Товарищ Брежнев. Принуждение к миру

2 июня 1943 года г. Москва (через полтора часа)

Во, блин. Сам Борис Михайлович[3]мою лекцию вместо меня продолжает. А меня срочно к Верховному вызывают. Что за спешка? Только втянулся в роль преподавателя, а тут опять какие-то танцы.

После Риги под следствие угодил, после Скандинавии – учиться в Академию отправили, после Турции – в неё же преподавать, и, что характерно, нигде долго не задержался. Следствие быстро закончилось, учёбу считай и не начинал, преподавать ещё толком не начал. Чего теперь уготовят старшие товарищи вместо Академии? Хотя с армии меня ещё не сняли.

Артур Хайретдинов – НШ 5-й Ударной армии – рулит ею в статусе и. о. командующего. А я вот тут в Москве, в командировке, делюсь премудростями с будущими красными военачальниками.

Четыре дня назад приехала жена. Пришлось воспользоваться связями в Генштабе для перевода Татьяны из нашего армейского госпиталя на службу в Первый московский госпиталь, к Бурденко. Всё ж на пятом месяце она. Чего ей в действующей армии с пузом делать? Да и работы для медиков сейчас заметно меньше, практически везде на фронтах затишье-перемирие. Позавчера Юрка с Галей из эвакуации приехали. Неожиданно. Всё откладывал встречу с ними. Не знал, как себя вести. Они ж не мои вроде как. Не я их рожал-растил. Но вот встретил, и как будто Лёня Брежнев во мне проснулся. Соскучился по детям. И они рады. Отца, считай, с сорок первого не видели. После того как их мать, жена Лёни, этой зимой погибла, детей в детский дом отдали. Обычное по нынешним временам дело. Но вот на второй или третий день, как я с Балкан в Москву вернулся, дозвонился до меня директор детдома. Говорит, ваши дети, товарищ генерал, хотят к вам в Москву приехать. Что ж я, зверь какой? Давайте, говорю, отправляйте. А чего? Татьяна должна скоро приехать. Квартиру служебную на Арбате получил. Будет где жить и кому присмотреть за детьми. Юрка удивил-обрадовал – хочет в Суворовское этим летом поступить. Вроде бы, как помню, в моём прошлом-будущем он вполне адекватным человеком вырос, по внешнеторговой линии работал. А вот Галкиным воспитанием придётся плотно заняться, если ещё не поздно, пока не выросла в попрыгунью-стрекозу. Вот только откуда директор алма-атинского детдома узнал о том, что генерал-полковник Брежнев в Москве? И откуда у него номер телефона в моей служебной квартире? Без Лаврентия Павловича не обошлось?

Доехал до Кремля. Приёмная Сталина. Поскрёбышев сразу кивает на дверь Верховного.

– Проходите, вас ждут, товарищ генерал-полковник.

Захожу в знакомый кабинет. Ну надо же! Какая неожиданность! Кроме Сталина в кабинете присутствует Берия. И чего это я не удивлён?

– Здравия желаю, товарищ Верховный главнокомандующий! Генерал-полковник Брежнев по вашему приказанию прибыл.

– Здравствуйте, товарищ Брежнев. Проходите, присаживайтесь, – Сталин здоровается со мной за руку и кивает на стул у стола для совещаний.

Ручкаюсь-здороваюсь с Лаврентием Павловичем и занимаю указанное место. Заминка-пауза. Переглядки Сталина и Берии. Решают, кому начать? Сталин прокашлялся и выдал:

– Товарищ Брежнев, может, вы уже нам расскажете – кто ВЫ?

Оба-на! Чего ж так долго? Только сейчас поняли, что с Брежневым что-то не то? И что мне отвечать? Нет, я, конечно, не один раз мысленно проигрывал разговор с Верховным. Мол, я из будущего, я всё знаю, и вот эти косяки обязательно надо исправить. Поначалу кидаться на приём к Сталину было бессмысленно. Вероятность попасть в психушку после этого была бы весьма велика. Позднее, уже после Крыма и Риги, увидел, что не очень-то мои подсказки-послезнания нужны. Предки всё же не лохи. В прошлый раз войну выиграли без подсказок. А в этот раз вполне разумно используют появившиеся резервы-возможности. Чего мне их учить? Ну, в смысле Сталина, Берию, Василевского и других товарищей из команды Верховного. Они вон даже без моих подсказок как-то умудрились разобраться с троцкистами из компашки Куусинена-Микояна и предателями-саботажниками типа Тимошенко-Мерецкова. До сих пор, кстати, для меня загадка, как так вышло? Ну а техническими знаниями делиться у меня и без «исповеди попаданца» возможность была.

