто-то из ребятишек. – Ну, ма-а-ам!

– Не мамкай!

Не зная, куда деваться, чтобы не разозлить хозяйку еще больше, я решила бегло осмотреться. Пробежалась взглядом по полкам, осмотрела потолок, а потом стала разглядывать то, что было под ногами. И тут я увидела их.

Это была обувная коробка с рыжими ботинками.

– Простите, – прозвучало за спиной. – Надо было разобраться.

«С кем? С двумя малышами и их прифигевшей няней?» – захотелось спросить мне.

Но, конечно, в действительности я и не думала задавать подобные вопросы. Несмотря на драматизм ситуации, я была в гостях, а дети и в самом деле могут быть непослушными.

– Им сюда нельзя, – строгим голосом произнесла Елена. – Ни в коем случае.

Она злилась, став от негодования еще красивее. Короткие волосы слегка растрепались, и Елена нервно пыталась заправить их за уши, но они все равно вели себя очень нагло, а черный цвет, в который она была облачена, очень шел ей. Вся такая острая, даже опасная.

Блин, да что это со мной? Я ведь ее реально боюсь.

Но Елена сама поняла, что перегнула палку.

– Няня не в первый раз теряет их. Однажды чуть не выбежали на дорогу через открытые ворота. Ну, разве так можно?

– Она, наверное, сейчас сильно раскаивается, – вступилась я за не известную мне няню. – Молодая?

– Молодая, девятнадцать лет. Спасла ее с улицы год назад, восстановила документы, сделала регистрацию. Теперь ходит и в рот мне смотрит. Куда я ее дену, выгоню обратно? У нее ни дома, ни семьи нет. Она ж ничего не умеет. Пусть занимается детьми, пока разрешаю. Встанет на ноги – отпущу, но сейчас пусть отрабатывает. Но если так будет продолжаться и дальше, то уволю к чертям собачьим.

Чувствуя себя не в своей тарелке, я не знала, о чем и спросить. Мне не хотелось слепо соглашаться с Еленой, ведь я не знала ни няню ее детей, ни то, что с ней случилось. И я попыталась уйти в сторону.

– Так что насчет благотворительности? – напомнила я. – Есть же ночлежки, есть малоимущие. В церкви тоже относят вещи. Это я на тот случай, если вы не знали.

Елене удалось-таки закрепить короткие черные пряди за ушами.

– Ах да. Благотворительность. И это было. Я хотела помогать детским домам, но туда не принимают уже ношенные вещи. Даже если ты один раз вышел в свитере на улицу. Только в упаковке, только с бирками. Но, увы, столько детских вещей у меня нет. И возможности их раздобыть тоже не имеется.

Ее лицо на миг скривилось.

– Я могу чем-то еще помочь?

– Можете! – обрадовалась я и перебросила через локоть белую блузку. – А знаете что? Я, пожалуй, соглашусь кое-что примерить. И обувь заприметила. Кажется, все это новое. Как думаете, подойдет?…

Не каждый богач предпочитает гулять на широкую ногу, заказывая оркестр, тонны воздушных шаров и услуги официантов. Некоторые выбирают что-то поскромнее. Шумские как раз таки предпочли спокойный отдых.

Стол был накрыт за домом, на просторной поляне, засеянной газоном. Здесь можно было разгуляться, пространство вполне позволяло. Стол и стулья явно покупались в бюджетном мебельном магазине, сверху был растянут зеленый брезентовый тент. В меню не было фуа-гра или седла барашка, но присутствовало много овощей и зелени. Неподалеку на мангале жарились шашлыки. Среди тарелок прятались бутылки с минералкой. Спиртное отдыхало в ящике со льдом. В общем и целом все выглядело очень прилично, и отсутствие пафоса никого не напрягало.

Гости, которых с таким нетерпением ждал Шумский, тоже казались людьми простыми. Их было не так уж много, и почти все пришли парами. Эти люди были уже знакомы друг с другом и вели себя довольно расслабленно. Мужчины тут же окружили мангал и, потягивая пиво, принялись перетирать свои секреты. Женская же половина журчала о чем-то своем, сидя за столом. Ни одна из трех девушек не изъявила желания помочь своим мужчинам. Елены среди них не оказалось.

За столом я выбрала место поодаль от других.

Вскоре на стул рядом опустился Шумский.

– Мясо – пальчики оближешь, – доложил он. – Как дела, девчонки?

– Жарко, – сказала одна из них и потерла рукой шею.

– Скоро стемнеет, будет полегче, – пообещал Василий и посмотрел на меня. – А ты как?

– О, все отлично. Иди занимайся своим мясом.

