Приватный танец для темной лошадки

Приватный танец для темной лошадки

Листик петрушки приклеился к Риткиной верхней губе в самой середине, сделав ее похожей на кролика с ажурными зелеными зубами. Наверное, в тот момент это показалось мне забавным, потому что я глупо захихикала и протянула подружке колечко морковки, выуженное мною из безвкусного ресторанного холодца.

Надо сказать, к тому времени забавным мне казалось все на свете. Люди в ресторане представлялись милыми и душевными существами, мир виделся необъятным и прекрасным, а жизнь — волнующей и непредсказуемой.

Думаю, русскому человеку сразу станет ясно: я была пьяна. Дело даже не в том, что я злоупотребляю. Скорее, дело в том, что обычно я как раз не злоупотребляю. Оттого в тот злополучный вечер восьмого марта я так быстро накидалась и вела себя глупо, хотя самой себе казалась неотразимой. Это тоже понятно каждому любителю «заложить за воротник».

Ритка, которая, кстати, и вытащила меня и в этот злосчастный ресторан, и в этот злосчастный город против моей воли, этих восторгов почему-то не разделяла. Скорее всего потому, что, помимо возлияний, была занята выслеживанием своего блудного любовника Аникеева.

Он то появлялся, то скоропостижно исчезал, совсем как зарплата в моем кошельке. Собственно, из-за Лехи Аникеева я и оказалась в неподходящее время в неподходящем месте. Но в тот момент я об этом еще не подозревала, оттого и веселилась, покачивая ногой в такт музыке, периодически порываясь пуститься в неукротимый пляс. Но обо всем по порядку.

Лучшая подруга Ритка позвонила мне ровно в три часа дня — я как раз пришла из Дома детского творчества, где уже третий год преподавала народные танцы малышам от 3 до 10. Точнее, пришла я из кафе возле работы. Коллегами мы скромно отметили Международный женский день с единственным мужчиной в коллективе — завхозом Никаноровичем, который и откупоривал нам шампанское.

Придя домой, я завалилась на диван, уставилась в потолок и принялась размышлять, как мало радостей в жизни молодой красивой девицы в самом расцвете сил. Не то чтобы я была обделена мужским вниманием, скорее наоборот: папаши, приводящие своих чад на танцы, посматривали на меня с нездоровым интересом и даже частенько делали откровенные намеки. Однако мое строгое воспитание не позволяло воспринимать их всерьез, а познакомиться с кем-то стоящим вне работы все как-то не получалось.

В женском коллективе это всегда сложно, а шастать по клубам мне было некогда: вечером я училась на заочном, днем работала, а на выходных отсыпалась или ездила к родителям.

Ритка утверждала, что я просто «дубина стоеросовая», раз позволяю даром пропадать такой красоте. С моими внешними данными мне бы сниматься для обложек мужских журналов, а не плясать казачок с детишками, вытирая их сопливые носы (заметьте, не я это сказала).

Размышляя о бренности бытия, я малость придремала, так что Риткин звонок застал меня врасплох.

— Ты что, как всегда валяешься на диване? И это в такой день? Ася, сколько раз я тебе говорила…

— Тысячу, тысячу раз говорила… — поспешно прервала я ее поток мыслей, почесав за ухом в ожидании нравоучений.

Ритка, в отличие от меня, времени даром не теряла. Она работала в отеле администратором. Отель этот был крайне любим иностранцами и местными «мафиози», поэтому отбоя от кавалеров у подружки не было. Пока Ритка что-то бурчала в мой адрес на том конце провода, я ненавязчиво вклинилась с оригинальным вопросом:

— Как дела?

— Как сажа бела. Хуже некуда. Ты прикинь, этот козел мне изменяет! Я подслушала его разговор по телефону и…

— Какой именно козел? — кашлянула я.

— Аникеев конечно, — обиделась Ритка. — Островский у меня зайчик, Леванов — пушистик, а этот — форменный козел.

Риткина жизнь была чрезвычайно насыщена мужчинами, но, справедливости ради, стоило отметить, что Аникеев в списке донжуанов лидировал уже примерно год. Их бурный роман, завязавшийся все в том же отеле, понемногу перетек в вялотекущий: Аникеев периодически приезжал к Ритке с шампанским, но замуж ее не звал, отговариваясь работой. Чем он конкретно был занят, никто не знал, но его надменный взгляд, повадки бандита и шикарная тачка прозрачно намекали на причастность к неким таинственным околокриминальным структурам нашего города.

— Так что там с Аникеевым? — вздохнула я, потому как приготовилась к испытаниям. Ритка могла часами костерить его почем зря, я — давать ей советы, а через день Ритка в обнимку с Аникеевым шла в ресторан, а я чувствовала себя круглой дурой.

— Прикинь, заехал, привез мне розы и духи, поздравил типа, а сам свалил. Говорит, срочные дела по работе, командировка, мол, у него. Пока он в туалете по телефону с кем-то болтал, я делала вид, что в душ пошла, а сама слушала. Он сегодня будет в Лисках, ужинает в ресторане «Турист» в 8 часов. Своими ушами слышала, как он его заказывал.

— Ну и? Заказал себе номер в городе, будет там ночевать. Вполне понятно, что он хочет поужинать…

— Нет уж, потом я в телефоне у него покопалась, пока он в душе был. Там эсэмэски от какой-то Марины. Я дважды два сложить умею, уж поверь мне. С чего вдруг ему понадобилось 8 марта ехать в какой-то Мухосранск? Ясен перец, чтобы поздравить свою Маринку. Кобель вонючий!

Тут Ритка стала всхлипывать, я бормотала что-то утешительное. Хотя, если честно, от Аникеева как раз и ожидали чего-то подобного. Представить его добропорядочным семьянином у меня не получалось. Судя по всему, у Ритки тоже. Упорствовала она, конечно, из вредности. Но внезапно престала всхлипывать и заявила решительным голосом:

— Мы тоже туда поедем, собирайся! Я заеду за тобой через полчаса!

— Куда собирайся? Зачем собирайся? — заволновалась я и зачем-то натянула плед до самого подбородка.

— Хочу заявиться в этот ресторан во всей красе. Испорчу праздник этому гаду, заодно посмотрю, что там за Маринка. Пусть подавится, когда меня увидит в новом платье с брыжом. Буду танцевать с мужиками, пить шампанское и отрываться по полной. Одна ехать я не могу, сама понимаешь, так что давай, выручай.

Ритка нажала отбой, а я запаниковала. Сейчас она явится сюда и точно вытащит меня из квартиры. Тащиться в Мухосранск из-за ее Аникеева я вообще не желала: родной диван мягко обволакивал мои чресла, а по телеку шла прикольная романтическая комедия. Застав себя за мыслью, что я хочу подпереть входную дверь чем-то тяжелым (у Ритки были запасные ключи), я запаниковала еще сильнее.

Но тут же мысли мои приняли иное направление. Что, если я впрямь превращаюсь в старуху, так и не успев пожить? А где же огонь, страсть к жизни, тяга к приключениям? Может, идея съездить в ресторан не так уж и плоха? В конце концов, сегодня праздник, мне совсем незачем киснуть дома в одиночестве. Да и где я познакомлюсь хоть с кем-то, если дни напролет сижу дома?

Подбадривая себя такими доводами, я быстренько приняла душ и навела красоту, каждую секунду опасаясь, что мой запал даст слабину, и я все-таки сигану от Ритки с балкона. Наверное, подружка подозревала во мне подобный порыв, потому что, ввалившись в квартиру, сразу же ринулась в зал. Оглядев меня с головы до ног, Ритка осталась довольна. Хотя и велела заменить платье на более короткое, а помаду — на более яркую. Я предприняла последнюю попытку:

— И все-таки я считаю, что ехать туда на ночь глядя — не лучшая идея. Может, ты что-то напутала, и вообще…

— Нормальная идея, — буркнула Ритка, выруливая из моего двора на своем ярко-красном «Фольксвагене». — Насчет хаты я все решила, у меня в Лисках знакомая сестры живет, как раз в риелторской фирме работает. Прямо возле гостиницы нам ночлег организовали: квартирка с евроремонтом, все дела. Отдохнем с комфортом. Все оплачено, бюджетница, — хмыкнула Ритка, а я пожала плечами.

Ехать до Лисок надо было примерно два часа, на протяжение которых подруженция строила планы мести, а дремала под музыку Вивальди. В конце концов классика победила, Риткина агрессия вошла в более конструктивное русло. А именно: включился мозг. И она вдруг подумала, что не худо бы заказать столик в том самом ресторане.

Мест, как водится на праздник, в небольшом городке и еще более небольшом ресторане не нашлось, но Ритка и тут задействовала свои гостиничные связи. Какая-то очередная знакомая ее коллеги обещала оставить нам хотя бы небольшое местечко в обмен на денежную благодарность.

— Мне кажется, Аникеев дорого тебе обходится, — вздохнула я, мысленно прикидывая, сколько денег у меня осталось до зарплаты.

— Не боись, банкет за счет Лешеньки: вытащила у него пару сотен из карманов. Там такая пачка баксов, он даже не заметит, — легко пояснила подружка, увидев мои выпученные от удивления глаза.

За разговорами мы как-то случайно проехали указатель города и въехали в обитель разврата с наскока. По крайней мере, Ритка теперь называла этот небольшой и даже уютный городишко именно так: обитель разврата. И точка.

Покружив по центру и сообразив, что город в основном вытянут в длинную прямую, разделенную проезжей частью, мы быстро определили, где искать нужную нам гостиницу. Созвонившись с риелторшей, по пути забрали ключи у офиса и даже зашли осмотреть квартиру. Надо было оставить там нехитрые пожитки: косметички, смену белья и прочую женскую дребедень.

Нас не обманули: из квартиры открывался прекрасный вид на отель «Турист». В вечерних лучах он переливался разноцветными огнями, а возле входа царило заметное оживление.

Отель, судя по всему, в городе был чем-то вроде точки сбора местной элиты: здесь было и казино, и боулинг-клуб, и сауна, и, собственно, отель. Конечно, элита здесь тусовалась, скорее, от безысходности: городок не мог похвастать обилием ночных клубов и прочих прелестей крупных областных центров.

Пока я любовалась видом из балкона, Ритка сварганила нам кофе с коньяком и выползла ко мне констатировать печальный факт:

— Да уж, здесь мест нормальных, походу, раз-два и обчелся.

Между тем вечерело, воздух становился все более прохладным, и я пошла утепляться кардиганом, а Ритка решила утеплиться коньяком из фляжки, которую всегда носила с собой, оправдываясь «нервной работой». Наш столик был заказан на семь вечера, так как подружка решила разогреться перед свиданием с нерадивым полюбовником. А мне вообще было фиолетово, когда приступать к трапезе.

Конечно, Риткиных военных действий в сторону Лехи я опасалась, но справедливо полагала, что она не станет затевать прилюдный скандал. Максимум, выяснит все с изменщиком в тихой приватной беседе. К тому же, вся эта ситуация могла оказаться просто недоразумением, а Аникеев — невинной жертвой Риткиной ревности. Они, как всегда, поскандалят, потом помирятся, а я буду кисло улыбаться в сторонке.

На место мы с подружкой прибыли без опозданий. Заняв наш столик, что находился у самого окна, принялись озираться по сторонам. Точнее, озиралась я, а Ритка бойко махала официанту, призывая его, словно доброго духа из бутылки.

— Мальчик, организуй двум дамам красивый стол: все лучшее, что есть в меню в пределах суммы. И коньячку хорошего, — мурлыкнула она, засовывая симпатичному гарсону чаевые прямо за пояс фирменных брюк.

Я же глазела на местную публику, которая равномерно распределилась по большому банкетному залу: почти все столы были заняты персонажами разной колоритности, но как-то чувствовалось, что основной народ еще на подходе.

— И что ты собираешься делать с Аникеевым? — осторожно спросила я, налегая на мгновенно поданное заливное и салат. — Он, может, вообще не появится…

— Появится как миленький, — прохрипела подружка голосом, не предвещающим ничего хорошего. — Буду действовать по ситуации, а пока давай выпьем за любовь!

Тут на фоне как раз грянула одноименная песня в исполнении тощего шансонье с зализанным конским хвостом. Подпевала ему колоритная девица, весившая примерно центнер. При этом платье на ней было в такую обтяжку, что я невольно дернулась в сторону: казалось, оно вот-вот треснет, и боевые снаряды полетят во все стороны.

Ритка гнала коней. В том смысле, что без конца поднимала свой бокал, желая мне попеременно то любви, то счастья. Я не отставала, желая ей в ответ того же, и примерно через час уже была весела: очертания предметов слегка расплывались, но настроение подозрительно быстро поползло вверх.

Ритка, мне пока не наливай, у меня, наверное, плохая наследственность. Я пью, и мне еще хочется. Потому что весело, — захихикала я, отодвигая бокал, а Ритка вдруг сделал стойку добермана:

— О-па! Смотри, кто пожаловал… Едрить-колотить, что это за маскарад?

Я медленно повернула голову в сторону входа, попыталась сфокусировать зрение и отчетливо икнула. Блудный попугай Аникеев (а это, несомненно, был именно он) с какой-то неясной мне целью решил видоизменить свой облик. От бандитской наружности не осталось и следа: щегольский костюм в полоску, накладные бакенбарды, тонкие усики и очки без оправы делали его похожим на президента международной шахматной федерации. Но еще колоритнее выглядела дама рядом с ним: роковая брюнетка с волосами до ягодиц и ярко-алыми губами, в таком же ярко-алом платье, которое позволяло рассмотреть все ее прелести, не углубляясь в подробности.

Теперь настала Риткина очередь икать, что она и стала проделывать с завидной регулярностью. Я налила ей воды, она откашлялась и потянулась за коньяком:

— Нет, ты это видела? Явился гоголем, ряженый, да еще с какой-то профурсеткой. Мог бы найти себе девицу попроще. В моем возрасте очень обидно конкурировать с такими пигалицами.

Я принялась утешать подругу, утверждая, что мы себя тоже не на помойке нашли, и вообще… Тут очень кстати нам стали активно подмигивать мужчины с шинного завода, празднующие корпоратив за соседним столиком, и Ритка немного приободрилась. Но за Аникеевым наблюдала все так же ревностно.

Блудный любовник меж тем галантно устроил свою даму за столом и уселся напротив, не забыв поцеловать ей ручку и чуть ли не сделав книксен. Они сделали заказ и принялись ворковать. Вечер переставал быть томным, и я даже слегка протрезвела, но тут грянуло второе отделение музыкальной программы.

Ритка обновила бокалы, призвав меня выпить для храбрости. Для чего ей нужна была храбрость, я не уточняла, потому что мне снова стал зазывно улыбаться паренек напротив, густыми бровями намекая на возможность совместного медляка. Я великодушно кивнула и поплыла на танцпол. Вернувшись на место, смогла лицезреть, как Ритка агрессивно работала ножом над стейком: то ли мясо было суховато, то ли ярость ее переполняла сверх меры.

— Все, сейчас доем, вытащу вон того брюнета напротив из-за стола и пойду на танцпол, покажу класс. И пусть Аникеев удавится, увидев меня в объятиях другого. Шут гороховый. Усики, костюм… Дон Корлеоне. Надеется произвести впечатление на эту жужелицу. Ну да ладно. С ней я тоже побеседую, открою глаза, так сказать…

Я повертела головой, высматривая Дона Аникеева через толпу танцующих. И смогла констатировать, что обзора нет: к этому часу народу в зале набилось пруд пруди.

Тут тщедушный шансонье не к месту помянул повод, по которому мы собрались, и предложил организовать веселые конкурсы для дам и их спутников. Народ, взбодренный алкогольными возлияниями, бурно возликовал.