Так что отвечать?

– Извините, товарищ Сталин, но что вы сами думаете обо мне? Просто для экономии времени. Кто я, по вашему мнению? – наглею, конечно, но как-то не выходит у меня первым сознаться в «попаданчестве».

– Есть мнение, что вы, товарищ Брежнев, каким-то образом можете получать информацию из будущего или же сами бывали в будущем.

Да-а! Нормальный анализ. Не прибавить, не убавить. Почти в точку попали предки.

– Немного не так, товарищ Сталин. Моя настоящая фамилия – Балязин. Имя-отчество то же, что и у Брежнева – Леонид Ильич. Так что, разрешите представиться. Полковник Балязин, 1955 года рождения, погиб в бою в 2015 году. Последняя должность – исполняющий обязанности командира танковой дивизии. Моё сознание каким-то непонятным мне образом попало в тело полковника Брежнева, память Брежнева сохранилась, и я могу ей пользоваться.

– В ноябре прошлого года попали? – это Берия спрашивает.

– Да, – ну я особо и не сомневался, что предки смогут просчитать момент подмены-попадания.

– У вас там все такие здоровые? – интересуется Сталин. – Бурденко называет это взрывной регенерацией.

– Нет, сам удивляюсь, что всё заживает как на собаке. Наверное, это как-то связано с перемещением сознания или с тем, что два сознания в одну голову попали.

Ну и дальше погнали. Расспрос-допрос. Сталин и Берия в общем-то спокойно восприняли моё заявление. Они уже не первый месяц пристально за моими делами наблюдают. Обычно в книжках по альтистории Сталин стремится убрать попаданца подальше от фронта, ну а попаданцы упорно ищут приключения на свою задницу как раз на передовой. Но вот тут оказалось, что Виссарионович руководствуется принципом – что каждый должен быть применён там, где больше всего от него пользы. Умеет Брежнев прорывать оборону противника и хулиганить у него в тылу – пущай прорывает и хулиганит. Расшифровали они меня ещё в конце зимы – начале весны и пристально наблюдали, чего я ещё полезного на-гора выдам. И дальше бы наблюдали, если бы не неожиданные перемены в Рейхе. Перемены в нашу пользу, но пока не до конца ясно, чего дальше-то делать? И как делать? Вариантов – море. Надо выбрать оптимальный. Вот и решили посоветоваться, узнать, как там в будущем у нас было?

– Германия капитулировала 9 мая 1945 года. Гитлер самоубился. Победители – мы, США и Англия.

– Англия не переходила на сторону Рейха? – уточняет Сталин.

– Не переходила. Более того, не было англо-турецкой войны, и не было нападения Турции на СССР. Турция так всю войну в нейтралах и просидела.

– Постойте, – перебивает Берия, – Англия – наш союзник, Турция на нас не нападала, а Германия была разбита в мае 45-го, то есть на два года позже, чем она фактически сдалась сейчас. Как так?

– Думаю, тут чистая арифметика. Почти. В моей истории не было «Большого Сатурна». После окружения немцев под Сталинградом не было нашего прорыва на Ростов, и почти вся немецкая группировка на Северном Кавказе смогла потихоньку отойти к Дону. Часть немецкой кавказской группировки оказалась блокирована на Кубани, но смогла эвакуироваться через Азовское море в Крым. После того как мы освободили Ростов в середине февраля 43-го, немцы закрепились на рубеже Миуса. Прорвать немецкую оборону на Миус-фронте нам удалось только к концу лета 43-го. Крым же мы освободили вообще в мае 44-го года. Здесь же, сейчас всё южное крыло немецкого фронта оказалось в окружении, и на Украине образовалась огромная дыра в их фронте.

