Приватный танец

Глава 23

— Майя, — сквозь сон слышу голос Златы, а потом и вовсе она трясет меня а плечо, — соня, проснись уже!

— А который час?

— Время — половина восьмого утра!

— Зачем ты меня будишь в такую рань? У нас же пары с девяти! — поворачиваюсь на другой бок и еще крепче закрываю глаза.

— Вставай! Завтрак давно уже на столе!

— Я лучше посплю, разбуди меня в полдевятого, я успею на пары.

— Вставай, а то побрызгаю тебя водой.

— Бессовестная! — ворчу, но все равно встаю, опускаю ноги с кровати, — Боже, у меня болит все тело. Каждая мышца, сухожилие, такое ощущение, что вены тоже болят, — растягиваюсь и поднимаюсь с места.

— Это все с непривычки. У меня тоже все болело в начале моей карьеры, — смеется, — помнишь? — киваю. Конечно помню, сама мазала ей каждый день плечи и поясницу диклофенаком.

— Помнишь анекдот? Свидание после сорока лет: мужчина подходит к девушке сзади, целует плечо и говорит: мм вкусно пахнешь, что это? Она: диклофенак, — мы смеемся в голос, — только нам то не сорок?! — мм что за вкусняшка? — сажусь за стол и принимаюсь за завтрак.

— Твоя любимая манная каша и чай с вареньем.

— А Женя где?

— А Женя поела и ушла с бабушкой на местный базар!

— Базар?

— Да, она все уши прожужжала с этим рынком, покоя не давала баб Нюре.

— Ты ее тепло одела?

— Еще одна! Я ее одела, как на север, не переживай, не заболеет твоя дочка, — Злата надевает джинсы и тянется за теплый свитер. Ноябрь в этом году холодный, но снега еще не было.

— А ты уже поела?

— Вместе с Женей.

— А откуда у нас варенье? Да еще и инжировое?

— Это же твое любимое варенье!

— Да, оно лучше меда.

— Баб Нюра купила, на базаре, да кстати Женя после того, как увидела инжировое варенье еще сильней захотела на рынок, так что пришлось баб Нюре взять ее с собой, провести экскурсию.

— Шкодница наша, — улыбаюсь, — ты же меня подождешь, вместе пойдем?

— Конечно, подожду!

После плотного завтрака мы идем в институт. Возвращаемся тоже вместе, на забывая зайти в аптеку, где советуют тот же диклофенак.

Дома Злата мажет мою спину и плечи мазью, строго настрого запрещая мне что-либо делать. Я ложусь на диван, у Златы квартира-студия, и кухня совмещена с гостиной, кутаюсь в одеяло.

— Я боюсь включать телефон, — говорит Злата и смеется, ставя в духовку курицу с грибами. Продукты мы покупаем раз в неделю, так как среди недели не успеваем. Стараемся заполнить холодильник до предела.

— Я тоже боюсь, но придется.

— Не хочу слушать ор Лили!

— Как хорошо, что в ту ночь мы нарвались на Стаса и он нас подвез. В противном случаи, я уверена, Лиля бы нас догнала, поймала, если бы мы вызвали такси и ждали его.

— И тебе пришлось бы танцевать всю ночь!

— Я бы не смогла! У меня все тело болит от этих эротических движений, особенно между ног! Никогда не делала растяжки, а тут пришлось, — улыбаюсь.

— Моя бедненькая! Я вот подумала..

— Что ты подумала? — она моет руки и подходит ко мне, садится на диван.

— Ты мне покажи, как танцуешь для него, я попробую станцевать, чтобы тебе не приходилось работать еще и вместо меня.

— Как я танцую? — смеюсь, — я никак не танцую! Я не умею, делаю все по памяти, как ты двигалась и танцевала, училась дома.

— Тогда я не пойму, что нужно этому неуравновешенному, который хочет твои танцы?

— Я не знаю, — улыбаюсь.

— Как долго он будет ходить и просить, — она тяжело вздыхает, — я не знаю. Но я, — эта нахалка смеется, — благодарна тебе от всего сердца, потому что мое тело отдохнуло от танцев!

— Могу еще раз станцевать! — шучу конечно, мое тело не готово к таким резким переменам и движениям, — но, боюсь, однажды я сломаюсь, и буду рада если это случится не сидя на нем! — наш громкий смех, наверное, слышен на весь подъезд, но мы не можем остановится.

— Боже! Что за люди попадаются нам на пути? Столько лет я танцую, такого никогда не было, да в принципе в этом клубе таких случаев не было. Может в других, я не знаю, — Злата разводит руками и встает, — так моя дорогая, надо включить телефоны. Нам нечего боятся! Я сегодня выходная!

— Ты первая включи.

— А тебе-то чего боятся? Она будет кричать только на меня, — говорит и встает за телефонами. Включает свой, а я свой.

— Туши свет — бросай гранату! — говорю я принимаю вызов от Паши. А Злата от Лили Сергеевны.

Злата хватается за голову, когда отключает вызов.

— Я знаю, тебе досталось больше!

— Досталось? — говорит и трясущимся руками наливает воду в стакан, прикладывается к стакану и выпивает все залпом, — если бы она стояла напротив — задушила бы, или я ее или она меня! Ты представляешь? — она громко возмущается, — она сказала, если надо будет сегодня я должна буду ехать в клуб, чтобы станцевать для “Принца”! Майя, — говорит серьезным лицом, — убей его в следующий раз! Что это такое?

