Приватный танец

Глава 30 Последний танец Майи

Пузырьки игристого шампанского приятно щекочут горло. По телу расходится ощутимое тепло, я немного расслабляюсь. Делаю еще глоток, потом еще и еще, пока бокал не пустеет. Сегодняшняя ночь, особенная для меня, и я уверена, что не справлюсь с эмоциями, поэтому прихватила с собой бутылку шампанского и под удивленные глаза Златы, сама открыла и разлила по бокалам, которые я взяла с собой с бара. Между прочем, я второй раз в жизни пью шампанское, первый раз был на Новый Год.

— Успокоилась? — спрашивает изумленная Злата и допивает свой бокал.

— Я не волновалась, — отодвигаю бокал в сторону, встаю, поправляю платье, которое купила днем, специально для сегодняшнего вечера. Маленькое короткое серебряное платье на тонких лямках, с глубоким вырезом, облегает тело, придавая особую сексуальность. Под платьем только трусики, белые, кружевные, без бюстгальтера, он неуместен под это платье и серебристые босоножки на невысоком каблуке.

— Скажешь тоже, я же вижу, как дрожишь. Волнуешься.

— Сегодня последняя ночь с ним. Я больше не увижу его и внутри поселилась какая-то тревожность, не отпускает.

— Майя, — она заправляет за ухо непослушный локон, — может ты передумаешь и попробуешь? С ним? Дай шанс, ему, себе. Вдруг все получится? Зачем ты обрубаешь на корню? Я же вижу, как он тебе нравится?! Ты вся сверкаешь, когда готовишься идти к нему.

— Страх в памяти — выше моих чувств. Да он мне нравится и очень сильно. Даже не помню в какой момент все изменилось. Я вообще думала, что мне никогда никто не понравится. Из парней. Я всех ненавидела, мужчин. А тут он.

— Ну вот видишь, ты ошибалась, ты не ненавидишь мужчин, тебе даже понравился один из них.

— Не знаю чем! Он явно грубиян, наглый хам!

— С чего решила?

— Забыла, что он тут устроил, когда требовал, чтобы я танцевала для него. Лиля рассказывала, каждый раз скандал! Он самоуверенный и неуравновешенный!

— Но держит себя в руках! Не выходит за рамки дозволенного!

— Кто сказал? — Злата выпучивает глаза, — если бы я каждый раз не убегала от него, неизвестно чем бы все закончивалось.

— Офигеть! — он кричит восторженно, — да, серьезно? Он так запал на тебя?!

— Надо с этим заканчивать! Ты не представляешь Злата!

— Чего это я не представляю? — при этом у нее так загораются глаза, и я знаю в мыслях она уже меня сосватала ему.

— Он день и ночь в моей голове! Не выходит оттуда даже во сне! Я каждый раз боюсь, когда иду к нему, что это в последний раз, что однажды я ему надоем и он перестанет ходить ко мне! А я не переживу! Боже! Я не понимаю, что со мной происходит!

— И поэтому решила сама его бросить, — я киваю, — так не правильно.

— Никто не знает, как правильно.

— Нет! Вместо того, чтобы начать с ним отношения, быть счастливой, ты увольняешься?

— Ты же со мной? Если я уволюсь, а ты останешься, он будет требовать тебя к себе на … и поймет, что ты — это не я. Опять разразится скандал.

— Он по любому разразиться! Зная непростой характер твоего мм… его характер.

— Сегодня, после выступления, спустимся в мой кабинет и заполним формы заявления. Я уже распечатала. Оставим на столе. Утром главбух увидит и передаст Павлу Алексеевичу.

— Я против твоего решения! Но напишу. Блин, — Злата заметно нервничает, — ты думаешь если сама уйдешь от него — больнее не будет?

— Злата прекрати. Я все решила.

— Будет Майя!

— Я сегодня нашла работу. Финансист. Я отправила им резюме. Естественно, без характеристики с места работы, вообще не думаю, что я кому-то в жизни покажу, где проходила “практику”. Или. Злата?

— Что?