Если посчитать здесь потери немцев и их союзников в результате операций «Большой Сатурн» и «Большая Искра», то выйдет на круг под три миллиона убитых, раненых и пленных. Это я ещё за скобками пока оставлю два миллиона, что потеряно немцами весной в белорусском котле. Мы же, соответственно, при этом не понесли каких-либо значимых потерь. Обычно при нанесении потерь противнику бывают примерно такие же и собственные потери. Ну, плюс-минус. Если считать в рамках фронтов и на более-менее продолжительном отрезке времени. В моей истории за зиму 1942/43 года и весну 43-го РККА потеряла около полутора миллионов бойцов. Здесь же, по данным Генштаба, мы потеряли чуть более трёхсот тысяч солдат за тот же период. Вот и получается, что к весне этого года – у немцев минус три миллиона к моему варианту войны, а у РККА плюс миллион двести, итоговая разница четыре миллиона двести тысяч бойцов в нашу пользу. Нападение Турции отвлекло у нас с советско-германского фронта миллион-полтора. Всё равно получается около трёх миллионов в нашу пользу. Англия не имела в моём варианте войны большой сухопутной армии и в этом варианте не сильно смогла усилить Германию. В моей истории к 43-му году численность английской армии (армии метрополии) не дотягивала до двух с половиной миллионов человек. Но в той же истории у Англии не было здешних потерь в войне с Турцией и не было разгрома её армий в Северной Африке. Не было антибританского восстания в Южной Африке. Гражданская война в Индии, которой тоже не было в моей истории. Оккупация Соединёнными Штатами Канады. Боевые действия в Австралии и Новой Зеландии против США. Всё это лишило британскую армию возможности получать пополнения из колоний и доминионов. Так что английскую армию, пришедшую на помощь Гитлеру, можно оценить максимум в миллион пятьсот тысяч. Кроме того, существенная часть собственно британских войск застряла по колониям. Так что на Восточный фронт попало не более восьми-девяти сотен тысяч англичан. Массовый призыв в Вермахт из западноевропейских стран дал Рейху не более трёх-четырёх сотен тысяч. Итого получаем всё равно почти два миллиона в нашу пользу на советско-германском фронте. Прибавим в пользу РККА огромные трофеи и отнимем их же у Вермахта. Кроме того – ленд-лиз. Я так понимаю, США нам сейчас поставляют всё то, что в моей истории поставлялось в Англию. Англия-то практически всё поставленное Америкой начала более-менее активно использовать в Европе против немцев только после открытия второго фронта во Франции летом 44-го года, а мы это используем прямо сейчас. Вот и выходит такая разница по времени.

– А Румыния-Италия, другие союзники Германии? – спрашивает Сталин.

– Так они все – союзники Рейха и сдались почти так же, только на год-полтора позднее. Финляндия мириться хотела ещё с весны 43-го, но фюрер её не пущал. Но сдалась она в начале осени 44-го, когда мы всерьёз ею занялись. Румыния перешла на нашу сторону в конце августа 44-го, когда РККА вышла к её границам. Болгары так же сдались, как только наши части вышли к их границам в сентябре 44-го. Италия сдалась после англо-американского десанта на Сицилию и юг Апеннин летом 43-го, но большая её часть была тут же оккупирована частями Вермахта, эвакуированными из Северной Африки. Американцы с англичанами топтались на юге Италии чуть не до весны 45-го года. Окончательно немцев на севере Италии англо-американцы разбили только ко 2 мая 45-го года. После перехода Румынии на нашу сторону единственная доступная Рейху нефть осталась только в Венгрии, и Гитлер её усиленно защищал, накачивая Угорщину своими войсками, так что Хорти хоть и хотел сдаться, но не имел такой возможности в моей истории.

– Понятно, – задумчиво протянул Сталин. – Только вот… в чём вопрос. Вы говорите, что не было восстания в ЮАС, не было гражданской войны в Индии, не было англо-турецкой войны, не было разгрома союзного десанта в Северной Африке, не было перехода Англии на сторону Германии, и Турция на нас не нападала. Это же не вы всё это организовали? А если не вы, то кто? Есть ещё кто-то подобный вам, но на другой стороне?

– Не знаю. Но есть у меня предположение.

– Ну-ка…

– Канарис. Он ведь Абвером до лета 44-го года руководил, пока не вылезло, что он на англичан работает. А у Абвера как раз были в разработке операции в ЮАС и Индии. Были и агенты на Гибралтаре. Вот когда здесь Канарис погиб в начале года и его дела принял Шелленберг, то последний, по-видимому, и активизировал работу по этим проектам. Взрыв Гибралтара, восстание в ЮАС, беспорядки в Индии – это немецкие спецоперации, не осуществлённые в моей истории из-за саботажа Канариса.