Сначала добровольцы лопали шарики попами, потом несчастные мужчины пытались попасть карандашом, привязанным за ниточку к ремню брюк, в горлышко бутылки, а женщины демонстрировали шпагат. Треск от порванных колготок стоял невероятный. Словом, тамада попался хороший, а конкурсы у него были интересные.

Мы с подружкой было приуныли, но тут дородная помощница ведущего зычно объявила танцевальный конкурс для прекрасных дам, которым есть что показать. Ритка хищно осклабилась, а я поежилась: ее взгляд не сулил ничего хорошего, да и показывать я ничего никому не желала.

— Пошли, это наш звездный час, — скомандовала Ритка. — Уж нам точно есть что и кому показать. Сейчас как спляшем!

Я упиралась, но на ногах стояла нетвердо, что дало Ритке преимущество. Ухватив меня за руку и ходко потащив к сцене под одобрительные возгласы мужчин, она сама взобралась наверх и, втащив меня на Олимп, стала победоносно оглядываться.

В лучах софитов публику было сложно разглядеть, глаза слепило. Но это меня, признаться, радовало. Несмотря на танцевальную профессию, плясать прилюдно я стеснялась: одно дело с детишками, а тут… Тем более в таком коротком платье. Да и колготки рвать в шпагате я не желала. Но Ритка была полна решимости утереть нос Аникееву, а я поняла, что бежать с позором уже поздно. На сцене рядом с нами радостно визжала еще пара молодых девиц и степенно пританцовывали две колоритные дамы слегка за пятьдесят.

Конкурс оказался замысловатым: чахоточный ведущий включал хаотичные отрывки из песен, а мы должны были разнообразно и уместно вытанцовывать под доносящуюся из колонок музыку. Выбывающую леди в каждом раунде выбирали путем зрительского улюлюканья. В процессе я расслабилась и даже вошла в азарт, тем более песни были сплошь по мне: калинка-малинка, казачок, цыганочка, во поле березка стояла, греческий танец сертаки. Словом, все то, чему я учила нерадивых чад на занятиях по танцам.

Видимо, танцевали мы на самом деле неплохо, потому что к концу конкурса на сцене остались я с Риткой, да рыжая девица в длинном вечернем платье. Тщедушный грянул польку-бабочку, и мы заскакали козами. Но тут что-то пошло не так: рыжая запуталась в своем шлейфе и рухнула прямо на толстую ведущую, зацепив при этом рукою Ритку, которая в этот момент зачем-то подпрыгнула. Наверное, имитируя знаменитый прыжок грузинских горцев. Под радостное хрюканье зала вся троица повалилась на пол, а я по инерции продолжила незамысловатые, но весьма глупые в данной ситуации движения.

Ведущий закашлял и поспешил возвестить залу, что перед ними победительница. Я радостно ойкнула, а ведущая-тумбочка, кое-как поднявшись и отряхнувшись, надела мне на шею гавайский венок из искусственных цветов. Да, чуть не забыла: еще она вручила шампанское. Ритке за второе место преподнесли коктейль, и она кинулась обниматься, а я порадовалась, что подруга себе ничего не сломала во время прыжка горцев.

— Ну что, съел, крысеныш? — злорадно прищурилась Ритка, спускаясь вниз с моим шампанским под мышкой и высматривая Аникеева за дальним столиком. Я тоже метнула взгляд в нужном направлении и смогла констатировать, что Аникеева на месте нет. Дама его сидела на своем стуле и вяло ковыряла что-то зеленоватое в своей тарелке.

— Куда это он свалил, а, Аська?

— Может, в туалет… — предположила я.

— Так он что, не видел мой фурор? — оскорбилась подружка, потрясая кулаком в воздухе. — Да я ему…

Тут мы обе слегка пошатнулись, но устояли и даже благополучно добрались до столика. Приз нужно было обмыть. Шампанское явно было лишним: к тому времени и я, и подружка уже и без того были хороши, а понижение градуса и вовсе сыграло с нами злую шутку.

Лично у меня спустя 20 минут начались видения: мне всюду мерещился Аникеев, и я пыталась показать его Ритке, тыкая в толпу пальцами. Но он тут же исчезал, так что было непонятно, был он на самом деле или только казался.

Уставшая от видений Ритка, пошатываясь, прогулялась вдоль танцпола и констатировала, что за столиком ни Аникеева, ни его пассии не наблюдается, что позволило сделать ей скоропалительные выводы:

— Зуб даю, этот гад пошел с ней в номера. Небось ходил договариваться, разжился горницей и повел туда свою красну девицу. Уж я знаю, мы с ним, собственно, так и познакомились, ты же помнишь…

— Погоди-погоди, — высунув шею из плеч на максимальное расстояние вверх, как черепаха, я пыталась заглянуть поверх пляшущих передо мной восточных мужчин. — Смотри, вот же он, вернулся к столику…

Судя по всему, вновь возникший в нашем поле зрения Аникеев о присутствии в зале Ритки не подозревал, потому что вел себя чересчур спокойно. И в нашу сторону даже не поглядывал.

— Где? Не вижу! — встрепенулась Ритка.

— Да высунься чуть вперед…

— Точно, он! Явно что-то забыл или расплатиться вернулся. Так, Аська, дуй за ним, проследишь, куда он ее повел, запомнишь номер, а там уже я появляюсь во всей красе. Мне нужно подготовить эффектный выход.

— Может, ты сразу за ним и проследишь? — робко пискнула я, пошатываясь на стуле.

— Не, он меня заметит, и фееричного появления не выйдет. Этот гад еще меня виноватой выставит. А что? С поличным я его не ловила, скажет, встречался тут с одной по работе, наплетет с три короба. Мне надо взять его на живца! Точнее, на живце.

— Но как я…

— Вот, возьми мои солнечные очки, накидай волос на лицо, венок этот дурацкий… Да тебя родная мать не признает. Тем более, он не видел тебя всего раза два. И то мельком. Потихонечку за ним, а там звони мне…

— Ритка, я пьяная, меня шатает во все стороны, — заныла я, надеясь на помилование, но подружка сурово нахмурилась:

— А помнишь, как я в школе за твоим Капыловым следила, когда он со старшеклассницей под лестницей целовался? И ты сказала, что век не забудешь.

— Помню. Это запрещенный прием, — пробормотала я, поднимаясь и пошатываясь.

Протолкнуться к выходу оказалось сложнее, чем я думала. Пришлось имитировать восточный танец и плавно лавировать сквозь любвеобильную мужскую и недружественно настроенную женскую публику. Удавалось мне это плохо: пару раз отдавили ноги и дважды пнули локтем в область живота.

К тому времени, как я оказалась возле выхода, Аникеева уже нигде не было. Я припустилась из ресторана, сбежала вниз по лестнице и оказалась в холле. В конце коридора мелькнул знакомый костюм в полоску, и я приободрилась. Справа был гардероб, далее следовала бильярдная и прямо напротив лестницы — новый коридор, по которому и шел Аникеев.

Я засеменила в ту сторону, добежала до конца, спотыкаясь о ковровую дорожку, и уже совсем сбилась с ориентира, но внезапно коридор закончился поворотом и крутой лестницей наверх. Там, судя по всему, располагались номера для постояльцев.

На лестнице было тихо, но я на всякий случай затаилась и прислушалась. Ничего не предвещало беды или хотя бы чьих-то шагов. Я было запаниковала, что провалила Риткино задание — думай теперь, где искать этого блудного попугая, — но внезапно сверху послышался приглушенный разговор, и я, прислонясь к стенке и крадучись, как в шпионских фильмах, потопала наверх. Представив, как смешно я выгляжу со стороны в солнечных очках и в венке, я сдавленно хихикнула, но очень скоро смеяться мне расхотелось.

Когда я вплотную подобралась к темному пролету между вторым и третьим этажом и попыталась аккуратно выглянуть в коридор, сзади вдруг раздался резкий шорох, кто-то зло засопел, а мой рот тут же зажала чья-то мозолистая рука.

От неожиданности я не успела даже оказать сопротивление (хотя кого я обманываю, сопротивление вообще представлялось мне туманно: кусаться, бить в пах?), а разом обмякла и покорилась судьбе. Может, маньяк? Ох, уж лучше бы это Аникеев заметил слежку и решил проучить меня, чтобы не повадно было…

Судьба в лице моего нападавшего меж тем легко подхватила меня и поволокла по коридору, но в другую сторону. Впрочем, коридор там почти сразу же закончился выходом на общий балкон. Дверь была открыта, собственно, туда меня невежливо и впихнули. Я ойкнула, ударившись об косяк, потерла локоть и, наконец, повернулась.

К моему удивлению, сзади стоял не Аникеев, а какой-то незнакомый мне мужик среднего роста с плоской, круглой и очень злой физиономией, которую я едва могла разглядеть в свете тусклой лампочки.

— Так ты танцовщица?

— Ну…

— Что ну?

— В каком смысле танцовщица? — проблеяла я. — Если по работе, то да, а так…

Мне не дали договорить:

— Какого хрена ты поперлась туда без предупреждения? Понаберут с улицы… Слышь, Толян, еле успел стриптизершу ухватить, велено же было ждать моего сигнала на улице, и только потом…

— Да ладно, девчонка из новеньких, да? — усмехнулся Толян, который сидел здесь же, в углу балкона, на корточках, и дымил сигаретой. В темноте разглядеть его было сложно, поэтому о его присутствии я узнала только по голосу.

— Из новеньких… — все кипятился мой обидчик. — Обещали брюнетку прислать, а тут белобрысая. Да и прикид какой-то дурацкий: цветочки. У нас тут что, Гаваи? Но ноги вроде ничего, сойдет.

Выпитое за вечер негативно сказалось на моих умственных способностях, и я не сразу сообразила, что меня, видимо, с кем-то перепутали. Набрав в легкие воздуха, я даже было открыла рот, чтобы прояснить свою гражданскую позицию, но тут где-то внизу под балконами два раза протяжно свистнули.

— Тихо, — прижал палец к губам плосколицый. — Это сигнал. Слышала? Все, пошла.

Он красноречиво подпихнул меня к выходу с балкона, продолжая инструктировать:

— Крайний люкс слева. Вот корзина, здесь вино и фрукты, оставишь все, где договаривались, потрясешь перед ним немного своими прелестями, а потом сматывайся. И дальше все по инструкции.

— Я, собственно…

— Все, ни звука, а то своими руками придушу, понаберут с улицы… — снова прошипел этот придурок, а я, на негнущихся ногах и с корзиной в руке, поплелась в конец коридора, по пути размышляя: заорать сразу или сначала броситься бежать?

Судя по физиономиям и повадкам этих типов, шутить с ними не стоило. Картина складывалась и впрямь дурацкая: из-за короткого платья и этого злосчастного венка меня приняли за девицу легкого поведения, которую, судя по всему, хотят вручить в подарок некому типу в люксе.

Осознав это, я малость протрезвела и даже попыталась свернуть в сторону лестницы, но тут сзади раздался звук возводимого курка и злобное шипение. Звук курка я, конечно, могла нафантазировать с перепугу, но в тот момент мне показалось, что слышу я его отчетливо. Это придало сил, и я припустилась в конец коридора, решив, что из двух зол следует выбирать меньшее.

Вдруг человек в люксе окажется адекватным, и я смогу объяснить ему, что я это не я? А там, глядишь, и реальная девица подоспеет. В конце концов, здесь есть люди, буду орать и звать на помощь. Все лучше, что пытаться что-то объяснить этим двум придуркам на балконе. Сейчас главное — оказаться как можно дальше от них.

Дверь крайнего номера возникла в полумраке коридора. Откуда-то сверху доносилась оживленная музыка и громкие голоса: судя по всему, этажом выше все еще отмечали праздник, что в очередной раз вселило надежду. Мы здесь не одни, вокруг люди… И вот тогда я постучала, но ответить мне не пожелали: дернув за ручку, с удивлением обнаружила, что дверь открыта.

Я осторожно просунула голову в образовавшуюся щель и мысленно присвистнула: люкс поражал роскошью, несмотря на непрезентабельный внешний вид гостиницы. Огромная комната, судя по всему, гостиная, тонула в мягкой подсветке, из нее вглубь вела еще одна дверь, неплотно прикрытая.

Оттуда косой полосой на пол падал неяркий, смешавшийся с лунным, свет. И мне почему-то стало жутко. А ну как попаду в лапы какого-нибудь маньяка? Вдруг он там сидит на кровати голый и в бархатной маске? Что там плосколицый болтал про инструкции? Может, он произнес какое-то стоп-слово, а я с перепугу не услышала, а сейчас он на меня накинется, не дав объясниться. Ну чего я сразу… Вдруг этот неведомый дядя спит? Меня бы такой вариант устроил…

«Так, мне нужно оставить тут корзину, а дальше попытаться свалить отсюда как можно быстрее. Проскользнуть бы на балкон, а там можно перелезть в соседний номер или спуститься по водосточной трубе. Ну, Ритка, я тебе этого не забуду. Это же надо, втравить меня в такую авантюру из-за своего Аникеева».

Злость придала мне сил и уверенности в себе, и я, наплевав на дрожащие коленки, бойко распахнула дверь в спальню.

На шикарной кровати под балдахином, который колыхался ветерком, доносящимся с балкона, кто-то действительно лежал. Причем этот кто-то явно имел внушительную комплекцию и яростно храпел, прикрывшись простыней. Я облегченно вздохнула и, приткнув корзину в углу комнаты, бесшумно юркнула на балкон. К счастью, он выходил не на центральный вход, а совсем наоборот. То есть вид с него открывался прекрасный — сад, луна, — хотя любоваться красотами мне было сейчас вовсе не с руки.

Осторожно выглянув вниз, я смогла констатировать, что там темно и вроде бы пусто. Сбоку очень кстати для меня проходила водосточная труба, дотянуться до нее, в принципе, будет несложно…

Сегодняшние алкогольные эксперименты сыграли со мной двойную шутку: с одной стороны, я опасалась за свою нарушенную координацию, с другой — была полна отваги и решимости. Сумочка и туфли, конечно, затрудняли движение, поэтому я аккуратно сбросила их в траву, решив таким образом проверить наличие врагов в кустах. Никто не отозвался, я перемахнула через кованую лоджию и, продемонстрировав темноте свой шпагат, ухватилась за трубу обеими руками и ногами.

Раньше лазить по трубам мне не доводилось, но хорошая физическая подготовка не дала мне повалиться на лужайку кулем. Стараясь максимально не шуметь, я слегка съехала вниз, а потом просто спрыгнула в траву, аккуратно сгруппировавшись.

Оказавшись на воле, я чуть не прослезилась от радости. Складывалось ощущение, что в плену я провела минимум четырнадцать лет, как граф Монте-Кристо. Решив, что никакие силы небесные не заставят меня вернуться в этот ресторан, я ухватила свои вещи и, пользуясь темнотой, устремилась подальше от балкона.

Сначала мелкими перебежками я покинула парковую зону, которая окружала отель, вышла на проспект, освещенный фонарями, и устремилась в ближайшую подворотню. Только там я, наконец, перевела дыхание, сорвала с шеи цветочный венок и со злостью запихала его в урну у подъезда.

Зябко поежившись, я вспомнила, что кардиган оставила в ресторане. Быстро пошарив в сумочке и обнаружив там ключи, я возликовала: сейчас вернусь в квартиру и сразу же позвоню Ритке. Пусть берет такси и дует домой. Включив навигатор на телефоне, я определила местоположение нашего жилища и, стараясь держаться в тени деревьев, осторожно, но очень решительно поспешила по указателям.

По дороге я все же не выдержала и набрала номер подружки: нечего ей ошиваться там со всякими психами. Отвечать мне никто не спешил, я чертыхнулась, споткнувшись о выбоину в асфальте и мысленно прокляв свои высоченные каблуки. Чуть впереди стояли два такси, поджидавшие ночных клиентов. Оглянувшись по сторонам и наплевав на осторожность, я быстро юркнула во вторую машину, плюхнувшись на заднее сидение.