Он потрепал меня по плечу и вернулся к шашлыкам, а девушки продолжили общаться на свои темы.

Похоже, я действительно была никому не интересна. И слава богу.

Одна из девушек, одетая в джинсы и полосатую майку, то и дело прикрывала руками совершенно плоский живот, чем и зацепила мое внимание.

– Несварение? – поинтересовалась у нее подруга. Она выглядела крупнее других, что не помешало ей облачиться в розовое мини. – Или угроза выкидыша?

– Какой выкидыш, ты что? Тренер офигел, – объяснила девушка в майке. – Скручиваний, видите ли, я мало сделала. Теперь и кашлять больно, и смеяться не могу.

– В любом случае это лучше липосакции, – заметила я.

– Наверное, – недоверчиво пробормотала девушка. – Не люблю боль. Да и не надо мне, конституция в порядке, а тренажерка всего лишь для тонуса.

– А вы молодец. Правильный подход, – похвалила я.

На меня стали обращать внимание. Я терпеливо ждала, пока волна интереса пойдет на спад, и отвечала на немногочисленные вопросы.

Да, я тут оказалась случайно. Да, мы с Василием раньше работали вместе, но потом наши пути разошлись. Встретились по чистой случайности. О да, это очень крутое совпадение.

Совсем скоро шашлыки были готовы к употреблению. Мужики вернулись за стол. Тарелки наполнялись порциями незатейливых салатов, в бокалы наливалось вино. Кто-то что-то уронил, стали искать салфетки, двигать стульями. Посыпались шутки о том, что все устроено очень удобно: можно мертвецки напиться и уснуть прямо под столом, на газоне. И ты как бы на природе.

И в этот самый момент появилась Елена.

Она была единственной из всех, кто нарядился соответственно протоколу. Красное глухое длинное платье отлично контрастировало с черными волосами. На лице особенно ярко выделились губы, накрашенные алой помадой.

Клянусь, если бы я смотрела фильм ужасов, то сразу бы поняла, кто там главный вампир. От нее даже издалека так и тащило холодом.

Однако никто их присутствующих не сжался в комок и не стал испуганно креститься.

– Только тебя и ждали! – сказала девушка в розовом.

– Ну вот, иду, – сообщила Елена, подходя к столу. – Вася, я же просила принести синие бокалы.

– Да какая разница… – начал Василий.

Елена вздернула бровь.

– Не нагнетай, прошу.

Она молча села на свое место и подождала, пока Шумский поставил перед ней тарелку.

– Салат положить? – спросил он.

Елена едва заметно махнула рукой. Уйди, мол. Василий тут же занял свой стул и взял в руки бутылку с шампанским. На их перепалку с женой никто не обратил внимания.

Теперь, когда все уселись, я получила возможность рассмотреть каждого.

Крупная девушка в розовом, похоже, была очень привязана к своему партнеру. Невысокий худой мужчина внимательно следил за каждым ее движением, но это вряд ли можно было назвать контролем. Скорее, он заботился о своей спутнице. То и дело предлагал ей попробовать со стола что-то еще, поправлял стул, а позже несколько раз спросил, не устала ли она.

Вторая пара ничем не выделялась. Мужчина носил очки, но в отличие от предыдущего гостя имел буйную кудрявую шевелюру, которая делала его моложе. Его дама скромно ковырялась в тарелке и вежливо отвечала, если к ней обращались, но в общем разговоре вообще не участвовала. Казалось, эти двое намеренно хотели остаться в тени.

А вот третий тандем постоянно привлекал к себе мое внимание. Спутнику девушки, которая жаловалась на своего тренера, было около сорока пяти лет, и это был очень привлекательный мужчина. Красотка же откровенно играла с ним в игру под названием «Хочу на ручки», разными способами показывала свою слабость и неприспособленность к жизни. Не заметить это было очень трудно. Она демонстрировала словесную неуклюжесть, коверкая слова. Указывала пальцем на дальний край стола и капризничала: «А что это там такое под соусом? Хочу». Попробовав блюдо на вкус, кривилась и морщила переносицу. Ее мужчине нравилась детская непосредственность подруги, которая намеренно хотела казаться слабой и наивной. Он проявлял снисхождение ко всему, что она делала. Так сказать, демонстрировал отцовские чувства.

К середине вечера хотелось выть от этой фальши, но меня внезапно спасли.

На фоне остальных только я и еще один человек выглядели как не пришей рукав. Ресторатор Антон Саранский появился позже всех и представился мне перед тем, как есть за стол. Просто протянул руку, вежливо улыбнулся и обращал на меня внимание только тогда, когда вспоминал, что надо бы поухаживать за соседкой по застолью. А то сидит бука-букой и все никак не допьет первый бокал вина. Он же первым провозгласил тост за виновников торжества.