– В Южной Африке и в Индии, скорее всего, и американцы отметились, – заметил Берия.

– Вполне возможно, – говорю. – Захотели англичанам подгадить.

– Зачем? – спрашивает Виссарионович.

– Могу только предположить. После того как мы Крым освободили, я примерно прикидывал варианты дальнейшего хода войны. По всему получалось, что мы Германию к концу 43-го разобьём. Но вот после войны и американцы, и англичане даже не скрывали того, что они сознательно тянули с открытием второго фронта, с тем чтобы и Германия, и СССР понесли бы как можно большие потери в войне. Вполне возможно, что англичане тоже просчитали перспективы войны после освобождения Крыма, и они им не понравились. Начали они, не поставив в известность США, провоцировать турок напасть на нас, чтобы советско-германская война затянулась, но сами нарвались на войну с Турцией. Ну а США обиделись на самостоятельность Англии и начали ей гадить исподтишка. Война рано или поздно закончится, а если в процессе войны Британия лишится Индии и Южной Африки, то американцам туда будет проще залезть. Ну и опять же, англичане войну в Европе затягивают, а американцы тут как бы и ни при чём, хотя это и им выгодно.

– Хорошо. А почему у вас не было поражения союзного десанта в Северной Африке?

– Насколько я понимаю, это всё из-за французов. Армия Виши в Алжире практически сразу после начала высадки англо-американского десанта заявила о своём нейтралитете. Чуть позже, в моей истории, был убит фактический командующий армии Виши в Алжире адмирал Дарлан. Соединения армии Виши были частично разоружены союзниками, частью перешли на сторону деголлевской «Сражающейся Франции». И союзники, имея в том числе и возможность пользоваться французскими ресурсами в Алжире, додавили армию Роммеля. Здесь же всё пошло наоборот. Покушения на Дарлана либо не было, либо оно не удалось. Скорее всего, не удалось. Иначе почему адмирал взбесился, захватил и казнил де Голля и уничтожил отряды «Сражающейся Франции»? А потом вы сами знаете, что произошло. Французы захватили тыловые службы и склады десанта. Десант был фактически лишён снабжения.

Ультиматум Дарлана. Эвакуация армии Эйзенхауэра в Марокко. Турки наступают на Египет с востока, Роммель идёт туда же с запада. Французы, немцы и испанцы принуждают Эйзенхауэра к капитуляции в Марокко. В Британии политический кризис, затем приход к власти Мосли. Англия переходит на сторону Германии. И у США уже нет серьёзных возможностей вмешиваться в ход европейской войны – кроме как с территории СССР и через СССР.

– Да-а, наворотили вы дел, товарищ Брежнев, – комментирует мой анализ Верховный. – Что-то ещё есть по различиям?

– Куусинен, Микоян. Они так и не были арестованы. И вообще претензии и подозрения к ним появились много позже их естественной смерти. Тимошенко и Мерецков были у нас маршалами победы, и публично им никто ничего при их жизни не предъявлял. Вопросы и обвинения в их адрес также появились только лет через шестьдесят после окончания войны. Много вопросов у нас было и по Жукову.

Сталин вопросительно смотрит на Лаврентия Павловича. Тот, немного подумав, выдаёт:

– Если у вас там не было нападения на нас Турции, то и не было оккупации Турцией Кипра. А ведь наши сотрудники смогли добраться до архива британской резидентуры, работавшей на Ближнем Востоке и на нашем Кавказе, именно благодаря захвату турками Кипра. Этот британский архив помог нам выявить английских агентов на Кавказе, а от них и потянулись ниточки к Микояну и Куусинену. Тимошенко спалился благодаря как раз вам, товарищ Брежнев. На него дал показания офицер Абвера, которого мы захватили, когда он прибыл к нам в тыл координировать действия диверсантов по захвату командования вашей бригады. Ну вы в курсе. Мерецков погиб в результате нападения диверсантов. Диверсанты были уничтожены во время преследования. Но среди них были опознаны два офицера из окружения Жукова. Жуков к тому времени уже умер в госпитале. Официально – инфаркт, но экспертиза показала – отравлен. К Жукову, кстати, тянутся ниточки и в связи с убийством вашей жены, ну то есть жены Брежнева Виктории.