— Ты боишься остаться без работы?

— Нет. Я и так уже больше месяца отдыхаю, прихожу — сижу, лежу, пока ты отрабатываешь вместо меня, — смеется, — это последнее, о чем я думаю.

— А что тогда?

— Я за тебя… переживаю. Очень.

— Не надо за меня переживать, — я смотрю на бутылку с шампанским, где все еще игриво шипят пузырьки, — давай еще по чуть-чуть и я пойду.

— Ты для смелости? — она наполняет бокалы.

— Нет. Я… чтобы не волноваться.

— Алкоголь по другому действует на организм. Он раскрепощает. Делает более смелой и открытой, — она подносит свой бокал к моему, стукает, — за сегодняшний твой вечер. Я надеюсь, там, — она указывает в сторону двери, — ты все-таки передумаешь! — я отрицательно мотаю головой и пью до дна.

Я шагаю к заветной двери. Сердце стучит так громко, оно готово выпрыгнуть из груди. Я волнуюсь так, как никогда в жизни. Даже, когда шла на экзамен.

Боже!

Зачем я привязалась к нему?

Зачем он появился в моей жизни?

Зачем я тогда согласилась станцевать вместо Златы?

Рой вопросов заселяет голову, пока я иду по темному коридору.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я понимаю, что больше не пойду по этой дорожке к нему. К человеку, к которому привязалась и душой и сердцем. Который вызывает во мне дрожь, лишь своим взглядом, своим касаниями. Искушает, загоняя в мою голову пошлые мысли. Вызывая влажность в трусиках и волну желания.

Боже!

Он разбудил во мне порочные мысли, потому как при одной мысли о нем я возбуждаюсь и хочу его руки — ласкающие меня, его губы — целующие меня.

Я его хочу.

Я не знала, что такое возбуждение, до встречи с ним. А сейчас, стоит мне войти в комнату, где он так вальяжно сидит в кресле, вдохнуть его аромат, который расплывается по всей комнате, я не могу владеть своим телом. Который предает меня, расслабляется и возбуждается в его умелых руках.

Он мое искушение.

Он человек, который толкает меня на грешные мысли, от которых я, как не хочу, не могу избавится.

И надо с этим заканчивать.

Я открываю дверь и вдыхаю его, такой желанный запах. Он опьяняет. Розовый неоновый свет наполняет комнату. Будто кто-то знал, что сегодня наш последний раз, и наполнил комнату таким ярким праздничным светом.

— Девочка моя! — тело покрывается мурашками от его бархатистого голоса, — подойди сразу ко мне! Я, пиздец, как соскучился! Не видел всего один день, а такое чувство, что вечность! Подойди же.

Я стою в ступоре, не могу сделать шаг к нему.

— Подойди! — почти требует, хриплым голосом.

Я не могу, я должна включить музыку, чтобы не слышать так четко, до боли родной голос. Только не сегодня, не в наш последний раз. Подхожу к магнитоле и нажимаю кнопку Play.

EASTER — Psychobitch

Приятная, спокойная музыка льется из колонок. Только я ее не слышу, и танцевать сегодня просто нет желания. Я подхожу к нему. Простыми шагами. Он не отрывает глаза от меня. Полностью затуманенные, возбужденные и будто голодные исследуют мое тело.

— Малыш, — он сглатывает, — ты шикарна и очень красива, — облизывает сухие губы, увлажняет, не моргает, чтобы не нарушить зрительный контакт, — Расстегни меня, — я отрицательно мотаю головой, и поправляю маску на глазах.

Такой красивый, сильный, сексуальный, напрягается. Через ткань его футболки видно напряженные кубики пресса. Он сжимает руки в кулак, напрягается.

— Не расстегнешь?

— Позже, — я забираюсь к нему на колени, медленно двигаю бедрами. Вверх вниз, трусь об него невесомо. Обнимаю за шею. Зарываю руки в волосы.

Осознание, что это наша последняя ночь и мой последний танец, приходит не сразу. Поэтому я решаю, что должна взять максимум и отдать ему максимум себя. Станцевать так, как никогда.