— Улица Чернышевского, дом шесть, квартира сорок пять.

Квартира мне без надобности, — буркнул водитель, видимо, недовольный тем, что я заняла машину со своим невыгодным заказом.

— Я заплачу в два раза больше, ногу натерла каблуками, сил нет идти. Выручайте.

— Слово клиента — закон, — дядька немного повеселел и, сделав радио погромче, неспешно тронулся с места.

Пока водитель кружил подворотнями, накатывая деньги по счетчику, я еще пару раз позвонила Ритке. Не получив ответа, начала волноваться. Учитывая, что ключей у нее не было, отправиться домой она не могла. Зная подружку, можно было предположить, что телефон Ритка потеряла, но я решила ограничиться версией, что из-за громкой музыки звонок она просто не слышит.

Расплатившись с водителем, я побрела к подъезду, радуясь, что мои злоключения на сегодня окончились. Сейчас приму ванну, выпью чаю, дождусь Ритку и залягу спать.

Ввалившись в квартиру, я первым делом скинула ненавистные туфли и плюхнулась на диван в прихожей, блаженно вытянув ноги. В сумочке зазвонил телефон, и я вздохнула с облегчением: звонить в такое время мне могла только Ритка, а это означало, что она цела и невредима, как ядовитый гриб.

— Ты куда подевалась? — набросилась я на подружку, едва нажав кнопку ответить. — Звоню тебе, звоню… Со мной тут такое приключилось!

— Сама-то куда пропала? Я тебе искала в ресторане, потом вышла на улицу и тут познакомилась с мужчиной моей мечты, — весело икнула Ритка, а на фоне послышался мужской голос, затянувший что-то наподобие серенады.

— Ничего себе! Сама послала меня следить за своим Аникеевым, подвергла мою жизнь опасности и при этом умудрилась забыть о подруге. Хороша!

— Ну, извини, я была не права, — заканючила Ритка, временами радостно хихикая. Видимо, мужчина мечты щекотал ее или делал еще что-то в высшей степени неприличное.

Разозлившись на безответственность Ивановой, которая, впрочем, славилась ею со времен школы, я вкратце ввела ее в курс недавних событий, героиней которых я, к несчастью, имела место побывать. Во время рассказа я немного преувеличила грозящую мне опасность, потому что стало ясно: со стороны мои злоключения не выдерживали никакой критики.

Приди мне в голову идея отправиться в милицию, меня бы высмеяли и в лучшем случае попросили бы отправиться восвояси. Или в вытрезвитель. Теперь я уже не была уверена ни в пистолете, ни в том, что типы, схватившие меня, были так уж опасны. Каким-то придуркам захотелось развлечься, а я, как последняя идиотка, пошла у них на поводу, изрядно повеселив ребят своим перекошенным от ужаса лицом.

На Ритку мой рассказ, видимо, произвел впечатление: на несколько секунд она замолчала, переваривая услышанное. Хотя вполне вероятно, что подружка просто задремала с трубкой у уха. На всякий случай я бодро гаркнула ей пожелание быстрее оказаться дома и не шляться в компании сомнительных личностей. И отключилась с намерением отправиться в душ.

Вода всегда действовала на меня благотворно. Укутавшись в мягкий белый халат, я потопала на кухню за чаем. На подоконнике у балкона увидела Риткины сигареты и решила, что сегодняшний стресс надо снимать. Прихватив чашку с чаем и сигарету, я вышла на балкон и поежилась. Затянувшись пару раз, я тут же пожалела о своей затее: курец из меня был никакой, поэтому голова тут же закружилась. Благо, в дальнем углу балкона стоял диванчик с подушками и пледом, на который я устремилась.

Едва присев на диван, я сразу поняла, что здесь что-то не так. Так как обе руки у меня были заняты, ощупывать то, на чем я сижу, мне пришлось попой. Едва сдерживаясь, чтобы не заорать, я все-таки поелозила в разные стороны, как вдруг подо мною что-то резко зашевелилось. Дальнейшее я помню смутно: кажется, я громко заорала, расплескав чай, и тут же подскочила.

Шевелящаяся масса на диване тоже заорала, потому что чай был горячий, и я поняла, что это точно не собака. Четвероногие не могли так отборно материться. Оравший скинул с себя покрывало, резко сел и в свете, падающем из кухонного окна, оказался лохматым мужиком. Это не прибавило мне оптимизма: я немедленно подумала, что сегодняшний день определенно стоит занести в копилку худших в моей жизни.

Бросаться вниз с балкона было бы глупо, учитывая пятый этаж, поэтому я просто всхлипнула и промычала что-то вроде:

— Какого черта?

Облитый кипятком тип потряс головой, два раза фыркнул наподобие лошади и зачем-то потер лицо руками. Наверное, надеялся, что я ему приснилась. Кто бы возражал?

Я стала медленно отступать к балконной двери, прикидывая, за сколько смогу добежать до входной. Очевидно, вид у меня был донельзя испуганный, потому что лохматый, резко выкинув руку вперед, вдруг произнес человеческим голосом:

— Стой, да стой ты! Ну, чего дрожишь? Да не боись, я не маньяк какой-то.

Я икнула, а он застонал и потер виски:

— Башка трещит, ничего не соображаю. Ты кто? И как тут оказалась? Да еще в халате? Соседка, что ли?

— Это я у вас хотела спросить, — дрожащим голосом завела я, продолжая отступать.

— А что меня спрашивать? Со мной все и так ясно. Друг я хозяина, Ваньки Лямцева, это его квартира. Знаешь такого?

— Не знаю я никакого Ваньку, эту квартиру мы с подругой сняли на сутки.

— Сняли? Ну да, он квартиры сдает, бизнес у него такой. Только эту квартиру он обычно не сдает, она у нас про запас.

— Про какой такой запас?

— Ну, там, гульнуть по-мужски, сама понимаешь. Мужчинам нужно иногда расслабиться: девочки, выпивка. Ладно, что-то меня понесло…

— У нас все оформлено документально, у меня и ключи есть.

— Удивила. У меня тоже ключи есть, если что, — заявил в ответ нахал.

— Да плевать мне на ваши мужские дела, хоть на голове со своим Лямцевым стойте. Но какого лешего вы тут делаете сегодня, когда квартира оплачена нами, и тут должны быть мы с подругой?

— Так тут еще и твоя подруга? — заинтересовался лохматый и зачем-то пакостно заулыбался, а я мысленно пожелала ему провалиться к чертям.

— Да, и она сейчас придет. С парнем. Он у нее бандит. — Для убедительности я решила приплести к истории Аникеева, а про себя стала читать все известные мне молитвы.

— Бандит, говоришь? Это интересно! — Лохматый хлопнул себя по коленкам и, потянувшись, попросил у меня сигарету. Опешив от человеческой наглости, я машинально протянула ему пачку из кармана халата.

Затянувшись, этот гнусный тип выпустил кольца дыма и жестом указал мне на выключатель:

— Тут на балконе свет включается, чего сидим в темноте? Давай знакомиться, раз уж встретились.

Вспыхнувший свет заставил мне прищуриться, но я сразу же впилась глазами в лицо лохматого. К сожалению, ничего особенного оно мне не явило: темные глаза с прищуром, прямой, в меру длинный нос, кривящийся в усмешке рот. Словом, не лицо — а наглая морда. Единственной достопримечательностью незнакомца была темная густая шевелюра, давно не стриженная и отдававшая медным оттенком.

— Ну что, как я тебе? Зовут Антоном. Конечно, я сегодня немного не в форме. Пил, чего уж там… Но в обычной жизни я очень даже. Скажу по секрету, я не женат. Так что…

Тут он пошел вразнос, расхваливая себя, вкратце описал свой жизненный путь и даже упомянул про спортивную школу, которую посещал в детстве и юности.

Я возмутилась:

— Да мне какое дело до вашей жизни и жены? Я вообще в этом городе впервые. И, надеюсь, больше никогда не доведется. Сегодня не день, а сплошное горе…

Тут мне стало по-настоящему жаль себя, и я зашмыгала носом:

— Восьмое марта называется. Приехали, называется… Такой стресс, а тут еще… ты! Я как села — так чуть не поседела. Развалился на чужом диване. Ничего, что я на «ты»?

Антон одобрительно кивнул и скроил сочувствующую мину, приглашая меня поделиться своим горем. Даже зачем-то подкурил мне еще одну сигарету, а я, как последняя дура, расплакалась и выложила ему всю историю сегодняшнего дня.

Закончив, я утерла нос рукавом халата, ничуть не заботясь о том, как выгляжу. А вот сам Антон выглядел озабоченным. В процессе рассказа он даже задал мне пару вопросов, то есть показал себя в высшей степени чутким слушателем. Несмотря на абсурдность ситуации, я к нему даже слегка подобрела и перестала бояться.

— Да уж, дела… — протянул мой собеседник, задумчиво глядя куда-то вдаль, а я вздохнула.

— Хорошо, что выговорилась. Даже полегчало. Сейчас Ритка придет, и вообще, уже поздно, — я тактично кашлянула, намекая, что гостю пора бы и честь знать, но он был непоколебим.

— Я бы ушел, но, понимаешь, тут такая штука… У меня сегодня день рождения.

— Ничего себе. Поздравляю…

— Да не люблю я праздники эти. А тут еще в квартире у меня ремонт, вот мы с другом и решили отметить, так сказать, в приличном месте. Позвали общих товарищей, девочек чуток. Ну а потом друг остался, а я того… Перебрал чуток. Проветриться вышел, потом задремал на лавочке. А как меня разбудили менты, так, наверное, по старой памяти на автопилоте сюда и добрался.

— Тут занято…

— Да, сегодня же праздник, женский день. Вот все квартиры на сутки и разобрали. Кавалеры поздравляют дам, так сказать…

Тут он смущенно кашлянул, а я на всякий случай поглубже запахнула полы халата и нахмурилась.

— А ты симпатичная, — без перехода отметил мой новый знакомый, — зовут-то как? А то сидим, общаемся…

— Зовут Асей, только нечего нам тут сидеть. Я спать хочу, и вообще… Как-то это все глупо. Я вообще не знаю, кто ты. Вдруг ты вор, который в квартиру залез, а сам мне байки травишь?

— Залез и заснул?

— Всякое бывает, воры — они обычно выпить любят. А пьяный вор — он на что угодно способен. У моих соседей как-то квартиру такие вот грабанули, носки с батареи сняли, колбасу съели и, простите за выражение, нагадили в туалете.

Тут лохматый захохотал, откинув голову, а я почему-то отметила, что у него приятный смех. И одет он хорошо, даром что пьющий и вор…

— Да уж, хорошенькое впечатление я на тебя произвел. Сам виноват, мне бабка всегда твердит: алкоголь — это зло. Но я исключительно по праздникам, а так…

Договорить он не успел — хлопнула входная дверь. Я радостно подскочила и кинулась в прихожую встречать Ритку. Подружка явилась не одна, а в компании мужчины мечты. Заменитель Аникеева не мог похвастать бакенбардами и усами, а выглядел молодым, но стремительно лысеющим бизнесменом средней руки.

Имелось в наличии и небольшое пузцо, и пиджак с замшевыми локтями, и щегольские лаковые туфли. По крайней мере, он не выглядел алкоголиком и бандитом, что уже радовало.

— Ритка, где ты ходишь? — напустилась я на подругу, пока та пыталась представить мне своего спутника и одновременно стянуть с себя туфли. Всему вышеперечисленному мешал огромный букет роз, который она держала обеими руками. — Между прочим, у нас тут вор или даже кто похуже.

— Так сразу и вор, — обиженно отозвался из-за моей спины Антон, который, как ни в чем не бывало, выплыл с балкона вслед за мной.

Риткин спутник неожиданно кинулся к лохматому обниматься:

— Антоха, брат, ты как тут оказался? Я думал, ты домой умотал. Рассказывай!

Похлопав Антоху по плечам, он с такой радостью воззрился на нас с Риткой, словно этот Антоха был как минимум рождественским подарком.

На моем лице явственно читалось недоумение. Подружка тоже была не в теме:

— Я не совсем понимаю суть вопроса. Иван, объяснись, — потребовала Ритка, нетвердой походкой устремившись на кухню.

— Знакомьтесь, дамы. Это Антон, мой лучший друг и одноклассник. У него сегодня день рождения, — пояснил Иван.

— Ага. Ясно. Ох, Аська, ну ты и оторва! — погрозила мне пальцем Ритка, залпом выпив стакан воды и водрузив в графин свои розы. — А говорила, что домой одна пришла…

— Вообще-то, я одна и пришла. А тут этот. Одноклассник. Только что он тут делает, если квартиру сняли мы? Если честно, от всех этих загадок у меня голова кругом.

Тут Иван, который выглядел трезвее всех, принялся путанно объяснять то, в чем без полулитра разобраться просто не представлялось возможным. Впрочем, кое-что я уже и так успела понять. По случайному стечению обстоятельств Иван оказался тем самым Лямцевым, собственником квартиры, который сдавал ее в аренду. Антон — его товарищем, которому было разрешено периодически пользоваться квартирой, но который забыл, что восьмого марта все жилплощади были сданы. За что Иван очень сильно извинялся и, конечно же, обещал возместить нам все убытки и даже накинуть за моральный ущерб.

В доказательство он поцеловал Риктину ручку, а та милостиво кивнула. Еще бы, не ей достался весь этот кошмар с шевелящимся диваном.

— Прогуливаться да розы нюхать любой дурак может, — пробормотала я.

Видимо, весь мой вид выражал недовольство, потому что Иван, смутившись, предложил выпить шампанского за знакомство.

— Раз уж у нас тут все так хорошо разрешилось, может, мы…

— Неси! — бодро скомандовала Ритка, а Иван метнулся в коридор. Антон тем временем по-хозяйски достал бокалы из кухонного шкафчика, а я фыркнула:

— А бабка говорила, алкоголь — это зло!

— Рита, ваша подруга — неиссякаемый источник сарказма и житейской мудрости. К тому же красавица, как и вы. Очень рад знакомству.

Ритка захихикала, давая понять, что шутку и комплимент оценила, а я демонстративно отвернулась к стене. Настроения продолжать веселье не было, да и спать хотелось до чертиков, поэтому, пригубив из вежливости немного шампанского, я демонстративно стала зевать и коситься в сторону спальни.

Когда все мои намеки остались без внимания, мне осталось только сообщить о своем желании отправиться в объятия Морфея напрямую. При этом я многозначительно воззрилась на Ритку. Иван смутился и снова стал извиняться, а Антон продолжал нагло ухмыляться, разглядывая меня с ног до головы.

— Мы, пожалуй, пойдем, — убирая бокалы в мойку, виновато произнес Риткин кавалер, — Антон у меня переночует. Да, Антон? А вы отдыхайте, высыпайтесь, квартира в вашем полном распоряжении. Завтра созвонимся? — последний вопрос он явно адресовал Ритке, которая недовольно косилась на меня, но помалкивала.

Когда мужчины, наконец, покинули квартиру к моему облегчению, подружка зашипела на меня змеей:

— Вот вечно ты все портишь. Хорошие же мужики? Чем тебе Антон не понравился? Посидели бы, пообщались. Глядишь, и личную жизнь устроила бы.

— Только такого жениха мне и не хватало, — разозлилась я, уперев в подружку не менее гневный взгляд. — Так и скажи, что хотела поворковать со своим Иваном. И это после всего того, что я сегодня пережила. Ты как знаешь, а я завтра же утром сваливаю из этого городка. Хоть на поезде. Если хочешь устраивать свою личную жизнь — пожалуйста, только без меня. Все, я пошла спать.

— Да ладно, не куксись, — пошла на попятный Ритка. — Я же ничего… Может, оно и к лучшему? Пусть Иван думает, что я девушка приличная. Авось что и выгорит? Вроде мужик не бедный и галантный такой. Вдруг это мой шанс? Как он тебе?

