Приватный танец для темной лошадки

Женщина дня, Снегур великолепный и свекрови на доверии

Толкнув приоткрытую дверь ногой, я сразу поняла: в квартире кто-то жил в мое отсутствие. И это не моль. Пнув неподъемный чемодан ногой, я повалилась на банкетку. Не было сил даже встать и раздеться. И зачем только я вообще поперлась в этот Вьетнам? Ведь знала же, что лучше дома места нет. Наверное, я старею. Как говорит моя первая свекровь — кефир, зефир и теплый сортир.

Я сидела, шевелила пальцами ног и не могла понять причину своей маеты. Воздух в квартире какой-то другой… непыльный, что ли. Будто проветривали. Обычно, когда меня долго нет, в квартире пахнет иначе. А сейчас… Точно, тушенкой пахнет. А еще немного мужиком. Хотя откуда? Мои бывшие мужья давно живут за границей. И мужчины ко мне в принципе сюда не ходят. Разве что клиенты?

Тут не то, что вы могли бы подумать. Я гадалка. Вообще я учитель астрономии, но сильно бедствовала, подвернулись курсы астрологов. Вот и решила, чем я не астролог? В общем, как ко мне обращаться, каждый выбирает на свой вкус: для кого училка, для кого гадалка. Звезд с неба не хватаю, но и не жульничаю.

Для практики съездила на Битву экстрасенсов и даже нашла спрятанную в машине козу. Тут не то чтобы я сильно что-то почувствовала: вибрации там, сгусток энергии… Все прозаичнее. Съемки шли долго, коза — тоже человек. Ну, вы понимаете… Всякие там потребности. Словом, я шла на запах и не прогадала.

Дальше первого тура не прошла, но вес в родном городе заимела. Потихоньку обросла клиентами, по заграницам мотаюсь: девушка я уже не сильно молодая, дважды замужняя, а жизни не видела. Так мой старший брат говорит, а он мнит себя настоящим хозяином жизни и уж всяко в ней больше моего смыслит.

Встать все-таки пришлось. Вымывшись в душе с заметным наслаждением, я включила ноутбук и кофемашину, полезла за кофе, но его не оказалось. Странно, мне казалось, зерна еще с полпакета было. Вообще полки радовали пустотой. На носу Новый год, а у меня ни продуктов, ни елки, ни новогоднего настроения. И тут, словно опомнившись, «запел» скайп. Наверное, новый клиент. В Новый год все жаждут чуда и готовы поверить во что угодно. Отвечать я не спешила: нужно было придать себе соответствующий вид.

Я выхватила свой устрашающий черный парик из тумбы и наспех нанесла боевой раскрас.

— Сейчас, сейчас, мил человек. Перезвоню, — бормотала я, зажав губами тюбик с тушью.

В животе снова сильно заурчало, и я решила: к лешему клиента! Сначала схожу в магазин. Надо было переодеться, поэтому я поспешила в коридор. И тут вдруг внимание мое привлек странный звук из спальни.

Конечно, я сразу «сделала стойку». Но проблема была в том, что в критической ситуации ты не поднимаешься до уровня ожиданий, а упадаешь до уровня своей придури. Вместо того, чтобы бежать в коридор и орать «Помогите!», я ухватила статуэтку деревянного кота, подаренного второй свекровью, и смело распахнула дверь.

На моей роскошной кровати с балдахином сонно ворочался крупный детина в джинах первого мужа. Трогательно поджимая босые ноги, он причмокивал и натягивал пледик повыше. От неожиданности я пискнула, и тогда отдыхающий открыл один глаз и тут же подскочил:

— Ой! Здрасти… А это у вас парик? Третий глаз на переносице… Вы кто?

Мне бы закричать, но детина был настолько розовощеким и симпатичным, что бояться его никак не выходило.

— Это я к сеансу готовилась… — машинально ответила я, стягивая парик. — И вообще, зубы не заговаривай. Сам ты кто?

— Меня Вова зовут.

— Это, конечно, многое объясняет, — съязвила я. Но он так горестно вздохнул, что язвить мне перехотелось.

— Проблемы у меня. Серьезные. Не бойся, я же не маньяк, — зачастил он, наблюдая за моим лицом. — Узнал, что квартира свободная…

— Вообще-то, Вова, мне бы сейчас полицию вызвать, — заявила я неуверенно.

— Да я ничего не украл! — возмутился парень.

— Врешь! Я же ясновидящая, забыл?

— А, ты про тушенку? — смутился Вова и почесал затылок. — Так я возмещу. Ну войди в положение. Мне надо отсидеться.

— Ты что, в бегах?

— Типа того…

— Криминал мне ни к чему. Я тебе что, женщина дня?

— Чего?

— Фильм такой был — «Женщина дня», мой любимый, кстати. Ну ты и темнота. Тебе сколько?

— Двадцать четыре. А тебе?

— Двадцать пять, — буркнула я, но сама себе не поверила. Детина тоже поглядывал с недоверием. Я разозлилась — кто тут хозяйка, в конце концов — и велела ему каяться.

— Пошли на кухню.

За неимением кофе пришлось пить чай. За ним Вова и перешел к делу.

— Встрял я, Ольга, по самое не могу. Сам я парень простой, из Ногинска, по стрельбе мастер спорта. С работой все не везло, а тут дружок по секции позвал. Приехал я, значит, в ваш город на работу…

— Давай ближе к теме. А то ты так и до утра не дойдешь до сути, — буркнула я, потому что все еще была голодна, а дома из-за этого гада даже сухарей не осталось.

— Короче, я у Косого охранником был. Говорю же, дружок по секции пристроил.

При этих словах челюсть моя уплыла куда-то вниз, пришлось даже подпереть лицо рукой.

Бывшего бандита, а нынче известного бизнесмена Косовского, знал весь наш город. Я даже имела удовольствие звать его почти что «соседом»: напротив моей высотки проходила железная дорога, а за ней как раз располагался частный сектор для нуворишей. У Косого там был цельный дворец — хоть экскурсии води.

Пока я зависла, обдумывая информацию, Вовка продолжил:

— Два месяца всего у него проработал. Да и то, не у самого Косого, а у жены его, Анжелики. Типа телохранителем. Я к работе серьезно подхожу. А она вдруг давай ко мне клеиться.

— Ого…

— Говорю же, натурально в штаны полезла!

— И ты поплыл? — презрительно ухмыльнулась я.

— Она модель, — развел он руками, словно это все объясняло.

Я не выдержала и пропела:

— Тяжела жизнь модели, вечно не в своей постели…

— Хохмишь… — приуныл Вовка, сербая чай. — А мне не до шуток стало. Я же мужик. Ну, дал разок слабину, а она во вкус вошла. Лезет и лезет. Я уже не знал, как отделаться. По совету дружка стал я ей в любви признаваться. Решил вашими бабскими методами воздействовать… Думал, надоем ей со своими сюси-пуси, она отвяжется.

— Ты самоубийца. С женой Косого… Ну, и что она?

— А она: любишь, говорит, так убей моего мужа. И будет нам счастье. Надоел, мол: пьет, бьет. Он вообще зверь, когда злой. А злой почти всегда. При такой-то работе.

— Ужас. А ты?

— А что я? Сердце ухнуло в живот, молчу, словно язык прикусил. А Лика, наверное, решила, что молчание — знак согласия. Надо, говорит, нам сработать под киллера. Чтобы все шито-крыто. У Косого, говорит, всегда терки с конкурентами, менты спишут на разборки. И искать никого не будут. Ему, говорит, все равно своей смертью не умереть. Это, мол, не убийство даже, а так, ускорение. Я попытался мычать что-то отрицательное, время тянул. А она через пару дней шантажировать давай: фотки показывает, где мы с ней…

— Вот тебе на!

