Притворись моей на 7 дней (СИ)

Глава 17

Не день рождения, а вечер ностальгии какой-то. Но Нинель, конечно, звезда этого вечера.

Каждая история, каждый рассказ… Нет, Стас не спорит, Неля рассказывала интересно. Живо так. Красочно. Лучше, чем мог бы рассказать кто-то из парней, включая его самого.

Вот только Стас в каждой истории слышал своё. Отдельное от всех прочих.

Намёки, намёки, намёки. На их отношения прежде. На те мелочи, нюансы которые были известны им двоим. Которые терялись в рассказах для всех… Кроме него.

Стас не знал, чего хотела добиться Нинель. И даже не был уверен, что она в самом деле пыталась ему на что-то намекнуть.

Зато отчётливо понял, что не знает её. Не знает ни как женщину, ни как друга, ни как человека. Не может предположить, какие мысли бродят в её голове. Какие цели она может преследовать.

И вот сейчас. Он стоял на краю танцплощадки, смотрел как в её центре отжигает Нинель… И понимал, что и три года назад, и четыре, и пять, и семь — она была такой же.

Возможно более резкой, менее сдержанной… Менее светской. Но Стас не уверен, что вообще хоть когда-то был момент, когда он мог бы с уверенностью сказать, что знает Нинель — настоящую Нинель.

В голове вновь крутился вопрос Вероники про чувства к Неле. Крутились собственные воспоминания. Только сейчас, за эти пару дней, они лишились большей части романтичного флера и ностальгических нот. И выглядеть стали… Неприглядно.

Станислав поморщился, осознав, что всего пару месяцев назад он вспоминал те времена как нечто светлое, наполненное любовью и пониманием. А сейчас чувство что он снял розовые очки. И то, что он сам считал искренней любовью, оказалось… Он даже затруднялся дать этому нечто внятное название, потому что на ум упорно лезли ассоциации с товарно-денежными отношениями. И, тем забавнее, что в натуральных товарно-денежных— с Вероникой, — и души, и тепла, и поддержки, и понимания оказалось в разы больше.

Воспоминание о Нике вернуло на лицо улыбко. Но мысль о том, что с ней отношения чисто договорные была не слишком комфортной. Понятной, очевидной, и при этом на удивление неприятной. Стас выпил совсем немного, но вдруг его осенила мысль, что надо поговорить с Никой ещё раз.

Более прямо. Более откровенно.

Словно озарение — желание прояснить и её чувства. Настоящие чувства.

Слишком навязчивой вдруг стала мысль, что Ника могла вести себя так всё это время только из-за договора. Из-за тех денег, которые получит в итоге.

Сейчас Стасу сейчас было плевать на деньги. Они его волновали в данный момент меньше всего — он даже был готов дать ей ещё столько же, если они ей так нужны. Но он хотел услышать честный ответ — что для неё эти отношения. И есть ли у него шанс… У них шанс действительно стать парой.

Станислав выдохнул, возвращаясь в реальность. Нашёл взглядом Нинель — за это время Галя успела куда-то уйти, и теперь Львова двигалась под музыку практически одна.

Другие, незнакомые отдыхающие тоже ещё присутствовали, но их было мало. На фоне Нели они попросту терялись. А многие и вовсе разбредались уже по комнатам, отдыхать, хотя время к полуночи только приближалось.

В голове шумело пиво. Ночь действовала как-то гипнотически. И танцы ещё эти, словно кричащие «обратите на меня внимание».

Вспомнилось вдруг, что их с Нелей отношения начались как раз в её день рождения. Пять лет назад. По-своему символично. А ещё более символичным будет, поставить наконец в них точку.

Эта мысль пришла неожиданно, но принесла спокойствие.

Вот он — тот самый ключ. Хотя, скорее уж камень, который мешал двигаться дальше.

Стоит, пожалуй, закрыть уже эту историю окончательно.

В том, что он чужой для Нинель — Стас уже не сомневался. Вообще, после трёх дней с Никой, он убедился ещё и в том, что для него Нинель тоже не была близкой. Он даже засомневался, что все эти три года он действительно любил её.

Нестерпимым стало желание закрыть эту тему окончательно. Для этого требовалась сущая мелочь. Поговорить с Нинель. И узнать наконец, почему тогда она выбрала Илью. Точнее, почему не сказала о своём желании и намерении выйти замуж за другого. Зачем добивалась расставания той дурацкой ссорой, причин которой он не мог вспомнить ни тогда, ни уж тем более сейчас.