Когда шашлык благополучно добрался до нас, Саранский поднялся со своего места и салютовал стопкой водки Шумскому и Елене, сидящим во главе стола.

– А ты чего с водкой-то? – удивилась девушка в розовом. – Не рановато начинаешь?

Саранский выставил ладонь вперед, и девушка замолчала.

– Я вас сто лет знаю, ребят, и не хочу на этом останавливаться, – сказал он, обращаясь с Елене и Василию. – Семь лет – это срок, но, надеюсь, вы его не мотали, а были счастливы. По моему скромному мнению – а я всего лишь друг семьи, который вас обожает, – вы идеально подходите друг другу. Детишки у вас – чудо. Не забывайте, что и крестный у них тоже неплох.

– Это ты-то? – улыбнулась Елена. – Ой, Саранский, не делай такое лицо. Я же шучу, радость моя. Ты лучший.

Она взяла в руку бокал и салютовала другу семьи.

– Помним, помним, – засмеялся Вася и посмотрел на Елену, словно ожидая одобрения.

Саранский откашлялся.

– Так вот, дети мои, – многозначительно произнес он, – чтобы еще десять раз по семерке осилили, ясно вам?

– Хотелось бы, – опустила взгляд Елена.

– За вас, – заключил друг семьи и залпом осушил стопку.

Все последовали его примеру, а я вот не смогла. То ли от обилия свежего воздуха, то ли от навалившихся приключений вдруг разболелась голова. Но на глоток вина меня хватило, после чего я случайно взглянула на Шумских. Как раз в этот момент Василий пальцами лихо зачерпнул из глубокой миски кислую капусту и, запрокинув голову, отправил ее в рот. Елена бросила на него колкий взгляд и тут же отвернулась.

Я успела заметить выражение ее лица и в этот момент могла поклясться, что эта женщина мечтает о том, чтобы ее муж подавился.

Люди празднуют – время летит. Совсем незаметно закончился световой день и наступил вечер. Всех нас, расположившихся под тентом, окружили сумерки.

Василий попросил сидевшего ближе остальных к тумблеру Антона Саранского включить фонари.

Под тентом сразу же стало непривычно ярко.

Несмотря на то что праздник был семейным, дети на нем не присутствовали. Не показались они и позже, когда стало ясно, что некоторые из приглашенных собрались по домам.

Было удивительным, что никто и не вспомнил о близнецах. Все молчали, словно эта тема была для них табу.

Я решила, что Елена лишила детей праздника из-за плохого поведения. Ну что же, она мать, ей виднее, хотя такие методы наказания, как лишение детей прогулок и развлечений, кажется, давно признаны бездейственными.

Родственников «новобрачных» также не наблюдалось. Или среди гостей они все-таки были? Если и были, то точно не отцы-матери Шумских.

Не то чтобы я была приверженцем традиций или неписаных правил проведения семейных вечеринок, но отсутствие Анки-пулеметчицы и Коляна вместе с их бабушками и дедушками вызывало вопросы.

Мысль о том, что родителей может не быть в живых, пришла гораздо позднее.

Почувствовав укол стыда из-за того, что слишком усердно приглядываюсь к чужой жизни, я решила при первой же возможности выбраться из-за стола и спрятаться где-то на территории, чтобы покурить.

Но одной делать это не хотелось, была нужна компания. Не дай бог, я одна тут имею вредную привычку.

Ресторатор продолжал оказывать мне вежливые знаки внимания. В основном это касалось блюд, которыми он хотел меня накормить.

Есть не хотелось, и я устала отказываться.

– Слушайте, а вы принципиально не голодны или я что-то делаю не так? – удивился он, когда я в пятый раз отвергла его предложение отведать «рыбку солененькую, такую никогда не пробовали, я вас уверяю».

– Да нет, действительно есть не хочется, – ответила я. – Порции салата было вполне достаточно. Это все, на что я способна.

С этими словами я продемонстрировала ему свой бокал, вино в котором плескалось на самом дне.

Антон тут же потянулся за бутылкой.

– Не надо, – попробовала сопротивляться я.

– Только плесну, – пообещал он.

Не соврал. Действительно плеснул.

– Значит, вы раньше работали в полиции? – поинтересовался он.

– Было дело, – созналась я.

– И почему оттуда ушли?

Очень не хотелось делиться с ним воспоминаниями о неприятных моментах из прежней жизни. О том, как не срослось с руководством, о последующем сокращении. О том, что бессонные ночи, полные размышлений, после этого случались со мной гораздо чаще, чем того хотелось. О друзьях и знакомых, оставшихся на своих постах, и о решении заняться частной детективной деятельностью. Не те уши, не тот человек.