— Только фотки хитро так подобраны. По ним выходит, будто я на нее накидываюсь, а она отбивается. Мол, я ее изнасиловать хотел. А телефон ее, который она на штатив ставит, когда сама себя фоткает, будто бы случайно заснял.

— А она та еще штучка.

— Ну, змея. Не успел я опомниться, как в это же время охранник Косого загрипповал, и он меня вторым охранником в баню берет. На переговоры с конкурентом, понимать надо. Они перед Новым годом особенно любят по баням переговоры вести… Мы с Косым раньше прибыли, ну и дружков его ждали. Я снаружи засел, а Косой со вторым охранником в предбаннике сидели, журнальчики листали. Вдруг слышу — будто выстрел. Я чуть со стула не упал. Влетел туда, а Косой и охранник Коля уже лежат мордами вниз, рядом пушка чья-то валяется. У обоих по пуле в груди, а окно открыто. Кинулся я к проему, вдруг успею что-то увидеть, а с улицы мне кто-то как даст по башке.

Сам не знаю, сколько времени пролежал. Но раз никто из дружков еще не явился, значит, не сильно долго. Очнулся я, Ольга, да и не рад, что живой. — Еще бы. Ситуация паршивая.

— Вот и я об том. Лежу рядом с боссом, того завалили, а мне хоть бы хны. Первая мысль — бежать надо. Я хоть и по голове получил, о соображать пытался. У входа висел костюм Снегурочки. Оставил кто-то, видать, на корпоративы вызывают Снегурочек-то в баню… Я его еще сразу приметил. Вот впопыхах и натянул…

— Снегурочка была упитанная, раз костюмчик на тебя сел, — заметила я.

— Точно. Я тоже подумал — крупный зверь. Значит, я ботинки в руки — и деру. Из-за угла выглянул и перекрестился, что успел.

Дружки Косого уже из машины выгружались: Рыжий, его правая рука, мерзкий такой тип. С челочкой, словно корова языком лизнула. Мальчик, который со сломанным носом всегда. Ну и так, по мелочи, шушера всякая. А с другой стороны гляжу — сам Ворожун прибыл, на Гелике.

— Ладно, про корову языком я поняла. А сюда, ко мне, ты как попал? Вообще-то это меня больше всего волнует. Мне твои Ворожуны по барабану так-то.

— Как попал… Да случайно, можно сказать. Я же тогда еще, до всей этой истории с баней, возле дома твоего ходил. Змея, Лика эта, меня отправила место выбирать, откуда Косого хлопнуть. Говорит, если киллер — так надо крышу или технический этаж подыскать. Иначе не поверят. А твой дом идеально подходит. Сама гляди: он на отшибе, рядом пустырь, а вдоль него дорога. Тут Косой всегда срезает, когда в город едет.

— Раз ты место присматривал, значит, все-таки хотел убить Косого? Чего тогда заливаешь, что невиноват…

— Да не хотел я! — возмутился Вовка. — Я просто время тянул, искал, где змея компромат прячет. Думал выкрасть потихоньку и уволиться быстренько. Но вида не подавал и бдительность ее притуплял. А тут ты с чемоданом из подъезда вышла, бабки твои, что возле подъезда жопы просиживают, ну кудахтать: мол, нам так не жить, мужика нет, а все по заграницам мотается, шубу носит, антенну-тарелку себе поставила. И, ты уж извини, но они тебя проституткой назвали.

— Как же без этого… — вздохнула я, мысленно посылая на вредных бабок икоту.

— А ты красивая, — вдруг без перехода заметил Вовка. — Ну, когда без парика. Волосы у тебя такие… шелковистые, золотые. И веснушки прикольные. Глаза, как у кошки…

— Так, не отвлекайся, — осадила я наглеца.

— Короче, дальше дело техники. У вас в доме всего одно окно с «тарелкой», вот я сюда и кинулся. Замок у тебя в двери хлипкий. Для меня — раз плюнуть. Потом я в компе у тебя полазил, узнал, где ты отдыхаешь и на сколько уехала…

— А ты мне часом не вкручиваешь? Ну, про убийство.

— Да не убивал я, клянусь. Но Лика сто пудов думает, что я. Или нет? А если эта змея еще кого наняла, подстраховалась, так сказать? Сейчас пойдет расследование, на меня первого подумают. Все же видели, что я с ними уезжал. А если бы и не вспомнили, так змея меня по любому сдаст.

— Да-да, а еще, чтобы подозрение от себя отвести, дружкам Косого фотки покажет, как ты по большой любви на нее наваливался. А когда она, честная жена, пригрозила тебе мужем, ты его и убил. Опять же, от большой любви. И еще то, что ты скрылся, сразу наводит на мысли. Валить тебе сразу надо было, а не тушенку в городе жрать.

— Куда мне надо было валить без денег и штанов? Дальше вокзала на добежал бы, сразу скрутили бы. Я думал отсидеться тут, разузнать, как да что. По телеку-то должны сказать, в новостях там всяких. Может, нашли они убийцу? Вдруг повезет? И компромат это дурацкий так и душит, так и душит… Со змеей бы мне связаться, да там засада.

— Откуда знаешь?

— С балкона твоего дом Косого немного видно, если бы мне бинокль… Машины точно во дворе стоят. Рыжий этот мерзопакостный с братвой засели. Решают, как теперь жить дальше. Слушай, ты ж ясновидящая?

— Ну…

— Глянь по дружбе, кто Косого хлопнул?

— Я вот тебе сейчас гляну, друг мой ситный. Бандитам на тебя настучу, будешь знать.

— Вот ты какая. А я думал, есть еще женщины порядочные. Тогда тебе тоже гадость сделаю.

— Это какую же?

— Список твоих клиентов в Сеть выложу. Скажу, что ты — мошенница, которая людей на деньги разводит, а сама хранит на них компроматы на все случаи жизни, — порозовел скулами Вовка. Видно было, что такие слова мучительны для его организма, но не произнести их он не мог.

А я так и осталась сидеть с открытым ртом. Все данные на клиентов, даже не самые приглядные, я действительно хранила в компе. Чтобы не путаться и иногда освежать память, если кто приходит повторно. Итого — репутации придет конец. И только я собралась самолично убить этого гада Вовку, чтобы не делал мне нервы, как дверь хлопнула, а мы подскочили.

Я осторожно выглянула в коридор, а Вовка вжался в стену и сравнялся с ней бледным оттенком лица. На пороге стояла первая свекровь, свет очей моих, Клавдия Захаровна. Напоминала она Фрекен Бок с фиолетовыми кудрями. Квартиру моя свекровь давно сдала, перебравшись на дачу в Орехово-Зуево, но зимовать почему-то предпочитала у меня.

— Ой, Лелька, у меня же котел сломался, а уже не май. Мерзну, мать его так растак. Да и примета есть: коли крот сделал большие запасы на зиму — жди холодов. Вот я лахи под пахи — да сюда, к тебе. Глядишь, Новый год справим, а там уже и весна. Котел починим.

Пока я задумалась, каким образом Клавдия Захаровна измерила запасы крота, Вовка тоже не ворон ловил и полюбопытствовал:

— А с чем вы сравнивали кротовые запасы? Ну, чтобы понять, больше они в этом году или не очень?

