Приватный танец

Глава 42

МАЙЯ

Loreen — Tattoo (speed up)

Рекомендую эту песню к чтению! Представьте, как в темную зимнюю, снежную ночь наши голубки стоят под светом фонаря и смотрят друг на друга не отрываясь, лишь держась за руки.

Мир крутится вокруг нас.

— Я знал, что ты красивая! — Марк подхватывает меня на руки, поднимает и кружит, развивая на ветру мои волосы. Я визжу, от счастья и радости, крепко хватаюсь за его плечи, держусь. Он смотрит безумным взглядом, будоражит, вызывая во мне тонну мурашек. Пуховый платок слетает, кружится, но не успевает упасть на землю. Марк хватает его, ставит меня на землю, накидывает на плечи платок. Берет мое лицо в руки, приближается и целует. Нос, щеки, губы, зацеловывает все лицо, как сумасшедший, голодный зверь, не давая мне возможности возмутится и дышать. Сердце заходится в диком плясе, громко стучит, готовое вырваться из груди. Кровь приливает к лицу, а потом вниз к животу, когда язык Марка врывается в мой рот, осторожно исследует, потом засовывает. Кусает губы, отпускает, — я пиздец как соскучился! — опять целует, обнимает, мнет мое тело через куртку, — не могу поверить, что ты в моих объятиях. Скажи, — он смотрит глубоко в глаза, — скажи что ты тоже соскучилась? Скажи!

— Очень! — и он опять меня поднимает, кружит, — Боже! — я визжу от радости, — отпусти меня!

— Я никогда больше тебя не отпущу! Никогда! — ставит на землю, — слышишь? Я с ума сходил, пока искал!

— Искал? — он поправляет мои волосы, сильней кутает в платок, потом берет за руку и тянет к своей машине.

— Как чокнутый! Не представляю, как я вообще жил эти дни, может Демид и был прав, когда повез меня по врачам!

— Демид? — Марк открывает переднюю пассажирскую дверь и осторожно толкает меня на сидение, пристегивает и целует еще раз нос, — подожди, — я расстегиваю ремень безопасности, — мне нужно..

— Какие-то проблемы дома? — он смотрит на нашу скрипучую калитку.

— Нет… ну..- нет, я не могу портить нашу ночь. Прости меня мама, эта ночь моя.

Эта ночь наша, и я хочу быть счастлива сегодня.

Я как никогда хочу быть счастлива, чуточку, с ним. В этот миг, в этот час, в эту ночь.

— Я должна отпустить водителя, — указываю в сторону черного внедорожника, который до сих пор стоит, ждет меня. Я краем глаза замечала, что водитель волновался, в одну пору даже двигался в нашу сторону, пока не понял, что все обоюдно желаемо.

— Я тебя прошу, — он обратно меня пристегивает, — сиди, не выходи, я сам с ним разберусь.

Марк быстрыми шагами идет к внедорожнику Стволова, постоянно оглядываясь в мою сторону.

Я переполненная чувствами, не сразу замечаю, что двигатель не заглушен, в машине тепло и уютно. Пахнет кожей, одеколоном Марка и табаком. Наши телефоны начинает вибрировать и звенеть одновременно. Я тянусь в карман, и не удивляюсь, когда на экране вижу имя Златы. Марк возвращается в в машину в тот момент, когда я отвечаю Злате.

— Майя! — я отодвигаю телефон от уха, чтобы не оглохнуть. Тут же Марк отвечает на звонок на своем телефоне. На видео звонок. Поворачивает на меня экран и улыбается во все тридцать три зуба.

— Я ее нашел! — кричит Марк притягивая меня к себе.

— Аллилуйя! Я, пиздец как, за тебя рад! Неужели ты станешь человеком? — кричит знакомый Демид, сидя на нашей кухне, — Майя привет, — я машу ему рукой и вижу Злату, которая с телефоном в руке подходит к Демиду. Я отключаюсь, машу подруге, улыбаюсь.

— Откуда ты знаешь Демида? — спрашиваю Марка, который держит меня за руку.

— Это мой, тот, больной друг! — смеется Демид.

