Привет из сказки

Глава 17. Почти конец

Мужская версия происходящего. Егор…

Дурак! Какой же я дурак! Ведь знал же, что нельзя оставлять Иришку ни на минуту. И главное, все так глупо получилось! Сходил за соком для любимой, называется. Не хотел её лишний раз дергать. Дурак!

— Семен, если через две минуты ты не поведаешь мне, куда увезли Иришу, можешь искать новую работу! — прорычал я в трубку.

— Егор Романович, я бы и рад, но они как сквозь землю провалились! Мобильник Ирины Валентиновны недоступен для слежения. Смею предположить, что у похитителей стоит "глушак".

— А что ты еще можешь предположить!?

— Что тебе надо собраться и взять себя в руки! — раздался убийственно спокойный голос Станислава. — Найдем мы твою жену.

— Стас, ты хотя бы знаешь, в чьи лапы она угодила?! Да Самойлов псих натуральный!

— Раз смог выкрасть девушку у тебя из-под носа, значит не такой уж и псих. А вот ты сейчас слегка неадекватен.

— А как бы ты себя вел, если похитили твою любимую?

Друг промолчал, но судя по выражению лица, понял мое состояние и принял к сведению. Вечная людская проблема — не понимаем всего ужаса происходящего, пока сами не испытаем этого на себе.

— В городе его нет, — Денис, до этого разговаривавший со своим знакомым из военного министерства, хмуро уставился в окно. — Загородные дома тоже пусты. Сейчас копают базы гостиниц, но я сомневаюсь, что Самойлов повезет Ирину туда.

— Ну не могли же они сквозь землю провалиться! — ударив кулаком по стене, я немного успокоился. А говорят, что боль не отрезвляет.

— А может и мог, — задумчиво произнес Денис.

— О чем ты?

— Когда я работал на Самойлова… Не смотри так на меня, это было во время студенческой практики. Так вот, когда я у него работал, пару раз слышал о какой-то "берлоге". Где именно она располагается — понятия не имею, но если предположить, что девушку увезли именно туда, это многое объясняет.

— Берлога… Когда мы дружили с Сергеем, я тоже что-то о ней слышал. Кажется, её возвели в районе заброшенной военной части.

— Туда не пускают гражданских, — покачал головой Стас.

— Брат, тебе ли не знать, на что способны деньги.

— Егор, даже если она там, мы не сможем её вытащить. Чтобы получить разрешение на обыск, нужны сутки, по минимуму.

— У нас нет такого количества времени. У нас вообще нет времени!

— Если Самойлова там нет, а нас засекут, ты понимаешь, что даже деньги не помогут? Юрченко и Самойлов подгребли под себя всех чиновников города.

— Меня уже начинает раздражать эта семейка, — пробурчал Станислав, набирая сообщение. — У нас есть три часа, чтобы добраться до базы и обыскать её. А потом будет бо-бо всем.

— Стас, ты уверен? — все-таки друга подставлять не хотелось.

Несмотря на его обширные связи и "крутую" поддержку, стоит лишь раз подорвать доверие и все… обратной дороги не будет.

— Потом поговорим на эту тему, — отмахнулся Станислав, поправляя кобуру на поясе. — Как ты сам заметил — время не ждет.

Женская версия происходящего. Ирина…

У-у-у, как у меня болит спина. И голова. И вообще — меньше нервничать надо. Подумаешь, меня выкрали из заботливых ручек любимого, приставив дуло к животику. Потом заставили нюхать какую-то гадость, из-за которой я на несколько часов выпала из реальности. Апофеозом похищения стала маленькая сырая комнатка, с многолетней плесенью и стайкой голодных многоножек.

Обняв себя за плечи, я раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь хоть так согреться и успокоиться. Двигаться было больно — в животе появилась резь, с каждым мгновением только усиливающаяся. И мне было страшно. По-настоящему страшно.

Из-за слез пространство двоилось и куда-то плыло, вызывая тошноту. Сильно-сильно зажмурившись, я начала выполнять дыхательные упражнения. Хотя бы так отвлекусь от невеселых дум. Что ждет меня впереди, даже знать не хотелось.

— Идиоты! Имбецилы! — из коридора послышался разъяренный мужской голос.

— Шеф, но Вы ведь сами сказали выкрасть и привезти её сюда.

— Вы должны были разместить её в верхних комнатах, а не тащить в подвал! Меня окружают одни дебилы!

Следом за скрежетом металлических задвижек раздался противный скрип несмазанных петел, отозвавшийся в корнях зубов болью. Зажмурившись от яркого света, хлынувшего из коридора, я молча ждала дальнейшего развития событий.

— Прости за это недоразумение. Больше такого не повторится, — тяжелые ладони опустились мне на плечи, заставляя встать.

Немного приоткрыв глаза, я посмотрела в глаза Самойлову и прошептала дрожащим голосом:

— Отпусти меня.

— Ирочка, ты должна понимать, что это все для твоего же блага. Я спасаю тебя от Егора.

— Отпусти меня, — повторила я, до боли сжимая кулаки.

— Не волнуйся, завтра нас здесь уже не будет. Один мой старый друг разрешил погостить на его личном острове, так что мы сможем остаться наедине.

— Сергей, мне плохо. Отпусти меня.

Схватившись за живот, я покачнулась и, если бы не поддержка Самойлова, упала на пол. Очередная резкая боль и сознание померкло, сменившись почти блаженным беспамятством… почти.

Сквозь беспокойный сон я чувствовала чьи-то руки, ощупывающие мое тело, и обрывки фраз:

— Ей надо в больницу… нервное… нет нужных лекарств…

Приоткрыв глаза, я встретилась с испуганным взглядом мужчины, одетым в медицинскую форму.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что мы не можем покинуть это место, — практически прорычал Сергей.