Захаровна испепелила его взглядом, а я порадовалась: мозги у парня работают, несмотря на удар по голове. Пока я думала, как представить свекрови это чудо, он сам протянул руку и выдал:

— И — добрый вечер! Я жених Ольги, олигарх.

Моя челюсть опять уехала и вернуться уже не обещала. Свекровь, приложив руку к области сердца, ахнула. Только я, показав кулак Вовке, собралась внести ясность, проследовав за свекровью на кухню, как из коридора снова донеслось:

— А чего это у вас двери нараспашку? Это же полный бред — в наше время и не запираться.

— Это не бред, это гостеприимство, — отмахнулась я и тут же пожалела, что не запираюсь. До меня медленно, но дошло, что в гости пожаловала и вторая свекровь. Свет очей моих, Рахиль Назимовна. Бывшая актриса местного ТЮЗа в шляпке с пером и запотевших очках.

— А воблу сушеную откуда принесло? — буркнула первая свекровь, сотрясая стол шматами сала и банками с капустой.

— Представляете, мои дорогие, нас на районе труба лопнула. Авария, все в ужасе, а отопления нет. Оленька, доченька, я к тебе буквально на два денечка, обещали починить к празднику. И вам здравствуйте, Клавдия Захаровна! Решили покинуть свое царство моли и мокрицы?

Первая свекровь сложила руки на груди и уставилась на свою заклятую «подружку».

— Какое у тебя, Рахиля, лицо стало морщинистое, как курья жопка. Все худеешь…

— А вы все едите и пухнете, едите и пухнете, Клавочка. И Павлик ваш вечно опухший был, но тот много пил. Оно и понятно, при такой-то матери…

— Ничего он не опухший! Это наследственное, дед его просто на пасеке работал…

— Ой, а помните, как Павлик ваш пьяный в озере уснул? — захлопала в ладоши Рахиль Назимовна, словно ей вручили новогодний подарок на елке. — Все газеты тогда об этом писали. Восстал из камышей, как зомби, и на рыбаков попер. Два инфаркта как с куста. После этого случая Оленька и прозрела. Поняла, что дальше только хуже, и обратила, наконец, внимание на моего Андрюшу.

— А твой Андрюша чем лучше? Можно подумать, он ее осчастливил. Не мужик, а энциклопедия барбитуратов. А с таким в постели не запоешь…

— Мой Андрюша — голова! Это вы тут все темные, необразованные. А вот американцы-то сразу оценили потенциал. Они там в большинстве своем все отсталые, лобные доли жиром заплыли, вот наши мозги и вывозят. Наши мозги, советские, звонкие, закаленные, они там на вес золота!

— Ой, подумаешь, голова. Будто это у мужика главный орган. Голова у Андрюшика и правду здоровущая, что та тыква. «Голова, голова, а я думала сова!» — запела Клавдия Захаровна, пускаясь в пляс.

Я искоса глянула на Вовку. Подпольный олигарх в чужих джинсах стоял и пучил глаза. Мои свекрови кого хочешь проймут, это я уже дама привычная, а постороннему тяжело: будто попал под лавину. И тебя несет, и надежды на спасения нет.

Между тем в кузне моей лились взаимные оскорбления и упреки. Свекрови не сдавались, я вдруг подумала, что в чем-то Клавдия Захаровна была права: Андрюша всегда был женат не на мне, а на работе. Хотя со стороны это был вполне счастливый брак. Познакомились мы в ДК Химиков, где молодой научный сотрудник Андрей Белов в свободное от работы время вел кружок юного химика, а я, соответственно, кружок астрономии.

Я как раз переживала не самый приятный период в жизни — развод.

Павлик, мой первый муж, исполнитель русских народных песен в хоров коллективе все того же ДК, к тому времени стал все чаще отдыхать не со мной, а в озере. И после того памятного случая с рыбаками наши пути разошлись.

Но тут вмешалась судьба. На волне гастрольной удачи Павлика занесло в Швецию. Вы спросите, как его взяли на гастроли? Говорю же, судьба. Главный солист их ансамбля накануне серьезно заболел, а выезд был запланирован, и от безнадеги в последний момент руководители делегации взяли в хор Павлика. Там, в Швеции, во время гастролей он то ли убежал, то ли потерялся. История умалчивала. Клавдия Захаровна упорно утверждала, что Павлик устроен: женился на пожилой вдове и поет там в церковном хоре.

Но завистники шептали иное: Павлик ходит по дворам в Швеции и лает там разными голосами. Зачем? Все просто: в Швеции есть специальный налог на собак, и некоторые сотрудники налоговой лаем вычисляют не поставленных на учет питомцев. Полаял у двери — тебе ответили — получи, хозяин, штраф.

— Так, всем молчать. Вы у меня дома, в конце концов, — рявкнула я. — Или находите общий язык, или выгоню.

Оставив притихших свекровей обживаться, я втащила упирающегося Вовку в спальню.

— Что это за шуточки? Жених! Олигарх… Олигофрен ты, раз так встрял. Вот тебе и все дела. Видишь, не до тебя сейчас. И так дом — полная коробочка.

Вовка уселся на диванчике бочком, сложив ручки, и виновато поглядывал на меня огромными голубыми глазищами. Точно нашкодивший щенок. Машинально потрепав его по светлым кудрям, я призадумалась.

— Ладно, сегодня ночуй. Но не вздумай меня шантажировать, — сменила я кнут на пряник. — Не то пожалеешь, уж это я тебе организую.

Дурака желторотого было жалко, но не будет же он тут отсиживаться вечно? Конечно, парень хорош, не спорю, но в женихи мне такое чудо не упало. У нас разница в возрасте минимум лет пять. А то и больше, если уж быть до конца честными. Не усыновлять же его, в самом деле…

Кое-какие мысли блуждали в моей голове, и я решила проверить вводные данные. Для чего, забыв о голоде, напялила парик и набрала Свету Березкину — мою постоянную клиентку. Ее муж Дмитрий Березкин засиделся в капитанах, а Светлана мечтала стать генеральшей. На этой почве мы и сошлись. Точнее, сначала она ко мне пришла, а уж потом мы раззнакомились как следует и стали действовать сообща: в интересах Родины и четы Березкиных. Несмотря на поздний час, Светлана откликнулась сразу. Я не стала долго ее томить и перешла к главному:

— Светочка, я чувствую положительные вибрации. По нашему делу. В городе произошло убийство криминального авторитета. Твой муж его и раскроет. Уж будь уверена. Но мне нужна кое-какая информация.

Минут двадцать я объясняла возбужденной Березкиной, как аккуратно добыть у мужа интересующие меня сведения. Инструктаж меня утомил, но Светлана вроде бы все поняла.

После разговора с Березкиной я дала Вовке задание подробно описать на бумаге сцену в бане. А после развлекать бабулек. Сама же, ухватив пакет, понеслась в ночник: большая семья, неожиданно образовавшаяся в моей холостяцкой квартире, требовала пропитания.

Вернувшись с тремя пакетами, я застала свекровей в крайне неудобных позах: отставив задницы, те пытались одновременно прильнуть к стеклянному окошечку в моей двери и шипели друг на друга:

— Что? Что там, Клавка?

— Да не напирай, вобла. Что-то розовое. Вроде лицо, мне бы очки …

— Дайте я гляну. У меня зрение лучше. Да какое ж это лицо, Клава? Почему улыбка вертикально? Это сра… Срам какой!

— Напугала, зараза! — пошла в атаку Клавдия Захаровна, когда я деликатно кашлянула. И сразу же нашла объяснение:

— Мы тут твоего олигарха караулим, чтобы не спер чего. Там же грамоты моего Павлика.