Я подобрела и перестала фыркать. Укладываясь спать, мы обсудили Ивана, сойдясь во мнении насчет его очевидных достоинств, но на словах Ритки «а еще он никогда не был женат» я погрузилась в сон. Снилась мне почему-то собственная свадьба: я вся в белом, вокруг праздничная суета, а жениха почему-то все еще нет. Я вхожу в какую-то комнату, вижу его со спины: черный фрак, гладко зализанные назад волосы… Трогаю его за рукав, чтобы разглядеть лицо, он поворачивается и… я вижу нагло ухмыляющегося «диванного» Антона.

Наверное, я закричала во сне, потому что Ритка что-то пробормотала, а я подскочила на кровати, вытирая со лба холодные капельки пота.

— Приснится же всякая хрень, — пробормотала я и отправилась на кухню выпить воды. Во рту было сухо, как в пустыне, да и не мешало по пути заглянуть в туалет. Сделав пару глотков прямо из-под крана, я собралась в уборную, как вдруг со стороны прихожей послышался какой-то звук. Я замерла, решив, что мне послышалось, но тут звук несколько раз повторился: кто-то тихо, но упорно ковырял замок входной двери.

Почему-то первой мыслью стало то, что наглец Антон все-таки вернулся, наплевав на приличия. Наверное, из-за этого я совсем не испытала страха, а, скорее, пришла в ярость. Ухватив с плиты увесистую сковородку с толстой ручкой, я на цыпочках подошла к входной двери и стала сбоку. Как раз в этот момент замок еще раз щелкнул, и дверь стала медленно открываться.

Свет в коридоре не горел, и мне почему-то стало не по себе: ни дать ни взять сцена из фильма ужасов. Нет, каков наглец… А этот Риткин Иван что, не мог приструнить своего дружка? Или сам хорош? А что, такие с виду приличные парни в очках тоже могут удивить.

Пока я мысленно слала проклятия на голову новых знакомых, в образовавшийся просвет двери просунулась чья-то голова. Когда за головой в двери показалась рука и часть туловища, ярость моя достигла прямо-таки вселенских масштабов, и я с размаху треснула по голове сковородой, справедливо рассудив, что, раз сковорода не чугунная, особого вреда не будет. И, возможно, это пойдет наглецу даже на пользу, чтобы не повадно было пугать приличных девушек.

Видимо, удар я все-таки не рассчитала, либо же свою роль сыграл эффект неожиданности, но фигура в дверях охнула, вздрогнула, покачнулась, зацепившись за порог, и кубарем рухнула к моим ногам. Я завизжала и кинулась к выключателю, тут входная дверь резко распахнулась окончательно, и в нее стремительно влетело еще одно тело. В свете вспыхнувшей люстры тело оказалось Антоном. Он быстро ощупал меня взглядом и выдал кучу вопросов:

— Кто кричал? Что случилось? Он что, обидел тебя?

— Погоди, если ты — это ты, то это кто? — я обалдело переводила взгляд с лежащего у моих ног поверженного злодея на запыхавшегося Антона. Злодей лежал лицом вниз, и понять что-то о его внешности я не могла.

Антон возмутился моему вопросу:

— Откуда я знаю?

— Тогда как ты тут оказался? — не выдержала я и возвысила голос.

— Я телефон забыл у вас на балконе, выпал из кармана, наверное, когда я дрых на диванчике. Решил вернуться, все равно не спалось. Думал, тихонько зайду, не буду вас будить. Подъехал. И тут подумал, что это как-то невежливо — вот так вот врываться. Пока сидел в машине перед домом и курил, вижу, в подъезд наш заходит какой-то тип. Озирается, мутный такой… У меня прямо предчувствие сработало: что ему не спится посреди ночи?

— Ну тебе же тоже чего-то не спится? — огрызнулась я, оседая на банкетку.

— Я же говорю, телефон… Да и ты мне понравилась, прямо сон отбило. Короче, сначала я не придал этому типу значения, потом заволновался, пока кинулся в подъезд — лифт не работает. Я по лестнице бежать… Тут слышу — крики.

Тут Антон, выпалив все, что хотел, схватился за бок:

— Фу-х, отдышаться не могу, надо бросать курить.

— Так это что, реальный вор? — дошло до меня наконец.

— Или тайный поклонник, — ухмыльнулся Антон, и тут из спальни показалась заспанная Ритка.

— Что за шум, а драки нет?

— Есть драка, — продолжил веселиться Антон, — твоя подруга прибила сковородкой вора, а я за телефоном зашел. Чуть не попал под раздачу. Боюсь представить…

— Хорош веселиться, — сурово нахмурилась я, — еще неизвестно, откуда ты взялся. Вдруг вы с этим заодно? — я опасливо дотронулась ногой до штанины поверженного, а он глухо застонал.

Ритка очнулась ото сна и кинулась к жертве сковородки.

— Батюшки святы, да это же Аникеев, — заголосила она, переворачивая голову вора вбок. — Точно! Я его залысины узнаю из тысячи… Зачем ты его прибила, Аська?

— Как Аникеев? Зачем Аникеев? — опешила я, вглядываясь в лицо Риткиного любовника.

— А я почем знаю? Что он тут забыл? Ты же не говорила ему, где мы остановились?

— Я вообще с ним не говорила, если ты помнишь, — зашипела я на подругу, продолжая тихо охреневать от поворота событий.

— Дамы, минуточку, — встрял Антон, закрывая входную дверь, — так вы знаете этого типа?

— Это Риткин лю…, - чуть было не ляпнула я, но под ее гневным взглядом стушевалась и назвала Аникеева давним знакомым.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — развел руками Антон.

— Аналогично, — откровенно призналась я, поглядывая на Ритку. Любовник ее, пусть и разбирается. Может, он нас видел, понял, что попался, узнал, где мы остановились, и решил явиться к Ритке с повинной? Хотя откуда у него ключи? Опять-таки, ключи для такого типа не проблема, если есть опыт, отмычка и сноровка…

— Вообще-то, это кавалер Аськи, я их когда-то познакомила на свою голову, — внезапно огорошила меня и Антона наглая Ритка, — они поссорились перед праздником, то да се. Вот мы и уехали отвлечься, так сказать. А он жуткий ревнивец. Видимо, у нее в телефоне есть программа слежения. Вычислил, где мы ночуем, и явился инкогнито. Хотел застать ее на месте преступления.

— Да уж, — Антон выглядел озадаченным, я покраснела и задохнулась от возмущения, а Ритку несло дальше:

— Ты бы шел, Антоша, а то он очнется, тебя увидит, и все — хана. А так мы ему сказочку про вора расскажем. Ошиблись, мол…

— Ну, раз мы все выяснили, я тогда пойду, — усмехаясь непонятно чему, Антон быстро юркнул на балкон и вернулся оттуда уже с телефоном. — А ты, оказывается, девушка нарасхват, — пробормотал он уже в дверях, косясь на стонущего Аникеева, который к тому времени начал приходить в себя.

Закрыв за ним дверь, я так глянула на подружку, что та вжалась в стену и зашептала:

— Аська, ну ты чего? Ну прости, а? Соображаешь, если бы я сказала ему правду? Он бы все передал Ивану, и все, прости-прощай, мужчина моей мечты. С Аникеевым все равно мне ничего не светит, а тут стопудовый вариант. Иван мне понравился, и ты сказала, что он хороший. Тебе что, жалко для подруги? Ты же сказала, что этот Антон не в твоем вкусе? Так какая разница, если я Аникеева к тебе приженила?

— Ладно, допустим. С этим потом разберемся. Но как Аникеев тут оказался? Как-то это все странно…

— Сейчас у него и спросим.

Ритка сбегала за стаканом воды и плеснула ею в лицо начавшему постанывать горе-любовнику. Тот закашлялся, моргнул и уставился на нас мутным взором, а я подумала, не переусердствовала ли я с ударом.

— Где я? — Аникеев то ли туго соображал, то ли реально забыл, на кой черт он приперся в эту квартиру. А может, и в этот город.

Я хмыкнула и отвернулась, а Ритка с места в карьер принялась поносить Аникеева, упомянув и его вранье насчет командировки, и пигалицу, и накладные усы. Кстати, сейчас их почему-то на нем уже не было. И одет он был в темный спортивный костюм и кеды.

— Рита? Ася? А вы как… — Аникеев уже сел, но казался настолько потерянным, что мне даже стало его жаль. Все-таки руки у меня сильные, и приложила я его неплохо. Дай Бог, оклемается. Немного подумав, я решила оставить их одних: не хватало мне еще выслушивать любовные разборки.

Я отправилась в спальню, накрылась подушкой и попыталась заснуть. Не вышло. Через пятнадцать минут послышался хлопок входной двери, а через минуту Ритка разъяренной фурией ворвалась в спальню.

— Нет, ты слыхала? Хорош гусь! Сначала косил под беспамятство, а когда я ему вывалила все факты, пошел в наступление. Мол, он тут был по делу, разживался важной информацией от жены какого-то недруга босса. Меня заприметил, но боялся, как бы я не сорвала переговоры своим скандалом, и решил заявиться и все объяснить позже. А потом заявил, что раз я ему не доверяю, то и речи быть не может о дальнейших отношениях. Обозвал истеричкой и хлопнул дверью.

— Может, оно и к лучшему? Ты же все равно решила его сливать, а тут вроде все само собой…

— Оно, конечно, так, но насчет Ивана еще ничего неизвестно, да и не привыкла я оставаться виноватой. Виноватым всегда должен быть мужик, мало ли как дальше сложится? Пускай бы думал, что он мне жизнь поломал. Пусть бы чувствовал себя сволочью, мало ли когда мне понадобится его протекция.

Ритка еще что-то рассказывала, но я решила, что основное уже услышала, и с чистой совестью позволила себе заснуть. Тем более, силы уже окончательно меня покинули.

Проснулись мы поздно: взглянув на часы, я даже подпрыгнула, пока не вспомнила, что сегодня суббота.

— Ритка, вставай, уже десять часов!

Подруга что-то промычала и перевернулась на другой бок, а я отправилась в душ. Несмотря на вчерашние злоключения, настроение было хорошим, и даже голова не очень болела. Выпив на всякий случай таблетку аспирина, я приготовила нам кофе. На его запах Ритка и выползла.

— Ты как хочешь, а я домой поеду, — допивая свою чашку, заявила я.

— Иван обещал устроить экскурсию по городу…

— Оставайся, а я на маршрутке. Хочу к родителям съездить, да и отдохнуть не мешало бы.

— Ну что тебе мешает, отдыхай здесь, сколько влезет. За квартиру платить не надо. Ты мне тут нужна, посоветоваться, то да се… И потом, мы могли бы взять с собой Антона и где-то посидеть вчетвером.

— Ты Антону наболтала, что Аникеев мой жених, — напомнила я. — Не больно он теперь захочет со мной где-то сидеть. И потом, сто лет он мне СД8ЛСЯ…

В разгар нашей перепалки зазвонил Риткин телефон, она взяла трубку, и голос ее обрел медовую приятность:

— Ваня, доброе утро! А мы как раз…

Тут Ритка осеклась и стала как-то на глазах скучнеть, после чего пробормотала «Хорошо» и дала отбой.

— Что случилось? У него жена и двое детей? — заволновалась я.

— Тьфу на тебя! Говорит, ночью в гостинице, где мы отдыхали, произошел взрыв. Вроде на третьем этаже что-то бабахнуло. Поговаривают, что это был теракт. Короче, там пару номеров выгорело, пока все потушили… Ему Антон успел наболтать, что ты вчера с какими-то мутными типами столкнулась, вот он и заволновался: не причастны ли мы каким-то боком к этой истории…

Я побледнела и кинулась к телефону, включила интернет, загрузила местные новости и сразу нашла интересующую меня.

Взрыв в гостинице произошел…, всех, кто что-нибудь видел…

Я бегала глазами по строчкам и холодела: так и есть, тот же этаж, крайний номер. На фото — обгоревший люкс.

— Рита, тут написано, что мужчина, находившийся в номере, пострадал и доставлен в больницу. Это что же получается, это из-за меня? Это же я принесла корзину в номер, скорее всего, они туда что-то подсунули. Теперь понятно, почему…

Видно, вчерашний мой рассказ Ритка помнила смутно, и пришлось пересказывать все заново. Подружка пожала плечами:

— Стоп, мне вовсе ничего не понятно. То, что ты была в этом номере, еще ни о чем не говорит. Может, там телевизор загорелся? А если это и самодельная бомба… Взрывчатку могли подложить до или после, а может, вообще они там что-то напутали. Пока ничего конкретно неизвестно, нечего паниковать…

— Как ты не понимаешь? Надо идти в полицию! Я должна рассказать, как все было, пусть найдут этих типов и спрашивают у них. Если я не приду сама, меня найдут и… Я даже не знаю, что мне грозит в таком случае.

— Я, конечно, после вчерашнего туго соображаю, но вот сейчас мне кажется, что насчет полиции — это плохая идея. Сама подумай, как со стороны выглядит твоя история. Если честно, даже я тебе вчера не до конца поверила, ты уж извини… А полиции только дай повод зацепиться, ты же потом от них не отвяжешься. Если не посадят, так затаскают по допросам. Тебя никто не видел, разве что камеры…

— Точно, там могли быть камеры! Хотя эти придурки, которые меня послали, наверное, позаботились, чтобы они не работали. Иначе их бы уже допрашивали.

— Это да, — вздохнула Ритка и, почесав нос, добавила, — что-то все пошло не так, как я предполагала. Сплошной геморрой. Иван сказал, что они скоро подъедут, так что давай дождемся мужчин и посоветуемся, а? На кой черт ты вообще наболтала вчера Антону про свои похождения? Может, скажешь, что присочинила на пьяную голову: мол, привиделось, не помню, не знаю…

Я с сомнением поглядела на нее, но совсем не смутила. Иначе бы она не добавила:

— Или вообще отопремся: скажешь, что это Антоха выпивший был, вот и недопонял. Ну что с того, что к тебе пристала пара мутных типов? Вчера там все такие были, что ни рожа… А сами уедем по-тихому, пусть тут без нас разбираются.

— Ты забыла, что мужчина пострадал? Возможно, он не выживет… Возможно, я единственный свидетель. Там же написано: все, кому что-то известно…

— Мужчина этот явно непростой, если ему кто-то бомбу решил подложить. Слесарей и дворников нынче не убивают. Может, он вор и убийца?

— Это не отменяет ответственности…

— Помяни мой совет: сунешься в это дело, сама не обрадуешься. Вдруг это мафия? А что, они и в уездных городках процветают. Да нас порешат, пока мы показания будем давать. Иван сказал…

— Твой Иван вообще много говорит, — разозлилась я, в основном потому, что вместе с Иваном к нам сейчас собирался заявиться и Антон, судя по упомянутому местоимению «мы». Почему-то меня это жутко разозлило, и я стукнула кулаком по столу:

— Все, ты тут жди своего Ивана, а я поеду в участок. Там не дураки сидят, они быстро разберутся. Я им фоторобот составлю, пусть ищут этих мутнорылых. Правда, видела четко я только круглолицего. Ну да ладно. Уверена, это их работа. Полиция нас защищает, мой дед там всю жизнь проработал, я знаю.

Ритка с сомнением на меня покосилась и покачала головой:

— Твой дед лет сто назад там работал. Сейчас времена другие… Ох, и в кого ты такая праведница и законница? Езжай, ведь не успокоишься… На ключи, а я дождусь мужчин, и подъедем к тебе. Если они, конечно, не посчитают, что ты валяешь дурака. А ты валяешь…

Я махнула на нее рукой, наскоро оделась, пригладила волосы пятерней и покинула квартиру. Уже в машине, уточнив в интернете адрес ближайшего полицейского участка, загрузила данные в навигатор.