– Хрущёв! Слишком много людей вокруг него погибало от отравления, – замечаю я.

– Да, Хрущёв навещал Жукова в госпитале незадолго до его смерти, – подтверждает Берия. – И у нас на него уже очень много материалов.

– Арестовали?

– Нет. Пока. Он пока ЧВС в Уральском округе. Смотрим, кто рядом с ним появится. А то есть такое подозрение, что вокруг Куусинена и Микояна не всё мы зачистили, не всех троцкистов выявили.

– Я бы рекомендовал повнимательнее с ним. Хрущёв был организатором вашего, товарищ Сталин, убийства в 53-м году.

Во, блин, выдержка! Виссарионович только хмыкнул и движением руки показал, мол, продолжай.

– Это долгая история, товарищ Сталин. Вкратце. В марте 53-го вас отравили. Официально объявили про инсульт. Считается, что поводом к убийству стали ваши действия, направленные на передачу всей полноты власти в стране Советам. Партия же должна была заниматься только кадрами и идеологией. Хрущёв тогда был единственным в Политбюро партии, кто не имел другой должности в Верховном Совете или в Правительстве. Вот вокруг него и сорганизовался заговор партийцев, не хотевших терять власть. Куусинен и Микоян поддерживали Хрущёва, но были в тени. Лаврентия Павловича по приказу Хрущёва убили через три месяца после вашей смерти, товарищ Сталин. Хотя официально было объявлено, что Берия – английский шпион и арестован. Закрытый суд над двойником и фиктивный расстрел. В течение года после марта 53-го Хрущёв подобрал под себя всю власть в стране, ну и принялся чудить.

– Ладно, давайте к этому эпизоду вернёмся в другой раз. Расскажите нам про то, чем война в Европе закончилась у вас, про итоги.

– Мы взяли штурмом Берлин, почти вся немецкая армия была разбита, почти всю территорию собственно Германии мы заняли вместе с союзниками. Что-то из немецких недобитых гарнизонов оставалось в Норвегии, Дании, Чехии, Италии и Греции, но все эти гарнизоны сложили оружие в течение нескольких дней после капитуляции Германии. Финляндии мы в 44-м наваляли, и она сдалась. Её оккупации не было. Финны заплатили репарации, кое-кого признали военными преступниками и судили. Но сразу скажу, практически все военные преступники, кого не расстреляли, отбывавшие наказания в капстранах, были освобождены через пять-восемь лет после войны. Мы у финнов вроде бы что-то немного по территориям отжали. Финляндия стала нейтральной, и мы с ней после войны вроде как дружили. Она нам особо не гадила, но и в двадцать первом веке в Финляндии очень популярна тема насчёт того, что было бы неплохо сделать Карелию финской. Швеция в войну не вступала, мы её не оккупировали. Она так и осталась нейтральной, но отношение её к СССР после войны было гниловатенькое. Гадили исподтишка. Норвегия. Мы освободили север Норвегии от немцев. Но потом из Англии вернулся их король, и мы вывели после войны войска с норвежской территории. Норвегия так и осталась капстраной, во всём ориентировалась на Англию и США. Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария, Югославия, Албания по результатам войны стали нашей зоной влияния и во второй половине 40-х встали на путь построения социализма. Венгрия, Румыния и Болгария, как бывшие союзники Рейха, должны были что-то нам заплатить по репарациям, но СССР большую часть этих репараций позднее им простил. Греция по итогам конференции в Тегеране и Ялте считалась зоной английских интересов, и СССР туда не лез. Англичане в Греции уничтожили коммунистическое партизанское движение и установили после этого военную диктатуру. Италия сдалась, как я уже говорил, англо-американцам. С Италии тоже брали репарации. Но немного. СССР с Италии получил свою долю кораблями её флота. Про что-то ещё, полученное нами с Италии, – не помню. Франция – её освобождали англичане с американцами; благодаря «Сражающейся Франции» де Голля её не признали союзником Рейха, и даже, наоборот, она считалась страной-победительницей. Хотя, даже в моей истории, в отрядах де Голля было на порядок меньше бойцов, чем в армии союзного Гитлеру правительства маршала Петена[4]. Испания-Португалия в войну не вступали, так и числились нейтралами. Мы Испании даже ничего не предъявили за их «голубую дивизию» под Ленинградом. В конце войны и после её окончания многие нацисты укрылись на землях Испании и использовали её территорию для дальнейшего бегства в Южную Америку. Бельгию-Голландию-Данию освобождали англо-американцы. Этим странам ничего не было предъявлено. Ведь войну они нам официально не объявляли, хотя из их граждан и формировались части Вермахта и СС. Они вроде как были жертвами Рейха. Германия. От Германии отделили Австрию. Австрия была поделена на оккупационные зоны. Нашу и союзников. Но Хрущёв, кажется в 55-м году, наши войска из Австрии вывел. Австрия осталась капиталистической и нейтральной. Но, так же как и Швеция с Норвегией, гадила нам помаленьку. Судеты вернули воссозданной Чехословакии. Восточную Пруссию по большей части отдали Польше. Но около трети с Кёнигсбергом СССР забрал себе. Кроме того, от Германии был отрезан хороший кусок на её восточной границе в пользу Польши. Югославам тоже вернули земли, которые немцы у них аннексировали в 41-м. Эльзас-Лотарингию опять вернули Франции. Оставшиеся земли Германии были поделены на зоны оккупации. Восточная треть с Берлином – наша зона. Остальное – американская, английская и французская зоны оккупации. Собственно в рамках этих зон и были созданы в 1949 году два немецких государства – капиталистическая ФРГ и социалистическая ГДР. ГДР, кстати, была нашим самым верным союзником. Армия ГДР считалась самой боеспособной в Европе после Советской армии. Спецслужбы ГДР иногда действовали даже более успешно, чем их советские коллеги.