— Андрюшины медали за научные достижения…

— Отставить слежку, — скомандовала я, передав им пакеты со снедью. — Раскладываем провизию, получаем постельное и расходимся.

Оттеснив свекровей, я вошла в комнату, и причина волнения бабок стала понятна. Голый Вовка с телом Аполлона отжимался от пола. Перед этим, видимо, он принял душ, но во время спортивных па-де-де полотенце упало, и свекрови имели удовольствие лицезреть его упругий зад.

— Да что такое… Всем немедленно спать! — разозлилась я. — С дороги отдохнуть не дадут.

Нудист Вовка резво прыгнул на диванчик, а я улеглась поверх одеяла и стала думать о жизни. Свекрови громко делили две комнаты, но вскоре наступила блаженная тишина, прерываемая редкими горестными вздохами Вовчика. Видно, ему тоже не спалось.

— Что ты вздыхаешь, как сиротка у Карабаса-Барабаса? Навязался на мою голову… Хочешь узнать, кто убийца?

— Ага. Только бы спастись. А там я за ум возьмусь, домой уеду. Учиться пойду. Нутром чую, это Лика его «заказала», а на меня свалить решила.

— Это просто твои выводы без фактов, а тут конкретные улики нужны. Это к играть в шахматы — продумывай каждый ход наперед… Ладно, кому я это говорю?

— Я мог бы стать профи в шахматах, но есть нюанс.

— Ты, поди, в шахматы никогда не играл, — съязвила я, приподнявшись на локте и поглядывая в сторону диванчика.

— Это и есть нюанс, — смущенно кашлянул Вовка.

— Ладно, Бог с ними, с шахматами. Расскажи все, что знаешь о Косом. Ты же какое-то время жил в доме. Многое видел, многое слышал.

Оказалось, Вовка знал мало:

— Ну, я же в гостевом домике на участке жил. Старался не попадаться на глаза. Только когда звали на выезды. А так знаю только то, что дружок болтал. Если говорить о репутации Косого как вора, то она подмоченная. Его лет семь назад из тюрьмы по УДО выпустили. Соображаешь? Это всех его дружков навело на нехорошие мысли.

— Что он сотрудничал со следствием? — сразу поняла я. — Понятно, тогда его недолюбливали. Запросто могли и свои и свои же пришить. Хотя чего тогда столько лет тянули? Ладно, дождемся информации от капитана Березкина, а там и думать будем.

Утром я заспалась: сказывался долгий перелет и эмоциональный вечер. Открыв глаза, я понадеялась, что Вовка и свекрови — это страшный сон. Но тут наглая мордаха гостя пролезла в дверь:

— Ты уже проснулась? Сирень и Вобла с раннего утра потасовку возле туалета устроили, пришлось мне их разнимать. Теперь вроде тишина: одна в ноуте лазит, вторая пироги печет. Пошли кофе пить.

Свекрови меж тем пили чай в зале и бурно дискутировали:

— Что ты все дорогие часы высматриваешь, Рахиля? Ролексы-шмолексы, колье всякие, будто покупать будешь. У тебя же от мужа и заначек никаких не осталось.

— Да лажу я, Клавочка, чтобы мне после вас перестала выскакивать реклама комбикорма и средств от диареи. Оно же как работает: что вы до того смотрели — то и мне реклама подсовывает. Так уж лучше часы и брильянты.

— Весело у вас, — усмехнулся Вовка, наливая мне кофе из турки, а я заподозрила издевку.

— Найди себе место получше, если что-то не устраивает. Куда-то же ты собирался после того, как я вернусь?

— Да, была одна идейка. Я в первую же ночь у тебя соседей сверху услышал, у вас в туалете акустика — вышка. Будто рядом со мной беседуют. Ругались они, значит. Он будто бы срочно в командировку на месяц собирался. А баба его ныла: как я тут одна, без тебя, беременная. А он ей так и говорит — пока к маме езжай. За квартиру наперед уплочено, постоит пустая. И все дни, что я тут жил, тишина — съехали, видать. Так и я понял. Даже пару раз ходил в звонок звонил. Никого. Туда бы я и перескочил, да ты на день раньше вернулась.

— Ну извините, рейс перенесли.

Я допивала кофе с блинами, когда ожил скайп. Подозреваю, Светлана Березкина пытала мужа всю ночь, но тот «кололся» нехотя. Дело было темное, и информацию он цедил по каплям.

Итак, на данный момент сведения были такие: к поискам убийцы Косого одновременно приступили местные следователи и сотрудники ФСБ. Отрабатывали главную версию с киллером. Расстреляв Косого и его охранника, который сейчас находился в реанимации, убийца скрылся. Пистолет, из которого в них стреляли, нашли рядом с телами. Упитанная Снегурочка как раз возвращалась в баню за забытым костюмом, и на повороте ее сшиб какой-то резкий тип в капюшоне. Дальше его след потерялся.

Искали также второго пропавшего охранника, который вполне мог быть тем самым киллером. Согласно второй, негласной, версии, расправа над Косым могла быть местью своих же за сотрудничество с органами.

— Финты этот Косой себе позволял такие, что сразу ясно — чувствовал себя вольготно, — зашептала в экран Березкина, докручивая бигуди. — Ряженых полицейскими актеров на свой юбилей в кабак звал, а те ему там польку-бабочку плясали. Никакого уважения к власти.

— Это могло так разозлить кого-то в органах, что Косого решили убить? — подумала я вслух. Березкина помянула Всевышнего и попросила меня быстрее узреть истину.

— Вам виднее, голубушка, матушка. Вы уж окулярчики-то протрите, вы уж посмотрите, как следует. А мы о всем своим уважением.

Вовка, прослушав Березкину, закручинился:

— Всего-то три версии: киллер от конкурентов, то есть я, расправа своих, месть ментов. Ну и Анжелика, змея. Четыре выходит. И все надо проверить.

— Еще версия: ты — тот самый киллер, что пудрит мне мозги с неясной целью. А еще мне пришло в голову, что твоя маркиза ангелов могла хранить компромат в облаке, раз в ее вещах ты ничего не нашел.

Вовка со слезой в очах отмахнулся от инсинуаций и снова отправился на кухню пить чай с пирогом Клавдии Захаровны. При этом так бурно хвалил выпечку, что к концу чаепития стал зваться сынком. А Рахиль Назимовну это Амурчик якобы «случайно» принял за мою старшую сестру, чем покорил сердце вечно молодящейся старушки.

Я же приняла душ, подкрасилась и стала размышлять, как жить дальше. Вот тут-то в дверь и позвонили. Вовка, забыв пирог, кинулся в прихожую и замер у глазка.

— Едрить… Это же люди Рыжего! Чего им надо? — в ужасе зашептал он и, упав на колени, пополз прятаться в шкаф.

— Не паникуй. Может, по делу.

Дождавшись, когда дверь за ним закроется, я щелкнула замком. На пороге стояли два хмурых верзилы в пальто. Лица были мне незнакомы, но их сосредоточенные взгляды навевали мысли о неприятностях. Оказалось, меня им рекомендовали, как высококлассного специалиста.

— Пропал наш добрый знакомый, — сунул один из них мне фотографию Вовки. — Надо найти. Пока не поздно. Деньги есть.

Я затребовала больше сведений и, пользуясь своей осведомленностью, произвела впечатление на товарищей. Детали об убийстве Косого, причем даже те, о которых не передавали в новостях, сыпались из меня, как из рога изобилия. В итоге хмурые товарищи пообмякли, мы выпили два литра чая и вполне душевно пообщались. Я же уяснила главное: основным подозреваемым них был Вовка, затеявший амуры с хозяйской женой.