Платье задирается, оголяя бедра. Он ласкает глазами всю меня, опуская взгляд на не маленькие полушария. Двигается вперед, цепляя мою кожу губами, лижет. Целует, когда появляется такая возможность, везде, куда достает.

— Расстегни. Я же сдохну тут. Сидеть и не трогать тебя! Да я тебя вчера не видел, соскучился! Расстегни!

Я тоже… соскучилась. Очень — только я это не могу сказать вслух.

— Расстегни мои руки! — его заметно трясет, лоб покрывается потом, дыхание учащается, он прикрывает глаза и произносит более, чем нежно, — расстегни, прошу!

Я упираюсь коленями в кресло, и откидываюсь спиной назад, знаю платье задралось и открывает вид на кружевные трусики. Сегодня будет все по максимуму. Сегодня наш последний раз и он должен быть запоминающимся.

Приватный танец — это не стриптиз у пилона или не танец на полу, приватный танец подразумевает наличие соприкосновений, телесного контакта.

— Пиздец, малыш! Ты сводишь меня с ума! — хрипит возбужденным голосом НЕ мой мужчина.

Я поднимаюсь, хватаюсь за его плечи, он успевает целовать мои груди и стонать, требует расстегнуть.

— Я умру на этом кресле, черт побери!

Сегодня будет танец на коленях. Я плавно перемещаюсь ближе, вписываюсь в крепкие кубики пресса. Он же зарывает голову в мою ложбинку между грудями, вдыхает и облизывает.

— Ты, пиздец, какая вкусная, — улыбаюсь, тело полностью расслабляется, тревожноть покидает меня, когда смотрю в его голодные глаза, которыми он пожирает меня.

Я продолжаю плавно эротично двигаться на нем, лямка платья спускается оголяя полностью плечо и часть груди. НЕ мой мужчина сглатывает и облизывает губы.

— Клянусь… ты решила сегодня убить меня? Я понял! Да? — я мотаю головой и опускаюсь сильней на его колени. Ставлю руки на его грудь и плавно лаская поднимаю вверх, до шеи, до волос. Смотрю на его приоткрытые губы, хочу поцеловать. Очень сильно хочу. Но…

— Поцелуешь?

— Нет, — я отвожу глаза и расстегиваю его руки. По дной.

Он тут же тянется к ягодицам. Хватает и насаживает на себя так, что его каменный бугор впивается в мою промежность.

— Ахх… что ты делаешь? — я хватаюсь за его руки, но ничего не успеваю сделать, так как его рот впечатывается в мой.

— Не останавливай меня сегодня, прошу тебя, — шепчет в губы и продолжает терзать мои губы.

Мое тело напрочь отказывается подчиняться моему мозгу. Разум затуманивается, когда наглый язык врывается в рот и ласкает, исследует меня внутри.

— Ты сегодня выпила? — спрашивает, когда чуть отстраняется.

— Совсем чуть-чуть.

— Мне нравится твой вкус! Дурманишь, сводишь с ума, — он дрожит и часто дышит. Наглые крепкие руки тянутся вверх под платье, гладят спину. Мнут мое тело, губы терзают рот, на давая передышки. Мне мало воздуха. Я кажеться задохнусь от переполненности во рту.

— Малыш… — я делаю глубокий вдох, но не отстраняюсь. Волна желания накатывает с новой силой, я полность поддаюсь мужчине, хочу чтобы он продолжал меня целовать, — я хочу тебя. Хочу в тебя.

— Подожди… — паника накрывает с головой, но опомнится не успела, как наглый рот опять терзает мои губы.

— Я хочу насладиться тобой… не останавливай меня… — хрипит мне в губы, дрожащими руками мнет мои ягодицы, поднимаясь вверх, тянет платье, — снимем? — я киваю и поднимаю руки, помогая избавить себя от платья, — блядь, — он смотрит на мою грудь, соски затвердели и потемнели, — хочу целовать их, они обалденные, — не дожидаясь моего ответа он припадает к моему соску, лижет и втягивает в рот, у меня темнеет в глазах, громкие стоны один за одним вырывают из моего рта. Я зарываюсь в его волосы и крепче прижимаю к себе.