Но вопрос был задан, необходимо было выкручиваться.

– Почему ушла? – задумчиво переспросила я. – Так вышло.

И я развела руками с самой искренней улыбкой, на которую была способна.

– Понятно.

Что уж там Саранскому было понятно, я не просекла. Главное, чтобы не стал развивать тему.

Но я недооценила своего нового знакомого.

– Нет, я просто хочу знать, куда идут люди, которые сменили погоны на гражданку, – принялся размышлять он. – Мужикам легче, согласитесь?

– Почему это легче?

– Статистически доказано, что мужчины чаще реализуют себя в жизни после службы в органах внутренних дел, – заметил Саранский. – Да хотя бы могут в охранники пойти.

– Я б в охранники пошел, пусть меня научат, да? – перефразировала я известное стихотворение. – Логично. У женщин-полицейских шансов меньше.

Шумский в этот момент выбирался из-за стола.

Елена увлеченно беседовала с одной из девушек. Увидев, что муж уходит, она тут же прервала разговор и схватила его за руку:

– Ты куда?

Василий высвободил руку.

– А что такое? – с вызовом спросил он.

Елена тут же пришла в себя:

– Ничего, просто спросила.

– Умница, – обронил Шумский и пошел через поляну к дому.

Кто-то тронул меня за руку. Рядом стояла Наташа.

– Извини, – улыбнулась она. – Не могла не подойти.

– А что случилось? – непонимающе уставилась я на нее. – У меня салат в зубах застрял?

Шутку девушка оценила, звонко и искренне рассмеялась. Потом наклонилась к моему уху.

– Клёвая кофточка, – прошептала она и тут же распрямилась.

– Спасибо, – пробормотала я вслед.

Наташа, подтанцовывая на ходу, пошла в сторону дома, куда совсем недавно отправился Василий.

Я заметила в ее руке зажигалку. Отлично, вот и компания.

Отодвинув стул, я поднялась на ноги и собралась было догнать красотку, но почувствовала на запястье крепкую хватку.

Антон Саранский задерживал меня, но ничего при этом не объяснял.

– Отпустите, – приказала я, решив, что он попросту перебрал спиртного и выбрал меня в качестве спутницы жизни. Теперь начнет властвовать и решать, что мне нужно делать.

Но я ошиблась. Антон тут же разжал пальцы и вскинул голову.

– Ох, ты ж, ёкарный бабай, – изумленно пробормотал он. – А я думал, что это Наташка.

– Нет, не она.

– Только что подходила. Ушла уже, что ли?

– Ушла.

– Вот черт, – продолжал сокрушаться Саранский. – А я краем глаза видел, что она стоит, но спутал вас.

И он вдруг расхохотался. Самое интересное, что я тоже не смогла сдержаться. Наверное, вино было крепче, чем я ожидала.

Происшествие окончилось тем, что покурить я пошла с Антоном.

– Под пивко могу себе позволить, но в трезвой жизни не увлекаюсь, – объяснил он. – Угостишь сигаретой?

– Угощу. Только вот не знаю, можно ли дымить на участке.

– Только за воротами.

Мы вышли из-под тента и побрели прочь. Именно побрели, потому что после яркого освещения глаза с трудом различали дорогу. Вдоль тропинки стояли декоративные светильники, но их высота едва ли достигала полуметра, поэтому я сильно напрягала зрение, чтобы всмотреться в даль.

Тропинка шла мимо дома. Прямо под окнами на газоне виднелись разбросанные игрушки. Окна на этой стороне дома были закрыты и ярко освещены.

Миновав припаркованные машины, мы подошли к воротам, и из дома тотчас показался Егор Николаевич. Стало быть, присматривал за двором. Может, пил чай, сидя у окошка.

Увидел нас и вышел встречать. Антон пожал ему руку. Сторож окинул нас вопросительным взглядом.

– Дымить собрались? А если ворота не открою?

– Не бренчи, Николаич, – добродушно прогудел Саранский.

Сторожу оставалось только вздохнуть.

Мы вышли за ворота и отошли от них метров на десять.

Я протянула Антону сигарету.

– Впервые оказалась в доме, где курят только за забором, – призналась я. – Слышала, что есть такие строгие хозяева, но лично незнакома. Чувствую себя изгоем.

– Ты и есть изгой, – заявил Антон.

– Спасибо за теплые слова, дорогой товарищ.

Саранский подавил смешок.