Ехать мне надо было не то чтобы долго, но так как интернет ловил плохо, навигатор барахлил. Я стала плутать по улицам, пока не съехала куда-то в район железной дороги.

Вдоль нее стоял ряд старых гаражей, дальше шел узкий пустырь, и я притормозила, пытаясь образумить технику. Увлекшись кнопками, я пропустила появление в зеркале заднего вида «Тойоты» с тонированными стеклами. Только услышав, как взвизгнули тормоза, я резко подняла голову, но было поздно: из тачки вывалили два рослых типа в джинсах и спортивных ветровках.

Почему-то я сразу поняла, что они по мою душу, и попыталась заблокировать двери. Один из них оказался проворнее и резко дернул ручку машины, а я взвизгнула и попыталась дать газу. В этот момент с другой стороны открылась дверь, а второй детина выдернул ключи из замка зажигания.

— Не спеши, разговор есть.

— Что вам надо? Что вы себе позволяете? — голос мой звенел от страха, срываясь на фальцет, но я бодрилась.

— Пару вопросов, дамочка. Куда это мы собрались? Не ты случайно вчера в гостинице скакала с корзиной? А потом смылась. Танцовщица хренова! Почему сразу не сказала, что ты не девка по вызову?

— Вообще-то я пыталась…

— Пыталась она. Дура, сорвала всю операцию!

— Ее надо кончать, Леха. Она же в полицию пойдет, тебе босс что сказал? Что ты с ней болтаешь? Давай ее отвезем в тихое место, ну и…

— Я грязную работу на себя брать не хочу, — огрызнулся Леха. — Эти придурки вчера обделались, пусть они ее и решают. Мне Бараш передал: велено доставить. А остальное…

— Не надо меня никуда доставлять, — запричитала я, вспомнив Риткины слова про то, что я суюсь куда не просят. — Я никому ничего не скажу, так и быть. И вообще уеду, я не местная. Это же дикость — вот так вот людей убивать! Опомнитесь!

Казалось, меня никто не слышал. Как назло, в районе гаражей было пустынно: за все время мимо пронеслись всего две машины. Мои похитители стали ожесточенно советоваться, как меня лучше тащить, а я с тоской глянула в окно.

Так и не придя к консенсусу, меня подхватили под руки и стали эвакуировать, растягивая в разные стороны. Тут я наконец пришла в себя и стала голосить, что сейчас порвусь надвое. Последовала возня и матерщина, я закрыла глаза, пытаясь отчаянно мычать, но рот мне зажали рукой.

Где-то совсем рядом опять взвизгнули тормоза, и мне даже показалось, что запахло паленой резиной. Я хотела повернуть голову в сторону звука, но сопевшие как бульдоги детины так яростно меня трясли, что это не представлялось возможным.

Вдруг один из них ослабил хватку, как-то странно ухнул, а потом и вовсе отпустил рукав моего свитера. Второй, наконец сообразив, что что-то происходит, тоже выпрямился и сразу же получил кулаком в нос. Со своего места я увидела только кулак, а потом в проеме возникла рыжая голова Антона.

— Эй, ты как?

— Хреново.

— Заметно!

— Как ты здесь оказался?

— По-моему, это сейчас не самое главное. На тебя напали, а ты интересуешься такими банальными вещами. Никогда не понимал женщин, вместо благодарности…

— Спасибо, — пробормотала я, пытаясь отдышаться и привести в порядок одежду и волосы. — Только я пока еще плохо соображаю, но вот твое присутствие здесь кажется мне странным. Хотя, если бы не ты…

— Ничего странного, твоя подруга сказала, что ты поехала в полицию. Я решил проводить тебя. Сама понимаешь, такое дело… Городок у нас маленький, все на виду.

Он не успел договорить, потому что поверженные враги, про которых я уже успела забыть, стали подавать признаки жизни.

— Сука, да я тебя закопаю, — бормотал тот, что получил в нос, пытаясь поставить этот самый нос себе на место.

Я боязливо выглянула в окошко и констатировала, что оба злоумышленника уже лежат с одной стороны машины, а руки их связаны между собой. Точнее, это в первый момент мне показалось, что они связаны. Приглядевшись, я поняла, что они скованны наручниками.

— А как ты успел? Откуда у тебя наручники?

— Ася, тут не самое подходящее место для разговоров про игрушки для взрослых. Я тебе все потом объясню, но для начала мне нужно потолковать с парнями, а тут место хоть и не людное, но не хотелось бы привлекать к нам лишнее внимание. Ты отъехала бы немного в сторону, а я приглашу их прогуляться за гаражи.

— С чего ты взял, что они пойдут? Между прочим…

Тут я заметила, что из кармана ветровки у Антона торчит рукоятка чего-то, подозрительно напоминающего пистолет. У меня появилось еще больше вопросов, а первой мыслью было быстренько сесть за руль и лететь в свой родной город сломя голову. Понедельник, работа, танцы, детишки. Все забыть, как страшный сон. Какой-то кошмар наяву: бомбы, наручники, пистолеты. Этот Антон явно не так прост…

Пока все эти мысли бороздили просторы моего сознания, тело, подталкиваемое Антоном, автоматически завело машину. Машинально проехав чуть вперед, я притормозила у обочины и стала наблюдать за событиями в зеркало заднего вида.

Антон что-то втолковывал сидящим возле гаражей мужчинам, те плевались и демонстрировали явное недовольство сложившейся ситуацией. Пока я отвлеклась на поиск мобильного, который завалился за сидение, территорию боя они нехотя покинули, сопровождаемые моим спасителем. Думаю, без угроз оружием с его стороны не обошлось.

Я нервничала и грызла ногти: любопытство подмывало меня отправиться за ними, но здравый смысл подсказывал, что лучше не совать свой нос туда, где находятся люди с оружием. Когда я уже стала волноваться и решила-таки покинуть машину, из-за крайнего гаража появился Антон.

— Я сейчас поеду вперед, а ты следуй за мной. Поговорим в отдалении от этого дивного места, если не возражаешь, — заявил он, засунув голову в мое окно.

— А где же… — я только собралась выяснить судьбу напавших на меня, но Антон уже направился к своей машине. Вид при этом у него был самый непринужденный: руки в карманах, походка беззаботного человека.

— Выпендрежник, — пробормотала я, трогаясь и пристраиваясь за его тачкой. Кстати, новенькой и явно дорогой. Проехав пару кварталов, мой спаситель повернул налево. Въехав за ним во двор старой пятиэтажки, я заглушила двигатель. Антон припарковал свою машину и пересел в мою, то есть в Риткину. При этом он цыкал зубом, лыбился и вид имел препротивный.

— Не понимаю, что тебя так веселит? — не выдержала я.

— Просто рад, что с тобой все в порядке, — ухмыльнулся он и зачем-то протянул ко мне руку.

Я машинально по ней стукнула, а Антон обиженно хмыкнул:

— У тебя в волосах перо из куртки нападавшего, я убрать хотел. А ты что, подумала, что я…

Тут он заржал, а я покраснела. Навыдумывала себе невесть чего, а этому идиоту лишь бы зубы поскалить.

— В общем, ситуация скверная, — внезапно став серьезным, продолжил он. — Типы эти — залетные бродяги. Работают на какого-то Бараша, тот тоже не отсюда.

— Откуда такая уверенность?

— Всех местных я знаю. Барашей тут не водится. Их использовали вслепую — дали задание, но толком не объяснили, что к чему. Они даже не знают, на кого рыпнулись.

— А на кого?

— Короче, тут такое дело… Не хотел тебя раньше времени пугать, но, похоже, ты вляпалась в прескверную ситуацию. Вчера в отеле произошел не просто взрыв, а покушение. Но не на того, на кого покусились.

— Ничего не понимаю…

— Короче, тот дядя, что малость пострадал, оказался в номере случайно. На самом деле в том номере изначально отмечал праздник наш местный авторитет по кличке Дедоубийца.

— Дедо кто?

— Не суть. Короче, вышел у авторитета с пожилым дядей с нижнего этажа какой-то треш-мнеш, ну они номерами и поменялись. Чтобы тот, значит, не жаловался. Дедоубийца мужик с понятиями, чего конфликтовать с дедком?

— Судя по кличке, он как раз с дедками и конфликтует…

— Ты не о том думаешь, — прервал меня Антон. — Ну и вот, получается, что покуситься-то хотели на авторитета, и по чистой случайности…

— Погоди, я что-то не понимаю, откуда у тебя такая информация? — заволновалась я. — В новостях ничего такого не было написано.

Тут Антон замялся, покосился в сторону и стал с преувеличенным рвением крутить свою пуговицу на рубашке.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но я имею к этому типу некоторое отношение.

— К пострадавшему дедку? — недоверчиво спросила я, а он покачал головой.

— К Дедоубийце. Короче, я у него в охране работал. Месяц назад уволился, надоело. Хочется пожить для себя, семью завести, то да се. Я путешествовать хочу, а с работой… Но связи-то остались, да и он меня всегда ценил. За советом обращался, кого нанимать на работу, кого нет. Я же в прошлом спортсмен, стрельбой занимался, легкой атлетикой. Такие люди на вес золота, вот он и…

— Пока ты не перехвалил себя, остановись, — скомандовала я увлекшемуся герою спорта. — Предположим, про твою связь с авторитетом я поняла. Дальше-то что?

— Получается, ты единственный свидетель, который видел этих упырей, что на босса покусились, в лицо. Они сейчас ни перед чем не остановятся, чтобы тебя ликвидировать. Дедоубийца-то жив, их план прогорел. Им теперь одна дорога — на тот свет. Им или тебе… Прости.

— Подожди, но ты же тоже их видел, — заволновалась я от такой перспективы. — Этих, за гаражами. Тебе тоже на тот свет?

— Это мелкие сошки, их наняли на разовую работу. Вот те, кто был в отеле, могли знать что-то о заказчике. Говорю же, за этим стоит кто-то серьезный, кто посмел в чужом городе свои порядки наводить. Короче, ты в опасности, и я просто не могу дать тебе уехать. Ты же понимаешь, они тебя из-под земли достанут.

— Чушь, не могут же они… И что делать? Надо в полицию, поехали сейчас же, — еще больше заволновалась я, так как поняла, что в словах Антона есть здравый смысл.

— Подожди с полицией, — скривился Антон. — Ты же видишь, доехать до них не успела, а уже нажила проблемы. Лучше я сам через свои каналы быстренько разберусь, что к чему. Вам пока лучше пожить у меня, — внезапно выпалил он и уставился на меня в ожидании ответа.

— То есть как у тебя? Где у тебя?

— Я бы даже сказал так: не у меня, а в надежном месте, о котором никто не знает. Это не займет много времени, я обещаю в течение пары дней решить этот вопрос. А если ты сунешься в полицию, не уверен, что смогу помочь. Видишь ли, мой бывший босс не очень законников жалует, и ему ни к чему, чтобы лишняя информация просочилась, куда не следует.

— Получается, у меня нет выбора? Не те, так эти, — ахнула я, прижав руку к сердцу. — Но я же не могу так просто… А работа? А Ритка? В конце концов, я не могу жить одна у постороннего мужчины.

Тут у Антона зазвонил телефон, и он, извинившись, вышел из машины, оставив меня сидеть в полном душевном раздрае.

Как ни прискорбно было осознавать, но жизнь он мне все-таки спас, так что доверять ему, наверное, можно. Хотя факт, что он работал на каких-то там убийц дедов, не внушал оптимизма. Жить у него и подавно не хотелось, но встречаться с негативно настроенными к моей персоне типами, вроде тех, что сегодня рвали меня на части в машине, хотелось еще меньше.

Пока я грызла ногти, в машину вернулся Антон.

— Звонил Иван, они беспокоились… Я объяснил им всю ситуацию, они сейчас едут сюда. Мы отвезем вас с Ритой в безопасное место.

— Я еще не сказала да, — из упрямства начала я, но тут телефон зазвонил уже у меня. Звонила, конечно же, Ритка.

— Ты с ума сошла! — завопила она мне в самое ухо, так что пришлось даже отнести трубку подальше от лица. — Ее чуть не убили, а ей и горя мало. Антон все рассказал Ване, а тот — мне. Даже не думай проявлять самодеятельность. Поживем пару дней под присмотром, пусть они там поймают этих упырей, тогда и домой поедем. У меня отгулы накопились, а тебе я больничный потом через тетку подделаю. Все, отбой. Ждите нас.

Я так и не успела ничего возразить, а Ритка уже отключилась.

— Не переживай, — Антон зачем-то взял меня за руку, а я не убрала свою, чтобы в очередной раз не выглядеть чокнутой недотрогой. — Я понимаю, все обернулось для тебя скверной стороной, но так бывает…

— Да уж, маленькие городки способны удивить.

— Обещаю, что решу все твои проблемы. Заодно и боссу помогу: глядишь, и он меня не забудет в нужное время. Через пару дней ты сможешь спокойно поехать домой, но сейчас на самом деле лучше побыть здесь. По крайней мере, я могу гарантировать, что пока вы со мной, вас никто не тронет. А если вы уедете… пойми, я не знаю, на что готовы эти типы.

Решив, что Антон таким образом пытается заработать бонусы перед мафиози, я только махнула рукой, с тоской поглядев в окно. Антон сбегал в местный киоск и вернулся с двумя стаканчиками кофе и шоколадкой, поэтому остаток времени мы скоротали за распитием и выяснением подробностей вчерашнего вечера.

— А этот твой ухажер, что вчера заявился, он чего хотел-то? — как бы невзначай спросил Антон, а я не сразу поняла, о ком идет речь.

Вспомнив, что Ритка выдала Аникеева за моего хахаля, я в очередной раз пожелала ей провалиться сквозь землю. Пришлось промычать в ответ что-то невнятное о том, что Аникеев не мой пассажир и мы разошлись, как в море корабли.

— Я к чему спрашиваю, — кашлянул Антон, — ведь если он вчера следил за тобой, мог видеть этих типов. Или вообще что-то видеть. Может, стоит с ним потолковать?

— Не стоит, — поспешно перебила я Антона. Не хватало еще, чтобы он с ним пообщался. Неизвестно, что тот наговорит про Ритку, а пользы от его показаний ноль. — Он уже уехал, понял, что все кончено. Мы повздорили, на этот раз точно все. Не думаю, что он что-то видел, он бы мне сказал. И вообще…

— Как знаешь, — пожал плечами мой собеседник, но взглянул на меня с подозрением, точно я покрываю своего бывшего. Точнее, бывшего Ритки.

Тут во двор въехал «Лексус» Ивана, они нам посигналили, и мы, выстроив машины гуськом, двинулись друг за другом.

Ехали мы долго, петляли какими-то дворами, потом миновали железнодорожный переезд, за которым раскинулся огромный сад. Судя по всему — яблоневый, хотя на деревьях еще даже толком не показались листья.

Сразу за садом начался частный сектор, состоящий из разномастных домов и коттеджей. Улица, на которую мы свернули, не могла похвастать шикарными особняками — сплошь однотипные небольшие и старенькие уютные дачные домики. Затормозив у ворот одного из них, мы вывались из машин. Пока мужчины занимались воротами, Ритка ахала, расспрашивая меня о происшествии.

— Не знаю, мне кажется, жить здесь — плохая идея, — проворчала я, доставая из багажника сумки. По дороге подруга с Иваном успели заскочить в магазин и запастись провизией и товарами первой необходимости. Судя по торчавшим из пакета бутылкам шампанского, мы собирались не сидеть в засаде, а предаваться всем возможным грехам. Впрочем, для подружки одно не исключало другого.

— Лучше здесь, чем на кладбище. Иван рассказал мне про их местные порядки. Скажу я тебе… Патриархальные нравы. Со свидетелями расправляются как в лихие 90-е. А тут еще замешаны такие бабки.

— Про бабки я слышу впервые.

— Ну как же, все очевидно: как всегда, делят что-то областные и тутошние. Не смогли договориться, решили, видимо, местного князька кокнуть. А что, удобно. Праздник, многолюдно, все пьяные. Убивай — не хочу.