— Успокойся Злат.

— Он кем себя возомнил? Господом Богом что ли? Что значит: она должна танцевать только для меня? Да кто ты такой, черт тебя побери?!

— Он что ругался вчера?

— Ругался? — кхм, — Лиля говорит он такой шум поднял, обещал разнести все к чертовой матери, если ты не вернешься и не станцуешь еще! Наглый хам! Да кто он такой вообще? Почему Я, то есть ты, должна танцевать для него? Вообщем..

Возмущениям Златы нет предела, она бедная ходит из угла в угол с телефоном в руке, громко, вслух думает, как выйти из создавшейся ситуации и злиться еще похлеще, когда ничего в голову не приходит.

— Я сегодня выходная, и пусть хоть земля треснет я не поеду танцевать для него! То есть ты! Ты как обычно поедешь на работу, а у меня выходной! Я так и сказала Лиле! И не дай Бог она впутает тебя в это дело. Я телефон выключать не буду, но и ехать и выполнять какие-то прихоти неадеквата в свой выходной я не намерена!

— Мамуличка! — дверь открывается и Женя с бабой Нюрой заходят в гостиную, только детский голос может вызвать улыбку и трепет, когда мы оба взвинчены.

— Ты выспалась? — Злата обнимает Женю.

— Я тоже выспалась, — отвечает баба Нюра, а тем временем Женя уже залазит ко мне под одеяло и обнимает меня.

— Мамочка, — она меня тоже называет мамой, Злата не против, наоборот рада. Мое сердце каждый раз скручивается, когда нежный детский голос зовет меня мамой и нежно обнимает, — ты что заболела?

— Нет, все в порядке моя хорошая.

— Проходите бабушка, — Злата отодвигает для нее стул, — я заварю нам чаю.

— Не помешает, — отвечает бабушка и присаживается за стол, — Майя, тебе понравилось варенье?

— Вы еще спрашиваете? Это мое любимое!

— Я знала, поэтому и купила.

— Я была на рынке сегодня! — говорит маленькая шкода и без умолку начинает свое рассказ. Мы успеваем выпить каждая по две кружки чая, Злата на глазах успокаивается и слушает рассказ дочери, задавая кучу вопросов.

— Бабушка, — говорит Злата, когда Женя рассказывает все свои приключения на рынке, — ужин не готовьте, будем ужинать вместе.

— И что ты там за вкусняшку готовишь?

— Вот вечером и увидите и попробуете!

— Ты не работаешь сегодня?

— Нет, я выходная, так что Женя ночует дома. Я вот что подумала, может в садик уже отдать?

— Ой, я в эти ваши дела не вмешиваюсь, — говорит бабушка.

— Она там многому научится! — говорит Злата.

— Ага и болеть чаще начнет! Злата бабушка же еще смотрит за ней, зачем садик? Скажите ей бабушка!

— Я же сказала сами разбирайтесь

— Я просто не знаю возьмут ли ее зимой?

— Боже! Вот летом и отдадим, пусть еще дома побудет!.

— Ладно, но я еще подумаю. А сейчас, Майя, идите погуляйте с Женей, я хочу убраться, пока мясо готовится!

— А ты сегодня работаешь? — спрашивает бабушка у меня, когда в прихожей я одеваю Женю на прогулку. Потому что знаю, что Злата с психов, после разговора с Лилей, должна куда-то деть свою энергию, и лучше, чем убраться в убранном доме — ничего не придумаешь!

— Да я работаю, сегодня должна закончить пораньше.

Пока мы с Женей провожаем бабушку до соседней двери, я набираю сообщение одному очень мне дорогому человеку, который прислал мне сообщение, когда я включила телефон. Просто не смогла ответить при Злате. А сейчас я назначил нам встречу, потому что неделю как не виделись.

Осенний холодный ветер впивается в ноздри, когда мы взявшись за руки с Женей выходим из подъезда. Хорошо, что я надела ей перчатки, ручкам будет не холодно.

— А куда мы идем? — спрашивает Женя, когда мы сворачиваем с нашего двора.

— Увидишь!

Черный внедорожник уже стоит на другой стороне улице. Водительская дверь открывается и из машины выходит мужчина с редкой сединой, улыбается и машет нам рукой.

— Дедушка! — визжит Женя и тянет сильней за руку.

Влетает в объятия деда, как только мы переходим дорогу. Обнимает, целует и задает кучу вопросов. Почему так долго не приезжал, остается главным среди всех.

— Привет дочка, — Петр Михайлович целует меня в висок, — все хорошо?

— Да, всё хорошо.

— Злата как?

— Она затеяла уборку и выгнала нас из дома, — смеемся.

— Поедем в “СУГРОБ”?

— Да, да! — Женя от радости хлопает в ладошки, это ее любимый торгово-развлекательный центр.

— Только ничего есть не будем! Мама готовит нам вкусный ужин!

— Даже мороженное? — спрашивает Женя грустным голосом, когда забираемся во внедорожник.

— А мороженное тем более! — отвечаем в один голос с Петром Михайловичем.