Прислужник своего «Естества»

Зато туда сунуться преследователи просто не посмеют!

Потому что там – и до сих пор, возможно, работающие, охранные автоматические системы. Правда, и отсутствие отопления. И полное отсутствие продуктов. И…

Много чего ещё – «и».

Но нужно признать: после второй попытки «разведать и освоить», когда погибли четыре женщины-сапёра, и одна – эксперт по электронным средствам слежения, никто больше в тоннель, соединявший когда-то Андропризон, и обширный, и заброшенный тоже пять столетий назад комплекс «Новая Швабия», не суётся. Во избежание. И в связи с отсутствием смысла. Сам Андропризон-то – до сих пор полностью – не «освоен»!

И даже если предположить, что Андрей, как хитрый и соответствующим образом разбирающийся в технике, мужчина, сможет преодолеть все эти охранные системы, нужно признать: без запасов пищи, и тёплой одежды им там банально – не выжить!

Следовательно, нужно эти самые запасы пищи – приготовить. И перенести туда. В тамбур, соединяющий Андропризон – с тоннелем, ведущим в нацистский комплекс. А ещё – там же припасти и тёплую одежду. И смену нижнего белья. И оружие. И…

Много чего ещё. Нужного на первое время. Пока они не смогут добыть какого тюленя. Или пингвина.

Но вот проблема.

Одна она всего этого не достанет. Как не сможет и отключить видеокамеры коридоров. Как не сможет и выпустить Андрея из его изолятора.

Следовательно, нужно найти сообщниц! Едино, так сказать, мышленниц!

То есть – тех, кто тоже недоволен тем, что столь качественный самец используется – не по назначению!!!

То есть – не дарит неземное наслаждение несчастным девушкам, истосковавшимся по естественной ласке, крепкой мужской руке, и другим его крепким органам! И которые готовы забеременеть естественным способом, а не быть «осеменяемы» шприцем с дозатором, словно племенные коровы! Или кобылы.

В плане контроля видеокамер она, пожалуй, могла бы договориться с Жаклин Бьёрк, та явно вожделеет этого Андрея не меньше её самой! Ну а «прикрыть» их сверху, от начальства, могла бы только Анна Болейн, Координаторша.

Во-первых, она перецапалась с Советом, глава которого её терпеть не может, и воспользуется любой промашкой, только бы – деклассировать! Ну а во-вторых, очень похоже, что Анна и сама бы не прочь с этим Андреем… И – с извращениями!

Осталось только смирить гордыню, и признать, что этот мужчина – будет принадлежать не только ей. Но и её сообщницам. А сообщниц потребуется как минимум – три.

И кое-какие мысли и намётки в этом плане у Элизабет уже есть…

Потому что последняя «соучастница предполагаемого похищения» – начальница внутренней охраны, Магда Крамер. И оружием эта крепкая и ходовая дама уж точно сможет разжиться запросто! Просто взяв его из арсенала!

Осталось с ними только договориться – но так, чтоб её сразу же не упекли в карцер, как провокаторшу. Саботажницу. Или даже – диверсантку!..

Покусившуюся на «достояние Общества»!

«Поставил я свою любимую газовую плитку снова на стол. А стол подвинул к её правой ручке. Гвозди сороковки с обрубленными шляпками, которые я раскалил докрасна, чтоб загонять ей под ногти, не должны успевать остыть.

Скосила эта козочка на меня свои выразительные глазки. Увидела, конечно, что собираюсь делать теперь. Вижу: напряглась.

Ну и я смотрю ей в глаза. Ясные они у неё, конечно, и очень выразительные.

И вижу я, как она пытается сама себя пересилить. Ну, то есть – хочет показать мне изо всех сил, что сломлена! И якобы очень боится того, что сейчас буду делать!

Но актриса из неё …еровая. Потому что несломленный её дух, её внутренняя сила так и прёт из-под показного смирения. Но зато тон ей «доработать» вполне удалось:

– Умоляю! Вы же – не зверь! Я же вижу, понимаю, что вы всё это делаете только затем, чтоб в моём лице отомстить всем остальным женщинам! Которые над вами издевались. И смеялись. И ничего вам не давали! И я понимаю, что раз мне в конце предстоит электрический стул, оставлять меня в живых вы не собираетесь.

Но я заклинаю вас всем святым, что у вас ещё осталось! Пощадите! Ведь вы уже получили от меня всё, что хотели! И необузданный секс, и наслаждение от того, как я мучаюсь! И крики и стоны!

Ведь больше ничего я вам дать не смогу!

Никаких новых ощущений! А только снова – крики, стоны, проклятья!

Ну что вам стоит?! Я поклянусь всем святым, что есть уже у меня – никогда и никому про вас не рассказывать! А если я умру, или просто пропаду, когда вы мой труп закопаете – моя мать точно умрёт! А братишку отдадут в детский дом!

Хм-м-м…

А умеет она убеждать. Пусть даже до этого я эти аргументы и слыхал.

Хоть глаза и говорят о том, что вовсе не сломлена, а хитрит.

И дело не в том, что понимает, что после того, как я изуродую ей ногти – возврата к старой, единственно известной ей профессии – не будет. Потому что не сможет она залечить пальчики настолько, чтоб выполнять свои поддержки, движения и всё прочее, что положено делать с партнёром по па-де-де и прочем таком, без жуткой и постоянной боли.

С другой стороны, понимаю я, что на слово женщины, да ещё в таком положении, полагаться – ну никак нельзя. И буду я распоследний дурак, если поддамся её мольбам, и отпущу. Ну, вернее – отвезу куда-нибудь подальше от моего дома, да и выгружу у какой-нибудь больницы: как поступила героиня Умы Турман с Софи в фильме «Убить Билла».

А заставила она меня всё равно – приостановиться. И даже задуматься.

До этого мне, конечно, приходило в голову, что самый надёжный способ отделываться от трупов – это закапывать их, да поглубже, прямо тут, на моём участке.

С другой стороны – копать и нудно и тяжко. Это – если убью её часа через три, как планировал, всё равно придётся ждать часов до двенадцати, пока все соседи угомонятся. И места во дворе не так уж много. Максимум – трупов на двадцать. Но отпустить…