— Ясно, — нахмурилась я. Тем временем мужчины перегнали все машины во двор, а нам было предложено располагаться с комфортом. Иван, слегка стесняясь, объяснил, что дом когда-то принадлежал его родне.

— Оставил его как память о детстве, я тут часто бывал мальчишкой. Сделал небольшой ремонтик, так, для души. Бываю здесь редко, так что не обессудьте.

Домик внутри выглядел намного лучше, чем снаружи. Новый современный ремонт, камин, кухня из красного дерева, шкура медведя на полу и много полок с книгами. Складывалось впечатление, что снаружи дом специально не ремонтировали, чтобы не привлекать внимание. А внутри все было сделано уютно и со вкусом.

Мы с Риткой расположились в соседних комнатах наверху, мужчины возились во дворе, подключая воду и отопление. День плавно перетекал в вечер, мы занялись ужином, Антон все время кому-то звонил, а Иван распаливал камин.

Вопреки ожиданиям, баловаться алкоголем никто не стал: едва закончив трапезу, мужчины собрались уезжать.

— Дом не покидайте, — напутствовал нас Иван, показывая расположение тревожной кнопки и прочие хозяйственные мелочи. — О нем никто не знает, так что здесь вы в безопасности.

— А вы куда?

— Поедем решать мужские вопросы, — нахально усмехнулся Антон, жуя спичку. — Я дал задание своим парням пробить сегодняшних клоунов. В отеле работает мой бывший сотрудник — побеседуем с ним. Ну и главное — попытаюсь встретиться с боссом, вдруг у него уже есть подозреваемый на примете. Сейчас это не так-то просто: после покушения он не очень общителен.

Иван смущенно поцеловал Ритку на прощание, из чего я сделала выводы, что в своих отношениях они успели значительно продвинуться.

Едва шум двигателя стал затихать где-то вдали, Ритка полезла в холодильник за шампанским.

— Класс! А мне здесь нравится, дольче вита! Отдохнем на свежем воздухе, жизнь аристократов.

— Или дегенератов, — вздохнула я в досаде, подставляя стакан.

— Вечно ты всем недовольна. Если бы не это происшествие, мы бы никогда не встретили парней. А у нас с Иваном практически любовь с первого взгляда. У него риелторская фирма, я в гостиничном бизнесе уже не первый год. Соображаешь? Он уже намекал, что я могла бы остаться и работать тут. А что мне светит в моей гостинице?

— Ну, он хоть не бандит, как Антон, — проворчала я.

— Во-первых, с чего ты взяла, что Антон бандит? Во-вторых, даже если так, то это очень даже романтично. Робин Гуд тоже был бандитом, но это не мешало тебе в детстве мечтать о таком избраннике.

— Рита, ты дура. Романтики с большой дороги. Украл-выпил-в тюрьму — вот портрет современно бандита. Зачем мне сдался такой фрукт?

Пока мы увлеченно обсуждали бандитов, с улицы послышался звук подъезжающей машины. Мотор заглох, хлопнула дверца.

— Так быстро вернулись? — мы с Риткой переглянулись и пожали плечами. На всякий случай я прихватила со стола нож и стала прислушиваться.

В ворота постучали, и я насторожилась еще больше.

— Что делать? А если это враги? — зашептала мне Ритка в самое ухо. В доме свет практически не горел, мы сидели возле торшера, но окно выходило во двор, и с улицы вряд ли можно было увидеть признаки жизни в доме.

— Предлагаю затаиться.

Стук возобновился, складывалось ощущение, что кто-то молотит по воротам ногой. Решив, что злоумышленники точно не стали бы стучать, я приободрилась. И решила потихоньку выбраться во двор, чтобы аккуратно посмотреть, кому там не терпится.

Ритка увязалась за мной, и мы вышли через вторую дверь сначала в сад, а потом, пригнувшись, просеменили вдоль дома. В двери ворот имелся глазок, к которому я жадно припала, отпихнув рвавшуюся в бой Ритку.

Девица модельной внешности в кожаной курточке и шарфе, замотанном на голове, нетерпеливо притоптывала перед дверью. Лицо ее показалось смутно знакомым. От девиц никакой пакости я не ожидала, а любопытство разбирало меня вовсю. Распахнув дверь, я малость ее напугала. Испуг сменился удивлением, причем с обеих сторон: в девице я узнала вчерашнюю пассию Аникеева, а вот чему удивилась она, я не знала.

— Ну, привет, — процедила она, вторгаясь во двор, из-за чего мне пришлось посторониться. — Где этот кент? Вы вообще кто?

— Кто мы, тебе знать незачем, — пошла в атаку Ритка, признав в гостье разлучницу. — А вот ты простигосподи первой категории, это без сомнения. Тебя что, Аникеев прислал? Я все равно не поверю в эту сказочку…

— Погоди, — утихомирила я подружку, кое-что сообразив. — Тебя как зовут?

— Виолетта.

— Ты какого кента ищешь?

— Антона, разумеется, — фыркнула брюнетка и, достав из кармана пачку сигарет, закурила. — А вы, дамочка, не очень-то трепыхайтесь. И завязывайте с оскорблениями. Я тут по своим делам, никаких Аникеевых не знаю.

Ритка принялась выговаривать ей про Аникеева, брюнетка непонимающе хлопала глазами, а я быстро набрала номер Антона.

Тот ответил мгновенно, но, услышав, что его разыскивает брюнетка по имени Виолетта, особо не обрадовался.

Наши переговоры гостью раздосадовали. Выхватив у меня трубку, она деловито отчеканила:

— Где тебя носит? У меня новости, давай встретимся через пятнадцать минут на нашем месте. И не забудь про деньги. Да, тут твои гостьи чуть мне в волосы не вцепились. Мы так не договаривались…

Ритка презрительно сплюнула, а я пожала плечами. Разбираться с Виолеттой я не собиралась, хотя вопросов в голове крутилось множество. Например, какое отношение эта девица имеет к Антону и Аникееву одновременно? О каких деньгах идет речь? Кроме версии, что она валютная проститутка и теоретически может иметь отношение к любому мужчине и деньгам в принципе, версий больше не было.

Вернув мне телефон, Виолетта недовольно фыркнула и, еще раз окинув меня взглядом, направилась к машине. Признаюсь, выглядела она до того эффектно, что я немедленно почувствовала себя курицей и принялась поправлять съехавший набок хвост.

Пока наша гостья разворачивалась и выезжала из узкого пространства между домами на черной блестящей «Ауди», я поделилась своими соображениями с Риткой.

Та была просто в бешенстве: видимо, впервые чья-то наглость сумела поставить ее в тупик. Обычно это была прерогатива самой Ритки, но тут ее уделали, и подружка не могла успокоиться.

— Понятия не имею, что ей тут понадобилось. Откуда Аникеев мог знать, где мы? Уже второй раз, между прочим. Да и, по словам этой Виолетты, явилась она к Антону. Хорошо, что не к Ивану, да? Ой, извини, тебе, наверное, не очень приятно.

— Мне все равно, если ты намекаешь на мои чувства к рыжему, — отмахнулась я. — Настораживает, что, по словам мужчин, об этом месте никто не знает. А тут ходят всякие…

— Это да. Дождемся и спросим, — Ритка направилась в дом, а я приписала ее неожиданное миролюбие по отношению к незнакомке только тем, что она вовремя вспомнила легенду. Бывшей девушкой Аникеева, по ее милости, теперь являлась я, и лишний раз привлекать внимание к своей персоне рассказом про бывшего любовника она сочла нецелесообразным.

Мы увлеклись шампанским и телевизором, так что время пролетело незаметно. На часах было уже десять вечера, и я уже подумывала отправиться в душ, как к дому опять подъехала машина. На этот раз ворота открыли сами, послышались голоса мужчин, и я облегченно вздохнула: все-таки находиться здесь одним было как-то жутковато.

Первым в дом ввалился Антон, лицо у него было такое, что я сразу же подскочила:

— Что-то случилось? Та девушка, ты с ней встречался? Она сказала…

— Ее только что нашли убитой тут неподалеку, возле железной дороги.

— Ты шутишь? — опешила я. — Она же только что была здесь. Точнее, не только что, но недавно…

— Это не мы, честное слово, — заблеяла Ритка, — я, конечно, малость Виолетте угрожала, но…

Иван, стоявший чуть позади, скорбно вздохнул, из чего мне стало ясно, что о шутках и речи быть не может. Мы принялись сыпать вопросами, мужчины пожимали плечами.

Антон, закурив, ответил на все вопросы сразу:

— Она предложила встретиться в кафе в центре, мы там обычно пересекались. Мы с Иваном подъехали, прождали ее минут двадцать, но она не явилась. Телефон выключен. Я решил, что Виолетта передумала, она девица взбалмошная. И уже когда мы подъезжали сюда, я увидел полицейские машины возле переезда, тормознул узнать, что случилось. И вот… Виолетту случайно нашли местные пенсионеры, гуляли с собакой, а она лежала в кустах… Машина стояла неподалеку, открытая.

— Тут что, орудует маньяк? — Ритка в сердцах прижала руки к груди.

— Нет. В нее стреляли, причем несколько раз. И то, что она вышла из тачки, свидетельствует о том, что Виолетта не опасалась этого человека.

Ритку затрясло, и Иван побежал за аптечкой. Пока они считали капли валерьянки в гостиной на диване, я подозрительно уставилась на Антона и, понизив голос, заявила:

— Вообще-то она собиралась встретиться с тобой, ты знал, что она здесь. Требовала какие-то деньги… Не кажется ли тебе, что все выглядит как-то странно?

— Ты с ума сошла? Я все время был с Иваном.

— Ну, он твой друг и все подтвердит…

— С чего бы мне ее убивать?

— Я вообще не знаю, какие у вас отношения. Кроме того, что эту девицу в тот вечер я видела с Аникеевым…

— С твоим предполагаемым дружком? — хмыкнул Антон.

— Почему предполагаемым?

— Ты думаешь, я поверил в ваши сказки? Он тебе совсем не подходит, не того ты склада девушка. Насчет Риты не волнуйся, Ивану я ничего не скажу. Да и не думаю, что это имело бы для него какое-то значение. В общем, я навел справки про этого типа и узнал, что с тобой у него не было ничего общего. Значит, остается твоя подруга.

Ритка, выпив успокоительное, возжелала прилечь, и Иван повел ее наверх, а мы смогли продолжить дискуссию без посторонних ушей.

— Допустим, — согласилась я, хотя мне откровенно не понравилось его выражение «навел справки». Знакомы без году неделя, а он уже копается в моей жизни. — Но ты не ответил на вопрос, откуда ты знаешь убитую.

— Она училась с нами в одной школе. Иван тоже ее знает, и что? Короче, по роду моей бывшей работы мне иногда нужна была информация, и я обращался к ней. Виолетта, как бы это поделикатнее сказать, была знакома со многими влиятельными людьми не только в нашем городе. Причем знакома с такой стороны, с которой мне с ними ни за что не познакомиться.

— Понятно, она с ними спала, а с тобой делилась ценными сведениями на благо твоего босса?

— Что-то вроде того, хотя ты и преувеличиваешь ее возможности. Но денег за свою информацию она хотела постоянно.

— Исходя из твоих слов, убить ее мог любой из бывших возлюбленных. Узнал, что она сливает тебе информацию, разозлился…

— Так-то оно так, но последний раз она звонила мне. Потом она отключила телефон, видимо, не хотела, чтобы кто-то мог отследить ее передвижения. И тачку ее тут могли видеть. Короче, мне не отвертеться. Начнут задавать вопросы… Лучше вам не говорить, что она заезжала сюда. Мало ли. Надо связаться со знакомыми ментами, выяснить, что да как.

Я рассеянно кивнула, думая о своем. Случившееся до сих пор не укладывалось в голове: боевик какой-то. Мало вчерашнего, так тут еще убийство. Антон тоже выглядел по-настоящему озабоченным, но звонить кому-то отправился на улицу. Подслушивать разговоры я сочла ниже своего достоинства, потому пошла варить кофе. Судя по всему, уснуть сегодня уже точно не удастся.

Вернувшись в дом, Антон еще больше помрачнел, но кофе взял и по большей части отмалчивался. Я все же уточнила, что ему удалось узнать «через свои связи».

— Менты решили, что Виолетта срезала дорогу через переезд: здесь часто проезжают те, кому надо в центр без пробок. Короче, тут ее никто не видел, и я думаю, не стоит нам лишний раз попадать в поле зрения правоохранительных органов. Когда меня вызовут, скажу правду. Полно свидетелей, что мы были в кафе в то время, как ее убили. Ладно, на сегодня пора отдыхать.

Хмыкнув, я решила не лезть с вопросами: правды у этого жука я все равно не узнаю. Налив себе еще кофе, я побрела наверх, проведать подружку. Дверь в ее спальню была закрыта, телевизор громко работал, и я тактично решила не соваться.

Зажгла свет в своей комнате и улеглась на кровать, уставившись в потолок. Смотреть телевизор не хотелось, книги, стоявшие на полке, тоже не впечатлили. Я подошла к окну и уставилась в темноту, пытаясь представить, чего ждать от жизни.

Ранней весной дачников в поселке, уверена, было немного. Почти все дома стояли темные и угрюмые, только в парочке соседних коттеджей на противоположенной улице горел свет. Но его оказалось достаточно, чтобы я заметила в саду Антона.

Он вышел из сарая, прилегающего к бане, что-то вертя в руках. Мне показалось, что он озирается по сторонам и даже поднял голову вверх, пытаясь заглянуть в наши окна. Я резко отпрянула, надеясь, что он меня не заметил. Антон обогнул дом, но входная дверь не хлопнула. Куда это он собрался? Голос разума призывал меня лечь спать, но любопытство и подозрительность взяли верх.

В крайнем случае, скажу, что вышла прогуляться. Я схватила кофту, тенью выскользнула из комнаты, сбежала по лестнице и осторожно выглянула в гостиную. Она была пуста, а входная дверь закрыта.

Высунув голову во двор, я констатировала, что ворота прикрыты неплотно. Значит, он все-таки вышел. Я ускорилась, боясь потерять его из вида, но, когда покинула двор, увидела тень Антона немного впереди.

Он тоже шел медленно и светил перед собой фонарем. Видимо, за ним он и ходил в сарай. Держась вдоль заборов, я бесшумно скользила за ним, не до конца понимая, что делаю. Вокруг ползали какие-то страшные шорохи, и я немедленно почувствовала себя неуютно.

К счастью, Антон ни разу не повернулся. Так мы миновали начало поселка, и я поняла, что он направляется прямиком к саду. Свернув с дороги на боковую тропинку, он остановился у крайнего дерева и принялся светить на него фонарем. Я осталась стоять в тени, возле забора, боясь громким дыханием обнаружить свое присутствие.

С моего укрытия обзор был не очень, но в целом стало понятно, что Антон что-то ищет. Чертыхнувшись, он выключил фонарь и, резко развернувшись, направился в сторону железнодорожного переезда. Преследовать его дальше я не решилась: во-первых, это было уже опасно, а во-вторых, я не знала, когда ему вздумается вернуться.

Я еще пару минут понаблюдала за удаляющимся силуэтом и с удовлетворением констатировала: в свете фонарей Антон был как на ладони. И, судя по всему, интересовали его именно кусты у переезда, где, по его словам, пару часов назад нашли труп Виолетты.

Дорогу к дому я преодолела бегом, во дворе слегка затормозила и тихо вошла в дом, стараясь не хлопать дверью. Поднявшись на второй этаж, обнаружила дверь Риткиной комнаты открытой: подружка смотрела телевизор, а в ванной шумела вода. Судя по всему, Иван был занят водными процедурами.

— Ты где была? — спросила Ритка, заметив меня.

— Дышала воздухом.

— С Антоном?