— Колю-охранника и хозяина из разных пушек грохнули. Мы-то быстро узнали. Одну нашли рядом с телами, вторую — нет, — вздохнул тот, что был чуток помоложе. — Двое их, убивцев, что ли, было? Это тоже глянь, гадалка. Пообещав расчехлить магический шар и напрячь все извилины сразу, я выпроводила их и отправилась за Вовкой. Тот грустил в шкафу в обнимку с планшетом.

— Посмотрел я тут твой фильм «Женщина дня». Хороший, конечно. Особенно некоторые сцены. Но конец мне не понравился.

— Надейся на ремейк, Вовчик, — вздохнула я, а в комнату влетели свекрови с фотографией моего «олигарха», которую оставили хмурые типы. Оказалось, бабули нагло подслушивали весь разговор с людьми Рыжего.

— Вовка Косого убил? — всплеснула руками Клавдия Захаровна. — Золотой ты наш человек. Эта гнида в 90-е рынок крышевал, где я мед продавала, так его сволочи мне все банки побили. Я как вспомню…

— Мы тоже от него пострадали. Сначала гад НИИ обанкротил, а потом и ДК выкупил за бесценок, Андрюша без работы остался, а Косой там бизнесцентр построил, — поджала губы Рахиль Назимовна.

Мстительницы потребовали от своего героя подробностей. За чаем Вовка открыл им душу, а те выразили готовность быть полезными в любых начинаниях. Кажется, они уже его любили больше, чем меня.

— Я тут в шкафу немного хакернул, — начал было Вовка.

— Ничего, сынок. Главное — чтобы без запаха, — пропела Захаровна, а Назимовна шикнула:

— Темная вы женщина… Это термин такой, компьютерный. Что-то взломал, да, Вовочка?

— Точно, тетушка Рахиль. Почтовый ящик Лики. Тут Ольга предположила, что она в облаке хранила компромат.

— Прямо там? — не поверила Захаровна, глянув в окно на проплывающие по небу облака.

— Это тоже термин, — пояснил Вовка. — Короче, компромата там нет. И соцсети посмотрел, пусто. Но если Косого убил киллер по ее наводке, значит, должен быть какой-то след. Не на улице же она киллера искала? Нужно с ней встретиться, иначе правды не узнать.

И мы принялись думать, первым ожил Вовка:

— Хорошо бы иметь своего человека в стане врага.

— Как ты себе это представляешь?

— Кстати, Лика примерно за неделю до бани повариху погнала, чтобы та ментам про конфликты с мужем не настучала в случае его внезапной кончины. Говорю же, она готовилась основательно. И как раз новую кухарку искала на сайте. Думаю, со всей этой суматохой еще не нашла, — глянул он на меня, но я презрительно фыркнула.

— А давайте я пойду, — оживилась Захаровна, полжизни проработавшая в столовой. — Мне это запросто. И накормлю, и отравлю, если понадобится.

Собирали мы ее на смотрины всем кагалом, но я в затею верила мало. Вот так вот запросто, с улицы, получить место с хорошей зарплатой… Правда, Вовка нахекерил свекрови рекомендательных писем, а Клавдия Захаровна захватила с собой фирменный пирог.

Рахиль Назимовна, приняв эстафету на кухне занялась обедом, правда, готовила она только здоровую пищу, и мы давились брюквой с брокколи. После обеда я отлучилась в универмаг и приобрела в специализированном отделе охотничий бинокль.

Пока я терпеливо объясняла продавцу, что иду на волка, позвонила Клавдия Захаровна: с заданием она справилась и уже кашеварила на кухне у Лики. Кастрюли громыхали так, что я почти ничего не слышала.

— Бандиты эти сидели на сухомятке, а я пирог выставила, да борщ пообещала. Морды сковородками, жрут не в себя. Глазищами зыркают. А Лика, хозяйка, вроде как негласно у них под присмотром.

Дома я расчехлила бинокль, и мы с Вовкой рассмотрели две тачки. Он опознал джип «Черокки» Рыжего и «Мерседес» Мальчика. В общей сложности среди курящих во дворе я насчитала шесть человек.

Вечером явилась Захаровна, достала из лифчика сыр с плесенью и сообщила, что Лика без охраны на улицу не выходит.

— Вряд ли свои же его убили, раз ищут убийцу, волнуются. Даже экстрасенса подключили, — подумал Вовка. — Для них это дело чести — отомстить за друга.

— Выманим Лику, когда та с собакой гуляет, — внесла предложение Клавдия Захаровна.

— У нее есть собака?

— Возится, как с дитем малым, сыром вонючим с ложечки кормит. Я же чего и прихватила — у собаки там запасы на год. Ящик целый в кладовке.

Вовка кивнул:

— Ага, у Лики басенджи. Они обычно со стороны леса гуляют. Там и калитка есть, чтобы в лес ходить в хорошую погоду. Но чего она одна в лес пойдет? Да еще зимой.

В моей голове тут же родился план:

— Пса надо приманить, охранника отвлечь… Рахиль Назимовна, разыграете инсульт у ворот? Клавдия Захаровна начнет звать охранника. В этот момент Лика уже будет искать псину. Запишем ее лай на диктофон и на него будем выманивать Лику к дороге.

Тут же мы задумались, как развязать Лике язык, чтобы она сказала правду, но не сдала Вовку бандитам. Вовка стал мечтать о «косячке», а Захаровна — о своем самогоне на пробках, что «мозги шибает». Я же машинально потянулась к телефону.

Андрюша ответил не сразу и был деловито сух. До того момента, как я потребовала у него рецепт «сыворотки правды». Ведь знала же, что он работал над чем-то подобным еще у нас в стране. Дар речи покинул бывшего мужа, зато началась икота. Андрюша прошептал:

— Это же гремучая смесь мескалина, амитала… Короче, дома болтунчик не сделаешь. Напишу письмом.

И отключился.

Вскоре пришло гневное письмо с просьбой не компрометировать его и совет попробовать отвар из белены. Его можно сварить и без особых навыков. Конечно, оставался вопрос, как заставить Анжелику выпить эту бурду.

И тут Рахиль Назимовна, теребя платочек, выдала:

— Лучший Болтунчик — пушка в лоб. От страха быстро заговорит, курва-стерва.

Вова, заслышав такое, помрачнел. Оказалось, не перспектива пустить в ход оружие вогнала его в тоску:

— Блин, у нее ж басенджи, а они не лают.

— Собака не лает? Как так?

— У этой породы что-то с гортанью. Урчат, фыркают, как будто эпилептик смеется. Но лаять — нет, не умеют.

Я, с молчаливого согласия Захаровны, тут же набрала шведский номер Павлика. В трубке раздалось его переливчатое «Ты жива еще, моя старушка», а я, решив не тратить время на обиды, приступила к делу:

— Павлик, ты умеешь лаять, как басенджи?

Ответом стали утробные звуки: казалось, на том конце провода старый дед выкашливал комок шерсти. Я убедилась, что Павлик таки работает в налоговой, укоризненно взглянула на покрасневшую свекровь и упросила бывшего мужа записать арию басенджи на телефон и прислать мне файлом.

Позвонила Березкина и обрадовала новой информацией: теперь дело Косого вел ее муж, ФСБ отослали. Это значило, что теперь будет еще проще претворять мои замыслы его, Березкина, руками.

— Версия мести спецслужб отпадает, не дали бы простым ментам в деле копаться, — резюмировала я со смешанными чувствами, и оглядела притихших свекровей и грустного Вовку.