— Я тебя прикончу! — кричит Марк.

— Майя, я собираюсь к папе с Женей, тебя, то есть вас ждать?

— Нет.

— Да, — одновременно отвечаем с Марком, Демид со Златой переглядываются и смеются.

— Он ее теперь неделю, может даже месяц, — бросает Демид, — точно не выпустит из своей квартиры, никуда! Увидишь!

Я смущаюсь и краснею.

— Злата, — Марк прокашливается, — а вы можете без Майи? Я ее не могу отпустить. Не хочу. И она тоже. Мы соскучились.

— Мы можем без нее, — отвечает невозмутимая Злата.

— Значит, Женя и твой отец смогут без тебя? — спрашивает Демид, в надежде услышать такой же ответ.

— Без меня никак! — подмигивает Злата, Демид нахмуриваеться.

— Майя, скажи ей, что я хочу поехать с ней. Пусть знакомит с отцом. Я готов!

— Так, все! — Марк отводит взгляд от телефона, крепче сжимает мою ладонь, — не отвлекайте нас.

— Майя, — выкрикивает Злата, — я рада видеть тебя такой, — шлет воздушный поцелуй и отключает звонок.

— Ты моя, — Марк притягивает меня к себе и целует в губы, — только моя! Я не отпущу тебя. Только не сопротивляйся! — потом нежно добавляет, — пожалуйста.

— Я даже не думала, — сама тянусь за поцелуем, — сопротивляться!

Марк плавно двигается с места, не отпуская моей руки. Всю дорогу то и просит поцеловать его, что я и делаю. Постоянно тянусь к нему за поцелуем, оставляя позади все свои горести и печали. Только мы выезжаем с нашего села, на автотрассу, Марк сворачивает в лесополосу.

— Мы же здесь застрянем! — кричу испуганно, — зачем мы сюда заехали?

Он отодвигает свое кресло до упора, расстегивает свой ремень, потом мой, притягивает и сажает меня себе на колени.

— Я не доживу до города, — ровным тоном сообщает и накидывается на мой рот, расстегивая молнию на куртке, снимает, — ты же моя?

— Твоя! Но… — он не отпускает мои губы, — подожди… — шепчу при первой же возможности.

— Пчелка моя, — дурманящий голос опьяняет, теплые руки гладят и мнут мое тело, пробираются под свитер, вызывая во мне желание и возбуждение.

Боже! Когда я стала такой распутной?

Я ерзаю, когда каменный член впивается в бедро.

— Скажи, что ты тоже хочешь меня? — шепчет пьяным голосом в губы и смотрит в ожидании, мучитель моего сердца.

С каждым движением рук Марка возбуждение накатывает сильнее. Внизу живота горячо и мучительно больно. Я поднимаю руки вверх, помогая избавить себя от свитера, остаюсь в одном лишь белом кружевном лифчике. Стоит Марку лишь взглядом коснуться моих ключиц, сердце готово выпрыгнуть наружу, желая любви. Наши взгляды сталкиваются, глаза в глаза, одновременно облизываем пересохшие губы. Дыхание давно стало рваным и учащенным.

— Боже! — я прикрываю глаза, когда Марк ныряет в лифчик, опускает его, нежно ощупывает мягкие полушария, наклоняется и облизывает, оставляя влажный след. Я зарываюсь ему волосы, притягиваю к себе и громко стону, когда он втягивает в рот мой сосок.

— Хочешь меня? — шепчет хриплым голосом, не забывая мять мои груди, находит соски, крутит, облизывая мои губы. Пьяный, голодный, возбужденный взгляд оголяет мои спрятанные чувства, накаляя градус возбуждения до предела.

— Хочу… — и сама впиваюсь в его губы. Марк становится смелее, быстрыми движениями избавляет себя от пальто, расстегивает молнию на моих джинсах, приподнимает меня, помогая избавиться от ненужной вещи. Я остаюсь в одном белье. Марк рассматривает, целует, гладит, мнет ненасытными голодными движениями рук. Губы терзают мои, посасывают, покусывают, облизывают, проникают в рот, даря неземное наслаждение.