Я отрицательно покачала головой, а Ритка вздохнула:

— Не ходила бы ты одна по этому дурацкому поселку. Неровен час…

— Кстати, об этом я и хотела поговорить, — прикрыла я дверь, переходя на полушепот. — Тебе не кажется, что нам пора и честь знать?

Тут я не удержалась и вкратце рассказала Ритке о своих подозрениях насчет Антона и о том, что только что видела его на переезде.

На удивление, подружка в этот раз не стала крутить пальцем у виска:

— Я и сама думаю, что здесь что-то нечисто. Конечно, не хотелось бы никого подозревать, но вся эта история с гостиницей, нападение на тебя, потом убийство этой Виолетты…

— Заметь, во всех этих историях фигурирует Антон.

— Он друг Вани, черт… Так не хотелось бы в очередной раз ошибиться в мужике. А при чем здесь тогда Аникеев, ведь он тоже с ней мутил? Или действительно по делу встречался? Антон же сказал тебе, что Виолетта продавала информацию о сильных мира сего. Может, я зря на Аникеева накинулась.

— Да уж, тут что угодно можно придумать…

— А что если они не поделили бабу, а потом ее же и порешили? — встрепенулась подружка.

— Может, все-таки пора в полицию?

Ритка покусала палец, размышляя, но тут внизу хлопнула дверь, и мы быстро закруглили разговор. Подружка пообещала поговорить с Иваном. И добавила:

— Завтра решим, что делать дальше. Сегодня давай отдыхать, потому что сил моих больше нет.

Я согласилась с ней и побрела в свою комнату. Антон включил внизу телевизор и махнул мне рукой, предлагая присоединиться.

— Пожалуй, пойду спать, — пробормотала я, пожелав спокойной ночи и ему, и вышедшему из ванной комнаты Ивану. Честно говоря, спать одной в комнате было неуютно: мысли об убитой Виолетте не оставляли меня. Опасаясь, что долго не смогу уснуть, я еще раз приняла горячий душ и попробовала считать овец.

Вопреки опасениям, ни живые, ни мертвые в эту ночь меня не беспокоили: заснула я быстро, а утром меня разбудил стук в дверь и Риткин настойчивый зов.

— Эй, вставай уже, чего закрылась?

— А который час? — потянувшись за телефоном, я присвистнула. — Ого, чего ты раньше меня не разбудила?

Я щелкнула замком, а Ритка ввалилась в комнату в халате и с чашкой кофе.

— Сама недавно проснулась. Мужчины готовят завтрак, велели тебя звать.

Кофе я у нее отобрала и с удовольствием сделала пару глотков:

— Ну что, ты поговорила с Иваном?

— Если честно, не до конца. Вчера нам было как-то не до этого, — подружка смутилась, а я изумленно приподняла брови. Раньше особой стыдливости за ней я не замечала. «Любовь творит чудеса», — пробормотала я, возвращаясь к кофе.

— Только не смейся, но сегодня Ваня предложил мне съездить в гости к его родителям, они тут неподалеку живут. Мне кажется, у нас все серьезно. И насчет Антона он сказал, что ему можно доверять: он человек простой, из народа. Может, малость хамоват, но ты могла бы присмотреться…

— Твой человек из народа вообще-то бандит, а ты уже присмотрелась к одному такому по фамилии Аникеев. Ну и что хорошего с них можно взять? Ладно, пошли оценивать шедевры кулинарии. Надеюсь, Иван на самом деле запал на тебя, а не просто пытается задержать нас тут подольше с неясной целью.

На кухне мужчины делали тосты, а на столе меня поджидал свежезаваренный кофе. Все это я оценила, но решила не откладывать разговор в долгий ящик:

— Итак, господа, что мы имеем в конечном остатке? Конечно, пребывание в вашем гостеприимном доме можно назвать приятным, но хотелось бы уже хоть как-то продвинуться в понимании перспектив.

— Можно еще раз и по-русски? — хмыкнул Антон, а я в очередной раз убедилась: хамоват и не отличается умом и сообразительностью.

— Короче, сколько нам еще тут торчать, Тоха? — конкретизировала я вопрос. — Что там с твоим боссом: он нашел гадов? Есть хоть какие-то подвижки?

— Так бы сразу. Как раз еду к нему на переговоры: сообщили, что есть информация по нашему делу. Не волнуйся, тебя никто не ищет. Никаких камер в гостинице не было, так что твое участие в этой истории можно замять.

Я недоверчиво взглянула на Ритку, но та сделала мне глаза козой и пошла за сумкой наверх.

В итоге они уехали втроем: Иван с Риткой на дачу к родителям, а Антон — по важному делу к боссу. Мне было велено закрыться в доме и смотреть телевизор.

Обеспокоившись своей безопасностью, я попробовала было напроситься вместе с ним.

— Я буквально туда-назад, даже соскучиться не успеешь. А еще я попросил знакомых ребят приглядеть за домом, так что ты в безопасности.

Иван вежливо предложил ехать с ними, но я не захотела мешать их семейным посиделкам. Антон с иезуитской улыбкой подсунул мне на выбор газовый баллончик или пневматическую винтовку «для самозащиты».

— А лучше в кухне биту возьми, при виде биты все становятся сговорчивее, — хохотнул этот гад, закрывая дверь.

Огрызнувшись, я выбрала скалку и в обнимку с ней засела на диване, принципиально игнорируя телевизор. Уткнувшись в книгу для юных любителей авиамоделирования, я немного задремала.

Проснувшись, снова попыталась вернуться к чтению, и нашла между листами парочку старых фото: на одной из них в обнимку стояли двое мальчишек лет девяти. Даже спустя годы в этих сорванцах легко было узнать Ивана и Антона.

— Ну, хоть в чем-то он не врал: действительно, дружат с детства, — вздохнула я, отправляясь за очередной чашкой чая.

Время надо было убивать: я заняла себя готовкой и уборкой, что всегда помогало отвлечься от грустных мыслей. Когда я домывала последнюю тарелку, в ворота постучали. Сначала я решила затаиться, но стук повторился, и ноги сами понесли меня на улицу.

«Кого это несет нелегкая?» — подумала я и на всякий случай спросила басом:

— Кто там?

— Ася, открой, это я, поговорить надо. О Ритке.

За воротами, несомненно, стоял избитый мною Аникеев, а я в очередной раз задалась вопросом, как он нас находит. По запаху, не иначе. Но лимит удивлений на этот месяц у меня уже был исчерпан, и я отпустила ситуацию.

— Заходи, — вздохнула я, нехотя открывая ворота и жестом указывая поникшему Лехе на лавочку во дворе.

— Где она?

— Ритки нет, а я тебе не советчик.

— Она уехала с новым мужиком?

— Разбирайтесь сами. Но если тебя интересует мое мнение…

Договорить я не успела, так как Аникеев резко схватил меня за руку, привлек к себе и накинул на шею странного вида поясок. Потом он надавил пальцем на какую-то точку на моей шее, и я отключилась.

Придя в сознание, я обнаружила себя сидящей, примотанной веревкой на стуле в лучших традициях жанра. Аникеев, разом утратив облик Дона Корлеоне, плотоядно скалился, параллельно обшаривая ящики комода. Наверное, этот гад в порыве надавил мне на какую-то особую точку, потому что в голове все внезапно прояснилось:

— Так это ты убил Виолетту? Неужели из-за денег? Тебя же посадят, толку от них…

— Я с этим баблом растворюсь на просторах Европы, как английский туман над Пемзой.

— Над Темзой, — машинально поправила я Аникеева, за что получила тычок в бочину.

— Для визы нужно цветное фото. У тебя серый землистый цвет лица, тебя в Европу никто не пустит, — огрызнулась я, в досаде подумав о парнях Антона, которые якобы должны были присматривать за домом. Ну, и где их носит? Хотя Аникеева я впустила сама. Скорее всего, они решили, что это мой знакомый, и нечего понапрасну докладывать о нем Антону.

— Тебе конец, Леха. Не те, так эти…

— Ты дура, Антон твой тебя использовал как приманку: знал, что я захочу тебя грохнуть. Вот он вас и держал возле себя. Он не думал, что я так быстро узнаю, где тебя искать. Рассчитывал, что я проявлю себя, расспрашивая о вас среди местной шпаны. Только я его перехитрил: официально в городе меня уже нет, уехал. А неофициально потихоньку вернулся, и вот я весь тут.

Я игнорировала Аникеева, ковыряя носком тапочка доски пола. Наконец ему надоело исповедоваться, и он вернулся к сути:

— Где флешка? Он что-то говорил о ней?

— Какая флешка? — мое изумление было вполне искренним, поскольку ни о какой флешке я от Антона не слышала.

— Ну, Дедоубийца, ну жук, — сплюнул Аникеев. — Я думал, он уже давно с тобой переспал и, как все мужики, разоткровенничался. Недооценил я его. Придется поискать самому, только сначала надо тебя убить. Ты уж извини.

Аникеев завозился, доставая из сумки какие-то свертки, а я стала молиться. Внезапно входная дверь распахнулась, и в комнату ввалилась Ритка. Видимо, ворота так и остались открытыми.

— Аська, прикинь, я забыла мобильный. Мы тут мимо ехали, и я решила, что нам нужно быть на связи, вдруг ты будешь…

Тут Ритка осеклась, потому что увидела меня привязанной к стулу. Рядом противно ухмылялся Аникеев с пистолетом в руках.

— Леша, ты тут как? Ты зачем всех убиваешь? — укорила его подружка, бледнея и оседая на диван. — Если это из-за неразделенной любви, то я…

— Заткнись, дура, — рявкнул Леха, переводя пушку попеременно с меня на Ритку. Эта разминка его немного отвлекла, а со стороны лестницы послышался шорох. Я громко закашляла, прикрывая звук, но Ритка взвизгнула, прикрыв рот ладошкой. Аникеев резко повернулся, но было поздно. Одним прыжком Антон повалил Аникеева, выбив пистолет у него из рук и приложив негодяя битой.

— Я же предлагал тебе это мощное оружие, — утирая лоб, пробормотал наш спаситель, связывая Аникеева. — Ритка, развяжи Асю.

Ничего не объясняя, он куда-то позвонил и коротко обрисовал ситуацию. Наверное, вызвал полицию. Пока мы с Риткой обнимались и плакали, радуясь спасению, в дом ввалился Иван. Все это время он ждал Ритку в машине, но устал ждать, понял, что что-то пошло не так и метнулся на помощь.

— Слава Богу, все обошлось, — вздохнул Иван, наливая нам по стакану воды. Похоже, он на самом деле волновался. На своего друга он взирал с укоризной:

— Антон, похоже, все зашло слишком далеко. Не пора ли рассказать девушкам правду?

— Я же обещал, что волосинки не упадет с их головы, — возразил Антон. — Я же все время был здесь, в засаде. Просто если бы мы взяли этого козла до того, как достал пушку, он бы отвертелся.

— Я понимаю, что ты контролировал ситуацию, но все обернулось как-то плохо…

Мы с интересом уставились на Антона: я злорадствовала, потому что чего-то подобного ожидала, а Ритка недоуменно охала.

— Говори, Антон, или я скажу, — повысил голос Иван.

Антон виновато кивнул, с некоторым сомнением взглянул на нас, потом долго рассматривал свои руки и, наконец, картинно вздохнул:

— Ладно, сдаюсь. Виноват, что не рассказал все сразу, но Иван тут ни при чем. Он был против этой затеи.

Ритка метнула на Ивана испытывающий взгляд, а Антон продолжил:

— Тогда в отеле бомбу подложить должны были мне в номер. Я и есть тот самый счастливчик, который чудом избежал смерти. Это я родился восьмого марта и отмечал свой день рождения в «Туристе».

— А что же ты сразу… Надо же… — Похоже, на этот раз дар речи изменил даже Ритке.

— Да, я не хотел так сразу об этом говорить, боялся спугнуть. Ася и так меня сразу за бандита приняла, а я, между прочим…

Антон повернулся ко мне и так посмотрел, что я невольно поежилась. В этом месте Ритка, которая хлопала глазами и ртом одновременно, ухватила за локоть нахмурившегося Ивана и поволокла его во двор:

— Мне срочно нужно выпить. Поехали в то кафе, где мы только что пили кофе. Думаю, там и покрепче найдется. Ты там мне все расскажешь. А они пусть без нас пообщаются. Ася, я тут рядом, звони, если что.

Говорю же, чего-то в этом духе я и ожидала, поэтому признание Антона меня не очень удивило. И когда дверь за Риткой и Иваном закрылась, я подала голос:

— У меня уточняющий вопрос: а почему ты Дедоубийца?

— Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой… — вздохнул Антон, смешно взлохматил свою медную шевелюру и, слегка смущаясь, добавил:

— Ну, так что, поедем с дедом знакомиться? Бабушка звонила, говорит, пироги в духовке. Я давно им обещал привезти хорошую девушку…

— Никуда я с тобой не поеду, пока ты мне все не объяснишь. К чему был весь этот цирк? И вообще, я, как лицо пострадавшее, имею право знать всю историю от А до Я. Мне еще показания давать.

Осознав, что от меня не отделается, Антон налил себе виски, а мне — сока, после чего уселся на диван:

— Начнем с азов бандитологии. Буду краток. В вашем славном областном центре за главного — Пахом. Старый уважаемый авторитет, уже не первый десяток лет в легальном бизнесе. Так вот у него есть сын — молодой хлыщ, который законы не уважает, а хочет только бабло срубать. Но сынок хоть и плохонький, да свой, вот папаша и решил его пристроить с глаз долой. Наш городок ему приглянулся: недалеко, тихо, есть крупные предприятия, земля бесхозная. Он решил балбеса сюда главным поставить и землицы нашей кусок отхватить. Но так как городок у нас хоть и небольшой, но гордый, местным такое самоуправство не понравилось. У нас тут что-то вроде демократии — все живут по законам совести. Взять хоть меня — я всегда за порядок, за мир.

Тут я хмыкнула, давая понять, что думаю о его порядочности, а Антон продолжил:

— Короче, у Пахома была любовница — та самая Виолетта, потом она ему надоела. Ну, он и дал ей отставку — правда, повел себя культурно: машину купил, айфон новый, колечко. Все как обычно. А себе другую завел — еще моложе. А какой девушке такое понравится?

Решила она Пахому отомстить, ну и через старых знакомых вышла на меня. Виолетта из нашего города и на самом деле училась в моей школе. Пахом при ней много не болтал, но Виолетта была ушлая девица: знала, где надо подслушать, под кого лечь. Короче, про ситуацию с сыночком она мне и рассказала. Мол, недолго мне осталось, раз Пахом на мое место своего отпрыска метит. Конечно, я мог обратиться к товарищам из столицы, но Пахом бы все отрицал. Мне надо было спровоцировать его на решительные действия и взять его людей «тепленькими». Тут уже было бы что предъявить — не по совести живете, товарищ. Виолетта обещала помочь и держать меня в курсе, для этого она и стала спать с Аникеевым.

— А при чем тут Аникеев? Как он вообще возник во всей этой цепочке?

— Он в команде Пахомовского чада был чем-то вроде правой руки. Сам-то отпрыск не особо силен в специфике работы ОПГ старого формата, золотая молодежь. А Аникеев — тертый калач, он его консультировал. Виолетта Аникееву как бы случайно проболталась, что знает меня по школе, то да се. Он сразу же за эту мысль уцепился: мол, так достать меня будет проще. Пахом идею одобрил: ему-то все равно, под кого Виолетту подкладывать, лишь бы для пользы дела. Ну, Аникеев и разработал план: моя смерть должны была выглядеть максимально естественно, чтобы вопросов не возникло. Виолетта меня предупредила, что взрывное устройство подложат мне в тачку в день рождения в виде бракованного фейерверка. Типа несчастный случай. Попросила денег сразу, но я, на счастье, не располагал нужной ей суммой и дал половину. Да и принцип — сначала деньги, потом стулья — никто не отменял. Уже тогда я стал что-то подозревать. Аникеев, видимо, пообещал ей больше денег, чем я. А может, она просто влюбилась и решила довериться ему. Короче, она меня сдала, план переиграли и «взрывать» меня решили по-настоящему и прямо в номере. Нет человека — нет проблем. За моей тачкой велось наблюдение, но к ней в тот день никто не приближался, и я подумал, что они дали отбой операции. Виолетта на связь не выходила. Я решил, что она где-то прокололась, чего-то опасается, и ждал новостей.