Утром Захаровна ушла на боевой пост, а мы еще раз обсудили план и потопали с Назимовной и биноклем на дислокацию. Вовка, ряженный в постиранный мною костюм Снегура, должен был подъехать на моем «Пежо» к пролеску и сидеть там в засаде.

В десять минут десятого Захаровна по-разбойничьи свистнула из окна: в это время из дома выплыла норковая шуба на тонких ножках. За Ликой следом неслась крупная тигровая псина.

Клавдия Захаровна почти сразу тоже вышла и направилась к мусорке. Рахиль Назимовна завернула за угол и, приблизившись к воротам, картинно упала. Актриса, что тут скажешь. Стонала она так, что даже я чуть не кинулась на помощь. Но мне нужно было быть в другом месте, оттого я метнулась назад мухой.

Первая свекровь у мусорки голосила «Женщина убилась», охранник кинулся в их сторону, но тоже поскользнулся у ворот и рухнул, увлекая Клавдию Захаровну. Теперь подвывали трое: Назимовна, охранник и Захаровна. Лика, повернувшись на шум, пыталась понять, что происходит у ворот.

В этот момент басенджи уже достиг калитки и замахал хвостом, учуяв сыр. Быстро ухватив его за ошейник, я привязала к колечку пояс от халата. Мы рванули подальше от этих мест. Оставалось радоваться, что густые елки скрывали несущуюся задорным галопом псину и меня.

Басенджи я отдала Вовке-Снегуру, сама же вернулась назад, врубила на диктофоне голос басенджи в исполнении Павлика и оставила телефон в пакете под елкой. В бинокль я увидела растерянную Лику за калиткой. Она шла на голос, а я все оттаскивала диктофон подальше. Через пять минут я сунула «кашляющий шерстью» аппарат Вовке и скрылась в снегах.

Остальное я узнала от Снегура уже дома.

— Это не Лика его грохнула, — тяжело осел он в прихожей.

— С чего ты взял?

— Она сама не своя. Умоляла меня свалить и затаиться. Ее подозревают, кто-то слил дружкам наши с ней фото. Дружки его ждут, что я сунусь или позвоню. Ловят на нее, как на живца. Рыжему кто-то вперед нее записи прислал, как мы с ней кувыркались. Тут уж про изнасилование не соврешь. Трясется, Рыжего обхаживает, доказывает, что это фотомонтаж, не то и ее в расход пустят.

— Кто-то следил за вами, — вздохнула я, оценив новые сведения, — значит, убийство Косого планировали давно. И запаслись компроматом на Лику.

Вовка пошел заливать горе гороховым супом, а мне позвонила Рахиль Назимовна из больницы.

— Ирод этот, охранник, «Скорую» вызвал. Не волнуйся, Оленька, полежу денек. Обследуюсь, — успокоила вторая свекровь, после падения загремевашя в руки медиков.

Вечером мы с Клавдией Захаровной крутили голубцы и строили версии. Впрочем, как потом выяснилось, всем им было далеко до реальности.

Заправляя утром постель, я констатировала, что Вовка обжился: щеголял в моем коротком банном халатике и попивал кофе из фарфоровой чашечки. И вообще, я начинала к нему привыкать, а это ни в какие ворота.

И тут в кухне что-то знатно бабахнуло, прервав мои мысли.

— Ой, гейзерная кофеварка взорвалась. Наверное, аварийный клапан закупорился, — побледнел Вовка.

Пока он наводил порядок на плите, я злилась и крутила в руках листок с его записями о том дне, когда убили Косого. Выстрел кофеварки и Вовкины каракули направили мои мысли в интересное русло:

— Тут написано, что выстрел был один.

— Ну, бабахнуло…

— А убили двоих. Соображай! И яйцеголовые в пальто твердят: стреляли двое, а пистолет нашли один. Не вяжется…

— Выстрелы, видать, прозвучали одновременно. Хотя времени, чтобы двум стрелкам выбраться в узкое окно не было. Значит, один. Я как-то про это не подумал…

— Как же он стрелял?

— И то правда… А что если… Из двух рук… По-македонски!?

— Это как?

— Я читал, был в 90-е умелец, да сгинул. Дружок рассказывал, что среди современных киллеров есть подражатели. Но те не такие умелые, больше выпендриваются.

— Оттого охранник и остался в живых! — озарило меня. — Второй рукой киллер выстрелил хуже. Убийца знал, что Косой будет не один, понимал, что, стреляя по очереди, может не успеть. Ему важно было уложить обоих сразу. Думай, кто это может быть.

— Слышал я про одного такого… Мартовский кот кличка. Не спрашивай, почему кот. Я и сам не знаю. Его вообще мало кто видел. Он вроде как неуловимый. Нам точно не по зубам.

Я позвонила клиентам из бандитского синдиката. Обрадовала, что мне было видение демона, творящего зло двумя руками одновременно. А паренек на фото чист душой и напуган.

— Не того ищите. Тут кто-то другой вмешался.

Бандиты прониклись и задумались. До меня донеслись их яростные дебаты. Забыв, что я все еще на проводе, она выясняли правду:

— С двух рук? Котяра, что ли? Так он же при Ворожуне…

— Правильно. А тот наш бизнес-центр хотел купить. Они даже поругались с Косым. Хотя в тот вечер в баню Ворожун вроде замиряться приезжал, вроде как претензий не имеет.

— Ага. Падла! Замиряться, а сам… Нет, главное, так натурально гневался: мол, бьют нашего брата. Отомстим за Косого. Падла. Теперь бизнес-центр и все имущество Лике отойдет. А если Лику… Едрена мышь, Ворожун же выкупит бизнес-центр у государства! Серый, где эта дура? Вели из дома с псиной никуда не соваться.

Информацию я передала и Березкиной: напирала на хрустальный шар, что явил мне киллера в образе кота. И настойчиво советовала ее мужу не медлить с задержанием. Загрузив всех работой, я размышляла:

— Убийца хотел, чтобы решили — стреляли двое, с этой целью планировал выкинуть рядом две пушки. Думаю, он не ожидал, что ты сунешься в окно, оттого и стукнул прикладом. Его мог кто-то спугнуть…Только ты точно знаешь, что стрелявший пустил одновременно две пули. Яркая демонстрация работы профессионала, который подбирался к жертве. Он должен был долгое время приглядываться, значит, жил где-то неподалеку.

— А лучше бы в твоем подъезде. С биноклем дворец Косого — как на ладони.

Я оставила Вовку думать, а сама отправилась забирать Рахиль Назимовну из больницы. По дороге мы заскочили в магазин, а после я поделилась в ней соображениями по поводу нашего дела:

— Вовка говорит, киллер это славится тем, что обычно долго «ведет» жертву. Наблюдает месяцами, изучает привычки, способ передвижения, количество охраны и так далее. И, по словам того же Вовки, самой удобной точкой обзора является наш одноподъездный дом. Рядом домов нет. Да и те, что подальше — уже сбоку. Там обзор не такой.

— Так что же, киллер в нашем доме жил? — ахнула Рахиль Назимовна. А я испугалась, как бы ее снова не пришлось везти в больницу.

— Да не знаю я. У нас только Катерина Самуиловна квартиру сдает. Сама она у дочки в Израиле живет. Квартирантов ее я пару раз мельком видела. Вроде семейная пара.

— Позвони ей.

— У меня и телефона-то ее нет. Как я ее в Израиле разыщу?

— В Израиле, говоришь? Минуточку.