– Была? – вскинул брови Сталин.

– Это длинная история, товарищ Сталин. Итог хрущёвского переворота в 53-м и деятельности его последышей в конце 80-х годов. СССР тогда вывел свои войска из ГДР и согласился на объединение Германии на условиях американцев. ГДР не стало, а стала единая капиталистическая и подконтрольная США ФРГ. Давайте об этом позже расскажу, а то если эту тему зацепим, то о ней можно несколько дней говорить.

– Хорошо, продолжайте.

– Репарации с Германии было решено получать по большей части натурой. Вывозили из неё оборудование целыми заводами. Вывозили машины и станки. Флот поделили между союзниками. СССР в счёт репараций взял себе контрольные пакеты акций части крупных компаний, активно сотрудничавших с нацистами. Но Хрущёв зачем-то вернул контроль над этими компаниями обратно немцам. После войны мы с союзниками организовали международный военный трибунал, который судил главных военных преступников. Верхушку Рейха по большей части казнили. Кое-кому нарезали сроки. Кстати, Шелленбергу тогда предъявляли только членство в преступных организациях СС. Он получил, кажется, шесть лет тюрьмы, но по состоянию здоровья был досрочно освобождён в 50-м году. Умер в 52-м в Италии. Ходили слухи, что его отравили, ведь ему тогда всего сорок два года было. Дальше. Англичане и американцы разоружили в зоне своей ответственности немецкие части, но не расформировывали их. У Англии был план сразу после завершения войны в Европе ударить по СССР, в том числе используя и находящиеся у них в плену немецкие части. Но американцам была нужна наша помощь в войне с Японией, и они тормознули англичан. А потом как-то не срослось. США летом 45-го сделали свою атомную бомбу. У СССР же она появилась только в 49-м.

– Почему такой разрыв по времени? – поинтересовался Сталин.

– Американцам досталась богатейшая по содержанию урана руда из Конго. Тысячи тонн такой руды досталось. Им тогда не пришлось собирать по всей стране по крохам урановую руду. А Советскому Союзу уран был доступен только в виде сильно бедных руд. Руда из Конго содержала до 60 процентов урана, а урановые руды в месторождениях на территории СССР были с содержанием урана не более 0,5 процента. Мало урана было у нас для исследования и экспериментов. Ресурсов мало было. Вот и пришлось, спасибо опять же Лаврентию Павловичу за агентов в Манхэттенском проекте, идти строго по американским следам. Не было у страны ресурсов-резервов для исследования по другим направлениям. Вот и пришлось товарищу Берия помимо собственно создания бомбы заниматься созданием сложнейших обогатительных производств.

– Ну в этот раз всё по-другому, – хмыкнул Сталин, а я не стал переспрашивать, что по-другому.

