Приватный танец

Глава 26

МАЙЯ

— Из-за этого неуравновешенного нас уволят, — говорит Злата, помогая мне надеть новое черное кружевное белье, которую принесла Лиля Сергеевна, специально для сегодняшнего вечера Злате. Ну и конечно, оно мне мало в грудях. Поэтому в этом лифчике мне кажется, что грудь еще большего размера, чем есть.

— Я не успела сегодня закончить работу. Главбух оставила мне смету для сверки расходов, там так много счетов, еще и ОН со своими принципами. Какая разница, кто танцует? Сиди и смотри! Слюной обтекай! — я злюсь, а Злата смеется.

— Нам конец придет, когда все раскроется! Ты всегда справлялась со своей работой, а сейчас не успеваешь! Когда ты должна закончить эту сверку?

— Сегодня, — вздыхаю, — я с собой возьму домой, дома доделаю. Блин Злата, — кручусь перед зеркалом, — слишком просвечивается! Что за порно-белье она принесла?

— Красивое белье, ты в нем прям вообще секси.

— Дай что-нибудь надеть сверху?

— У меня нет ничего, иди так. Ты красивая, — она снимает резинку с моих волос, они пышным водопадом спадают по спине и плечам, — так лучше.

— Я никогда не привыкну к таким нарядам.

— Выходи давай, а то сейчас скандал начнется и все всё узнают, и так ты опоздала.

— Я опоздала?

— Да, — смеется, — тебя же ждут.

— Боже, когда это закончится?

— Не знаю, — Злата разводит руками, — не дай Бог Лиля меня увидит, в то время как я должна танцевать. Знаешь, он купил все твои танцы?

— Как это?

— Ты будешь танцевать только для него.

— Я и так только для него танцую, вообще не понимаю, как ему может нравится то, что я делаю? — смеюсь, — мне кажеться, все так неуклюже, все движения, я один раз сломаюсь там, — хах.

— Значит тебе только кажется!

— Все, я пошла. Надеюсь он насмотрится и больше не захочет меня видеть, мои танцы.

— Я тоже надеюсь.

— Я же должна ему надоесть? Или нет?

— Пока что “или нет”, ладно, иди. Майя! — Злата окликает, когда я уже выхожу.

— Что? — я поправляю полоску стрингов, — что не так?

— Все хорошо. Я все о вчерашнем..

— Боже! Злата! Ну нет у меня никого!

— Я в это не верю!

— Если у меня появится кто-нибудь, ты первая об этом узнаешь!

— Хорошо. Ладно! Тогда скажи мне честно, кто такой “дедушка” с которым вы гуляете с Женей?

— Я уже говорила! Злата, сама же меня выпроваживала, я опоздаю и он поднимет шум!

— Каждый раз, как вы идете гулять с Женей, вы возвращаетесь с кучей игрушек и вкусняшек от какого-то дедушки, про которого мне потом Женя рассказывает. Что за дедушка?

— Злата, — я отвожу глаза от нее, потому как врать я так и не научилась, а тут я вру ей каждый раз про Петра Михайловича, — этот дедушка, мы его иногда встречаем, он тоже гуляет и вот ему понравилась Женечка.

— Ага. Хочешь сказать, что взрослый человек гуляет в детском развлекательном центре?

— Он не взрослый.

— То есть он твой парень? Так?

— Нет. Злата, он взрослый! Но нам же не только детский развлекательный центр? Там еще магазины.

— Ага. Взрослый человек любит ходить по магазинам, где вы каждый раз вы гуляете с Женей?

— Что за нападение? Вчера весь вечер пытала, теперь сейчас? — улыбаюсь и краснею, — мы с дедушкой встретились вчера по чистой случайности.

— Майя, Майя!

— Что? — смотрит загадочно и при этом странно улыбается, — я пойду, меня там ждет Твой клиент!

— Почему мой? Твой! И ждет тебя, — она выпроваживает меня и вслед кричит, что рано или поздно узнает про моего ухажера, хах. Знала бы она, кто он — убила бы меня.

Я шагаю к двери, в которую хочу войти. Чувство, что меня там ждут — будоражит.

Странно, я не знаю человека, который сидит за дверью, я злюсь на него, за упорство и рвение, но сама рвусь к нему. Я хочу танцевать для него, доводить до сумасшествия и безумия в глазах. Мне нравится мое преимущество перед ним, я могу делать все, что хочу, а он — нет. Он пристегнут и меня это заводит. Я включилась в игру, которую он затеял. Хочешь играть? Поиграем. Я тебя доведу до инфаркта, до учащенного пульса, сам захотел — получай! Улыбаюсь сама себе и открываю дверь.

Включаю любимую песню и он сразу же подпевает припев:

— Мы похожи на летний воздух..

Я смотрю на него, на его безумно яркие, красивые глаза, да, он очень красивый, хоть и под маской, но мне нравятся. Возбужденные, стреляющие в меня страстными стрелами глаза. Ух… дух захватывает.

Подхожу к пилону, хватаюсь за него и кручусь. Воздух окутывает мое полуголое тело, вызывая во мне мурашки.

Он сидит, манит меня к себе только своим присутствием, безумно приятным запахом. Смешанный мужской одеколон, табак и алкоголь впивается в ноздри и дурманит голову. Любимая песня звучит по другому в эротической атмосфере полумрака комнаты.

Подхожу близко к нему, при этом не забывая поглаживать свое тело. Он облизывает сухие губы, еле сдерживается, будь его воля встал бы и схватил меня, как всегда угрожает. Но слава Богу он пристегнут. Улыбаюсь нагло и смотрю в возбужденные глаза напротив. Становлюсь на колени, поджимаю ноги под себя, хочу выполнить кувырок, который когда-то учила дома Злата. Я запомнила и пытаюсь сейчас повторить для него, демонстрируя ему самое сокровенное, прикрытое тонкой полоской кружева. Это безумие, полное. Но тело перестает слушаться меня и я совершаю кувырок, совсем не страшась, что не получится.