По очереди он терзает мои соски. Потом переходит на груди. Засасывает, целует, другую мнет рукой, и так по очереди, оставляя розовые следы на коже.

— Боже!

— Хочу, чтобы ты кричала подо мной!

— Боже! Аххх!

— Да, малышка! Прошу тебя, — он берет меня под ягодицы, я тут же обвиваю его ногами, крепче хватаю за плечи. Он встает и опускается со мной на руках на колени, тихо кладет меня на пол. Сам располагается между моих разведенных ног.

Я смущаюсь и стесняюсь, потому как понимаю, что у меня там влажно, я чувствую запах своего возбуждения, он наверное тоже.

— Клянусь, — он словно задыхается, облизывает мое тело, я целую его волосы, везде, куда попадаю, глажу дрожащими руками, — видит Бог, я не хотел, чтобы это произошло здесь. Но ты упертая, и остановится сейчас, не проси.

— Не останавливайся! — произношу не подумавши, жалею, а он тут же смелеет.

— Я тебя когда-нибудь убью! — он снимает свою футболку, расстегивает ремень, спускает джинсы, я отвожу глаза, хотя горю желанием увидеть его член, который камнем не раз впивался в мои бедра. Порочная я проснулась и теперь не дождусь, когда он заполнит меня собой.

— За что убьешь? — я не перестаю гладить его плечи, руки, он же рассматривает меня опаляя кожу своим взглядом.

— За то, что не поддавалась мне и все это случится здесь, на полу.

— Ахх, — громкий стон срывается с моих губ, когда головка члена гладит меня через трусики, напирает, готовая войти в меня через преграду. Мне страшно, до жути. Я дрожу и громко дышу.

— Ты будешь кричать только подо мной!

Боже!

Эта его пошлость сильней возбуждает, он чаще и чаще трется каменным членом о мою промежность. Искры заполняют мое тело с ног до головы. Я жду… чего не понимаю, но чувство, что если он не прекратит трогать меня там членом, то я взорвусь.

— Впустишь? — он приподнимает голову и лижет мой подбородок, — в себя? — я киваю и сильней развожу ноги. Одним движением руки он срывает с меня трусики, кидает их в сторону и входит резко, глубоко, на всю длину!

— Ааа! — я кричу и тяну его за волосы, глаза наполняются слезами. Он не шевелится и не покидает мое тело.

— Больно? — я киваю, он слизывает мои скатившиеся слезы, целует.

Я не ожидала, что мне будет больно, поэтому не смогла сдержаться.

— Расслабься, ладно? — он смотрит на меня, а я опускаю глаза, — сейчас ты привыкнешь и боль отпустит.

Я расслабляюсь и понимаю, что крикнула больше не от боли, а от неожиданности.

— Доверься мне, — он просит нежным тихим голосом, — ты такая тесная. Сейчас боль пройдет, — мужчина ласкает меня, шею, плечи груди, руками мнет и гладит мое тело. Я расслабляюсь, чувство наполненности меня возбуждает еще больше, мужчина чувствует и начинает двигатся.

— Не больно?

— Нет, — я приподнимая таз, двигаюсь навстречу, в такт его движениям и громко стону. С каждым его движением удовольствие накатывает сильней.

— Пиздец, как в тебе хорошо! — он опускает голову и тянет в рот сосок.

— Боже! — я прижимаю его к себе, обнимаю ногами и сильней поддаюсь вперед. Целую, без конца целую его в щеки, в подбородок, пока он не захватывает мой рот.

— Кричи! Мне, пиздец, как нравится, когда ты кричишь подо мной! — он сминает мои ягодицы, приподнимает и заполняет меня глубже и глубже, — ты только моя. Слышишь? МОЯ!

Мужчина двигается все чаще и глубже. Не останавливается, движения быстрые, частые, выбивают из меня громкие стоны.

