Притворная неверность

А! да вот и он

И что-то невесел!

Опять уж рассержён!

Ну, Ленский, в женщинах ничто мне не понятно!

Мне тоже, признаю́сь.

Они… невероятно!

Как хитры, скрытны! – в них обманется хоть кто.

Как ветрены!

Да он заговорил не то; —

Неужли угадал?

Таить немного прока;

Узнает без меня, – а рассказать жестоко.

Оба сходятся с двух сторон.

С чего бы мне начать?

Послушай, милый мой!

Мы с Лизой разговор имели преживой,

Да с ней не сговоришь: совсем другая стала!

И неуступчива, как сроду не бывала!

Тут что-нибудь да есть. – Так! бог уж ей судья,

А что душой кривит Эледина твоя.

Нет! за Эледину, как за себя, ручаюсь;

А в Лизе, виноват, я что-то сомневаюсь;

Однако ж, не сердись, ведь это ни к чему,

Будь рассудителен. – А видно по всему,

Что вряд ли ты любим.

Так! обо мне заботы;

А об самом себе подумать нет охоты?

А что?

Не бойсь, скажи про Лизу, что она

И точно не шутя в кого-то влюблена,

Что пишет к этому кому-то; – это мало,

Что он письмо ее везде, где ни попало,

Показывает всем; и, словом, что ты сам

Письмо ее читал?

Да по твоим словам

Тебе известно всё, – а я сказать боялся.

Так точно: Блёстов здесь со мною повстречался;

И тотчас показал мне, к горю твоему,

Письмо руки ее; и писано к нему.

Теперь, прошу сказать, у женщин что же прочно?

Письмо от Лизы?

Да.

Сам видел ты?

Сам точно…

У Блёстова… Его он носит напоказ.

Ты сам читал его?

И перечел не раз;

Я верить не хотел.

Возможно ли? Так, стало,

Всё кончено теперь! Всё для меня пропало!

Как глупо вверился и как обманут я!

И кем же? – Решена судьба теперь моя.

Утешимся, мой друг. – Оставим их в покое.

Откажемся навек от женщин, будем двое,

Как братья, жить.

Оно всё так, я очень рад!

Однако ж посуди и то, любезный брат,

Что мне моя верна.

Верна? – да, дожидайся!

Верна! – Нет, женщинам ты лучше удивляйся,

Твоей, моей и всем! – Все верны, хоть куда!

Да что я? Для тебя не велика беда;

И станешь ли тужить ты об своей потере?

В чем дело, расскажи?

Она… По крайней мере,

Ты это заслужил холодностью своей.

Да что же?

Ничего. От верной-то твоей

Показывал письмо мне Блёстов, – в оба глаза

Смотрел я и читал, и перечел два раза.

От каждой по письму!

Как ты сказал? – моя?

Писала к Блёстову письмо, – сам видел я.

Ты шутишь?

Не шучу.

Она к нему писала?

Да, сударь!

К Блёстову?

Да, сударь.

Изъясняла

В письме любовь свою без всякого стыда?

Да, су́дарь, да, суда́рь, я говорю вам: да!

К чему расспрашивать? для вас ведь это малость.

Так обе к Блёстову они писали? – Шалость!

Никак не вслушались, – велите повторить?

Нет, вслушался и вас хотел благодарить.

Что? женщин я не знал? – «Нам брать у них уроки?

И только сами мы заводим их в пороки?»

Что? прав ты?

Может быть.

Как? Лиза мне верна?

И в шу́та, в Блёстова, покамест влюблена!

Я думаю, теперь он должен восхищаться.

Вот думает об чем!

Нельзя ль тебе дождаться?

Я вмиг приду назад.

Их надо в стыд привесть;

Пойдем.

Что мне до них? другое дело есть.

Эледина сама, ты помнишь, нам сказала,

Что нежности она к кому-то сочиняла…

Да что? при нас самих записка послана.

Хоть то в ней хорошо, что искренна она.

Как входит в голову такое рассужденье!

Подумай хоть об том, холодное творенье:

Письмо Элединой мне Блёстов показал,

Письмо от Лизы он тебе читать давал. —

Неужли позволять над нами так ругаться?

У всякого свой вкус; он любит забавляться.

Ах, Лиза! Ах! на что от Вельской я отстал?

Послушай, ты письмо… проклятое читал,

Не помнишь ли, что в нем? Сказать ты можешь

смело; —

Уж я не рассержусь.

Зачем? не к спеху дело;

Мне Блёстов обещал их письма выдать в свет.

Прощай же, коли так; в тебе надежды нет;

Я Блёстова сыщу.

Постой; какой ты вздорный!

Ну, есть ли из чего шуметь?

Слуга покорный!

Постой; – поверь же мне, что Блёстов не любим.

Как?

Забавляются над нами и над ним.

С чего ты взял?

С того, что я наверно знаю.

А письма?

Их себе я очень объясняю.

Вдруг обе к Блёстову послали два письма?

Нельзя, чтоб обе вдруг сошли они с ума,

Ну, сам ты рассуди.

Так точно. – Нет! вернее

Узнать бы. Растолкуй всё это мне яснее.

Да всё объяснено. Одна из них скромна,

Другая меньше, но… обманщица ль она?

Ты веришь письмам их, а я их чувствам верю.

Лишь Блёстов сделал тут неважную потерю,

Рассудок потерял, и то не нынче…

Так!

Ты жизнь мне возвратил! – Какой же я дурак!

Я сомневаться мог! – Что значит быть ревнивым!

Сто раз уж перед ней я был несправедливым!

Как до сих пор не знать ума ее, души?

Однако ж ведь они и сами хороши:

Сидят и про себя, чай, думают: авось ли

Над легковерьем их мы похохочем, – после.

Нет! не умели мы их хитрость угадать?

Нет! очередь не нам над ними хохотать?

Тебе обязан я всем, друг мой!

И, как другу,

Мне окажи теперь бездельную услугу.

Вели; приказывай; что хочешь ты, чего?

Дай Блёстову пожить, не вызывай его.

Не вызову.

Ну вот, насилу усмирился.

Однако ж если ты судить поторопился?

Опять за ревность!

Нет; да ты подумай сам;

Без доказательства нельзя же верить нам.

Всё та же песня.

Мне хотелось бы покуда…

Покуда надобно уйти тебе отсюда;

Отчаянного роль я стану здесь играть;

Ты только не мешай.

Да надо бы узнать.

Я всё узнаю,

всё; ну, что же, убирайся.

А если…

Ах, поди!

Смотри, в обман не вдайся.

Да, ну, поди скорей!