– Потому что я тебя здесь никогда раньше не видел, – объяснил он. – Абы кого Шумские в дом не приглашают, вон она какая здесь нарисовалась.

– Хотела уехать, но Вася попросил остаться.

– Доброй души человек, – загадочным тоном произнес Саранский. – Не всегда таким был, правда.

«Я знаю, каким он был», – чуть было не вырвалось у меня.

– Но ты, наверное, в курсе, – продолжил Антон. – Или нет?

– Не понимаю, о чем ты, – ответила я.

– Но вы же некогда работали вместе, – возразил Саранский. – Ты должна помнить.

– Не помню. И не понимаю, – твердо повторила я, давая Антону понять, что не хочу обсуждать Василия, которого знала очень мало и очень плохо.

Но его друг пытался вытащить из меня какие-то откровения и делал это очень топорно.

– Послушай, Антон, – произнесла я. – Ну нет у меня желания перемывать Васе кости.

– А я и не хотел, – возмутился он. – С чего ты взяла? Может, тебе так показалось, но я бы не стал. Просто ты…

Он на мгновение запнулся.

– …Вроде бы девчонка адекватная. Смотрю на тебя весь вечер, а ты и не заметила.

– Понравилась? – брякнула я. – Или друга сватаете?

– Ваське такая и нужна, – словно не слышал меня Антон. – Такая, как ты. Ленка его раздавила. Только слепой не заметит, как она себя ведет. За все годы общения я устал глаза отводить. А ты спокойнее. Я людей чувствую. И я не пьяный, как может показаться.

Я и сама обратила внимание на странные отношения, которые были между Еленой и Василием. Не нужно быть экспертом, чтобы понять, кто в доме главный – не муж, а жена. Но мне, если честно, не было от этого ни горячо, ни холодно. Так уж вышло, что я застряла в этой глуши и невольно стала свидетельницей чужого семейного уклада. Не знаю, что случилось с хамом Шумским, почему он изменился в лучшую сторону, но это в любом случае ему только в плюс. А Елена, при всей своей суровости и надменности, помогла мне не выглядеть пугалом на юбилее.

Но как относиться к тому, что сказал Антон? Про то, что Шумскому больше подошла бы я, а не нынешняя супруга. К чему вдруг такая правда жизни? Мы всего лишь вышли прогуляться, а знакомы вообще несколько часов. Захотелось посплетничать? Зря. Это меня не касается. И самого Антона, если честно, тоже.

Удовольствие, с которым я собралась провести несколько минут отдельно от гостей, моментально улетучилось, и Антон это, кажется, понял. Провел рукой по лбу.

– Жарища. Вообще не похолодало. Сколько сейчас? Почти девять вечера? Ужас, а ведь завтра обещали аж тридцать градусов тепла.

– Переживем, – сказала я. – Все равно выбора нет.

До слуха долетели звуки музыки, и, судя по всему, источник был там, где находились гости. До этого обходились разговорами, но, наверное, достигли кондиции.

Саранский тоже услышал музыку.

– Завели шарманку, – с удовольствием произнес он. – Ты тут хоть с кем-то познакомилась?

– Нет, если не брать в расчет Елену, – призналась я.

– А зря. Люди собрались интересные.

– Правда?

– Например, Наташка. Она учитель истории. Шесть лет в школе преподавала.

– В жизни бы не сказала, что она имеет отношение к педагогике.

– Потому что выглядит как профурсетка. А некоторым пора бы избавляться от стереотипов, – наставительным тоном произнес Антон. – Правда, после знакомства с Игорем работу бросила, а он и рад тому, что она сидит дома, – продолжил Антон.

– Это такой крепыш с модной стрижкой и в красном поло?

– Точно, – кивнул Саранский. – Крепышу под полтинник, если что. Слева от них за столом Инна и Иван Кругловы. Хорошие ребята. Я года четыре назад поехал с Шумскими в Турцию, там и познакомились. То-сё. Так они и влились в нашу компанию. Оба психотерапевты, кстати. Пятеро детей, из них трое приемных.

– Сколько у них детей?

– Пятеро. Приемных трое.

Информация о приглашенных была совсем не нужна, но в глубине души я поблагодарила Антона. Он заочно познакомил меня с людьми, имен которых я даже не запомнила. Теперь попасть в неловкую ситуацию станет сложнее, хотя это вопрос спорный. Вряд ли мы станем общаться ближе, чем сейчас.

– А справа от нас с тобой… о!

Саранский заглянул мне за спину.

Я обернулась. По дороге тихим ходом ехала еще одна машина.

Поравнявшись с воротами, водитель сбросил скорость и плавно заехал на территорию.