Узнать ответ на этот вопрос — и он сможет окончательно отпустить эту историю. Эти отношения. Перестанет за них цепляться, вспоминать и постоянно сравнивать.

Стас снова моргнул и осмотрелся.

Народа на танцполе почти не осталось. Музыка звучала заметно тише. Но, что важнее, поблизости не наблюдалась своих.

Куда-то ушли Ника, Илья. Даже закадычной подружки Нели — Зиминой, — поблизости не наблюдалось. Лишь сама Львова как ни в чем ни бывало продолжала отплясывать что-то умеренно зажигательное: ближе к соблазнительному и практически невпопад с музыкой.

Стас смотрел на неё долгую минуту. Взвешивал все за и против. Но потом плюнул и решительно направился к женщине.

В конце концов, она ведь не постеснялась ставить его в неловкое положение. И на праздниках. И на его праздниках. И сегодня: в присутствии друзей и, что неожиданно важнее, Ники. Не важно, специально Нинель сказала ту фразу, случайно ли. Фраза была сказала и фраза была услышана.

А его фраз посторонние не услышат. Он позволит Неле сохранить лицо. И праздник он портить не собирается. Лишь окончательно разъяснить пару моментов. Фактически, получить ответ на единственный вопрос.

Нинель заметила приближение Стаса. Позу сменила на более соблазнительную, улыбнулась провокационно.

— Нам надо поговорить.

Из-за музыки прозвучало скорее вопросительно, и Стас поморщился. Нинель посмотрела на него, не скрывая превосходства, но, на удивление, насмешничать не стала. Покачивая бёдрами, направилась прочь с площадки — в сторону противоположную их беседке.

Они отошли не очень далеко. Точнее, тропинка в итоге все равно привела к их же беседке, но с другой стороны.

Стас заметил внутри только Нику и Мишу, но все равно немного успокоился. До этого он как-то не осознавал, что тревожится за Веронику. Но осознав, эту мысль он отложил в сторону. Сейчас стоит закончить то, что следовал закончить ещё тогда, когда узнал, что Неля теперь Львова.

— И что же ты хотел мне сказать?

Нинель произнесла это ласково, поощрительно. И Стас снова поморщился, уже не скрываясь. Ему совершенно не нравилась эта довольная интонация Нинель. Она никак не вязалась со всем происходящим.

Стас вздохнул — ему требовалось собраться с мыслями. Сформулировать вопрос максимально чётко. Чтобы у Нели не было шанса соскочить, извратить его и вновь свести все к перепалке или шуткам.

— Долго же ты собирался, — не став дожидаться, самодовольно произнесла Нинель.

Она смотрела на него искоса и довольно улыбалась.

— Ты знаешь, о чем я хочу поговорить?

— Это очевидно, — женщина фыркнула. — Я удивлена тем, сколько долго ты смог терпеть эту Нику.

— Нику? — повторил Стас и скептически усмехнулся. — И при чем здесь она?

— Признаю, вы весьма неплохо держались. В начале я даже поверила в то, что у тебя действительно отношения. Но сегодня ты подтвердил, что никакой любовью между вами и не пахнет.

— Вот как…

Станислав протянул это специально — хотел посмотреть что ему скажет Нинель.

Сейчас, вне стробоскопов танцпола и музыки было заметно, что женщина выпила больше нужного — вела она себя значительно более развязно, чем обычно. И говорила как будто искреннее — впервые за всю эту недолгую поездку. Впервые за неполные три дня, Стас чувствовал, что Неля действительно говорит то что думает, и ведёт себя соответственно, не пытаясь поддерживать маску светской дивы.

— Знаешь, я ведь тоже скучала… Все эти годы, — она отвела взгляд и мечтательно улыбнулась.

— Скучала…

Медленно повторил Стас.

Эта информация, наверно, должна была… Ошарашить? Изумить. Вызвать сладкий трепет в груди… Но Станислав не почувствовал ничего из этого. Только недоумение и досаду.

Это признание было несвоевременным. И совершенно уже ненужным.

Забавно, но после того как эти слова прозвучали, Стас понял со всей ясностью: ему не нужна Нинель. И не факт, что была нужна когда-то… Как возлюбленная не нужна.

Им было — бывало, — хорошо вместе. Но пара из них была откровенно плохая. Это тоже стало теперь очевидным.

