Приватный танец

Глава 14 Злата

ЗЛАТА

Не помню тот момент, когда моя жизнь пошла по наклонной.

Когда встретилась с Валерой?

Когда поссорилась с папой?

Когда забеременела от Валеры?

Когда он бросил меня?

Когда его арестовали?

Или когда Асият вот так запросто пропадает?

Все таки я больше склоняюсь к тому моменту, когда я поссорилась с папой. Не послушала его, выбрала Валеру. Думала он — моя любовь, первая и единственная!

Дурочка, наивная и глупая, да. Но уже ничего не изменишь, как говориться Бог свел меня с Валерой, чтобы на свет появился мой малыш, будь то девочка или мальчик. Единственное, о чем я жалею, это что поссорилась с отцом. Обиделась и молча отдалилась от него. Мой отец — единственный мне родной человек на земле. Он моя душа, а я так поступила с ним. Если бы только он не отказался от меня, мы могли все исправить и опять быть семьей. Но, он с такой легкостью отказался от меня, уму не постижимо. Как может близкий, родной человек отказаться от своей кровинушки? Как? Мой малыш еще совсем крохотный, но я уже сейчас люблю его всем сердцем и ни за что на свете, ни при каких обстоятельствах не откажусь от него. Все что угодно, любое наказание я ожидала от отца, но только не это.

Во всех событиях произошедших в последнее время, больше всего меня мучает исчезновение Асият. Я со вчерашнего вечера не могу дозвонится до нее. То есть до ее матери.

Хожу по комнате с ее телефоном в руке, не знаю что делать. Кому звонить? Где искать? Понятия не имею!

Я проплакала всю ночь, когда каждый раз набирала номер ее телефона и каждый раз ее мама скидывала звонок, а под утро она меня, то есть номер своей дочери, заблокировала.

Господи, что мне делать? Уже второй день, как ее нет. Сегодня ночью, когда не дождалась появления Асият, обзвонила все больницы, морги и полицейские участки. Нигде ничего не слышали о восемнадцатилетней девушке. С одной стороны радует, с другой никак не успокаивает.

Боже! Моя бедная девочка, колобочек мой, ты где? Что с тобой? Когда ты вернешься?

Я не знаю куда себя деть, не знаю что делать! Боже помоги моей девочке, будь всегда рядом! Ангел-хранитель молю, преследуй мою подругу, не оставляй ее и ее малыша ни на минуту! Пожалуйста!

— Ало? — отвечаю на вызов на телефон Асият, — Лиля Сергеевна, — я срываюсь на плачь, — от Асият до сих пор нет известий! Я не знаю, что делать?

— Во-первых успокоиться! Подумай о своем малыше! — она тяжело вздыхает в трубку, каждый день Лиля Сергеевна звонит по несколько раз, с того самого дня, как Асият не появилась на работе, — Боже! Да что же это такое происходит с вами? — она хоть и злая, строгая, но переживает, как за своих детей. Когда я сообщила ей о своей беременности, она конечно кричала и ругалась, но после, когда успокоилась, извинилась и сказала, что будет ждать моего возвращения. Если, конечно, после родов я вернусь в форму.

— Лиля Сергеевна, может написать заявление в полицию?

— Злата, что ты им скажешь? Что ее увезла родная мать?

— Скажу, что я не могу дозвонится до нее. В институте уже не знаю, что придумать, боюсь сказать правду.

— Ума не приложу, что делать?! Никто ее искать не будет, пока не пройдет трое суток! Я связалась со своими знакомыми в органах, никаких происшествий с участием молодой девушки не было. Это радует! Значит у нее все хорошо.

— У меня плохое предчувствие!

— Прекрати плакать! Боже! — она тяжело дышит в телефон, — ты знаешь адрес ее дома деревни?

— Знаю, она говорила.

— Если сегодня она не появится, я завтра поеду туда. Сама!

— Правда?

— Если ты не прекратишь плакать, то не поеду! С Асият ничего не может случится, поняла? Она живая и с ней все в порядке, а ты ее оплакиваешь!

Я вытираю глаза, заставляю себя успокоиться.

— Ты и не ешь наверное? — я киваю, будто она видит меня через телефон. Та пицца, которую мы покупали с Асият, до сих пор стоит в холодильнике. Я не притронулась к ней, без нее не трону, — ты ешь что-нибудь?

— Да.

— Врешь?

— Да.

— Что мне с тобой делать? Давай еще ты заболей у меня! Ты думаешь о ребенке, аа? — она так кричит, что у меня закладывает уши, — я тебе сейчас сделаю доставку, попробуй не съешь!