— Девочка моя! — он кусает мои губы, — тебе не больно? — я киваю, маленькие искорки наполняют мое тело все больше и больше и, когда я думаю, что лучше не будет, во мне что-то взрывается и я улетаю, — дыши и смотри на меня! Хочу смотреть в твои глаза, когда кончаешь, — я выполняю, смотрю в любимые глаза и тянусь за поцелуем. Оргазм покидает мое тело, опьяняет, я улыбаюсь и кричу, когда он поднимает меня под ягодицы, еще быстрей начинает вколачиваться в меня и кончает, изливаясь в мое лоно. Падает сверху и начинает безумно меня целовать, — снимешь? — тянется к маске.

— Нет, не трогай! Пожалуйста.

Безумно уставшие, удовлетворенные лежим. Он сверху, даже не думает вставать.

— Моя прелесть, — покрывает мое тело поцелуями, — ты мой маленький мир. И я хочу тебя, хочу, чтобы ты была моя. Заберу тебя, отсюда. Пойдешь со мной?

— Поговорим об этом завтра? — я бесстыже вру, зная, что завтра не будет.

Зиверт с нашей любимой песней врывается в уши. В порыве страсти даже не заметили как музыка меняется и сейчас играет наша любимая песня.

Zivert — Мы похожи на летний воздух

Мы похожи на летний воздух

Мы похожи на все виды кайфа

Мы похожи на лучший момент

В нашей жизни, в нашей жизни

— Без маски? Я сорву ее, если ты придешь в ней.

— Без маски, — он приподнимается и целует в губы.

Такой нежный, полный страсти поцелуй. Я позволяю, сегодня позволяю все.

— Поехали со мной? Не будь упрямой!

— Завтра поеду. Не сегодня.

— Завтра не будет никаких танцев, я просто заберу тебя отсюда. Блядь! — он злится, сжимает челюсти, — почему не сейчас? И почему, сука, я тебя слушаюсь? — я нахально улыбаюсь.

Мужчина скатывается на пол и сажает меня сверху.

— Хочу тебя еще!

— Нет. Нет, прошу тебя, — он втягивает в рот мой сосок, другой терзает между пальцами, вызывая во желание.

Боже!

Что он делает со мной?

Я плавлюсь и возбуждаюсь в секунды, в его умелых руках.

— Мне идти нужно! — отталкиваю за голову, но не могу оторвать от своей груди. Он отрывается лишь на мгновение, чтобы припасть к другой груди.

— Сегодня я тебя не отпущу. Больше никогда не отпущу, поняла?

— Поняла, — соглашаюсь и плавно опускаюсь на каменный член. В глазах тут же темнеет, я опираюсь руками о его грудь и начинаю двигаться. Он хватает меня за бедра, поднимает и опускает, регулируя ритм, потом срывается, укладывает меня на пол, заполняет собой до краев. Даря безумное наслаждение.

Пристегиваю его уже в платье. Он грозится убить меня, за все. За непослушание и упорство. За то, что не иду с ним сейчас. Грозиться убить себя, за то что поддается моим уговорам, клянется, что это в последний раз.

Впервые из этой комнаты я выхожу со слезами на глазах.

О том, что было — я не жалею. Ни капли, даже мыслей таких нет.

Я ему поверила, доверилась и отдалась.

Я привязалась к нему еще больше.

Мне уже больно, и я начинаю понимать, что не смогу без него.

Но по-другому не могу.

Мне страшно.

Я ускоряю шаг, сейчас же заберу Злату, напишем заявления и свалим отсюда.

Только моим мечтам не свойственно сбыться.

— Ну здравствуй Майя! — Лиля Сергеевна сидит рядом со взволнованной Златой, — ты понимаешь да, что вы наделали? Я не могу оставить вас работать после всего!

— Мы и так собирались писать заявление! — я сдвигаю ноги ближе друг к другу, чтобы ничего не вытекало, боюсь. Хоть и положила трусики в промежность, они такие маленькие, что вряд ли спасут от влаги, то есть от его вытекающей с меня спермы.