– А это кто приперся? – обеспокоенно спросил Саранский. – Владик, что ли? Поздновато приехал. Он, если что, не гость. Он секретарь на побегушках.

Спрашивать о том, кто такой Владик, показалось неуместным. Мало ли, Саранский подумает, что я искренне хочу знать о его знакомых больше, чем он рассказал.

Но я ошиблась, он снова решил просветить меня:

– Влад работает с Ленкой. Смешной паренек, она его нашла на рынке и прикрутила к своему бизнесу. Ты, наверное, уже в курсе, что мадам Елена Шумская – деловая вумен?

– Да, знаю.

– Очень деловая. Пойдем обратно, а то останемся тут ночевать. Место глухое, по ночам, говорят, волки воют. Да и пора бы…

И он выразительно щелкнул пальцем по горлу.

Егор Николаевич впустил нас во двор, не открывая ворота, а через неприметную калитку, врезанную в них.

Мы с Антоном пошли на звуки веселья.

Встретили нас радостно. Кто-то пошутил насчет того, что чужая годовщина свадьбы может стать для Саранского знаковым событием.

Взоры обратились в мою сторону. Я отшутилась, как могла, а Антон приказал всем замолчать, чтобы не сглазить.

Василия среди гостей так и не было, и я не знала, возвращался ли он в наше отсутствие или нет. Елена по-прежнему сидела во главе стола, только теперь перед ней стоял бокал с красным вином.

Усевшийся за стол Саранский забегал взглядом по лицам. Похоже, тоже искал Васю. Впрочем, его отсутствие никак не влияло на торжество. Гости выпивали, болтали, а музыка доносилась из старого переносного магнитофона, стоявшего неподалеку в траве. К нему кто-то прикрепил колонки, от этого звук усилился, но совсем не мешал.

Среди уже знакомых лиц я увидела новое. Судя по всему, это и был тот самый Вадим, который приехал позже всех. Он занял место за столом по правую руку от хозяйки дома и деловито что-то объяснял, водя пальцем по экрану телефона.

Елена слушала очень внимательно. Совсем скоро она кивнула, и Влад ушел.

Елена проводила его тревожным взглядом.

– Внимание! – громким голосом произнесла сидящая слева молодая женщина в зеленом шелковом платье. – Лен, отвлекись от дел, пожалуйста.

Елена тут же подняла голову и улыбнулась.

– Прости, – сказала она. – Дела, проблемы. Задумалась.

– Устали мы ждать твоего мужа, пусть теперь сам за нами бегает, чтоб услышать поздравления, – сказала женщина и посмотрела на своего спутника. – Мы с Романом поздравляем вас от всей души. Спасибо за то, что вы есть, прикольные вы человечки. Детишки у вас замечательные, и вы замечательные. Мы с Ромкой семь лет совместной жизни не отмечали, но десять непременно отобьем. Это ведь уже юбилей, да, Ром? Всего вам самого классного, сестра.

Вон оно как. Первый кровный родственник кого-то из супругов Шумских, оказывается, все это время был по соседству. А я-то голову ломала, куда это все делись.

В ответ на слова сестры Елена прижала руку к груди, а потом даже встала:

– Спасибо, Оленька.

Обе тут же салютовали друг другу полными бокалами. Остальные гости тут же засуетились, присоединяясь к поздравлениям.

Саранский наклонился ко мне:

– А Васьки-то и правда долго нет.

– Может, проверить, как у него дела? – предложила я. – Я видела, как он пошел в дом. Не проверите?

– Проверю. Но ты потом со мной потанцуешь, идет?

Он был настроен очень решительно.

– Нет проблем, потанцую, – пообещала я.

Саранский вышел из-за стола, и я вмиг осиротела. Единственный человек, который не давал мне чувствовать себя не в своей тарелке, отправился на поиски второго, с кем я могла себя вести легко и непринужденно. Но Василия и впрямь не было уже минут тридцать. Так просто застолье не покидают, причина должна быть очень веской.

Сестра Елены подалась в мою сторону.

– Нас не познакомили, – сказала она. – Я Ольга.

– Татьяна, – представилась я. – Годами ранее работала вместе с Васей.

– Он же служил в полиции, – подал голос Роман. – А вы?

– Тоже, – улыбнулась я.

– Ого, – изумилась Ольга и тут же пересела на стул Саранского, чтобы быть ко мне ближе. – Историю о сломавшейся посреди дороги машине я уже услышала. Что ж, могу вас только успокоить – тачку починят. Эмин умеет делать это очень хорошо.

– Надеюсь.

– Ну ладно, не буду вам надоедать, – смутилась Ольга и вернулась на свое место.