— Если Вам дорога девушка, то придется, — не глядя на мужчину, отозвался доктор.

— Напомните мне потом избавиться от двух кретинов, что доставили её, — куда-то в сторону произнес Самойлов. — В скольких километрах находится ближайшая больница?

— Пять, не меньше, — отозвался доктор.

— Выезжаем.

Мужская версия происходящего. Егор…

— Её здесь нет… здесь вообще ничего нет!

Облазив старую базу вдоль и поперек, мы так ничего и не нашли. Она была действительно заброшенной, без намека на подземные "берлоги".

— Где же ты, моя девочка?.. — закрыв лицо руками, я бессильно опустился на землю.

— Еще не все потеряно, — Денис уселся рядом, не обращая никакого внимания на мой поток нецензурной ругани.

— Не стоило мне оставлять её одну. Когда найду, привяжу к себе и больше никуда не отпущу!

— А рожать тоже с ней пойдешь? — хмыкнул парень.

— Если понадобиться, то пойду.

— О-о-о, какие люди, — внезапно голос парня изменился, вобрав в себя злые нотки.

Среди развалин показалась небольшая процессия, возглавлял которую связанный гражданин Юрченко. При виде этого ненавистного лица во мне проснулись кровожадные наклонности. Вскочив на ноги, я подался вперед, но был удержан Денисом.

— Потом можешь разукрасить его рожу. После меня…

— А ты не много на себя берешь? — пробурчал парень, не ослабляя хватки. — Я знаю способы куда более… изощренные.

— Испробуешь их не ранее, как мы получим всю нужную информацию.

Когда ребята Стаса поравнялись с нами, я уже немного пришел в себя. Одарив нас ехидным взглядом, Юрченко вопросительно приподнял бровь.

— У Вас ко мне какие-то вопросы, молодые люди? И вообще, Егорка, с каких пор ты так обращаешься с родителями друзей?

— Где Ирина Долотова? — проигнорировав вопрос мужчины, спросил я.

— Понятия не имею, — пожал плечами Николай Владимирович, все так же беззаботно разглядывая нас. — Сбежала, да? Эх, бедный мальчик. Лучше надо было за женушкой следить.

— На Вашем месте я не особо-то хорохорился, — вступил в разговор Денис. — Вы в курсе, что с Вами о-о-очень сильно хотят повидаться несколько небезызвестных людей. Как думаете, что они сделают с человеком, посягнувшим на их тепленькое место?

Юрченко лишь передернул плечами, но большим свои эмоции не выдал. Я уже был готов отдать приказ выбить правду из этого урода, когда зазвонил телефон.

— Да?!

— Мы нашли её, — взволнованно заговорил Семен. — Она сейчас в больнице на Уездной. Ее доставили туда двадцать минут назад.

Не теряя времени на объяснения, я сел в машину и рванул по названому адресу, зная, что ребята последуют за мной. Уже на въезде меня попытались остановить люди Самойлова, открыв огонь по машине. Эх, совсем парень головой тронулся, раз дал разрешение на стрельбу средь бела дня.

А дальше все развивалось по сценарию дешевого боевичка. Поиграв в стрелялки, мы с ребятами все-таки смогли пробиться. С улицы доносился вой полицейских сирен, но меня это не особо тревожило. Напугав женщину в приемном покое, я все-таки смог узнать, где моя жена. Страх за Иришку буквально сковал сердце, заставляя бежать все быстрее.

Возле палаты стояли два бугая, но и они оказались плевым препятствием на пути у нервного мужа и будущего отца. Ворвавшись внутрь, я замер в дверях, глядя на любимую. Она лежала на койке практически в обнимку с капельницей, бледная и измученная. Самойлов стоял перед ней, с направленным на меня пистолетом.

— Она моя, — в глазах бывшего друга светились искорки безумства.

— Никогда не была и не будет, — делая медленный шаг вперед, ответил я.

— Ты принес ей только горе. Даже твой выродок причиняет ей боль!

Бросив быстрый взгляд на заплаканное лицо Иришки, я мысленно выругался, делая еще шаг.

— А я ведь любил её. Всегда любил! — повернув голову к девушке, он тихо спросил: — Почему он, Ира? Ведь я всегда был лучше. Чего тебе не хватало? Денег? Секса? Чего?!

— Просто ты — не он, — одними губами прошептала любимая, не отводя от меня глаз.

— Надо было давно тебя прибить, — брезгливо произнес Сергей, а потом раздался выстрел.

На некоторое время в палате повисла оглушающая тишина. Иришка прикрыла рот ладошкой и закрыла глаза, стараясь сдержать крик, а Самойлов тем временем медленно опустился на пол, непонимающе разглядывая рану на груди.

Развернувшись, я посмотрел на Станислава, убирающего пистолет. Его взгляд был холоден, а движения четкими и уверенными. Он знал цену человеческой жизни, но смерть его привлекала больше. Такова участь людей, познавших вкус крови.

— Я у тебя в долгу, — прошептал я, а потом кинулся к Иришке. — Ты как, моя девочка? Он тебе ничего не сделал?

Встав так, чтобы загородить труп, я принялся целовать покрасневшие глаза и нос, вытирая соленые дорожки с щечек.

— Уведи меня отсюда, — попросила любимая, обнимая меня за шею.

— Закрой глазки.

Отсоединив капельницу и закутав любимую в одеяло, я поднял её на руки и понес на выход. Страницу нашей жизни с фамилией "Самойлов" теперь можно спокойно перевернуть. Больше не будет угрозы для жизни моих любимых. Спокойная жизнь… она стоила всех этих испытаний.