— Я всё ждала, когда ты наконец осмелишься… Когда пересилишь свою дурацкую гордость…

Нинель не смотрела на Стаса, не видела его реакции — его эмоций и мыслей, которые без труда читались и в позе, и на лице и, особенно, во взгляде.

— Гордость значит.

Станислав не спешил врываться в монолог Нели, что-то объяснять или оправдывать. Для себя он уже всё понял и решил. Но ему было интересно узнать, о чём думала она. Почему всё сложилось именно так, а не иначе.

— Ну конечно, — Неля фыркнула, бросая на мужчину весёлый взгляд. — Как ещё это назвать?

— Мы поссорились тогда из-за твоих дурацких претензий, — сухо напомнил Стас. — А при нашей следующей встрече ты уже была замужем.

— Боги, Стас, ну ты прям как глупенький, — покачав головой, Нинель умиленно улыбнулась. — Конечно же тогда наш брак был просто шалостью. Мы просто договорились и поженились, только и всего.

От этих слов стало мерзко.

И от понимания, что он сам сейчас в каком-то смысле поступил так же… Но был один нюанс. Их с Никой не связывало ничего иного, кроме договора. И ничего иного не было предусмотрено. Тогда как о нежных чувствах Ильи к Нинель в компании знали все, включая саму Нелю.

— То есть желание сделать мне больно было настолько велико?

Стас нахмурился. И постарался не думать о том, как Неля поступила с Ильёй — их общим другом, вообще-то! Илья ведь наверняка пошёл на это осознанно.

— Ты драматизируешь. Ты первый начал! — Нинель повернулась к нему с недовольным видом.

Стас покачал головой. Он не понимал, что женщина имеет ввиду. И в то же время чувствовал, что не особо то и хочет знать.

— После нашей ссоры, на следующий же день! Ты!!! Ты демонстративно улетел в другой город с другой женщиной! Ты думаешь я этого не видела⁈

В голосе Нинель звучала настоящая драма. Выпестованная за три года боль.

Стас поморщился — такие спектакли ему не нравились и тогда. Но тогда их неплохо скрашивала страсть, что пылала между ними, и сопутствующие ей удовольствия. Сейчас же… Это напоминало дешевую постановку, когда недостаток таланта и спецэффектов заменяют громкостью голоса и странными гримасами. В этом плане у Нинель было не так уж плохо, но ситуация все равно напоминала фарс.

Стас не собирался выводить все это на объяснение. По сути, он хотел узнать лишь вопрос на ответ, почему она тогда не сказала, что не любит его, напрямую. Не сказала об отношениях с Ильёй и скорой свадьбе с ним же.

Объяснения Нели — или скорее её интерпретация событий, — вполне годились за ответ, однако просто развернуться и уйти Стас не мог. Понимал, что надо разрубить этот узел до конца. Получить ответы на свои вопросы, и дать ответы на вопросы Нели. Чтобы закрыть эту тему навсегда. Чтобы она не давила на него изнутри, не мешала и не отправляла больше дурацкими мыслями. И чтобы больше их не связывало ничего совершенно.

— В другой город я летал с секретарей отца. Она старше меня на десять лет. С ещё она моя родная тётя, — сухо ответил Стас.

Нинель отшатнулась, заморгала часто-часто, глядя на Стаса как на предателя, и губы обиженно поджала.

— Ты врёшь!

— А если бы ты, — он выделил это интонацией, — Тогда не уперлась в свою гордость и хотя бы просто поинтересовалась, куда и зачем я лечу, то узнала бы, что к командировке я готовился почти три месяца. Но каждый раз, когда я пытался тебе о ней сообщить, ты переводила все на грань ссоры.

Под конец собственной речи, Стас развеселился. Озвучивая то, что терзало еще тогда… Да что там, все три года терзало! Он понял, что отпустило.

Ему больше не обидно. Не стыдно. Не больно. Не терзает и не тянет. И Нинель — такая как сейчас, — вызывает лишь жалость. Даже не сочувствие.

— Ты хочешь сказать, что я… Была дурой? — Нинель натянуто улыбнулась.

Стас поморщился и неопределённо качнул головой, не став говорить ни да, ни нет. В конце концов, если так подумать, он ведь и сам не лучше — три года боялся подойти и просто спросить. Идиот.