– Продолжу? Отдельно надо про Югославию сказать. Погибший недавно Тито после войны задумал интересную идею. На Балканах за последние лет 50–70 все успели друг с другом перессориться и повоевать, так что теперь и не понять, кто кому и что должен. Чуть не половина территории Балкан является спорной, и непонятно, кто по справедливости должен ей владеть. Вот, чтобы избежать в будущем территориальных споров, Тито и задумал создать Балканскую Федерацию в составе Югославии, Болгарии, Румынии, Албании. С возможностью включения в её состав Венгрии и Греции. Но Греция уже была под англичанами. И саму идею Балканской Федерации Британия восприняла как создание антибританского союза. А Тито ещё масла в огонь начал подливать, поддерживая, обучая и снабжая греческих партизан. У СССР была договорённость с Британией, что мы в Грецию не будем лезть. Мы и не лезли, а Тито лез. Из-за этого могла начаться новая война в Европе. За Англией стояли США с ядерной бомбой, а у СССР её ещё не было. Англичане предъявили Советскому Союзу за Тито. Мол, либо вы успокоите своего парня, либо отойдите в сторону и мы сами вопрос разрулим. Вы, товарищ Сталин, попробовали утихомирить Тито, но он вас послал. За этим последовал разрыв советско-югославских отношений. Греческие партизаны всё равно были уничтожены.

Югославия осталась социалистической, но постоянно критиковала СССР и заигрывала с капстранами. От тех ей доставались разные плюшки-вкусняшки. И Англия с США постоянно другим соцстранам намекали – отрекитесь от дружбы с СССР и вам тоже с нашего стола будут перепадать пряники.

Дальше я рассказал, как из-за ядерного шантажа в 46-м году на севере Ирана нам не удалось создать Демократическую Республику Южного Азербайджана и Народную Республику Курдистан. Рассказал про план Маршалла. Рассказал про войну с Японией и гражданскую войну в Китае. Дошёл до Корейской войны. После этого Сталин меня тормознул.

– Пока хватит. Давайте вернёмся в Европу, к Германии. Ситуация сейчас сильно отличается от той, что была у вас. Но всё же какие вы, товарищ Брежнев, видите шаги с нашей стороны?

– Капстраны Европы после войны постепенно объединились в антисоветский военный союз. Вели постоянную антисоветскую пропаганду, провоцировали кризисы в соцстранах. В общем, много гадостей нам сделали. Думаю, что нам надо вести дело к тому, чтобы рано или поздно все европейские государства стали социалистическими, а по результатам войны как минимум дружественными Советскому Союзу. Но если с соцстранами, как правило, получалось дружить без присутствия Советской армии на их территории, то с капиталистическими странами такое не пройдёт. Например Италия и Франция. Там после войны позиции коммунистов были сильны. Коммунисты были представлены в правительствах, имели большие фракции в парламентах. Но через несколько лет после окончания войны буржуазия отыгралась и правдами и неправдами вышвырнула компартии из властных структур. А вслед за этим и вернулась антисоветская политика этих стран.

Так что, думаю, нам надо иметь на территории всех стран Европы свои гарнизоны.

– Дорого это нам будет, – заметил Берия.

– А зачем нам за это платить? Кроме Югославии и Греции с Албанией, нам есть что предъявить всем странам Европы. Они либо активно с Рейхом сотрудничали, либо напрямую объявляли нам войну. Вот пусть в счёт репараций и содержат наши базы. Лет на тридцать-сорок этого содержания хватит, а там и новое поколение, воспитанное нами в Европе, вырастет. Англию надо обязательно добивать. Было бы неплохо в десанте в Британию использовать немцев и всех их союзников. Если хотят, чтобы мы меньше им предъявляли, то пусть помогут нам с Англией справиться. Как-то не хочется наших солдат терять в этой операции. Пущай немцы-итальянцы с французами-венграми в первом эшелоне десанта кровушку за мир в Европе прольют.

– А вы – циник, товарищ Брежнев! – нейтральным голосом произнёс Виссарионович.

– С противником только так. Беречь надо друзей, а они друзьями нам станут, только когда делом заслужат нашу дружбу.

– Ладно, понятно. А что с Германией, по вашему мнению, надо делать?