Голова разрывается, жутко болит, в висках стучит, в глазах темнеет. Ноги не держат, я боюсь упасть, поэтому ложусь на кровать. Кручусь с бока на бок, встаю, делаю себе сладкий крепкий чай и пью, без варенья, которое Асият открывала в последний раз, оно стоит на столе. Слезы опять катятся по щекам, когда смотрю на варенье и вспоминаю какой она счастливой была, когда его открывала и говорила, что почти сама варила.

Допиваю чай, встаю, отодвигаю штору и смотрю на то место, где в последний раз стояла Асият, возле злосчастного такси. Я забываю о гордости и звоню папе с телефона Асият. Потому как мой номер он заблокировал. Может и разблокировал, но я не проверяла. Я прихожу в шок, когда счастливый голос отца отвечает мне:

— Асият! Дочка! Ну наконец, неужели я дождался твоего звонка?

— Папа?

— Злата? — он прокашливается.

— И часто вы созваниваетесь с Асият?

— А где она, почему ты звонишь с ее номера?

— Папа! — и срываюсь на громкий плач.

— Злата, что случилось? — я узнаю его перепуганный, дрожащий голос, — Злата, соберись и скажи, что с Асият?

— Я не знаю, что с ней!

— Как это не знаю?

— Она пропала!

— Господи Злата! Она что иголка, что пропала? Как человек может пропасть?

— Папа приезжай, я не знаю где Асият. Я не знаю, где ее искать!

— Я сейчас приеду. Успокойся и жди! — он отключается, я продолжаю реветь, плохие мысли сами лезут в голову. Клянусь, как бы я себя не заставляла, ни одной хорошей мысли нет.

С ней что-то случилось и все тут. Мозг стучит и информирует меня только о плохих вещах, хорошего мало.

Я в ожидании отца прокручиваю все в голове снова и снова.

Что ее мать могла сделать с Асият?

Куда она могла спрятать ее?

Я мало знаю их традиции и обычаи, но знаю, что они не признают и никогда не примут ее ребенка. Но что они делают в подобных случаях? Боже, даже произнести не могу это слово.

Снимаю с вешалки платок Асият, подношу к лицу, вдыхаю ее запах.

Моя нежная милая девочка, где ты? Прижимаю крепко ее телефон, ни на минуту не выпускаю его с рук, даже уснуть боюсь, вдруг она позвонит, а я не услышу? Слезы градом стекают с глаз, когда в руке вибрирует ее телефон и я вижу слово “мама” на дисплее ее телефона.

— Ало, Асият? — я быстро вытираю слезы с соплями ладонью, сажусь на кровать Асият.

— Забери ее, — приказной тон ее матери отрезвляет, я прихожу в себя, понимаю, что не Асият разговаривает со мной по телефону.

— С ней все в порядке?

— Записывай адрес! — она диктует и отключается.

Перезванить не получается, я уже в черном.

Хорошо, что папа приезжает вовремя, я не успеваю разревется. Когда открываю дверь и вижу родное лицо, еле сдерживаюсь, чтобы не кинуться к нему в объятия.

— Дочка, — смотрю в родные глаза и не сдерживаюсь, обнимаю, когда он раскрывает объятия.

— Мне позвонила эта женщина, — говорю, когда удается отлипнуть от него, — я так по тебе соскучилась.

— Я тоже, очень скучал. Прости меня дочка.

— И ты прости меня.

— Какая женщина? — он проходит в комнату, после очередных объятий.

— Мама Асият, сказала — заберите ее!

— Откуда?

— Назвала адрес клиники…

— Клиники? Асият не здоровилась? Она заболела?

— Нет, папа, — опускаю глаза, и все таки решаю, что не имею права рассказывать о беременности Асият, пусть сама, если захочет, — поедем за ней? Пожалуйста? — я опять плачу и не дождавшись его ответа, одеваюсь в куртку и сапоги.

— Конечно поедем! Ты запомнила адрес?

— Вот, записала.

Всю дорогу с папой молчим. Такое ощущение, что мы отдалились друг от друга так, что даже поговорить не о чем. А может обстановка такая, что никто из нас разговаривать не хочет. Каждый думает о своем. Переживает.

Мы едем за Асият и не знаем, что ожидать? Что с ней и почему она в клинике?

Я гоню прочь плохие мысли, для меня главное знать, что она жива, скоро увидим ее.

Но то, что вижу я, когда захожу в палату, вгоняет в шок. Вызывает дрожь и я не смотря ни на что, ни на то где мы и с кем мы, кричу во весь голос и бегу к ней:

— Асият!

Асият стоит у настежь открытого окна в одной белой ночнушке. Холодный морозный ветер дует в лицо и развевает ее волосы по сторонам.

Она вздрагивает и поворачивается ко мне, когда слышит мой голос.