— Значит… Стас, мы… Мы просто все три года вели себя как два дурака?

— Можно и так сказать, — Станислав дёрнул уголком рта, обозначая короткую улыбку.

— Тогда… Мир?

— Мир, — задумчиво согласился мужчина.

Хотя налаживанием дружеских отношений этот разговор назвать было сложно, но теперь неля хотя бы не будет постоянно цепляться.

— Значит мы… — с нескрываемым облегчением женщина улыбнулась. — Значит, теперь наконец всё станет, как надо. Как должно.

— Значит ты перестанешь наконец цеплять Нику?

— Конечно, — Нинель с улыбкой отмахнулась. — Не буду же я ей звонить, чтобы позлорадствовать.

— Звонить?

— Когда она уедет, — с улыбкой пояснила Нинель. — Впору пожалеть её, что она упустила такого шикарного мужчину.

— Упустила? Кого?

Стас напряженно посмотрел на женщину. Не мог поверить, что понимает её слова правильно.

— Тебя, конечно.

В кустах зашуршало, и Стас бросил туда короткий взгляд, но никого не заметил. Свет фонаря туда не достигал, а кусты были достаточно крупными, чтобы за ними нельзя было разглядеть даже кого-то достаточно крупного, вроде Ильи или Павла, не говоря уже о девушках. Однако в короткой тишине стало слышно, что друзья ругаются в беседке, и Станислав немного расслабился.

— Нель… — он поморщился и серьёзно посмотрел на женщину. — Между нами мир — да. Но это лишь значит, что наше общение наконец станет нормальным. Дружелюбным. Человеческим. И перестанет быть поводом для тревоги наших друзей. Но то, что было в прошлом осталось в прошлом. У тебя есть Илья, у меня — Вероника.

— Но как же… Ты ведь любил меня!

— Возможно любил, — спокойно согласился Стас. — Но это чувство осталось в прошлом. В том самом дне, где ты после рядовой ссоры перестала отвечать на мои звонки и сообщения, и даже не потрудилась сообщить о нашем расставании. Хотя бы смской.

— Потому что расставания не было! — зло произнесла Нинель, притопнув каблуком. — Я тебя, дебила, три года ждала. Три грёбаных года, слышишь⁈ Ждала, когда ты наконец всё поймёшь. Что начнёшь наконец действовать! Мужиком себя проявишь наконец-то! Намекала на это, подначивала… А в благодарность за это, ты говоришь мне, что не любишь⁈

— Я переболел и прозрел.

— Но я то тебя люблю! — она почти выкрикнула это.

Стас поморщился — слишком громко, — и отступил на пару шагов назад. И с нового ракурса стало видно, что ему не показалось.

У их разговора действительно был слушатель.

Буквально в метре, прямо за кустом, практически не прячась, стоял Илья. В полумраке, прижимающий телефон к уху, с каменным лицом неотрывно смотрел на супругу. Он гарантированно слышал их разговор. Особенно последнюю его часть.

Станислав замер, растерявшись. Он не хотел чтобы Илья это слышал. Чтобы вообще хоть кто-то это слышал. И сейчас он не знал, что сделать.

— Что⁈ Думаешь я поверю… — Нинель повернула голову в ту же сторону.

Женщине наверняка собираясь сказать что то нелестное в адрес подслушивающего. Или в адрес Стаса, с его нелепыми попытками перевести тему. Вот только поняв, что это её супруг, она замерла так же, а глаза её испуганно распахнулись.

— Илюша, а что ты тут…

Договорить она не успела. Словно отмерев, встряхнувшись буквально, Илья бросил нечитаемый взгляд на друга и быстрым шагом ушёл прочь.

Львова замешкалась лишь на пару секунд, кинула на Стаса беспомощный взгляд, и торопливо зашагала по дорожке, стремясь догнать супруга.

Станислав вздохнул и поморщился в очередной, чёрт его помнит какой уже раз, за этот неполный час. Ситуация была неприятной, вызывала оскомину своей тягомотностью, и тем неприятнее, что окончательную точку он в разговоре так и не поставил.

Впрочем, он озвучил самое главное. И получил самый важный ответ… Даже два. Осталось лишь поговорить с Никой. Ему подумалось, что будет весьма символично, закрыть и этот вопрос сегодня. Либо чтобы в этом дне осталось всё неприятное от отпуска, либо же чтобы наоборот, этот день закончился хорошо и запомнился таковым.