Рахиль Назимовна взялась за свой телефон. Далее цепочка выстроилась совершенно невероятным образом. Мелькали имена Сара, Клара, Карл (муж какой-то Нахимы с немецкими корнями имел неосторожность взять трубку).

Вскоре Назимовна уставилась на меня с торжественным оскалом, а я поняла, что у них там действительно «все схвачено».

Для разговора с Катериной Самуиловной пришлось выдумать родственницу, что хочет снять квартиру рядом со мной.

— Я бы с радостью, да месяца три назад заселились, — вздохнула удивленная звонком соседка. — Он такой, ну, сильно не русский. Уши волосатые, весь пушистый. Сказал, что бизнесмен. С девушкой. Вроде как жениться будут. Хотя по нему видно — бабник еще тот.

— Так, может, они съехали уже? Вы давно им звонили?

— Может, и уехали куда, да заплачено за полгода… Так что вы уж извиняйте, Олечка. А им я позвоню, позвоню…

Дома я все рассказала Вовке.

— Сдается мне, дружок, это наш киллер и есть, — заявила я. — Пушистый, с ушами волосатыми. Кот и есть. Не зря он в вечер убийства свалил. Ты же сам слышал. Теперь осталось всего-ничего.

— Порожняк это. Даже если бабу найдут… Уверен, она была у Кота прикрытием. Знаешь, сколько у него баб было? Да и хат у него может быть много.

Я задумчиво водила пальцем по запотевшему окну и вспоминала:

— С месяц назад поднималась я по лестнице, а он, сосед этот, этажом выше по телефону разговаривал.

— С кем? — оживился Вовка.

— Ну, не знаю точно. Вроде какая-то доставка… Обсуждал, куда ему заказ подвезут. И адрес назвал: улица Ольхина, дом тридцать два. Я чего и запомнила, имя вроде как мое и во…

— Что во…? — простодушно переспросил Вовка.

— Воображение у меня хорошее. Представила и запомнила, — разозлилась я, потому как чуть не выдала свой возраст. Вон даже свекрови начали гаденько ухмыляться.

Действовать надо было оперативно. Капитану Березкину был передан сигнал прочесать тридцать второй дом по улице Ольхина. Номер квартиры я, естественно, не помнила. Может, он его и не называл вовсе. А просто встречал курьера у подъезда. Но уже через несколько часов позвонила возбужденная Светлана: моя наводка сработала!

Квартиру, что снимал пушистый сосед, вычислили, там провели обыск и как раз случайно нашли второй пистолет. Тут уже стало окончательно ясно, что мой сосед и Мартовский кот — одно лицо. Склад оружия Кота всех впечатлил. Спальня представляла собой скопление чемоданов и спортивных сумок, наполненных стволами. Оставалось лишь гадать, успел ли Кот покинуть город?

А еще, как сообщила мне Светлана Березкина, в деле появился ценный свидетель, до того пребывавший в недельном запое после смены. Второй кочегар, который в момент убийства Косого курил за углом и вроде как тоже слышал один выстрел. Мужичонка, испугавшись, свалил с работы, потому что не хотел попасть под шальную пулю. А когда проспался и узнал, в чем дело, дал ценные показания.

Оставалось самое главное и трудновыполнимое: заманить Кота в мышеловку.

Между тем тридцать первое декабря подкралось незаметно. Клавдия Захаровна, прихватив опару, понеслась на работу печь пироги бандитам. Рахиль Назимовна, откушав паштет из сельдерея, поехала проверить ремонт трубу себя на районе. Вовка, повязав косынку первой свекрови на пиратский манер, делал уборку, и я поняла, что в его лице обрела бесценное сокровище. Пришлось разогревать голубцы. За обедом Вовка щедро поливал их сметаной и кусал губы:

— Кот не кот, а пока ему официальное обвинение не предъявят, мне придется прятаться. Рыжий и Мальчик могли решить, что Кот меня завербовал. Короче, все равно башки лишусь. Ох, и втравил меня тогда дружок с этой работой. Сам тогда так удачно загрипповал…..

— Так загрипповавший и есть твой дружок? — отложила я вилку. — Как же мы это упустили? У меня для тебя плохие новости, Вовка. Тебя грязно использовали, а потом подставили.

— Не, Толя так не мог поступить. Он свой чувак, из секции…

— Слушай, ты че такой наивный? Еще и с бандитами работаешь. Хорошо, что ты не додумался ему позвонить после всего.

— Боялся и его подставить. Толя? Нет, не верю…

— А ты проверь. Напиши ему СМС с моего телефона.

— Что писать-то?

— Пиши, что у тебя проблемы. Ты скрываешься, но тебе надо уехать. Якобы будешь ждать его возле гаражного кооператива, за железной дорогой. Попроси у него денег.

— И что дальше?

— Если он настоящий верный друг, то кинется на помощь. Или хотя бы своим сообщит, что ты нашелся. Но это ему не выгодно. Свои тебя найдут и душу вытрясут. И узнают, что ты не при делах. Дружку и его боссам выгоднее, чтобы ты навсегда исчез. На тебя все повесить хотят. Короче, если дружок твой сообщит не своим, тебя попытаются убить.

— Кто?

— Кот в пальто! Тогда я дам отмашку мужу Березкиной, пусть берут Кота с поличным. И Рыжему с Мальчиком тоже сообщим, тут уж кому повезет. Кто первый, тот и папа.

— А я…

— Ты к этому времени давно будешь на даче у Клавдии Захаровны котел чинить. А пока дровами протопишься. Перекантуешься денек. Там полно старых вещей Павлика, заодно и приоденешься. Доедешь на моей машине. Костюм Снегура тебе в помощь — никто не остановит.

— А ты? Я же с твоего телефона буду СМС писать? Они же тебя сразу вычислят…

— Ой, отбрешусь. Скажу, на улице парень какой-то попросил телефон позвонить. Лица не помню: снег, капюшоны. Ты свой телефон не включай. Связь будем держать через соседку Захаровны. Она там на постоянку живет. Думаю, у страшки, зимующей в дачном кооперативе, точно будет мобильник.

Вовка явно не хотел оставлять меня одну. Но я наседала — и он сдался. Отправил СМС и стал быстренько собираться. Я же с биноклем наблюдала за домом с бьющимся о ребра сердцем. Неужели я ткнула пальцем в небо и охранник ни при чем? Примерно в унисон с моими мыслями дружок Вовки вышел в сад, закурил и, глянув за угол дома (не стоит ли там кто), набрал чей-то номер. Сказал буквально два слова. После чего снова воровато оглянулся и поспешил в дом.

Вовка, которому я пока ничего не стала говорить, начал неуклюже прощаться:

— Ты это… ну, классная такая. И при свекрови твоей я не шутил тогда. Ну, про жениха. Если все закончится хорошо, хочешь, я на тебе вообще того… ну, женюсь?

— Ты меня отблагодарить хочешь или наказать? — улыбнулась я. — Дуй давай, олигарх недоделанный.

Выждав после его ухода еще пару минут, я позвонила Клавдии Захаровне. Разведать обстановку.

— Тишь да гладь. Пьют и смотрят «Иронию судьбы». Сюжет им, видишь ли, душещипательный. Эстеты хреновы, — хмыкнула та, разом отказав всем бандитам в чувстве прекрасного. И добавила шепотом:

— Лика с псиной в душе. В пенах нежатся. А я тут пироги выпекаю.

Итак, можно было подвести промежуточные итоги: дружок Вовки решил оставить информацию о звонке товарища по секции при себе. Явно не с благой целью. Нет, можно было, конечно, подумать, что он решил помочь недотепе, но тогда бы охранник под каким-то предлогом покинул дом и поспешил на помощь. А он продолжал покуривать у дома с невозмутимым видом.