– Нет, что вы, – начала я и заметила Антона, вернувшегося с поисков Василия слишком быстро.

От него несло жаром, лицо покрылось багровыми пятнами.

– Что такое? – испугалась я.

– Да ничего, – отмахнулся он. – Нашел Ваську, дела там у него.

– А почему к нам не идет?

– Не знаю.

Саранский сорвал крышку с бутылки минеральной воды и стал пить прямо из горлышка. Складывалось впечатление, что он только что целый час толкал штангу – настолько взмокшим он выглядел.

– Ты очень торопился, – заметила я.

– Ну а чего мне там делать-то? Сказал ему, что за столом ждут. Обещал быть.

Он замолчал, наткнувшись взглядом на что-то или на кого-то, привлекшего его внимание.

Это был Игорь Мареев. В этот момент он пристально смотрел в нашу сторону, словно пытался угадать, о чем говорил Саранский. Стоявший рядом с ним стул до сих пор пустовал. Получается, что Наталья тоже не вернулась, а ведь я видела, как она отправилась в дом следом за Шумским.

Господи, да они серьезно, что ли? Нет, правда? Вот так, в присутствии Елены и Игоря эти двое решили уединиться?

Я тут же отогнала от себя эту мысль. Наверное, я что-то не понимаю. Не все, что шито белыми нитками, прозрачно и понятно. Есть вероятность очень сильно ошибиться.

Антон с пыхтением снял пиджак и бросил его на траву позади себя. Под рукавами рубашки расплылись пятна пота.

– Камера пыток, а не лето.

Он был большим, очень большим, выше Шумского на две головы и тяжелее килограммов на двадцать. Тип его фигуры представлял треугольник, она сужалась к низу. Его сухим ногам приходилось несладко. Еще бы, ведь они носили на себе слишком много лишнего веса. Любая физическая нагрузка наверняка вызывала мощное потоотделение. Но при всем этом Саранский не выглядел полным. Скорее, мощным. И эта мощь страдала от жары, которая в самом деле не ослабевала даже ночью.

Но почему же он так скоро вернулся с таким лицом, словно набрел на что-то неожиданное? Если учесть, что за столом отсутствовали два человека, то неужели он наткнулся на Ваську и Наталью и попросту поспешил поскорее сделать ноги? Что же он увидел, интересно?

– А вот и я! – раздался радостный возглас Шумского.

Мне тут же стало легче. Слава богу, никаких интриг. Вот Вася, который сейчас все объяснит жене, она перестанет сидеть каменным изваянием, а мне бы пора уже узнать, в каком месте во дворце мне позволят ночевать.

Вася обошел стол, наклонился к Елене и поцеловал ее в лоб, после чего воздел руки и поклонился.

– Гости дорогие, прошу прощения. Было неотложное дело, решал важный вопрос.

И тут произошло то, что изменило весь ход событий.

Игорь Мареев резко встал, стул под ним опрокинулся и влетел в опору тента. Рванувшись вперед, Мареев перегнулся через стол и ударил Василия в лицо.

За столом на мгновение повисло молчание.

Воспользовавшись моментом, Игорь нанес Василию повторный удар, но в этот раз последний не стал медлить с ответом.

Елена, оказавшаяся между дерущимися, закрыла голову руками, но успела получить пару случайных ударов по голове.

– А ну стоять! – крикнула я и вылетела из-за стола.

Самое интересное, что только я бросилась разнимать драку. Остальные словно спали. Девушек я прекрасно понимала, мы в плане реакции медленнее иногда мужиков. Пока осознаем, пока серьги отцепим… Но мужики-то почему остолбенели?

Как только я вцепилась в плечи Мареева, мужчины тотчас сорвались со своих мест. Кто-то повис на нем всем телом, кто-то пристроился рядом со мной, одновременно отталкивая меня в сторону. Действовать нужно было быстро.

Рядом возникла Ольга.

– Совсем охренели?! – рявкнула она. – Вася! Игорь!

Ее никто не слышал или не хотел слышать, а Роман на всякий случай встал перед ней, закрывая от взбесившихся.

В конце концов Игоря и Василия удалось развести в стороны. Оба тяжело дышали и смотрели друг на друга с ненавистью.

Теперь все могли оценить ущерб и масштаб катастрофы.

На столе царил бардак. Та сторона, рядом с которой случилась драка, превратилась в помойку. Посуда не пострадала, но часть угощения превратилась в месиво.

Елену уже вывели из-за стола. Она стояла неподалеку от мужа и держала руку на затылке.

Мареев с совершенно красным лицом топтался за Саранским, который то и дело закрывал его от других своим большим телом.

Василий пострадал больше всех, во всяком случае внешне. Подбородок и шея были в крови.