— Малышка моя сладкая, приподнимаясь, — он отодвигает полоску трусиков в сторону, шумно дыша мне в рот, заглядывает глаза, не моргает. Расстегивает свои брюки и плавно опускает меня на свой член.

— Аххх, — легкое головокружение и полное погружение дарят удовольствие. Марк хватает сильней меня под ягодицы, приподнимает и опускает, сам создает нужный ритм, не забывая стонать мне рот. Запах секса заполняет салон автомобиля, вызывает полное затмение разума, — это так неправильно… — шепчу Марку в рот, — в машине… аххх, — он с каждым разом сильней и глубже входит в меня, толчки влажные, скользкие и глубокие, до основания. Марк умело двигается во мне даря наслаждение.

Боже!

— Скоро доберемся до кровати, — шепчет и стонет, хватает ртом сосок, сосет покусывает. Легкая боль отзывается сильным возбуждением внизу живота, я ерошу его волосы не произвольными движениями. Двигаюсь, как могу. Темп такой, что сердце вот-вот выскочит из груди, — малышка моя, любимая, — он мнет мои ягодицы, глубже насаживая на себя. Мы двигаемся сумасшедше быстро, я близка к взрыву напряжения внутри, держусь за сидение, запрокидываю голову назад, — давай сладкая, взлетим вместе. С тобой хочу, — Марк наращивает темп, помогая мне, двигается, целует в губы, язык проникает глубоко внутрь, заставляя меня пищать от удовольствия. Коленки дрожат и слабеют, искорки покрывают мое тело, — кончай Майя и смотри мне в глаза, — Марк оставляет мои истерзанные губы в покое и смотрит не отрываясь, — хочу увидеть твои глаза, когда ты кончаешь, — он смущает и одновременно возбуждает своим откровением. Шарик удовольствия скопившегося внутри взрывается с новым резким толчком. Мы рвано и громко дышим. Марк изливается долго глубокими финальными толчками, помогая мне двигаться, целует везде, куда можно достать, даря остроту удовольствию. Утыкаясь лицом ему шею, мелко дрожу, пока последние отголоски оргазма покидают мое размякшее тело.

— Отвернись, — прошу, когда пересаживаюсь на свое сидение и беру влажные салфетки, которые протягивает мне Марк.

— Ты серьезно? — он улыбается, смотрит пьяным взглядом, приближается, берет с моих рук салфетки и начинает вытирать мои бедра, не обращая никакого внимания на мои протесты и попытки мешать. Вместе, под мои возмущения мы приводим в порядок меня, он помогает мне одеться. При всем желании я не смогла бы отобрать у него что-либо, в данном случаи салфетки, а потом и свои вещи, — я раздел — я и одену.

Марк целует, целует и целует мои губы, не желая отпускать меня.

— Нужно добраться до кровати, — сообщает, отрывается от меня, и плавно выезжает с лесополосы, не отпуская моей руки. Дорога наезженная, и мы без труда выезжаем на трассу. Такое ощущение, что в эту лесополосу сворачивали не только мы. А может и какая-то спецтехника, не знаю.

Марк включает музыку, нашу песню, Зиверт. Воспоминания нахлынывают, я краснею и отворачиваюсь. Мысленно я возвращаюсь в ту комнату, где кинолентой в памяти проходят все наши с ним встречи, я сильней сжимаю его руку, которую он тут же подносит к губам, целует.

Мне становится не по себе, когда думаю, где мы с ним встретились. Как познакомились. Как и в какой атмосфере произошла наша первая ночь. Щеки горят от стыда и похоти.

Марк же смотрит влюбленными глазами, довольный, улыбчивый, счастливый.

— Ни о чем не думай, — произносит ровным спокойным тоном.

— Не думаю, — отворачиваюсь, смотрю на заснеженные деревья, которые блестят под свет фар, — правда, — расслабляюсь, когда вижу его полные любви глаза, — куда мы едем?

— Сначала заедем в кафе покушаем. Я ничего ни ел весь день, пока бегал за тобой, — смеюсь, и тут же живот предательски урчит, напоминая, что тоже пустой, Марк смеется, — потом мы поедем ко мне и я съем тебя! — подмигивает.