Каюсь, в свой день рождения я перебрал, заснул прямо в ванной еще до прихода гостей и слегка затопил номер мужика снизу. У него стало капать с потолка, он пошел скандалить. Короче, с владельцем отеля я порешал, а мужику предложили перебраться в мой номер. Там быстро прибрались, все высушили. Номер президентский, плюс все расходы оплатил я, поэтому мужик не стал артачиться. Мы перешли в его номер, свободных-то 8 марта не сыщешь. Но веселиться как-то расхотелось, да и устал я малость. Вот и потянуло на воздух.

Иван еще оставался развлекать гостей, но и те вскоре разошлись. Оно и понятно: мужики пошли поздравлять своих дам. Короче, если бы не случай, идея подсунуть мне стриптизершу с корзиной фруктов и взрывчаткой в середине была бы не так уж и провальна. А так я напился и смылся через черный ход гостиницы. Дальше ты знаешь. Ну, а после взрыва Виолетта сама позвонила мне и стала требовать деньги. Сказала, что ее кинул Аникеев, не поставив в известность об изменении плана. Но к тому времени я уже переговорил с опоздавшей девицей, которую наняли для стриптиза.

— Как ты ее нашел?

— Она же явилась на вызов, хоть и с опозданием. К счастью для нее, эти балбесы уже свалили, ее никто не встретил. Потоптавшись у входа, она стала звонить заказчику. Телефон был выключен, вот она и отправилась восвояси. Найти ее несложно: у нас в городе всего один стриптиз-клуб. А у меня в «Туристе» свои люди. Кстати, нанимала ее сама Виолетта, объяснив, что хочет сделать подарок брату на день рождения. Короче, мне стало ясно, что Виолетта обо всем знала и даже помогала рулить операцией. Так что я послал ее куда подальше, а она предложила мне флешку в обмен на деньги. Опасаясь обмана, флешку она оставила в нашем условном месте, как только деньги легли ей на карту.

— В дупле?

— Ага, откуда знаешь?

— Следила за тобой, — буркнула я.

— Хороший тайник, правда? Но я подозревал, что Аникеев следит за ней, поэтому велел ей передать флешку мне лично в руки, ждал ее в кафе. Надо было предупредить дуру, возможно, она была бы жива. Но я был зол, что она пытается усидеть на двух стульях. А вот Аникеев решил с ней не церемониться. Скорее всего, Пахом даже был не в курсе. Он бы не хотел фигурировать во всей этой истории. Проще всего было тихо смотать удочки и сделать вид, что никто никого убивать не собирался. Виолетта уже ничего рассказать не могла, а у меня были только мои слова против слов Пахома.

Проблема была в том, что Аникеев узнал, кто была та девушка с корзинкой. Они опросили таксистов в тот вечер: твой и указал, куда привез тебя. Остальное дело техники. А потом он увидел меня в квартире и понял, что ты опасный свидетель. К тому же он не понимал, какую роль вы играете во всей этой истории и как оказались в этом городе. Разбираться ему было некогда, он по каким-то каналам нашел залетных отморозков, занимавшихся выбиванием долгов из мелких бизнесменов области.

— Почему ты мне сразу все не рассказал? Тянул время, устроил какую-то неразбериху. То, что ты бандит, я и так давно поняла.

— А что мне оставалось делать? Заявляется дамочка, которая рассказывает мне занятную историю: как ее попросили что-то занести в мой номер какие-то непонятные злодеи. На путану ты не похожа, сначала я подумал, что тебя специально подослали, чтобы меня достать. Тут Ванька заявился с твоей подругой, я еще больше убедился в этой мысли. С номером не вышло, обознались, решили действовать хитрее.

— А как бы я тебя нашла?

— Многие знают, где меня можно найти: я часто зависал у Ивана в квартире и даже решал там свои дела. Дома не вариант, я же живу со стариками. Да, в этом месте можно смеяться. Временно, между прочим. Пока в моем новом доме идет ремонт, я же говорил. Бабушка с дедом меня вырастили, родители погибли в аварии, когда мне было десять. Чтобы их не беспокоить, день рождения решил отметить в гостинице, а вышло вот что…

Антон вздохнул, а я застыдилась своего напора и обвинений. Вроде все выходило складно, да и вникать в подробности мне было неприятно. Голова гудела.

— Короче, хорошо то, что хорошо кончается. У Аникеева нашли пистолет, из которой убили Виолетту. Он и его шпана сейчас будут давать показания, Пахом так просто тоже не отвертится. Думаю, ваши местные органы спят и видят, как его засадить. Убийство Виолетты в любом случае свяжут с ним, все знали, что она была его любовницей. А на флешке имеется запись их разговоров, так что он в любом случае у меня на крючке. Тебе больше ничего не угрожает, а с ментами я договорюсь.

Его рассказ вроде бы был складным, но на душе все равно кошки скребли. Я предложила, чтобы Антон отвез меня домой, но он воспротивился:

— Завершение такого скверного дела надо обмыть. Да и я не хочу тебя отпускать. Поехали в кафе, будем пить вино и представлять, что ничего этого не было. И мы с тобой просто случайно познакомились. Ну, и ты влюбилась в меня с первого взгляда. Идет?

Я дала ему легкую затрещину, но на вино согласилась: стресс нужно было снимать. Мы довольно весело провели время, насколько это вообще возможно после всех событий.

Антон, несмотря на мой скепсис, показал себя приятным собеседником и даже смог меня уговорить на танец. Правда, танцевать пришлось посреди сада, где мы гуляли после кафе. Музыкальным сопровождением был рингтон мобильного, но все равно вышло романтично и даже как-то уютно. Я то и дело ловила себя на том, что улыбаюсь, а это было тревожным звоночком.

Ивана с Риткой мы застали за просмотром старого фильма: они потягивали вино и выглядели образцовой семейной парой. При виде нас оба оживились, а Ритка всплеснула руками и обратилась к Антону:

— Ну, наконец-то! Где вас носило? Я уже час мечтаю полежать в джакузи, но там что-то заело и не включается. Ванька сказал, что ты прошлый раз чинил его, повтори подвиг.

Скинув куртку, Антон усмехнулся и направился к лестнице. Ритка прихватила бокал шампанского и засеменила наверх.

— Пойду за полотенцем и косметичкой. Ваня, не задерживайся. Жду тебя в джакузи.

Иван смущенно кашлянул и, сняв с себя очки, принялся их протирать рукавом рубашки.

— Ритка хорошая, — решила я его ободрить, — просто очень открытая, прямая и эмоциональная. Рада, что нашелся человек, который сможет по достоинству ее оценить. И вообще, хорошо, что вы познакомились. Несмотря на всю эту историю…

— Да, — радостно закивал Риткин кавалер, словно ждал повода заговорить, — я тоже так думаю. Это судьба, не иначе. Вы с Антоном тоже могли бы… найти общий язык, так сказать. Он очень положительный парень.

— Да уж…

— Несмотря на некоторые нюансы, он всегда живет по законам совести, а это дорогого стоит. Теперь, когда вы поговорили начистоту, думаю, ты его оценишь. Взять хотя бы эту ситуацию с Пахомом. Может показаться, что он все это ради денег затеял, а он думал о городе, о детишках. Этот сад дорог нам всем как память, и теперь тут построят детский парк.

— А что он затеял ради денег? — невинно поинтересовалась я, наливая себе стакан воды.

— Ну как что? Вся эта история с землей. Понимаешь, ему позарез надо было, чтобы Пахом сел. Москвичи прямо сказали: разбирайтесь между собой сами. Им главное получать свой процент. А что мы можем? У Пахома больше возможностей, он бы по-любому на высшем уровне продавил свои интересы, и на месте сада поставили бы очередной элитный жилой комплекс с казино. А Антон все четко спланировал…

— А то, что в результате спланированной Антоном операции погибла девушка, его не волнует? — перебила я его, чувствуя себя полной дурой. Как я могла поверить в сказки этого рыжего гада?

Иван растерянно моргал, а я заводилась все больше:

— Я так понимаю, если бы и меня пришили, это ничуть бы его не расстроило. Главное, чтобы Пахомов попал под следствие и временно был отстранен от дел.

— Что ты! — Иван замахал руками. — Виолетта сама виновата. По нашему плану людей из команды Пахома взяли бы во время минирования машины Антона. Все было бы снято на камеру. Виолетта обещала дать показания, она записывала на телефон их переговоры с Аникеевым. Пахом бы попал под следствие, а Виолетта собиралась получить с Антона деньги и уехать за границу. Она уже и квартиру здесь продала, мечтала начать новую жизнь. Но ее сгубила элементарная жадность и случай. Сначала все не задалось со взрывом. А она хотела получить деньги сначала с Антона, а потом и с Аникеева.

Наверху зашумела вода, раздался Риткин радостный возглас. Иван, извинившись, захватил бутылку и поспешил наверх. Я повернулась и увидела на лестнице Антона. Он стоял, привалившись к стене, и рассматривал носки своих ботинок.

— Я все слышал. Пошли, я тебе что-то покажу.

— Никуда я с тобой больше не пойду, — зарычала я, отскакивая назад. — Ты опять врал мне. Никто не метил на твое место и убирать тебя ради какого-то там сынка никто не собирался. Все дело в бабках — чей проект одобрят, так? Ты не захотел уступать жирный кусок земли и обстряпал все в лучшем виде. Даже когда твоя затея со взрывом провалилась, ты решил использовать меня в качестве наживки. Знал, что Аникеев попытается меня убрать. А тут еще такой подарок — смерть Виолетты. Поселил нас в этом доме, чтобы заманить сюда убийцу. Это подло, подло!

— Чушь! Почти все мои слова — чистая правда. Я немного не договорил про конечную цель, но… Аникеев действительно правая рука Пахома, и он действительно должен был меня убрать. Я честно хотел тебя уберечь. Если бы я дал вам уехать, он бы прикончил и тебя, и подругу. И там я бы ничего не смог сделать. Здесь вы были у меня на глазах, если бы не Виолетта, он бы точно вас не нашел. Думаю, Аникеев проследил за ней и так вышел на вас. Виолетта до последнего надеялась обыграть нас обоих и уйти с деньгами. По глупости я доверял ей и даже дал ключи от этого дома на случай, если что-то пойдет не так и ей надо будет временно укрыться. После того, как взорвали номер, я был уверен, что она смылась из города. Это просто случай.

— Знаешь, мне все равно, — устало проговорила я, присаживаясь на диван. — Сегодня уже поздно, но завтра с самого утра я пойду в полицию и расскажу все, как было. А дальше пусть они сами разбираются. Я не собираюсь играть в ваши дурацкие игры на большие деньги. Кто инвестор строительства парка? Дай угадаю — Иван?

— Иван один из инвесторов. Ты не представляешь, о каких деньгах идет речь. Да как ты не поймешь! Я не играл, ты действительно очень нравишься мне. Да, мы с Иваном действительно хотим построить здесь парк, но сад никто вырубать не будет — это будет такой микс ботанического сада и парка развлечений. После знакомства с тобой я даже думаю сделать там танцевальную площадку и кружок для детей. Ты как?

Я покачала головой:

— Никуда я с тобой не пойду и танцевать для тебя больше никогда не стану.

— Если ты не хочешь идти, я сам схожу, а ты дождись меня здесь.

Он ушел, хлопнув дверью, а я заревела, уткнувшись в подушки на диване. Антон вернулся через полчаса с лопатой в руках. Я не сдержалась и съязвила:

— Ты что, избавлялся от очередного конкурента на сад?

— Посмотри, — Антон протянул мне старую бутылку из зеленого стекла.

— Там джин?

— Нет, там письмо в будущее. Мы написали его с Иваном, когда нам было примерно десять лет, и закопали в саду. Я часто бывал здесь у его родни после смерти родителей: сад стал для меня отдушиной. Мы днями пропадали там с Ванькой, играли, прятались, дрались, мирились, делились планами на будущее.

Любопытство пересилило, и я схватила письмо. Как будто оно могло что-то объяснить. На тетрадном листке, местами покрытой пятнами плесени и расплывшихся чернил, неровным детским почерком были выведены следующие слова:

«Мы, учащиеся 4А класса 31 школы Антон и Иван, клянемся, что этот сад не достанется никому. Он принадлежит нам, ну и другим детям. А когда мы станем большими и богатыми, сделаем тут карусели и будем кататься каждый день бесплатно. И колесо обозрения. И ресторан с картошкой фри».

— И что? — я вернула бумажку Антону, а он достал из ящика стола какие-то бумаги.

— Это мечта детства, и я хочу ее исполнить. Вот, тут документы. Если ты мне не веришь. В проекте указано, что часть средств от работы парка будет перечисляться нашему местному детскому дому. Я когда-то прожил там несколько месяцев, пока решался вопрос об опекунстве. Мне хотелось сделать что-то хорошее для детей. Так что не суди обо мне слишком строго. Возможно, мои методы далеки от идеала, но я шел к своей цели не только ради себя.

Покачав головой, я пошла наверх собирать вещи и только сейчас поняла, как устала за эти пару дней. Настала пора возвращаться домой.

Неожиданно в этот майский день уже с утра на улице градусник показывал 24, а то и 25 градусов по Цельсию. За окном слышалось какое-то непонятное жужжание, становившееся все более отчетливым: я решила, что это мухи беснуются, почуяв тепло.

Быстро собравшись, я выпорхнула из подъезда и увидела шикарную заведенную машину с откидным верхом и открытой передней дверью. Развалившись на переднем сидении, Антон дремал, пожевывая травинку. Увидев меня, он расплылся в свой обычной гаденькой улыбке и, как ни в чем не бывало, спросил:

— Как спалось? Надеюсь, я тебе снился?

— Ага, как раз видела тебя сегодня во сне: будто ты сидел на яблоне в трусах и ел картошку фри, — огрызнулась я, пытаясь обойти машину с правой стороны. Но Антон оказался проворнее и, выскочив, ухватил меня за руку.

— Какой неуважительный сон. Садись, подвезу тебя до работы. Авось удастся еще разок увидеть, как ты танцуешь.

Он открыл мне дверь, помогая сесть на переднее сидение, уселся сам, и мы тронулись. Роскошная тачка меня жутко нервировала, в основном потому, что сама я была в кедах и спортивных штанах. На голове — гулька, на лице — полное отсутствие макияжа. Оттого я начала язвить, завидев толстую зеленую муху, бьющуюся об стекло:

— Извини, это твоя муха, или я могу ее выпустить?

— Оставь, если тебе не мешает, — с серьезным видом подключился Антон, лихо поворачивая налево и выезжая на загородную трассу. — Это Василий, ему нужно в соседнюю деревню за хлебом. А нам срочно нужно познакомиться с моими стариками: бабуля сообщила по телефону, что яблочный пирог уже остывает.

— А по какому поводу пирог? — усмехнулась я, почувствовав, как внутри все сладко замерло вопреки всем доводам разума.

— Просто тут на досуге подумал, что мне без тебя тошно. Говорят, это к свадьбе. Проверим? И кстати, в качестве свадебного подарка я хотел бы получить приватный танец.

— Посмотрим на твое поведение. Пока ты для меня темная лошадка.

— Тогда это будет самый лучшей приватный танец для темной лошадки, — подмигнул мне Антон. Перегнулся и, не отпуская руль из рук, поцеловал.