– Восточную Пруссию надо забрать всю и даже немного больше – вплоть до Данцига включительно. Это в качестве наказания, так сказать. Полякам ничего отрезанного от них Рейхом не отдавать, вообще Польше никаких приращений и никакого выхода к Балтийскому морю. Потом отдельно могу обосновать почему. Далее, всё, что немцы наотжимали у соседей, оставить Германии. Кроме тех земель, что они в Югославии прибрали в 41-м. Позиция такая – вы, господа-соседи, с территориальными потерями согласились сами, на немцев в войну работали и палец о палец не ударили, чтобы возвернуть взад потерянное. А Советский Союз не подряжался за вас ваши же проблемы решать. Если, к примеру, чехи не захотели за свои Судеты воевать, то почему советский солдат должен за эти горы кровь проливать? Колонии, что в Африке немцы с Британии поимели, пусть немецкими пока и остаются. Нам всё равно туда пока не дотянуться, а кому-то другому отдавать – с какой стати? Разве что рудники урановые в Конго себе забрать. Нацистская партия и все нацистские организации распускаются и запрещаются. Люстрация и пожизненный запрет занимать руководящие и выборные должности для нацистских руководителей всех уровней. За исключением тех, кто делом помогал нашей победе или проявит себя в войне с Британией. Все военные преступники должны быть выданы нам для суда. И должно быть полное содействие в выявлении и поиске таких преступников. Думаю, имеет смысл немецких военнослужащих, что сейчас в Восточной Пруссии сидят, вывезти на территорию Союза, сформировать из них рабочие батальоны, и пусть в Белоруссии и Прибалтике восстанавливают всё ими порушенное года два-три-четыре. СС однозначно расформировываются, фильтруются и вывозятся на работы в СССР. Остальная немецкая армия сокращается до миллиона-полутора и используется под советским командованием в зачистке западноевропейских стран и в десанте в Британию. Нашим военнопленным и гражданским, вывезенным немцами в Рейх, кроме, естественно, скорейшего освобождения, всем использовавшимся на работах, немцы должны заплатить зарплату по актуальным расценкам. Если у какой компании не хватит средств рассчитаться, то такая компания должна переходить в собственность СССР, с тем чтобы уже Советский Союз производил за эту компанию все выплаты. Граждане других государств, содержащиеся в концлагерях и тюрьмах, должны за счёт Германии возвращаться на родину. Расчёты за их работу – пускай сами между собой решают. В Германии – естественно, амнистия всем политзаключённым. Строго следить, чтобы уголовников не выпустили. До окончания войны в Европе и на Тихом океане все решения и действия правительства Германии, местных органов власти и судов должны проходить согласование и утверждение в Советской военной администрации в Германии. Когда с войнами разберёмся, можно разрешить выборы и формирование нового правительства. Советские военные базы в Германии размещаются сроком на пятьдесят лет и содержатся за счёт Германии. Репарации, думаю, имеет смысл получать натурой. Заводы вывозить из Германии не стоит. Пусть новые для нас делают. Корабли-суда, машины-трактора тоже пусть для нас делают. Кое-что из вооружения можно с них поиметь. Можно в счёт репараций забрать контрольные пакеты акций у компаний, особо отличившихся в сотрудничестве с нацистами. Ну и на время вывезти к себе учёных-конструкторов-инженеров, что работали в урановой, ракетной и других военно-прикладных программах Рейха. А вот, чуть не забыл, конфискация в пользу СССР всех средств со счетов нацистской партии и нацистских организаций. Потребовать от Швейцарии выдать нам всё, что нацики в их банки заскладировали.

Выдохнул, встретился взглядом с Берией и добавил:

– Допуск наших сотрудников для работы в архивах спецслужб Рейха. Расформирование этих спецслужб и формирование новых под нашим контролем. Вот вроде бы всё, что в голову приходит. Могу ещё подумать и позднее доложить.

Уф. Наговорил и наговорился. Но не отпустил меня сразу Сталин. Гонял ещё по разным темам пару часов. А потом озадачил, ну как без этого, написанием развёрнутого доклада на тему всего сегодня проговоренного и не только. От лекций в Академии Виссарионович меня не освободил. Буду до обеда премудрости вещать слушателям, а после обеда – бегом на Лубянку писать «воспоминания о будущем». За неделю надо успеть краткий обзор наваять. А затем пирожок-приманка-поощрение – командировка в Минск на мирные переговоры с немцами и на переговоры с союзными американцами.