Шмыгая носом, он пытался загнать кровь обратно в нос, но покажите мне того, кому бы удалось это сделать. Жена не рвалась ему помогать.

Мне тоже досталось. В порыве ярости кто-то из бойцов засветил мне локтем в переносицу. О последствиях удара в эту область лица можно было только «мечтать». Фингал мог появиться и под одним глазом, и под двумя сразу. Нужно срочно приложить что-то холодное.

В этот момент Мареев снова бросился на Шумского, но, споткнувшись, упал в траву.

Воспользовавшись моментом, Саранский тотчас прижал его руками к земле.

– Не надо. Хватит. Хватит! – попросил он.

– Пусти, – глухо сказал Мареев.

Он поднялся на ноги и смачно сплюнул в траву кровью. Саранский не отошел ни на шаг, был наготове.

Девушка, кажется, Инна Круглова, испуганно оглядываясь, принялась наводить порядок на столе, стараясь не шуметь, чтобы лишний раз не накалять обстановку.

Ни Шумский, ни Мареев не обмолвились ни словом. Ни проклятий, ни тонны матерных выражений друг в друга уже не метали. Стояли в отдалении друг от друга и сверкали глазами.

Первым сдался Мареев. Он оттолкнул Антона и решительно пошел к дому. За ним никто не последовал.

– Ты порядке? – спросил у Шумского подошедший Саранский. – Что вы не поделили-то, идиоты?

Василий согнулся, упираясь руками в колени.

– Понятия не имею.

– А я имею, – негромко произнесла Елена.

Василий, матюгнувшись, стащил с себя футболку и прижал ее к носу, запрокинув голову.

– Ему давно следовало это сделать, – сказала Елена, глядя вслед Игорю, уходившему все дальше и дальше. – Он слишком долго ждал.

Девчонки едва слышно переговаривались во время уборки. Шумский молчал.

– Хватит, – попросил Саранский. – Все случилось и все закончилось.

– Ты о чем? – спросил Василий, с трудом шевеля разбитыми губами.

В ответ Антон махнул рукой. Мол, ты и сам знаешь.

Я ничего не понимала. Остальные, кто также был не в курсе, не знали, куда деться.

– Послушайте, а где Наталья? – спросила я. – Ее давно не видно.

На мои слова никто не обратил внимания. Наверное, Наталья пропадала из компании не в первый раз, и все привыкли к такому.

Но один человек меня точно услышал. Елена прыснула, но сумела сдержаться, закрыв рот рукой. Но этого хватило буквально на несколько секунд.

Смех еще дважды вырывался из ее горла, пока наконец она не сдалась и не расхохоталась от души.

– Ты меня зачем просил остаться? – поинтересовалась я у Василия.

– Да просто так, без всякой задней мысли.

– Весело у вас тут. Еще позовешь? Не улыбайся.

Василий сидел на краю самой обыкновенной ванны, и я по старой дружбе зализывала его раны с помощью перекиси водорода и обыкновенного бактерицидного пластыря.

Мы сидели в ванной комнате, и, чья она была, я даже не спросила. Куда меня привели, там и осталась.

– Покажись врачу, тебе не повредит, – посоветовала я, завинчивая крышечку на пузырьке с перекисью водорода.

Он увидел свое отражение в зеркале и скривился.

– Спасибо, Тань.

– Не за что. Конечно, лучше бы это сделала твоя жена, но вышло так, что я оказалась проворнее.

Он тут же пошел к двери, и я поторопилась вымыть руки.

– Подожди, – попросила я.

Вася остановился в дверях.

Было видно, насколько сильно он хочет остаться наедине с самим собой. Но мне почему-то не хотелось оставлять его одного. После конфликта с Мареевым, который случился на глазах у всех, гости не стали дожидаться сладкого и разъехались по домам.

Никуда не торопился только Саранский, которому, впрочем, совсем не следовало садиться за руль. Но самого его не было видно, и я понятия не имела, куда он делся.

На Шумского было жалко смотреть. После инцидента он словно сдулся. И я была единственным человеком, который предложил ему помощь. Не его жена, не кто-то из присутствующих, а я – человек, с которым он давно не виделся.

Остальные будто бы сторонились Василия, а Елена, отсмеявшись, демонстративно вернулась за стол и налила себе водки.

Антон догнал нас около самого дома.

– Помочь? – задыхаясь от быстрой ходьбы, спросил он.

– Не нужно, – решила я. – Но, если можно, проследи, чтобы Игорь не сделал попытки возобновить разборку.

– Понял, – бросил он на ходу и, не останавливаясь, развернулся и заторопился назад.