Быстро сделав два важных звонка, я возобновила дежурство с биноклем на балконе. Правда, гаражи отсюда просматривались плохо. Уже смеркалось — еще чуть-чуть, и я вообще ничего не сумею рассмотреть.

К тому же, какой-то пьяный придурок бросил у входа в кооператив старый джип, загородив тем самым обзор. Оставалось только глядеть на часы и гадать, появился ли наш злодей там, где его ждали. Я честно пыталась усидеть дома. Даже сделала расклад на картах Таро, но в голове словно пульсировала горячая точка, застила все вокруг. И мысли путались в такт этому пульсирующему аккомпанементу.

Не выдержав неизвестности, я бросила карты на стол, напялила шубу и бодрой рысцой ринулась к гаражам. Падал почти прошлогодний снег, а радостные люди спешили домой с пакетами и подарками в руках. Тут же возникло ощущение, что я и правда чокнутая: сидела бы дома, оливье строгала, смотрела новогодние фильмы. Непрошенные и нежеланные мысли для одинокой девушки в самом расцвете лет.

У входа в гаражи решила схитрить, чтобы для начала осмотреться. Я сделала вид, что открываю ключом внедорожник, а сама силилась что-то разглядеть или хотя бы услышать.

И почти сразу почувствовала на шее капроновую веревку, а чье-то горячее дыхание обожгло ухо:

— Где он? — голос звучал глухо, словно из преисподней.

— Пожалуйста, не убивайте, — зачастила я. — У меня денег с собой нет. Вот, машину мою берите, если надо…

— Это моя машина, дура. Он меня видел? Давай-ка с самого начала…

Кроме хрипа, сказать я больше ничего не могла, даже если бы очень хотела.

— Отойди от нее, — раздался сзади хриплый голос, а я шумно вдохнула, потому что петля вдруг ослабла. Сразу же рванулась в сторону, еще пару раз хватанув ртом воздух. А за спиной тем временем шла громкая возня, сопровождаемая ударами и матами.

На корточках отползая, я забралась за машину и боязливо выглянула. Тут же опознала яйцеголовых, что приходили ко мне с фотографией Вовки. С ними был Рыжий с автоматом, да румяный мужик с детским лицом и кривым носом (видимо, тот самый Мальчик). Он мстительно пинал поверженного мужика в дубленке, а тот поминал какую-то коллективную мать.

На дороге, мигая красным, показалась полиция, а я стала еще быстрее отползать к гаражам. Захлопали дверцы машин, история подходила к концу.

Домой я попала только часа через два. Да и то. Это Света Березкина, насев на мужа, помогла мне быстрее покинуть обитель закона.

От Захаровны я узнала следующее: вернувшись, Рыжий быстро забрал хозяйку и пса, да и отчалил с ними в неизвестном направлении. Ее отпустили, дом закрыли.

В телефоне, про который я забыла во всей этой суете, нашла СМС от Вовки: сердечко. В ответ отправила голосовое сообщение, закончив его оптимистично:

— Кот в мешке. С наступающим, Вовка!

Звонить не хотела, чтобы не впасть в драматизм.

Потом все же решила, что ничего такого в звонке не будет, и позвонила, но он не ответил. Еще два раза я послушала длинные гудки. Потом началась паника. Мысли были только об одном…

«Сообщники Кота отследили идиота…». Мне оставалось только ждать и плакать под песню «Я зову вчерашний дождь». Клавдия Захаровна принимала ванну, потому я могла не сдерживать себя.

Хлопнула дверь — я кинулась в прихожую, но увидела Рахиль Назимовну с мандаринами в прозрачном пакете. Трубу, кончено же, не починили. И тут из ванны выплыла Клавдия Захаровна. Чуть стесняясь, она поведала: Вовка только что звонил от соседки и звал нас на дачу.

— Я же этому стервецу названию! Чего он не берет…

— Вовка телефон свой на радостях уронил в лунку, слушая твое сообщение, — пояснила Захаровна, отдуваясь после пара. — Он там, сердешный, растопил печь, срубил елку, а еще нашел удочки Павлика и поймал окуня.

Свекрови принялись меня уговаривать на поездку в глушь:

— Ухи наварим, пирогов возьмем. Я сыра вонючего у Лики набрала. Назимовна капусты с редькой настрогает. У меня там и самогон есть.

— Оленька, поехали, чего одна будешь? Надо отметить нашу победу! Мы же… семья, — умилительно сложила ладошки Назимовна.

Отговорившись срочным делом, я вызвала им такси и пожелала повеселиться на славу.

«Ничего хорошего из романтических посиделок с Вовкой и прогулок по лесу не выйдет. Третью свекровь мне не потянуть…», — подумала я и отправилась грустить в ванну.

Минут через пятнадцать в дверь позвонили, а я, путаясь в халате, полетела открывать. На пороге стоял тот самый Рыжий, которого корова языком в челочку лизнула, хотя для меня он был просто непутевый старший братец. Сиял, что твой медный грош. Еще и бороду Деда Мороза нацепил.

— Зачем ты сунулась к этим гаражам?

— Надо было — вот и сунулась.

— Ершистая ты, Олька, потому и сидишь без мужика. Хорошо, все прошло чикипибарум. Придется мне теперь на Лике жениться, бизнес-центр пригляду требует.

— Допустим, Кота ты достал. А как же Ворожун? Думаешь, он успокоиться?

— С Ворожуном решим. Кино одно хорошее там видел, там, короче, бухие гопники на тачке катались, палили из травмата, орали «С Новым годом!», а баба одна на балконе стояла. Курила, значит. И ей в голову прилетело. Вроде случайно. Рабочая схема! Как считаешь, прокатит такой несчастный случай?

— Это без меня разбирайтесь. И так, скажи спасибо…

— Спасибо, дорогая сестрица, что однажды у тебя на фото я на заднем плане увидел Кота с бабой. И понял, что этот гад поселился в твоем доме. А значит, подбирается к Косому. Сдай я его сразу — Косой так бы и правил нами. Важно было чужими руками Косого прибрать, да еще и киллера посадить. Чтобы заказчику, Ворожуну, неповадно было. Главное, чтобы я тут вроде как совсем не при делах. Тут ты мне очень помогла своим чародейством. Мужики повелись, сказали, ты все будущее видишь и любого раскусить можешь.

— Могу, могу… Кусаться — это моя любимая забава. Тебя хоть не видели? Шастаешь тут ко мне, внимание привлекаешь… Зря я, что ли, два раза фамилию меняла.

— Не боись! Теперь нас все боятся будут, — откупорив шампанское, заявил новоиспеченный Крестный отец города. — А малец твой, кстати, молоде, не зассал. Знаешь, что учудил? Когда выехал, уже от себя дружку черканул, что будет на даче. И что телефон брал у случайной бабы. Мол, ее не ищите. Видно, за тебя испугался, решил сам разобраться, по-мужски. Беду от тебя отвести. Хорошо, я эту крысу, охранника, сразу вырубил. Он не успел Коту передать, что место встречи меняется. Проси, что хочешь! Я сегодня твой Дед Мороз!

— Чтобы Вовку мне не трогали!

— Это понятно. Может, еще какие капризы будут? Шубу там новую, брюлик?

Подумав, я улыбнулась и кивнула:

— Ладно, будут тебе капризы. Падре, отвези в Орехово-Зуево! Новый год уже через час, а праздник нужно встречать с любимыми.