Получается. Моя промежность оказывается перед его носом, на его паху. Ноги на его руках, я свисаю головой вниз, хочу подняться и оказаться сидя на нем. Не знаю за что схватится, чтобы подняться, но тут…

Боже…

Происходит то, чего я меньше всего ожидала.

Он хватает меня за бедра, я хватаю его за руки. Поднимаюсь с его помощью, смотрю в безумные, полные страстью глаза. Не боюсь, нет. Но прихожу в ужас.

Руки неприлично поглаживают мои бедра, плавно, лаская он ведет ими вверх по талии к спине, вызывая непередаваемые и ранее не испытываемые мною ощущения. Я покрываюсь мурашками, смущаюсь, сердце готово выпрыгнуть из груди. Наше дыхание учащается, мы смотрим друг другу в глаза, не отрываясь.

Обнимает.

— Нужно быть евнухом, чтобы просто сидеть и смотреть, как ты танцуешь..

Боже!

Горячее дыхание щекочет мне шею, сотни маленьких искорок проходятся по моему телу, кожа под его руками пылает, сгорает, когда он поглаживает и прижимает сильней.

Я словно во сне, прикрываю глаза и получаю нереальные ощущения от его прикасаний. Бабочки в моем животе просыпаются, порхают крыльями задевая самые чувственные клетки моего тела. Я сгораю в его руках. Но дальше мне становится страшно, когда он толкается ко мне своей промежностью, и я чувствую как в меня упирается что-то крепкое и огромное. Я прихожу в ужас и кричу.

Горячие губы тут же впиваются в мои. Не целует, просто прижимает губами, заставляя замолчать. Незаконно и неприлично то, что он делает и меня это пугает. Я замолкаю, так как понимаю, что кричать не моих интересах.

— Только не кричи, — шепчет в губы, — клянусь, я ничего плохого не сделаю. Поверь мне, пожалуйста.

Дрожь отпускает, ужас происходящего становится не таким уж и страшным. И самое главное, я ему верю.

— Веришь? — все еще прижимается к моим губам, — клянусь, я никогда не трону тебя против твоей воли.

Я расслабляюсь, отпускаю его руки.

— Веришь? — я киваю. Он отпускает и откидывается на кресло, — просто танцуй. Я обожаю… — замолкает.

Я встаю с его колен, на негнущихся ногах продолжаю танцевать, в то время как по лицу катятся слезы.

“Клянусь, я никогда не трону тебя против твоей воли”

Его слова звучат в ушах до конца танца.

Я его не знаю, но Боже, мне так важно было это услышать от него.

До конца танца к нему я подхожу всего пару раз, за которые он пытается дотянутся до меня. Успевает лишь гладить бедра. Меня не смущает этот факт, я позволяю, мне нравится.

Картины из трехлетней давности сразу же всплывает перед глазами, стоит лишь ему прикоснуться. Я не показываю ему свои чувства, улыбаюсь, в то время как в душе кричу.

Я не боюсь его прикосновений, ни чуточку. Они мне приятны и меня больше всего пугает именно это.

— Ты плачешь?

— Нет, — отвечаю на автомате, не думая о последствиях, что он слышит мой голос, хотя по по щекам и по маске текут непрошенные слезы. Прошлое всплывает, сердце готово лопнуть от обиды и боли, которые, как я думала, забыла. Нет. Это останется со мной. Навсегда. Я никогда не смогу воспринимать мужчин — как мужчин, способных защитить, заботится и любить.

— Иди ко мне, — я послушно шагаю к нему, встаю перед ним, между его разведенных по сторонам ног, танцую, — ближе, — мотаю головой, — хочу прикоснуться, можно? Пожалуйста? Еще раз обнять.

— Нет.

— Ты мое безумие знаешь?

— Нет.

— Незаконно, знаешь, вот так вот, ворваться в мой мозг, в мое сердце и не выходить оттуда ни на минуту? — улыбаясь, он тянет ко мне руки, трогает бедра, нежно поглаживает и смотрит в глаза, — ты плачешь, — не спрашивает, а констатирует факт. Песня заканчивается, я срываюсь к выходу. Он следом, хватает за локоть, заставляя меня прижатся к себе.

— Станцуй еще, — вот сейчас он просит, — пожалуйста.

И я танцую.

Под эту же песню, по его просьбе. Он пользуется любым моментом и касается меня, как может. Я не сопротивляюсь, позволяю. Не могу объяснить почему. Почему-то верю и знаю, что ничего лишнего не позволит.

Наслаждаемся моим танцем оба.

Незаконно

Когда мир так нарисован

А мы как два насекомых

И нам тут так хорошо

Всю песню подпеваем вместе, он остается сидеть, получая удовольствие от моего танца.

Полные глаза страсти стреляют в меня искры, заставляя краснеть и смущаться, обещая когда-нибудь отомстить за бессонницу, как он говорит, за все неудобства, которые я причиняю ему, сидя в его голове.

Я нахально улыбаясь и заканчиваю танец.

— Завтра придешь? — спрашивает, в то время как мне сказали, что он купил все мои танцы.

— Приду.

— Пристегни меня, — он ставит руки на подлокотник, — чтобы твоя стерва ничего не заподозрила. А завтра… — он смотрит на мои губы, облизывает свои и сглатывает, — расстегнешь меня? Сама?

— Хорошо, — сама от себя не ожидаю такого ответа, но обещаю. Пристегиваю его руки и удаляюсь под его пристальный взгляд.